Глава 2
Академия Первого основателя Мастера Карпова, сокращенно КАРП или же Карп, находилась во дворе колодце Санкт-Петербурга уже больше тридцати лет. Это было учебное заведение, чье образование не приравнивали ни к высшему, ни к среднему, а потому ни одно наименование — колледж, училище, школа, университет или академия для него не подходило, но в Костроме такие места по городам России называли именно училищем, редко академией. Это была библиотека дополнительных знаний, неведомых обычным людям, немногие знали, как ее найти и подать заявку на обучение, редкие проходили отбор для поступления, совсем единицы получали лицензию по завершении учебы.
Вход - обшарпанная парадная пятиэтажного телесного дома с осыпавшейся у ног штукатуркой и трещинами с глазами-окнами, тянущимися лозой на карнизы. Облысевшая земля под скелетами игольчатых веток кустов затвердела и изредка щетинилась молодой травой. Асфальтированный круг под ободком дома трещал под подошвами кед из-за мелкой гальки и подними ты голову, оторвавшись взглядом от него — встретишь голубое весеннее небо.
Парадных было пять, все с металлическим дверями и двумя ступенями, одна арка, через которую студенты проходили во двор, и мусорный бак за бетонной коробкой щитовика с граффити по бокам, наложенным как начинка-корж-начинка-корж.
Не задавая лишних вопросов, Денис последовал за Стасом, вбивающим код в квадрате домофона.
– Здесь основной вход, — изложил Стас у крайней правой двери, — для тебя точно.
– Почему для меня?
– Для зелени, — усмехнулся Стас, диктуя вслух пароль. — Вообще тебя должны взять на первый курс. Ты же в Костроме не учился на ловчия?
Денис покачал головой.
— Как странно, что твой брат почти закончил четвертый курс, а ты даже не поступил.
— Он не разрешал. Говорил, что профессия опасная.
Денис всегда говорил Косте, что быть ловчием страшно. Профессия могла его убить. В итоге Костя умер, даже не попробовав свои силы и от того, что когда-нибудь "могло убить".
Еще в Костроме Денису говорили, что в Питере иначе проходит обучением — четырехлетнюю программу урезали до двух лет, потому учебы было крайне много и сдача экзаменов была невероятно сложной. Все из-за нехватки кадров в городе и повышенной смертностью от работы.
У распахнутой металлической двери Денис спросил:
– Сейчас начало нового семестра?
– Конец апреля же. У нас вообще две летние и две зимние практики. С мая по сентябрь и с октября по апрель. Да, — протянул Стас, пропуская Дениса вперед, — деление пять на семь месяцев, но один из семестров включает в себя по две с половиной недели каникул и зимние праздники. Летом же каникул нет.
– А принимают студентов как?
– Осенью и весной. Я вот на одном курсе уже отучился зиму.
– То есть ты закончил зимний курс обучения, — пробормотал Денис, проходя в парадную и ожидая увидеть лестничную клетку, тянущуюся вверх. Той не оказалось.
На первом этаже длинной змеей распахнулся широкий коридор с мозаичной красно-черной плиткой и лепниной под двойным потолком. Первый и второй этаж объединили, создав высокое пространство со множеством распахнутых и приоткрытых дверей. Денис заглянул во все, в которые можно было присмотреться — мрачные комнаты без источника света, репетиция речи — стихи, перебивающие друг друга, крики и дребезжание, пение, неумелые оркестральные игры. В одной из комнат на столе сидел преподаватель и объяснял основы физики, за него спиной на доске были выведены формулы.
– Ты должна плакать правдоподобнее! — закричала женщина. За криком последовал хныкающий громкий звук.
Их шаги в коридоре звучали неестественно и неправдоподобно в мире бесконечных разговоров, душераздирающих сцен и психоделических танцев. Кто был страннее в коридоре безумцев?
— На первом этаже в основном информаторы. У нас тут, как на актерском, надо всему научиться и как можно больше впитать, чтобы ну...
