ЭРЕБОР

Страх, словно силки, опутал моё тело. Озноб заставлял зубы стучать. Одежда пропиталась холодным потом и прилипла к телу. Хватая воздух ртом, я села в кровати, прижимая к груди покрывало и оглядываясь по сторонам. Это моя мастерская, а не подземные пещеры. Огонь в печи почти потух, но три настенных фонаря ещё ярко горят. Я вытерла рукой лицо и сделала несколько глубоких вдохов, и уже потом подбросила полена в печь. Захотелось пить, но вода закончилась. Взяв ведро и накинув плащ, я вышла из мастерской и направилась к запруде, но дойдя до отремонтированного и расчищенного моста через реку, остановилась в нерешительности. Умом я понимала, что мост теперь имеет перегородки в половину гномьего роста, и чтобы упасть в воду, пришлось бы потрудиться, но тело отказывалось двигаться дальше. Я в ужасе уставилась в темноту, откуда доносился рев поземного Колдуина.

Сглотнув ком в горле и больно дернув себя за волосы, я вернулась в мастерскую, решив по утру попросить кого-нибудь принести мне воды. Уж несколько часов от жажды я не умру. Я подвинула скамью ближе к печи и протянула озябшие руки. Меня ещё трясло то ли от холода, то ли от пережитого кошмара, в котором я снова и снова падала в пропасть и оставалась в кромешной тьме. Я не сразу услышала легкий стук в дверь, потому что не ждала никого в такой поздний час. Было уже почти утро, и даже ночная смена уже давно закончила работу. Открыв дверь, я вздрогнула и вцепилась пальцами в косяк, не на шутку перепугавшись. Возможно, леди Нелла решила запугать меня и прислала гнома, скрывающего лицо под капюшоном, чтобы как-то навредить мне. Хотя эта мысль и была бредовой, но после кошмара и неудавшегося похода за водой, мои нервы явно были не в порядке. — Ты всегда открываешь дверь, не спрашивая, кто стоит за ней? — низкий, раскатистый голос, от которого обычно у меня бегут мурашки, а сейчас же показавшийся мне таким родным, что я выдохнула от облегченя, принадлежал королю Торину. — Ваше величество, — я замешкалась, но потом быстро пришла в себя, поклонилась и отошла от прохода, чтобы впустить его. Только, когда дверь закрылась за его спиной, он снял капюшон и посмотрел на меня. — Пришел проведать тебя, — сказал он так обыденно и просто, словно это было его обычной рутиной приходить ко мне в мастерскую под утро. — Я рада видеть вас, ваше величество, — я подхватила его руку и поцеловала, как и полагалось приветствовать мужа. Жены же обычно рады видеть своего мужа? Да и по правде сказать, я почувствовала себя лучше в его присутствии. Я догадывалась, что когда-нибудь он захочет меня видеть, но не думала, что придет сам. — У тебя холодные руки, — он перехватил мои ладони и поднёс их к своим губам. Горячее дыхание тут же отогрело пальцы и начало приятно покалывать кожу. — Я выходила за водой недавно, — сказала я посто потому, что молчать было неловко. — Тогда, может быть, пригласишь меня выпить чаю? — спросил он и улыбнулся, бросив быстрый взгляд на кулон, видневшийся в прорези платья. — Воды нет, — я опустила глаза, поняв, что слишком долго смотрю на короля и на то, как он греет дыханием мои ладони. — Ты же сказала, что ходила за водой, — всё так же с улыбкой сказал Торин. — Я не дошла, — тихо сказала я, чувствуя, как краснею, — не смогла перейти через мост... глупо, знаю... — Хаэ, — Торин шагнул ко мне и притянул к себе, — всё хорошо. С завтрашнего дня прикажу главе цеха выделить тебе подмастерьев или сама выберешь. Моя жена не должна сама ходить за водой. — Мне не сложно, — попыталась объяснить я ему простую истину, — было не сложно, но река... мост... — Где ведро? Я схожу за водой, — Торин огляделся и, заметив ведро, подхватил его. — Что вы, ваше величество, — закачала я головой в ужасе, — не надо. Скоро утро, а там кто-нибудь принесет... Но он уже вышел, приказав мне оставаться в мастерской и готовить заварочный чайник. Вернулся он, когда я в попыхах приводила в порядок место, где его величество мог бы с удобством выпить чаю и посидеть. Я постелила на скамью плед, а перед ней поставила табуретку, где уместились две новые кружки, взятые со стеллажей, и небольшой чайник с заваркой. Торин сам перелил воду в стальной чайник и поставил на печь. А затем сел на скамью и жестом пригласил меня сесть рядом. — Ты не спишь в такое время, — Торин внимательно посмотрел на мое лицо. — Не спится, — я легко передернула плечами, вспоминая липкий кошмар, — но вы тоже бодрствуете, ваше величество. — Думал о тебе, не мог заснуть. От этих слов я покраснела и опустила глаза, не зная, что ответить. Я тоже думала о нем? Нет, я боролась со своими кошмарами. Но сейчас я думаю о нем, а кошмары рассеялись и больше не тревожат меня. Зато тревожит он. — Если вы хотели видеть меня, могли просто прислать за мной, — сказала я, не поднимая глаз и теребя юбку. — Я же сказал, что не хочу твоей службы, — вздохнул он. — Ты придешь ко мне, когда сама этого захочешь. Я промолчала. Чайник медленно закипал, в печи потрескивали брошенные мной туда свежие поленья, запах глины смешался с запахом сосны, огня и табака. Торин вынул курительную трубку и закурил, поглядывая то на меня, то на языки пламени. — Ты могла бы жить во внутреннем дворце, — наконец сказал он, беря свободной рукой мою ладонь и кладя себе на колено, нежно поглаживая. — Отдельно от меня, — быстро уточнил он. — Я бы приказал выделить для тебя покои, как королевскому гончару. Честно признаюсь, мне не нравится, что ты спишь в мастерской. — Я привыкла ночевать здесь, — поспешила ответить я, пока он не решил, что я согласна. — Да и странно это будет. Вы же не селите всех королевских мастеров во дворце. А обо мне и так уже говорят... — Кто говорит? О чем? — спросил Торин, повернув ко мне удивленное лицо. — Благородные гномки считают, что я хочу стать вашей фавориткой, — тихо сказала я и, поймав веселый взгляд Торина, вымученно улыбнулась и пожала плечами. Я не хотела ябедничать, просто так вышло. — Это не так далеко от истины, — он поднял руку и провёл пальцами по моим волосам. — Не бери в голову. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Тауриэль говорит, что всё в порядке. Но ты выглядишь бледной и уставшей. Я волнуюсь. — Всё хорошо, ваше величество, — замирая от его прикосновений, проговорила я. Мысли тут же запутались, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы прийти в себя. — Торин, — поправил он тихо, — зови меня по имени, когда мы одни. — Как я смею, ваше величес... — Неужели мне всегда надо приказывать тебе? — перебил он меня, но в его глазах светилось мягкое веселье. — Простите, — мне вдруг захотелось сжаться до размера изюма, — я постараюсь... Я попыталась выдавить из себя имя короля, но это настолько меня пугало, что язык словно окаменел. Титул был некой иллюзорной стеной между нами. Я прикрывалась им подобно щиту, не допуская и мысли о том, что могу встать на одну ступень с самим королем. Это было не моё место. Слишком высоко и опасно. Я боялась упасть и разбиться подобно глиняной миске. — Я твой муж, — тихо сказал Торин, откладывая в сторону курительную трубку, — ты имеешь столько же прав на меня, сколько и я. Я буду счастлив услышать своё имя из твоих уст. Скажи моё имя, Хаэ. Я подняла глаза на него и сжала пальцы, мысленно твердя себе, что он мой муж, муж, муж. — Торин, — шепотом произнесла я и вздрогнула, когда Торин поцеловал меня. Нежно и быстро, словно погладил. — Спасибо, — улыбнулся он, чуть отстранившись. Его пальцы тронули мой подбородок, зрачки его расширились и он снова наклонился, словно хотел опять поцеловать, но не сделал этого и просто прижался лбом к моему лбу.

