По другую сторону зеркала

Магнолия – благородство и стойкость. Её дарили вместе с оливой в напоминание о необходимости держаться с достоинством в сложных ситуациях. Магнолия является весьма древним растением, и некоторые её сорта могут прожить более ста лет. На ночь она плотно сжимает свои лепестки, становясь ловушкой для насекомых, ведь это вопрос выживания для неё.

Это было настоящее безумие. Марк всё ещё не до конца понимал, как он вообще согласился на всё это. Ему было далеко не в первый раз рисковать своей шкурой, но то, что он собирался сделать, было абсолютно за гранью его понимания.

Он стоял у раздвоенной берёзы, недалеко от знакомой поляны. Раньше он часто встречался с Мариэллой по другую сторону от этой поляны. Задолго до того, как они узнали всю правду и оба попали в ловушки Советника. Тогда Марк отчаянно пытался защитить дагни и Мариэллу. Сейчас он ждал её, чтобы вместе вернуться под барьер и вытащить оттуда дагни.

На волю.

Окончательно.

Он явно сошёл с ума, раз согласился потащить её туда с собой.

Марк издал болезненный звук, зарываясь пальцами в вечно отросшие волнистые волосы. Почему он вообще рассуждает об этом? Очевидно, у него не было ни единого шанса против сговорившихся Мариэллы и Её Величества. Если только не отказаться идти туда вовсе, но это было бы дуростью и трусостью. Это был их единственный шанс. Единственный. Либо так, либо они там просто погибнут, так и не дождавшись обещанной помощи.

Марк думал, что готов пойти на всё, но тащить туда Мариэллу было безумием. Если с ней что-то случится, дагни окажутся в чуть менее ужасном положении, чем сейчас. А может и хуже. Никто не простит ему и малейшей ошибки с принцессой Поселения нимфей. В первую очередь он сам. У него не будет никаких сил больше на новое спасение выживших. Всё либо ничего.

Но других вариантов спасти дагни нет. Когда Марк узнал, что собираются сделать Мариэлла с Лилит, он был впервые на грани сорваться на свою королеву. Но слова застряли поперёк горла – он видел, как отчаянно сильно ей не хотелось отпускать туда сестру. Она хотела пойти вместо неё, а лучше одной, но если она и сумела добиться свободы передвижения для Марка и снятия с него отслеживающих чар, то сама она продолжала оставаться под строгим и беспрерывным надзором. Мариэлла как-то назвала это «домашним арестом». Лилит могла только прикрыть их на некоторое время и дать важные наставления, чем и была намерена заняться.

Отговорить Мариэллу.. Он сделал слабую попытку, но если её не сумела переубедить Её Величество – А судя по тому яростному взгляду, который бросила на него одноклассница, и уставшему тихому вздоху стоящей рядом с ней принцессы Лилит, они пришли к этому решению явно не быстро и не совсем мирно. – то у него и подавно не было шансов. Или более весомых аргументов. Он положил свою жизнь на кон спасения дагни. И клялся ею в верности своей королеве. Его королева не приказывала, возможно сама надеясь, что у него получится то, что не удалось ей, но он не мог ей отказать.

Марк прикрыл глаза и больно ударился о стоящее позади дерево. Резко выдохнул, но глаз не открыл.

– Прости, если задержалась, – послышался голос совсем близко.

Свечение между стволами ещё не успело полностью сойти на нет, он видел его даже на расстоянии и сквозь сомкнутые веки. Он открыл глаза. Мариэлла почти бежала.

– Я всё-таки написала записку отцу, на всякий случай. Не могла заранее, переживала, что он может найти раньше времени.

– Думаешь, они что-то поняли и залезли бы в твои вещи?

– Нет, – Мариэлла мотнула головой, а после поджала губы и отвела взгляд, словно стыдясь, – Но я уже ни в чём не уверена, касательно папы.

Уже через мгновение на него смотрели два изумруда, а их обладательница резко склонила голову в бок.

– Пойдём?

И Марк молча кивнул.

Сначала они шли молча. Просто старались не шуметь, не привлекать внимания. В рюкзаке были плащи, чтобы проще скрыться, когда они окажутся внутри, и немного лекарств. Листва шумела, а ветер немного подгонял. Но потом стали обсуждать, что они планировали сделать, пока такая возможность вообще была. Просто обсудить все детали ещё раз. Просто на всякий случай. Потому что, Марк постоянно разминал плечи, а Мариэлла заламывала пальцы.

– Если у нас попытаются отобрать амулет, лучше его сломать. Я выучила ритуал, он.. он не то чтобы сложный, так что я справлюсь.

– Не стоит рисковать, если они захотят им воспользоваться.

Мэри кивнула. Марк её понимал. Это успокаивало ком терновника в грудной клетке.

– Я хочу сначала найти стан, где они спрятались и обсудить, можно ли сейчас попасть во дворец старыми путями.

Её Величество сказала, что они с Демьяном разрушили некоторые проходы, когда бежали, но во дворце было не так уж и мало более скрытых ходов. Оставалось надеяться, что Советник не знал обо всех. И что спасать ещё было кого.

Кажется, его мысли вновь отразились на лице. Это стало происходить время от времени, когда они оставались с Мариэллой наедине. Сперва он действительно думал припугнуть нимфу, но она либо хмурилась, либо глупо моргала, явно не понимая, как реагировать. Это вводило в ступор уже его. Но с тех пор прошло уже много времени, и теперь это стало происходить совершенно неосознанно. Он понял, что вновь облажался, когда Мариэлла осторожно коснулась его плеча кончиками пальцев, стараясь внимательно вглядеться в его глаза, словно пытаясь убедиться, что всё в порядке. Марк молча осторожно отцепил её руку. Пальцы запутались, словно ветви соседних деревьев. Мэри не стала ничего с этим делать, и он тоже. Он должен быть более сосредоточенным. Они идут в Жжёные земли, где крохотная ошибка и малейший намёк на слабость могут стать концом. Он не может позволить себе её потерять.

– Что написала в письме?

Марк любил Ливраль всем своим израненным сердцем. Как умел, но до одури и бесспорно. Только вот сейчас идти в молчании, зная, куда они идут и что они собираются сделать, было жестокой и невыносимой насмешкой. Если из них двоих выбраться сумеет только один, то это будет не он. Марк об этом позаботится.

Мариэлла ответила не сразу. Это было ожидаемо.

– Написала куда иду и зачем. Попросила передать маме и остальным, чтобы были готовы к раненым и измождённым. Пообещала, что если что-то случится и они попробуют обвинить в этом тебя, Лилит или дагни, то я перерожусь нечистью и замучаю всех, кто посмеет распространять эту ложь. Оставила письмо на видном месте в своей комнате. У папы сегодня выходной, думаю, он проспит до обеда. Когда я уходила, рассвет только начинался. Так что, время есть.

– С чего такая уверенность?

– У него была тяжёлая неделя. А вчера вечером он выпил две кружки чая с лавандой, чабрецом и истиллиумом*.

Птица с громкими звуками пролетела совсем рядом. Мэри резко сжала его ладонь и на мгновение застыла. Проморгалась и слегка дёрнула головой. Не будь Марк внимателен, он мог бы даже не заметить секундной заминки.

– Всё ещё не привыкну, что у Ливраля другой часовой пояс, – она произнесла это своим обычным голосом, поэтому Марк отбросил мысль о том, чтобы спросить её о произошедшем, – Здесь уже давно рассвело?

– Может, пару часов назад. Мне кажется, это из-за отсутствия времён года.

– Возможно, ты прав, – согласилась она, а спустя время спросила, – Может, нам стоило выйти ещё раньше? Мы сейчас буквально играем наперегонки со временем. Не было разумнее взять больше форы?

– Нам нужно было выспаться. Уставшие, мы станем лёгкой добычей.

Мэри молчала. А спустя время кивнула, соглашаясь. Марк на секунду сжал её ладонь чуть сильней. Сегодня он долго не мог уснуть, и, кажется, не он один.

Роса, что не успела высохнуть после прохладной ночи, намочила края штанов, к мокрой ткани прилипала грязь и даже мелкая зелень, но никто не обращал на это внимания. Так они и дошли до полупрозрачного барьера, то тихо разговаривая, словно о будних вещах, то молча собираясь с силами, подбадривая друг друга. Мариэлла сказала, что барьер напомнил ей сверкающую тонкую органзу. Марк мог сравнить его с крыльями стрекозы. Он не стал говорить про крылья нимф, которые, в прочем, никогда не видел. Не хотелось выставлять себя идиотом.

Приближаясь к барьеру, они накинули на плечи тёмные, старые и потрёпанные плащи. Завязали их у шеи таким узлом, что если схватят за капюшон – он разряжается и даст им сбежать, а не задушит сильнее. Амулет был у Марка. Он шёл бок о бок с Мариэллой, одной рукой периодически сталкиваясь с её, а во второй крепко сжимая их билет в тюрьму.

Когда барьер уже показался буквально в нескольких десятках метров, Марк остановился. Он смотрел на переливы из-за стволов и листвы кустарников. Мариэлла остановилась рядом.

– Я знаю, что не имею права просить тебя об этом, но я хочу, чтобы ты постаралась не использовать магию, с момента, как мы туда войдём и пока не выберемся оттуда.

– Не переживай, Лилит уже прочитала мне несколько нотаций и лекции, что делать не стоит. Я не настолько дура.

– Мэри, – вздохнул он.

– Я помню все твои и её рассказы. Я не собираюсь рисковать больше того, что потребуется.

– Я не говорил, что ты безрассудна. Я никогда не считал тебя такой. Просто.. Это всё сложно. Я очень благодарен тебе за всё, но я не хочу подвергать тебя опасности.

– Я никуда не уйду, даже не надейся. Один ты туда не пойдёшь, – ожесточилась нимфа, но Марк быстро успокоил её.

– Я говорю о том, что мне там будет проще, чем тебе. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Просто позволь мне вести, пока мы будем там? Я защищу тебя, просто не отходи от меня далеко и доверься мне.

Он смолчал о том, что у него действительно были мысли вытащить дагни в одиночку. Маленькими группами. Но Её Величество была категорически против, это было слишком рискованно, как для дагни, так и для самого Марка. Слишком многое могло пойти «не так». К тому же переспорить Мариэллу, уже принявшую решение и сделавшую свои выводы, оказалось непосильной задачей.

– Послушай, – тяжело вздохнула Мариэлла, прикрывая глаза, – если ты делаешь это всё по приказу Лилит, то не стоит. Правда, не стоит. Я не настолько беззащитна и способна постоять за себя.

Марк на минуту замолк. Мэри устало фыркнула, уже будучи почти уверенной, что попала точно в цель, но маг сказал явно не то, что она ожидала.

– На самом деле, по большей части, я говорю это, потому что сам считаю это правильным и нужным. Ты можешь со мной не соглашаться и делать так, как сочтёшь нужным, но я буду рядом, чтобы в экстренной ситуации помочь и взять удар на себя.

Теперь уже Мариэлла вновь смолкла. Какое-то время они простояли так в тишине.

– Хорошо. Если это твой выбор, я обещаю, что постараюсь не прибегать к магии под барьером.

Не говоря больше ни слова, они дошли до барьера, не отпуская рук. Марк долго всматривался за него. Редко кто подходил к барьеру так близко, но перестраховаться никогда не было лишним, а уж тем более сейчас. Он потянулся под плащ, но достал не амулет.

– Думаю, тебе они нужнее, – Мэри прикоснулась к протянутому кинжалу, словно тот был из хрусталя, а не металла, и осторожно наклонила руку Марка к нему, – Тем более, если ты собрался меня там защищать.

Но Марк не собирался убирать его обратно.

– Я прожил там всю жизнь. У меня всё ещё будет второй кинжал и моя магия. Я не могу просить тебя отказаться от магии и оставить совсем без оружия. Тем более, я ведь знаю, как ты ненавидишь зависеть от кого-то.

– Я не очень хорошо ими владею.

– Тем хуже для нападающего.

– А если потеряю?

– Выронишь – беги со всех ног и не оглядывайся. Можешь бить под колено, сделать подножку, ударить в локоть, кадык, выдавить глаза пальцами, пробить веткой висок или глаз, откусить часть тела или то, чему ещё тебя учили при дворце и Мелисса. Делай всё, чтобы спастись. Я знаю, вы девушки хорошо умеете это. Мы будем в зоне, где не действуют почти никакие правила. Если дело коснётся безопасности – забудь о морали, мнимых правилах и последствиях. Ты должна выжить.

Он чуть подкинул и перехватил лезвие, снова протягивая ручку кинжала ей. Этот кинжал с ониксом ему подарила Её Величество. Второй, подаренный Демьяном, он оставил себе. Ему это показалось до ужаса правильным. Её Величество всегда защищала их, но так же и Мариэллу. Даже приказала ему следить и докладывать, если у неё возникнут проблемы, а он, идиот, надумал мавки знают что. Демьян же погиб, защищая дагни и Её Величество.

В этот раз Мариэлла осторожно приняла оружие, легко подцепив его пальчиками и тут же пряча во внутренний узкий карман в плаще. Марк не смотрел, отвернувшись почти сразу. Он вновь быстро пробежался взглядом и прислонил амулет к барьеру.

Марк вошёл первый. Убедившись, что всё в порядке, он повернулся и протянул Мариэлле руку. Ещё пара мгновений, и оба стояли позади медленно затягивающейся, словно раны, дыры. Теперь надо было действовать предельно быстро и осторожно. Капюшоны оказались на головах, а они пошли петлять рядом, почти не соприкасаясь друг с другом.

Марк хотел обойти несколько убежищ, чтобы убедиться, что никого нигде не забыли. Но оказавшись под давлением времени и словно спёртой магии, стало понятно, что это гиблое дело. Он повёл Мэри в тот, который был самым надёжным и пригодным для долгого ожидания. Оно находилось близко к хранилищу запасов и близко ко дворцу, буквально под носом у Яна. Это было рискованно, но имело много преимуществ и ещё ни разу их не подводило. Спрятать самое ценное на самом видном месте – работало безотказно.

Они остановились в узком переулке, между ветхими каменными домами. В одном из соседних, подвал был проходом в это самое убежище. Мысль о том, что им нужно быстро всё объяснить, а уже потом приводить к ним Мариэллу была разумной, да и сама нимфа её поддерживала, поэтому Марк просто пытался унять дрожь в пальцах и буквально заставил себя оставить её в этом месте.

