Глава 11. Все точки над «и».
Солнце стояло в зените, разливая свет над покинутым прудом, где мутная вода под тонкой плёнкой зелени напоминала витраж – забытый, поросший временем. Ветви старых деревьев раскинулись над землёй, словно расправленные пальцы, отбрасывая рваные тени, а листья всё ещё ловили свет, дрожали в нём.
На краю тишины, у воды, сидела Кику. Старая лавочка под ней, с потрескавшейся краской, давно стала частью пейзажа. Девушка слегка склонила голову, позволяя солнцу коснуться макушки. Её взгляд блуждал не за горизонт, а вглубь, среди рассыпанных мыслей.
День был тёплым, но внутри неё по-прежнему веял ледяной ветер. Он принёс с собой тягучую, неотступную тяжесть. Всего несколько часов назад она пробудилась от удивительно лёгкого сна. Потянулась и заметила тишину: ни размеренного дыхания неподалёку, под которое вчера легко провалилась в сон, ни шагов из соседней комнаты. Дом замер.
Внутри нарастала тревога, Кику резко поднялась на кровати, чем спровоцировала приступ глухой боли. Рядом стоял непривычно заботливо оставленный самодельный костыль. Он состоял из какой-то длинной и достаточно прочной деревяшки, а для удобства край обмотан тканью.
– Серьезно?
Кику неспешно обошла весь дом, прислушиваясь к глухому молчанию стен, к шороху пустоты, которую он оставил после себя. Ни в одной комнате не было движения, ни одного звука, способного подтвердить его присутствие. Она приоткрыла двери, заглядывала в тени, будто сама не верила, что может найти парня, но пустота отвечала равнодушной ясностью.
На мгновение девушка задержалась у дивана, провела ладонью по одеялу, где совсем недавно лежал Чишия. Ткань была холодной. Он ушёл. И, кажется, давно. А может… не спал вовсе. И эта мысль кольнула внутри, заставляя чувствовать некую тревогу.
Она медленно спустилась по лестнице, которая ещё хранила в себе остатки вчерашнего ночного тепла. Каждая ступенька словно отзывалась эхом воспоминаний, где были чай, свет луны, и ощущение, будто впервые можно быть рядом сняв маски.
Кику опустилась на одну из нижних ступенек, оставив «подарок» Чишии около перилл. Спина чуть согнулась, руки легли на колени, а взгляд скользнул по соседней ступеньке – туда, где вчера сидел он. Взглянув на костыль, внутри разлилось необъяснимое тепло от такого жеста.
«Что случилось? Почему он ушел?»
Девушка сидела, склонившись вперёд, глаза устремлены вдаль улицы, которая терялась в просветах между деревьями. В воздухе дрожало тепло, а свет окрашивал асфальт в медные тона, но ни один силуэт не появился за всё время, что она смотрела.
Кику решила подождать. Не поддаться первому порыву тревоги. Ведь возможно… он просто ушёл за медикаментами. Без предупреждения. Это довольно похоже на него. Девушка сравнивала Чишию с самовольным и грациозным котом, которому не нужны ни разрешения, ни советы, ни одобрения. Он всегда поступает так, как захочет.
Прошёл тягучий час. Солнце переползло чуть дальше, тени удлинились, а в ней самой начало зреть то самое ощущение, от которого больно не телу, а тем участкам внутри, которые не объяснишь простыми словами.
Легкое разочарование скользнуло по лицу. Она ведь понимала, что Чишия ей ничего не должен, уйти для него не предательство. Просто продолжение собственных маршрутов. Он сделал всё, что мог: перевязал, остался на пару ночей, сказал несколько искренних фраз между тишиной. А теперь… вернулся в свой привычный ритм жизни.
Головой она понимала это. Но душе не становилось легче. И тёплый костыль рядом, хоть и оставленный с заботой, казался не жестом привязанности, а прощанием. Без слов. Как у него и принято.
Кику не стала там долго задерживаться и тоже покинула их временное убежище. Сейчас легкий шелест листвы над головой действовал ободряюще. Она глубоко вздохнула и опустила голову. Вдруг что-то мелькнуло со стороны кустов. Шорох травы заставил поднять голову. Перед девушкой, сверкая серым мехом в лучах солнца, проскакал заяц. Его длинные уши дрогнули от какого-то неуловимого человеческим ухом звука, и на мгновение животное замерло, будто всматриваясь в Кику. Затем, испугавшись, грациозно пересек дорожку и скрылся в густых зарослях.
Этот момент напомнил о том, как природа медленно, но безвозвратно забирает себе то, что когда-то принадлежало людям. Разбитые здания, пустые улицы и этот заброшенный пруд – все стало домом для новых обитателей. Казалось, Токио теперь жил по своим законам, где уже не было места человеческому беспорядку и хаосу. Этот мир был жестоким, но живым. Природа находила в себе силы, не задаваясь вопросами смысла или целей. Кику захотелось иметь такую же напористость – просто двигаться вперед, оставляя позади все терзания души.
Прогулявшись по саду, она смогла раздобыть немного яблок и ягод. Скудно перекусив, двинулась в путь. Это место не поддавалось никаким объяснениям, в голове все еще было огромное количество вопросов. Надо было придумать план, как искать на них ответы. Шляпник предполагал, что, собрав все карты, можно будет вернуться домой.
«Я умру раньше, чем смогу их собрать.»
Вздохнув, а затем взяв всю волю в кулак, Кику отправилась на поиски людей в этом городе. Токио был пуст, словно после долгого сна, в котором все забыли проснуться. Квартал за кварталом – мёртвые окна, перекошенные двери, и абсолютное отсутствие звуков, кроме её собственного дыхания.
На повороте, у старого павильона, она заметила двух девушек – молодые, взволнованные, как птицы, приметившие ловушку. Их глаза на мгновение встретились с её, но уже в следующую секунду те метнулись прочь, даже не попытавшись заговорить. Тишина вернулась вместе с разочарованием. Идея искать кого-то вдруг показалась наивной, даже глупой. Люди теперь бегут не от монстров, затаившихся в тени, а друг от друга.
Кику зашла в местный магазинчик, чтобы найти хоть каплю чистой воды. Полки перевёрнуты, витрины разбиты, упаковки разорваны. Её шаги звучали слишком громко, словно нарушала правила чужого прошлого.
