Глава 7
Как и предполагалось, Нью-Йорк встретил нас яркими лучами солнца и запахом топлива на раскаленной земле.
Доминик покинул борт самолета первым и встал ждать меня на трапе. Его многозначительный взгляд, направленный в мою сторону, давно перестал вводить в панику. Хотя я всё ещё помню как при виде болотных глаз сжималась каждая клеточка тела, словно передо мной стоял не человек, а действительно страшный монстр.
Хотя Доминик и не переставал быть таковым. Он всё ещё мой муж, но я помню под каким предлогом согласилась стать его женой. В тот вечер, когда он направил дуло пистолета на Клэр - умерла моя душа. Как же странно, что сейчас я хочу жить ради ребенка в своем утробе, от того, кого ненавидела всем сердцем.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - спрашивает, подавая свою мозолистую руку.
- Просто прекрасно! - не считая того, что я больше никогда не собиралась возвращаться в этот город, в этот дом, где уже на подъездной дорожке к железным воротам, обвитым металлическим виноградом меня начало кидать в пот. Я даже не осознавала насколько сильные негативные воспоминания у меня вызывает этот чистый белый дом, в котором когда-то идущую под руку с Джошуа, нас встречал их дворецкий, а затем и красивая женщина с пепельными глазами. Она ведь хотела расцеловать свою без пяти минут невестку, а сейчас эта же женщина готова просверлить мне спину одним лишь только взглядом.
Так что, вот она я, иду в белом платье с рюшами на груди, на фоне светит яркое солнце, а травинки даже через сандалии щекочут мне стопы. Впереди мой дом, а за тремя дверями наша с Домиником спальня. Спальня, в которой мы провели много недель и только одну по-настоящему брачную ночь. Я снова сама, своими ногами иду по каменной дорожке в ад, откуда так хотела сбежать.
- Эй, ты как? - Клэр сжимает мою руку, желая поддержать и в любую секунду готовая врезать моим обидчикам по лицу, если придется.
За последнее время все только и спрашивают как я, как у меня дела. Но что я могу на это сказать? Моя жизнь разрушена, мои родители погибли из-за семьи человека, который фактически является моим мужем. А при всём при этом, Доминик обо всё знал.
- Буду лучше, когда мы переедем жить в другой дом.
Я нарочно сказала громко, чтобы мои слова дошли к ушам Доминика.
- Не переживай, скоро ты избавишься от меня.
- Она и так почти избавилась.
Доминик замирает и словно не верит своим ушам. Как и я. Мы одновременно оборачиваемся, но вот наши испепеляющие взгляды никак не задевают миссис Пирс, даже забавляют.
- Что? Я сказала правду, разве нет?
Женщина пожимает плечами, поправляет складки на своём черном платье-футляре (похоже этот цвет стал её любимым), облегающее её тонкую осиную фигуру лучше, чем даже розовое платье на Клэр и отбивая ритм каблуков о каменную дорожку, идёт прямиком в дом.
Что я могу сказать? Это ведь в действительности правда.
Холл дома ни капли не изменился. Таким я его и помню: идеальным и холодным, в нём нет и никогда не было жизни. Этот дом словно музей с винтажной лестницей, ведущей на второй этаж к экспонатам в виде картин и дорогих деревянных дверей, сопровождающих в мир мягких постелей. Какой же музей без хрустальной люстры над нашими головами, которая никогда не бывает пыльной, только блеск и чистота. И конечно же изюминка дома - белая столовая с гранитным столом по центру. Люди ставят в своих домах большие столы для семейных ужинов, здесь же каждый уголок так и кричит о своей показушности.
Вздыхаю. Хватит уже думать о прошлом.
- Я пойду в комнату.
- Хорошо, Брайен занесёт твои вещи, - отвечает Дом.
Не успеваю я ответить, как Доминик спешит уйти в свой кабинет. Хвала, что есть отдельные двери в эти два помещения.
Я прикрываю глаза и глубоко вздыхаю. Мне просто необходимо принять душ. Но прежде нужно решить где захочет остаться Клэр, ибо здесь я ей точно не позволю находиться.
- Ты останешься в нашем доме?
Подруга искренне удивляется и даже умудряется покрутить пальцем у своего виска, прикрытого прядью закрученных рыжих волос.
- Нет конечно, я буду рядом с тобой.
Я хочу поговорить с ней откровенно и рассказать, как опасно находится в доме Пирсов не являясь членом семьи. А тем более как опасно вникать в их семейные дела. Второе я знаю не понаслышке.
Решив, что всё же лучше будет просто договориться, а не пугать рыжеволосую ещё больше, хватаю её тонкое запястье в свои руки и вывожу подругу на крыльцо дома.
Возможно мне следовало сделать так с самого начала.
