Там, где нас нет.

Библиотека детдома была нашим убежищем. Тихая, пахнущая пылью и старой бумагой, с высокими окнами, которые к вечеру превращались в черные бездонные глаза, наблюдающие за нами. Сейчас, после рассказанного мной, тишина здесь была иной - густой, напряженной, как перед грозой.

Я сидела, прислонившись к стеллажу с энциклопедиями, и все еще ловила дыхание. Ладони были липкими, сердце колотилось где-то в горле. Слова, вылетевшие из меня потоком - ссора, крики, обвинения, "дочь", "жена", "Кайлд", "убита горем", "мерзавец" - висели в воздухе между нами, осязаемые и жуткие.

Дилан сидел напротив на скрипучем библиотечном стуле, его обычно насмешливый взгляд был серьезен до мрачности. Он уставился в трещину на паркете, будто пытался там что-то прочесть. Мэри, маленькая и всегда немного нервная, обхватила колени руками, прижавшись ко мне. Она дрожала.

Черт... - наконец выдохнул Дилан, поднимая голову. Его голос звучал хрипло. - Ты уверена, что не ослышалась? До... дочь? И жену?

Я кивнула, сглотнув ком в горле.
Точно. Филл кричал: "Ты потерял дочь и жену, но это не повод быть такой тварью". А Уилл... директор... он сказал что-то вроде "она мертва давно, ты знаешь Кайлда"

Кайлд... - прошептала Мэри, зарываясь лицом в колени, - Близнец Уилла..

Дилан провел рукой по коротко остриженным вискам.

- Может, он их просто потерял? Как в кино. Авария, пожар... Но тогда при чем тут Кайлд? И почему директор такой... такой...

- Монстр? - тихо предложила я. Слово повисло в воздухе, слишком громкое, слишком правдивое.

Дилан мрачно кивнул.

- Да. Монстр. И если он из-за этой потери сошел с катушек и начал... ну, вы знаете...

Он не стал договаривать. Мы все знали, о пропавших. О тишине, которая наступала после того, как кого-то вызывали в кабинет директора и больше не видели. Официально - "перевод в другой детдом", "нашли родственников", как оказалось. Но мы-то знали. Чувствовали кожей ледяное дыхание лжи.

- Но тогда... тогда он же больной!, - вырвалось у Мэри, она подняла заплаканное лицо. - Ему надо в больницу, а не детей убивать! Может... может он не виноват? Если у него с головой плохо от горя?

Я сжала кулаки. Нет. Нет и нет.

-Неважно, почему он это делает, Мэри! Он делает! Он убийца! И горе - не оправдание!

Но внутри, несмотря на ярость, шевелилось что-то холодное и липкое... сочувствие? К тому, кто мог причинить столько боли? Я резко тряхнула головой, прогоняя эту мысль.

- Алекс права, - тихо сказал Дилан. Его взгляд стал острым, анализирующим, - Горе не оправдывает убийств. Но... это объясняет. Почему он именно здесь. Почему детдом. Почему... дети, - Он помолчал, - Ты говоришь, он упоминал, что не знает, как она сейчас выглядит? Дочь?

- Да, - подтвердила я, - Сказал: "Я не знаю, как она сейчас выглядит, я не знаю, что делать! Она наверное уже мертва давно"

- Значит, он ее не видел... после, - заключил Дилан. Он встал, начал медленно ходить вдоль стеллажей, его тень прыгала по корешкам книг, - А что если... что если она не мертва? Что если Кайлд ее... украл? Как сказал Филл? Или... или отдал кому-то? Может, она где-то жива?

Мысль ударила, как током. Жива? Дочь директора... жива? Мэри ахнула. Я замерла, сердце снова забилось бешено, но теперь с примесью странной, запретной надежды.

Бред, - тут же отрезал сам себя Дилан, но без прежней уверенности, - Где ей было выжить? Но... кто знает. Если Кайлд ее отдал в другую семью, или...

Он взглянул на нас.

- Представьте, если она жива. И если директор узнает... что это может с ним сделать? Окончательно добьет? Или... или наоборот, остановит?

- Или сделает еще опаснее, - мрачно добавила я, - Если он узнает, что она жива, но не может ее найти... или если найдет и что-то пойдет не так...

Страшные картины поплыли перед глазами.

- Так что же нам делать? - спросила Мэри, ее голос дрожал, но в нем появилась решимость. Она устала бояться. Мы все устали.

Дилан остановился перед нами:

- Следить. Как Алекс и сказала. Только теперь мы знаем зачем. Мы знаем его слабое место, - он ткнул пальцем в воздух, будто указывая на невидимого Уилла, - Его прошлое. Его боль. Филл, Кайлд, жена, дочь... Это щель в его броне. Мы должны узнать о них больше. Всё, что возможно.

- Но как? - спросила я, - Мы же дети. Нам не докопаться до его прошлого!

- Не напрямую, - согласился Дилан. Его глаза загорелись знакомым огоньком авантюризма, который обычно предвещал что-то рискованное, - Филл сам по себе источник, если осторожно подобраться. И..., - Он оглядел библиотеку, - ..информация бывает не только в разговорах. Старые газеты? Архивные бумаги, если они тут есть? Может, упоминания о семье, о трагедии?

Мысль показалась безумной... и гениальной. Здесь, в этом мрачном замке, наверняка хранились тайны. Может, и о нашем директоре.

- А еще... - я осторожно добавила, вспоминая последние слова в кабинете, - Филл говорил, чтобы Уилл обратился за помощью к отцу. А Уилл кричал, что никогда не вернется, что отец его выгнал. Значит, отец жив. И где-то есть. Может... он знает правду? Или может помочь?

- Отец... - протянул Дилан, задумчиво, - Да... это ключ. Но как его найти? И как до него добраться?

Мы замолчали, осознавая масштаб. Мы были мышами, задумавшими раскопать нору льва. Опасность была везде. Любое неверное слово, любой любопытный взгляд могли нас выдать. Но страх перед бездействием был сильнее. Сильнее был гнев за пропавших. И теперь - это странное, щемящее чувство к той потерянной девочке, чья судьба вдруг стала незримо связана с нашей.

- Начнем с малого, - решил Дилан, возвращаясь к реальности, - прислушиваемся ко всему. Особенно когда говорят о директоре, о Филле. Запоминаем имена: Кайлд, отец. И.., - Он посмотрел на полки., -...завтра после отбоя встречаемся здесь. Начнем рыться. Осторожно. Очень осторожно.

Мэри кивнула, пытаясь выглядеть храброй. Я тоже. В груди горел холодный огонь решимости, смешанный с леденящим страхом. Мы знали слишком много. И это знание было как билет в один конец - либо к правде, либо в ту же бездну, что поглотила других.

Дилан вдруг горько усмехнулся, глядя в черные окна библиотеки, за которыми маячил темный силуэт главного корпуса.

- Интересное у нас детство, ага? Вместо игр - слежка за маньяком и поиск трупов его семьи, - Он пнул ногой ножку стула, - Просто праздник какой-то.

Его сарказм был тонким щитом. Но мы все его чувствовали - ту самую пропасть под ногами. Правда о директоре Уилле была лишь верхушкой айсберга. И мы, сами того не зная, уже начали спуск в его темные, ледяные глубины.