ИМПЕРАТРИЦА

ЛИСА.
Ужас сковывает меня, и я не могу понять, что происходит вокруг.
Когда Чонгук проезжает через массивные черные ворота, охраняемые вооруженными людьми, каждый мускул в моем теле болит от дрожи.
Я не могу ни о чем думать, мой разум затоплен шоком и страхом.
Машина останавливается, и когда Чонгук с Массимо вылезают из автомобиля, меня охватывает новая волна страха.
Я окидываю взглядом окрестности, виднеющиеся с заднего сиденья Порше. На склоне холма стоит красивый особняк, а слева от меня простирается океан, уходящий за горизонт. По ухоженному двору расхаживает еще больше вооруженных людей.
   
Дверь рядом со мной внезапно распахивается, и меня снова хватают за руку, вытаскивая из машины. Мои ноги все еще подкашиваются, и я спотыкаюсь, но быстро восстанавливаю равновесие.
Меня тянут к передней части машины, где стоит Чонгук, и когда он протягивает ко мне окровавленную руку, моя кожа покрывается мурашками от ужаса.
Он обхватывает мою ладонь, и от этого прикосновения меня охватывает леденящий душу холод.
Массимо отпускает мою другую руку, затем говорит что-то по-итальянски. Чонгук отвечает ему, после чего тащит меня к входной двери.
Оглянувшись через плечо, я вижу, как Массимо достает мои чемоданы из багажника.
Меня заводят в фойе, где висит большая хрустальная люстра. Холодок снова пробегает по моему телу, а дыхание становится прерывистым.
   
Чонгук отпускает мою руку, и я широко раскрытыми глазами наблюдаю, как он направляется в гостиную, залитую лучами послеполуденного солнца, расположенную на другой стороне фойе. Я также вижу раздвижные двери, ведущие на веранду с бескрайним бассейном. Создается впечатление, что он сливается с океаном.
Массимо заходит в дом, неся мой багаж, и я быстро отступаю в сторону, чтобы не мешать ему.
Мое тело дрожит, а взгляд беспокойно скользит по роскошному интерьеру. Я обхватываю себя руками и осторожно иду к дверному проему. Заглядываю в просторную кухню, после чего смотрю на Массимо, который несет мои вещи по лестнице на второй этаж.
   
Мое внимание вновь привлекает гостиная, где Чонгук стоит у стеклянного столика. Он наливает янтарную жидкость в стакан и, сделав глоток, поворачивает голову в мою сторону. Когда его темные глаза останавливаются на мне, мое сердце начинает биться еще быстрее, и я чувствую легкое головокружение.
   
— Иди сюда, Лиса. — Его голос звучит как низкий рокот, от которого меня охватывает еще больший страх.
   
Что он планирует со мной сделать?
Я медленно иду вперед. Мой подбородок дрожит, и я не могу остановить слезы, которые текут по моим щекам.
Он больше не кажется мне самым привлекательным мужчиной, которого я когда-либо встречала. Теперь я вижу только опасного человека, способного убить меня в любой момент.
Мама пойдет в посольство. Ей помогут.
   
Услышав тяжелые шаги Массимо, я резко поворачиваю голову в его сторону. Он снова говорит по-итальянски, но я не могу разобрать ни слова. После ответа Чонгука Массимо выходит за дверь, оставляя меня наедине с этим ужасным человеком.
Стоя возле серого дивана, я держусь на безопасном расстоянии от Чонгука. В страхе я озираюсь по сторонам, снова восхищаясь роскошным интерьером и потрясающим видом на океан за панорамными окнами.
Чонгук продолжает сердито смотреть на меня, и это ужасно меня нервирует.
   
Тишина становится невыносимой, и слова срываются с моих губ:
— Зачем ты это делаешь?
   
Он медленно наклоняет голову, и это простое движение выглядит чертовски угрожающим.
   
— Сегодня я потерял хорошего человека из-за твоего трусливого кузена.
   
Черты моего лица напрягаются, и я изо всех сил стараюсь не разрыдаться, всхлипывая:
— Но я не имею к этому никакого отношения. Почему я?
   
Чонгук делает еще один глоток из своего стакана, после чего неторопливо подходит ближе. Каждый мускул в моем теле напряжен до предела, и я ужасно дрожу, когда он останавливается прямо передо мной.
Боже, он намного выше меня.
Когда он поднимает руку к моему лицу, я вздрагиваю и крепко зажмуриваю глаза. Вместо того, чтобы ударить меня, он проводит пальцем по моей левой щеке.
Это удивительно нужное прикосновение сбивает меня с толку.
   
— Ты напоминаешь мне кое-кого, кого я знал раньше, — бормочет он.
   
Я снова открываю глаза и, чувствуя себя неловко от его прикосновений, отступаю назад. Страх, от которого сейчас дрожит все мое тело, становится просто невыносимым.
Чонгук опускает руку и, вздохнув, некоторое время просто смотрит на меня, после чего говорит:
— Присаживайся.
   
