слизеринская ошибка || 𝑹𝒆𝒈𝒖𝒍𝒖𝒔 𝑩𝒍𝒂𝒄𝒌

Айрис заметила это сначала в шепоте. В взглядах, которые задерживались на секунду дольше. В странной тишине, когда она входила в комнату.
Не тревога — не сразу.
Скорее любопытство. Непонятное, липкое.

— Ты тоже видела её? — прошептала девочка из Пуффендуя в библиотеке.
— Каждый раз, — ответила вторая, и обе быстро умолкли, когда Айрис прошла мимо.

Она замерла на месте, на мгновение забыв, зачем сюда пришла.
Опять "её"?
Раньше эти "её" не касались Айрис. Но теперь — звучали иначе. Ближе.

Первой, кто проговорился, стала Марлин. Она села рядом на ужине, подвинув тарелку с тыквенным супом в сторону, как будто ей уже не было дела до еды.

— Я хочу спросить. Только не шути, хорошо?

Айрис молча отложила ложку.

— Во сне. На прошлой неделе. Ты была у озера. Одна. В зелёной мантии — не школьной, другая, бархатная. Волосы собраны вверх, а в них — белое перо. Ты... танцевала. Не как на балете. Это было... медленно. Страшно. Будто ты не знала, что горишь.

Айрис почувствовала, как будто под кожей что-то ползёт. Медленно. Ледяное.

— Я не вижу снов, — тихо ответила она.

Марлин сжала губы.
— Может, это и хуже. Потому что тебя видят все.

Теперь это звучало везде. Сны. Девушка. Танец. Огонь. Озеро.
Каждый видел чуть по-своему, но суть не менялась. В каждом сне — она.
Даже если Айрис об этом не просила.

Она почти поверила, что это просто совпадение, пока не заговорил Регулус.

Он стоял у стеллажей, перебирая книги, когда Айрис остановилась рядом.
— Скажи, — начала она, — ты тоже это видел?

Он не ответил сразу. Закрыл книгу. Поднял взгляд.
— Ты думаешь, я скажу: "нет, конечно, не тебя"? — в его голосе не было привычной злости. Только усталость. — Каждую ночь. В том же платье. Ты смотришь на меня, и будто говоришь что-то, но без звука. А потом исчезаешь в огне. И я ничего не могу сделать.

Айрис не знала, что сказать.
Сердце билось слишком быстро. Воздух был тяжелым.
Обычно Регулус раздражал её, бесил, злился. А сейчас... будто был честен. И это пугало сильнее, чем его подколки.

— Это не я, — тихо произнесла она.

— Но это ты, — так же тихо ответил он. — Просто... не совсем та.

Айрис молчала, не зная, что сказать. Эта тема становилась всё более навязчивой, и ей хотелось, чтобы всё это исчезло.

На следующее утро ей уже было тяжело идти по коридорам, не замечая взглядов, не слыша шепота. Все эти обсуждения за её спиной, эти странные рассказы о снах, беспокойные разговоры между учениками — всё это словно витало вокруг неё, не давая покоя. Она устала. Устала от того, что её имя связано с чем-то, чего она сама не видела, не ощущала.

Айрис не могла понять, почему её мучают эти сны, которых она никогда не видела. Почему она стала частью чьих-то ночных кошмаров? Почему её лицо, её фигура, её тень появляются в чужих сновидениях? И главное — что всё это значит.

Вечером она не смогла больше терпеть.
Бежала. Прямо к кабинету Дамблдора. Тот самый вопрос, который давно её мучил: что это значит? Кто она, если её видят в снах, даже если она не просила этого?

Когда она вошла в кабинет, глаза Дамблдора встретились с её взглядом, и он понял, что Айрис пришла не просто так.

— Профессор, мне нужно знать, что происходит, — сказала она, её голос звучал резко, как никогда.

Дамблдор молча кивнул, его взгляд стал серьёзным.

— Моя дорогая Айрис, иногда то, что мы не видим, видят другие. И такие вещи могут быть как предупреждения, так и метафоры. Мечты и сны могут нести в себе ответы на вопросы, которые мы не осмеливаемся задать. Или они могут быть лишь отражением того, что скрыто в наших собственных сердцах.

Айрис не знала, что ответить. Эти слова не успокаивали её, скорее, наоборот — тревога только усилилась. Но теперь у неё была хотя бы небольшая надежда, что ответ где-то рядом.

