Феникс [Vlad Kuertov]

Я потратила два дня, как одержимая, собирая информацию. Не ела толком, почти не спала — только кофе и экран ноутбука. Я рылась в сети, изучала деловые издания, ленты новостей, просматривала интервью, пресс-релизы, заглядывала даже в телеграм-каналы, где публиковали полуофициальные слухи. Я вчитывалась в каждое упоминание Павлющика — человека, о котором раньше знала только то, что он владел несколькими крупными холдингами и всегда держался в тени. Он редко появлялся на публике. Его лицо не мелькало на глянцевых обложках — он был из тех людей, кто предпочитает действовать в тени, но чей голос решает судьбы рынков.

Я собирала всё — каждую крупицу информации: кто входит в его ближний круг, кто был его партнёром пять лет назад и кто сегодня. Кто ушёл из его компании с шумом, кто молча. Кто пытался конкурировать и как это заканчивалось. Я анализировала, сопоставляла, рисовала на бумаге схему, как у следователей в кино — со стрелками, лицами, датами. И всё ради одной цели: понять, что может заставить Влада говорить со мной.

Мне повезло. Почти случайно, когда я уже собиралась закрыть одну из вкладок, в комментариях к старой аналитической статье я наткнулась на обсуждение конфликта — вроде бы забытого, но, как оказалось, всё ещё тлеющего. Влад несколько лет назад едва не потерял контроль над одним из своих проектов. Тогда против него выступил другой предприниматель — некто Андрей Сидоров, личность одиозная, неоднократно фигурировавшая в публикациях, связанных с коррупцией, рейдерскими захватами, даже отмыванием денег через тендеры. Сидоров действовал жестко, агрессивно, не останавливаясь ни перед чем. Но Влад тогда удержался. Сумел.

С тех пор в прессе об этом не писали. Но я чувствовала — конфликт не завершён. Просто ушёл вглубь. И я решила копнуть.

Я понимала, что мне нужен не просто слух. Мне нужен был компромат. Настоящий. Тот, который нельзя проигнорировать.

Но где его взять?

И вот тогда я вспомнила об отце. Он всю жизнь в бизнесе. Старой закалки человек, с массой связей, которым я всегда немного завидовала. Его уважали. Ему доверяли. Он знал людей, которые знали людей. И я позвонила ему. Долго думала, стоит ли, но решилась. Рассказала всё — ну, почти всё. Не стала вдаваться в детали, но объяснила, что мне нужно.

— Папа, ты не мог бы узнать... что-то? Про Сидорова. Что-нибудь серьёзное.

Он не стал расспрашивать, не стал читать нотации, хотя по голосу чувствовалось — беспокоится. Но, как всегда, пришёл на помощь. Спустя пару часов он прислал мне сообщение: «Позвонят. Жди. Только аккуратно. Это не игрушки».

На следующий день со мной связался один его старый знакомый. Разговор был короткий, почти шифровка. Назвали адрес, время, сказали, чтобы не брала с собой ничего лишнего. Я поехала. Адрес оказался обычным офисом в старом деловом центре, который в своё время был переделан из фабричного здания. Место, где никто не задаёт вопросов.

Меня встретил сухой, худощавый мужчина в очках, без представлений. Он выложил передо мной несколько распечатанных документов, фотографии, банковские выписки, — доказательства сомнительных схем Сидорова. Всё, что я видела, выглядело серьёзно. Очень серьёзно. Там были и счета в офшорах, и поддельные тендеры, и фиктивные фирмы. Всё завуалировано, но достаточно ясно для того, кто умеет читать между строк.

— Этого хватит, — сказала я, больше себе, чем ему. — Спасибо.

Он только кивнул. Без улыбки.

Я собрала всё, что у меня было, и вернулась домой. До самого утра сидела над распечатками, сортировала, выделяла главное, делала пометки. Напечатала отчёт — аккуратно, с оглавлением, как делала когда-то курсовые. Схемы, приложения, сноски. Всё должно было выглядеть профессионально. Я вложила всё в серую кожаную папку, застегнула — как будто это могло защитить меня саму.

Утром я надела своё самое строгое платье, завязала волосы в хвост, нанесла лёгкий макияж. Я хотела выглядеть уверенно. Сдержанно. Не просительницей — партнёром. Или хотя бы кем-то, кого стоит выслушать.

Я отправилась в офис Влада. Огромное здание из стекла и бетона, с зеркальными фасадами, где отражалось небо. Я не имела ни малейшего понятия, как попасть к нему. На ресепшене охрана даже не стала слушать.

— Встреча? — хмыкнул один из них. — Без записи — извините.

Я была готова к этому. Я не собиралась сдаваться.

Я вышла из здания, но не ушла далеко. Я стояла в тени деревьев, неподалёку от входа, наблюдала за потоком людей. Время тянулось медленно. Я мерзла — ветер пробирал до костей, или это было напряжение. Я не знала точно.

И вот он вышел.

В тёмном пиджаке, без галстука. Спокойный, уверенный, сдержанный. Его окружали двое телохранителей, ещё один чуть позади. Он направился к чёрному седану, но в этот момент я вышла из-за угла и быстрым шагом направилась к нему.

Сердце стучало в горле, колени подгибались, но я не остановилась.

— Владислав Дмитриевич, — сказала я и, прежде чем охрана успела среагировать, протянула ему папку. — Это для вас. И вот моя визитка.

Он остановился. На секунду. Глянул на меня. На папку. На визитку.

В его глазах мелькнуло что-то: удивление, раздражение — а потом интерес. Или, может быть, это было только моё воображение. Но он жестом остановил охрану. Взял папку. Не сказал ни слова. Просто кивнул. И пошёл дальше.

Я осталась стоять на месте, сердце стучало, ладони были холодные. Я понимала, что сделала всё, что могла. Дальше — не в моей власти.

Час прошёл. Потом два. Я сидела дома, уставившись в телефон. Не могла есть, не могла думать. Я перечитывала сообщения, листала новости, снова и снова проигрывала в голове нашу короткую встречу. Может, я выглядела глупо? Может, он даже не откроет папку?

Прошло почти пять часов.

Когда телефон зазвонил, я подпрыгнула.

— Это Павлющик, — услышала я в трубке его холодный, ровный голос. — Приезжайте ко мне в офис. Сейчас.

Мир на секунду остановился. Я сжала телефон так крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Да. Я еду, — выдохнула я.

Я понимала: это может быть опасно. Но отказаться — значило бы отказаться от самого важного шанса в моей жизни. Я вступила в игру. Серьёзную. Где ставки могли быть выше, чем я представляла.

Но я знала одно: я дала ему то, что может пригодиться. И я должна была этим воспользоваться.