Глава 6
Влюбиться не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.
Федор Достоевский
********
- Давай я помогу тебе встать.
После трёх дней глубокого сна сил моих лежать на этой чёртовой койке и смотреть на не меняющийся пейзаж за окном палаты, в которой единственным моим развлечением стал весящий на стене телевизор с парочкой новостных каналов - больше не было. Я на сто процентов уверена, что за эти дни мои мышца успели забыть какого это чувствовать напряжение, а ноги, которые Клэр помогла стащить с кровати, и вовсе отказывались подчиняться. Это неудивительно, меня заставили лежать в одной позе целые сутки, дабы избежать проблем. И, о чудо! Утром доктор разрешил мне отправиться домой, строго настрого запретив расстраиваться. Знал бы только он, что на самом деле вся моя жизнь это одни расстройства, удивлялся бы почему я до сих пор не стала нервно больным человеком.
- Ты как? - С сочувствием спрашивает подруга, когда я жмурюсь от боли в ногах.
- Ноги немного онемели, но в целом всё хорошо.
- Тебе стоит поговорить с Домиником.
Я с вызовом смотрю на себя в зеркало и неожиданно для себя понимаю, что выгляжу... вполне отдохнувшей.
Глаза больше не покрывают синяки, цвет кожи наконец-то из бледного приобрел живой оттенок, да и состояние кожи заметно улучшилось, ушла шершавость. Витамины действительно помогли.
- После того, что я сделала он не станет меня слушать, а умолять его оставить нас в покое бессмысленно.
Клэр выглядит обиженной, словно это с ней я отказываюсь говорить.
- Ты всё таки до сих пор его жена и носишь под сердцем вашего общего ребенка, - словно это может поменять его решение. Если Клэр забыла, я могу напомнить ей, что именно из-за ребенка я до этого момента нахожусь ещё на свободе.
- Бессмысленно обсуждать это. - Отмахнулась я. - Ты ведь помнишь, что вышла я за него замуж далеко не по любви.
- Но ведь сейчас ты его любишь.
Сердце сжало от тоски и непонимания почему до сих пор я так реагирую на Доминика.
- Клэр, - я беру девушку за руку, пока та приглаживает мои волосы расчёской. - Его дядя убил моих родителей...
Клэр покачала головой, будто для неё это была неправда.
- Мы не должны отвечать за ошибки наших близких. Он не должен.
- Пирс знал об этом, был сначала и до конца замешан во всех грязных делишках своего дяди. Именно он похитил меня и из-за него я рассталась тогда с Джошем.
Ну вот опять. Мне до сих пор трудно простить себя за то, что именно я могла стать причиной отречения Джошуа от семьи.
- Ты из-за своей гордости не только себя погубишь, но и малышку, - собственная рука легла на живот и я непроизвольно сжала в кулак ночную рубашку.
- Пусть так... - прошептала я, но сама прекрасно осознавала, что так просто меня не сломить, тем более семейке Пирс.
****
Уже более пяти часов мы находимся в частном самолете Пирс, направляясь в сторону Манхэттена. Стоит признать, что когда полет не зависит от пересадок через Лазго и Нью-Йорк, а самолет направляется прямиком в аэропорт Манхэттен Риджинал - это довольно удобно, хотя я была бы не против разделить эти два полета, жертвуя собственным комфортом, лишь бы не пересекаться с семьей Пирс. Ох, если бы София, врач, который следит за тем, как протекает моя беременность, не запретила строго настрого любые длительные перелеты из-за возможных последствий - духу моего здесь бы ни было. Легкое покалывание в кончиках пальцев, которое всё же не дает мне уснуть, напоминает мне о моем положении.
Я вздыхаю и кладу руки на живот. Эта девочка сведет с ума свою мать, а ещё и её отец. Сложно сидеть на одном месте и каждую секунду ощущать на себе тяжелый взгляд Доминика.
Наши глаза встречаются, и впервые за долгое время я вижу в них не гнев, а знакомую мне нежность, когда он смотрит на мою изменившуюся фигуру.
До сих пор меня не покидает чувство неопределенности и неточности. Почему же Доминика выпустили из тюрьмы до решения суда, и как так получилось, что он вообще смог выйти на свободу? Мэйсон не предупреждал меня о подобном решении судьи и обвинения я тоже не забирала, а с самим Домиником у меня не было времени перекинуться парочкой словечек.
- У тебя ничего не болит?
Дотянувшись до стакана, я отхлебнула теплую воду, смачивая пересохшее горло и сразу же чувствую прилив сил.
- Ты не обязан переживать за меня...
"Но мне бы этого хотелось" - чуть ли не вырывается из собственных уст, но в последний момент я одергиваю себя.
Эта его ухмылка и эти пальцы, которые зачесывают волосы на голове так знакомы мне...
Кажется меня сейчас вырвет от собственной безнадёжности. После того, как все карты были открыты, я не имею никакого права ощущать те эмоции, которые словно шторм нахлынули на меня. Какого черта сердце так бешено колотиться от одного его взгляда и с чего бы вдруг мне была приятна забота этого бесстыдного говнюка?! Стоило бы давно вырвать себе сердце, перестать до сих пор глазеть на его прекрасное тело, на пухлые губы, вкус которых словно преследует меня с нашей первой и единственной ночи... Признаюсь, это было хорошо.