Чайник закипел, — тихо сказала я, услышав, как шипит вода, вырывающаяся из носика чайника и капая на горячую чугунную плитку печи. — Значит пора заваривать чай, — так же тихо сказал Торин, не шевелясь и не отпуская меня. — Крепкий? — прошептала я, потому что голос вдруг пропал, а по телу пробежала теплая волна трепета. Я облизала пересохшие вдруг губы, почувствов табачную горчинку, оставшуюся после поцелуя. — Очень крепкий, — Торин втянул в себя воздух, задержал дыхание и отстранился от меня. Он следил за мной тяжелым, потемневшим взглядом, как я поправила прядь волос, как встала и потянулась за тряпицей, чтобы не обжечь пальцы о ручку чайника, как налила кипяток в заварочный чайник и как накрыла его той же тряпицей. Как прошла к полке, где держала баночки с медом и джемом, мешочки с орехами и иногда печенья, но сейчас их не было. Как протянула руку к верхней полке, чтобы взять небольшую миску. Я застыла на месте, услышав шорох и приближающиеся шаги. Торин обхаватил меня за плечи и прижал к себе. Его губы коснулись моих волос. Он глубоко вдохнул мой запах. — Я приду ещё. Ты же не против? — спросил он, не двигаясь. — Вам не надо спрашивать разрешения, — по моему телу пробежали мурашки. — И всё же я спрашиваю. Он наклонился и прижался губами к моей шее. Его ладонь опустилась к моему животу, вторая крепче прижала мою спину к его груди. Внутри меня словно взорвался фейерверк, и я с силой выдохнула, чуть не уронив миску и банку с медом, что держала в руках. Нахлынули воспоминания о брачной ночи, о разгоряченных телах, нетерпеливых поцелуях, волнах наслаждения, ласкающих прикосновениях. Я напряглась, и Торин замер. — Я буду рада видеть вас, — хрипло сказала я, хотела добавить «ваше величество», но проглотила титул, а имя короля застряло в горле. — Этого недостаточно, — прохрипел он и отпустил меня. Я покачнулась, чуть не упав. Шаги Торина быстро удалялись. Тихо щелкнул замок и хлопнула дверь. Я повернулась, прижимая к груди миску и мед, чувствуя как бешенно колотится сердце. Я сказала что-то неправильно? Король разозлился? Я мотнула головой, поставила миску на стол и задумчиво слизнула с пальцев разлившийся из банки мед. Мед смешался со вкусом табака. Горько и сладко, как поцелуй его величества.

Ты какая-то другая, Хайка, — сказала Ирда, после того, как они с Сафой напару затискали меня до состояния печеного яблока. — Ты точно поправилась? — Точно, — я вертела в руках кружку с ещё теплым клюквенным морсом. — Тауриэль меня проверила. Сказала, что я полностью здорова. — А это правда, что они с принцем поженятся? — понизила голос Сафа. — Я уже говорила Медх, что правда, — ответила я нетерпеливо. — А какая она, эта эльфийка? — спросила Медх, которая только что уселась рядом, поставив на стол миску с душистыми пирожками. — Высокая, — после недолгой паузы сказала я. — Так это мы и сами знаем, — отмахнулась Медх. — Все эльфы в два раза выше любого гнома. — Ну... у неё волосы цвета меди, большие глаза, белая кожа. А, и голос красивый. Она спокойная, — начала перечислять я, — и у неё длинные ноги. — Она же в два раза выше нашего принца, — задумчиво произнесла Ирда. — Ей придется наклоняться, чтобы поцеловать его. — Или на колени вставать, — хихикнула Сафа. — Стремянку возьмут у Бофура. Делов-то? — хохотнула Медх. — Любовь действительно странная вещь, — покачала головой Ирда. — Интересно, что эльфийка преподнесет принцу в качестве свадебного подарка? — Что за подарка? — спросила я. — Молодожены обычно обмениваются свадебными подарками после брачной ночи, — пояснила Сафа и тут же осеклась, прикрыв рот рукой. — Сафа! — покачала головой Ирда и продолжила, тщательно подбирая слова. — После свадьбы, когда муж и жена остаются наедине, они дарят друг другу что-нибудь особенное. — Как драгоценности, например, выкованные вручную, — подхватила Медх. — Ирде сэр Нори подарил браслет с алмазами в форме звезд. Мой покойный муж, пусть горят для него кузни в чертогах Махала, подарил мне заколку в виде цветка шиповника. — А у меня от мужа кольцо с аметистом, — Сафа протянула руку, и мы все уставились на упомянутое кольцо, хотя уже много раз видели его. — А вы что дарили? — спросила я, подумав, что король подарил мне кулон, а я ему ничего. — Я подарила сапоги из телячьей кожи с набойками, — улыбнулась Ирда своим воспоминаниям. — Я заказывала подвески для кос из серебра у лучшего ювелира, — мечтательно протянула Медх. — А я дарила брошь для плаща в форме кирки. Он же у меня шахтер, — сказала Сафа. — А что ещё можно подарить? — спросила я. — Замуж собралась, Хайка? — засмеялась Ирда. — Просто интересно, — буркнула я и уткнулась носом в кружку с морсом. — Вот появится у тебя жених, тогда и придумаешь. Узнаешь его получше, — наставительно проговорила Сафа, — поймёшь, чем он интересуется, что ему нравится. Сразу идея сама придет в голову. А я подумала, что вообще понятия не имею, что нравится королю и чем он интересуется, помимо управления Эребором, и что в таком случае дарить. — Это может быть что угодно, — подхватила Ирда. — Главное, чтобы сделано было с любовью, чтобы он сразу понял, как он для тебя важен. — С любовью, — задумчиво произнесла я, — важен... Это сложно. — А что это у тебя с рукой, Хайка? — Медх вдруг посмотрела мою перевязанную руку. — Ты ж сказала, что магия эльфийки подействовала и у тебя ничего не болит. — Так это... глубокая рана, долго заживает, — я хотела спрятать руку под стол, но Медх успела перехватить её. — Давай я маслом из корней живолиста намажу. Оно знаешь какое хорошее! — воодушевилась вдруг она. — Бомбур недавно себе палец чуть не отрубил. Страшно смотреть было. А масло за два дня всё залечило! — Не надо, — я попыталась вытянуть руку из её хватки, — у меня уже намазано. Тауриэль запретила снимать повязку! — Да я ж аккуратно, — округлила глаза Медх. — Практика большая. Я открыла было рот, чтобы возразить, но на кухню ворвался Ульф и завопил так, что мы все чуть не попадали со скамьи. — Поймали! — заорал он, вытаращив глаза. — Воров поймали! Тех, что гончарный цех ограбили! Поймали! Сейчас в темницу повели! Сам видел! И король туда же пошел! Мы все подскачили, как ошпаренные. — Хайка, не надо тебе, наверное, сейчас туда идти, — схватила меня за плечо Ирда. — Лучше потом, когда суд будет... — Я не могу... я хочу знать, почему... — заговорила я скороговоркой, не зная, действительно ли лучше не надо, или же пойти, чтобы посмотреть в глаза Асте и Арону, — возможно, это просто какая-то ошибка. Может, есть причина... Я вывернулась из рук Ирды и побежала, поняв, что не смогу ни есть, ни спать, ни работать, пока не узнаю, не увижу, не задам вопросы.

