ИМПЕРАТРИЦА

    ЧОНГУК.
Когда приближается время обеда и становится ясно, что Лиса намерена прятаться в своей спальне как можно дольше, я поднимаюсь по лестнице.
   
Постучав в дверь, я говорю:
— Иди поешь чего-нибудь.
   
Проходит несколько секунд, прежде чем она открывает.
Мой взгляд скользит по ее футболке и словам ‘Недружелюбна. Не трогать', напечатанным жирным шрифтом на серой ткани.
Я усмехаюсь, находя это забавным, от чего Лиса стремительно проносится мимо меня. Когда она идет по коридору, я не могу отвести глаз от ее светло-голубых джинсов, которые сидят на ней как влитые.
Cazzo.
Я прикусываю нижнюю губу и бесстыдно пялюсь на ее сексуальную задницу всю дорогу до кухни.
   
Для легкого перекуса я приготовил нам чиабатту с пастрами и сыром.
Лиса садится на тот же табурет, что и вчера, и сразу же тянется за стаканом апельсинового сока, который я налил для нее.
Она выпивает его почти залпом, поэтому я бормочу:
— Если захочешь пить или есть, бери из холодильника все, что пожелаешь.
   
Я сажусь напротив и наблюдаю за ней. Она берет чиабатту и полностью сосредотачивается на еде.
Я решил дать ей немного пространства, но каждый раз, когда смотрю на нее, мне хочется задать множество вопросов, чтобы узнать о ней все.
Когда Лиса допивает апельсиновый сок, я придвигаю свой стакан ближе к ней, и продолжаю пристально смотреть на нее.
Ее лицо бледное, и это делает ее еще более женственной.
Вероятно, она не выспалась. Еда поможет ей почувствовать себя лучше.
Съев последний кусочек чиабатты, она опускает голову, и волосы тут же закрывают ее лицо.
   
Ее тело напрягается, когда она проглатывает еду, а затем умоляет:
— Пожалуйста, отпусти меня.
   
Не отвечая ей, я встаю и, взяв ее пустую тарелку и два стакана, отношу их к раковине.
Я слышу, как табурет скрежещет по плитке, и, оглянувшись через плечо, вижу, как Лиса смотрит на меня с самым печальным выражением лица, которое я когда-либо видел. Почувствовав проблеск сострадания к ней, я тут же выхожу из кухни.
   
— Чонгук, — кричит она, а затем удивляет меня, бросаясь за мной.
Я направляюсь к раздвижным дверям, чтобы выйти из дома, но внезапно Лиса хватает меня за руку.
— Пожалуйста, Чонгук, — умоляет она, встав впереди меня. — Отпусти меня.
   
В ту секунду, когда наши взгляды встречаются, она отпускает мою руку и делает шаг назад. Я быстро вытягиваю руку и, схватив ее за шею, притягиваю ближе к себе.
Лиса испуганно ахает, ее глаза расширяются от страха, когда ее лицо останавливается в дюйме от моего.
Я медленно наклоняю голову, пока мой взгляд скользит по каждому дюйму ее лица, прежде чем задержаться на приоткрытых губах.
Мне ужасно хочется поцеловать ее, чтобы узнать, такая ли она сладкая на вкус, как и на запах.
Я наклоняюсь ближе, проводя носом по изгибу ее подбородка.
   
— Какао, сахар, сливочный маскарпоне, ваниль и кофе, — шепчу я, и от вожделения мой голос становится ниже. — Ты пахнешь, как мой любимый десерт. Тирамису.
   
Лиса сильно дрожит, и когда я отпускаю ее, то вижу, как ужас искажает ее черты.
М-да, то, что я схватил ее и обнюхал не принесло мне никакой пользы.
   
— Перестань просить меня отпустить тебя, — говорю я твердым тоном, обхожу ее и покидаю особняк.
   
Я пересекаю веранду. Вдалеке надвигается гроза, и воздух становится прохладным. Это успокаивает жар желания, пылающий под моей кожей.
Спускаясь по лестнице на пляж, я оглядываюсь через плечо. Лиса ушла, и, зная, что она вернулась в свою спальню, я смотрю на ее балкон.
Остановившись на мягком песке своего частного пляжа, я не отрываю взгляда от закрытых балконных дверей. Лишь когда молния рассекает неспокойную воду справа от меня, я возвращаюсь в особняк.
   
Когда я закрываю раздвижные двери, мой телефон вибрирует, напоминая о назначенной встрече с членами альянса.
Я подхожу к дивану, сажусь и перехожу по ссылке, которую прислал Доминик.
Подключение занимает несколько секунд, затем на экране появляется конференц-зал на острове, и я вижу Сантьяго и Доминика, сидящих за столом.
   
