Осколки нашей свободы

Дима Барсов

Понедельники я не люблю. Особенно такие - пасмурные, с каплями на лобовом стекле, как будто небо само не уверено, лить ли дождь или подождать до вечера.
Я только припарковался у офиса, вытащил ключ из зажигания, вышел из машины, как за спиной раздался знакомый, хрипловатый голос:

- Барс!

Я обернулся и на секунду замер. Высокий, в куртке, как всегда с легкой небритостью и с той же ехидной ухмылкой - Константин Валуев. Вал. Мой друг с тех времён, когда мы вместо рубашек таскали кожанки, писали свои коды на партах и спорили, кто быстрее сбежит с физики.

- Ни хрена себе, - выдохнул я, подходя ближе. - Ты вообще как здесь? Москва отпустила?

- Отпустила на день. Работа, встреча. Мимо ехал, узнал адрес твоего офиса. Думаю - дай рискну.

Мы обнялись коротко, по-мужски, с хлопком по спине.

- Ты не изменился, Барс, - усмехнулся Вал. - Разве что немного приличнее стал одеваться. Но харя та же.

- Ты тоже, Вал. Всё такой же - лезешь без звонка, без предупреждения.

- Так зато честно. А ты бы взял трубку?

- Вряд ли.

Мы оба засмеялись.

- Ну пошли, кофейку возьмём? Или ты в спешке?

- Да какой спешке. Ради такого гостя...

Я жестом пригласил его пройти со мной внутрь, и, пока шли, спросил:

- Ты с Ритой?

- С кем же ещё. Всё ещё терпит меня, прикинь. Дочка в одиннадцатом, взрослеет. Готовимся к поступлению.

- Слушай, а ты ведь говорил, что у неё склонность к творчеству.

- Да, хочет в журналистику.

- Питер?

- Да, туда.

- Ха, может на Жеку нарвётся. Он как раз на практике, правда по архитектуре.

- Вот так встреча. Мир реально тесен. А Лёха как?

- Лёха? Да у него сеть, уже восьмой автосервис открывает. Куда там нам, смертным.

- Фига себе. Наш Лёха - бизнесмен, вот времена.

Мы зашли в здание, и я понял - ни расстояние, ни годы, ни работа не стёрли той самой, настоящей, мужской дружбы, что начиналась ещё со школьной скамьи. Было тепло.

Открываю дверь кабинета - просторного, светлого, с широким окном во всю стену. Внизу суетится город, но здесь наверху - тишина, разбавленная только гулом кондиционера и еле слышным тиканьем часов. Мой мир. Мой ритм. Мой порядок.

- Проходи, - кивнул я Валу, чуть расправляя плечи. - Тут не школа, конечно, но стулья мягкие.

- Я смотрю, ты себе тут настоящий штаб обустроил, - усмехнулся он, оглядываясь. - Барс всё-таки не растерял хватку.

- Барс теперь, увы, пьёт кофе без сахара и считает налоги, - бросил я, включая кофемашину. - Как обычно?

- Чёрный, конечно. Без сахара, но с ностальгией.

Мы расселись по своим местам. Я за столом - дубовый, солидный, тот самый, который я сам выбирал из пяти образцов. Он - в мягком кресле напротив, чуть откинувшись назад.

- Ну, выкладывай, - начал я. - Просто мимо не верю. После свадьбы вы с Ритой в Москву сорвались, и пропали. А тут - бац.

- А тут захотелось вспомнить. Сколько лет прошло, Дим? Десять? Пятнадцать?

- С тех пор как ты фигово растопил печ, хм, лет 20?

Он рассмеялся:

- Ты до сих пор помнишь?

- Вал, я до сих пор помню, как ты назвал Лёху «мистером носорогом» только потому, что он утащил с твоей тарелки сосиску в столовой.

- Да, были времена.

- Ты, кстати, не сильно изменился, - сказал Вал, разглядывая меня поверх кружки. - Только взгляд... спокойнее стал.

- Старость, друг. Мудрость. Или дети. А может, всё вместе.

Он усмехнулся, потом вдруг помолчал. Присмотрелся к книжной полке, к фотографиям за моей спиной.

- Полина на фото? - кивнул на одну из рамок.

- Ага. Дети рядом. Лея тогда только в первый класс пошла, Марк зуб выбил за день до фотосессии - улыбался так, будто выиграл приз.

Вал покачал головой:

- Помню, как ты в школе говорил, что никогда не женишься. "Свобода или смерть", помнишь?

- Идиот был, - фыркнул я. - А потом встретил одну девчонку возле мусорки - и всё. Переосмыслил.

Вал усмехнулся:

- Всё-таки вы с Полиной - это... Неожиданно, но как будто всегда должно было так быть. Вы даже спорите в такт.

- Это мы на семейных сборах тренируемся. За ужином - сплошная Олимпиада.

Мы оба на мгновение притихли. Было в этом разговоре что-то правильное, настоящее. Как будто я сам себе напоминал, кем был и кем стал. И это не пугало. Это - подбадривало.

- А ты как? - спросил я. - Не просто же приехал "вспомнить былое".

- Есть кое-какая мысль. Возможно, затея... - Вал прищурился, словно прикидывая, стоит ли озвучивать. - Скажем так, хочу вложиться в один проект, но нужен человек, который умеет держать команду. И не только в порядке, но и в тонусе. Как ты.

- Бизнес или безумие?

- И то, и то. Но точно - не скука.

Я откинулся в кресле, усмехнулся:

- Звучит как начало истории, в которой мы опять окажемся по уши в дерьме. Но, может, мне этого и не хватало.

- Пока ты в городе, надо бы встретиться втроём. С Лёхой. - Я потянулся за телефоном. - Посидеть где-нибудь, как в старые добрые. Только без дешёвой шавермы с вокзала, пожалуйста.

Вал рассмеялся:

- Ты тогда сам её притащил! Ещё говорил: «Брутальные едят острое, даже если потом умирают». Помню, как Лёха весь вечер орал, что у него внутри всё сгорело.

- А потом мы все втроём траванулись. Хорошая была ночь. - Я хмыкнул. - Но нет, теперь у нас в городе есть нормальные места. Выберем что-нибудь с адекватной кухней и без риска ожогов.

- Ты только Лёху предупреди. А то он, может, и забыл, как веселиться.

- Лёха? Забыл? - Я усмехнулся, набирая сообщение. - Он недавно на семейном ужине задвинул про моё прозвище «Фонарь» и чуть не развалил всю атмосферу одним предложением. Всё тот же.

- Ну, тогда это будет легендарная встреча, - сказал Вал, поднимаясь. - Я в городе пару дней, остановился в центре. Так что если надумаешь - звони.

- Надумаю. Сегодня же надумаю.

Он хлопнул меня по плечу, и мы обменялись коротким взглядом - тёплым, с оттенком той самой ностальгии, которая не требует слов.

- Рад, что заглянул, - сказал я.

- Я тоже. И... Дим, правда, рад видеть, каким ты стал.

Когда Вал вышел из кабинета, я с лёгкой улыбкой на лице крутил телефон в руках.
Наконец то сев обратно за стол я написал Лёхе:
«Вечером у нас встреча. Вал в городе. Готовься, Реснички.».

Он ответил почти сразу:
«Вал? Серьёзно? Прямо Валуев?! Он же сто лет как в Москве. Это ты прикалываешься, Барс?»

Я усмехнулся и быстро напечатал:
«Сам в офис сегодня зашёл. Живой, целый, с бородой. Говорит - соскучился».

Ответ прилетел моментально:
«Окей. Только пусть без шавермы. Я до сих пор тебя за ту ночь простить не могу»

Марк

Голова гудела, как мотор на старте гонки, только вместо адреналина - усталость и жар. Я лежал под одеялом, уставившись в потолок, который периодически начинал плыть, если я моргал слишком медленно. Всё тело ломило, даже пальцы казались чужими.

На прикроватной тумбе стоял стакан воды и градусник. Я вытащил его из-под подмышки, глянул - 38.7. Не чемпионский рекорд, но и не стартовая температура для бодрого утра.

Джек тихо лежал у кровати, положив морду на мои ноги, будто сторожил. Я провёл рукой по его шерсти - он тёплый, как грелка. Единственный плюс в этом дне.

На телефон приходили уведомления из школьного чата, кто-то уже скидывал домашку по русскому. Я даже не стал открывать. Школа казалась другой вселенной.

Экран мигнул, пришло сообщение от Алины.
Алина:
«Утром мама позвонила твоей. Ты что, даже мне не мог сказать?»

Я долго смотрел на экран, прежде чем набрать ответ.
Я:
«Не хотел тебя пугать. Просто простуда»

Ответ пришёл почти сразу.
Алина:
«Не придуривайся. У тебя лицо всегда горит, но сейчас ты явно не от любви ко мне. Я приду после школы»

Я усмехнулся, но даже эта улыбка вышла в полсилы. Всё-таки, в её сарказме что-то такое... успокаивающее.
Я перевернулся на бок, натянул одеяло почти до глаз и закрыл глаза.

Снова всплыло лицо Алины - чуть нахмуренная бровь, когда она волнуется. И то, как она смотрит - будто может прочитать тебя с одного взгляда.

Чёрт. Даже с температурой думаю о ней.

Джек тихонько фыркнул и ткнулся носом в мою руку.
- Я не специально заболел, Джек, - пробормотал я. - Хотя... валяться и чтобы тебя жалели - тоже не худший план.

На улице кто-то сигналил. За окном мимо промелькнула жизнь, а я остался внутри, в тишине и тепле, с жаром, собачьим носом и мыслями о ней. Телефон снова завибрировал на тумбочке. Я нехотя протянул руку, перевернулся и глянул на экран.
Тимур:
«Ты жив там вообще, Ягуар?»

Я выдохнул, сев чуть выше в кровати. Кажется, даже Джек поднял уши от этого клички - Ягуар. Спасибо, что хоть не «Труп с мотором».

Я:
«Жив, но хромаю. 38,7, горю, как твой позорный реферат по физике»

Ответ не заставил себя ждать.
Тимур:
«Ой да ладно тебе, у кого-то просто иммунитет к температуре слабее, чем к Алининым взглядам»

Я хмыкнул и закрыл глаза на пару секунд.
Я:
«Слушай, если ты начнёшь меня троллить, я приеду к тебе домой и заражу тебя лично»

Тимур:
«Угрожаешь? Приятно видеть, что ты на поправку идёшь»

Я опустил голову на подушку и тупо уставился в потолок. Тимур всегда знал, когда и что написать, чтобы не дать тебе окончательно скатиться в саможалость. Даже если это выглядело как дружеское хамство.

Через секунду - ещё одно сообщение.
Тимур:
«Кстати, Алина утром реально выглядела так, будто вот-вот полезет в окно к тебе. Готовься, она тебя отпаивать будет, как бабка из деревни»

Я:
«Пусть только не кашу на воде, прошу»

Тимур:
«Поздно. Думаю, ты обречён. Спи, пока можешь»

Я положил телефон на тумбочку, повернулся к Джеку и пробормотал:
- Если она принесёт мне ромашку и начнёт дышать мне в лоб - спрячь меня, ладно?

Он лишь фыркнул в ответ и ткнулся в мою ладонь мордой.

Но если честно - я уже ждал, когда она придёт. Телефон завибрировал уже не от сообщения - вызов. На экране высветилось: Мама.
Я протёр глаза и, прокашлявшись, ответил хрипловато:

- Алло...

- Марк, ты чего не отвечал с утра? - голос мамы был мягкий, но с ноткой тревоги.

- Прости, мам... Спал. Температура, кажется, поднялась... Я с утра вообще встать не мог.

- Ты пил что-нибудь? Ел? - её голос стал деловитым, как всегда, когда дело касалось здоровья.

- Воды - да... А еды - неа. К Джеку даже за кормом ползком шёл.

- Марк! - в этом "Марке" было всё: возмущение, беспокойство и капля маминых нервов. - Ты бы хоть мне написал. Я бы что-то оставила. Сейчас я на встрече, но через полтора часа буду дома.

- Не надо, мам. Я нормально. Тимур писал, шутит. Джек не даёт сдохнуть.

- Марк... - уже тише, - если тебе плохо - я всё отменю и приеду.

Я закрыл глаза, прислонившись к спинке кровати.
- Не надо, правда. Мне лучше. Немного... И Алина, вроде, хотела заглянуть.

- Алина? - голос мамы стал совсем другим. Теплее. - Вот это уже хорошая новость.

- Не начинай...

- Я и не начинала. Просто рада, что ты не один.

На секунду повисла тишина, а потом мама добавила чуть тише:
- Позвони, если станет хуже. Хорошо, котёнок?

- Хорошо, мам, - пробормотал я, чувствуя, как внутри от её заботы стало немного легче.
- И... спасибо.

- Всегда, сынуль. Я скоро.

С гудками в ушах я снова откинулся на подушку. Джек подтянулся ближе и положил морду мне на живот.

- Ну что, - сказал я, гладя его между ушами, - теперь ждём очередную даму моего сердца с кашей и термометром?

Он фыркнул в ответ. В дверь тихо постучали.

- Марк?

Голос был узнаваемый, даже через гудение в голове. Я с трудом поднялся на локоть и крикнул - точнее, сипнул:

- Открыто...

Щелкнула ручка, и в комнату заглянула Алина. Волосы собраны в небрежный пучок, на плечах - светлая куртка, в руках пакет. Она оглядела меня - взъерошенного, бледного, в футболке с замятой горловиной - и хмыкнула:

- Ты выглядишь так, будто тебя переехал автобус и ты извинился ему за это.

Я устало улыбнулся:

- Спасибо. Теперь я точно знаю, что всё плохо.

Она подошла ближе, поставила пакет на стол и села рядом на кровать. Джек с ленцой махнул хвостом, узнав её, и снова прикрыл глаза.

- Что в пакете? - спросил я, косо глядя в её сторону.

- Еда. Лекарства. И... мой контрольный пакет "не ной и не умирай". - Она вытащила термос. - Куриный бульон. Моя бабушка называет его святой водой.

Я с благодарностью взял термос, пока она вынимала аптечку и что-то шуршала на столе.
А потом вдруг замолчала и посмотрела на меня чуть мягче:

- Почему ты мне не сказал, что заболел?

Я отвёл взгляд:

- Потому что... ты и так переживаешь за всё. А я просто простыл. Не хотел делать из этого драму.

- Ну ты, конечно, благородный рыцарь. - Она склонилась ко мне и коснулась губами моего лба. - У тебя жар.

- Спасибо, доктор Кострова, диагноз очевиден.

- Ага. И лечение будет жёстким. - Она усмехнулась, открывая баночку с таблетками. - Жаропонижающее. Потом еда. Потом, если будешь хорошо себя вести - обниму.

Я смотрел на неё и понимал, что, даже если температура не спадёт, хотя бы в груди всё становится немного легче. Алина была рядом. А этого, чёрт возьми, было достаточно. Алина ловко развернула электронный термометр, включила его и без всяких предисловий сунула мне подмышку, как будто у нас тут не утро понедельника, а медпункт в разгар эпидемии.

- Сиди тихо, не дёргайся, - строго велела она, расставляя на тумбочке таблетки и порошки, принесённые из аптеки.

- С таким напором ты могла бы быть школьной медсестрой. Только халата не хватает. И этой, смешной шапочки, - пробормотал я с кривой усмешкой, стараясь отвлечься от ноющего лба.

Алина бросила на меня взгляд:

- Флиртовать при температуре под сорок - это как минимум глупо. А максимум - опасно для здоровья. Я тебя в душ потащу. Холодный.

- Угрожаешь?

- Нет. Предупреждаю.

Она подошла ближе, села на край кровати и скрестила руки. В комнате повисла тишина. Где-то за окном слабо шумел город - сигнал светофора, проезжающая машина. Всё как обычно, только я был никуда не годен, а она - рядом.

- Какие ставки? - спросил я, когда сигнал термометра был уже близок.

- Думаю, тридцать восемь и шесть.
- А если меньше?

- Тогда я куплю тебе кофе, когда ты выберешься из постели.

- А если больше?

- Тогда ты будешь меня слушаться. В. Течение. Недели.

Термометр пискнул. Я достал его, глянул - и тихо выругался:

- Тридцать восемь и восемь.

- Ха! - Алина с победной улыбкой выхватила термометр и ткнула в экран. - Я выиграла. Официально. Барсов, теперь ты мой.

- Я и так твой, - сказал я тихо. Даже не специально. Просто... честно.

Алина замерла. Смотрела на меня пару секунд, будто пытаясь понять - не бредит ли. Но потом медленно улыбнулась, не язвительно, не игриво, а по-доброму. Настояще.

- Знаю, - ответила она. - Но теперь у меня есть подтверждение. Медицинское. Всё законно.

Я хрипло рассмеялся и, несмотря на жар, почувствовал, как от этой улыбки будто стало легче дышать. Я не знал, с чего начать. Лежать и молчать было проще, чем вслух признать, что налажал. Алина сидела на краю кровати, перемешивая чай в кружке, как будто в этом чае могла найти ответы на все мои тупые решения.

- Ты ведь знала, да? - спросил я, глядя в потолок. - Что я не завязал.

Она ничего не сказала. Просто тихо отхлебнула чай. Но тишина говорила сама за себя.

- Я пытался, правда. - Я провёл ладонью по лицу. - Но стоило сесть на байк... и всё. Как будто мир перестаёт давить. Там, на трассе, я живой. Не знаю, как это объяснить.

- А мне не надо объяснять, - наконец сказала она. - Мне нужно было, чтобы ты просто сказал. Мне.

- Я боялся, - честно признался. - Что если узнаешь, - ты уйдёшь. Или посмотришь на меня по-другому.

Она наконец повернулась ко мне. Глаза - усталые, но тёплые.

- Я уже смотрю на тебя по-другому, Барсов. Но не из-за гонок. А потому что люблю. Даже если ты упрямый как сто чертей и иногда ведёшь себя как придурок.

- У нас ведь честно, да? - Я улыбнулся краем губ. - Ты любишь идиота.

- Порой хочется придушить, но да, - кивнула она. - Моего идиота.

Я попытался приподняться, но она тут же положила ладонь мне на лоб.

- У тебя жар. И, на всякий случай, - я уже сказала, что никуда ты не пойдёшь. Ни на гонки, ни на улицу, никуда вообще. Только лежать, пить чай и слушать меня.

- Звучит как план, - пробормотал я. - Почти романтично.

- Не льсти себе, - фыркнула Алина, но я заметил: уголки её губ дрогнули. - Я пойду, принесу тебе что-нибудь поесть. Если будешь жалеть себя - в чай брошу чеснок.

- Жестоко. - Я улыбнулся шире. - Но заслуженно.

Алина уже вышла в коридор, а я лежал и смотрел в потолок. Слабость в теле всё ещё была, но от её слов внутри становилось теплее. Я только положил телефон обратно на тумбочку, как он снова завибрировал. Новый всплеск активности в семейном чате.

Папа:
На ужин не ждите. Старый друг в городе, выбрались на пару часов. Не переживайте, всё под контролем.

Старый друг? В понедельник вечером?
Я приподнял бровь, натянул плед до подбородка. Папа вроде бы собирался после работы сразу домой. Или опять "на пару часов", как в прошлый раз, когда его не было до полуночи.

Секунда - и всплыло новое сообщение.

Мама:
Ты сказал, что у тебя "только бумаги подписать", Дима.
Теперь "друг", ага. Надеюсь, этот друг хотя бы умеет готовить.

Улыбка скользнула по губам. Даже с температурой было смешно. Мама в своих лучших традициях - коротко, точно и с прицельной язвительностью.

Папа:
Полина, не переживай, я не на свадьбе. Мы с Валом просто давно не виделись. Вернусь не поздно.

Мама:
Угу. В прошлый раз ты вернулся с шаурмой и философскими мыслями.

Я не удержался и фыркнул, тут же закашлялся. Горло саднило, но настроение упрямо лезло вверх. Этот чат - как домашний сериал, который ты и не собирался смотреть, а теперь не можешь пропустить ни одной серии.

В этот момент вернулась Алина. В руках - кружка с чем-то горячим и парящим. Она бросила взгляд на телефон.

- Что там? - спросила, подходя ко мне.

- Да ничего... Мама папу троллит, - хрипло ответил я. - Он "всего лишь с другом".

Алина хмыкнула.

- Понедельник - идеальный день для мужских посиделок. Особенно, когда дома жена, двое детей и температура у одного из них.

Я протянул руку, взял кружку, обжёг пальцы - мёд, лимон, имбирь... Ну конечно. Она готовит лучше, чем я думал.

- Зато у меня есть личная сиделка. - Я заглянул ей в глаза. - И ты точно не "друг".

Алина усмехнулась, но не ответила. Только поправила мне одеяло и тихо села на край кровати.

Понедельник - день тяжёлый? Только не для меня. Алина только успела поправить мне одеяло и устроиться рядом, как её телефон завибрировал. Она мельком глянула на экран - и тут же тихо фыркнула.

- Что? - хрипло спросил я, приподнимая голову с подушки.

- Угадай, - ответила она, откидываясь на спинку кресла. - Семейный чат. Папа пишет: «Сегодня не ждите. Вал в городе. Мы с Барсом в старом баре, вспоминаем молодость».

Я расхохотался, тут же закашлялся и зажал горло ладонью.

- Подожди, - прохрипел я, вытирая слезы от смеха. - Они что, сговорились? У нас синхронизированные отцы?

Алина покачала головой и пролистала экран.

- Мама уже отреагировала. Пишет: «Надеюсь, ты хотя бы не решишь повторить "эксперимент с ресницами"».

Я не удержался:

- Мистер Реснички возвращается!

Алина расплылась в улыбке, но сдержала смех.

- Ой, если Тимур это увидит, у нас будет новая легенда на год вперёд.

- Он уже видел. - Я показал ей экран своего телефона. - Смотри, он написал: «Ставлю тысячу, что Вал уговорит наших что-то отчебучить».

Алина закатила глаза:

- Они взрослые мужчины. Казалось бы...

- В этом и проблема, - усмехнулся я. - Им кажется, что они всё ещё те подростки, которые гоняли по дворам и затевали безумные споры.

- Знаешь, иногда это мило, - сказала она чуть тише. - Главное, чтобы не вляпались.

Мы переглянулись. И вдруг в этих взглядах - спокойствие. Будто весь мир может сойти с ума, семейные чаты - взорваться, но в этой комнате - тишина и тепло.

- Кстати, - Алина подняла палец. - Я же теперь официально знаю, что тебя можно выдать из шкафа.

Я фыркнул:

- А ты всё не отпустишь, да?

- Никогда, - сказала она сладко и поцеловала меня в висок. Я чувствовал себя измотанным, немного оглушённым после болезни - как будто тело слегка отстаёт от мыслей. Но рядом с Алиной становилось легче дышать. Её ладонь лежала поверх моей, тёплая, тонкая, такая своя. Она что-то рассказывала про Тимура, смеялась над тем, как он перепутал аспирин с витаминами в аптечке, но я почти не слушал.

Я просто смотрел на неё.

На родинку у левого виска. На мягкую прядь, выбившуюся из хвоста. На её серьёзные, взрослые глаза, которые всегда умели видеть чуть больше.

- Алина, - выдохнул я, перебив её.

Она замолчала, повернув голову. В её взгляде было ожидание - мягкое, без давления.

Я взял её за руку чуть крепче.

- Я люблю тебя.

Голос вышел негромким, но таким ясным, что будто застыл в воздухе. Словно само время на секунду сделало паузу.

Алина моргнула. Губы чуть дрогнули, будто хотели что-то сказать - и не знали, с чего начать.

- Что? - прошептала она, будто не веря.

- Я тебя люблю, - повторил я, уже увереннее. - И, кажется, давно. Просто раньше не мог этого признать даже себе.

Она смотрела на меня так, как никто и никогда. Без намёка на испуг, без колебания - будто ждала этого момента больше, чем я сам.

- Слава богу, - наконец выдохнула она и обняла меня так, что я чуть не задохнулся от нежности. - А то я уже думала, ты упрямишься ещё год.

Мы оба засмеялись. А потом просто сидели в тишине. Мне не нужно было ничего больше. Она не отстранилась. Не пошутила. Не перевела тему.

Наоборот - её ладонь скользнула к моей щеке, и в её взгляде я увидел не просто ответ, а всё, что так долго боялся прочесть: она чувствовала то же самое.

- Я тебя тоже люблю, - сказала она, глядя в упор, будто бросая вызов моим сомнениям. - Даже если ты иногда ведёшь себя как идиот.

- Спасибо, приятно, - усмехнулся я, чувствуя, как будто во мне что-то отпустило.

- Я просто... - она пожала плечами. - Я боялась, что ты не скажешь. Или не скажешь всерьёз. Что это всё просто... ты и я, и наши прогулки, и переписки, и взгляды - но без слов. А теперь вот ты сказал. И я - спокойна.

- Ну не зря же я заболел, чтобы всё наконец прояснить, - попытался пошутить я, но голос всё ещё был хриплый.

Она рассмеялась тихо, опуская голову мне на плечо:

- Ты невыносим, Барсов.

- Но теперь твой, - прошептал я, и прижал её ближе.

Несколько минут мы просто сидели в тишине. Музыка тихо лилась из её телефона - та самая, которую она слушала всегда, когда не знала, как справиться с чувствами. А теперь... теперь она справлялась со мной.

- Тебе нужно пить больше воды, - вдруг сказала она, выпрямляясь. - И температуру я ещё раз проверю, а то может ты вообще всё это бредишь.

- Если я брежу, - я притянул её обратно, чуть приобняв, - то пусть это будет лучший бред в моей жизни.

- Романтик, - фыркнула она, но не сопротивлялась.

Снова тишина. Тепло. Её дыхание у шеи.

И я понял - впервые за долгое время я не думал о том, что будет дальше. Потому что сейчас - было достаточно.

Алина

Я закрыла дверь в его комнату чуть тише, чем нужно было. Будто громкий щелчок мог разбудить не только Марка, но и все чувства, которые он во мне только что запустил.

Он сказал, что любит меня. Не в шутку, не в переписке, не полунамёками. Глядя в глаза. Усталый, с хриплым голосом и всё равно каким-то до невозможности настоящим.

На кухне было темно, только узкая полоска света от окна освещала плиту и кружки на сушилке. Я на автомате достала его любимую - ту, с треснутой ручкой, которую он не даёт выкинуть. Поставила чайник.

«Я тебя тоже люблю», - эхом звучит в голове.

Я ведь действительно люблю его. Глупого, упрямого, с этими вечными исчезновениями и гонками, с полуулыбкой, от которой у меня всегда сердце чуть сбивается с ритма. Я любила его ещё тогда, когда он носил линзы, чтобы скрыть разный цвет глаз. Когда, не зная как реагировать на мою симпатию, просто делал шаг в сторону, но никогда не исчезал совсем.

Ты невыносим, Барсов, - мысленно повторила я свою же фразу и всё же улыбнулась.

Чайник щёлкнул. Я залила воду в чашку, но не торопилась возвращаться. Просто стояла и смотрела в тёмное окно. Там отражалась я - немного растрёпанная, в его свитшоте, босиком, и с лицом, на котором всё написано.

Интересно, он понял, как это для меня важно?
Или просто выдохнул и уснул, потому что это было естественно? Как будто так и должно было быть.

Я взяла кружку в руки. Горячо. Но приятно.

В этот момент в коридоре что-то скрипнуло. Я замерла. Шаги? Или просто ветер? Всё-таки понедельник, а ощущение, будто суббота, и мы одни в этом мире.

Я тихо направилась обратно, медленно, будто не хотела спугнуть момент. Всё ещё немного кружилась голова. Не от температуры - от слов.

Я тебя люблю.
Наверное, в этом и правда всё. Остальное - мы как-нибудь разберём. Вместе.

Я уже почти подошла к комнате Марка, когда щелкнул замок входной двери. Резкий сквозняк качнул лёгкую занавеску в прихожей, и в ту же секунду я услышала голос:

- "Мар-рк, ты дома?" - звенящий, узнаваемый, и почему-то чуть удивлённый. Это была тётя Полина.

Блин...
Я замерла на секунду, глядя в сторону кухни, где осталась вторая чашка, только недавно налитая. Сделала шаг назад, но уже было поздно.

- О, Алина?- в дверном проёме появилась тётя Поля. Она сняла очки, пристально на меня посмотрела. Не осуждающе, не строго - скорее с любопытством. - Ты тут как... случайно?

- Нет, не совсем...- я чуть смущённо улыбнулась. - Я за ним ухаживаю. У него температура.

- Это я знаю. Он же не в школу пошёл, - голос у неё был ровным, деловым. Но в глазах - тот самый блеск, как у мам, которые видят больше, чем ты успеваешь сказать.

- О, привет!- Лея закрыла за собой дверь, скинула рюкзак и повесила его на крючок в прихожей. На ней была тонкая куртка цвета карамели, сшитая так, будто её сдувала каждая осенняя ветка. Щёки розовые, волосы чуть растрёпаны - видно, что шла пешком, может, даже шла быстро.

Она посмотрела на меня, стоящую в кухне с кружкой в руке.

- Ты теперь у нас старшая медсестра, да? - с привычной Леиной иронией в голосе.

- Можно и так сказать,- тихо ответила я, не зная, куда деть взгляд.

- Ну хоть он тебе позволяет что-то делать. Я утром попыталась сунуть ему градусник - сказал, что это вторжение в личное пространство.

Тётя Полина, закрывая за собой дверь, рассмеялась:

- А потом сказал, что съест его. Классика.

Она скинула лёгкий жакет и прошла на кухню, поставив сумку на стол. Её глаза снова нашли меня - не с упрёком, скорее, с пониманием.

- Ты давно тут?

- С утра. Он был совсем никакой. Я просто не могла не прийти.

Тётя Полина кивнула и, немного помолчав, сказала:

- Ты молодец.

Слова были простыми, без прикрас, но они ударили глубоко - как когда тебя кто-то замечает по-настоящему, без фильтров и сомнений.

Лея между тем уже налила себе сок и открыла холодильник:

- А что, я тоже заболеть могу. Где моя порция заботы?