Ещё пару дней эти сны продолжались почти у всех учащихся школы — кроме самой Айрис. Каждый день докладывали, что она делала во сне, каждую деталь, каждый ужас. Она стала настоящим кошмаром. Первокурсники боялись засыпать. Айрис не чувствовала вины — понимала, что к этому никак не причастна. Но Мерлин... что всё это значит?

С каждым днём сны становились расплывчатыми, и все детали уже было не так видно. А спустя три недели они исчезли у всех. В те дни Айрис была словно не своя — избегала близких, старалась сосредотачиваться на уроках, чтобы не отвлекаться, ходила на балет по две тренировки в день, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. И из всего, что она делала, действительно помогали только тренировки. Она уже не была такой, как на первой — стала сильнее, выносливее, результаты улучшились. Ей было ещё далеко до «идеала», но она почти достигла уровня «хорошо» — и Поттер стремилась к этому как никогда раньше.

Скоро должен был быть матч по квиддичу, поэтому обычные тренировки длились бесконечно. Айрис стала играть хуже — то ли от усталости, то ли от недосыпа. Сама она не знала.

Летя на метле за снитчем, подул сильный ветер, и её метлу словно начало сносить. Она начала кружиться, не зная, как остановить это безумие. Держалась крепко, но её словно отодрали от метлы, и она, спиной вниз, полетела к земле, паникуя. ...Но удара не последовало.

В последний момент кто-то резко сорвался с места и подхватил её в воздухе. Рывок, метла, резкий поворот — и Айрис ощутила сильные руки, которые удержали её от падения.

— Держись, глупая! — донёсся до неё злой, сорванный, но до странного знакомый голос.

Она открыла глаза. Барти.
Он держал её неловко — будто не привык ловить кого-то, кроме снитча, — но достаточно крепко, чтобы не уронить. Его лицо было напряжённым, а в глазах — испуг, который он явно не хотел показывать.

Метла медленно опустилась на землю. Как только Айрис почувствовала под ногами траву, она сразу отстранилась.

— Я... — начала она, всё ещё пытаясь отдышаться.
— Не надо, — оборвал он. — Тебе повезло, что я был рядом.
— Это из-за ветра, — выдохнула она.
— Или из-за того, что ты не спишь, — буркнул он. — Ты вымотана. Так и до больничного крыла недалеко.

Она хотела что-то сказать, но остановилась. Он был прав. Усталость накапливалась, и даже тело переставало слушаться. А ещё — это ощущение, будто всё внутри рассыпается на части, и она едва удерживает себя целой.

Крауч отвернулся, будто пожалел, что вмешался.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— Не обольщайся. Я спас тебя только потому, что хороший игрок не должен пропадать, — по его тону было понятно, что он сам не рад, что сказал это.

Возможно, всё это происходило из-за того, что приближался Хэллоуин, и Айрис безумно ждала этот день.

Наконец сны прекратились. Спустя пару дней Айрис вернулась в своё обычное состояние, в котором она была всегда.

— Джеймс очень переживал за тебя в то время, — сказал Римус, держа в руках пару книг.

— Да это кто-то развлечься, хотел во снах со мной, — лениво ответила она.

Римус обернулся на неё с приподнятыми бровями, и только тогда Айрис поняла, как он это понял.

— Неправильно ты понял, дружище, — быстро добавила Поттер, поправляя паузу, и Люпин с облегчением усмехнулся.

— Джеймс планирует засаду на Снейпа. Ты с ним?

— Неа. Мне не до этого сейчас.

Римус удивился ещё больше, не веря, что слышит это от младшей Поттер.

— Ты издеваешься? На тебя так Слизерин влияет, я не пойму, — сказал он, пока они выходили из Хогвартса, направляясь к озеру — своему любимому месту.

— Не переживай. Когда мне придёт в голову сносный план, тебе ещё придётся меня останавливать.

И вот приближался самый роковой день с начала учебного года — долгожданный Хэллоуин. Весь замок был украшен декорациями, Хогсмид разрывался от учеников, выбирающих костюмы задолго до праздника.

Мародёры тщательно скрывали, кем они будут, и даже Римус не раскрыл своей лучшей подруге Айрис. Но та тоже не промах — скрыла свой образ, и именно её костюм интриговал всех больше всего.

В комнате Марлин, Лили и Мэри, где раньше жила и Айрис, творился полный хаос. Каждая бегала по комнате с косметикой и аксессуарами. Лишь Айрис спокойно сидела на стуле и свистела, наблюдая за подругами.

