Глава 3: Первая попытка
После занятий большинство учеников спешили домой. Кто-то торопился на кружки, кто-то — в любимое кафе. Только в одном углу класса по-прежнему сидели двое — Джо и Ацуко.
Учебники лежали открытыми, тетрадь Джо была исписана красивым, аккуратным почерком. Он сосредоточенно писал заголовок проекта:
«Чувства, которые нельзя назвать словами».
— Думаешь, это не слишком пафосно? — тихо спросил он, не глядя на неё.
— Может, и пафосно. Но по теме, — улыбнулась Ацуко, подперев щеку рукой. — Особенно для нас.
— Для нас? — переспросил он и наконец посмотрел ей в глаза. — Что ты имеешь в виду?
— Ну... Мы вроде как пишем о чувствах, которых даже сами не до конца понимаем. Разве это не иронично?
Он усмехнулся. Потом опустил взгляд и будто собрался с духом.
— Мне кажется, это именно то, о чём мы и должны говорить.
— Ты серьёзно? — она удивлённо вскинула брови.
— Угу, — он кивнул. — Потому что... — он на секунду запнулся. — Потому что иногда легче написать про это, чем сказать.
Ацуко почувствовала, как в груди что-то дрогнуло. Она не знала, что именно. Может, потому что Джо был всегда тихим, почти незаметным. А теперь он смотрел на неё так, будто хотел, чтобы она наконец всё увидела.
Работа шла неспешно. Они обсуждали отрывки из книг, строили ассоциации, выписывали мысли в блокнот. Всё было привычно — до того момента, пока Ацуко не рассмеялась, вспоминая, как Таки однажды случайно отправил в родительский чат гифку с танцующим котом вместо домашки.
— Я думала, его мама его убьёт! — со смехом сказала она.
Джо тоже усмехнулся, но потом вдруг стал серьёзным. Очень серьёзным. И сказал:
— Я люблю, когда ты смеёшься.
Тишина повисла мгновенно. Ацуко замерла, улыбка на лице застыла, будто её поставили на паузу.
— Эм... — она слегка кашлянула. — Это... неожиданно.
— Прости, — быстро сказал он, начиная возиться с ручкой. — Забудь. Просто вырвалось.
Но она не могла забыть. И он это знал. Он не смотрел ей в глаза, но в каждом его движении читалась тревога.
— Не извиняйся, — тихо сказала она, не зная, что ещё можно добавить.
Позже, дома, она сидела у окна, глядя на тёмные очертания соседних крыш. Комната была тихой, как её мысли — беспорядочной тишиной, где каждое чувство пыталось перекричать другое.
Она снова и снова прокручивала в голове:
«Я люблю, когда ты смеёшься.»
Вроде бы ничего. Просто фраза. Просто симпатия. Но почему это не отпускало?
Она вспомнила:
— Юму, который подал ей зонт под дождём и молча остался рядом, пока она плакала после плохой оценки.
— Харуа, с которым они говорили о мечтах, и он слушал так, будто в мире ничего важнее не существовало.
— Таки, который однажды сказал: «С тобой даже молчать интересно».
— Маки, что мог одним сообщением поднять настроение на весь день.
— И теперь — Джо. Нежный, смущённый, искренний.
Ацуко вдруг поняла:
Она — как центр круга. А они — лучи, направленные внутрь.
Каждый — со своей энергией. Каждый — по-своему важный.
Она закрыла глаза и тихо прошептала:
— Что, если всё это... не просто дружба?
Позже, ближе к полуночи, телефон издал лёгкий вибрационный звук. Сообщение от Джо.
Спасибо за сегодня. Мне хорошо рядом с тобой. Надеюсь, ты это чувствуешь.
Ацуко смотрела на экран с минуту. Потом набрала:
Мне тоже было хорошо. Я...
И тут же стерла.
Набрала снова:
Ты — хороший партнёр. Думаю, у нас получится.
И снова стерла.
Третий раз она просто уставилась в тёмное окно. Луна отражалась в стекле, и будто смотрела на неё с тем же вопросом, что и Джо:
«Ты чувствуешь?»
Ацуко выключила экран телефона, не отправив ничего.
Положила его на подоконник, прижала к груди колени и уткнулась в них лицом.
Она не знала, чего боится больше —
потерять кого-то... или сказать правду.