Интерлюдия.
Каждый новый день разбирает меня как конструктор. Осторожно, почти бережно, будто кто-то пытается понять, как я устроена. И потом собирает обратно. Не точно. Не так, как было вчера. Всегда с чуть изменёнными гранями.
И каждый день… что-то исчезает. Одна деталька. Мелкая. Не сразу заметная. Иногда – чувство. Иногда – память. Иногда – желание проснуться.
И я не знаю, где они складываются. В пустоте? В ком-то другом? Или просто растворяются навсегда?
Что будет, если завтра исчезнет самая важная? Та, что держит меня целой. Та, из-за которой я ещё помню, кто я. А вдруг она уже исчезла?
Иногда мне кажется, будто я борюсь… за ничто. Что всё ведет в никуда. Что я просто машу руками в воздухе, в котором нет смысла.
И я устаю. Не от боли, а от ощущения, будто она – впустую. Будто каждая эмоция, которую я проживаю, превращается не в движение, а в утечку.
Бывает, я ощущаю, будто моё «я» – это просто звук, который я произношу, когда спрашивают, как дела.
«Нормально.»
Никогда не задумывались, как часто это слово звучит как ложь, но никто не придает этому значения?
В любом случае я всё ещё здесь. Слишком целая, чтобы исчезнуть. И слишком разбитая, чтобы быть. Я в очередной раз встану, отряхну колени, посмотрю за плечо… и пойду дальше.
***
Я всегда думал, что пустота – это финал. Мягкое, удобное пространство, где не нужно выбирать, чувствовать, участвовать. Но что, если она не конец, а начало?
Что-то внутри этой пустоты... изменилось. Не громко. Не резко. Просто начало собираться воедино, не спрашивая того, хочешь ли ты этого вообще. Будто из обрывков памяти, чужих слов, тех взглядов, которых я не успел понять.
Каждое утро я ощущаю внутри себя новые конструкции. Как будто что-то строит стены, которые сильно давят. Не ломают, а тянут за нервы, оживляют, заставляют чувствовать все слишком остро.
Привычное наблюдение обрело слух. Грохот изнутри. Дрожь от прикосновения слов. И это пугает. Больше, чем смерть, больше, чем вина.
Пустота оказалась не смертью, а почвой. Я считал ее отвердевшей и неплодородной, но первые зеленые ростки заставили удивиться. И я не знаю, что именно растет внутри меня. Очередная боль? Разочарование? Эти чувства я знаю наизусть. Но сейчас все совсем по-другому… Это я ощущаю слишком остро, слишком болезненно.
Моё спокойствие больше не убежище. Оно трещит по швам, и я зол на это. Потому что теперь внутри меня движение, и оно не спрашивает, хочу ли я его чувствовать.
Я смотрю ей вслед и не понимаю почему хочу пойти в том же направлении. Не понимаю почему этот голос заставляет задумываться обо всем, что он говорит. Это неправильно.
Что, если завтра эта внутренняя постройка завершится? Что, если я стану целым, и мне будет слишком больно от того, что уже не имею права молчать?
***
Я ведь всё ещё борюсь… правда? Даже когда каждый новый день – как подделка вчерашнего. Даже когда внутри я чувствую, как будто мои устои стали зыбкими, как берег, на который слишком часто налетали волны. Я всё ещё держусь за мечты, за людей, за своё «я». Только…
Иногда я думаю: а вдруг уже борюсь не за то? Не за правду, а за тень былой убеждённости. Не за смысл, а за страх его утраты.
Смысл жизни? Раньше я отвечала быстро: быть собой, любить, не сдаваться. А сейчас… я стала тише. Ответы больше не звучат уверенно. Потому что узнала, насколько же легко потерять себя, даже оставаясь живой.
Выжить или остаться человеком? Иногда я верю, что можно и то, и другое. А потом… сталкиваюсь с выбором, и вижу, как во мне колеблется что-то. Можно ли выбирать себя без предательства? Можно ли спасти другого, не потеряв последнее, что у тебя осталось?
Я не знаю. Уже не знаю.
Но если кто-то ещё верит во меня – пусть это будет причиной продержаться ещё один день.
***
Когда-то я считал, что всё давно решено. Что жизнь – это набор ситуаций, в которых выигрывает самый хладнокровный и расчетливый. Что смыслы – иллюзия тех, кто боится одиночества.
Но теперь… Теперь я замечаю, что внутри моей пустоты начали возникать контуры. Мысли. Эмоции. Или, может быть, это эхо тех, кого я подпустил слишком близко.
Я не уверен, хочу ли этих изменений. Они мешают. Они делают меня мягким там, где должны быть острые углы. И всё же... я все еще посматриваю в их сторону сквозь зажмуренные глаза.
Я смотрел, как другие не выбирали себя. Как спасали, отдавали свою жизнь за другого. И думал, что никогда не позволю себе быть втянутым в такую глупость.
Но когда в твоих руках – чужая судьба, ты больше не философ. Ты – вершитель. И это звание, оказывается, не бесследное.
Если мне придётся отдать себя, это не будет жертвой. Это будет… напоминанием, что я когда-то научился быть живым.