- Когда тебя начнёт лихорадить - тогда и поговорим, - сказала Полина, улыбнувшись.

Я тихо вернулась в комнату Марка. Он всё ещё спал, и осенний свет тёплым медовым лучом падал на его лицо. Листья на улице шуршали по асфальту, а я чувствовала, как в этом доме становится немного уютнее - даже в такие сентябрьские, прохладные, пронзительные дни.
"Я тебя люблю."

Они звучали у меня в голове будто впервые. Я видела, как он шевельнулся, укутанный в одеяло почти до подбородка, и только край его ресниц дрожал от дыхания. Он спал спокойно, как ребёнок, и это было чем-то абсолютно новым для меня - видеть его таким.

Я села на край кровати, поставив кружку на тумбочку. На секунду коснулась его руки. Его пальцы были тёплые - не от температуры, а от чего-то другого. От близости, что ли. От доверия.

Я вспомнила, как он поначалу смотрел сквозь меня, как будто боялся впустить. Вспомнила, как улыбался в шутку, лишь бы не показывать настоящего. И вот он здесь. Дома. Со мной. Сказал вслух то, что я носила в себе два года.

"Почему именно сейчас?" - мелькнула мысль, но я тут же прогнала её. Неважно. Главное - сказал. Главное - правда.

Я прислонилась плечом к спинке кровати, глядя, как он чуть сдвинул брови во сне. Хотелось снова дотронуться до него, но я побоялась разбудить. Пусть спит.

Тепло подступало к горлу. Не от чая. От чего-то другого. Я вдруг поняла, что сейчас я счастлива. Настоящим, тихим счастьем. Без фейерверков и громких слов.

Просто - он. Просто - рядом.
И, кажется, теперь - навсегда.
Я сидела на краю кровати, глядя, как Марк спит. Щёки розовые, дышит ровно, лоб наконец перестал быть обжигающе горячим. Я невольно коснулась его руки - он чуть шевельнулся, но не проснулся.

Дверь приоткрылась тихо, и в комнату заглянула тётя Полина. Я подняла глаза - она стояла в проёме, как всегда собранная и уверенная, но с мягкой тревогой в лице.

- Как он? - шепнула она.

Я кивнула:

- Температура чуть спала. Он выпил чай, уснул минут двадцать назад.

Тётя Поля прошла ближе, села рядом на край кровати. Несколько секунд молча смотрела на сына, потом вздохнула и улыбнулась уголками губ.

- Спасибо тебе, Алиночка, - тихо сказала она. - Ты вовремя пришла.

Я чуть смутилась, но всё же выдохнула:

- Я просто... не могла не прийти.

Она посмотрела на меня как-то по-доброму, будто увидела больше, чем я сказала. Погладила Марка по волосам, как будто в этот момент он всё ещё был тем самым мальчишкой с растрёпанной чёлкой и непослушными глазами разного цвета.

- Он сильный, - сказала она. - Весь в отца. Но упрямый - тоже от него. Будь к этому готова.

Я улыбнулась, слегка кивнув. А потом вдруг поняла - она только что не просто говорила про сына. Она меня принимала.

- Я к вам ещё с чаем вернусь, - добавила тётя Полина и вышла, прикрыв за собой дверь.

А я осталась. Наедине с дремлющим Марком и с сердцем, в котором от её слов стало как-то... спокойнее.

Дима Барсов

Я толкнул дверь бара плечом, вдохнул тёплый, пропитанный дымом и кофе воздух. Освещение было приглушённым, музыка ненавязчиво играла где-то на фоне. Вал и Лёха сидели за привычным столиком в углу - именно там мы лет двадцать назад впервые по-человечески напились после выпускного. Почти ничего не изменилось... кроме количества седины.

- О, Барс собственной персоной, - с ухмылкой поднялся Вал, хлопнул меня по плечу. - Не опоздал, а создал интригу.

- Совещание затянулось, - пожал я руку сначала ему, потом Лёхе. - Рад видеть вас.

- И мы тебя, старик, - усмехнулся Лёха. - Всё такой же строгий, но, блин, в глазах читается: ещё один шаг - и начнётся веселье.

Я сел. Бокал уже стоял передо мной, янтарная жидкость в нём отражала тёплый свет лампы.

- Вспоминали тут, как мы в девятом классе чуть не перевернули «Жигули» Витьки Хромова, - подмигнул Вал.

- Потому что он хотел заклеить твою куртку жвачкой, - хмыкнул я. - Мы тогда ещё подумали, что будет честно оторвать ему дверь.

- А потом Лёха, - продолжил Вал, - вломил ему по роже, и тот больше месяц с нами не разговаривал. Даже в столовой обходил стороной.

Лёха только расплылся в фирменной ухмылке:

- Так не фиг было лезть. Помнишь, как нас потом завуч ловил в актовом зале, а мы по декорациям на склад убежали?

Я кивнул, усмехаясь:

- Да нас не только в школе боялись. Помнишь ту историю в подворотне, когда к Сашке Луньковой двое пристали?

- Как же, - Лёха усмехнулся. - Один из них потом свою кепку в траве искал. На коленях. А второй вообще в кустах очки оставил.

- Зато Сашка потом месяц за нами бегала, - вставил Вал. - А Барс, конечно, как всегда - «я не для отношений, я серьёзный человек».

Я рассмеялся и покачал головой:

- Мне кажется, вы просто не понимаете, насколько вы тогда были бешеные. А я вас вытягивал из дерьма, как мог.

- Та ну, - фыркнул Лёха. - Без тебя мы бы и не были той самой троицей.

- Зато теперь мы взрослые, солидные, - хмыкнул Вал. - Один автосервисы открывает, второй в финансовых кабинетах заседает, третий дочь в одиннадцатый класс провожает.

Я поднял бокал:

- А пацаны всё те же.

Мы чокнулись. Было в этом моменте что-то правильное. Без пафоса. Просто мы - те же самые. Несмотря на галстуки, детей, работающие сердца и планы на отпуск.

- Да... - Вал поиграл пальцами с бокалом, - времена, конечно, поменялись. Но есть вещи, которые не меняются.

- Например? - Лёха прищурился.

- Ну, например, вы двое. - Вал усмехнулся. - Ты, Лёха, до сих пор с огнём в глазах, как будто только-только закончил автошколу и уже обдумываешь, как построить первую СТО. А Барс... ты всё ещё читаешь людей с одного взгляда.

- Ага, и всё ещё не умеет расслабляться, - добавил Лёха. - Барс, тебе бы разок в гараж ко мне, сядем, гитару возьму, потянет. Полина не против?

Я покачал головой, ухмыляясь:

- Если узнает, что я вместо работы с вами самогон глушу под гитару, сама мне этой гитарой по башке даст.

- Вот, - Вал рассмеялся. - Вот она, семейная жизнь. Ты-то говорил, что против был, когда молодыми были. А теперь, глядишь, самый примерный муж и отец.

- Слушай, - я прищурился. - Пока ты в городе, давай соберёмся втроём, как в старые времена. Но не здесь. Где-нибудь поуютнее. Сядем, пожарим что-нибудь, выпьем нормально, без барной суеты. У меня на даче можно, к примеру. Семьи захватим.

- Я за, - тут же отозвался Лёха. - Только предупреждаю, я с мясом на «ты». Не доверяйте мне шашлык, если не хотите уголь вместо еды.

- Лучше на меня его повесьте, - Вал поднял руку. - Рита, конечно, вегетарианка, но меня на путь истинный не перетянула.

- Кстати, - я повернулся к нему. - А сколько вы уже с Ритой вместе?

- Почти двадцать лет, - с гордостью произнёс Вал. - Представляешь? Дочка уже на выпускной готовится. Я, признаться, в шоке. Только вчера, казалось, в роддом мчался.

Мы замолчали на пару секунд, каждый в своих мыслях. Я вдруг представил Лею в выпускном платье... и сердце кольнуло.

- Честно? - пробормотал я. - Не верится. Мы сами, вроде, недавно школу закончили.

- Ага, - хмыкнул Лёха. - А теперь у каждого по ребёнку с характером.

- У некоторых не по одному, - добавил Вал. - Но знаешь, я всё равно рад, что мы не потерялись. Могло быть по-другому. У всех семьи, заботы. А мы вот тут.

- Потому что троица не ломается временем, - сказал я тихо и, сам того не замечая, сжал руку в кулак на столе.

Лёха и Вал сделали то же самое. Мы постучали кулаками друг о друга - по-своему, как в юности. Без слов, но с пониманием.

Всё-таки есть в жизни вещи, которые не меняются. И слава богу.

Звонок от Полины пришёл, когда я уже собирался подниматься из-за стола. Вал с Лёхой всё никак не могли угомониться - обсуждали какой-то автосервис, очередной проект. Я посмотрел на экран и тут же вышел из-за стола, поднеся телефон к уху.

- Да, Полин?

- Дим, привет... - голос её был немного напряжённый. - Заедешь по дороге домой в аптеку?

- Конечно, что-то случилось? - нахмурился я.

- У Марка с утра температура держится. Не критично, 37.8, но всё равно. Говорит, просто устал, но... - она замялась. - Я не хочу рисковать. Возьми что-нибудь жаропонижающее, на всякий случай.

Я почувствовал, как внутри что-то нехорошо кольнуло. Марк - не ребёнок, старший, но когда он болеет, я не могу просто отмахнуться. Он ведь тот, кто всегда говорит "всё норм", даже когда совсем не норм.

- Понял. Всё возьму. Ещё что-то?

- Вроде нет. А, да - мёд, если попадётся хороший.

- Принято. Еду.

- Спасибо, Дим.

Я сбросил звонок и вернулся к ребятам.

- Всё в порядке? - спросил Лёха, оторвавшись от рассказа.

- Марк приболел. С утра температура, - пояснил я, натягивая пальто. - Полина переживает.

- Старший? - уточнил Вал.

- Он самый, - кивнул я. - Будет сто раз говорить, что всё нормально, лишь бы никто не нянчился. Но я его знаю - лучше перестраховаться. Так что, мужики, в другой день соберёмся - по-нормальному.

- Договорились, - Вал хлопнул меня по плечу. - Не пропадай.

- И пусть поправляется, - добавил Лёха.

Я кивнул и вышел из бара. Вечерний воздух был прохладным, небо серело - классическая осень. Пока шёл к машине, мысленно уже перебирал список - вода, мёд, таблетки, чай... и, главное, просто быть дома. За рулём было как-то особенно тихо. Радио я выключил сразу - не хотелось ни новостей, ни музыки. Только шелест шин по асфальту и редкое шуршание стеклоочистителей. Осень в городе - мокрая, тёплая, уставшая. Как будто сама природа устала держать лицо.

Марк с температурой... Вроде бы ничего страшного. Всего-то с утра держится - но я слишком хорошо знал своего сына. Он никогда не жалуется просто так. Мог ногу подвернуть, зуб болеть - молчит. Поэтому если лежит и не идёт в школу, значит, реально плохо.

Я припарковался у аптеки, шагнул в ярко освещённое помещение. Взял жаропонижающее, витамин С, пару упаковок чая с лимоном, который он пьёт только когда болеет, и, конечно, ту самую воду с лёгкой газировкой, без которой он не может. Мёд нашёл только в стеклянной банке - дорогой, зато хороший, с пасеки.

Когда вышел, на капот уже капало с деревьев. Сел, включил обдув посильнее. Тепло в салоне напомнило, как дома всегда уютно, когда все свои на месте. И как непривычно, когда кто-то валяется с температурой, а ты не можешь выкинуть это из головы.

Я взглянул на часы. Почти восемь. Не поздно, но день выдался длинным.

Телефон снова вибрировал - сообщение от Полины: «Лея уже легла, Алина осталась с Марком, всё спокойно. Ждём тебя.»

Алина. Я внутренне усмехнулся. Хорошая девочка. И, похоже, с Марком у них всё серьёзно, как бы он сам это ни пытался замять.

Свет фар выхватил из темноты знакомую улицу. Осталось пару кварталов. Я ускорился чуть-чуть - домой тянуло сильнее, чем обычно. Хотелось просто зайти, поцеловать жену, заглянуть к сыну, убедиться, что он живой и с нормальной температурой. И может, хоть сейчас просто сесть на диван, а не спасать мир. Дом встретил мягким светом из кухни и запахом ромашкового чая. Я аккуратно закрыл за собой дверь, стараясь не шуметь - на всякий случай. В прихожей стояли кеды Алины и ботинки Полины. Лея, как и говорила Поля, уже легла. Тихо.

- Я дома, - негромко бросил в пустоту, больше по привычке.

Из кухни тут же выглянула Полина - в уютном свитере, с убранными в пучок волосами, с кружкой в руках. Улыбнулась устало, но тепло.

- Привет. Всё купил?

- Конечно, - я поднял пакет и подошёл. Поцеловал её в висок. - Как он?

- Спит. Температура 38,3. Алина рядом, мерила недавно. Говорит, даже бреда никакого нет, просто обессилен.

- Первый день, - пробормотал я и снял пальто. - Но мне всё равно не нравится.

- Мне тоже. - Полина чуть склонила голову. - Но он в надёжных руках. Ты бы видел, как она за ним ухаживает. Была бы моя воля - уже невесткой бы её называла.

Я усмехнулся.
- А он всё изображает «мы просто дружим».

- Конечно. Особенно когда спит, держась за её руку, как щенок, - хмыкнула Поля.

- Ладно, сейчас всё разложу и к нему загляну, - я прошёл на кухню, оставил пакет на столе. - Ты ела?

- Да, поела с Лей. А ты?

- Попозже. Сначала к нему.

Она кивнула.
- Только не буди. Поговоришь с Алинкой, она тебе всё расскажет.

Я кивнул, мягко поднялся по ступеням и на цыпочках открыл дверь в комнату сына.

В комнате было полутемно. Лишь ночник возле кровати давал тёплый жёлтый свет. Марк лежал, укрытый до груди, лицо спокойное, но слегка покрасневшее. Рядом на кресле сидела Алина. У неё в руках был термометр и книжка с закладкой, но смотрела она вовсе не в страницы - в него. Тихо, бережно.

Она повернула голову, заметив меня. Улыбнулась и встала.

- Температура чуть упала. Я его не будила. Всё в порядке.

Я кивнул и прошептал:

- Спасибо, Алин. Серьёзно.

Она тоже ответила шёпотом:

- Я люблю его. Я же не могу просто уйти, когда ему плохо.

Мне ничего не оставалось, кроме как коротко кивнуть

- Ты молодец.

Я ещё раз глянул на сына и, стараясь не скрипеть полом, вышел из комнаты.

Полина поставила чайник на плиту, насыпала ромашку в заварник. Я молча присел за кухонный стол, потер лицо ладонями и только потом выдохнул.

- Устал? - спросила она, не оборачиваясь. Голос был мягкий, почти шёпот.

- Не столько физически, сколько... - я пожал плечами. - Ты же знаешь.

Она повернулась ко мне, опёрлась о край стола. В её взгляде - понимание. Как будто чувствует всё, что я даже не сказал.

- Я тоже волнуюсь, Дим. Это же Марк. - Тихо, сдержанно. - Первый день, а он как будто выжат полностью. Видел бы ты его утром.

- Мне Алина показалась спокойной, но я знаю, как она переживает. - Я провёл пальцами по столешнице, потом улыбнулся. - Вообще, странно осознавать, что они уже не дети. Что наш сын спит, держась за руку дочки моего лучшего друга.

- А мы что, с тобой думали, у них этого не случится? - усмехнулась Поля. - Мы же с Диларой ещё в детстве шутили: «Представь, если наши женятся».

- Я тогда и представить не мог, что у меня будет сын с таким упрямым характером, - усмехнулся я в ответ. - А потом появился Марк, и Тимур тут как тут. Как Лёха говорил? «Наши пацаны однажды или страну перевернут, или с ума нас сведут».

- Они, скорее всего, сделают и то, и другое, - сказала Поля, наливая чай. - А наши девочки? Лея ведь обожает Алину. И Алина с ней - как старшая сестра. Иногда даже больше, чем я сама.

Я взял кружку, кивнул.

- Это потому что у Алины доброе сердце. Но характер там... - я покачал головой. - Прям Диларин.

- Как будто ты хотел мягкую и послушную для Марка? - вскинула бровь Поля.

Я засмеялся.

- Да нет. Просто... - я замолчал, глядя на чай. - Иногда думаю, что слишком быстро всё взрослеет. Они же недавно носились по двору с рациями, прятались от нас в сарае... А теперь... влюблённые, с температурой, с её ладонью в его.

- И ты боишься, что он обожжётся? - тихо спросила Полина.

- Боюсь. Потому что сам знаю, как это. - Я посмотрел ей в глаза. - Но и знаю, каково это - если повезло.

Она улыбнулась, мягко коснулась моей руки.

- А ему повезло. И ей. С ним. С нами. С тем, что между ними всё началось не с истерик, не с обид, а с настоящей заботы.

Я кивнул, глядя в окно. Ночь за ним была тихой. Город отдыхал. А в доме было тепло.

- Вот бы и дальше так. Чтобы держались друг за друга, несмотря ни на что. Как мы.

- Как мы, - тихо повторила Полина и, не отрываясь, посмотрела на меня. - Только, пожалуйста, не пугайся, когда он в один день придёт и скажет, что женится.

- Он же мой сын, - я пожал плечами с ухмылкой. - Не удивлюсь, если и не предупредит.

Полина только собралась что-то сказать, когда экран её телефона засветился.
- Диля, - произнесла она, мельком взглянув на дисплей и уже с более мягким тоном ответила:
- Алло?

Я молча наливал чай, слушая, как её голос меняется - в нём сразу появилось что-то тёплое, домашнее.

- Да, у него температура держится, но уже не критичная. Алина тут. Да, с самого утра. Не отходила почти.
Она хмыкнула, кинула в мою сторону взгляд, полный скрытой иронии.
- Ага. И да, Дима не против. Всё под контролем, не переживай. Она в надёжных руках.

На том конце слышался голос Дили - будто через телефон шёл запах лимонной мяты и вечных советов. Полина слушала её, кивая, хотя собеседница этого не видела.

- Конечно. Обнимай Тимура. Если что - сразу наберу. И... скажи Алине, что всё хорошо. Мы её не гоним, - усмехнулась она.

Когда она положила трубку, в кухне повисло короткое, уютное молчание. Поля обернулась ко мне, облокотившись о спинку стула.

- Сказала: "Передай зятю, пусть выздоравливает". - усмехнулась. - У Дили всё сразу наперёд.

Я фыркнул.
- Уже зятю?

- А ты не замечал? Она уже мысленно платье на Алину выбирает, а Тимуру поручила быть шафером.

- Весело будет, - усмехнулся я и допил чай. Потом на секунду задумался. - Может, заглянуть к нему?

Полина мягко качнула головой.

- Не надо. Они сейчас вдвоём. Он наконец уснул, Алина рядом. Иногда лучше не мешать.

Я вздохнул, но кивнул.

- Всё-таки странное это чувство. Когда твой пацан взрослеет на глазах. И не просто в теории, а вот - в реальности, с девочкой, с которой, возможно, всерьёз.

- Возможно? - переспросила она с улыбкой. - Я давно это вижу. И, знаешь, мне спокойно. Они не играются, они... на равных.

- Это и пугает, - честно признался я.

- Или радует. У них есть шанс, если не будем вмешиваться. Не глупи, Дим. Пускай любят.

Я улыбнулся, посмотрел в окно - за ним темнело. Дом спал, кроме, может быть, двух сердец на втором этаже. И всё, что хотелось - чтобы у них всё получилось.

- Знаешь, Поля, - начал я, опираясь ладонями о стол, - иногда мне кажется, что всё это происходит слишком быстро. Ещё вчера он просил помочь с великом, а сегодня - взрослый парень, влюблён, обнимает девушку в нашей же гостиной...

- И в шкафу сидит, - усмехнулась Полина, - не забывай про этот трогательный момент. Тимур до сих пор с этого смеётся.

Я невольно рассмеялся, но сразу замолчал, посмотрев наверх.

- Ты боишься, что он ошибётся? - тихо спросила она, подливая мне чаю.

- Я боюсь, что он не поймёт, насколько это важно. Насколько хрупкое то, что между ними. Удержать - куда труднее, чем влюбиться. Я это понял не сразу.

Полина на секунду замолчала, потом села рядом и взяла мою ладонь.

- Но ты понял. И мы справились. А значит, он справится тоже. У него есть пример - ты.

Я посмотрел на неё. Всё так же красивая, всё так же сильная, как тогда, когда влюбился в неё впервые.

- Думаешь, он видит это?

- Думаю, он видит больше, чем нам кажется. Они сейчас совсем другие, Дим. Но в чём-то - похожи на нас. Упрямые. Настоящие. И тоже верят, что всё возможно.

Мы сидели в тишине, за окном шелестела тёмная осенняя листва. Я отпустил тревогу - хоть на этот вечер. Пусть они любят. Пусть ошибаются. Главное - чтобы были рядом.

- Пойдём спать? - спросила Поля, вставая.

Я кивнул и, прежде чем выйти из кухни, обернулся на мгновение - в этом доме было много воспоминаний. Теперь в нём начиналась новая история.

Утро выдалось пасмурным. Сквозь окна просачивался серый свет, но воздух в доме был тёплый - пахло тостами, чаем и чем-то уютным. Я спустился на кухню, чуть потирая шею после не самой спокойной ночи. В голове ещё гудел список дел на день, но шаг замедлился, как только я увидел, кто уже сидел за столом.

Алина.

Она тихо пила чай, завернувшись в клетчатый плед, волосы слегка растрёпаны, на коленях открытая тетрадь. Услышав мои шаги, она подняла глаза и немного смущённо улыбнулась.

- Доброе утро, - сказала она мягко.

- И тебе, Алиночка. Не выспалась?

Она слегка покачала головой.

- Немного. Но Марк ночью спал спокойно, температура почти спала.

Я кивнул и подошёл к кофемашине. Всё-таки взрослеют они слишком быстро. Я помню её с маленькими хвостиками и капризами в детском бассейне. А теперь - взрослая, рассудительная, и, чёрт подери, сидит в моей кухне, потому что волнуется за моего сына.

- Спасибо, что осталась, - сказал я, поворачиваясь к ней с кружкой кофе. - Намного спокойнее, когда он не один.

Алина чуть пожала плечами.

- Я просто... не смогла уйти. Он выглядел так... хрупко. Ну, не физически, конечно, - добавила она быстро. - Просто я его таким не видела раньше.

Я кивнул. Слово «любовь» она пока не произнесла. Но в каждом её жесте, взгляде, даже в этом пледе, накинутом на плечи - было больше, чем достаточно.

- Он сильный, но упрямый, - сказал я. - С Тимуром два сапога пара. Им бы в драку - лишь бы молчать о главном.

Она усмехнулась, уткнувшись в кружку.

- А вы с моим папой не такие?

Я прищурился, кивнул:

- Ладно. Поймала.

Мы оба улыбнулись. И в этой тишине кухни, под гул кофемашины и шелест осенних деревьев за окном, я вдруг понял, что бояться больше нечего. Они справятся. А мы - подстрахуем. Я посмотрел на часы - было чуть позже восьми. За окном лениво серел сентябрь, по стеклу медленно скатывались капли утреннего дождя. День обещал быть пасмурным и насыщенным. В офис надо было к девяти, но я всё ещё был дома - задержался дольше, чем планировал. И, пожалуй, не жалею.

Я стоял у зеркала в прихожей, поправлял воротник рубашки и заодно проверял, не забыл ли кошелёк. Мысленно перебирал список задач на сегодня: встреча с клиентом, пара звонков, контракт с поставщиками. Всё как обычно, если не считать головной боли от недосыпа и лёгкой тревоги за сына.

В кухню зашла Полина, прижимая телефон к уху. Усмехнулась, как только встретились взглядами.

- Да, Диля, всё нормально, - сказала она, улыбаясь. - Алина у нас ночевала, да. Марк уже проснулся. У него температура чуть пониже, чем вчера. - Затем, прикрыв рукой трубку, обратилась ко мне: - Ты едешь? Или кофе допьёшь?

- Собираюсь, - кивнул я, накинув пиджак. - Кофе с утра был отличный. Поблагодари Алину.

Полина кивнула и вернулась к разговору. Я же схватил ключи и на секунду задержался, глядя в окно. Тихий, тёплый дом. Моя семья. Шумная, настоящая, любимая. Ради этого я и пашу.

- Я пошёл, - бросил я в сторону кухни. - Позже отпишусь.

Из кухни донёсся голос Алины:

- Удачи! И аккуратней на дороге, дождь!

Я улыбнулся, прикрыл за собой дверь и вышел в прохладное сентябрьское утро, уже мысленно прокручивая, как успеть на всё и ещё не забыть купить Марку мятный чай на обратном пути.

Полина Барсова

На кухне стоял тот самый уютный утренний полумрак, когда солнце ещё не решилось показаться, а чайник уже шипит, словно пытается кого-то разбудить.

Марк сидел за столом, растрёпанный, хмурый, в серых спортивных штанах, с полотенцем на плечах. Перед ним стояла кружка - высокая, тёмно-синяя, его любимая. Из неё поднимался пар - Алина только что заварила ему чай. С малиной, лимоном и кусочком имбиря. Девочка старалась, а мой сын...

Он сделал глоток, и тут же поморщился так, будто ему налили чистого уксуса.

- Фу... Ну и гадость, - буркнул он, чуть отодвигая кружку.

Я не удержалась от усмешки и прислонилась к косяку.

- Можешь ворчать, сколько хочешь, но выпьешь всё до последней капли. Алина старалась.

- Мам... ну ты хоть пробовала? Это ж как будто малину укусила пчела и она умерла в имбире, - пробубнил Марк, но всё же снова взял кружку в руки.

Алина, стоявшая у плиты, бросила через плечо:

- Это потому что ты сахар не размешал. Там мёд на дне. Потерпи, Барсов, зато завтра уже на ногах будешь.

Он на секунду посмотрел на неё. Тёплый взгляд, немного виноватый. А потом опустил глаза и, нехотя, сделал ещё один глоток.

- Барсов, - повторила я себе в голове с улыбкой. Вот так вот просто, с иронией, с привычным оттенком, но с каким-то почти нежным звучанием. Она его так называла не из насмешки. Просто... с любовью.

Марк поставил кружку на стол и посмотрел на меня.

- Мам, а мы сегодня что на ужин планируем?

- Ты сначала чай допей, потом будем говорить про ужин. Температура ещё держится?

Он пожал плечами, но не стал спорить. Знал, что бесполезно.

Я взглянула на Алину, та незаметно поправила прядь волос за ухо, всё ещё с сосредоточенным видом возилась с тостами. И вдруг подумала, как же быстро всё поменялось. Ещё недавно они были просто соседскими детьми. А теперь вот - она стоит на нашей кухне в домашнем, заваривает чай моему сыну и укрывает его пледом.

Я вытерла руки о полотенце, поставила на стол тарелку с горячими тостами и села напротив Марка. Он уже почти добил свою кружку, морщась через каждые пару глотков, но молча - знал, что спорить с нами бесполезно. Особенно с Алиной, когда та что-то себе вбила в голову.

- Тосты с сыром и яйцом, - сказала я спокойно, - без имбиря, можешь не бояться.

Марк хмыкнул и кивнул, как будто это была огромная победа.

Алина села рядом, глядя на него искоса. Я наблюдала за ними, не вмешиваясь. Их взгляды, какие-то молчаливые сигналы... Всё это я знала, всё это было так знакомо. Только теперь это не чужие подростки - это мой сын. И девочка, которую я знала чуть ли не с ясельного возраста.

- Ты сегодня дома, - сказала я Марку, не спрашивая, а утверждая. - Температура или нет, школу ты уже пропустил.

- Я и не спорю, - буркнул он, жуя тост. - Только к вечеру, может, домашку чуть-чуть поделаю.

- Хорошо. Если что, помогу, - вставила Алина. - Физика у тебя висит, Барсов.

- Тимур, наверное, доволен, что я свалил с уроков, - усмехнулся Марк, - теперь без меня может спокойно блистать.

- Ой, не начинай, - отмахнулась Алина. - Вы два сапога пара.

Я чуть улыбнулась, наблюдая, как у них всё переплелось. Поддёвки, забота, привычные реплики.

Мимоходом взглянула на часы.

- Лея уже почти собралась. Я отвезу её, а потом заеду в маркет - надо кое что докупить. Вам чего-то купить?

- Апельсинов, - сразу ответила Алина. - И йогуртов. Марку.

- Спасибо, что подумала, - кивнула я и встала. - Ты сегодня у нас остаёшься?

Алина на секунду замешкалась, потом кивнула:

- Если можно... Просто... с ним спокойнее.

- Можно, - сказала я просто и тепло. - И спасибо тебе, Алиночка, что ты рядом.

Она смущённо отвела взгляд, а Марк кивнул, не глядя прямо, но я заметила, как уголки его губ чуть дрогнули.

Марк

Сидеть за столом, когда температура хоть немного отпускает, - почти как выйти после ливня на солнце. Голова больше не гудит, но внутри всё равно было ощущение ваты. Я откинулся на спинку стула, глядя, как мама хлопочет у плиты, а Алина в этот момент суёт мне в руки кружку с малиновым адом, в который зачем-то добавила имбирь.

- Это же лекарство, Барсов. Не вкусняшка, - говорит, чуть прищурившись.

Я пробую - лицо само скривилось. Сильно. Она едва сдержала смешок, наблюдая, как я пытаюсь сделать вид, будто ничего страшного. Хотелось возмутиться, но она просто положила ладонь на моё запястье и подмигнула.

Когда мама с Леей ушли, и дверь за ними закрылась, я откинул голову на спинку стула и перевёл взгляд на Алину. Она молча подошла и убрала остывший чай, потом вернулась и села рядом. Не прикасаясь, просто рядом. Спокойно.

Я протянул руку, сжал её пальцы. Она повернулась ко мне, чуть склонив голову.

- Спасибо, - сказал я просто.

- За что?

- Что ты здесь.
Что ты всё ещё рядом.
Что после всего, я могу смотреть тебе в глаза... и не чувствовать себя кем-то другим. В доме повисла тишина, нарушаемая только редким гудением чайника. Я остался на кухне с Алиной. Сидел за столом, в серых спортивных штанах, без футболки - да и смысла в ней не было, если всё равно жарко.

