ИМПЕРАТРИЦА

    ЛИСА.
Мое сердце бешено колотится в груди, и я кончиками пальцев вытираю слезы со щек, закрывая за собой дверь спальни.
Честно говоря, меня бесит, что Чонгук такой привлекательный. Это жутко нервирует и делает его еще более опасным.
Ненавижу, что он заметил мое глупое желание, когда на его губах появилась горячая ухмылка.
А потом я вообще прижалась к нему. О чем я только думала?
Подняв руку, я прикладываю ее ко лбу и качаю головой.
Его объятия на долю секунды вызвали у меня приятное чувство, но я не могу допустить, чтобы нечто подобное снова повторилось. Он может это неправильно понять.
Я должна сделать все возможное, чтобы держать его на расстоянии, иначе я никогда не смогу убежать от него.
Он предельно ясно дал понять, что никогда меня не отпустит.
Боже. Чонгук действительно заставит меня выйти за него замуж.
Меня охватывает паника, но прежде чем она достигает пика, звонит мой телефон. Я быстро достаю его из сумочки.
   
Увидев мамино имя на экране, из меня тут же вырывается всхлип, и я быстро отвечаю:
— Мама?
   
— Лиса! Ты в порядке? Где ты? Этот мужчина тебя обидел?
   
Меня охватывает огромное облегчение, когда я слышу ее голос, и через несколько секунд мне удается выдавить из себя:
— Я в его особняке. Он не причинил мне вреда.
   
В ее голосе слышны нотки страха и беспокойства.
— Где находится его особняк?
   
— Не знаю. — Я выхожу на балкон и смотрю на темный пляж и океан. — Я помню, что мы очень долго ехали по дороге. Особняк находится на склоне холма, и тут даже есть частный пляж.
   
— Ты не видела названия улиц?
   
— Нет. Я была так напугана, что даже не додумалась посмотреть на названия улиц. Прости.
   
— Черт! — восклицает она. — Ты можешь выбраться оттуда?
   
Хотя она меня не видит, я качаю головой.
— Здесь повсюду ходят вооруженные люди, и я не хочу рисковать. Иначе Чонгук выполнит свою угрозу и убьет тебя.
   
— Не беспокойся обо мне, Лиса. Если у тебя будет шанс сбежать, сделай это. Отправляйся прямо в посольство, чтобы они могли отправить тебя домой.
   
Я никогда не рискну жизнью мамы ради своей свободы.
   
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
   
— Николо мне ничего не говорит. Единственное, что он сказал, это то, что мы просто должны со всем соглашаться, но пусть катится к черту. Я найду способ спасти тебя от этого человека.
   
— Не надо, мам. — Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что я все еще одна. — Я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится. Поскольку папы больше нет, ты – все, что у меня осталось. — Я сажусь на один из стульев на балконе и подтягиваю ноги к груди. Обхватив свои голени, я говорю: — Чонгук пообещал, что не причинит мне вреда. Он меня накормил и просто задавал вопросы.
   
Я не рассказываю ей о том, как он дважды прижимал меня к себе, и о том, как всего несколько минут назад обнимал меня.
   
— Боже. Он сказал, зачем забрал тебя?
   
— Видимо, что-то во мне привлекло его внимание. Хотя я понятия не имею, что именно.
   
— Ты знаешь, кто он, Лиса?
   
— Он сказал мне, что является главой итальянской мафии.
   
— Да, твой дядя тоже так сказал. — В мамином голосе слышится страх. — Черт. Что мы будем делать? Николо не выпускает меня из особняка. За мной следят его охранники, но как только у меня появится шанс, я попытаюсь сбежать.
   
От волнения мой голос напрягается.
— Не рискуй своей жизнью, мам. Если с тобой что-то случится, а я останусь одна здесь, в Италии, я не… я не смогу... — Из меня вырывается всхлип.
   
— О, милая. Прости, что я привезла нас сюда. — Она всхлипывает. — Мы как-нибудь справимся с этим.
   
Я сдерживаю слезы, но мой голос звучит хрипло, когда я говорю:
— Что, если мы не сможем сбежать? Чонгук ясно дал понять, что свадьба состоится.
   
Мама всхлипывает:
— Нет. Я не позволю тебе выйти за него замуж. Мне все равно, что для этого придется сделать.
   
