Сто первый Эрайлинт

День отправления в Академию выдался пасмурным, словно сама Иннария хотела задержать нас ещё на денёк. Небо затянуло серыми полосами, ветер рвал края плащей, когда мы собирались у драконов. Архитекторы ходили вдоль колонны, проверяли списки, снаряжение, следили, чтобы никто не забыл ничего важного.

Я стояла рядом с Мэйлинн, поправляя пряжку на сумке и краем глаза наблюдала за остальными. Район шутил с Карел. Она что-то ответила — сухо, но с лёгкой усмешкой, и он усмехнулся в ответ. И вот тогда во мне кольнуло. Неприятно, остро, почти физически. Это что — ревность? Глупость какая-то. Я вздохнула и отвернулась, сосредоточившись на собственных мыслях.

Последующие дни после обнаружения Аэролита прошли спокойно, даже удивительно спокойно, учитывая, что мы были в Иннарии — краю древних руин и слишком многих легенд. Мы исследовали обозначенные районы, выполняли задания Архитекторов, возвращались к лагерю вовремя, без приключений. Словно сама стихия решила дать нам передышку.

Я не раз ловила себя на том, что хочу рассказать Району о Шаре Ветра. Но каждый раз Карел оказывалась рядом. Она будто нарочно держалась ближе к нему — задавала вопросы, спорила, делала вид, что ей до него нет дела, и при этом постоянно была где-то на шаг от его плеча. Меня это бесило. Сначала тихо, где-то внутри. А потом всё громче. Я пыталась отмахнуться, списывать на усталость, на напряжение экспедиции, на свою собственную мнительность. Но когда Район улыбнулся ей — по-настоящему, так, как когда-то, много лет назад, улыбался мне, я поняла: отмахнуться не выйдет. Я не знала, что это значит. Но не знала, что с этим делать. И оттого злилась на себя ещё больше.

В остальном всё было спокойно. Мы тренировались, помогали Архитекторам с картами, ходили в разведку по заранее отмеченным тропам. Никаких новых находок, никаких видений, никаких «чудес».

Всё шло слишком ровно. И всё это время я чувствовала — под этой тишиной что-то прячется. Словно мир замер, чтобы в нужный момент обрушиться.

***

Дорога в Академию началась ещё до рассвета. Мы собирались в полутьме, сонные, но собранные, под настороженные взгляды Архитекторов. Драконы нервно переступали когтистыми лапами, выпуская из ноздрей тонкие струи дыма, и утро пахло холодом, сыростью и жаром их дыхания.

Я снова оказалась в паре с Тэлвином — он уверенно забрался первым и протянул мне руку. Я ухватилась за его ладонь, уселась позади, привычно обняла за талию, чтобы не свалиться в момент взлёта.

Дракон резко расправил крылья, и земля ушла вниз, будто её кто-то одним махом отодвинул. Мы поднялись выше тумана, и всё вокруг залило утренним золотом.

— Ну что, домой, — сказал Тэлвин, перекрикивая ветер.

— Домой, — повторила я и прижала голову к его плечу, чтобы не так сильно било потоками.

Пару минут мы молчали, каждый в своих мыслях. Дорога обратно всегда казалась короче, но сегодня время тянулось, как вязкая нить.

— Ты заметила, как Карел держится рядом с Районом? — вдруг сказал Тэлвин, чуть склонив голову ко мне.

Я вздрогнула, будто он вслух произнёс то, что я сама пыталась упрятать поглубже.

— Заметила, — ответила сухо.

— И что думаешь? — в голосе у него слышалась улыбка, но глаза — я знала — были внимательными.

Я поджала губы.

— Думаю, что это не моё дело. — Сделала паузу и, сама того не желая, добавила: — Но раздражает.

Тэлвин хмыкнул, и наш дракон чуть качнулся, будто разделяя его настроение.

— Знаешь, с ним не так просто быть рядом. Район слишком... острый. Не каждый выдержит. А Карел, похоже, из упрямых. Так что, может, они нашли общий язык.

Я отвернулась к горизонту.

— Или она просто слишком близко держится к тому, кого едва знает.

— А разве ты не делала так же когда-то? — спросил он вдруг спокойно.

Я медленно вдохнула.

— Это другое.

Он не спорил. Только чуть наклонил голову, позволяя ветру раздувать его тёмные волосы.

— Я не влезаю, Мэл. Просто... я вижу, как ты смотришь.

Я хотела что-то ответить, но слова застряли. Потому что он был прав.

