Глава 13
Уильям Бенджамин Блейк
Нажав на кнопку первого этажа в лифте, я облокотился спиной о стену, прикрывая глаза. Пальцы до сих пор пылали, словно от химического ожога, после прикосновения к ее коже. Этот чертов корсет, искреннее смущение на щеках. В моей голове, воспоминанием, жила соблазнительная невинная шлюшка Тесса, отдающаяся без остатка, но эта Тесса, сейчас стоящая рядом и пыхтящая из-за неудобных шпилек была... моим падением.
Она удивляла своей чистотой. Всю жизнь вокруг меня бушует пламя лицемерия, искусственных улыбок и хоровод масок. В этой атмосфере я начал чувствовать себя, как рыба в воде. Стал изобличителем и великим притворщиком, уже не знающим, где заканчивается моя ложь, но вот она: чересчур хороша для моей жизни.
Я не верил людям, но даже если Оливер, всего лишь играет со мной - она достойна всех Оскаров этого мира за свой талант.
До сих пор вид треугольника ее черных трусиков-танго стоит перед глазами. Девушка держала корсет на груди, даже не подозревая какой обзор мне достается сзади. Ее дрожащая спина с отчетливым позвоночником, тонкая талия, поясница с ямочками и ягодицы...
Шумно втянув носом воздух, я мысленно подсчитал, на сколько дней измен и выплаты неустойки, в десять миллионов, мне хватит моего состояния. Чуть больше двух месяцев...
Ох, Тесса... Тесса.
— Ты не забыла то, что я говорил?
— Мило улыбаться, смотреть на тебя влюбленными глазами, не вступать в разговор первой, — буркнула Оливер, сверкая раздраженными глазами. — Я не попугай!
— Вот и славно, — я мило улыбнулся, но судя по искривленным губам «невесты» вышло не очень.
Эта неделя вышла суматошная, с самого первого своего дня создавая впечатление, будто я попал в цирк. Нелепость, не укладывающаяся в моей голове – попытка взлома сервера капитолия, истерики Рассела по поводу того, что это опять русские срывают выборы. Мои завуалированные комментарии о его идиотизме и паранойе. А теперь вот прием.
Я ожидал, что будет легче. Что эта таинственная незнакомка грязная девчонка, которая своим пороком будет не интересна мне, но, уже так привычно, во всем, что касается мисс Оливер, я оказываюсь не прав.
Как только машина подъехала к загородному особняку семьи Фишер, я привычно расправил плечи и раскрыл двери перед испуганной Тессой, которая так же, как и я, не испытывала радости от происходящего.
Тесса Шарлиз Оливер
Блейк галантно распахнул предо мной дверь и протянул ладонь, обтянутую черной кожаной перчаткой. Окинув сиротливым взглядом салон машины, я ступила на тротуар, мысленно прощаясь со спокойной жизнью.
Если до этого мне даже отчасти нравилась наша игра, то теперь, все внутри отторгало саму идею выхода в свет в обществе мрачного сенатора. Внутри словно натянули гитарную струну и устроили бесплатные уроки освоения этого навыка. Леска рвалась, задевала мое сердце и застревала в ребрах, мешая дыханию.
— Ты такая бледная. Прекрати трястись, — недовольно забурчал Бенджамин, насильно таща меня к входу.
Сглотнув, я сдалась и шагала в тон ему, то и дело, ловя на себе разноцветные взгляды: от удивления до безразличия, от смятения до интереса. И только одна пара глаз, черных, как сама мгла, смотрели с некоей издевкой и предвкушением. Для Блейка я была зверьком, увлекающим его концертом. Ни больше, ни меньше!
Мои шпильки застучали по граниту, пальцы до белесых отеков сжали кашемировое пальто, а двери загородного особняка, я уверена стоявшего больше, чем доход нашего штата, распахнулись, обрушивая на головы поток хаоса.
Ритмичная классическая музыка, звон бокалов, перешептывания и липкие, до невозможности искусственные, улыбки на лицах всех гостей. Я даже не заметила, как Бен стянул с моих плеч шубу, положил ладонь на поясницу и подтолкнул вперед, губами задевая мочку уха:
— Ты справишься, Тесса. Просто знай, что я рядом.
Вкрадчивый шепот придал уверенности. Больше для себя, чем для него я кивнула и положила свои пальцы на предплечье, чувствуя безопасность.
Он моя безопасность.
— Добрый вечер, сенатор Блейк. Вы не представляете, какая честь для нас с женой, видеть вас здесь, — протянул взрослый, наверное, одного возраста с моим «женихом» мужчина.
Бенджамин коротко кивнул и невзначай прижал меня к себе, заставляя хозяев дома перевести внимание на кольцо.
— Я никогда не обхожу стороной благотворительность вам ли не знать, мистер Фишер. Позвольте представить, — Бен обернулся ко мне и неожиданно его холодные агаты начали таять. — Мисс Тесса Оливер. Моя невеста.
