ЭРЕБОР

Былое величие Горы даже в разрушенном, провонявшем драконом и покрытом плесенью состоянии впечатляло. Однако рассматривать высокие своды некогда богато украшенных залов и искусную старинную резьбу времени не было. Повозки сгрудились в наспех расчищенном дворе сразу за воротами Эребора. — Эй, ты, как тебя там, не отпускай пока голову принца Кили, — крикнул мне грузный рыжебородый гном, — подержи, пока принесут носилки. Я уставилась на бледное лицо гнома у себя на коленях. Повязка скрывала его лоб, тонкие черты были вовсе не мужественными, а отсутствие бороды указывало на его нежный возраст. Однако тот рыжий почтенный гном назвал его принцем. Значит, он скорее всего является одним из двух племянников короля Торина. А его участие в походе и битве несомненно указывает на силу его духа.

Страшненький какой, — пробубнила я себе под нос, и тут же в испуге огляделась — не слышал ли кто. Но все были слишком уставшими и занятыми, чтобы обращать друг на друга внимание. Наконец принесли носилки. Принца с великой осторожностью перетащили с телеги и понесли вглубь дворца. Мне пришлось семенить следом, так как тот же рыжий гном приказал не выпускать голову принца из рук, чтобы та не раскачивалась. От важности задания и возложенной ответственности меня тошнило. Что если я споткнусь или сделаю что-то не так? Точно не сносить головы. Это же принц! За нашими носилками следовали другие. Их было столько, что я подумала, а хватит ли места всем? Тогда я ещё не осознавала в полной мере размеры Эребора. — Сюда, — командовал тем временем рыжий гном, которого другие называли сэр Глоин, — Осторожнее, тут ступени сбиты. Дайте больше света! Вот так. Теперь держитесь левее... левее, мать вашу! Под ноги смотрите! Через минут тридцать стало очень тепло, даже жарко. Судя по всему, недалеко был плавильный цех и литейные. Мы вошли в небольшое помещение, которое раньше было кузницей. Сейчас же все инструменты и наковальни были свалены в кучу в углу, а на полу были разложены облезлые шкуры и пледы с внушительными дырками с обоженными краями, попахивающие гарью и плесенью. Принца переложили на них, и я наконец отпустила его голову, почувствовав, как сильно затекли руки и шея. Рядом с принцем Кили положили искалеченного принца Фили — его я узнала, так как помогала обезболивать его ногу в лагере. Он был перевязан с головы до пят, но в отличие от своего брата, уже пришел в себя и кряхтел с каждым вдохом и выдохом. — Возвращайтесь к телегам, — отдал приказ сэр Глоин, — Сперва займемся разгрузкой, потом всем остальным. Ты, как тебя там, — обратился он ко мне, когда я тоже собралась уходить, — найди целителя Фериза и приведи сюда. — Да, сэр, — кивнула я и бросилась выполнять приказ, но в дверях врезалась в гнома, который успел перехватить меня за плечи, не дав удариться о его грудь. Я подняла глаза и вздрогнула, — Ваше величество... — Бофур! — приказным голосом сказал король Торин, не сводя с меня своих пронзительных синих глаз, — Передай всем, чтобы не смели бегать и суетится внутри Горы. Здесь слишком много разрушенных лестниц и мостов. — Да, мой король, — услышала я торопливый ответ, прозвучавший за спиной Торина. Король тем временем отпустил меня и, шагнув в сторону, начал разговаривать с сэром Глоином, а у меня в ушах стоял гул. Я пошатнулась, словно потеряла опору, но быстро пришла в себя, поклонилась, пробормотала извинения и вышла из помещения. — Я чуть не сбила короля с ног, — прошептала я, ужасаясь тому, как громко прозвучал мой шепот, отразившись от высоких стен подземелья. — Не переживай, — весело отозвался гном в шапке, идущий в нескольких шагах впереди меня, — Уверен, Торин даже не заметил тебя. Да и вряд ли ты смогла бы уронить его, даже если бы очень захотела. — О, — только и вырвалось из меня. Перед глазами отчетливо маячил твердый взгляд короля Торина. Он точно меня заметил. Но узнал ли? — Меня зовут Бофур, я из Синих Гор, — подмигнул он мне, отчего его и так веселый взгляд стал ещё более искристым, — К твоим услугам. — Хаэ Гирд, к вашим, сэр, — натянуто улыбнулась я в ответ, — Я из Железных Холмов. На душе от его приветливости стало немного спокойнее, хотя в животе ещё танцевали снежинки от страха. — Спасибо, что не испугалась и приехала помочь, — продолжил он говорить, поднимаясь выше и успевая лавировать между носилками и гномами с поклажей, предупреждать их об опасных обрывах и разрушениях, и оборачиваться ко мне, подбадривая и поторапливая. — Спасибо, что прогнали дракона, — ответила я, немного запыхавшись на лестнице. — Если бы не Торин... я имею в виду короля Торина, ничего бы этого не было, — сказал он торжественным тоном, делая рукой круг, словно желая обхватить необъятное, — Это всё он! Наш король! Ты целительница? — О, нет, что вы, сэр Бофур. Я просто помогаю, чем могу, — смутилась я, — Я простая горшочница. — Горшочница? — Бофур пожал плечами, — Тогда тебе здесь понравится. Глины в Эреборе, как и золота, очень много! А горшки всегда нужны! — Не думаю, что... — но тут Бофура кто-то окликнул, и он, кивнув мне на прощание, скрылся в толпе суетящихся гномов. Поэтому я так и не успела сказать, что вряд ли король Даин позволит всем своим гномам переселиться в Эребор. Да и король Торин, скорее всего, примет только тех, чьи семьи раньше жили здесь. Однако мысль о том, что я могла бы переселиться в Эребор, будоражила кровь. В Железных Холмах глины было мало, добывать её приходилось на границе с воинственными восточными племенами, что само по себе было делом опасным. Но ничего другого делать я не умела. Моя мать была горшочницей. С детства я училась у неё мастерству, и мне это очень нравилось. Ничем другим я не хотела заниматься. Поэтому, когда мама умерла от каменной лихорадки, я начала работать в её мастерской. Жизнь в Эреборе, где глины, как камней на пустоши Смауга, могла бы изменить всё. Раненых относили ближе к разожженным печам. Среди них я и нашла целителя Фареза, которому передала приказ сэра Глоина, и, не успела я перевести дыхание, как меня тут же нагрузили работой. Король Даин почти сразу отправился в Железные Горы, чтобы присутствовать на проводах погибших воинов и организовать поставку железа, рабочей силы, стражи, продовольствия и одежды. Это была не безвозмездная помощь, а первое торговое соглашение с Эребором за долгие годы. Когда уезжал король Даин, я передала с одним из гномов письмо Дженке, где написала, что всё сложилось хорошо и я работаю пока в Эреборе, попросила не беспокоиться и спокойно ждать отца из шахт. Вообще-то я волновалась, как бы отец не разболтал, что не был на войне, поэтому написала, чтобы Дженка не теряла бдительности и постаралась перехватить отца первой, как только он вернется, и объяснить ему ситуацию. А ещё попросила прислать мне одежду и мои документы, потому что слышала, как гномы говорили, что король Торин начал издавать первые указы, касающиеся переселения. Ходили слухи, что в Эребор на выбор позволят переселиться или же получить денежную награду тем, кто сражался за Эребор. Возможно, моему отцу дадут жилье и работу здесь. А для этого нужны документы, что я его дочь, чтобы уладить все бумажные дела. Всем прибавилось дел: самые сильные и молодые гномы начали расчищать завалы, остальные занялись ранеными и мыльной уборкой жилых помещений, поиском мебели и обустройством тронного зала. В первые дни мало кто спал, а если и спал, то привалившись к стене на какой-нибудь циновке или старом мешке. Еды хватало только на то, чтобы держаться на ногах. Благо воды, и горячей, и холодной, было более, чем достаточно. Поэтому первым делом, когда мне удалось выкроить пару минут на отдых, я спустилась в уцелевшие купальни и хорошенько вымылась, выцарапывая грязь с кожи и волос.