Мы летели дальше молча. Только ветер рвал мантии, солнце поднималось выше, а внизу проплывали зелёные долины и редкие остатки старых городов, поросших мхом.

Я думала о Районе. О Карел. И о себе.
И впервые призналась себе: да, я ревную.

***

К полудню серые очертания Аркассы показались на горизонте. Академия возвышалась на склоне горы, башни, устремлённые в небо, сияли в свете солнца, будто каждая была сделана не из камня, а из чистой магии. Чем ближе мы подлетали, тем сильнее внутри всё сжималось.

Драконы, один за другим, начали снижаться, их крылья сотрясали воздух, поднимая клубы пыли у ворот. Студенты слезали, шатаясь, кто-то смеялся, кто-то жаловался на усталость. Я спрыгнула с Тэлвином почти одновременно, и земля под ногами показалась ненадёжной после нескольких часов в воздухе.

У ворот нас уже ждали преподаватели. Впереди стояла Архитектор Овери — её осанка, словно вытесанная из мрамора, глаза строгие, но спокойные. Рядом с ней несколько других магистров, и все они смотрели так, будто могли прочитать в каждом из нас всю экспедицию, от начала до конца.

— Добро пожаловать обратно, — голос Овери был твёрдым, как колокол. — Отдыхать будете позже. Сначала — отчёт.

Мы переглянулись. Несколько студентов начали рассказывать: кто что нашёл, где были, какие участки обследовали. Всё звучало буднично, почти скучно. Я же стояла тихо, стиснув зубы, стараясь не встретиться взглядом ни с Районом, ни с Мэйлинн, ни тем более с Овери.

— А ваша группа? — наконец обратилась Архитектор к нам.

Карел шагнула вперёд.

— Мы обследовали северо-западный сектор, — отчеканила она, — ничего необычного. Старые руины, кое-где ловушки, но справились.

— Потерь? — сухо уточнила Овери.

— Нет, — ответили мы почти хором.

Я почувствовала, как облегчение прокатилось волной по группе. Никто не дрогнул, никто не выдал ни слова о том, что мы видели и что нашли.

— Хорошо, — кивнула Архитектор. — Ступайте. Вечером собрание, где подведём итоги экспедиции.

Мы двинулись вглубь двора Академии. Башни приветствовали нас знакомыми силуэтами, галереи — привычным эхом шагов. Казалось, будто и не было этих дней в Иннарии, будто всё это осталось сном. Но внутри меня что-то изменилось.

— Ну что, Мэл, скучала по стенам? — Тэлвин слегка толкнул меня локтем, когда мы поднялись по ступеням.

— Скучала, — я улыбнулась краем губ. — Но больше — по своей кровати.

Сзади фыркнул Район:

— Да уж, наконец-то ты сможешь валяться на полу у себя в комнате, а не в подземелье.

— Смешно, — буркнула я, даже не оборачиваясь.

Карел шла рядом с ним и молчала, но уголки её губ чуть дрогнули — то ли от улыбки, то ли от усмешки. И мне опять кольнуло в груди.

Мы разошлись по своим башням. Я шагнула в белые коридоры, наполненные мягким светом, и впервые за всё время выдохнула свободно. Но ненадолго.

***

Вечером весь зал тактической башни гудел, словно улей. Студенты занимали места рядами — кто-то ещё делился впечатлениями, кто-то лениво откидывался на спинку стула, с явным облегчением наслаждаясь тем, что экспедиция завершена. Но в воздухе всё равно чувствовалось напряжение: каждый понимал, что сейчас будут подводить итоги, и если кто-то провалился или оступился, это станет известно всем.

Я села рядом с Мэйлинн, а чуть дальше, через проход, устроились Тэлвин и Район. Карел, как всегда, держалась прямо, спина идеально ровная, взгляд сосредоточенный. Казалось, она уже готовит речь.

Архитектор Овери вышла вперёд. Её фигура в строгой мантии казалась выше, чем обычно, а голос звенел в каменных сводах, заставляя замолкнуть даже самых болтливых.

— Экспедиция завершена. Вы вернулись живыми и целыми. Это уже успех, — она обвела нас взглядом. — Но важнее то, что вы вынесли из этих дней.

За ней вышли ещё двое магистров, мужчины средних лет, один с повязкой на глазу, другой с седыми прядями в бороде. Они разложили на длинный стол свитки, карты и какие-то отчётные книги.

