Винил О1 - Неотения

— Итак, время уже позднее. — произнесла Хидэко, посмотрев на часы. — Вы можете переночевать в гостевых спальнях или поехать домой, вас отвезут.
— Я останусь. — Рикуто встал из-за стола. — Не надо сейчас домой. Под горячую руку отца попадать не хочу.
— А мне нельзя оставаться, — тихо сказал Мицуо. — К матери надо, сами понимаете.
— Я сам до дома дойду, — коротко пробасил Юдзи. — Квартира в трёх шагах отсюда.
Все посмотрели на Сатору.
— Я не могу здесь оставаться. И помощь ваша мне ни к чему. Сам до дома дойду.
— Как скажете, — Хидэко подозвала жестом Рьюгу и приказала, — Распорядись, чтобы для господина Кона приготовили автомобиль.
Якудза поклонился и ушёл из столовой.
— С вами приятно иметь дело, — сказала Хидэко. Её голос опять не звучал мягко, как ей хотелось бы.
— Благодарим за ужин, — хором ответили ей музыканты. Благодарность звучала вяло и как-то расстроенно.

Юдзи первым покинул стены Золотого дворца. Он вышел за территорию особняка, обернулся. В половине третьего ночи небо уже светлело, и изогнутая крыша чернела на его фоне.
Через две улицы стояло несколько десятиэтажных зданий. Юдзи поднялся на лифте на восьмой этаж, устало побрёл к съёмной квартире. В тишине подъезда звякнули ключи. Юдзи вошёл в прихожую, бросил кожаную куртку на тумбу у зеркала, повесил ключи на ключницу. Спать совсем не хотелось. Парень переобулся в домашние сланцы и вышел на балкон. Он открыл окно, достал из кармана пачку сигарет, вынул одну, закурил. Он втягивал табачный дым и смотрел на Золотой дворец. Даже с такой высоты трёхэтажный особняк выглядел роскошно. Даже слишком. Юдзи вздохнул. После слов Хидэко он теперь и не знал, как к ней относиться.

В это же самое время служебный автомобиль клана Ито был готов. Мицуо сел на заднее сидение, сгорбился.
— Куда везти, юный господин?
«Хе-хе, как меня назвали! Юный господин. Какой важный. Хе-хе».
— Санья. Общежитие для малоимущих.
Водитель, казалось, хотел что-то сказать, но промолчал. Наверное, что-то про то, какой этот район Токио бедный и живут там только опустившиеся на социальное дно жалкие люди. Мицуо бы не обиделся.
Хоть водитель гнал машину на высокой скорости, для Мицуо время как будто замерло. На самом деле он был бы и рад остаться в доме Йоми, спать в гостевой спальне, которая наверняка просторнее комнаты в общежитии, но было одно «но», о котором парень хотел думать меньше всего. Ему вдруг вспомнилось время, когда он с Рикуто ходили друг к другу в гости и смотрели фильмы на кассетах. Ему отчётливо вспомнилась комедия о жителях так называемых трейлеров. Это были опустившиеся ниже некуда люди: алкоголики, проститутки, беспризорники. Они скверно одевались, скверно разговаривали, скверно питались, словом жили погано. Тогда Мицуо ещё смеялся, глядя на подобных персонажей, а сейчас он испытывал сильнейшее отвращение к подобному образу жизни.