Купальня эта была одной из многих, самая дальняя и самая разрушенная, но мне было необходимо побыть одной и немного перевести дыхание. Никогда в жизни я не видела столько крови и не слышала столько ругательств, не вдыхала запаха гниющих ран вперемешку с эфирными маслами и травяными настойками, не говоря уже о том, чтобы дотрагиваться до обнаженных мужчин, мыть их, пропуская мимо ушей нахальные речи и бравадские шуточки. Мне, носа не высовывавшей за пределы горшечной мастерской, всё это оказалось слишком тяжелым и почти невыносимым. Даже во время похода было не так тягостно. Поэтому теплая вода и тишина показались мне целительным блаженством. Я выжимала волосы, когда вдруг мой взгляд упал на кованные железными пластинами сапоги, а затем и на хозяина этих сапог — огромного, мрачного гнома. Вскрикнув и поспешно прикрывшись, я замерла, словно заяц перед охотником, в напряжении ожидая момента, когда можно будет рвануть прочь. Король Торин стоял передо мной, без тени смущения глядя на моё горящее от негодования лицо, а потом перевел взгляд на неприкрытые плечи и выглядывающие из вороха одежды, которым я кое-как попыталась прикрыть тело, бедра. Дрожащей рукой я потянула за край бельевой кипы, безрезультатно стараясь спрятать за раз и ноги, и руки. Язык онемел от страха. Да и что бы я сказала? Что вы пялитесь, ваше величество? Не соблаговолите ли свалить отсюда, мой король? На ум приходили только речи грубых гномов, которые я уже несколько дней впитывала вместе с их кровью и болью. Прошла вечность, а на самом деле несколько мучительных секунд, пока я наконец не пришла в себя. — Прошу прощения, ваше величество! — мне хотелось, чтобы голос прозвучал возмущенно, но получился мышинный писк. — Сколько тебе лет? — низкий голос короля походил на камнепад, заставляя всё мое тело подрагивать. Я подняла глаза на Торина, встретившись с его взглядом. Почему он спрашивает меня о возрасте? В такой, мягко говоря, неловкой ситуации и неподобающем месте? Но он король. Молчать я не имела права. — Я прожила семьдесят дней Дурина, ваше величество, — сказала я, дрогнувшим голосом. — Как думаешь, — проговорил Торин, снова опуская взгляд на моё тело, — Может быть, это то, что мне нужно: свежесть, юность, чистота...? — он чуть наклонил голову вперед, становясь похожим на хищника, оценивающего расстояние между ним и жертвой, — Это исцелит мои раны? Насытит мою ненависть? Мою неутолимую жажду? — Боюсь, что я не понимаю вашего вопроса, — почти шепотом ответила я, заставляя себя оставаться на месте и не показывать своего отчаянного страха. — Не понимаешь? — вздохнул король и вдруг плечи его опустились. Ладонью он провел по лицу, словно прогонял усталость. — Прошу прощения, — я крепче сжала пальцы на одежде. Король в этот миг показался мне безумным. Мне стало ещё страшнее, чем было до этого. — Конечно, ты не понимаешь, — снисходительная улыбка пробежала по его лицу, — Откуда тебе в твои годы? — Я могу идти, ваше величество? — стараясь не выглядеть загнанным зверем, спросила я, но голос всё равно выдал меня с головой. На лице Торина промелькнула тень. Он вдруг в два шага оказался рядом, подхватил меня за плечо и потащил за водопады, что обильно, хоть и почти бесшумно стекали в купальни по полуразрушенным стенам пещеры. Мои ноги заплетались, я спотыкалась, даже не пытаясь сопротивляться. Такому гному, как король Эребора, даже не будь он королём, сопротивляться было бы бесполезно. Он был высокий, широкоплечий, с руками кузнеца и статью воина. А я всего лишь горшочница, которая в жизни ничего тяжелее куска глины не поднимала. Куда мне тягаться с таким, как Торин. Король протащил меня за водопады и втиснул нас обоих в расщелину, зажав мне рот рукой. — Тшш, стой тихо, если тебе дорога твоя честь, — шикнул он на меня, когда я дернулась было скорее от страха, нежели от желания дать отпор. Я замерла и тут же услышала, как купальня наполнилась шарканьем ног. Кто-то вошел, но я не имела возможности увидеть и позвать на помощь, зажатая между скалой и телом короля, с его ручищей на моём лице. Да и вряд ли кто-то стал мне помогать. Кто я и кто король?! Тем временем, вошедшие зашуршали одеждой, а потом послышался плеск воды. — Иди сюда, — сказал мужской голос, которому ответило то ли фырканье, то громкий вздох. — Я сказал иди сюда немедленно, — гном явно был зол. Я вопросительно посмотрела на короля Торина, но он оставался спокоен. — Слушаюсь, мой господин, — голос был женский, и этот факт ещё больше озадачил меня. Господин? Кто это? — Тебя надо наказать поркой, ведь так? — спросил гном, — Отвечай! — Да, мой господин, — покорно ответила гномка. — Раздевайся! — от этого приказа у меня всё похолодело внутри. Гном собирался пороть женщину! Гномку! Это было какой-то ошибкой. Чем-то из ряда вон выходящим. Я дернулась было на выход, чтобы остановить это зверство, но была только сильнее прижата к стене. Я попыталась глазами показать королю весь ужас происходящего. Он ведь король! Он не должен допустить, чтобы такое произошло. Выпороть гномку! Да кто осмелится поднять руку на женщину? Только самый ничтожный из гномов! Но король Торин не внял моим отчаянным попыткам. Он не дал мне ни шевельнуться, ни пикнуть. Послышался шлепок, и я вздрогнула. Гномка вскрикнула. Потом ещё шлепок. И ещё. Крики гномки становились протяжнее, пока не перешли в тяжелые стоны. По моим щекам потекли слезы. Какой-то подлец избивал гномку, а король Торин, великий воин и наследник Эребора стоял и ничего не делал. Если бы мои руки были свободны, я бы зажала свои уши, чтобы не слышать отчаянных воплей бедной гномки, но мои руки были зажаты между мной и Торином и всё ещё удерживали ворох одежды, прикрывающий мою наготу. Сквозь слезы я зло посмотрела в лицо короля, стараясь вложить в этот взгляд всё мое презрение. Но наткнулась на насмешку. Лучики морщинок пробегали от глаз короля, а на губах играла легкая улыбка. Я была озадачена. Ничего веселого в происходящем и в помине не было. Это было отвратительно и гнусно! Стоны превратились в хрипы и рычание, а потом вдруг стихли. Зашуршала одежда. Видимо, гномка была не в силах говорить, как и её мучитель. Оба удалились молча. Меня разрывало негодование и непонимание. Торин наконец опустил ладонь с моего лица и отступил в сторону. Но я не пошевелилась, уставившись на него. — Почему вы не вмешались? — прошептала я, глотая слезы, — Как вы могли позволить такое в своем королевстве? Даже если... если эта гномка сделала что-то ужасное, почему... да как можно? Вы должны были... должны были... Торин смотрел на меня с долей снисходительности и веселья. Я не выдержала этого взгляда и опустила глаза. Мне не верилось, вернее, я не понимала, как он может быть так спокоен. — Могу заверить тебя, что с той гномкой всё в порядке, — наконец сказал он. — Её же избили! — тихо возмутилась я, — Словно она... словно она...