Если до этого я думала, что со мной Блейк отстранен и серьезен, то я ошибалась. Сильно ошибалась. Его выражение лица, темнота на дне зрачков не разили угрозой и властью, которой он наделял всех вокруг. Отношение ко мне можно было назвать извращенной добротой айсберга. В отличие от других, он не сразу топил мое спокойствие.
Разорвав зрительный контакт, я кивнула и протянула ладонь, выдыхая:
— Очень приятно.
— Надо же! Сказать, что вы меня удивили господин сенатор, ничего не сказать, — удивилась миссис, сверкая огромным драгоценным камнем на своей шее. — Оливер... Я никогда не слышала такую фамилию.
— Родители Тессы были учеными, миссис Анжела. В модных журналах о них не пишут, — стрельнул Бен.
Женщина захихикала и проводила недовольным взглядом ладонь своего мужа, которая пожала мою.
— Надеюсь, вы не будите скучать здесь, мисс.
Его потная, жесткая кожа коснулась моей. Я поспешила спрятать руку, невзначай вытирая о платье. Блейк, казалось, почувствовав мой дискомфорт, кивнул хозяевам и спас от их общества.
— Все было не так уж и плохо, — улыбнулась я, принимая бокал шампанского.
Бен отсалютовал своим и прищурил довольные глаза:
— За то, что ты справилась с первым знакомством.
— Что значит «первым»? Сколько их еще?
— Много, Тесса...
Сенатор пригубил спиртного, наблюдая за тем, как мое лицо бледнеет еще сильнее.
Я совсем не хочу за это пить!
— Господин сенатор! Господин сенатор! — словно раскат грома, прозвучало отовсюду, и я опрокинула залпом бокал
Спустя час мне уже чудилось, будто кожа на моем запястье и ладони слезла от поцелуев и рукопожатий. Голова шла кругом от обилия духов, перегара и запахов еды. Облизываясь, я все поглядывала на пирожные, мечтая, чтобы все отстали от Бена. Только я потянулась к сладости, кто-то сбоку приторно заговорил:
— Блейк! Не ожидал вас видеть здесь. Слишком людно и шумно для вас.
Мышцы под моей ладонью напряглись. Я перевела взгляд на все такое же бесцветное лицо Бена, замечая подрагивающую щеку.
— Сенатор Рассел, — короткое приветствие, сказанное такой интонацией, что мои коленки затряслись. — Не мог отказать моей очаровательной невесте в удовольствии развлечься.
— Разве ты знаешь, что это такое? — пьяно рассмеялся мужчина.
Он был на голову ниже Бена, но все равно выше меня. Скалил вежливую улыбку, за которой я уверена, крылось такое же недовольство, каким пылали его слова.
Всем своим видом незнакомец отталкивал. Если Бенджамин источал авторитет и давил харизмой, то Рассел был похож на паука. Он смотрел снисходительно, даже в какой-то мере добродушно, а сам плел липкий кокон, угрожая похитить твою душу.
Поежившись, я переступила с ноги на ногу, отчего каблуки отчетливо звякнули и сенаторы перевели свое внимание на меня.
— Тесса Оливер. Моя невеста, Роберт, — я невольно отступила за спину Блейка.
— Невеста, — протянул собеседник, не стыдясь рассматривать декольте. — Вы невинно очаровательны, мисс Оливер.
— Спасибо...
Не знаю, чем закончился бы этот обмен любезностями и подрагивающий глаз Бенджамина, но нас перервали. Хозяин приема вышел на сцену стуча пальцем по микрофону.
— Хотелось бы еще раз сказать спасибо каждому здесь собравшемуся, — поднял вверх бокал Фишер. — И еще раз напомнить, что собранные сегодня средства пойдут на спонсирование обучения студентов Чикаго выигравших грант.
Он отсалютовал шампанским и пригубил его. Бен накрыл мои пальцы своими и потянул в толпу, оставляя за спиной коллегу.
— Кто это был? — шепнула я.
— Тот, кто выводит меня на эмоции похлеще тебя, — скривился Блейк. — Роберт Рассел младший сенатор и, как оказалось, мой соперник на этих выборах.
— Неприятный тип. А куда мы идем?
— Выписывать чек мистеру Фишеру.
Моя ладошка нежилась в объятиях его рук, питаясь теплом и спокойствием. Это удивительно, но рядом с этим мужчиной я чувствовала умиротворение. Словно душа нашла в нем дом. Дорогущий особняк с золотыми окнами, опечатанными контрактом.
Немыслимо.
— Я тоже выпишу чек, — кивнула я, заглядывая через плечо Бена, который расписывался на сероватой бумаге.
— Не стоит, Тесса.
— Но я хочу помочь тем, кто так же, как и я когда-то, нуждается в деньгах.
Упрямо толкнув сенатора бедрами, я только потянулась за ручкой, как сильная рука легла на живот и притянула к себе. Пусть ладонь Блейка касалась кожи сквозь ткань – все внутри полыхнуло. Нетерпеливая тоска поселилась внутри меня, отзываясь покалыванием промежности.