— Приехали, — водитель остановил машину прямо напротив общежития. Мицуо молча вышел из автомобиля и понуро пошёл в свой новый дом.
За приёмной стойкой спал явно нетрезвый комендант. Парень тихо прошёл мимо него, чтобы не разбудить. Он прошёл несколько лестничных клеток и дошёл до четвёртого этажа, повернул дверную ручку на комнате №419. Дверь открылась, и с порога Мицуо услышал звук телевизора. Шла какая-то ночная викторина. На обшарпанном диване в окружении коробок с неразобранными вещами сидела Хана, мать парня. Она ела рыбные консервы, которые капали на её засаленный грязный халат, и запивала дешёвым пивом. К сожалению для Мицуо, она услышала его приход.
— Мелкий ты засранец! Ты на время вообще смотришь? Шляется он где-то, про мать совсем забыл... Бросишь меня, как твой отец десять лет назад!
— Он умер, алкоголичка старая! Последние мозги пропила вместе с печенью? — не выдержал Мицуо. Ему в лицо тут же полетела пустая жестяная банка.
— Неблагодарный! Как ты смеешь так разговаривать с матерью?! Бессовестный!
Хана продолжала кричать, в то время как Мицуо закрылся в пыльной тесной кладовке. Он опустился на пол, закрыл уши руками. Слышать то, как пьяная мать пытается его воспитывать, совсем не хотелось. Скоро она успокоилась. Послышался шипящий звук – она открыла очередную банку со спиртным.
— Мяу, — вдруг услышал Мицуо. Он повернулся и увидел свою кошку, коричневого бобтейла по кличке Какао. Он взял её на руки.
— Я уж испугался, что мать тебя в нашем старом доме оставила, — прошептал он. Кошка снова пронзительно замяукала. — Понял тебя. Есть хочешь.
Парень вышел из кладовки, Какао осталась ждать его. Мицуо нашёл у входа небольшую коробку, которую сам собрал для переезда. Помимо личных вещей и нескольких увесистых книг, в коробке обнаружились пачки с желеобразным кошачьим кормом. Мицуо вскрыл пакет и вывалил содержимое в тарелку, заменявшую миску для Какао. Кошка тут же услышала шуршание пакета и побежала ужинать.

Мицуо же пошёл в свой угол – комнатой это пространство, загороженное занавесками, назвать было трудно. Парень упал на кровать, посмотрел на ползущего по потолку паука. Он уже чувствовал, что вот-вот уснёт, как вдруг вспомнил что-то. Он резко вскочил и не сдержав ругательство закричал:
— Вот же ж рыжий пидорас! Он гитару мою прикарманил!

О том же вспомнил и Сатору. Пока он чуть ли не убегал из Золотого дворца, он совсем не думал о том, что барабанная установка Yamaha, стоившая немалых денег, осталась у клана Ито. Сатору бежал долго, пока ноги не принесли его в богами забытый парк. Скоро парень скрылся в зарослях суги* и кусуноки*, набрёл на красные тории* из лакового дерева.
— Неужели? Это место поклонения кицунэ? ­— спросил он сам себя. Сатору почувствовал слабый запах тофу. Во рту появилась слюна. Парень пошёл на аромат и набрёл на алтарь. К его удивлению, он обнаружил не только ритуальный стол для подношений, но и большую каменную статую лисицы. — Да! Не все алтари уничтожены! Я напишу об этом отцу! А пока что... — Сатору хитро улыбнулся сам себе и его окутала лиловая дымка.
Вскоре она рассеялась, и на месте парня с повязкой на глазу оказался молодой черно-бурый лис с одном глазом. Он поднялся на задние лапы, зубами взял большой кусок тофу и скрылся за каменной лисицей. Кицунэ быстро расправился с лакомством, которое показалось ему вкуснее всех деликатесов клана Ито. Тут же он вспомнил, что дорогая во всех смыслах ударная установка осталась у якудзы. «Это уже не намёк. Это приказ вернуться завтра. Наши вещи у неё, и она ждёт повторного визита». Сатору не захотел больше думать об этих якудзах, его мысли начали путаться в голове. Он умял себе место лапами, покрутившись, свернулся калачиком, сладко зевнул и уснул на мягкой траве.