Марк указал двумя пальцами на небольшой уголок, образовавшийся из-за неровных стен. Мэри юркнула в него, и Марк укрыл её слабой дымкой тени. Чтобы уж наверняка. Скрываясь в проходе, его пальцы всё так же дрожали.

Из-за множества защитных чар, можно было не бояться громких разговоров – никто не услышит и звука, даже подойдя очень близко. Сердце болезненно защемило от осознания, что даже спустя столько времени без обновления, они всё ещё работали. Королева действительно пыталась спасти их все эти годы.

Если там вообще был хоть кто-то.

Тихо проскользнув внутрь, его встретил лишь слабый свет. Вероятно, многие спали. Лира сидела на табуретке у стола и громко ахнула, заметив его. Миг, и он впечатался в стену. Ещё мгновение – напавший был прижат им к полу. Каре‐зелёные глаза с яростью смотрели на него, пока не заметили ярко вспыхнувшие жёлтые искры во тьме капюшона. Марк одним движением свободной руки снял его, не сводя взгляда с округлившихся глаз травника.

– Марк, – неверяще-радостно выдохнул он и с громким хлопком принял поданную ему руку, – Марк, малец!

Его голос подрагивал от неверия. Долговязый парень мгновенно притянул его в крепкие объятия, выбивая весь воздух из лёгких.

– Сукин ты сын, мы уже и не надеялись, что ты выжил. Народ! Смотрите кто вернулся!

Марку буквально не дали сказать и слова. Сбежавшиеся дагни, те, кто не спал или проснулся от крика, облепили его, словно кокон. Он непроизвольно счастливо улыбнулся, а на глаза едва не накатили слёзы. Он так скучал по всем. Он так невообразимо счастлив видеть их живыми.

– Ребят.. Ребят.. Надод! Ну, хватит, серьёзно. Да, жив я, жив.

Обрадованные, они не давали ему ни секунды перевести дух. Эмоции нахлынули с головой и душили. Он мог лишь сдавленно смеяться, обнимать их, принимать объятия, похлопывания, рукопожатия и сдерживать слёзы облегчения. Советник до них не добрался. Пока не добрался. И теперь они будут свободны.

– Народ, ну, серьёзно, – задыхающимся от смеха голосом, произнёс он и всё же утёр выкатившуюся слезу.

Ансельм, остававшийся всё то время вне этой кучи, стоял с крепко сжимающими собственные плечи и локти руками. Он просто молча радовался, стоял и смотрел, но, неожиданно, именно его голос громко прозвучал, соглашаясь с Марком.

– Серьёзно, отпускайте его. Успеете ещё наговориться.

Ансельм смотрел на него, не отрывая взгляда, а после мотнул головой в комнатку. Марк похлопал кого-то по плечу, не глядя, и отправился вслед за ним. И только там смог вообще выдохнуть.

Ансельм всё ещё улыбался. Улыбка часто была на его лице, вне зависимости от обстоятельств. Но в этот раз она была какая-то.. сломанная что ли? К сожалению, Марк быстро догадался о причине. В ярких огненных глазах Ансельма горели счастье напополам с горем. Смерть Демьяна сломила и его.

Они без слов сцепили руки и долго не могли расцепить их после рукопожатия.  Холодный металл кольца даже не чувствовался, ведь его рука была такой же холодной.

– Я рад, что ты выжил.

– Я рад, что вы тоже.

Маг без слов прошёл к столику и вытащил из узкого выдвижного ящика что-то чёрное. Темнее, чем помещение, в котором они были – они не зажгли ни свеч, ни огней, у них был только жёлтый свет из главной комнаты. Для общей видимости этого было достаточно. Марк задохнулся вновь. Неровный, словно никто и не пытался его обработать, невзрачный кинжал из обсидиана.

Беря его в руки, Марк словил себя на мысли, что им было бы до безумия просто убить упыря, который так пытался укусить Мариэллу. Ему потребовалось больше времени, чтобы понять, что её голос ему не послышался. Печальная улыбка слетела быстрее, чем он рванул обратно.

– Отпусти мою руку.

Какой он тупица! Как он позволил себе оставить её так надолго?

– И не подумаю, мелкая дрянь.

Марк застыл в проходе, не веря своим глазам, что кто-то, пусть и Ермил, сумел найти её сквозь его чары. Надо было срочно исправлять ситуацию, но спокойствие, пусть и граничащее с пылающей злостью и раздражительностью, Мариэллы вводило в ступор, заставляя просто стоять там и заворожено смотреть, что будет дальше.

– Посмотрите какая мелочь следила за нами.

– Отпусти, – холодно повторила нимфа, – Я могла бы взрастить в твоих лёгких несколько маков и сбежать, если бы собиралась, – она слегка отклонила от него голову, – Думаю, пяти было бы достаточно.

– Тебя этому учили при дворе?

Брови Марка взметнулись к волосам, а сам он не удержал лёгкого смеха. Он так же не удержался от вопроса, хотя умом и понимал, что должен был сказать совершенно другое. Что угодно, но не это. Мэри же воспользовалась заминкой Ермила и вырвала свою руку из его хватки, отойдя ровно на шаг в сторону.

– Защищаться, да. Этому – нет, – она пожала плечами, как ни в чём не бывало, – Мой отец работает с растениями, моими первыми книгами были книги о растениях. Я хорошо знаю, как их использовать. А родители явно боялись, что Лилит может воспользоваться мной или что-то в этом духе. Прости, точнее сказать не могу – мне было сложно слушать этот бред.

– Ты не использовала магию?

– Нет, – девушка закатила глаза, – Вы с Лилит постоянно ведь твердили, чтобы я избегала этого под барьером.

Едва она это сказала, как почувствовала чужую холодную руку и ещё более холодное лезвие. На рефлексе она в мгновение свернула ему руку. Тонкая струйка чего-то мокрого не смутила её. Нимфа даже не поняла, что порезалась.

– Мэри, – громко прикрикнул Марк, и нимфа моментально оттолкнула травника от себя, а сама едва ли не отпрыгнула в сторону, прижимая кулачки к груди.

– Ах, ты, – начал рычать распалённый злостью Ермил, держась за свою руку, но все тотчас замолкли от вспыхнувшей огненной стены. Она весьма быстро погасла, но впечатление оставила неизгладимое.

Воспользовавшись всеобщим замешательством и тем, что Мариэлла наконец заметила свою рану и обхватила пальцами руку, рассматривая, Марк спокойно, но достаточно быстро оказался рядом с ней. Ему хватило секунды заметить рану. Она перевела взгляд на него, стоило Марку взять её раненную руку, а после осторожно вытянула её, отведя взгляд.

– Всё в порядке, просто царапина.

А потом она посмотрела на Ермила, поджала губы и вновь уставилась в пол. Марк почти чувствовал, как она изо всех сил старалась не сжаться в комок.

– Прошу прощения, это был рефлекс.

– Пхах... она ещё и извиняется!

– Ермил, – пригрозил Марк, и Мэри с удивлением подняла взгляд обратно на него. По сравнению с этим окликом, его прошлый казался больше напуганным, чем грозным, – Не смей даже пальцем её тронуть. Угрожать кинжалом? О чём ты думал?

– Как она смеет так обращаться к нашей королеве? Если бы Её Величество была здесь...

– Она бы моментально свернула тебе шею за это, – грубо оборвал его Марк, наконец, отпуская её руку. Мэри осторожно осмотрелась на остальных притихших дагни. Это не удивительно, он никогда не был столь агрессивен с ними прежде, – И я сделаю то же самое, если потребуется.

– Она действительно не имеет права так обращаться, – попытался вмешаться Тимир и защитить его. Спокойно и рассудительно. Обычно это работало, но сейчас он просто не понимал куда лез.

– Она, как раз-таки имеет на это полное право, – отрезал Марк и после тяжело вздохнул, чувствуя, как нимфа легко сжимает его запястье.

– Ладно, я идиот, – Марк резко опустил голову, но почти сразу взял себя в руки и голос заметно смягчился, – Надо было сразу брать тебя с собой. Где кинжал?

Мариэлла без слов достала кинжал из внутреннего кармашка.

– Почему ты им не воспользовалась?

– Я видела, что он вышел отсюда, – передёрнула плечами нимфа, – Не могу же я всех подряд резать?

– Можешь, – резко возразил Марк, а после сразу смягчился, – Здесь можешь. В следующий раз лучше перестрахуйся. Если что, мы потом всё решим вместе.

– Но вы с Лилит их защищаете, – словно напомнила она с лёгким прищуром.

– Это не отменяет того факта, что иногда некоторые из них ведут себя как придурки, – фыркнул маг, – Каждый защищается как может.

– Зачем ты привёл сюда эту девчонку, так ещё и позволяешь ей так себя вести?

– Потому что эта девчонка – сестра Её Величества, и она здесь только для того, чтобы помочь мне вытащить вас отсюда. Фактически, она сейчас пошла на такое же предательство, как и королева Лилит в прошлом, ради этого. Вам следует благодарить её, а не тыкать в неё ножами.

– А где Её Величество?

– Лилит во дворце с королевой Амариллис, – подала голос Мариэлла, – Совет ей не доверяет и не отпускает от себя. Поэтому я сейчас здесь, чтобы помочь ей и Марку вытащить вас отсюда.

– Если...

– У вас ещё есть силы пререкаться? – Марк буквально взорвался, – О себе не думаете, подумайте о детях! Подумайте о Демьяне, который умер ради того, чтобы вытащить отсюда нас всех.

– Марк, – подала спокойный голос Мариэлла, – Пусть решают, идти с нами или нет и собирают самое необходимое, а нам пока нужно забрать амулет. В конце концов, это их выбор, принуждать и доказывать у нас нет времени. Она не сможет отвлекать их всех слишком долго.

Ансельм нахмурился. Он стоял всё там же, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

– Мы с Демьяном предлагали Её Величеству, что мы могли вернуться за важными вещами, но она сказала, что ничего сверх важного там нет.

– Конечно она так сказала. Вас бы тупо убили бы, позволь она вам вернуться туда.

То, что Демьян всё равно умер, а Ансельм вернулся раненый, как пушечное мясо, никто не произнёс.

На крики сбежались дети. Амелия остановилась около братьев, а Жан выбежал ближе. Инга остановилась дальше всех, недалеко от Ансельма. Вся сжатая, держащаяся за собственное запястье. Глаза голубые, практически пустые от утраты.

А вот об этом Марк думал дольше всего. Детей успокоить и убедить не задавать лишних вопросов было гораздо сложнее. Окружённые заботой и защитой, пусть, часто и своеобразной, они были более разнежены, чем те, кого они не успевали спасти.

Марк мягко улыбнулся им, и Жан ярко улыбнулся ему в ответ. А потом вновь перевёл заинтересованный взгляд на Мариэллу и начал буквально искриться от радости.

– Элла, – пролепетал мальчишка, но продолжал стоять и крепко держаться за подол юбки Лиры, не выходя из-за её спины. И в изумрудных глазах Мариэллы вспыхнуло понимание.

Мэри осторожно отошла от Марка и присела на корточки, слегка улыбаясь.

– Рада знать, что тебя не схватили и видеть, что ты в полном порядке, – с нежностью сказала Мэри, а после прикусила губу и наклонила голову в любопытстве, – Кажется, твои волосы стали гораздо светлее.

Мальчик улыбался и даже захихикал.

– Это была маскировка, – громко прошептал мальчишка, но его услышали все. А спустя паузу, добавил почти с благоговением, наконец, отцепляясь от юбки и осторожно подходя к Мариэлле, словно маленький зверёк, – Ты пришла за нами и вернула его домой.

– Скоро у вас будет новый безопасный дом, – её мягкие и уверенные слова были надеждой и обещанием.

– Обещаешь?

– Обещаю.

И Жан дёрнулся вперёд, чтобы крепко обнять нимфу. Девушка сперва даже охнула от такого напора и неожиданности, но быстро взяла себя в руки и обняла мальчишку в ответ. Тот был похож на притихшего дикого зверька, который впервые доверился человеку. А Мариэлла нежно потрепала его по светлым сухим волосам.

– Когда вы успели познакомиться?

Голос Марка был полон удивления. Жан всегда был крайне боязливым и робким, но почему-то так легко пошёл к почти незнакомке.

– Ну, я ведь попала тогда к цепным псам Яна, – нехотя начала она, явно не зная, что сказать дальше.

– Мэри, – Марк поражённо выдохнул.

Ему не нужно было больше никаких слов, чтобы понять, что она имела в виду. И это было словно удар фаерболом прямо по грудной клетке. Всё внутри резко заледенело от ужаса, но девушка хлёстко его осадила всё тем же мягким голосом. Словно теперь, раненым и загнанным животным стал он.

– Всё в порядке.

– Мэри...

– Для меня всё ограничилось двумя днями без еды и с подавителями магии, – уже строже начала она. Сталь стала просачиваться капельками с привкусом крови, но голос был всё тем же спокойным и успокаивающим.

Это не убедило Марка, и он собирался возразить, когда Мэри продолжила.

– Как там кстати твоя спина? – прищурилась нимфа, – Мне кажется, тебе всё же строит ещё раз навестить лекарей, когда вернёмся, ты так не думаешь?

Марка словно облили ведром ледяной воды. Отрезвляюще так. Хлёстко. Он в миг оказался опустошён и в дребезги разбит. Марк действительно был тогда похож больше на труп, чем на живого. Только искусные травницы и лекари дворца поставили его на ноги.

Он никому не говорил, но по всей длине его спины был глубокий порез и несколько более лёгких. Будь они простыми, зажили бы и, спустя пару лет, не оставили бы после и следа. Но Ян делал их смазанным в какой-то своей дряни ножом. Магические раны почти всегда оставляли следы и были гораздо более сложны в исцелении. Вполне вероятно, эти шрамы останутся с ним на всю жизнь. Его счастье, что Ян просто пытал его, не ставя свои эксперименты. Возможно, просто не успел. Мариэлла об этом не знала, но пока он отлёживался во дворце, она часто видела его с перебинтованным телом.

Марк отвёл взгляд и плотно сжал губы, понимая, что не может ничего на это ответить. Мариэлла об этом не знала, но всё равно была права. Он тоже не был достаточно осторожным, и поплатился за это. И ему действительно будет нужно снова придти и обработать зарубцевавшийся шрам.

Хотелось развернуться и уйти, но он не мог снова оставить её одну. Даже внутри убежища. Он обещал.

Эхом раздался безудержный женский смех.

