Винил О1 - Неотения

Сатору попятился назад.
— Вы куда, Сатору-сан? – спросил водитель, стоявший у багажника.
— Д-д-домой, наверное... — неуверенно произнёс ударник.
— Домой? — послышался голос из темноты. Сатору резко обернулся и увидел только пару демонических глаз. Когда чернота рассеялась, он увидел высокого смуглого человека в брюках хакама и золотистой юкате. — Неучтиво уходить прямо перед приёмом у Ито-сама, Камисато-сан, — якудза тягуче, растягивая слог «са», произнёс фамилию ударника, который от страха застыл на месте.
— Не бойся, Рьюга-сан хороший. Просто немного угрожающий и странный. Он меня стрелять из пистолета учит, — сказал Йоми, встав за спиной Сатору. Ударник вздрогнул.
— Рьюга-сан?.. Где-то я про него слышал...
— Да неужели? — Парень не заметил, как якудза подошёл к нему вплотную. — Сатору, ты же уважаешь своего товарища? Не обижай его и иди в дом. Уважь старания хозяев, — тихо произнёс Рьюга. Сатору обратил внимание на рост якудзы – два метра точно. И этот громадный человек также незаметно скрылся в доме также быстро, как и возник из темноты.

Когда Сатору вошёл в особняк, его товарищи уже разувались и вешали ветровки, куртки и пальто на крючки. В доме Йоми не носили уличную обувь — либо носки, либо тапки. Ударник снял сандалии, оставил их у входа.
— Йоми, где тебя черти носят? — громко спросила Тэруко, услышав. Не дождавшись ответа, девочка сама вышла в прихожую. Её взгляд пересёкся с Мицуо и Рикуто. Её руки машинально сжались в кулаки. Ей показалось, что от злости глаза заволокла кровавая пелена, а в ушах зазвенело.
— Здрасьте, — ухмыльнулся Мицуо. Наверняка он ожидал хотя бы такого же приветствия, но явно не того, что выдала Тэруко. Она громко закричала:
— Йоми, засранец ты вонючий! Ты кого домой привёл?!
— Тише-тише... Это мои...
— Друзья, да?! Ты мне врал, что не общаешься с фриками-гайдзинами! Что ты не хочешь в рок-группу, что тебе только учёба интересна. Мудак ты после этого!
Музыканты застыли, как будто их поставили на паузу. Рикуто даже не решился подняться, так и оставшись в одном ботинке.

Тэруко устроила такую громкую истерику, что на её крики пришли прабабушка Хидэко, её сёстры Чио и Ая, их отец Ацуши Ито, мама Йоми Томоко и Рьюга Оно. Судя по их взглядам, поведение девочки никому не пришлось по душе.
— Тэруко, это ещё что такое? — холодно спросила Хидэко. — Как ты обращаешься с нашими дорогими гостями?
Девочка медленно развернулась и увидела шесть строгих укоряющих пар глаз. Даже малютка Ая смотрела на старшую сестру с неодобрением.
— Не ожидал от тебя такого, Тэруко, — с явным разочарованием в голосе произнёс Ацуши.
Девочка вдруг залепетала как ребёнок, чувствуя на себе полные осуждения взгляды:
— Ну а что ещё мне делать?.. Йоми мне наврал...
— Пусть так, но это не повод устраивать истерику на глазах наших гостей, и уж тем более проявлять к ним неуважение и оскорблять их, — твёрдо произнёс Рьюга. — Успокойся и иди за стол вместе со всеми.
На глазах Тэруко выступили слёзы. Как же так? Она всего лишь выплеснула свой праведный гнев, и всё равно осталась виновата! Всхлипывая, она убежала в ванную комнату.

— Господа, Тэруко не всегда такая, — сказал музыкантам Ацуши. — Так что не бойтесь её. Просто сегодня немного нервная. В школе, наверное, плохой день был...
— Ага, или лично мы с Мицуо ей не нравимся, — пробормотал Рикуто.
— Интересно, что мы ей сделали? — подумал вслух Мицуо.
— Рожей не вышли. —пробурчал Юдзи. — Мажорка сраная, не уважает тех, кто беднее, чем она.
— Такахаси-сан, на вашем месте я бы не оскорбляла третью наследницу клана Ито, — произнесла Хидэко, не поворачиваясь к Юдзи лицом. Тот стал её мрачнее. «Старая сука! Мой прадед мёртв из-за тебя, а ты всё ещё жива!» И все четверо рассматривали роскошно украшенные высокие стены особняка. Мицуо чувствовал себя слишком неуютно и непривычно в этом дорогом доме. Даже Рикуто, отец которого далеко не нищий, чувствовал себя неловко в стенах резиденции клана Ито. Глаз Сатору не переставал дёргаться. Он чувствовал нарастающую опасность от Хидэко и Рьюги; остальные члены семьи ему не казались подозрительными.
Гости и хозяева дома прошли по коридору и пришли в столовую, смежную с кухней.