— Людей обманывать, — понимающе кивнул Денис.
— Скорее втираться к ним в доверие.
Чем дальше по коридору с красно-черной плиткой они шли, тем шире становились учебные кабинеты. Это невозможно было не заметить.
– Здесь не может быть столько места, — не зная чем заполнить тишину пробормотал себе под нос Денис.
– Думаешь, кто-то прибегал к силе древних? — прищурился Стас, посматривая на студентов в дверях.
Вопрос выбил у Дениса почву из под ног и тот уточнил:
– Это так?
– Я этого не говорил, — тут же отмахнулся Стас, — но слухи разные ходят. КАРП поставили в конце восьмидесятых, а девяностые сам знаешь какие были. Никто там не следил.
Сила древних оставалась только у оккультистов, либо была запечатана правительством. Она была запрещена к применению, к изучению и к использованию. И это было одной из причин, почему полиция охотилась на Северингов и Закаленных — они искали ее источники.
– Я просто говорю, что сам слышал. Кстати, ты достаточно осведомленный.
Денис тут же прикусил язык, понимая, что Стас его в очередной раз провел на информацию. Слишком уж много тот раскапывал.
Наконец перед глазами оказался нулевой этаж. Стас обошел по балюстраде полуокружность, не заглядывая на площадку внизу и скрылся за поворотом.
– Подожди здесь, — напоследок бросил он.
Денис послушно застыл, прислушиваясь к поэме, читаемой с нулевого этаже. Подойди он ближе к краю балюстрады, обязательно бы увидел, что творилось внизу, но это отчего-то пугало и пленило одновременно.
— Мастер попросил подождать немного, — озвучил Стас со спины, обошел Дениса и без стеснения оперся на перила.
— Он занят?
— Да он там с полицией болтает.
Денис тоже подошел поближе и заглянул на затемненную со стороны сцены площадку.
Две светлые винтовые лестницы спускались с балюстрады и их ступени упирались в пол. Все окна были завешены огромными шторами, а свет исходил лишь от желтых свечеподобных ламп и создавал атмосферу таинственности. Вопреки ожиданиям Денис защитных сил практически не чувствовал — ни амулетов, на талисманов, ни рун, ни иероглифов. Коридоры были настолько широкими, что не давали энергии задерживаться, а потому ловить её было крайне сложно.
Деревянная сцена на противоположной стороне пустовала и прятала щеки за махровым занавесом, лишь четыре ряда стоящих к балюстраде спинками стульев, заполненные редкими головами, служили доказательством важности проходящего представления.
– Здесь тихо, — шепотом отметил Денис, обращая внимание, что голоса из коридора затихли, стоило им выйти к балюстраде.
– Здесь всегда тихо, — так же вторил Стас, не отрывая взгляд от рыжеволосой короткостриженной девушки в белом платье.
Её босые пятки стучали по кафелю каждый раз, когда тело делало выпад. Она словно танцевала под музыку рояля, то прижимая руки в немом отчаяние, то хмуря брови от боли, то закрываясь от острого мира. И даже несмотря на то, что стояла гробовая тишина, Денис мог поклясться, что слышал эту самую мелодию, которой она пыталась дышать.
Танец кончился, девушка рухнула на колени, прижимаясь грудью к кафелю как сломанная кукла.
Раздались тихие хлопки и женщины, и мужчины на стульях начали перешептываться между собой.
— Вступительный экзамен для перваков, — пояснил Стас, словно включаясь обратно.
На него тоже танец произвел впечатление.
— Похоже на театральную постановку.
— Вероятно, это она и была. Знаешь, чтобы попасть в список учеников академии, нужно хорошенько постараться, так сказать продемонстрировать все свои таланты.
— Она постаралась?
Стас пожал плечами.
— Ну она почти голая танцевала, так что наверное.
Денис посмотрел на него неоднозначно, давая понять, что данное высказывание, пускай и правдивое, но ужасно нетактичное.