– Надо же, Марк, неужели ты нашёл за барьером кого-то, кто переживает за тебя и готов о тебе заботиться? Ну и ну, – всё ещё смеясь, но уже постепенно успокаиваясь, произнесла Лира, – Я рада, что появилось существо, которое искренне хочет для тебя лучшего, – а затем она повернулась к Мариэлле с той же искренней материнской улыбкой, – Вот теперь я готова довериться этой девочке. Спасибо, что заботишься о нём. Он у нас не самый ласковый и любезный, но мы очень любим нашего ёжика.

Сравнение с ёжиком Марк не любил, но Лира с остальными дагни хорошо знали, каким враждебным он может быть к окружающим. А ещё она хорошо знала его слабые места, как, к сожалению, знала и о том, насколько сильно он иногда нуждался в поддержке, тепле и простых объятиях. У Лиры в детстве было некое подобие семьи, пока одним утром оно не разбилось о её кровь на постели. Лира была им как мать, которую многие из них не помнили. И если она искренне хотела называть его ёжиком, то он не мог отказать ей в такой маленькой радости.

Кажется, Мариэлла в полной мере осознала, насколько жестокими были эти её слова. Она заметно стушевалась и смягчилась: её лицо, её жесты и мимика. Её голос. Он стал мягче и нежнее, но был спокойным и ровным. Она сказала то, что следовало, чтобы маг не потерял рассудок, и почти не жалела об этом. Он видел это по её глазам и был даже благодарен за это.

– Я перегнула палку. Не вини себя за это. Ни ты, ни я не заслужили всего того, что произошло. Мы всего лишь подростки. Мы не должны спасать миры. Но, тем не менее, мы здесь, и мы в такой ситуации. Давай поскорее закончим всё это и выберемся уже из этого кошмара.

– А я ей нет, – вклинился Велес, и в Мариэллу полетел фаер-бол.

Марк кинулся к ним, но нимфа оказалась быстрее, закрывая собой Жана и вскинув руку вперёд. Огненный свет поглотился четырёхлистным бутоном. Мэри сжала руку в кулак, расщепив всё на мелкие искры. Они медленно опускались, светясь и потухая. Мариэлла не сводила убийственного взгляда с полу-дива всё это время.

Воцарилась тишина. Никто даже не двигался. Разве что Жан в испуге плотнее прижался к Мэри, жмуря свои чёрные глаза-бусинки.

Мариэлла смотрела на него так, словно без слов отчитывала полнейшую глупость, презирала за безрассудство и была готова испепелить на месте, стоит ему лишь слишком громко вздохнуть. Она смотрела абсолютно идентично тому, как Лилит смотрела на тех, кто покушался на неё и на дагни. Больше никому не было нужно слов и доказательств, что Мариэлла – родная сестра королевы Лилит. Она была её копией.

– Если у вас есть вопросы или претензии, то будьте любезны научиться проговаривать их словами. Через. рот. Очень полезный навык, знаете ли. Потому что за барьером ваш привычный способ коммуникации и решения конфликтов очень скоро вернёт вас в исходное положение. И тогда уже никто не сможет вам помочь.

Мужчина со стыдом отвёл карие глаза и зарылся в свои жёлтые волосы рукой. Он пробубнил что-то, возможно даже извинения, но Марк не расслышал. Зато она, кажется, его услышала. Не стоило ему сомневаться в её чутком слухе.

– Ты мог попасть в ребёнка, – взорвалась Мариэлла, – Ребёнка! Это ты понимаешь? Ладно этот с ножами, я одна была, но сейчас здесь дети! Ваши! Дети!

Велеса привёл Евсей не так уж давно. Марк ещё не до конца понимал, что можно от него ожидать. Велес был достаточно взрослым, в районе тридцати. Но он очень долго выживал практически в одиночку и, видимо, до сих пор не перестроился. Евсей иногда взаимно помогал ему, когда они пересекались в прошлом. А потом Евсей оказался среди них и долго искал друга. И вот, наконец, нашёл.

Марк уже спокойно подошёл к Мэри и положил ей руку на плечо.

– Начинайте собираться, – громко, спокойно и уверенно сказал Марк, – Только самое важное. Нам нужно забрать кое-что из дворца, и потом мы вас всех выведем. И без придури.

– А вот с этим могут возникнуть проблемы.

Ансельм сказал это, облокотившись рукой о проход. Видимо, он тоже тогда кинулся останавливать Велеса. А после перевёл взгляд с Марка на Мариэллу и очаровательно улыбнулся ей. Мариэлла плотнее сжала губы, смотря на него более насторожено, чем мгновение назад.

– Она всегда такая злюка? – почти с обидой спросил он у Марка, продолжая смотреть на неё. Видимо, надеялся, что нимфа растеряется и смутится. Но она ничуть не изменилась в лице.

– На неё напали с ножом, угрожали, оскорбляли и потом напали магией. Ты бы на её месте уже давно сжёг всех и всё вокруг заодно, а Ермил с Тимиром выпустили бы обидчикам все кишки, – хмыкнул он не то равнодушно, не то позабавлено.

Ансельму пришлось признать это. Пожав плечами, он вышел в комнатку, давая быстрый знак взмахом двух пальцев, что разговор не окончен.

Марк обернулся. Мариэлла тихо шептала что-то Жану, прося её отпустить и убеждая, что с ней ничего не случится. После всего произошедшего Марк и сам не собирался отходить от неё ни на шаг. Уж точно не пока они были здесь. Он сглупил, но больше ошибок не допустит.

Марк заметил, как Лёва перевёл взгляд на него. Малыш почти сразу опустил взгляд в пол, поджав губы, но Мариэллу отпустил.

– Мы ненадолго. Когда выберемся, мы обязательно проведём время все вместе.

Марк потрепал его по голове и двинулся за Ансельмом, прежде осторожно подцепив запястье Мэри, поведя её за собой.

– И всё-таки, что такого важного вам нужно там забрать?

Ансельм начал без прелюдий и вполне серьёзно.

– Кое-что у Яна. Если мы этого не сделаем, не только вы, но вообще никто не будет в безопасности, – нахмурившись, произнесла Мариэлла.

Марк положил ей руку на плечо, заставляя спрятать шипы.

– Не имеет значения. Мы всё равно пойдём. Это и правда важно, так что можешь не пытаться нас отговорить.

– Тогда иди один.

– Я не оставлю её одну, – нахмурился Марк.

– Да, никто её не тронет, – отмахнулся Ансельм, приняв свой обычный беззаботный вид, насколько смог, но хмурый взгляд Марка и то, как опасно вспыхнули искры в его глазах, заставили его остыть, – Ну, теперь не тронут. На кой леший ты собрался её туда тащить? Ян плотно засел во дворце, не тыкай палкой в Банши, Марк, серьёзно. Если уж притащил её как заложницу для подстраховки..

– Прекращай нести чушь, – почти спокойно произнёс Марк.

Ансельм шокировано стал коситься на них, переводя взгляд то на Мэри, то на Марка, и держался за голову так, словно ему дали не подзатыльник, а обожгли огнём.

– Заложница? – переспросила Мариэлла, глупо моргая и совершенно не скрывая удивления, – Ты хоть знаешь, сколько мы втроём обсуждали все возможные способы вытащить вас? Этот был единственным, который вообще мог быть реализован. Ты понятия не имеешь, сколько сил я потратила, чтобы убедить Лилит рискнуть и чтобы успокоить Марка. Меня не то, что не «притащили», меня отговаривали всеми возможными способами.

– А ты не боишься, что тебя лишат трона, за эту выходку?

Ансельм пристально смотрел на неё с явным недоверием. Но Мариэлла закатила глаза.

– Меня волнует моя семья. И близкие мне существа. Плясать под дудку Совета ради их одобрения я не собираюсь.

Ансельм вздохнул, почти обречённо. А сразу после резко затряс головой, словно пёс.

– Даже если и так. Боюсь, во дворец вы не попадёте. Господин Советник, – он усмехнулся с издёвкой, – он уничтожил все проходы, которые можно было использовать. Если не веришь, можешь сам облазить, но, будь так добр, не лишай нас шанса на свободу, если уж соизволил его привести.

У Марка от этих слов пробежал могильный холод по спине. Если Ансельм прав.. то он прав. Это будет пустой риск. Мариэлле было бы слишком рискованно идти с ним в любом случае, но она была слишком настойчива, а у мага не всегда хватало аргументов и сил ей отказать.

– В общем, решайте сами, – отмахнулся парень, – А я помогу им собрать вещи.

Не сговариваясь, ребята посмотрели друг на друга. Что делать – непонятно. Но если Её Величество права, если они не принесут этот проклятый амулет, то их побег это будет просто попыткой оттянуть неизбежное. Первые, против кого ополчатся ливрийцы – дагни.

Мэри пожала губы, но взгляд не отвела. Не раньше, чем нерешительно положила свою ладонь на его руку в хрупком жесте поддержки и ободрения. Она едва не передумала и, вероятно, одёрнула бы руку совсем, пошевелись он в тот момент хоть немного.

Тряпка, служившая дверью, слегка всколыхнулось. Марк заметил Лёву раньше, чем Мариэлла, но когда его заметила она, малыш уж точно не стал никуда уходить.

– Не все.

Марк сглотнул ком. Лёва прав, они действительно спасутся уже не все. Марк полностью развернулся к нему, собираясь подхватить мальчишку на руки, успокоить и помочь ему и остальным, когда ребёнок продолжил.

– Есть ещё один проход. Я видел. Оттуда выходила стража.

Его тоненький голосок дрожал, но дрожь, пробившая их от осознания, была сильнее. Они переглянулись и почти сразу уставились на Жана. Марк почувствовал, как Мариэлла сильно сжала ткань его кофты.

– Ты сможешь объяснить, где этот проход?

Неужели они что-то упустили? Вряд ли у Ансельма была необходимость именно проверять проходы, возможно, он один и упустил. Но ребёнок зажался. Опустил голову понуро, вдавил её в поднявшиеся плечи, сгорбился, словно пытался стать ещё меньше, чем был.

Мариэлла отпустила его и опустилась на корточки, осторожно протягивая к нему руку.

– Всё хорошо, малыш. Если не можешь – никто не будет ругаться и бить. Мы не оставим тебя здесь, обещаю.

Жан осторожно поднял на неё свои чёрные глаза-бусинки. Быстро глянул на Марка, затем вновь на неё. Громко сглотнул. У Марка зачесались руки от нервов.

– Я могу показать.

Мариэлла нахмурилась. Марк замотал головой.

– Нет, – выдохнул он, – нет, исключено. Мы не проведём тебя туда, ни за что.

– Там много стражи? – спокойно, словно ушла в размышления, спросила она, отстранённо.

Марк посмотрел на неё и, судя по её отсутствующему взгляду, так оно и было.

– Нет, но мы не знаем, что ожидать от Советника.

– Лилит сказала, что он помешанный. Значит, он будет тратить всё своё время на свою цель, – Мариэлла стихла, а после посмотрела Марку в глаза, – Есть возможность подойти ко дворцу незамеченными? Не слишком близко, просто, чтобы Жан мог показать направление.

Сначала Марк хотел отказать. Но потом.. Её спокойный и рассудительный голос, заставили и его рациональность выйти вперёд чувств. Марк задумался.

– Да, – неохотно признался он. А потом повернулся к Жану, – Сможешь показать нам на расстоянии? Не выходя за пределы домов?

Мальчишка быстро закивал. Марк выдохнул. В любых других условиях, он бы на это не пошёл. Но последствия грозились быть слишком катастрофичными.

– У меня есть хотя бы крохотный шанс убедить тебя остаться с дагни?

– И не надейся, – прищурившись, отрезала она.

Чтож, попытка не пытка?

Жан быстро метнулся в главную комнату. Марк от усталости, размял плечи. А после решил воспользоваться небольшой возможностью сказать это наедине.

– Прости.

Марк извинялся за проявленную жестокость, но Мариэлла словно не заметила его подавленного состояния и громко фыркнула, когда до неё дошёл смысл.

– Ничего страшного. Николь и то громче шипела, когда поняла, что ты погарелец. Будь ты белым и пушистым, ты бы просто не выжил здесь. Всё в порядке, я могу это понять.

Брови Марка мгновенно взлетели наверх.

– То есть, ты ей не рассказывала?

Мариэлла на мгновение замерла.

– Нет, конечно, – едва ли не возмутилась она и тут же на секунду смолкла, подбирая слова. Это было видно по тому, что она совершенно не смотрела на него, – Когда я.. Я попросила её помочь мне связаться с Лилит, и, да, естественно, мне пришлось рассказать ей, что она моя сестра. А потом очень удачно именно тогда тебя вытащили из темницы и.. В общем, она быстро сложила два и два.

– И она никому не рассказала.

– Я бы ей чешую вырвала, – закатив глаза, почти ласково ответила нимфа. И вновь посмотрела в пол, передёрнув плечами, – В прочем, это больше не имеет значения, я думаю.

– Женевьева, Катя, Мелисса и Жизель теперь тоже в курсе. Вероятно, как минимум, Кирилл теперь тоже.

Мариэлла подняла на него свои изумрудные глаза.

– Не уверен, что Катя прям понимает суть, но, думаю, в общих чертах, ей уже всё объяснили.

Мариэлла вздохнула и покачала головой.

– Давай вытащим их. А потом будем разгребать все возникшие проблемы.

***

Руки почти ходили ходуном. От этого не спасли и годы оттачивания маски спокойствия. Хорошо, что в этот момент его спасал плащ. Марк должен был быть спокоен. Если он покажет свой страх, то это напугает всех, и вызовет суматоху. Мариэлла шла тенью рядом, крепко держа маленького Жана за руку. Они шли тихо и спокойно, Марк постоянно был начеку.

Ближайшие улицы и так находились на расстоянии от дворца, но сейчас они словно вымерли. Чавкающие звуки луж, после недавнего дождя, редкие звонкие удары капель, скопившихся на разных поверхностях. Казалось, даже их дыхание было сейчас инородным.

Жан юркнул за угол, и они послушно пошли за ним. Притаившись около одного из последних домов, малыш, наконец, показал своей маленькой ручкой, что он имел в виду.

Марку этот проход попадался на глаза, но почему-то он всегда обходил его стороной. Недалеко был сад Её Величества. Тот самый, за которым скрывалось небольшое поле, где они разбили огород. Тот самый сад, где королева отыскала горы лишних трупов в качестве удобрений. Возможно, на проходе были отталкивающие чары, но сейчас они явно ослабли. Кажется, Советник и правда стал чувствовать вседозволенность после побега королевы. Если это так, то им это только на руку. Неужели, у них и правда есть шанс быстро зайти туда, забрать амулет и выйти?