Она вдруг вспомнила, как раньше покупала напитки в таких магазинах после школы – сладкие, химозные, но родные. Как Эри угощала её лимонадом, утверждая, что тот "лечит от тоски". А теперь – эти бутылки пылятся пустыми, и никто не смеётся рядом.
Костыль хоть и помогал ослабить нагрузку на поврежденную сторону, но Кику все-таки подустала столько быть на ногах и остановилась у очередной скамьи, чтобы слегка перевести дух. Солнце тягуче поднималось над горизонтом, плавилось в воздухе, пока она обходила квартал за кварталом, скользя вдоль стен, уводящих в пустоту.
Улицы были вымершими. Дома смотрели выбитыми окнами, как будто разочарованные в своих жильцах. Изредка – силуэты диких животных: то лиса, то настороженный кот, замерший на пыльном капоте. Они были такими же бессловесными, как она, и такими же настороженными.
Кику не искала больше спасения. Только точку покоя. К вечеру её шаги стали тяжелее, движения замедлились. Она нашла лестницу, ведущую на крышу неизвестного здания, где бетон ещё хранил дневное тепло. Поднявшись, устроилась у самой кромки, подтянула костыль ближе, уложила ладони на колени и всмотрелась в небесную глубину.
Звёзды казались ближе, чем люди. Их было много – разбросанные, несовершенные, но всё же живые. Она смотрела на них молча, позволяя мыслям идти без поводья.
Сжимая в ладони свою опору, девушка невольно представила себе Чишию, который сидел в предрассветном тумане, опустившимся на город, и мастерил что-то для нее. Эта картина вспыхнула в сознании Кику, будто раскрытая фотография, которую никто не снимал. Она невольно улыбнулась. Такой жест от него… был особенно редким. И оттого – особенно тёплым. Как только улыбка едва коснулась её губ, мысли ушли в другое русло.
– Вернусь домой и обязательно отчислюсь из университета. Хватит с меня подстилаться под чужие мечты.
Кику медленно переместилась на старый разноцветный матрас, который смогла сюда приволочь.
– Когда всё закончится... Хочу ненадолго уехать. Обогну землю, почувствую воздух, которого никто не испортил страхом.
Ветер срывался с крыши, обвивал её волосы, и это движение казалось почти ответом – всё возможно, пока ты веришь. Но на границе неба и бетона жила реальность. И Кику знала: завтра снова придётся вступить в игру.
Не от желания. От необходимости. Каждая победа даёт несколько «свободных» дней – те, что можно прожить не под прицелом. А также шанс собрать свою собственную колоду.
Девушка перевела взгляд на своего помощника, которого смастерил Чишия, и мягко спросила у пустоты:
– Где ты?
С этими мыслями она провалилась в долгий и крепкий сон без кошмаров. Проспала почти до полудня. Распахнув глаза, Кику уставилась в сияющее яркими красками небо. Уши закладывало от знакомых взрывов со всех сторон.
«Салют?»
Не веря своим глазам, она резко встала, схватила костыль и с максимально возможной скоростью спустилась на улицу. Вокруг бушевал хаос звуков. На соседней улице стояли высокие стеклянные здания, на одном из них загорелся экран, который гласил:
«Вы прошли на новый этап!»
С разных сторон стали выходить люди, их было немного, но девушка обрадовалась шансу узнать хоть что-то о происходящем. Как вдруг солнце над ними стало исчезать, и на квартал опускалась темнота. Выжившие подняли лица к небу, из-за самого высокого здания аккуратно плыл дирижабль с огромной игральной картой.
«Король пик.»
Это значит, что сложность игр выросла до фигурных карт. Ее мечты о возвращении домой разбивались с каждой секундой. Неожиданно с соседней улицы донеслись крики и выстрелы. Девушка резко повернула голову в ту сторону. Мимо толпы стали проноситься машины, те были только у людей с Пляжа, а значит Кику точно нужно бежать отсюда без оглядки.
Спотыкаясь, она пыталась передвигаться как можно быстрее, но костыль не давал набрать хорошую скорость. Спустя несколько минут он не выдерживает и трескается пополам, а ее тело растягивается на асфальте. Звуки выстрелов приближаются.
«Я не разбираюсь в оружии, но это не похоже на обычный пистолет или автомат.»
Толпа растекалась в разные стороны, не зная где еще осталась безопасная тень. Взрывы перекрывали вопли, а воздух был тяжелым от запаха горячего асфальта и напуганных тел. Над крышами гремели выстрелы, сверкая в сером небе, и каждый звук отзывался в ребрах, как вопрос: кто следующий?
Многие падали. Резко, нелепо, будто выброшенные из движения жизни. Поцелованные старухой с косой, незримо блуждающей среди бегущих.
Кику, прижавшись к бетонному выступу, затаила дыхание, глаза лихорадочно бегали по улицам, и вдруг, среди колыхающихся теней и испуганных лиц… она увидела её. Куина.
Стремительно выбежав из переулка, девушка рванула к стоящей у края улицы машине. На лице играло множество эмоций: от страха до решимости. Кику обратила внимание на ее потрепанный вид и рану на плече.
За ней, чуть спешащим шагом, двигался Чишия. Он аккуратно посматривал по сторонам своими острыми глазами, не вынимая рук из карманов своей белоснежной кофты. Девушка ни раз думала о том, как он умудряется сохранять такой идеальный вид вещей в этих условиях. Но сейчас волновало другое:
«Что вы тут забыли вообще?»
Мир грохочет, рушится, а её взгляд застыл в этой точке, где прошлое пересеклось с будущим. В Кику медленно поднималась злость – не на людей, не на стрельбу, не на страх. А на само непонимание: что это за мир, где никто не объясняет, почему всё рушится, и кто вообще за это отвечает.
Нервы – как натянутая проволока. Очередной выстрел, отдалённый, но словно звучащий отовсюду. Она вздрогнула, инстинктивно пригнулась и оперлась рукой на капот старого автомобиля, который давно стал частью ландшафта. Пыль под пальцами. Тепло железа, нагретого солнцем. Он уже не принадлежал никому. Как и город.