— Айрис, через пару часов вечеринка! Нам уже вдвойне интересно — что у тебя за костюм, если ты до сих пор не начала готовиться! — эмоционально воскликнула Лили, ища свою элегантную шляпку: она решила быть женщиной-детективом 30-х годов, из Лондона.

— Ну раз ты будешь детективом, не могла бы ты выяснить причину? — невозмутимо отозвалась Поттер, на что Лили закатила глаза.

Вскоре Айрис действительно поняла, что немного опаздывает с подготовкой, и отправилась в свою комнату. Соседки, Кисти, не было — та всё время проводила у своего парня из Когтеврана, и Айрис это устраивало. С этой девчонкой они общались редко, разве что по делу. Комната фактически принадлежала Айрис, и она была благодарна Кисти за то, что та не водила своего парня в их комнату, хоть и могла бы.

Айрис достала новенькую косметику. Обычно она пользовалась ею только на бал или важные мероприятия, но к Хэллоуину готовилась заранее — тренировала макияж, чтобы «набить руку» и понять, что ей под силу.

Прежде чем краситься, она достала из шкафа огромное, пышное платье. Оно было чёрно-красным, готическим, с короткими пышными рукавами. Видно было, что покупала она его не здесь. Качество ткани поражало, каждая деталь была продумана до мелочей.

Когда Айрис уже была в этом платье, пышная юбка со специальным каркасом сметала всё на своём пути в маленькой комнате.

Настал черёд макияжа. Натренированная рука уверенно провела кисточкой по лицу. Всё получилось настолько чётко, будто она делала это всю жизнь.

Хэллоуин был любимым праздником учеников. В этот день можно было нарядиться как угодно, профессора закрывали глаза на шалости, отбой был позже. А старшекурсникам и вовсе разрешалось не спать всю ночь. Айрис считалась младшекурсницей, но её это не волновало — она решила развлекаться, пока не надоест... или пока её не загонят в спальню.

Будильник на часах прозвенел. Это означало только одно — начался ужин перед развлечениями. Айрис представила, как все украшены, но больше всего её восхищала атмосфера Хогвартса. За окном уже царила темнота, тыквы и призраки попадались на каждом шагу, картины пугали и поздравляли. Даже профессор Макгонагалл прикрепила на шляпу маленькую тыкву — и это только добавляло настроения.

Айрис была почти готова. Макияж занял около часа. Она посмотрела в зеркало — и восхитилась собой и своей идеей.

Она была сломанной фарфоровой куклой.

Айрис стояла перед зеркалом — её образ был одновременно хрупким и дерзким. Лицо, словно фарфоровое, сияло бледностью с перламутровым отблеском, а тёмные тени вокруг глаз придавали взгляду глубину и загадочность. Губы ярко-красные, словно свежая рябина на фоне зимней земли, контрастировали с бледностью кожи.

Её прическа — настоящий шедевр хаоса и стиля. Растрёпанные локоны свободно спадали, переплетаясь с накладными прядями чёрного и ярко-красного цвета, которые словно играли с огнём. Эта смесь добавляла образу немного дикости и небрежной элегантности. На голове кокетливо сидела маленькая чёрная шляпка, слегка сдвинутая набок, украшенная красной лентой, которая идеально сочеталась с оттенками платья и прядей волос.

На руках Айрис были надеты тонкие бархатные перчатки — чёрные, мягкие, гладкие на ощупь, которые доходили чуть выше запястий и были надеты сразу на две руки, добавляя её образу изящества и немного мистики.

Платье с пышной юбкой, поддерживаемой каркасом, нежно шуршало тканью при каждом её движении, подчёркивая её изящные формы и создавая эффект воздушности даже в тесной комнате.

Обувь — чёрные бархатные туфли на умеренно высоком каблуке, который придавал ей несколько дополнительных сантиметров роста, делая силуэт стройнее и более грациозным. Они идеально дополняли весь ансамбль, словно последний штрих к идеальной картине.

Айрис любовалась своим отражением, ощущая, что этот образ — не просто наряд, а её маленькая тайна, её способ показать себя миру в этот особенный вечер Хэллоуина.