Алина поставила передо мной кружку и села рядом, поджав ноги на стуле.

- Малиновый чай с имбирём, - сообщила как приговор.
Я скосил взгляд на парящий напиток и уже знал, что это будет... не то чтобы вкусно.

-Да ты издеваешься? Опять?

- Не опять, а снова, тебе иммунитет поднимать надо. Имбирь же для иммунитета, - добавила она, видя мою реакцию.
Я вздохнул, взял кружку, сделал осторожный глоток и поморщился. Прямо сильно.

- Это месть? - спросил я с деланным страданием. - Я же вроде уже лежу, почти труп, чего добивать-то?

Она хмыкнула:

- Если будешь ныть - добавлю чеснок.

- Ты чудовище, - пробурчал я, снова глядя в чашку. Но руки не убрал - держал её, как будто эта гадость меня реально спасёт.

- Но ты меня любишь, - с ухмылкой произнесла она и, не дожидаясь ответа, подтянула ближе свою кружку.

Я поднял глаза. Её лицо было спокойным, даже нежным. Не таким, каким она его показывала в школе или на людях. Это была Алина - настоящая. Та, которую я знал дольше всех. Та, которую не хотел терять.

- Люблю, - тихо сказал я.
Она не ответила словами. Только протянула руку через стол и сжала мою ладонь. Тепло, крепко.

В кухне снова стало тихо. Только чайник щёлкнул, будто напомнив, что мир за пределами этой кухни всё ещё существует.

Но мне сейчас было всё равно. Мы молчали, но это было не то напряжённое молчание, когда не знаешь, что сказать. Скорее - уютное. Спокойное. Такое, где не нужны слова.

Алина поигрывала пальцами на моей ладони, чуть водя по коже ногтем. Я смотрел на неё, изучал каждое движение, каждую привычку, которую знал, но почему-то сейчас замечал по-новому. Может, потому что впервые признался в любви. Или потому что впервые понял, как по-настоящему страшно - потерять её.

- Знаешь, - вдруг сказала она, не глядя на меня, - когда ты сказал это вчера... про любовь... я сначала не поверила. Подумала, может, температура, бред, всё такое.

- Ну, спасибо, - усмехнулся я. - А я, между прочим, собирался быть романтичным.

- А получился лох, - хмыкнула она и наконец посмотрела на меня. Но взгляд был тёплый, почти нежный. - Но мой лох.

Я вздохнул и с усилием сделал ещё один глоток этого горячего яда, который она назвала чаем. Морщась, пробормотал:

- Мог бы и не доказывать свою любовь таким способом...

Алина рассмеялась тихо. И всё же подалась ко мне ближе, коснулась губами моей щеки - быстро, почти мимолётно.

- Выздоравливай, - прошептала. - Я тебе ещё не всё сказала.

- В смысле? - прищурился я.

- В смысле, у меня тоже есть признания, Барсов. Но сначала - ты пьёшь весь чай. До конца.

Я скептически посмотрел на кружку. Потом на неё. Потом снова на кружку.

- Ладно. Но только ради признания, - сказал я и с выражением мученика поднёс кружку к губам.

Алина довольно улыбнулась и снова сжала мою ладонь. И вдруг мне стало не так уж противно пить этот чай. Потому что, чёрт возьми, я знал - именно в этот момент у меня есть всё, что мне нужно. Я всё-таки осилил чай. Горло немного отпустило, и в голове стало прояснее. Алина забрала пустую кружку и, не скрывая победной ухмылки, пошла к раковине. Я проводил её взглядом и, хрипло усмехнувшись, опёрся спиной о спинку стула.

- Так, - Алина вернулась, присев рядом. - Уроки делать будешь?

- Обязательно, - кивнул я с самой невинной миной, - как только смогу сидеть без того, чтобы хотеть рухнуть лицом на стол.

- Ага, значит, не сегодня, - закатила глаза. - Хотя я удивлена, ты обычно даже с температурой на ногах. Что-то сломалось?

Я пожал плечами.

- Просто устал. И ты, если честно, немного меня выбила из равновесия своим "заткнись и сиди в шкафу".

Она захохотала, уткнувшись лбом в моё плечо.

- Прости, это было глупо. Но ты бы видел своё лицо!

- Ты бы видела его изнутри шкафа, - буркнул я. - Я там морально состарился лет на десять.

- Ну ничего. Ты выглядишь зрело, - усмехнулась она. - Особенно в этих штанах и без футболки. Чисто "больной, но горячий".

- Алина...

- Что?

- Ты невозможная, - покачал я головой, но сам не удержался от улыбки.

Тут где-то в доме хлопнула входная дверь. Мы оба вздрогнули и переглянулись.

- Кто-то вернулся, - пробормотала Алина и тут же посмотрела на мои штаны. - И ты всё ещё без футболки.

- Отлично. Пусть все оценят, как я страдаю, - буркнул я, поднимаясь. - Пойду найду худи, пока снова не оказался в каком-нибудь шкафу.

Алина снова хихикнула, а я прошёл мимо неё, специально проведя пальцами по её руке. Она дернулась чуть-чуть, но не отпрянула. И я понял: теперь у нас с ней совсем другая глава. Без пряток. Почти. Я только успел дойти до комнаты, как услышал мамин голос из кухни. Пришлось задержаться у двери, чтобы не вывалиться в коридор перед ней полураздетым.

- Алиночка, держи, тут малина, лимоны, корень имбиря - всё, как договаривались, - мама передала пакет. - Если что, я постараюсь освободиться пораньше, но не обещаю. Сегодня завал полный.

- Хорошо, тётя Полина, спасибо, - услышал я голос Алины. Тихий, заботливый, почти домашний.

- Как он?

- Температура чуть упала. Поест - дам жаропонижающее. Думаю, ко сну уже станет лучше.

- Слава богу, - выдохнула мама. - Он мне вчера утром даже не сказал, что всю ночь плохо спал. Только пока сама ему не позвонила

Я невольно усмехнулся - вот теперь понятно, почему мама с утра не устроила допрос. Алина меня прикрыла.

- Пойду, пока не опоздала, - сказала мама. - Позже наберу. Если что - звони сразу, хорошо?

- Конечно, - ответила Алина. Я услышал, как хлопнула дверь, и шаги мамы быстро затихли в коридоре.

Я вышел из комнаты, уже в худи, облокотился о косяк и посмотрел на Алину. Она аккуратно перекладывала продукты в холодильник, при этом бормоча себе под нос что-то вроде "всё сама, всё сама...".

- Ты ей всё сказала, да? - спросил я тихо.

- Ага, - Алина закрыла холодильник, повернулась ко мне и пожала плечами. - Хоть кто-то должен быть тут взрослым.

Я подошёл ближе, посмотрел в её глаза и, не сдержавшись, поцеловал в висок.

- Ты не взрослая. Просто ты моя. И я рад, что ты здесь.

Она улыбнулась. Та самая - настоящая, искренняя. И в этот момент всё внутри немного успокоилось.

- А ну марш обратно в постель, - Алина нахмурилась, уперев руки в бока. - Ты чего вылез? Только-только температура стала спадать, а ты уже геройствуешь.

- Я просто... - Я виновато почесал затылок. - Хотел посмотреть, как ты тут.

- Я тут отлично, - перебила она и уже мягче добавила: - А вот ты - не очень. Так что не усложняй мне задачу, Барсов. Развернулся и пошёл обратно.

Я фыркнул, но подчинился. Шёл медленно, на ходу всё ещё оборачиваясь, пока она не хлопнула меня по плечу и не подтолкнула в спину.

- Быстрее, пока не замёрз. И чтоб под одеялом был через минуту!

- Слушаюсь, командир, - буркнул я, но улыбка всё равно расползалась по лицу. Мне отчего-то даже нравилось, когда она так командует.

- Вот и отлично. А я сейчас чай принесу. И не вздумай встать снова, ясно?

- Я вообще-то старше тебя.

- Ага, и всё равно слушаешься. Вот и молчи теперь.

Я не стал спорить. Вернулся в комнату, рухнул обратно на подушки и натянул одеяло до подбородка. Из кухни доносился стук чашек и тихое бормотание Алины, и от этого становилось как-то спокойно. Как будто всё на своих местах.

Она вернулась минут через пять, с чашкой чая и тарелкой с чем-то вкусным. Села рядом, глядя на меня строго, но с заботой.

- Так, лечу тебя. А потом можешь снова строить из себя крутого.

Алина протянула мне чашку. Я с опаской заглянул внутрь - жидкость была мутно-розовой, с кусочками чего-то, что явно не входило в мой привычный список продуктов.

- Там точно нет яда? - осторожно спросил я, приподняв бровь.

- Нет, только имбирь, малина и немного лимона. А если будешь умничать - добавлю лук, - пригрозила она, но с усмешкой.

Я скривился, но взял чашку в руки. Она уже не обжигала - Алина точно знала, сколько надо подождать.

- Спасибо, - тихо сказал я, отпив маленький глоток. Было терпко, чуть горько, но после второго уже вроде ничего. Даже в горле стало теплее.

- Вот видишь, не так уж и страшно, - она слегка тронула мои волосы, словно проверяя, не жаркий ли лоб. - Температура вроде спадает.

- Ага... Алина?

- М?

- Спасибо тебе. За всё это. Ну... просто, что осталась. Что заботишься. - Я сглотнул, пытаясь скрыть лёгкое волнение.

Она чуть-чуть смутилась, опустив глаза, но потом тихо сказала:

- А ты бы разве не остался, если бы я заболела?

- Я бы на руках тебя носил, если бы ты мне разрешила, - хрипло ответил я, и вдруг понял, что это действительно правда.

Алина подняла на меня взгляд, в котором мелькнуло что-то нежное, уязвимое и очень настоящее. Она не ответила словами. Просто взяла мою ладонь, переплела пальцы с моими и села поближе.

И в этот момент неважно было - болен я или здоров, в школе мы или дома. Была только она. И её тёплая рука в моей. В тишине внезапно зазвонил мой телефон. Я вздрогнул - звук показался слишком громким после спокойного утреннего разговора. На экране высветилось: Тимур.

- О, твой брат по гонкам, - усмехнулась Алина, отстраняясь чуть-чуть, но не выпуская мою руку.

- Ага, щас узнаем, что у него, - я нажал на зелёную трубку и прислонил телефон к уху. - Тим, здарова.

- Здарова, Барсов. Ты вообще живой там? Я тебе пишу, пишу, звоню, а ты будто в кому впал! - в голосе Тимура звучала смесь тревоги и раздражения.

- Да приболел я. Температура с утра, - хрипло ответил я. - Сижу под чаем с малиной и под надзором медицинской ведьмы.

Алина возмущённо толкнула меня в бок, а я улыбнулся.

- Ааа... теперь ясно, - Тимур хмыкнул. - Ну раз ты под надёжным контролем, не буду мешать. Просто хотел закинуть тебе видос с последней гонки. Там этот псих на красной хонде опять вылез. Думаю, тебе будет интересно.

Я нахмурился.

- Скинь. Но я пока не уверен, когда смогу кататься. Меня тут дома прикуют к батарее, если узнают, что я даже думаю о трассе.

- Я уже ничего не говорю. Главное - выздоравливай, брат. Алине привет, - и прежде чем я успел что-то сказать, Тимур сбросил.

Я положил телефон на стол, задумчиво глядя на него.

- Что он хотел? - спросила Алина, наливая мне ещё чаю.

- Да так. Проверил, живой ли. Видос какой-то хочет скинуть. Про гонку. Про того психа с Хонды.

Алина вздохнула и покачала головой.

- Ты хоть пока болеешь, отстань от этих гонок, ладно?

- Обещаю, что не сбегу из-под одеяла, - ухмыльнулся я. - Особенно пока тут такая строгая санитарка.

Она закатила глаза, но улыбнулась.

После звонка Тимура я отложил телефон на тумбочку и облокотился на подушки. Алина всё ещё сидела рядом, перебирая мою аптечку - с таким видом, будто сдаёт экзамен на врача общей практики.

Я только собрался что-то сказать, как телефон завибрировал. Смс.

Лея:
«Ты жив вообще? Мама сказала, что ты с температурой. Я могу купить тебе мороженое, если признаешься, что скучал»

Я усмехнулся. Типичная Лея. Даже заботу подаёт с сарказмом.

- Кто это? - Алина вытянулась, заглядывая в экран.

- Лея. Предлагает мороженое в обмен на признание, что я скучал, - сказал я, набирая ответ.

Я:
«Скучал? Не, у меня тут медицинская сестра с острым чувством юмора, куда уж скучать»

- Острое чувство юмора? - Алина изогнула бровь. - Ты хочешь сказать, я смешная?

- Ну, ты заставляешь меня пить чай с малиной и имбирём, как минимум, это похоже на чёрную комедию, - я рассмеялся, когда она шлёпнула меня подушкой.

- Мороженого тебе точно не будет, - хмыкнула она. - Ни от меня, ни от Леи.

- Жестоко, - пробормотал я, поправляя одеяло. - Ладно, живу на чае и любви.

Она замерла на мгновение. Я понял, что выдал это почти машинально. И мы оба ощутили, как фраза повисла в воздухе - тёплая, немного неловкая, но настоящая.

Алина не сказала ни слова. Только аккуратно провела пальцами по моим волосам и поцеловала в висок.

- Тогда живи, - прошептала она.

Я закрыл глаза на пару секунд, ощущая, как её ладонь скользит по моим волосам - медленно, будто зачерпывает из меня остатки жара и усталости. Хочется просто лежать так - без мыслей, без шума, без звонков. Только её дыхание рядом.

- Лея, кстати, так и не поняла, что мы вместе, да? - пробормотал я, открывая один глаз.

Алина фыркнула.
- Да она всё понимает. Просто ждёт, когда мы сами во всём сознаемся. У неё особый талант - делать вид, что ничего не знает, пока ей это выгодно.

- Манипулятор, - усмехнулся я.
- Угу. Маленький демон в кедах, - подтвердила Алина. - Но с большим сердцем.

Мы переглянулись.
- Звучит как ты, - сказал я тихо.

Она чуть смутилась, но не отвела взгляда.
- Ты сегодня какой-то... особенно мягкий. Температура так действует?

- Возможно. А возможно - это ты. Просто рядом с тобой не хочется строить стен. Хочется говорить, быть собой. Без гонок, без показухи.

Алина немного сжала мою руку, не отводя взгляда.

- Я так боялась, что ты снова оттолкнёшь меня, - прошептала она. - Как тогда, в девятом классе.

- Я идиот, - честно признался я. - Я просто... испугался. Чувства - это сложнее, чем скорость и риск. Но теперь уже поздно от них убегать.

Она усмехнулась.
- Поздно. Ты попался.

- Добровольно, - добавил я. - И без намерений сдаться.

Мы молчали несколько мгновений, пока телефон снова не завибрировал. Я посмотрел на экран - теперь это была мама.

Мама:
«Как ты? Алина рядом? Не шумите сильно, мне сегодня долго на работе»

Я показал сообщение Алине. Она хмыкнула:
- Твоя мама доверяет мне, а зря.

- Слишком поздно ей это осознать, - усмехнулся я.

Алина наклонилась и снова поцеловала меня в лоб, шепча:
- Отдыхай. А я пока принесу тебе что-то вкусное. Ты заслужил.

Она поднялась и вышла из комнаты. А я остался лежать, глядя в потолок. Где-то там, за стенами, шел обычный сентябрьский день. Но внутри всё было по-другому. Я чувствовал это точно.

Она ушла всего на пару минут, но комната сразу будто опустела. Я уставился в потолок, прислушиваясь к шагам Алины на кухне. Где-то вдалеке поскрипывали половицы, кто-то за окном выгуливал собаку, но всё это было фоном. Голову по-прежнему слегка мутило, но уже не так, как утром. Наверное, чай и её забота всё-таки лечат лучше аптек.

Телефон снова загорелся.
Новое сообщение от Леи.

Лея:
«Ты реально болеешь, или это прикрытие, чтобы не пойти на физику с Тимуром?»

Я улыбнулся, откинулся на подушку и набрал ответ.

Я:
«На грани жизни и смерти. Алина вот только что с лбом у кастрюли стояла, готовит мне отвар из лепестков сирени и малины»

Ответ пришёл почти сразу.

Лея:
«Поняла. Жив-здоров, просто заигрываешься в средневекового принца»

Я:
«Ты завидуешь, признайся»

Лея:
«Конечно. Мне никто чай с имбирём не варит. Мама сказала, сама виновата, что вчера без шарфа гуляла. Вот такие у нас нравы»

Я уже хотел было написать ответ, как дверь скрипнула, и Алина вернулась - с подносом, на котором стояла кружка и тарелка с печеньем.

- Чего улыбаешься? - спросила она, подходя ближе.

- Лея пишет. Сказала, я средневековый принц.

- Пф, в лучшем случае - больной рыцарь.
- Ну, у рыцарей обычно есть прекрасные дамы, которые спасают их.

Она поставила поднос на прикроватную тумбу и села рядом.
- Тогда ешь. А то твоя дама обидится.

Я потянулся к кружке, сделал глоток - и поморщился.
- Имбирь. Опять.

- Ты бы слышал, как ты ночью дышал. Я думала, вызову скорую, если хрипеть начнёшь сильнее. Так что - пей.

- Есть идеи, чем заняться потом? - спросил я, послушно глотая.

Алина потянулась за своим телефоном.
- У меня есть два варианта. Первый - мы смотрим фильм. Второй - я читаю тебе вслух твой же конспект по литературе, и ты мучительно осознаёшь, как много всего забыл.

- Звучит как угроза.
- Это забота, - сказала она и улыбнулась.

Я откинулся назад, прислушиваясь к звуку её дыхания рядом.

- Спасибо, - тихо сказал я.
- За чай?

- За всё.

Я только устроился поудобнее, натянув одеяло до подбородка, как Алина, ни слова не говоря, плюхнулась рядом и включила что-то на планшете. Я скосил глаза на экран - розовый фильтр, томные взгляды, скрипка на заднем фоне. Уже плохо.

- Ты издеваешься? - пробурчал я, - Это же... это же... романтическая кома.
- Классика, - хмыкнула Алина, - лечит не хуже чая с малиной.
- От чая хотя бы температура падает, - проворчал я, но, если честно, мне было... хорошо. Просто быть рядом с ней. Даже с этим сопливым кино.

Она повернулась ко мне, приподняв бровь.

- Не хочешь - не смотри. Можешь отвернуться и продолжать быть вредным куском температуры.
- Ты меня таким и полюбила, - усмехнулся я.

Алина закатила глаза и сунула мне в руки чашку.

- Пей.
Я сделал глоток. Опять имбирь. Чёрт. Но промолчал.

Мы сидели молча минут десять. Я смотрел то на экран, то на неё. Она хмурилась в моменты, когда герою делали больно, и тихо улыбалась, когда он делал глупости. Её глаза ловили свет от экрана, и в тот момент я почти забыл, что валяюсь больной, и что вообще за день недели.

- Знаешь... - пробормотал я.
- М?
- С тобой даже это не так уж плохо.
- Это?
- Всё. Болеть. Сопли. Сопливое кино. - Я повернулся к ней. - Ты как-то делаешь это терпимым.

Она не ответила. Просто улыбнулась и положила голову мне на плечо.
И я замолчал. Но не на долго

- Подожди... - я приподнялся, щурясь на экран. - Ты же не серьёзно сейчас включила «Мою вину»?

Алина только плотнее закуталась в плед и невозмутимо ответила:

- А что? Я люблю этот фильм.

- Алина, ты включила кино, где сводные брат и сестра влюбляются друг в друга. Это что - тонкий намёк?

- Нет. Это просто драма. - Она усмехнулась. - А ты слишком много говоришь, как для больного.

- Я просто пытаюсь понять, в каком моменте он перестал её ненавидеть и решил: «О, ну она же почти не моя сестра».
- Это называется напряжение и химия, - хмыкнула она. - Между Ником и Ноа, если ты забыл.
- Я бы назвал это "испытанием нервов на прочность". Особенно, когда он в каждой сцене смотрит на неё так, будто сейчас либо поцелует, либо выкинет в окно.

Алина засмеялась и легонько толкнула меня локтем:

- Шшш. Не мешай. Сам же сказал, что болен. Больные должны молчать и пить чай с малиной.
- И смотреть, как люди нарушают моральные нормы? - Я закатил глаза. - Прекрасный план на вечер.

- Марк, если ты сейчас не заткнёшься, я включу вторую часть.

Я замер.

- У этого... есть вторая часть?

- Конечно. Там ещё больше эмоций. И ревности.
- Прекрасно. Сначала ненавидели друг друга, потом страдали, потом влюбились, а потом начали страдать снова. Аж горло стало першить.

- Это потому что ты болен, гений, - спокойно сказала она и налила мне чай. - И если ты не прекратишь язвить, я тебе закапаю нос теми каплями, которые ты ненавидишь.

Я принял кружку, нахмурился, но улыбнулся краем губ.

- Хорошо. Но только ради тебя. И потому что слишком слаб, чтобы убежать.

Алина кивнула, будто заключила победное соглашение. А я, хмыкнув, всё же вернулся под одеяло и скосил взгляд на экран. Ник снова смотрел на Ноа, как будто пытался сдержать чувства.
Вот только я в этот момент смотрел на Алину. И уже ничего не надо было сдерживать. Я лежал под одеялом, придавленный подушкой и согретый чаем с имбирём, который Алина заботливо принесла, и мысленно проклинал всех героев романтических драм. Она выбрала фильм «Моя вина». Видимо, специально - чтобы посмотреть, как я буду мучиться.

На экране Ноа с ненавистью сверлила взглядом своего новоявленного сводного брата.
- О, начинается, - буркнул я. - Сейчас они будут ненавидеть друг друга так сильно, что случайно поцелуются где-нибудь в коридоре.

Алина хихикнула, не отрывая взгляда от экрана.
- Не мешай, у них сложная судьба.

- Ага, очень сложная, - я закатил глаза. - Бедняжка Ноа страдает в роскошном особняке с бассейном. Просто трагедия века.

На экране Ник - идеальный сын при родителях и ночной гонщик в подпольных боях - эффектно снял куртку и посмотрел на Ноа с таким выражением, будто собирался прочитать её мысли... или раздеть глазами.

- Конечно, - не удержался я. - Потому что если ты учишься на отлично и дерешься в подворотне, то это, видимо, и есть формула настоящей любви.

Алина хлопнула меня по плечу подушкой:
- Тсс! Заткнись и смотри.

- Алина, ты понимаешь, что они считают себя почти родственниками и всё равно лезут друг к другу с такой страстью, что мне аж жарко стало? Хотя, может, это температура...

Она снова рассмеялась и уложилась рядом, положив голову мне на плечо.

- Просто смотри, Марк. У тебя нет шансов победить этот сюжет логикой.

Я вздохнул.
- Видимо, да. Но я точно победю его сарказмом.

На экране накал достиг апогея. Ник в очередной раз спас Ноа от какой-то вечеринки, где все были «слишком пьяны и слишком наглы». Она стояла перед ним, дрожа от злости и... конечно же, от непризнанных чувств. Он сделал шаг вперёд, затем второй... и - бац! - поцелуй.

Я чуть не поперхнулся чаем.

- Вот. Всё. Началось, - сказал я, криво усмехнувшись. - Добро пожаловать в клуб запрещённой страсти. Алина, это же клише на клише. Я больше не могу.

- Тихо, это было красиво! - шепнула она, не отрываясь от экрана, хотя я видел, как она улыбается.

- Красиво? Он на неё наорал десять минут назад, а теперь целует, и это... романтика?

- Марк, это же кино. Эмоции, адреналин, контраст - всё как ты любишь.

- Я люблю, когда люди сначала нормально общаются, а не бросают друг в друга стаканами, а потом резко - бах! - любовь до гроба.

Она повернулась ко мне, хитро прищурившись:

- Но признай, ты всё равно смотришь. И комментируешь. Значит - зацепило.

- Меня зацепило твоё лицо, когда ты в это всерьёз вникаешь, - ответил я, уже улыбаясь. - Ты, наверное, всерьёз думаешь, что я тоже «плохой парень с добрым сердцем».

- Нет, - протянула Алина, подползая ближе. - Ты просто мой парень. И у тебя очень горячий лоб.

Я засмеялся, сдавшись.
- А у тебя - дьявольская стратегия: лечить меня романтикой и имбирём.

Она поцеловала меня в висок и прошептала:

- Терпи, Марк. Это только первая часть.

Я застонал и уткнулся в подушку.
- Господи, сколько там частей?..

- Ты ещё после не смотрел, - хмыкнула Алина, покачав головой. - А значит, тебя ждёт вторая часть... и третья.

Я приподнял голову с подушки и посмотрел на неё как на врага народа.

- Три части? - протянул я трагичным тоном. - Алина... я болен. Я и так ослаблен морально и физически. Это же просто издевательство над организмом.

- Ага, - усмехнулась она, вытаскивая телефон. - Смотри, во второй части они уже скрывают свои отношения от родителей, страдают, ссорятся, мирятся. И всё это - с драматичной музыкой и на фоне моря.

- Отлично, - пробормотал я. - То есть, теперь ещё и «на фоне моря». Прямо как в рекламе шампуня.

- Зато красиво, - пожала плечами Алина и посмотрела на меня с вызовом. - Ну? Ты со мной или сдашься?

- Мне что-то подсказывает, что выбора у меня нет, - буркнул я, но глаза у меня уже смеялись. - Только одно условие.

- Какое?

- Если в третьей части он снова будет участвовать в гонках и подпольных боях, ты ставишь чай, а я - молча комментирую.

- Договорились, - кивнула она и включила следующую часть фильма.
Я вздохнул, устраиваясь поудобнее и подложив голову ей на колени.

- Можешь звать меня Ником, - пробормотал я. - Правда, мне не хватает машины и подпольной славы.

- И абсурдной причёски, - фыркнула она, проводя пальцами по моим волосам.

Я усмехнулся и закрыл глаза, чувствуя, как сквозь фильм и имбирный чай прорастает что-то важное и тёплое.

Что-то, что точно реальнее любого сценария.

- Какой же Ник всё-таки козлина, - буркнул я, откидываясь на подушки и качая головой. - Да и Ноа не подарок. Ник как обиженный мальчик пошёл мстить ей, поцеловав эту Софи, а Ноа, как идиотка, поверила рыжей стерве и переспала с другим идиотом. Ну вот серьёзно?

Алина скрестила руки и посмотрела на меня с вызовом.

- Извини меня, если бы Ноа сразу сказала Нику про мать, ничего бы не было. Он-то думал, что она его предала.

- Да конечно, - фыркнул я. - Они оба хороши. Сначала «давай разговаривать друг с другом», «открытость», «доверие», а потом как два дебила смотрят друг на друга, будто ничего не произошло. А я с температурой, между прочим, это перевариваю!

- Зато эмоции, - хмыкнула она. - Прямо на грани.

В этот момент в прихожей хлопнула дверь, и мы услышали стук Леиных ботинок.

- Я дома! - донеслось из коридора. - У кого тут температура, кому апельсинку?

- Заходи, сестра, - отозвался я с деланным страданием. - Тут насмотрелся на отношения 21 века, теперь боюсь влюбляться.

Лея заглянула в комнату, скинув рюкзак и слегка приподняв бровь, увидев нас с Алиной на кровати с пледом и ноутбуком.

- О, ясно. «Моя вина»?

- Уже вторая часть, - тяжело вздохнул я. - И по ощущениям, у всех вина перед зрителем.

Алина прыснула со смеху, а Лея только покачала головой.

- Вы - просто идеальная пара для киновечеров. А мне кто попкорн сделает?

- Сама и сделаешь, - фыркнул я. - У нас тут драма.

- М-м, да-да, "драма", - протянула она с хитрой улыбкой, - а потом снова скажете, что вы просто друзья.

Я бросил в неё подушку, но промахнулся.

- Мимо, братец, - с довольной миной заявила Лея, ловко подхватив подушку и швырнув её обратно. Я едва успел прикрыться рукой, и Алина захихикала, пряча лицо в плед.

- Лея, - сказала она, - ты серьёзно думаешь, что мы просто... друзья?

- А что, нет? - с прищуром уточнила сестра, шагнув в комнату. - Просто друзья же не смотрят фильмы в обнимку и не спорят о чужих поцелуях, будто сами только что расстались и снова сошлись.

- Мы не в обнимку! - хором возразили мы с Марком. И снова - переглянулись и чуть не рассмеялись.

- Ага, да, конечно. Тогда я вообще не Лея, а Лариса из бухгалтерии, - фыркнула она и, закатив глаза, ушла на кухню, громко заявив: - Варю попкорн! Но жрать будете все трое. За эмоциональный урон.

- Она неисправима, - проворчал я, поправляя плед. - Как будто живёт ради того, чтобы унижать меня.

- А ты не пробовал быть менее унижаемым? - с невинной улыбкой уточнила Алина и ткнула меня локтем в бок.

Я повернулся к ней, с лёгкой ухмылкой на губах.
- А ты не пробовала не быть такой...
- Такой какой? - Она прищурилась.
- Такой, от которой у меня мозг плавится.

Алина на секунду растерялась - будто не ожидала такой фразы. Потом вдруг отвела взгляд и притихла.

Мы замолчали. В комнате повисло какое-то странное напряжение - не неловкое, а тёплое. Насыщенное.

- Ты правда так думаешь? - тихо спросила она.
- А разве не видно? - я чуть улыбнулся. - Я же всё ещё с температурой, но вот ты сидишь тут, и мне как-то... легче.

Она посмотрела на меня внимательно. Без насмешки, без защиты. Просто смотрела.
И в этот момент Лея, как назло, вернулась с миской попкорна.

- Ну что, голубки, кто у нас следующий страдает за любовь? Ник? Ноа? Или вы двое?

Мы с Алиной синхронно вздохнули.

- Лея, а ты не думала вести психологический подкаст? - съязвил я. - Название уже есть - «Всё про всех, но без спроса».

