Глава 8. Первый шаг из пустоты.
Она бежала в темноте, не оглядываясь. Воздух наполнялся густым страхом, и каждый шаг отдавался гудящей болью в ногах. Пот стекал по спине, одежда прилипала к телу, но девушка не позволяла себе замедлиться. Оборачиваться сейчас значило признать, что позади есть нечто сильнее решимости. А у Кику больше не было права сомневаться.
Где-то вдали прогремел взрыв – короткий, хищный, как предупреждение. Красные полосы на небе вспыхнули на миг, осветив её силуэт в заброшенном городе. Для кого-то закончилась игра.
Она добежала до торгового центра – призрак когда-то кипящей жизни. Теперь он стоял, мёртвый, с выбитыми окнами и тишиной, в которой слышались только её шаги. Поднявшись на второй этаж, Кику нашла мебельный магазин: пыльный, как воспоминание. Кожаный диван прогнулся под её тяжестью, и она наконец позволила себе перевести дыхание.
Тело расслабилось, но в голове не стало тише. Она смотрела в потолок, в серую пустоту, и мысли плавно уносились в прошлое – туда, где когда-то было тепло. Раньше здесь пахло ванилью и духами. Шуршали пакеты, смеялись дети, витрины звали светом и заманчивыми вывесками. Люди ходили мимо, счастливые, живые. А теперь… лишь ветер, танцующий по выцветшим кафелям. Только он ещё помнил, как звучала речь в этих стенах.
А теперь... пугающая, давящая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра. Все это осталось лишь в памяти, застывшие картинки прошлого. Теперь это руины, свидетельство забвения. Что случилось? Куда делись все эти люди, эти магазины, эта жизнь?
Утро не принесло яркого света. Город встретил его низким небом, серым и тяжёлым, словно давно не дышал. Солнце пряталось за облаками, а влажность в воздухе обещала скоро смыть с улиц остатки ночной тревоги.
В продуктовом магазине на первом этаже, среди пыли и просевших стеллажей, девушка нашла нечто, что могло считаться роскошью в этих реалиях – упаковку лапши. Не торопясь, осторожно перебирая вещи у старой кассы, обнаружила газовую горелку и наполовину заполненный баллон.
Кику влила воду в глубокую жестяную тарелку, зажгла огонь и присела рядом, чувствуя, как руки медленно отогреваются в бликах пламени. Когда вода закипела, пар поднимающейся лапши наполнил воздух – не просто запах еды, а нечто большее: намёк на дом, на живое, на тепло.
Она уселась прямо на холодный кафель, прислонившись к стене. Пространство вокруг казалось далёким, будто её окружала туманная сфера, где нет ни прошлого, ни будущего, а только этот запах, этот вкус, это секундное возвращение к тому, что раньше называлось «жизнью».
До этого она бродила по этажам среди выбитых витрин, сломанных эскалаторов, перегоревших ламп. Шаги свои делала тише, чем дыхание. Привлечь внимание значило сорваться с краешка хрупкого покоя. А теперь... всё замерло. Тепло капает в кровь, усталость подступает изнутри. Медленная, вкрадчивая. Пространство начинает клонить в сон, как будто сам торговый центр, некогда живой, теперь бережно предлагает ей: отдохни. пока можно. Пока никто не нашёл.
Мысли не покидал один человек. Он не сделал ничего откровенно неправильного, не угрожал и не подталкивал к краю. Но каждый его взгляд словно говорил: «Посмотрим, как долго ты сможешь продержаться». Вряд ли Кику действительно его интересовала как человек, скорее, как подопытная. Как механизм, которому он устроил стресс-тест.
Девушка не могла объяснить, почему ей стало не по себе от Чишии. Он ведь не касался ее, не приближался слишком близко. Но ощущение того, что тот всегда где-то за затылком и наблюдает за каждым действием, не покидало с тех пор, как она впервые поймала его взгляд.
Странный. Таким он ей и показался тогда. Не странный «непонятный», а странный в том смысле, что его эмоции жили отдельно от него самого. Прятались так глубоко, как будто давно признаны опасными. Чишия был слишком спокоен, словно уже смирился со всем, чего она еще даже не начала бояться.
«Чи ведь предупреждала. А я как идиотка решила дать шанс этому человеку. Поверила в то, что с людьми здесь еще не все потеряно.»
Впустила его. Поверила в холод как маску, а не как суть. Разрешила подойти ближе – не телом, а вниманием. Разрешила посмотреть на него иначе. Искать тепло там, где его возможно никогда и не было.