Её не били, — проговорил Торин вдруг осевшим голосом и ему пришлось откашляться, — Ты вообще не поняла, что произошло? — Я всё поняла! — я почувствовала, как краснеют мои уши, — Какой-то гном избил гномку... может, конечно, она заслужила наказание, но всё равно... Бить? Как собаку? А вы... вы...как вы могли?! — Значит так, — перебил меня король довольно резко и я потупилась ещё больше, — Я знаю того гнома и я разберусь. — Разберётесь? — я подняла глаза и встретила серьёзный взгляд. — Разберусь, — повторил Торин, — А ты не рассказывай никому о случившимся. Это может плохо сказаться на репутации гномки. — Да я и не думала... - волна облегчения накрыла меня. Всё-таки король Торин не собирался спускать произошедшее на самотёк. Моё уважение к нему, было пошатнувшееся, вновь окрепло, а с ним и трепет. — Хорошо, — Торин поправил ворот, кашлянул и направился к выходу, но вдруг остановился и обернулся, — Ты намочила повязку. Как твоя рана? — Что? Рана? — я не сразу поняла, о чем говорит король, а потом посмотрела на повязку на руке, — Всё в порядке, ваше величество. Спасибо за заботу... Можно вас спросить? — Говори, — произнес Торин, сделав рукой приглашающий жест. — Почему мы спрятались? — я действительно не понимала. Ведь не спрятавшись, мы бы не стали свидетелями той ужасной сцены. Возможно, гномку тогда бы оставили в покое. Тот, кто её бил, испугался бы короля. — Ты бы предпочла, чтобы нас увидели вместе в таком виде? Наедине в заброшенной купальне? — король красноречиво осмотрел меня с ног до головы, от чего кровь с новой силой прилила к моему лицу. — Простите, ваше величество. Я не подумала, — прошептала я, осознавая теперь всю многозначительность ситуации, — Спасибо вам за ваше великодушие. — Спасибо... — буркнул Торин, отворачиваясь. Я заметила, как он нахмурился прежде, чем полностью отвернулся и не решилась ничего добавить. Когда он спустился с водопадов и скрылся в проходе, я поспешно натянула на себя влажную одежду и прошла вниз. В углу у стены валялись мои военные сапоги, не замеченные никем.

Несколько дней после происшествия в купальне, я пребывала в смятении и не могла сосредоточиться. В голове не укладывалось, что кто-то мог избить гномку. Ведь был закон о том, что следовало с позором изгонять гномов, осмелившихся поднять руку на гномку, будь то его жена, сестра или дочь. А в купальне гномку нещадно выпороли! Я приглядывалась к гномкам, пытаясь вычислить жертву жестокого подлеца. Но все казались обычными, занятыми делами, без видимых увечий. — Эй, Хаэ, ты чего такая загадочная? — крикнула мне гномка Сафа, опустив огромную корзину с грязным бельем себе под ноги, — Влюбилась? И кто этот несчастный?

Я? Я не... — смутилась я, так как была единственной незамужней гномкой среди присутствующих на стирке. Сафа была замужем, Ирда и Медх вдовами. Одна я не посвященная в тонкости отношений между мужчинами и женщинами. В эти дела обычно посвящают только перед самой свадьбой. А до этого только намеки и те полушепотом. А эти гномки ничего, кажется, не стеснялись. Стирали мы обычно недалеко от литейных. Во-первых, там было тепло, а во-вторых, сухо — белье там сохло на раз-два. Жара и относительная уединенность расслабляла и поэтому шутили здесь чаще, чем при целителях и раненых. Я уже многое успела узнать, но недостаточно для полной картины и поэтому подобные шуточки всегда вгоняли меня в краску. — Только не влюбляйся в стражников! Они просто ужасны! — подхватила Медх, стряхнув с рук густую мыльную пену, которая со шлепком упала в деревянное корыто, — Они же с самого боя не мылись ни разу! Вы бороды их видели? Да там живности больше, чем в Лихолесье! — Так у них времени нет, — заступилась Ирда, которая снимала уже высохшие простыни, рубашки и панталоны, — Сэр главнокомандующий Двалин спуска им не дает. Если они не на посту, то работают на пустоши, ищут оружие и доспехи наших или дохлых орков стягивают к кострищам, собирают стрелы, стоят в дозоре на границах. Пока не приедут новые гномы с Железных Холмов, они и вздохнуть не смогут. Как и мы, дорогуши. Так что, хватит языками молоть и за работу! — Ишь, раскомандовалась, командирша, — рассмеялась Сафа, — Тебе бы войсками командовать напару с этим самым сэром главнокомандущим Двалиным. Неплохо бы получилось. — Думаю, он бы не отказался, — хохотнула Медх, — от помощи... — Ах вы, — Ирда начала шлепать гномок только что снятым бельем, — Вам бы языки намылить хорошенько! — Смотря кто мылить будет, — подмигнула Сафа, — Слышали, что король с кем-то в купальнях прятался? Вот ведь счастливица. Такой уж намылит, так намылит... — Бестыжая, — покачала головой Ирда и шикнула на гномку, — А если услышит кто?! — А чего тебе боятся? Вряд ли это ты была, — Сафа плюхнула ворох грязного белья в большой таз. — А чего это не я? — вдруг выпрямилась Ирда, — Я ещё ничего, между прочим. Хотя не такая распутная, чтобы по купальням прятаться. Интересно, что это за гномка? А ты уверена, что то король был? Не верю, что он... — тут Ирда запнулась и закусила губу, а Медх многозначительно кашлянула. Мимо нас прошли несколько гномов во главе с сэром Нори, который отвечал за охрану сокровищницы, и со вчерашнего дня был назначен главным казначеем королевства. — Пылающих кузен вам, дамы, — кивнул сэр Нори в нашу сторону, широко улыбаясь. — И вам, сэр Нори, — ответила за всех Сафа, — Когда ожидать караваны из Железных Холмов и Синих Гор? Нори остановился и достал из кармана книжечку, деловито нахмурившись. — Большинство уважаемых гномов поставили на следующее полнолуние, — прищурился гном, — другие думают, что не раньше новой луны. Хотя есть и те, кто поставил на переселенцев с других мест. Они думают, что первыми подтянутся гномы из рода Дурина, которых жизнь раскидала по разным кланам. А вы на что будете ставить, о прекраснейшие? — Ты нам кудри не заговаривай, — шикнула на него Ирда, — Ты как есть скажи, а то нам ещё свободные залы мыть к их прибытию. — Ну если так ставить вопрос, то пожалуйста, — Нори обиженно убрал книжечку за пазуху, — Король Даин уже послал первый караван. Ждем со дня на день. С Синих Гор тоже уже едут. Но их ждать придется ещё с месяц-полтора, так как они в объезд прибудут. А по остальным знать не знаю — это уж кто как поспеет. — Слышала, что Торин обещал денежную благодарность выразить всем, кто помогал, — вставила своё слово Медх. — Я как раз иду разбираться с бумагами, дамы, а вы меня задерживаете, — весело сказал Нори. — Ну так чего медлите, сэр казначей королевства? Бегите бегом, — уже в спину Нори крикнула Сафа. — Интересно, сколько нам причитается? — понизила голос Ирда, когда гномы ушли. — Понятия не имею, — пожала плечами Медх, — Но слышала, что сокровищ в Эреборе столько, что хватит на всех в Средиземье с горкой и ещё останется. — Медх, ты на что собираешься потратить своё вознаграждение? — спросила Сафа. — Накуплю себе нарядов и украшений, — мечтательно сказала Медх, — А ты? — Детей отправлю учениками в ювелирный цех или кузни, — ответила Сафа, — Думаю, теперь денег хватит и на станки, и на молоты. Хаэ, а ты чего молчишь? — Я... не знаю. Я хочу просто иметь мастерскую здесь и делать горшки, — сказала я. — Вот получишь деньги и откроешь самую большую мастерскую, наберешь себе подмастерьев, — улыбнулась Сафа, — А там и мужа найдешь. Как и вы, девочки. — Да какие мы девочки, — фыркнула Медх. — Ничего ещё такие, — засмеялась Ирда, поправляя свои светлые волосы, — Может, действительно пойду спрошу у сэра главнокомандующего Двалина, не нужно ли ему портки простирнуть?

