Осколки нашей свободы

Утро вторника началось с того, что я проспал.

Будильник звенел трижды, но я упорно его игнорировал - голова гудела, как после ночной поездки, хотя всё, что я делал вечером, - мыл посуду и переписывался с Алиной.
Я открыл глаза и сразу понял: тишина дома - тревожный знак. Значит, все уже разошлись по делам. Даже Джек не встретил у двери - видно, завалился спать после утренней пробежки с отцом.

Пока умывался, машинально провёл пальцами по тату на запястье.
Мотоцикл, линия пульса, надпись на латинском.
Pro libertate.
Свобода - даже когда у тебя через двадцать минут пара.

Бросил одежду на себя на автомате - чёрный худи, джинсы, куртка.
Телефон запищал: сообщение от Тимура.

Тим:
«Брат, ты в пути? Или мне за тобой заехать? Лея уже орёт с кухни.»

Улыбнулся.

Я:
«Выхожу. Скажи Лее, чтоб не ела мои вафли.»

Тим:
«Поздно. Они умерли как герои.»

Я схватил рюкзак, накинул куртку и выскочил во двор. Утренняя свежесть бодрее любого кофе. Пока шёл к машине, подумал, как странно быстро всё вернулось к обычному ритму: уроки, проекты, планы на выпускной.

Но только внутри всё ощущалось иначе.

Эти каникулы, эта зима - они будто что-то поменяли. Как будто мы все стали взрослее, ближе, честнее.
Особенно я.
Особенно с ней.

Завёл двигатель.
В колонках - тихо фоново играет один из треков, которые она скидывала мне ещё до Нового года.
Типа "не твоё", но ты всё равно слушаешь. Потому что теперь оно ассоциируется не с жанром - а с голосом, с глазами, с тёплой рукой в своей ладони.

И да, возможно, я стал слишком сентиментален. Но пусть.
Иногда даже «Ягуар» должен уметь тормозить.
Хотя бы по утрам. Хотя бы ради неё.

Я влетел в класс ровно в момент, когда прозвенел звонок.
- Извините, - бросил на ходу, - задержался.

- Мы уж думали, ты сдох, - лениво протянул Влад, закинув ноги на соседний стул.

- Или сбежал в Мексику с Костровой, - добавил Тим, даже не поднимая головы.

- Она вообще-то в другом классе, - буркнул я, опускаясь за парту между ними.

- Это пока, - Влад хмыкнул. - Я бы на её месте тоже сбежал. Ты же романтик теперь. С татуировкой.

- Завидуешь? - я кинул ему взгляд из-под бровей.

- С лёгкостью, - он театрально положил руку на грудь. - Ты понимаешь, что даже Лея теперь шипперит вас с Алиной?

- Она с ней в одном классе, - кивнул Тим. - Там вообще этот «каноничный туман из любви и зимы» витает над партами. Лея говорила, что Алина целый урок химии улыбалась в окно.

Я закатил глаза, хотя внутри стало неожиданно тепло.

- А ты откуда знаешь?

- От Леи, гений. Ты думаешь, она не рассказывает? Мы вообще в курсе всего. Даже того, что ты прошлой ночью смотрел «После» до финальных титров.

- Это была ловушка, - буркнул я.

- Это была любовь, - одновременно сказали Тим и Влад.

Я опёрся локтем о стол и прикрыл глаза.

- Господи, дайте дожить до выпускного. Или хотя бы до перемены.

- А там, глядишь, и снова сбежишь, - усмехнулся Влад. - Ты ж теперь не просто Ягуар, а Ягуар на поводке.

Я усмехнулся краем губ.
Поводок - если только из рук, которые сам просишь не отпускать.

Я только начал вытаскивать тетрадь, когда в класс зашла Ольга Владимировна - строгая, в сером костюме и с таким взглядом, что даже Влад на секунду притих.

- Доброе утро, - произнесла она, закрывая за собой дверь и проходя к столу. - Надеюсь, все провели каникулы не только весело, но и с пользой. У нас с вами впереди короткая учебная неделя, но насыщенная. Начнём сразу с дела.

Она обвела класс взглядом, задержав его на Владе.
- Русланович, я надеюсь, в этом году вы хотя бы попытаетесь не довести меня до нервного срыва?

- Как скажете, Ольга Владимировна, - Влад кивнул с совершенно невинным выражением лица. - Я новый человек. После зимы - как с чистого листа.

- Посмотрим, каким будет этот лист к концу месяца, - сухо ответила она и повернулась к доске. - Так, Барсов, Костров, не переговариваемся. Мы сегодня возвращаемся к теме, которую не успели до каникул: логарифмические уравнения.

- Прекрасно, - прошептал Тим с обречённым видом. - Всё, что я люблю.

- Логарифмы и кофе - наш путь к зрелости, - поддакнул я.

Влад хмыкнул сзади:

- Зрелости? Вы просто стареете, ребята.

Я не ответил. Открыл тетрадь, мельком взглянул на первую строку и уловил знакомую мысль: вроде только январь, а уже как будто май. Всё несётся. Уроки, планы, жизнь. Мысли где-то между формулами и тем, как она улыбалась в окне соседнего класса утром.

Ольга Владимировна начала писать на доске.
Мел скрипел по поверхности, и всё вдруг стало как обычно.
Привычно. Надёжно.
И даже в этой формальной тишине я чувствовал - год только начался, а всё самое важное уже запущено.

Коридор был шумным, как всегда после урока - кто-то успевал сбегать за кофе, кто-то переговаривался у шкафчиков, а кто-то устраивал свои мини-драмы прямо между стен.

Я шел по привычке к лестнице, думая только о том, где Алина, и успею ли её перехватить до следующего урока, как вдруг справа послышалось слишком знакомое:

- О, Барсов. Смотри-ка, король подъехал.

Я даже не обернулся сразу - просто замедлил шаг. Голос был знакомый до оскомины. Стас. Ещё один персонаж, который не мог пройти мимо, не укусив.

Рядом с ним, как водится, шёл Кирилл.
Слишком молчаливый, чтобы быть в теме, и слишком трусливый, чтобы быть в стороне.

- Не пробил ли ты шлемом потолок, когда в «После» рыдал? - продолжил Стас, усмехнувшись.

Я остановился. Медленно обернулся.
Он стоял в своём вечном пиджаке "я умнее вас всех", с натянутой ухмылкой. За ним - Кирилл, делал вид, что занят телефоном.

- Что, Стас, опять решил самооценку за счёт чужого спокойствия поднять? - спросил я спокойно. - Или просто соскучился?

- Просто удивлён, как ты умудряешься быть и гонщиком, и бойцом, и любовником года. Куда тебе там премию выдадут - в актовом или сразу на Аллее Славы?

- А ты всё наблюдаешь, да? - я прищурился. - Смотри, привыкнешь - соскучишься, если вдруг исчезну.

- Мне до твоей ванильной жизни как до Плутона, - усмехнулся он, но уголок губ дёрнулся нервно.

В этот момент к нам подошёл Влад, закинул руки мне и Стасу на плечи - как будто мы лучшие друзья.

- Господа, мир, свет, дружба. Новый год же, вы чего. Барсов, не трать нервы. А ты, Стас, иди проветри мозги. Может, оттают.

- Влад, не мешай, - буркнул я, но в голосе не было злости.

- Я не мешаю. Я вмешиваюсь - до того, как ты сам это сделаешь, - подмигнул он мне и убрал руку.

Стас фыркнул, бросил косой взгляд и ушёл, за собой потянув Кирилла.

Я посмотрел вслед. Не злился. Просто... не удивился. Такие как он не умеют иначе.
Слишком громкие, чтобы быть уверенными.
Слишком пустые, чтобы быть опасными.

- Пошли, - сказал Влад. - Мне кажется, тебя кто-то ищет. И у неё, кстати, зелёные глаза и терпение святой.

Я только усмехнулся и кивнул.
Да, зелёные глаза и терпение святой. Моей святой. Моей Алины.

Я сбежал по лестнице на первый этаж, оставив Влада что-то бурчать про "шанс на примирение поколений". Мне было не до него. Я уже знал, где её искать - у окон в конце коридора, между биологией и литературой.

И не ошибся.

Она стояла, чуть опираясь спиной о подоконник, листала что-то в телефоне, поджав губы. Волосы свободно спадали на плечи, на пальце - тот самый серебристый кольцевидный кулон, который я подарил на Новый год. Когда она подняла взгляд и увидела меня - уголки её губ дрогнули.

- Привет, - сказал я, подойдя ближе.

- Привет, - её голос был тише, чем обычно. Но не холоднее.

- Ты чего тут одна?

- Лея убежала на встречу с училкой по театру. Сказала, "сама справишься, ты же Барсова девушка". Вот и стою. Справляюсь, - она чуть склонила голову, изучая меня, как будто проверяя, всё ли со мной в порядке.

- Ты всегда справляешься, - я шагнул ближе. - Даже лучше, чем нужно.

- А ты, - Алина подняла бровь, - вечно нарываешься. Стас снова пытался укусить?

- Укусить - нет. Поскользнулся языком. Влад вмешался, пока я не решил сказать "спасибо" кулаком.

Алина выдохнула и, не отводя взгляда, тихо добавила:

- Я не хочу, чтобы ты снова впутывался в конфликты. Даже ради меня. Я не из тех, за кого надо бить морды.

- Ты из тех, за кого хочется быть лучше, - сказал я, не задумываясь.

Пару секунд мы просто смотрели друг на друга.
Потом она мягко улыбнулась, будто всё напряжение с плеч упало.

- Это комплимент?

- Это правда.

Она опустила глаза, покрутила кольцо на пальце.
- Ну тогда... хочешь сбежать с урока литературы?

- Заманчиво. Куда?

- Библиотека. Там тихо. И я спрятала туда шоколадку.

Я рассмеялся, взял её за руку и кивнул:

- Веди, моя хулиганка. Только ты можешь уговорить Барсова на побег в библиотеку.

Библиотека была почти пуста. Тишина здесь чувствовалась особенной - не как на уроке, а мягкой, обволакивающей. Алина вела меня мимо стеллажей, словно точно знала маршрут. Она остановилась у окна в дальнем углу, где стоял маленький круглый столик и два стула, а на подоконнике лежал свёрток в крафтовой бумаге.

- Вот, - она уселась на край стула, - запас стратегический.

- Ты, оказывается, тайный хранитель сладостей, - я усмехнулся, садясь напротив.

- Только для избранных, - Алина распаковала бумагу и протянула мне половинку шоколадки. - В библиотеке не едят, если что. Мы с тобой бунтари.

Я взял кусочек, не сводя с неё глаз.

- Ты всегда такая?

- Какая?

- Сильная, нежная и дерзкая в одном флаконе.

Она смутилась, но улыбка на лице появилась.
- Ты всегда такой смелый, только когда рядом никто не слышит?

- А ты хочешь, чтобы слышали? - я опёрся локтями на стол, наклонившись ближе.

- Нет, - она посмотрела мне в глаза. - Я хочу, чтобы это было только наше.

На секунду всё вокруг замерло. Только тишина, её голос и моё дыхание. Я почувствовал, как внутри всё снова сдвинулось в сторону неё. Опасно. Необратимо. Настояще.

- Значит, - сказал я чуть тише, - мы снова сбежали. Но не от, а к.

Она подалась ближе, её рука скользнула к моей.

- И куда теперь?

- Куда угодно. Пока ты рядом.

Она улыбнулась - мягко, по-настоящему.
А я впервые за долгое время не чувствовал в себе ни тревоги, ни вины, ни боли за прошлое.

Просто - был.

С ней.

Я даже не услышал шагов - только голос, выстреливший, как холодный ветер в шею:

- Барсов, опять прогуливаешь?
Я вздрогнул и обернулся. У двери стояла Валентина Петровна - учитель химии с характером бронетехники. И взглядом, который прожигает насквозь.
- Кострова! Я была о вас лучшего мнения!

Алина порозовела в одну секунду. Я поднялся первым.

- Я помогаю Алине с биологией, - сказал как можно спокойнее. - У неё завтра зачёт, а я... ну, разбираюсь.

- Да, конечно. «Помощник», - фыркнула она. - Знаю я твою помощь, Барсов. У тебя по химии четыре только потому, что списываешь у Тимура, а не потому что голова варит.

Я не сдержал усмешку.
- Зато честно признаюсь.

- А вот честно будет - вернуться в класс! Быстро оба! Пока я не написала вам в дневник замечание за прогул!

Алина встала, сжав губы. Я видел, как она держится, чтобы не рассмеяться. А я - чтобы не ответить что-нибудь, за что потом точно вылетел бы.

- Да идём, - буркнул я, закинув шоколад в карман. - Всё, обучение свернули.

Мы прошли мимо Валентины Петровны, и только за углом я прошептал Алине:

- Прости, в следующий раз библиотека будет на чердаке. Или в бункере.

- Я не жалею, - ответила она. - Даже если получу выговор. Это был лучший побег.

Я сжал её руку на секунду - и только потом отпустил.

Я открыл дверь в кабинет биологии и попробовал проскользнуть тихо, как будто меня здесь и не было. Но, конечно же, везение решило взять отгул.

- Барсов, - сразу же раздалось от учительского стола. - Позвольте узнать, что за экскурсия у нас по школе во время урока?

Я остановился в дверях.
- Простите, Ирина Аркадьевна. Помогал сестре с вопросами по биологии. Она в десятом.

- То есть, вы у нас теперь официально преподаватель? Может, и мне заменить?

- Не дай бог, - пробормотал я и пошёл к своей парте под неодобрительные взгляды.

- Что?

- Я сказал: «Никак нет, не смею», - буркнул я громче, усаживаясь рядом с Тимуром. Влад протянул кулак - мы коротко стукнулись.

- Сестра, да? - прошептал Тим с прищуром. - Ты это Алине скажи, она посмеётся.

- Она и так смеялась. Потом Валентина Петровна почти нас сожгла взглядом.

- Опять попался? - Влад прислонился к столу. - Да ты звезда.

Я только отмахнулся и раскрыл тетрадь. Впереди был ещё целый урок, но в голове крутилась только одна мысль: надо будет всё-таки как-то честно рассказать Алине, насколько сильно я за неё заступаюсь, даже если это заканчивается визитом к директору. Или к чёрту на кулички.

Когда прозвенел звонок, я выдохнул так, будто отбегал кросс по лестнице. Народ начал сгребать тетради и валить из кабинета, но я не торопился. Сидел, уставившись на ручку, чувствуя, как Ирина Аркадьевна сверлит затылок взглядом.

- Барсов, задержитесь, - как и ожидалось, прозвучало.

- Конечно, - я встал, медленно подошёл к столу.

Она сложила руки на журнале, посмотрела на меня с тем выражением, которое всегда означает "я знаю, что ты не дурак, но ты изо всех сил стараешься это скрыть".

- У тебя был шанс начать четверть нормально. И ты выбираешь начинать её с прогулов?

- Это был не прогул. Честно. Просто... Алина волновалась перед зачётом, я ей пообещал помочь. Не думал, что выйдет в пересменку.

- Ты слишком много обещаешь, Марк. - Она смягчилась, но только чуть-чуть. - Ты умный парень, но если ты будешь прятать свою голову за байками и прозвищами, далеко не уедешь. Даже на мотоцикле.

Я едва заметно усмехнулся.

- Понял. Больше - никаких внезапных занятий вне расписания.

- Иди, - кивнула она. - Но запомни: если ты хочешь, чтобы тебя уважали не только за фамилию и гонки - сначала начни уважать себя.

Я кивнул, развернулся и вышел в коридор. Там уже у стены стояли Тим и Влад. Один с рюкзаком на одном плече, второй жевал жвачку так, как будто это был протест против школьной системы.

- Ну что, живой? - спросил Тим.

- Почти отецская лекция, только без обнимашек, - буркнул я. - Пошли.

Мы вышли в холл, где сразу заметили Алину и Лею, стоящих у окна. Я поймал её взгляд - и она чуть улыбнулась. У неё был тот взгляд, который говорил: «Я всё слышала. Спасибо».

Я подмигнул ей - и впервые за весь день почувствовал, что всё не зря.

-------------

Дома было тихо. Не той уютной тишиной, в которой хочется зарыться с пледом и книгой, а той, в которой ты слышишь, как капает вода из крана на кухне, как щёлкает обогреватель и как тик-так секундной стрелки режет мозг.

Я скинул рюкзак в прихожей, снял куртку, кинул её на спинку стула и прошёл на кухню. Джек зевнул, поднял голову с подушки и, не спеша, подошёл ко мне. Я нагнулся, почесал его за ухом.

- Привет, зверь. Ты-то хоть без двоек сегодня?

Он фыркнул в ответ и улёгся на ноги.

На столе - записка от мамы: «Обед на плите. Мы с отцом уехали на встречу. Будь дома к ужину. Не забудь про сменку. Любим тебя».

Я разогрел макароны с курицей, уткнулся в тарелку, но аппетита почти не было. Мысли метались - про Ирину Аркадьевну, про Алину, про эту дурацкую работу. Уйти бы. Всё бросить. Уехать. Но куда? На байке в январе - тоже не особо романтика.

На часах - 15:22. Через три с половиной часа начиналась смена. Переодеться, собрать перчатки, воду, термос с кофе. Вчерашняя смена закончилась в 00:47, домой я плёлся как в тумане. Но зато никто не спрашивает: "А ты точно достоин?" Работа - она честная. Поднял - отнёс. Получил. Всё.

Телефон вибрнул. Сообщение от Алины:
"Ты дома?"

Улыбка сама собой появилась. Я откинулся на спинку стула и набрал:
"Да. Только что пришёл. Джек на страже. Заходи, если хочешь."

Ответ не заставил себя ждать:
"Через 10 минут буду. Принесу тебе что-то сладкое, ты опять ничего не ел, небось."

Я посмотрел на еле тронутую тарелку. Ну да. Угадала.

- Джек, - сказал я, вставая. - Сейчас будет гостья. Веди себя как человек, понял?

Он только заворчал и уткнулся в подушку.

Я поставил чайник, вытащил плед и плюхнулся на диван, закинув одну руку за голову.

Скоро шесть, потом ночь, потом снова день. И только она - как пауза между сменами. Как то, ради чего всё это вообще можно терпеть.

Я ещё не успел нормально развалиться на диване, как входная дверь хлопнула, и по коридору пронеслась Лея. На ходу скидывала куртку, ботинки, шарф - и всё это с такой скоростью, будто её кто-то гнал.

- Я переодеться и ухожу! - крикнула она с лестницы.

- Куда хоть? - отозвался я, не вставая, только вытянул шею, выглядывая из-за спинки дивана.

- Тимур в кино позвал! - донеслось с этажа.

Я хмыкнул.

- А ты разве с ним уже... ну, типа, официально?

Лея выбежала обратно вниз в новом свитере, закручивая волосы в небрежный хвост. Глаза горели. Та самая искра.

- Ну, мы не расписывались, если ты об этом, - фыркнула она, подхватив телефон со стола и сунув его в сумку. - Но да, мы вместе. И да, я счастлива.

Я усмехнулся и потянулся.

- Только не забудь, что завтра у тебя химия с утра. А не в «кинозале» с Тимуром.

- Маааарк, - протянула она и на секунду замерла, глядя на меня. - А ты не подумал, что иногда стоит просто порадоваться за других? Вместо того чтобы включать старшего брата с инструкцией по жизни.

- Я рад. Честно. Просто напоминаю. Чтобы потом не ныли, что времени не хватает.

Она подошла ближе, поцеловала меня в висок и тихо сказала:

- Спасибо, что всегда напоминаешь. Даже когда это бесит. Пока, Барсов.

- Пока, Барсова-Кинофанатка, - буркнул я и проводил её взглядом, пока дверь не хлопнула снова.

Прошло минут шесть с тех пор, как за Лей хлопнула дверь. Я как раз допивал чай, когда снова скрипнул замок. Джек приподнял уши и уже подбежал к двери, виляя хвостом - он-то знал, кто там.

- Привет, - голос Алины прозвучал как-то по-домашнему. Спокойно, мягко.

Я встал, прошёл в коридор. Она уже снимала пальто, щеки слегка розовые от мороза, волосы немного растрепались под шапкой.

- Джек, ну не сноси её, - сказал я, подхватывая с вешалки её пальто, пока пёс вертелся вокруг неё, будто она вернулась с войны.

- Он всегда такой радостный, или это только ко мне? - улыбнулась Алина, наклоняясь, чтобы почесать его за ушами.

- Он просто знает, что ты приносишь вкусности. Пёс - не дурак.

Она достала из сумки небольшой бумажный пакет и потрясла им.

- Угадал. Шоколадные маффины. Из той самой кофейни.

- Теперь точно женюсь, - усмехнулся я, забирая у неё пакет.

Мы прошли на кухню, и пока я перекладывал маффины на тарелку, она села на свой привычный угол дивана, завернулась в плед, будто уже была тут с утра.

- Лея ушла, - сказал я, ставя чайник. - Тимур позвал её в кино.

- Правда? - удивилась Алина. - А ведь говорила, что «никакого кино до контрольной». Видимо, Тим всё-таки умеет уговаривать.

- Тим - это человек, который может уговорить даже будильник не звенеть. А Лея... ну, она улыбается, и это главное.

Алина посмотрела на меня, чуть склонив голову.

- Ты добрый, знаешь?

Я фыркнул, открывая шкаф за кружками.

- Это Джек добрый. Я - уставший, голодный и с ночной сменой через пару часов.

- Поэтому я и пришла. Посидеть, отвлечь, ну и... быть рядом. - она сказала это так просто, будто не придавала значения, но я услышал.

Я поставил перед ней кружку, присел рядом и обнял за плечи. Она прижалась ближе, тихонько выдохнув.

- Значит, план такой: чай, маффины, ты не думаешь о работе, я не думаю о геометрии, и всё - на паузу. Хотя бы на час.

- Согласен. - Я поцеловал её в висок. - Добро пожаловать в безопасную зону имени Барсова.

Она удобно устроилась у меня под рукой, будто так и должна была - в этот день, в этом доме, в этой минуте. Я поймал себя на мысли, что с ней даже молчать комфортно. Чай остывал на столике, маффины лежали нетронутые, а я просто держал её рядом и чувствовал, как выравнивается дыхание.

- Не хочу, чтобы ты уходил, - сказала она вдруг, едва слышно.

- Я ещё не ухожу, - ответил я так же тихо, прижимая её ближе.

- Но скоро уйдёшь.

Я не ответил. Время было - ещё пара часов. Но она права. Рабочие вечера всегда забирали у нас то самое: то, чего не хватает - спокойствия, тепла, обычной жизни. Где не нужно думать, сколько ты поднимешь за смену, и не волноваться, уснёт ли она без тебя.

- Зато завтра у нас целый вечер, - сказал я, - и никакой смены.

- И мы снова не досмотрим фильм? - с улыбкой спросила она, поднимая на меня глаза.

- Не досмотрим. Потому что ты уснёшь, как всегда, на середине, а я буду сидеть и смотреть на тебя, вместо экрана.

- Это неправда. - Она ткнула меня в бок. - Я не засыпаю. Я просто... закрываю глаза, чтобы лучше слышать.

- Ага, особенно когда уже храпишь в подушку, - усмехнулся я.

Алина рассмеялась, но не спорила. Просто положила голову мне на плечо и снова затихла.

- Марк... - спустя паузу, почти шёпотом.

- М?

- А когда ты смотришь на меня, пока я сплю... что ты думаешь?

Я опустил взгляд, проводя пальцами по её локону.

- Что мне повезло. Что если кто-то там наверху действительно что-то решает - значит, в тот момент он решил правильно.

Она ничего не сказала, но я почувствовал, как она крепче сжала мою ладонь.

- И что я не позволю никому это сломать, - добавил я. - Ни гонкам, ни ночным сменам, ни придуркам в коридоре. Ни даже времени.

Она вскинула голову, посмотрела на меня долго, серьёзно, и потом просто поцеловала. Не быстро, не спеша - будто и не нужно было слов. Я прижал её ближе и знал, что если весь остальной мир исчезнет - мне хватит этих нескольких секунд.

Когда её губы оторвались от моих, я всё ещё держал её за талию, не отпуская. Просто смотрел. На эти зелёные глаза, в которых отражался мой собственный мир. В которых я, черт возьми, видел себя лучше, чем я есть на самом деле.

Она молчала, и я молчал. Но между нами всё было сказано.