Когда она шла по коридорам, не было ни души — все уже были в Большом зале на праздничном ужине, и лишь картины, следящие за ней взглядом, восхищались Айрис, от чего Поттер чувствовала себя ещё более уверенной, чем когда-либо. Подходя к залу, она слышала громкие разговоры, которые не затихали ни на секунду. И когда Айрис появилась в дверях, звук её каблуков — тех самых, что прятались под длинным платьем — заставил многих обернуться.

Она окинула всех взглядом. Большинство нарядились в ведьм, вампиров, оборотней — и лишь немногие действительно выделялись. Но у Айрис это получилось лучше всех.

Она отыскала глазами своего брата, который на Хэллоуин нарядился клоуном, как и остальные мародёры. Они смотрели на неё с удивлением и явным восторгом, так же как и её подруги. Марлин была волчицей — с красивым нарядом и проработанными деталями, Мэри — феей в розовом платье, которое идеально сочеталось с её тёмной кожей и кудрявыми волосами, а Лили выглядела так, будто сошла с обложки модного журнала — строгий костюм настоящего лондонского детектива 30-х годов.

Потом Айрис перевела взгляд на стол Слизерина, где лишь единицы действительно заморочились с костюмами.

— Ого, — тихо сказал Эван, сидя рядом с Регулусом. Он был в дорогом деловом костюме и с накладными клыками. Простенько, но стильно.

Барти, сидевший с другой стороны от Регулуса, с дикой ухмылкой оглядел Поттер с ног до головы и залпом отпил воды — будто, чтобы охладиться.

— Она прекрасна, — сказала Пандора, не отводя от Айрис строгого и серьёзного взгляда. Сама Слизеринка была в образе вампирши, и у неё это действительно получилось.

— Айрис! — крикнула её подруга Доркас, чтобы Поттер не искала её долго. Она была одета в простое, но красивое голубое платье без особой тематической нагрузки.

Фарфоровая кукла — так теперь можно было назвать Айрис — нашла глазами подругу и сразу направилась к ней. Подойдя, они взялись за руки и крепко обнялись.

— Боже, Айрис! Ты красотка! — восхищённо сказала Медоуз. Айрис в ответ искренне улыбнулась, показав ямочки на щеках.

Доркас предложила ей сесть между ней и Пандорой, которая посмотрела на неё нейтрально, но без враждебности.

Айрис устроилась между Доркас и Пандорой, аккуратно расправив юбку, чтобы не задеть блюда на столе. Она будто бы не замечала оценивающих взглядов слизеринцев, но на самом деле ловила каждый. Не из тщеславия — просто ей нужно было знать, какое впечатление производит. И судя по тишине, повисшей на несколько секунд после её появления, впечатление было именно то, что нужно.

— Поттер, — первой нарушила молчание Пандора, чуть склонив голову, — ты решила окончательно нас всех затмить?

Айрис слегка улыбнулась, не отрывая взгляда от тарелки.

— Я просто пришла на праздник. Как и вы все.

— Ты пришла как буря, — хмыкнул Эван сидевший напротив Пандоры. Он поднял кубок с соком. — Честно, не ожидал. Но респект.

Регулус, сидящий рядом с ним, и напротив Айрис, ничего не сказал. Он медленно отломил кусок булочки и уставился вперёд, будто вообще не замечал Айрис. Но она видела, как напряглись его пальцы, когда она села. Он заметил. И, скорее всего, уже всё оценил.

Барти же смотрел прямо на неё, не отрываясь. Его глаза блестели от интереса, и во взгляде было что-то почти хищное — как будто он увидел не просто эффектный костюм, а вызов.

— Сломанная кукла, — проговорил он, как бы пробуя слова на вкус. — Очень в духе Слизерина. Хрупкость, за которой явно что-то острое.

— Тебе стоит писать мне описания, — усмехнулась Айрис, не отводя взгляда. — Или эпитафию. Вдруг пригодится.

— Это уже звучит как флирт, — пробормотала Пандора, закатывая глаза.

— Только если у нас у всех обострённое чувство саморазрушения, — добавил Эван, ухмыляясь.

Айрис взяла кусочек пирога, даже не взглянув на Барти.

— Вы что-то все нервные, — заметила она спокойно. — Это просто платье и немного грима.

— Ага, — откликнулся Регулус наконец, не глядя на неё. — Только не каждый наряд заставляет половину зала заткнуться. Даже твой брат с его клоунским носом проиграл.

— Хорошее начало для вечера, — прокомментировала Айрис с лёгкой, почти надменной улыбкой. — Посмотрим, что будет дальше.