Темница Эребора находилась в противоположной стороне от усыпальницы, но на том же уровне. Стражники, стоявшие у входа перегородили мне путь, не дав пройти, сказав, что сейчас там сэр Двалин и король. — Тогда я подожду здесь, пока мне не разрешат войти, — я прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Но шло время, никто не выходил, а стражники косились на меня и переминались с ноги на ногу. Я тоже топталась на месте и иногда нервно дергала себя за волосы и кусала ногти. Через, кажется, вечность раздались гулкие шаги, а вскоре появился Фили. Он почти вбежал в помещение перед входом в темницу, раскрасневшийся и злой, с сжатыми кулаками и поджатыми губами. — Принц! — крикнула я, когда он пронесся мимо, даже не заметив меня. Стражники вытянулись в стойке смирно. — Хаэ? — принц резко остановился и уставился на меня. — Скажите, чтобы меня пропустили, ваше высочество, — подошла я к нему, — я должна увидеть их! Прошу вас! — Идем, — кивнул Фили, протягивая мне руку. Стражники даже не шелохнулись, когда мы прошли мимо них в узкий коридор темницы. Нам пришлось спуститься по лестнице и завернуть за угол. Приглушенные голоса стали отчетливее, а вскоре мы подошли к стоявшим у входа в комнату гномам. Это была королевская стража, а внутри стояли сэр Двалин и король. Асты и Арона видно не было. Я подошла ближе и вскрикнула, когда увидела окровавленных гномов, сидевших связанными у голой стены. Я с трудом узнала в них Асту и Арона. — Мастер Гирд, — хмуро проговорил сэр Двалин. — Вам не следует здесь находиться. — Фили, — мрачно сказал Торин. — Зачем ты привел её? — Вы... вы били их? — ужаснулась я, не слушая, что они говорят, и разглядывая грязную и порванную одежду Асты, и измазанное кровью лицо и заплывший глаз Арона. — Тебе лучше выйти, — король сделал ко мне шаг и дотронулся до руки, но я дернула плечом, вырвавшись из его пальцев. — Как вы могли? — задохнулась я, чувствуя, как сворачивается всё внутри. — Это не мы, — буркнул Двалин. — Мои ребята нагнали этих двоих, когда те убегали от шайки орков недалеко от границы с Лихолесьем. Им повезло, что мы спасли их... или не повезло. — Это правда? — я прибизилась к пленникам. Аста вскинула голову, а Арон смотрел в пол. — Будто тебе не всё равно, — фыркнула гномка. — Аста... — внутри меня что-то оборвалось. — Так вы действительно украли деньги и сбежали? Но почему? — я перевела взгляд на Арона. — Арон? Арон вздрогнул, но голову не поднял и не произнес ни звука. — Я не понимаю, — выдохнула я, сглатывая ком в горле. — У вас была работа, я платила вам, кормила... — Как приблудных собак, — сплюнула Аста. — А сама лучше что ли? Я видела тебя с принцем Фили! Как вы обжимались у запруды! Корчишь из себя правильную, а сама шлюшничаешь со всеми подряд, чтобы урвать кусок пожирнее! Да и его высочество не лучше. Мне глазки строил, в углах зажимал, а за спиной с тобой миловался. Повеселились? Жаль, что ты не сдохла в подгорной реке! — Ах ты тварь! — Фили бросился было вперед, но его перехватил Торин, угрожающе рыкнув. — С этим мы потом разберемся, — сухо сказал Торин, отпуская успокоившегося племянника. — Теперь понятно, что несчастный случай с мастером Гирд был спланирован. — Нет! — Арон вздрогнул и уставился на сестру. — Аста, ты же говорила, что это несчастный случай. Аста закрыла глаза, запрокинув голову. — Арон, тебя же не избивали до полусмерти в старых кузнях? — тихо спросила я, боясь услышать ответ. — Аста! Отвечай! — заорал Арон и забился в своих веревках. — Ты не могла! Как ты могла! Аста! — Ты всегда был слишком наивным, — хмыкнула Аста, не открывая глаз. — И абсолютно бесполезным. Мне постоянно приходилось подталкивать тебя, направлять, но и тогда ты умудрялся всё провалить! Ты даже не смог нормально сыграть пропавшего героя! А это ж было так просто! — Аста, как ты можешь? — ужаснулась я. — Арон пошел на это ради тебя. Ты умирала! — Думаю, что болезнь была ненастоящей, — раздался голос сэра Двалина. — Ведь так? — Да какая теперь разница, — рассмеялась Аста. — Но почему? — прошептал Арон. — Чего тебе не хватало? — Чего не хватало? — зашипела гномка. — А тебя самого всё устраивало? Это нищенского существование, подсчитывание копеек, невозможность купить для себя приличное платье или новую рубашку? Я устала от бедности! — Но у нас же всё было хорошо, сестра, — всё так же шептал Арон. — Мы работали... — Мы месили грязь, — фыркнула Аста. — Когда принц начал проявлять ко мне интерес, у меня появилась надежда. Я думала, что смогу выбраться из этой дыры, в которой мы оказались. Но эта сучка всё испортила! Я ни о чем не жалею. — Ещё пожалеешь, — пообещал король Торин и обратился к стражникам снаружи. — По разным камерам. Дайте им воды и еды. Двалин, найди Балина и Ори. Я жду вас у себя в кабинете. Он дотронулся до моего плеча, и я вздрогнула. — Пойдем. Здесь тебе нечего делать, — сказал он твердо и под руку вывел из камеры. Как в тумане я следовала за его величеством, не желая верить в произошедшее. Король что-то говорил мне, потом приказал одному из стражников довести меня до мастерской, и в какой-то момент я обнаружила себя сидящей перед печью. — Что я сделала не так? — мой голос показался мне чужим. Почему я снова чувствовала вину? Я опустила голову на руки и застонала от бессилия и непонимания. Прошло много времени, а я не могла ни о чем думать, кроме Асты и Арона. Я снова и снова прокручивала её слова. Получалось, что она приревновала меня к принцу. Она неправильно поняла наши с ним отношения, но это, конечно, не оправдывает её поступков. И что с ней будет? А Арон? Его тоже накажут? Знал ли он обо всём или обманывает. И как теперь верить кому-то? Я промучилась всю ночь, так и не сомкнув глаз. Медх заглянула ко мне, принеся корзинку с едой, но я не смогла ей толком ничего рассказать. Меня начинало трясти, мысли путались и я роняла голову на руки. В конце концов Медх напоила меня чаем и ушла, приказав ложиться спать и не накручивать себя. Я еле дождалась утра и отправилась к королю. За ночь я успела надумать себе кучу ужасов, которые мог подумать обо мне король Торин. Мне просто необходимо было объяснить слова Асты про меня и принца. Мне было это почему-то важно. Стражники во внутреннем дворце остановили меня, но увидев мою печать королевского гончара, тут же пропустили. Возможно, они получили приказ пропускать меня в любое время. Я даже немного удивилась, но выяснять не стала. — Король в кабинете, — сообщил мне один из них. У королевского кабинета стражи не было, и я тихонечко постучала в дверь, чуть не подскочив от того, как громко это прозвучало и отразилось эхом по коридорам. — Входите, — раздался усталый голос, и я открыла дверь.

Король Торин сидел за столом и выглядел так, словно тоже не спал всю ночь. Увидев меня, он медленно встал, обошел стол и присел на него, сцепив перед собой руки. — Думаю, ты пришла объясниться, — тон его был холодным, и мне стало вдруг неуютно и зябко. — Да, ваше величество, — он не стал меня поправлять, и это не укрылось от меня. — Я не могла не прийти. Ведь Аста наговорила столько нехорошего обо мне и принце Фили. Вы могли подумать... — Она действительно застала вас, когда вы обнимались? — перебил меня король, не отрывая от меня тяжелого взгляда. — Да, но это не то, что вы думаете, — поспешила оправдаться я. — Ты питаешь чувства к моему племяннику? — резко спросил он. — Только не смей врать! — Нет, — воскликнула я, краснея. — И даже если бы это было так, сейчас это не важно, потому что теперь я связана брачными узами с вами! — Это настолько тяготит тебя? — кажется, даже воздух начал потрескивать от холода его голоса. Он выпрямился и начал медленно подходить ко мне. — Говори только правду, Хаэ. Если бы не брак со мной, ты бы вышла замуж за Фили, если бы он позвал? — Он звал, — я не смогла соврать мужу. Королю бы смогла, наверное, но не теперь. Торин замер, и от меня не скрылось удивление на его лице. — Это было шуткой, — поспешила объяснить я, — и я отказалась. — Почему? — Мне кажется, это очевидно, ваше величество, — на глазах выступили слёзы от унижения. Он допрашивал меня, словно это было моим желанием стать его женой и обязать себя перед ним долгом и честью. Но я была чиста перед ним, и его обвинения звучали вдвойне обиднее. — Он целовал тебя? — казалось, что слова даются Торину с трудом. — Меня целовал только один мужчина, — глядя в глаза королю, сказала я, стирая с щеки покатившуюся слезу, — и это вы. Ваш племянник обнимал меня, утешая после того, как леди Нелла порвала моё платье и облила вином на свадьбе! — я повысила голос, понимая, что начинаю кричать, но усталость и нервы брали своё. — А ещё он обнимал меня, когда умерли мой отец и тетя! Это были невинные объятия. Принц Фили мой друг. Он хороший гном и никогда бы не позволил себе... я бы не позволила! Торин подошел совсем близко и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза. Меня трясло, я сжала кулаки, чувствуя, как продолжают катиться предательские слёзы. — И меня не тяготит брак с вами, — выкрикнула я. — Я просто... просто я... — Не любишь меня, — подсказал Торин, разглядывая моё лицо. И я прикусила губу, тяжело дыша. — Если вам это так важно, — на взводе сказала я, не сдерживая бушующие внутри эмоции, — то вам надо было дать мне умереть! От обиды и отчаяния, я ударила его в грудь ладонью, потом ещё раз, а потом забила кулаками. А он стоял и терпел, а потом прижал меня к себе и впился губами в мои губы. Я вырывалась, кричала, кусала его. А когда он протащил меня к стене и задрал мне юбку, вцепилась зубами ему в плечо, прокусив кожу через ткань рубашки и почувствовав во рту металлический привкус.

Вкус крови на языке, горячие руки Торина на бедрах, его губы на шее, холодный камень за спиной. Я почувствовала себя запертой в тесной клетке, стены которой вот-вот раздавят меня, и я забилась сильнее, пытаясь вырваться из плена. Вдруг шею пронзила боль и я вскрикнула. Мой крик тут же утонул на губах Торина. Он укусил меня в ответ. Эта мысль отрезвила меня, мои руки уперлись в его грудь, смяв его рубашку. Я откинула голову назад и закрыла глаза, ловя ртом то воздух, то губы Торина. Его руки, до этого крепко сжимавшие мои бедра, расслабились, юбка сползла вниз, закрывая ноги, а он стал гладить мои плечи и спину. Меня бросило в дрожь, и я подалась навстречу его ласкам, отвечая на его поцелуй и подставляя шею горячим ладоням. Внутри закипела лава, поднимая волны наслаждения. Я со стоном выгнулась в его руках, почти теряя сознание от нахлынувших острых ощущений.