Я неуверенно сажусь на ближайший диван.
Когда Чонгук садится напротив меня, я снова замечаю засохшую кровь на его коже.
Боже.
Из меня вырывается еще один всхлип, и я быстро прикрываю рот дрожащей рукой.
   
Между его темно-карих глаз появляется морщинка, затем он говорит:
— Я не стану тебя убивать.
   
Я глубоко вдыхаю и, опустив голову, смотрю на плитку песочного цвета.
   
— Пожалуйста, отпусти меня.
   
— Ты можешь уйти в любой момент, но тогда твоя семья умрет.
   
Услышав его резкие слова, я вскидываю голову и с ужасом смотрю в его сердитые глаза.
Он делает глоток из своего стакана, а затем говорит:
— Таков уговор, Лиса. Либо мы поженимся, и между Чонами и Манобан воцарится мир, либо я сотру с лица земли имя Манобан.
   
Меня охватывает еще больший страх, и я шепчу:
— Но я Манобан.
   
Чонгук лишь пожимает плечами, допивая остатки янтарной жидкости. Он ставит стакан на столик между нами. Стеклянная поверхность покоится на изящном куске дерева, но я слишком потрясена, чтобы оценить эту красоту.
   
Мои эмоции превращаются в хаотичный беспорядок, и я не могу сдержать крик:
— Почему я? Я же обычная девушка. Я , и я... я...
   
— В тебе нет ничего обычного. — Его голос гремит между нами, словно гром, отчего по моей коже пробегает еще больше мурашек. Внезапно он прищуривается, глядя на меня.
— Сколько тебе лет?
   
— Двадцать три.
   
Уголок его рта приподнимается в опасной ухмылке.
— Ты далеко не девочка, principessa.
   
Меня охватывает панический ужас. Перед глазами все плывет, и я изо всех сил стараюсь не потерять сознание.
Я смотрю на этого привлекательного мужчину, покрытого кровью. Ему, как мне кажется, около тридцати, а его подтянутое тело говорит о том, что он силен.
Он ожидает, что я выйду за него замуж. Меня заставят заняться с ним сексом.
Меня охватывает паника, и, вскочив на ноги, я бегу в фойе. Едва я касаюсь дверной ручки, как покрытая кровью рука Чонгука обвивается вокруг меня, сбивая с ног.
   
— Нет! — кричу я, и, словно этого дикого ужаса, что я сейчас испытываю, недостаточно, в памяти всплывает еще одно воспоминание.
   
Меня хватают и бросают на пол рядом с кроватью. В воздухе раздаются выстрелы, а через секунду на меня падает подросток. Я не могу разглядеть его лица, но рядом с ним я чувствую себя в большей безопасности.
'Ш-ш-ш...'
Я всхлипываю, когда мальчика отрывают от меня.
   
— Успокойся, — слышу я тихий шепот Чонгука.
   
Когда воспоминания о кошмаре отступают, я понимаю, что Чонгук обнимает меня. Мое лицо прижато к его груди, и я чувствую только запах пороха и крови.
Мои слезы пропитывают его рубашку, а дыхание становится прерывистым.
   
— Все будет хорошо, — продолжает говорить он. — Ты ко всему привыкнешь.
   
Что?
Я тут же отшатываюсь назад, поднимая руки. Мои ладони касаются его груди, когда я продолжаю отступать, чтобы увеличить расстояние между нами.
Чонгук подходит ближе, и я спотыкаюсь, врезаясь в парадную дверь. Хватая ртом воздух, я встречаюсь взглядом с этим грозным мужчиной, и мне кажется, что я вот-вот сойду с ума.
Это ведь нереально!
   
Чонгук делает глубокий вдох и, выглядя усталым, говорит:
— Я покажу тебе твою комнату. Посиди там, пока я приведу себя в порядок. Мы обсудим все за ранним ужином. — Отвернувшись от меня, он пересекает большое фойе, а когда я не двигаюсь с места, бормочет: — Следуй за мной, Лиса.
   
Чувство безнадежности сжимает мою грудь, когда я неохотно отхожу от двери.
О чем я думала, пытаясь сбежать? Чонгук совершенно ясно дал понять, что убьет всю мою семью, если я не выйду за него замуж.
Боже. Я не могу выйти за него замуж!
   
Поднимаясь за Чонгуком по лестнице, я осматриваю каждый дюйм его мощного тела. Я никогда раньше не чувствовала себя такой слабой.
Внезапно мой телефон издает звуковой сигнал, и я замираю на месте.
Чонгук останавливается у открытой двери и угрожающе смотрит на меня.
   
— Кто тебе написал?
   
Он заберет мой телефон.
Мои руки сильно дрожат, когда я достаю устройство из сумочки. Я с трудом разблокирую его.

КРИСТЕН:
У тебя есть информация о рейсе? Знаю, тебя не было всего неделю, но я не могу дождаться твоего возвращения.

Мое сердце сжимается в груди, когда я шепчу:
— Мне написала моя лучшая подруга.
   