- Ты знаешь, - тихо начал я, не сводя с неё взгляда, - иногда мне страшно, насколько ты для меня важна.

- Мне тоже, - так же тихо ответила она. - Но знаешь, чего я боюсь больше?

Я качнул головой, и она чуть наклонилась вперёд, прижав ладонь к моей груди, к тому самому месту, где бьётся сердце.

- Что ты не позволишь себе быть счастливым. Из-за чувства вины. Из-за прошлого. Из-за того, что тебе кажется, будто ты не заслужил. Марк, ты заслужил. Просто... позволь себе это.

Я сглотнул. Её слова резанули глубже, чем она, наверное, сама осознавала.

- Знаешь, - выдохнул я, - иногда я думаю, что, может, вся эта гонка, которую я устраивал... с мотиками, с боями, с тем, что таскаю коробки по ночам... может, всё это - чтобы доказать себе, что я жив. Что я не повторю чужих ошибок. Что я - не он.

Алина посмотрела на меня мягко, но очень серьёзно.

- Ты - не он, Марк. Ты - ты. С этой своей вечной сдержанностью, с татуировкой о свободе, с псом, который тебя боготворит, и сердцем, которое ты прячешь под семью слоями брони. Но я всё равно его нашла.

Я слабо усмехнулся.

- Нашла. И теперь не отпускаешь, да?

- Ага, - она кивнула. - Барсов официально приручен.

- О, звучит опасно. Прямо как заголовок в новостях.

Она засмеялась и уткнулась лбом в моё плечо.

- Идиот, - прошептала.

Я снова обнял её, крепче. На пару секунд - как якорь. Как напоминание, что несмотря ни на что, я здесь. И она - тоже.

- Ещё пять минут, и встаю, - буркнул я. - Потом собака, смена и реальность.

- А пока? - спросила она, поднимая на меня взгляд.

- А пока ты моя. На сто процентов.

И она снова поцеловала меня - уже мягче, теплее, без слов.

Щёлкнула входная дверь. Джек залаял, но не сорвался с места - он знал, кто пришёл.

Я вздохнул и откинул голову назад, тихо буркнув:

- Ну всё, романтика закончилась.

Алина рассмеялась в голос, отстранилась чуть, но не спешила вставать с дивана. А я уже слышал, как знакомо поскрипывают зимние ботинки по полу.

- Мы дома! - раздался голос мамы. Тёплый, немного уставший, как всегда после дороги.

- Джек, ко мне! - тут же добавил отец, и пёс, махнув хвостом, радостно выскочил в коридор.

- И почему я не удивлён, что вы валяетесь на диване? - в дверях уже стоял отец, в куртке, с папкой под мышкой и фирменной полуулыбкой, от которой у любого сразу включался режим «соберись». - Работяга, а ну-ка, сколько времени?

- Ещё не шесть, я в графике, - ответил я, усмехаясь, и потянулся.

Мама появилась следом. Шарф на шее, волосы чуть растрёпаны, но глаза - сияют. Как всегда, когда видит, что мы все дома.

- Алиночка, привет, солнышко! - она подошла к ней первой, обняла, будто не виделись полгода. - Ты уже чай пила? Кушали что-нибудь?

- Да, всё хорошо, - ответила Алина с лёгкой улыбкой. - Маффины с собой принесла, мы тут... отдыхаем.

Отец бросил взгляд на меня, потом - на Алину. Поднял бровь.

- Отдыхаете, значит. Главное, чтобы чай был без всяких добавок, - подмигнул он.

- Пап... - я закатил глаза, но без злости. Он всегда подкалывал, особенно когда всё было хорошо. Это его способ сказать «я рад за тебя».

- Я ещё куртку не сняла, а уже чувствую, что дома тепло, - сказала мама и прошла на кухню, сразу включая чайник. - Остаетесь на ужин? Или Марк опять убегает на смену?

- Убегаю, - буркнул я, вставая с дивана. - Через час выдвигаюсь. Ещё с Джеком надо пройтись.

Отец кивнул, чуть посерьёзнел:

- Ты аккуратней там. Поздно возвращаешься.

- Знаю, - коротко ответил я, - всё под контролем.

Алина соскользнула с дивана и подошла ко мне ближе, чуть коснувшись руки.

- Пойдём, я тебе помогу собрать термос. Всё равно чай остался, - сказала она.

Я посмотрел на неё и подумал, как чертовски повезло мне вот с этим всем. С ней. С домом. С родителями, которые, как бы уставшими ни были, приходят и делают всё пространство безопасным.

На кухне было тепло. Тот самый домашний, уютный запах: мята, ваниль, чуть корицы - от маффинов, которые так никто и не доел. Алина стояла у стола, уже наливала чай в серебристый термос, а я сел на край табурета, наблюдая.

- Ты не устала быть хорошей? - спросил я, и голос у меня прозвучал тише, чем ожидал.

Она посмотрела на меня через плечо, приподняла бровь:

- С тобой? Никогда.

- Сама себе противоречишь. Я же - не подарок.

- Зато мой, - с усмешкой бросила она и закрутила крышку термоса. - Держи. Без сахара, как любишь.

Я взял у неё термос, и, прежде чем убрать его в рюкзак, поймал её за руку.

- Спасибо. За всё. За то, что ты всегда здесь.

Алина улыбнулась, и на пару секунд снова замолчала. Только потом подошла ближе и тихо, почти шёпотом:

- Ты не обязан всё тащить сам, Марк. Ты можешь на меня опираться. И не только в моменты, когда всё рушится. Даже в обычные. Особенно - в них.

Я кивнул. Слишком много чувств, слишком мало слов. Иногда молчание - тоже ответ.

Мы услышали, как мама с папой начали разбирать пакеты из магазина в соседней комнате. Джек в очередной раз пронёсся по коридору, цепляя лапами ковёр.

Алина провела рукой по моему плечу, коротко обняла и выдохнула:

- Я буду ждать. Возвращайся целым. Как всегда.

- Как всегда, - подтвердил я, подхватив рюкзак. - И как всегда - только ради тебя.

Мы посмотрели друг на друга ещё пару секунд. Потом я направился к выходу, слыша за спиной тихие шаги, стук чайных чашек и привычное тепло дома.

Скоро ночь. Рабочая. Холодная. Но внутри меня - было спокойно.

Тимур

Зима пахнет по-особенному. Не просто морозом - а чем-то, что цепляет глубоко. Может, потому что рядом с ней.

Мы с Леей шли по дорожке, укрытой снегом, где фонари мягко рассеивали свет, превращая улицу в декорации какого-то фильма. Она шла рядом, чуть коснувшись моей руки, но не крепко. Просто - была.

Я чувствовал это её молчание. Знакомое. То самое, которое она включает, когда много думает, но не хочет сразу говорить. Мы с ней давно научились понимать друг друга даже в паузах.

- Ты же снова смотришь в себя, да? - спросил я, взглянув на неё с улыбкой.

Лея хмыкнула и опустила глаза:

- Не умеешь ты просто гулять, Костров. Всё тебе надо раскопать.

- Потому что если не я - кто? - пожал плечами. - Ты же из тех, кто будет молчать, пока внутри шторм, а снаружи - «всё норм».

Она засмеялась, коротко, чуть уставше:

- Ага. Такая уж я. Барсова по фамилии, по жизни - контроль урона.

Я чуть притормозил, взял её за руку уже по-настоящему, переплетая пальцы.

- Ты не обязана быть сильной. Не со мной. Не всегда.

Лея посмотрела на меня, и в её взгляде было всё: и благодарность, и страх, и та самая осторожность, которую она так долго в себе носила.

- Я просто боюсь, Тим. Всё слишком хорошо. С тобой. Как будто... не может быть так надолго.

Я усмехнулся.

- Эй. Мы с детства вместе. Мы уже столько прошли. Даже если вдруг весь мир рухнет, я всё равно тебя найду. В любом городе, под любым снегом. Слышишь?

Она остановилась. Просто встала на месте, глядя мне в лицо.

- Слышу.

И поцеловала. Не спешно, не шумно. Как будто просто подтвердила то, что я и так знал: мы выбрали друг друга. Давно. Просто раньше боялись признать.

Когда она отстранилась, я прошептал:

- А теперь - к чаю. И к тёплому пледу. И к фильму, который мы всё равно проспим на двадцатой минуте.

- Только не «После», - усмехнулась она.

- Никогда.

Мы снова пошли вперёд, в снег, в свет фонарей и свои бесконечные разговоры, в которых уже не нужно было ничего доказывать.

Дорога до дома заняла минут пять - мы почти не разговаривали, но это было то самое тёплое молчание. Когда не нужно заполнять паузы. Когда просто рядом - достаточно.

Наши дома стояли через два участка, с одинаковыми заборами, замёрзшими фонариками и тихо поскрипывающим снегом под ногами. Я первым открыл калитку, Джек где-то вдалеке залаял, и я улыбнулся - значит, Марк уже дома или только ушёл. У них всегда так: собака - лучший сигнализатор жизни.

- Родители у тебя дома? - спросила Лея, когда мы поднялись на крыльцо.

- Мамы нет, папа вроде был, - отозвался я, доставая ключи. - Но он, скорее всего, в гараже. С мотором. Или с музыкой. Или с телефоном. В любом случае, мешать не будет.

Дверь щёлкнула, я первым вошёл и включил свет.

- Проходи. Сапоги снимай, варежки сюда кидай, - пробормотал я по инерции, как будто мы уже тысячу раз делали это.

Лея сняла куртку, чуть встряхнула волосы, и снег рассыпался по коврику. Я поймал себя на том, что просто стою и смотрю. На неё. На свой дом, в котором вдруг стало теплее от одного её присутствия.

- Тим? - Она подняла бровь. - Земля вызывает тебя.

- Прости, - хмыкнул я, - задумался. Чай или какао?

- Какао. Но с маршмеллоу. И пледом.

- Да ты просто мечтаешь сломать мне романтическую репутацию, - пошутил я, проходя на кухню.

Пока разогревал молоко, слышал, как она включает гирлянду в гостиной, устраивается на диване, включает телек на беззвучный - чтобы просто фоном мигали сцены. Всё это было так... привычно. Но по-хорошему.

Я принёс кружки, бросил в каждую по пригоршне зефирок и плеснул какао до краёв. Лея уже сидела, укрывшись моим серым пледом, который пах либо стиральным порошком, либо просто мной - сложно сказать.

- Спасибо, - она взяла кружку и посмотрела на меня немного иначе. Не как обычно. С нежностью, которую она не всегда себе позволяла показывать.

Я сел рядом, закинул руку ей за спину, и мы оба замолчали. Не было нужды торопить вечер.

- Знаешь, - тихо сказала Лея, глядя в экран, - я всё чаще думаю, что мы... всё правильно делаем.

- Мы?

- Мы. Вот это всё. Ты, я, снег, какао. Даже если завтра всё сломается, я всё равно не пожалею. Ни о чём.

Я улыбнулся, притянул её ближе и прошептал:

- Завтра не сломается. Обещаю.

И мы остались так. Под пледом, с какао, с дыханием в унисон.

Прошло минут десять. Какао остыло наполовину, фильм в фоне шёл уже второй, а Лея, устроившись рядом, слегка зевнула, уронив голову мне на плечо.

Я осторожно поправил плед, чтобы не соскользнул, и провёл пальцами по её волосам.

- Засыпаешь? - спросил я тихо.

- Нет, - пробормотала она, не открывая глаз. - Просто хорошо. Слишком хорошо.

- Это плохо?

- Нет. Просто пугает. Счастье - оно же такое... неуловимое. Сегодня есть, а завтра вдруг - бац, и ты одна с кружкой чая и пустым пледом.

Я вздохнул и повернул голову, чтобы заглянуть в её лицо. Лея открыла глаза, и в них снова мелькнуло это: страх, осторожность, но и доверие. Настоящее.

- Я не дам тебе остаться с пустым пледом, Барсова. Даже если этот чёртов мир перевернётся, ты будешь не одна. Запомни.

Она улыбнулась - чуть-чуть, еле заметно, но от этого только сильнее сжалось что-то внутри.

И ровно в этот момент - как по закону подлости - в прихожей щёлкнул замок.

- Тимур, ты дома? - раздался голос мамы.

Лея моментально распрямилась, скинула с себя плед и выпрямилась так резко, будто только что собиралась сдать экзамен по физике.

- Ага, - крикнул я, вставая. - Мы тут... кино смотрели.

Мама появилась в дверях кухни, сняв шарф и варежки.

- Леечка, привет, - тепло улыбнулась она. - Как дела?

- Отлично, тётя Диль, - ответила Лея, немного смутившись.

- Только не говорите, что я вас спугнула. Вы же знаете, мне не до подозрений. Я просто устала. - Мама подмигнула, а потом скрылась в сторону спальни, оставив за собой лёгкий запах парфюма и тишину.

Я повернулся к Лее:

- Всё норм?

- Угу. Она классная. Только я... - она на секунду закусила губу. - Иногда всё равно стесняюсь. Я же не просто подруга теперь.

- Ты - любимая. И моя. А всё остальное - детали, - сказал я серьёзно. - Пошли наверх? Там потише будет. И можно досмотреть фильм. Или поспать.

Лея кивнула и подхватила свой телефон.

Мы поднялись на второй этаж, и я понял: вот оно, настоящее. Не громкое, не пафосное. А простое, уютное, как зима за окном и она - рядом.

Мы с Леей устроились на кровати - она натянула плед чуть ли не до носа, а я включил фильм. Свет от гирлянды лениво моргал в углу, создавая ту самую атмосферу зимнего вечера, когда ничего не хочется, кроме как зарыться рядом с тем, кто стал твоим.

Лея лежала, уткнувшись в моё плечо, и водила пальцем по моему запястью.

- У тебя такие тёплые руки, - шепнула она. - Удивительно для человека, который родился в феврале.

- Удивительно, что ты ещё не уснула, - хмыкнул я.

Она тихо фыркнула, но не ответила.

И в этот момент снизу послышался голос папы:

- Тим! Алина трубку не берёт, ты не знаешь, где она?

Я чуть оторвался от подушки и громко крикнул в ответ:

- У Барсова!

- А... ну ладно, - донеслось спустя паузу. - Только пусть домой не поздно, завтра ведь школа.

- Услышала! - выкрикнула Лея вместо Алины и снова спряталась под пледом.

Я усмехнулся.

- Ну вот, даже подружке прикрытие устроила.

- Барсовы - семья, - философски заявила Лея. - Мы, как в мультике, «все свои».

- Мультик ещё не начался, - пробормотал я, подтянул её ближе и кивнул на экран. - Досматриваем?

- Если не начнёшь опять критиковать актёрскую игру.

- Ни слова. Обещаю. Только если он опять не возьмёт оружие не той рукой.

Она тихо рассмеялась и сжалась в меня ещё сильнее.

Алина

Я сидела на диване, завернувшись в плед. В доме было уютно и тихо. Где-то на кухне шелестела мама Марка - тётя Поля. Время тянулось лениво, как будто само ждало, пока он вернётся. Марк всё ещё был на работе, и я всё ещё не могла привыкнуть к тому, как он вечером просто исчезает на несколько часов - будто вырезан из общего кадра.
⠀
Из кухни выглянула тётя Поля, вытирая руки о полотенце:
- Алин, ты дождёшься или тебя проводить?
⠀
Я приподняла голову с подушки и слегка улыбнулась.
- Думаю, дождусь.
⠀
Она кивнула и, мягко улыбнувшись, подошла ближе.
- Он скоро. Обычно, как по часам, в десять уже дома.
⠀
- Я знаю, - ответила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. - Просто как-то...
⠀
- Неспокойно внутри, - тихо подсказала она.
⠀
Я кивнула.
⠀
- Это нормально, Алин. Я когда-то тоже сидела так же и ждала. У него отец был точно такой же - сначала всегда всё за семью, а потом уже про себя.
⠀
- А вы не боялись?
⠀
Тётя Поля присела рядом, глядя в огонь камина.
- Боялась. Конечно. Но с такими, как наши Барсовы, всё иначе. У них, если любят - то надолго. И глубоко. Даже если не всегда умеют это показывать.
⠀
Я сжала плед крепче, словно в нём было то тепло, которое он оставил перед уходом.
⠀
- Он всё равно не рассказывает, как на работе. Говорит, что устал и всё нормально. А я же вижу - иногда засыпает сидя. Или пальцы дрожат, когда думает, что я не смотрю.
⠀
- Он гордый. Он не хочет, чтобы ты волновалась. Но ты уже для него не просто «девушка». Он тебе доверяет. Это уже больше, чем просто влюблённость.
⠀
Я вздохнула и кивнула.
⠀
- Спасибо вам.
⠀
Тётя Поля встала и погладила меня по плечу.
- Я сделаю тебе чай. С мятой. Чтобы чуть-чуть спокойнее стало. А потом послушаем, как ключ повернётся в двери. Это всегда самое лучшее.
⠀
Я снова осталась одна в тёплой гостиной, и где-то глубоко внутри стало чуть легче. Потому что знала - он вернётся. Он всегда возвращается.
⠀
Я осталась одна в гостиной, только слабый свет от торшера и тихий треск камина. Чай с мятой стоял на журнальном столике, уже немного остывая, но я пока не прикасалась к нему. Просто сидела, слушала, как тикают часы на стене, и думала.

Иногда мне казалось, что я понимаю Марка до мелочей. Его молчание, его короткие фразы, даже взгляд, когда он просто кивает вместо тысячи слов. А иногда - как будто между нами снова стекло. Прозрачное, но холодное. Он рядом, но мыслями где-то далеко: на трассе, в гараже, в темноте, где пахнет бензином, металлом и усталостью.

Я не злюсь. Нет. Просто скучаю. Даже сейчас, сидя в его доме, на его диване, под пледом с запахом его парфюма - я скучаю. По нему, живому, тёплому, ворчащему, как обычно: «Ты опять не доела» или «Опять холодные руки - дай сюда».

Я взяла чашку, сделала глоток. Мята обжигала мягко, почти нежно.
⠀
Интересно, он сейчас устал? Замёрз? Думает ли обо мне? Хотя бы чуть-чуть?

Телефон лежал рядом, экран тухлый. Я проверила его несколько раз за последние минуты. Слишком часто, чтобы не заметить - он пока не писал.

Я опустила голову на спинку дивана и тихо выдохнула.

- Ты обещал, что не будешь исчезать, - шепнула я в пустоту. - А я верю тебе даже в этом.

Один только звук открывающейся двери мог бы сейчас спасти этот вечер. Или просто шаги в коридоре. Или голос, негромкий, с хрипотцой:

«Я дома».

Я уже почти задремала - в полудрёме, с чашкой в руках и пледом до подбородка, - когда вдруг дверь заскрипела. Не громко, не резко, просто как знак: он вернулся.

Я подняла голову и замерла.

Щёлкнул замок.
Тихий скрип ботинок по коврику.
Шорох куртки, которую он скидывает на вешалку.
Звук ключей, брошенных в деревянную миску у входа.
И тишина. Его тишина. Родная.

- Я дома, - раздалось негромко, с той самой хрипотцой, от которой внутри всё обрывается и складывается обратно.

Я скинула плед, поставила чашку на стол и встала, босиком, по тёплому полу.

Он вошёл в гостиную, уставший, с каплей снега на волосах, в чёрной футболке и с глазами, в которых и огонь, и ночь. Увидел меня - и всё как будто замерло.

- Эй, - прошептала я, улыбаясь.
- Привет, - ответил он тихо, тоже чуть улыбнувшись. - Долго ждала?

- Да. Но не зря.
Я подошла ближе и обняла его, прижалась щекой к груди. Он пах улицей, холодом и чем-то очень своим - мотоциклом, металлом, Марком.

- Ты замёрз, - прошептала я.
- Немного. Но теперь - нет.

Он поцеловал меня в макушку, задержался там на мгновение. Его ладонь легла мне на спину - тёплая, уверенная, будто заземляющая.

- Как дома? Всё нормально? - спросил он.
- Всё хорошо. Лея ушла к Тиму, тётя Поля сделала мне чай, и, ну... я почти уснула, если бы не ты.
- Прости, - усмехнулся он. - Задержался. Смену не сдал, пока один дебил не загрузил всё, как попало.

- Главное - ты теперь здесь.

Он отстранился чуть, посмотрел мне в глаза.
- А ты как? Соскучилась?

Я ничего не сказала. Только потянулась и поцеловала его - мягко, без слов, просто чтобы он понял: да, скучала. Безумно.

Он ответил мне тем же. Чуть крепче обнял.
- Пошли наверх? - предложил он. - Переоденусь, и... просто побудем?

- Пошли, - прошептала я, и в этот момент не нужно было ничего больше.

Я сидела на кровати, закинув ноги под себя, и листала ленту новостей, но в голове всё равно крутились мысли только о нём. Слышала, как шумела вода в душе, как скрипнула дверь ванной, как он шагнул в коридор.

А потом он вошёл.

В полотенце. С каплями воды на ключице, с чуть растрепанными волосами и всё тем же спокойным, уставшим взглядом. Я автоматически сглотнула и отложила телефон.

- Ты будто нарочно, - протянула я, улыбаясь. - Как в кино.

Марк фыркнул и провёл рукой по волосам.
- Я вообще-то думал, ты спишь.
- И ты такой «дай-ка я зайду как есть»? - прищурилась я.
- Ага, чтобы ты точно не уснула, - усмехнулся он и направился к шкафу.

Я смотрела, как он ищет футболку, как молча перекидывает взгляд на зеркало, потом на меня. Словно проверяет - тут ли я, на месте ли.
Молча - но мне этого хватало.

- Дай пять минут, переоденусь, - сказал он тихо.
- Хорошо, - прошептала я и снова вернулась на кровать, наблюдая, как он исчезает за дверью гардероба.

Даже в этих бытовых мелочах он был мой. Мой Марк. Мой Ягуар.
И весь этот день, весь январь, вся жизнь - как будто только начиналась.

Я заметила её, когда он вышел из душа. Он стоял в полотенце, не спеша натягивал футболку, и вдруг я увидела - строчка чёрных букв под рёбрами.

- Подожди.
Он обернулся, слегка удивлённый.
- Что?

- У тебя там... татуировка. - Я поднялась и подошла ближе. - Я её раньше не видела.

Марк на мгновение задержал дыхание, но не остановил меня, когда я провела пальцами по строчке:
- Vulneratus non victus... Ранен, но не побеждён, - прочитала я вслух.

- Я сделал её... - он выдохнул. - После.

- После чего? - спросила я, хотя в глубине души уже знала ответ.

- После того, как ты ушла, - тихо произнёс он. - После боёв. После всего.

Я замерла, и он, наконец, посмотрел мне в глаза.
- Я знаю, что сам во всём виноват. Что тебе пришлось уйти. Я предал твоё доверие - и наше. Я тогда думал, что всё держу под контролем, что просто нужно сбросить пар, деньги подзаработать, доказать что-то... сам себе. - Он покачал головой. - А потом ты ушла. И всё это уже ничего не значило.

Я слушала его, чувствуя, как горло подступает. Он говорил честно. Не оправдывался. И от этого больно было вдвойне.

- Я ненавидел себя. И боялся, что второго шанса не будет, - продолжил он. - Эта татуировка... она была как наказание. И напоминание. Что я ещё жив, но ранен. Потому что тебя рядом не было.

- Я помню тот вечер, - прошептала я. - Когда ты не пришёл. Когда я узнала, что ты был на этих боях. Мне стало страшно, Марк. Не за тебя. За нас. Я поняла, что не смогу быть рядом, пока ты убиваешь себя.

Он молчал.
Я коснулась татуировки снова.
- Но ты выжил.

- Только потому что надеялся, что ты всё-таки когда-нибудь вернёшься, - сказал он, чуть улыбнувшись, устало. - А теперь ты тут. И я всё ещё не верю, что это не сон.

Я осторожно прижалась к нему.
- Это не сон. Но и волшебных вторых шансов не бывает, Марк. Нам обоим придётся всё выстраивать заново.

Он кивнул, обняв меня.
- Согласен. С нуля. С каждым твоим «не уверена», с каждой эмоцией. Только бы ты осталась.

- Осталась, - прошептала я, глядя в его глаза. - Но знай, я не забываю. Просто учусь прощать.

Он поцеловал меня в лоб, и мы остались стоять в его комнате, тихо, просто, без лишних слов.

Я чуть отстранилась, но его руки ещё на мгновение задержались на моей талии. Он посмотрел на меня с той лёгкой, тёплой улыбкой, от которой внутри всё сжималось.