Теперь, оборачиваясь назад, она не чувствовала тревоги, предательства. Скорее – тихую досаду на собственную наивность. Чишия не причинил зла, но и добра от него не получить. Кику пыталась представить себя на его месте – что бы она чувствовала, если бы вокруг рушились люди, мораль, остатки нормальности. Стала бы такой же? Вряд ли.
Она все равно бы цеплялась. За взгляды, запахи, слова, которые никто не замечает. За ничтожные признаки жизни, в которых можно найти себя. По сравнению с ней, Чишия будто избавился от себя раньше, чем это стало необходимостью. В его глазах не было гнева или жалости. Только ровная линия – как монитор, который больше не фиксирует пульс. Не смерть, но и не жизнь. Что-то промежуточное.
Кику не винила его. В парне было что-то надломленное, но сросшееся неровно. Так бывает с теми, кто слишком долго жил на инстинктах, расчете и выживании. Она просто поняла: рядом с ним нельзя быть по-настоящему уязвимой. Потому что Чишия не обидит, но и не удержит, если начнешь падать.
«Мне нужно отдохнуть, иначе этой ночью просто не справлюсь».
Добравшись до мебельного магазина, она почти упала на диван, знакомый кожаный провал, пахнущий пылью. Тело наконец сдалось и тут же провалилось в сон.
Но даже в нем напряжение не отпускало полностью. Ухо всё ещё различало шорохи, а мозг сторожил. Этой ночью ей понадобится всё, что осталось от сил.
Во сне Кику снова стояла на ступенях университета. Белый халат сидел на плечах, как чужое имя. Она смотрела на здание, тяжёлое, безликое, с тем самым ощущением в груди: «Это не моё. Я здесь не потому, что хочу, а потому, что так правильно». Затем сцена со сжатыми пальцами, дрожащими руками, в которых лежит диплом. Голос в голове ровный, лишенный эмоций: «Это не моя жизнь. Не мой путь.»
Сон медленно сменился другой картинкой – яркой, почти теплой. Парк. Тот самый уголок под деревьями, где они мечтали. Эри смеётся по-настоящему, как будто ничего не может помешать её будущему. В её глазах светилось солнце.
– Я открою лекарство, – сказала она. – Обязательно. Только бы не заблудиться по дороге.
Её смех будто ещё звенел в ушах, а сердце уже знало: она не дошла. Её дорога оборвалась резко, нелепо и несправедливо. А та лёгкость, с которой подруга когда-то говорила о будущем, теперь резала острее любого ножа. Память медленно вытекала в тишину. Но сердце помнило: у Эри были крылья – и их вырвали слишком рано.
Сон внезапно исказился. Картинка, ещё секунду назад мягкая, почти светлая, начала рассыпаться, как если бы память сама отвергала утешение. Темнота спрессовалась и из неё проступили силуэты. Люди. Фигуры. Лица у них были неясные, как размазанные пятна на грязном стекле, но Кику знала: это те, с Пляжа.
Те, от кого она бежала. Те, кто с самого начала пах смертью. Они окружили её молча. Схватили за руки холодными, безжалостными пальцами. Голоса не громкие – одни лишь шёпоты, но слова звучали так, будто впечатывались в кожу: «Смерть предателям».
И тут в гуще сна проступила она – Чи. Стояла напротив, в красном, с автоматом в руках. Плечи напряжены, дыхание ровное. Но взгляд... Не ее. Пустой. Механический. Будто в ней больше нет памяти о Кику – только цель.
Девушка застыла. Слова не шли. Только сердце металось, как птица в клетке. И в этот момент почувствовала движение за спиной, обернулась и увидела его.
Чишия. Он стоял в тени, как всегда чуть в стороне, чуть вне всего происходящего. Руки в карманах. Лицо невозмутимое. Но что-то в нём дрогнуло. Уголок губ – почти усмешка. Ни злобы, ни радости. Просто... наблюдение. Как будто всё, что происходит, он уже давно просчитал. И исход его больше не волнует.
– Как я и говорил.
Она рвалась, кричала беззвучно. Но тело не слушалось. Ноги будто погрузились в липкую, густую жижу, пол стал вязким, как кошмар, из которого невозможно вырваться. Каждое движение словно в замедленной съёмке. А страх... он не был паническим. Он был узнанным. Как старый враг.