— Не терпится, — тихо бросил Барти, а в голосе его было слишком много обещаний.

Слизеринский стол ожил: кто-то шептался, кто-то уже обсуждал, кто победит в неофициальном конкурсе костюмов. А Айрис сидела среди них — не просто частью факультета, а центром притяжения, даже если многие всё ещё не знали, как к ней относиться. Но это её вполне устраивало. Сегодня она не стремилась быть своей. Сегодня она была — выше этого.

После ужина в Большом зале, который закончился эффектным «взрывом» тыквенного салюта над головами учеников — с конфетами, летучими мышами и порцией шума от Джеймса и Сириуса — всё стало стремительно меняться. Профессора сделали вид, что ничего не заметили, а кто-то из них даже улыбался. В особенности Флитвик, который сам наложил на люстру чары, чтобы она в полночь начала светиться зелёным.

Но главное начиналось не здесь.

Те, кто «в теме», незаметно покидали Большой зал по одному и парами, переглядывались, передавали тайные слова и знаки. Айрис с Доркас, Пандорой и Эван, оставив Лили болтать с Поттерами, тоже направились прочь. Их путь лежал к Западной Галерее — старому крылу замка, давно заколоченному и официально закрытому. Впрочем, каждый знает, что в Хогвартсе нет по-настоящему закрытых дверей.

И вот он — Бал Тёмной Луны.

Двери галереи открылись сами по себе, когда Айрис с подругами подошли. Пол был устлан туманом, как будто кто-то вылил туда целое озеро живых чар. С потолка свисали светящиеся гирлянды в виде черепов и глаз, а стены были покрыты иллюзиями — движущимися тенями, отражениями людей, которых не существовало, и зеркалами, в которых ты не узнавал себя. Кто-то из старшекурсников явно вложился в это магически.

Музыка не была банальной. Первая мелодия, которую они услышали, была смесью скрипки, ударов сердца и звона цепей — завораживающая и тревожная, как ритуальный танец. В центре зала уже танцевали — но не классический вальс. Люди кружились в странных формах: кто-то будто шёл по кругу, кто-то вёл хореографию, похожую на мрачную пантомиму.

— Какой-то бал для безумцев, — хмыкнула Пандора, скрестив руки. — Я в восторге.

— Это что-то между театром и ведьмовским шабашем, — отозвалась Мэри, осматривая происходящее.

— Идеально, — добавила Айрис и шагнула внутрь.

Её платье зашуршало по каменному полу, и в тумане оно казалось живым — будто бы за ней тянулась тень другого существа. Вокруг звучали отголоски разговоров, смеха, порой шёпота. Где-то за занавесками играли волынки, в другом углу зала кто-то вызвал духа, и тот играл на фортепиано — нотами крови, если верить Барти, который с ухмылкой подошёл, когда девушки остановились у стены.

— Выглядит как место, где можно потерять душу, — сказал он, разглядывая Айрис, но уже спокойнее. — Или найти. В зависимости от того, насколько ты безумен.

— Или от того, сколько ты выпил тыквенного сидра, — спокойно ответила Доркас, отодвигая его взгляд от подруги.

Айрис уже не отвечала. Её взгляд зацепился за Регулуса — он стоял у одного из зеркал, в компании Эвана и ещё пары слизеринцев, одетых в длинные, маскарадные наряды. На лице у него была полумаска, но Айрис всё равно узнала бы этот взгляд — спокойный, но настороженный. Они обменялись коротким взглядом, и каждый отвернулся первым, будто по договорённости.

Бал продолжался.

В какой-то момент на центр зала вышли несколько старшекурсников и начали настоящий перформанс. Все замолчали. Под звуки мрачной скрипки и голосов, похожих на заупокойный хор, танцоры начали «ритуал масок». Каждому из зрителей предлагалось вытянуть одну из масок из ящика — их было пять: Белая, Красная, Чёрная, Золотая и Синяя. Маски были зачарованы и при надевании давали ощущение определённой эмоции или образа: ярость, соблазн, спокойствие, страх или хаос. Магия была неопасной, но очень внушительной.

Айрис вытянула Чёрную.

Мэри — Золотую, Пандора — Белую. Доркас вообще отказалась, буркнув: «Я уже знаю, кто я такая».

Барти достал Красную. Регулус, как назло, тоже Чёрную. Айрис лишь усмехнулась, не глядя в его сторону.

