14.
Домик дышал утренней тишиной. За окном медленно плавал рассвет: серебристые лучи пробивались сквозь лёгкую дымку, оседали на подоконнике, касались покрывала. Было странно тихо. Даже птицы ещё не начали петь.
Тэхен проснулся оттого, что Чонгук крепко прижимал его к себе — тёплым телом, равномерным дыханием, ладонью на талии. Это прикосновение было таким естественным, будто они спали вот так каждую ночь.
Он не сразу понял, что уже проснулся. Просто открыл глаза и замер. В комнате было прохладно, под одеялом — тепло. Чонгук лежал рядом, без рубашки, с растрёпанными волосами и тем самым тихим выражением на лице, которое Тэхен никогда не видел в городе. Без масок. Без дисциплины. Только он — уязвимый и свой.
Тэхен осторожно перевёл взгляд вниз. Простыня сбилась до пояса. На коже — следы их ночи: лёгкие засосы на груди Чонгука, покраснение на бедре у него самого. Мышцы внизу живота всё ещё отзывались глухим воспоминанием о прошедшем.
И тут — неловкость. Не в теле, в голове.
Что теперь?
Ничего не изменилось... или всё изменилось?
Он обнимал меня, потому что хотел, или... потому что не знал, как уйти?
Тэхен медленно выскользнул из-под руки. Тело отозвалось пустотой. Он натянул рубашку, босиком вышел на кухню, плеснул себе воды. Глотал её медленно, глядя в окно.
— Уже не спишь? — голос Чонгука прозвучал почти шёпотом.
Тэхен вздрогнул. Обернулся. Тот стоял в дверях — босой, с чуть припухшими губами, в одном тёмно-сером нижнем белье. Его грудь поднималась от дыхания. Он был красив до неприличия, особенно сейчас, с этим усталым, но мягким взглядом.
— Хотел... дать тебе поспать, — выговорил Тэхен, делая вид, что ковыряется в хлебнице.
— Ты сбежал, — тихо. Без обвинения. Без упрёка.
Тэхен замер.
Чонгук подошёл ближе, не касаясь, просто встал за спиной.
— Я не хочу, чтобы ты притворялся, что ничего не было. Я знаю, что ты умеешь играть. Но не со мной. Пожалуйста.
Тэхен развернулся. Медленно. Их взгляды встретились.
— Я боюсь, — признался он. — Если я позволю себе быть с тобой по-настоящему — я не смогу тебя потерять. А мы оба знаем, чем всё может закончиться.
— Ты уже позволил, — сказал Чонгук. — Посмотри на меня. Уже поздно отступать.
⸻
Завтракали молча, но спокойно. Тэхен сидел на столе, болтая ногами, пока Чонгук мешал омлет. Они касались друг друга случайно, но эти прикосновения будто жгли. Спина, плечо, ладонь. Каждое — будто вспоминало прошлую ночь.
После они немного работали: пара коротких дублей на веранде, несколько фото. Чонгук держался ровно. Но когда камера выключалась — глаза его смотрели иначе. Словно спрашивали: ты тоже всё ещё со мной?
А вечером снова потянуло прохладой. В доме разожгли камин. На полу — мягкие пледы, бокалы с вином. Музыка едва слышна.
Тэхен сидел у окна, закутавшись в плед. Внутри него всё сжималось — не от страха, а от желания. Не только физического.
Чонгук подошёл сзади, сел рядом. Их плечи соприкоснулись.
— Вчера ты сказал: «Я — твой». Ты правда так думаешь? — тихо спросил Тэхен.
— Я не говорю того, чего не чувствую.
Молчание.
Потом Тэхен снял плед, повернулся к нему. Его губы были чуть приоткрыты, дыхание участилось. Он взял ладонь Чонгука и положил себе на шею. Сердце билось под кожей.
— Тогда покажи. Ещё раз. Но не так, как прошлой ночью.
— Как?
— Не как будто ты меня хочешь. А как будто... любишь.
⸻
Они оказались в спальне — но не торопились. Тэхен стоял у стены, Чонгук — напротив. Между ними — метр. Один. И целая бездна.
— Подойди, — прошептал Тэхен.
Чонгук подошёл. Взял его лицо в ладони. Долго смотрел. Глаза в глаза.
— Я люблю тебя, — сказал он.
Тэхен закрыл глаза. Выдохнул. И поцеловал его первым.
Поцелуй был медленным, глубоким. Без спешки. Чонгук прижимал его к себе за талию, ладонями скользил под рубашку. Тэхен таял под его пальцами. Его дыхание стало прерывистым, когда Чонгук поцеловал его шею, провёл языком по линии ключицы, отогнул ворот.
Одежда исчезала постепенно. Каждый слой — с поглаживанием, с поцелуем, с вниманием. Когда они остались нагими, Тэхен дрожал — но не от холода. От близости. От чувства, которое росло внутри, как пламя.
Он лёг первым. Медленно, раскинувшись на простыне, смотрел снизу вверх. Его тело было гибким, податливым. Он открылся — буквально. Доверился.
Чонгук вошёл в него медленно, нежно, затаив дыхание. Пальцы переплелись. Их лбы соприкасались.
— Смотри на меня, — прошептал Тэхен. — Только на меня.
Они двигались в унисон. Без слов. Только дыхание, стоны, тёплая кожа. Чонгук целовал его плечи, гладил грудь, держал за бедра. Он не торопился — будто хотел остаться в нём навсегда.
Когда всё закончилось — не было финала. Только слипшиеся пальцы, тяжёлое дыхание, и дыхание груди в грудь.
— Ты хотел, чтобы я показал, как люблю тебя, — прошептал Чонгук, целуя его волосы. — Но, по-моему, ты сделал это первым.
Тэхен не ответил. Только притянул его ближе.
⸻
Они уснули, не укрываясь. На двоих — одно одеяло. Один плед. Один мир. Без названий. Без камер.
И только тишина. Тише, чем утро.