Резкое пробуждение разорвало темноту. Кику резко села. Лёгкие работали обрывками. Сердце грохотало, как если бы пыталось вырваться наружу. Диван под ней скрипнул. Торговый центр уже утонул в вечерней тьме, густой, неподъёмной.
Она провела ладонью по лицу. Пот. Холодный. Настоящий. Сон ушёл, но ощущение чужих рук на запястьях ещё оставалось как тень. Ночь только начиналась. И впереди – неизбежное. Она знала: сегодня всё будет иначе. Но главное не остановиться. Ни от страха. Ни от воспоминаний. Никогда больше не позволить им схватить её по-настоящему.
***
Дождь лупил без пощады – тяжелый, острый, словно не вода, а осколки небес падали на плечи. Рубашка промокла еще на третьем перекрестке, а теперь вода уже стекала по лопаткам, залезала в рукава. Останавливаться нельзя, сегодня закончится виза.
Кику спрятала рюкзак недалеко от арены в узкой нише между бетонной стеной и вентиляционным блоком. Перед ней было здание старого завода. Мертвая конструкция из металла и ржавчины, чьи стены покрыты подтеками, а окна пусты, как выколотые глаза.
Рядом больше не было людей, а значит, что все уже внутри. У стойки регистрации оставался последний смартфон. Девушка подошла ближе и дрожащими то ли от холода, то ли от подступающего волнения, пальцами коснулась экрана. Тот вспыхнул и мягкий женский голос оповестил: «Регистрация завершена. Пожалуйста, следуйте по указателям к месту начала игры».
Помещение встретило её густой тьмой и влажным холодом, от которого по коже тут же побежали мурашки. Было ощущение, что воздух давно не двигался, будто он застоялся между бетонных стен, пропитанный ожиданием, страхом и потом игроков. Пространство казалось большим – судя по неуверенному эхo шагов и гулким отголоскам дыхания. Здесь были люди. Много. Но они молчали.
Шаг. Ещё. Сквозь темноту мерцали неподвижные силуэты, словно статуи. Кто-то стоял, прижавшись к стене, кто-то сидел на полу, скрестив руки на груди, будто закрывался от происходящего. Никто не говорил. Только редкое покашливание или звук сдвигаемой подошвы по бетону выдавал присутствие живых.
Кику притаилась у стены, прислонившись спиной к прохладной поверхности. Сердце билось ощутимо, так, что казалось: сейчас её услышат. Она сдерживала дыхание, пытаясь слиться с бетоном, стать менее реальной. Меньше – значит безопаснее.
И тут помещение озарило светом. Под потолком включились несколько ламп, а на стене слева подал признаки жизни большой экран. Все головы будто скоординированно повернулись к нему. И тогда послышался голос. Чёткий, хрустящий, с нотками чрезмерной любезности, словно продавец улыбается в лицо, зная, что продаёт тебе ловушку.
– Игра называется «Мост доверия». Сложность – Девятка треф. Все игроки должны распределиться на четыре команды по пять человек. Участники оказываются на платформе, окруженной пропастью с металлическим мусором. Перед вами длинный мост, который нужно пройти, чтобы добраться до безопасной зоны. Но мост не простой – части его досок сломаются под весом человека, а некоторые участки активируют ловушки. Каждый шаг требует тщательно взвешенного решения и доверия своим союзникам.
«Девятка треф? Это же одна из самых сложных игр, судьба явно смеется надо мной.»
– Вначале игры каждая команда выбирает двух людей на следующие роли: стратег и разведчик. Стратегу будет предоставлена возможность выбора одного из четырех мостов. Разведчику дано пять минут на изучение моста и возможных ловушек, он сможет свободно пройти по нему к безопасной зоне и оттуда координировать команду. На это время ловушки будут отключены, но опасайтесь хрупких досок! Ваша цель – за двадцать минут преодолеть мост и добраться к безопасной зоне. Сейчас у вас есть десять минут на распределение по командам, время пошло.
На экране возник циферблат, отсчитывающий минуты. В помещение находились люди разных возрастов и способностей. Перед Кику встал сложный выбор, среди собравшихся здесь сложно определить к кому стоит примкнуть, и кто сможет вывести к победе. Игра кажется подозрительно легкой, но не стоит забывать, что это почти наивысшая сложность. Трефы – командные игры, где нужна слаженная работа, доверие и сообразительность.
Девушка стояла в углу, в полутени, и наблюдала за тем, как постепенно формируются команды. Здесь двадцать человек, в любом случае – одна не останется. Тело пробило леденящий душу ужас от ощущения чужой ладони на плече и подозрительно знакомого голоса над ухом:
– Ну что, цветочек, сыграем вместе?