Всё ещё считаешь, что смерть лучше? — раскатисто спросил он, задевая щетиной то мои губы, то нос, то подбородок. Я не сразу поняла, что он что-то спросил. Меня словно погрузили в лихорадочный бред. Голова стала тяжелой и плохо соображала. Всего, что мне хотелось в данный момент, чтобы он не останавливался, чтобы сжал меня, опрокинул, подарил те чувства, обуявшие меня в нашу с ним первую ночь, но эта же мысль и напугала меня. Я вздрогнула и открыла глаза, поняв, что Торин замер и не двигается, а за его спиной раздаётся скрип двери и чей-то голос. — Торин, Двалин и Ори ждут тебя. Парень уже в допросной... о... кхм... так что... прошу прощения... кхм... да... ну я это... пойду лучше... — Я сейчас приду, Балин, — Торин смотрел в мои глаза, облокотившись рукой о стену возле моей головы и закрывая меня своим телом. Поэтому я не видела вошедшего, зато услышала, как он вышел и захлопнул за собой дверь. Какое-то время мы с Торином смотрели друг другу в глаза и тяжело дышали. — Никогда больше не говори, что предпочла бы смерть, — наконец проговорил он. — Потому что ты сама знаешь, что это не так. Я качнула головой, потом мотнула из стороны в сторону и прикусила губу, поёжившись от того, что кожу всё ещё покалывало от возбуждения. Он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Мне надо идти, — тихо сказал он. — Простите, что накричала на вас, — поспешно выдавила я из себя с бешенно колотящимся сердцем, — и за то, что ударила. — Я сам виноват, — улыбнулся Торин. — Ревность ослепила меня. Я не готов отдать тебя даже смерти, Хаэ, не говоря уже о другом гноме. — Мне не нужен... другой... гном... — одними губами сказала я, осознавая эту простую истину. — Я знаю, — вздохнул Торин, отходя от меня. — Но меня ты тоже не хочешь. Не так, как хочу этого я. Я готов отдать тебе всё, Хаэ, — тело, душу, своё сердце. А что ты готова отдать мне, кроме своего тела? — Свою жизнь, — я коснулась шеи в том месте, где он меня укусил, но крови не было, лишь легкий зуд на раздраженной коже. — Этого недостаточно, — покачал головой Торин. — Не для меня. Мне надо идти... — Вы будете допрашивать Арона? — спохватилась я. — Я должна пойти... — Нет, Хаэ, — отрезал король. — Он мой подмастерье. Я отвечаю за него! — Бывший подмастерье, — уточнил Торин. — А допросная не место для гномок. — Вы же не будете его пытать! — ужаснулась я своим догадкам. — Нет, не будем, — сухо сказал Торин. — Я надеюсь, что он сам всё расскажет. — Я пойду с вами, — твердо сказала я выпрямляясь и поправляя выбившиеся пряди волос, и одёргивая помятую юбку. — Это дело касается меня напрямую. Я не останусь в стороне. Возможно, он скажет мне больше, чем вам. Он доверяет мне... — Он обманывал тебя, — напомнил Торин, надевая поверх истерзанной рубашки верхнюю одежду. Я старалась не смотреть на пятнышко крови на его плече. — Я хочу сама это выяснить, — не сдавалась я. — Прошу, Торин. Он замер, услышав своё имя, и его губы тронула легкая улыбка. — Хорошо, — наконец сказал он. — Но если он хоть пальцем шевельнет в твою сторону, я закую его в кандалы и лично сброшу с городской стены. Я сжала кулаки и кивнула.

Арон сидел на стуле со связанными руками. Он умылся, но одежда его была той же, в которой его привели — грязной и порванной. От него разило нечистотами и кровью. — Он не сказал ни слова, как его привели, — обратился сэр Двалин к Торину, бросив на меня быстрый полный недовольства взгляд, но я была с королем, и он не стал ничего говорить. В камере ещё находились стражники, а сэр Ори сидел в углу за небольшим столом с пером и листом пергамента наготове. — Арон, — произнёс король. — Если ты сам всё расскажешь, я учту это при вынесении приговора. Гном даже не шелохнулся. Так и смотрел на свои колени. Его спутанные волосы скрывали лицо. Широкие плечи были опущены и тяжело вздымались при вдохе и опускались при выдохе. — Отвечай королю, гаденыш, — рявкнул сэр Двалин, и Арон вздрогнул, но головы не поднял. Я тоже вздрогнула вместе с ним и с силой сжала пальцами юбку. Смотреть на Арона было невыносимо. — Ты планировал с сестрой обман короля? — продолжил допрос сэр главнокомандующий. — Ты знал, что задумала твоя сестра по отношению к мастеру Гирд? Ты помогал ей? Ты участвовал в краже денег? Ты и твоя сестра хотели добиться лояльности принца? Для чего? Плечи Арона опускались всё ниже, но он молчал. — Может рассказать тебе, что и как мы сделаем с твоей сестрой после того, как покончим с тобой? — тихо и чуть весело спросил сэр Двалин. Арон вскинул голову и дернулся, зло уставившись на гнома. Торин коснулся моей руки, успокаивая, потому что я задрожала и прижала ладонь ко рту. Всё происходящее было слишком для меня. — Не смейте трогать её! — заорал Арон. — Это я! Всё я придумал. Она не при чем! Отпустите её и накажите меня! — То есть ты подстроил несчастный случай мастера Гирд? — спросил король спокойным голосом, и Арон перевел взгляд на него, а потом увидел меня, и лицо его вытянулось. Он моргнул и тяжело выдохнул. — Отпустите Асту... — Почему ты защищаешь её? Она же подставила тебя, — сэр Двалин начал ходить вокруг Арона. — Ей плевать на тебя. Она использовала тебя. Обманывала. Заставила солгать и украсть. — Она моя сестра, — только и сказал Арон и снова опустил голову, — не трогайте её. — Арон, — я сделала шаг в его сторону и заметила, как он вздрогнул. Торин не стал останавливать меня и сделал какой-то знак Двалину, — Арон, ты же не такой. Я не верю. Расскажи правду. Прошу тебя. Даю слово, что что бы ни сделала твоя сестра, её никто не тронет, — я оглянулась на короля и увидела, как тот с силой сжал губы и нахмурился. — Я спасла тебя, ты помнишь? — продолжила увещевать я, — Дала работу, новую жизнь. Ты можешь оплатить свой долг, рассказав правду. Я обещаю, что и волосок не упадет с головы Асты, — я снова посмотрела на короля, прося взглядом поддержки. — Даю слово короля, — сухо сказал Торин. — Если расскажешь правду, я смягчу приговор, несмотря на то, что она заслуживает смерти. Твоя сестра не пострадает, вы будете навсегда сосланы в рудниковые копи под Железными холмами. Вы сможет жить и работать, но без права выезжать куда-либо. — Развяжите его, пожалуйста, — попросила я, потому что всё во мне сжималось и болело при взгляде на Арона. Арон поднял голову и на мгновение зажмурился, когда по команде Торина с него сняли путы. Он сразу же начал растирать затекшие запястья. — Я знаю, что она не заслуживает милости, — начал он, не открывая глаз, — но она моя сестра. Я дал слово заботиться о ней. Наверное, это моя вина, что она стала такой. Я не доглядел, вовремя не остановил, не понял... Мне жаль, мастер Гирд, что вы пострадали из-за нас, — он открыл глаза и посмотрел на меня, — вы не заслужили этого. Вы лучшее, что случилось в моей жизни, и мне стыдно перед вами...