- А ты не думал перестать быть милым, когда пытаешься быть злым? - парировала она и плюхнулась между нами, раздав попкорн. - Ну, включайте. Я готова обсуждать третью часть, как будто она не будет такой же драматичной.

Алина улыбнулась, и я поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы таких вечеров было больше.

Может, это и есть счастье - когда рядом те, кто знает, как поставить тебя на место... и при этом быть теми, к кому хочется возвращаться.

- Ну, включайте. Я готова обсуждать третью часть, как будто она не будет такой же драматичной, - Лея накинулась на попкорн, а мы с Алиной сдались и устроились поудобнее.

Но едва Лея произнесла «жрать будете все трое», в комнате что-то зашевелилось.

Топ-топ-топ...

- А вот и наш четвёртый участник, - пробормотала Алина, едва успев отодвинуть миску.
В комнату, скользя по полу на неуклюжих лапах, влетел щенок. Рыжевато-белый, с огромными ушами, махал хвостом, будто пропеллером.

- Псинааа! - растянуто сказала Лея. - Папа говорил, что он будет «строгим охранником». Ага, охранник, который слюнями захлюпает в знак любви.

Щенок уже влез на кровать, сунул нос в плед, потом в миску, потом в Алину, потом в меня - и уселся, гордо, как будто это он всех позвал смотреть кино.

- Морда, ты вообще из родительской спальни сбежал, да? - пробормотал я, оттирая его нос от своего уха. - Папа тебя убьёт, если узнает, что ты попрошайничаешь.

- Он тебя раньше убьёт, если узнает, что ты лежал на его постели в ботинках, - напомнила Алина, тыкая меня пальцем в грудь.
- Я не лежал! Я только присел, когда искал зарядку.
- Угу, конечно, - хором откликнулись обе девушки.

Щенок вздохнул и положил морду мне на колено. На всякий случай. Вдруг я - тот, кто точно даст вкусняшку.

- У него такие глаза, - прошептала Алина, - чистой воды манипуляция. Барсовы гены, сто процентов.

- Говоришь так, будто и я так умею, - усмехнулся я.
- Умеешь, Марк. Просто ты реже махаешь хвостом, - подмигнула она.

Я хмыкнул, чуть смущённый, но приятно так... будто под кожей загорелось тепло. Джек посмотрел на меня снизу вверх и пискнул, будто поддакивал.

- Вот, видишь, даже он согласен, - сказала Алина.

- Ладно-ладно, - я достал из ящика тумбочки печеньку и сломал пополам: половина Рыжему, половина Лее. - Один вкусняшка - за компанию, второй - за вредность.

- Обожаю тебя, брат, - заявила Лея, хрустя печенькой.
- А я пока подумаю, - добавила Алина с лукавым взглядом.

Джек снова завилял хвостом, и мы вернулись к фильму. Но в голове крутилась уже не драма из «Моей вины», а что-то реальное. Настоящее.

Тепло. Смех. Щенячья морда на колене. И девочка рядом, которая умеет шутить и при этом - смотреть так, что сердце сбивается с ритма.

Поздний вечер. На экране мелькали финальные титры, комната освещалась только тусклым светом торшера. Лея уже почти дремала, прижавшись к подушке, а Джек свернулся у её ног, мирно похрапывая.

- Ладно, - зевнула Алина, - на сегодня драмы мне хватит. Я прям чувствую, как мои нейроны умирают от переизбытка любовных недопониманий.

- А я чувствую, что температура снова поднялась, - пробормотал я и откинулся на подушки. Голова гудела, в теле - ватность, и даже щенячье тепло не спасало.

Алина тут же посмотрела на меня в упор:
- Марк. Почему ты мне не сказал?

- Потому что ты бы начала паниковать, - усмехнулся я. - А я герой. Я стойкий. Я...

- Ты дурак, - ласково перебила она и приложила ладонь ко лбу. - Горишь весь.

В этот момент из прихожей послышался звук ключей в замке, хлопнула входная дверь.

- Мы дома! - прозвучал голос мамы. В нём была привычная усталость и что-то ещё... тёплое, домашнее.
Следом - более низкий и спокойный голос папы:
- Ты нахрена опять опять набрала сладостей, будто армия подростков в доме.

Мы замерли. Джек тут же поднял голову, навострив уши, и сорвался с места. Послышался топот его лап, а потом - довольный лай в прихожей.

- Папа пришёл, - хрипло сказал я, прикрывая глаза.

- Надеюсь, он не начнёт читать тебе лекцию о режиме и таблетках, - усмехнулась Алина, аккуратно поправляя плед на моих плечах.

В дверях появилась мама - с лёгкой улыбкой, волосы чуть растрёпаны, в руках - тонкая папка и ключи.

- Ну вот, - сказала она, осматривая комнату. - Я только ушла - уже киносеанс, плед, собака на кровати и сын с температурой.

Она подошла ближе и села на край кровати, осторожно провела рукой по моему лбу.

- Ты опять горячий, Марк. Почему не сказал, что хуже стало?

- Не хотел портить вечер, - пробормотал я. - Да и всё нормально, правда.

- Он герой, - добавила Алина, поднимая руки. - Я узнала об этом минут пять назад.

Вошёл папа, неся два пакета. Он бросил взгляд на Джека, который уже сидел рядом и вилял хвостом, как вентилятор.

- Он снова сбежал из спальни? - вздохнул папа. - Хотел воспитать сторожевого, а получил мохнатого кинокритика.

- Он просто любит попкорн, - вставила Лея, хихикнув.

Папа скользнул взглядом по комнате, заметив, что я под пледом, с бледным лицом и влажными волосами.

- Температура всё ещё держится?
Я кивнул.
Он подошёл, приложил ладонь ко лбу, нахмурился.

- После ужина - таблетки и лёд. А потом без ноутбуков. Отдых, понятно?

Я открыл рот было возразить, но мама мягко сказала:

- Алина, ты останешься на ночь? В комнате всё готово.

- Если можно, - кивнула она. - Я не хочу уходить, пока он такой...

- Горячий? - вставила Лея, зевнув.
- Болезненно упрямый, - поправила Алина и улыбнулась.

Папа усмехнулся, облокотившись на косяк двери:
- Вот вы и выросли. Когда-то мы с мамой так же ссорились, мирились, прятались от всех. А теперь - вы главные в этом доме.

Он посмотрел на меня.
И в этом взгляде - как будто и правда всё понял. И всё принял.

Дима Барсов

Я едва успел подхватить пакеты, пока эта рыжевато-белая комета не пронеслась мимо.

- Джек, неси себя потише, - пробормотал я, подхватывая один из пакетов, - у тебя на морде радость, будто я с войны вернулся.

Щенок повилял, взвизгнул от восторга, потом сорвался с места и поскакал наверх - прямиком туда, где лежал Марк. Уже второй день с температурой, хотя, если честно, выглядел он бодрее, чем я после бессонной ночи.

- Всё нормально? - спросил я, когда Полина появилась в коридоре. Она устало улыбнулась, поправила волосы.

- Температура держится, но не высокая. Алина не уходит от него ни на шаг.

- И Лея снова возмущается? - хмыкнул я.

- Уже перестала, - пожала плечами жена. - Кажется, смирилась, что у неё на втором этаже теперь соседка.

Я поставил пакеты на кухне, телефон в кармане завибрировал. Достал - смс от Вала:

> «Веронике каникулы с 29-го. Мы приедем! Хотим посидеть семьями, как раньше.»

Улыбка сама собой появилась. Константин Валуев, Вал, мой друг с юности, исчез из поля зрения почти два десятка лет назад, когда вместе с Ритой переехал в Москву. С тех пор виделись редко, но недавно встретились, как раньше - в баре, с байками, смехом и ностальгией. Только теперь уже не о драках, а о детях, работе и ремонте.

Пока я печатал ответ, пришло сообщение от Лёхи:

> «Если Вал с Ритой к вам - отлично. Мы подтянемся. Тимур уже требует, чтоб мама готовила плов.»

Я фыркнул. Вот они мы - прежняя компания, только теперь с детьми, собаками и планами на новогодние каникулы, как в хорошем семейном фильме.

Из гостиной донёсся голос Леи:

- Маам! Алина у Марка ночует третий раз подряд! Это вообще законно?!

- Если брат выздоравливает, значит, работает, - крикнул я в ответ.

Полина появилась в дверях кухни, уже в домашнем, с привычной легкой улыбкой.

- У тебя что-то на лице написано. Новости?

- Вал пишет: с двадцать девятого они свободны, Вероника на каникулах. Предлагает встретиться - все семьи, всей компанией.

Полина кивнула, присев рядом.

- Хорошая идея. Даже отличная. Особенно для детей. А ещё... для нас.

Я посмотрел на неё, потом снова на экран телефона.
Иногда так странно - как будто это не мы с тобой дрались за угол школы, не мы спасали друг друга от ошибок, не мы сбегали ночами. А теперь - вот мы.
Семьи. Двухэтажные дома. Пёс Джек, скачущий по лестнице. И планы встретить Новый год не с пивом в подъезде, а с вином у камина, в кругу тех, с кем начиналась наша молодость.

- Тогда решено, - сказал я, обняв жену за плечи. - Встречаем Новый год с теми, без кого он невозможен.

В доме пахло мёдом и лимоном - Поля опять сварила тот свой чай, от которого у нас когда-то даже температура падала просто из-за страха перед вкусом.
Джек ворчливо залаял где-то наверху, потом заскулил, и послышался приглушённый голос Марка:

- Не канючь, я нормально. Сказал же, просто жар, а не конец света.

Я усмехнулся.
Вот он - мой сын.
Тот же характер. Те же глаза. Те же брови, которые хмурятся, когда он не хочет показывать, что болен. И тот же упрямый тон, которым я когда-то пытался убедить отца, что "ничего не болит" - даже когда рука висела в гипсе.

Поднялся по лестнице.
Джек сидел у двери, прижав уши и хвост - настоящий охранник, только не дома, а сына.
Постучал.

- Можно?

- Заходи, - пробурчал Марк. - Только не говори, что я выгляжу плохо. Знаю.

Я вошёл.
Он лежал под пледом, ноутбук на коленях, рядом - пустая чашка. Алина, по всей видимости, ушла на кухню или к Лее, потому что в комнате было непривычно тихо.

- Ну, раз ты всё знаешь, - сказал я, присаживаясь рядом, - тогда скажу по-другому: выглядишь, как я в семнадцать. Только ты ещё не в курсе, насколько это упрямо выглядит со стороны.

Марк хмыкнул, но краем губ усмехнулся.
- Ты это к чему?

- К тому, что я тоже всегда говорил: "со мной всё нормально", даже когда не было. Мы с тобой с одного теста, сын.

Он повернулся ко мне, чуть приподнявшись на локтях.

- Серьёзно? Ты думаешь, я похож на тебя?

- Нет, - ответил я с тёплой улыбкой. - Я знаю. Только ты лучше.
Ты растёшь не в том дерьме, в каком рос я. У тебя есть мама, дом, собака и та, кто сидит у кровати, пока ты лежишь с температурой. Ты уже победил половину моих демонов, даже не вступая в бой.

Он замолчал. На секунду в его взгляде мелькнуло что-то взрослое, почти мужское.
Как будто он понял, насколько я это говорю серьёзно.

- Пап... - сказал он тише. - А ты... ты когда начал по-настоящему взрослеть?

Я улыбнулся.
- Когда понял, что отвечаю не только за себя. Когда твоя мама посмотрела на меня так, будто я не просто хулиган с гонками, а человек, которому можно верить.
А окончательно - когда ты родился.
Вот тогда всё стало по-настоящему.

Он отвёл взгляд, стиснул зубы - как всегда, когда эмоции подпирают слишком близко. Потом вдруг выдохнул:

- Я не хочу подвести. Ни тебя, ни её.

Я обнял его за плечи.

- Сын, ты уже делаешь больше, чем я делал в твоём возрасте. А подвести - можно только если сбежать. А ты, как и я, из тех, кто идёт до конца.

Он кивнул. Молча.
И в этот момент я понял - Марк всё понял.
И не важно, что сейчас он с температурой и ноутбуком. Он уже взрослеет. Он уже несёт в себе то, что когда-то спасло меня - вера, упрямство, любовь.

А за дверью снова заскулил Джек, и через секунду показалась Лея:

- Ну чё, драму разыграли? Я с чаем пришла.

Я фыркнул и встал.

- Всё. Я понижен до второго плана. Меня выгоняют.

- Нет, - отозвался Марк, уже чуть громче. - Просто мы - команда. А ты - режиссёр. Контролируешь, чтоб сцена была правильной.

Я вышел из комнаты с чувством, которое не спутать ни с чем.

Мой сын - лучшее, что я когда-либо смог создать. Версия меня. Только с шансом быть по-настоящему счастливым. Я спустился по лестнице, стараясь ступать мягко, чтобы не разбудить Джека, который улёгся на ковре у двери Марка, как настоящий охранник на посту.
В кухне горел мягкий свет.
Пахло жареным хлебом и чем-то сладким - наверное, Поля снова печёт тот свой фирменный пирог «как в детстве», с карамелизированными яблоками.

Она стояла у плиты, свет от лампы скользил по её светлым волосам, собранным в небрежный хвост. Блондинка. Моя Полина. Моя с тех самых времён, когда была просто новенькой девчонкой в школе, из-за которой я впервые в жизни почувствовал, что могу быть лучше, чем есть.

Я подошёл. Молча.
Обнял её сзади, не говоря ни слова. Просто прижал к себе, уткнувшись носом в её шею.

- М-м... - с улыбкой пробормотала она, не оборачиваясь. - Кто-то явно проголодался?

- Не только, - ответил я тихо. - Просто захотелось вспомнить, что значит - быть дома.

Она отставила ложку, выключила плиту и положила ладони поверх моих рук. Мы стояли так в тишине - в той тишине, которая бывает только между людьми, которые прошли слишком многое вместе.

- Как он там? - спросила она, чуть повернув голову. Голос у неё был спокойный, но я знал: она волновалась весь день.

- Упрямится. Сказал, что всё нормально. Слово в слово, как я когда-то.
Потом мы немного поговорили... и ты знаешь, он уже почти не ребёнок.

- Я знаю, - тихо сказала она. - Я смотрю на него и вижу тебя. Не внешне, не полностью... но как он держит оборону, как не позволяет себе слабость - это всё ты. Только он ещё добрее. Чище.

- Ты так говоришь, будто я был совсем невыносим.

Она обернулась, посмотрела мне в глаза и улыбнулась.

- Был. Но я тебя любила. И люблю.

Я поцеловал её в висок, в тот самый, куда когда-то целовал, когда нам обоим было по семнадцать, и мы думали, что мир рушится каждый раз, как кто-то поднимает голос.

- Ты знаешь... - пробормотал я, не отпуская её, - я смотрел на него, и внутри сжалось. Потому что я боюсь, что он возьмёт от меня не только хорошее. Боюсь, что он однажды так же упрётся в стену, как я когда-то.

Полина взяла мою ладонь и прижала к груди.

- Но у него есть мы. Он не один. И он - не ты. У него есть право ошибаться, падать, вставать, и не бояться, что его бросят.
А значит, всё будет хорошо.

Я кивнул.
Потому что больше ничего не надо было говорить. Она всегда знала, как сказать главное без пафоса, без длинных речей. Просто глядя мне в глаза и сжимая мою руку.

Из гостиной донёсся смешок Леи и звон чашек. Джек громко залаял, как будто подтверждая: «да, тут всё под контролем».

- Пойду достану мороженое, - сказала Поля, - А то наш больной обидится, что его не побаловали.

Я отпустил её не сразу.
Поймал ещё одну секунду этой тишины. Этого тепла.

Потому что в такие мгновения я знал точно - я всё сделал правильно. Даже если не всегда сразу. В кухне стало уютно по-семейному шумно. Лея что-то щебетала про учителя биологии, Джек с важным видом обнюхивал ноги всех, кто двигался по кухне, а Поля накрывала на стол, точно дирижёр семейного оркестра. Я налил себе бокал воды и присел на край стула, наблюдая.

- Ну, Марк, пей, это ж полезно! - настаивала Алина, аккуратно подвигая к сыну кружку с паром, от которого шёл запах малины и имбиря.

- Я не умираю, - фыркнул Марк, откидываясь на спинку стула с таким видом, будто перед ним поставили яд. - Мама, скажи ей, я взрослый мужик, а не кукла для экспериментов.

- Взрослый мужик, - передразнила его Алина, закатывая глаза. - Ты, между прочим, второй день с температурой. Хочешь быть взрослым - веди себя как взрослый. Заботься о себе.

- Взрослый мужик не пьёт варенье с кипятком, - огрызнулся он, но уже осторожно взял кружку в руки.

Я сдержал усмешку. Полина незаметно ткнула меня в бок локтем, мол, «не вмешивайся». А я и не хотел - мне и так было хорошо. Я просто смотрел, как они спорят. Он - копия меня. Тот же упрямый взгляд, та же манера прятать заботу под маской недовольства.
А она - как моя Поля в юности. Такая же уверенная, светлая, терпеливая и при этом с характером.

- Всё, всё, не начинайте, - примирительно сказала Лея, - если вы опять будете меряться упрямством, я выставлю вас обоих на улицу. И Джека заодно - он за вами всё равно побежит.

- Я не упрямый, - буркнул Марк, отпивая чай и морщась. - Просто у меня принципы.

- Принципы болеть? - ехидно уточнила Алина.

- Принципы не пить кипяток с вареньем, - парировал он.

Я не сдержался и хмыкнул. Они оба повернулись ко мне.

- А что ты смеёшься? - спросил Марк.

- Просто смотрю на вас, - пожал я плечами. - И думаю: хорошо, что ты у нас не один такой упёртый. Хоть кому-то твоё упрямство по плечу.

Алина довольно усмехнулась, а Марк закатил глаза, но я видел - он улыбнулся. Пусть и под нос.

- Ладно, - сказал он, сделав ещё один глоток. - Ради науки и спокойствия Алины - допью.

- Ради тебя же, дурачок, - пробормотала она, наклоняясь к нему и поправляя одеяло, которое он накинул на плечи. - Не хочу, чтобы ты опять с температурой по улицам шатался.

Он посмотрел на неё, немного смягчившись. А потом кивнул. Просто. Без слов. Но с таким выражением, что я понял - это между ними настоящее. И пусть они ещё подростки, но в этом взгляде уже была та самая искра, с которой всё когда-то началось у нас с Полей.

Я перевёл взгляд на жену. Она ловила краем уха каждое слово, не вмешиваясь, но с тем особенным маминым вниманием, которое чувствуется кожей.

- А у нас что на ужин? - спросил я, вставая, чтобы помочь с тарелками.

- Картошка с грибами и курица в духовке. А ещё - ты мне должен винегрет, - напомнила Полина, одаривая меня взглядом, от которого до сих пор тает сердце.

- Приказывай, хозяйка, - усмехнулся я. - Только пусть твои клоуны тут не поубивают друг друга.

- Мы вообще-то идеальные, - хором сказали Марк и Алина.

- Ага, идеально упрямые, - пробурчала Лея.

- А ты - идеально ехидная, - буркнул Марк.

- Ну, наконец-то всё на своих местах, - заключил я и засмеялся.

Полина молчала почти весь вечер. Я видел, как она задумалась у плиты, как вглядывалась в чашку, пока мы ужинали. И вот, когда дети разошлись - Марк снова ушёл в комнату, Алина осталась с ним, Лея с Джеком наверху, - она повернулась ко мне.

- Ты в курсе, что Марк снова ездил на нелегальные гонки?

Я застыл, ложка с чаем зависла в воздухе.

- Откуда информация?

- Лея подслушала, как он с Тимуром обсуждали трассу за карьером. Больше звучало как хвастовство. - Голос у неё был ровный, но глаза не скрывали тревоги.

Я отложил чашку и потер лоб.

- После последнего разговора он обещал, что всё. Что я могу на него рассчитывать. Ты помнишь, какой был скандал?

- Конечно помню, - тихо ответила она. - Тогда вы оба были на грани.

- Потому что он думал, что мне просто не нравится, что он рулит. Что я завидую или запрещаю из принципа. А я просто... - я выдохнул. - Я просто знаю, чем это может закончиться.

Полина подошла ближе.

- Я знаю. Ты оставил мотоциклы, когда родился Марк. Потому что решил, что ребёнку нужен живой отец. А он - твоя копия, Дим. Такой же упрямый. Такой же прямолинейный. Такой же отчаянный.

Я усмехнулся криво.

- Версия 2.0. Только я в его возрасте знал, что делаю. А он... он ещё сам себя до конца не понимает.

- Может, ты с ним не как "отец-противник", а просто как мужчина с мужчиной поговоришь? Не на крик, не на «я запрещаю». А по-честному. Расскажешь, что двигало тобой, когда ты ушёл из этого?

- Да говорил я с ним уже, все бестолку. А если он не услышит второй раз?

- У него твоя кровь. Услышит. Пусть и не сразу.

Я встал, подошёл к ней и просто обнял.

- Я справлюсь. Но я не допущу, чтобы мой сын однажды оказался на краю, как я стоял... по другим причинам. И чтобы ты снова смотрела на меня с тем страхом в глазах, что я видел в той палате.

Полина кивнула, прижавшись щекой к моему плечу.

- Я в тебя верю. Он - наш. И он всё поймёт. С твоей помощью.

Я чувствовал, как в ней кипит тревога, как в каждом её движении есть сдержанность - почти незаметная, но я знал её слишком хорошо, чтобы не считать это.

- Ты злишься? - спросил я, когда мы молча сидели на диване, свет был приглушён, за окнами темнело.

Полина качнула головой, чуть улыбнувшись.

- Нет. Просто... страшно. Он взрослый. Он считает себя взрослым. А у меня в голове всё ещё перед глазами тот момент, когда я впервые взяла его на руки в палате. Такой крошечный. Такой мой.

Я потянулся к её руке и сжал пальцы.

- Он и сейчас твой. Наш. Просто с характером. И да, он где-то меня копирует. Но у него есть ты. Ты - его сдерживающая сила.

- А ты? - с полуулыбкой спросила она.

- А я - его столкновение с реальностью. Иногда жёсткое. Но, как бы он ни брыкался - я его не брошу. И ты тоже.

Она посмотрела на меня внимательно, мягко.

- Помнишь, как ты уходил с последней гонки? Сказал тогда, что больше не вернёшься, потому что «одна пара глаз в роддоме дороже всех трасс и скоростей». Я тогда поняла, что это навсегда.

Я усмехнулся.

- Мне и сейчас хватает скорости. Только не на мотоцикле. А в ритме жизни. Бизнес, дом, ты, дети. Иногда гонки кажутся проще.

- Только без последствий, - добавила она, склонившись ко мне ближе. - Дим... Я рада, что мы тогда всё выдержали. Смотри на нас сейчас. Дом, семья, Джек, дети спорят из-за фильмов...

Я хмыкнул.

- ...а сын тайком участвует в гонках, пока пёс ест наши тапки.

Полина рассмеялась и, не отрываясь, прошептала:

- Но мы всё равно справимся, да?

Я притянул её ближе и поцеловал в висок.

- Конечно, Синеглазка. Вал говорил, у него дочка в 11 классе, - задумчиво сказал я, глядя в потолок. - Мол, уже сейчас к выпуску готовится, репетиторы, курсы, всё всерьёз. Я смотрю на Лею и понимаю... моя девочка тоже уже взрослая. И знаешь что?

Полина повернула голову, прижавшись ко мне плечом:

- Что?

Я вздохнул и улыбнулся.

- Я понял Лёху. Он ведь, когда узнал, что Алина и Марк встречаются, аж водой подавился. Помнишь?

Полина засмеялась - тот самый тёплый, живой смех, который я обожал ещё со школы.

- Ещё бы! Он тогда с таким лицом смотрел на Марка, будто его предали двое самых близких - и даже не извинились.

- А теперь я понимаю его, - покачал я головой. - Мы же вроде совсем недавно держали их на плечах, учили читать, плакали над утренниками... А теперь Марк таскает Алину в комнату и ставит «Мою вину», и Лея ходит с этим голосистым придурком со спортзала. Я хоть Джеком прикрываюсь - он пока ещё считает меня крутейшим.

Полина с нежностью посмотрела на меня.

- Ты и есть крутейший. Просто теперь не только для меня, но и для них. Они уже не маленькие. А всё равно тянутся к тебе. Марк слушает, даже когда спорит. Лея... ты видел, как она улыбается, когда ты хвалишь её за рисунки?

- Видел, - кивнул я и притянул Полину ближе. - Всё понимаю. Время идёт. Но, если честно, я всё ещё не готов отдавать свою девочку кому-то. Хоть убей.

- Я тебя предупрежу заранее, если она кого-то приведёт, - усмехнулась Полина. - Чтобы ты не устроил допрос с пристрастием в прихожей.

- Уже поздно, - фыркнул я. - У меня готов целый список вопросов.

- Надеюсь, он короче, чем у Лёхи был, когда Марк задержался у них на ужин.

Мы оба засмеялись, а Джек, словно по команде, зевнул с пола, лениво переставляя лапы.

Я провёл ладонью по её волосам и тихо добавил:

- Мы, правда, с тобой всё правильно сделали, Полин. Всё не идеально, не по плану... но я смотрю на них и думаю - да, это наши дети. Наш дом. Наше всё.

Она ответила без слов - просто обняла меня покрепче, будто соглашаясь с каждой буквой. Я помолчал, уткнувшись подбородком в её плечо, и тихо выдохнул:

- И всё-таки мне не нравится этот придурок.

Полина чуть повернула голову ко мне, с улыбкой в голосе:

- Кто именно из всех придурков?

- Ну, этот... Кирилл, или как там его, с которым Лея ходит. Мне было бы спокойнее, если бы это был Тимур. По крайней мере, я его знаю. С рождения. Я его с горшка помню, - пробурчал я.

Полина засмеялась и покачала головой.

- Ты сейчас как Лёха звучишь.

- Вот именно. Лёха, может, и психует, когда Алина с Марком, но хотя бы знает, что я их не упущу, не предам. А этот... он как будто проскользнул. Даже здоровается как-то подозрительно. Слишком вежливый. Я таким не доверяю.

- Дим...

- А что «Дим»? Я всего лишь отец. У меня есть право быть параноиком. Это моя маленькая Лея. Моя девочка. А этот качок с тупой ухмылкой...

- Ну он хотя бы не гонщик, - усмехнулась она. - Не то что некоторые в прошлом.

Я фыркнул:

- Спасибо, что напомнила. Я хоть вовремя тормознул. А этот... он даже не похож на того, кто поймает её за руку, если вдруг что. Он больше похож на того, кто побежит за телефоном, чтобы снять.

Полина, всё ещё смеясь, повернулась ко мне лицом и погладила по щеке.

- Ты знаешь, что она умная. И сильная. И ты сам её так воспитал. Но ты всё равно будешь рычать на любого, кто осмелится подойти ближе, да?

- Даже не сомневайся, - кивнул я, глядя ей прямо в глаза. - Пусть знает. У неё есть отец. И если кому-то покажется, что она одна - это будет его последняя ошибка.

Она не ответила. Только прижалась ко мне, и я почувствовал, как она улыбается.

Утро встретило меня привычным полумраком кухни и мягким запахом молотого кофе. Сквозь щель в шторе пробивался сдержанный свет - осень напоминала о себе прохладой и резкими порывами ветра за окном.

Я поставил турку на плиту, потянулся, хрустнув спиной, и зевнул. Было странное ощущение - как будто я проснулся слишком рано, но слишком поздно, чтобы лечь обратно. Наверное, это и есть взрослая жизнь. Не помню, когда в последний раз валялся в кровати до полудня - наверное, ещё до рождения Марка.

Кофе зашипел - вовремя успел. Я налил себе в чашку, сел за стол и прислушался. В доме было тихо. Даже Джек, обычно первым пришпоривающий к миске и скребущийся в прихожей, сегодня дрых как убитый.

Марк.
Снова всплыл в голове, как будто я специально пытался не думать.

Я глянул на лестницу. Тихо. Но знал - не спит. Он не спит, когда голова забита. Похож на меня. Версия 2.0. Иногда пугающе похож.

Я вздохнул, взял чашку и пошёл наверх. Дверь в его комнату была чуть приоткрыта. Я постучал - два раза, как всегда.

- Можно?

Из-за двери лениво донеслось:

- Зашёл уже, чё спрашиваешь.

Я усмехнулся, открыл пошире и вошёл.

Марк лежал на кровати, укутавшись в одеяло по подбородок, волосы растрёпаны, ноутбук сбоку, рядом пустая кружка. На тумбочке стояла бутылка воды и тарелка с недоеденным бутербродом.

- Ну ты как?

Он хмыкнул:

- Жив. Температуры нет вроде.

- А голова?

- Есть. Но это не от болезни.

Я подошёл, сел на край кровати и молча подал ему свою чашку.

- Что это?

- Кофе. Крепкий. Не умрёшь.

Он осторожно взял и сделал глоток, поморщился, но не вернул.

- Пап...

- Я не буду тебе читать лекции, - перебил я спокойно. - Я просто хочу знать, ты понимаешь, что можешь угробить не только себя, когда лезешь на эти гонки?

Он опустил взгляд. И, как в зеркале, я увидел себя в семнадцать. Говоришь с отцом, а внутри всё кипит, и тебе кажется, что никто не понимает, какой ты и зачем ты так.

- Я не знал, что ты тогда... ну, после одной гонки, ты бросил это не из-за мамы?

Я вздохнул.

- Из-за тебя. Когда узнал, что ты появишься, я понял - мне нужен не адреналин. Мне нужен ты. И мне нужно быть живым, чтобы видеть, как ты растёшь.

Он молчал. Только кивнул, еле заметно.

- Я не идеален, Марк. Я был таким же. Диким, упрямым, лез в самую жесть. Но я сделал выбор. И если ты собрался кататься по ночам - сначала научись делать выбор. Ответственный. Не ради девчонки. Не ради пацанов. А ради тех, кто тебя любит.

Он опять молчал. Но потом - тихо:

- Я просто хотел, чтобы ты гордился.

Я сглотнул. Потянулся и обнял его через одеяло. Он не сопротивлялся.

- Я уже горжусь. Только мне не нужен чемпион, мне нужен сын. Живой, упрямый и любимый.