- Одолжишь футболку? - спросила я, склонив голову и стараясь не смотреть слишком вызывающе.

- Шкаф в твоём распоряжении, - ответил он, бросив взгляд на свою сторону комнаты. - Выбирай любую. Только если заберёшь самую любимую - я объявлю войну.

Я хмыкнула и подошла к шкафу. Он и правда почти всегда был слегка приоткрыт - как будто знал, что я всё равно рано или поздно снова полезу туда.

Открыла дверцу.
- Классика. Чёрная, с этим твоим байкерским логотипом? Или вот эта, серо-синяя... пахнет тобой, - пробормотала я себе под нос, и Марк сзади усмехнулся.

- Пахнет скоростью, драмой и плохими решениями? - подкинул он.

Я оглянулась.
- Ещё упрямством и тем, как ты иногда забываешь о себе.
Потом снова повернулась к вещам и вытащила ту самую - серо-синюю. Натянула через голову, задвинув за ухо выбившуюся прядь. Её ткань легла свободно, мягко, почти как объятие.

- Ну вот, - сказала я, обернувшись, - теперь можно официально считать, что мы в "домашнем" режиме.

Марк сел на край кровати, опёршись локтями на колени. Его взгляд скользнул по мне - тёплый, какой-то спокойный.
- Ты понятия не имеешь, как ты сейчас выглядишь.

Я прищурилась:
- Как?

- Как всё, чего мне не хватало последние недели.

На секунду мы замолчали. Только где-то в доме щёлкнуло - видимо, Джек пробежал по полу, когтями цокнул. Я подошла ближе, встала напротив него.

- Можно я тут немного поваляюсь, пока ты не решил снова быть поэтичным? - усмехнулась я, а он потянул меня за запястье и легко уложил рядом.

- Здесь можешь всё. Главное - не исчезай больше.

Мы лежали рядом, почти не касаясь друг друга, но и не отстраняясь. В комнате было тихо, только издалека доносился какой-то глухой шум - может, ветер за окном, а может, Джек снова гонялся за своей игрушкой. Марк смотрел в потолок, я - на него.

- У тебя теперь ещё и новая татуировка, - начала я первой, лениво перебирая пальцами край его футболки.

- Ага, - отозвался он, не глядя. - Ты нашла её раньше, чем я планировал рассказать.

- А ты вообще собирался?

Он повернул голову ко мне.
- Да. Просто... не сразу. Не хотел, чтобы ты подумала, что я всё сделал специально для драматичного эффекта.

Я улыбнулась.
- Как будто тебе не нравится драматичный эффект.

- Признаю, есть в этом что-то... эффектное, - усмехнулся он. - Но ты знаешь, я не ради этого. Это был мой способ что-то оставить внутри, чтобы не забывать. Даже когда ты далеко.

Я молчала. Просто лежала рядом и дышала. Иногда лучше молчать - особенно, когда человек делится чем-то настоящим.

- А ты, - вдруг заговорил он. - Ты скучала?

- Очень, - призналась я тихо, почти шёпотом. - Но сначала злилась. Потом скучала. Потом снова злилась. А потом просто стало пусто.

- У меня так же, - сказал он и накрыл мою ладонь своей. - Только ещё было ощущение, что я сам себя предал. Знал, что потеряю тебя - и всё равно пошёл на эти чёртовы бои.

Я повернулась к нему. Его глаза были серьёзными. Без бравады, без попытки оправдаться.

- Почему? - спросила я. - Почему ты пошёл?

Он задержал дыхание.
- Потому что испугался, что если я не найду способ быть нужным, сильным, контролирующим... ты увидишь, что я просто парень, который сам не знает, чего хочет от жизни. Не мотоциклы, не бои - я. Я был не уверен в себе. А рядом с тобой всё казалось слишком настоящим. Слишком важным. Я испугался быть не тем, кого ты заслуживаешь.

Я долго молчала. Потом сказала:

- Знаешь, кого я хотела рядом? Парня, который не врёт. Который может упасть, но поднимается. Который не сбегает. Даже если не идеальный. Даже если с шипами.

Он сжал мою руку чуть сильнее.

- Я теперь стараюсь быть таким, - прошептал он.

Я коснулась его щеки.
- У тебя получается.

Мы замолчали. Просто дышали одним воздухом. Было ощущение, будто мы только что собрали осколки чего-то важного и осторожно держим это в руках.

- Фильм смотреть будем? - хрипло спросил он.

- Только если не «После 2», - усмехнулась я.

- Господи, пощади, - фыркнул Марк. - Может, старое кино? Что-то тёплое. Без мордобоя.

- «Всегда говори "да"»?

- Под настроение, - кивнул он. - Только если ты не заснёшь на середине, как в прошлый раз.

- Эй, я не засыпала. Я просто... тестировала подушку.

- Ага, особенно когда храпела в мою футболку.

- Врёшь!

- Докажи обратное, - ухмыльнулся он и потянулся к ноутбуку.

Марк устроил ноутбук на подставке у кровати, приглушил свет и бросил тёплый плед поверх нас. Было уютно и как-то... правильно. Впервые за долгое время я чувствовала себя в безопасности - не от кого-то, а просто рядом с ним.

Он включил фильм, и первые кадры начали мелькать на экране. Я устроилась ближе, положив голову ему на плечо. Он не шелохнулся - только чуть сжал мою руку и наклонился ко мне ближе.

- Если уснёшь - я всё равно досмотрю, - предупредил он, усмехаясь.

- Вот ещё, - фыркнула я. - В этот раз не засну.

Он обнял меня за плечи, и мы погрузились в фильм. На экране шла сцена с абсурдным желанием главного героя, и я поймала себя на мысли, что впервые за день никуда не спешу мыслями. Не думаю о школе, родителях, проблемах. Только его дыхание рядом, мягкий голос актёров, и свет от экрана, отражающийся в его глазах.

Марк наклонился ко мне и прошептал:
- Помнишь, когда мы в первый раз смотрели это кино?

- Конечно, - усмехнулась я. - Мы прятались в гараже, пока шёл ливень. На телефоне. Картинка тормозила, а ты всё равно комментировал каждую сцену.

- Потому что ты скучно молчала, - ответил он с видом обиженного. - Я вообще спасал атмосферу.

- Ага. Особенно в сцене, где герой прыгал с моста, а ты сказал: «Ну всё, нормальный чел, поступает как я».

Он рассмеялся, тихо, почти беззвучно.
- Всё равно я был прав.

Я прижалась к нему плотнее. Он поцеловал меня в висок - легко, мягко.
- Спасибо, что осталась. Просто... осталась.

- Я не хочу больше убегать, - прошептала я.

Фильм шёл своим чередом. Где-то на двадцатой минуте Марк натянул плед до подбородка и тихо сказал:

- Это всё, что мне нужно. Ты, плед и фильм, который я всё равно забуду через неделю.

- А татуировки не забудешь, - усмехнулась я.

- Они - как шрамы. Только выбранные добровольно.
Он замолчал на пару секунд. - А ты - как зашитая рана. Уже не болит, но если дотронуться - всё ещё щемит.

Я перевела дыхание и сказала:
- Хорошо, что ты больше не закрываешься от меня.

- Я понял: неважно, что я строю из себя снаружи. Если ты рядом, мне больше не нужно притворяться.

Он поцеловал мои пальцы.
- Спи, если хочешь.

- А если не хочу? - спросила я, уткнувшись в его плечо.

- Тогда оставайся. Просто будь. Здесь. Со мной.

Я уже почти задремала - тепло пледа, Марк рядом, его ровное дыхание - всё это будто убаюкивало. И вдруг он напрягся. Его рука слегка сжала мою, а взгляд метнулся в сторону двери. Я подняла голову, прислушалась.

Скрип.

- Кто-то вернулся, - пробормотал Марк, проверяя время на телефоне. - Один двадцать. Это Лея. Отец дома давно.

Я чуть приподнялась.

- Она же с Тимуром была

- Ага. Кино и всё такое. - Он сказал это спокойно, но уголок его рта дёрнулся, будто он что-то хотел добавить.

Внизу послышался тихий щелчок дверного замка, потом осторожные шаги. Я задержала дыхание, будто нас могли застукать, хотя разумом понимала - мы просто лежим, ничего запретного.

Марк усмехнулся одними глазами:

- Сейчас ещё на кухню пойдёт. Если услышишь, как открывается холодильник - не пугайся. Она всегда ночью жрёт шоколадку. С детства.

- Симпатичная привычка, - улыбнулась я.

Он откинулся назад и притянул меня к себе, укутывая нас обоих пледом.
- Ночью всё звучит громче, да?

- Особенно когда ты не дома, а у кого-то, - прошептала я, уткнувшись носом в его плечо.

- «У кого-то», - передразнил он. - Вообще-то ты у себя. Сколько раз говорил: моя комната - твоя комната.

- Сказал, будто жениться предложил, - фыркнула я, но улыбка расплылась сама собой.

- А если бы предложил?

Я подняла голову, удивлённо встретившись с его взглядом. Он смотрел серьёзно. Не шуточно, не мимоходом.

Я слегка качнула головой и прошептала:

- Мы слишком молоды для таких вопросов.

- А я и не тороплю, - ответил он. - Просто хочу, чтобы ты знала: ты здесь всегда желанна.

Я склонилась к нему и тихо поцеловала.

- Я это знаю.

Мы снова улеглись, и вскоре тишина поглотила комнату. Лея, судя по звукам, действительно забралась на кухню. Шоколадка хрустнула в темноте, и Марк сдержал смех, шепнув:

- Говорил же.

Проснулась я не от света, не от звука, а от ощущения. Мягкое, тёплое, будоражащее. Чуть холодные губы - он, видно, только что умылся - касались моей шеи медленно, почти лениво, словно никуда не надо было спешить.

Я вздохнула, не открывая глаз.

- Это новое «доброе утро»? - прошептала я, не удержавшись от улыбки.

- А тебе не нравится? - голос Марка был хриплым после сна, низким, и от него по позвоночнику побежали мурашки.

- Очень даже нравится, - призналась я, переворачиваясь к нему лицом.

Он выглядел по-утреннему взъерошенным: волосы торчали в разные стороны, а глаза - тёплые, ещё чуть сонные - смотрели на меня с таким видом, будто я самое лучшее, что случилось в этом доме за всё утро.

- Доброе утро, Алин, - сказал он тихо и снова наклонился ко мне, оставив короткий поцелуй на губах.

- А который час?

- Семь сорок, - пробормотал он, зарываясь лицом в моё плечо. - Я поставил будильник на восемь... но он мне мешал. Лучше ты.

- У тебя сегодня работа?

Он не сразу ответил, просто пожал плечами:

- Нет, до вечера свободен. Хочу завтрак сделать. Только не говори, что сбежишь, пока я в душе.

- Уже нет, - улыбнулась я. - Теперь я дождусь тоста с авокадо и кофе из твоих рук. Или хотя бы овсянки, если ты не передумал.

- Вот теперь ты точно моя женщина, - усмехнулся он, целуя меня в висок. - За овсянку можно и кольцо подарить.

Я рассмеялась, подтянувшись ближе, и на какое-то время мы замолчали - просто лежали, обнявшись, в его комнате, где пахло утренней тишиной и чем-то таким... безопасным.

Я как раз потянулась за его рукой, когда услышала характерный звук уведомления. Марк мельком взглянул на экран - и в ту же секунду выражение его лица изменилось. Брови сдвинулись, уголки губ опустились. Он не сказал ни слова, просто пару секунд смотрел на экран, потом заблокировал телефон и отложил его в сторону, будто хотел, чтобы он исчез.

Я почувствовала, как в животе что-то сжалось.

- Марк?.. - тихо спросила я, приподнимаясь на локте. - Всё в порядке?

Он будто не сразу услышал. Потом кивнул, стараясь улыбнуться, но эта улыбка была не настоящей.

- Да, просто... неважное сообщение.

- От кого?

Он помедлил. Я уже видела по глазам - он обдумывает, говорить или нет.

- Один человек, с которым я не особо хочу сейчас общаться, - произнёс он, избегая моего взгляда. - Неважно, правда.

Я не стала давить, хотя внутри что-то шевельнулось. Интуиция, чутьё, чёртова память - всё вместе прошептало, что это «неважно» может снова нас отдалить. И всё же я проглотила вопрос, вместо него коснулась его руки.

- Ладно. Но если захочешь рассказать - я рядом, хорошо?

Он посмотрел на меня. Секунду. Две. И потом кивнул - уже по-настоящему.

- Знаю. Спасибо, Алин.

Я только кивнула, хотя внутри комок не развязался.

А он снова обнял меня, крепко, как будто боялся, что если отпустит - всё снова рассыплется.

Кухня у Барсовых всегда пахла по-домашнему. Сейчас - особенно: кофе, тосты, жареные яйца. А ещё - уютом. Марк двигался уверенно, хоть и не выглядел как типичный повар. Его футболка - моя любимая, с чуть выцветшим логотипом на груди - сидела на нём идеально, а волосы были всё ещё немного влажными после душа.

Я сидела на табурете у стола, босыми ногами зацепившись за нижнюю перекладину. Наблюдала, как он высыпает что-то в сковородку, пробует кофе, утирает руку о полотенце, чтобы тут же обернуться ко мне с лёгкой, почти игривой улыбкой.

- Ты наблюдаешь за мной так, будто я сейчас совершу что-то грандиозное, - сказал он, наливая нам кофе.

- Ну, ты готовишь. Это уже почти чудо, - поддразнила я и поймала его усмешку.

- Вот ты неблагодарная. Я тут выкладываюсь, понимаешь ли.

- Я оценю, обещаю. Особенно если не сгорело, - подмигнула я.

Он поставил передо мной тарелку с яичницей, тостами и несколькими кусочками авокадо. Сел рядом и бросил взгляд в окно. Снег всё ещё медленно кружился за стеклом, и от этого утро казалось особенно тихим и мягким.

- Слушай, - начала я, подцепляя вилкой тост, - вчера... перед сном ты был какой-то... задумчивый.

Он чуть напрягся. На долю секунды. Я заметила - потому что знала его слишком хорошо.

- Я просто думаю. Про это всё, - он махнул рукой, будто пытаясь обозначить и дом, и нас, и, может, весь этот январь. - Знаешь, когда всё вроде бы хорошо, но ты не до конца веришь, что это надолго?

Я отложила вилку.

- Марк...

Он посмотрел на меня - внимательно, чуть растерянно. Я улыбнулась и, не дожидаясь его слов, взяла его за руку.

- У нас всё получится. Потому что теперь мы - вместе. А всё остальное... пройдём. Главное - не убегай снова. Не от меня.

Он кивнул, сжал мои пальцы в ответ и тихо произнёс:

- Обещаю.

Я только хотела что-то сказать, как в кухню вошёл дядя Дима. Уже собранный, в тёмно-синем костюме, с папкой подмышкой и телефоном у уха. От него пахло лёгким мужским парфюмом и кофе - тот типичный запах "готов к делам". Он кивнул нам, не прерывая разговор:

- Да, Семёныч, я видел файл. Нет, там по логистике не так всё просто. Пусть сначала сверят цифры, потом будем решать.

Он подошёл к кофемашине, налил себе кофе, всё ещё разговаривая, и только после, сделав глоток, на секунду прикрыл микрофон ладонью:

- Доброе утро, - коротко, с полуулыбкой глянул на нас.

- Доброе, - хором ответили мы с Марком.

- Не мешаю?

- Нет, - покачала я головой, а Марк в это время поднялся, чтобы убрать что-то со стола.

Дядя Дима снова заговорил в трубку и вышел из кухни, на ходу надевая пальто и бросив через плечо:

- Буду вечером. Не забудь, что ты обещал помочь с гаражом, - это уже Марку, строго, но без наезда.

Марк кивнул, хотя отец уже почти скрылся в прихожей:

- Помню.

Я перевела взгляд на Марка.

- Гараж?

Он пожал плечами:

- Помогаю с тачкой старой. Отец вечно крутится вокруг неё, как будто это его пятый ребёнок.

Я усмехнулась:

- Ну, вообще-то это логично. Ты - первый, Лея - вторая. Тачка - третья.

- Значит, ты - четвёртая? - спросил он с прищуром, будто нарочно.

Я хмыкнула:

- Неа. Я - исключение. Я не в списке, я - вне конкуренции.

Он рассмеялся и подошёл ко мне ближе, обняв за талию:

- Не спорю. Вне конкуренции.

Из коридора послышались лёгкие шаги - через секунду на кухне появилась Лея. Волосы завязаны в небрежный хвост, на ней тёплая толстовка и треники, лицо ещё немного сонное. Она потянулась, зевнув, и пробормотала:

- Утро добрым не бывает...

И тут, как по сценарию, из прихожей раздался голос дяди Димы - громкий, чёткий:

- Ты во сколько вчера вернулась?

Лея замерла на полпути к кофеварке, прикусила губу, а потом бросила короткий взгляд в сторону кухни, где мы с Марком сидели, как два зрителя.

- Пап... ну, я же не одна была. Тим проводил.

- Вопрос был не "с кем", а "во сколько", - с нажимом сказал он, снова появляясь в дверях, теперь уже с ключами и папкой в руках.

Лея вскинула брови:

- Ну... чуть позже двенадцати?

- Лея.

- Хорошо, час ночи. Но я предупредила маму, - быстро добавила она и подняла руки. - Всё было нормально. Мы просто болтали. Честно.

Дядя Дима вздохнул, посмотрел на неё строго, но без настоящего раздражения - скорее, как на дочь, с которой трудно, но которую невозможно не любить.

- У тебя есть десять минут, чтобы позавтракать, и чтобы я не видел этот свитер на тебе в школе.

- Ты не увидишь, - пробормотала Лея, наливая себе кофе.

- Я тебя услышал, - кивнул он, и на этом закончил разговор. Через пару секунд дверь хлопнула, и он ушёл.

Лея выдохнула и повернулась к нам:

- Утро только началось, а я уже в допросе. Обожаю январь.

Я улыбнулась и покачала головой:

- По-моему, ты выкрутилась вполне достойно.

Марк усмехнулся:

- В следующий раз вернись хотя бы до полуночи. Или хотя бы не шуми, как мамонт.

Лея показала ему язык:

- Мамонт ты. Я тихо заходила. Это половица у вас скрипит как старая дверь в фильмах ужасов.

Лея устроилась напротив нас, закинув ногу на ногу и прихлёбывая кофе. Вид у неё был дремотный, но довольный - так обычно выглядят только влюблённые.

- А вы чего такие тихие? - кивнула в сторону меня и Марка. - Утро без фейерверков?

- Мы в мирной фазе, - усмехнулся Марк, доедая бутерброд.

- Даже не поругались, представляешь? - добавила я и лукаво улыбнулась.

- Ужас, - фыркнула Лея. - Что за скучная пара. Хоть бы кто-то кому-то чашку в лицо вылил - как в прошлый раз.

- Ты тогда сама мне её под руку толкнула, - напомнила я, а Марк усмехнулся.

- Вот и правда, мамонт, - пробормотала Лея, сделав ещё глоток. - Кстати, Тимур писал. Ждёт меня на остановке. И добавил: не опаздывай, а то придётся тащить на себе в школу.

- Что ж ты сидишь тогда? - поддел Марк. - Беги, пока не утащил с концами.

Лея вздохнула, поднялась с кружкой и бросила через плечо:

- Я уже иду! Просто не все просыпаются такими бодрыми и идеальными, как ты, братец.

Марк кивнул ей вслед:

- И не забудь переодеться.

- Уже переоделась! - донеслось с лестницы. - Просто вы не заметили!

Я улыбнулась, снова взглянув на Марка, и спросила, потянувшись к его ладони:

- Нам тоже скоро выходить?

Он посмотрел на часы:

- Минут через десять. Успеешь допить чай и спрятать мою футболку, прежде чем мама её заметит.

Я кивнула и сделала ещё один глоток - чай был чуть тёплым, но после этой утренней тишины, шуточек и лёгкого переполоха - вкус казался почти идеальным.

Я улыбнулась, поставила кружку в раковину и подошла ближе. Его рука тут же легла мне на талию, и я встала на носочки, чтобы дотянуться до губ. Марк не сопротивлялся - наоборот, ответил сразу, мягко, будто только и ждал, пока я сделаю первый шаг.

Но стоило углубиться в поцелуй, как он вдруг отстранился буквально на пару сантиметров и прошептал, чуть хрипло, прямо у губ:

- Кострова, если ты продолжишь, мы никуда не идём. А это чревато последствиями. Я и так на плохом счету.

Я тихо рассмеялась, всё ещё не отводя взгляда:

- Ты драматизируешь.

- У меня два пропуска за прошлый месяц и замечание за "прогул в библиотеке", - напомнил он, глядя на меня с прищуром. - Хочешь - пиши, хочу - сижу, где хочу.

- Ну... ты же помогал мне с биологией, - напомнила я, обвивая его шею руками. - Это был не прогул.

- Попробуй это объяснить Витальевне, - хмыкнул он. - Или лучше сразу моей маме.

Я фыркнула и нехотя отступила на шаг.

- Ладно, Барсов, ты победил. Пока. Но вечером - смотри у меня.

Он усмехнулся:

- Вечером я, считай, твой.

- О-о, я запомню.

Я развернулась, но он поймал меня за запястье, и, прежде чем я успела сказать хоть слово, быстро поцеловал в висок:

- Спасибо, что осталась.

Я прикусила губу, улыбаясь, и кивнула:

- Всегда.

Снег предательски скрипел под ботинками, хотя его уже подсыпали - ночь снова подморозила. Марк шёл рядом, как обычно в чёрном, капюшон накинут, шаг уверенный. Иногда мне казалось, он не просто идёт, а будто разрезает воздух перед собой.

- Второй день, - вздохнула я, прижимая варежку к щеке. - А уже ощущение, что неделя идёт восьмой день подряд.

Марк хмыкнул.

- Терпи. До следующих выходных всего три дня.

- Ага. До биологии с контрольной - всего один. Вдохновляюще.

- Я могу помочь, - пожал он плечами. - После работы, если не вырублюсь.

- Ты когда вообще спишь?

Он усмехнулся.
- Когда ты не смотришь.

Мы свернули на знакомую улицу, дома начали редеть, и впереди показалась школа. В окнах уже горел свет, кое-где мелькали силуэты одноклассников. Лея с Никой стояли у входа, энергично что-то обсуждая, Ника жестикулировала, Лея закатывала глаза.

- Как думаешь, Влад опять опоздает? - спросила я.

- Тим писал - они вышли. Влад сказал, что "по средам особенно тяжело жить".

- Легендарная мотивация.

Мы дошли до калитки, и Марк остановился.

- Ну что, второй день ада. Готова?

Я кивнула и на секунду задержалась, прежде чем войти. Он взял меня за руку и чуть наклонился:

- Держись рядом. Тут, знаешь, всякое бывает.

- Особенно, если рядом Барсов, - пробормотала я и толкнула его плечом.

Он усмехнулся - взгляд тёплый, как утренний свет, несмотря на мороз.

Школа встретила нас привычным шумом, суетой и чуть приглушенным звоном звонка.

Марк

Я довел Алину до лестницы на второй этаж, и мы на пару секунд остановились.

- Ну, до перемены? - Она взглянула на меня чуть снизу вверх, прикусив губу.

- Увидимся, - кивнул я и коротко коснулся её руки. Мелочь - но она улыбнулась так, будто я подарил ей весь день.

Она с Леей ушла в сторону кабинета литературы - у них начался урок, десятые классы учились в другом крыле. Я же свернул влево, где уже ждали Тимур и Влад.

- Ну что, Барсов, на месте? - Тим, как всегда, хлопнул меня по плечу.

- Да, без пары минут не опоздал, можно считать рекорд, - пробормотал я, прикрывая зевок.

- А ты чего такой сонный, герой? - Влад сощурился. - Ночь была долгой?

Я не стал отвечать. Они и так всё знали. С ними можно было не говорить - они чувствовали. Просто молча встали рядом. Мужская солидарность, как говорится, с полуслова.

В класс уже заходила Ольга Владимировна. За спиной кто-то простонал:

- Вот и всё. Сейчас накатит по полной.

- "Отдохнули, значит. Контрольная", - пробормотал Влад, почти дословно повторяя свою реплику с прошлой перемены.

- Не каркай, Лайм, - буркнул я и первым шагнул в класс.