— Мы ничего не можем сделать, — шепчу я сдавленным голосом. — Если я не выйду за него замуж, он убьет меня. Он сказал, что сотрет с лица земли имя Манобан.
   
Я вскидываю голову, когда его слова, сказанные ранее, всплывают у меня в голове.
   
— Подожди. Чонгук сказал, что никогда не причинит мне вреда, и, похоже, он был искренен.
   
— Ты не можешь доверять этому человеку! Он преступник, Лиса.
   
Тем не менее, Чонгук говорил это искренне, поэтому во мне вспыхивает крошечная искорка надежды, что он и правда меня не убьет.
Но мама...
Я снова качаю головой.
   
— Нам просто нужно пока играть по его правилам.
   
— Не могу поверить, что это случилось с нами. — Мама плачет еще сильнее, и это разбивает мне сердце. — Теперь я понимаю, почему твой отец никогда не привозил нас в Италию. Я думала, тебе будет полезно познакомиться с остальными членами семьи, но, боже, как же я ошиблась.
   
Я прикусываю нижнюю губу, а затем мое внимание привлекает движение внизу. В лунном свете я вижу, как Чонгук спускается по ступенькам с веранды и идет на пляж. Он засовывает одну руку в карман брюк и делает глоток из стакана.
Стоя в темноте и глядя на океан, он кажется еще более устрашающим.
Таинственный, мрачный и ужасно красивый.
   
— Что мне делать, если у нас не будет другого выбора, кроме как провести свадьбу? — спрашиваю я маму, не отрывая взгляда от Чонгука. Он поднимает глаза, делая глоток, и я чувствую силу его взгляда сквозь темноту и расстояние. От страха у меня даже практически сел голос, когда я говорю: — Что мне делать, если он попытается взять меня силой?
   
Мама плачет еще сильнее, и у меня из глаз текут слезы, в то время как Чонгук продолжает пристально смотреть на меня.
Мое сердцебиение ускоряется, и я чувствую напряжение в воздухе.
   
— Лиса, — хнычет мама, — я найду способ спасти тебя от него, даже если мне придется убить Николо и этого мужчину.
   
Я почувствовала силу Чонгука. У мамы нет ни единого шанса против него.
Меня пронзает осознание того, что я смотрю на главу мафии и мне так или иначе придется выйти за него замуж. Скорее всего, он еще и заставит меня заняться с ним сексом.
Встав со стула, я бросаюсь в спальню и закрываю за собой дверь, а затем выключаю свет, чтобы он меня не видел.
Стоя в темноте у выключателя, я тяжело дышу, пока меня одолевает вихрь эмоций.
Долгие минуты я плачу, а мама то пытается успокоить меня, то клянется всем святым, что вытащит меня из этой передряги.
   
Когда мы обе начинаем успокаиваться, я говорю:
— Мы ничего не можем сделать, мам. Дядя Николо и Чонгук – убийцы. Если мы хотим остаться в живых, у нас нет другого выбора, кроме как делать то, что нам говорят.
   
— Я не могу просто стоять и смотреть, как ты выходишь замуж за этого преступника.
   
— Придется. — Мой голос наполняется отчаянием. — Пожалуйста, не рискуй своей жизнью, мам. Если они убьют тебя, я не переживу этого. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке.
   
— О, Лиса.
   
Мой тон становится более решительным.
— Мы справимся с этим. — Поскольку мне удалось хорошенько выплакаться и поговорить с мамой, мой разум прояснился. — Чонгук пытался узнать меня получше. Может, если я покажу ему, что я хороший человек, что у меня есть люди, которые меня любят, он проявит милосердие и отпустит меня?
   
— А что, если этого не произойдет и этот мужчина в итоге влюбится в тебя? —  обеспокоено говорит мама.
   
— Если он влюбится в меня, это будет означать, что я ему небезразлична, и, может, тогда он меня отпустит? — Сейчас я готова ухватиться за любую соломинку.
   
В моей голове мелькает воспоминание о том, как Чонгук ранее пытался меня утешить.
Может, это и не такая уж и нелепая идея.
   
— Не знаю, Лиса. По-моему, ты играешь с огнем. -
Мои мысли продолжают бегать туда-сюда.
   
— Если я продолжу бороться с Чонгуком, он разозлится, и это вряд ли улучшит ситуацию. Лучше попытаться найти с ним общий язык.
   