Он говорил и говорил, иногда замолкая и переводя дыхание. Он не знал, что сестра на самом деле не болела каменной лихорадкой. Он узнал это только находясь здесь, в темнице — она сама рассказала ему. Все знали, что король ищет пропавшего героя, спасшего ему жизнь. Аста говорила, что раз никто не видел героя, то любой может выдать себя за него. Но Арон воспринимал её слова как шутку. А потом Аста заболела. Обычные лекарства не помогали, а на другие не было денег. Арон с ног сбился, хватаясь за любую подработку. Тогда-то Аста и начала втолковывать ему идею обмана, но он не соглашался. Он отправился в Эребор, чтобы попытать счастья здесь. Все говорили, что в Горе нужны рабочие руки. Но он не был мастером, поэтому мог делать только черную работу, за которую платили немного. А Аста писала, что ей становится всё хуже и хуже. И отчаяние заставило его пойти на обман. — Если бы я знал, что она высыпает порошки, а настойки выливает, что обманом заставляет нашу соседку отдавать ей деньги! — хрипло проговорил Арон и на лице его было столько боли, что моё сердце сжалось. — Но я был слеп. Я брал ваши деньги, мастер Гирд, и отсылал ей. И я был так счастлив, когда она поправилась и приехала. Я думал, что у нас наконец-то началась новая жизнь. А потом появился принц, и Аста словно с ума сошла. Когда он приходил в мастерскую, она тут же оказывалась рядом с ним, она тратила деньги на какие-то масла, дешевые побрякушки, тряпки, хотя мы решили копить, чтобы купить в Эреборе дом. Я пытался вразумить её, но она лишь огрызалась и делала по-своему. И вроде принц обратил на неё внимание. Мне казалось, что она счастлива, и я не стал мешать. А потом случился несчастный случай. Он рассказал, как Аста рыдала, как сама порывалась пойти на поиски. Она сказала, что мы просто гуляли по заброшенным кузням. Она соврала. Аста после случая спрашивала о принце Фили, не видел ли его кто. Она высматривала его на улицах, но тот так и не появился, потому что ушел на поиски. А через несколько дней меня нашли живой. В тот же вечер, Аста пришла к Арону заплаканная, в порванном платье и сказала, что принц взял её силой, и что им больше нельзя оставаться в Горе, потому что никто не поверит простой девке, а она не в силах вынести подобного позора. — Я хотел пойти и расквитаться с вашим племянником, — сказал Арон, посмотрев на потемневшего лицом короля. — Я даже схватил нож, но Аста на коленях умоляла меня не делать этого. Она сказала, что не вынесет, если меня схватят, что пропадет без меня. Она просила уехать немедленно, и я согласился. Дурак. Я даже не знал, что она ограбила цех. А когда узнал, мы были уже далеко и за нами гнались орки. Дальше вы знаете. Камера на долгое время погрузилась в тишину. Слышно было только, как поскрипывало перо сэра Ори, который усердно записывал слова Арона. Потом бумагу передали Арону, и тот не глядя подписал её. — Ты ни в чем не виноват, — тихо сказала я, присаживаясь перед Ароном и дотрагиваясь до его разбитых ладоней. — Ты можешь начать новую жизнь... — У неё, кроме меня, никого нет, — Арон покачал головой. — Я обещал нашим родителям, что позабочусь о ней. Я ещё не выполнил своего обещания. Это мой долг. И я последую за ней, даже если её сошлют на край света. — Значит так тому и быть, — голос короля прорезал воздух, словно топор, и я поднялась, ощущая себя такой потерянной и разбитой, что хотелось залезть под одеяло и проплакать весь день. Меня тронули за руку и потянули к выходу. — Прощайте, мастер Гирд, — услышала я перед тем, как дверь допросной закрылась за моей спиной. — Всё хорошо? — спросил меня Торин, нежно сжимая мои пальцы. Я покачала головой и потерла висок пальцами. Голова раскалывалась. Вдруг навалилась жуткая усталость. Ведь я практически не спала всё это время. — Вы же сдержите своё обещание? — спросила я, подняв на короля глаза. — Да, их сошлют в копи и на этом всё закончится, — сказал он, но было видно, что он не доволен таким решением. — Спасибо, — устало сказала я, понимая, что больше ничего не могу сделать для Арона. И пусть сердце сжималось от боли, но я должна была уважать его решение. Он оказался слишком хорошим братом, которого у меня никогда не было. Наверное, мне сложно понять, но я должна это принять. Почему такому хорошему гному досталась такая сестра? И как он мог простить её и тем более защищать? И пусть Арон не был тем героем, что спас короля, но в моих глазах он был достойным большего восхищения. Я поклонилась королю и ушла, сославшись на усталость и отказавшись от сопровождения стражи. Мне хотелось побыть одной, и я пошла на верхние террасы, где обычно было безлюдно, так как находились они в полуразрушенном состоянии. Ярко светило солнце, освещая оттаявшую от долгой зимы пустошь. Вдалеке темнел город Дейл. Скоро на пустоши проклюнутся первые ростки из семян, принесённых вернувшимися сюда птицами, а уже через несколько лет здесь будет много зелени, как во времена Трора. Отец рассказывал мне о небывалой красоте этого места. Жаль, что он не увидит нового расцвета этой земли. — Привет, — я обернулась и увидела принца, который вошел следом за мной. — Увидел, как ты выходила из допросной. Решил составить тебе компанию. Вдвоем терзаться веселее, не думаешь? — Ваше высочество, мне так жаль, — вздохнула я, видя его затравленный взгляд. — До сих пор не могу прийти в себя, — усмехнулся он горько и вдруг впечатал кулак в неровную стену, а потом прислонился к ней лбом и тяжело вздохнул. — Простите, — тихо сказала я. — Если бы я не взяла Арона в свою мастерскую, вы бы никогда не познакомились с Астой, и вообще ничего бы этого не произошло. — Глупости, — сказал принц. — При чем тут ты? Это я дурак. Повелся на её красоту и не увидел гнили внутри. — Никто не увидел, — вздохнула я. — Она просто хотела лучшей жизни. Ей было плевать на меня, — он снова ударился лбом о стену. — Ну конечно, кто посмотрит на такого, как я? Кому нужен калека? Всем всегда будут нужны только мой статус и деньги. А я наивный идиот. — Вы добрый и хороший, — не согласилась я. — Не вижу противоречий, — усмехнулся принц. — Я добрый, хороший, наивный идиот. — И ещё вы красивый и смелый, — не отступала я. — Уверена, что вы найдете ту, что полюбит вас настоящего. — А ты? — он вдруг посмотрел на меня. — Почему ты не можешь полюбить меня? Я же тебе нравлюсь. — Мы это уже обсуждали, — напряглась я под его немного безумным от горя взглядом. — Тоже не хочешь калеку в мужья, — горько сказал он и уселся на каменную скамью. — Вы же знаете, что причина не в этом, — я осталась стоять, прислонившись к перегородке. Обнимать его или даже просто сидеть рядом я, наверное, больше никогда не решусь. — А я бы был хорошим мужем, — он бросил на меня быстрый взгляд и снова посмотрел на свои сбитые костяшки.

Не сомневаюсь в этом, — улыбнулась я. — Вы бы закормили свою молодую жену вкусняшками и задарили бы подарками. — На руках бы носил... — Со всеми подаренными подарками... — И вкусняшками... Я фыркнула, и принц наконец-то улыбнулся. — Может, в Дейл съездить? — потянулся он. — Посвататься к дочке короля Барда? — Вашего дядю удар хватит, — засмеялась я. — Один племянник в гору эльфийку привел, а второй — человека. — Говорят, жены из числа людей хозяйственные и неприхотливые, — пожал плечами принц. — А ещё стареют быстро, — кивнула я. — А я две возьму, постарше и помладше про запас, — невозмутимо сказал Фили, и мы захохотали в голос, не услышав шагов. Первым заметил вошедших принц и поднялся с места. Я посмотрела на вход, и улыбка моя погасла. Там стояла леди Нелла и ещё несколько гномок. — Ваше высочество, — поклонились они, не обратив на меня внимания. — А мы вышли прогуляться и подышать свежим воздухом по настоянию вашей матушки. Как хорошо, что мы вас встретили. Составите нам компанию? — Леди, это огромная честь для меня, но у меня неотложные дела, — он глянул на меня и подхватил свои палки. — Нам с мастером Гирд необходимо обсудить... размеры горшков, заказанных людьми из Дейла. Вы же понимаете, что это вопрос международного масштаба. — О, — скривила губы леди Глодир, кидая на меня презрительный взгляд. — Вы столько работаете, мой принц. Надо и отдыхать иногда. — Как только разберусь с делами, обязательно воспользуюсь вашим советом, — учтиво ответил Фили. — Но горшки прежде всего. После победы этот вид утвари стал необычайно востребован у людей. Я чуть не подавилась, пытаясь не засмеяться, видя вытянутые лица гномок. — Прошу простить нас, — он поклонился и сделал мне жест следовать за ним, — прошу, мастер Гирд, только после вас. — Благодарю, ваше высочество, — выдавила я из себя. — Леди? Было приятно вас встретить. Леди Нелла фыркнула, но ничего не сказала. Мы с принцем Фили поспешно вышли, и как только спустились на безопасное расстояние, согнулись от смеха. — Размеры горшков? — задыхалась я, вытирая слёзы. — Ты видела их лица? — хохотал Фили. — Я думал, что лопну от смеха там же на террасе. — Эй, веселитесь и без меня? — раздался звонкий голос, и к нам подошел младший принц. — Мастер Гирд, рад вас видеть в здравии. Так что случилось? Фили! — Потом расскажу, — хлопнул брата по спине Фили. — Пойдем поедим чего-нибудь. Мне срочно надо спрятаться. Хаэ, пойдешь с нами? — Нет, мне надо работать, — покачала я головой. — Но спасибо за приглашение. Попрощавшись, мы разошлись, и я отправилась в мастерскую, где меня встретил начальник цеха, старый мастер Грэм с таким видом, словно переживал личную утрату. — Что случилось? — моё улучшиеся было настроение, как рукой сняло. Грэм повел меня в мою мастерскую. К нам тут же присоединились и другие мастера. — Мы не знаем, кто это сделал, — сказал начальник цеха, толкая рукой перекосившуюся дверь. По полу тут же заскрежетали осколки посуды. Мастерская выглядела так, словно там похозяйничал дракон. Стеллажи валялись на полу и вид был у них такой, словно их рубили топором. Все мои изделия превратились в черепки. Даже полки с кухонной утварью оказались порушенными. Но больше всего было жалко печь. Злодеи умудрились разрушить трубу до основания, вырвать чугунную затворку и пробить дыру в толстой стенке. Только гончарный круг и уцелел. — Мы уже вызвали стражу, — говорил Грэм, потирая ладони и заляпанный глиной фартук. — Понятия не имею, как это произошло. Никто ничего не видел и не слышал. Наверное, они пришли рано, до начала смены. Хорошо, что вас не было. Я когда пришел к вам утром, за сердце схватился. Начал вас искать под завалами. Вы же обычно ночуете здесь. Хорошо, что вас не было. — Да, хорошо... — словно во сне сказала я, обходя разрушенную мастерскую и поднимая черепки. — Вы пока можете работать в моей мастерской, — продолжал говорить Грэм, — круг мы перенесем, установим... Я не слушала его. Во мне закипала ярость. Я догадывалась чьих это рук дело, но доказательств не было. Я лишь могла сжимать кулаки от бессилия. Как кто-то мог такое сделать? Столько усилий, любви, времени было вложено во все эти миски и кувшины. Как можно было за раз уничтожить чью-то работу? Как можно было настолько не уважать чужой труд? Это мог сделать только тот, кто никогда сам не трудился. Я выбежала из мастерской и направилась к террасам, сжимая в обеих руках по острому черепку.