— Бал превращается в игру, — сказала она тихо.

— Он всегда был ею, — ответил Петтигрю, надевая свою маску. — Просто теперь у нас есть правила. Ну или иллюзия их.

Музыка снова изменилась — теперь она была громче, с хаотичными нотами, и все маскированные начали танец. Кто-то с кем-то столкнулся. Кто-то исчез в тумане. Кто-то, как Айрис, вдруг оказался в танце с незнакомцем в Синей маске. Он не сказал ни слова, и она не спросила. Это был вечер, когда всё можно было оставить на уровне взгляда.

Именно в этом был весь Бал Тёмной Луны — не в романтике, не в вальсах, а в ощущении, что ты на грани между сном, безумием и чем-то тёмно-красиво опасным. Каждый здесь играл роль. И никто не знал — свою ли.

Танцы были хаотичны и непредсказуемы. Друзья разделились, танцуя в разных углах большого заброшенного зала, который был предназначен для таких развлечений.

Айрис танцевала с разными парнями в масках. Ей даже попадались девушки, и она с удовольствием танцевала с ними, чаще всего не подозревая, кто под маской какого-либо цвета. Но её узнавал каждый.

Вдруг, когда партнёры поменялись, младшей Поттер попался её старший брат с синей маской.

— Смотрю, ты пришёл, как и всегда, — сказала девушка, смотря на брата сверху вниз. Он был так же узнаваем, как и остальные мародёры в костюмах клоуна. Тот неописуемо закружил её по залу и улыбнулся от слов младшей сестры.

— Ну а ты, сестрица! Откуда деньги взяла, чтобы купить всё это? — спросил Джеймс, выводя Айрис из бесконечного круга танцев на скамью рядом. Его дыхание сбилось, сердце билось учащённо.

— Тебе всё расскажи да покажи. Накопила, и попросила маму докинуть немного, — сказала Айрис, убирая с лица маску.

— Маму? Я просил скинуть деньги мне... но она меня хорошо проигнорировала! Это несправедливо! — начал возмущаться Джеймс, кажется, ему и вправду было обидно.

— Я же говорила, что меня любят больше!

— Это нечестно.

— Почему?

— Потому что ты приёмная, — сказал Джеймс на полном серьёзе, без подтекста шутки. И только потом осознал, что сказал Айрис.

Сестра замолчала, и улыбка исчезла с её лица. Она не была из тех, кто обижался на обзывания — чаще всего могла сама покрыть всех нецензурной бранью. Но Джеймс знал, как серьёзно относится Айрис к тому, что, возможно, она не родная Поттерам, хоть и старалась этого не показывать.

— Прости. Я не обдумал, — вдруг стал серьёзным Джеймс, снял маску и потер нос, посмотрев сначала на Айрис, потом на танцы впереди.

— Джеймс. Если я действительно тебе не родная сестра, и нас с тобой ничего не связывает... ты будешь меня так же любить и считать родной сестрой? — выпалила Айрис резко, от чего Поттер напрягся и развернулся к ней.

— Ты чего? Конечно, буду. Ты самый близкий мне человек, мы росли вместе. И неважно, связаны мы кровью или нет — ты всегда будешь моей младшей сестрой. Маленькой копией меня, хоть и не по внешности. С чего мы вообще начали думать, что ты не родная? Из-за внешности? Ерунда. Это не показатель. Даже если Поттеры смуглые брюнеты с карими глазами...

Айрис покраснела от признания брата, и ей действительно стало легче.

— Да, может, просто совпадение, — сказала блондинка, осознавая в глубине души, что это не совпадение. Даже если с внешностью можно смириться — со снами и другими странными проявлениями — нельзя.

Джеймс решил сменить тему.

— Что будешь делать после бала?

Айрис посмотрела на него и, улыбнувшись, устроилась поудобнее.

— Не знаю. Может, кто-то устроит розыгрыш или квест — поучаствую. А ты?

— Ух, я сегодня в самом разгаре. Я же уже старшеклассник, — сказал он и повернулся к сестре, — могу всю ночь не спать.

— Не дразни, а? Если я захочу — тоже не буду всю ночь в комнату заходить. Хотя, может, и сама спать захочу. Кто знает.

Двери в зал распахнулись, и когда зашёл Дамблдор, танцы прекратились, музыка смолкла. Обычно это означало что-то плохое, но не в этот раз.