Все засмеялись, даже я не сдержалась. Гномки перебрасывались шуточками, рассказывали о своих семьях, болтали о жизни, шептались о будущем. Все были такими же, как всегда. Поэтому через какое-то время я даже думать забыла о произошедшем в купальнях, успокоив себя мыслью, что король обещал разобраться. А то, что слухи пошли, так пусть ходят. Никто же точно ничего не видел и не знает. Да и скрывать мне нечего, по правде говоря. — Эй ты, как тебя там, — окликнул меня один из гномов, когда я несла чистую одежду на верхний ярус, где располагались тяжело раненые. — Да? — остановилась я, пытаясь припомнить имя гнома: Корд, Корн или как-то так. — Это что там у тебя? Чистое белье? — гном сунул нос в корзину. — Тебе чего надо? — отодвинула я от него корзину, чтобы не заляпал. — Целителю Феризу срочно нужны чистые перевязочные ленты, — сказал он, вытирая рукавом пот с лица, — Отнесешь? — Хорошо. А где он? — У принцев, — сказал Корд или Корн, — И слышь, сегодня провизию привезут в Дейл. — Ну и? — я уставилась на гнома. Провизией занимались люди короля. Но иногда гномы сами ездили и закупались необходимым. — Ну... тебе ничего не надо? — почесал нос гном, — Если что, я привезу. Собираю заказы... — Нет, спасибо, — я наклонилась, чтобы взять корзину. — Ну смотри, — пожал он плечами, — Ты поспрашивай других. Я через часа четыре поеду. А чего это тебе ничего не надо? Может, у тебя денег нет? Так ты скажи, я знаю, у кого одолжить... — У меня всё в порядке, — поспешно перебила его я, смутившись — Всего достаточно. — Ну как знаешь! — гном шмыгнул, оглядев мои изрядно потрепанную юбку, порванные рукава и торчащие из кофтана нитки, на которых когда-то были пуговицы, — Короче, если что надо, ты говори... не стесняйся... Ну пока.

Ладно, буду иметь в виду — как можно спокойнее ответила я. Хотя внутри завидовала до мурашек. Ведь другие пошли в поход, взяв с собой хоть что-то из одежды и денег. А на мне и было, что доспехи да юбка с рубахой. Деньги тоже были, да во время битвы мешочек оторвался и потерялся. Поэтому жила я на том, что давали. Были бы деньги, купила бы себе хлеба да сыра у людей, рубашку целую и сапоги мягкие, а то в военных с металлическими набойками уже все ноги себе отбила до костей. Эльфы начали помогать людям. Организовали куплю-продажу с гномами через город Дейл. Напрямую сотрудничать отказались. В принципе, довольно дружеский поступок, но в отношении людей, а не гномов. На то они и эльфы. Зато у них качественные материалы были, кожа дубленая и нитки крепкие. Но мне-то что, коли ни монетки за душой нет. Вся надежда, что Дженка пришлет немного из сбережений или же вознаграждение не заставит себя ждать. За этими невеселыми мыслями, я закончила работу на верхних ярусах и побежала относить целителю Фарезу перевязочные ленты. — Почему так долго? — недовольно спросил целитель, вместо приветствия, — Давай сюда! Я послушно сложила ленты на циновку возле принца Фили. У того уже сняли повязки с головы и шеи, но грудь и живот были перевязаны, а ноги были закреплены между толстых досок. Он был в сознании, но ни на кого не смотрел. Его глаза уставились в потолочный свод и лишь иногда моргали. — Так, попридержи его, пока я буду делать перевязку, — сказал Фарез, помогая принцу Фили принять сидячее положение. Я подсела позади принца и обхватила его за плечи. Стесняться подобного я давно перестала, хотя сперва мне было до того неловко и страшно, что руки ходили ходуном и приходилось подпирать раненого плечом или коленом. — Ну вот, рана на груди почти зажила, — довольным голосом сказал целитель, — Давайте-ка, ваше высочество, посмотрим вашу спину, — Фарез кивнул мне переместиться, и я послушно пересела, оказавшись лицом к принцу. Кто-то ежедневно умывал его высочество, причесывал и заплетал ему косички на усах. Я отметила, насколько красив был молодой гном. Не только его лицо казалось мне мужественным и привлекательным, но и тело его было точеным, правильным, без единого изьяна, не считая шрамов, которые только украшали любого воина. Я засмотрелась на принца, как вдруг поймала на себе его стеклянный взгляд. — Привет, красавица, — подмигнул он мне, но как-то печально. — Доброго здравия вам, ваше высочество, — ответила я, потупив глаза. — Пойдешь со мной на свидание? — вдруг спросил он, — Хотя «пойдешь» не тот случай. В лучшем случае «поползешь»? Я затаила дыхание. В голосе принца было столько отчаяния, что у меня вдруг пересохло в горле. — Что молчишь? Не желаешь ли проползти с немощным калекой до стены и обратно? — повысил голос принц. — Вы пока ещё не калека, принц Фили, — отозвался целитель Фарез со спины, — Так что не устраивайте истерик. — Не калека? — прохрипел принц, ткнув рукой в сторону своих неподвижных ног, — Да лихолесские бревна живее моих ног! — Сидите ровно и не дергайтесь, ваше высочество, — спокойно проговорил целитель, — Мне надо промыть рану. — А смысл? — горько успехнулся принц Фили, — Кому я нужен такой? Никчемный безногий гном! Да лучше сдохнуть! Фили гневно замахнулся и сбил миски и склянки с лекарствами одним махом, при этом он оттолкнул меня так, что я отлетела и врезалась виском в край старой наковальни, чуть не потеряв сознание. Резкая боль пронзила голову и на мгновение ослепила меня. — Уходите все, — закричал принц, — Никого не хочу видеть. Не смейте ко мне прикасаться! Не трогайте меня! Сквозь пелену брызнувших из глаз слез, я увидела, как целитель пытается удержать Фили, но тот был слишком силен. Фарез то и дело шмякался на пол, а принц пытался уползти по разбитым черепкам только в ему известном направлении. Превозмогая боль в виске, я подползла к Фарезу и попыталась помочь перехватить руки принца, чтобы он не поранился об острые осколки. — Ваше высочество, — прокричала я, — Перестаньте! — Принц Фили! Угомонитесь! Вы делаете только хуже! — перекрикивал меня целитель, обхватывая плечи Фили. — Отпустите! Не хочу жить вот так! — рычал принц. Он больно впечатал локоть мне в грудь и я охнула, потеряв способность дышать. Фарез продолжал кричать и звать на помощь. Принц Фили истерил не на шутку. Я, как только ко мне вернулось дыхание, снова бросилась удерживать принца. Но он отмахивался от меня, как от мухи, швыряя то влево, то вправо. — Да сделай уже что-нибудь! — заорал Фарез, двумя руками ухватив принца со спины, усадив в исходное положение, но тот тут же сбросил его, словно дождевой плащ.