Когда я подошла к лестнице, ведущей к террасам, то увидела, что гномки уже спустились вниз и шагали в сторону внутреннего дворца. Я поспешила преградить им путь, сама удивляясь своей смелости. — Мастер Гирд, — уныло сказала леди Нелла, поправляя волосы. — Разве вы не должны обсуждать горшки с принцем Фили? — Зачем вы это сделали? — перебила я её и бросила к ногам гномок черепки, хотя очень хотелось бросить в лицо. — Не понимаю, о чем вы? — улыбнулась леди Нелла, пнув носком сапога глиняный осколок.

Моя мастерская разрушена. Это были вы, больше некому, — я проглотила рвущуюся истерику. Усталость от недосыпа, допрос Арона, выяснение отношений с Торином, разрушенная мастерская — всё навалилось разом и разрывало меня изнутри. — Даже, если так, — прошипела леди Нелла, — ты ничего не докажешь. И это только начало. Мой тебе совет. Уезжай из Эребора. Прекрати встречаться с принцем! Он тебе не пара, горшечница! После этих слов гномка толкнула меня рукой в плечо, освобождая дорогу, и пошла прочь. Остальные поспешили за ней, бросая на меня надменные взгляды. Гномы, что проходили мимо, кидали на нас любопытные взгляды, но быстро проходили мимо, не задерживаясь. Меня всю трясло от наглости гномок, но ведь они правы. Я не смогу ничего доказать. Никто ничего не видел и тем более не слышал их угроз. Моё слово против их. И моё слово слишком ничтожно по сравнению со словом дочерей гномьих владык. — Мастер Гирд? — я резко обернулась, отчего в глазах на миг потемнело. Я подумала, что мне срочно надо отдохнуть, а то просто свалюсь прямо где-нибудь в коридорах. — Не уделите ли мне немного времени? Надо поговорить. Передо мной стояла эльфийка Тауриэль, невеста принца Кили. На неё глазели снующие по коридорам и мостам гномы, но никто не останавливался, чтобы подслушать, лишь замедляли свой бег, с интересом разглядывая эльфийку. — Леди Тауриэль, я рада видеть вас, — сказала я, чувствуя, как успокаивается бешенно бьющееся сердце — то ли я сама пришла в себя, то ли Тауриэль что-то сделала с помощью эльфийской магии. — Конечно, у меня всегда найдется время для вас. Что вы хотели? — Это личный разговор, мастер Гирд, — тихо сказала Тауриэль. — Мы можем пойти к вам или лучше выйти из Горы? Мне так будет спокойнее, если честно. — На городской стене прекрасно слышно всё, что происходит перед Горой. Думаю, мы можем поговорить в моей комнате, — сказала я. — Она небольшая, но туда точно никто не придет. Я бы пригласила вас в цех, но моя мастерская сейчас не самое уютное место. — Хорошо, — быстро согласилась эльфийка, не спрашивая, что не так с цехом, и мы пошли внутрь Горы к жилым ярусам, где я снимала небольшую комнату. Когда-то я надеялась, что поменяю её на что-то более подходящее, когда приедут отец и тетка. И теперь комната была для меня укором за всё, и я не очень любила там ночевать. — А разве вы не живете во внутреннем дворце? — спросила Тауриэль через какое-то время. — Нет, я живу как простой работник, — зевнула я и споткнулась. — Я вам всё объясню, как мы придем. Моя комната находилась в жилом районе, втиснутая между несущими колоннами на небольшой площадке, где были натянуты веревки, на которых сушилось белье. Дверь я обычно не запирала, так как красть у меня было нечего, да и все друг друга знали. Тауриэль пришлось наклониться, чтобы зайти внутрь. Я поспешно растопила печь, порылась на полках, так ничего и не найдя, заглянула в бочонок с водой и хотела было уже пойти к соседям попросить немного воды для чая, но эльфийка остановила меня. — Давайте просто поговорим, — сказала она, садясь на небольшую скамеечку возле печки и вытягивая ноги, чтобы коленки не топорщились у лица. Всё-таки эльфы слишком высокие для наших жилищ. Я села на кровать, подняв при этом облачко каменной пыли. — Простите, я просто давно здесь не была и ещё не успела прибраться, — смутилась я. — Не страшно, — Тауриэль глянула на пляшущий огонь и вздохнула. — Я никогда не просила об одолжении. Особенно гномов. И не знаю, как это лучше сделать, чтобы ненароком не обидеть вас, мастер Гирд... — Говорите, как есть, — пожала я плечами, борясь с желанием прилечь и закрыть глаза от усталости. — Я ваша должница. Я постараюсь выполнить вашу просьбу. Тауриэль на какое-то время замолчала, всматриваясь в меня, и уголки её губ приподнялись. — Я знала, что вы не откажетесь, поэтому пришла к вам, — наконец сказала она. — К тому же только вы сможете повлиять на короля. — На короля Торина? — я округлила глаза, поёжившись. Как я могу повлиять на Торина? Да на него вообще никто повлиять, кажется, не может. — Он же ваш муж, — кивнула эльфийка, явно не замечая моего затруднения. — Что же такого вы хотите попросить у меня, что не можете попросить лично у короля? — спросила я, понимая, что вопрос действительно будет непростой. — Вы, должно быть, знаете, что мы, лесные эльфы, не можем жить взаперти, — начала издалека Тауриэль. — Нам нужно видеть небо над головой, луну, звезды. Я кивнула. — Я хочу, чтобы вы уговорили короля позволить нам с Кили жить в Дейле, — выпалила на одном дыхании она, сжав тонкие пальцы так сильно, что побелели костяшки. — Город людей не так далеко. Кили смог бы хоть каждый день ездить в Гору, а я не оказалась бы запертой в камне. Я просто боюсь, что не выдержу. Кили говорит, что не боится. Он готов сделать всё, чтобы мне было хорошо и уютно, но дело в том, что боюсь я. Знаю, что не смогу. И не потому, что гномы и эльфы очень разные. Только не обижайтесь, но для меня сложно привыкнуть к вашей замкнутости и шумливости. И Кили это понимает. Он готов выйти из Горы. — Это серьёзная просьба, — сонливость, как рукой сняло. — Вы же понимаете, как люди относятся к гномам? Они нас, если не ненавидят, то еле терпят. А Кили не просто какой-то гном, он — принц. Его присутствие в Горе важно для всего народа. Вдруг с ним что-то случится? Вдруг он не сможет? А если у вас появятся дети? Гномы никогда не бросают детей, своих ли, или чужих. К тому же вы преувеличиваете моё влияние на короля, леди Тауриэль. Вряд ли он меня послушает. Не в таком вопросе точно. Это касается только его семьи. Может быть, лучше поговорить с принцессой Дис, мамой принца? — Я бы поговорила, если бы она была не против нашего с Кили брака, — в голосе Тауриэль послышались стальные нотки. — Но я вас услышала. Спасибо, что хоть выслушали. Она поднялась, собираясь уйти. — Вы же не разорвете помолвку только потому, что не можете жить среди гномов? — поспешила я остановить её. — Я ещё ничего не решила, мастер Гирд, — сказала она, грустно улыбнувшись. — Но всем нам иногда приходится делать сложный выбор. Я думала, вы поймете меня. — Хорошо, — зажмурившись, воскликнула я, мысленно ругая себя за слабость. — Хорошо, я поговорю с королем. Но не могу ничего обещать. — Этого будет достаточно. Спасибо, — вздохнула эльфийка. — Я правда рада за вас с Кили, — сказала я, поднимаясь с кровати и провожая её до дверей. — И очень надеюсь, что вы сможете быть счастливы вместе где угодно. Уверена, что всегда можно что-то придумать. Тауриэль кивнула и исчезла в дверном проеме, и мне показалось, что она даже как-то уменьшилась и сгорбилась. Мне стало её очень жаль. Я хотела вернуться, вытрясти пыль с одеял и хоть немного поспать, но знала, что теперь точно не смогу уснуть. Мне хотелось побыстрее поговорить с королем, чтобы хотя бы этот груз не давил на меня, поэтому я отправилась во внутренний дворец второй раз за день, думая от том, что потом мне придется всё-таки вернуться в мастерскую, чтобы проверить, как там идут дела, а затем я ещё хотела собрать для Арона немного еды с собой и их с Астой одежду и вещи, потому что никто этим точно не будет заниматься.