Она медленно двинулась вперёд. Цепляясь за машины, будто за доказательства, что когда-то здесь были обычные жизни: поездки, музыка, разговоры, прогулки. Теперь только укрытия для выживания.
Каждый шаг – как вызов. Каждое движение – как молитва телу: не подведи. Пули пронеслись справа, одна – со свистом, будто шепнула в ухо. Глаза были прикованы к цели. Куина уже добежала до машины. Чишия вслед за ней. Нельзя было снова потерять их из виду, внутри таилось слишком много вопросов, и теперь Кику не собиралась церемониться с ними.
– Объяснишь?! – её голос прорезал воздух, хрипловато, как лезвие по стеклу.
Не крик, но недовольство в каждой букве. Она резко навалилась спиной на автомобиль, почти плечом к плечу рядом с Чишией, и весь её вид вопрошал: «Что вообще происходит?»
– Кику?! – Куина выдохнула почти вскрик, слишком радостно, слишком громко, будто увидела призрака. – Ты как здесь?.. Я думала…
– Живая, – отрезала Кику, не глядя на неё, взгляд был прикован к другому.
Он застыл, как человек, которого вывели на сцену без предупреждения. Глаза округлились, в них блеснула редкая, почти человечная растерянность. Парень чуть приоткрыл рот, будто собирался говорить… но передумал. Вместо слов быстро окинул её глазами, как рентген: локти, плечи, ссадины, опора.
– Где костыль? – наконец выдал Чищия, и голос его был, как всегда, ровный, без эмоций, но что-то в нём все-таки дрогнуло.
Кику не сразу ответила. Медленно вдохнула и выдохнула, будто тушила внутри пламя.
– Сломался.
– Значит надо было делать из чего-нибудь попрочнее.
Молчание. Недоумение растекалось по её лицу. Брови поползли вверх, губы дрогнули, в глазах мелькнула тень такой ярости, что даже пуля бы передумала лететь.
– Ты вообще в курсе того, насколько с тобой невероятно тяжело?
– А ты все такая же упрямо живучая.
Чишия усмехнулся. Кику задышала чаще. Девушка не понимала, что творится в этой светловолосой голове. Зачем он помог ей, если в итоге оставил одну? И тут, словно пробив коридор в стене между ними, Куина резко подалась вперёд, махнула рукой.
– Вы серьёзно? Только не говорите, что собрались драться прямо здесь – на фоне выстрелов и бегущих людей. Очень, знаете ли, романтично. – её голос прозвучал резко, с нервной усмешкой. – Будто сцена в театре абсурда: кто кого морально передавит.
В глазах парня не было победы, только понимание, что драма отложена. В этот момент Куина, отвлекшись от них, повернулась к другой стороне улицы, где за покорёженным автомобилем пряталась небольшая группа людей. Она резко вскинула руку и начала выкрикивать что-то.
И тут воздух разрезал шорох резины по асфальту. С визгом перед ними резко затормозила машина. Водительская дверь старого седана распахнулась, и из неё выглянула девушка, волосы залиты потом и пылью, лицо обожжено тревогой.
– Живо! Все в машину!
Куина среагировала мгновенно. Выбежала первой, прикрывая лицо рукой, тело сжато до предела, но ни тени страха в её движении, только решительность. Чишия двинулся следом, как всегда не спеша, но с той точностью, что выдает навык выживать среди хаоса. Прежде чем сделать последний рывок, он повернулся в полоборота к Кику:
– Быстрее.
Но в ту же секунду послышался металлический скрежет. Перед ним пронеслась граната, Чишия замер, мгновенно оценил расстояние, и без лишней драматургии отступил. Машина сорвалась с места, рванула прочь, колёса заскрипели на битом стекле. Кику успела заметить, как фигура водителя дернулась, как в салоне мелькнули силуэты и потом…
Взрыв больно ударил по ушам. Парень сидел рядом, плечо в плечо, будто на время забыл свою осторожность. Пыль висела в воздухе серым дымом, оседала на волосах, на коже, даже на взгляде. Они стали откашливаться, вокруг витала атмосфера того, что всё человечество в радиусе двух улиц решило сойти с ума.
Кику повернула голову, взглянув на него сбоку. Пыль осела на его ресницах, волосы спутались, но лицо оставалось тем самым замкнутым, отрешённым, как будто всё происходящее лишь вызывало любопытство, не страх.
– Тебя не задело? – почти шепотом спросила девушка.
Он не ответил сразу, лишь взглянул на неё и медленно, почти рассеянно, помотал головой. Кику, не дожидаясь слов, начала осматривать его плечи, руки, бок. Ни крови, ни царапин, что уже хорошо.
За спиной вновь послышался знакомый звук. Второй автомобиль резко вылетел на улицу, притормозил в нескольких метрах. Окно приоткрылось, и оттуда, на фоне тревожной красной вспышки, появилось до боли знакомое лицо – Чи.
Она выглядела так, будто сутки не спала – глаза ярко выделялись на фоне мокрого лица, руки сжимались так, что побелели костяшки. Сердце Кику пропустило удар. В теле словно дрогнуло осознание: все те, кто были точками её пути, вдруг сошлись в одну координату. И теперь непонятно: хорошо это или не очень?
– Почему вы все оказались в одном месте? – выдохнула она, даже не ожидая ответа.
– Да я смотрю ты бессмертная! – Чи выглядывала из окна с огромными от удивления глазами. – Давай забирайся в машину!
– Но… – девушка до сих пор не понимала какую эмоцию использовать во всей этой ситуации.
– Бегом!!
Над головой пролетел снаряд, который подорвал здание рядом. В Кику проснулось второе дыхание, она молниеносно схватила Чишию за руку и побежала в сторону автомобиля, парень даже не сопротивлялся. Вокруг набежало больше народу, страх в их глазах застыл одной картинкой. Один за другим они падали замертво, никто не понимал откуда стреляют и что делать.
Лицо Чи сильно преобразилось, когда она увидела кого за собой ведет Кику. Автомат в её руках будто вырос из гнева. Лицо напряжённое, резкое, глаза сверкают и страх там не от смерти, а от каких-то тяжелых мыслей.
Она вскинула оружие, прицелилась прямо в Чишию, слова срывались с губ, как выстрел:
– Зачем ты тащишь его с собой? Его я спасать точно не собираюсь.