Стас похлопал Дениса по плечу, не обращая внимания на реакцию, и поманил за собой в сторону коридора, где располагалась дверь в кабинет Мастера.
Ничем примечательным дикторский кабинет не отличался от обычного класса - с двумя мониторами компьютера, спиной стоящих ко входу, парой книжных стеллажей у низких кресел, на которых стояли файлы с бумагой, папки с информацией о студентах, копии дипломных справок и удостоверений, протянутый стол со стульями в россыпи мелких серых пыльных частиц и стационарный телефон.
Запах нафталина мешался с запахом подступающего мая из распахнутой форточки. Окна выходили на солнечную сторону, оттого в помещении стоял теплый, прогретый воздух и яркий свет, прикрытый тонкими шторами.
После затемненного загадочного коридора, кабинет выглядел сюрреалистичным.
Без особого интереса Денис оглядел стены с дипломами, но вновь вернул взгляд к самому Мастеру и виду на проезжую часть из окна за его спиной.
– Эдуард Анатольевич, — представился Мастер. — Рад познакомиться с Никифоровым младшим.
– Мне тоже приятно познакомиться, — осторожно отметил Денис, протягивая ладонь и надеясь, что по его лицу не было видно, что слово "младший" выбило его из колеи.
— Прошу прощения, — тут же исправился Мастер. — Примите мои соболезнования. Тяжело осознать, что такого талантливого человека больше с нами нет.
Значит было видно.
Денис почувствовал, как его лицо напряглось, пытаясь выдать эмоцию из разряда "почти всё в порядке".
Лицо Мастера украшали усы, подкрашенные, чтобы скрывать седину, глубоко посаженные глаза и круглые щеки, у него было тучное тело и теплые ладони, и несмотря на его дружелюбный располагающий вид.
– Ваш брат был перспективным учеником, его преподаватели с особой гордостью о нем отзывались.
– Он был лучшим учеником курса, — не стесняясь сказал Денис, пытаясь примерить на себя характер Кости.
Костя был наивным и добрым парнем, каждое неправильное слово могло оставить на нем травму. Денис клялся защищать брата, даже ценой собственной жизни. От воспоминаний об обещании затошнило, поэтому Денис отвернулся, цепляясь взглядом за газеты, стопкой стоящие у стола, и про себя отметил, что оказывается Стас тактично остался стоять за дверью, бесшумно ее прикрыв за собой.
– Мне стоит выразить вам благодарность за то, что вы оказали помощь и приютили меня, — не словами младшего произнес Денис. Думая, что будь сейчас на месте действительно Костя, это бы его спасло. Это действительно протянутая рука, дар, ценный подарок, возможность забыть о смерти, найти друзей, получить опыт и хорошее образование, даже если не...
Здесь сейчас должен стоять он, подумал Денис, придавая своему внешнему виду фальшивую собранность.
Мысли о младшем приводили в чувство угнетения, единственная правда, державшая Дениса на плаву была "теперь я вынужден жить за него. Это мое проклятие".
Мастер поджал губы.
– Вы оказались в тяжелом психологическом состоянии, вас нельзя было оставлять одного, не обратить на это внимание было невозможно. Теперь здесь ваш дом и не стоит благодарить, считайте, что всё это заслуженная плата за учебу вашего брата и его смерть. Пятнадцать Закаленных мертвы и вскрыты целые коридоры подземных ходов. Мне искренне жаль, что он в тот день оказался не в том месте.
— Он прогулял пары, — сквозь зубы выдавил Денис, сам не веря, что способен так врать. — Если бы Северинги в тот день не устроили массовое убийство своего же подразделения, специализирующегося на охоте на химер, он был бы жив.
— Конечно, — кивнул Мастер. — Я понимаю вашу боль. Умереть прямо перед получением лицензии... Четыре вложенных года обучения, чтобы так её и не получить. Печальная история.
— Мой брат не должен был самовольничать, — поджал губы Денис. — Вы правильно сказали, что у него не было лицензии, он не должен был пропускать занятия.