На кончиках пальцев Мариэллы заблестели искры. Она и сама это быстро заметила, сжав ладонь в кулак и подавив бурлящую магию. Им нужно быть предельно осторожными.

Марк и раньше чувствовал большую ответственность и выполнял задания без права на ошибку. Но все они меркли по сравнению с нынешней ситуацией. Ни единой ошибки. Он ещё хочет увидеть счастливых дагни и Мариэллу за пределами барьера.

Марк послал Жана в убежище с тяжёлым сердцем. Он знал, что несмотря на упрямость, тот сумеет добежать до безопасного места без происшествий. Марк никогда не сомневался в его способности быть тихим и неприметным. Жан хорошо умел выживать и прятаться, даже когда другие не понимали, как ему это удаётся. Ребёнок скрылся в ближайшем повороте почти сразу.

Войти. Найти. Выйти.

Вдох. Пауза. Выдох.

Марк хорошо знал ту часть дворца, где ему доводилось быть, и неплохо ту, где ему быть не следовало. Это не должно было быть слишком сложно.

– Ты всё ещё можешь вернуться. Жан хорошо знает дорогу, – сказал он тихо-тихо. Ему пришлось наклониться прямо к её уху, чтобы Мариэлла расслышала. Он сделал это прежде, чем отправить Жана назад.

Она бросила на него долгий взгляд. Не осуждающий, но Марку не составило труда понять всё, что нимфа думала о нём в тот момент.

Когда Жан убежал, она не шелохнулась. А после крепче сжала его ладонь на мгновение.

– Ты от меня так просто не избавишься. Я буду рядом, как и обещала.

И они осторожно вошли в логово монстра. Легко и быстро. Так, как и было спланировано.

Темно и сыро. Трупный запах ударил в нос, сразу как они оказались внутри. Мариэлла прижала ткань плаща к носу, но не жаловалась, хотя даже Марку было нелегко. Они старались идти тихо и осторожно. Марку потребовалось некоторое время, чтобы поражённо застыть – они были в темнице. В той её дальней части, где завывали невидимые ему пленные и пытали его самого. Та её часть, куда не спускалась Её Величество и где спрятал своё рабочее место Советник. Теперь они точно это знали. Хотелось бы верить, что он спрятал амулет где-то в основной части дворца, но тогда его бы давно обнаружили. Королева хорошо следила за остальной частью своего дворца, а дагни ей в этом помогали со всей ответственностью, на которую были способны.

Марк не знал, поняла ли Мариэлла, что то, что время от времени хрустело у них под ногами были кости, но говорить ей не собирался. В нескольких клетках были обезображенные и гниющие тела вперемешку с почти голыми костями. Где-то они громоздились небольшими горками. Большая часть из них была ещё относительна жива в последние несколько месяцев. Вероятно, Советник был в бешенстве. Им стоило убраться отсюда как можно скорее.

Небольшая скрытая дверь обнаружилась не сразу, но достаточно быстро. Марку пришлось прибегнуть к помощи теней. Он не мог словами предупредить Мариэллу, поэтому аккуратно обхватил её запястье, привлекая внимание. Она всё видела. И всё ещё продолжала смотреть на него так, словно всё нормально. Ничего необычного или пугающего. Словно он действительно не являлся ошибкой или монстром из кошмаров. И, кажется, на этот раз внутренний монстр Марка успокоился окончательно. Перестал беспокойно метаться, скрести острыми когтями всё внутри и утробно рычать. Посмотрел так же спокойно и внимательно, как она, лениво моргнул и осторожно улёгся, словно большой дикий кот.

За дверью было пусто. Более того, она была совершенно не заперта. Им бы стоило проверить ловушки внимательнее, но времени не было. Марк позволил себе лишь быстрый взгляд и положился на тени, прежде чем они открыли дверь и вошли.

В комнате был слабый свет, из-за чего она казалась гораздо меньше, чем была. Не могла быть крохотной комната, вмещающая в себя три.. а, нет, четыре стола и множество полок с банками, коробками и явно записями по всем стенам.

Подростки затаили дыхание. Оба подавляли шок и головокружение, стараясь максимально сохранить самообладание. От запахов, от духоты, от прелости, от давящего чувства паники, тревоги.

Они разошлись в разные стороны и стали искать амулет, почти одновременно и не сговариваясь. И оба почувствовали явное облегчение, когда поняли, что второй делает то же самое, хотя и были готовы дать им на несколько песчинок больше времени, чтобы придти в себя.

Все столы были завалены колбами, травами, банками, бумагами, камнями.. Едой? Ещё в паре прозрачных были куски мяса. Чьё – знать не хотелось, хотя догадка была более чем на поверхности. От рвотного позыва это не спасло. Марк вытер пот с задней части шеи. Мэри царапнула горло ногтями и прикусила внутреннюю часть губы.

Скрыть следы своего присутствия было крайне сложно – кто знает, вдруг весь этот хаос был на самом деле его собственным способом организации, где Ян знал каждую скомканную бумажку? И если Мариэлла пыталась сохранять всё на своих местах до последнего, Марк всё же не выдержал и стал просто раскидывать предметы по столам, шкафам и полкам. Мариэлла посмотрела на него долгим взглядом, и, только убедившись, что он не перестал отдавать отчёт своим действиям, продолжила. Осторожно, аккуратно, но методично, словно машина.

– Нашёл!

У Мариэллы замерло сердце. Она положила лист обратно и обернулась. Марк держал металлический амулет из золота. Витиеватый, со скрытыми символами и буквами ливрийского. Мэри быстро оказалась рядом. Марк отдал ей амулет без колебаний. Через тонкий зелёный камень – нефрит – на просвет были видны растения внутри него. Мариэлла подняла глаза на Марка и кивнула. Они и правда его нашли. Даже не верилось.

Облегчённый выдох застрял в горле, когда дверь с грохотом распахнулась. Марк дёрнулся закрыть Мариэллу собой, но ничего не происходило. Мужчина – невысокий, весь в морщинах, шрамах и язвах – стоял и смотрел на пойманных подростков. Они вновь оказались в его ловушке, но на этот раз всё было гораздо хуже. Они добровольно пришли ему прямо в руки.

Ян усмехнулся. Его глаза – единственное, что не состарилось раньше времени. Жидкие волосы, собранные в низкий хвост, напоминали серую гнилую солому. Мариэлла впервые увидела его, и теперь понимала, почему Лилит жалела его. Он не был похож на старика. Просто на иссохшую корягу.

– А вас, детки, никто не учил, что шарить по чужому дому и, тем более, красть это не хорошо?

А после его улыбка засочилась ядом.

– В прочем, чего я хотел от ободранной дворовой шавки? Но, Ваше Высочество.. Вот ваше поведение искренне огорчает. Разве вы не должны быть папиной радостью? Маминой гордостью? Ну, или наоборот? Неужели вас воспитывали ещё хуже, чем местных отбросов?

Марк сжал кулаки. То, что Мариэлла плавно, но быстро начинала приходить в бешенство, ситуацию лучше не делало. Марк пытался убедиться, что под мешковатой одеждой Советника не было ничего, что может им навредить. Он мог бы просто напасть на него и послать Мэри обратно к дагни. Но что-то в бывшем Советнике было не так.

То, что он дорвался до власти?

У него помутился рассудок от его экспериментов?

Правда выбила землю из-под ног, когда мужчина вошёл внутрь и затащил белого, как лист бумаги Жана. Мариэлла буквально схватилась за стол позади неё так, словно иначе просто утонет. Ему не показалось. Он не мог поверить своим словам.

Мальчик буквально висел. Он был таким маленьким, что едва касался пальцами земли. Ян держал его руку так, чтобы он не мог вырваться. В глазах Жана искрились слёзы, а сам он поскуливал от боли тихо-тихо. Нападать было нельзя. Сбежать тоже. Ох, Жан, как же ты умудрился так попасться?

– Отпусти ребёнка.

Голос Мариэллы дрогнул. Марк пытался придумать, как спастись.

– Иначе что?

Ян упивался своей властью. Больше он не прятался в тени лестных улыбок и учтивых советов. Состарившись в Жжёных землях, он не жалел о содеянном. Он с наслаждением подколодной змеи тягуче показывал: Смотри, что я могу. Смотри, ваши никчёмные жизни и жизни ваших близких давно в моих руках и под моим контролем. Смотри, как я их разрушу. Легко и с тягучим наслаждением. Смотри, как все, кто мне доверяли, добровольно оказались на краю бездны, ведь мои советы были выгодны только мне с самого начала. Смотри, как я наслаждаюсь вашей болью. Смотри и чувствуй. Смотри. Я наслаждаюсь тем, что вижу.

И они смотрели, не в силах оторвать взгляд.

– Иначе я тебя убью.

Тихо ответила Мариэлла, со всем хладнокровным спокойствием, на которое была способна. В её глазах стало что-то незаметно меняться. Но вот она моргнула, и это исчезло. Единственным доказательством стали лишь слегка поджатые губы.

Ян весело и громко рассмеялся. Он смеялся так громко, что Марк сощурился, а Мариэлла закрыла ладонями уши.

– Ох, как давно я так не веселился. Убьёшь меня? Моя прекрасная принцесса, посмотрите правде в глаза. У вас кишка тонка, чтобы убить. Вас ведь растили в тепличных условиях, как маленький капризный цветочек. О, я помню, какой вы были. Крохотная, но безмерно избалованная. То не буду, это не хочу, – он замолчал, а губы медленно расплылись в мерзкой улыбке, – Никуда не пойду без Лили.. Прицепились как пиявка и не давали никому нормальной жизни.

Мариэлла молча слушала, впитывая каждое слово. И за спиной слегка теребила кольцо с александритом.

Это не правда. Лилит её любит. А папа часто рассказывал, какой спокойной и тихой она была, почти что кукла. Пусть думает, что поверила. Мариэлла втянула и прикусила губы. И вскинула подбородок.

– Окажи никчёмному травнику услугу, принцесса. Положи что хотела украсть, а я, так уж и быть, отпущу вас с мальчонкой.

Предложение было слишком заманчивым, но что именно скрывалось за ним – она не понимала. Судя по взгляду Марка, он тоже был в полной растерянности.

– Ты пытался убить мою сестру. И пытал Марка. Неужели мы должны тебе поверить?

Спокойствие могло раздражать. И это был именно такой случай – маска Яна пошла трещинами. Марк успел подойти к ней, но после этой фразы положил руку на плечо. Мариэлла бросила на него взгляд, не поворачивая головы. Объяснить, что она задумала, Мэри не могла. Оставалось только довериться.

– Не должны. Но неужели вы хотите быть последними глупцами и упустить столь прекрасную возможность?

– Именно потому, что мы не так наивны и глупы, мы и с места не сдвинемся, пока не узнаем, что за чертовщину ты тут устроил.

– Кажется, мне легче просто всех вас убить, – спокойно заметил Советник. Мариэлла отзеркалила его недавнюю слабую ухмылку и скопировала его лёгкую интонацию.

– Чтож, мне не составит труда сломать твой драгоценный амулет перед смертью.

Мариэлла наступила на пылевик. Бам – и лопнул. Лицо Яна исказилось и в миг стало ещё безобразнее. Он схватил что-то со стола и приставил к горлу Жана. Нож. Кровь застучала в висках. Он действительно поехавший. Никто, у кого хоть немного сохранна психика, не стал бы реагировать вот так. Много вариантов как, но точно не так.

Марк крепко сжал её плечо и схватил за второе, притягивая к себе. Они были словно на поле с бешеными огурцами – никогда не знаешь когда и куда полетят семена.

– Видят эти суки-Богини, я до последнего сомневался, стоит ли оно того, но я был прав. Этот остров давно стоило сровнять с землёй, чтобы он очистился и переродился в нечто более совершенное. Без этой несправедливости. Чтобы другим не приходилось вечность скрываться под землёй. Чтобы мальчики не были обделены силой, просто по рождению. Чтобы не было никакой дискриминации, и первые не нуждались в большей защите, чем вторые. Хах.. Защита. Я вам не неразумное дитя! Если нет способа изменить свою суть, то зачем вообще жить в таком мире?

Он нёс откровенный бред. У Мариэллы спутались все мысли, пытаясь разобраться в том, что он говорит. Что ему нужно? Что он собирается сделать? Как это всё предотвратить?

– Тебе не нравится – сам и сдохни, – вспылила Мариэлла. Нож явно впивался остриём в горло почти плачущего ребёнка, – Нахрена ты заставляешь страдать всех вокруг из-за своей собственной ущербности?

– И позволить остальным страдать?

– С чего ты взял, что остальные страдают?

– О, ещё как страдают. От своего эгоцентризма и эгоизма. От вседозволенности, что разрушает, а вы и не замечаете. Моя семья тоже считала себя моими защитниками. Надеюсь, они не успели переродиться такими же придурками, какими и были. Пусть послужат благому делу.

Марк метнул кинжал точно в Яна, но мужчина оказался проворнее. По детской шее побежала бордовая капля. Что-то разбилось, и этот звук потонул в маниакальном хриплом хохоте.

– Вот теперь, все несчастные и обездоленные отомстят за свои боль и унижение. Камня на камне не останется.

– Что ты, мать твою, натворил?

Голос Мариэллы прозвучал почти истерично.

– То, что следовало сделать давно. Я изменю этот грёбаный мир! Пусть горит! Горит всё к марам и упырям! Я постою новый мир! Единолично!

Марк и Мэри переглянулись в ужасе. Он и правда сумасшедший. И стоило смеху стихнуть, как ледяные пауки пробежались по спине.

– Бежать вам больше некуда. Но если хотите, бегите к людишкам. Говорят, они те ещё твари, может и примут вас за своих. Амулетик только оставьте.

– Ты сохранишь ему жизнь.

Не вопрос. Торг. Марк крепко держал её и чувствовал её лёгкую дрожь. Его и самого только чудом не трясло.

– Конечно, – примирительно ответил Ян.

– Не надо! – неожиданно отчаянно крикнул Жан, приковав внимание к себе.

– Маленьким деткам стоит помалкивать и не встревать в разговоры старших, – почти прорычал мужчина.

– Я оставляю! – перекричала их всех девушка и вытянула руку с амулетом над столешницей.

Мариэлла больше не скрывала панику. Не было ни сил, ни причин. Всё. Поздно. Нужно уносить ноги.