Кику медленно обернулась. На невероятно маленьком расстоянии от ее лица стоял Нираги. При первой встрече он уверял ее, что «возможно» не кусается, но совсем недавно девушка ощущала на своей шее совсем иное. Сердце ушло в пятки от выражения его лица и крепко сжатой руки на ее плече.
– Ты так быстро сбежала, не смогли даже познакомиться поближе. Я так рад, что нашел тебя раньше Чи! – он взял ее за шею и тем самым заставил ухватиться за его руки, и встать на носочки. – Смотришь так испуганно, будто мы враги тебе.
«Мы?»
Кику медленно перевела взгляд за спину парня. Чишия. Он аккуратно осматривал помещение и людей, собирающихся в команды. Весь его вид говорил о том, что тот полностью уверен в том, что здесь нет ему равных. Чишия был невероятно спокоен и собран, словно от исхода игры не зависит его жизнь. Ну, или ему было просто плевать на то, останется ли жив в принципе. Он поймал испуганный взгляд Кику, ухмыльнулся и по-кошачьи сощурился. Прочесть его мысли в данный момент стало невозможно.
«Снова смеешься надо мной. Я уверена, что это ты привел его сюда.»
– Ну что ты такая молчаливая, может это тебя взбодрит? – Нираги достал маленький нож из кармана, прижал девушку к стене и приставил его к ее горлу. – Неужели так сложно было запомнить три важных правила нашего небольшого городка удовольствий: все ходят в купальниках, все карты принадлежат Пляжу…
Сделав небольшую паузу, он обратился к своему спутнику:
– Чишия, освежи-ка в памяти третье правило, а то мы с девочкой подзабыли.
– Не втягивай меня в свои развлечения.
– Предателей убивают, – процедила сквозь зубы Кику.
– Как прекрасно, оказывается ты все помнишь! А почему же тогда их нарушаешь? – его наигранный веселый настрой резко сменился гневом.
Этого стоило ожидать. Нираги всадил нож ей в бедро и рассмеялся. Боль была адская, кровь потекла горячими струйками вниз, а шансы девушки на выживание медленно спускались к нулю, как и минуты на циферблате. Раненную точно не захотят брать в команду.
«Он сделал это специально, скорее всего надеялся, что я истеку кровью прежде, чем выберусь.»
Рана была действительно проблемой для дальнейшего передвижения. Кику спустилась спиной по стене. Она расстегнула рубашку дрожащими руками. Мокрая от дождя, от пота, от боли, та прилипала к телу, как вторая кожа. Ткань с трудом поддавалась. Кику стянула её, скомкала и крепко, почти зло, намотала вокруг бедра. Пальцы то и дело соскальзывали, «бинт» ложился криво.
Когда она закончила, руки бессильно упали на колени. Девушка уронила голову на стену и закрыла глаза. Веки обожгли непрошенные капли слез. Такие тихие, что она сама не заметила, как те появились. Не рыдания. Не истерика. Просто солёная капля за каплей, выкатывающаяся изнутри, где всё сжималось. Кику не стонала от боли. Не звала. Только неровно дышала, будто воздух резал изнутри.
Чишия стоял чуть поодаль, как всегда, словно вне происходящего. Он не вмешался, да и зачем? Кику действительно стала предателем Пляжа, все, что ее ждет – смерть. На игре или после нее, но исход неизбежен. Его лицо было таким же неподвижным, а взгляд невозмутимо ровным. Парень не ухмылялся и не отводил глаза, не давал ей ни жалости, ни раздражения. Девушка нахмурила брови.
«Доволен представлением?»
Она оперлась рукой на холодную стену и медленно стала подниматься. Внутри закипала злость на Нираги, на Чишию, на все, что происходило с ней последние недели. В этом мире нет места слабым, нет места таким как она. Кику сжала кулаки от резкой боли в бедре, но не отводила взгляд от парня в белой кофте. Он наконец-то выдал хоть каплю эмоций – ухмыльнулся. Девушка решила для себя, что даже если здесь ее встретит смерть, то она хотя бы примет ее достойно.
– О, ты встала. Молодец, сдохнуть еще успеешь, а нам не хватает одного игрока, – Нираги грубо схватил ее за плечо.