— Рад, что вы это понимаете, — тепло улыбнулся Мастер.
От его улыбки у Дениса внутри всё замерло. Она сильно походила на настоящую, а не фальшивую, но Денис слишком мало доверял людям, чтобы и в неё бездумно верить.
Но все не так было. Всё не так было! Кричала мысль в голове.
Денис кивнул, ему не хотелось говорить о том, что на деле произошло. Мастер тоже понял, что разговор стал слишком тяжёлым и перевел тембр голоса на более располагающий.
– Как вам Стас? Вы нашли общий язык?
Денис вновь кивнул.
– Он раскрепощенный.
– Да, он не похож на обычных информаторов. Это притягательная, пускай и не лучшая его черта. Стас талантливый парень, у него процент выполнения заданий выше девяносто пяти.
Для второго курса это обычный показатель, подумал Денис.
На втором курсе сформированных лярв для работы не дают, так, сгустки энергии, не больше. На третьем начинают повышать уровень опасности и ситуативность в городе, в теории на четвертом изучают химер, но только после получения лицензии ты становишься полноценным ловчием, независимым от училища, ты можешь искать работу и помогать полицейским с настоящей ловлей.
– Стас, — позвал Мастер, открывая дверь в коридор, — пройдите сюда.
Стас послушно заглянул, а затем без вопроса и стеснения плюхнулся на один из стульев. Он один сидел, да ещё и с таким видом, словно с Мастером они лучшие друзья.
– Стас, это новый член вашей команды, будет жить с тобой.
Тот улыбнулся одним уголком губ.
– Я думал, вы его на первый курс зачислите, — признался Стас.
Денис его реакции не понял.
– Ещё один блатной мальчик в нашей комнате, насмешек будет не избежать.
– Стас, — грозно оборвал Мастер, — а напомни сколько у вас в команде человек.
Тот криво оскалился, но отвечать не стал.
Денис непонимающе нахмурился.
– Павлов вывалился из окна четвертого этажа, будучи в алкогольном состоянии и вас осталось трое, к тому же никто из вас не учится по основному направлению ловчия. Это не команда, такими темпами вы не наберете баллы и не сдадите проходной экзамен.
Стас выглядел одновременно обиженно и озлобленно, словно примеряя какие у него ещё были варианты для выбора.
– Костя отличная замена, воспитанный, талантливый, мотивированный. К тому же мы видели при тестирование его базовые знания — брат хорошо вас подготовил, — добродушно улыбнулся Мастер.
От того как о нем отзывались, даже у Дениса почву из под ног выбило. Ему нельзя быть таким, какие его хотят видеть — его не должны видеть Денисом. Будучи Костей он должен быть неприметным обычным, немного неумелым, студентом, ведь только лучших выбирали для работы с Северингами. А чтобы выжить работать с ними было больше нельзя.
– Какие у тебя ещё есть предложения?
Лицо Стаса потемнело.
– Вот и решили. Рекомендую вам всё-таки найти контакт, чтобы нормально отработать практику курса.
Стас мелко закивал, словно смиряясь с ситуацией.
– Наверное, — закончил он, резво поднимаясь на ноги и протягивая Денису свою ладонь. — Ладно, будем ещё раз знакомы, Стас.
– Костя, — от того, как резко изменилась обстановка в комнате у Дениса свело скулы. Он так и не понял как к нему относится Стас — положительно, нейтрально или негативно. Это смущало и напрягало, ведь если последний вариант, то Стас будет копать под него, а это может здорово усложнить обучение.
Всего полтора года. Нужно было пережить всего полтора года. Получить лицензию, найти обычную работу, не связанную с Северингами, и исчезнуть из мира ловчиев, оккультистов и лярв. Пока была возможность начать новую жизнь, нужно было хвататься за неё.