– Нежнее! – рявкнул Ян. Никто ему не перечил.

Она осторожно, не сводя панического взгляда с Жана и с ножа, стала опускать амулет. Но Жан задёргался и сам насадился на остриё. Специально. Так отчаянно, что перехватило дыхание. Мэри взвизгнула, Марк выкрикнул: «Жан!». Ян зашипел. Дёрнул голову за светлые волосы и перерезал глотку.

– Ах ты, гадёныш!

Ещё надрез.

– Ну, я тебе покажу!

Ещё. И ещё.

Мариэлла почти рухнула на колени. Марк подхватил её под грудь и сжал обеими руками.

– Нет!

Панический, хриплый от кома слёз в горле, голос Марка не был в состоянии заглушить яростные вскрики Яна.

Мариэлла молчала. Марк сжимал её податливое тело, боясь, что она сейчас тоже умрёт. Жгучая рвота почти вырвалась, но рефлекторно поглотилась обратно. Голова с оглушающим звуком упала на пол и подпрыгнула пару раз, как попрыгунчик. Мариэлла следила за этим, как загипнотизированная. Внутри неё бурлила лава и бушевал ураган. Её трясло, а кожа словно покрывалась трещинами, как пересушенная земля. Всё больше и больше, превращаясь в паутину. В груди, у лопаток жгло с каждым мгновением всё сильней. Кровь закипала, заставляя чувствовать каждую тонкую нить вен и артерий.

Мариэлла сломалась. Буквально разбилась в его руках. Он был уверен, что слышал звук трескающегося и разлетающегося стекла. А потом его буквально обожгло. Марк не успел вовремя одёрнуть руки и не успел опомниться, как Мариэлла встала ровно, а после вырвалась и ураганом налетела на Яна. В его руках остался её развязавшийся плащ. В её руке кинжал появился так быстро, словно это был осколок её души. Тёмное лезвие отразило вырвавшийся из нимфы свет, играя с помутневшим рассудком.

Всё залито кровью. Уже даже не тошнило. Просто трясло.

Марк развалился на мокром полу, из последних сил удерживая себя сидя. Мозгу потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что он видит. Мариэлла со всей бушующей в ней яростью кромсала орущего Яна на куски.

Марк моргнул. Уши заложило. Он посмотрел на перепачканные ладони. Поднял взгляд к стене. Ян больше не кричал. А вот воздух затрясся.

До носа дошёл сладко-гнилостный запах, что начал лишь усиливаться по мере повышения температуры в комнате. Склянки задрожали. Марк встряхнул головой, приводя себя в чувства. Глаза слегка расфокусировались, но главное заметить он успел.

Марк подскочил на ноги, тут же ухватившись за стол.

– Мэри, – позвал он её, пока пытался прогнать темноту и яркие вспышки из глаз. Ответа не было. Только мокрые, чавкающие звуки. Рвущаяся ткань, плоть. Маг снова зажмурился, – Мариэлла!

– Мариэлла! – прикрикнул он, когда туман рассеялся, и Марк с кристальной чёткостью осознал, что происходит. Но нимфа снова никак не отреагировала, поглощённая своей болью и магией. Он шикнул от упавшего на голову камушка и быстро дёрнулся за амулетом. А после так же быстро метнулся к Мариэлле.

– Анемона, чтоб тебя, – чертыхнулся он, дёргая её за руку на себя. Девушка ударилась о его грудь, и голова больно ударилась с подбородком, – Нужно уходить, дворец сейчас рухнет.

Это наконец отрезвило её, пусть и не окончательно. Мариэлла бросила взгляд на хрипящего из-за перерезанного горла Яна, крепче сжала его ладонь, и они рванули прочь. У Яна никаких шансов выжить. Последним, что они видели – обезглавленный маленький труп. Времени на боль и слёзы просто не было.

Камни начали сыпаться с потолка. Стены разрушались, покрываясь глубокими трещинами. Тёмный, холодный и, казалось, несокрушимый дворец рушился на глазах точно так же, как буквально только что чувствовала себя Мариэлла. И это сбивало с толку гораздо сильнее запахов, скользкой гнили под ногами и периодически почти попадающими по ним камням.

Марк дёрнул её на себя в другую сторону. Мэри задушено взвизгнула, но бежала, стараясь не отставать.

Поворот. Ещё один. Мариэлла поскользнулась и тут же запнулась о собственную ногу, пытаясь восстановить баланс. Марк среагировал мгновенно и не позволил ей упасть. Мариэлла подняла на него взгляд. Затравленный, уставший и с отражением невыплаканных слёз. А потом она краем глаза заметила огромные камни, летящие прямо рядом с ними. Схватила его руку крепче и толкнула на себя. Он упал. Она едва не оказалась рядом. Еле устояв, девушка выпустила магию, гораздо мощнее, чем собиралась. Её стало резко так невообразимо много. Это пугало. Но она могла разобраться с этим потом. Если выживет.

Их накрыл огромный зелёный барьер, защищая от камнепада. Лёгкие болели, а мышцы ныли. Голова шла кругом.

– Мэри, – громко крикнул Марк в ужасе.

Она использовала магию. Снова!

– Что «Мэри»? Ты хочешь тут сдохнуть? – в тон ему огрызнулась Мариэлла и повернулась назад.

Нимфе потребовалось время, чтобы темнота и звёздочки из глаз исчезли, а в висках перестало бешено колотиться сердце.

– Марк! – визгнула она, моментально падая рядом с ним на колени.

Он сидел на камнях и, кажется, ушибся головой.

Мариэлла почти махала руками, не зная, что делать и куда себя деть, пока Марк не перехватил одну из них и не сжал.

"Живой," – пронеслось в голове, и паника стала оседать пылью, как после урагана.

"Конечно живой," – словно ответили насмешливо его глаза.

Что-то зашевелилось. Близко-близко. Мариэлла вскочила, не успев сразу задушить короткий, но пронзительный визг и стала быстро осматриваться. Словно кто-то задел её волосы. Она подняла голову и, нахмурившись, залатала несколько успевших образоваться дыр в барьере. Нужно быть более внимательной, иначе он разрушится, и их просто завалит камнями.

Стоило её плечам опуститься, как движение за спиной повторилось. Мозг вновь закоротило, как молнией. Этот вскрик она сдержала. И вновь стала осматриваться, но уже почти не шевелясь.

– Что это...

Её голос дрожал от адреналина и бурлящей массы эмоций. Она пыталась это контролировать, но сейчас она не могла контролировать даже собственную магию. Она ничего не понимала, а действовать нужно было быстро. Мариэлла даже не осознала, что спросила это вслух, пока позади неё не послышался ответ.

– Кажется, крылья, – с трудом выдавил Марк, не сводя с неё взгляда всё это время.

Хотя бы один глаз, но был всё время открыт. Он не хотел их закрывать. Не мог оставить её одну справляться со всем этим в одиночку. Мариэлла обернулась и уставилась на него в ужасе и непонимании. А затем вновь нервно завертелась. Её руки были крепко сжаты в кулаки для поддержания барьера.

– Крылья? Ты действительно думаешь, что здесь есть.. Бабочки? Мотыльки или кто-то ещё?

«Да ты и сама, как лесная бабочка,» – с тихим восторгом пронеслось у него в помутнённом рассудке.

Она повернулась к нему лицом, всё с тем же выражением. Марк гулко сглотнул вязкую слюну.

– Твои. Крылья, – с трудом произнёс он.

Мэри замерла, а после буквально на глазах побелела почти в тон своим светлым волосам. Ей потребовалось время, чтобы осторожно повернуть голову и самой увидеть их. Не полностью, но всё же.

«Как жаль, что она не видит себя целиком».

На мгновение её кулаки разжались, но Мэри быстро среагировала и залатала успевшие образоваться дыры.

– Так, – нервно сглотнула она, – Давай отсюда выбираться.

Марк был полностью с ней в этом солидарен.

Она протянула ему руку, помогая встать и после удержать равновесие. Марк всё ещё не особо привык принимать помощь, но он был не в том положении, чтобы даже думать отказаться.

В подземелье стены были более устойчивы, так что у них всё ещё оставались хорошие шансы выбраться отсюда живыми. Марк зажмурился и снова открыл глаза уже без мутной пелены. В серых радужках вспыхнули искры. Но странный звук спутал все мысли.

Марк бросил нахмуренный взгляд на Мариэллу. Та тоже стояла и, кажется, прислушивалась. А потом резко посмотрела вправо от себя, словно снова что-то слыша. Звук повторился чуть позже. Словно что-то слегка ударилось о воду. Марк быстро нашёл низкий колодец.

Марк придержал её, схватив за локоть. Девушка недовольно поджала губы, но остановилась, позволив магу первым взглянуть.

В колодце было истерзанное, анорексично-худое тело ундины. Её голубо-серебряная чешуя была вся в мелких ранках, местами той не было вообще. Губы – бледные и истерзанные, словно в чешуе, но у них нет чешуи на губах и вообще на лице их почти нет. Впалые и фиолетовые глазницы. Сухие розово-фиолетовые жабры. Выдранные когти. Если бы не слабое и тяжёлое дыхание, Марк мог решить, что она уже труп.

– Что там? – тихо и почти спокойно спросила Мэри.

Марк всё ещё держал её за руку. Он чувствовал, как она подошла, всё ещё оставаясь позади него. Как вздохнула и задержала дыхание от ужаса. Он был полностью с ней солидарен.

Лёгкий кончик бокового плавника хлопнул по воде. Совсем слегка. Точно жива.

Марк понимал, что не простит себе, оставив её здесь, но тащить её с собой было верхом безрассудства. Она станет балластом, который может стоить жизни, и даже не одной. Он с тяжёлым сердцем посмотрел на Мариэллу. Она была, как всегда, сосредоточена и серьёзна. Она всегда чуть хмурилась, поджимала губы или вовсе чуть вытягивала их в трубочку. А потом Ливраль посмотрел на него её глазами.

– Она жива, – тихо произнесла она.

Марк кивнул.

– Мы можем.. У нас есть возможность забрать её?

И тогда камень свалился с него с оглушающим всплеском. Конечно.. Конечно мы можем.

– Нам придётся быть ещё осторожнее. И я уверен, не все дагни это одобрят.

– Захотят выйти – заткнутся.

Её спокойный тон резко потерял всю нерешительность. Богини, как же он любил это в ней.

– Мы сильно рискуем.

– Да, – просто ответила она. Просто подтвердила факт. Они рисковали с того самого момента, как решили сюда придти. Марк рисковал всю свою жизнь. Они рискуют сейчас и рискуют уже очень долго.

Марк мягко закатил глаза, чуть улыбаясь. На её лице тоже стала медленно расцветать улыбка. Они ещё повоюют за свободу. Он отпустил её и потянулся к завязкам. Дёрнул одну и лёгким движением снял плащ. Мариэлла немного отошла, чтобы не мешать, но Марк спокойно подошёл к ней обратно и накинул плащ на неё. Взамен того, что остался погребён с телом Яна.

Он сделал это осторожно. Чтобы не повредить крылья. Насколько легко они вообще способны травмироваться?

Её плечи неосознанно расслабились, а Марк не сдержал совсем лёгкой усмешки. Он так и думал. Ей действительно нужна была эта иллюзия безопасности.

Пока Мариэлла убирала кинжал в плащ, Марк вернулся к колодцу – а раньше это явно был колодец, пока Ян не переделал его по своему усмотрению в извращённую клетку, – и осторожно взял ундину на руки. Она была в воде лишь частично – её было слишком мало, чтобы полностью укрыться, если только не сжаться полностью в комочек, прижавшись к песчаному дну. Большая часть тела была сухой, что ужаснуло Марка гораздо сильнее того, что часть его одежды резко намокла. Руки жгло от лёгких ожогов, но терпимо. Чешуя слабо царапала острыми концами, песчинки неприятно ощущались на коже и оседали на одежде. Вероятно, часть из них забилась между чешуёй. Это, наверное, было больно.

Они не сказали больше ни слова. Марк посмотрел на Мэри, давая понять, что можно идти, и перехватил слишком лёгкую ундину удобней. Она была, словно пустая игрушка, а кости, казалось, было совсем не сложно переломать. Марк поджал губы в недовольстве, когда Мариэлла видоизменила барьер. Камни всё ещё падали время от времени, уворачиваться было бы крайне сложно. Это была необходимость, но Марку не нравилось заставлять Мариэллу рисковать. Сама Мариэлла без зазрения совести полностью игнорировала его недовольство этим фактом. Выжить. Сейчас самое главное выжить.

Остановились они лишь у двери, ведущей на улицу. Мариэлла громко и тяжело вздохнула, словно собираясь с силами, что не могло не привлечь внимание. Она обернулась и достала из кармашка какой-то мусор.

– Амулет сломан, – сказала она, констатируя факт. И пока Марк ещё не успел всё осознать, она продолжила с тем же усталым спокойствием, – Я открою проход сама, только мне нужно будет чуть больше времени, чем это потребовалось бы с амулетом.

Марк кивнул, словно болванчик. Они готовились к такому варианту, но Марк почему-то не допускал ранее мысль о том, что им действительно придётся прибегнуть к запасному плану.

Мусор. Вот во что превратился мощнейший амулет при неосторожном обращении.

– Ещё кое-что, – произнесла она, уже волнуясь, пусть это и не было сильно заметно. Она посмотрела в глаза и быстро спрятала взгляд. Снова вздохнула, – Нужна будет моя кровь. Я не смогу себя порезать.

Кровь в жилах Марка застыла, а мозг закоротило. Она же не собирается..?

– Я могу попробовать, но, – она замотала головой, – я знаю, что не смогу. А если и смогу, то прежде потрачу кучу времени, которого у нас и так нет.

Она снова подняла на него глаза. В них застыла боль и ненависть к себе за слабость. Марк очень хотел отказаться. И она это понимала и видела.

– У меня высокий болевой порог, поверь, я даже не почувствую. Просто я физически не способна намеренно порезать себя. У меня рука не поднимается, даже если захочу. Пожалуста, – уже тише с болью произнесла она последнее слово.

– Помнишь, ты случайно меня тогда в ванной порезал? Помнишь, я ведь действительно не почувствовала. Просто сама я не смогу.

А после сокрушённо добавила.

– А тебе я доверяю.