Время словно замерло в этом моменте. Кику врезалась взглядом в Чи, сердце заходилось внутри от слишком частых ударов. Она почувствовала, как злость наполняет ее до краев. Рука, сжатая вокруг кисти Чишии, напряглась. Она сделала шаг вперёд и подставила грудь прямо под дуло.
– Хватит, Чи. – голос хриплый, низкий, не её. – Люди умирают вон там, на углу, на мосту, в каждом доме. Сейчас каждая жизнь ценна. Его в том числе! Вы свои счёты потом сведёте. А сейчас мы либо спасаемся, либо продолжаем убивать друг друга, как идиоты.
В этих словах звучала невероятная усталость от всего, что пришлось пережить. Кику не знала того, что произошло между парнем и девушкой, но пока что не собиралась в этом разбираться, Чишия спас ее от смерти и поэтому она не могла просто взять и оставить его здесь.
Чи смотрела на Кику с растущим гневом – не просто раздражением, а тем напряжением, которое копилось давно. Её пальцы всё ещё держали автомат, хоть немного дрожали, и в глазах была не злость к Чишии, а обида на Кику, за этот порыв, за риск, за то, что она ставит себя под прицел ради кого-то, кто не заслуживает этого.
– Ты не понимаешь, что делаешь, – отрезала она, сквозь зубы. – Он – не та жизнь, за которую стоит класть свою.
Пыль пронеслась по асфальту, звук выстрелов приближался. Кику не отступала. Её рука всё ещё сжимала кисть Чишии, и грудь по-прежнему оставалась напротив ствола. Его ладонь слегка пошевелилась, словно пыталась вырваться, отчего девушка сжала свою еще сильнее, чтобы он понимал серьезность ее намерений.
– Я всё понимаю. И сейчас спасаем. Не оцениваем.
Чи хотела ответить, рот приоткрылся, но прежде чем она успела произнести хоть слово, из водительского окна донёсся громкий, хрипловатый голос:
– Вы, блядь, философы! Садитесь уже, пока нас не разнесло к чёрту!
Мужчина за рулём резко хлопнул по двери, испепеляющий взгляд скользнул по трем застывшим фигурам. Машина качнулась, готовая рвануть. Чи, раздражённо выдохнув, опустила оружие, откатилась назад. Кику дернулась к машине первой, потащив за собой парня, чье лицо она даже не видела за своей спиной, но в какой-то момент почувствовала почти невесомое касание до своей спины. Может он и вовсе не хотел идти за ней, но девушку сейчас это вообще не волновало.
Кику сидела посередине, прижатая плечами к двум полюсам: слева – холодная точность Чишии, справа – тревожная злость Чи. Внутри – сердце, которое будто пыталось стучать за троих. Автомат снова повис в воздухе. Чи сидела чуть боком, прицел направлен в упор.
– Только дернись лишний раз, и я даже думать не стану, – процедила она, не мигая.
Чишия не ответил сразу. Только слегка повернул к ней голову, посмотрел на оружие и как-то печально ухмыльнулся.
– Все еще думаешь,что, убив меня, ты что-то сможешь исправить?
Чи напряглась, пальцы скользнули по спусковому крючку, но не нажали.
– Нет. Но могу избавить нас от балласта. Ты не человек, ты – расчёт, и если бы не она, – взгляд в сторону Кику, – я бы уже не тратила на тебя этот диалог.
Кику сжалась, словно от резкого ветра. Пальцы на коленях нервно сжались, но она всё ещё молчала, чувствуя, как собственное присутствие становится будто клей, удерживающий стены от разрушения.
И тут, словно решив, что весь этот цирк слишком громкий, второй парень, сидевший на пассажирском спереди, подался назад, бросил через плечо:
– Чи, хватит.
Его голос был спокойным, слегка хриплым, будто натёртым дорогой и днём без воды. Но в нём была та уставшая авторитетность, которую уважают даже те, кто не соглашаются.
– Если начнёте стрелять внутри, я выкину обоих. Места тут мало. Выживаем, не соревнуемся.
Чи резко втянула воздух, пальцы соскользнули с автомата. На секунду она будто очнулась. Взглянула на Чишию, потом на Кику. Словно признала: сейчас не время, даже если боль просит выход.
Кику осторожно взглянула на мужчину спереди, только на затылок, на руку, лежащую на двери. И подумала, что даже в таких поездках нужны те, кто держат баланс. Нужно было срочно менять тему разговора:
– Чи, что происходит, кто стреляет?
Та тяжело вздохнула и устало потерла переносицу пальцами.
– Нам никогда не попадались игры фигурных карт, и никто не мог понять, где их искать. Но как говориться: «Бойся своих желаний». Буквально вчера мы собрали карты всех мастей до десятки, а сегодня над Токио поднялись дирижабли с огромными изображениями недостающих карт. Похоже они подняли планку.
– Это значит, что весь город стал одной большой игровой ареной. – сказал парень за рулем.
– Такао, съезжай! – Чи кричала ему на ухо.
На дороге перед ними встал высокий мужчина, держа в руке дробовик и прицеливаясь. Машина заскрипела тормозами и резко развернулась в сторону соседней улицы. Мужчина выстрелил три раза и попал в колесо автомобиля, его начало водить из стороны в сторону и в конечном итоге, врезавшись в припаркованный старый грузовик, перевернулся.
Чи вылезла первой и протянула руку. Когда все пятеро выбрались из обломков, стали проверять друг друга на наличие травм, с бока Кику протянулись красные ручейки, рана открылась снова. Над ухом просвистел знакомый звук. Компания рванула с места, но девушка отставала от остальных на приличное расстояние, Чишия резко развернулся в ее сторону, оценивая ситуацию, но не успел даже моргнуть, как вдруг высокий темноволосый парень, который не представил своего имени, подхватил ее на руки и побежал со всех ног.
Алая кровь испачкала его одежду и руки, он напрягся. Свернул за угол, они спрятались в каком-то торговом центре. Чишия застыл в дверном проёме, силясь оценить обстановку. Воздух внутри был глухим, как затуманенная вода, но снаружи всё ещё кипело. Взрывы, крики, металлический звон выстрелов.