— Сектор восточных руин — обследован, — прозвучало из первого ряда, где сидели студенты-воины. — Ловушки обнаружены, обезврежены. Никаких находок.

— Южный сектор, — отчиталась другая группа, — следов присутствия магии последних пяти столетий не обнаружено.

Голоса сменяли друг друга, один за другим. Отчёты были похожи, как капли воды. Руины, ловушки, пустота. Всё.

Наконец дошла очередь до нашей группы.

— Северо-запад, — снова шагнула вперёд Карел. Голос у неё был ровный, уверенный, без лишних эмоций. — Руины, действительно древние. Ловушки. Магическая активность присутствует, но крайне слабая и разрозненная. Прорывов или свежих следов не обнаружено.

Овери внимательно посмотрела на неё, затем перевела взгляд на нас остальных.

— Подтверждаете?

Мы синхронно кивнули. У меня внутри всё сжалось, словно кто-то тянул за тонкие нити. Я чувствовала, как амулет снова холодит ткань в кармане, напоминая, что я только что соврала перед всем залом.

— Хорошо, — сказала Архитектор. — Значит, пока Аэролит остаётся не найденным. Но это не значит, что его нет.

В зале зашумели, студенты перешёптывались. Кто-то фыркнул, кто-то, наоборот, напрягся.

— Запомните, — продолжила Овери, и её голос будто отрезал все разговоры. — Аэролит — не игрушка. Это не просто магический шар. Это артефакт, созданный древними. В руках неподготовленного мага он может разрушить больше, чем целая армия. Если кто-то из вас хоть когда-то столкнётся с этим артефактом — вы должны немедленно сообщить старшим. Немедленно.

Я опустила взгляд и почувствовала, как щеки вспыхнули. Слова ударяли слишком близко к правде.

— А теперь, — Овери шагнула назад, — у вас будет неделя отдыха. Но отдых не означает праздность. Используйте время с умом. Академия — это не только место знаний. Это место выбора.

Собрание закончилось. Шум вернулся в зал, но уже более приглушённый. Студенты вставали, переговаривались, кто-то уже строил планы на неделю.

Я тоже поднялась, машинально собирая мантию в складках. Рядом Мэйлинн наклонилась ко мне и шепнула:

— Ты чуть не вздрогнула, когда она про Аэролит заговорила.

— Показалось, — я постаралась улыбнуться, но получилось слабо.

— Показалось, — вмешался Тэлвин, догнав нас. — Но тебе надо быть осторожнее. У тебя на лице всё написано.

— Да иди ты, — я буркнула, но внутри согласилась: он прав.

Сзади раздался тихий смешок. Район. Я обернулась — его взгляд был пронзительным, слишком внимательным, будто он видел больше, чем нужно.

Я не пошла вместе с остальными в столовую. Внутри всё клокотало, и даже лёгкий смех Мэйлинн не мог заглушить это чувство тяжести под рёбрами. Вместо того чтобы вернуться в башню, я свернула в противоположную сторону — в дальнее крыло Академии, куда почти никто никогда не заглядывал.

Здесь всё было иным. Потемневшие от времени камни стен, пыльные узкие окна, в которых лунный свет застревал тусклыми пятнами. Я открыла тяжелую деревянную дверь, и скрип отозвался в пустоте.

Старая библиотека.

Полки, уходящие ввысь, будто в бесконечность, переполненные томами, которые давно никто не трогал. Переплёты были облупившимися, многие книги закутаны в серые полотняные обложки, на которых слоем лежала пыль. Воздух пах старой бумагой и сухими чернилами. Здесь всегда было ощущение, будто само время задерживает дыхание.

Я провела пальцами по корешкам, выбирая, куда двинуться, как вдруг услышала за спиной тихие шаги.

— Ты снова сбежала, — раздался знакомый, чуть насмешливый голос.

Я резко обернулась. Район. Его силуэт выделялся на фоне узкого окна, свет ложился на волосы рыжим отливом. Он стоял спокойно, руки в карманах мантии, будто всё происходящее было самым естественным делом на свете.

— Тебя это не касается, — я отвернулась и сделала вид, что изучаю потрескавшуюся книгу в верхнем ряду.

— Наоборот, касается, — спокойно ответил он, приближаясь. Его шаги гулко отдавались по каменному полу. — Ты ведёшь себя так, будто носишь за пазухой целый вихрь секретов. А после сегодняшнего собрания... — он сделал паузу, — ты слишком явно дёрнулась.

