ИМПЕРАТРИЦА

    ЧОНГУК.
Видя встревоженное выражение лица Лисы, я говорю:
— Я просто поговорю с ней.
   
Она кивает.
— Хорошо.
   
Я подхожу к кофейному столику, наливаю себе виски и выпиваю залпом. Я чувствую приятное жжение виски в горле, но это никак не утоляет мою жажду крови.
Это единственное, что может меня успокоить.
Галлоны и галлоны чертовой крови.
Моя верхняя губа кривится, и я расправляю плечи, борясь с желанием кого-нибудь убить. Мне нужно получить ответы на все свои вопросы, прежде чем я прикончу Николо.
Услышав, как к дому подъезжает машина, я бросаю взгляд на входную дверь.
   
— Могу я сначала поговорить с ней? — спрашивает Лиса.
   
Gesù Cristo, она многого от меня требует.
   
— Попробую дать тебе несколько минут, — бормочу я, не в силах ничего обещать.
   
Когда открывается входная дверь и мой взгляд падает на Дакоту Манобан, мои пальцы сжимают стакан с такой силой, что стекло трескается.
Услышав этот звук, Лиса резко поворачивает голову в мою сторону. Она подбегает ко мне и выхватывает стакан из моей руки, ставя его на столик. Я наблюдаю, как она осматривает мою ладонь, и, похоже, довольная тем, что я не поранился, переплетает свои пальцы с моими.
Она подошла ко мне, а не побежала к своей маме.
   
Ее голос звучит напряженно, когда она говорит:
— Привет, мам.
   
Дакота оглядывает фойе, после чего смотрит на нас.
— Привет. Что происходит?
   
— Присаживайся. — Лиса указывает на диваны. — Нам нужно поговорить о кое-чем серьезном.
   
Массимо входит и направляется прямиком ко мне.
— Ты в порядке?
   
Я качаю головой, но у меня не остается другого выбора, кроме как подчиниться, когда Лиса тянет меня за руку к дивану напротив того, на который садится Дакота.
   
— Сегодня мы кое-что выяснили, — начинает объяснять Лиса, когда мы садимся. — Чонгук знал меня до того, как вы с папой меня удочерили. Он был лучшим другом моего старшего брата.
   
На лице Дакоты мелькают замешательство и шок.
— У тебя не было старшего брата. Ты была единственным ребенком в семье.
   
— Да неужели, блять, — рычу я.
   
Лиса сжимает мою руку, а затем продолжает:
— Чонгук – мальчик из моих ночных кошмаров, мам. Меня похитили во время нападения, когда они пытались убить его.
   
— Нет. Твои родители погибли в результате ограбления, — возражает Дакота.
   
— Ее похитили прямо у меня на глазах, — сердито огрызаюсь я, и Дакота ошеломленно смотрит на меня.
   
Она качает головой.
— Я видела полицейский отчет. Это было ограбление.
   
— Карина Мессина, — выдавливаю я из себя ее имя. — Это имя было указано в полицейском отчете?
   
Дакота кивает.
— Да. Ей дали новую личность, потому что она видела грабителей.
   
Я усмехаюсь, чувствуя, как быстро теряю самообладание.
Массимо садится на подлокотник и кладет руку мне на плечо. Я знаю, он делает это для того, чтобы быстро удержать меня, если я выйду из себя.
   
— Мам, я помню Чонгука. У него есть мой плюшевый единорог. И даже есть фото, где я с ним и братом.
   
На лице Дакоты снова мелькает шок, и она выглядит по-настоящему сбитой с толку.
   
— Я... твой отец... но как?
   
Мне приходилось иметь дело со многими людьми, которые лгали, чтобы выпутаться из дерьма, и интуиция подсказывает мне, что Дакота находится в таком же неведении, как и мы.
   
Мой тон становится немного спокойнее, когда я спрашиваю:
— Как Лиса оказалась у вас?
   
— Санто пришел с ней домой и сказал, что мы должны ее защитить. На руках у него были все ее юридические документы. — Она снова качает головой. — У нас не было своих детей, и мы были так счастливы, что наконец-то у нас появился ребенок. Мы приложили все усилия, чтобы помочь Лисе справиться с ее травмой. Я и не подумала задавать лишних вопросов.
   
Я недоверчиво смотрю на нее.
— Твой муж приходит домой с шестилетней девочкой, которая ни слова не говорит по-английски и которая, блять, до смерти травмирована, а ты даже не додумалась задать вопросы?
   
Подбородок Дакоты начинает дрожать.
— Я решила поверить тому, что сказал мне мой муж. Он оформил удочерение. Почему я должна была сомневаться в решении суда?
   
Я долго и пристально смотрю на нее, и от этого ее подбородок начинает дрожать еще сильнее.
Когда Лиса вырывает свою руку из моей, я отпускаю ее к маме.
   
— Прости, мам. — Она обнимает мать за плечи. — Мы просто хотим разобраться во всем.
   
— Николо, должно быть, оформил все документы и подкупил судью, который одобрил удочерение, — говорит Массимо. — Это все доказательства, которые нам нужны, чтобы связать его с убийством твоего отца и смертью семьи Мессина.
   