И снова меня пропустили без лишних вопросов, только взглянув на печать королевского гончара. Был разгар рабочего дня. По дворцу бегали нагруженные документами гномы. Некоторые тащили тележки с инструментами или песком. Вовсю ещё шли восстановительные работы. — Король в своих покоях обедает, — объявил мне стражник у королевского кабинета. Я немного потопталась на месте, решая, что делать, но в конце концов всё же решила, что разговор довольно щепетильный, а значит лишних ушей лучше избежать. Личные покои короля — самое безопасное место. — Передайте королю, что у меня срочное дело, — сказала я стражнику у дверей покоев Торина. Тот хотел было что-то возразить, но дверь уже открылась. На пороге стоял Торин в нижней рубашке и штанах. Он держал в руках полотенце, а с его волос капала вода. — Пропустите, — спокойно сказал он и отступил, давая мне пройти. Когда дверь закрылась, он повернулся ко мне и улыбнулся. — Ты решила осчастливить меня сегодня вторым визитом, — сказал он, бросая полотенце на спинку кресла. — У меня к вам серьёзный разговор, который не может ждать, — быстро сказала я, стараясь не смотреть на развязанный ворот рубахи. — Если ты здесь, чтобы снова просить за этого гнома и его сестру, — помрачнел вдруг Торин, — то тебе лучше уйти... — Нет, — поспешила успокоить его я, заламывая руки, — вы и так сделали слишком много. Я бы не посмела просить большего. У меня другой вопрос. Вернее, не у меня. Меня просто попросили... — Подожди, — взмахнул рукой Торин, потом подошел к небольшому столу у кресла и налил из кувшина в бокал вина. — Вот, выпей и успокойся. А потом я тебя выслушаю. Я взяла протянутый мне бокал и, вздохнув, пригубила терпкого вина, а потом залпом выпила до дна. — Неужели всё так серьёзно? — усмехнулся Торин, беря из моих рук пустой бокал и снова наполняя его, но уже не для меня, а для себя. — Садись, — он указал в кресло, — а то у меня чувство, что ты вот-вот упадешь в обморок. Как только я послушно села на краешек кресла, в дверь постучали. Торин перекинулся с кем-то парой слов и снова закрыл дверь. Я не смогла увидеть, кто это был, так как высокая спинка кресла скрывала меня полностью. — Мне надо сходить в шахты, — сказал Торин, останавливая меня, когда я начала вставать. — Подожди меня здесь. Если ты голодна, то на столе у стены есть еда. Я приду, как только закончу дела, и мы поговорим. Не бойся, сюда никто не войдет без моего дозволения. Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Торин надел верхнюю одежду и хотел было уйти, но потом резко развернулся и подошел ко мне. Он наклонился, видимо, желая поцеловать меня, но замер на полпути и просто провёл ладонью по моим волосам. — Дождись меня, — он заглянул мне в глаза, а мне показалось, что прямо в душу, а потом ушел. Как только за ним закрылась дверь, на меня навалилась тишина, прерываемая треском поленьев в камине. Мне хотелось пройтись по покоям. У меня появился какой-то нездоровый интерес к тому, как живет король. Хотелось потрогать мечи и топоры, развешанные на стенах, заглянуть в открытый сундук у стены, пройти в купальню за резной ширмой. Но я, конечно же, не двинулась с места. Какое-то время так и сидела с прямой спиной на самом краешке кресла, боясь, что кто-то войдет или Торин вернется, но потом устала и откинулась на спинку. Крепкое вино, которым угостил меня Торин, ударило в голову. Глаза закрывались — под веки словно кто-то насыпал каменной крошки. Я всеми силами заставляла себя не спать, щипала кожу, терла глаза и подавляла зевки. Я даже не поняла, в какой момент оказалась в темноте. Меня пробил озноб, по телу пробежала волна мурашек. Холод и сырость проникли до самого сердца. Я оказалась у подземной реки. Я слышала её зловещий шепот. Я чувствовала исходящий от камней ядовитый мороз. Я закричала, чувствуя, что падаю на колени, но никак не могу упасть — так и лечу, в ужасе хватая воздух ртом и размахивая руками. Я не хочу умирать. Не хочу! — Хаэ, проснись, — рокочащий голос вырвал меня из кошмара. — Это просто сон. Хаэ, девочка моя! Тише... Я всё ещё плакала, ощущая на теле холодные щупальца сна. Мои пальцы вцепились в грубую ткань, нос уткнулся во что-то колючее и горячее, пахнущее табаком и горелым деревом. — Всё хорошо, — тяжелая рука опустилась мне на спину и гладила сверху вниз, успокаивая. — Ты жива. Это был сон. Наконец сознание полностью вернулось ко мне, хотя сердце ещё заходилось неровным ритмом. Я нехотя отстранилась из объятий и вытерла рукавом лицо. Торин держал меня за плечи. Оказывается, он перенес меня в кровать, и сейчас я была закутана в одеяла и шкуры. Сапоги были сняты. — Простите, — тихо сказала я. — Я лучше пойду домой... — Нет, — спокойно, но твердо сказал Торин. — Не в таком состоянии. Сегодня ты останешься здесь, и я прослежу, чтобы ты отдохнула. Ты вообще видела себя? Бледная, как снег, с черными подглазинами на пол-лица. Любой орк и то здоровее выглядит. — Спасибо, — я не смогла удержаться от смешка. — У тебя даже руки трясутся, — он перехватил мои руки и сжал их в своих ладонях. — Мне надо было поговорить с вами, — вспомнила я просьбу Тауриэль. — И у меня ещё проблемы в мастерской, и ещё я хотела... — Не сейчас, — строго сказал Торин. — Сейчас ты будешь спать... рядом со мной. Он встал, и только сейчас я увидела, что он уже успел переодеться в домашние штаны и рубашку. Я инстинктивно подтянула край одеяла до подбородка. — Мы просто будем спать, — не обращая внимания на мои дергания, сказал Торин, а может быть и обратил внимание, но проигнорировал. — Уже поздно, и я устал. А ты останешься здесь, потому что... потому что это приказ. И сними платье. Тебе же неудобно. Я не буду смотреть. Он лег рядом с другой стороны и отвернулся. Я медленно встала и стянула платье, не смея ослушаться мужа и короля, и осталась в нижней сорочке и панталонах. Когда я легла на самый край, он повернулся и подвинулся ко мне. Его рука легла мне на талию и подтянула ближе. — Спи, — приказал он и закрыл глаза, дыша мне в ухо. — Ваше величество, я... мне... я так не могу... спать, — сказала я, набравшись храбрости. — Мы уже спали вместе, тебе нечего стесняться, — не открывая глаз, сказал Торин. — К тому же я сказал, что мы будем просто спать. Обещаю. Я прикусила губу и несмело повернулась к нему спиной, оказавшись тут же прижатой к его груди. Какое-то время я, затаив дыхание, ждала, что рука Торина, покоившаяся на моем животе, начнет гладить меня, и от этих мыслей мне вдруг стало ужасно жарко. Но король не шевелился. Он мерно дышал мне в макушку. Его грудь так же мерно поднималась и опускалась, а вскоре он и вовсе захрапел, и я уткнулась в подушку, чтобы не рассмеяться в голос, а потом и сама уснула, наконец расслабившись. Проснулась я от легких поглаживаний по спине. Это было так приятно, что я какое-то время думала, что это сон, и не хотела просыпаться. Было тепло, почти горячо, и спокойно. Мне не хотелось, чтобы это ощущение заканчивалось. Я вытянулась от удовольствия, проводя рукой по источнику тепла и ощущая щекой ускоряющуюся пульсацию. Сердце. Это было похоже на сердце.