- Ты здесь не останешься. Точно не в это доме. - Быстро говорю ей.
- Да? И почему же? - Кларисса нахмуривает густые русые брови и спокойно складывает руки на груди.
- Потому что так будет безопаснее для тебя и мне будет спокойнее, что пока мы не переедем в другой дом, ты будешь дома. - Клэр отодвигает из-за стеклянного столика стул и шумно садится в него.
- И что же ещё эти люди могут нам сделать? - Она указывает пальцем в сторону дома.
Ладно, кажется спокойствием больше и не пахнет.
- Ничего, но мне так будет спокойнее, - в моём голосе звучат нотки мольбы.
Кларисса задумчиво кивает и облокачивает лоб на ладошку.
- По правде говоря мне тоже не хочется тут ни на минуту оставаться. - Признается она. - Но как же ты?
Я склоняю голову на бок, глазами впиваясь в голубое небо, без единого облака и кладу свою правую руку на едва заметный живот.
- Мне никто ничего не сможет сделать.
Доминик точно не даст своего ребёнка в обиду.
Горечь наполняет моё сердце. Если бы всё могло быть по другому.
- Ладно, тогда я поехала, Калеб ждет меня и мама тоже.
Я перевожу взгляд с неба на подругу и когда та встаёт с места, заключаю в крепкие объятья.
- Передавай маме привет.
Она улыбается и тоже обнимает меня.
- А ты береги себя.
- Обязательно.
Клэр кидает на прощание воздушный поцелуй и садится в машину нового водителя Доминика, которого я прежде не видела, но не могу не заметить его любопытный взгляд в мою сторону. Чего хочет этот блондин? Почему он так странно на меня смотрит?
Кажется я уже паранойю.
Захожу в дом и сразу с холла сворачиваю налево. Пора нам с Домиником поговорить по душам.
Как я и думала, за деревянной дверью, в помещении, где я когда-то нашла документы о жизни своей матери, сидит Доминик. Он не обращает на меня никакого внимания, но вот я прекрасно замечаю каждый напряженный скул на его челюсти, каждый новый шрам, который сама же и оставила, каждую выпирающую мышцу, которую так сильно и страстно полюбила в нём.
- Ты что-то хотела? - вздрагиваю. Порой его невозмутимость и полная отрешенность может не на шутку ввести в заблуждение.
- Поговорить.
Это его заинтересовало. Он поворачивается на кожаном кресле в мою сторону и теперь полностью фокусирует внимание лишь на мне одной.
- О чём же ты хочешь поговорить? - муж привстаёт с кресла и обходит свой стол. Закрытые плотными шторами коричневого цвета окна, совсем немного пропускают солнечный свет в комнату, создавая видимость сумерек, но и этого мне хватает, чтобы полностью видеть мужской силуэт.
- А нам разве мало о чём надо поговорить? - я скрещиваю руки на груди и хмурюсь такому его поведению.
Доминик усмехается.
- Наверное нет. Но это ведь ты считаешь нужным узнать интересующие тебя вопросы.
- Перестань словесно играть со мной, Дом.
- А где мне с тобой играть? В постели?
Я замираю, а тело предательски напрягается, но вовсе не от злости, а от нетерпения. Стоит вспомнить его крепкие руки и проворные пальцы...
Боже, что со мной творят гормоны.
- Перестань, - шиплю.
Доминик ухмыляется и закрывает чёрную папку, лежащую на столе. Так он показывает, что готов слушать.
- Расслабься, я просто шучу. - Идиот. - Так о чём ты хотела поговорить?
Действительно.
Делаю три шага вперед. Между нами остаются сантиметры.
- Как ты вышел из тюрьмы? Ты сбежал оттуда? - этот вопрос беспокоит меня ещё с самого его пребывания в Порт-Эллен.
Пирс заметно напрягается, но не сдаёт позиций, не убирает с лица улыбку.
- Нет, в этом не было нужды.
- В каком смысле? - торопею я.
- Боюсь тебе не понравится мой ответ.
Мне не нравится только то, как он уходит от ответа.
- Говори, Доминик.
Муж вздыхает и грустно поднимает глаза, словно в нём скопилось чувство вины, не присущее вообще никому из его семейки.
- Чтобы не соврать тебе, могу лишь сказать, что Джошуа взял всю вину на себя.
Кажется пол под моими ногами ещё никогда не был таким мягким. Я закрываю глаза, а кулаки даже не приходится сжимать. Рядом с ним я всегда напряжена.
- А как же мои показания?
Доминик усмехается.
- Эллен, иногда лучше не знать всего, что происходит в наших кругах и кто за нами стоит.
Чувствую как в жилах закипает кровь. Мои руки так и чешутся, чтобы вмазать в челюсть этому надменному мужчине, который считает себя вправе играть с жизнями других людей.