Все что умеет Денис — охотиться. Он четыре года своей жизни посвятил этому в академии и ещё двенадцать лет своего юношества. Сейчас училище могло скрыть его от Северингов, которые будут его искать. Училище не допустить ни Северингов, ни Закаленных на свою территорию, так что даже если Северинги приедут из Костромы искать Дениса под именем младшего брата в Санкт-Петербурге, академия сможет его защитить. В одиночку ему не спрятаться от глухой мести.
Хотя его худшее наказание за всё им совершенное уже осуществилось — старший брат был жив, когда младший мертв.
Он был жив, когда Костя был мертв.
***
Когда они вышли из парадной, солнце наклонилось и осветило полукругом асфальт у арки. Людей было немного — несколько девушек фотографировались у стены с граффити в арке, парни, опираясь бедрами о перила, курили прямо у мусорки и о чем—то оживленно беседовали, то и дело вскидывая руки и угрожая друг другу окурками. В конце концов, один из них вскочил на ноги, потянул второго за руку и кивнул в сторону пятой парадной.
— Здесь ведь нельзя курить?
— Конечно нельзя, — отмахнулся Стас. — Нашел, что спрашивать.
Денис вскинул брови, удивляясь откровенному нарушению правил.
— И их не оштрафуют?
— Это же старшеки. Их и так на четвертом курсе шестеро осталось.
Денис опустил глаза на асфальт, не встречаясь лишний раз глазами с мимоидущими абитуриентами. Стас заметил, что тот замедлился и повернулся, как бы кивая что случилось.
— Ничего.
У Дениса ничего не случилось.
Стас еще раз кивнул в сторону первой парадной.
— Вход я тебе показал, вторая парадная не работает из-за объединения с первым, в третьей наша общага, а в пятой общага старшеков и преподов, хотя большинство Питерские, так что живут в своих квартирах.
– Как и студенты, — отметил Денис.
– Ага, — кивнул Стас.
– А в четвертом что?
Стас бросил на него быстрый взгляд, словно оценивая готов ли тот услышать.
— Там старшеки учатся. Говорят, химер и лярв держат. Мы пароль от входа не узнаем, пока на третий курс не перейдем, но ты не расстраивайся, это уже через пять месяцев.
Было бы чему расстраиваться, подумал Денис.
– Пароль от учебки: четыре единицы, решетка, семь, три, два, восемь. Пароль от общаги: четыре тройки, решетка, единица, двойка, семерка, девятка. Запиши, а то забудешь. Обычно, они не особо запарные, но все равно.
– Да я заметил, — съязвил Денис.
Денис для вида записал их в заметках телефона, хотя постарался запомнить на память сразу.
– Пароль меняется каждые полгода, иногда чаще, но нас предупреждают, дай, кстати, свой номер телефона, раз мы теперь вроде как вместе.
Они прошли в третью парадную с кривыми рисунками ненатуральных химер на стенах. В темноте без лампочки те казались ещё страшнее, чем были в реальности. Для первокурсников и второкурсников это, наверное, просто рисунки диких псов.
— Откуда ты узнал имя брата? — первым же делом спросил Денис, стоило им зайти в хлипкий лифт. — Я не говорил, что его звали Денисом, а ты сказал "Как для любого ловчия, в том числе и для Дениса".
Стас попытался вспомнить, когда проболтался, но Денис помог ему, напоминая разговор в арке перед входом во двор.
— Хорошая же у тебя память.
— Просто заметил.
— Честно говоря, я полазил в архивах Мастера, когда он мне сказал тебя на вокзале встретить, — почти гордясь ответил Стас под звук питающего лифта.
— Ты смотрел мое личное дело?
— Да я его чуть не украл, — Стас тут же засуетился, — но ты не переживай. Мастер всегда сваливает во время приема перваков, так что без подозрений. Там ничего не было, кроме возраста, обучения, имени, фоток - вы прям одно лицо, честное слово.
— А Мастер дверь не закрывает, когда уходит? — удивился Денис.
— Да я взломал.
— Ты взломал замок? — Денис повернулся, поражаясь наглости Стаса.
— А что такого? Ты теперь со мной в команде, привыкай.
— А у вас в Питере все команды такие... невоспитанные?