***
Они сидели в глубине полуразрушенного здания, где время будто остановилось. Пыль кружила в лучах закатного света, стены трещали от усталости, никто не осмеливался заговорить. Кику осматривала своих спутников, подмечая, что двое парней, которые сидели на переднем ряду автомобиля, были высокими, со спортивной фигурой. Скорее всего, это военные, как и Чи.
Не так далеко от девушки, на полу, расположился Чишия. Они не пытались поговорить о том, что произошло вчера, парень явно не собирался сейчас оправдываться. Кику медленно перевела взгляд в его сторону, на что тот моментально ответил своим. Внутри, как и всегда, было слишком много вопросов к нему, но она просто устало выдохнула и запрокинула голову на стену, прикрыв глаза.
Чи поднялась первой.
– Так, – сказала она, отряхивая одежду, – нам нужно разделиться: собрать припасы, найти хоть что-то, чем перекусить, и переждать здесь ночь.
Сделав паузу, осмотрела каждого.
– Такао – ты со мной. Кику, пойдёшь с Акайо. И… с этим, – голова слегка повернулась в сторону Чишии.
Девушка почувствовала, как взгляд Чи прожигает. Не потому что хотел понять. А потому что в ней бурлило разочарование, будто выборы, которые делала Кику, не совпадали с её ожиданиями. Акайо выпрямился и чуть улыбнулся.
– Спасибо, что помог мне. Иначе… я бы погибла там, – произнесла Кику тихо, едва повернувшись к нему.
Он кивнул, небрежно, но с теплом.
– Не за что, Кику. У тебя… нежное имя.
Кику ответила короткой улыбкой и аккуратно встала, придерживаясь за стену. Боль уже стала словно вторым дыханием, поэтому, несмотря на красные ручейки, застывшие на коже, она уже могла двигаться свободнее.
Троица двинулась вглубь первого этажа торгового центра. Они шли по второму этажу и заглядывали в каждый уцелевший магазин, люди вынесли все, что можно было, каждый беспокоился только за свою жизнь. Чишия исчез где-то за углом.
– Смотри, что я нашел. Эта лапша наше спасение на сегодня, – Акайо счастливо махал руками.
Он казался ей невероятно добрым и хорошим человеком. Вел себя как настоящий джентельмен, открывая перед ней все двери. Подставлял свое плечо, когда идти становилось тяжело.
Стеллажи кривились под собственным забвением, коробки были прорваны, консервы покрыты ржавчиной. Акайо молча заметил, как она дрожит, подошёл к ближайшему углу, оттащил старый пластиковый стул, вытер край рукавом и, не вмешиваясь, просто поставил рядом.
– Присядь, ты уже выдержала слишком много сегодня, – сказал он мягко, но уверенно.
Кику благодарно кивнула и села. Тело отозвалось глухой болью, но внутри стало спокойнее. Акайо присел на корточки у старой полки, ковыряясь в коробке с остатками еды, и спустя паузу, спросил – как бы между делом:
– Ты знакома с Чишией? Ты его защищала так, будто он тебе не просто случайный союзник.
Девушка провела рукой по виску, задумалась.
– Он не друг. И не враг.
Пауза. Акайо вытащил очередную ржавую банку и откинул в сторону, кивнул, будто принял не только объяснение, но и ту тишину, которую оно оставило после себя.
– Чишия как шахматная фигура – сам по себе, но всегда на поле, – Кику слегка усмехнулась.
Акайо не сразу продолжил разговор. Он бросил взгляд на просевшую потолочную балку, будто измерял, сколько ещё времени можно провести в этом месте, прежде чем снова стать частью бега. Потом, всё так же спокойно, но уже с чуть большей откровенностью, сказал:
– С Чишией… связываться опасно. Он не просто умный – он слишком умный. Тебе может казаться, что держишь контроль, а на самом деле ты уже часть его плана. Хитрый, но не в плохом смысле. Просто слишком тихо считает, и слишком быстро двигается.
Кику смотрела на него, не перебивая. В голосе Акайо не было зависти. Была та самая уважительная осторожность, которую испытывают к тем, чью глубину не видно сразу, но чувствуется каждой клеткой.
– Но если не переходить ему дорогу, – продолжил он, склонив голову к коробке с сухим печеньем, – с ним можно даже поговорить. Он умеет слушать, когда считает нужным. И иногда отвечает так, что тебе кажется: он понял больше, чем ты сам.
После небольшой паузы, парень подошел ближе к Кику и сел рядом на пол.
– Ты его не боишься?
Она улыбнулась едва заметно.
– Я просто верю, что если молчание не пустое, значит за ним есть что-то настоящее.
Акайо кивнул, вытащив очередную банку консервов, словно подытожил:
– Тогда ты одна из тех, кто умеет находить людей в тенях. Береги себя, Кику. Даже если рядом – Чишия.
***
Он завлекал ее своими разговорами, рассказывал о том, что в их мире работал ветеринарным врачом и при виде того, как Чи разделывает кроликов, его сердце обливалось кровью. Кику сидела на старом стуле, который был чуть погнут, но ещё держал форму. На нее падал тёплый свет от разорванной витрины, куски уходящего солнца пробирались сквозь разбитое стекло. Она облокотилась на колени, руки устали, но впервые за долгие часы лицо было расслаблено.
– …и вот мы с братом решили, что можно спрыгнуть с крыши дома на батут. Естественно, батут оказался мокрым. Брат прыгнул и исчез. Просто мгновенно. Я смотрю – его нет. Только носки, и то один внутри кустов.
Кику хихикнула. Нежно, осторожно. Сначала прикрыла рот рукой, непривычно было смеяться в такой атмосфере. Но потом громче, открыто, будто это смех пробил трещину в броне.
– Ты шутишь? Серьёзно?
– Мама сказала, что мы больше не дети, мы просто «стихийное бедствие в дворовых масштабах».
Улыбка на её лице была настоящей. Весёлой. Живой. Грудь поднималась в ритме смеха, плечи дрожали, и даже рана будто отступила в сторону.
В дверях наконец-то появился Чишия. На фоне пыльной рамки, в мягком свете и… с бинтами в руках. Он застыл на пару секунд, как будто не ожидал увидеть её такой эмоциональной. А потом криво усмехнулся. Не широко, не демонстративно. Просто мягко, почти удивлённо.