Мы заняли своё место: я - у окна, Тим рядом, Влад через проход. Как всегда. Местами мы не менялись уже год.

Ольга Владимировна подняла глаза от журнала и холодно улыбнулась:

- Одиннадцатый «А», доброе утро. Сегодня - входной тест по алгебре. Да, я помню, что ещё не пятница. Но память - не единственное, что у вас должно остаться после каникул.

Тимур тихо присвистнул.

- Вот тебе и доброе утро...

Вероника

Я проснулась в своей комнате, всё ещё чувствуя лёгкое послевкусие праздников. Казалось, Новый год пролетел слишком быстро - словно сон. Но в памяти всё ещё были лица: Алина, Лея, Марк, Тимур, Влад... Я поймала себя на том, что улыбаюсь, вспоминая, как мы все сидели за столом, смеялись, спорили, делали глупые фото.
А ещё... Влад. Наши разговоры в блоге теперь казались чем-то более личным. Он уже не просто переписка на экране.

Я вздохнула и перевернулась на бок. В Москве всё снова вернулось на круги своя: родители на работе, я - в школе, но внутри что-то поменялось. Будто уехала из одного мира и вернулась в другой.

Собравшись, я вышла на улицу, где меня уже ждала Леська.
- Ну привет, звезда! - подмигнула она, сразу заметив моё задумчивое лицо. - Ну что, рассказывай, как там твой Новый год? Судя по твоим сторис, у тебя явно было интереснее, чем у меня!

Я закатила глаза и рассмеялась.
- Лесь, у тебя всегда всё интереснее, даже если ты просто дома сидишь.
- Ага, ага. Но у меня не было Влада, - хитро прищурилась она.

Я впервые увидела Влада на встрече у общих знакомых, но ближе мы пересеклись уже в блоге. Переписывались о пустяках - фильмах, музыке, учёбе. Он оказался на удивление лёгким собеседником, но для меня он всегда был просто другом, и не более. Тем более что у меня есть Никита, и мы с ним уже давно вместе. Иногда даже смешно, что кто-то может подумать иначе.
Мы с Лесей неторопливо шли к лицею, снег под ногами хрустел, дыхание клубилось белыми облачками.

- Ну давай, выкладывай, - первая не выдержала она, хитро прищурившись. - Как там твои праздники? Ты же не просто с родителями сидела?

Я улыбнулась, поправляя шарф.
- Ну... да, мы поехали к их друзьям в другой город. Было весело.

- Весело - это как? - не отставала Леся. - Новые знакомства?

Я кивнула. - Угу. Там были дети их друзей. Мы неплохо подружились.

- И кто там был? - заинтересованно подняла брови Леся.

- Марк, Лея, их дядя Женя, Алина, ещё Тимур и Влад.

- Влад? - она сразу зацепилась за имя. - И как он?

Я закатила глаза. - Лесь, ну Влад просто друг. Мы общаемся, переписывались раньше, а тут встретились вживую. Всё.

- «Просто друг», ага, конечно, - поддразнила она, толкнув меня плечом. - А парень твой Никита не ревнует?

Я вздохнула. - Лесь, я же говорю, Влад мне как товарищ. И Никита это знает.

- Ну ладно, - протянула она, но по глазам я видела: она ещё не раз вернётся к этой теме.

- Честно, - усмехнулась я. - У меня есть Никита, и всё хорошо. Влад - именно друг.

- Ну ладно, ладно, поверю. - Она театрально вздохнула. - Но всё равно расскажешь подробнее! Там, наверное, было весело.

- Было, - кивнула я. - Даже слишком. У Марка дядя приехал, ему двадцать два, Женя. Вот с ним и его девушкой тоже познакомились. Компания большая собралась.

Леся кивала, слушая с интересом, а я чувствовала, что впереди нас ждёт обычный учебный день, но всё равно было приятно делиться кусочками праздников. Мы с Лесей как раз подошли к калитке лицея, и я заметила знакомую фигуру. Никита стоял, опершись на металлический забор, и лениво крутил телефон в руках. Увидев меня, он тут же распрямился и улыбнулся - такой родной, немного нагловатый, но от этого ещё более любимый.

- Ну наконец-то, - сказал он, убирая телефон в карман. - Я уже думал, вы опоздаете.

Леся хитро улыбнулась, толкнула меня локтем и, будто невзначай, протянула:

- Ой, Никита нас ждёт. Какая забота!

Я закатила глаза:
- Лесь, хватит.

Она только фыркнула и сделала вид, что ищет что-то в рюкзаке.

Никита шагнул ко мне ближе и спросил:
- Ну, как каникулы? Ты мне толком и не рассказала.

Я почувствовала, как щеки слегка предательски вспыхнули - слишком уж свежо было в памяти всё то, что произошло в Новый год: новые лица, длинные разговоры, ночные посиделки.

- Хорошо, - ответила я коротко, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Потом расскажу.

Он внимательно посмотрел на меня, будто хотел что-то спросить, но промолчал. Просто взял мою руку и повёл в сторону дверей лицея.

А Леся шла за нами и, кажется, едва сдерживала ухмылку. Мы прошли через калитку, и Никита легко взял меня за руку, будто так и должно быть. Леся шла рядом, улыбалась чему-то своему и время от времени косилась на нас. В холле лицея было шумно: ребята с каникул обнимались, обменивались новостями, кто-то уже хвастался подарками. Я поймала себя на мысли, что после поездки в другой город всё это кажется немного чужим, будто я вернулась не только в Москву, но и в совсем другую жизнь.

- Ну что, - Леся повернулась ко мне, - готова снова вливаться в этот хаос?

- А куда я денусь? - усмехнулась я, крепче сжав ладонь Никиты.

Он бросил на меня быстрый взгляд, и в уголках его губ появилась улыбка. Стало спокойно и тепло, несмотря на шум вокруг. Мы втроём двинулись к лестнице, и я вдруг подумала, что этот год будет особенным. Мы с Лесей идём по коридору, рядом мелькают знакомые лица, привычные с самого детства. Всё-таки я здесь с первого класса, а Леся пришла к нам чуть позже, в четвёртом. С тех пор мы почти неразлучны.

- Ну вот, - Леся довольно потирает руки, - теперь у нас есть свой «личный курьер». - Она хитро улыбается, намекая на Никиту, который только что ушёл в сторону гардероба с нашими куртками.

- Ты ужасная, - я фыркаю, но сама улыбаюсь. - Он сам предложил, кстати.

- Ага, ага, - Леся закатывает глаза. - Я видела, как он на тебя смотрит. Это не «сам предложил», это «дайте повод поухаживать».

Я закатываю глаза, но внутри приятно тепло. Вчера Никита официально предложил встречаться, и всё ещё не верится, что это реально происходит.

- Кстати, - Леся наклоняется ко мне и шепчет: - Не думай, что я не заметила. Ты сияешь.

- Сияю? - я смеюсь, пытаясь скрыть смущение. - Может, просто хорошо выспалась.

- Ага, расскажи ещё, - она толкает меня локтем. - Сразу видно, что у тебя есть парень.

И в этот момент Никита возвращается, как будто услышал её слова. Он подходит, и я чувствую, как Леся переводит взгляд с меня на него, словно невольно сравнивает.

Коридор лицея уже начинал оживать - ребята торопились в классы, кто-то обсуждал выходные, кто-то дописывал домашку на ходу. Я шагала рядом с Лесей, а чуть позади нас догонял Никита.
- Опять ты идёшь с нами, - поддела его Леся, скосив взгляд.
- А что, запрещено? - Никита усмехнулся. - У вас всё равно скучнее без меня.

Я фыркнула, пытаясь скрыть улыбку. Давно привыкла к этим пикировкам: Леся с Никитой словно играли в вечное перетягивание каната.

- Лучше скажи, - Я повернулась к нему, - у тебя сегодня физика первой?
- Ага, - кивнул он. - Так что можешь не завидовать: пока вы там со своей алгеброй будете мучиться, я буду слушать про электричество.

- И всё равно потом прибежишь и будешь у меня списывать, - парировала я.

Никита только пожал плечами и сделал вид, что не услышал, но я заметила как уголки его губ предательски дрогнули.

Мы втроём свернули к лестнице. Коридор наполнился звонком - первый урок вот-вот начнётся.

Урок тянулся мучительно долго. Я то и дело косилась на часы, но стрелки будто застыли. Леся сидела рядом, шептала мне какие-то глупости про нового физрука и всё время пыталась меня развеселить. Я закатывала глаза, но в глубине души радовалась - с ней скучно точно не бывает.

Когда прозвенел звонок, мы, как обычно, вывалились в коридор вместе. Леся буквально прицепилась ко мне под руку, не давая уйти ни на шаг. Я уже хотела подколоть её за это, но тут к нам подбежала Яна - наша общая подруга из параллели. Щёки у неё горели, глаза сияли, будто она несла нам новости века.

- Девчонки! - выдохнула она, хватая меня за плечо. - Представьте, меня только что позвали на хату! И... можно плюс два!

Я машинально переглянулась с Лесей. Та уже расплылась в хитрой улыбке, явно предчувствуя веселье.

- Я сразу подумала о вас, - продолжила Яна, почти подпрыгивая от радости. - Ну вы же пойдёте?

Леся сжала мою руку сильнее, подмигнула и за меня ответила:

- Конечно пойдём. Куда ж без нас.

Я только вздохнула, понимая, что выбора у меня, похоже, всё равно нет.

- Лесь, - я закатила глаза. - Мне и так норм. Уроки, книжка, чай.

- Чай?! - она драматично всплеснула руками. - Ты реально хочешь провести пятницу с чаем? Когда мы можем устроить нормальную тусовку?

Яна кивала ей в такт, явно поддерживая.

- Ну, хоть раз, Ник, - Леся наклонилась ко мне и понизила голос, будто собиралась открыть страшную тайну. - Там будет весь народ. Даже твой любимый из параллели, - она хитро прищурилась.

Я сделала вид, что не понимаю, про кого она. Но сердце всё равно дрогнуло.

- Ладно, посмотрим, - буркнула я.

- Это «посмотрим» значит «да», - радостно заключила Леся и обняла меня за плечи.

- Ну, хоть раз, Ник, - Леся наклонилась ко мне и понизила голос, будто собиралась открыть страшную тайну. - Там будет весь народ. Даже твой любимый из параллели, - она хитро прищурилась.

Я сделала вид, что не понимаю, про кого она. Но сердце всё равно дрогнуло.

- Ладно, посмотрим, - буркнула я.

- Это «посмотрим» значит «да», - радостно заключила Леся и обняла меня за плечи.

После звонка на следующий урок, пока они идут по коридору, Леся не отпускает тему:

- Слушай, ну реально, давай сходим, - тянет она Нику за руку. - Ты же сама знаешь, сидеть дома - скукота. А тут хоть повеселимся, познакомимся с народом.

Яна тоже поддерживает:

- Ну да, тем более это не просто какая-то вписка, а у Ильи. У него всегда норм движ, родители почти никогда не мешают.

Я колеблюсь, ведь я не очень люблю шумные компании. В голове спорит: «Идти или нет? Может, лучше после школы домой, отдохнуть? Но Леся не отстанет, а Яна уже вся загорелась».

И тут к нам подходит Никита, который как раз шёл в свой класс.По взгляду видно, он слышал конец разговора:

- На вписку собрались? - усмехается он. - Лесюха, ты как всегда первая на движ.

Леся хитро щурится:

- Ну а чё? Может, и ты пойдёшь? Нам как раз плюс два разрешили.

- А вообще, этот Илья мутный тип, не советую, - Никита хмуро смотрел на нас, будто заранее знал, чем закончится эта затея.

- Абьюзер он у тебя, Ник, - Леся усмехнулась, не воспринимая его всерьёз.

Я закатила глаза. Парочка начала обмениваться колкостями, как всегда. Стоило только заговорить про парней, и у них начинался свой батл.

- Ну вот опять, - пробормотала я себе под нос. - Может, хоть один день проживём без того, чтобы вы сцепились?

Но, если честно, слова Никиты меня зацепили. «Мутный тип». Я вспомнила, как Илья пару раз бросал на меня косые взгляды, и от этого внутри всё неприятно сжималось. Леся, конечно, махала рукой - ей только дай повод сунуться в приключение. А я... я не знала, хочу ли вообще идти.

Я чувствовала себя зажатой между их характерами: Никита - вечный защитник и подозрительный, Леся - вечный авантюрист и бунтарка. А я стою между ними и думаю, кому верить.

Никита скрестил руки на груди, его голос звучал серьёзно, но в нём явно была забота:
- Я абьюзер? Леся, если я забочусь о ней, это не значит, что я абьюзер. Ладно, если бы вы в бар пошли, в кафе, не знаю... там хотя бы камеры слежения есть.

- Душнила, - пробормотала Яна, закатив глаза.

Я слушала их, и внутри меня тихо зашевелилось чувство благодарности. К Илье меня не тянуло ни разу. Он был просто знакомый, с которым можно пересекаться на переменах и забывать сразу после. Никаких искр, никакого волнения, никакого интереса к нему кроме мимолётного общения.

А Никита... с ним всё иначе. Его тревога, желание защитить меня, хоть иногда и оборачивалось в раздражённый тон, показывала одно: ему небезразлично, что со мной происходит. Он переживает. Он не пытается контролировать - он просто заботится, и эта забота ощущается сильнее любых слов.

Я невольно улыбнулась, глядя на него из-за плеча Леси. Всё, что он говорил, я слышала иначе, потому что знала: в этом звуке нет угрозы, нет давления. Есть только желание, чтобы мне было безопасно.

"Он правда переживает... и это греет" - пронеслось в голове, когда я посмотрела на Никиту и чуть наклонилась ближе к Лесе, стараясь скрыть улыбку.

Я глянула на Никиту, стараясь не выдать своих мыслей. Лёгкая улыбка скользнула по губам, и я тихо сказала:

- Спасибо, что заботишься.

Он слегка нахмурился, будто пытаясь понять, серьёзно я или подшучиваю, но потом уголки его губ дрогнули, и он кивнул:

- Всегда, - коротко, но от души.

Леся хихикнула рядом:

- Ух ты, Вероника, смотри-ка, как забота Никиты тебе неловко даётся.

- Неловко? - я фыркнула. - Просто привыкла к его придиркам, вот и всё.

- Привыкла, да? - Никита улыбнулся, и в этой улыбке была та самая лёгкая тревога, что он всегда испытывал за меня.

Я перевела взгляд на Яну, которая качала головой, как будто её удивляло, что я так спокойно принимаю внимание Никиты.

Внутри было тепло, и я понимала, что это не просто дружеская забота. Он действительно хочет, чтобы мне было хорошо. И даже если иногда это выглядит как придирки, я знала: за ними скрывается искренняя забота и переживание.

Леся сжала мою руку и подмигнула:

- Ну что, идём на хату? А то я вижу, что Никита тут никуда не уходит, пока мы не решим, куда направимся.

Я только кивнула, понимая, что сегодня день будет насыщенным, но с ним рядом даже самое обычное перемещение по коридору превращалось в маленькую защитную гавань.

Я усмехнулась, глядя на Лесу, которая уже строила свои хитроумные планы.

- Я буду осторожно, - сказала я, пожимая плечами и пытаясь звучать убедительно, - обещаю. Ну как я Лесе могу отказать? Она же настоящий магнит для приключений... и для неприятностей, - добавила я с лёгкой усмешкой, глядя на её хитрую улыбку.

Никита лишь скосил на меня взгляд, немного насмешливо, но с явной тревогой в глазах. Я знала, что он всегда волнуется, даже если я просто выхожу из дома на перемену.

- Ладно, - произнёс он, пожимая плечами, - просто не теряйся.

Я кивнула, чувствуя, как внутри разливается лёгкое тепло. С Никитой рядом даже самые глупые авантюры Леси кажутся безопаснее.

- Договорились, - улыбнулась я.

И вместе с Лесей мы шагнули дальше по коридору, готовые к очередной порции её безумных идей.

Я криво усмехнулась, видя, как Никита нахмурился, но всё же откинулся на спинку стула.
- Ну конечно, - пробормотал он, - ты же у нас всегда за Лесей в огонь и в воду.

Я закатила глаза.
- Не драматизируй. Я обещала быть осторожной - значит, так и будет.

Леся, сияя, прижалась ко мне плечом.
- Вот за это я тебя и люблю. Всегда на моей стороне.

- Ага, - Никита тихо фыркнул. - Только потом кто тебя из беды вытаскивает?

Я посмотрела на него и вдруг поймала себя на мысли, что в его ворчании больше тепла, чем раздражения. Он действительно переживал. Это чувствовалось в каждом слове, в каждом взгляде.

- Всё будет хорошо, Ник, - сказала я мягче. - Мы же не маленькие, сами справимся.

Он скрестил руки на груди, но уголок его губ всё же дрогнул, будто он пытался сдержать улыбку.

И, честно говоря, именно этот момент заставил меня почувствовать: с ним рядом я и правда в безопасности, даже если иду за Лесей в очередную авантюру. Я поймала Никиту за руку и мягко, но настойчиво потянула его чуть в сторону от всех. Видела, как у него в глазах закипает раздражение, как плечи напряглись, и поняла - если не вмешаюсь, он сейчас сорвётся.

- Эй, - я поднялась на носочки и посмотрела прямо в его глаза. - Дыши. Всё нормально.

Он сжал челюсть так, что я почти услышала скрежет. Упрямый, горячий на язык, но я-то знаю - за всей этой жёсткостью прячется только одно: он боится за меня.

- Ник, - я осторожно коснулась его груди ладонью, чувствуя, как сердце бьётся часто-часто, - я с тобой. Никуда одна не пойду, ладно? Но Леся... ну ты же знаешь, как она умеет. Ей отказать невозможно.

Он смотрел на меня так, будто пытается прочитать каждую мысль. Секунду молчал, потом выдохнул - и с каждым этим выдохом напряжение уходило.

- Я просто... - голос у него стал тише, грубее, - не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Я улыбнулась - мягко, почти виновато.
- Знаю. Но я обещала быть осторожной. И если что, ты первый, кому я позвоню. Хорошо?

Его пальцы скользнули по моей щеке, и в этот момент я поняла - он, какой бы упрямый и ревнивый ни был, всё равно отпустит. Потому что доверяет. Потому что любит. Он выдохнул через нос, тяжело, и качнул головой.
- Ты хоть понимаешь, что я каждый раз с ума схожу?

- Понимаю, - улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку. - Но всё будет нормально.

Никита долго смотрел на меня, будто борясь с самим собой, потом резко опустил плечи.
- Ладно, сдаюсь, - буркнул он. - Но при одном условии.

- Каком?

- Если хоть что-то случится, ты звонишь мне или отцу первой. Без вариантов. Я хочу узнать об этом раньше всех.

Я закатила глаза, но кивнула.
- Договорились.

Он наклонился ко мне ближе, тихо добавив:
- Просто не испытывай моё терпение, Вероника.

Я лишь усмехнулась, потому что знала - как бы он ни ворчал, в глубине души он всё равно поддерживает меня. Я улыбнулась, чувствуя, как уголки губ предательски тянутся вверх.

- Люблю тебя, - сказала я тихо, но с вызовом, прекрасно понимая, что он сдаётся только из-за моего упрямства.

Никита прищурился, качнул головой и пробормотал:

- Манипулятор... - но в его голосе не было злости, лишь тёплое раздражение, смешанное с заботой.

И почти сразу добавил, чуть тише, так, что услышать могла только я:

- Я тоже тебя люблю.

В этот момент всё во мне растаяло. Хоть он и упорно держал марку, я чувствовала, как сильно он за меня переживает. И именно поэтому его "я тоже люблю" звучало не как простые слова - а как обещание держать меня рядом, несмотря ни на что. Я поднялась на носочки и, не раздумывая, сама потянулась к нему. Коснулась губ Никиты - мягко, но настойчиво, будто хотела стереть остатки его хмурости. Он сразу ответил, прижимая меня ближе, и в этот момент весь его строгий тон растворился.

- Вот так мне больше нравится, - пробормотал он у моих губ, всё ещё не отпуская.
- Ага, - улыбнулась я, чувствуя, как сердце стучит быстрее. - Я знала, что этот способ работает лучше любых уговоров.
- Манипуляторша, - снова усмехнулся он, но уже совсем мягко, и провёл рукой по моим волосам.
- Манипуляторша, которая тебя любит, - ответила я, прижимаясь к нему сильнее.
- Хорошо, только помни про звонок, Ника. Мне или отцу. Иначе... - он оставил угрозу висеть в воздухе, но я видела в его глазах не злость, а заботу.
- У меня урок через пару минут, Леся ждёт, - напомнила я, нехотя отрываясь от него.

Никита не спешил отпускать, только чуть крепче сжал мою руку.
- Вот ещё одна манипуляция, - хмыкнул он. - Сначала целуешь, а потом сбегаешь.
- Это не побег, это ответственность, - я хитро улыбнулась, поправляя волосы. - И вообще, я примерная студентка.
- Примерная? - прищурился он. - Ещё скажи, что не прогуливаешь.
- Не докажешь, - парировала я, прикусывая губу.

Он тихо засмеялся, наконец-то отпуская.
- Ладно, иди. Но вечером я тебя заберу. Не спорь.
- Даже не собиралась, - ответила я мягко и направилась к двери.
Мы втроём вошли в класс - я, Леся и Яна. Девчонки что-то между собой шептались, но стоило мне усесться за парту, как Леся тут же повернулась ко мне, хитро прищурив глаза.

- Ну что? Твой каменный рыцарь оттаял? Ты с нами? - её тон был одновременно насмешливым и заинтересованным.

Я закатила глаза, но щеки всё равно предательски загорелись.
- Лесь, не начинай, - пробормотала я, доставая тетрадь.
- Ага, ага, - протянула она, подперев щёку ладонью. - Лицо у тебя такое, будто ты не просто в класс, а с небес свалилась.
Яна прыснула со своего места:
- Да ладно! Ника, рассказывай, мы же всё равно узнаем.

Я глубоко вдохнула, уставилась в страницу, на которой уже давно ничего не писала.
- Нечего рассказывать, - ответила я нарочито спокойно. - Мы... поговорили.

- Поговорили? - в унисон переспросили они и переглянулись.

Я едва удержалась, чтобы не улыбнуться, и спрятала глаза.
- Ну, может, чуть больше, чем поговорили, - вырвалось у меня, и тут обе подруги ахнули так громко, что полкласса обернулся.

-----------

Я достала из шкафа ещё одну футболку, повертела её в руках, и всё равно швырнула обратно. Ну что за ерунда, полный шкаф вещей, а надеть нечего.

На кровати Никита развалился так вольно, будто это его комната. Одна рука закинута за голову, в другой - телефон. Время от времени он поднимал взгляд и смотрел на меня так, будто я устраивала для него модный показ.

- Ты можешь хотя бы сделать вид, что не пялишься? - буркнула я, доставая очередную кофту.

- А ты можешь хотя бы выбрать быстрее? - лениво отозвался он. - У меня голова уже кружится от этих примерок.

Леся, устроившаяся в кресле с ногами, фыркнула.
- Господи, какие вы противные. Смотрю на вас и думаю, что у вас медовый месяц уже наступил, а свадьбы ещё не было.

Я обернулась и закатила глаза:
- Леся...

- Что Леся? - она усмехнулась и ткнула пальцем в Никиту. - Этот твой каменный рыцарь теперь вообще из комнаты не уходит. Раньше его молотком не заманишь куда-то, а теперь, пожалуйста, лежит, как дома.

Никита чуть приподнял бровь, но даже не потрудился оторваться от телефона.
- Я и есть как дома, - спокойно сказал он.

Леся прыснула от смеха:
- Вот именно! Смотри, Ника, ещё пару недель - и он ключи от квартиры у тебя попросит.

Я почувствовала, как щёки слегка запылали, и нарочито громко захлопнула дверцу шкафа.
- Всё, хватит, я переоденусь и мы пойдём.

- О, обиделась, - протянула Леся, но глаза у неё хитро блестели.

Я бросила на неё мрачный взгляд, но внутри всё равно закипала улыбка. Она умела задевать, и спорить с этим было бесполезно.
Я кивнула, вытащила из шкафа светлые джинсы и чёрный топ и, бросив взгляд на Никиту, который полулежал на моей кровати и лениво листал телефон, направилась к двери.

- Я быстро, - сказала я, зажимая в руках одежду.

- Долго не задерживайся, а то мы тут заскучаем, - подколола Леся, хитро приподняв бровь.