— Что ты взъелся сразу? Лучше ответь на вопрос, почему у вас с братом разница в возрасте четыре года, но он отучился все семестры после своего поступления, а ты ни одного?
— Брат не давал поступить, — честно отозвался Денис, словно говорил за Костю. — Твердил, что слишком опасно.
— И что ты делал?
— Работал в цветочном магазине.
Стас не сдержал смешка.
— Не боишься, что я к Мастеру пойду?
— Да он сам меня спалил, — оскалился Стас. — Так что это уже не тайна.
Лифт довез их до четвертого этажа и со скрипом открылся перед длинным коридором с тусклыми светом над дверями квартир. Стас продолжил говорить про судьбу и что ему просто не повезло, что Мастер забыл ключи от актового зала, пока они шли по истоптанному линолеуму мимо истертых светло-зеленых стен и увешанных одеждой веревок под потолком.
— Тебя должны были исключить, — неуверенно пробормотал Денис.
— Да ничего там такого не было. У него эта папка прямо посередине стола лежала. Не переживай, он хороший мужик, сразу всё понял.
Денис не сильно верил в подобные слова.
– Сейчас в комнатах пусто. Неделя каникул перед учебой кончится только через пару дней. Здесь наша комната - самая ближайшая к лифту, по левой стороне прямо за шкафом.
Огромный незакрывающийся шкаф действительно прикрывал дверь. Его ручки были поломаны и изрезаны трещинами, внутри не было полок, но лежал черный пустой чехол от гитары, ставший от пыли серым, старые газеты, пакеты, чьи-то грязные ботинки...
— Полки, наверное, девчонки утащили. Вечно им места для своего хламья не хватает. Кстати, смотри, — дальше по коридору на одной из веревок висел бежевый крупный бюстгальтер, на который и указал рукой Стас, — он здесь ещё с прошлого года висит. Я спрашивал у ребят, они говорят, что до их поступления тоже висел. Тут ещё всякие полотенца, носки и колготки есть, которые позабывали, но ты их лучше не трогай.
Как будто собирался, подумал Денис.
Ещё он подумал, что плохо, что их комната ближайшая к лифту. Ночью по пути к ванным, он наверняка будет спотыкаться в темноте о комоды, стулья и кухонную утварь, сваленную в коридоре.
— Хоть дом и старый, живности почти нет, только на кухне ночью можешь увидеть летом что-нибудь живое или мокриц в ванной, но это редкое явление. Мастер сразу чистку проводит, если жалобы какие-то.
Дверь комнаты открылась.
— Здесь гостевая, — сказал Стас.
В узкой комнате в восемь метров со стенами такого же цвета, как коридор — больничных палат — стояло две двухъярусные кровати, прижатые вплотную к противоположным сторонам от окна и заваленные одеждой, костюмами, книгами и исписанными ватманами. Прикрытые занавеской, на подоконнике стояли грязные кисточки в стаканах, нагруженные палитры и пыльные старые книги по художественному искусству. Газеты, журналы, целая коробка акварели и шпателей были затолканы под матрасы.
— Неужели здесь можно спать?
– Да это всё барахло Егора. Он художник, хотя должен был провидцем, у него дед прям крутой мужик. Егор стырил где-то нам старые койки, потому что шкафов и диванов не нашел, мы ими как в гостиной пользуемся, ну и обедаем, если есть чем. Холодильник за твоей спиной.
Мольберт с наполовину намеченным углем наброском на жёлтом листе, прилепленным с помощью кнопок, опирался о тяжёлую штору, словно сорванную с театральной сцены. Её складки частично громоздились рядом с канцелярией на подоконнике, закрывая замызганное окно, на другую половину стекали прямо на дощатый пол.
Со спины стоял кухонный гарнитур, рядом со входной дверью и холодильником, Денис дивы давался, как тот вообще сюда поместился: в такую то мелкую и захламленную комнату.
По обе стороны от входа две двери вели в спальни одна с плакатом реп-исполнителя, другая пустая, только с блестящей от потертостей ручкой.