Рикуто же не спалось. Он ворочался с боку на бок. Только он закрывал глаза, как сразу слышал в голове басовитый голос отца. «Ничтожество! Позорище! Ты ничего не добьёшься со своей музыкой!» Парень вскочил с кровати, судорожно потряс головой.
— Не хочу тебя слышать! Перестань! — до Рикуто быстро дошло, что это был кошмарный сон, который повторялся из раза в раз.
Парень встал с кровати, натянул на стопы носки, тихо вышел в коридор. Навстречу ему шла зарёванная Тэруко. Видимо её отец сделал то, что обещал за ужином – сжёг иностранные журналы.
— Скажи, Тэруко-сан, где сейчас Йоми? — обратился он к девочке. Та, кажется, хотела нагрубить гайдзину, злобно оскалилась, но тут же стушевалась.
— Спит, наверное. Его спальня этажом выше. На двери имперский флаг висит, разберёшься. — Тэруко в слезах поплелась видимо в свою комнату.
Рикуто нашёл лестницу, ведущую на второй этаж, посмотрел на длинный коридор. Он быстро увидел дверь, на которую был приделан флаг довоенной Японии. Рикуто шёл тихо, боясь каждого скрипа половицы.
Скоро он дошёл до нужной двери, тихонько постучал. В дверном проёме появился Йоми в пижаме.
— Рикуто? Ты чего не спишь?
— Страшный сон приснился. Не возражаешь, если я войду?
Йоми покачал головой, пустил парня в свою комнату. Рикуто с интересом начал изучать спальню своего нового товарища. У стены рядом с дверью стояло пианино, на котором лежало кото. У кровати расположилась тумбочка, на которой светила лампа. Рабочее пространство представляло собой отдельный интерес Рикуто: книжные полки были прибиты у самого потолка над письменным столом, над которым висела гигантская карта планеты Земля. Внимание гитариста привлекла аббревиатура, пугавшая одним своим видом тысячи людей: СССР.

— Отец рассказывал, что это Советы бомбу на Хиросиму и Нагасаки сбросили, — задумчиво произнёс Рикуто. Йоми посмотрел на товарища как на последнего идиота. — Ты чего?
— Врёт твой папаша, — неожиданно грубо произнёс Йоми. — Советы тут не при чём. Это Америка постаралась.
Рикуто удивлённо посмотрел на Йоми.
— Быть не может! Когда я учился в спецшколе, нам много рассказывали про преступления СССР. В этой стране и к своим гражданам относятся как к насекомым, что уж говорить про далёких от них японцев.
— Много ты понимаешь! Тебе правительство ссыт в уши, а ты и рад. Я знаю, что виновата Америка. Хидэко-сама лично всё это видела. Она первая выехала на передовую, лично помогала лечить облучённых и раненых. Если хочешь подробностей, сходи к ней, спроси. Она тебе такое расскажет, что ты в шестнадцать поседеешь. — резко ответил Йоми.
— Так что? И японская пропаганда вам врёт?
— Она тоже. Многие знают, что американцы сбросили ядерную бомбу, но за оценку говорят, что виноват Советский Союз. Школьная программа сделала нас такими.

Рикуто присел на стул у письменного стола.
— Знаешь, я никогда до этого момента не задумывался о том, насколько же я ущербный. — Йоми удивленно поднял брови. В его глазах застыл немой вопрос: «Какого чёрта?» — Да, не удивляйся. Я никогда прежде не осознавал своей поверхностности. Я проглатывал всё, что говорило правительство. Верил всему на слово и даже не думал, что мне могут говорить неправду, даже если правда была бы на поверхности. — Парень опустил взгляд в пол.
Йоми сел на ковёр, посмотрел в глаза Рикуто.
— Хей, ты не ущербный. Все мы жрём эту пропаганду и не давимся. Главное, что приходит осознание.
Рикуто усмехнулся.
— Надеюсь, ты не ненавидишь меня за моё происхождение.
Йоми громко вскрикнул:
— С ума сошёл? Я ж не фашист какой-нибудь! Мне не за что тебя ненавидеть. Ты же даже не родился, когда была война.
Гитарист улыбнулся.
— Я рад. Спасибо тебе, Йоми. — Рикуто покинул спальню вокалиста и сказал на прощание, — доброй ночи. Завтра трудный день.

Длинная ночь подходила к концу.

_______________________
*Суги – криптомерия.
*Кусуноки – камфорное дерево.
*Тории – ритуальные синтоистские ворота.