Я только закатила глаза и вышла из спальни, прикрыв за собой дверь, чтобы переодеться в ванной. В груди всё ещё билось лёгкое волнение - даже от таких мелочей, как взгляд Никиты, когда я проходила мимо.

Хлопок двери, и я осталась одна в коридоре, прислонившись к прохладной стене.

"Боже, почему он так на меня смотрит, будто я его единственная...", - мелькнуло в голове, и я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, прежде чем зайти в ванную.

Я вернулась в спальню, держа в руках свою сумку и телефон. Никита всё ещё валялся на кровати, листая что-то в телефоне, а Леся сидела в кресле и смотрела на меня с приподнятой бровью.

- Ну что, готова? - спросила она.

- Да, - кивнула я, поправляя ремешок сумки. - Яна сказала, чтобы мы приходили к ней.

- У неё дома? - уточнила Леся, уже предвкушающе улыбнувшись.

- Ага, - подтвердила я. - Хочет устроить какой-то мини-сбор.

Никита оторвал взгляд от экрана и скосил глаза на меня.

- И ты прям уйдёшь? - его голос прозвучал с какой-то ленивой претензией.

- Ага, - ответила я спокойно, - ненадолго.

- Надолго, - вставила Леся и встала с кресла. - Не начинай, рыцарь. Тебе и самому полезно отдохнуть от неё пару часов.

Никита фыркнул, но промолчал.

Я подошла к нему, склонилась и быстро чмокнула в щёку.

- Вернусь, не скучай.

Он усмехнулся, но глаза его оставались серьёзными.

Я выпрямилась, посмотрела на Лесю и кивнула:

- Пошли.

Мы уже натягивали кеды в коридоре, когда дверь вдруг щёлкнула, и на пороге появились родители. Я аж подпрыгнула от неожиданности.

- Куда это вы? - папа прищурился, облокотившись о дверной косяк.

- Мы гулять, - быстро выдала я, пока Леся не ляпнула что-нибудь странное.

- В семь вечера? Во вторник? - мамин голос был настолько недоверчивый, что мне самой стало смешно.

- Мы ненадолго, - спокойно добавила Леся, застёгивая куртку.

- Никит... - мама повернулась к нему, как будто он тут главный ответственный.

- Тёть Рит, всё нормально, - Никита вскинул руки и криво усмехнулся. - Если что, я их потом заберу.

- Смотрите у меня, без глупостей, - папа ткнул в нас пальцем. - Хотя, вообще-то, это плохая идея. Может, дома останетесь?

- Па, правда, всё хорошо, - я шагнула к нему и по привычке поцеловала в щёку.

Он только тяжело вздохнул, но отступил, давая нам пройти. А у меня внутри уже всё прыгало от предвкушения.

Мы вышли из квартиры, и я почувствовала, как напряжение чуть спало. В подъезде пахло сыростью и чем-то металлическим, шаги гулко отдавались по стенам. Никита шел рядом, но не спешил - будто нарочно тянул время.

- Ну вот, - пробормотала Леся, застёгивая куртку. - Как будто мы преступники какие-то.

- Ага, - я скривилась. - Родители любят из мухи слона сделать.

- Они волнуются, - вставил Никита спокойно. Его голос звучал мягко, но в нём сквозило что-то взрослое, от чего я всегда чувствовала лёгкую неловкость.

Мы спустились вниз, и дверь подъезда тяжело хлопнула за нами. На улице было уже темно, фонари отбрасывали на асфальт длинные оранжевые блики.

- Ну всё, девчонки, я дальше с вами не иду, - сказал Никита, сунув руки в карманы. - У меня свои дела.

- Ага, конечно, - прищурилась Леся. - Уверена, не свои, а какие-то «очень важные».

Никита лишь усмехнулся, не оправдываясь. Я посмотрела на него и вдруг почувствовала лёгкое щемящее чувство - он для нас словно стена, за которой спокойно, а теперь эта стена отходит в сторону.

- Ты же если что... - начала я.

- Я рядом, - перебил он коротко, но с таким тоном, что мне стало спокойно.

Он махнул нам рукой и пошёл в сторону перекрёстка. Мы с Лесей переглянулись, и мне вдруг стало легче дышать.

- Ну что, - Леся подмигнула, - идём веселиться?

Я кивнула, хотя сердце колотилось быстрее обычного. Никита, как обещал, сразу свернул к своей машине, бросив на нас короткий взгляд - проверяющий, но без слов. Я кивнула ему, и мы с Лесей пошли дальше, оставшись вдвоём.

- Боже, - Леся подняла голову вверх и вытянула ладонь, - глянь, снег! Настоящий, крупными хлопьями!

Я тоже посмотрела в темное небо: белые комки медленно падали, крутились в свете фонарей и ложились на ресницы.

- Вроде только вчера осень была, - выдохнула я, засовывая руки в карманы. - А теперь... уже всё по-настоящему зимнее.

- Обожаю, когда идёт снег, - Леся улыбнулась, чуть подталкивая меня плечом. - Такое ощущение, будто всё может начаться заново.

Я хмыкнула, глядя на то, как асфальт под ногами уже покрывается тонкой белой пылью. В груди стало чуть теплее, хотя воздух резал щеки холодом.

- Ну да, заново... - тихо повторила я и смахнула снежинку с её шарфа. - Главное, чтоб не слишком заново.

Она засмеялась, и мы пошли быстрее, оставляя за собой две ровные цепочки следов, будто этот вечер был только наш. Мы шли по улице, снег хрустел под ногами, а дыхание превращалось в белый пар.
- И всё же, странно идти к какому-то Илье, которого мы даже не знаем, - сказала я, кутаясь сильнее в шарф.
- Ну а что? - усмехнулась Леся. - Зато новая компания. Может, повеселимся.
- Повеселимся, ага, - я скептически фыркнула. - Главное, чтобы потом не пожалеть.

Впереди, возле подъезда, нас уже ждала Яна. Она стояла, скрестив руки на груди, и, кажется, немного подрагивала от холода.

- Ну наконец-то, - сказала она, когда мы подошли. - Я уже думала, вы передумали.
- Мы никогда не передумаем, - усмехнулась Леся и ткнула её в бок.

Мы втроём шли по улице - снег тихо падал, оседая на волосах и плечах. Я наблюдала за Лесей и Яной: они болтали взахлёб, обсуждая, какая будет атмосфера, кого встретят, как всё пройдёт. Их глаза светились ожиданием.

- Ну ты понимаешь, - Леся оживлённо жестикулировала, - это же хата Ильи! Там всегда народу полно, музыка, движ... В прошлый раз говорили, что даже соседи полицию вызывали!

- Кайф, - подхватила Яна. - Давно такого движа не было. Илья умеет тусовки делать, стопудово будет весело.

Я шла рядом, вдыхая холодный воздух, и слушала их. Внутри всё было двояко: с одной стороны, скепсис - такие истории редко заканчивались чем-то хорошим, особенно если там будет куча незнакомых людей. Но в то же время меня подтачивало любопытство. Хотелось самой увидеть, что там за «легендарные» сборы и правда ли всё так, как они расписывают.

- Ага, - буркнула я, засунув руки поглубже в карманы. - Только потом не удивляйтесь, если окажется, что всё это один большой разводняк. Музыка на колонке, дешёвый бухич и пара пацанов, которые думают, что они боги этого района.

Леся усмехнулась и толкнула меня плечом:
- Ник, ну не начинай. Ты всегда такая... подозрительная.

- Реалистка, - поправила я, и на губах мелькнула тень улыбки.

Яна фыркнула, зябко кутаясь в шарф:
- Даже если так, мы всё равно найдём, чем заняться. Не обязательно же прямо с головой в движ нырять.

Я посмотрела на них и вздохнула. Они горели энтузиазмом, и, наверное, глупо было бы их сбивать с настроя. Да и в конце концов - хуже, чем дома в четырёх стенах сидеть, точно не будет.

- Ладно, - пробормотала я. - Посмотрим, что там у вашего Ильи.

Леся покосилась на меня и усмехнулась:
- Вероника, ты всегда так говоришь, а потом сама веселишься больше всех.

- Это неправда, - фыркнула я. - Я просто... наблюдаю.

- Ага, - протянула Яна. - Наблюдательница ты наша. Ну-ну.

Я притворно вздохнула, но уголки губ всё равно дёрнулись. Мы сворачивали на улицу, где, по словам Яны, находился дом Ильи. Снег хрустел под ногами, дыхание вырывалось облачками пара. Чем ближе мы подходили, тем сильнее во мне смешивались скепсис и странное предвкушение. Мы с девчонками поднялись по заснеженной дорожке к подъезду. Дом выглядел обычным - серые стены, облупленная краска на дверях, тусклая лампочка под потолком. Но почему-то внутри у меня всё сжималось: я понимала, что нас ждёт что-то новое и, скорее всего, странное.

Леся первой потянула тяжёлую дверь и бодро шагнула внутрь, Яна за ней - уверенная, собранная, будто они уже были здесь сто раз. Я задержалась на секунду, вдыхая холодный воздух, и только потом вошла вслед за ними.

В подъезде пахло пылью и чем-то сырым. Лампочка над почтовыми ящиками мигала, будто вот-вот перегорит. Леся оглянулась на меня и усмехнулась:
- Ну что, Ник, не передумала? Ещё можешь сбежать.

Я закатила глаза:
- Сбегать - не в моём стиле. Но предупреждаю сразу: если будет какая-то дичь, я первая скажу «я же говорила».

- О, началось, - хмыкнула Яна, шагая к лестнице. - Давай, ворчунья, пошли уже.

Мы двинулись вверх, шаги гулко отдавались по бетонным стенам. На каждом пролёте я чувствовала, как любопытство начинает поддавливать мой скепсис: а вдруг действительно будет весело?

На нужном этаже уже слышалась приглушённая музыка. Леся оживилась и толкнула Яну локтем:
- Слышишь? Уже начинается!

Яна кивнула, а я только вздохнула и поправила ремешок сумки.
- Отлично, - пробормотала я. - Добро пожаловать в новый уровень хаоса.

Девчонки засмеялись, и мы подошли к двери квартиры Ильи. Музыка теперь доносилась чётче, и где-то внутри слышались голоса.

- Ну что, готовы? - спросила Леся, блеснув глазами.

- Готова родиться заново, - пошутила Яна.

Я пожала плечами, но улыбка всё же скользнула по губам. Яна уверенно нажала на звонок. Дверь почти сразу открылась, и на пороге появился высокий парень с лёгкой улыбкой.

- О, Янчик, салют! - с явной теплотой сказал он, а потом перевёл взгляд на нас. - Это?..

- Это Леся и Ника, - представила нас Яна. - Девчат, это Илья.

- Приятно познакомиться, - первой заговорила Леся, чуть улыбнувшись.

- Взаимно, - кивнул он. - Уже все собрались, проходите.

Я шагнула внутрь и скользнула взглядом по коридору. В воздухе пахло чем-то вроде кофе и пиццы, слышались голоса и смех из комнаты дальше. Честно говоря, я не знала, чего ожидать от этой "посиделки", но любопытство пересиливало скепсис. Леся же уже светилась энтузиазмом - ей явно нравилась вся эта атмосфера. Мы зашли следом за Яной и Ильёй в прихожую. Сразу ударил запах - смешанный: кофе, какой-то сладкой выпечки и чуть-чуть сигаретного дыма. Я отметила, что ботинки на коврике стоят вразнобой, будто народ уже давно тут и чувствует себя как дома.

- Проходите, - махнул рукой Илья, закрывая за нами дверь. - Там все на кухне, шуму полно.

Яна обернулась, улыбнулась во все зубы:
- Говорила же, у Ильи всегда движуха.

Леся с интересом крутила головой, рассматривая фотографии на стенах и стопку книг в прихожей. Она явно чувствовала себя в своей стихии.
Я же напротив - внутри чуть ёкало. Не люблю большие компании, особенно когда не знаешь никого.

- Ну что, Ника, - шепнула Леся, подталкивая меня локтем, - улыбайся. Тут все нормальные.

Я изобразила что-то вроде улыбки и посмотрела на Илью внимательнее. Высокий, с лёгкой щетиной, в худи и спортивных штанах, держался расслабленно, но взгляд цепкий - сразу видно, хозяин квартиры.

Он заметил, что я на него смотрю, и слегка приподнял бровь, будто проверяя мою реакцию.

- Девчонки, не стесняйтесь, - сказал он, направляясь в сторону кухни. - У нас сегодня чай, кофе, ну и кое-что покрепче.

Леся оживилась:
- Звучит заманчиво.

Я фыркнула:
- Конечно, заманчиво, - пробормотала себе под нос.

Мы двинулись следом за ними по коридору, откуда уже доносился смех и громкий спор нескольких голосов. На столе громоздились несколько ещё не открытых коробок с пиццей, банки пива, рядом стояли пару коробок с более крепким алкоголем. Воздух был густо пропитан запахом еды и перегара, смех и крики раздавались со всех сторон.

Уже собралось достаточно народу - парни переговаривались на повышенных тонах, кто-то из девчонок заливался смехом, явно уже навеселе. Атмосфера была шумной, живой, немного хаотичной.

Я скептически огляделась, пытаясь понять, куда вообще мы вляпались, в то время как Леся и Яна, наоборот, будто подзарядились от этого веселья - глаза у обеих загорелись. Я едва успела оглядеться, как какой-то парень, шатаясь, перегородил мне путь.
- О, новенькая? - его улыбка была слишком наглой и ленивой. - Ты откуда такая красавица взялась?

Я скривилась, не совсем понимая, что ответить, но он уже наклонился ближе.
- Давай я налью тебе, познакомимся получше.

Мне захотелось откатиться назад, но Яна, заметив ситуацию, тут же оказалась рядом и ткнула парня в плечо.
- Степа, отвали. Это моя подруга.

Он ухмыльнулся, поднял руки, будто сдаётся, и поплёлся к своим. Я облегчённо выдохнула, а Яна хмыкнула:
- Не обращай внимания, он всегда такой.

Я только вошла глубже в кухню, как ко мне подошёл уже другой парень - высокий, с какой-то дерзкой ухмылкой, явно уже навеселе. Он прищурился, задержав взгляд чуть дольше, чем стоило бы, и сказал:

- Ты новенькая здесь, да? Раньше тебя у нас не было.

Я машинально поправила волосы и кивнула, чувствуя, как его внимание буквально прожигает меня.

- Вероника, - коротко представилась я, стараясь держать дистанцию.

- Красивое имя, - парень улыбнулся шире и сделал шаг ближе, - я Артём.

Он говорил непринуждённо, но в его голосе сквозила какая-то самоуверенность. Вокруг шум, смех, кто-то уже громко спорил у стола, а он, похоже, решил, что вечер только начинается
Артём легко взял со стола бокал, явно не свой, и протянул его мне:

- Держи, за знакомство.

Я замялась, скользнув взглядом по напитку. Жидкость искрилась в свете лампы, но запах алкоголя бил в нос слишком резко.

- Я не пью, - мягко ответила я, чуть отодвигая руку.

Он хмыкнул, наклонив голову набок.

- Да ладно, один глоток - не конец света. Ты что, слишком правильная для таких вечеринок?

Я почувствовала, как его взгляд буквально испытующе вонзается в меня. В груди закралось неприятное чувство - будто он проверяет, насколько далеко может зайти.

- Просто не моё, - твёрже произнесла я и шагнула чуть в сторону, чтобы между нами оказалось больше воздуха.

Артём на мгновение сузил глаза, но тут же снова натянул ухмылку.
Я вздохнула и всё же взяла бокал - пусть будет по-твоему, Артём. Лишь бы отстал.

- Вот, видишь? - довольно усмехнулся он, будто только что выиграл спор. - Совсем другое дело.

Я сделала маленький глоток, и горький вкус сразу обжёг язык. Морщусь, ставлю бокал на стол.

- Доволен? - холодно бросаю, глядя ему прямо в глаза.

Он наклоняется ближе, слишком уверенный в себе, и тихо смеётся:

- Ну... почти. Я рассчитывал, что ты расслабишься чуть больше.

Я чувствую, как внутри всё сжимается от злости. Да кто он вообще такой, чтобы диктовать мне, как себя вести?

- Расслаблюсь? - я прищурилась и чуть подалась вперёд, почти впиваясь взглядом в его глаза. - Артём, тебе не кажется, что ты слишком многого ждёшь?

Он растерянно моргнул, будто на секунду не понял, что я только что сказала.

- В смысле? - его самодовольная улыбка чуть дрогнула.

Я оттолкнула бокал в сторону и сложила руки на груди.
- В том смысле, что я не обязана делать то, чего ты хочешь. И уж точно не ради того, чтобы ты "довольно улыбался".

Артём будто не знал, как реагировать. Несколько секунд повисла тишина, и только потом он попытался вернуть себе уверенный тон:

- Я просто хотел, чтобы тебе было хорошо.

- Ошибаешься, - я перебила его жёстко. - Ты хотел, чтобы было удобно тебе. Но со мной это не сработает.

Я заметила, как его самоуверенность чуть спала, и это странным образом даже принесло мне удовлетворение.

Я как раз пыталась сделать вид, что пью, когда к нам подлетели Яна и Леся.

- Никааа! - Яна едва не расплескала свой бокал, обняв меня за плечи. - Ты чего тут такая скучная сидишь?

Леся хихикнула, уткнувшись мне в другую сторону:
- Мы только пришли, а уже весело! Пошли танцевать!

Я взглянула на Артёма, который всё ещё не отлипал от меня и смотрел с каким-то странным выражением, будто я ему уже что-то должна.

- Девчонки, я... - начала было я, но они даже слушать не стали.

- Не «я», а «пошли»! - перебила Яна, потянув меня за руку. - Ты же всегда зажата, хватит сидеть!

- Да брось, - поддакнула Леся, - сегодня же вечеринка, а не вечер унылых мыслей.

Я на секунду задумалась - то ли идти с ними, то ли остаться тут с Артёмом, который явно был бы только рад. Но от него веяло какой-то липкой навязчивостью, а девчонки хотя бы выглядели безобидно веселыми.

- Ладно, девчонки, пойдём, - решила я, перехватывая их инициативу. - Лучше с вами, чем тут.

Я поставила бокал на ближайший стол и, даже не глядя на Артёма, пошла вместе с Яной и Лесей. Они радостно защебетали, тянули меня куда-то вглубь квартиры, туда, где гремела музыка и толпа двигалась в такт басам.

В голове мелькнула мысль: ну, хоть так можно отвязаться от навязчивых типов.

Мы втроём протиснулись сквозь толпу к другой комнате. Леся то и дело норовила зацепиться каблуком за ковер, громко смеялась и тараторила о том, как «вечеринка только начинается». Я шла с ними, чувствуя себя немного чужой во всём этом шуме, но в то же время благодарной за их не вовремя, но очень кстати появление.

Я украдкой оглянулась назад и увидела, что Артём всё ещё стоит у стены и смотрит в нашу сторону, но не двигается. Его взгляд был тяжёлым, почти колючим. От этого у меня пробежали мурашки по спине.

Хорошо, что я решила уйти с девочками.

- Ты какая-то зажатая, - прищурилась Яна, скользнув по мне оценивающим взглядом.

- Да отстань ты от неё, - спокойно отозвалась Леся, но Яна только закатила глаза.

- Ой, да ладно тебе, - протянула она, ухмыльнувшись.

В её руке тут же появился стакан, и она почти торжественно протянула его мне.
- Давай, расслабься.

Я посмотрела на неё, потом на стакан. Сердце ёкнуло от неприятного предчувствия, но под этим пристальным взглядом - да и под хихиканье Леси - отказывать было как-то неловко. Я взяла бокал, вдохнула и одним махом выпила всё, чувствуя, как горечь и жжение обжигают горло. Морщась, поставила стакан на стол.

- Довольна? - спросила я, с вызовом глядя на Яну.

Она довольно улыбнулась, чуть приподняв подбородок.
- Более чем.

Яна довольно ухмыльнулась, глядя, как я вытираю губы тыльной стороной ладони. Горечь в горле обжигала не хуже огня, но показывать, что мне плохо, я не собиралась.

- Ну, наконец-то, - протянула она с довольным видом, подталкивая меня локтем. - Вот теперь можно начинать веселиться.

- Она и без того веселая, - вмешалась Леся, но видно было, что и её взгляд уже слегка затуманен. - Хватит её мучить.

Я закатила глаза, глубоко вздохнула и шагнула в сторону выхода из толпы, надеясь хоть немного отдышаться. Музыка била по ушам, смех и крики сливались в один шумный поток.

- Эй, ты куда? - Яна тут же схватила меня за запястье.

- На воздух, - коротко бросила я, вырываясь.

Но не успела я сделать и пары шагов, как кто-то оказался прямо на пути. Высокий парень с кривой ухмылкой и тяжелым взглядом явно не собирался меня пропускать.

- Ты чего так быстро убегаешь, красавица? - протянул он, чуть склоняясь ко мне.

Хмель в голове и неприятное жжение в желудке только усилили раздражение.

Голова закружилась так резко, что я едва удержалась на ногах. Словно всё вокруг зашаталось - музыка стала гулом в ушах, а лица в толпе расплылись в цветные пятна.

- На, поможет, - услышала я рядом и заметила, как парень, всё тот же с ухмылкой, протянул мне стакан. Вода. Или, по крайней мере, выглядела как вода.

Я машинально схватила его, сделала пару больших глотков, надеясь, что станет легче. Но вместо этого всё только усугубилось: в животе неприятно скрутило, перед глазами потемнело. Ноги подкосились, и я едва не рухнула.

- Эй, спокойно, я держу, - донёсся до меня его голос.

Я уже не могла сопротивляться. Его руки подхватили меня, и я ощущала только, как меня куда-то несут. Всё происходило будто сквозь вату: шум вечеринки становился всё дальше, шаги отдавались эхом.

Через несколько мгновений я почувствовала под собой мягкую поверхность. Меня аккуратно-но, может, не очень-уложили на кровать. Голова утонула в подушке, тело стало ватным и тяжелым. Я пыталась открыть глаза, но веки словно налились свинцом.

Последнее, что я успела ощутить - запах чужого одеколона и холод в груди от понимания, что что-то идёт совсем не так.

Никита

Сижу у себя в спальне, за столом, в который врос уже третий час подряд. Передо мной раскрыта тетрадь, а на мониторе мигает электронная версия учебника. Ручка скользит по бумаге, буквы выходят ровными строчками - делаю конспект, стараюсь ухватить суть, пока не расползлась концентрация.

Квартира тихая, даже слишком. Иногда ловлю себя на том, что эта тишина давит. В соседней комнате щёлкает батарея, на кухне капает кран, а я старательно делаю вид, что не слышу. Наклонился ближе к тетради, прикрыл ладонью глаза, чтобы отсечь лишний свет.

Чёрт, мозг уже плавится, а останавливаться нельзя - завтра спросит преподаватель, и я как всегда останусь крайним, если не буду готов.

В такие моменты особенно остро чувствую - все будто живут своей жизнью, где-то гуляют, отдыхают, а я снова тут, один на один с бумажками и мыслями. Голова гудела от усталости, когда на экране телефона вспыхнуло имя Леся.

- Да? - отозвался я, растягивая шею.

- Никит, - голос у неё был взволнованный, будто она только что пробежала марафон, - тебе Ника не звонила?

Я нахмурился. - Нет. А что случилось?

- Я... я не могу её найти, - почти прошептала Леся. - Мы у Ильи, в его квартире, немного выпивали... потом Ника куда-то ушла, и я не могу её нигде найти. Телефон молчит.

У меня неприятно кольнуло под рёбрами. Я откинулся на спинку стула, пальцы сами сжались в кулак.

- Ты хочешь сказать, что она одна ушла ночью из чужой квартиры? - голос прозвучал резче, чем я планировал.

- Я не знаю! - воскликнула Леся. - Я только на минуту отвернулась!

Я вскочил, стул с грохотом отъехал назад.
- Адрес, быстро.

Она замялась. - Никит, может, не надо...

- Адрес! - отрезал я, уже натягивая джинсы.

Тишина повисла всего на пару секунд, но я ощущал каждую, как вечность. Потом в трубке раздались слова:
- Улица Лермонтова, дом двадцать пять, квартира семь.