Когда он подходит ближе, я быстро прижимаю телефон к груди, но это не останавливает его: он хватает меня за запястье и разворачивает устройство к себе, чтобы увидеть экран.
Вместо того чтобы вырвать телефон у меня из рук, он отпускает мое запястье, снова встречаясь со мной взглядом.
   
— Полагаю, ты захочешь, чтобы она присутствовала на свадьбе.-
На моем лбу появляется морщинка.
   
— Н-нет. Я не хочу, чтобы она была рядом с тобой.
   
Он пристально смотрит на меня в течение нескольких секунд, а затем машет рукой в сторону открытой двери.
   
— Добро пожаловать в тюрьму, principessa. — В его тоне слышится сарказм, словно я его раздражаю.
   
Я осторожно подхожу к двери и заглядываю в спальню.
Если бы моя ситуация не была столь плачевной, я бы в полной мере оценила красивый декор в розово-золотых и кремовых тонах. Кровать выглядит так, словно предназначена для королевских особ.
Здесь есть туалетный столик и двери, ведущие на балкон, где я вижу растения и деревянный стол с такими же стульями.
Когда я ступаю в спальню, телефон в моей руке пищит, и я смотрю на экран.

КРИСТЕН:
Почему ты не ответила на мое сообщение?

Чонгук подходит ближе, затем бормочет:
— Ответь ей.
   
Я бросаю на него взгляд.
— Что я должна сказать?
   
Когда он усмехается, мое тело покрывается мурашками. Я удивляюсь, когда он говорит:
— Что захочешь. Вопреки тому, что ты думаешь, ты не моя пленница, principessa. У тебя есть выбор. Я не стану тебя останавливать, если ты снова попытаешься уйти.
   
Я стискиваю челюсти, когда гнев клокочет в моей груди.
   
— Но ты убьешь меня и мою семью. -
Он пожимает плечами, как будто это ничего не значит.
   
— И все же. У тебя есть выбор.
   
— У меня вообще нет выбора, — бормочу я сквозь стиснутые зубы.
   
Он кивает в сторону моего телефона.
— Твоя подруга ждет.
   
Я снова разблокирую устройство, и меня охватывает такая безысходность, что я с трудом сдерживаю слезы, быстро набирая ответ.

Я:
Планы снова изменились. У моей семьи возникли кое-какие проблемы. Я позвоню тебе, как только все уляжется.

— Хм. — Ворчит Чонгук. — Ты что, не скажешь ей, что выходишь замуж?
   
— Нет.
   
Я засовываю телефон обратно в сумочку и крепко обхватываю себя руками.
Внезапно Чонгук вскидывает руку и хватает меня за шею. Воздух вырывается из моих легких, когда он крепко прижимает меня к себе и заставляет запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него.
О Боже!
Я обхватываю его бока на несколько секунд, после чего пытаюсь оттолкнуть. Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди, и я замираю, как олень, попавший в свет фар, когда Чонгук наклоняется, пока наши лица не оказываются всего в дюйме друг от друга.
Черт. Черт. Черт. Черт. Черт.
   
Не сводя с меня глаз, он спрашивает:
— Что ты там говорила на вечеринке? — Его темный взгляд на несколько секунд задерживается на мне, а в голосе появляются хищные нотки, от которых у меня внутри все вибрирует. — Горяч – это еще мягко сказано.
   
О нет. Он слышал меня.
Вспышка гнева, которая ранее разгорелась во мне, исчезает, уступая место страху.
   
— То, что я это сказала, ничего не значит. — Я качаю головой и снова пытаюсь оттолкнуть его.
   
Мои ладони покалывает от прикосновения к его мускулистой груди.
Господи, он всего лишь удерживает меня одной рукой, а я не могу освободиться. Он – непоколебимая сила.
Взгляд Чонгука скользит по моему лицу, затем уголок его рта приподнимается в обезоруживающей улыбке.
   
— По крайней мере, между нами есть взаимное влечение, и со временем мы узнаем друг друга получше. Наш брак будет успешным.
   
— Нет. — Я пытаюсь вырваться из его крепкой хватки, и когда он внезапно отпускает меня, я отшатываюсь назад и почти теряю равновесие.
   
Он выгибает бровь, глядя на меня.
— Нет?
   
Мое лицо морщится от боли, а слова будто застревают в горле, когда я с трудом выдавливаю из себя:
— Ни за что на свете. Я не хочу узнавать тебя. Я здесь только потому, что хочу сохранить жизнь себе и своей семье. Между нами никогда не будет ничего большего.
   
Совершенно не обеспокоенный моими словами, Чонгук разворачивается и выходит из спальни, ворча:
— Меня это тоже устраивает. Поступай как знаешь, principessa.
   
Мой телефон снова пищит, сообщая о входящем сообщении, и через мгновение я слышу, как закрывается дверь в конце коридора.
Из меня вырывается всхлип, и я быстро прикрываю рот рукой, оглядывая невероятно красивую спальню.
Это безумие!
Что мне теперь делать?