Кику неловко перевела взгляд, будто пытаясь стереть с лица смех. Щёки покраснели, плечи чуть опустились. Она на секунду потеряла слова между весельем и реальностью.
– Смех – хорошая терапия, – произнёс он, с оттенком той самой иронии, что раньше была защитой.
Акайо слегка откинулся назад и понял, что в этой улыбке было что-то большее, чем просто реакция на их расслабленную беседу.
– Думаю, так и есть, – спокойно ответила Кику.
Чишия прошел внутрь и протянул девушке найденные бинты и несколько флакончиков антисептика. Рану действительно пора бы перевязать и смыть с себя кровь. Бедро почти зажило, но травме на боку еще требовался уход. Кику аккуратно взяла все из его рук, внутри все потеплело от мысли о том, что Чишия заметил ее состояние и ушел искать медикаменты. Она не понимала, как расценивать такой поступок: как профессиональная привычка или в нем действительно проснулось что-то вроде переживаний. Но помощи в перевязке тот не предложил.
***
Пылающий костёр щёлкал, поедая обрывки бумажных квитанций, старые бланки, иссохшие распечатки – всё то, что когда-то было частью порядка, а теперь согревало пальцы выживших. Пламя поднималось высоко, трепетало, отражаясь в разбитых стеклах соседних витрин. Вода закипела в старой кастрюле, пар поднимался медленно, будто дышал. Компания наконец-то принялась ужинать.
Позже, вернулись Чи и Такао, принеся с собой пару пледов, которыми можно было укрыться на ночь. Чи коротко обменялась репликами с Акайо, взглянула на него мимолётно, но потом, как будто истощив весь запас слов, замолчала. Она сидела напротив огня, спина чуть согнута. Девушка выглядела расстроенной и озадаченной, от прошлой стойкости не осталось ни следа.
Кику сжалась в себе, не решаясь нарушить тишину. Внутри у неё хранился вопрос, но рядом с Чи он казался слишком хрупким, ненужным. И всё, что оставалось – молчать. Пламя трескалось, а они сидели, как тени, разбросанные по периметру костра.
Такао тихо переговаривался с Чишией. Кику смотрела на то, как свет от костра мягко очерчивал его профиль, волосы ловили отблески, а плечи казались чуть напряжённее, чем обычно. Она поднялась с земли, не из желания уйти, а из потребности дышать.
Кику сидела на капоте, прижав одно колено к груди. Металл под ней дышал холодом, и это едва касалось кожи, но куда сильнее касалось мыслей. В глубине заброшенной улицы свет костра остался где-то позади, оставляя место освежающей голову прохладе.
Она слышала приближающиеся тихие шаги. Девушка прекрасно знала кому они принадлежат, потому что в общем-то и ждала того, чтобы он последовал за ней.
Чишия аккуратно сел рядом, так, будто даже у металла просил разрешения. Молчание между ними не было пустым. Оно было наполнено всем, что не сказано. Тем, что боишься нарушить, чтобы не потерять.
Кику скосила взгляд, парень сидел спокойно: руки в карманах, взгляд направлен вдаль, будто смотрел не на дорогу, а на то, что когда-то шло по ней.
– Ты звала?
Она тихо усмехнулась, будто внутренне призналась себе, насколько точно он читает её без слов.
– Не вслух.
– Я умею слышать тишину.
Кику посмотрела на него уже не краем глаза, а прямо, мягко, будто в этом взгляде было не желание что-то доказать, а лишь признание того, что рядом с ним ей становится спокойнее.
– Почему ты ушел?
Парень не спешил отвечать, словно взвешивая что-то в голове, он вытянул руку из кармана и показал Кику колоду карт, которые хранились у Шляпника. Девушка застыла в изумлении.
– Как ты…
– Пляж стал игровой ареной для десятки черв. Шляпник умер, а его утопия сгорела дотла.
Кику не верила своим глазам и глупо хлопала ресницами, не находя подходящих слов.
– Это значит, что ты сможешь вернуться домой, собрав последние фигурные карты?
Чишия усмехнулся и спрятал колоду обратно.
– Я тоже так считал, но теперь думаю, что в сборе карт и не было смысла. Похоже, что всем хватит того, чтобы просто пройти все игры до конца.
– Сколько людей умерло ради этих кусков картона… – прошептала Кику, глядя не на него, а на ту пустую улицу, где всё ещё слышались эхом чужие шаги.
Он повернул к ней голову, чуть удивлённо, а затем мягко рассмеялся.
– Ты сразу думаешь о других, но не о себе. Даже не знаю уже: глупость это или нет.
Ночной воздух между ними был густым, будто насыщенным не словами, а их отсутствием. Кику и Чишия сидели на капоте почти не прикасаясь, но в этом расстоянии чувствовалась не отчуждённость, а бережная близость. Всё вокруг словно приглушилось: город застывал, звуки стихли, костёр согревал где-то в глубине улицы, бросая рассеянные отблески на стёкла и ржавчину. Ветер медленно трепал краешки одежды, ласково скользил по волосам, и даже он, казалось, был настроен слушать, улавливая каждую паузу, которая длилась дольше слов.
– Ты ему понравилась.
Кику чуть повернулась, в голосе прозвучала нарочитая лёгкость:
– Что это, ревность?
Он, как будто ожидая этот укор, выдержал паузу. А потом лениво ответил:
– Я просто делаю наблюдения. Это не предполагает участия.
– Звучит так, будто тебе не всё равно.
– Акайо делает много чего. Это не значит, что мне интересно всё из этого.
Кику усмехнулась себе под нос. Внутри, между рёбер, вспыхнуло короткое тепло. Никаких слов, никаких жестов, но она вдруг почувствовала – он всё видел и слышал. И да, ему не всё равно.
Это было забавно. Она не подала виду. Только посмотрела на него и отметила: даже у самых закрытых людей иногда дрожит голос, если знать, где слушать.
Чишия продолжал сидеть с видом человека, которого эта тема не касается – руки всё ещё в карманах, взгляд где-то между крышами и темными облаками. Но Кику не отпустила, решив немного поддразнить его самоуверенность. Она подалась чуть ближе, голос остался лёгким, почти игривым:
– Знаешь… если бы ты хотел, чтобы я поверила, что тебе всё равно – ты бы не начал этот разговор.