— Каждый год в ночь Хэллоуина происходит что-то оригинальное или со своей изюминкой. В этом году мы проведём "ночь без магии". Конкурсы будут самодельными. Некоторые старшекурсники устроили свои мероприятия. По всему Хогвартсу подготовлены развлечения для разных курсов. Но напоминаю: младшекурсники — до 4 курса — через два часа идут спать. А остальным... счастливого Хэллоуина! — он хлопнул в ладоши, и все декорации с потолка упали на землю. Наряды, созданные магией, начали портиться. Тишина повисла в зале, лишь музыка с дисков продолжалась.

Все начали обсуждать происходящее, покидая зал и расходясь по Хогвартсу. Айрис показалась эта идея интересной и оригинальной — ей было любопытно, что же за конкурсы подготовили.

Хогвартс окрасился новыми красками. Всё стало обычным, не таким сказочным, как было в начале праздника. Но это не значило, что вечеринка отменяется. Ученики нашли себе развлечения. Первокурсники отправились в комнаты, чтобы среди друзей рассказывать страшилки. Старшие что-то пили из флаконов, были ведущими конкурсов и в них же участвовали.

В такие дни было всё равно, с какого ты факультета, сколько тебе лет, какая у тебя кровь. Все веселились. Слизеринцы общались с гриффиндорцами, когтевранцы и пуффендуйцы делали, что хотели. Каждый находил себе занятие.

В каждом коридоре было какое-то развлечение. Смех наполнял уши. Половина учеников переоделись в удобную одежду, но Айрис осталась в образе. Макияж немного поплыл, ноги устали от каблуков, но она всё равно шла вперёд.

Айрис успела поучаствовать в конкурсе на грациозность, прошла с тяжёлыми книгами на голове, уверенно смотря вперёд — ни одна книга даже не пошевелилась.

С Лили она сыграла в "каменцы на действие", и когда Эванс проиграла, Айрис дала ей задание — подставить подножку парню в эстафете. Лили выполнила задание, тот парень сделал кувырок, Айрис залилась смехом. А потом они вдвоём убежали, смеясь, прочь.

Друзья Айрис разошлись, каждый по своим делам. Когда встречались, шли вместе на какое-нибудь развлечение. Посмотрев на часы, Айрис поняла, что времени осталось мало — и самое интересное начнётся, когда младшие уйдут спать.

Каблуки сильно натёрли ноги. Айрис сняла их и пошла по коридорам в тонких чёрных гольфах, которых всё равно никто не видел из-за платья.

Она наблюдала за тем, что творится вокруг: кто-то целовался, кто-то пил, кто-то всё ещё участвовал в конкурсах, кто-то плакал. Айрис клонило в сон, но она бодро шла вперёд, рассматривая происходящее.

Она знала: когда останутся старшеклассники — будет весело. За два месяца в Слизерине Айрис поняла, что эти ребята такие же, как все — просто выглядят строже.

— Так-так... — послышался знакомый голос.

Айрис обернулась и увидела Сириуса. Он выглядел бодро, хоть и потрёпано. Его  клоунский нос уже испортился.

— Привет, — сказала Айрис, идя дальше.

— Ты должна уже идти в гостиную, — сказал Блэк, включая из себя второго старшего брата.

— Должна, но не иду. Что-то сделаешь, братик Сириус? — сказала она, разворачиваясь к нему и идя задом наперёд.

Сириус закатил глаза.

— Ты пила, что ли?! — спросил он, услышав странную нотку в голосе Поттер.

Та стала серьёзной:

— Чего? Нет! То, что я весёлая, не значит, что я пьяна. Я всегда весёлая. Тем более мне свернули бы шею, если бы узнали, что я хотя бы нюхала что-то спиртное.

— Смотри мне, — сказал Сириус, успокоившись. — Но тебе пора спать, — он развернул девушку и повёл к гостиной Слизерина.

— Лучше бы ты своего брата так гонял!

— Его мы сейчас тоже найдём.

Айрис не сопротивлялась — усталость брала своё.

— Что ты вообще делал? Где остальные мародёры?

— Это большой секрет.

— Ладно. Видел моих подруг?

— Гриффиндорских — нет. Мэдоуз подходила, спрашивала, где ты. Я был крайне удивлён.

Айрис задумалась — что могла хотеть от неё Доркас?

Они свернули за угол и увидели Регулуса с каким-то стаканом в руке. Рядом стоял Барти с бутылкой.