Марк обречённо прикрыл глаза и резко опустил голову в поражении. Не соглашаясь, но отказываясь спорить. У них не оставалось вариантов. Ему просто придётся это сделать. А Мариэлла улыбнулась. Легко, краешками губ, но не скрывая это. Возможно, от облегчения, она даже не поняла, что улыбалась. Марк вновь вздохнул. Громко, так. Специально показывая своё недовольство, но решительность Мариэллы это не пошатнуло. Они вышли за дверь, и Мариэлла быстро убрала барьер, позволяя всем остановленным ранее камням упасть практически разом.

Они побежали, не оглядываясь. Дальше всё было как в тумане. Бехруз – мужчина в возрасте, ему было под пятьдесят, – вышел их встречать. Марк осторожно, но решительно передал ундину ему, оставив в недоумении. Лишь бросил: "Она идёт с нами" – и скрылся за дверью убежища.

–Все всё собрали? Тогда быстро выходим и идём к барьеру. Быстро, быстро, быстро!

Мариэлла стояла с Бехрузом, поправив белые с синевой волосы ундины. А после помогала всем собраться, чтобы никто не разбежался и не потерялся в суматохе.

Они торопились. Старались действовать быстро и слаженно. Отсутствие Жана вызвало переполох, который было трудно подавить. И всё это привлекло непрошенное и такое ненужное в тот момент внимание.

Мариэлла грязно выругалась себе под нос, когда услышала освистывание.

– А что это у вас тут за сборище? – ехидно поинтересовался один мужчина.

Мариэлла тихо застонала от усталости. Да, чтож это такое? Хотелось побиться головой о стену. Со всей силы. Это невыносимо. А потом она застыла, услышав тихий голос кого-то другого.

– А может это они.. это самое. Замок-то порушили.

– Я только спать, значит улёгся, – возмущался третий. Мариэлла зажмурилась, не став слушать их.

Точно. Дворец. Они влипли. Мариэлла затрясла головой сильно-сильно, сжала руки в кулаки и прикусила губу. Только этого дерьма им не хватало. Им осталось ведь всего ничего!

К ней подбежал Марк и осторожно приобнял за плечо. Девушка не стала даже вырываться и смотреть на него, просто злобно посмотрела на собравшуюся вокруг них толпу.

– Я всё ещё не могу пользоваться магией?

В ответ только тяжёлый вздох.

– Постарайся не тратить слишком много, – наконец, сдался Марк, – мы почти выбрались.

А Мариэлла почти заскулила. Не трать слишком много.. Да, она и на барьер так много сил тратить не собиралась! Оно само так получилось. А она даже не может пока разобраться, почему. У неё ещё никогда не получалось даже специально выпустить столько магии за один раз. Тем не менее, она размяла шею и приготовилась атаковать.

Евсей, Мирон и Ермил вышли к подросткам, делая живой щит. В теории, это могло отпугнуть тех, кто пришёл просто поглазеть. Они так же успокаивали детей и паникующих, давали знаки своим, чтобы никто не рвался в драку. Ансельм колебался между тем, чтобы стоять и кинуться первым. Спасали Мирон, по-отечески положивший руку тому на плечо, и Инга, стоящая прямо позади него и вцепившаяся всеми пальчиками, словно капкан, в его руку. Цивилизованного разговора у них явно не выйдет, это было понятно и Мариэлле, и Марку. Но можно было попробовать спугнуть, пока никто не решился броситься в драку.

– Если разогнать тех, кто пришёл просто посмотреть и повозмущаться, они точно не кинутся массовкой в драку, – негромко заметила Мариэлла, чтобы дагни, стоящие рядом, услышали. Она не отрывала бегающего взгляда по толпе, которой становилось только больше и нервно облизнула губы, – Если лишим численного преимущества, остальные могут потерять пыл.

Но сделать это им не удалось. Особо азартные, с весёлым и жутким кличем, кинулись первыми. С палками, шипастыми дубинками и какими-то железяками.

Мариэлла откинула их в сторону ещё на подходе слишком мощной магией. Возможно даже несколько из них не пережили удара о стену дома. Это, безусловно, напугало, многих. Мариэллу в том числе – её живот втянулся, но лицо осталось непробиваемым. А после ещё и злым. К сожалению, отпугнуло не всех. Некоторые сбежали, некоторые попытались свалить в-крысу, кто-то поражённо застыл. Но нашлись и те, кого это лишь больше распалило.

Тимир оставался с остальными, не собираясь оставлять их совсем беззащитными, пока Велес и Ермил побежали в толпу. Мариэлла терялась, боясь случайно задеть магией своих и нанести непоправимый вред. Поэтому создала небольшую палку с заострённым концом и пыталась быстро оживить все уроки самообороны от Мелиссы в своей голове.

Мирон оставался недалеко, как и Марк, и Евсей.

Всё слишком быстро превратилось в мешанину. Постоянно что-то мелькало под носом и не было понятно кого бить. Мариэлла вонзила палку глубоко в глазницу мужчине, который падал на неё. Вырвала. И его труп быстро оттолкнули в сторону. Чавкающий звук поглотился криками.

Марк оттолкнул мужчину, почти напавшего на Тимира. Обернулся, чтобы отразить следующий удар, но заметил, как перерубили Андрея, выбежавшего на помощь. Глупый четырнадцатилетний мальчишка. Его счастье, что шок от боли смягчил его смерть. Марк сглотнул и откинул ещё одного в сторону Мариэллы. Она стояла спиной и не видела той картины. Зато она придумала создать парочку гигантских плотоядных растений.

Марк стрельнул глазами в дагни. Мариэлла поджала губы, но кивнула. Она понимала риск создания таких растений, но, кажется, была уверена в своей способности их контролировать и не дать сожрать не того.

Марк рванул к ней, заметив бегущего долговязого мужика, но Мариэлла пригнулась, позволив тому упасть и перекатиться через неё. Это было хорошо, потому что уже в следующее мгновение, ему пришлось защищать уже себя. Краем глаза он заметил, как Мэри всадила палку тому в висок со всей силы, а после быстро перерезала горло. О её безопасности можно было не переживать, но перестать полностью ему не удавалось. Тем не менее, он быстро нанёс новый резкий удар.

Следующего повалили Вангъяла. Он кинул в нападающих бутылку с осколками души, которую зачем-то прихватил с собой из стана. Под звук взрыва его и сбили с ног. А потом подоспели другие, не позволяя встать. Несмотря на его крупное телосложение и достаточно молодой возраст, против четверых он устоять не смог.

Бехруз успел оттащить одного от него, но другой в этот момент наносил несколько ножевых. Бехруза пронзили со спины. Он отпустил мужчину, но перед смертью успел убить и того, и своего убийцу. А потом копьё выдернули, и он упал замертво. Обоих затоптали, пока они не испустили последний вздох. Первому на момент смерти едва исполнилось двадцать семь, а второму не успело наступить сорок три. Они обожали мастерить что-то полезное своими руками, Бехруз сам того научил. До этого Вангъял был дёрганым и шипел на всех вокруг, пока мужчина не взял его под своё крыло. Бехруз любил похлопать того по плечу своей тяжёлой мозолистой рукой, приговаривая, что потом тот сам ещё будет учить ребятню их ремеслу. Уже не научит.

Тимир дёрнул Ансельма за спину, за что по инерции удар прилетел ему. А потом его добил железный прут. Ермил, заметив это, успел только отчаянно завопить, прежде чем ему не размозжили череп кастетом со спины.

Мариэлле пришлось отключить чувства. Потому что ей было плохо. Потому что колени подкашивались, удары становились неточными и ей почти чуть не вывернули руку, и она несколько раз едва не упала. Потому что огонь диким пламенем покалывал пальцы, грозясь вырваться наружу при первом неосторожном взмахе руки и спалить всё к чёртовой матери, делая из этих земель действительно сожжёные земли.

Марк смаргивал непрошенные слёзы, обращая свои боль и ужас в чистую ярость. И бил жёстче. Сильнее. Не сдерживаясь в огненных атаках, но не прибегая к теням. Мёртвые не заслужили, чтобы их так грязно использовали. Он лишь оглушил нескольких, укрыв их сгустком тьмы. Дезориентированных их было проще убить.

Эрис, малютка Эрис, закричала истошным воплем. Она и так часто видела смерть в своей голове. Видеть подобного масштаба резню было выше её сил. Лира пыталась успокоить дочь, а Мирон не обращать внимания на её боль. Ему нельзя, никак нельзя отвлекаться.

Никто не заметил как маленькая Валира оказалась в этой потасовке. Она стояла там, словно под гипнозом, плакала своими большими тёмно-серыми глазками, сжимала жёлтое платьице. Её убили. Ей было всего тринадцать. Евсей тогда бросился к ней, а Мариэлла ещё раньше послала щит, но они опоздали. У Мариэллы не было времени даже осознать, что девочка умерла, осознание пришло медленно и уже после того, как уже ей пришлось оттолкнуть ещё одного безумца к Марку. Она выкрикнула его имя и заметила как огненный луч пронзил того насквозь. Труп упал. А подростки лишь на мгновение задержали взгляд друг на друге, убеждаясь, что оба живы, и стали добивать тех, кто ещё не сбежал из этой мясорубки.

Растерянный Евсей стал слишком лёгкой добычей. Его несколько раз ударили, прежде чем тот успел дать отпор. Но не добили. Прибежавший Велес успел схватить тонкий железный прут и отвести его от Евсея. Рывок. Толчок. И прут пронзил напавшего в лёгкое под углом. Ещё мгновение, и второй конец пронзил Велеса в живот.

Мариэлла прибежала слишком поздно. Она отбила ещё одного мужчину магической волной, и добила первого, вырвав из него прут и оглушив попавшимся ранее под ногу камнем. Евсей поймал шатающегося друга за плечи, не давая упасть. Но прут прошёл насквозь. И был ржавым. Из него обильно лилась яркая алая кровь и, вероятно, была пробита печень.

Мужчина зашёлся в страшном приступе кашля и совсем скоро стал выхаркивать кровь.

– Мэри!

Мариэлла вышибла мозги из мужчины, что попытался напасть на них, задолго до того, как тот до них добежал, спасибо Марку. Нимфа быстро нашла его взглядом, убивающего ещё одного умалишённого, как раз на пути к ним.

Она вновь перевела взгляд на умирающего Велеса, понимая, что того никак не спасти. Марк прибежал, становясь рядом с ней. Запыхавшийся и подрагивающий не то от ужаса, не то от усталости, не то от адреналина.

А Велес вдруг перестал о чём-то тихо разговаривать с Евсеем, по лицу которого водопадом текли слёзы. И обернулся к ним. Его губы дрожали, когда он выдавил из себя улыбку.

– Я был не прав. Прошу прощения, принцесса.

И Марк, и Мариэлла понимали, что было бы лучше выдернуть прут и добить его, чтобы не мучился. У него не было шансов без экстренной помощи, а с такими тяжёлыми ранами никто из них работать не умел. Но они молчали. Из сочувствия к горю Евсея, который тоже всё понимал, но совершенно, так отчаянно не был готов к подобному исходу.

А потом крики привлекли их внимание. Ансельм убил последнего нападающего. Марк узнал того. Он был уверен, что тот уже труп, но, как оказалось, допустил ужасную ошибку, не проверив наверняка.

Эрис стояла и молча роняла слёзы, прижимая крохотные кулачки к груди. Она смотрела своими разноцветными глазами на мёртвую Лиру, явно кинувшуюся защищать дочь. А после на мёртвого Мирона, что не успел защитить свою жену.

Марк лишь на мгновение успел поймать полный боли и отчаяния взгляд девочки, и ему резко поплохело. Мариэлле даже пришлось подхватить его руку и перекинуть через своё плечо.

– Она знала, – неверяще выдохнул Марк. Мариэлла, чуть нахмурившись, повернула лицо к нему, безотрывно смотря на малышку. Он заметил это движение и пояснил, хотя не собирался говорить это вслух вообще, – У Эрис магия света. Она знала, что её родители умрут.

И тогда всё внутри заледенело уже у Мариэллы, к которой до этого понемногу стали возвращаться чувства и эмоции.

Евсей испустил дух, и Марк понуро опустил голову, как повешаный. Мариэлла с отчаянием прикрыла глаза.

– Мне нужно осмотреться, – отстранённым голосом произнёс Марк.

У них не было времени на похороны. Нужно было срочно вытащить тех, кто ещё не погиб. И именно этим они и занялись.

У барьера Мариэлла молча протянула Марку руку, не в силах разговаривать. Она была благодарна себе за то, что объяснила всё Марку до этой резни. Она была опустошена, а в голове стоял гул.

Она моргнула и этот момент совпал с тем, как аккуратная хватка на её запястье слегка усилилась, а кожу разрезало обсидиановое лезвие. Это было быстро и совершенно не больно. Сил благодарно посмотреть на Марка не нашлось, её изумрудные глаза были пусты. Но и Марк не смотрел на неё, сразу отвернув голову.

Мариэлла сглотнула и перевела взгляд на сияющий барьер. Солнце было скрыто тучами, возможно скоро начнётся дождь. Возможно, Матушки так скорбели по погибшим детям. В голове синим светом всплыло то, как рисовать узор. Мариэлла подошла совсем близко к барьеру, лишь на мгновение задержав воздух от отраха удара током. Два её пальца лежали ровно на порезе. Пульс почти не чувствовался, хотя, наверное, должен.

Вдох. Выдох. Она отняла пальцы и, чувствуя, как капля крови почти скатилась между ними, сжала пальцы плотней. И стала плавно рисовать, повторяя отточенные движения. Чуть прищурив глаза, она заставила картинку из головы и реальность наложиться друг на друга.

Сверху дуга-полумесяц, потом обратно наверх. Четырёхконечная звезда с петлями на углах медленно перешла в более крупный четырёхлистник. Старые символы Богинь-Матушек, наложенные друг на друга.

Резкая черта посередине. Угол вверх. Потом вниз. Потом ещё один треугольник, но уже перевёрнутый. Треугольники младших Богинь. А потом две неразрывные полосы, перечёркивающие, сначала первый, а затем второй.

Она отняла пальцы и одна капля всё же сорвалась с них на землю. А невидимая нить узора засветилась сине-голубым и стала расти и видоизменяться, словно становясь магическим кружевом. Вот почему такие заклинания в ливрийском называли не графическими, а кружевными.

Мариэлла отступила на шаг. Лилит создала это заклинание сама, чтобы не зависеть от амулетов. Для дагни он стал ключом к свободе. Для Мариэллы – очередным гвоздём в крышку гроба. Для заклинания нужна была кровь члена правящей семьи или Луноликого. А Мариэлле слишком тяжело давалось принятие новой картины мира, где она была принцессой. Она не понимала, когда девочки мечтательно вздыхали, мечтая о подобном. И, как назло, такое "счастье" взвалилось именно на неё. Только короны не хватало.