На идеально чистом котацу уже был готов дорогой и вкусно пахнущий ужин: рагу из пожаренных на льняном масле мацутакэ* и вагю*, приправленное тушёными овощами, десять порций торо*, виноград «римские рубины». Была еда и попроще: рыбки тайяки* и компэйто*. Также для несовершеннолетних был заботливо приготовлен зелёный чай и кальпис*; для женщин – умэсю*, для мужчин – сакэ.
Также у тарелки Рьюги стояла бутылка сётю*.
— Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, — пригласила за стол Хидэко. Она старалась вложить в слова как можно больше тепла, но её стальной голос не помог смягчить приглашение. Это только усугубило неловкость парней.
— Ну что ж вы как не свои? Садитесь скорее! — выпалил вдруг Ацуши. Мицуо показалось, что мужчина уже успел выпить свою порцию сакэ на вечер, а может быть и больше. Уж больно странно его шатало.
Все наконец-то заняли свои места: Хидэко во главе стола, Йоми по её правую руку, Рьюга – по левую. С правой стороны сели Ая, Томоко и вернувшаяся как ни в чём не бывало Тэруко. С левой стороны заняли места Сатору, Ацуши, Рикуто и Мицуо. Напротив Хидэко осталось место для её старшей правнучки, застеснявшейся столь большой мужской компании Чио.
— !* — произнесли все хором и приступили к пище. Рикуто, который довольно много ел американской еды, поразился вкусу рагу. Почему-то он всю жизнь думал, что японская кухня состоит сплошь из рыбных блюд. Мицуо с жадностью поедал всё – и рыбу, и мясо, и конфеты. Рьюге показалось, что парень не доедает дома; он резко выдохнул и опустошил стопку сётю. Йоми ел, как посоветовал ему учитель по стрельбе – в его вечернем рационе было совсем немного рагу, одна порция суши торо и кружка чая. Сатору с осторожностью понюхал мясо. Он быстро понял, что оно не отравлено, и приступил к пище. На его удивление, блюда были восхитительны. Остальные ничем не выделялись, разве что Хидэко как будто ничего не ела, а только пила чай. Юдзи же держал спину прямо и как будто в напряжении. Он выпил кальпис и попробовал рыбу, но к остальным деликатесам не притронулся.
— Такахаси-сан, почему вы не едите? — спросила вдруг Хидэко. — Вы чем-то на меня обижены?
Вместо того, чтобы промолчать, Юдзи сдавленно произнёс:
— Из-за вас, Ито-сан, погиб мой прадед Тосио. С вашей лёгкой руки его убили прихвостни Акайо Ямамото.
Хидэко внимательно посмотрела в глаза Юдзи.
— Как же ты на него похож... На моего Тосио... — вдруг прошептала она. Басист ожидал что угодно: изощрённое оскорбление, фразу «пошёл вон из нашего дома!», пощёчину, но никак не откровение Хидэко.
— Простите, что?
— Юдзи, я не хотела смерти твоего прадеда. Он был моим другом детства, и я бы ни за что не хотела бы, чтобы он был так жестоко убит. И знаешь, ты, а не Йоми, мог бы быть моим правнуком, — Хидэко, позабыв напрочь про приличия и этикет, вытерла салфеткой повлажневшие глаза. — Однако я понимаю твою ненависть ко мне. Я видела, как ты смотришь на меня. «Эта старая сука жива, а мой прадед в могиле!» Ты имеешь полное право на ненависть.
Рьюга опустошил ещё одну рюмку. Правнучки с благоговением смотрели на прабабушку, в отличии от Томоко. Та была ошарашена таким из ряда вон выходящим поведением.
— Бабушка, зачем ты так с гостями? Это невежливо!
— Замолчи, Томоко! — вдруг громко воскликнула Хидэко. — Не тебе решать, что прилично в моём доме, а что нет.
Женщина тут же стушевалась под взглядом бабушки.

— Господа, вы сюда приехали не для того, чтобы вкусных деликатесов отведать, — вдруг прервал тишину Рьюга. — Хидэко-сама и я знаем, что Рикуто, Мицуо, Юдзи, Йоми и Сатору создали рок-группу с большими амбициями. ­— В голосе якудзы слышалось, что он выпил уже прилично. — Так как четверо из пятерых музицирующих несовершеннолетние, надо уточнить – согласны ли родители на вашу творческую работу?
— Да вы чего, Оно-сан? — спросил, недоумевая, Юдзи. ­— Мне в сентябре исполняется двадцать лет, я полностью самостоятельный. Соглашений от родителей не надо.
— Мой отец точно против, — мрачно произнёс Рикуто. — Мама будет согласна, можете только у неё подпись попросить.
— Можно я за свою мать подпишусь? —недовольно спросил Мицуо. Он явно не хотел говорить о перипетиях своей семьи.
— А где она живёт? — поинтересовался Рьюга.
— Санья. ­­— коротко ответил Мицуо. — Не лезьте туда. Вам плохо будет от одного её вида.
Тэруко резко отстранилась от парня.
— Твоя мать что, бомжиха?
— Тэруко! ­— попыталась осадить её Чио, но прабабушка оказалась быстрее.
— Вон из-за стола. ­— отрезала она. — Неделя домашнего ареста.
— Но...
—Две недели! — прикрикнул вдруг Ацуши. — Твоя мать тебя слишком разбаловала! Марш в комнату!
Тэруко второй раз была отчуждена ото всех, и девочка, проглотив обиду, пошла агрессивной походкой на второй этаж.
— Йоми, ты сволочь! — прокричала она.
— Месяц домашнего ареста! И все твои журналы уничтожу! Это всё западная культура, она развращает молодёжь! В камин отправлю эту макулатуру! — громче прежнего закричал Ацуши.
Послышался удар двери, а за ним громкий плач Тэруко.