Я выругался сквозь зубы, схватил куртку и ключи. В голове гулко билось только одно: лишь бы с ней всё было в порядке.
Я вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь так резко, что ключ чуть не выскользнул из пальцев. Сердце билось гулко и неровно, будто пыталось вырваться наружу. Я даже не стал ждать лифт - сбежал по лестнице вниз, перепрыгивая через ступени.

На улице воздух показался каким-то душным, хотя ночь уже давно окутала город прохладой. Я почти бегом пересёк двор, нажимая на брелок. Машина мигнула фарами.

Сев за руль, я пару секунд сидел, уставившись в пустоту, пытаясь взять себя в руки. Но мысли крутились только вокруг одного: где Ника и что с ней?

Я завёл двигатель. Мотор загудел, и я рванул с места быстрее, чем следовало бы. Леся успела скинуть адрес, и навигатор уже строил маршрут. Я сжал руль так, что побелели пальцы.
Я загнал машину к обочине, даже не особо задумываясь о том, что влетел на красный на предыдущем перекрёстке. Сердце колотилось так, что гул мотора заглушался этим бешеным стуком. Я выскочил из машины, захлопнув дверь с такой силой, что сигнализация коротко пикнула.

Подъезд. Ржавые двери, облупившаяся краска. Я толкнул их плечом, даже не дождавшись, пока замок до конца щёлкнет. Подъём по лестнице - один пролёт, второй... ноги сами несут, а дыхание сбивается от злости и тревоги.

На нужном этаже уже стояла Леся. Взъерошенная, с телефоном в руке и глазами, полными паники. Она тут же кинулась ко мне.

- Никит... - её голос сорвался.

Я сжал челюсть так, что скрипнули зубы. Подошёл к двери и проверил ручку. Закрыто. Никакого ответа изнутри.

- Отойди, - бросил я коротко.

Леся шагнула назад, и я, не думая, рванул дверь плечом. Дерево загрохотало, но выдержало. Второй удар - и петли жалобно хрустнули.

Музыка изнутри донеслась чуть громче, запах дешёвого алкоголя и сигарет вырвался в коридор.

Я сделал шаг внутрь.

Я вошёл в квартиру, даже не взглянув на этого идиота.
- Ника! - голос сорвался на крик, но в ответ - тишина.

Шаги гулко отдавались по коридору. Я распахивал одну дверь за другой - пусто. За спиной слышались возмущённые выкрики Ильи:
- Ты что творишь в моей квартире? Совсем с ума сошёл?!

Я обернулся на секунду, и во мне что-то оборвалось. Это спокойное, самодовольное лицо, будто всё происходящее - игра.
Не выдержал. Кулак сам врезался ему в челюсть. Хруст, короткий стон - и он отлетел к стене, оседая вниз.

- Ещё слово скажешь - зубы будешь по полу собирать, - процедил я сквозь зубы.

И снова:
- Ника! - теперь громче, почти с отчаянием, пока не толкнул последнюю дверь и не шагнул внутрь.

Я ворвался в одну из спален, сердце бухало где-то в горле. И тут меня словно ударили током - на кровати, неподвижная, лежала Ника.
- Ника!.. - я шагнул к ней, голос дрогнул. - Эй, слышишь? Очнись...

Ника не реагировала. Я коснулся её щеки, горячей и бледной одновременно, и ощутил, как у меня ладони похолодели. Паника мгновенно накрыла с головой, и я, не раздумывая, подхватил её на руки.

- Чёрт... держись, слышишь? - прошептал я, прижимая её к себе и вынося из этой чёртовой квартиры. Позади ещё что-то выкрикнул Илья, но мне было плевать - его голос тонул в гуле крови в ушах.

В коридоре меня догнала Леся. Она быстро схватила с вешалки куртку Ники, потом её сапоги.
- Давай быстрее! - почти выкрикнула она, и мы вдвоём рванули вниз по лестнице.

Я вынес Нику на улицу, к машине. Сердце колотилось так, будто сейчас пробьёт грудь. Осторожно уложил её на заднее сиденье, рядом сразу устроилась Леся. Она поправила ей волосы, подложила куртку под голову, а сапоги прижала к себе.

Я хлопнул дверцу, обежал машину и ввалился за руль. Ключ дрогнул в моих пальцах, но мотор завёлся с первого раза. Я сжал руль так, что побелели костяшки.
- Держись, Ника... - тихо сказал я, глядя в зеркало, где её неподвижная фигура лежала у Леси на коленях. - Я вытащу тебя. Клянусь.

И выжал газ. Красные огни, сигналы, крики - всё слилось в один гул, я видел только дорогу перед собой и боковым зрением - её силуэт на заднем сиденье.

- Ника! - я крикнул, оборачиваясь на секунду. - Слышишь меня? Потерпи, малышка, только не уходи, прошу...

Она была бледная, губы едва заметно дрожали, дыхание сбивалось. Моё сердце колотилось так, что отдавалось в висках.

- Никита, она дышит, но очень слабо, - голос Леси дрогнул.

- Держи её голову, чтобы не запрокинулась! - я кричал, сам не свой.

Светофоры перестали для меня существовать. Машина неслась по ночному городу, я плевал на всё - лишь бы успеть. Только бы довезти её, только бы врачи успели.

Я никогда в жизни так не боялся.

Машина вильнула, я резко остановился у входа в больницу. Леся уже схватила ручку двери, но я первым выскочил, несущуюся Нику на руках. Сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось, но я не мог остановиться - каждая секунда на счету.

- Туда, в приёмное! - крикнул я, и кто-то из медиков сразу выскочил навстречу.

- Она в сознании? - спросила одна из медсестёр, но я только качнул головой.

- Нет... - выдохнул я, с трудом контролируя голос. - Она почти не реагирует.

Меня толкнули немного в сторону, другие медики подхватили Нику с моих рук. Я чувствовал, как её лёгкое тело передают в чьи-то сильные руки, а мне будто вырвали сердце.

- Вы её родственник? - спросил кто-то из врачей.

- Нет, я... парень. Пожалуйста, сделайте что-нибудь! - голос мой дрожал, я не мог сдержать паники.

Леся тут же схватила мою руку. - Она в порядке, Никита, они помогут.

Я только кивнул, не сводя глаз с медиков, пока они не унесли Нику внутрь. Потом посмотрел на Лесю.

- Я останусь с ней, - сказал я твёрдо, - где бы она ни была, я не отпущу.

И в тот момент я понял, что никогда не позволю никому причинить ей боль снова.

Я стоял у дверей приёмного, ощущая, как сердце стучит так, будто сейчас выскочит. В глазах мелькали огни ламп и шум коридора, но всё это не имело значения - главное была она.

- Сколько ей лет? Документы при ней? - спросил один из врачей, слегка нахмурившись, держась за планшет.

- Ей 17, - выдавил я, сжимая кулаки, пытаясь держать голос ровным.

Второй врач, женщина постарше, посмотрела на меня серьёзно:

- Мы обязаны оповестить родителей девочки, - сказала спокойно, но твёрдо.

Я почувствовал, как внутри всё напряглось. Это были слова, которые я и так понимал, но услышать их сейчас, когда Ника была в таком состоянии, было тяжело. Я сделал шаг вперёд, сжал плечи:

- Я понимаю, - ответил я. - Только пусть сначала её осмотрят, пожалуйста. Всё остальное... я сообщу родителям.

Леся сжала мою руку сзади, и я ощутил хоть какую-то поддержку в этой буре тревоги. Я не мог расслабиться ни на секунду, пока её состояние оставалось неизвестным. Каждая секунда казалась вечностью, а мысли вертелись вокруг одного - чтобы с ней всё было в порядке.

Константин Валуев

Я сидел в гостиной после ужина, слегка развалившись в кресле, и слушал, как Рита болтает о каких-то мелочах дня. Чашка с кофе уже остыла на столе, а я всё ещё думал о работе и делах, пытаясь расслабиться.

Мой телефон завибрировал на столе. Я взглянул на экран - неизвестный номер. В такие моменты я обычно игнорировал звонки, но что-то заставило меня поднять трубку.

- Алло? - сказал я ровным голосом, готовый к любой скучной рекламной паузе.

- Здравствуйте, это врач из клиники, - раздалось в динамике спокойным, но официальным тоном. - Мы звоним по поводу вашей дочери, Вероники Валуевой.

Вдруг всё вокруг исчезло. Я почувствовал, как кофе с моих пальцев будто вытекло прочь, оставляя только холод тревоги. Сердце сжалось.

- Что с ней? - выдавил я, стараясь сохранять голос спокойным, хотя каждая клетка моего тела кричала тревогой.

Рита тут же подошла ко мне, положила руку на плечо, но я едва замечал её присутствие. В этот момент не было ничего важнее, чем узнать, что с нашей дочерью.

-Вашу дочь привезли без сознания, мы просим вас подъехать, подтвердить личность и ответить на несколько вопросов.

Я почувствовал, как всё внутри замерло. В голове сразу пронеслось тысяча мыслей: что случилось, как она могла оказаться в такой ситуации, где она сейчас? Сердце бешено забилось, ладони вспотели.

- Без сознания? - выдавил я, пытаясь сохранить спокойствие. - Мы выезжаем немедленно.

Рита сжала мою руку, её глаза были широко раскрыты, отражая ту же тревогу, что и у меня. Я встал, схватил ключи и куртку. Всё остальное перестало существовать: только путь к клинике и наша дочь.

- Давай, Рита, быстро, - сказал я твёрдо, и мы одновременно вышли из дома, спеша к машине.

Мы только переступили порог холла, как увидели их. Никита стоял у стены, плечи напряжены, глаза безумно сосредоточены, а рядом - Леся. Она вся была в слезах, пытаясь сдержать рыдания, но это ей не удавалось.

Я мгновенно узнал Нику, и сердце защемило. Всё остальное перестало существовать - только они вдвоём. Я бросился к ним, Рита рядом, сжимая мою руку, словно и сама боится пошевелиться.

- Никита... Леся... что случилось? - голос дрожал, но я старался держать себя в руках.

Никита резко обернулся, глаза сжались в напряжении, но сразу смягчились, увидев нас. Леся вытерла слёзы, но ещё дрожала, и я понял, что это было куда страшнее, чем мы могли себе представить.Я стоял, затаив дыхание, слушая Лесю. Слова срывались у неё между всхлипами, слёзы стекали по щекам, она едва держалась, чтобы не упасть. Моё сердце колотилось так, будто собиралось вырваться из груди.

- Дорогая... - тихо начала Рита, но я поднял руку, чтобы остановить её. Мне нужно было услышать всю историю.

Леся с трудом выдавила из себя:

- Дядь Кость, мы были у знакомого, я буквально на минуту отвлеклась... потом когда вернулась, Ники нигде не было... Я позвонила Никите, он примчался, нашёл её без сознания в какой-то комнате... мы сюда примчались... Врачи ничего не говорят...

Слова срывались, она задыхалась от слёз. Я сделал шаг к Никите, который стоял рядом с Никой, сжимая её в руках, как будто сам удерживал её жизнь. Его лицо было напряжённое, глаза полные страха и решимости, но в них была сила - он успел вовремя.

- Где она? - выдавил я сквозь сжатые зубы, не в силах сдержать тревогу.

Никита медленно поднял взгляд, и я понял, что он говорит правду: Ника в реанимации.

В голове закружилось, и я почувствовал, как ледяная паника пронзила всё тело. Я быстро шагнул к двери, к реанимации, чувствуя, как каждое мгновение тянется вечностью.

Рита схватила меня за руку, и я увидел, как она сама сдерживает слёзы. Леся стояла чуть в стороне, дрожа от пережитого ужаса.

Всё вокруг слилось в один тяжёлый, глухой гул - звук моих шагов, дыхание, слабые всхлипы. А внутри - только одно: Ника должна быть в порядке. Она просто должна.

Я крепко сжал кулаки, собираясь с силой, чтобы войти и увидеть её.

Я уже сделал шаг к двери реанимации, сердце колотилось, когда один из врачей резко меня остановил.

- Простите, - сказал он строго, но спокойно. - Внутрь пока нельзя.

Рядом стоял мужчина в гражданском. Он держал спокойный, но властный вид. Когда он слегка наклонил удостоверение, я сразу узнал: майор полиции.

- Майор Гаврилов, - представился он, протягивая ксиву. - Прошу вас сохранять спокойствие, мы разберёмся с ситуацией.

Я сжал кулаки и кивнул, пытаясь собраться, но внутри всё бурлило от тревоги. Майор стоял рядом, спокойно наблюдая за мной, словно проверяя, насколько я способен контролировать себя, пока дело не в их руках.

- Скажите, - выдавил я сквозь зубы, - что с ней?

Гаврилов только медленно покачал головой:

- Врачи занимаются этим. Сейчас главное, чтобы вы не теряли самообладание.

Я глубоко вдохнул, готовясь к тому, что мне придётся ждать и надеяться, что Ника придёт в себя.

Майор Гаврилов сделал шаг ближе, его взгляд был пристальный, но без лишней агрессии. Он слегка склонил голову в знак внимания и спокойно произнёс:

- Отойдем, пожалуйста?

Я последовал за ним на несколько шагов в сторону, сердце стучало, а мысли рвались в разные стороны. Он вынул из кармана блокнот и ручку, будто собирался записывать каждое слово.

- Гражданин Валуев, - начал он ровным, спокойным голосом, - хочу уточнить: ваша дочь когда-нибудь принимала наркотические вещества?

Слова прозвучали холодно и формально, но внутри меня что-то дернулось. В голове мгновенно промелькнули воспоминания о том, что я знаю о Нике, о том, кем она была и кем остаётся. Ответить нужно было честно, но в то же время осторожно.

Я глубоко вдохнул, стараясь успокоиться, и приготовился дать свой ответ, понимая, что каждая моя реплика сейчас может иметь значение.

- Нет.

Майор кивнул и продолжил ровным голосом:

- В крови вашей дочери нашли меф.

Я едва смог вымолвить:

- Меф?

- Так точно, - подтвердил он.

Мир вокруг сжался в комок ужаса. Моё дыхание стало прерывистым, мысли метались между шоком, гневом и растерянностью. Моя дочь, Ника, умная, аккуратная, самостоятельная - как она могла оказаться в ситуации, когда в её крови обнаружен мефедрон?

Сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу. Я сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки, но внутри бурлила паника: «Что с ней? Как это произошло? Как я мог этого не заметить?»

Майор стоял неподвижно, его холодное спокойствие только усиливало внутреннюю тревогу. Я понимал, что это только начало, и теперь придётся разбираться во всём до конца, чтобы защитить дочь любой ценой.

- Сейчас её состояние стабильное, но всё ещё требует наблюдения. Мы обязаны уведомить вас о результатах анализов, чтобы вы понимали серьёзность ситуации.

Я сжал кулаки, чувствуя, как ярость и тревога смешиваются внутри. Леся всё ещё держала меня за руку, тихо всхлипывая, а я пытался сконцентрироваться, чтобы думать ясно. Моя дочь была где-то там, в реанимации, и я не мог с этим мириться. Рита подошла тихо, но твёрдо, её взгляд сразу пересёкся с моим. Она опустила руку на моё плечо, пытаясь найти в этом прикосновении опору.

- Костя... - начала она, голос дрожал, но в нём слышалась решимость. - Всё будет хорошо. Мы просто должны сохранять спокойствие и поддерживать Нику.

Я кивнул, с трудом сдерживая эмоции. Её присутствие немного успокаивало, но тревога всё равно жгла внутри, как огонь. Леся рядом продолжала всхлипывать, а майор Гаврилов стоял, слегка отступив в сторону, наблюдая за нами с профессиональным вниманием.

- Давай пройдём ближе к коридору, - сказал я, стараясь взять себя в руки. - Нам нужно быть рядом с ней.

Рита взяла меня за руку, и мы медленно двинулись по коридору к двери реанимации, где лежала Ника. Внутри меня всё ещё кипела тревога, но я знал одно - я буду рядом с ней, пока это будет необходимо.

Я подошёл к Никите, который стоял у окна, опершись плечом о стену. Его лицо было напряжённым, глаза красными от бессонницы и тревоги. Я сделал шаг ближе, пытаясь подобрать слова, чтобы не звучать сурово, но передать всю серьёзность ситуации.

- Никита... - начал я тихо, сдерживая эмоции. - Ты можешь мне рассказать, что произошло?

Он повернул голову, встретившись со мной взглядом, и в нём читалась смесь вины, беспомощности и усталости. Он кивнул, как бы подтверждая, что всё, что он сделал, было ради Ники.

- Я нашёл её... - его голос дрожал, но был твёрдым. - Она была без сознания. Я вынес её из квартиры, Леся помогла с вещами, а я отвёз её в больницу.

Я кивнул, понимая, что он сделал всё, что мог.

- Хорошо, Никита. Главное, что она в безопасности. Я знаю, что вы двое сделали всё, чтобы помочь ей, - сказал я, кладя руку ему на плечо. - Сейчас нам нужно быть рядом и поддерживать её.

Он опустил взгляд, слегка расслабившись, и я понял, что напряжение немного спало. Мы стояли рядом, глядя на дверь реанимации, понимая, что дальше остаётся только ждать.

Леся стояла перед нами, плечи её дрожали, а глаза были полны слёз. Она судорожно сжимала в руках куртку Ники, словно тот кусочек ткани мог удержать её от чувства вины. Голос её был хриплым и сбивчивым, прерывался на вдохах:

- Тёть Рит... это я виновата... - сказала она, едва сдерживая рыдания. - Я уговорила Нику пойти с нами... и ещё Янка всё подначивала, говорила, что будет весело...

Она опустила взгляд, слёзы текли по щекам, и каждый её вздох звучал как тихий стон раскаяния. Руки её дрожали, а губы почти не шевелились, когда она произносила эти слова. В комнате повисла тяжёлая тишина: понимание того, что всё могло обернуться ещё хуже, давило на всех.

Я, стоя рядом, почувствовал, как тревога и ответственность за Нику переплелись с сочувствием к Лесе. Её вина была очевидна, но главное сейчас - поддержать её, чтобы она смогла не только пережить этот ужас, но и оставаться рядом, когда Ника придёт в себя. Главный врач, которого я сразу узнал - Алексей Корнеев, старый знакомый из медицинской ассоциации, подошёл к нам с планшетом в руках. Его взгляд был сосредоточенным, но при этом оставался тёплым и понимающим.

- Костя, Рита, - начал он ровным голосом, - ваша дочь в стабильном состоянии. Сейчас она в реанимации, мы продолжаем наблюдение. Ситуация серьёзная, но угрозы жизни нет.

Он сделал паузу, словно давая нам переварить услышанное, и добавил:

- Её состояние связано с передозировкой, но благодаря быстрой реакции Никиты и своевременной помощи, критическая опасность миновала. Сейчас главное - покой и наблюдение.

Я видел, как Рита с трудом перевела дыхание, сжимая мою руку, а Леся всё ещё стояла рядом, тихо всхлипывая. Алексей Корнеев положил руку на планшет и продолжил:

- Когда она придёт в себя, вам нужно будет объяснить ей, что произошло, и поддерживать её. Мы будем держать вас в курсе всех изменений.

Его знакомое лицо и уверенный тон как-то немного ослабили напряжение - страх и тревога всё ещё висели в воздухе, но появилась хоть крошечная надежда.

Никита

Утро было тихим, почти не верилось, что за окном уже светает. Я сидел на стуле рядом с её кроватью, глядя на неё - Ника всё ещё спала. Белые простыни аккуратно обрамляли её маленькую фигуру, дыхание ровное, но слабое.

Мне разрешили быть здесь всего пять минут, и я ловил каждую секунду, словно боюсь, что эти минуты могут раствориться в воздухе. Рядом стояли её родители, тихо переговаривались с врачом, но я почти не слышал слов - мысли о том, что с ней всё в порядке, и одновременно о том, как она могла оказаться в таком состоянии, не отпускали меня ни на мгновение.

Я провёл рукой по её волосам, осторожно, будто любое движение могло разбудить её слишком резко. Сердце стучало так громко, что я боялся, что оно оглушает меня сильнее, чем тишина палаты.

Я тихо сказал сам себе: «Пожалуйста, проснись... всё будет хорошо». Но она всё ещё была в плену сна, а я просто сидел рядом, готовый поддерживать её, когда она откроет глаза.

Дима Барсов

Гараж был полутёмным, запах масла и бензина висел в воздухе. Я как раз проверял тормоза на старой «Ниве», когда телефон завибрировал. На экране высветилось сообщение от Кости:

«Дима, Ника в больнице, её нашли без сознания, возможно от наркотиков. Хотел, чтобы ты знал.»

Я замер, держа телефон в руках. Сердце сжалось, холод пробежал по спине. Кости и Рита далеко, в Москве, а я здесь, в нашем родном городе, и могу только реагировать на это известие.

Лёха, который присел рядом с инструментами, заметил моё лицо.

- Что-то случилось? - спросил он, видя, как я нахмурился.

- Плохие новости от Кости, - выдавил я. - Ника... её нашли без сознания.

Лёха нахмурился, но молчал. Мы оба понимали, что это серьёзно. Я отложил гаечный ключ и прислонился к верстаку, пытаясь прийти в себя и понять, что делать дальше.

- Надо держать связь, - пробормотал я, - узнать все детали.

Я посмотрел на телефон ещё раз. Слово «Ника» на экране казалось громом среди ясного неба. В гараже стало как-то тесно, словно воздух сам сжимался от тревоги. Поля открыла дверь гаража и заглянула внутрь, тут же уловив напряжённость в воздухе. За ней зашла Диля, глядя настороженно, словно чувствуя, что новости будут нехорошими.

- Дима... что случилось? - спросила Поля, стараясь держать голос ровным.

Я медленно положил телефон на верстак и тяжело вздохнул.

- Костя прислал сообщение, - начал я. - С Никой... что-то случилось.

Диля сделала шаг назад, а Поля замерла, схватившись за поручень верстака.

- Что именно? - спросила Поля, едва слышно.

- Её нашли без сознания, - сказал я, чувствуя тяжесть слов. - Вроде как связано с наркотиками.

Обе женщины одновременно отшатнулись. Диля нервно провела рукой по волосам, а Поля села на скамейку, закрыв лицо ладонями.

Я сделал шаг к ним, стараясь говорить спокойно:

- Пока подробностей мало. Но нам придётся действовать осторожно и держать голову холодной, пока не узнаем всё полностью.

В гараже повисла тягостная тишина, каждый из нас ощущал, что впереди ещё масса трудных решений и разговоров.

Я стоял в гараже, скручивая гайку на моторе, когда услышал знакомый голос с улицы:

- Мы ушли! - крикнул Марк.

Я сразу отложил инструмент, напрягся и выглянул.

- Вы куда? - спросил я, пытаясь понять, о чём он говорит.

- Я же говорил, с Алиной в кино! - прокричал он в ответ, будто это всё объясняло.

Леха подошёл поближе, нахмурившись:

- А почему я не знаю?

Марк пожал плечами и чуть ухмыльнулся:

- Дядь Лех, мы аккуратно...

Диля, стоявшая рядом, фыркнула:

- Знаю я ваше аккуратно.

Поля же только качнула головой, но всё-таки сказала спокойно:

- Идите уже.

Я вздохнул, чувствуя одновременно раздражение и смешанное чувство родительской заботы. Эти ребята всегда умудрялись умудряться исчезать, оставляя нас с Лехой, Дилей и Полей в состоянии постоянного тревожного ожидания.

- Ладно, - пробормотал я себе под нос, - раз ушли... только обратно - пешком и без приключений.

Мы стояли в гараже, все ещё обсуждая уход Марка. Диля вдруг усмехнулась и заметила:

- По-моему, они слишком быстро помирились, не кажется?

Поля повернулась ко мне, глаза полны любопытства:

- А что у них вообще произошло? Марк так и не сказал, почему они расстались.

Я откашлялся, пытаясь подобрать слова, но выглядело это, наверное, слишком очевидно:

- Кхм...

Поля сразу обернулась на меня с упрёком:

- Дима?

Я слегка пожал плечами и, не выдержав напряжённого взгляда, признался:

- Ну... допустим, я знаю причину.

Диля, Леха и Полина одновременно замерли, переглядываясь, и в один голос спросили:

- В смысле?

Я вздохнул, стараясь сохранять спокойный тон:

- Марк рассказал перед новым годом...

На мгновение воцарилась тишина. Все понимали, что дальше я либо скажу правду, либо оставлю интригу, но выражения на их лицах говорили о том, что им стало интересно как никогда.