– Наша левая спальня. А правая Егора, как видишь, он обожает странную музыку.
– Вы втроём живёте?
– Иногда ещё Док приходит. Редко, пару раз в месяц. Он с Егором живёт.
– А я буду с тобой, — проходя в комнату Стаса, констатировал Денис.
Здесь было светлее, потому что окно оставалось чистым, а стены вместо зеленого имели жёлтый оттенок, и казалось, что Денис посетил не общежитие, а снял двухместный номер в отеле — красный ковер, новые шкаф и комод у стены, застеленные кровати.
Если кухня-гостиная выглядела как заваленный мрачный чулан и вполне подходила определению "старомодная коммуналка", то эта комната не вписывалась в оформление дома от слова совсем.
Не верилось, что Стас поддерживал такую чистоту.
– Здесь очень уютно.
– Круто, что тебе понравилось. Старшеки сделали ремонт здесь до того, как мы переехали, а кухню трогать не стали, чтобы комендант не пропалил. Нам эта квартира вообще досталась, так сказать, по связям. Ты располагайся, вечером встретимся. Да, точно, ключ, — Стас бросил связку и Денису пришлось резко отклониться от неё в сторону, на автомате закрывая крестом рук голову. Та со звоном стукнулась о дверь и плюхнулась на пол.
Повисло молчание.
— Ладно, — протянул Стас, наблюдая, как связка вновь оказывается в воздухе. — С такой реакцией можно было и поймать.
— Предпочитаю избегать летящих острых предметов.
— Это я уже понял.
Денис незаметно вытер вспотевшие ладони о штаны, пока прятал ключи в кармане. Ему вдруг показалось, что он себя выдал — только поступившие на ловчиев не владели такими реакциями, к тому же они не шугались брошенных в них вещей.
Наверное, не шугались.
— Ладно, я по делам сваливаю до вечера, бывай.
— Ага, — потянул Денис, опуская сумку на пол, и, когда дверь закрылась, закончил, — бывай.
Бросив взгляд на приоткрытое окно, захотелось прогуляться по Санкт-Петербургу: посмотреть город не как человеку, которому придется ещё полтора года учиться, а как человеку, которому никогда не доводилось видеть белых ночей и разводных мостов, местной архитектуры и малых парков в самом сердце заплутавших дорог.
В Костроме под конец апреля было серо, в Питере же уже во всю набухали почки, дворники убирали улицы от пыли и грязи, оставшейся от растаявших снегов, девушки переодевались в платья и белые кеды, а парни дни напролет проводили во дворах и на центральной площади в компаниях своих друзей.
***
Стас сказал, что вернется к вечеру, но когда время перевалило за десять, Денис понял, что вечер плавно подошел к концу и перетек в ночь.
Остроглазые окна домов с наружной части двора, куда и выходил вид из комнаты, насмешливо вторили свету мчащихся по проспекту машин. Ряд неработающих магазинов, закрытых металлический пластом, мешался с двумя барами, непримечательными ни названиями, ни огнями зелёных и красных неоновых вывесок.
Проспект имел шесть полос движения, но нередко машины врывались на дорогу с ревом мотора.
Не привыкшие легкие судорожно требовали свежего чистого воздуха, чуткий слух тишины, а глаза полной темноты.
Одиночество комнаты пугало тенями и липкой навязчивой паранойей. Когда Денис в очередной раз сел на кровати, впиваясь пальцами в мокрые волосы, жажда потребовала воды. Он поднялся на ноги и вышел в гостевую комнату, щурясь от тусклого света мутного светильника над входной дверью. За стенкой напротив кто-то настойчиво, но негромко ругался.
Должно быть, это Егор, подумал Денис, ополаскивая стакан под краном, чтобы в него налить чистой питьевой воды.
— Послушай, тебе стоит успокоиться. Ничего страшного не произошло, — пускай голос Егора стал тише, умолкнувшие шумы с улицы дали расслышать слова.