— Привет, — говорит Сантьяго с ухмылкой. — Давненько не виделись. Как дела?
   
Я пожимаю плечами, откидываюсь на спинку дивана, закидываю ногу на ногу и кладу лодыжку на колено. Чтобы не устать держать телефон, опираюсь рукой на бедро и говорю:
— У меня много работы. А ты как?
   
— Я в порядке. Сиара должна родить со дня на день.
   
Мои губы расплываются в улыбке.
— Ты с нетерпением ждешь, когда станешь отцом?
   
Лицо Сантьяго светится от радости.
— Я чувствую себя ребенком, который вот-вот распакует свой рождественский подарок.
   
— Я это вижу. — Мое внимание переключается на Доминика. — А что у тебя?
   
— Кристиан и Нина не дают нам расслабляться. Я, наверное, умру от недосыпа.
   
У Доминика есть годовалый сын и новорожденная дочка. Не представляю, как они с Грейс с этим справляются.
   
— Не говори ерунды, — шутливо отвечает Сантьяго. — Эвинка полдня нянчится с детьми. У тебя полно времени для сна.
   
— Не каждый может обойтись четырьмя часами сна, — бормочет Доминик, бросая на Сантьяго свирепый взгляд.
   
Экран уменьшается, когда к встрече подключается Кассия, глава греческой мафии, а через несколько секунд после нее появляется Энцо, управляющий синдикатом в Португалии.
Кассия сидит в своем кабинете в Афинах, а Энцо находится в машине и куда-то едет.
Хрен знает, где он сейчас находится. Этот человек постоянно работает, но это приносит свои плоды, потому что он сделал себе неплохое имя.
Энцо без колебаний убил бы Манобана. Он бы не облажался, как я.
   
Доминик ждет, пока все обменяются любезностями, а затем спрашивает:
— Кассия, как дела с Братвой?
   
— Намного лучше. Они больше не доставляют мне хлопот.
   
— Энцо, — говорит Доминик, привлекая его внимание, поскольку тот сидит за рулем, сосредоточенно глядя на дорогу, — как дела в Португалии?
   
— Отлично, — бормочет Энцо, мельком глянув на телефон, и снова сосредотачивается на дороге. — Зачем ты созвал совещание?
   
— Я беру отпуск на следующие шесть месяцев, чтобы уделить время семье. Если кому-то из вас понадобится оружие или любая помощь в случае нападения, обращайтесь к Эвинке. Она заменит меня, пока я не вернусь.
   
Как только Доминик заканчивает, Сантьяго подхватывает:
— Я возьму отпуск на месяц, как только Сиара родит. Педро будет вести дела вместо меня.
   
— Хорошо. — Энцо снова смотрит на экран. — Что-нибудь еще?
   
— Я ищу двух мужчин, — сообщаю я. — Вито Санторо и Себастьяно Каприно. Буду признателен, если вы все попробуете их разыскать.
   
— Отправь всю имеющуюся информацию об этих мужчинах службе безопасности, — отвечает Доминик.
   
Я киваю, затем добавляю:
— Я женюсь. Свадьба будет скромной и быстрой, поэтому приглашений рассылать не буду.
   
Брови Сантьяго взлетают вверх.
— На ком ты женишься?
   
— Она родственница Николо Манобана.
   
— Вот это сюрприз. Насколько я знаю, вы с Манобан не ладите, — говорит Кассия.
   
— Да, не ладим.
   
— Поздравляю, Чонгук, — встревает в разговор Энцо. — Еще что-то нужно обсудить?
   
— Нет, можешь идти, — отвечает Доминик.
Энцо отключается, оставляя нас вчетвером.
   
— Он вообще когда-нибудь отдыхает? — спрашивает Кассия.
   
— Нет. Он трудяга, — смеюсь я.
   
Доминик встает со своего места, привлекая к себе наше внимание, и спрашивает:
— Тебе просто нужна помощь в поиске этих людей, Чонгук?
   
— Да. Неважно, будут ли они живыми или мертвыми.
   
— У меня еще одна встреча. Удачи с детьми и приятного отпуска, — говорит Кассия. — Чонгук, надеюсь, свадьба пройдет хорошо.
   
— Спасибо, — бормочем мы все, прежде чем она отключается, оставляя меня с Сантьяго и Домиником.
Мое внимание привлекает входящий звонок от Массимо.
   