— Боже мой, — восклицает Дакота. — Неужели Николо действительно убивал людей?
   
— Он убивал и будет убивать, — отвечаю я. — Я всегда подозревал, что за всем этим стоит он, но не мог найти веских доказательств.
   
— Этот человек отвратителен. — Дакота смотрит мне в глаза. — Мне очень жаль, что ты понес такую утрату, но клянусь своей жизнью, я не имею к этому никакого отношения. Я просто хотела быть матерью, а Лиса нуждалась в ней. С той самой минуты, как я увидела ее, она стала моим главным приоритетом.
   
Мой взгляд скользит между двумя женщинами, пока не останавливается на Лисе.
   
— Она была хорошей матерью?
   
Моя жена без колебаний отвечает:
— Самой лучшей. Я выросла в любящей и счастливой семье.
   
В течение многих лет меня преследовала мысль о том, что Карина была продана в секс-рабство или убита, но вместо ужасных страданий у нее была счастливая жизнь.
Я снова смотрю на Дакоту и не знаю, что она видит на моем лице, но ее глаза наполняются состраданием.
   
— Я люблю Лису больше всех на свете. Ради нее я бы пожертвовала собой, не раздумывая.
   
Я помню, как она боролась, когда я забрал Лису, и ее слова развеяли последние подозрения, которые у меня были на ее счет.
У Массимо звонит телефон, и я смотрю на него, когда он отвечает на звонок.
   
— Да... Хорошо, держи женщин там. Мы приедем через полчаса. — Он вешает трубку и говорит: — Данте говорит, что Николо уехал сразу после того, как ты перевез Дакоту в дом своей матери, и с тех пор о нем ничего не слышно.
   
Я поднимаюсь на ноги.
   
— Джада уже две недели не получала вестей от мужа?
   
Массимо пожимает плечами.
— Либо так, либо она лжет. -
Я обхожу кофейный столик и наклоняюсь, чтобы поцеловать Лису в губы.
   
— Увидимся позже. Побудь с мамой. -
Встав, она качает головой.
   
— Нет. Я иду с тобой. Я не хочу, чтобы ты убил тетю Джаду и Лилиану за то, что сделал дядя Николо.
   
— Прекрати называть его дядей! Он не твоя семья, — огрызаюсь я, не успев сдержать свой тон. Лиса пристально смотрит на меня, пока я не шепчу: — Прости, principessa.
   
— Я на твоей стороне, Чонгук. Мне тоже нужны ответы. — Она кладет руку мне на плечо.
   
— Знаю. — Я притягиваю ее к себе и снова целую. — Можешь пойти со мной.
   
Дакота встает и идет рядом с Лисой, пока мы направляемся в гараж, а Массимо выходит через парадную дверь, чтобы сообщить обо всем Эдоардо.
После того, как мы с женщинами садимся в Порше, я выезжаю задним ходом и жду, пока Массимо на своем внедорожнике не окажется впереди.
Лиса тянется через центральную консоль и кладет руку мне на бедро. Я убираю руку с руля и кладу ее поверх ее ладони.
Наконец-то она вернулась ко мне.
Gesù Cristo, я нашел ее, Диего.
Я крепче сжимаю ее руку и стискиваю челюсти, когда волна эмоций накрывает меня в сотый раз с тех пор, как я понял, что Лиса – это Карина.
Когда мы подъезжаем к особняку Манобан, я замечаю своих мужчин, рассредоточенных на переднем дворе.
   
— Я не убью их, если они не причастны к этому, — предупреждаю я Лису. — Не мешай мне. — Остановив Порше, я смотрю на нее. — Мне нужно, чтобы ты мне доверяла. -
С нервным выражением на своем прекрасном лице она кивает.
   
— Я доверяю тебе.
   
Ее слова проникают в мое сердце, оставляя глубокий след в душе. Они облегчают душевную боль и чувство вины, разрывающие меня на части.
Я поднимаю ее руку и запечатлеваю поцелуй на тыльной стороне ладони, после чего отпускаю ее и вылезаю из машины.
Зная, что мои люди охраняют территорию, я иду впереди Лисы и Дакоты, достав пистолет из-за спины. Сняв предохранитель, я вхожу в особняк и направляюсь прямо к Джаде и Лилиане, которые стоят на коленях.
Я подхожу к Лилиане и стреляю в пол, от чего Джада испуганно вскрикивает.
Присев на корточки перед Лилианой, я прижимаю дуло пистолета к ее голове и безжалостно смотрю на ее мать.
   
— Где Николо?
   
— Per favore, — умоляет она, слезы текут по ее лицу. — Я не знаю. Он просто ушел и ничего мне не сказал. -
Я продолжаю смотреть на нее и сжимаю палец на спусковом крючке.
— Нееет! — кричит она, прижимая к себе перепуганную Лилиану и крепко закрывая ей глаза. Она начинает читать молитву, отчего я выпрямляюсь во весь рост.
   
— Вставай, Джада, — приказываю я.
   