Я почувствовала, как спина напряглась.

— Может, просто устала, — выдавила я.

— Может, — протянул он, но в голосе слышалась уверенность, что он не верит ни на миг. — Или, может быть, это связано с тем, что ты каждый раз оказываешься в центре... необычных событий.

Я обернулась и встретила его взгляд. В нём не было вражды. Скорее — любопытство. И что-то ещё, что я не могла распознать.

— Район, — тихо сказала я, — почему ты всегда лезешь туда, куда не просят?

Он усмехнулся.

— Потому что ты всегда там, куда я сам хочу попасть.

Воздух между нами сгустился. И я не знала, раздражает ли меня его уверенность или... пугает то, что он действительно слишком близко подобрался к правде.

— Район, ты ничего не понимаешь, — я резко закрыла книгу, и сухая пыль поднялась в воздухе. — Хватит меня преследовать.

— Преследовать? — он усмехнулся, но усмешка вышла холодной. — Да я тебя едва вижу за пределами тренировок и этих... случайных встреч. И каждый раз — ты делаешь что-то, чего не должен уметь никто.

— И что? — я резко шагнула к нему. — Думаешь, ты один здесь особенный? Думаешь, если твой отец сидит в Совете, ты имеешь право рыться в чужих делах?

— А ты думаешь, что можешь скрывать всё это бесконечно? — его глаза вспыхнули огненным отблеском, как всегда, когда он начинал злиться. — Я знаю, что было в Иннарии. Я видел.

— Ты ничего не видел! — сорвалось у меня. Голос прозвенел в тишине библиотеки так громко, что эхо ушло в ряды книг. — Ты никогда ничего не видел. Только строишь из себя всезнающего.

Он сделал шаг ближе.

— Может, я и не всезнающий. Но у меня хватило ума заметить, что ты боишься. Боишься себя.

Эти слова ударили в самое сердце. Я почувствовала, как щеки вспыхнули — то ли от злости, то ли от стыда.

— Не смей, — прошипела я, поднимая подбородок. — Ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти.

— Тогда объясни! — голос его сорвался, впервые за долгое время потеряв привычное самообладание. — Объясни хоть раз, вместо того чтобы убегать.

— А зачем? — я фыркнула. — Чтобы ты пошёл и доложил Совету? Чтобы меня превратили в подопытного зверька?

Он замер, глядя прямо в меня. И, к моему удивлению, огонь в его глазах чуть стих.

— Думаешь, я такой? Думаешь, я продам тебя за одобрение Совета?

— Я не знаю, какой ты! — выдохнула я. — Ты всегда был чужим. Даже когда мы были детьми — ты исчез, тебя отправили в эту твою подготовительную академию, и вернулся ты совсем другим. С тех пор мы только и делаем, что дерёмся.

— Потому что ты сама оттолкнула, — бросил он резко. — Ты всегда отталкиваешь.

Я открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли. Внутри всё бурлило, но сказать я ничего не могла. И тишина давила сильнее, чем крики.

— Оттолкнула? — я усмехнулась, хотя внутри всё перевернулось. — Ты даже не представляешь, что для меня значило тогда, когда ты исчез. Мне было одиннадцать, Район. Одиннадцать. Я ждала писем, думала, что хоть раз... хоть раз ты вспомнишь. Но ничего.

Он резко ударил кулаком по столу рядом, пыль с книг взметнулась.

— А что я должен был сделать, а?! У меня не было выбора! Меня вытащили из дома и заперли там, где слово «свобода» забывают на входе. Думаешь, у меня было время на письма? Думаешь, я хотел, чтобы нас разлучили?

Я молчала. Сердце билось слишком громко.

— Ты понятия не имеешь, что это было, — он говорил уже тише, но каждое слово отдавалось болью. — Каждый день тренировки, каждую ночь — проверки. Нас ломали, Мел. Ломали, понимаешь? И я выжил. Вернулся. А ты смотришь так, будто я тебя предал.

— А разве нет? — голос дрогнул, но я не остановилась. — Вернулся другой. С чужими глазами, с чужим холодом. И с тех пор всё, что между нами — это колкости. Ты даже сейчас стоишь и пытаешься вырвать из меня правду силой.

Он шагнул ближе, почти вплотную. Я почувствовала запах гари — лёгкий, едва уловимый, его магия всегда откликалась на эмоции.

— Потому что иначе ты никогда не скажешь. Ты молчишь до последнего, даже если тонешь! Ты никогда не доверяешь.