Мы стояли в гараже, атмосфера была слегка напряжённой после того, как Марк с Алиной выбежали из дома. Леха, как обычно, не могла удержаться от любопытства:

- А теперь подробнее, пожалуйста, - попросил он, скрестив руки на груди.

Я слегка улыбнулся и вздохнул, понимая, что придётся открыть карты:

- Синеглазка, помнишь, как в 11 классе я вместо того чтобы пойти на подработку, поехал на гонки?

- Ну, помню, - кивнула Поля, но в её голосе сквозила тень недоверия.

- Ну вот, у них тоже самое произошло, - продолжил я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри кипела смесь раздражения и обеспокоенности.

Диля недоверчиво приподняла бровь:

- Подожди, какой мотоцикл зимой?

- А там... - начал я, но меня тут же перебил Леха, хитро подмигивая:

- Чёт ты не договариваешь, зайчик.

Я покачал головой и прямо сказал:

- Бои без правил.

Поля вздрогнула и вскрикнула:

- Чего!?

Я пытался её успокоить, но понимал, что это будет не так просто:

- Поля, Полина, тихо, успокойся.

- В смысле успокойся?! - выпалила она, голос дрожал от смеси гнева и шока. - Мой сын был на боях без правил, а я ни сном ни духом!

Я глубоко вздохнул, понимая, что теперь придётся объяснять всё досконально. Напряжение в гараже буквально повисло в воздухе, а их взгляды следили за каждым моим движением.

Я стоял в гараже, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё бурлило от злости и беспокойства. Ситуация была явно накалённой, а вопросы семьи летели словно град:

- Ему писал орг, - начал я, - как раз после его дня рождения. Он ещё тогда про подработку в клубе говорил. Так вот, я сам навёл тогда справки - никакой это не клуб был.

Леха широко раскрыла глаза:

- Нихера у меня зять!

- А ты его уже в зяти записал, Мистер реснички? - не удержался я, улыбнувшись, хотя понимал, что смех здесь не совсем уместен.

Диля тут же перешла к делу:

- Так, не уходи от темы! Это из-за этого моя дочь ревела ночами?!

Леха тут же вставила своё:

- Вообще-то это и моя дочь тоже!

- Как я это допустила? - тихо, но с ноткой отчаяния проговорила Поля, глядя на меня глазами, полными сожаления.

Я сделал глубокий вдох, понимая, что разговор только начинается, а объяснять Марка поступок придётся детально, чтобы никто больше не остался в неведении.
Я посмотрел на Полю, стараясь удержать спокойствие, хотя сам ещё не до конца переварил всё услышанное:

- Рысенок, я уже говорил с ним, - сказал я ровно, пытаясь показать, что ситуация под контролем.

Поля нахмурилась и прижала ладони к столу, словно не веря своим ушам:

- Да что ты!? - выдохнула она, полная удивления и недоверия.

Я вздохнул и попытался объяснить мягче:

- Я знаю, как это выглядит, но Марк всё рассказал сам. Он осознаёт, что натворил, и мы уже обсудили последствия. Главное, чтобы теперь он понимал, что мы рядом и можем помочь.

Поля продолжала смотреть на меня, глаза её горели смесью тревоги и недоверия. Я понимал, что ей хочется сразу вмешаться и поговорить с Марком лично, но сейчас важно было, чтобы она доверилась тому, что я уже сделал.
Я наблюдал, как Поля резко вышла из гаража, кутаясь в пальто, явно не желая больше слушать разговор. Сердце ёкнуло - я понимал её тревогу за Марка, хоть и пытался держать себя в руках.

Диля, заметив эту сцену, обернулась к Лехе:

- И что теперь? - спросила она, будто надеясь, что он что-то придумает.

Леха фыркнул, скосив глаза на пустую улицу:

- Ну, если бы на месте Марка был Тим, я бы ему всыпал по первое число, - сказал он с раздражением, словно оправдывая свою заботу о детях.

Диля резко обернулась к нему:

- Лёша! - воскликнула, словно боясь, что слова друга могут выйти из-под контроля.

- Что Леша?! - не сдавался он, глядя прямо на неё, твёрдо и решительно.

Я стоял в стороне, ощущая напряжение и одновременно внутреннее беспокойство за Марка.
Я последовал за Полей, не теряя её из виду, когда она быстрым шагом шла к дому. Сердце билось быстрее обычного - я понимал, что напряжение после разговора с Лехой, Дилей и Марком всё ещё висит в воздухе.

- Рысенок, стой, - позвал я, но она не замедлила шаг.

Внутри дома было тихо, почти непривычно. Я шёл за ней, пытаясь подобрать слова, чтобы хоть как-то успокоить её и одновременно объяснить, что мы всё контролируем. На душе было тревожно - в таких ситуациях нельзя было действовать импульсивно, даже если хотелось разобраться сразу.

Я чувствовал, что Марк сейчас как никогда нуждается в нашей поддержке, и этот вечер ещё не закончился.

Лея

Я с Тимом остановилась на пороге, словно парализованная, и просто стояла, слушая их. Сердце билось так громко, что казалось, его слышно было даже сквозь стены. Никогда раньше я не видела, чтобы родители так ссорились - вечно спокойные, рассудительные, они вдруг превращались в двух совершенно разных людей, потерявших самообладание.

- Я просто в шоке от того, как просто ты об этом говоришь! - голос мамы пронзил меня, и я чуть отшатнулась.

- Просто? Поля, я так же переживаю за детей, как и ты! - папа кричал, и в его словах слышался весь гнев, накопившийся за эти годы.

- Ага, и мотоцикл ты поэтому ему подарил, я мать, Дима! Естественно, я буду в таком состоянии! - мама снова взвилась, и я заметила, как её руки дрожат.

- А я не отец, да?! Я не принимаю участие в их воспитании?! - папа почти рычал, лицо красное от напряжения.

- Я не это имела в виду! - попыталась возразить мама, но было ясно, что слова уже не имели силы.

- Я прекрасно всё слышал, Синеглазка! - снова взревел папа.

Я сжала руки, чувствуя, как тревога растёт внутри меня, а Тим крепче сжал мою руку, словно пытаясь передать мне хоть какую-то опору. Всё это было новым, страшным и непостижимым. Я стояла, слушая, как рушится привычный мир, и думала, что никогда больше не смогу смотреть на них так же спокойно. Мы с Тимом медленно прошли в гостиную, стараясь не привлекать внимания. Но ссора родителей была уже в полном разгаре - голоса сливались в громкий поток, слова сыпались одно за другим, а я просто застывала у порога, не решаясь сделать шаг.

- Дима, как ты мог вообще подумать, что это нормально?! - кричала мама, руки её были широко расставлены, лицо красное от напряжения.

- Поля, перестань! Я переживаю за детей не меньше тебя! - папа отбивался, но его тон был резкий, а глаза блестели от злости и усталости одновременно.

Я почувствовала, как Тим крепче прижал мою руку, словно пытаясь удержать меня от того, чтобы я не убежала. Я стояла, слушая каждый их выкрик, и внутри всё сжималось: никогда раньше я не видела их такими, никогда не слышала такой ярости, такой боли и непонимания.

Каждое новое слово разрывалось внутри, и мне казалось, что воздух в комнате становится всё тяжелее. Я думала о том, как странно видеть людей, которых ты всегда считал примером, такими незащищёнными и уязвимыми. А всё, что я могла - это держать руку Тима и молча надеяться, что они услышат друг друга, прежде чем что-то действительно сломается.

Я с Тимой зашли в гостиную, и меня сразу охватило странное чувство тревоги - родители всё ещё спорили, голоса были громкими и напряжёнными. Моё сердце колотилось, а внутри будто комок скопился.

- Мам, пап, а что произошло? - спросила я, стараясь говорить спокойно, хотя голос чуть дрожал.

Мама тяжело села на диван, устало взглянула на папу и сказала с лёгкой иронией:

- Давай, Барсик, поведай, как старший сын переплюнул тебя!

Папа нахмурился и пробормотал:

- Ах вот оно что... - будто пытался подобрать слова, чтобы не терять самообладание.

Я стояла рядом с Тимой, ощущая, как его рука слегка коснулась моей. Это немного успокаивало, но внутри всё ещё бурлило: впервые видела, как родители могут так открыто ссориться и одновременно вовлекать меня в разговор, и это вызывало смесь тревоги и любопытства.

Я с Тимой ещё пыталась осознать, что происходит, как в дверь послышался скрип, и в дом зашёл Марк, держа на поводке Джека - их рыжеватобелого стаффа. Пёс радостно вилял хвостом, а Марк выглядел немного усталым, но сразу заметил напряжённую атмосферу в гостиной.

- Привет, - сказал он, слегка растерянно улыбнувшись, - что тут такое?

Джек тут же рванул к нам, обнюхивая Тиму и меня, словно пытаясь разрядить обстановку. Я почувствовала, как на секунду напряжение ослабло, но взгляд родителей снова вернулся к Марку, будто они ждали его реакции на только что услышанный спор.

Я встала как вкопанная, не понимая, слышу ли я это правильно. Мама смотрела на Марка с каким-то странным, почти восторженным выражением лица, произнося «лучик мой, сизокрылый», а потом добавила: «рассказывай, что за бои без правил». Я моргнула несколько раз, пытаясь переварить услышанное. Нет, я знала, об этом, но все равно как то не по себе.
Тим прижал руку ко мне, будто говоря «не лезь», и сухо прокашлялся:

- Кхм... - и это ещё больше подчеркнуло всю странность момента. Я едва удержалась, чтобы не заржать прямо посреди гостиной. Все это было настолько неожиданно, что казалось нереальным.

Я прижалась к Тимуру чуть ближе, чувствуя, как сердце колотится быстрее от напряжения в гостиной. Марк с Джеком стояли посреди комнаты, а мама смотрела на него так, будто собиралась выжать из него все детали прямо на месте.

- Эм... - начал Марк, но мама сразу перебила:

- Без «Эм», рассказывай!

Марк смутился, опустив глаза:

- Это было один раз...

- Да что ты! - вскрикнула мама, словно её терпение лопнуло.

Папа попытался вмешаться:

- Поль, успокойся, пожалуйста!

- То есть для тебя это нормально?! - не унималась мама, глядя на Марка с тревогой и возмущением одновременно.

- Полина! - резко отрезал папа, стараясь хоть как-то удержать ситуацию под контролем.

Я тихо сглотнула и посмотрела на Тимура, чувствуя, что вся атмосфера в комнате стала напряжённой, будто мы оказались на арене, где каждый шаг мог вызвать взрыв эмоций.

Я стояла чуть поодаль от них, прижавшись к Тимуру, чувствуя, как напряжение в гостиной буквально давит на плечи. Слова мамы разрезали воздух, а голос дрожал и одновременно был полон упрека:

- Ясно все с вами, - сказала она, медленно переводя взгляд на Марка и папу. - Я такого не ожидала.

Папа попытался вставить слово:

- Поль...

- Не надо, Дим! - резко перебила мама. - Я думала, мы доверяем друг другу в этой семье, а я узнаю все в последний момент!

Я почувствовала, как у меня подкосились ноги, и инстинктивно схватила Тимуру руку. Каждое слово казалось мне тяжелым грузом, а я не могла оторвать взгляд от Марка: его глаза были напряжены, плечи слегка сгорблены, будто он уже готовился к очередной буре упреков. Мне стало понятно, что эта ссора не закончится быстро, и я лишь старалась держать дыхание ровно, чтобы не выдать, как сильно мне страшно.

Я слегка отступила назад, все еще держась за Тимура, ощущая, как его рука крепко сжимает мою. Марк стоял, опустив взгляд, Джек вертелся у его ног, будто чувствуя напряжение.

Мама продолжала говорить, а голос её становился всё громче:

- Как можно было так поступить? Мы должны были знать! Мы должны были быть рядом!

Папа тяжело вздохнул и попытался найти слова, но мама продолжала:

- Я не понимаю, как можно было скрывать от нас такое...

Я скользнула взглядом на Марка - он выглядел подавленным, но я заметила, как слегка сжал кулаки. Похоже, он готовился выдержать этот ураган.

Я тихо прошептала Тимуру:

- Кажется, это только начинается...

Он кивнул и сжал мою руку сильнее, а я поняла, что рядом с ним мне хотя бы немного безопасно, даже среди этой бури эмоций.

Я стояла рядом с Тимом, будто защищая его от всей этой бурной семейной сцены, и пыталась понять, куда вдруг так резко подуло напряжение. Мама, высоко подняв брови и с грозным взглядом, обратилась к Марку:

- Значит так, ты, Мистер... - она указала на него пальцем, словно ставила на место кого-то непослушного, - под домашним арестом!

Марк фыркнул, но промолчал, глядя на маму с этой своей привычной смесью раздражения и невинности.

- А ты... - теперь взгляд мамы переключился на папу, - я с тобой не разговариваю!

Я моргнула, чуть отклонившись назад. В этот момент казалось, что воздух в гостиной будто стал тяжелым и плотным, каждая реплика родителей била по нему, как удары. Тим сжал мою руку, а я чувствовала, как сердце колотится быстрее - мне никогда раньше не приходилось видеть их настолько серьезно и грозно.

Мама стояла, руки на бедрах, и я знала: это один из тех моментов, когда взрослые по-настоящему показывают, кто тут главный, и неважно, что перед ними дети. А я, Лея, просто пыталась держаться рядом и не вмешиваться, наблюдая за этой семейной бурей. Я стояла рядом с Тимом, ощущая, как напряжение в комнате буквально давит на грудь. Папа, сжатый и строгий, тихо пробормотал:

- Вот так вот, значит...

Мама мгновенно подхватила его слова, её голос прозвучал как звонкий удар:

- Да вот так, за ваше коллективное враньё!

Папа развернулся, не сказав больше ни слова. Его движения были точны и резки: он надел куртку, взял ключи и вышел в прихожую. Я слышала, как щёлкнула дверь за ним, и в комнате словно повисла тишина, смешанная с едва скрытым гневом и разочарованием мамы. Тим крепче сжал мою руку, а я лишь стояла, ощущая, как этот момент оставляет странный, холодящий след в груди.

Мы сидели за столом на кухне частного дома, ощущая странную тишину, которая висела над нами уже минут тридцать. Мама возилась у плиты, перемешивая что-то в кастрюле, время от времени бросая на нас строгие взгляды. Тим и я сидели рядом, молча обдумывая только что случившееся, а Марк стоял в дверном проёме, словно оценивая ситуацию.

И вдруг раздался щёлчок замка, и входная дверь резко открылась. На пороге стоял папа, держа в руках огромный букет красных роз. Его глаза чуть прищурены, губы сжаты в лёгкой улыбке, а взгляд одновременно полон решимости и извинения. Он медленно шагнул внутрь, поднимая букет на уровень глаз.

- Не разговариваешь, значит? - проговорил он спокойно, с лёгкой иронией, словно предлагая забыть ссору, но при этом напоминая о себе.

Я почувствовала, как внутри что-то смягчается. Тим сжал мою руку чуть крепче, а Марк опустил взгляд, понимая, что это не его сцена. Мама замерла на месте, ложка в руках, глядя на мужа с растерянным выражением лица. Вся напряжённость в комнате словно повисла, а яркие красные розы разрывали тишину вспышкой тепла и неожиданной мягкости.

Я наблюдала, как мама с недоверием смотрит на папу, не спуская глаз с букета.

- Меня ты этим не купишь, - сказала она, с легким оттенком раздражения в голосе, но без прежней резкости.

Папа пожал плечами, не отводя взгляда от мамы:

- Ну... я попытался, - тихо, но с такой мягкой улыбкой, что в комнате сразу стало немного легче.

Тим сжал мою руку чуть сильнее, а я почувствовала, как напряжение постепенно спадает. Даже Марк слегка расслабился, наблюдая эту сцену, будто понимая, что самые сложные разговоры уже позади, хотя ещё многое предстоит обсудить.

Я не смогла сдержать улыбку, когда Джек, наш стафф, вошёл в кухню с таким видом, будто весь мир должен был преклониться перед его голодом.

Он медленно подошёл к столу, глаза блестят надеждой, хвост лениво вилял, и я услышала в мыслях: «А меня кормить вообще собираются?»

- Ну вот, - тихо прошептала я Тиму, - точно, он уже всё понял.

Мама, слегка рассмеявшись, взяла миску и поставила её на пол Джеку, а он, радостно подпрыгнув, сразу начал поглощать своё «королевское» угощение, будто забыл на минуту обо всех вчерашних волнениях.

Марк и Тим переглянулись, и я почувствовала, как лёгкая улыбка вернулась на наши лица - маленькие моменты вроде этого умеют разрядить любое напряжение.

Я смотрела, как Марк делает шаг вперёд, голос спокойный, будто пытается уравновесить атмосферу, которая ещё висела тяжёлым облаком в доме.

- Может теперь спокойно поговорим? - произнёс он, глаза мягко скользя по всем нам, словно приглашая к диалогу.

Мама, держа ещё немного напряжённое выражение лица, только кивнула, а я вместе с Тимом и Марком почувствовала, как маленькая трещина в стене недопонимания наконец начала закрываться. Джек, усевшись у ног, следил за нами, словно тоже готов был быть свидетелем этого примирения.
Марк, стоя в проёме, спокойно продолжает объяснять:

- Это было в первый и последний раз, - сказал он, взгляд чуть смягчился, - я и так поплатился за это расставанием с Алинкой.

Тим пробормотал что-то под нос:

- Мягко сказано...

- Тим! - шепнула я, стараясь удержать его от лишних комментариев.

Марк лишь пожал плечами и улыбнулся:

- Ну между прочим, бой я тогда выиграл.

Мама фыркнула:

- Ещё бы ты проиграл!

А папа, качая головой, добавил с полушутливой досадой:

- Барсовы, блин...

Я видела, как мама, стиснув в руках красные розы, глянула на папу строгим взглядом:

- Ещё хоть слово я услышу про нелегальные гонки или бои без правил, - сказала она, сжимаю букет крепче, - второй раз с букетом не прокатит.

Папа лишь улыбнулся виновато и пожал плечами, понимая, что шутки закончились.

Я стояла рядом с Марком, наблюдая за этим коротким, но напряжённым обменом.

- Больше такого не повторится, - сказал он, стараясь сохранить серьёзный вид. - Слово Ягуара.

Мама, не отводя взгляда, покачала головой:

- Очень смешно, но домашний арест я не отменяю.

В воздухе повисло напряжение, и даже Джек, кажется, почуял, что сейчас лучше не вмешиваться.

Я наблюдала, как Марк тяжело вздохнул, опустив плечи, а мама аккуратно вернула букет на стол.

- Домашний арест значит домашний арест, - пробормотал он, пытаясь скрыть раздражение, но я видела, как глаза его слегка блестят.

Тим, сидевший за столом, только покачал головой и тихо пробурчал:

- Барсовы... всегда драматично.

Я не смогла сдержать улыбку, а мама, заметив это, строго посмотрела на нас:

- Смотрите, дети, не расслабляйтесь. Любое повторение - последствия будут серьёзные.

В доме снова воцарилась тишина, только Джек нетерпеливо таращился на нас, напоминая, что ему тоже нужна доля внимания.

Я наблюдала, как Марк сдержанно кивнул, слегка краснея, и направился к гостиной, понимая, что планы на кино с Алиной придётся отложить.

Мама, немного улыбаясь, махнула рукой:

- Всё, все свободны. Кинотеатр Марк устроишь дома, раз с Алинкой пока не сходишь.

- Понял, - пробормотал он, уже расставляя подушки и готовясь превратить гостиную в мини-кинотеатр.

Я тихо рассмеялась, глядя, как Марк старается сделать уютное место для просмотра, а Джек тут же уселся рядом, словно проверяя «зрительный зал». Атмосфера в доме постепенно успокоилась, оставляя после себя только мягкое ощущение порядка и уюта.

Тимур

Я уселся на край кровати Леи, наблюдая, как она суетливо перебирает вещи в шкафу, пытаясь привести комнату в порядок после всей этой суматохи. Сердце ещё стучало от напряжения, а в голове крутились мысли о том, как вчера всё вышло из-под контроля.

- Лея... - начал я осторожно, не желая её отвлекать, - ты в порядке?

Она подняла на меня глаза, и я увидел смесь усталости и лёгкой улыбки, которая успела проблеснуть сквозь все события. Я кивнул, пытаясь передать ей хоть немного уверенности, что всё теперь под контролем, и что она может расслабиться, хотя бы здесь, со мной.

Комната была тёплой, а за окном мягко падал свет, смягчая напряжённые воспоминания о вчерашнем дне. Я просто сидел рядом, позволяя ей на мгновение забыть обо всём остальном.

Я подошёл ближе и осторожно обнял Лею, чувствуя, как её плечи дрожат.

- Лей, иди ко мне, ну всё, успокойся, - сказал я тихо, пытаясь передать через голос и прикосновение, что теперь всё в порядке.

Она прижалась ко мне и выдохнула, но слова вырвались сами:

- Просто... я никогда не слышала, чтобы родители так ссорились...

Я крепче обнял её, гладя по спине, пытаясь, хоть немного, забрать весь страх и растерянность, которые остались после их скандала. В этот момент всё остальное перестало существовать, оставалось только мы двое и наша маленькая тишина посреди суматохи.

Я задержал её взгляд и улыбнулся, пытаясь внушить уверенность.

- Я понимаю, - сказал я мягко. - Но это их взрослые разборки, нам с тобой бояться нечего. Мы вместе, и это главное.

Лея всё ещё прижималась ко мне, но уже чуть спокойнее. Я провёл рукой по её волосам, ощущая, как она постепенно отпускает напряжение.

- Слушай, - продолжил я, - давай просто забудем на час всё, что было, и займёмся чем-то своим. Можем включить фильм, поиграть в игру или просто поболтать. Главное, что мы вместе.

Она кивнула и, наконец, чуть улыбнулась. Мне стало легче - хоть на минуту я почувствовал, что могу вернуть ей чувство безопасности.

Я ухмыльнулся и подмигнул ей.

- Ладно, - сказал я, забираясь на кровать. - Только предупреждаю: мой выбор киномарафона может быть опасно увлекательным.

Лея фыркнула и плюхнулась рядом, слегка уткнувшись в подушку.

- По рукам, Костров, - сказала она, всё ещё с лёгкой улыбкой. - Но если фильм будет скучный, ты будешь меня слушать, ага?

- Договорились, - кивнул я, начиная листать подборку фильмов на планшете. - И поверь, скучать нам точно не придётся.

Она уютно устроилась рядом, и на мгновение тишина второго этажа стала для нас маленькой передышкой после бурного вечера.

С улыбкой на лице предложил:

- Звёздные войны?

Она тут же закатила глаза, словно я сказал что-то ужасное:

- Ой, нет.

Я чуть наклонил голову, прищурился:

- Мммм... Мстители?

Лея фыркнула, но на губах пробилась улыбка:

- Смотрели несколько раз.

Я улыбнулся шире:

- Это нестареющая классика между прочим, обе франшизы.

Она хитро посмотрела на меня, качая головой:

- Эти фильмы выходили, когда наши родители были подростками... Классик ты, Тим.

Я рассмеялся тихо и пожал плечами:

- Что поделать, я ценю хорошее кино, вне зависимости от возраста.

Её взгляд немного смягчился, и я понял, что у нас начинается наш обычный уютный вечер вдвоём.

- Ну тогда не тебе, не мне - Железный человек.

Лея фыркнула и закатила глаза:

- Боже, Тим...

Я наклонился ближе, пытаясь придать голосу важности:

- Ну что? Что ты имеешь против Роберта Дауни младшего?

Она перевела взгляд на меня, скривившись, но с улыбкой:

- Ладно, давай сюда своего Тони Старка, хотя мне всегда нравился больше Кэп.

Я тихо рассмеялся и, почти шепотом, сказал:

- Напомни мне, почему я тебя люблю?

Она пожала плечами, посмотрела мне в глаза и с легкой насмешкой ответила:

- Потому что я красивая?

Я едва не рассмеялся, держа её взгляд, и в этот момент понял, что эти моменты - самые простые и настоящие между нами.

Я устроился поудобнее рядом с Лей, обложившись подушками, и включил фильм. Комната наполнилась мягким светом телевизора, шум улицы за окном будто перестал существовать.

Лея устроилась рядом со мной, плечом касаясь моего, и я видел, как её глаза увлечённо следят за экраном. Я тихо хмыкнул на одну из шуток персонажей, и она подёрнулась смешком, который заставил меня улыбнуться ещё шире.

