Первые шаги.
Утро в подземельях Слизерина начиналось не с солнечного света, а с мягкого зеленоватого сияния, пробивавшегося сквозь окна, уходящие под воду озера. Ивлин проснулась раньше других — привычка, доставшаяся от матери, которая всегда повторяла: «Кто первым поднимается, тот и выигрывает день».
Она аккуратно заправила кровать, накинула мантию и тихо выбралась из спальни. В коридоре уже мелькали старшекурсники, и их взгляды были холодными и оценивающими. Но это не пугало её — напротив, будоражило. Ей хотелось, чтобы однажды эти взгляды сменились уважением.
В Большом зале завтрак был шумным. Ученики разных факультетов перешёптывались, обсуждая первые уроки. Слизеринцы держались компактно, будто один живой организм. Ивлин уселась рядом с Джулианом и Феликсом.
— Видел, как ты вчера встала перед шляпой? — начал Феликс, хрустя тостом. — Ты шла так, будто уже знала, что окажешься в Слизерине.
— А разве ты сомневался? — с лёгкой усмешкой спросила Ивлин.
Феликс замялся, но Джулиан хлопнул его по плечу:
— Ну конечно! Я же говорил, что она будет с нами.
Разговор прервал Люциус, проходящий мимо со своей группкой. Он скользнул по ней взглядом и, не останавливаясь, заметил:
— Я ведь говорил.
Ивлин даже не повела бровью, но внутри почувствовала искру — желание доказать, что она не просто «правильный выбор».
Первые уроки были испытанием для всех первокурсников. На зельях профессор Слагхорн, улыбчивый и добродушный, объяснял основы. Многие путались в пропорциях, но Ивлин держалась уверенно. Когда Феликс едва не перепутал корень с корневищем, она вовремя поправила его, и зелье у них вышло едва ли не лучше всех в классе.
— Вижу, у вас талант, мисс Роузмонт, — отметил Слагхорн, и Ивлин ощутила, как на неё оборачиваются головы.
Люциус тоже смотрел, но выражение его лица было не одобрительным, а оценивающим. Будто он примерял её успех к своим собственным амбициям.
Настоящим событием стала первая тренировка полётов. На поле, где шеренгой выстроились метлы, профессор Мадам Трюксон заставила всех первокурсников повторить за ней:
— Вверх!
Метлы взлетали в руки у тех, у кого получалось. У половины слизеринцев они едва шевелились. У Феликса и вовсе ничего не получилось — метла упрямо лежала на траве.
Ивлин сосредоточилась. Её янтарные глаза блеснули, и она твёрдо сказала:
— Вверх!
Метла взлетела в её руку послушно, будто ждала только её команды.
— Вот так! — похвалила профессор. — Умница, мисс Роузмонт.
Когда же дело дошло до полёта, именно она первой поднялась выше остальных. Ветер трепал волосы, сердце билось в груди с восторгом. Она чувствовала, что не просто держится — она летит.
— Спустись сейчас же! — крикнула Мадам Трюксон, но в голосе её звучало скорее изумление, чем строгость.
На земле ученики гудели. Джулиан хлопал в ладоши, Феликс смотрел с открытым ртом. А Люциус, стоя рядом со своей метлой, наблюдал с прищуром. На его лице мелькнуло что-то похожее на уважение — и лёгкая тень соперничества.
— Она летает лучше, чем половина старшекурсников, — пробормотал кто-то.
Ивлин приземлилась мягко, словно делала это уже сотню раз.
— Неплохо для первого раза, — сказал Люциус, подходя ближе. — Но посмотрим, как ты справишься, когда начнётся настоящий квиддич.
Её губы дрогнули в улыбке.
— А посмотрим, как справишься ты.
Вечером, в слизеринском общежитии, Ивлин сидела с Джулианом и Феликсом. К ним присоединились две девочки: хрупкая, но язвительная Серафина Кроу и спокойная, наблюдательная Лидия Грэнт. Они быстро нашли общий язык.
— Так ты родилась двадцать первого сентября? — спросила Серафина, узнав о её скором дне рождения.
— Почти через две недели, — кивнула Ивлин.
— Мы устроим тебе праздник, — оживлённо сказал Джулиан. — В тайне от старших, конечно.
Феликс засмеялся:
— Слизеринский заговор, посвящённый торту.
Ивлин улыбнулась. Она не ожидала, что так быстро найдёт друзей, но эти ребята уже казались ей чем-то большим, чем просто однокурсниками.
Поздно ночью, лёжа в кровати, она думала о прошедшем дне. Она показала себя на зельях, блеснула на метле, нашла друзей. Но среди всех взглядов, которыми её сегодня награждали, один не выходил из головы. Серые глаза Люциуса Малфоя.
Он видел её, оценивал её. И это было похоже не просто на соперничество.
— Ничего, Малфой, — прошептала она в темноте. — Мы ещё посмотрим, кто кого превзойдёт.
А в глубине души она уже знала: впереди их ждёт нечто большее, чем обычное соревнование.