— Ни копейки из пожертвований, Тесса, не пойдут туда, — он сказал это будничным тоном, так как раздавал указания своим подчиненным, но вот мое имя... Эти чертовы пять букв забрались в уши комплиментом, щекоча изнутри ребра.
— Зачем... зачем тогда ты... — облизывала я пересохшие губы, молясь, чтобы Бен отпустил меня.
— Потому что все люди в этом доме – мои избиратели. Потому что среди элиты только деньги имеют власть и потому что для меня выброшенные три миллиона не имеют значения.
Он лишил своего общества так же неожиданно, как и наполнил нутро бабочками. Вот Бенджамин стоит за моей спиной, а в следующую минуту тянет к патио, вежливо приподнимая бровь:
— Подарим прессе красивые снимки?
Я тронула горящие щеки и кивнула, на негнущихся ногах подходя к брюнету.
Мне не нравилось это. Не нравилось, как тело реагировало на того, кто однажды заклеймил собой. Не нравилось, как я смущалась рядом с ним. Как улыбалась и... ничего не могла сделать.
Полгода. Просто потерпеть полгода.
— Когда мы поедем домой? — Бен всмотрелся в мое лицо и положил ладонь поперек талии, делая шаг назад.
Я подалась за ним, радуясь нашей разнице в росте, потому что мне не хотелось сейчас смотреть в темные агаты. Последнее время их омуты были чересчур зазывными.
— Внимание вас утомляет, мисс Оливер?
— Нет, — тряхнула я волосами. — Вы меня утомляете, господин сенатор.
Блейк рассмеялся, урчанием кота перебивая музыку, и склонился к уху.
— На нас весь вечер смотрит Рассел и журналисты.
— Почему?
— Наверное, не верят, что ты моя невеста... по-настоящему, — пальцы поползли вверх по спине.
— У них есть на то веские основания. Вряд ли такой человек, как вы, вообще может полюбить кого-то кроме себя, — пожала я плечами.
— Ты считаешь меня эгоистом? — рябь мурашек пробежала по ногам, потому что тихий шепот коснулся мочки уха.
— Вы одиночка. Разве это не говорит о нежелании делить себя с кем-то?
— Ты продала свою девственность мне, Тесса. Это говорит о том, что ты шлюха?
Вывернувшись так, чтобы грозно стрельнуть в него глазами, я покачала головой, бурча:
— Это вынужденная мера.
— Порой и одиночество вынужденная мера...
Я нахмурилась, впервые в его отстраненности замечая отчаяние. Так бывает, когда человек захлебывается своей же болью, категорично не желая просить помощи. Мы все не хотим признавать свой проигрыш, забывая, что желать руки спасения – это вовсе не быть слабым. Бенджамин, наверное, считал иначе. Я совсем его не знала. Не знала, чем он жил до нашей встречи, что чувствовал тогда и чувствует сейчас, но в одном я была уверена – он ходил по натянутому канату своих же нервов.
Рано или поздно неминуемо обреченный упасть.
— Поцелуй меня, Тесса, — коротко приказал Бенджамин, даже не смотря на меня. — Нас фотографируют. Поцелуй меня, Тесса.
— Нет, — прошептала я, холодея внутри. — Нет-нет-нет...
Блейк прижал мое сопротивляющееся тело к себе и осторожно накрыл губы своими, так, словно извинялся за это. Его ладонь сжала тонкую ткань платья, а язык ворвался в рот, заставляя меня признать перед ним слабость.
Я же... Он же...
Все внутри дрожало: сначала от страха, а потом от острого желания обвить его шею и ответить на ласку. Пылко. Страстно. Мягкая щетина щекотала мой подбородок, и я сдалась. Разжала зубы, с головой ныряя в омут отчаяния. Добровольно села в лодку своей слабости, сплавляясь по реке порока.
Этот поцелуй был не такой, как наш первый. Тогда я жутко боялась его, ощущая только облегчение от того, что мне не противно, но сейчас... Сейчас ощущала возбуждение, зная, каково это быть с Блейком.
И мне хотелось этого. Хотелось рук на своем теле. Губ на моих губах. Его во мне.
Боже, всего один поцелуй, и он насильно растворил меня в себе, заставляя желать большего.
— Прошу прощения за нарушение личных границ, Тесса. Но не забывай про нашу игру. Мне важны статьи о нас, — холодно бросил сенатор, отстраняясь.
Я заморгала, осознавая где мы, кто мы, зачем мы. Кивнула его словам и опустила глаза, лихорадочно облизывая губы. Бена вновь отвлек какой-то коллега, а я пригубила шампанского, пытаясь вытеснить вкус наглеца из себя.
И что это было?
Остальной вечер мы даже не смотрели в сторону друг друга. Блейк обладал удивительной способностью менять выражения своего лица, словно маски. Он, и вправду, был роботом. Сухим и бесчувственным!
Закутавшись в свой полушубок, я отвернулась к окну, рассматривая витиеватые узоры снега на стекле, в котором отражалось мое бледное грустное лицо.
Это оказалось сложнее, чем я думала.