Брешь в барьере открылась так же медленно, как и с амулетом. Мариэлла не успела вздохнуть с облегчением. Воздух застрял в горле, когда её резко толкнули в большую дыру. Она запнулась о собственную ногу и едва сохранила равновесие. А потом испуганно, возмущённо и непонимающе поймала спокойный взгляд Марка. Он стоял рядом, чуть позади неё. И это он её толкнул.

Возмутиться и спросить, что на него нашло, нимфа не успела.

– Все, живо, на выход! – скомандовал он, и Мариэлла моментально переключила внимание на выживших детей.

Она присела и раскрыла руки в приглашающем жесте. Им было страшно, но идти на попятную было поздно. Мариэлла ловила каждого ребёнка и подростка, обнимала пару мгновений и отпускала шокированных стоять рядом с собой.

Это заняло время. Больше, чем ей представлялось. Марк вышел последним, и Мариэлла кинулась деактивировать узор, резко стерев его магией. Когда всё закончилось, ей даже не верилось, что это произошло. Что они, наконец-то, выбрались. Невероятно.

Нимфа подняла усталый взгляд к небу. Солнце сияло где-то за толстым слоем облаков. Было красиво. Но мысль о том, что сейчас примерно полдень, а не поздний вечер, делала всё ещё более сюрреалистичным. По ощущениям, всё должно было быть не так. Всё и было не так. Но шок сдерживал это осознание, чтобы они могли дойти до пункта назначения. Последняя, конечная и не менее важная цель на сегодняшний день.

– И куда теперь? – спросил кто-то из дагни. Каша в голове не позволила различить, чей это был голос.

– В ваш новый и безопасный дом.

Это было обещанием. Точкой. Все, кто выжили, теперь обретут новый дом. Настоящий дом.

Мариэлла кивнула, подтверждая. А после взяла себя в руки, игнорируя своё состояние, посмотрела на Марка долгим взглядом, давая понять, что они могут двигаться дальше.

Марк повернулся спиной к барьеру и призвал несколько теней. Они были бесформенными и прозрачно-чёрными. Только глаза выделялись белым светом. Марк что-то сделал, тихо, так, что не слышал никто, и они завертелись, летя в определённом направлении. Мариэлла создала шары света и отправила их за ними. Там, где пролетали тени и сферы, из земли поднимались магические сферы, а цветы начинали светиться, словно уже наступила ночь. Не слишком ярко, учитывая время, но вполне заметно.

– А теперь все дружно идём по этой дороге, – объявила Мариэлла, снимая с себя плащ, – Они проведут нас такой дорогой, чтобы мы не встретили никого по пути. Во всяком случае, чтобы они не могли представлять опасность.

Она уже собиралась пойти сама, но никто не сдвинулся с места. Они вроде и хотели, но мялись на месте, будучи встревоженными и полными неверия и сомнений. И тогда вмешался Марк.

– Она знает, – спокойно ответил Марк и пошёл вперёд, руками подгоняя стоящих впереди дагни, чтобы те не мешкали.

– Оу, – только и произнесла нимфа. Так вот в чём было дело.

Хотя, по реакции некоторых, можно было понять, что они испугались не этого. С удивлением, она осознала, что даже не все дагни знали о том, что Марк являлся не огненным магом.

Только когда многие постепенно двинулись по тропе, дело сдвинулось с мёртвой точки. Это было хорошо, потому что идти им предстояло достаточно долго.

Уже идя, Мэри ткнула Марка в плечо.

– Зачем? – только и спросила она.

– Не стоило тебе находиться там дольше, чем было необходимо.

Мариэлла недовольно поджала губы.

– Мог бы и предупредить.

– Ты бы не согласилась.

Это было правдой. Логичнее было выпустить первым Марка и позволить Мариэлле стереть узор, уходя последней.

Мэри ничего на это не ответила. Лишь неловко повела плечами, от чего крылья вновь встрепенулись. Она едва не взвизгнула от парализующего страха. Марк остановился и осторожно положил руку выше локтя, стараясь взглянуть в изумрудные глаза. Спустя пару секунд, Мэри сумела вернуть себе самообладание. Она нахмурилась, а после сделала лёгкий поворот плечами назад, словно на разминке у Мэл. Крылья сложились. Нимфа осторожно выдохнула.

– Всё в порядке.

Марк ей явно не поверил.

– Прости, – сказала она, отведя взгляд. Они пошли дальше.

Тени искали дорогу к деревушке, что располагалась недалеко от дворца в Поселении. Амариллис предложила отдать её для дагни, когда обсуждала всё это с Лилит. Загвоздка была в том, как их оттуда вытащить. По-хорошему, королеве следовало собрать Большой совет, добиться разрешения от них на собрании.. Они бы никогда на такое не пошли. Не без веских доказательств и причин. А если бы и пошли, то это заняло бы слишком много времени.

Мариэлла понимала, почему мать не была готова пойти на это. Но поскольку времени было катастрофически мало, она убедила сестру пойти на всё то, что они сделали сегодня. Вероятно, время было единственной причиной, почему ей это удалось. Совет будет рвать и метать, причём, что Малый, что Большой. Но это будет потом. Тогда, когда у них будет время и даже доказательства.

Те домики были построены много лет назад, во время нападения людей на Ливраль. Их использовали для лекарей, целителей, травниц и травников. Их использовали для лечения всех серьёзно раненых. И с тех пор они пустовали до лучших времён.

– Как ты меня тогда назвал? – негромким голосом разорвала тишину Мариэлла. Марку пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, как он случайно назвал Мариэллу цветочным именем.

– Анемоной.

Он явно собирался объясниться, но подобрать слова не успел.

– Хорошо, – спокойно ответила Мэри, и, кажется, тема была закрыта.

***

Лилит с вечера не находила себе места и медленно сходила с ума. Она не могла поверить, что согласилась на всё это. Хотелось рвать волосы от бессилия и безумия происходящего.

Брошеный взгляд на зеркало, заставил желудок скрутиться от неправильности происходящего. И эту неправильность подкрепляло её отражение. Она давно отвыкла от светло-лилового цвета волос. Но это был её настоящий цвет. И она не понимала, почему сейчас он кажется ей таким чужим и неправильным.

Члены Совета иногда посещали её. Но чаще они пересекались в галереях и коридорах. Лилит всё никак не могла надышаться воздухом, насмотреться на сады и виды из окон. Не могла перестать прикасаться к стенам и деревьям, вросшим в них, при каждой возможности. Она продолжала тосковать по дому, даже вернувшись сюда. Многие члены Совета не позволяли ей забыть о совершённом преступлении. Они понятия не имели, что сегодня она с сестрой совершат ещё более дерзкое и ужасное преступление. Если всё получится. О, Богини, защитите её сестру, защитите дагни. Сидеть на месте было невыносимо, но выйти за пределы покоев означало привлечь внимание. И вызвать подозрения.

Они пристально следили за каждым её шагом и ждали любой её провинности. Она знала, почему они так к ней относятся. И изо всех сил пыталась загладить свою вину, показать, что она не такая, какой её рисуют слухи. И чувствовала, что сколько бы усилий она не приложила, этого не хватало. Малый совет даже не скрывал своей мнительности. Она не могла винить их за осмотрительность.

Ближе к вечеру она вышла за дверь покоев. Просто подышать воздухом. Солнце клонилось к закату, а птицы кричали, улетая в гнёзда. Именно в таком положении, облокотившуюся на подоконник, её застал Марк.

Сердце упало от его разбитого вида. Крайне редко она видела его таким.

– Мариэлла в порядке, – было первым, что он сказал.

Она не понимала, как можно так хорошо предсказывать других, боялась быть слишком открытой для него, что он этим воспользуется. Но сейчас она была этому рада. Горы упали с плеч, даже не камни.

– Дагни, – он замялся. Дыхание задержалось. Стало страшно, – Погибло десять. Одного убил Советник, остальные погибли в потасовке, в которую нас втянули. Ещё мы вытащили ундину, её уже отнесли к лекарям. Эрис.. Эрис пропала. Люсиль сказала, что видела её труп, – он покачал головой в непонимании, – хотя я был уверен, что она вышла за барьер с нами. Мне жаль, я.. Я правда не понимаю, как так получилось.

Лилит осторожно положила ладонь ему на плечо. Ей было больно это слышать. Но увидеть их смерти было гораздо тяжелей.

– Я понимаю. Спасибо, что спасли всех тех, кого смогли.

А затем она заметила царапины на его руке. И мельком – его покрасневшие ладони. Как если бы ему пришлось держать что-то очень горячее.

– Порезался чешуёй, – отмахнулся Марк и вновь стал серьёзным, – Я могу написать список и отчёт..

– Не стоит, – с трудом произнесла Лилит, – Иди, отдохни. Я соберу лекарей и приведу к вам, чтобы вас осмотрели и подлатали. С тобой точно всё в порядке?

То, что Марк ответил не сразу, а задумался, насторожило.

– Я в порядке, – наконец, произнёс он. Но, к удивлению, добавил, смотря ей в глаза, – У Мариэллы открылись крылья. А ещё она впала в странное состояние, когда мы вернулись. Не говорит и какое-то время даже не реагировала ни на что. Она осталась в самом ближнем домике ко дворцу.

Дело дрянь. Она помнила такие припадки у сестры в детстве. Ей стоило догадаться, что подобным опустошением для неё и закончится путешествие под барьер. А учитывая резню, которую упомянул Марк..

– Я тебя поняла. Спасибо, что позаботился о ней.

В голове Марка пролетела отчётливая мысль: "Это ещё вопрос кто о ком больше заботился," – но озвучивать её он не стал.

А вот к тому, что он сказал дальше, Лилит оказалась совершенно не готова.

– Ян убит, – прозвучало, словно смертельный приговор.

– Ты, – сломавшимся голосом только и сумела спросить она.

Марк виновато опустил глаза.

– Он убил Жана. И Мариэлла зарезала его в ответ. А потом случился обвал вашего дворца.

На это Лилит сумела лишь заторможено кивнуть. Она не позволила себе зациклиться сейчас на этом. Сейчас ей было необходимо решить другие важные вопросы. И начать она собиралась именно сейчас.

– Марк, ещё кое-что. Я хотела бы, чтобы ты услышал меня и запомнил.

Марк кивнул, давая понять, что действительно её слушает.

– Я больше не являюсь королевой Жжёных земель. Мне официально возвращён мой титул принцессы Поселения. Нет необходимости продолжать обращаться ко мне на "Ваше величество", – она произнесла это достаточно легко и даже со слабой улыбкой, но в этот момент она полностью исчезла, а голос стал абсолютно серьёзным, пусть и оставался таким же спокойным, – Здесь есть только одна королева, и это не я.

Марк снова кивнул. Лилит вновь слегка улыбнулась, понимая, как Марку будет сложно привыкнуть к этим изменениям и новой жизни.

– И тем более не стоит обращаться ко мне по титулу, когда будем в мире людей. А я уверена, что рано или поздно мы оба станем там часто пересекаться, – она тихо хмыкнула, отвернувшись от парня, – В конце концов, кажется, после пережитого и того, что нам придётся пережить в ближайшем будущем, мы уже будем почти как одна семья.

Она видела краем глаза, как маг явно растерялся, не зная что ответить, но старался не подавать вид. Это даже умиляло. Она уже думала его отпустить и пойти с повинной к матушке, но этот парень действительно умел удивлять.

– Я вас предал, – произнёс Марк так, словно за это ему отрубят голову, и он был к этому готов.

– Разве? – она вновь повернулась к нему и задумчиво склонила голову на какое-то время, – Ты защитил мою сестру. И защищал дагни, – стала она спокойно опровергать его признание, – Ты блестяще выполнил своё задание, касающееся контроля дагни и выполнил приказ, что был отдан мной между строк гораздо позже. Я бы сама себя предала, если бы решила отказаться от своих слов, и тогда действительно стала бы Падшей предательницей. Ты не ослушался ни одного из моих приказов и всё всегда выполнял в полной мере своих возможностей и часто даже сверх своих сил.

Не смотря на понимание в его глазах, она также видела и знала, что если он действительно так сильно винит себя, то переубедить его будет сложно. Поэтому она повторила ещё раз и серьёзно.

– Но отныне я более не являюсь Королевой Жжёной деревни. Я вернулась к статусу принцессы Поселения нимфей, и ты более не связан со мной клятвами. Уверена, в ближайшее время Совет потребует от тебя клятвы верности королевской семье и законам Ливраля. Если захочешь остаться, тебе придётся пойти на это. Захочешь уйти в мир людей – никто останавливать тебя не имеет права.

Лилит отошла и остановилась перед тем как уйти к матери. Чтобы увидеть его реакцию и убедиться, что все сказанные ею слова будут действительно услышаны.

– Но... Если ты вздумаешь предать Мэри, я утоплю тебя в Бездне.

Марк на эту угрозу поднял глаза в непонимании. А потом усмехнулся и слегка склонил голову.

– Как вам будет угодно.

Лилит заглянула к матери в покои. Она очень надеялась, что та не сидела до полуночи за документами в своём кабинете и была счастлива, когда отказалась права. Та сидела с чашкой чая и что-то читала. Лилит очень не хотелось прерывать её скромные минуты отдыха, но понимала, что женщине лучше узнать обо всём раньше Совета.

Новости о том, что её дети вытащили дагни Амариллис не обрадовала. Но такое скрывать было нельзя, да и не получилось бы. Королеве пришлось отправить за всеми членами Совета, предупреждая о срочном собрании завтра утром. 

Так, Амариллис погрязла в большом количестве свалившихся на неё новых дел. Лилит сказала, что возьмёт дагни на себя. То, что в этом всём участвовала Мариэлла, Лилит пока не стала говорить, а женщине не пришло даже в голову, что девушка могла быть в этом всём замешана.

Лилит действительно привела лекарей. Дагни оказались в кучке в одном и самом большом доме. От стресса и неизвестности, расставаться не хотелось, и это было понимаемо. Они привыкли жить вместе. Им явно потребуется очень много времени на то, чтобы адаптироваться к новой жизни. Но теперь они, по крайней мере, были в гораздо большей безопасности, чем раньше.

