Винил О1 - Неотения

Спустя долгие полтора часа автомобиль остановился в лесистой местности на большой горной дороге, у высоких ворот. Рьюга распорядился, чтобы водитель разгрузил вещи, после обратился к музыкантам:
— Доехали, ребят. Выходите, буду вам дом показывать.
Подростки с трудом выбрались из машины. Их лица выражали только одно — усталость и горную болезнь.
— Неужели? — через силу съязвил Мицуо. — Я думал вы ещё выше живёте. Прям на са-а-амой вершине.
— Хватит шутки шутить, а давай выходи.
Музыканты покинули салон автомобиля и шатающейся походкой подошли к открытым воротам. Вид особняка удивил их, наверное, не меньше, чем Золотой Дворец.
— Так вот почему вы, Óно-сан, в такой глуши живёте, — сказал вдруг Юдзи. — От налоговой прячетесь?
— Такахаси-сан, я – якудза. Конечно скрываюсь! — Рьюга захохотал, да так громко, что послышалось эхо.
Музыканты и Миюки усмехнулись. Шутка им не понравилась.

Наконец вся группа вошла в дом. В прихожей Мицуо обратил внимание на сумку-переноску.
— У вас есть кошка?
Рьюга многозначно улыбнулся.
— А ты открой, увидишь.
Ритм-гитарист открыл окошко сумки-переноски и увидел коричневую кошку с огромными жёлтыми глазами.
— Какао! — парень погладил питомца за ушком. — Спасибо, что забрали её от этой ужасной женщины.
«Он про кого? Хозяйка квартиры? Тётка? Мачеха?» — перебирала варианты Миюки, и Рьюга, как будто отвечая на её мысли, сказал:
— Да твоя мать была и не против. Не удивлюсь если она уже от тебя отказалась.
— Мать?! — воскликнула вдруг Миюки. — Как можно так говорить о чужой матери?
— Ты её не знаешь. Она ужасный человек, и она только и может, что пропивать всё, что есть в доме. А мать она мне только потому, что родила меня, — мрачно ответил Мицуо.
Девушка не стала донимать его расспросами.

Меж тем Рьюга начал рассказывать о доме:
— Итак, здесь есть два этажа и два крыла. В вашем распоряжении восточное, в западное ни ногой! Там как раз есть две спальни. Миюки – твоя правая. Мальчики – будете жить в левой. На первом этаже кухня, санузел и студия звукозаписи. Я распорядился, чтобы инструменты перенесли туда. Шумоизоляция там прекрасная, вам понравится. И да – работать будете очень много.
— Рьюга-сан, я вот чего понять не могу: почему у Миюки отдельная комната, а нам одна спальня на пятерых?
Якудза громко расхохотался.
— Йоми, наивный ты мой мальчик, ну рассмешил! Всё просто — ничто не должно отвлекать вас, подростков с бурными гормонами, от работы. Даже это тощее девичье тело. Миюки, не обижайся.
Музыканты посмотрели на Рьюгу как на кровного врага. Миюки от обиды покраснела.
— Вы так уверены, что кто-то из нас позарится на неё? Быть может, вам самому нравится глазеть на малолеток? — с сарказмом в голосе произнёс Сатору. Миюки почувствовала, как начала злиться на ударника, а Рьюга по одному взгляду понял, что его слова всё-таки задели заносчивого кицунэ.
— Именно про тебя я так и подумал! Ты же как собака — на кости кидаешься.
Парни раскрыли рты от удивления. Миюки невольно усмехнулась.
— Мудак вы, Óно-сан! — ударник агрессивной походкой поднялся в спальню, громко хлопнул дверью. Якудза усмехнулся.
— Ну надо же. Какие мы обидчивые. — он обратился к остальным музыкантам. — Образумьте этого лисьего дурака, а то он уже достал меня.
Рьюга покинул общую гостиную и направился к себе. Миюки вдруг окликнула его, когда осталась в комнате одна:
— Óно-сан, а почему вы Сатору-куна лисьим дураком обозвали?
— А, да так. Есть причина. Сама всё увидишь.
Миюки пожала плечами и направилась в свою новую спальню. Как только она открыла дверь, её обдало теплом от системы отопления. «Ничего себе! Этот якудза такой богатый, что тратит столько денег на отопление весной».
Комната была явно построена для девочки: кровать с розовым постельным бельём, плакаты с западными знаменитостями пятидесятых и туалетный столик для того, чтобы наводить красоту и делать домашнее задание.
Миюки присела на кровать. Матрас оказался очень мягким. Девушка посидела так несколько минут и решила, что надо идти в душ. Она прошла по коридору и с удивлением обнаружила, что было две ванные комнаты с санузлами оказались с разделением для мальчиков и девочек, в точности как в супермаркетах.