Я сглотнула, но упрямо вскинула голову:

— Может, я просто знаю, что доверять тебе нельзя!

В его глазах вспыхнул огонь, и я на миг подумала, что он правда сорвётся. Но вместо этого он резко выдохнул и сказал почти шёпотом, но так, что каждое слово вонзилось в меня:

— Если бы я хотел тебя сдать, Мел, я сделал бы это давно. Но я не могу. И знаешь почему? Потому что... чёрт, потому что всё это время, несмотря ни на что, я всё равно выбираю тебя!

Тишина повисла тяжёлым куполом. Я замерла, не в силах вдохнуть. Он отвернулся, будто пожалел о сказанном, и пошёл к двери.

— Но ты никогда этого не поймёшь, — бросил он через плечо, прежде чем исчезнуть за порогом.

А я осталась стоять среди пыли и старых книг, чувствуя, что в груди что-то рушится, и не зная, что делать с теми словами, которые я так хотела услышать, но боялась принять.

Я стояла в тишине старой библиотеки, и только лунный свет из высоких узких окон резал полумрак. Пыль в воздухе всё ещё кружилась от его удара по столу, и казалось, будто сама библиотека дышит вместе со мной — неровно, тяжело, прерывисто.

«Я всё равно выбираю тебя!»

Эти слова жгли сильнее любого огня. Я знала Района слишком давно, чтобы не отличить ложь от правды. В его голосе не было привычного сарказма, ни капли насмешки. Только усталость, почти отчаяние.

Я вспомнила того мальчишку, с которым бегала по садам, того, кто когда-то закрывал меня от порывов ветра своими ладонями, смеялся так громко, что я тоже начинала смеяться. И того, кто однажды исчез. Тогда, в одиннадцать, я думала, что его просто забрали учиться, что всё объяснится, что он вернётся. Но годы шли, а вместе с ними росла горечь.

«Если бы я хотел тебя сдать, Мел, я сделал бы это давно».

Он прав. Я чувствовала это каждой клеткой. Район никогда не отводил взгляда, когда говорил правду. И сейчас не отвёл. И всё же... доверие — не та вещь, которую можно воскресить за секунду. Между нами слишком много слоёв недомолвок, обид и боли. Даже если он действительно выбирает меня, я не уверена, что готова выбрать его.

Я обняла себя руками, стараясь унять дрожь. Магия внутри снова откликнулась: едва ощутимый ветер прошелестел по страницам старых фолиантов, щёлкнули обложки, будто библиотека решила поддакнуть моим мыслям. Воздух всегда был со мной — только он никогда не предавал, никогда не исчезал.

Но теперь всё менялось. Башня, амулет, книга, Аэролит — и Район. Он стал частью этой новой мозаики, хочет он того или нет.

— Чёрт... — выдохнула я в пустоту и провела ладонями по лицу.

Мне хотелось либо закричать, либо разрыдаться, либо выбежать отсюда, но я лишь медленно пошла к выходу, гулко стуча каблуками по каменному полу.

В коридоре было холоднее, чем внутри, и этот холод отрезвил. Я вытерла глаза рукавом мантии и заставила себя вдохнуть глубже. Завтра всё равно придётся вести себя так, будто ничего не произошло. Перед Мэйлинн, перед Тэлвином, перед Карел. А особенно перед ним. И это будет моя личная война — не с врагами, не с тайнами прошлого, а с самой собой.

***

Утро выдалось прохладным, и я долго ворчала, пока Мэйлинн буквально вытащила меня из постели, пригрозив очередной «водной казнью». В итоге пришлось встать, натянуть мантию и позволить себе роскошь распущенных волос — белые пряди мягко ложились на плечи, и я надеялась, что смогу спрятать за ними остатки усталости после вчерашнего вечера.

— Ты как привидение, — усмехнулась Мэйлинн, пока мы спускались по лестнице. — Белая мантия, белые волосы, зелёные глаза горят... только «бу!» не хватает.

— Если ты снова попытаешься облить меня водой, «бу» станет твоим последним услышанным звуком, — пробурчала я в ответ, но уголки губ всё равно дёрнулись вверх.

Столовая уже гудела: шум ложек, смех, сплетни, крики через столы. Воздух был пропитан ароматом свежего хлеба и тушёных овощей. Мы нашли свободный столик ближе к окну и уселись.

— У нас вся выходная неделя впереди, — сказала Мэйлинн, когда официантка поставила перед нами тарелки. — Что будем делать? Я, конечно, могу сидеть в библиотеке всё это время, но у тебя явно другие планы.

