Винил О1 - Неотения

Пробуждение с самого утра не задалось. Йоми почувствовал, как от холода заложило нос. «Ну да, здесь же нет отопления. Чего ещё ожидать?» Парень спустился с кровати, и ёжась, подошел к окну. По козырьку крыши барабанил то ли снег, то ли дождь. Небо было затянуто низкими серыми облаками.
Йоми посмотрел на настенные часы.
— Половина седьмого утра... — задумчиво произнёс он. — Интересно, Рьюга ещё дома? Или уже куда-нибудь уехал?
— Свалил уже, — послышался приглушённый голос Сатору. Йоми подскочил от неожиданности.
— Ты что, не спишь что ли?
— Ты слишком громко думаешь, — усмехнулся кицунэ. — Тебя услышать не проблема. А что до рыжего óни, то он ещё два часа назад куда-то уехал. И почему-то долго собирался.
— Даже интересно, куда он уехал... — задумался Йоми. Этим он только разозлил Сатору.
— И чего ты за него цепляешься? Как по мне, даже хорошо, что он съебался. И лучше б его как можно дольше не видеть!

— Придурки, дайте поспать! — послышался недовольный голос Мицуо. — Итак всю ночь от холода ноги сводило, не мог вырубиться, а тут вы в такую рань орёте!
— Не бубни, — пробурчал с нижнего яруса Юдзи. — Всем хреново ночью было, не тебе одному.
— Да и чего расстраиваться? — бодро сказал Рикуто. — Сейчас поедим и пойдём репетировать и сыгрываться!
— Мне б твой оптимизм, друг, — зевнул Мицуо и кое-как спустился со своего яруса. — Раз уж никто не спит, почапали в столовую. Надеюсь, Миюки уже приготовила хоть что-нибудь пожевать.
Сказано – сделано. Парни кое-как переоделись и спустились на первый этаж. На кухне уже хлопотала Миюки. Судя по запаху, она варила рис и жарила тэмпуру.
– Ребят, сама проснулась с полчаса назад, – торопливо протараторила девушка, посмотрев на голодных парней. – Подождёте полчаса ещё?
– Готовь давай, беспризорница, жрать очень хотим, – усмехнулся Сатору. – А то Рьюге расскажу, что ты нас голодом уморить решила: он тебя живо накажет!
Лис тут же получил подзатыльник от Юдзи.
– Ну знаешь ли, – грозно начал басист, – даже в моей деревне мужики и то лучше к своим бабам относились! А тут вы, городские, вашу мать! Пусть ты из Саппоро, с Хоккайдо, но веди себя достойно!
Миюки с благодарностью посмотрела на Юдзи.
– Идите уже в студию. – пробормотала она под нос. После обратилась к Сатору, – начальнику ни слова, понял меня? Я не хочу за один косяк отсюда вылететь обратно на улицу.

Оставшись без еды, музыканты пошли работать. В студии их ждали настроенные со вчерашнего дня инструменты. Сатору сел за барабаны и начал настукивать привычный ему неспешный ритм. Рикуто и Мицуо взяли свои гитары и начали сыгрываться. К слову, у них это неплохо получалось.
– Ничего, – сказал всем Мицуо. – Скоро можем все вместе играть, в этой, как её...
– В синергии? – предположил Йоми, уже севший за рояль.
– Во, в синергии! – восторженно воскликнул ритм-гитарист.
«Быдло, блять. Вроде из столицы, а простых слов не знает», промелькнула мысль в голове у Сатору. Он не стал произносить её вслух, а лишь тяжело вздохнул, поправил повязку на глазу и продолжил разыгрываться.
– Лис, не начинай, а? – грозно пробурчал Юдзи, увидев недовольное лицо Сатору. – А то опять репетицию сорвёшь.
После он взял бас и сел на кожаный пуф. Его внимание привлекла толстая книжка с броским заголовком: «Учитесь играть слэп!» Юдзи взял книжку, быстро пробежался глазами по страницам.
– Что это такое? – поинтересовался Рикуто, заглянув за плечо басиста.
– Прикинь, наш начальник подарок оставил. Пособие по игре на басу для чайников! Он так прикалывается что ли?
– Видимо даже у нашего беса кровь из ушей от твоей игры на басу пошла, – усмехнулся Сатору, не в силах сдержать поток острот, которые накопились всего лишь за это утро.
– Задрал ты со своими шутками... – закатив глаза ответил Юдзи и пересел подальше от ударника. Он начал изучать книгу в надежде избавиться от насмешек зазнавшегося кицунэ.