Я только успел отстраниться от Марка, как в комнату со скоростью торпеды влетел Джек. Лапы застучали по полу, хвост метался из стороны в сторону, а сам щенок, радостно повизгивая, одним прыжком оказался на кровати рядом с Марком.

- Джек, блин! - воскликнул тот, но улыбка сама расползлась по его лицу. - Ты чё, нюх на разговоры развил?

- Скорее, на эмоции, - хмыкнул я, пытаясь удержать пса, чтобы он не начал облизывать лицо сына. - Ну-ка, сядь. Сидеть, Джек. Си-деть...

Джек, конечно, сел. На секунду. А потом ткнулся носом в Маркину грудь, довольный, как будто именно он спас всю ситуацию.

- Всё, всё, - Марк почесал его за ушами. - Я понял, ты за меня. Команда «Гонки запрещены» собралась в полном составе.

- Команда «Хочу жить» звучит лучше, - буркнул я, но с улыбкой. - И вообще, этот хвостатый быстрее нас с тобой всё чувствует. Стоит в доме что-то произойти - и он уже тут, как тень.

Марк усмехнулся, взъерошил Джеку загривок:

- Верный пёс.

- Не то слово, - кивнул я. - Маму твою любит без памяти. Стоит ей на кухню выйти - хвостом машет, как пропеллер. А если ты дома болеешь - всё, охраняет тебя как клад.

- Ему бы ещё бороду и голос пониже, - фыркнул Марк. - Тогда вообще бы ты нервничал, что мама с ним флиртует.

Я засмеялся, поднялся с кровати:

- Всё, хватит ржать, Джек сейчас совсем распояшется. Спускайся, когда будешь готов.

- Алина у нас?

- Наверное. Джек бы первым завыл, если бы сбежала, - я подмигнул и вышел из комнаты, слыша, как Джек с радостным повизгиванием улёгся рядом с Марком, как будто разговор окончен, и теперь его задача - просто быть рядом.

Я тихо прикрыл за собой дверь, оставляя Марка наедине с Джеком. Щенок сразу устроился рядом, как будто понимал, что его парень сейчас нуждается не в нравоучениях, а просто в тёплом молчаливом друге. Повзрослел. И Марк, и пёс.

Дом был ещё полутемный, внизу - тишина. Только слабый скрип пола под ногами, да где-то в коридоре капает вода. Я заглянул в спальню - Полина всё ещё спала. Свет от окна ложился на её лицо, подчеркивая привычный изгиб губ и непослушную светлую прядь, упавшую на щеку.

Моя девочка. Моя Полина. Даже спустя столько лет мне иногда не верится, что она здесь, со мной, рядом каждое утро. Что мы прошли то, что прошли... и остались.

Я тихо подошёл к кровати, наклонился и поправил прядь с её лица. Она слегка нахмурилась во сне, но не проснулась.

- Спи, зайка, - прошептал я, - у нас ещё будет время на разговоры.

Повернулся, вышел и направился на кухню. Хотелось просто посидеть с чашкой кофе, немного побыть наедине с собой, прежде чем дом окончательно проснётся.

На кухне царил лёгкий хаос вчерашнего вечера: кружки, сахар в открытой банке, плед на спинке стула. Я машинально начал убирать, поставил чайник, достал чашку. Тишина - редкость для нашего дома, и я вдруг понял, как сильно люблю это ощущение. Когда все живы. Все рядом. Даже если кто-то снова лезет в гонки, или спорит, или ревнует - это всё ерунда.

Главное - мы вместе.

И в этот момент из глубины дома послышался лёгкий скрип лестницы. Кто-то уже встал.

Полина Барсова

Я проснулась от того, что солнце уже пробивалось сквозь шторы и мягко касалось лица. Потянулась, чувствуя, как простыни прохладны - рядом было пусто. Инстинктивно потянулась рукой - никого. Лишь чуть тёплая подушка, будто он только недавно встал.

Медленно села, откидывая с лица светлые волосы. Глаза всё ещё сонные, но мысли - уже в тревоге. Я привыкла к тому, что каждое утро рядом со мной - он. Его рука, его дыхание, его запах. А сейчас - пусто.

Пальцами провела по покрывалу, машинально улыбнувшись. Значит, уже проснулся. И, зная Диму, скорее всего, даже кофе попил, весь дом проверил и успел переговорить с половиной семейства. Мужчина-ураган, и при этом - тот, кто никогда не забудет поцеловать меня в лоб перед уходом. Даже если я сплю.

Я накинула мягкий халат и, босая, прошла по тёплому полу до двери. Остановилась, прислушалась. Дом жил своей утренней жизнью - где-то залаяла собака, кто-то прошёл по коридору, а снизу тянуло ароматом свежезаваренного кофе и... поджаренного хлеба?

Я усмехнулась. Ну да, значит, он точно на кухне. Или уже собирается всех поднимать. Только Дима умудряется делать это и нежно, и властно одновременно.

Спустилась по лестнице, всё ещё лениво, всё ещё с этой приятной сонной лёгкостью в теле. И как только ступила на последний пролёт, увидела его - стоял у кухонного окна, в джинсах и тёмной футболке, с чашкой в руке, чуть нахмуренный, как будто снова прокручивал в голове что-то важное. Его профиль, его осанка - всё до боли родное.

- Даже кофе без меня пьёшь, - подала я голос с лёгкой улыбкой, облокотившись на дверной косяк.

Он обернулся и тут же расплылся в той самой своей «барсовой» улыбке.

- Я думал, ты ещё спишь. Не хотел будить. Хотел тебя поцеловать, но... - он пожал плечами. - Ты такая красивая, когда спишь, что даже трогать боялся.

Я рассмеялась и шагнула ближе.

- Всё равно будешь отвечать за самовольное бегство из постели.

- Клянусь, оправданное. Марк... - он слегка поморщился, - ну, в общем, потом расскажу. Всё хорошо. Пока.

Я заглянула ему в глаза, внимательно, потому что знала - если он сказал "пока", значит, тема ещё всплывёт. Но не сейчас. Сейчас - утро. Наше. Тихое.

- Хорошо. Только налей мне кофе, а то мне снится, что я его пью с тобой.

Он протянул мне чашку:

- Как всегда - с корицей?

- Ты же знаешь, - улыбнулась я и взяла чашку из его рук, коснувшись пальцами его ладони чуть дольше, чем требовалось. Просто чтобы почувствовать - он рядом.

Я сделала ещё один глоток кофе, чувствуя, как он приятно разливается теплом внутри. Из коридора доносились шаги - характерное лёгкое притопывание, и через секунду в кухню влетела Лея. На ней была старая рубашка Димы и носки с лимонами, один из которых явно пострадал от Джека.

- Мам, доброе утро... Ага, кофе! - обрадовалась она и чмокнула меня в щёку.

- Доброе, - улыбнулась я. - Только не забудь поздороваться с папой, он сегодня с шести утра на ногах.

- Ой, пап! - Лея прижалась щекой к его плечу, и Дима сразу обнял её, не отрываясь от того, как аккуратно нарезал хлеб.

- Ты выспалась, зайка? - спросил он, коснувшись её волос.

- Ага. Но Джек ночью храпел. Как дед. Я серьёзно, он издаёт какие-то доисторические звуки, - пожаловалась Лея, открывая холодильник.

Мы рассмеялись почти одновременно.

Спустя минуту в кухню вошла Алина. Она уже была собрана: тёплый свитер, волосы в хвосте, в руках - аккуратно сложенное полотенце.

- Доброе утро, - кивнула она, ставя полотенце на стул. - Марк только что проснулся. Температура держится, но вроде бодрее, чем вчера. Я ему чай поставила, сейчас занесу.

- Спасибо тебе, Алиночка, - я тепло улыбнулась. - Ты нам очень помогаешь. Он с тобой спокойнее.

Дима тоже кивнул:

- Если бы не ты, он бы уже успел сбежать из дома под видом выздоравливающего героя.

Алина хмыкнула:

- Мы договорились, что пока он болеет - я начальник штаба. А он - под наблюдением.

Лея прыснула со смеху:

- У вас штаб, а у нас тут семейный цирк.

- Тогда ты у нас - главный клоун, - подмигнул ей Дима, и она показала ему язык.

Я наблюдала за ними с улыбкой. Хоть Алина и не наша дочь по крови, она давно стала частью семьи. Даже Джек её слушался, хотя от всех остальных прятал носки.

- Кстати, - Алина вдруг обернулась, - Марк спросил, будет ли сегодня суп с фрикадельками. Сказал, что только мамин суп может его вылечить.

Я усмехнулась, потянувшись к кастрюле:

- Уже варится. Пусть готовит ложку - скоро будет.

Я как раз мешала суп, когда с лестницы донёсся глухой зевок и тяжёлые шаги. В кухню вошёл Марк - растрёпанный, в мягких спортивных штанах и серой футболке с помятым рисунком. Вид у него был сонный и немного сердитый - типичный Марк утром, особенно когда болеет.

- Мда, - пробормотал он, почесав затылок. - Доброе утро, если оно вообще доброе...

- Ну наконец-то, спустился, - сказал Дима, обернувшись. - А то мы уже подумывали послать Джека тебя будить.

- Он и так прибежал. В нос ткнулся, представляешь? - буркнул Марк, бросив взгляд на пса, лежащего у входа с гордо поднятой головой.

- Ага, он очень ответственный медбрат, - усмехнулась Лея, подталкивая брата к стулу. - Садись, тебе суп обещали.

- Вот, - Алина поставила перед ним чашку с чаем. - Малина, мёд, имбирь. И не спорь, я знаю, что ты сейчас скажешь.

- Я ничего не говорил, - буркнул Марк, глядя на кружку с таким выражением, будто она собиралась напасть на него.

- Но подумал, - хмыкнула она и села рядом.

- У тебя телепатия, что ли? - Марк бросил на неё взгляд, но уже без злости. Напротив - чуть растаявший.

- Нет, просто знаю тебя слишком хорошо, - спокойно ответила Алина.

Я сдержала улыбку, наблюдая, как мой сын, этот упрямый и независимый подросток, поддаётся её мягкому напору. Он, конечно, пробурчит, поворчит, но выпьет всё до последней капли.

Дима сел напротив, опершись локтями о стол и посмотрел на Марка внимательно. Словно пытался поймать в нём что-то - тень себя, отражение молодости... или тревогу.

- Как самочувствие, сын?

- Горло не болит, башка тоже не кружится, но температура вроде держится. - Марк отхлебнул чай и поморщился. - Противный.

- Лечебный, - поправил Дима. - Хочешь - сам заваривай. Но я не советую.

- Вот именно, - добавила Алина, сдвинув к нему тарелку. - И суп скоро будет. Выздоравливай, герой.

- Ага, сейчас ещё на руки меня возьми и в плед заверни, - фыркнул он, но в глазах уже мелькнула искорка - значит, не так уж ему плохо.

- Плед есть, руки - папины, - спокойно сказала я, поставив перед ним тарелку с супом. - А настроение - наше семейное.

Дима переглянулся со мной. Тихий, домашний момент. И пусть не всё идеально - в такие утра всё казалось на своих местах.
Дима мельком взглянул на часы. Серебристые наручные блеснули в свете утреннего солнца, пробивающегося сквозь окно. Он чуть нахмурился.

- Так, мне пора, - сказал он, поднимаясь со стула. - Обещал заехать в офис пораньше.

- Только без переработок, Барсов, - тихо напомнила я, поднимая на него взгляд. - Ты мне обещал, что выходные будут семейными.

- Будут, - мягко ответил он, наклоняясь ко мне. - Я максимум к шести вернусь. Даже по пути что-нибудь вкусное захвачу.

Я успела только кивнуть, как он уже обнял меня за талию и легко поцеловал в висок, а потом - коротко, но тепло - в губы. Его ладонь скользнула по моей спине, будто невидимо обещая: всё под контролем.

- Вы с Джеком тут за главных, - обратился он уже к Лее и Алине. - Марку не давать сбежать на второй этаж с ноутом. И никаких фильмов, где взрывы через каждые пять минут.

- Он болеет, а не в тюрьме, - фыркнула Лея.

- Но строгость - двигатель выздоровления, - добавила Алина с видом мини-доктора.

- Вот и договорились, - усмехнулся он, на ходу надевая пиджак. - Джек, пошли провожать.

Пёс тут же вскочил, радостно виляя хвостом, и вприпрыжку побежал следом. Дима уже стоял в прихожей, поправляя воротник и беря ключи с полки. Перед тем как открыть дверь, он ещё раз оглянулся.

- Буду не поздно. Люблю вас.

- Мы тоже, - сказала я чуть тише, глядя ему вслед.

Дверь мягко хлопнула. А через мгновение - звук заведённого двигателя, и наш семейный чёрный «Форд» медленно покатился по улице, скрываясь за поворотом.

Марк

Как только дверь за отцом закрылась, я чуть расслабился. Не то чтобы он давил - просто у него такой взгляд... как будто сканирует тебя насквозь. Иногда мне кажется, он заранее знает, что я задумал. Неприятное ощущение, когда хочешь просто немного побыть в покое. Или притвориться, что тебе не так плохо, как есть на самом деле.

- Ты сейчас о чём задумался? - Алина толкнула меня локтем, глядя поверх чашки с чаем. - У тебя опять это лицо. Мрачное и упрямое.

- Я не мрачный. Я... просто думаю.

- Ага, - протянула Лея, налегая на блин. - Марк думает. Всё, можно в календаре отметить.

- Очень смешно, - буркнул я, отодвигая кружку. - Я просто устал. И этот чай как из аптеки.

Алина склонила голову и чуть улыбнулась, но в глазах её была уже не дразнящая искра, а что-то другое. Забота? Блин, это ещё хуже. Особенно, когда ты не знаешь, как на неё правильно реагировать.

- Выпей хотя бы половину, - спокойно сказала она. - У тебя второй день температура. Если упадёт иммунитет - будет хуже.

- Ты теперь медсестра или как?

- Я - та, кто не даст тебе слечь ещё сильнее, - сказала она, всё тем же ровным тоном, но уголок губ чуть дёрнулся. - Так что не испытывай судьбу, Барсов.

Я посмотрел на неё. Такая упрямая. Ух.

- Ты же понимаешь, что я не могу быть слабым, да? - спросил я тихо, больше себе, чем ей.

Она замерла. И я понял, что сказал это вслух.

- Почему? - наконец спросила она. - Потому что твой отец был «легендой» школы и теперь ты должен держать планку?

- Не только. - Я пожал плечами. - Он живёт с ощущением, что его сын должен быть... правильным. Сильным. Честным. Без «шаг влево - расстрел». А я не он.

- Да и не должен быть, - сказала она мягко. - Он тебя любит. И мама твоя - тоже. Не потому что ты "копия". А потому что ты - это ты.

Я молчал. Лея с интересом наблюдала за нашей перепалкой, при этом с аппетитом доедала второй блин. И только Джек подошёл ко мне, ткнулся в колено мокрым носом и тяжело вздохнул. Как будто сказал: ну вот, снова началось.

Я выдохнул.

- Хорошо. Выпью. - Взял чашку и залпом допил, даже скривившись. - Всё. Довольная?

Алина усмехнулась:

- Вот теперь - да.

Я поставил пустую кружку обратно на стол и украдкой глянул на Алину. Она уже отвела взгляд, будто боялась, что я что-то пойму. Хотя, ну... поздно. Я и так знал.

Нет, мы знали. Оба. Признались друг другу буквально накануне. Без фейерверков, без пафоса. Где-то между прогулкой и очередной ссорой на пустом месте. Просто вышло. Словно и не нужно было ждать правильного момента - он просто пришёл.

Но рассказать другим?.. Это было уже другим уровнем катастрофы. Особенно, если вспомнить, как папа смотрел на меня в тот день, когда случайно увидел нас слишком близко на веранде. Ничего не сказал. Но глаза...

- Ты опять завис, - сказала Алина чуть тише, чем обычно. - Всё хорошо?

- Да. - Я потёр шею. - Просто думаю, когда ты собираешься рассказать своим.

- Своим? - переспросила она, приподняв бровь.

- Ну... Маме. И папе. Они же родители. И твои. А ты - их дочь. Они вроде как должны знать, что ты встречаешься с лучшим другом их друга детства. - Я усмехнулся. - Прям как в дешёвом сериале.

Алина поджала губы, стараясь не засмеяться.

- А ты им расскажешь? Своим? - Она выделила это слово с нажимом.

- Ммм... - я задумался. - Папе? Ну, если он не сгорит от ярости. Лея - та вообще всё перевернёт в шутку, даже если мы поженимся втихаря. А вот мама...

- ...узнает первой, - договорила Алина и чуть улыбнулась. - Потому что мама всегда всё чувствует.

Я кивнул. Да. Мама - та, с кем сложно что-то скрыть. Даже эмоции. А с тех пор как Алина стала чаще бывать у нас, мама уже явно что-то подозревает. Но ничего не говорит. Словно ждёт, когда мы сами решим.

- Может, на каникулах скажем? - предложила Алина. - Когда все соберутся у нас или у вас. Там уже не отвертеться.

- Заманчиво, - хмыкнул я. - Коллективный шок. В новогодней упаковке.

Мы оба рассмеялись, и в этот момент в комнату зашла Лея с телефоном в руках.

- Так, любовные голубки, - сказала она, глядя на нас с самым невинным видом. - Я не хочу ничего говорить, но вы очень плохо скрываете, что у вас что-то происходит.

Я сжал губы.

Алина фыркнула:

- Может, ты просто слишком наблюдательная?

Лея прищурилась и подняла бровь:

- Или слишком умная.

- Не вмешивайся, - буркнул я.

- Не поздно. Я уже корабль из попкорна строю. Мне только драмы подкиньте - и будет сериал года.

Мы с Алиной переглянулись. Кажется, первой, кто узнает, будет Лея.

И это... меня почему-то не пугало.

Вероника Валуева
Москва, конец сентября. 2041 год.

Когда за родителями захлопнулась дверь, я осталась в квартире одна - и в первый раз это было... не страшно, но странно.
Мама уехала на арт-семинар - очередная выставка, новые контакты, вдохновение.
Папа - в родной город, по вопросам бизнеса: какие-то поставки, логистика, партнёры. В его мире всегда было много движения и людей, но дома он - другой. Спокойный, сдержанный. Отец.
И теперь - на несколько дней - только на другом конце страны.

Я сижу на кухне, пью тёплый чай и листаю новости, стараясь не думать о том, что впереди зима и... встреча.

Папа мельком сказал:

> - На новогодние каникулы поедем всей семьёй. С Димой, Лёхой и их детьми посидим. Хочется, чтобы ты с ними познакомилась.

Я тогда кивнула - почти автоматически.
Но сейчас, в тишине, в голове крутились имена, о которых я слышала всю жизнь, но никогда не связывала с лицами.
Марк, Лея, Алина, Тимур.
Кто они мне? Никто. Но, по сути, дети друзей моего отца - значит, «почти семья». Так говорит мама.

Я понимаю, зачем папе это нужно. Он тоскует по прошлому, по тем, кто был рядом, когда жизнь только начиналась. Уезжая тогда в Москву, он принял выбор ради нас - семьи, будущего. Но это не значит, что он забыл.
А я... Я - в этом уравнении новая переменная. Мне предстоит влиться в их историю.

Возможно, это будет интересно. Возможно - неловко.
Но я точно знаю: наблюдать я умею.
Если между ними искра, я увижу.
Если есть трещины - почувствую.

Я открыла черновик в своём блоге:

> «Семья - это не всегда по крови. Иногда это то, что осталось после воспоминаний».

И вдруг поняла: эта история может стать началом новой главы. Моей собственной.

Я устроилась на полу в гостиной, разложив перед собой семейный альбом. В наушниках играла спокойная музыка. Я перелистывала страницы, узнавала лица - большинство фотографий я видела не раз. Но вдруг взгляд зацепился за снимок, который раньше не замечала. Цветное фото. Не новое, но чёткое, живое.

На нём трое подростков. Сидят на крыльце, между ними - рыже-белый амстафф с серьёзным взглядом и гордой посадкой. Подпись на обороте была краткой и точной:
«Лёха, Димон, Вал. Осень 2022. Лорд».

Я сразу узнала папу - светлые волосы, короткая стрижка, прямой взгляд, в котором спокойствие и сдержанная сила. По бокам от него два других парня: один в чёрной спортивке с короткими тёмными волосами и улыбкой, второй - в футболке, с татуировкой и серьгой в ухе. Свободные, молодые, настоящие.

Моё сердце дрогнуло.

Вот они какими были. До всего. До взрослой жизни, до детей, до бизнеса.

Я снова взглянула на Лорда. Пёс сидел как полноправный член этой троицы. Гордость, верность, спокойствие. Он будто замкнул этот круг - трое парней и их пёс. Настоящая банда. Чуть позже я узнала, что это был первый пёс - первый Лорд. Не щенок, которого знаю я по рассказам, а тот самый, с которого всё начиналось.

Я достала планшет, сделала фото и добавила его в папку с идеями для блога. Папа разрешил использовать, когда я в последний раз спрашивала - «если для души, бери всё, что хочешь». И это было как благословение.

В заметках набрала:

> «В детстве мне казалось, что родители всегда были взрослыми. А потом ты видишь фотографию. И на ней твой отец - мальчишка лет семнадцати, с лучшими друзьями и псом по кличке Лорд. Уверенные, шумные, живые. И ты понимаешь: они тоже всё это проходили. Просто раньше. Просто раньше они были такими же, как ты сейчас».

Я замерла. Улыбнулась.
И снова посмотрела на снимок. На этих троих.
Лёха, Димон, Вал.

Интересно, знали ли они тогда, как далеко зайдёт их дружба?

Я только закрыла альбом и смахнула с колен крошки от печенья, как планшет на столе мягко завибрировал.
Мама. Видеозвонок.

Я усмехнулась - она как будто почувствовала, что я ностальгирую. Провела пальцем по экрану и включила камеру.
На экране появилась мама - как всегда с идеально уложенными волосами, лёгким макияжем и глазами, в которых сразу читалась усталость семинара и радость, что я ответила.

- Привет, зайчонок, - сказала она, улыбнувшись. - Ну как ты там одна?

- Живу, - протянула я, подперев подбородок рукой. - Тишина. Спокойно. Даже как-то... философски.

- Что, совсем одна-одна? - поддела она. - Ты когда одна, у тебя обычно либо ревизия в шкафу, либо рефлексия.

- Сегодня день второй опции, - хмыкнула я. - Пересматривала старые фото. Нашла одну... с папой и его друзьями. Там ещё пёс - Лорд. Первый, я так понимаю?

Мама кивнула и сразу смягчилась в выражении лица.

- Да, это тот самый Лорд. Он был... не просто пёс. Они с ним выросли. Слушай, Валька тогда такой был - свет в голове, шалость в глазах. А Лёха вечно с каким-то планом. А Димка - сдержанный, но с характером. Твоя бабушка тогда говорила, что если трое - то у них мозги на троих. Только вот действовали они на пятерых.

Мы обе рассмеялись.

- Удивительно, - вздохнула я. - А мне всё время казалось, что вы с папой сразу были... ну, взрослыми. В костюмах, на встречах, с графиками.

Мама улыбнулась чуть грустнее.

- Поверь, Вероника, нам тоже казалось, что у нас всё впереди. А потом жизнь так: бац - и ты мама. А ещё чуть позже - мама, у которой дочка уже в одиннадцатом. Ты там точно нормально? Поела? Отдыхала?

- Мам, я почти взрослая. Не надо вот этого тона «а ты шапку надела».
- Я просто скучаю, - мягко сказала она. - Ты там взрослая, а я всё равно волнуюсь.

- Я знаю, - кивнула я. - Всё хорошо, честно. Завтра в гимназию, потом, может, начну монтировать тот ролик для конкурса. Помнишь, я тебе говорила?

- Про документалку про родителей? Конечно. Слушай, если что - попроси папу помочь. Он тебе и фото даст, и комментарии, он гордится тем, что ты этим занялась.

- Я знаю. Он разрешил использовать любые материалы. Даже дал старую флешку - я ещё не смотрела, кстати.

Мама кивнула.

- Там могут быть неожиданные вещи. Он с ней носился как с реликвией.
Пауза. Потом, с мягкой ноткой:

- Я рада, что ты интересуешься его прошлым. Это... делает вас ближе. Он не всегда говорит, но ты для него - солнце.

Я молчала пару секунд, а потом тихо улыбнулась:

- Спасибо, мам. Мне это важно.

- Ну всё, не буду тебя загружать. Обещай - если что, сразу звонишь. А я пошла спасать художников от теоретиков, - подмигнула она.

- Удачи, мама.

- И тебе. Пока, родная.

Связь оборвалась. Экран погас.

Я снова посмотрела на планшет.
Сделала глубокий вдох.
Открыла «Флешка. Архив. 2022».

Иногда, чтобы понять себя - надо заглянуть в то, кем был твой отец, когда был таким же, как ты.

Я только собралась открыть галерею, как экран мигнул. Новое сообщение.

Папа:
«Ника, привет. Слушай, а ты точно свободна на новогодние каникулы? Никаких поездок, лагерей, планов с друзьями? Отпишись как сможешь».

Я приподняла бровь и набрала ответ:
«А что, уже решили, где будем отмечать?»

Ответ пришёл почти сразу.
Папа:
«Есть идея собраться всем вместе - я, мама, ты, Димон с семьёй, Лёха и их ребята. Давно не виделись. Думаем у Барсовых. Ну, если ты не занята...»

Я уставилась на экран и на мгновение зависла.

Барсовы.
Тот самый Димон, с альбома. Его сын, наверное, уже взрослый. Дочь - Лея? Я о ней слышала вскользь. И Лёхина семья - если не ошибаюсь, у него тоже дети. Их компании я не знала. Никого из них. Совсем.

Но что-то тёплое шевельнулось внутри.
Мысли, будто пойманные на лету.
А может, и правда поехать?

Я набрала:
«Я свободна. Буду рада, если всё сложится»

И только потом поняла, что улыбаюсь.

Я только убрала телефон, как он тут же завибрировал.
На экране - «Леся 💬». Улыбнулась.

- Ну что, звезда, - раздалось с другой стороны, - живёшь без меня, бессердечная?

- Лесь, ты мне звонишь каждый день. Какая уж тут бессердечность?

- Это профилактика. Вдруг забудешь, как звучит мой голос.
Ты где вообще?

- Дома. Родители уехали. Я тут в полном одиночестве, листаю старые фото.

- О, ты в фильме? Где ты в пледе и с чайком, а за окном дождь?

- Ну почти. Только без дождя. И с сообщением от отца, что на новогодние каникулы будет встреча с друзьями детства. У Барсовых.

- Кто это такие?

- Старые друзья папы. Я с ними не знакома. Там вроде и дети есть моего возраста.

- Звучит как квест. Вдруг там кто-то симпатичный?

- Сначала надо выжить в неловком «ой, привет, ты кто?»
А потом - да, вдруг. Главное, чтоб не был тупым тиктокером или пафосным.

- А если он умный, харизматичный и ещё с вменяемыми взглядами на жизнь?

- Тогда... возможно, я его не проигнорирую, - хмыкнула я.

- Я к тебе завтра приеду. Спа-день, фильмы и девочковые разговоры. Ты же одна?

- Ага. Только обещай - без нытья про Пашу.

- Ну, может, чуть-чуть? Чисто фоном?

- Олеся...

- Всё, всё! Даже имени не произнесу. Ни одного «П», «А», «Ш», «Е».

- Умничка, - рассмеялась я. - Жду тебя.

- До завтра, Ника. Обнимашки.

Я пролистала список последних сообщений, нашла папино - и не удержалась, набрала новое.

Ника:
Пап, привет ещё раз. Слушай, ты можешь сказать фамилии ребят? Я в соцсетях хочу их найти.

Ответ пришёл почти сразу. Видимо, он всё ещё был на созвоне, но ради меня отвлёкся.

Папа:
Интерес проснулся?

Я закатила глаза и хмыкнула.
Ну, может, чуть-чуть.

Ника:
Что-то типо того.

Папа:
Без проблем. Марк и Лея Барсовы, Тимур и Алина Костровы.
Кстати, Марк и Тимур твои ровесники - тоже в 11 классе.
А Лея с Алиной в 10, на год младше.

Я набрала короткое:

Ника:
Спасибо, пап.

Он не стал ничего добавлять. Папа всегда чувствовал грань: не перегружал, не навязывался, просто был рядом. Даже на расстоянии.

Я открыла соцсети и забила в поиск: Марк Барсов.
Интересно, какой он?
И есть ли у него пёс, как у папы когда-то?

Наверное, это просто любопытство. Или предчувствие, что скоро моя зима перестанет быть такой спокойной.

Пальцы привычно скользили по экрану, в поисковой строке я набрала: «Марк Барсов».
Фильтр - по городу. Фотография нашлась быстро: чёрные волосы, фирменный взгляд в камеру - не поза, скорее отражение характера.
Вот он.
На обложке - мотоцикл. В статусе - ничего. Минимум информации, максимум атмосферы.
Типичный сын своего отца. Папа в его возрасте тоже обожал технику и молчание.

Я пролистала вниз - фотографии, публикации, отметки.
И вот - совместное фото.
На нём четверо.

Марк, в той же куртке, что на аватарке, с кружкой в руках.
Рядом с ним - светловолосая девчонка, судя по глазам и выражению лица - сестра.
Лея Барсова, вероятно. Такая спокойная, но с искрой - как будто она умеет быть грозой, если понадобится.

По другую сторону - парень в спортивной куртке, с широкой улыбкой. Явно тот самый Тимур Костров.
А с ним - Алина. Я узнала её по описанию: зелёные глаза, тёплая улыбка, наушники болтаются на шее.

"Барсовы и Костровы," - пробормотала я себе под нос.
Они выглядели как команда. Нет, как... семья. Своя, тёплая, с поддёвками и подколами.

Я закрыла фото, но не вышла из профиля.
Что-то в этом кадре зацепило.
И не отпускало.

Может, дело в том, что они были связаны с прошлым моего отца.
А может... просто хотелось быть частью чего-то настоящего. Я перешла на профиль Алины.
Он был закрыт, но несколько фото - открыты.
На одном из них - она и Марк.