— Поговорим позже. -
Сантьяго и Доминик кивают, и я покидаю встречу, а затем отвечаю на звонок Массимо.
— Что случилось?
   
— Я все подготовил для свадьбы. Пришлось дать несколько взяткок, чтобы ускорить оформление всех необходимых документов.
   
— Хорошо. Отец Эспозито со всем согласен?
   
— Да. Я сделал пожертвование церкви, и он не смог отказаться.-
Поднявшись на ноги, я иду к лестнице.
   
— Когда он поженит нас?
   
— Когда будешь готов. — Голос Массимо напрягается. — Ты уверен в этом, Чонгук?
   
Нет, но я все равно сделаю это. Чем раньше, тем лучше, потому что Лиса может переубедить меня своим грустным выражением лица, которое мне невыносимо видеть.
   
— Да, не спрашивай меня больше, — бормочу я, поднимаясь по лестнице на второй этаж. — Свяжись с Николо и скажи, чтобы он встретил нас в церкви через час.
   
— Да блять! — Массимо ахает. — К чему такая спешка?
   
— Массимо, я женюсь на Лисе сегодня, чтобы мы могли сосредоточиться на работе. Вели Николо и матери Лисы приехать в церковь. Через час.
   
— Ладно, — наконец сдается он.
   
— И да, купи белое платье для Лисы. У нее тот же размер, что и у моей матери.
   
В его голосе сквозит недовольство.
— Теперь я еще должен заниматься покупкой свадебного платья?
   
Я говорю мягким тоном:
— Пожалуйста, Массимо.
   
— Ладно. Куплю. Увидимся в церкви.
   
Мы заканчиваем разговор, и я звоню матери, одновременно доставая ключи, чтобы открыть дверь своей спальни. Я постоянно запираю ее, потому что не хочу, чтобы Лиса рылась в моих личных вещах.
   
— Привет, — отвечает мама.
   
— Привет, мам. Свадьба состоится через час. Нас обвенчает отец Эспозито. Пусть Риккардо отвезет тебя в церковь.
   
— Почему так скоро? — восклицает она.
   
— У меня есть другие дела, и я не могу отвлекаться на свадьбу. Увидимся через час, — говорю я, вешая трубку.
   
В моих венах бурлит странное нетерпение, когда я надеваю черный смокинг.
Одевшись, я засовываю пистолет за пояс брюк и убираю телефон в нагрудный карман.
Выходя из спальни, я запираю за собой дверь, а затем стучу в комнату Лисы.
Когда она открывает дверь, ее глаза расширяются, когда она видит меня в смокинге. Мне даже удается заметить влечение в ее карамельных радужках.
   
— Время пришло, principessa.
   
— Время для чего? — спрашивает она, и когда ее взгляд снова скользит по мне, черты ее лица искажаются от сильного страха, когда она понимает, почему я так официально одет.
   
Она разворачивается, чтобы убежать от меня, но я бросаюсь вперед и обхватываю ее рукой за талию. Когда я отрываю ее ноги от пола, она вскрикивает и начинает тщетно бороться, пытаясь вырваться.
Не теряя времени, я перекидываю ее через плечо и иду к лестнице.
Лиса бьет меня по спине, и когда я чувствую, как она хватает мой пистолет, быстро опускаю ее вниз. Без каких-либо усилий я вырываю пистолет из ее рук и бросаю на нее предупреждающий взгляд.
   
— Ты хочешь, чтобы твоя мать умерла сегодня?
   
— Нет! — Слезы катятся по ее щекам, когда она смотрит на меня. Отчаянные вздохи вырываются из ее груди, а волосы растрепаны и спутаны.
Если не считать ужаса в ее глазах, она выглядит так, будто ее только что оттрахали.
   
Мой голос звучит низко и грубо, когда я ворчу:
— Тогда веди себя хорошо и выполняй все мои приказы.
   
На ее лице мелькает мольба.
— Пожалуйста. Не делай этого.
   
Все еще держа пистолет в руке, я указываю им в сторону лестницы.
— Мы теряем время, principessa. Ты же не хочешь, чтобы наши матери слишком долго ждали в церкви, да?
   
Ее глаза снова расширяются.
— Моя мама будет в церкви?
   
— Да.
   
Лиса разворачивается и быстро спускается по лестнице.
Когда я выхожу следом за ней из особняка, меня начинает мучить совесть. Но во второй раз за день я подавляю свои чувства.
Cazzo. Я действительно делаю это.
Я собираюсь заставить Лису, о которой практически ничего не знаю, выйти за меня замуж.
Да. Я сошел с ума.