Парни сидели очень смущённо. Никто из них не знал, как реагировать на эту внезапную и очень злую семейную перепалку.
— Господа музыканты, Тэруко повела себя очень некрасиво, и поэтому должна быть наказана, — тихо сказал Ацуши. — Она себя весь день странно ведёт. Не обращайте внимания.
— Сложно, господин Ито. — ответил Сатору.
— Семейные ссоры – дело частое. Не так ли, Камисато-сан? Семья, наверное, у вас большая, — спросил вдруг Рьюга, подмигнув парню.
Сатору и так чувствовал нарастающее напряжение, но укол якудзы вывел его из себя.
— Да вы чего ко мне прицепились?! — его чёрный раскосый глаз заискрился недобрым огнём. — Из всей моей большой семьи у меня остался только хромой старик-отец на Хоккайдо! И всё из-за вас, преступников-óни!

Хидэко, до этого невозмутимая, переменилась в лице. Томоко и Ацуши с дочерями вышли из-за котацу и быстро покинули столовую. Йоми вжал голову в плечи, как будто в ожидании выстрела. Юдзи оторвался от еды и с жалостью посмотрел на Сатору, на того, кто всего несколько часов назад задирал его за плохую игру на басу. Рикуто уже захотел сбежать отсюда, но его остановил Мицуо.
— Тихо, сейчас начнётся что-то, — прошептал парень, не отрывая взгляда от Сатору и Рьюги. Он одновременно с этим допивал кальпис, и со стороны это было похоже на то, как будто парень смотрел захватывающий боевик на экране кинотеатра.
Рьюга, уже прилично пьяный, встал на котацу, прямо в тарелку Сатору. Белые носки окрасились в цвет мясного сока.
— Как ты смеешь оскорблять Ито-сама в её же доме, щенок?!
— А что, это неправда? Вы же и есть они, то есть демоны! От тебя, Рьюга, несёт кровью и выпивкой! Жалкое ты существо, паразит мироздания! — ударнику алкоголь тоже сильно ударил в голову, а закипающая ненависть только подкрепила его злой настрой.
Рьюга наклонился, прохрипел что-то на каком-то угрожающем мёртвом языке в лицо Сатору, и тут же поднял его в воздух за шею. Парень начал задыхаться от такой крепкой хватки.
— Если хочешь жить и свободно творить, помалкивай и даже не пытайся унизить ни меня, ни её, — Рьюга взглядом указал на Хидэко. — Понял меня?
Сатору злобно смотрел на якудзу. Он чувствовал, как его губы синеют. «Вот тебе и званый ужин...» Музыканты, не шевелясь, смотрели на всё это. Хидэко невозмутимо пила умэсю, даже не глядя на своего подчинённого.

— Прекратите! Вы же его убьёте! — вдруг крикнул Йоми. Он встал и дёрнул за рукав юкаты Рьюги. Якудза, уже переполненный ненавистью, всё-таки отпустил Сатору.
— Хрен с тобой, живи. — Рьюга опустился на своё место с мрачным видом.
Ударник начал громко кашлять. «До чего же этот мудак сильный...»
— Да, физической силы Рьюге не занимать. — коротко сказала Хидэко. Сатору посмотрел на якудзу. Только сейчас он сопоставил несколько фактов в голове. «Хидэко — прабабка Йоми. Сейчас ей должно быть около восьмидесяти лет, но выглядит она как сорокалетняя... И дело точно не в наследственности и косметике. О чём я думаю?! Она только что прочитала мои мысли!»

У парня не осталось сомнений. И Хидэко, и Рьюга – демоны.

____________________________________
*Мацутакэ – вид грибов, считающийся деликатесом.
*Вагю – буквально «японская корова», мясо мраморной говядины.
*Торо – голубое мясо тунца.
*Тайяки – печенье с бобовым джемом в качестве начинки.
*Компэйто – японские конфеты в виде звёздочек. Делаются вручную.
*Кальпис – кисломолочный напиток.
*Умэсю – некрепкое сливовое вино.
*Сётю – рисовый самогон (крепость 25-40%).
*Itadakimasu – аналог русского «приятного аппетита». Буквально переводится как «я принимаю пищу».
*Санья — самый бедный район Токио.