Не долго думая я размахнулась и влепила принцу пощечину. На какое-то время всё вокруг замерло. Принц уставился на меня. Я сидела на его ногах, изо всех сил прижимая его левую руку к своей груди, вторая моя рука застыла перед повторной пощечиной. А свободная рука Фили сжимала осколок миски, с которой капала кровь. — Какого балрога здесь происходит? — рычание привело всех в себя. Я и Фили моргнули одновременно. Моя рука безвольно упала, а его пальцы разжались, выпуская осколок. Целитель Фарез тут же засуетился вокруг принца, проверяя, не разошлись ли где швы. Я же медленно сползла с ног принца и привалилась к стене, унимая дрожь в руках и жадно глотая воздух. Грудь горела огнём, голова раскалывалась. Хотелось плакать и спать. — Ты что творишь? — услышала я голоса словно сквозь воду, — Думаешь, одному тебе досталось? Ты принц, а ведешь себя как капризная девка! Хорошо, что твой дядя не видел этой истерики. Держи себя в руках, Фили! А с этой что? — Её зовут Хаэ, сэр Двалин, — услышала я голос Фареза, — Это она усмирила принца, но и досталось ей больше. Боюсь, что на время мы лишились одной пары так необходимых нам рук. Будьте любезны, отнесите девушку в соседнее помещение. Думаю, у неё сотрясение и пара сломанных ребер. Я осмотрю её, когда закончу с принцем. И не давайте ей спать, сэр Двалин! — Я что, нянька? — проворчал сэр главнокомандующий, которому Ирда собиралась стирать портки. Мои глаза закрылись, но тут же грозный голос велел просыпаться, а железная хватка сжала плечо и тряханула так, что я застонала. — Да аккуратнее же вы, сэр Двалин! Она же девушка, — возмутился Фразер, — Вот возьмите это. Как только будет засыпать, давайте нюхать. Да не нюхайте вы сами! Это слишком... хотя как знаете. Всё, уносите её и дайте мне закончить работу. Я то и дело проваливалась в сон, но меня вырывал оттуда едкий эфирный запах. Я готова была сгрызть того, кто это делал со мной. С сознанием приходила боль. Сон же дарил беспамятство. Это было жестоко и бессердечно будить меня, поэтому я изливала на своего мучителя поток всех ругательств, которым успела научиться за последнее время. — Бочка с орочьим дерьмом? Серьёзно? Это ты мне, пигалица малолетняя! — рычал мне в ответ сэр Двалин — А ну не спать! Что? Орочьи драные бубенцы? Да где такое вообще услышала? Язык бы тебе намылить. Кто? Ирда? Это ещё кто? Сестра твоя? А, гномка! А я тут при чем? Сама пойдешь заниматься этим с троллями, если не заткнёшься! Да где этот балрогов целитель?!

Проснулась я, закутанная в на удивление чистый плед, и тут же ощутила боль в груди и головокружение. На мне всё ещё была рубашка, а кафтан был сложен рядом на полу. Грудь перевязана, как и голова. Пересилив приступ тошноты, я встала и дошла до выхода из бывшей кузницы, очень похожей на ту, где находились принцы. — О, она уже встала! — услышала я знакомый голос и повернулась. Ко мне подходила Сафа со свертком в руках. Это оказалась промасленная бумага, в которой были сложены сыр, соленья и кусочек хлеба. — Простите, Сафа, — проговорила я с набитым ртом, — Но я сегодня же примусь за работу. — Да, плохо получилось, — Сафа устало вдохнула, так и не присев и стоя на выходе, — Мы начали мыть залы. Рук не хватает. Но Фарез запретил нагружать тебя работой. Так что будешь протирать мебель и так по-мелочи. — А что у меня? — поинтересовалась я. — Трещины в двух ребрах и сотрясение, — покачала головой Сафа, — Ничего, скоро заживет. А что это у тебя с рукой? Тут такой шум был! Что за рана? Когда успела? — В лагере ещё, — поспешно ответила я, хрустя соленым огурцом, — упала на камни. А что? Почему шум? — Да просто целитель Оин и целитель Фарез чуть не поругались, споря о том, можно ли получить такую рану, поцарапавшись о камни, — выпалила на одном дыхании Сафа, — Хорошо, что в тот момент король пришел... — Король Торин приходил сюда? — я чуть не подавилась огурцом. — Он хотел узнать у тебя лично, что произошло с принцем Фили, — пожала плечами Сафа, — А что произошло? Чего это он на тебя набросился? — Да принц Фили не набрасывался, — покачала я головой и поморщилась от резкой боли, — Это случайность. Неудачно упала. На лице Сафы было написано, что она не поверила ни одному моему слову, но выспрашивать не стала. Работы действительно было много, поэтому она попрощалась со мной и попросила поторопиться с выздоровлением. Я заверила её, что поем, приведу себя в порядок и тут же присоединюсь к уборке. Валяться на циновках, когда все работают, я не могла. Как только вышла Сафа, вошел король Торин. Вот теперь я точно поперхнулась и, кашляя, начала подниматься, чтобы поприветствовать короля, как полагается. — Сиди, — приказал мне Торин, облокачиваясь о стену у входа, — Как ты себя чувствуешь? — Ваше величество, благодарю, всё хорошо, — я поклонилась, чуть не взвыв от боли, — Я сейчас же приступлю к работе... — Я не за этим здесь, — сказал король, — Я хочу знать, что произошло. Как ты пострадала? — Случайно, — выпалила я и тут же покраснела под пристальным взглядом Торина, — Принц Фили не понимал, что делает. Я пыталась его успокоить. — Успокоила? — невозмутимо спросил Торин. — Успокоила, — ответила я, пряча глаза. — Как? Огурец выпал из моих рук и шмякнулся на пол. Неужели целитель не рассказал королю, что я дала пощечину его племяннику? А мне за это ничего не грозит? Вдруг меня вышвырнут из Эребора? — Да я особо и не помню, — промямлила я, — Спросите у господина целителя... — Уже спрашивал, — Торин оторвался от стены и сделал пару шагов в мою сторону, от чего я начала медленно подниматься на ноги. Пусть хоть меня уведут, а не унесут, если что. — Ну тогда вы всё знаете, ваше величество, — сцепила пальцы перед собой, чтобы унять дрожь. — Он не видел, так как в этот момент мой племянник скинул его и он ударился головой о пол, — продолжил допрос Торин. — А принц Фили что говорит? — тихо спросила я. — Принц Фили вообще ни с кем не разговаривает. Так как тебе удалось успокоить Фили? — Ваше величество, — я попыталась выдавить улыбку. Врать королю я не собиралась, но правду говорить было страшно, — Я не очень хорошо помню. Ваш племянник, принц Фили, размахивал руками и кричал. Я пыталась перехватить его запястья, чтобы он не порезался и, кажется... нечаянно... — мой голос упал до шепота, — ударила его... — Чем? — Ладонью. — Куда? — По лицу. — И всё? — Всё. — Хорошо. — Хорошо?