Она с трудом выполняет приказ и встает перед дочерью, чтобы заслонить ее от меня.
   
— Что ты знаешь об убийстве семьи Карины Мессина и ее похищении?
   
На ее лице мелькает замешательство.
— Что еще за Карина?
   
— В ту ночь, когда убили моего отца, а я был ранен, убили семью моего лучшего друга. Они забрали его шестилетнюю сестру. Карину Мессина.
   
— Я никогда о ней не слышала.
   
Я поворачиваюсь и указываю туда, где Лиса обнимает свою мать, которая выглядит до смерти напуганной.
   
— Лиса – это Карина. Николо убил моего отца. Он хладнокровно убил семью Мессина, потому что я был в их доме.
   
— Я ничего об этом не знаю. Ты же знаешь, что жены не имеют никакого отношения к делам мафии. — Она высовывает язык, чтобы смочить губы, и выглядит еще более взволнованной, когда говорит: — Но у меня есть другая информация, которая важна для тебя.
   
— Какая?
   
— Я расскажу тебе, но сначала ты должен позволить Лучано вернуться домой. Мой сын не хочет иметь ничего общего с этим бизнесом. Он не создан для твоего мира. -
Лилиана выходит из-за спины матери и бросает на меня умоляющий взгляд.
   
— Лучано – добрая душа, который просто хочет создавать духи. Мой отец заставил его заняться этим бизнесом, пригрозив убить его парня, если Лучано не будет делать то, что ему говорят.
   
Я смотрю на двух женщин, и чувство вины, которое и так уже гнетет меня, лишь усиливается.
Я киваю.
   
— Если твоя информация верна, Лучано может вернуться.
   
— Николо работает с Вито Санторо. Думаю, они прячутся в доме Вито в Риеке. — Она достает из кармана листок бумаги. — Этот адрес – моя плата за то, что мы выйдем из мафии. -
Я беру у нее адрес, бегло просматриваю его и передаю Массимо.
   
— Отправь людей в Хорватию. Я хочу, чтобы за этим домом постоянно следили.
   
Он кивает и достает из кармана телефон, чтобы позвонить.
Я ставлю пистолет на предохранитель и снова смотрю на Джаду.
   
— Я оставляю здесь нескольких своих людей на случай, если Николо вернется.
   
— Мы с Лилианой поедем в отель, — отвечает она. — Я не хочу быть здесь, если он вернется.
   
Я не отрываю от нее взгляда и приказываю:
— Не уезжайте из Италии, пока я не убью Николо. -
Она кивает, обнимая дочь.
Я бросаю взгляд на Данте.
   
— Пусть люди присмотрят за Джадой и Лилианой и оставь нескольких мужчин здесь, в особняке.
   
— Да, босс.
   
Развернувшись и направляясь к Лиса, я говорю:
— Массимо, пожалуйста, отвези Дакоту обратно к моей матери. — Останавливаясь перед женой, я говорю ее матери: — Мне нужно провести с Лисой несколько дней, так что она не будет навещать тебя. Надеюсь, ты понимаешь.
   
Дакота кивает.
— Конечно. Уверена, вам есть о чем поговорить. — Она обнимает Лису. — Я тебе позвоню.
   
— Хорошо. Люблю тебя, мам.
   
— Я тоже люблю тебя, милая.
   
Когда они отстраняются друг от друга, я беру Лису за руку и вывожу ее из особняка.
Как только мы остаемся в Порше одни и я выезжаю за ворота, она говорит:
— Спасибо, что выслушал тетю Джаду и Лилиану. — Она снова кладет руку мне на бедро, и я чувствую, что могу к этому привыкнуть. — И за то, что позволил Лучано вернуться.
   
Я лишь киваю, ощущая сильное желание побыть наедине с Лисой в нашем доме.
Мне так много хочется рассказать ей о Диего и мистере и миссис Мессина.
Мои мысли возвращаются к Николо и Вито, и я чувствую, как гнев закипает в моей груди.
Честно говоря, Вито меня больше не интересует.
Я просто хочу прикончить Николо.
Я достаю телефон из кармана, подключаю его к Порше и набираю номер Массимо. Он отвечает почти сразу.
   
— Что случилось?
   
— Как только отвезешь Дакоту домой, подготовь частный самолет. Мне нужна команда из наших лучших людей, особенно Данте, Рикко и Маттиа. Послезавтра мы летим в Хорватию.
   
— Ладно. Как ты держишься?
   
Мои руки крепче сжимают руль, и, избегая правды, я отвечаю:
— Мне просто нужно время, чтобы все обдумать.
   
— Хочешь, я приеду?
   
— Нет, все в порядке, — отвечает за меня Лиса. — Я позабочусь о Чонгуке.
   
Он на мгновение замолкает, а затем говорит:
— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
   
— Спасибо, Массимо. -
Я нажимаю на экран, завершая звонок, а затем смотрю на Лису.
   
— Ты хочешь позаботиться обо мне?
   
— Да. — В ее голосе слышатся собственнические нотки, которые мне ужасно нравятся. — Ты ведь мой муж.