Тем временем музыканты молча поражались своей новой спальне.
— Казарма северокорейская какая-то. — пробубнил Юдзи.
— И не говори... — машинально произнёс Рикуто.
Комната была немного больше, чем спальня Миюки, однако это не спасало положение. У стены стояла пара двухъярусных кроватей и одна раскладушка, был письменный стол. Краска со стен сползала явно не первый год. Об отоплении в этой комнате явно никто не озаботился – холод пробирал до мурашек. Чувствовалось, что из окна тянет сквозняк.
Сатору, сидевший на раскладушке, недовольно посмотрел на товарищей.
— Вы ж не будете этого уёбка оправдывать? Он же нас в одну казарму поселил! Может быть тут и тараканы водятся.
— А зачем ты нашего менеджера оскорбляешь? — спросил Рикуто. — Он место для работы предоставил, целую студию нам отдал. Почему он уёбок-то?
— А от школы он вас отмазал? — усмехнулся Сатору. — Судя по всему, мы во всеми богами забытом горном поселении в севере от Токио. Вы как на занятия ездить будете?
В разговор вмешался Йоми.
— Я где-то слышал, что в нашем случае можно сдать экзамены экстерном... А в старшую школу поступить позже...
— И смысл туда поступать? — вдруг сказал Мицуо. — Лично я туда не собираюсь.
— Я тоже, — сказал вдруг Рикуто. — Если куда и поступать, то только в музыкальный колледж. Или в консерваторию, но с этим сложнее. Из нас только у Йоми есть такая возможность.

Вдруг дверь в спальню резко открылась и больно ударила Юдзи по лопаткам. Парень громко, но ёмко выругался. Тут же в комнату зашёл Рьюга.
— Об учёбе можете не беспокоиться – школу закончите экстерном, я договорился с директором. В конце учебного года сдадите экзамены и на этом всё. Йоми, с дальнейшем поступлением проблему решать будем, когда придёт время. А вредителей потравили дня три назад, так что не бойтесь — во сне никакой таракан вам в рот не заползёт.
Рикуто удивлённо посмотрел на якудзу. Мицуо так и вовсе поскользнулся и шлёпнулся на мягкое место.
— Я всё больше вам удивляюсь, Óно-сан. Вы так легко решили проблему со школой – загляденье!
— А вы нас точно не подслушивали? — спросил вдруг Юдзи.
Рьюга тут же парировал:
— Вы так громко обсуждали меня и школу, что я услышал вас из своей спальни. — Парни сразу же затихли. — А тебе, Сатору, скажу такое: не стоит меня поливать грязью у меня за спиной. Если хочешь сказать мне, какая я сволочь, приходи и скажи мне в лицо.

Ударник поднял взгляд на спину покинувшего комнату Рьюги. Он хотел высказать якудзе всё, что о нём думает, но рот как будто опять закрыли на застёжку-молнию. «Чертовщина какая-то! Если Хидэко умеет читать мысли, сможет ли этот гайдзин то же самое провернуть?» На счастье Сатору, Рьюга не обладал такой занятной способностью. Молчание в комнате начало тяготить.
— Ребят, давайте уже пойдём на студию. Что-то мне подсказывает, что нашего начальника лучше не бесить. — неожиданно произнёс Юдзи. — Он хоть и сделал для нас доброе дело, но он делает его явно со своим умыслом. Так что предлагаю не расслабляться и не отлынивать от работы.
Парни молча кивнули и уже скоро отправились на студию звукозаписи.