Будешь приходить к принцу каждый день на час. Это приказ, — отрезал король и вышел, напоследок задержав на мне свой взгляд, от которого захотелось закутаться в плед. Король ушел, а я осталась в смятении и с открытым ртом. Ни слова о непозволительности такого поступка, ни слова о купальне, ни слова больше. Так меня не выгоняют? Я вздохнула с облегчением, тут же схватившись за ребра от резкой боли. Наверное, стоит повременить с тяжелой работой. Доев, я отправилась в залы, чтобы посмотреть, чем могу помочь. К принцу Фили я решила зайти как можно позже в надежде, что он будет спать. Тогда и неловкости можно будет избежать. А то непонятно, как меня примет принц. Вдруг опять буянить начнет? А мне и одного раза хватило с лихвой.

Работы было много, даже чересчур. Не смотря на то, что мне пришлось выполнять самое простое и легкое, очень скоро я выдохлась и присела отдохнуть в подсобке, куда складывали уже вычищенную и вымытую кухонную и столовую утварь, найденную в завалах. Потом её собирались использовать на общих кухнях для разных цехов. Привалившись к стене, я не заметила, как уснула. А проснулась, когда все уже разошлись по другим делам. Что ж, если кто и заметил моё бессовестное отсутствие, то искать не стали. И на том спасибо. Чувствовала я себя после сна намного лучше. Голова уже не кружилась, не тошнило и грудь не горела огнем. Теперь было время отправляться к принцу, наверное. Как-никак, приказ короля Эребора.

Всю дорогу до заброшенных кузен я скрещивала пальцы на то, чтобы принц спал. Но он не спал. — Ваше высочество, — поприветствовала я принца Фили и посмотрела на лежавшего тут же принца Кили, но тот всё ещё не просыпался. Не дождавшись ответа, я помялась на входе, где стояли двое стражников, но потом вошла и присела на расстоянии вытянутой руки от принца. Мало ли в каком он состоянии и настроении. — Как вы себя чувствуете? — спросила я, не совсем понимая свою задачу. Целители уже выполнили все необходимые процедуры. И что же делать мне? — Может быть, вы голодны? — всполошилась я, но ответа так и не получила. Я подняла голову и посмотрела на закопченный потолочный свод, куда пялился всё это время принц Фили. Тоска смертная. А он уже несколько недель вот так лежит. — Я бы принесла вам книжек, а то тут от скуки, наверное, жуть как тошно, — предложила я. — Правда, хранилища ещё не вычищали, но я могу сходить, посмотреть. Наверняка же что-нибудь да уцелело. Хотите? Принц Фили даже не пошевелился. Кузница в который раз погрузилась в неловкую тишину. Я мяла пальцы и мысленно молила Махала поторопить время, чтобы наконец уйти отсюда. — Простите, что я вас ударила, — понизила я голос до шепота через какое-то время. — Я сама не понимаю, как так получилось. Вам же не очень больно? В этот раз принц Фили повернул голову в мою сторону и уставился на меня своими ледяными глазами, а потом вдруг расхохотался, морщась от боли и хватаясь руками за грудь. — Да что же вы! — испугалась я новой истерики и отсела чуть дальше. — Больно! — заливался принц, — Больно! — он вытер слезы и тяжело задышал, положив согнутую руку себе на лоб, — Ты действительно думаешь, что после всего этого, мне может быть больно? — в его голосе появились нотки истерики и я напряглась ещё больше. — Думаю, что может, — осторожно ответила я, — Я всё-таки силу не рассчитывала, да и била по лицу. — Глупая, — принц Фили резко ударил кулаком об пол.

Простите? — я чуть не задохнулась от обиды. С чего это я глупая? — Не важно, — отмахнулся он. И снова мы сидели в молчании чудовищно долго. Так долго, что у меня затекла спина. — Прости, — вдруг сказал принц, — За всё это. И за твои ушибы тоже прости. Я не хотел никого увечить. И грубить не хотел. — Хорошо, я понимаю, — попыталась успокоить его я, — Но вы же больше не будете драться? — Не буду, — принц повернул голову и посмотрел на меня теперь уже беззлобно, — Ты вообще кто такая? — Хаэ из Железных Холмов, ваше высочество. — Целительница? — Горшочница, — уточнила я, — а здесь просто помогаю. — И как тебе Эребор? — спросил принц с грустной ноткой в голосе. — Пока не ясно, — пожала я плечами, — Слишком много работы, чтобы оглядеться. Вы же тоже здесь впервые? — Да, я вырос в Синих Горах, недалеко от большой воды и людских поселений, — ответил принц, а я немного расслабилась. — Расскажите мне о Синих Горах, — попросила я, — Чем занимаются гномы тех мест? — Многие, как и я с братом, нанимались в охрану караванов, — спокойно начал рассказывать принц Фили, — другие делают игрушки, работают в кузнях, торгуют серебром, мехами и углем. Я часто ходил на берег и вглядывался в горизонт на подплывающие к гавани корабли. Иногда уходил на лодках в море вместе с рыбаками. Но всегда мечтал об Эреборе. И вот я здесь... калека без ног... — Ноги у вас есть, — быстро перебила его я, пресекая опасную тему, — И уверена, что скоро вы начнете ходить. Просто надо немного терпения и усердия. В вас верят все гномы, значит и вы должны поверить в себя. — Да уж, терпение никогда не было моей сильной стороной, — горько усмехнулся принц. — Но ему можно научиться, — подбодрила я его, — Знаете, когда я была маленькая, мама сделала для меня свистульку в виде ласточки, которая и по звуку ничем не отличалась от настоящей птицы. Мне не терпелось узнать, как мама её сделала, потому что все мои попытки повторить свистульку ни к чему путному не привели. А спросить у мамы я не могла, сперва из гордости, а потом, потому что мамы не стало. Я потратила много лет на то, чтобы разгадать секрет, терпеливо работая в мастерской многие часы. — И как? — принц Фили принял сидячее положение и внимательно меня слушал, — Удалось узнать секрет? — Удалось, — улыбнулась я, — Но для этого пришлось кое-что сделать. — Что? — Думаю, что расскажу вам как-нибудь в следующий раз, — улыбнулась я, поднимаясь, — Когда вы сумеете пошевелить своими ногами. — Эй, так нечестно! — возмутился принц, — Я же теперь не усну! — Что ж, если вы не сможете спать, то потренируйтесь двигать ногами, — я поклонилась и отправилась в выходу, — Терпение, ваше высочество. Терпение. Если у меня получится достать глины, я сделаю для вас такую свистульку, как была у меня. Я вышла из кузницы и направилась в общую столовую, в надежде получить ежедневную порцию похлебки из кореньев и какой-нибудь дичи, которую обычно приносили гномы с охоты. — Хаэ! Иди к нам, — помахала мне рукой Мехд в переделанном под столовую хранилище, и я присоединилась к гномкам. — Завтра будут выдавать вознаграждение, — радостно сообщила мне гномка по имени Уда, — Так что завтра гуляем! Все скидываются на вино и эль. Корд обещал достать в Дейле целого барана и уток. Будем пировать! — Наконец-то, — сморщилась Мехд, помешивая коричневатую похлебку, — А то от этой бурды у меня уже волосы начали выпадать. Завтра получу деньги! Эта мысль не могла не радовать и обнадеживать. Надо будет написать Дженке, чтобы собирала пожитки и перебиралась с отцом в Эребор. Думаю, что слухи окажутся правдивыми, и всем воинам Даина дадут жилье, ну или деньги. Тогда можно будет купить жилье и мастерскую. На этих прекрасных мыслях, я уплела свою порцию корешковой жижи с хлебом и отправилась отдыхать.