Кику держалась ровно сквозь сжатые зубы, рубашка на бедре останавливала потоки крови, но пульсирующая боль никуда не исчезла. В их команде, помимо всех, кто с Пляжа, были: девушка с розовыми волосами и какой-то парень в очках, который не переставал трястись. Девушка протерла ладонью лоб, где выступали маленькие капельки пота и задумалась над тем, что исход игры с таким составом может обернутся для них провалом. Она краем глаза смотрела на Нираги и понимала, что даже если они чудом и выиграют, то за дверями ее обязательно дождется военный и завершит начатое.
«Есть ли смысл вообще играть?»
– Д-давайте решим, к-кто станет стратегом, а к-кто разведчиком? – сказал парень в очках у которого от страха зуб на зуб не попадал.
– Роль разведчика со стороны кажется спасением, но один неверный шаг и окажешься в пропасти, – подал голос Чишия. – Это должен быть человек, который сможет определить по звуку, нажиму и виду доски, запускающие механизм ловушки.
– На стратега возложена такая большая ответственность! От его выбора полностью зависит сложность нашей игры, – девушка с розовыми волосами задумчиво накручивала тонкую прядь на палец. – Он может выбрать мост как с самыми тяжелыми испытаниями, так и с самыми легкими.
– Очкарик, будешь нашим стра-а-тегом, – издевательски произнес Нираги. – Вроде выглядишь умным, смотри не подведи. А ты, розовенькая, пойдешь проверять мост на наличие ловушек.
«Почему он выбрал именно так? Нираги мог отправить меня на разведку, чтобы шансы на мое выживание сократились еще больше. Похоже он надеется поиздеваться подольше.»
Из колонок, установленных на стенах, послышался сигнал, предупреждающий об окончании выделенного времени. Женский голос попросил стратегов каждой команды подойти к мостам и выбрать тот, по которому пройдут его товарищи.
– Давай, не подведи нас, – военный пихнул парня в очках вперед, но тон, с которым это было сказано, буквально говорил иное: «Выберешь самый сложный – не доживешь.»
Четыре человека вышли из общей массы и подходили к каждому мосту, стараясь рассмотреть поближе. Каждый метался от одного к другому, между двумя стратегами даже чуть не случилась драка за один из мостов. В глазах каждого горел страх за свою и чужие жизни. Девушка больше не могла стоять на двух ногах и медленно осела на пол, через ткань рубашки стали проявляться красные пятна.
– Я предупреждал, что так произойдет.
Кику медленно повернула голову в сторону Чишии, который расслабленно стоял за ее спиной, спрятав руки в карманах.
– А ты и рад.
Парень не успел сказать ни слова, как девушка с розовыми волосами перебила их только начавшийся диалог тем, что подошла к Кику, взяла ее под локоть и стала аккуратно поднимать.
– Ах, тебе, наверное, очень больно, за что он так с тобой? Обопрись на меня, не нужно сидеть на этом холодном полу.
– Спасибо, ты очень добра.
– Мы обязательно выберемся отсюда, вот увидишь. Меня зовут Ая.
– Красивое имя. Кику.
Девушка заметила, как Чишия скосил глаза в их сторону и выгнул бровь. По выражению его лица было сложно понять то, о чем тот сейчас думает. Недоволен? Испытывает отвращение? Она закатила глаза и старалась больше не обращать на него внимание.
***
Ая переживала и не могла сделать даже первый шаг, ее колени слегка тряслись от понимания того, что может вылететь даже в начале. Кику стояла у края пропасти, опираясь на своеобразный забор вокруг платформы. Она ободряюще похлопала Аю по плечу.
«У нее есть отличная возможность добраться на ту сторону живой и выиграть без особого напряжения.»
Кику заглянула в пропасть и сглотнула от накатывающего страха. Внизу, как и говорилось ранее, расположен склад металлического мусора, обломков каких-то строений и железных прутьев, раскинувшихся по всей территории, ожидая заключить как можно больше игроков в свои объятия.
– Д-давай с-скорее, у нас мало в-времени! – от парализующего все тело страха парень стал заикаться еще больше.
– Красотка, наши жизни в твоих руках, прекрати думать и давай действовать, – у Нираги заканчивалось терпение.
Ая сделала глубокий вдох и наступила на первую доску – та выдержала. Однако, совсем недалеко, послышался грохот и дикий крик боли человека, чья жизнь оборвалась с самого начала игры. Одна из команд осталась без разведчика. Он умер не сразу, несколько следующих минут все слышали, как парень издавал последние хлюпающие звуки.
