Феникс [Vlad Kuertov]

Комната пахла старой древесиной, выцветшими книгами и слегка — духами мамы, которые всё ещё хранились в шкатулке на комоде. Эта спальня почти не изменилась с тех пор, как я уехала. Открытая полка с детскими энциклопедиями, постер со старого кино, мягкий плед, который я воровала из гостиной, когда тайком смотрела фильмы по ночам. Здесь всё было слишком знакомо. Слишком безопасно.

Слишком чуждо моим нынешним мыслям.

Я лежала на спине, уставившись в потолок, будто он мог дать ответ на то, чего я сама не понимала.

Влад.

Это имя звучало в голове особенно чётко. Я будто слышала, как он его произносит сам — низким, спокойным голосом, с той ледяной вежливостью, от которой становилось неловко и... тепло одновременно. Его лицо всплыло перед глазами: сосредоточенное, внимательное, почти непроницаемое. И всё же, где-то за этой маской — что-то было. Что-то живое.

Один ужин ведь ничего не значит, правда?

Я сжала угол подушки. Нет, конечно, ничего. Мы просто говорили. Он рассказывал легенду о звёздах, я слушала. И всё.

Но почему это «всё» продолжает стучать в висках даже сейчас?

Почему его голос звучит ближе, чем голос отца?

Я чувствовала себя глупо. Мне нужно было сосредоточиться. На расследовании. На «Фениксе». На фактах. Но вместо этого я анализировала, как он посмотрел на меня, когда подал руку, когда подвёл к машине, когда поправил воротник моего пальто. Это было... нежно? Или просто часть его идеально выверенного поведения?

А вдруг он просто играет?

Эта мысль ударила, как ток. Он знает, что я копаю. Возможно, он давно понял, что я — угроза. И теперь он хочет контролировать меня. Усыпить. Очаровать, если потребуется. Таких, как он, учили быть обаятельными.

Я перевернулась на бок. Из окна было видно только слабый свет от охраны на въезде. Я — в полной безопасности. И в полной изоляции от истины.

Я не доверяла ему. Не могла. И в то же время — хотела.

Хотела, чтобы он оказался другим. Не таким, как они. Не как описывал Костя — холодным манипулятором, тенью, контролирующей сеть. Хотела верить, что в его словах о детстве, о свободе, о звёздах — была искренность.

Но если я ошибаюсь — это может стоить мне не просто статьи. Это может стоить жизни.

Я закрыла глаза и попыталась представить себе, как бы всё выглядело, если бы Влад был другим. Простым человеком. Мужчиной, с которым можно позволить себе доверие.

Но в этом мире — он был кем-то совсем иным.

И я — была совсем не той девушкой, которая позволяла себе мечтать.

Я подошла к окну и селя на подоконник, обхватив колени руками, будто могла удержать себя от падения. Снаружи ночное небо заволокло густым, безликим облаком. Ни одной звезды. Ни одного намёка на ту магию, что была вчера — за городом, рядом с ним.

С Владом.

Всё внутри меня было туго стянуто, как струна. Как тихая тревога, которая нарастает, но не переходит в панику — она просто точит изнутри. Я снова и снова пыталась себя убедить: это не чувства. Это профессиональный интерес. Любопытство. Психологическая реакция на опасность, на неизвестность.

Но сердце знало: я вру себе.

Он — не просто объект моего расследования. Он — не просто имя в досье. Не просто потенциальный лидер преступной структуры. Он стал чем-то большим.

Я вспоминала, как он смотрел на меня в ресторане. Ни намёка на влюблённость. Ни попытки соблазнить. Всё было строго, выверено, холодно. Но... в этом и была его сила. Именно из-за этого спокойствия я ощущала, как земля уходит из-под ног. Он никогда не будет добрым. Никогда не будет безопасным. Он не из тех, с кем строят жизнь. Он из тех, кого боятся. Из тех, кого изучают, но не приближаются.

И всё же... я тянулась.

Это любовь? Так она выглядит и ощущается? Или просто тяга к опасности, к разгадке, к запретному?

Может, я просто ищу в нём то, чего не хватало — силы, уверенности, решимости? Может, я просто устала бояться? Устала быть в тени, в одиночку. А он... он всегда идёт по краю — но уверенно, красиво, будто танец.

Я прижала лоб к стеклу. Оно было ледяное. Как его пальцы. Как его голос. И всё же в этом холоде я искала тепло. Парадокс?

Нет. Глупость.

Если я позволю себе шаг вперёд — я могу потерять всё. Он может быть кем угодно: стратегом, манипулятором, убийцей. В лучшем случае — игроком, в худшем — монстром. Я не имею права забывать об этом.

Но одна половина меня уже в его сети. Та, что верит в то, что за всем этим холодом может быть боль. Человечность. Одиночество. Та, что услышала в его голосе нечто большее, чем слова.

Я должна выбрать.

Выстрел в темноте — или выжидание? Сердце — или разум?

Я взяла в руки свой телефон. Номер Влада всё ещё был в истории вызовов. Один клик — и голос, который перевернул мой мир, снова будет рядом.

Я не нажала.

Выключила экран. Отложила.

Потому что иногда сила — не в том, чтобы пойти навстречу чувству.

А в том, чтобы от него удержаться.