Мицуо играл почти что на автоматизме. Из-за недосыпа мысли путались в голове, и только перебирание струн пальцами как-то выстраивало разрозненное мышление. Почему-то на языке вертелись слова «Саппоро» и «Мальборо». Вдруг он перестал играть, а отсел подальше ото всех. Гитарист увидел на тумбе несколько листков бумаги и карандаш. Он тут же схватил их и начал что-то записывать.
«Хоккайдо... А что там есть?» – задумался Мицуо, почёсывая затылок.
– Слышь, Сатору, а ты с какого города, можешь напомнить?
Кицунэ остановился, выглянул из-за тарелок.
– Саппоро, а что?
– Да ничего, спасибо! – а в мыслях Мицуо промелькнуло что-то вроде «значит я не настолько отупел от прогулов географии в школе! А самый юг у нас на Кюсю вроде бы... Рьюга там кстати родился...»

А на Кюсю сегодня солнечно,
И не идут дожди.
И будет нам сегодня круто –
Собирайся в путь и никого не жди!

На затихшего Мицуо обратил внимание его друг, Рикуто. Он тоже оторвался от гитары и заглянул за плечо ритм-гитариста.
Это что, стихи?
– Вроде того, – ответил Мицуо, прикусив кончик языка. – Что-нибудь как роуд-муви хочу написать... Про путешествие на товарном поезде.
Рикуто разделил энтузиазм товарища и сел рядом с ним.
– Можно я дальше попробую? – смущённо спросил он.
Мицуо криво ухмыльнулся.
– А давай! Будет первая написанная вдвоём песня!
Рикуто взял листки и карандаш. Он бормотал что-то на английском и записывал кривой хираганой. Скоро он передал написанное Мицуо.

Запрыгивай на товарняк со мной,
И мы помчимся отсюда далеко,
Туда, где вечно пахнет хвой
И не бывает жаркий зной.

– Так как-то... По-моему, нескладуха какая-то...
Мицуо пробежался глазами по стихам Рикуто и одобрительно кивнул.
– А как по мне заебись! – вдруг он обратился к остальным музыкантам, – мужики, слышали? Мы панк-песню пишем!
И оставил приписку под строфой Рикуто:

Да, на Хоккайдо!

Сатору неожиданно для всех встал с табурета и подошёл вплотную к Мицуо.
– Ты для этого у меня про Саппоро спрашивал, любитель хлорки*?
Ритм-гитарист посмотрел в глаза (в глаз?..) ударника.
– А может и для этого, а что?
Кицунэ ловко выхватил бумагу и карандаш у зазевавшегося Мицуо.
– А ну-ка дай сюда, посмотрю, что вы тут нацарапали. – Он усмехнулся, увидев писанину Рикуто. – Гайдзин ты недоделанный... Сколько лет в Японии живёшь, пиздюк? – спросил он у Рикуто. Тот не знал, что и ответить. – Вот и молчи. И выучи иероглифы наконец. Без них туго будет.
Мицуо не смог терпеть такого отношения к другу. Он вскочил с пуфа и вцепился в запястье Сатору:
– Ты для того, чтобы моего друга обсирать, стихи взял? Если уж на то пошло, что отдавай сюда и садись за свои барабаны. А Рикуто без тебя разберётся, что ему нужно!
Сатору понял, что перегнул палку и отстранился от разозлившегося Мицуо.
– Ладно, извиняйте. Я хотел просто строчки от себя накрапать. Мыслишка появилась. И не лезь в драку, Мицуо! Не хотел я твоего Рикуто обидеть. – Он присел на кресло-подушку и начал записывать свою часть стихотворения. Скоро он пару раз хлопнул в ладоши, остановив репетицию, и во всеуслышание продекламировал написанное:

Хоть там нас никто не ждёт,
И мало кому рады,
Закурим мы по «Мальборо»
И высадимся в Саппоро!

Юдзи усмехнулся, услышав поэзию Сатору:
– Ну надо же: у нашего лиса с гор так много талантов! И на ударных шпарит как боженька, и стихи пишет, и людей бесит исправно!
Сатору не стал материть басиста, лишь съязвил:
– Зато Юдзи ничегошеньки сделать не может без инструкции: на басу играет по книжке, и меня пытается подъёбывать моим же способом!
Чтобы остановить очередную ссору, Мицуо выхватил стихи у Сатору и громко выпалил:
– А ну брейк, придурки! У меня вдохновение! — И принялся быстро строчить новое четверостишие. — Зацените что придумал! — и с гордым видом нараспев прочитал своё новое творение:

Подставь ебало солнцу,
А ветер – волосам,
И помни – чуда не случится,
Твори свою жизнь сам!

Да, мы на Хоккайдо!