— Вот же дурачьё! — сказал Сириус, схватил Регулуса за шею и оттащил от друга.

Айрис повернулась к нему:

— Ты ещё что-то обо мне думал!

Регулус попытался вырваться, но безуспешно. Ему оставалось лишь посмотреть на Айрис, чья юбка мешала обоим Блэкам идти.

— Рег, будешь что-нибудь отрицать? — сказал Сириус серьёзно, но беззлобно.

— Я не собираюсь перед тобой отчитываться. За собой следи, — ответил Регулус. Айрис свистнула.

Регулус почувствовал, как хватка на шее усилилась, но не обратил внимания.

— Я бы мог спокойно вырваться, но уступлю. Я сам собирался идти, — сказал он скучным голосом, глаза его были закрыты от усталости, как и у Айрис.

Когда они добрались до дверей в гостиную Слизерина, Сириус остановился, ожидая, пока кто-то из младших скажет пароль картине, которая тревожно наблюдала за ними.

Но оба молчали.

— Ну?

Айрис посмотрела на Регулуса, и тот встретился с ней взглядом. Она попыталась глазами дать понять, что можно ударить Сириуса и убежать, и, как ни странно, младший Блэк понял, что она имела в виду. Он едва заметно покачал головой из стороны в сторону, показывая, что не согласен. Поттер нахмурилась и осмотрела Рега с ног до головы, будто уговаривая одним только взглядом, и тот закатил глаза, давая понять, что ладно.

Они оба резко и неожиданно оттолкнули руки Сириуса и кинулись бежать, куда глаза глядят, пока брат Регулуса гнался за ними. Блэку не пришло в голову ничего умнее, чем забраться на Астрономическую башню и закрыться изнутри.

— Туда! — показал Регулус Айрис и свернул за угол, продолжая бежать. Впереди показалась лестница вверх, по которой надо было карабкаться. Подбежав, Регулус жестом показал Айрис, чтобы она лезла первой, но та надулась.

— Лезь первый, у меня платье.

Регулус посмотрел на неё, потом на приближающегося брата.

— Давай ты, не переживай.

Времени думать не было. Айрис скинула туфли и быстро полезла наверх, оборачиваясь вниз, чтобы посмотреть на Регулуса. Тот тоже начал забираться, сосредоточенно глядя вниз, и Поттер немного успокоилась.

Добравшись до верха, она оглянулась: Регулус только что заскочил внутрь, а внизу уже показался Сириус. Айрис быстро захлопнула люк, закрывая проход.

Оба подростка перевели дух. Айрис аккуратно села на скамью, стараясь не повредить платье. Регулус, сидевший у стены, заметил это.

— Зачем ты вообще напялила это платье?

Он не мог сказать, что оно ему не понравилось... Оно было дорогим, изящным, и, хотя он не хотел это признавать, оно действительно шло Айрис.

— Тебе не нравится? — спросила Поттер.

— Нет. Выглядишь в нём нелепо, — ответил Регулус.

Айрис заметно погрустнела, даже не скрывая этого.

— Ясно, — коротко сказала она и подошла к ограждению, глядя вниз с высоты, на звёзды.

Регулус почувствовал себя виноватым. Он не знал, зачем соврал. Он делал так постоянно — особенно с Айрис. Она обычно воспринимала это спокойно, но сейчас ей почему-то стало обидно.

— Ладно... Извини.

Айрис проигнорировала его слова.

— Как думаешь, он долго будет там?

Регулус смутился, но не стал повторять сказанное ранее.

— Нет. Через пару минут уйдёт.

— Значит, через пару минут уйдём, — спокойно сказала она.

Регулус лишь кивнул.

Айрис села в другом конце башни, прижав ноги к себе и обхватив их руками, прикрывая подолом платья. Она смотрела на луну, размышляя о прошедшем дне. Ей было довольно холодно, но она не обращала на это внимания.

Регулус ещё пару мгновений смотрел на неё, а потом отвернулся и уставился в противоположную сторону, разглядывая ночной пейзаж. Он знал, что Айрис было холодно — но не хотел предлагать ей свой пиджак, как сделал бы любой другой парень на его месте.

Вскоре Айрис заснула. Когда она проснулась утром и огляделась, Регулуса уже не было. Но ей было не так холодно, как ожидалось. Он всё же укрыл её своим пиджаком и ушёл, оставив её на Астрономической башне одну.

———

тгк-cazerinss