Мариэлла действительно нашлась в ближайшем домике. Она сидела в углу, укутанная в какой-то плед, который, по всей видимости, она нашла здесь. Её трясло, а взгляд был совершенно не живым. Когда Лилит спросила у Марка, почему она не пошла в свои покои, тот пожал плечами. Вполне возможно, сестра напрочь забыла про них.

Лилит присела рядом. Она не касалась сестры, но её тепло было ощутимо. Мариэлле потребовалось несколько минут, чтобы обратить внимание на неё.

Лилит выглядела, как существо, вышедшее прямо из сказочной легенды. Нежное лавандовое платье сидело на ней как влитое и было совершенно домашним, по сравнению с её обычными одеждами. Под ним была такая же длинная шёлковая ночнушка. Её края виднелись из-под подола, становящегося полупрозрачным, как и свободные рукава.

Мариэлла сглотнула шипастый комок. И с болью в сердце уткнулась в её шею. В её лиловых глазах тоже стояли слёзы и читалась необъятная боль. Она уже знала. Не было нужды давиться словами в жалких попытках объяснить.

Нимфа мягко улыбнулась. Мариэлла поджала губы.

– Голос пропал? – осторожно спросила она. и девушка устало закрыла глаза.

Устала. Конечно, она устала. Хорошо, что не сошла с ума. Лилит действительно не стоило отпускать её туда.

– Я в порядке, – прошептала она. Это заставило сестру вскинуть тёмные брови.

– Прости, – добавила она так же тихо.

Голос был сломленный, полон слёз. Лилит очень хотелось её обнять, но она не решилась сделать это без прямого разрешения. Знала, что это может сделать только хуже.

– Они умерли. Я не смогла им помочь. Я не смогла.. не приложила достаточно усилий, – она замотала головой, – даже моя магия сошла с ума.

И тут Лилит не выдержала. Она притянула сестру к себе. Сперва легко, а потом, не встретив сопротивления, прижала крепко-крепко. И Мариэллу прорвало на слёзы, которые она так долго копила в себе.

– Чшш-Чш-Чш-Чш-Чшшш.. Ты делаешь достаточно, – мягко говорила Лилит, начав укачивать сестру, как малышку, – Ты делаешь даже больше, чем мог бы любой из нас в твоем возрасте. Тебе тяжело и ты имеешь право на те эмоции, которые испытываешь сейчас, даже если они тебе неприятны. Это моя вина, что ты вообще оказалась там. Это я виновата перед тобой.

– Ты не виновата, – запротестовал этот комок в её руках, шмыгая носом, – Ты хотела им помочь, сделать как лучше.

– А ты не виновата в том, что на вас напали. Вы с Марком такие большие молодцы. Вы спасли большую часть из них. Вы выжили сами.

– Я убила Яна, – неожиданно призналась Мариэлла, – И ещё нескольких.

Нимфа тяжело вздохнула, гладя сестру по плечам и спине.

– Я знаю, милая.

– Марк?

– Марк.

И они остались сидеть в тишине. За деревянными стенами и из открытых окон были слышны и шум деревьев, и крики птиц, и приглушённые разговоры из домика по соседству. Но это всё было не важно.

Когда Мариэлла нашла в себе силы вылезть из кокона, её крылья расправились. Красивые, нежно-зелёные. Они очень ей шли.

– Твои крылья очень красивые. Тебе идёт, – так и сказала Лилит.

Мариэлла лишь замялась, отвела взгляд в пол и неуверенно ответила.

– Наверное..

А потом Лилит нахмурилась.

– Погоди. Что ты имела ввиду, когда сказала, что твоя магия сошла с ума?

– Раньше она.. Я не знаю. Мне было сложно её использовать. Но в Жжёных землях.. После того как Ян.. Моя магия словно сошла с ума. Её резко стало так много! Раньше мне приходилось выжимать её из себя, а сейчас я пыталась удержать её, потому что её было слишком много.

– Хочешь сказать, что твой барьер разрушился?

И тут Мариэлла застыла. Она стала вспоминать, всё, что помнила и знала, всё, что произошло.

– Похоже на то, – неуверенно ответила она. А потом подогнула ноги в позу лотоса и попыталась нащупать его. Его не было. Мэри в шоке подняла свои большие глаза на сестру.

– Тогда это вполне объясняет появление крыльев, – хмыкнула Лилит. Но Мэри выглядела сбитой с толку, всё ещё не понимая.

– Смотри, – быстро принялась объяснять Лилит, – Мама тогда стёрла тебе память и сковала барьером твою магию, – Мариэлла кивнула, словно болванчик, – Но твоя магия никуда не исчезла. Она просто была скована. И копилась внутри тебя, пока в какой-то момент её не стало так много, что она начала постепенно разрушать этот барьер. Ты стала тренироваться, и прорехи стали больше.

– А смерть Жана стала эмоциональным всплеском, который разрушил барьер окончательно, – тихо дополнила Мариэлла наконец, сообразив, – Но при чём тут крылья? Разве их не нужно.. "Заслужить"? Или как там их..

– Крылья – чистая магия, – со смешком продолжила объяснять Лилит, – И у тебя её накопилось так много, что когда барьер разрушился, часть вырвавшейся магии образовалась в крылья. На самом деле, обычно это даже опасно так долго находиться с ними, но, кажется, в твоём случае это просто быстрый расход излишек. Крылья не нужно "заслуживать". Возможность их использовать появляется при определённом уровне сил. А без тренировок этого не достичь. Вот и всё. Магия в целом становится плохо контролируемой при ярких эмоциях.

Мариэлла просидела весь монолог с опущенным взглядом, а потом ещё немного, пока всё не переварила. А затем со стоном уронила голову на согнутые колени.

– Окей, хорошо. От них можно избавиться? Они меня пугают.

– Конечно их можно спрятать, – Лилит уже откровенно хихикала с сестры, – Не переживай, ты обязательно научишься пользоваться ими.

– Хочешь сказать, что на них можно летать? – с сомнением спросила она, наконец, посмотрев на сестру, повернув голову боком.

– Конечно. Но давай сейчас я научу тебя их складывать и прятать.

И тогда Лилит открыла свои. Невероятно красивые фиолетовые крылья с золотыми узорами. У Мариэллы даже перехватило дыхание. Она была так восхитительно прекрасна.. Настоящая сказочная нимфа. Но даже так было что-то неправильное. Мариэлла была полностью очарована своей сестрой и эта мысль больно уколола её. Словно она потянулась сорвать цветок шиповника, позабыв о шипах.

Она попыталась отмахнуться от этой мысли, но осознание накатило быстрее. Она не заметила, как собственный взгляд расфокусировался, и заставила его проясниться, всмотреться в сестру.

Её волосы. Её волосы такого нежного лавандового цвета, которые она перекинула через плечо, прежде чем повернуться спиной и раскрыть крылья. Мариэлла помнила слова Лилит о том, что та просто вернула им прежний вид. Но ещё сильнее врезались в её память слова о том, что не следует ей давать ещё больше поводов для слухов и напоминать всем вокруг о том, что она жила под барьером.

Мариэлла с болью осознала, что тёмные волосы шли сестре гораздо больше. Возможно, ей так казалось, потому что сестре приходилось поддерживать старый цвет волос постоянно и это требовало от неё постоянного внимания, сосредоточенности и трат сил.

Лилит стала объяснять, что крылья реагируют на мысленные импульсы и движения плеч, и Мариэлле пришлось вырваться из джунглей своих мыслей, чтобы услышать сестру и запомнить всё, что сможет. Что нужно повести плечами назад, чтобы они сложились или дёрнуть ими вперёд, чтобы расправить. Чтобы заставить исчезнуть нужно сделать два оборота назад, а чтобы вызвать обычно достаточно внутреннего желания, но можно добавить и поворот плеч вперёд, а после резко их дёрнуть назад. Она убеждала сестру, что со временем это станет делом привычки. У Мариэллы вышло с первой попытки.   

Во время их маленькой тренировки Лилит заметила порез на запястье. Мариэлла тут же начала оправдываться, что это ничего страшного, что им просто пришлось прибегнуть заклинанию Лилит.

Лилит ничего не сказала. Просто показательно тяжело вздохнула и одолжила бинтовой лист у лекарш.

– Не стоило, – продолжала вяло протестовать Мэри, когда Лилит пришла и села обрабатывать рану, – Оно не болит и уже покрылось корочкой. Порез ведь совсем не глубокий.

– Не вертись, – мягко оборвала её нимфа. И Мариэлла послушно замерла статуей.

Когда Лилит закончила, она подняла свои фиолетовые глаза и серьёзно произнесла.

– Твоё здоровье очень важно. Я поступила безрассудно, позволяя вам с Марком вытащить дагни самим. Но у нас не было других вариантов, и не описать словами, как я тебе благодарна за помощь. Но это не значит, что ты можешь беспечно относиться к своему здоровью. Совет ещё не добрался до тебя, но рано или поздно он это сделает. И будет хорошо, если они не сочтут, что тебя нужно опекать и не пускать никуда без сопровождения.

– Пусть только попробуют, – сразу стала обороняться Мэри.

Лилит обречённо вздохнула. Мариэлла всегда ненавидела, когда ей указывали, что делать. Особенно, если она уже собиралась сделать это сама.

– С какого перепуга им ограничивать мою свободу? Пусть носятся так над кем-нибудь другим.

– Ты принцесса, – мягко напомнила ей сестра, – И в будущем станешь королевой.

А вот этого Мариэлла явно не ожидала. Она застыла, а на её лице была смесь ужаса и непонимания.

– В каком смысле?

– В прямом.

В этот раз Лилит было сложно вынести взгляд сестры. Почему подобные вещи до сих пор никто не додумался ей объяснить? Это никогда не обсуждалось напрямую, но лишь потому, что это было логичным и естественным вариантом дальнейшего хода событий. Это знали и понимали все во дворце. Возвращение Лилит ничего не меняет.

– Я считаюсь предательницей. Чудо, что мне вообще вернули мой статус принцессы Поселения.

– Королева? Из меня? – кажется, у Мариэллы начиналась новая истерика, – Вы, что, издеваетесь? Какая из меня королева? Да, я об этом мире узнала меньше года назад! Я к миру людей до сих пор не приспособилась, а тут – Ливраль? Править? Да, они с ума все посходили, если действительно собираются сделать это!

– Тебе здесь не нравится?

– Очень нравится! Но ведь не править! Разве к такому не должны готовить с раннего детства? Они заперли меня в мире людей, украли мои воспоминания, а теперь внезапно хотят на трон посадить? Ты хоть понимаешь, какой это бред? Это даже звучит абсурдно! У тебя как минимум, есть опыт. Я же пока даже с собственной магией не разобралась до конца. Почему я?

– Потому что после того, что я сделала, назад дороги нет. И я знала на что шла.

– Это не честно..

Лилит не нашлась, что ответить.

***

Мариэлла стояла у двери в домике, наблюдая за ночными огнями. Это был домик Марка. Он жил там уже давно. После того, как он поправился и необходимость держать его под постоянным присмотром лекарей отпала. Она старалась не винить себя в том, что справилась недостаточно хорошо, старалась убедить, что сделала всё, что было в её силах.

Это было так сложно.. Мариэлла прикрыла глаза от накатывающих слёз и дрожи.

Марк вернулся от дагни подавленный и уставший. Она перевела усталый взгляд на него, чувствуя сильный запах лекарственных трав. Ему обработали раны. Это было хорошо.

Она вяло улыбнулась дрожащей улыбкой и тут же спрятала её. Рой собственных мыслей иногда убивал её. Ей стало так тоскливо и одиноко, когда Лилит была вынуждена уйти – им с мамой ещё предстояло отстоять дагни перед Малым советом, а в будущем и перед Большим. И тогда мысли и внутренние монстры сорвались с цепей. Стоило Лилит разомкнуть объятия, и Мариэлла уже осталась одна наедине с ними.

Ей было страшно одной. Иногда одиночество было необходимостью, но сейчас так отчаянно сильно не хотелось оставаться одной. В соседнем доме горел ярко свет и не стихали разговоры, и это хоть немного держало на плаву её психику. Пойти сейчас к дереву, а потом домой в данный момент казалось непосильной задачей. Она чувствовала, что её снова может накрыть истерика в совокупности с панической атакой и нервным срывом. Её мысли сжирали её заживо. Но с Марком, к её удивлению, стихали, какими бы разрушительным цунами не бушевали минутами ранее.

Она заметила его взгляд, прикованный к её перебинтованной руке.

– Я не сказала Лилит, что попросила тебя, – спокойным голосом успокоила она его, прежде чем маг спросил хоть что-то.

– Почему нет?

– Я... Она заботилась обо мне даже находясь под барьером. Я не знаю как она отреагирует, узнав, что мне кто-то навредил. Пусть даже и по моей собственной просьбе.

– Мне жаль.

Мариэлла замотала головой.

– Всё хорошо. Я сама тебя попросила, и я правда даже почти ничего не почувствовала. Не вини себя.

Марк ничего не ответил. Он не принял её слова, она видела это по взгляду. Сейчас вообще было не самое лучшее время для каких-либо разбирательств – никто не был в состоянии мыслить здраво и рационально.

Он подошёл ближе и осторожно взял её руку за запястье. Мариэлла молча наблюдала за тем, что он делал, не сопротивляясь и не останавливая. Ей было спокойно и интересно. А потом сердце замерло, когда парень осторожно поцеловал порез поверх повязки. У Мариэллы сбилось дыхание, с лица схлынули все краски.

– Я не хочу причинять тебе боль. Больше никогда.

И Мариэлла ему поверила. В её голове не было ни тени сомнения.

Она осторожно улыбнулась, а после устало облокотилась о дверной косяк и словно стала растворяться в тёплых лучах уходящего солнца, в звуках насекомых, тихом шорохе листвы и песне ветра. И то мгновение она позволила себе отчаянную мысль, что теперь всё будет хорошо.

Марк стоял рядом и тепло его тела чувствовалось даже без прикосновения. Всё в мгновение стало просто и легко. Словно весь груз прошлого был наконец отрезан.

Прошлое отныне в прошлом. А будущее.. Она справится, каким бы оно ни было.

*Истиллиум – магическое растение, имеющее успокаивающий и усыпляющий эффект. Его часто используют как сильное обезболивающее и успокоительное.

*раздача бесплатных бумажных салфеток и валерьянки*

(На самом деле Мариэлла не допускала даже и мысли о том, что Николь могла рассказать об этом кому-то. Она искренне не понимает, зачем это делать, зачем подставлять человека, который ничего плохого им не сделал)