— Серьёзно? Ты предлагаешь провести выходные среди пыльных книг? — я подняла бровь. — Даже для тебя это перебор.

Она хитро прищурилась:

— А ты, значит, собралась спать до полудня, как обычно?

Я кивнула с величайшей серьёзностью:

— Это называется «восстановление магического равновесия». Мой отец подтвердил бы.

Мэйлинн рассмеялась так, что чуть не опрокинула кружку с чаем.

— Знаешь что, — сказала она, вытирая слёзы смеха, — давай махнём в город. В Иннарии, конечно, было красиво, но я соскучилась по нашим улицам. По рынку, по сладостям в лавке Керни, по уличным музыкантам...

Я на секунду задумалась. В городе было всё: шум, толпы, запахи специй и свежих лепёшек, голоса, которые перемешивались в единый гул. И... да, это было куда лучше, чем сидеть здесь и копаться в мыслях.

— Договорились, — ответила я и ткнула вилкой в её тарелку. — Но ты угощаешь сладостями.

— Ага, конечно, — фыркнула она. — С тебя как минимум песни на городской площади, белое привидение.

Мы обе рассмеялись, и это утро показалось таким обыкновенным, будто никаких башен, амулетов и тайн вообще не существовало.

Доедая завтрак, мы тут же начали строить планы. Всё получилось неожиданно серьёзно: мы с Мэйлинн накидывали маршрут, словно собирались в экспедицию, а не на несколько дней каникул.

— Значит так, — начала она, отодвигая пустую тарелку и поигрывая ложкой. — Сначала Вилланор. Без столицы никак. Мы не можем пропустить рынок у Южных ворот и площадь Архонтов.

— И сладости Керни, — напомнила я, ткнув пальцем в её сторону. — Не забывай про обязательное условие поездки.

— Сладости, — согласилась она, закатив глаза. — Потом — Сайриса. Хочу показать тебе свой дом. Там море, настоящий прилив и запах соли, а не искусственные водоёмы при Академии.

Я усмехнулась:

— Ты же знаешь, что я ненавижу, когда мои волосы намокают?

— Поэтому и приглашаю, — парировала она и довольно улыбнулась.

— Ладно, после твоей Сайрисы — моя очередь. — я наклонилась ближе и понизила голос. — Дом Айреттов. Родители, как всегда, будут строить из себя строгих магов Совета, но я уверена, что мама тут же наготовит пирогов.

— Я только ради пирогов согласна терпеть твоё «житьё с легендами»! — отшутилась Мэйлинн. — Потом обратно в Академию.

Наш «маршрут» выглядел почти как маленькое путешествие по всему миру. Мы переглянулись и дружно кивнули: да, так и сделаем.

***

Мы отправились уже к полудню, прихватив лёгкие плащи — день обещал быть прохладным. Дорога до Вилланора заняла меньше часа, и стоило нам выйти на главную дорогу, как сердце ёкнуло: столица всегда поражала даже тех, кто жил здесь годами.

Вилланор раскинулся на пересечении рек, окружённый мощными стенами, издалека сиял белыми башнями и мостами. Город словно дышал магией — в воздухе плавали светящиеся шары, заменявшие фонари, улицы мостили гладким камнем с тонкими серебряными узорами, которые светились при луне.

Главный шпиль Совета поднимался к небу, настолько высокий, что казалось — он пробивает облака. Чуть ниже тянулись корпуса Академии: древние башни и галереи, построенные из серого камня, увитые плющом.

На центральных площадях толпились люди. Здесь были и маги в разноцветных мантиях, и торговцы в пёстрых жилетах, и обычные жители, разглядывающие витрины лавок. Смешивались ароматы специй, свежего хлеба, жареного мяса и прохладной воды из фонтанов.

— Ну вот и он, — сказала Мэйлинн, широко раскинув руки, словно хотела обнять весь город. — Наш Вилланор. Столица, сердце Эрайлина.

Я посмотрела на шпиль Совета, отливавший серебром на солнце. Сердце сжалось — там заседали те самые маги, которые решали судьбу мира. Там мой отец. Там хранились все секреты....

А прямо сейчас... я просто хотела пройтись по шумным улочкам и почувствовать себя обычной.

— Пошли на рынок, — сказала я и потянула подругу за рукав. — Нам нужно испытание сладостями! Без этого Вилланор не считается настоящим.