Осознание пришло ко мне внезапно. Я замерла, даже дышать перестала. Моя щека оказалась прижата к груди Торина, а я сама обхватила его рукой, как, впрочем, и он меня. — Доброе утро, — тихо сказал Торин мне в макушку. — Доброе утро, — так же тихо ответила я, зажмуриваясь и судорожно решая, надо ли убрать свою руку с живота короля быстро или лучше медленно. — Я не хотел тебя будить, — его губы коснулись моих волос. — Но мне пора. Король, к сожалению, не может опаздывать на собственные собрания. — Простите, — я быстро отстранилась, скрывая облегченный вздох и стараясь спрятаться под одеялом. Его рука соскользнула с моей спины, и сразу стало как-то холодно и сиротливо. — Не проси прощения у своего мужа за то, что сделала его пробуждение приятным, — он провел ладонью по моей щеке, убирая спутавшиеся пряди волос, наклонился и... снова не поцеловал. — Я хочу просыпаться рядом с тобой каждое утро, жена, — сказал он, не обратив внимания на то, как я вздрогнула, когда его дыхание обожло мне кожу. — Вы имеете на это право, ваше величество, — сказала я, глядя на его губы, потому что не смотреть было выше моих сил. — Это не то, что я хотел услышать, — усмехнулся он, а я смутилась. — Надеюсь, ты хорошо выспалась. Во всяком случае, я больше не слышал, чтобы ты плакала во сне. — Да, ваше величество, — ответила я, а он быстро перекатился и встал, подхватывая одежду из сундука. — Так о чем ты хотела поговорить вчера? — спросил он, снимая рубашку и надевая новую. При этих движениях под кожей заиграли груды мышц, и я отвела взгляд. — Ко мне приходила Тауриэль, — сказала я, поглаживая пальцами жесткие ворсинки на одеяле. — Она просила поговорить с вами о том, чтобы жить с принцем Кили в Дейле... — Кили останется в Горе, — отрезал Торин, перебив меня. — Но Дейл находится совсем рядом, — понизила я голос, боясь поднять глаза, потому что Торин начал переодевать штаны. — Принц мог бы хоть каждый день приезжать сюда. — Тауриэль точно так же может уезжать из Горы в любое время, — невозмутимо сказал Торин. — Никто её здесь удерживать не будет. — В этом-то и дело, — я оторвала ворсинку и взялась за новую. — Ей здесь не рады, и она это чувствует. — Она сама сделала выбор, — резко обронил король. — Я был против с самого начала. Я предвидел, что из их брака ничего толкового не получится. Ни один эльф не станет уважать традиции гномов. — Кили не против попробовать жить в городе людей, насколько я поняла, — я решила не отступать. — Не думаю, что это как-то повлияет на что-либо. — Он — принц, а не простой гном, — Торин обошел кровать и сел рядом со мной. — На нем лежит большая ответственность перед своим народом, перед семьей. У него есть обязанности. — Он смог бы выполнять эти обязанности, приезжая в Гору ежедневно, — я подняла глаза на Торина. — И оставлять жену одну среди чужого народа? — слабо улыбнулся Торин. — Пусть она и эльф, пусть воин и сильнее любого мужчины в Дейле, но это неправильно. Любой гном несет ответственность за свою женщину. Он должен защищать её. Обеспечить ей безопасность. А если она в другом городе, как это сделать? Здесь она будет на виду у всех, и будет под защитой, когда станет женой моего племянника. — То есть ничто не сможет вас переубедить и мне можно не стараться? — вздохнула я. — Думаю, что поцелуй смог бы заставить меня ещё раз подумать над этим вопросом, — с улыбкой на лице сказал Торин, а я удивленно уставилась на него. Неужели он говорил серьёзно? Если я его поцелую, он может изменить свое решение? Позволит Кили жить в Дейле? — Просто поцелуй? — переспросила я, сощурившись и приподняв одну бровь. — Думаю, да, — от его глаз пробежали лучики. — На большее просто не хватит времени. Я вспыхнула, быстро подхватила его руку и поднесла к губам. Шершавая кожа оказалась теплой, когда я прижалась к ней. — Прошу вас, ваше величество, подумайте ещё. Не рушьте счастье принца. Вы ведь пошли мне навстречу и не объявили королевой, как это требовалось по всем традициям. Кили тоже имеет право решать, как поступить во благо своей жене. — выпалила я на одном дыхании и подняла глаза, чтобы прочитать реакцию Торина. — На свадьбе Нори ты была смелее, — хохотнул он, когда я выпустила его руку. — Хорошо, Хаэ, я подумаю. У тебя ещё есть немного времени, чтобы незаметно выскользнуть из моих покоев, пока все на собрании. Но я бы предпочел, чтобы ты осталась и отдохнула. — У меня есть работа, ваше величество, — сгоняя смущение, сказала я. — Я хотела ещё спросить... — поспешила сказать я, пока король не ушел. — Когда вы отошлете Арона с сестрой? — Зачем тебе? Неужели хочешь попрощаться? — покачал головой Торин. — Я хотела собрать им вещи в дорогу. — Хаэ... — Это же просто вещи. — Завтра Двалин выделит стражу, — сухо сказал Торин. — Они выедут ближе к обеду. — Хорошо. Спасибо. В мастерскую я пришла, когда вовсю уже кипела работа. Возможно, кто-то и видел, как я выходила из покоев Торина, но лично я никого не заметила. Мой уцелевший круг уже поставили в мастерской главы цеха, за него я села, как только пришла. Подмастерья уже подготовили глину, так что оставалось только начать работу, что я и сделала, радуясь, что можно отвлечься от всего царапающего душу — от мыслей об Ароне, от проблем Тауриэль, от жестокости гномок, от короля. От короля хотелось отвлечься больше всего — кожа до сих пор горела при воспоминании о том, как мне было хорошо проснуться в теплых объятиях, как защекотало в животе, когда он несколько раз чуть не поцеловал меня, как трепетало в груди, когда он смотрел на меня. — Мастееееер Гиииирд! — заорало чудовище по имени Ульф, влетая в мастерскую, когда я ставила на просушку очередную готовую кружку. Кружка выскользнула из рук и со шлепком приземлилась на каменный пол, тут же смявшись. — Дайте мне его запечь вместо мисок, — прошипела я, делая шаг в сторону мальчишки. — У меня же чуть сердце не выпрыгнуло, Ульф! У тебя совесть есть вообще? — У меня только корзинка с ужином от кухарки, — Ульф демонстративно похлопал себя по карманам и кисло улыбнулся. — Спасибо, — буркнула я, беря из его рук корзинку. — Мастер Гирд, а это правда, что вашу мастерскую порушили сегодня утром? — почесал нос Ульф. — Правда, — вздохнула я. — А чего это ты спрашиваешь? — Да я тут видел кое-кого, когда ещё все спали, — пожал плечами он и протянул ладонь, ожидая подношения. — Так говори, — я хлопнула его по руке. — Или сказать сэру Двалину, что ты преступника покрываешь? — Я? — вытаращился Ульф. — Да я помочь хочу! — Вот и помогай, а не попрошайничай, — нахмурилась я. — Или иди отсюда.

Их двое было, — поспешно заговорил Ульф, пока его не прогнали и дали стать знаменитостью, — в плащах, которые стражники носят. А под плащами молоты, какие у кузнецов. Точно знаю, потому что плащ у одного раскрылся, когда он повернулся проверить, есть ли кто на дороге. — А лиц не видел? — уточнила я. — Не, у них капюшоны по самые бороды были натянуты, — покачал головой Ульф. — Но я увидел у одного на руке чернильный рисунок, как у сэра Двалина, но не такой. У сэра Двалина памятка о битве, а у того гнома памятка о клятве. — Откуда знаешь? — не поверила я. Что малец мог знать о знаках и рунах? — Да у моего батьки такой, — выпятил грудь парень. — Он клятву давал самому владыке Даину, жизнь за него отдать, потому что тот спас его отца, моего деда то бишь, во время битвы за Кхазад Дум. Теперь все в моей семье, как становятся мужчинами, дают клятву. Мои оба брата уже дали, отец дал и я скоро дам. — Надо бы тебе то же самое сэру Двалину рассказать, — посоветовала я. — Ты молодец, Ульф. Это очень важная информация. — Ну так я пойду? — замялся на пороге Ульф, явно не желая уходить с пустыми руками. Я вздохнула и дала ему монетку, отчего он засветился не хуже светлячка и убежал, заверив, что всё расскажет сэру главнокомандующему. А через несколько часов, когда гномы уже начали убирать в мастерских, готовясь разойтись по домам, в цех пришел король Торин в сопровождении десятка стражников и сэра Двалина. Вид у короля был такой, что гномы предпочитали исчезать с его пути, лишь успевая отвесить быстрые поклоны. — Как это понимать, мастер Гирд? — прорычал Торин, входя в мастерскую главы цеха и не обращая внимания на приветствия подмастерьев и самого главы. Я вздрогнула и обожглась о печную дверцу, которую собиралась закрыть, бросив туда поленья. Живот скрутило от страха. Хотя я не понимала, чего боюсь. Ведь я ничего не сделала. Но гнев Торина парализовал меня до кончиков ногтей.