— Просто держись подальше от Чонгука, — резко говорит мама, в ее голосе слышится паника. — Если ты разозлишь его, он причинит тебе боль, а если ты заставишь его заботиться о тебе, он захочет большего.
   
Да, я застряла между молотом и наковальней.
Мой телефон пищит, сигнализируя о низком заряде батареи. Я достаю из сумки зарядное устройство и, присев на край кровати, подключаю его. Пока я подсоединяю кабель к телефону, в голове мелькают разные мысли.
   
— Чонгук сегодня потерял человека, и, кажется, еще двое были ранены, — замечаю я. — Может, в ближайшие несколько дней он успокоится и поймет, насколько безумно жениться на мне. Возможно, он передумает и отпустит меня.
   
— Да. — Мама прислушивается к моим словам, и в ее голосе появляется надежда. — Просто держись от него подальше.
   
— Он поселил меня в одной из гостевых комнат. Я останусь здесь.
   
— Ты можешь запереть дверь? — спрашивает мама.
   
— Скорее всего, он просто вышибет ее или что-то в этом роде, — бормочу я.
   
— Верно, — вздыхает мама. — Но оставайся в комнате. Избегай общения с ним без веской причины.
   
— Хорошо.
   
— Может, завтра все изменится, — бормочет мама. — Я попробую еще раз поговорить с Николо.
   
— Можешь поговорить со мной еще немного? — спрашиваю я.
   
— Конечно, милая, — мамин голос смягчается от любви. — Я никуда не уйду.
   
Я ложусь на кровать и устраиваюсь поудобнее. Некоторое время мы молчим, затем мама всхлипывает:
— Я хотела устроить тебе это замечательное путешествие до того, как ты начнешь работать. Мне так жаль, Лиса.
   
— Мам, ты ни в чем не виновата. — При мысли о доме у меня в груди возникает острая боль, и я закрываю глаза. — Я просто хочу вернуться с тобой домой.
   
— Я тоже этого хочу. — Мама снова замолкает на несколько секунд, а потом говорит: — Если мы не вернемся и я вовремя не заплачу за аренду, арендодатель выбросит все наши вещи. -
Черт. Я даже не подумала об этом.
   
— Если ситуация в Италии ухудшится и нас не отпустят, я могу попросить Кристен забрать наши вещи. — Я прикусываю нижнюю губу. — Но я не хочу втягивать ее в эту неразбериху.
   
— Подожди! — Ахает мама. — Ты можешь поговорить с Кристен. Расскажи ей, что случилось, чтобы она могла обратиться в полицию, и они пришли нам на помощь...
   
— Мам, — перебиваю я ее. — Чонгук и дядя Николо убьют нас, а Кристен окажется в опасности. Это слишком большой риск.
   
Мама снова молчит несколько секунд, а потом говорит:
— Я поговорю с Джадой и Лилианой. Может, они нам помогут.
   
— Только не делай глупостей.
   
В течение следующих нескольких часов мы снова и снова говорим об одном и том же, но так и не приходим к какому-либо решению.
В какой-то момент я проваливаюсь в сон, а когда резко просыпаюсь, замечаю, что солнце уже встает.
   
— Мам? — Мой голос звучит хрипло, и я откашливаюсь. — Ты еще здесь?
   
— Да, милая.
   
— Ты вообще спала? — спрашиваю я, садясь.
   
— Нет. -
О, мама.
   
— Как бы мне хотелось обнять тебя сейчас, — хнычу я, когда суровая реальность сжимает мое сердце мертвой хваткой.
   
— Мне тоже этого хочется. -
Ее голос звучит измученно.
— Постарайся немного поспать. Мы не можем вечно разговаривать по телефону.
   
— Попробую вздремнуть часика два. Заряди телефон и не убирай его далеко от себя. Я позвоню, как только проснусь.
   
— Хорошо.
   
— Я люблю тебя, Лиса. — Ее голос становится хриплым от слез. — Ты – самое важное, что есть в моей жизни.
   
— Я тоже люблю тебя, мамуль.
   
Я быстро вешаю трубку, иначе буду умолять ее поговорить со мной еще немного.
Вздохнув, я встаю. Надеясь, что Чонгук еще спит, я решаю принять душ.
Не зная, что меня ждет сегодня, я достаю из чемодана джинсы, футболку и свитер. А на ноги снова надену кроссовки.
Боже, надеюсь, Чонгук одумается и отпустит меня.