Мы сидели в уютной тишине, лишь изредка пересекаясь взглядом и комментируя сцены - чаще короткими репликами, которые звучали почти как личный диалог, смешной и тёплый только для нас двоих.

Каждая сцена, каждый момент фильма как будто растягивал время, делая вечер длинным и спокойным, словно мир вокруг перестал существовать. Я ловил себя на мысли, что именно такие простые вечера с ней делают всё остальное - ссоры, волнения, шум - неважным.

В какой-то момент Лея слегка прижалась ко мне, и я не отстранился. Наоборот, осторожно обнял её плечи, ощущая, как тепло её тела гармонирует с моим спокойствием. Мы продолжали смотреть фильм, но для меня уже не имело значения, кто там сражается на экране - важнее было, что она рядом.

Я не мог удержаться и стал комментировать происходящее на экране.

- Смотри, это же глупо, как он туда залез! - сказал я, слегка подскакивая на месте, будто сам участвовал в сцене.

Лея фыркнула, наклонив голову на плечо:

- Ты что, думаешь, только ты видишь, что это абсурд? - её голос был мягким, но с ноткой смеха.

Я пожал плечами и продолжил, указывая на экран:

- А вот это движение просто идеально, смотри, как он увернулся! Настоящий мастер!

Лея тихо засмеялась и слегка толкнула меня локтем. Я заметил, как она с удовольствием вовлекалась в каждую сцену, а её глаза светились от интереса и веселья.

- Ладно, признаю, тут он хорош, - наконец сказала она, улыбаюсь. - Но всё равно, эта часть фильма - чистый абсурд.

Я хмыкнул и кивнул:

- Абсурд или нет, но мне нравится, как они это сняли. И, честно, когда ты рядом, фильм кажется ещё лучше.

Лея улыбнулась в ответ и устроилась ещё удобнее, прижавшись ко мне плечом. Я понял, что наши комментарии к фильму - это не просто обсуждение сюжета, а ещё один способ быть вместе, смеяться и делиться моментами, которые делают вечер идеальным.

Я не успел договорить свою мысль, как Лея внезапно наклонилась ко мне и поцеловала. Момент застал меня врасплох - я просто замер, чувствуя тепло её губ и мягкость прикосновения.

Она отстранилась, слегка улыбаясь, глаза блестели озорством:

- Способ тебя заткнуть, - проговорила она тихо, едва слышно, но с ноткой вызова.

Я рассмеялся, качнув головой, всё ещё ошеломлённый:

- Ты же понимаешь, что это не работает? - спросил я, стараясь придать голосу лёгкость, хотя сердце колотилось быстрее обычного.

- Ну, я попыталась, - пожала плечами Лея, и в её улыбке сквозило то смешное и игривое, что всегда меня заводило.

Я ещё раз посмотрел на неё, усмехнулся и подумал, что никакие комментарии к фильму теперь не имеют значения - весь мир сузился до этого мгновения, до её смеха и взгляда.

Я наклонился к Лее и на этот раз поцеловал её сам. Сначала слегка, осторожно, а потом уже смелее, чувствуя, как тепло её губ будто разливается по мне. Она тихо вздохнула, прижалась ближе.

- Ну вот, теперь я тебя точно не отвлеку, - пробормотала она с улыбкой, когда мы отстранились.

Я усмехнулся:

- Ммм, сомневаюсь. Но мне нравится, что ты пытаешься.

И мы снова углубились в фильм, но уже с другим ощущением - будто время замедлилось только для нас двоих.

Женя

- Ты уверена, что это хорошая идея? - спрашиваю, пытаясь вложить в голос столько убеждения, сколько у меня есть.

Она лишь закатывает глаза:

- Господи, такое ощущение, как будто я тебя на казнь привезла.

Я хмыкнул, стараясь не показывать, что немного дрожу:

- Ну, я бы не сказал, но...

Саша оборачивается ко мне и говорит с лёгкой насмешкой:

- Женя, это всего лишь мои родители.

Я аж дергаюсь на месте.

-Всего лишь? У тебя отец Подполковник, а мама юрист, и здрасьте, я архитектор парень вашей дочери.

Саша смотрит на меня, и я не выдерживаю - она рассмеялась после моих слов. А я сижу и понимаю, что сегодня придётся быть максимально аккуратным.

Я глубоко вздохнул, крутя руль в руках. Саша выглядела совершенно уверенной, будто это я нервничаю без причины.

- Ладно, - сказал я наконец, - поехали.

Мы выехали на тихую улицу перед её домом. Сердце стучало громко, казалось, даже двигатель слышит, как я переживаю. Саша села рядом и, заметив моё напряжение, улыбнулась:

- Расслабься, Женя. Всё будет нормально.

Я хотел поверить, но мысль о том, что сейчас придётся встретиться с её родителями, не отпускала. Кажется, каждое движение их глаз будет изучать меня, каждое слово - проверять на компетентность.

- Ладно, - пробормотал я, - всего лишь твои родители... всего лишь.

Саша тихо рассмеялась и слегка коснулась моей руки. Этот лёгкий жест как-то немного успокоил, но внутри всё равно бурлило напряжение. В голове мелькали сценарии: от приветливого разговора до «ну всё, всё провалилось».

Я на секунду закрыл глаза, сделал глубокий вдох и повернул голову к дому. Всё. Время действовать.

Мы подъехали к дому, и я остановил машину. Саша выдохнула, словно готовясь к выступлению на сцене, и открыла дверь.

- Готов? - спросила она, слегка нервно улыбаясь.

Я кивнул, вытирая ладонью пот со лба.

- Да, конечно... всего лишь твои родители, - повторил я себе, пытаясь убедить себя в этом.

Мы вместе вышли на крыльцо. Дверь перед нами медленно открылась, и перед нами появились её мама и отец. Их взгляды мгновенно сосредоточились на нас. Я почувствовал, как сердце застучало сильнее, но удержался, стараясь держать себя уверенно.

Саша слегка сжала мою руку, и я понял, что именно это помогало мне сохранять самообладание. Внутри всё ещё бушевала буря, но внешне я держался ровно. Это был момент, когда нужно было быть на высоте - чтобы доказать, что меня можно уважать и доверять.

- Здравствуйте, - произнёс я, стараясь, чтобы голос не дрожал. - Рад наконец познакомиться.

Мама и отец обменялись коротким взглядом, и на их лицах не было сразу ни улыбки, ни недовольства - только внимательный, исследующий взгляд. Я понял, что это только начало, и приготовился к любому повороту событий.

- Мам, пап, это Женя, мой. Мой парень, - представила она меня.

- Рад познакомиться, - сухо, но вежливо сказал мужчина, высокий, с уверенной осанкой. - Я Сергей Яковлевич, отец Саши.

- А я Ольга Александровна, мама Саши, - добавила женщина, слегка улыбаясь, но взгляд был внимательный, словно изучала меня с головы до ног.

Я кивнул, пытаясь улыбнуться в ответ:

- Очень приятно.

Саша подмигнула и слегка приобняла меня за руку, явно показывая, что поддерживает. А я, стоя рядом с ней, ощущал смесь волнения и лёгкого страха - впервые встречал её родителей лично.

Мы вошли в гостиную, и я сразу почувствовал, как напряжение повисло в воздухе. Саша держала меня за руку, словно пытаясь вселить уверенность: «Все будет нормально».

- Ну что, Женя, рассказывай, чем занимаешься? - осторожно спросила Ольга, взгляд её был внимательный, почти оценивающий.

Я глубоко вдохнул и постарался говорить спокойно:

- Я архитектор, работаю в проектной компании. Сейчас как раз занимаемся новым жилым комплексом в центре города.

Сергей кивнул, но выражение лица оставалось строго-присматривающим.

- Архитектор, говоришь... - произнёс он задумчиво. - Саша нам о вас уже кое-что рассказывала.

Саша слегка улыбнулась и сдавила мою руку, словно говоря: «Держись».

- Кое-что? - переспросил я, пытаясь сохранить лёгкость в голосе.

- Да, - сказала Ольга, откидываясь на диван, - Не переживай, только хорошее.

- Абсолютно, - сказала Саша, подмигнув мне.

Каждый взгляд родителей Саши ощущался как экзамен: осторожный, вдумчивый, проверяющий, насколько я подходящий для их дочери. Я невольно сжал руки в кулаки.

- Так, - вмешался Сергей, - вы знакомы давно?

Я улыбнулся и честно ответил:

- На самом деле недолго, всего пару месяцев. Но мы успели хорошо узнать друг друга.

Саша слегка наклонилась ко мне и тихо сказала:

- Видишь, все хорошо.

Я улыбнулся в ответ и почувствовал, что поддержка Саши делает всё проще. Даже если её родители настроены очень внимательно, пока она рядом, я чувствую себя увереннее.

Я заметил, как Ольга, мама Саши, слегка нахмурилась, когда мы зашли в её дом, словно взвешивая каждое слово.

- И что вы планируете на будущее? - спросила она мягко, но с явной настороженностью.

- Работаю над проектами, постепенно расту как архитектор, - ответил я честно, стараясь не терять уверенности. - А дальше... хотелось бы участвовать в крупных городских проектах, возможно, даже международных.

Сергей, отец Саши, скрестил руки на груди и прищурился.

- Ммм... амбициозно, - пробормотал он. - Но насколько можно доверять девушке, если парень только недавно в вашей жизни?

Я чуть улыбнулся, ощущая лёгкую неловкость, но попытался объяснить:

- Я понимаю ваши сомнения. Но даже за эти два месяца я убедился, что Саша - человек, с которым хочется быть честным и открытым.

Саша сжала мою руку и слегка подтолкнула плечом: «Молодец, держись».

- А как вы познакомились? - спросила Ольга, её взгляд всё так же был внимательный и чуть настороженный.

- Мы столкнулись на улице, - начал я. - Сначала это было случайно, а потом я узнал, что она проходит практику в галерее моей мамы Даны. Так всё и завязалось. Сначала мы просто общались как друзья, а потом поняли, что хотим быть вместе.

Сергей кивнул, что-то пробормотал себе под нос, и я заметил, что его взгляд смягчился - строгая проверка постепенно превратилась в осторожное одобрение.

- Хорошо, - сказала Ольга, - посмотрим, как будете продолжать. Главное, чтобы ваша связь была честной и уважительной.

Я кивнул, чувствуя облегчение. Саша улыбнулась, и я понял, что первые минуты знакомства пройдены успешно. Даже если родители были строги и внимательны, главное, что мы с Сашей вместе.

Саша слегка прижалась ко мне, когда её родители снова посмотрели на нас, всё ещё внимательно, но уже без явной настороженности.

- Ну что, - начала Ольга, чуть мягче, - расскажите хоть немного, чем занимаетесь вместе, пока я не вмешаюсь как строгая мама.

- Мы просто гуляем и обсуждаем проекты, - ответила Саша, глядя на меня, - учимся, ходим на практику, делимся идеями... и иногда смешим друг друга.

Сергей покачал головой, но на этот раз с лёгкой усмешкой:

- Ладно, если честно, не ожидал, что два месяца могут так быстро всё изменить. Главное - быть честными и ответственными.

Я кивнул:

- Обещаю.

Саша снова сжала мою руку и тихо сказала:

- Видишь, не так страшно.

- Да уж, - пробормотал я, и впервые почувствовал лёгкость. - Главное, что мы вместе, а с остальным разберёмся.

Ольга с Сергеем переглянулись, а потом Ольга кивнула:

- Ладно, но помните: учеба и практика - это ваша основная задача, а знакомство между вами - это пока лишь знакомство. Всё остальное - за рамками, и мы будем наблюдать.

- Конечно, - сказал я, чувствуя, как с плеч сваливается тяжесть первых минут знакомства.

Саша улыбнулась и подтянулась ко мне ближе. Я понял, что даже строгие родители могут принять тебя, если видят искренность и ответственность, и что нам вдвоём как студентам важно поддерживать друг друга.

Мы вышли из дома Сашиных
родителей после ужина с ними, и холодный ночной воздух тут же ударил мне в лицо. Снег продолжал падать, тихо оседая на плечи и волосы.

Саша шла рядом, слегка прижимаясь ко мне, и я почувствовал, как тепло её тела согревает в этот морозный вечер.

- Ну что, - сказал я, вздыхая, - теперь мы официально знакомы с твоими родителями. Как ощущения?

Саша улыбнулась сквозь легкую усталость:

- Честно? Они строже, чем я ожидала. Но я рада, что мы пришли.

- Я тоже, - кивнул я. - Хотя пару раз мне хотелось спрятаться под стол, когда твой отец задавал вопросы.

- Ахаха, - рассмеялась она. - Да, мама и папа знают, как задавать острые вопросы. Но главное, что они поняли, что мы серьёзно.

Я осторожно взял её за руку, ощущая легкий холод пальцев сквозь перчатки, и мы двинулись дальше по заснеженной улице, скрипя под ногами снегом. Шум города почти стих, и оставались только мы, снег и чувство, что этот вечер мы пережили вместе.

Я аккуратно заехал на парковку у её дома, снег под колёсами скрипел так, что казалось, будто сам город замер в белой тишине. Саша повернулась ко мне, её глаза светились в свете фар.

- Спасибо, Женя. За всё, - сказала она тихо, поправляя шарф.

- Не за что, - улыбнулся я, - всегда рад.

Она вдруг приблизилась, не успел я и моргнуть, как её губы встретились с моими. Поцелуй был лёгким, но в нём было тепло, которое мгновенно растопило всю усталость после долгого дня.

- Эмм... ну что ж, до завтра? - улыбнулась она, отстранившись чуть, хотя глаза её всё ещё сияли.

- До завтра, - кивнул я, чувствуя приятное тепло в груди.

Саша зашла в дом, оставляя за собой аромат её парфюма, а я остался в машине, медленно выдыхая и улыбаясь, думая о том, как короткий вечер может оставить такое долгое ощущение счастья.

Когда Саша закрыла дверь за собой, я всё ещё сидел в машине, ощущая, как сердце немного ускорило ритм. Поцелуй... казалось, он оставил на губах тёплую тень её присутствия, такой лёгкий, но одновременно проникающий прямо в мысли.

Я улыбнулся, глядя на снег, медленно падающий за окном. Всё казалось тихим и спокойным, хотя внутри что-то бурлило. Два месяца - и каждый её жест, каждая улыбка для меня стали чем-то значимым, настоящим.

Я подумал, как странно иногда складывается жизнь: случайная встреча на улице, пара слов, и вот - уже ощущение, что она важнее, чем просто знакомая. Её поцелуй стал подтверждением того, что между нами что-то большее, чем просто симпатия.

Сделав глубокий вдох, я завёл машину и взглянул на дорогу: завтра будет новый день, и я хочу, чтобы этот день стал ещё одним шагом к тому, чтобы Саша знала - я готов быть рядом. Даже если это всего лишь начало, оно уже дорого стоит.

Александра Рогова

Я подъехала к особняку брата, чувствуя лёгкое волнение - столько дел за день, а тут ещё и встреча с Владецом, моим племянником. Руслан всегда держал дом в идеальном порядке, и, когда я переступила порог, это сразу напомнило мне детство: порядок, строгость, уют, но с ноткой официальности.

- Привет, тётя! - Влад встретил меня у двери, уже с взрослой уверенностью, но всё ещё с той озорной искоркой в глазах, которая была с ним с детства.

- Привет, племянник, - улыбнулась я, обнимая его. - Давно тебя не видела.

Он лишь кивнул и повёл меня к гостиной, рассказывая о колледже, друзьях и новых увлечениях. Я с интересом слушала, как он постепенно взрослеет, и одновременно радовалась, что в нём всё ещё живёт та живая энергия и юмор, что была в нём с ранних лет.

- Ты всё ещё собираешь свои модели? - прищурилась я, вспоминая, как он часами возился с миниатюрами.

- Конечно, тётя, - ответил Влад с лёгкой усмешкой. Мне нравилось видеть, что, несмотря на возраст и взрослую самостоятельность, между нами сохраняется та тёплая, доверительная связь.

Мы устроились в гостиной, обсуждая повседневные мелочи, но каждая минута была наполнена уютом и привычной заботой. Я понимала, что такие встречи - редкость, и ценила возможность провести время с племянником.

В тот момент в гостиную заглянула Катя, жена Руслана, с мягкой, но внимательной улыбкой.

- О, наконец-то вы здесь! - сказала она, обводя нас взглядом. - Я уж думала, что вы заблудились где-то в этом огромном доме.

- Привет, Катя, - улыбнулась я, вставая. - Я только приехала, Влад показал мне гостиную.

Катя кивнула, её взгляд задержался на племяннике.

- А ты, похоже, совсем взрослый стал, - мягко заметила я, чуть шутливо поправляя его волосы. - Уже не тот малыш, которого я помню.

- Я расту, тёть, - ухмыльнулся Влад, и в его голосе прозвучала лёгкая самоуверенность, но улыбка была искренняя.

Я с интересом наблюдала за их лёгким обменом шутками. Между ними чувствовалась привычная, спокойная теплота. Даже несмотря на официальность дома и строгость брата, здесь было место для мягких, искренних моментов.

Я обвела взглядом гостиную, уютно освещённую мягким светом люстр, и тут же заметила Катю, которая только что вошла. Улыбка на её лице была тёплой, хотя и с лёгкой нотой любопытства.

- А где Руслан? - спросила я, пытаясь звучать непринуждённо, но в голосе всё равно слышался интерес.

Катя, не спеша, оперлась на подлокотник дивана:

- В офисе, ты же знаешь его, - сказала она с лёгкой усмешкой. - По-другому он не может.

Я кивнула, ощущая знакомую улыбку внутри.

- Это получается, я рано приехала что ли? - поинтересовалась я, оглядывая комнату, словно пытаясь понять, насколько правильно я рассчитала время.

- Думаю, он скоро подъедет, - успокоила меня Катя, и её уверенность слегка расслабила меня.

Влад, который до этого молчал, скрестил руки на груди и бросил быстрый взгляд:

- А у тебя что-то срочное? - спросил он с привычной лёгкой насмешкой.

Я улыбнулась и пожала плечами:

- Да так, не важно. - Потом, чтобы сменить тему и вызвать немного тепла, добавила с интересом: - Рассказывай, как Новый год провёл в кругу друзей?

Я наблюдала за его реакцией, стараясь держать лёгкость в голосе, но в глубине души радовалась, что мы снова здесь, в этом доме, и что хоть на время оказались рядом.

Влад улыбнулся и слегка покачал головой, будто вспоминая какие-то забавные моменты.

- Новый год... - начал он, чуть растягивая слова. - Отмечал с Барсовыми и Костровыми. Было весело, хоть и шумно.

Я кивнула, стараясь представить всю эту компанию.

- Ах да, и Женя с девушкой - тоже Саша, кстати.

Я чуть улыбнулась, представляя себе этот мини-социальный клуб из людей, которых знала только по рассказам.

- Похоже, шумная компания, - заметила я, слегка рассмеявшись. - А как ты там выжил?

Влад рассмеялся вместе со мной:

- Ну, знаешь, я вроде как справился. В компании Барсовых и Костровых веселье всегда на максимуме, а я, в свою очередь, держался достойно.

Я кивнула, чувствуя, как знакомая теплая атмосфера дома плавно заполняет комнату. Даже если Новый год был шумным, я понимала - Влад умеет находить своё место в любой компании.

Я только собиралась перевести разговор на что-то более спокойное, как в дом вошёл Руслан. Его уверенная походка сразу притянула внимание, а взгляд, привычно строгий, мгновенно оценивающий, пробежал по комнате.

- Ну здравствуй, Саша, - сказал он, голос твёрдый, но с лёгкой улыбкой. - Рад, что приехала.

Я улыбнулась в ответ, немного нервничая, но пытаясь держать себя уверенно:

- Здравствуй. Думаю, я как раз вовремя - Влад рассказывал мне про Новый год.

Он кивнул и, глянув на сына, добавил:

- Слушай, Влад, не слишком ли много шумели?

Влад только усмехнулся, а я заметила, как Руслан легко сменил тон - строгий, но тёплый, когда речь шла о семье.

- Всё под контролем, - ответил Влад, а я едва сдержала улыбку.

Я понимала, что присутствие Руслана в доме сразу меняет атмосферу - появляется уверенность, порядок, и в то же время уют. Его появление не пугало, скорее, добавляло ощущения семейного тепла.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как в груди поднимается смесь волнения и ответственности. Подошла к Руслану и решила не тянуть:

- Братец, у меня к тебе разговор есть, - сказала я, стараясь, чтобы голос был спокойным, но твёрдым.

Он взглянул на меня своими привычно внимательными глазами и без промедления ответил:

- Я слушаю.

Я на секунду замялась, собирая мысли, затем продолжила:

- Это по поводу... - слова застряли на губах на мгновение, но я собрала себя и снова попыталась сформулировать мысль.

Руслан кивнул, словно понимая, что я хочу сказать больше, чем могу произнести здесь, и спокойно предложил:

- Понял, ну пошли в кабинет.

Я кивнула, слегка улыбнувшись про себя, и последовала за ним. Было ясно, что разговор будет серьёзным, но именно это ощущение придавало мне решимости. Мы шли вдвоём по дому, и каждый шаг приближал меня к тому моменту, когда я смогу всё озвучить.
Я глубоко вздохнула, садясь напротив Руслана за его массивным столом в кабинете. Внутри меня бурлили мысли, но нужно было начать разговор прямо:

- Ты думаешь, это была хорошая идея - отправлять Влада к Барсовым на Новый год? - спросила я, стараясь не выдать лишнего волнения.

Он скрестил руки и спокойно ответил:

- Пока такая ситуация, уж лучше перестраховаться, Влад - единственный мой ребенок.

Я слегка приподняла бровь, не скрывая сомнения:

- Ему уже 18... может быть, пора узнать правду?

Руслан покачал головой:

- Он многое не поймёт.

Я на мгновение прикусила губу, стараясь подобрать слова:

- Ну хоть знает, что этот Женя его дядя?

Он кивнул:

- Знает. А всё остальное знать ему не обязательно, особенно то, что я видел, как с ним связывается орг.

Я нахмурилась:

- В смысле?

Он слегка склонил голову и пояснил:

- Заметил уведомление в его телефоне. Ещё перед Новым годом.

Я чуть наклонилась вперед, голос стал мягче, но настойчивее:

- Русик, я всё понимаю, но лучше сейчас... потом будет больнее.

Он усмехнулся, с явной долей раздражения:

- Сказать что? Что его дед даже в могиле покоя не даёт?

Я попыталась удержать терпение:

- Ну, может быть, он поймёт...

Он откинулся на спинку кресла, явно усталый:

- У меня юристы уже поперёк горла, налоговая, проверки, я уже...

Я тихо вздохнула и положила руку на стол:

- Ну всё, Руслан, успокойся.

Внутри меня оставалось беспокойство за Влада, но хоть немного его успокоить удалось. Я поняла, что разговор будет долгим, но самое трудное - начать его - уже позади.
Я нахмурилась, вслушиваясь в каждое слово брата. Сердце стало биться быстрее, словно предчувствуя худшее.

- Сегодня нашли какие-то документы отца, сам не понял, что за хрень, - начал Руслан. - Мои юристы разбираются. Подозреваю, что он уже тогда знал, что с ним будет.

Я не выдержала, голос дрогнул:

- Как он... как он умер?

Он тяжело вздохнул:

- Отравили, как и Захара.

Я вздрогнула, чуть прижала ладонь к груди:

- Но ведь угрозы никакой нет с его стороны...

Он мотнул головой, холодно:

- О мертвых либо хорошо, либо никак.

Словно удар молнии пронзил меня. Я едва сдерживала слезы:

- Но он наш отец...

Он тихо, с горечью, сказал:

- К сожалению.

Внутри меня что-то щёлкнуло, перевернулось. Слова Руслана оставили тяжелый осадок. Я поняла, что правда, которую так боялась услышать, наконец, встала передо мной, и теперь уже невозможно было отступить.
Я нахмурилась, пытаясь осмыслить сказанное. Сердце всё ещё колотилось, а мысли метались:

- Что за документы? - выдавила я, стараясь держать голос ровным.

Руслан покачал головой, тяжело опуская плечи:

- Двадцатилетней давности, - ответил он, - левые фирмы, левые счета, даже те, о которых я не знал.

Я прикрыла глаза на секунду, переваривая это. Как такое могло быть? И почему всё это всплыло именно сейчас?