Он не ответил сразу, только усмехнулся и посмотрел ей в глаза.
– Я просто озвучил то, что бросается в глаза.
– Звучит как попытка скрыть беспокойство под видом наблюдения. – Кику улыбнулась, склонив голову. – Ты уверен, что твоя маска не треснула где-то между отстраненностью и логикой?
– Перестань быть такой наивной и слишком любопытной.
– Я не любопытная, просто иногда избирательно наблюдательная. Особенно если рядом кто-то… временно человечный, – хмыкнула девушка.
– Считай, это бонус в счет моего хорошего настроения. Больше не выдаётся.
– Вот это щедрость, я в восторге.
Девушка звонко рассмеялась. Чишия коротко улыбнулся, и они оба замолчали, но теперь тишина была легче. Ненапряжённая. Ветер лениво скользил по крышам, перебирая антенны и бумажный мусор.
Кику смотрела в его глаза, такие темные, будто в них жила сама вселенная. И все же в этих бездонных тенях плескалась тишина – не холодная, а усталая, с примесью печали и почти нежного смирения.
На какой-то миг всё остальное перестало быть важным. В этом молчании была искренность, которую Чишия обычно прятал за иронией, сарказмом и отточенными фразами. Кику почувствовала, словно он, сам того не замечая, приоткрыл щелочку в своём защитном коконе и позволил ей заглянуть внутрь. Не задержаться, не остаться, а только заглянуть в поисках ответов на свои вопросы и больше не мучать его ими.
Внутри нее сердце словно слегка сбилось с привычного ритма от этого вида. Она впервые видела Чишию… таким уязвимым. Что на это могло повлиять? Их разговор? Девушка ведь не говорила ничего особенного.
Кику не могла понять, что именно заставляло её так жадно всматриваться в него. Как будто сама себе искала оправдание зачем снова запоминает каждую деталь его лица. Эти светлые, немного растрёпанные волосы, подсвеченные светом луны, казались почти невесомыми. Всё в ней хотело прикоснуться, переплести пальцы с прядками, унести с собой их запах.
Запах… Свежий, тихий, как шепот утреннего дождя. Он снова окутал её, будто напомнил, насколько близко девушка оказалась. Ближе, чем позволяла себе прежде. А он сидел молча. Усмешка на губах была едва заметна, но не игривая, не защищающаяся – в ней было что-то усталое. Грусть, смирение, воспоминание? Чишия смотрел ей в глаза так, будто словами уже не мог выразить то, что просачивалось сквозь взгляд.
Кику не заметила, как опёрлась сильнее на капот, рука соскользнула чуть ближе к нему, металл тихо заскрипел, уступая весу. И между ними исчез тот миллиметр пространства, который обычно спасал от столкновения. Но он не отодвинулся. Не напрягся. Просто был рядом, спокойно, будто разрешал быть в этом моменте.
Кику нервно усмехнулась, пытаясь прогнать дрожь, что подступила слишком близко к горлу. Рука скользнула вверх, откинула выбившуюся прядь за ухо, движение получилось тихим, но в нём было больше тревоги, чем она хотела показать. Чишия смотрел на нее сверху вниз словно в ожидании, в его глазах стал заметен едва пробивающийся блеск.
Румянец разлился по щекам девушки едва заметно, но в нем было то жаркое покалывание, что приходит не от стыда, а от эмоций, которые вдруг поднялись на поверхность без разрешения. Мог ли он её привлекать? Она раньше об этом не думала, да, и не было времени – не в таком мире, где чувства всегда кажутся роскошью. Но отрицать было невозможно: в нём что-то притягивало, не только разум, не только взгляд – что-то тёплое, тихое, будто между строк.
Кику слишком долго думала, Чишия сидел рядом, молчал. Его выдох был лёгким, почти невесомым, как ветер перед тем, как сменится сезон. Он словно собирался уйти, ускользнуть обратно в свою привычную отстранённость. И в этот момент, не раздумывая и не планируя, девушка схватила его за ладонь. Резко, будто если промедлить, то всё исчезнет. Кожа под её пальцами была прохладной, он не отдёрнул руку. Не вздрогнул. Только посмотрел сначала на их сцепленные пальцы, потом прямо ей в глаза.
– Уходишь? – шепотом сказала девушка.
– С чего ты взяла?
– Не знаю, выглядишь так, словно собираешься.
Он не понимал о чем идет речь, но не пытался скинуть с себя женскую руку, Кику даже показалось на мгновение, будто она почувствовала едва заметное сжатие после своих слов.
– Я уйду, если ты захочешь.
Эти слова словно отозвались внутри неё эхом, болезненно сжав всё тёплое и живое в тугой, дрожащий ком. Мысли отступили, как задвинутые занавески и больше не мешали, больше не предупреждали. Кику впервые позволила себе не анализировать, не разгадывать и не бояться. Только чувствовать. Хотела ли она, чтобы он ушёл? Нет.
Кику смотрела в эти глаза, темные, глубоко живые, и казалось, что те словно звали прикоснуться к чему-то неуловимому. Ее взгляд спускался ниже, скользя к губам, тронутым напряжённостью. Чуть потрескавшиеся от нервных мыслей, совсем близко, и всё же незыблемые, как неразгаданный код, который можно читать только сердцем.
«Боже, что я делаю… Это все сейчас как-то неправильно.»
Чишия молчал. Его взгляд сейчас был слишком несвойственным, слишком мягким и словно… ожидающим. Девушка медленно потянулась вперед, словно шла по минному полю. Она оказалась настолько близко, что кончик носа ощутил теплое размеренное дыхание напротив. Сердце внутри неё стучало с такой силой, словно хотело прорваться наружу.
– Кику? Ты одна здесь?
Девушка резко отстранилась, отпустила руку молодого человека и развернулась в сторону голоса. Внутри все горело от навалившихся эмоций, щеки раскраснелись, словно ее застали за чем-то постыдным. Она намеренно не смотрела в сторону Чишии, боясь увидеть в его глазах неприязнь или что-то вроде того.