Снимок явно сделан из-под тишка, может, кем-то из друзей.
Нечёткий фон, лёгкий наклон кадра, неидеальный свет - но зато живой.
Алина улыбалась, уткнувшись подбородком в плечо.
Марк стоял за ней, обнимая, как будто это было самым естественным на свете.
Не позировали, не старались - просто были вместе, в моменте.

Я чуть склонила голову, всматриваясь.
В этой фотографии было что-то большее, чем просто «мы встречаемся».
Тепло. Привычность. Связь.

И это заставило меня на секунду забыть, зачем я вообще искала эти профили.
Интерес...
Нет, это уже было не просто интересом.

Следующей я открыла профиль Леи Барсовой.
Он был куда живее, чем у Марка - больше сторис, меньше фильтров, и абсолютная смесь всего: от котиков до запечённой тыквы на завтрак. Настоящая хроника жизни.

Я пролистала вниз - и на одном из коротких видео они с Алиной сидели на полу в какой-то комнате, кажется, в пижамах.
У обеих волосы растрёпаны, на лице - никаких следов макияжа, зато на губах - слова, которые они азартно подпевали под музыку из динамика.

- Smooth like butter... like a criminal undercover... - не слишком попадая в ноты, пели они.

BTS.
Я узнала эту песню с первых аккордов.
Смеялись, смотрели друг на друга, и в какой-то момент обе расплылись в смехе, сбившись с ритма.

Я машинально улыбнулась.
Даже через экран чувствовалась их близость - не наигранная, не ради видео.
Просто подруги, которые разделяют момент.
Такие видео не делают для подписчиков. Их сохраняют для себя. Листая дальше, я наткнулась на групповое фото. Оно было сделано где-то во дворе, на фоне аккуратно подстриженного газона и террасы. Явно не спонтанное - скорее из разряда «давайте все встанем, на память».

На переднем плане Лея и Алина, обе улыбаются, Лея делает «пальцы сердцем». Рядом с ними - Марк, обняв Алину за плечи, и чуть поодаль, как бы не по своей воле, стоит парень с короткой стрижкой и выражением лёгкого раздражения на лице. Даже не раздражения - скорее усталого смирения, как будто он сдался, поняв, что спорить бесполезно.

Я прищурилась.
Наверное, Тимур Костров.

У него были выразительные черты лица, чёткая линия скул, и взгляд, которым обычно смотрят не в объектив, а сквозь него.
Выглядел так, будто кто-то - может, один из родителей, а может, сама Лея - в прямом смысле заставил его попасть в этот кадр.
«Ну давай уже, Тим, не ломайся...»

Фото мне почему-то понравилось. Было в нём что-то настоящее, домашнее.
Такие не ставят на аву - но хранят. В этот момент телефон завибрировал от входящего сообщения.

Леся [💬]:
Пока ты прохлаждаешься, этот придурок уже лезет к Смирновой, а она рада.

Я закатила глаза, даже не удивившись.
Пальцы застучали по экрану:

Я:
Боже, ты снова?

Ответ пришёл почти сразу - с той же скоростью, с какой Леська обычно реагировала на сплетни и провокации.

Леся [💬]:
Я твоя подруга, имею право перемыть кости твоему бывшему, пока ты дома, зараза. Завидую тебе.

Я хмыкнула, уставившись на экран.
Да, она могла драматизировать всё что угодно, но в этом и было её очарование.

Я:
Ну давай, подруга, отыгрывайся за обеих. Только не вздумай писать ему, ладно?

Леся [💬]:
Да не волнуйся, я выше этого. Просто поставила чёрное сердце под их селфи. Всё по-взрослому.

Я едва не прыснула от смеха.
Вот она - классика.

Женя Туманов

Я вышел с площадки, где утром проверял заливку фундамента. Объект сложный, частный заказ, всё должно быть идеально - и не потому, что мне нужны пятёрки в зачёте. Просто я иначе не умею. Если уж делать, то делать красиво.

Жара, пыль, бетонный запах, в телефоне десять пропущенных от мамы. Пора возвращаться - она явно хочет, чтобы я заглянул в галерею.

В такси задумался.
Родной город - он вроде бы и не меняется, но всё равно постоянно другой. Может, это я меняюсь?

Когда подъехал к галерее, уже знал, что мама будет стоять у витрины и контролировать расстановку новых работ.

Так и есть.

- Жень, ну наконец, - выдохнула мама, увидев меня. - Я думала, ты опять залипнешь на стройке до ночи.

- Прости, мам. Всё по плану. Арматура не подведёт, можешь гордиться.

Она фыркнула, обняла, и мы зашли внутрь. Галерея пахла свежим деревом и краской. Знакомо, почти по-домашнему.

- Крет спрашивал, как ты. Говорит, если захочешь поработать у него - двери открыты.

Я усмехнулся.

- Учитывая, как он со мной разговаривал в мои шестнадцать, удивительно, что теперь зовёт.

- Он уважает тебя. Просто ты вырос, а он всё ещё думает, что ты тот подросток с крашеными волосами.

- Я теперь - архитектор. Не забывай.

Она улыбнулась, как всегда мягко. Я поймал себя на мысли, что соскучился по таким моментам. Галерея, мама, спокойствие.

И в этот момент мне пришла мысль:

> Надо бы навестить Полину. Посмотреть, как там Лея и Марк. Всё-таки мы семья, хоть и не каждый день рядом.

- А как тебе Михаил? - вдруг спросила мама, аккуратно протирая стекло витрины. - Думаю, он возьмёт на себя открытие галереи. Всё-таки у него глаз на детали.

Я приподнял бровь.
- Михаил? Да нормальный парень. Спокойный, не понтуется. Умный, кстати, и не лезет куда не надо.

- Почти как ты, - усмехнулась мама. - Только он больше с фото работает, чем с бетонной пылью.

Я усмехнулся в ответ, подошёл к одному из столов, где были разложены макеты будущей экспозиции. Там же, кстати, лежал какой-то снимок - чёрно-белый портрет, живой, глубокий. Я знал, что это работа Михаила, по характерной подаче. Но взглянул не на него.

- А девочка, Саша? - спросил я невзначай, будто между делом.

Мама всё поняла с первого взгляда, конечно.

- Что, понравилась?

- Она... интересная, - сказал я, глядя на стол. - Слишком быстрая на язык, но с ней не скучно. И видно, что не просто носит штатив - она реально влюблена в фото.

- Так подойди и скажи это ей. А не пялься исподтишка, как школьник.

- Мам, - простонал я, закатывая глаза. - Ты сейчас серьёзно?

- Абсолютно, - она спокойно сложила тряпку и повернулась ко мне. - Жень, ты взрослый, харизматичный, ты многое уже прошёл - чего ты боишься?

Я пожал плечами.

- Наверное, не того, чтобы не понравиться. А того, что понравлюсь - и всё станет сложно.

- А может - интересно, - сказала мама мягко. - Ты же всегда ценил людей, которые не дают заскучать.

Я молча кивнул, глядя в сторону боковой двери. Оттуда как раз вышла Саша - в джинсах, с камерой через плечо и небрежным пучком. Она что-то увлечённо рассказывала Михаилу, а потом на секунду взглянула в мою сторону и... улыбнулась. Быстро, но как будто с намёком.

Я хмыкнул про себя.
Похоже, придётся признать: мама снова была права.

Я постоял ещё минуту, как дурак, уставившись в пустоту, пока мама с лёгкой ухмылкой не покинула зал, оставив меня наедине с мыслями и макетами. Ну класс. Саша, Михаил, фотографии, галерея - и я, человек, привыкший чертить линии, а не ловить эмоции на лицах. И всё же...

Я медленно вышел в коридор, где висели чёрно-белые работы: портреты, уличные сцены, детали фасадов. Узкие тени, мягкий свет. Странно, но я начал ловить кайф от этой визуальной поэзии, как если бы бетон наконец заговорил человеческим языком.

И вдруг услышал голос.

- Жень!

Я остановился и обернулся. Саша. Камера висела на плече, волосы распущены - не как обычно в пучке. На щеке лёгкий отпечаток от ремешка - явно снимала с полчаса назад. Она подошла ближе.

- Ты случайно не знаешь, где у нас стабилизатор для штатива? Михаил сказал, он в шкафу, но я не могу найти. А если он в этой чёрной коробке под столом, то я точно туда не полезу - там паутина.

- Хочешь, найду? - предложил я, чуть усмехаясь. - Только если ты мне потом расскажешь, как ты вообще вляпалась в фото. Просто интересно, я обычно тусуюсь среди тех, кто обсуждает бетон и перекрытия.

Она хмыкнула.

- Договорились. Только предупреждаю - история с кринжом. И немного кофе.

- Без проблем, у меня иммунитет, - сказал я и уже полез под стол, вытаскивая нужную коробку.

Паутина действительно была. И паук.

- Только не бей, но он смотрит на меня как твой будущий арендодатель, - пробормотал я, передавая ей коробку.

Саша рассмеялась - звонко, естественно.

- Ты в порядке, Туманов. Я начинаю думать, что твой бетон тоже смеётся где-то внутри.

- Только по ночам, когда никто не слышит.

Она снова улыбнулась - и я вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не хочу заканчивать этот разговор.

- Ну что, теперь твоя очередь, - сказал я. - Кофе и кринж.

- Идёт. Только не сбеги в Питер, когда услышишь.

- После таких пауков мне уже ничего не страшно. Только мне надо обратно на объект, - сказал я, глядя на неё, пока она проверяла стабилизатор. - Но давай я заеду за тобой. Ты во сколько заканчиваешь?

Саша подняла голову, чуть удивлённо моргнула, словно не ожидала такого предложения, но тут же улыбнулась, как-то по-настоящему.

- Сегодня пораньше. Думаю, к шести освобожусь. У нас всего пара съёмок и разбор с Михаилом.

- Тогда в шесть я тебя жду. У центрального входа?

- Подойдёт. А ты не передумаешь?

- Только если меня привалит плитой, - усмехнулся я. - Но в остальном - стабилен, как фундамент.

Саша рассмеялась:

- Архитектор пошёл в образ. Ну всё, Туманов, держу тебя за слово. А я кофе не забуду.

- И кринж.

- И кринж.

Мы ещё секунду смотрели друг на друга, и я вдруг подумал, что это может быть началом чего-то. Без форсажа, без пафоса. Просто нормальное знакомство, с кофе, с пауками, и с девочкой, у которой тёплый смех и лёгкие движения, как будто всё у неё под контролем - даже хаос в фотостудии.

Я повернулся, но, уходя, ещё раз обернулся. Она уже снова возилась с техникой, но краем глаза точно заметила мой взгляд.

«Шесть часов. Не забудь», - мелькнуло у меня в голове, как якорь на весь день.

Марк

Я только успел плюхнуться обратно на кровать после душа, как снизу раздался лай Джека, а следом - шаги. Узнаваемо тяжёлые, уверенные, будто к нам не в гости пришли, а рейд проводят. Джек не залаял бы просто так. Значит...

- Здорово, больной, - раздался голос Тимура, и в следующую секунду он без стука уже ввалился в мою комнату, как у себя дома. Классика.

- Вообще-то можно было бы и постучать, - буркнул я, но не удержался от улыбки.

- Ой, Марк, не выделывайся, я видел тебя в пижаме хуже этой, - ухмыльнулся он, закидывая на стул свой рюкзак. - Вот, мать просила передать: домашка, расписание, и записка от классухи, что ты опять филонишь по алгебре.

- Да я болею! - вскинулся я, а потом, не сдержавшись, добавил: - Кстати, передай ей, что я скучаю. Без неё чай не такой горький.

Тимур прыснул со смеху, присаживаясь на подоконник.

- Ага. Запишу на видео, как ты это говоришь. И покажу на общем собрании. Прямо после того, как расскажу, как ты на физре однажды...

- Даже не смей! - вскинулся я и запульнул в него подушкой. Он увернулся.

- Ладно-ладно, мир, - поднял он руки. - Лучше скажи, как ты вообще? Бледный как твои попытки скрыть любовь к Алине.

- Ты сейчас реально как наши бати, - фыркнул я. - Помнишь, как мой говорил твоему: «Если бы ты был девушкой, я бы на тебе женился»?

- А мой не отставал: «Хорошо, что мы женаты на женщинах, иначе было бы неловко». У них, похоже, броманс вечный.

- А у нас - их улучшенная версия, 2.0. С флером гламура и драмой на ровном месте.

- Как я люблю, - хмыкнул Тимур. - Ну чё, в пятницу к Дашке на день рождения пойдёшь, если выздоровеешь?

- А ты пойдёшь?

- А ты пойдёшь?

Мы оба одновременно усмехнулись.

- Ладно, - сказал я. - Если доживу до пятницы, то пойду. Но ты, как всегда, будешь обязан сделать вид, что пришёл ради меня.

- Я всегда прихожу ради тебя, Марк.

Я закатил глаза, но губы сами собой дрогнули в ухмылке. Вот за это я и любил Тимура. Мы были как два паяца, которые знали, как друг друга довести, но никогда не переходили черту.
Мы ещё сидели с Тимуром в комнате, когда мой телефон пикнул. На экране высветилось:
«Чат: Сыны с юмором 💀»
У нас с Тимуром был общий чат с Жекой - младшим братом мамы. Технически он нам дядя, но по факту - скорее старший брат, только слегка умнее и с дипломом.

Жека:
«Че, живой, Марк? Или Тимур уже за тебя завещание оформляет?»

Я хмыкнул и сразу отписал:

Я:
«Живее всех живых. Тимур вообще-то хотел уже комнату делить»

Тимур заглянул в экран и тут же влез:

Тимур:
«Ага. И Джек, кстати, выбрал меня. Так что давай, Марк, не задерживайся, освобождай территорию»

Через пару секунд:

Жека:
«Хах. Ну вы как всегда. Ладно, бойцы. В пятницу в галерее у мамы будет открытие новой выставки. Михаил попросил помочь с организацией, но я вам так, по блату, могу провести тур и показать, где хранятся самые жуткие маски. Пойдёте?»

Я посмотрел на Тимура.

- Пойдём?

Он пожал плечами.

- Если там есть шанс увидеть что-то жуткое и сфоткаться так, чтобы потом не спать - конечно, пойдём.

Я вернулся к экрану:

Я:
«Записывай. Будем. Но только если Тимуру дадут подержать череп»

Тимур:
«И я приду в чёрном. Буду сливать атмосферу»

Жека:
«Договорились. Только не перепугайте девочек из стажёрок»

Мы с Тимуром синхронно переглянулись.

- Девочки из стажёрок? Вот теперь точно пойдём, - кивнул Тимур с широкой улыбкой.

Марк:
«Жек, как там практика? Не закопали тебя под чертежами?»

Жека:
«На грани. Но держусь. Сегодня был на встрече с Михаилом - тот ещё тип, весь в идеях. И девчонка с ним стажируется - Саша, младшая, помогает с фото. Такая... одержимая кадрами. В хорошем смысле»

Тимур:
«Одержимая - это как? Типа «стой, свет упал идеально, моргни ещё раз»?»

Жека:
«Примерно так. Но талантливая. Не лезет, а делает. Редкость»

Марк:
«Главное, чтоб тебя не втянули в фотокульт. А то мы тебя знаем - втянется, и будешь потом выставки «Гвозди. Свет. Бетон» курировать»

Тимур:
«А чего, неплохо. Главное - чтобы не стал снимать абстракцию Джек против ковра»

Жека:
«Не подсказывай! Джек на фоне ковра - концептуально. Я так и подпишу: «Дом. Без фильтров».»

Марк:
«Сорян, Жек. Вдохновить могу, но Джек - только с контракта»

Тимур:
«Ладно, философы. У меня матеша, у Марка - малина и Алина, а ты, Жека, давай не пропадай. Будешь в районе - заезжай»

Жека:
«Слушаюсь, командир. Обнял, не кашлять»

- Жека как всегда, - хмыкнул я, отложив телефон. - Даже на практике умудряется флиртовать и философствовать одновременно.

Тимур усмехнулся, подбросил в руке ручку и поймал её.

- Он не флиртует, он так - подглядывает за жизнью. Типа архитектор с душой поэта.

- Да уж, особенно с «Дом. Без фильтров». Джек бы его точно обнюхал и ушёл гордо, как будто он выше искусства.

Тимур фыркнул, кинулся за подушкой, будто хотел швырнуть в меня, но передумал и просто лёг на спину, уставившись в потолок.

- А ты бы поехал к нему в Питер, если бы звал?

Я замер на секунду, отпивая чай.

- Может, и поехал бы. Только если с Алиной. Без неё сейчас как-то... ну, пусто.

Он скосил на меня взгляд.

- Мда. Любовь морковь. Тебя не узнать, Барсов.

- А ты попробуй с ней побыть. Я бы посмотрел на твою трансформацию, - усмехнулся я.

- Не-не, спасибо. У меня пока всё стабильно: матеша, спорт и немного хейта от Леи в чате.

- Так это у всех стандартный пакет, - усмехнулся я. - Даже у Жеки - только у него вместо Леи Саша с камерой.

Тимур встал, потянулся.

- Знаешь, мне нравится, что у нас всё как-то... по-настоящему. Без понтов. Мы просто есть. Каждый со своими заморочками, но вместе - норм.

Я кивнул.

- Ага. Сыны с юмором. Слегка больные, но стабильные.

- Да и девушки у нас, между прочим, не последние.

Мы переглянулись и синхронно фыркнули.

- Ладно, выздоравливай, Барсов. Домашку я тебе принёс, теперь дело за тобой.

- Спасибо, брат.

- Выздоравливай Ягуар.

Он ушёл, а я остался один в комнате, всё ещё улыбаясь. Я только собрался положить телефон и просто залипнуть в потолок, как услышал шаги. Лёгкие, торопливые - не мамины точно. А потом знакомый голос:

- Можно?

Я приподнялся, улыбнулся.

- А ты когда стучать начнёшь?

Алина зашла, уже без куртки, в свитшоте с рукавами до пальцев, с заправленными под пучок светлыми волосами наушниками. Видимо, слушала музыку по дороге.

- Когда ты перестанешь смотреть на меня так, будто я уже всё прощена, - она улыбнулась и подошла ближе.

- А ты разве в чём-то виновата?

- А вдруг. Вдруг ты сейчас скажешь, что я не та, что заварила тебе чай с имбирём, - она присела на край кровати, подогнула под себя ногу.

- Если б не ты и не чай, я бы с температурой до сих пор разговаривал с потолком, - хмыкнул я. - А Тимур, кстати, приходил.

- Видела его куртку на вешалке. Принёс домашку?

- Ага. И философию Жеки в придачу. Он всё ещё творит где-то между Питером и поэзией.

Алина рассмеялась. И это, наверное, было лучшее лекарство. Даже малиновый чай не действовал так.

- Ты что-то тихий. Совсем не «Марк-огонь». Температура добила?

- Не-а. Просто с тобой быть можно тише. Знаешь... без надобности притворяться.

Она посмотрела на меня. И вот эта тишина между нами - она вообще не неловкая. Она как уют. Как Джек, который подвинулся, чтобы положить голову на её колено.

- Твой пёс меня любит, - прошептала она, проводя рукой по его шерсти.

- А я - ещё больше, - сорвалось у меня.

Она не ответила сразу. Просто наклонилась и поцеловала в висок. Тихо. Почти неслышно. И больше ничего не требовала.

Я положил голову ей на плечо. В груди стало легко. Как будто не болел. Как будто вообще всё было правильно. Я проводил Алину до двери. Джек, как обычно, метался рядом, будто собирался проводить её до самой школы.

- Увидимся завтра? - спросил я, слегка притянув её за край рукава.
- Конечно, - улыбнулась она. - Только смотри, если снова будешь отказываться пить чай с мёдом, я настучу твоей маме.

Я прищурился.
- Ты серьёзно сейчас угрожаешь?

- Это не угроза, а забота, - она тихонько рассмеялась и поцеловала меня в щёку. - Выздоравливай.
И вышла, кутаясь в куртку и на ходу поправляя капюшон.

Я ещё пару секунд постоял в прихожей, прислушиваясь к тишине. В доме было спокойно: мама, похоже, была занята на кухне, а Лея что-то смотрела наверху.

Джек тявкнул и ткнулся носом в мою ногу.
- Ладно, понял, генерал. Возвращаемся.

Мы поднялись наверх. Я снова развалился на кровати, прижав к груди подушку. Взял телефон, открыл мессенджер и без лишних слов набрал Алине:

"Ты для меня - не на время."

Ответ не заставил себя ждать:

"Я знаю. И я - тоже."

Я улыбнулся. А потом пришло сообщение в общий чат от Жеки:

Жека: "Тимур, Марк, вы вообще в этой жизни существуете или только ради девушек своих? Тим, к тебе не относится."

Я: "А ты ревнуешь?"

Жека: "Я скучаю! Пошли гулять в выходные. И не вздумайте тянуть с ответом."

Я хмыкнул. Всё-таки хорошо, когда у тебя есть те, с кем можно быть собой - и те, ради кого хочется быть лучше.

- Всё, всё, живы мы, Жека, - печатаю, опускаясь на кровать. - Я вот только что Алину проводил.

Ещё пахнет её парфюмом, мягким, с цветочной ноткой. Хочется снова обнять, но она настояла, что надо идти. Учёба, блин.

Экран мигнул:

> Тимур:
Удивительно, что он вообще от неё отлип на пару минут, чтобы в чат зайти.

Я скривился и рассмеялся.

> Жека:
Ага, наконец-то. А то я уже думал, у вас там медовый месяц.

> Я:
Не завидуй, старичок.

Быстро набираю, пока не начали развивать тему - они могут.

> Тимур:
Подтверждаю. Хотя... Жека, может, тебе тоже кого-нибудь найти?

> Жека:
Мне норм. Зачем мне девушка, если у меня есть вы, два эмоциональных укурка?

Я хмыкнул. Всё по плану - как обычно, начинаем грызню в дружеском стиле.

> Я:
Это ты про нас или про себя сейчас?

> Жека:
Про всех. Но в первую очередь про тебя. Потому что ты в прошлом месяце трижды ссорился с Алиной из-за того, что «она слишком мила с Джеком».

Чёрт. Ну... да. Было дело.

> Я:
Она реально с ним разговаривает, как с младенцем. Это смущает.
У него теперь комплекс.

> Тимур:
У тебя комплекс, брат.

> Жека:
Вот. Поэтому - гулять! В выходные. Прям серьёзно. Я вытащу вас силой, если что.
Лес, кофе, и моё очаровательное лицо.

> Я:
Я только если Алина сможет. Не хочу, чтоб одна осталась.

> Тимур:
И я - если Алина сможет. Надо же как-то ему на нервы действовать.

Тимур, как всегда. С ним и врагов не надо - сам себе прикол.

> Жека:
О-о-о! Вот теперь чувствую, что мы всё те же.
Спросите её. И отпишитесь. Или я приеду и сам спрошу.

> Я:
Спрошу. Но если она откажется, гуляешь один.

> Жека:
Всё равно приеду. Буду сидеть под твоим окном, как проклятие.

> Тимур:
Ну ты и романтик, конечно.

> Жека:
Сам ты романтик. Я - вдохновляющая угроза.

Я не сдержался - захохотал вслух.
Вот за что я их люблю - даже в самые скучные дни с ними тепло.

Поставил телефон на зарядку.
Надо только Алину спросить. Но я уже почти уверен: она согласится.
Потому что мы - банда. И этим всё сказано. Я смотрел, как строчка «Лея печатает...» то появлялась, то исчезала.
Ну давай, только не начинай с отказа. Эта вылазка - реально то, что нам всем нужно. Особенно после этой недели.

Наконец она отправила:

> Лея:
Ладно-ладно, уболтали. Еду. Только если вы не заставите меня слушать Жекину музыку в дороге 😑

Я рассмеялся, откинувшись на спинку кресла. Победа.
Жека, конечно, сразу подал голос:

> Жека:
Предательство.

Типичный Жека. Как будто его плейлист - святое. Там сплошные «эксперименты ради души».
Я быстро вбил:

> Мар:
Значит, всё, собираемся. Кто отвечает за плед, кто за термос?

И тут же добавил вторым сообщением, не удержавшись:

> Мар:
Лея, плед за тобой. Только не забудь тёплый, не твой дизайнерский из шерсти кактуса.

На экране мигнуло - Алина печатает.

> Алина:
Я беру термос. С какао. Без корицы, не переживай, Марк.

Я снова улыбнулся.
Она помнила. Всегда. Даже такие мелочи.
Стукнул пальцами по экрану и быстро набрал в личку:
[Алина 💚]

> Спасибо. Ты лучшая. У тебя получится отдыхать хоть чуть-чуть, а не организовывать всех? 😄

Чат снова оживился.
Тимур уже добавил:

> Тимур:
Я возьму колонку. И запасной кабель, если Жека снова забудет блютуз включить.

> Жека:
Один раз не подключился - и теперь это навсегда, да?
Тогда я беру закуски. Угадайте, кто притащит суши?

> Лея:
Главное - не из той же доставки, где роллы в три ночи были. А то папа нас всех с вами сожжёт 😅

> Мар:
Ну, тогда всё: плед - Лея, термос - Алина, колонка - Тимур, суши - Жека, я - хорошее настроение
Стартуем в субботу, 10:00. Будьте готовы к приключениям, банда.

Я заблокировал экран и положил телефон на кровать.
На душе стало легче. Как будто эта маленькая поездка - что-то большее, чем просто выезд на природу.
Может, мы наконец-то выдохнем. Может, даже успеем понять друг друга чуть лучше. Экран снова мигнул.
Сообщение от Алины.
Улыбка сама собой появилась, как будто я ещё не читал, а уже знаю, что она написала.

Алина:

> Ты меня упомянул в «Банде»? 👀
Это честь или угроза?

Я хмыкнул, лёжа на спине, прижал телефон к груди на секунду - просто чтобы прочувствовать, что она есть.
Потом быстро набрал:

Я:

> Скорее нежный шантаж 😇
Но если хочешь - могу переоформить в официальное приглашение: поедешь с нами в лес, кофе, колонка, плед?

Ответ пришёл почти сразу.

Алина:

> Хмм... Лес звучит страшно, кофе - заманчиво, плед - соблазнительно.
А колонка будет с твоим плейлистом?

Я:

> Если хочешь - можем включить твой.
Только без к-попа, я прошу.

Алина:

> Пф. Сразу видно, кто боится мощи BTS.
Ладно, я согласна. Только если ты обещаешь, что согреешь меня, если замёрзну.

Сердце ёкнуло.
Она умела вот так - одной фразой сдвинуть всё внутри.

Я:

> Договорились.
Даже плед отдам, если что.
И кофе.
И душу.

Алина:

> 😂 Вот ты когда хочешь - умеешь быть милым.
Я скажу маме. Только давай без Жекиной музыки. Он же как включит свой треклист, так хочется сбежать в другую вселенную.

Я:

> Всё решим. Главное - ты едешь.
И ты у меня. Остальное фигня.

Алина:

> ❤️

Я положил телефон на тумбочку, прижал к себе подушку, как будто это она.
Иногда мне кажется, что я ещё не осознал до конца, как повезло. Но потом она пишет - и я понимаю: это настоящее.

Утро, спустя два дня. Я почти здоров.

Я потянулся, зевнул так, будто это соревнование, и скинул с себя одеяло. В комнате было свежо - окно приоткрыто, как всегда, мама постаралась, чтобы "проветрилось". Голова уже не гудела, кашель почти прошёл, и самое главное - можно было выбираться в люди. Ну, или хотя бы в школу.

На автомате натянул джинсы, чёрную футболку, сверху куртку - лёгкую, чуть потёртую на локте, но любимую. Уткнулся в зеркало.
Волосы растрепались после сна, пара движений рукой - и вроде уже ок. Ну, на троечку. Хотя Алина сказала бы "милый ежик".

На кухне уже пахло кофе.
Значит, кто-то из взрослых был дома. Хотя - вру. Даже если никого, кофе всё равно был бы. У нас это как обязательная часть утреннего ритуала.

Я бросил рюкзак у порога, прошёлся босиком по тёплому полу - спасибо тёплому полу - и заглянул в холодильник.
Завтрак? Был.
Обожаю, когда кто-то делает бутеры с сыром и оставляет записку в духе "ешь, не умри". Почерк мамин.

Я быстро перекусил, проверил телефон.
Чат "Банда" уже гудел от утренней активности:

Жека:

> Кто не возьмёт с собой перекус, тот моет кружки!

Тимур:

> Это угроза или возможность для героизма?

Лея:

> Угроза. Я кружки мыть не буду.

Алина:

> 🙄 Марк, скажи им, чтоб вели себя как люди.

Улыбнулся.
Ответил:

Я:

> Кто возьмёт термос, тому +100 к карме.
Я уже выхожу. Жив-здоров. Почти красавчик.

Накинул рюкзак, дернул молнию куртки и вышел в прихожую.
Сегодня была пятница. А это значит, что завтра - выходной. А ещё - поездка.

Интересно, кто проспит первым.
И кто забудет плед.
Хотя ладно, по ощущениям - это буду я.
Уже собирался спускаться по ступеням, когда за спиной раздалось:

- Марк! Подожди!

Лея догнала меня почти на ходу, хлопнула по плечу и закинула рюкзак за спину.

- А ты чего такой бодрый с утра? - прищурилась она. - Болеющий, ага.

- Выздоровел я, - пожал я плечами. - Самый живой среди мертвецов. Погнали.

Мы вышли из подъезда вместе. На улице было прохладно, но ясно. Тот самый воздух, который пахнет утром и тем, что ты ещё не опоздал.

У поворота уже стояли Алина и Тимур.
Алина, завидев меня, тут же заулыбалась и бросилась навстречу.

- Наконец-то! - обняла меня крепко, будто не виделись месяц. Я прижал её к себе, вдохнул её аромат - яблоки, ваниль, немного кофе - и мягко поцеловал в висок, потом в губы.

За спиной послышалось синхронное:

- Буэээ, - протянули Тимур и Лея.

- Вы бы хоть синхронистикой занялись, - хмыкнул я, отпуская Алину, но оставаясь рядом с ней.