Денис с Егором днём так и не познакомился. Когда тот вернулся в комнату, Денис во всю шестерил карту Санкт-Петербурга и перебирал на сайтах места возможной подработки.
Учиться в училище крайне сложно, совмещать учебу с работой - невозможно. За обучение выплачивали стипендию раз в месяц, достаточную для проживания, обычно она составляла около пятнадцати тысяч рублей, с учётом общежития, но у Дениса было преимущество - знание программы за все четыре курса. Отсутствие зубрежки теории и дополнительных тренировок должны были подарить свободные часы, которые можно потратить на обучение обычному делу — подработке в сфере продаж или преподаванию.
Лишними деньги не будут.
Голос Егора попрощался с собеседником, Денис вынырнул из мыслей и увидел, как вода из-под крана стекает по ободку чашки и рукам. Переборщил.
Дверь в комнату Егора открылась.
— Привет, — не удивился он, возвращая взгляд к переписке в телефоне в своих руках.
— Привет, — поворачиваясь ответил Денис.
— Ты к Стасу?
— Я новенький, теперь живу с вами. Мастер сказал, что теперь и с вами в команде.
— Так ты тот... — Егор тактично не договорил.
— Да, у которого старший брат умер, я Костя.
Денис полностью повернулся на Егора и вытер руку о полотенце, протягивая ту для знакомства.
— Егор.
Этот тоже высокий, подумал Денис, смотря на худого парня в проеме с длинными, чуть ниже плечей черными волосами, собранными в аккуратный хвост, и на черное худи в редких белых катушках. Под худи торчала белая рубашка, прикрывающая ноги в серых потёртых джинсах. Егор одевался очень стильно и выглядел, если не изящно, то симпатично, с равнодушным взглядом темных глаз, уставшим, но при этом не намеревающимся готовиться ко сну.
В сравнение с легким на разговор ярким Стасом, Егор казался тяжелым и немного высокомерным парнем. Стас же говорил, что тот был внуком известного провидца — это было видно, их род наверняка не беднел и имел завышенные требования к своим приближенным.
Егор подошел ближе и открыл холодильник, достал йогурт, а затем потянулся за ложкой.
Денису было больше нечего сказать, поэтому он просто смотрел со стороны, делая вид, что допивает воду из стакана.
— А ты не знаешь, Стас придет к какому времени? Не хочу, чтобы он меня разбудил.
— Сомневаюсь, что он придет, — ответил Егор.
— Почему?
— Сегодня пятница?
— Да, — не задумываясь ответил Денис.
— Тогда не знаю. Не знаю, когда он вернётся.
Денис понимающе поднял брови, хотя на деле не особо понял ответ.
— Он ведь не пьет? — на всякий случай уточнил Денис.
— Не должен.
Недостаточно для ответа.
— А он вообще пьет?
— Редко, — не поняв подтекста ответил Егор.
Было видно, что тот не настроен вести дружескую беседу.
— Так в принципе он пьет, — контактировал Денис, получая в ответ необоснованную улыбку.
— Знаешь, что случилось с тем, кто жил со Стасом до тебя? — вдруг вкрадчиво спросил Егор.
Денис покачал головой, утаив, что от Мастера слышал, что тот выпал из окна.
— Он напился и вывалился.
— До смерти?
— До отчисления. В больничке сейчас валяется, — словно со смешком отметил Егор, возвращаясь к себе в комнату. — А ты не перебарщиваешь?
— Я не пью.
Егор с фальшивым уважением закивал.
— Крутой.
Егор напоследок махнул рукой и скрылся в своей комнате, прихватив по пути пару перемазанных засохшей гуашью кистей с подоконника.
Денис же остался, наблюдая за круглой, покрытой паутинками и шрамами, одноглазой люстрой в гостиной с пустующем горлышком лампочки, служившей кладбищем насекомых. Когда та игрово мигнула, он посчитал это знаком и вернулся в темноту спальни. В ту ночь сон шел плохо.