Время поджимало и девушка, стараясь побороть свой страх, продвигалась вперед. Присаживаясь на корточки, рассматривая вблизи каждую следующую доску и прислушиваясь к ним, она достаточно успешно находила ложные. В помещение царила тишина, никто не издавал ни звука, чтобы разведчики не отвлекались и смогли точно определить ловушки. Последняя доска почти провалилась под весом девушки, но та успела допрыгнуть до безопасной зоны. Она выдохнула и села на пол, ее тело тряслось от ужаса, оставшегося позади.
– Здесь двадцать три доски. Третья, шестая, десятая и двадцатая – ложные. Под второй, девятой, шестнадцатой, девятнадцатой и двадцать второй, кажется, есть ловушки, – кричала Ая с той стороны.
– Кажется? Ты издеваешься? Нам нужен точный ответ, – сказал Нираги. – Как это все запомнить?
Стоявший рядом парень со светлыми волосами усмехнулся.
– Веселишься? Чишия, ты всегда смотришь на всех с высока, будто самый умный, – военный достал уже окровавленный нож и повертел им перед лицом союзника. – Не боишься, что кто-нибудь сможет быстро снять с лица твою противную улыбку?
– Я и есть самый умный.
Нираги перекосило. Он не успел ничего ответить, как над ними прозвучал уже слишком знакомый женский голос, оповещающий о начале переправы к безопасной зоне.
– В дополнение к ранее сказанным правилам следует: с каждой минутой свет в помещении будет затемняться, расстояние между игроками не должно превышать десять досок, иначе мост обвалиться полностью. Игра началась!
Команда Кику переглянулась.
– Да уж, не хорошо… – сказал Нираги.
***
Никто из четверых не вызывался добровольцем на открытие этой тропы. Парень в очках, казалось, скоро потеряет сознание, с каждой минутой его трясло все сильнее и сильнее. Кику осматривалась по сторонам. Девушка из первой команды рыдала взахлеб, другая пыталась ее успокоить, уверяя, что они справятся.
Но не вышло, спустя три доски она отправилась к несостоявшемуся разведчику. Время шло слишком быстро, Кику понимала, что такими темпами они не успеют пройти даже половину, в помещении уже стало в полтора раза темнее, чем было в начале.
– Ребята, прошу вас, быстрее! – кричала Ая с той стороны.
«Ей легко говорить, победа уже в ее кармане.»
– Ну все, хватит разводить сопли, вперед, – Нираги толкнул парня в очках на мост и тот чуть не полетел вниз, потеряв равновесие.
Стратег вскрикнул и вцепился руками в перилла. Он поправил очки, сглотнул и аккуратно двинулся вперед, переступая доски, которые назвала Ая. Сердце Кику замерло от вида его содрогающихся ног, она понимала, что скоро и ей придется идти этой дорогой. Бедолага дошел до седьмой доски и, собрав всю волю в кулак, решился на прыжок к следующей безопасной. Девушка зажмурила глаза от нарастающего напряжения, но после довольно громкого выдоха и радостного «Есть!», расслабилась, пол пути позади.
На мост ступил Нираги. Таким же аккуратным шагом он проходил вслед за парнем. Удивительно было то, что от него не прозвучало ни одного язвительного комментария, кажется, в душе тот напуган не меньше остальных. Но после первопроходца в очках переживать было толком не о чем. Однако, если так и будет идти дальше, то Кику со своей раной попросту и не успеет пройти.
На фоне каждые пару минут были слышны то счастливые возгласы людей, удачно добравшихся до безопасной зоны, то крики боли и ужаса тех, кто не наделен такой же удачей. Из третьей команды остался только один разведчик, парень сидел на коленях и рыдал во все горло. Кажется, в его команде был кто-то близкий ему.
Сердце Кику защемило от того, насколько ей знакома эта боль. Она невольно перевела взгляд на Чишию, который тоже смотрел в сторону страдающего. Его лицо как обычно не выражало никаких эмоций, пустота во взгляде, слегка сдвинутые к переносице брови, но не от раздражения, словно просто по привычке.
– Ты хоть знаешь, как выглядит человек, которому не все равно?
Он повернулся к ней неторопливо. Взгляд – чистый от эмоций, будто эти слова его вообще не коснулись.
– Я не играю в ненужную драму.
Кику устало выдохнула.
– Конечно, Ты ведь не человек, а ходячий алгоритм. «Если боль – наблюдать. Смерть – моргнуть. Кто-то просит о помощи – узнать, выгодно ли.»