- Ясно.
Я разворачиваюсь на пятках и быстрым шагом иду через дверной проём в спальню. Обида и злость скопились внутри. У него получилось выскочить даже из рук правосудия. Да что уж там тюрьма, этот любимец бога сумел избежать смерти, да и не в первой, как я помню. Вот только в этот раз я была не в роли врача, а в роли убийцы.
- Чёрт! - жмурюсь и падаю на край кровати.
Эта кровать вся пропахла им. Каждый сантиметр напоминает в чьей я власти и кому принадлежу по праву. Да что уж там, я по-прежнему люблю его, хотя ненависть в сердце всё же сильнее и не может угаснуть уже многие месяцы. Поэтому хотела избавить нас двоих от мучений.
- Эллен, - он тут.
- Что? - в комнате темно, хотя на улице ещё день. Но это к лучшему. Мне не хочется сейчас пересекаться с ним взглядами.
- Прости меня.
Я привстаю с кровати и вглядываюсь в силуэт.
- За что именно?
- За всё.
- Конкретнее, Доминик.
Он затихает, но я слышу тяжелое дыхание и то, как же не легко ему даются слова.
- За то, что испортил тебе жизнь и не рассказал правду.
Каким-то образом мне удаётся собрать мысли в кучу. Он действительно сожалеет об этом?
Я замираю. Сосредотачиваюсь на окне с плотной шторой, на двери в ванну, на цветах в горшке, на письменный стол вдали.
- Вряд-ли одними словами можно заживить всю боль внутри нас, Дом.
Шаги. Он подходит и наклоняется.
Его дыхание на шее обжигает мою кожу у самого уха. Как же это приятно.
- Прости меня.
Тихий шорох ткани под нами, кровать прогибается под весом Доминика и вот он уже сидит совсем рядом со мной.
- Что ты делаешь? - шепчу я, не в силах отвести взгляд от пухлых розовых губ.
- В это раз я трезв, Эллен и я хочу тебя.
Ахаю и лишь недоверчиво качаю головой. Нам нельзя.
Внезапно рука Доминика оказывается у меня на бедре.
- Я так скучал по тебе. Все мои мысли были о тебе.
Каждая, даже самая никчёмная причина не поддаваться его напору просто исчезает и я позволяю ему целовать себя.
Я успела забыть насколько его губы сладкие и мягкие, как они приятно умеют вести вдоль шеи и потом заново приникать к губам. Мы стонем, словно не виделись уже много лет и словно время не подвластно нам.
Мы женаты. Он мой муж. И он меня целует.
Рука Доминика поднимается выше и я уже не могу сдерживать нарастающую пульсацию у себя в трусиках.
- Дом...
Он рычит и даже в сумерках его глаза кажутся мне безумно красивыми, сверкающими, словно изумруд.
Как в замедленной съемки, Доминик обхватывает мою голову ладошками и ещё крепче прижимает к себе, гладит мою спину, мою грудь, мои плечи, шею.
Тело млеет в мужских опытных руках. Я чувствую своей ногой как сильно он хочет меня.
- Я так скучал...
Я тоже скучала. Но никогда не скажу этого.
Доминик снимает с себя футболку. О боже. Кажется моя память подводит меня, иначе почему в моей голове перестало отображаться его идеальное мужское тело, красивая сильная грудь, плечи. Нельзя так сильно одновременно хотеть и ненавидеть. Нельзя.
Но разум кричит, что можно.
Грубые пальцы развязывают шнуровку на бретелях и верх платья спадает, оголяя мою грудь.
Пирс шипит и в ту же секунду припадает губами к груди. Его язык обводит сосок, вызывая бурю эмоций, его пальцы движутся по бедру вверх. У меня нет сил держать стон и поэтому я широко открываю рот, пока своей тоненькой рукой пробираясь к его штанам.
Внезапно Пирс случайно задевает мой шрам под ребрами и я вздрагиваю. Нет, не из-за шрама. Это другое. И он замечает это.
- Эллен, - мы тяжело дышим, но теперь в глазах Доминика проскальзывает не только страсть, но и страх.
Что же он такого увидел в моём взгляде, что заставило его отпрянуть?
- Доминик.
- Я не могу.
- Что? - ошарашена его резкой сменой настроения, я наконец замечаю куда он смотрит. На мой живот.
Боже, какая же я дура.
Этот человек поклялся забрать мою дочь, разрушить мою жизнь, а я готова бросится к нему в объятья. Ведь до сих пор люблю.
Пальцы быстро поднимают бретели на плечи, я прячу грудь и живот.
Боль проскальзывает в глазах Доминика. Но он молчит.
- Мне лучше уйти, - шепчу, вскакиваю с кровати и как пуля вылетаю из комнаты.