– Жизнерадостно, даже очень... – прокомментировал Юдзи. – А мат как обязательный элемент?
– Спрашиваешь! Это же панк – здесь это обычное дело. Это же бунт против системы!
Басист решил, что ему тоже необходимо внести свою лепту.
– Могу тоже кое-что написать?
Мицуо и Рикуто только обрадовались его предложению:
– Конечно! – хором ответили они и передали текст Юдзи.
Тот сначала почесал лоб и принялся записывать. Ему понадобилось чуть больше времени, чем другим музыкантам. И вот он зачитывал свои стихи:

Хоть холод сводит зубы,
Меня не выйдет остудить!
И пусть дрожат мои колени,
Про усталость придётся позабыть!

– Пойдёт. – коротко рецензировал Сатору. (Неужели почувствовал конкуренцию?)
– Прям в духе нашей песни! – восторженно сказал Рикуто. Юдзи заулыбался – наконец-то его не только осуждают!
Вдруг из-за рояля показался Йоми, который до этого момента только слушал и восстанавливал в памяти всю музыкальную теорию.
– А хотите неожиданный поворот?
Парни задумались над внезапным предложением. И только Мицуо не раздумывая ляпнул:
– Ебашь! Только это панк, не забывай. Не пиши, что мы соскочим с товарняка и пойдём домой.
Йоми непривычно для него хитро посмотрел на ритм-гитариста:
– И не подумаю. Поверьте, вам понравится!
Вокалист взял текст и начал старательно выводить свою часть песни. Прошло несколько минут.
– Вы готовы? Читаю:

Но поезд как-то странно
Траекторию сменил.
– Куда ж это мы едем? –
Несмело я спросил.

В смысле в Советский союз?!

Эффект оказался сильнее, чем Йоми мог представить: парни несколько мгновений таращились на него. В их округлившихся глазах читалось что-то вроде: «Ты в край ебанулся, но это очень даже круто!»
– По охуенно тонкому льду скачешь, Йоми, – сказал Юдзи, то ли как упрёк, то ли как комплимент.
– Давай я продолжу... – Мицуо получил текст в свои руки и принялся дописывать.
– А что дописывать-то? – осторожно спросил Рикуто. – Тебе мало этой шоковой терапии?
– Мало, – пробубнил Мицуо сквозь зубы. – Будет ещё веселее, я те зуб даю!
– Ну пиши, раз обещаешь...
Ритм-гитарист дописал последнюю строчку и гордо зачитал продолжение:

Там же ОЧЕНЬ холодно,
И власть лютует каждый день...
А, сейчас там не так страшно?
Поедем дальше, сходить уж как-то лень.

Да, мы едем в Советский Союз!

– Как будто на Хоккайдо не холодно... – проворчал Сатору. – Сразу видно вас, городских южан. Никогда снега-то не видели!
– Там по-другому холодно! – вдруг возразил Рикуто. – Не веришь? А я допишу! – Гитарист взял текст и быстро дописал ещё одно четверостишие, явно войдя во вкус и прочувствовав панковский дух, уже крепко витавший в воздухе. – А теперь слушай!

Пора познать нам что-то новое,
А стало быть – туда!
Хоть там не любят заграничное...
И может нам пизда!

Музыканты без лишних слов поняли, про какой «холод» говорил Рикуто.
– Безнадёга, – кратко пробормотал Юдзи.
– Безысходность, – тихо произнёс Сатору.
– Несвобода... – пробормотал Йоми.
– Тоталитаризм. – сказал, как отрезал Рикуто.
– Пиздец! – подытожил Мицуо. – И как вывести из этого что-то весёлое?
И последнюю строфу дописывали все вместе. Зачитывали тоже хором:

Пускай, ведь мы же любим риск,
Увидим, как там живут.
Узнаем их музыкальной моды писк
И понадеемся, что на границе не убьют!

– Конец! – облегчённо выдохнул Рикуто.
Парни чувствовали, что написание песни вымотало их так, как будто они пробежали марафон, или что ещё страшнее, все вместе рожали ребёнка.
Йоми поднял уставший взгляд на дверной проём и подпрыгнул от неожиданности – он увидел крайне недовольную Миюки. Они настолько увлеклись сочинительством, что...
– Я уже минут сорок дожидаюсь, когда вы придёте жрать свой завтрак! То «давай работай быстрее, жрать хотим», то вас не дозовёшься! – громко отчитывала их девушка.
Музыканты состроили виноватые лица и всей толпой отправились в столовую. После проделанной работы завтрак, плавно перешедший в обед, оказался самым вкусным на свете.
____________________________________________

*Из-за нарушения правил японской школы касательно цвета волос, Мицуо использовал аргумент вроде «ну я в бассейн хожу, вот в хлорке волосы и покрасились!» И сам удивляется, как ему это сходило с рук.