В это время Рьюга дал Миюки несколько простых заданий: приготовить музыкантам ужин и прибраться в коридоре их крыла. Сам он отправился на второй этаж, в маленькую неприметную комнату. Окна в ней были плотно задёрнуты бордовыми шторами, а из предметов мебели были только бар с огромным запасом дорогого алкоголя, большой чёрный кожаный диван (как раз для роста Рьюги), картина XVIII века и фотографии трёх молодых женщин, очень похожих друг на друга. Рьюга достал бутылку раритетного виски 1912-го года, откупорил её и сделал большой глоток. Тёмный напиток ударил в мозг, и якудза почувствовал лёгкое опьянение. Он перевёл взгляд на картину. Люди, изображённые на ней, были напоминанием о такой далёкой прошлой жизни. Рьюга взглянул на фотографию красивой женщины индийской внешности, провёл пальцами по запечатлённому на бумаге лицу.
— И всё-таки я скучаю по тебе, Кашмира. Мне так тебя не хватает... — якудза вытер глаза, из которых потекли странные кровавые слёзы.

Из тягучего, как мазут, чувства тоски Рьюгу вырвал звонок в дверь. Очень скоро он повторился, а потом раздался нетерпеливый стук.
— Да кого ж принесла нелёгкая? — раздражённо выдохнул якудза. Он вышел из комнаты, громко топая спустился на первый этаж. Он был готов разорвать любого, кто нарушил его покой. «И всё-таки, кто это? Люди Хидэко? Офицер полиции? Отбитый папаша Рикуто? Любого прибью!»
Однако он ошибся. На пороге стояли две девушки необычайной красоты: высокие, смуглые, с миндалевидными, как у Рьюги, глазами, с идеально гладкими чёрными волосами. Та, что постарше, носила высокий хвост.
— Вы?! — вместо «здравствуйте» выпалил якудза.
— А ты не рад нас видеть, отец? — язвительно спросила старшая.
Рьюга неожиданно вскипел:
— Пошли вон, обе! — он хотел было захлопнуть дверь, но младшая девушка с длинными волосами и чёлкой-шторкой помешала ему это сделать своей ногой.
— Ну уж нет! Ты не посмеешь просто так нас выставить!
Молодые женщины с нечеловеческой силой затолкали Рьюгу в коридор и ворвались в дом. Якудза не посмел остановить их, и разъярённые женщины вломились на кухню. Они опешили, увидев Миюки в фартуке, которая до этого момента варила рамен в огромной кастрюле.
Их смятение сменилось гневом:
— Так ты что, в наш дом малолетних шлюх водишь?! — закричала старшая отцу в лицо, да так громко и яростно, что он почувствовал, как слюна прилетела ему в лицо.
— Нефертари, ты всё не так поняла! — гаркнул якудза, чем напугал Миюки. Девушка чуть не выронила кастрюлю из рук.
— Поехала с этим на свою голову... — буркнула она, грубо толкнув младшую дочь Рьюги плечом. Овощной бульон чуть не выплеснулся на её дорогой брючный костюм. — И сами вы шлюхи, только великовозрастные. — на несколько тонов тише прошипела девушка. Судя по лицам незваных гостий, они услышали, как их назвала Миюки. — Пацаны, обед готов! — крикнула она в сторону второго этажа.

Однако со второго этажа никто не спустился. Рьюга ухмыльнулся, когда услышал громкий топот со стороны студии звукозаписи. «А вот и голодные бизоны!»
С громкими криками «ЕДА!!!» впереди всех бежал Мицуо. Остальные, даже вечно невозмутимый Юдзи и всем недовольный Сатору, с огромной радостью неслись в столовую, даже не заметив дочерей своего начальника. Они не ели, кажется, со вчерашнего дня. Сатору, чуть не сбивший старшую с ног, даже не извинился. Кицунэ почувствовал сильный запах демонической крови, и это заставило только ускорить бег, как будто инстинктивно.