- Это все гормоны, - бубню я, не замечая, как хитро Пирс поднимает бровь и обнажает свои белые зубы.
Вот теперь щеки точно покрываются румянцем.
- Не обязан, - он словно пробует новое слово на вкус, - но хочу.
Я ошарашено открываю рот, а желание поскорее убраться отсюда лишь больше усилилось. Что в принципе я и делаю.
- Ты куда? - Улыбка Доминика гаснет, будто сам осознал, какую глупость сказал минуту назад. Что ж, хотя бы не одна я чувствую себя неловко.
- В туалет, - с вызовом говорю. - Хочешь посмотреть?
Снова уголки губ моего супруга поднимаются, а в зелёных глазах я точно могу прочесть желание так и поступить.
- Ещё будет время.
Так и не поняв себе он это сказал, или мне, я пробираюсь вплотную к креслам самолёта, где сидят Брайан и спящая Клэр за ширму, лишь бы быть на расстоянии от Доминика, прячась хоть и в маленькую, но такую заветную комнату уединения.
Стоит по чаще плескать на лицо холодную воду. Оказывается она как никто лучше помогает прийти в себя.
Я опираюсь руками о маленькую раковину и жду пока сердце не перестает громко биться.
- Какая же ты дура, - шепчу себе.
За иллюминатором самолёта вид большого города сменил пушистые облака, хотя в Порт-Эллен до самого нашего взлёта погода оставляла желать лучшего, провожая дождём, в Манхэттене было на удивление ясно. Мне даже кажется, будто сама судьба поменяла сценарий, сделав из родного города место скорби, куда впредь я бы не хотела возвращаться, а из этого мегаполиса - домом.
На душе как-то потеплело, я скучаю за беззаботными деньками, когда прогуливалась по центральному парку имея в запасе минут пятнадцать до рабочей смены, по старым кафешкам возле главной больницы города, куда бегала во время обеденного перерыва за сандвичем с лососем и даже по нашему с Клэр небольшому домику, который хранил недолгое спокойствие нашей жизни. Порой я забываю когда в последний раз радовалась обычному кофе со взбитыми сливками или бегающим по больнице детям, счастливым просто от того, что им купили игрушку. Наверное по настоящему счастливой я были лишь в детстве, когда мы с бабушкой спускались в порт и ждали возвращение дедушки с рейса, обычно он привозил много сладостей из разных городов страны, куда плавал. А ещё я помню как к нам приезжал цирк и как сильно мне хотелось стать акробатом, чтобы уметь летать как они, а бабушка смеялась, говоря, что они не летают, а лишь исполняют трюки. Но разве тогда это имело значение? Я ведь была просто обыкновенным ребёнком.
- Ты хочешь поселить её к нам в дом? - Брезгливый голос матери Доминика за дверью привел меня в чувство.
- Мама, - прошептал Пирс.
Он ведь знает, что я здесь.
- Тревор скоро будет дома, ты думаешь он будет рад увидеть у нас эту... - она на секунду умолкла, - девку.
Я вздрогнула, ощущая как силы покидают меня.
- Замолчи, пожалуйста, - грозно прорычал мужчина, а затем послышались шаги и тихий стук в моё "убежище".
Открыла я не сразу. Он обещал мне отдельное жильё, сказал, что я не буду жить с ними.
Боже, о чём я вообще сейчас думаю, когда этот ублюдок Тревор Пирс выходит из тюрьмы, а почему? Потому что я забрала заявление.
- Эллен, выйди пожалуйста.
И я вышла.
Наши взгляды с миссис Пирс пересеклись и в этих серых, как у Джошуа, глазах, я увидела не любовь, как когда-то у её сына, а нескрываемое унижение. И сейчас я поняла, что даже если даже Доминик и простит меня за покушение на его жизнь, то его мать до самой моей смерти будет помнить это.
- Это... - хотелось сказать безразлично, но из горла вырвался хрип.
Я перевожу дыхание и гордо поднимаю голову, глядя на мужа.
- Это правда, что твой дядя выходит из тюрьмы?
Доминик обречённо опускает голову. Он что, правда надеялся, что я не услышу?
- Да.
- И я буду жить с вами в одном доме?
- А ты хочешь?
Хмурюсь. Надеюсь он шутит.
- Не хочу.
- Тогда не будешь, - уже более уверенно говорит, а сзади я слышу облегченный вздох, да и сама не скрываю свою радость. - Твой дом почти готов, ты сможешь заехать в него всего лишь через неделю.
- Если ты не против, я бы хотела заехать к нам с Клэр домой? - прошу его. - Там остались важные для меня вещи.
- Хорошо, ты сможешь заехать за ними. Брайан будет с вами.
Конечно же он больше не отпустит меня одну, даже если бы я была на цепи, рядом всё равно находился бы кто-то из его людей. Такой уж Доминик.
Ширма зашевелилась и оттуда показалось смущённое лицо молодой стюардессы.
- Мы идём на посадку, займите пожалуйста ваши места.