Чишия чуть наклонил голову, словно прислушиваясь не к словам, а к интонации. И медленно произнес:
– А ты все еще надеешься, что кто-то повернется, протянет руку, скажет нужные слова. Забавно. В твоей ситуации – почти трогательно.
Кику усмехнулась и запрокинула голову к потолку.
– Пусть. Кто-нибудь такой точно найдется, еще не все люди сошли с ума.
– Оптимизм в этом мире – либо форма самообмана, либо диагноз.
Девушка посмотрела на него без тени раздражения, скорее с чем-то между вызовом и усталой снисходительностью.
– А ты, получается, уже прошел все стадии? От надежды до циничного наблюдателя, что стоит сбоку и подмечает чужую глупость?
– Я не подмечаю, – Чишия подошел ближе к мосту. – Просто фиксирую закономерности. А они, знаешь, однообразны – люди надеются, верят, ломаются.
– И всегда где-то неподалеку есть такие как ты, кто просто смотрит со стороны не вмешиваясь.
Парень склонил голову чуть в сторону, на этот раз будто с легким интересом.
– А ты бы предпочла, чтобы я встал рядом, сказал «Все будет хорошо» и притворился, что мне не все равно?
Кику молчала секунду, а затем медленно выдохнула и ответила:
– Нет, мне не нужно от тебя ничего.
Она говорила ровно, не поднимая голоса, не утяжеляя интонацию, и всё же в каждом слове ощущалось что-то большее, чем ответ. Это не было упрёком, и уж точно не попыткой переубедить. Кику не спорила, не доказывала, не пыталась стронуть его с места – внутреннего или физического. Просто осознала, что говорить дальше нет смысла. Не потому что она устала, а потому что он уже давно выбрал, в какую сторону смотреть.
Лёгкое разочарование скользнуло по её лицу, почти невидимое. Оно не кричало, не просило, не требовало. Просто жило в паузе между словами – там, где ожидание сталкивается с реальностью и оставляет после себя тишину.
Вокруг медленно сгущался полумрак, он не падал, а словно стекал с потолка, обволакивая пространство между ними. Воздух стал плотнее, глуше, а тени – ближе. Тишина между парнем и девушкой расстилалась, как покрывало, в котором исчезали всё: эмоции, предположения, нужные и ненужные слова.
Чишия стоял рядом, не двигаясь, взгляд его был направлен на неё, но сам он будто находился чуть в стороне от происходящего – внутри себя, в другом ритме. В этих глазах невозможно было прочитать ни одобрения, ни сожаления, ни того, что можно назвать участием. Лицо его оставалось безразличным, будто с него были стерты все маркеры жизни, как у человека, слишком долго наблюдающего за другими, чтобы помнить, что значит чувствовать самому. Он задержался всего на мгновение, а потом шагнул на мост.
Во второй команде разведчик и вовсе не запомнил и половины досок, взрослая женщина прошла половину и стала радостно махать руками во все стороны так, что не услышала коллективного «ох…» ее команды. Она стояла на доске с ловушкой и спустя буквально несколько секунд ее пронзило несколько стрел, а из рта стала вытекать красная жидкость. Тело упало вниз беззвучно.
В помещение стало так темно, что ничего не было видно дальше трех досок. Перед Кику шла фигура в белой кофте, служившая маяком для передвижения. Вокруг звенела почти мертвая тишина, больше половины людей не добралось до конца. В воздухе улавливался отвратительный металлический запах. Когда Чишия ушел достаточно далеко, девушка решилась сделать свой первый шаг.
«Впереди такой мрак, что единственное на что я могу опираться при подсчете досок между нами – это кофта парня, еще ни разу не была так рада видеть ее перед собой.»
Где-то поблизости свистнули стрелы и очередное тело рухнуло вниз. Передвигаться было невероятно сложно, боль пронизывала все тело: от макушки до пят. После одиннадцатой ступеньки Кику перестала чувствовать ногу, голова начинала кружиться и к горлу подступала тошнота. Ей начало казаться, будто до конца она точно не дойдет, потеряет сознание где-то на пол пути и рухнет вниз к остальным невезучим. Она возненавидела Нираги еще больше.
«Лучше бы сразу добил.»
Неожиданно экран на стене сменил свой цвет на красный и циферблат стал отсчитывать последнюю минуту. Мокрое от пота тело девушки, и застывшее где-то в пятках сердце, не знали, как реагировать и что делать. С каждой секундой сознание уплывало от нее куда-то далеко, она старалась двигаться вперед из последних сил. Однако, щелкающий звук впереди вернул к реальности. По неосторожности Чишия встал на оску с ловушкой.