— А это ещё что за малолетние преступники?! — взвизгнула вдруг младшая, до этого момента молчавшая.
— Это те, кого он поселил в наших комнатах, Клеопатра! — громко произнесла Нефертити, устремив взгляд куда-то на второй этаж. — Своих детей готов с дерьмом смешать, зато чужих набрал полный дом!
Рьюга закатил глаза. Он поднял руку, чтобы жестом заставить замолчать дочерей. После он повёл их в западное крыло, в гостиную.
После того, как дверь была заперта на ключ, якудза начал говорить:
— Зачем вы приехали? И кого ожидали увидеть?
— Опять папаша допрос устроил! — всплеснула Нефертити руками. — Профессиональные привычки на дочерей тоже распространяются? В конце допроса оторвёшь нам головы? Или кожу сдерёшь? Или что ты делаешь на службе у Хидэко?
— Не ёрничай, а отвечай.
Клеопатра положила ладонь на плечо сестры, пытаясь её успокоить, продолжила:
— Мы хотели сюда переехать. Дом ведь по праву и наш тоже. Снаружи стоит грузовая машина с нашими вещами. Мы думали тут будет экономка или дворецкий...
Рьюга на несколько секунд как будто затормозил. После этой небольшой паузы он гомерически рассмеялся:
— Ну надо же! Родные дочери, которых я с тридцать девятого года не видел, пришли чтобы забрать у отца его особняк! Да ещё и после ссоры и смерти их матери!
Нефертити не выдержала. Она подошла и влепила отцу звонкую пощёчину.
— Тебе напомнить, что было до того, как мы ушли, старый ты мудак?! Ты бросил нашу мать, когда мне было двенадцать. Потом вы с ней сошлись, конечно. Ты же никого из своих блядей в жёны так и не взял. А может они тебя терпеть не стали. Не суть. У вас родилась Клео, но и тут ты оказался подлецом: ты оставил маму, когда у неё нашли рак. Она, умирая, звала тебя! А где ты был в это время? Проводил время со своими куртизанками из Синдзюку?
Рьюга молча сносил все оскорбления старшей дочери. «Спокойно... Она всего же не знает. Просто держись, Рьюга. Своим дочерям я не могу отрывать голову — других возможно и не будет».
Нефера продолжала давить. Кажется, она начала получать удовольствие от своих едких слов:
— Ты нас ни во что не ставил! После смерти мамы я уехала отсюда в Токио на заработки, Клео осталась с тобой.
— Когда я была маленькой, я тебя никогда не видела трезвым, папа. — спокойно сказала младшая дочь. — Ты же месяцами не просыхал, и это было очень страшно. И когда это стало возможно, я поехала за Неферой.
Рьюга вздохнул.
— Раз вы так меня ненавидите, зачем же приехали? Вы же могли догадаться, что я всё ещё живу здесь. То, что я не постарел за сорок лет ни на день, может наводить на мысль.

Сёстры вдруг потупили глаза, как маленькие девочки.
— Понимаешь ли, отец, мой бизнес прогорел, — сказала вдруг растерявшая уверенность Нефера, — меня преследуют якудзы из твоего же клана...
— А я-то тут причём? — спросил Рьюга. Внешне он был совершенно невозмутим, но в его душе промелькнуло что-то нехорошее, возможно чувство собственного превосходства и какое-то злорадство.
За сестру тут же вступилась Клеопатра:
— Отец, твой же клан угрожает Нефере... Ты ничего с этим не сделаешь?
— Ничего. Дело только её.
У младшей дочери вдруг появились слёзы на глазах:
— Какой же ты бесчувственный... Меня муж чуть не убил и из дома выгнал, потому что я не смогла забеременеть! И сразу же нашёл мне замену: женился на женщине-человеке буквально через три недели после расставания. Это тебя не разжалобит?

Рьюга вдруг громко, в лицо дочерям расхохотался.
— Ваши крокодиловы слёзы для меня уже ничто! Нефертити, проблема твоих долгов только твоя, и я не буду препятствовать работе клана Ито — пусть хоть в бордель тебя продадут или на органы распотрошат. Клеопатра, ты в принципе не самая умная, раз зная свою природу вышла замуж и удивляешься, что твой муж захотел ребёнка и променял тебя на человеческую женщину. Демоны-то могут зачать раз в поколение (раз в тысячу лет, наверное), а вот суккубы в принципе бесплодны! Вы на себя-то со стороны посмотрите! Вы ворвались без приглашения, хотя я вас лет тридцать не видел. Вы меня не навещали, не слали ни одной телеграммы, а как только вам хвосты прижало, вы бежите ко мне, к ненавистному папаше, без которого чувствуете себя никчёмными и беззащитными? И более того, хотите забрать его дом, видимо надеясь, что он уже помер? Нет, я сука вас всех переживу! А что касается дома... Пиздуйте отсюда! Дом вам не светит. Я его лучше этим мальчишкам-рокерам отпишу, чем вам. А вы... Живите хоть в трейлере, хоть под мостом – мне плевать! Вы отказались от меня – я отказался от вас. Разговор окончен.

Якудза отпер гостиную и выставил дочерей за дверь.
— Пошли вон.
Девушки молча, без истерик, покинули особняк, который когда-то могли называть хоть и неблагополучным, но всё же родным домом.