- Да мы уже репетируем, - усмехнулся Тимур, хлопая Лею по плечу. - С каждой парочкой в нашей жизни - новая ступень в мастерстве.

- Угу, особенно когда вы перед школой устраиваете мелодраму, - вставила Лея, скосив на нас взгляд, но с улыбкой.

Алина только фыркнула:

- Завидуйте молча.

- Да мы не завидуем, мы наблюдаем. Ради науки, - парировал Тимур. - И кстати, ты забыла свой плед для поездки, да?

- Нет, не забыла, - ответила она и повернулась ко мне. - А ты?

Я почесал затылок.

- Я... возможно, слегка забыл.

- Возможно? - в унисон переспросили Лея и Тимур.

Я пожал плечами:

- Ну вот и повод встретиться вечером, забрать. Алина, выручай.

Она засмеялась:

- Вот так всё заранее планируешь, да?

- Слушай, я стратег, - кивнул я, - и романтик.

- Господи, как приторно, - простонала Лея, и мы все засмеялись.

Школьное утро началось правильно. С правильных людей рядом. Мы только вошли в школу, когда услышал знакомый голос. Противный, тянущий, как жвачка под партой:

- Ну вот и наш красавчик с няней пришли. Алина, ты сегодня кому улыбаться будешь, чтобы завтра с другим уйти?

Я остановился. Лея за моей спиной тихо выдохнула:
- Опять начинается...

Алина чуть сжала мою руку, будто предупреждая. Но на этот раз я не собирался молчать.

- Стас, - сказал я громко. Не крик, но так, чтобы все вокруг услышали. - Мне кажется, ты до сих пор не понял. Ты можешь раз в неделю лить свои жалкие подколки, но это не меняет факта - ты остался один. Не потому что тебя "не поняли", а потому что тебя, увы, давно уже все поняли.

Он дернулся, как будто не ожидал, что я вообще что-то скажу. А я сделал шаг ближе, не отпуская руки Алины.

- Знаешь, в чём разница между нами? - продолжил я. - Ты цепляешься за других, чтобы почувствовать себя нужным. А я просто рядом с теми, кто мне важен. И не прячусь за оскорблениями, когда у меня болит эго.

- А ты не перегибаешь, Марк? - процедил он, но неуверенно, глядя то на меня, то на окружающих.

- Нет. Это даже мягко, поверь.
Так что давай по-простому: ты можешь продолжать делать вид, что тебя волнует, с кем я встречаюсь.
А я просто продолжу быть с той, кого люблю.

Я почувствовал, как Алина замерла рядом, а потом чуть отвернулась - прятала улыбку. Вокруг кто-то фыркнул, кто-то хмыкнул.
А Стас... Стас отвернулся, буркнув что-то невнятное и пошёл прочь. На этот раз не огрызаясь. Не рискуя.

Мы молча двинулись дальше по коридору. Первым разрядил тишину Тимур:

- Прямо как в кино. Осталось только, чтобы заиграла драматичная музыка.

Лея добавила: - Или чтобы с потолка посыпались конфетти. Я за фейерверки.

Алина тихо сказала: - Спасибо. Не за речь. А за то, что не побоялся.

Я обнял её за плечи: - Я не побоялся, когда с тобой пошёл на первое свидание. После этого - мне уже ничего не страшно.

Мы с Алиной остановились у лестницы. Она всё ещё держала меня за руку, хоть мы уже минуту как стоим. Да и отпускать не хотелось. Утро началось нормально - тихо, почти уютно, без кашля и с Алиной рядом. Я чувствовал себя почти человеком.

Рядом стояли Тимур и Лея. Тимур, как обычно, выглядел так, будто вот-вот скажет что-то колкое - ну и, конечно, не подвёл.

- Так, это надолго, - сказал он, глядя на нас и хмыкнув. - Я пошёл в кабинет литературы. Жду тебя, если чё, романтик.

Я ухмыльнулся.

- Догоню. Главное - не спи на первом ряду, Костров.

Лея хмыкнула, посмотрела на Алину:

- Не опаздывай, Кострова. У нас физика первой. Формулы сами себя не перепутают.

Алина скосила на неё глаза, но с улыбкой:

- Не волнуйся. Я приду. И даже попытаюсь не ронять учебник в первый же раз.

Я засмеялся тихо, а Лея покачала головой, притворно страдая.

- Нам всем нужна терапия, - вздохнула она, отходя к Тимуру.

- Особенно мне, - добавил я, перехватывая взгляд Алины. - Если ты снова напишешь на доске вместо "сила тока" - "сила лукаса", как в прошлый раз...

- Это было смешно, и ты смеялся громче всех, - сказала она и, чуть наклонившись ко мне, шепнула: - Увидимся перед биологией.

Я кивнул и отпустил её пальцы.

Они с Леей пошли вперёд, чуть переговариваясь между собой. Тимур глянул на меня, усмехнулся и двинулся в сторону кабинета.

А я - остался на пару секунд, просто глядя им вслед и чувствуя, как с каждой такой минутой мне всё меньше хочется отпускать её даже на уроки. Мы с Тимуром вошли в кабинет почти одновременно. Он - привычной походкой слегка вразвалочку, я - чуть быстрее, с ощущением, что день только-только начал набирать обороты. Учительницы ещё не было, а значит, класс гудел.

Влад сидел у окна, уткнувшись в планшет, но поднял глаза, когда мы прошли мимо.

- Привет, - кивнул он.
- Здорово, - ответил я, бросая рюкзак на парту.

- Как сам? - поинтересовался Тимур, садясь рядом с ним.
- Да нормально. Вы, я смотрю, с утра бодрые, - усмехнулся Влад.

Я сел чуть поодаль и, уткнувшись в парту, достал блокнот. Тимур перегнулся через плечо:

- Ты писать собрался? На литературе? С ума сошёл?

- Готовлюсь ко второй атаке Стаса, - фыркнул я. - Надо отточить речь.

- Прям по классике: словом по щам, - отозвался Влад.

Тимур хохотнул, но тут в класс зашла Анастасия Геннадьевна. Голос строгий, взгляд пронизывающий, но мы к ней привыкли.

- Так, мальчики, убрали всё лишнее. Сегодня возвращаемся к «Преступлению и наказанию». С кем мы остановились? А, точно. Тимур, встань.

Тимур театрально вздохнул, медленно встал.

- В прошлый раз, - начал он, - Родион Раскольников...

- Не по памяти, а по книге, пожалуйста, - перебила она.

Он хмыкнул и раскрыл текст. Я чуть улыбнулся. Он ненавидел «Преступление и наказание» всей душой. А я... сам не знаю. Меня в этом всём привлекала одна простая вещь - внутренние конфликты. Потому что как бы сильно ты ни врал себе, всё равно рано или поздно сам с собой столкнёшься.

Пока Тимур читал отрывок, я поймал себя на мысли, что думаю о том, как Алина пишет в тетради. Как она закусывает ручку, когда пытается вспомнить формулу. Как будто внутри у меня всё затихло, чтобы просто на секунду вспомнить, что она рядом. Даже если не в этом кабинете.

- Марк, - раздался голос учительницы, - ваши размышления о мотивации героя?

Я чуть не подпрыгнул.

- Эм...
- Не отвлекайся. Мы тут не о девочках думаем, а разбираем Достоевского.

Тимур тихо прыснул, Влад смотрел с чистым интересом.

- Герой... - начал я, - скорее не оправдывает себя, а проверяет, где его граница. Как будто ему важно не убийство, а момент после. Когда он остаётся наедине с собой.

Анастасия Геннадьевна медленно кивнула.
- А вы не так просты, как иногда делаете вид, Барсов.

Я пожал плечами. Просто это был мой день - день, когда голова снова работает.

После моего ответа учительница перешла к другим. А я украдкой глянул на Влада.

Когда он только перевёлся к нам недели три назад, он был максимально незаметен. Сел у окна, носил тёмные худи, редко смотрел в глаза, на звонках сразу пропадал. С ним даже Тимур поначалу не особо контактировал, а это, между прочим, редкость. У Тимура - талант общаться с кем угодно. А Влад будто бы ставил между собой и всеми стекло. Прозрачное, но ощутимое.

А теперь...
Он уже не казался таким замкнутым. Когда Тимур подшучивал - Влад не только не напрягался, но и отстреливал в ответ. Когда я сказал про внутренние границы, он кивнул - не просто для вида, а по-настоящему, будто понимал. А ещё - у него был острый взгляд. Такой, как будто он считывает не только сказанное, но и то, что ты замалчиваешь.

- Эй, философ, - шепнул Тимур, пока училка диктовала задание, - у тебя не возникало ощущение, что Влад теперь болтает больше нас?

- Сижу и удивляюсь, - фыркнул я, прикрывая рот ладонью. - Ещё немного - и он нас всех переплюнет.

- Я рядом, - тихо добавил Влад, не отрывая взгляда от тетради. - Не расслабляйтесь.

Мы с Тимуром переглянулись. Он пожал плечами, я едва сдержал улыбку.

Когда прозвенел звонок, Влад не стал торопиться к выходу. Мы тоже остались на месте, будто по негласному сговору. Кто-то возился с рюкзаком, кто-то пытался списать домашку, а мы зависли у своей парты.

- Мы как раз любим чудиков, - сказал Тимур. - Особенно когда они не стесняются подколоть Барсова.

- Я вообще-то нежный и ранимый, - сказал я, откидываясь назад. - И не одобряю такую травлю.

- Нежный, но цапался со Стасом так, что у того до сих пор уши горят, - хмыкнул Влад.

Я вздохнул.
- Он сам напросился. Не люблю, когда трогают моих.

И в этот момент я понял, что "моих" - это теперь не только родители и сестра. Это и Алина. И Тимур. И... возможно, уже и Влад. Потому что иногда дружба начинается не с доверия, а с пары колкостей и лесных планов на выходные. Мы с Тимуром и Владом вышли из кабинета литры, переговариваясь про контрольную по алгебре. Я сказал, что она будет моей гибелью, Тимур заявил, что наоборот - его звёздным часом, а Влад, как всегда, отреагировал спокойным «Я вообще-то люблю математику».

- Чудовище, а не человек, - пробурчал Тимур. - Мне бы твою любовь к дробям.

И тут, на повороте в коридоре, мы почти нос к носу столкнулись с Ольгой Владимировной. Наша классная. Маленькая, аккуратная, всегда в светлых кардиганах и с вечно внимательным взглядом.

- О, троица! - Она улыбнулась. - Как литература?

- Барсов блистал, - с серьёзным видом сказал Влад.

- Ну наконец-то, - с притворной важностью вздохнула она. - А то я думала, он всё время только с гитарой и девушками.

Я усмехнулся, но не успел ничего сказать, потому что она уже перевела взгляд на меня чуть пристальнее.

- Марк... Ты адаптировался, как считаешь? Всё-таки после смены школы в последний год - не каждый быстро вливается.

- Думаю, да, - пожал я плечами. - Тут своя атмосфера, но... в хорошем смысле.

- А ты знаешь, я ведь учила твоего отца. - Она улыбнулась чуть шире. - Дмитрий был, конечно, не подарок, но умный. Говорил, что будет «или юристом, или рок-звездой».

- Он и сейчас иногда как рок-звезда, - хмыкнул я. - Только в логистике.

Ольга Владимировна рассмеялась.
- Какой отец, такой и сын. Надеюсь, ты тоже не забудешь про планы после школы?

- Работаю над этим, - сказал я, чувствуя, как Влад и Тимур рядом переглядываются.

- И это хорошо. - Она кивнула, глядя теперь уже на всех троих. - Рада, что вы держитесь вместе. У вашей компании... правильная энергетика.

- Магическая, - тихо добавил Тимур. - Или токсичная, как кто-то скажет.

- Надеюсь, всё-таки первая. - Она мягко улыбнулась и пошла дальше.

Мы молча переглянулись.
- Вот так, - сказал Влад. - А ты говорил, учительницы не помнят родителей.

- Ну извините, - фыркнул я. - Я думал, это миф. А оказывается, она ещё и анамнез ведёт по поколениям.

Тимур хлопнул меня по плечу.
- Да расслабься. Скоро и про тебя будут говорить: «А, Барсов-младший, у него была харизма и Алина».

Я закатил глаза, хотя улыбка уже сама расползалась на лице.
- Пошли, пока не опоздали. Физика сейчас у девчонок.

- А у нас - великое ничегонеделание до следующего, - добавил Тимур.

- Не забудь про нашу встречу по проекту, - напомнил Влад.

Мы свернули в коридор, где уже слышались шумные голоса и скрип обуви. И в голове вдруг пронеслось - а ведь всего несколько месяцев назад я и не думал, что буду вот так идти по школе, ощущая себя частью чего-то своего. Настоящего. Мы вышли из класса втроём. Коридор уже гудел - перемена всегда превращала школу в что-то между вокзалом и рынком. Я втянул плечи в куртку, хотя было не холодно - привычка.

- На улице выйдем? - спросил Влад, перекидывая рюкзак за плечо. - Тут шумно как в улье.

- Ага, я за, - кивнул я. - У меня в рюкзаке батончики и вода.

- У меня сэндвич, - Тимур хлопнул ладонью по боку рюкзака. - Спасительный сэндвич.

- Тогда гуляем, - усмехнулся я.

Мы вышли через центральный вход, проскользнув мимо очередной толпы у кабинета биологии, и направились к привычной лавке у школьного дворика. Пока шли, я заметил Алину и Лею - они шли нам навстречу, болтая о чём-то своём. Алина увидела меня и тут же заулыбалась. Она выглядела по-осеннему уютно - светлый шарф, волосы на плечах, в глазах знакомое тёплое "привет".

- Ну привет, - сказал я, подходя и мягко обняв её за плечи. Она в ответ обняла меня и чмокнула в щёку.

- Опять сбежали от толпы? - спросила Лея, встав рядом с Тимуром.

- Нас не зовут к себе - мы выносим перекус на улицу, - флегматично ответил Тимур и махнул рукой. - Лавка, компания, свежий воздух - всё как надо.

- Романтика, - прокомментировала Лея, закатывая глаза.

- Завидуешь, Кострова, - сказал я, оборачиваясь к Алинке. - Что, перерыв на обед уже не тот без шуток про плед и термос?

Алина усмехнулась, достала из рюкзака яблоко и протянула мне:
- Держи. На случай, если перекус внезапно закончится. Я знаю, как ты голодаешь после литры.

- Женская забота, - кивнул я и подмигнул. - Я счастливчик.

- Ой, начинается, - пробормотал Тимур. - Лея, держи меня, я щас расплачусь.

- Серьёзно, Марк, если вы начнёте цитировать друг другу стихи на фоне осенних листьев, я притворюсь, что вас не знаю, - хохотнула Лея.

Мы уселись на лавку. Кто-то достал термос, кто-то сэндвич. Никакого столовского шума, никакой перловки, просто пятеро друзей и солнечное утро. Даже Влад, обычно молчаливый, сегодня был как-то живее.

Я откусил яблоко и оглянулся на всех. Это был один из тех простых, незаметных моментов, которые потом почему-то вспоминаешь сильнее всего.

Мы сидели всей компанией на лавке во дворе школы: я, Тимур, Влад, Алина и Лея. На столе между нами - батончики, упаковки сока, яблоки и неизменная колонка, которую Тимур зачем-то притащил даже на перемену.

Алина прислонилась ко мне плечом, время от времени поправляя прядь волос. Лея что-то обсуждала с Тимуром про контрольную по химии, а Влад с интересом наблюдал за нашей тусовкой, впитывая динамику, в которой оказался всего пару недель назад.

- Эй, кстати, - сказал Тимур, жуя яблоко. - Жека же сказал, что точно поедет.

- Кто такой Жека? - спросил Влад, приподняв бровь.

- О, - Лея повернулась к нему. - Это наш пятый элемент. Наш с Марком дядя, но с нами на одной волне. Он студент. Иногда кажется, что с другой планеты.

- С планеты «сарказм и мемы», - уточнила Алина с усмешкой.

Я хмыкнул и добавил:
- Он может показаться резким, но если ты ему не хамишь - вполне дружелюбный тип. В общем, колоритный.

- Звучит как персонаж, - заметил Влад. - С ним стоит быть настороже?

- Первый раз - да, - сказал Тимур. - Он может сразу ляпнуть что-то вроде «Ты кто вообще?», но это не со зла. Это у него форма знакомства такая.

Алина усмехнулась:
- Главное - не показывай, что обижаешься. Он тогда либо успокоится, либо подумает, что тебя можно бесконечно троллить.

- Класс, - покачал головой Влад. - А меня точно не сдаёте в какой-то реалити-шоу?

- Пока не сдадим, - протянула Лея. - Но если плохо себя поведёшь в лесу, я пересмотрю условия.

Я усмехнулся и взъерошил ей волосы, за что получил лёгкий удар по плечу.

- В общем, - сказал я, - если всё получится, будет весело. Кофе, пледы, колонка, споры о плейлисте, немного драмы. Почти как пикник у костра, только без костра.

- Или с костром, - заметил Тимур. - Если Жека снова полезет варить «свой фирменный чай».

Все рассмеялись.

Влад улыбнулся, на лице - настоящий интерес.

- Ладно, звучит заманчиво. Я с вами.

И в этот момент всё снова стало по-настоящему лёгким. Как будто все заботы остались за воротами школы, а здесь - только мы. Смешные, шумные, и такие разные, но вместе.

После звонка мы с Тимуром переглянулись - день закончился, и слава богу. На улице было светло, но солнце уже начинало клониться к горизонту, отбрасывая длинные тени от зданий. Почти три часа.

Мы вышли вместе с Лей и Алиной. Лея первым делом зевнула и потянулась, как будто не в школу ходила, а уголь разгружала.

- Я готова продать душу за кофе, - заявила она, поправляя рюкзак. - Кто со мной?

- Я с тобой, - сказал Тимур. - Только душу оставь себе. Мне ещё в лес собираться.

Алина усмехнулась и, обняв меня за локоть, добавила:

- Может, сразу пойдём в «Сосну»? У них уютно, и горячий шоколад божественный.

- Я за, - кивнул я. - Всё равно до дома топать - а так хотя бы посидим немного, подумаем, что взять с собой на выходных.

- О, списки! - оживился Тимур. - Это как квест. Я возьму плед. И колонку. Без неё вы никто.

- Без тебя мы вообще бы не дошли, - подколол я.

Мы шли по школьному двору к выходу, болтая о всякой ерунде. Возле ворот стояли ребята с младших классов, кто-то гонял мяч, кто-то ждал родителей. Всё как всегда - будни.

- А Влад? - спросила Лея, оглянувшись. - Он же с нами?

- Он говорил, что у него тренировка, - ответил Тимур. - Но к выходным обещал освободиться.

- Кстати, - Алина посмотрела на меня, - ты ему показал фотки с прошлой нашей вылазки?

- Нет ещё. Может, сегодня вечером скину в общий чат. Пусть знает, с кем связался.

Лея захихикала.

- Ещё немного - и он будет как Жека. Полностью втянутый и с головой.

- Жека - это диагноз, - подмигнул Тимур. - И мы все заразились.

Я усмехнулся, поправляя ремень рюкзака. День казался странно лёгким, как будто воздух уже пах каникульной свободой. Хотя впереди ещё неделя учёбы.

- Ладно, пошли уже в «Сосну», - сказал я. - Пока все столики не заняли.

- Или пока Жека не пришёл первым, - добавила Алина.

И мы двинулись дальше - вчетвером, привычно и по-домашнему. Как будто это было всегда. Кафе встретило нас запахом корицы, свежих булочек и чего-то чуть пряного - может, имбирь, может, корица с гвоздикой. Октябрь чувствовался даже внутри - листья в волосах Леи, немного влажные кеды Тимура, шуршащая куртка Алины, когда она скинула её на спинку стула.

Мы заняли наш привычный уголок у окна. Я сел рядом с Алиной, и она тут же положила руку на мою.

- Я - какао с маршмеллоу, - сказала она уверенно. - И, может, ещё один тот самый пирог. Помнишь? С карамелью и яблоком.

- Мда, - хмыкнул Тимур. - А мне двойной американо. Потому что жизнь - боль, а литература в первым уроком- страдание.

- Мне что-то холодное, - сказала Лея, листая меню. - Холодный латте и чизкейк. Октябрь - не повод страдать.

- Вот ты странная, - пробурчал Тимур. - Уже осень, а ты - "что-то холодное".

- Ты странный, - парировала Лея, - тебе любой повод попить чёрный, как твоя душа, кофе.

Я улыбнулся и заказал себе раф и булочку с маком. Просто хотелось простого.

Разговор шёл легко - как всегда, когда мы не пытались быть кем-то. Просто мы: уставшие после школы, но с чувством, что всё самое интересное ещё впереди.

- Кстати, - сказал Тимур, - Жека обещал нам «приключение» в выходные. Интересно, это снова будет попытка забраться на вышку за городом или что-то менее... незаконное?

- А если я занята? - прищурилась Лея.

- Мы отменим всё, - с серьёзным лицом сказал Тимур. - Ведь, как мы знаем, «дела» - это кодовое слово для «я не в настроении».

Алина засмеялась, прильнув ко мне:

- Я точно еду. Главное, чтобы плед не забыли.

Я кивнул:

- Плед, термос, еда. И колонка. Только не Жекина подборка. После того, как он включил трек, где восемь минут рыдают под гитару, я до сих пор в лёгкой травме.

Все засмеялись.

Тимур достал телефон:

- Надо отправить Жеке фото, пусть знает, что мы живы и готовим почву.

Сделали пару снимков. На них были мы - такие, какими, наверное, и должны быть в этом возрасте: полные сил, лёгкой дерзости и желания быть рядом.

У меня на экране тут же всплыло:

Жека:
"Ну и предатели. Без меня в «Сосну»? Это война."

Я усмехнулся и набрал:

Я:
"Успокойся, генерал. Пирог тебе оставим. Может."

Мы только вышли из кафешки, чуть позже остальных. Алина взяла меня за руку, Лея и Тимур шли чуть впереди, обсуждая домашку по химии, а я... а я снова подумал о Кирилле.

Точнее, не думал - раздражался. Сам по себе.

Смазливый тип из 11-Б. Всегда с идеальной причёской, ухоженными ногтями и выражением лица, как будто он родился с кольцом на пальце и сразу в глянцевой обложке. Приторный до зуда. Когда он впервые подошёл к Лее, я подумал, что это просто вежливость. Но когда заметил, как он буквально при каждом удобном случае оказывается рядом - понял, что дело не только в «вежливости».

- О чем думаешь? - спросила Алина, посмотрев на меня искоса. Я даже не понял, что уставился в спину Леи и нахмурился.

- Угадай с одного раза, - буркнул я.

- Тебе не нравится, что он проявляет внимание к Лее?

- Мне не нравится, что он слизняк. И что он строит из себя золотого мальчика. Такие обычно первыми сливаются, когда становится трудно. Или делают вид, что их это не касается.

Алина чуть усмехнулась:

- Ревнуешь?

- Не ревную, - я посмотрел на сестру. - Просто... это Лея. А я знаю, что она может не сразу увидеть, какой человек на самом деле. И если этот Кирилл окажется мудаком - я первый набью ему морду.

- Твои угрозы становятся всё более романтичными, - с усмешкой заметила Алина. - Но ладно, я тебя поняла.

Тимур обернулся через плечо:

- Вы чего там шепчетесь? Или Марк опять обсуждает Кирилла?

- Угадал, - отозвалась Алина, и Тимур с Лей разом рассмеялись.

- Да он просто боится, что ты заведёшь себе парня с идеальным маникюром, - поддел Тимур, подмигнув Лее.

Я покачал головой:

- Не-ет, боюсь, что зять окажется без позвоночника. А это, знаешь ли, проблема.

Лея фыркнула, но промолчала. Я заметил, как уголок её губ чуть дёрнулся - либо усмехнулась, либо обиделась. Плевать. Лучше уж она обидится на меня, чем потом - на него. Мы дошли до перекрёстка, где обычно расходились. Я что-то рассказывал Алине, когда краем глаза заметил: Лея идёт чуть позади и улыбается экрану телефона. Улыбка не просто из вежливости - настоящая, теплая, с прищуром. Та самая, которой она обычно улыбается только своим.

Тимур, шагавший рядом, тоже заметил - и тут же скривился. Не резко, но характерно - как человек, который увидел, как любимый плед подарили кому-то другому.

Я прищурился, и с ухмылкой толкнул его плечом:

- Видимо, ревную не я, а Тим.

Тимур фыркнул:

- С чего ты взял? Мне вообще-то всё равно.

- Конечно, - протянул я. - Прямо сейчас вижу, как тебе "всё равно".

Он закатил глаза, но на щёках появился лёгкий румянец. Алина, как всегда, не упустила момент:

- Что ж, Тимур, мне кажется, ты проиграл в игре под названием «безразличие».

Лея оторвалась от телефона и вскинула бровь:

- Простите, а что здесь происходит?

- Просто твой брат и твой друг пытаются выяснить, кто из них сильнее ревнует, - сладко произнесла Алина.

- Кого? Меня? - Лея округлила глаза, но по голосу слышалось - ей это даже льстит.

Я вздохнул:

- Я не ревную. Я просто не люблю подозрительных типов. Особенно тех, у кого лакированные ботинки сверкают сильнее, чем совесть.

- Это был комплимент? - спросила Лея с прищуром.

- Это был сигнал тревоги, - ответил я и махнул рукой. - Поехали уже, а то ещё успеем по пути влюбиться в кассира из булочной, и будет совсем беда.

Тимур тихо хмыкнул, но взгляда от Леи не отвёл. А она снова глянула на телефон - и снова эта улыбка.
Чёрт бы побрал этого Кирилла. Мы только свернули на тихую улицу, когда Лее пришло новое уведомление. Она не успела даже наушники достать - просто нажала "воспроизвести", и над тротуаром раздался голос Кирилла. Этот его манерный, вылизанный до блеска голос, в котором он, кажется, даже дышал с намерением произвести впечатление.

- «Леюш, слушай, может, сегодня выберемся куда-нибудь? Кофе, прогулка, я свободен весь вечер...»

В ту же секунду Тимур с таким выразительным лицом и преувеличенным придыханием выдал:

- «Леюш, солнышко моё, пойдём-ка мы с тобой пить капучинку в атмосферной атмосфере...»

Я почти согнулся пополам от смеха, Алина прыснула, прикрывая рот ладонью, а Лея вспыхнула:

- Тимур! - она хлопнула его по плечу. - Ты нормальный вообще?

- Абсолютно, - серьёзно кивнул он. - Просто передаю суть.

- Он вообще-то милый, - буркнула она, пряча телефон в карман.

- Он вообще-то - с рекламного плаката, - вставил я. - Только ещё надпись "твой идеальный парень" забыл себе на лоб повесить.

- Вы оба просто... - Лея надулась, но быстро сдалась и улыбнулась. - Ладно, ладно. Но вы реально как два деда.

- Ну так, если он "милый", зачем ты нас слушаешь? - поддел Тимур.

- Чтобы потом припомнить вам каждый ваш выпад, - пообещала она сладким голосом и гордо пошла вперёд.

Мы с Тимуром переглянулись.
- Боевая, - хмыкнул он.
- Уж точно не твоя «Леюш», - добавил я с ухмылкой.

--------------------------

Я лежал на кровати, уставившись в потолок, и лениво переписывался с Алиной. День был насыщенный, и вроде всё шло спокойно... но стоило только ей упомянуть Лею, как снова всплыл этот Кирилл.

Алина:

> Она тебе так и не сказала, пойдёт с ним гулять или нет?

Я:

> Нет. Но она весь вечер с телефоном бегает. Думаю, ответила. Или собирается.

Алина:

> Ты прям не скрываешь, что он тебе не нравится 😅

Я:

> А он и правда не нравится. Слишком глянцевый. Как будто не человек, а реклама духов.

Алина:

> 😂 Ну он вроде нормальный. Вежливый, спокойный. И симпатичный. Наверное.

Я:

> Ого, симпатичный, значит? 😏

Алина:

> Успокойся, ревнивец. Я не про себя. Просто объективно.

Я:

> Объективно, он самовлюблённый тип. И если он ранит Лею, клянусь, я...

Алина:

> ...Сломаешь ему маникюр? 😄

Я:

> Очень смешно. Я серьёзно, Зеленоглазка. Она моя сестра.

Алина:

> Я знаю. Ты просто заботишься.
Но, может, стоит дать ей самой разобраться?

Я отложил телефон на грудь и на секунду закрыл глаза. Алина была права. Конечно, права. Но чёрт, этот Кирилл вызывал у меня аллергическую реакцию одним своим голосом.

Я:

> Я попытаюсь. Но если он опять назовёт её "Леюш", я его тапком.

Алина:

> Главное, не своим. А то обидится, что кроссовки не от Гуччи 😜

Я рассмеялся. Вот она умела. Всегда умела выбить из головы лишнее.

- Ма-арк! - донеслось с первого этажа. - Я ушла!

Я подскочил с кровати, чуть не уронив телефон. Часов шесть - конечно, она как всегда решила улизнуть, ничего толком не объяснив.

- Куда ушла?! - крикнул я в ответ, уже на бегу, сбегая по лестнице.

В коридоре, как и ожидалось, Лея уже натягивала кроссовки и поправляла куртку. Рядом крутилась наша собака - Джек, виляя хвостом, будто одобрял её побег.

- Ты шутишь? - спросил я, вставая на нижней ступеньке и глядя на неё сверху вниз. - Мы так и будем общаться криками через этаж?

Лея закатила глаза и нахлобучила капюшон:

- Просто иду гулять, чего ты сразу?

- С кем? - прищурился я, хотя и знал ответ.

- С Кириллом, - она постаралась сказать это непринуждённо, но взгляд её метнулся в сторону, будто проверяя мою реакцию.

- Ага, - буркнул я, глядя, как Джек крутится у неё под ногами. - Возьми его с собой. Если вдруг он не задумается сбежать - Джек укусит.

Лея усмехнулась:

- Он максимум хвостом может отмахать, и то если кто-то принесёт вкусняшку.