В голове Кику моментально заработали шестеренки. Она высчитала, что между ними было десять досок, из-за дальнего расстояния стен из которых выпускались стрелы, долетали они спустя примерно пятнадцать секунд.
«То есть по полторы секунды на доску…»
Она пыталась быстро проанализировать все возможные сценарии развития событий, если крикнет ему, то только потеряет драгоценные секунды. Никто из других команд не пытался помочь своим товарищам в такой ситуации из понимания, что мост обвалиться и пути дальше не будет. Но за спиной Кику никого не было. Насколько быстро он обвалиться? Успеет ли?
«Нет времени думать, ни ему, ни мне больше нечего терять.»
Собрав всю волю в руках и сжав зубы, девушка изо всех сил ринулась вперед. Душераздирающий крик боли разнесся по всему помещению, из глаз рекой потекли слезы, но по-другому она не могла. Кику считала, что человеческой жизни нет цены и если ее уже висит на волоске, то она может пожертвовать последними секундами ради чужой. Свист стрел чудился у самого уха.
«Ну чего же ты стоишь?»
Сознание ускальзывало от нее, кромешная тьма стала сгущаться еще сильнее, ей казалось, что она начинает видеть звезды на потолке. В один момент Кику делает последний рывок и хватает за собой белое пятно. Боль была адская, но казалось, словно в моменте она настолько усилилась, что девушка перестала вообще что-либо чувствовать. За спиной послышался грохот обвалившегося моста. Лежа на холодном бетонном полу, она закрыла глаза и надеялась на быструю смерть. Помещение озарило ярким белым светом.
– Поздравляем! Вы прошли игру!
– Молодец, такое шоу устроила, чтобы умереть в луже собственной крови, – где-то уже за пределами сознания слышался заливистый смех Нираги. – Даже жалко тебя добивать, сама справишься. Передам Чи о том, что с предателем вопрос решен.
***
Мне снились кошмары. Будто я бежала по лесу, а тьма за моей спиной наступала на пятки. Кричать сил не было, помощи просить не у кого, вдруг одна нога отказалась функционировать и я рухнула на землю, покатившись вниз со склона. Ветки низких кустов врезались в лицо, тело, рвали волосы. Остановив свое падение благодаря выросшему на пути пню, я лежала и смотрела на безграничное небо, виднеющееся сквозь деревья. Вдруг в нижнем углу живота будто вспыхнул огонь, резкая боль охватила всю левую часть тела, там расплывалось яркое красное пятно.
– Не двигайся, иначе все станет хуже, – его тон был ровным, почти ленивым, как будто ее жизнь на волоске не особенно тревожила.
Чишия приподнял майку и аккуратно прижимал порванную рубашку к ране. Сквозь ткань чувствовался успокаивающий холод его аккуратных пальцев. Он зафиксировал стрелу так, чтобы та не двигалась.
– Больно…
– Это должно болеть, – его глаза едва заметно сузились. – Если ты чувствуешь боль, значит, жива.
Кику попыталась усмехнуться, но вместо этого выдавила слабый вздох и потерялась в пространстве. Девушка не понимала сколько прошло времени, может час, может два, а может вечность? Она дрожала от озноба, задыхалась и стала очень громко откашливаться. Перед глазами было одно сплошное мутное пятно. Тело снова пронзило жгучей болью. Протянутый ей жалкий стон заставил белую фигуру, стоявшую спиной к ней, повернуть голову.
– Ради чего ты это сделала?
– Простого «спасибо» было бы достаточно.
– Жертвовать собой ради других – глупо. Твои старания вряд ли будут оценены по достоинству.
Послышался раздраженный вздох.
– Тогда либо добей меня, либо уходи. Твои нотации вряд ли будут оценены по достоинству.
Чишия усмехнулся.
– Простого «спасибо» было бы достаточно.
После этих слов парень не спеша подошел ближе, скользнул взглядом по ее лицу и, не спрашивая разрешения, аккуратно поднял Кику под плечо. С ее губ сорвался вскрик, стрела в боку словно пульсировала вместе с сердцем. Они направились к выходу с игровой арены. Девушка в очередной раз удивлялась спокойствию Чишии и способности действовать хладнокровно в момент, когда в воздухе витал отвратительный запах крови, а за спиной дышала смерть.