«Веду себя как легкомысленная дурочка, как я вообще себе позволила такое сейчас.»
– Нет…
Чи вышла на свет из-за спины и, увидев рядом с Кику объект своего недовольства, цокнула языком.
– У тебя вообще есть голова на плечах?
Кику резко съехала с капота и встала на ноги.
– Да что между вами происходит? Мне надоели эти стычки, я жду объяснений!
Чишия медленно обошел автомобиль, спрятав руки в карманы, и остановился ровно между ними – не как участник конфликта, а как человек, который слишком привык быть центром напряжения, не прилагая усилий. В его движениях не было спешки, но взгляд... становился острее, будто он мысленно взвешивал: говорить или снова обойтись молчанием.
– Если ты ждешь объяснений, – тихо произнес Чишия, обращаясь к Кику, но не отрывая взгляда от Чи, – тебе придётся выбрать, кого хочешь слышать первым. Потому что наши версии как разные препараты: с разными побочными эффектами.
Кику раздраженно выдохнула и уже хотела сказать что-нибудь, как ее резко перебили.
– Он убил моего брата.
Слова, будто выстрел, вонзились в пространство между ними и вырвали весь воздух из груди девушки. Мир замер, внутри неё в один беспощадный момент всё одновременно схлопнулось.
– А также подставил бедного Арису ради своих каких-то целей. Видела бы ты, что Нираги с ним сделал.
Чи добивала Кику каждым новым словом. Каждое чувство, каждое прикосновение, взгляд, шёпот у капота – всё потеряло форму и приобрело новую, пугающе хрупкую. Словно кто-то вырвал с корнем ту ниточку доверия, которую она только начинала сплетать.
Она неосознанно отступила. Сердце больше не стучало ярко, теперь оно было глухо тяжёлым, как груз, от которого нельзя отвернуться. И в этот миг, больше всего на свете, она боялась смотреть в его глаза. Боялась увидеть правду. Или пустоту. Боялась, что всё, что почувствовала… было ложью.
– Я не убивал твоего брата, – спокойно прозвучало где-то со стороны. – Это был его выбор.
Чи медленно повернулась к нему. В её лице не было той привычной колкой злости, она застыла, как будто нуждалась в подтверждении, что услышала правильно. Тишина между ними натянулась, будто воздух стал стеклянным, готовым расколоться от одного слова.
– Ты правда сейчас это сказал? – проговорила она, тихо, почти хрипло. – Ты до сих пор считаешь, что не толкнул его в пропасть своими руками?
Чишия не двинулся. Не оправдывался, не уворачивался – просто смотрел на неё тем же спокойным, неизменным взглядом. И это только разозлило её ещё больше. Чи сделала шаг вперёд с болью, которую больше не могла носить внутри.
– Он доверился тебе. Видел в тебе не хладнокровность, а силу. Ту, которой не было у него. Поверил в то, что с твоей помощью мы все сможем выжить, – голос её дрогнул, – А ты использовал его только для того, чтобы проверить свою теорию.
Чи сделала паузу, а потом повернулась к девушке и ледяным тоном сказала:
– Я не удивлюсь, если твои раны из-за него. Кику, я не хочу, чтобы ты закончила также, как мой брат. Он же бессердечный, использует твое доверие в своих целях и выбросит за ненадобностью.
Знакомая сделала шаг ближе.
– Ты видишь в нем хоть каплю живого? Потому что я – только пустоту, завернутую в интеллект. Ты хочешь быть использованной как промежуточный эпизод? – сказала Чи, тише, почти нежно, но из-за этого только стало страшнее. – Я говорю тебе это не от злости. А потому что у тебя еще есть шанс… пока он не сделал выбор за тебя.
Внутри Кику будто раздался глухой, тянущийся хруст. Не громкий, но абсолютно разрушительный. Она смотрела на Чишию, искала, умоляла глазами, чтобы он хоть как-то объяснил, вытянул из этой трещины ту самую искренность, которую она успела почувствовать. Но парень стоял так, как будто между ними вырос ледяной барьер: ровный, холодный, непроницаемый.
Его глаза стали темнее ночи, но теперь в них не было приглашения, не было ответа. И это страшило больше, чем слова Чи. Кику медленно повернулась к девушке, к тому голосу, который звучал, будто вытягивал её из плена. Чи смотрела на неё не с враждебностью, а с тем видом, который можно спутать с заботой. Но внутри Кику было слишком много обрывков, чтобы понять, кто на чьей стороне, и есть ли вообще сейчас правильный выбор.
Всё, что она чувствовала – это одиночество, как будто внутри что-то дрогнуло, опустело, и больше не просится обратно. Слова крутились в голове, но не складывались в мысли. Девушка вздрогнула, когда по щеке медленно пробежала слеза – не от боли, а от той беспомощности, которая приходит, когда внутри всё сломано так мелко, что не разобрать, что именно болит.
Она ничего не сказала. Просто шагнула назад. Ещё один. И ещё. А затем развернулась и пошла прочь. Тихо, быстро, словно надеялась, что никто не окликнет. Потому что если кто-то скажет хоть слово, она не сможет сдержаться.
Чишия молча смотрел на то, как удаляется в темноте аккуратный силуэт. По его виду было невозможно определить, что тот сейчас чувствует, но было стойкое ощущение того, что он пытался выстроить последние недели – рухнуло в бездну.
Взгляд Чи был направлен куда-то вниз, сквозь реальность, а затем она тихо усмехнулась, парень выгнул бровь от такой реакции.
– Помнишь, я говорила тебе о том, что в конечном итоге ты останешься один?
Он молчал.
– Представляешь, мне даже не хочется тебя застрелить, лишь бы подольше насладиться этим видом.
Чи уже собиралась уходить, как вдруг остановилась и медленно развернулась обратно.
– Хотя, может я ошибаюсь и внутри тебя все настолько каменное, что ты даже ничего не почувствовал.
Чишия не отвечал и только изредка бросал взгляд в сторону, куда ушла Кику.
– Поэтому и смысла оставлять тебя в живых нет.
Она подняла оружие, спрятанное за спиной, нацелив в его сторону. Из-за глушителя, заранее нацепленного на дуло пистолета, выстрел прозвучал тише, чем стук ее собственного сердца.