Имя, мадам? — спросил рыжеволосый гном, уткнувшись носом в стопку папирусных бумаг. Подошла моя очередь получать вознаграждение. За моей спиной нетерпеливо топтались другие гномы. — Хаэ Гирд, сэр, — ответила я, наблюдая, как гном водит пальцем по длинным спискам. — Гебри, Гарди, Гдру, Гэлфир... — бубнил гном себе под нос, — Хм... вашего имени нет в списке, мадам, — Гном почесал нос и ещё раз перебрал бумаги, — Прошу прощения, но без имени в списке я ничего не могу вам выдать. — Но... я же здесь, — ошарашено пролепетала я, — Вот она я. И меня все знают и видели. Я же работаю с самого начала с целителями! Я заозиралась, ища поддержки у стоящих тут и там гномов, но они были столь же удивлены, как и я. — Наверное, какая-то ошибка, — смутился гном за столом, — Но поймите меня правильно. Если я дам вам деньги, то кому-то из списка не хватит. А я получал в казначействе деньги точно по спискам, выданным людьми короля Даина. Эти списки заверял и подписывал сам король Торин

И что же мне теперь делать? — спросила я, стараясь не поддаваться отчаянию. — А ж откуда знаю? — пожал плечами гном, — Понимаете, я же просто раздаю деньги и отмечаю тех, кто получил. Все вопросы решайте с теми, кто составлял списки. — А кто составлял списки? — поинтересовалась я. — Вы должны знать, — уставился на меня гном, — Вы же подписывали документы, когда выезжали из Железных Холмов. Вот это я попала! Как я могла об этом не подумать. Ведь я поехала в Эребор под личиной отца и подписывала совсем другие документы! Меня изначально не было среди целителей, поэтому и имени моего не было и быть не может. Но отступать — значит признать своё преступление. — Послушайте, но вы же видите меня! — я развела руки в стороны, — Я же здесь! Неужели какие-то бумажки важнее живого гнома? Я сама являюсь доказательством собственного присутствия здесь, разве не так? — Так-то так, — засуетился гном, — но поймите и меня, у меня нет полномочий... В очереди зашумели недовольные задержкой гномы. Кто-то прокричал, чтобы поторапливались, другие начали жаловаться, что уже и так полдня стоят. Поднялся довольно внушительный шум. — Что здесь происходит? — к столу подошёл сэр главнокомандующий Двалин, довольно злобно сверкая глазами из-под кустистых бровей, — Что там у тебя, Ори? — Да вот, Двалин, полюбуйся, — сэр Ори сунул в лицо сэру Двалину бумаги, — Эта гномка требует денег, а её нет в списке. У меня всё подсчитано и учтено. Ошибки быть не может, так как это документы Даина. Но вот она, — он ткнул в меня пальцем, — стоит тут, а имени в документах её нет. — Так, — сэр Двалин одним движением отмахнулся от бумаг, — Значит имени нет, говоришь? — Нет, — покачала головой сэр Ори. — Но вот же она, стоит, — кивнул на меня сэр Двалин, — Да и всегда была тут, сколько я помню. — А в бумагах нет, — упрямо настаивал на своем сэр Ори. — Значит так, — сэр Двалин сдернул с пояса мешочек и кинул на стол, — Отдай ей это. А там разберемся. — Сэр главнокомандующий! — воскликнула я, — Я не могу взять ваши деньги! Надо просто разобраться. Уверена, что это просто какая-то ошибка. — Вот мы и разберемся, — зыркнул на меня сэр Двалин и кивнул на деньги, — А пока бери это и не задерживай очередь. Работы ещё невпроворот. — Двалин, сколько тут? — сэр Ори взвесил на руке мешочек, — Надо же учесть... — Потом учтешь, — повёл шеей сэр главнокомандующий. — Ну, как знаешь. Это будет на твоей ответственности, — сказал сэр Ори и протянул мне мешочек. — Спасибо, сэр Двалин, но это было не обязательно, — пролепетала я, беря деньги. — Угу, как же, — гном обвел мою потрепанную одежду многозначительным взглядом и остановил свой взгляд на моих сапогах. Его глаза тут же метнулись к моему лицу, но он ничего не сказал и быстро ушел прочь, оставив меня ёжиться от мурашек. Надо будет первым делом купить себе новые сапоги. Дни пролетали словно песок во время песчаных бурь на восточных пустошах. Подготовка к встрече переселенцев кипела, раненые выздоравливали довольно быстро и отправлялись в Железные Холмы к семьям. Думать о деньгах времени не было. Мешочек Двалина всё ещё был наполовину полон. Оказалось, он дал мне больше, чем следовало, но я решила разобраться с этим вопросом как-нибудь потом. Мои ребра уже давно не болели, а рана на руке затянулась в ровный уродливый шрам от плеча до запястья. Принц Кили начал бредить, но в себя так и не приходил. Он звал эльфийку по имени Тауриэль, лепетал о звездах и кровавой луне, кричал ругательства и даже плакал, но не просыпался. Принц Фили полностью поправился, только его ноги отказывались его слушаться, но он не сдавался. И однажды ему удалось пошевелить пальцами правой ноги.

Ты видела? Видела? — воскликул он, тыча в свою ногу, — Пошевелились заразы! — А я что говорила? — улыбнулась я, — Терпение всегда вознаграждается. — Всё, теперь давай рассказывай, что там со свистулькой, — сложил руки на груди Фили. — Уговор был про две ноги, ваше высочество, — я оставалась непреклонной. — Да ладно тебе, — надулся принц, — Это сколько же ещё ждать придется? — А я подожду, — улыбнулась я, — Тайну надо заработать, принц Фили. — Чувствую себя обманутым, — буркнул он, — С меня уже три пота сошли, как я стараюсь расшевелить эти балроговы полена! — он в сердцах хлопнул себя по ногам. — И у вас здорово выходит, — подбодрила я его, — Ещё немного и вы начнете бегать! В этот момент в кузницу вошел целитель Фарез с настойкой для принца Кили. — Хаэ, там караваны с Железных Холмов на подходе к горе, — сказал он, — Надо будет помочь с размещением. — Да, сэр, — я тут же поднялась, отряхивая шерстяную юбку. — Подожди, — остановил меня Фили, — Вот, возьми, я попросил достать это для тебя. Ты же обещала мне свистульку. Фили пододвинул в мою сторону небольшую корзину, накрытую холщовой тряпицей, приподняв которую я увидела гончарную глину. На моем лице расползлась глупая улыбка. — О! — воскликнула я, — Это... — Глина, — подсказал принц, довольно ухмыляясь. — Спасибо, ваше высочество, — очнулась я от шока, — Это так неожиданно. Но у меня нет мастерской... — Можешь пользоваться старыми мастерскими пока не устроишь свою, — пожал плечами Фили, — если будут выгонять, скажи, что я разрешил. — Благодарю, ваше высочество! — я даже чуть не прослезилась от такой щедрости. — Так я жду свой подарок? — приподнял он брови. — Да, конечно. Я постараюсь так быстро, как позволит время и работа, — быстро ответила я и вышла, сияя от счастья. На лестнице я чуть не столкнулась с королем Торином и его свитой и вовремя вжалась в стену, чтобы не налететь на них. — Хаэ, — вдруг остановился король, — Иди за мной. Нам надо поговорить. Я послушно проследовала за королем, вспоминая, не натворила ли я чего-нибудь, не сказала ли чего лишнего про принца Фили, хорошо ли выполняю свои обязанности. А потом вдруг я вспомнила про списки и меня словно холодной водой окатили. Что если он начнет допытываться, почему моего имени в них не было? Может быть он успел что-то проверить, кого-то расспросить? Моя голова пошла кругом и на лбу выступили капельки пота. Ведь если сам король, а не его поверенные, хотел поговорить со мной, то дело серьёзное. — Оставь корзину здесь и входи, — вывел меня из тяжелых раздумий голос сэра Глоина, который следовал за королем. Мы, оказывается, уже дошли до кабинета его величества. Я оставила корзину снаружи и вошла вместе со всеми в кабинет, чувствуя себя лишней. Здесь собрались соратники короля Торина, его ближайшие люди, включая сэра Двалина и мистера Бэггинса из далекого Шира, который задержался в горе до коронации в качестве почетного гостя. Не было только сэра Бомбура, сэра Нори и сэра Оина.

Присаживайтесь, — король Торин жестом пригласил всех сесть за длинный стол. Я же, заметив несколько стульев у стены, примостилась в сторонке. — Торин, как я и говорил, караваны прибудут к полуночи, — сказал сэр Глоин, — Надо бы распорядиться насчёт факелов. — Займись этим, — кивнул Торин, — И расставьте больше стражников вокруг внутреннего двора. Двалин, это по твоей части. Что там по расселению, Балин? — Готовы общие залы, — отрапортовал пожилой седовласый гном, — Мы оставили дома тех, кого знаем, за хозяевами. Остальные помещения, пригодные для расселения, отмечены на этих картах, — Балин положил на стол кипы папирусных рулонов. — При расселении учитывайте размеры помещений, — сказал король, — Но пока полностью не восстановим гору, придется ютиться бок о бок. Что с шахтами, Дори? — Западные и северные почти все разрушены, придется расчищать, — с расстановкой ответил опрятный пожилой гном, — Но больше всего пострадала центральная часть. А она самая важная, как я полагаю. — Правильно полагаешь, — согласился король Торин, — Поэтому никому не расслабляться. Как только покончим с расселением, все силы кинуть на расчистку завалов и починку печей в литейных и плавильных цехах. Даин должен прислать железные листы и болты. Гора должна ожить как можно быстрее. Бофур, что по отоплению и купальням? — Придется топить печи на уровнях выше третьего, — почесал лоб гном, — Восточные отопительные системы полностью уничтожены. — Глоин, увеличь в два раза поставку древесины, — кивнул Торин, — Есть ещё нерешенные вопросы? Тогда все за работу. Бильбо, помоги Бомбуру. Стулья зашаркали ножками по каменному полу. Гномы начали быстро выходить из кабинета, спеша выполнить приказы короля. Я медленно поднялась со своего места, ощущая, что вообще очутилась здесь не к месту и ненароком стала свидетелем внутриполитической работы, к которой не имею никакого отношения. — А ты подожди, — приказ Торина, прозвучавший резко и довольно громко, заставил меня замереть на месте. Я увидела, как дверь за последним выходившим сэром Двалином закрылась, и меня затошнило. — Ваше величество, — я повернулась к королю и поклонилась, ожидая вопросов, упреков или обвинений. Торин молча смотрел на меня, словно ожидал от меня каких-то слов, о которых я и понятия не имела. — Вы хотели мне что-то сказать, ваше величество? — набравшись смелости, спросила я, потому что сам Торин так и молчал, изучая меня, словно какую-то диковинку. — Я слышал, что ты горшочница, — наконец сказал король. — Да, ваше величество, — я посмотрела на короля, еле выдерживая его тяжелый взгляд. — Простая горшочница, — по его лицу пробежала тень улыбки, — Надо же. — Позвольте узнать, ваше величество. Что вас так удивляет? — спросила я, борясь с ужасным, обжигающим смущением. Я не могла угадать, чего хочет от меня король Эребора. А неведение, как известно, ужасает больше, чем самая страшная правда. — Лучше расскажи мне, что у вас там за секрет с моим племянником? — проигнорировал мой вопрос корольТорин. — Секрет? — удивилась я от столь неожиданного вопроса, — Нет никакого секрета, ваше величество. Я выполняю ваш приказ. Прихожу к принцу Фили каждый день на час... — Если бы я приказал приходить ко мне каждый день, ты бы тоже пришла? — вдруг перебил он. Я открыла рот и тут же его закрыла, не зная, как реагировать на столь странный вопрос. Живот скрутило от непонятного чувства, тошнота подступила к горлу. — Забудь, — вздохнул Торин, — Так вы сблизились с принцем, не так ли? — Сложно не сблизиться, находясь в обществе друг друга каждый день, ваше величество, — ответила я, всё ещё чувствуя иглы на коже. — Насколько близко? — Торин выпрямился, словно почувствовав резкую боль в ранах. — Боюсь, я не совсем понимаю ваш вопрос, ваше величество, — мне захотелось протереть вспотевшую шею рукой, но я не осмелилась пошевелиться. — Вы стали друзьями? — продолжил он странный допрос. — Это была бы честь для меня, если так оно и было, — испугалась я, чувствуя, что бледнею, — Я просто хочу, чтобы он снова начал ходить. Он же так молод. — Так значит, тебе его просто жаль, — король начал приближаться ко мне, не отводя взгляда. — Не думаю, что принцу Фили понравилось бы такое определение, — тихо сказала я, стараясь не пятиться, — Я просто делаю то, что считаю правильным. — Ты всегда делаешь то, что правильно, не так ли? — Торин остановился в двух шагах от меня. — Надеюсь на это, — пролепетала я, не зная куда девать руки, глаза и вообще всю себя. — Жаль, — очень тихо проговорил король и его пальцы сжались в кулаки, — Можешь идти. Скоро прибудут караваны. Будет правильно помочь им с размещением. И спасибо за то, что ты делаешь для Фили.

Да, ваше величество, не за что, ваше величество, к вашим услугам, ваше величество, — я вылетела из кабинета так быстро, словно за мной гнался орк. Привалившись на миг к стене, я попыталась успокоить сердце. Ведь не ругал же король меня, не кричал, не обвинял ни в чем. Так почему же сердце скачет словно меня обличили в самом страшном преступлении? Махал, да что это со мной?