Я спустился ещё на одну ступеньку и посмотрел ей в глаза:

- Слушай, Лей, ты хоть понимаешь, что этот твой Кирилл выглядит как ходячее эхо глянцевого журнала? Он же...

- Марк, - перебила она мягко, - мне просто нравится с ним гулять. Он, по крайней мере, не лезет в мою личную жизнь, как ты.

- Я не лезу. Я... - Я прикусил язык. - Я просто тебя знаю.

- Вот и доверься мне, если знаешь. Джек, ко мне!

Пёс, словно поняв, что ему предстоит приключение, обрадованно залаял и подбежал к ней. Я проводил их взглядом, чувствуя, как внутри всё-таки неспокойно.

- И если он начнёт нести чушь про «Леюш» - смейся ему в лицо! - крикнул я ей напоследок.

- Это мило! - отозвалась Лея с улицы. - Просто ты не романтик!

Дверь хлопнула, а Джек ещё раз весело гавкнул, будто в поддержку её слов.

Я остался стоять в коридоре, потирая затылок.

- Не романтик, говоришь... Зато с нюхом.

Лея

Джек бодро семенил рядом, его когти тихо постукивали по асфальту. Я натянула капюшон пониже и улыбнулась. Не потому что было весело, а просто... хотелось. Всё внутри гудело от легкой нервозности, хотя я себе в этом, конечно, не признавалась.

«Марк опять перегнул», - мысленно проворчала я, вспоминая его недовольное лицо. Ему ведь никогда никто не нравился. То один "слишком прилизанный", то другой "пахнет самодовольством". Кирилл же был... просто милый. Забавный. Ненапряжный. И не спрашивал: "А что ты чувствуешь?"

Я вытащила телефон и открыла голосовое от него. Уже слушала, но всё равно захотелось переслушать. Не из-за слов - из-за того, как он говорил. Чуть неуверенно, но тепло.

> «Хэй. Лей, если ты всё ещё хочешь - можем просто прогуляться. Возьми Джека. Я захвачу какао, если не забыл, какой ты любишь».

Я усмехнулась. Забудет он. У Кирилла память, как у чайника, но всё же мило, что старается. Я быстро отпечатала в ответ:

> «Мы с Джеком уже в пути. Надеюсь, какао будет не из автомата 😉»

Пёс остановился у поворота и посмотрел на меня, будто ждал команды. Я кивнула:

- Пойдём, Джек. У нас свидание.

Он тявкнул, будто понял.

Пока шли, я думала. О том, как странно и немного волнительно снова пускать кого-то в своё пространство. О том, как Тимур всё чаще кривится, когда слышит имя Кирилла. И о том, как Марк, несмотря на свою вечно ворчливую интонацию, всегда первым замечал, если мне что-то было не по душе.

Но я всё равно шла вперёд. Хотелось просто немного лёгкости.

За поворотом уже показалась знакомая фигура - Кирилл стоял, прислонившись к ограде, с двумя стаканами в руках. Увидев меня, он махнул рукой. А потом, заметив Джека, слегка отступил:

- Он не кусается, да?

- Только если не будешь звать меня "Леюш", - усмехнулась я.

Кирилл хохотнул:

- Окей. Будешь просто Лея. Или Королева.

Я фыркнула, взяла какао, и мы пошли дальше. Просто гулять. Без планов. Без обид. Без чужих мнений.

Мы шли по аллее, усыпанной жёлто-бурыми листьями, которые шуршали под ногами, как будто шептались между собой. Джек бегал впереди, то обгоняя нас, то оглядываясь - контролировал, не отстали ли мы.

Кирилл молчал, но не тягостно - спокойно. Он шёл с чуть сутулыми плечами, попивал какао, иногда кидая на меня взгляды, в которых читалась лёгкая неуверенность. А может, просто интерес.

- Знаешь, - сказала я, чтобы прервать тишину. - Ты единственный, кто не боится подходить ко мне, даже когда я с Джеком.

Кирилл усмехнулся:

- Ну, он как минимум меньше, чем твой брат. И ворчит не так громко.

Я засмеялась. Он продолжил:

- Если серьёзно, ты классная. А твой пёс - вообще душка. Просто надо уметь с вами обоими разговаривать. На своём языке.

- А ты умеешь?

- Учусь, - сказал он и посмотрел на меня чуть внимательнее. - Хочешь, расскажешь, что тебя действительно радует? Кроме прогулок и собаки.

Я на секунду замерла. Вопрос прозвучал просто, без давления. Но он был слишком личным. И в то же время - тёплым.

- Музыка. И когда меня не пытаются исправить.

Он кивнул, словно понял.

- Я не хочу тебя исправлять. Ты мне нравишься такая, какая есть.

Мы шли дальше, и я, неожиданно для себя, почувствовала, как напряжение уходит. Просто разговор, просто осень, просто какао и Джек, который уже нашёл какую-то палку и гордо притащил её ко мне.

- Он хочет, чтобы ты метнула, - сказал Кирилл.

Я взяла палку, отмахнулась:

- Джек не принимает отказов. Придётся бросить.

Кирилл засмеялся, но в его взгляде было что-то настоящее. Такое... не показное. Уважительное.

Я метнула палку, и Джек понёсся вперёд. А я, как ни странно, поняла - мне с Кириллом спокойно. По-настоящему.
Мы с Кириллом уже почти подошли к площади, где продавали горячие вафли и безалкогольный глинтвейн. Пахло корицей и чем-то сладким, всё это немного скрашивало октябрьскую прохладу. Джек виляя хвостом, бежал чуть впереди, словно знал маршрут лучше нас.

И тут я заметила знакомую фигуру - Тим. Он выходил из магазина, с пакетом и банкой колы в руках. Шёл себе спокойно, пока не поднял взгляд и не встретился глазами со мной.

Он замедлил шаг, взгляд скользнул по Кириллу, потом остановился на мне. Джек залаял, будто узнал его.

- Привет, Тим, - первой сказала я, стараясь звучать без напряжения.

Он кивнул, слегка, будто нехотя.

- Привет. Джек, ну ты как всегда, на страже, да?

Пёс радостно подбежал, потерся о его ногу, а я почувствовала, как напрягся Кирилл рядом.

- Просто гуляем, - спокойно сказала я, а Кирилл коротко добавил:

- Привет.

Тим бросил на него короткий взгляд, почти колкий.

- Ага. Видно. Ну, не буду мешать. Увидимся, Барсова.

И пошёл дальше. Просто так. Не оглядываясь. Только стиснутые пальцы на пакете выдали, что это "спокойно" было натянутое.

Я смотрела ему вслед.

- Это твой друг? - тихо спросил Кирилл.

- Мы давно знакомы, - ответила я уклончиво.

Кирилл ничего не сказал, но я почувствовала, как его ладонь чуть крепче сжала мою. Он словно пытался утвердиться в своём праве быть рядом. Но в груди было беспокойное эхо.

Тимур

Я знал, что увижу их. Просто чувствовал. Но всё равно в груди кольнуло, когда заметил её - Лея. С Кириллом. Он что-то ей говорил, улыбался своей чересчур белозубой улыбкой, держал её за руку, а Джек весело виляя хвостом бегал рядом.

Я поздоровался - вежливо, спокойно. Или хотя бы сделал вид. А потом пошёл дальше, даже не оборачиваясь. Иначе бы, наверное, не сдержался и сказал что-нибудь совсем глупое. Стиснул зубы и засунул руки в карманы куртки.

Как он вообще появился в её жизни? Слишком прилизанный, слишком гладкий. Как будто специально пришёл, чтобы напомнить мне, что я - просто друг.

Телефон завибрировал в кармане. Марк. Конечно.

Мар:

> 🧠 Ну чё, видел романтический променад?

Я закатил глаза, печатая ответ:

Я:

> Видел. Случайно.

Мар:

> Ага, случайно оказался рядом с их маршрутом. Совпадение.

Я:

> Не начинай.

Мар:

> Я вообще-то сочувствую. Просто по-своему.

Я:

> Он мне не нравится. Он слишком... не знаю. Как будто всё это - спектакль.

Мар:

> Добро пожаловать в клуб. Я его с первого дня недолюбливаю.

Я остановился на перекрёстке, достал банку колы из пакета, открыл и сделал глоток. Горло обожгло холодом, но легче не стало.

Я:

> Меня бесит, что она с ним улыбается иначе. Не как с нами.

Мар:

> Потому что с нами она настоящая. А с ним... может, пока маска.

Я:

> А если нет?

Мар:

> Тогда, брат, придётся быть рядом. Хоть и бесит.

Я снова уставился в экран. Хотел бы сказать, что всё равно. Что это её дело. Но внутри скреблось - не всё равно.

Вернулся домой, бросил пакет с покупками на кухонный стол. Мама где-то дома, слышны звуки пылесоса. Отлично. Можно немного повариться в себе без лишних вопросов.

Телефон снова в руке. Экран потемнел, но я всё ещё видел отражение - своё лицо. Хмурое, вечно недовольное. Вздохнул и открыл диалог с Леей. Было пару непрочитанных сообщений в группе, но я их проигнорировал.

Просто уставился на аву. Её глаза. Те самые, которые умели смеяться даже без слов.

Пальцы зависли над клавиатурой.

> «Привет. Ты как?»

Нет. Слишком тупо.

Удалил.

> «Случайно встретил вас с Кириллом. Весело погуляли?»

Тоже мимо. Звучит как пассивная агрессия. А я... А я же просто друг. Или уже не только?

Пальцы сами начали печатать:

Я:

> Лей, сори, если покажусь навязчивым. Просто... у тебя всё нормально?

Три точки. Она печатает. И это уже слишком сильно колотит сердце. Как будто я в какой-то школьной мелодраме, где главный герой влюбляется в подругу сестры. Хотя нет - не "влюбляется". Это давно случилось.

Лея:

> Тим... всё хорошо. А что?

Я:

> Просто показалось, что ты... не знаю. Улыбаешься, а глаза - будто не с нами.

Пауза. Я снова подумал, что перегнул. Что полез туда, куда лезть не надо. Уже хотел закрыть диалог, но...

Лея:

> Ты всегда так видишь. Больше, чем я говорю.
Да, я чуть устала. Но не от Кирилла. Просто... иногда хочется выключить голову.

Я на секунду закрыл глаза.
Вот она - настоящая. Прямо здесь, в этих двух строках.

Я:

> Давай ты просто напишешь, если захочешь вырубить голову и съесть пиццу под плохое кино?

Лея:

> Обещаю. И пицца на мне.

Я:

> Тогда пусть Кирилл завидует.

Лея:

> А ты будешь?

Я сглотнул. Сердце выдало странный ритм.

Я:

> Уже.

Я сидел на диване, ноги закинул на журнальный столик, ноутбук грел колени, а мозг постепенно плавился от этой чёртовой презентации по истории. Десять слайдов, максимум - пятнадцать. И чтобы не нудно. Не как у Паши в прошлом месяце, где даже училка зевнула на втором пункте.

Щёлкнул по иконке изображения - карта революционных движений в Европе. Интересно, а если вставить Годзиллу на фон, заметит ли кто-нибудь?

Телефон завибрировал.
Мар:

> Лейка с Кирюшей не пропали? А то тишина в чате подозрительная.

Я скосил взгляд на экран. Мысли тут же переключились с революции на кое-что гораздо менее историческое.

Я машинально набрал ответ.

Я:

> Видел их. Он вёл себя, как будто у него айфон вместо сердца. Мерцал и самоудовлетворялся.

Мар:

> 😆 Ты ревнуешь?

Я вздохнул.
Да, блин. Конечно, ревную. Хотя сам толком не понимаю, к чему и к кому. Она же... Лея. Та, с кем мы ругались из-за последнего пирожка на кухне. Та, кто знает, что у меня аллергия на мяту, но всё равно пьёт мятный чай рядом - потому что ей вкусно. Та, кто смеётся, как будто мир остановился, и можно расслабиться.

И теперь с этим Кириллом, который улыбается, как обложка журнала.

Слайд шестой. «Причины поражения революции 1848 года». На экране - сухие факты, в голове - шум. Не от ноутбука. От Алины, которая только что зашла домой и тут же врубилась в разговор по телефону. Голос у неё звонкий, весёлый - как будто день только начинается, а не заканчивается. Ну, для неё, может, и так.

- Да ладно тебе, Лея, - Алина смеётся, проходя мимо и усаживаясь на край кресла. - Он же мерзкий. Ну... ладно, немного мерзкий. Я поражаюсь как ты сама согласилась на прогулку.

Я скосил на неё взгляд.
Сразу понятно - с кем болтает. Кто ещё может вызвать у неё такой тон? Только Барсова. Лея.

Алина продолжала: - Подожди, что он сказал? «Ты сияешь, как луна над прудом»? - она захихикала. - Господи, ну у него, конечно, талант. Он где такие фразы находит, в методичке по флирту для начинающих?

Я тихо фыркнул, не отрываясь от экрана. Слайд с причинами так и не двигался. Мысли разбегались, будто кто-то их пугнул. Да, я слышал ту фразу. Мимоходом, на прогулке. И да, она была такая... фальшивая, как конфета в золотой обёртке, а внутри - пустышка.

Алина переключилась на шёпот, но я всё равно слышал: - Тимур мимо проходил... Да вроде спокойно отреагировал. Хотя, как бы он ни пытался делать вид, что ему всё равно...

Я напрягся.

- ...у него на лице всё написано. Мы с Марком чуть со смеху не упали, честно.

Я прикрыл ноутбук.
- Али...

- Ой, подожди, - она подняла руку, не давая договорить. - Лей, Тимур что-то говорит... Да, да, я ему всё передам, пока не сбежал от нашей «анализаторской комиссии».

Она закончила звонок, засмеялась, глядя на меня: - Она сказала, что если будешь дальше смотреть, как Кирилл на неё пялится, как Джек на еду, то она начнёт брать с тебя плату за зрелище.

- Очень смешно, - буркнул я, поднимаясь с дивана. - Я, между прочим, презентацию делал. А вы тут, как спецслужбы, обсуждаете людей за спиной.

Алина пожала плечами: - Ну а что? Лучше обсуждать, чем страдать молча.

Я молча отправился на кухню, чтобы налить воды. Может, холодная вода поможет остудить этот дурдом в голове. Телефон завибрировал в кармане. Я глянул на экран - Марк. Улыбнулся. Ну что, пошли первые итоги свидания Леи?

- Да, Марк, - сказал я, принимая вызов.

- Она лыбится так, что меня сейчас стошнит, - раздалось с другой стороны с усталым драматизмом.

Я рассмеялся, откинувшись на кухонную стойку.

- Ха! Теперь ты понимаешь меня, когда я смотрю на тебя и на мою сестру.

- Ну... - он протянул, как будто задумался, - справедливо. Но Лея - это совсем другое. Она, блин, реально будто в фильме сейчас. Смотрит на него, как будто Кирилл - герой из дорамы. А я? Я просто хочу сесть между ними и сказать: «Не доверяй ему, он не тот, кем кажется».

- Ты уже как я. Сценарии придумываешь, - хмыкнул я. - Но если честно, Кирилл реально скользкий. Улыбка у него как у кота, который только что птичку съел. А голос... Я до сих пор не забыл ту голосовушку.

- Я её пытаюсь забыть. Лея потом сказала, что он «старается быть романтичным». Это что, теперь оправдание за то, что он звучит как пафосный бард с фальшивой гитарой?

- Слушай, может, мы его с Жекой сведём? Пусть он про луну ему рассказывает. Жека его на место быстро поставит.

- Ага. А потом будет суд по делу «Барсов и Костров против неудачного ухажёра».

Мы оба рассмеялись. Я продолжил:

- Слушай, а если серьёзно... Ты не можешь запрещать Лее с кем-то встречаться. Но он мне не нравится. И тебе - тоже.

- Не нравится - это мягко сказано. Если бы не Алина, я бы уже давным-давно устроил ему «экскурсию» по району.

- Вот именно. Алина тебя сдерживает, а меня - Лея. Становимся слишком взрослыми, Маркуш. Или слишком братскими, - буркнул.я открывая холодильник - Ладно, что ты дальше будешь делать?

- Домой иду. Она осталась с Кириллом ещё минут на десять. Сказала, «он хотел что-то обсудить». Если через пятнадцать не напишет - иду искать.

- Так и запишем. План спасения Барсовой.

Марк хмыкнул: - Всё, брат, на связи. Если что - ты будешь моим первым свидетелем на допросе.

Я усмехнулся: - А ты моим. Спокойной.

Он отключился, а я остался с ощущением, что день ещё не закончен. Я только закрыл ноутбук - презентация по истории почти готова - как за дверью послышались знакомые голоса. Мама смеялась, папа что-то отвечал с притворной строгостью.

Щёлкнул замок, дверь открылась.

- Мы дома! - крикнула мама, скидывая обувь.

Я вытянулся на диване и открыл один глаз:

- Добро пожаловать. Чуть позже, и я бы уже пританцовывал тут под колонки.

- Только не под Жекину музыку, - отозвался папа, входя следом. - Мой слух ещё не оправился после того экспириенса на прошлой неделе.

- Ты просто не готов к современным ритмам, - хмыкнул я. - Там была глубокая идея.

Мама зашла в комнату, поцеловала в макушку, как будто я всё ещё в младшей школе. Хотя, признаться, это всегда немного успокаивало.

- Как день? Всё хорошо?

- Ага. Марк звонил. Мы с ним и Жекой кое-что обсуждали.

Папа тут же оживился:

- И что у Барсовых нового?

- Всё по расписанию. Лея с Кирюшей - сахар-мёд, Марк раздражён. Я смеюсь.

Мама хмыкнула, пошла на кухню. Папа, не отставая, бросил:

- Ну да, конечно. А сам смотришь на всё это с видом «я выше этого», но стоит ей улыбнуться, и ты уже забыл, как дышать.

Я резко обернулся:

- В смысле?

Он только усмехнулся и театрально подмигнул:

- С голубыми глазами, между прочим. Уж не слишком ли часто ты про них упоминаешь?

- Папа...

- Ладно, ладно. Я молчу. Просто наблюдение. Научное, если хочешь.

- Я учусь, между прочим, - пробормотал я и схватил телефон, чтобы сменить тему.

> Тимур:
Родоки сказали: если не ел - на ужин заходи.
Если ел - заходи всё равно. Хлеб не бесконечный, но ты ближе всех по геолокации.

Я как раз перелистывал презентацию по истории, проверяя даты, когда пришло сообщение от Марка.

> Марк:
Я уже ужинал, спасибо. Чуть позже, может, приду.
И это, я понял, кого Влад мне напоминает.

Я приподнял бровь.
Ответил:

> Тимур:
Мельников?

Тут мне пришло фото.
Я уставился на экран, перечитывая сообщение Марка.

> «...копия Влад. Даже взгляд похож.»

Блин. Теперь и я не развижу этого. Я смотрел на фотографию - у бабушки Марка смотрели её в прошлом месяце, когда мы помогали ей на чердаке. День рождения, Дана в центре, ребёнок на руках у какого-то мужчины... и парень, который стоял чуть поодаль, с девушкой. Высокий, с пронзительным взглдщядом, будто насквозь видит. Прямо как Влад.

Я скривился.
- Ну дела...

Написал:

> «Ты думаешь, это его отец?»

Марк ответил быстро.

> «Может. Или брат. Или кто-то ещё. Но там точно что-то есть.»

Я почесал затылок. Всё это начинало немного напрягать. Влад за эти три недели, что учится с нами, вроде как нормальный. Чутка отстранённый, но не странный. А теперь вдруг оказывается, что он - почти двойник какого-то типа с нашей семейной фотки?

Я выдохнул, потянулся, отбросив ноутбук на диван.

- Только не говори, что ты хочешь об этом расспрашивать бабушку, - пробормотал я вслух, хотя Марк, конечно, не слышал.

Тут же загорелся экран - ещё одно сообщение.

> «Хочу спросить у бабушки. Посмотрю, что скажет.»

Я вскинул брови.
- Конечно, хочешь. Ты же Марк Барсов - герой собственных расследований.

Но внутри что-то кольнуло. Меня это всё тоже начинало цеплять. Не в мистическом смысле - тут всё банально: ДНК, кровь, родство. Просто интересно, как тесно все могут быть связаны... даже когда не знают об этом.

И что-то подсказывало мне, что Влад об этой фотографии ничего не знает.

Марк

Я держал в руках снимок, найденный на чердаке у бабушки всего пару недель назад. Он снова вертелся в голове - лицо парня с фотографии не давало покоя. Тогда я не обратил внимания. А теперь, после пары разговоров с Тимом, после пары взглядов на Влада... пазл начал складываться.

Я сидел на подоконнике в кухне, ковыряя вилкой в холодной лапше и не находя себе места.

Может, всё-таки спросить у мамы?

Решился.

Нашёл её в комнате - она читала, свернувшись под пледом, свет от торшера падал на страницы книги.

- Мам...

- М-м?

- У бабушки... на чердаке. Мы тогда перебирали старые коробки. Там была фотография - кажется, годов двадцать назад. Довольно старая.

Она отложила книгу и посмотрела на меня с лёгким удивлением:

- И?

- Там были мужчина с ребёнком, рядом парень с девушкой. Нарядные все такие, как на каком-то семейном празднике. Не знаешь, кто это?

Мама на мгновение задумалась. Глаза её потемнели - словно что-то вспомнила, но быстро спрятала.

- Фото... наверное, из старых. Там, скорее всего, твоя бабушка с какими-то знакомыми. Не знаю, честно. Всё это было давно. Какие-то её друзья, наверное. Я тогда даже не жила в городе.

Я кивнул, но внутри что-то сжалось.

- Просто парень там... очень похож на моего одноклассника. Прям... почти копия.

Мама усмехнулась, но без настоящей улыбки:

- У людей часто бывают похожие черты. Генетика такая штука, знаешь... неожиданная.

Она вернулась к книге.

Разговор был окончен.

Но у меня внутри всё только начиналось. Потому что я видел выражение её лица. Как будто она вспомнила куда больше, чем сказала. И, возможно, знала, кто был на той фотографии.

Я не стал настаивать. Пока.
Но знал - вернусь к этому разговору. Обязательно.

Полина Барсова

Я как раз выключала плиту, когда в замке провернулся ключ. Дима.

Он появился в дверях кухни, усталый, в чёрной куртке и с уставшим лицом, но сразу же потеплевшим, когда увидел меня. Я повернулась к нему, протянула чашку с чаем.

- Ты вовремя. Всё только готово.

- Как ты? - спросил он вместо «Привет». Устойчивый рефлекс: сначала убедиться, что со мной всё в порядке.

- Думаю, скоро мне самой придётся тебя об этом спрашивать. Ты выглядишь так, будто работал за троих.

Он только усмехнулся и сделал глоток. Я подошла ближе, пока он стоял у стола, опёршись на него руками.

- Марк сегодня спрашивал. Про фотографию с чердака у мамы.

Он поднял бровь.

- Что за фото?

- Та самая. С дня рождения мамы. Где мама, Руслан, Саша и Андрей. Ты помнишь.

Дима помрачнел. Конечно, помнит. Та фотка сохранилась по какой-то иронии судьбы - почти как напоминание, что прошлое всё ещё рядом.

- Он что-то заподозрил?

- Он сказал, что парень на фото - копия одного его одноклассника. Новенький, Влад Мельников. Ты понимаешь, кто это?

Дима молчал секунду, а потом произнёс:

- Руслан.

Я кивнула.

- Ему тогда было двадцать. А сейчас парню в школе - семнадцать. Тот же взгляд. Та же манера держаться. Даже этот холодный прищур, когда что-то не нравится. Я видела его, недавно, он шел вместе с нашими. Это сын Руслана.

- А Марк не знает?

- Пока нет. Я не стала говорить. Сказала, что на фото просто знакомые семьи. Он не поверил, но не стал настаивать.

- Думаешь, что-то задумал? - тихо спросил Дима.

- Сложно сказать. Может быть, просто отпустил. Может, наоборот, решил сам все узнать, Дим, это же Марк, можно ожидать все что угодно.

Он кивнул. Его пальцы сжались на краю стола. Старые раны никуда не делись - просто научились молчать.

- Я поговорю с Марком, не навязчиво, просто что бы был осторожен.

- Только осторожно. Руслан, может, и не в игре... А вот его отец - тот ещё монстр. Если он замешан - всё может начаться снова.

Я хотела добавить ещё что-то, но слова застряли в горле. Я просто взглянула в глаза человеку, которого любила больше жизни. Который когда-то умер... и всё-таки вернулся.

- Мы справимся, - сказал он, как всегда спокойно. - Ты, я и наш упрямый сын.

Я кивнула.

А за окном уже начинал темнеть октябрь. Слишком рано. Как и то, что прошлое снова стучится в дверь.

Он подошёл ближе, положил ладони на мои плечи - тёплые, сильные, такие родные.

- Полин... - Его голос был мягким. - Хватит на сегодня. Ты снова всё берёшь на себя. Марк взрослый. Мы с ним справимся. Я рядом. Мы рядом.

Я вздохнула, уставившись в плитку на полу. Иногда мне казалось, что я снова шестнадцатилетняя девчонка, которая не знает, как жить дальше. Только теперь не из-за боли в сердце, а из-за страха за своего сына. Всё повторяется. Замкнутый круг.

- Просто я не хочу, чтобы он оказался втянут в это, - пробормотала я. - У него должно быть нормальное подростковое время, а не расследования, не люди из прошлого, не...

Дима прервал мои мысли коротким поцелуем в висок.

- Пойдём. Ты переутомилась. Хватит спасать мир хотя бы на один вечер.

- А ужин?

- Поставим на разогрев позже. У нас есть двадцать минут, чтобы просто... быть.

Он взял меня за руку и повёл в гостиную. Я знала, что он не остановится, пока не вытащит меня из этого тревожного кокона, в который я себя сама завернула. Мы сели рядом на диван, он потянул плед с подлокотника и укутал нас.

- Помнишь, как мы в первый раз выбрались из города? - спросил он, глядя в потолок. - У тебя был рюкзак с фломастерами, блокнот, и ты пыталась нарисовать меня, пока я нёс твой шлем в руке.

Я засмеялась, несмотря на внутреннее напряжение.

- Не пыталась, а рисовала. У тебя просто подбородок всё время съезжал куда-то в сторону.

- А я думал, это художественный стиль.

- Очень эксклюзивный.

Он снова поцеловал меня - легко, несуетно, как делают те, кто прошёл вместе через ад и знает, что ничего важнее нет. Его пальцы гладили мой локоть, и я чувствовала, как внутри медленно, неохотно, но всё же отступает тревога.

- Слушай, - вдруг сказал он. - На выходных едем куда-нибудь. Только ты и я. Оставим всё. Пусть мальчишки поживут своей подростковой драмой без нас.

- Это невозможно, - сказала я, но уже с улыбкой.

- Но звучит хорошо, да?

- Очень.

Я прижалась к нему крепче и закрыла глаза.
Может быть, мир и не стал безопасным.
Может, Руслан снова где-то рядом.
Но сейчас, в эту секунду, у меня была опора.
И я знала: я не одна.
Теперь - никогда.

Я прислонилась к его плечу, чувствуя, как ровно и спокойно он дышит. Он всегда был моим якорем. Тем самым человеком, рядом с которым я снова ощущала себя живой. Настоящей. Спокойной.

Но сейчас спокойствие было только на поверхности.

- Дим, - тихо начала я. - Я всё думаю про Руслана.

Он немного повернул голову, не отрывая взгляда от экрана:

- Мельников?

- Ага. Он с Сашей знали, что Андрей был... жёстким. Что он не подарок. Но они не знали, что он - чудовище. Мы сами тогда ещё не знали. Всё это... плен, издевательства, допросы. Только тогда открылось настоящее лицо.

Дима чуть сильнее сжал моё плечо.

- Думаешь, если бы знал раньше, что-то бы изменилось?

- Не знаю, - честно ответила я. - Он всегда хотел быть первым. Особенно среди таких, как ты. Зависть съедала его изнутри. Но... кажется, он всё-таки не стал таким, как отец. Ни он, ни Саша. Они были другими.

- Значит, не всё потеряно, - спокойно сказал Дима.

Я закуталась в плед сильнее, будто только что прошёл холодок.

- Я просто боюсь, что всё это не закончилось. Андрей исчез. Захар исчез. Но остались их люди. Остались те, кто умеет ждать, кто умеет мстить. Кто, может, уже сейчас смотрит на нас.

Он повернулся ко мне, взял за руку.

- Послушай, Рысёнок. Я никуда не денусь. Ты - не одна. У нас есть дети, есть дом, есть мы. И если кто-то решит сунуться, он получит. Всё, что заслужил.

Я слабо улыбнулась, склонившись к нему ближе.

- Иногда мне просто хочется забыть. Делать вид, что всё это было в другой жизни. В фильме. Не с нами.

- А мы и живём другую жизнь, - тихо сказал он, притягивая меня ближе. - Ту, за которую тогда сражались. Мы выбрались, Полина. И больше - никому её не отдадим.

Я положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Его дыхание, его голос, его тепло - это и было теперь моим настоящим.

- Да иду, иду, лось рыжий... - послышалось сверху.

Я приподняла голову с плеча Димы и посмотрела в сторону лестницы. Первым появился Джек - гордый, как всегда, хвост трубой. За ним, сбегая по ступенькам, Марк. На нём была его любимая тёмная толстовка, поверх которой он на ходу натягивал кожаную куртку.

- Гулять? - лениво спросил Дима, даже не двигаясь с дивана, только голову повернул в его сторону.

- Ага, - коротко ответил Марк.

Я усмехнулась. Да уж, ага. Гулять он, конечно. Мы с Димой уже недели две как делаем вид, будто ничего не замечаем. Но глаза у сына светятся, губы сами собой улыбаются, и да, даже походка у него стала легче.

- Передавай привет Зеленоглазке, - бросила я как бы невзначай, делая вид, что смотрю на телевизор, хотя, если честно, сама ждала его реакции.

- Мам... - с ноткой обречённости протянул он. Щёки покраснели. Вот и всё - точно угадала.

- А что? - невинно поинтересовался Дима, и я почувствовала, как он сдерживает смешок. - Да и хватит по углам скрываться, мы и так знаем, что вы вместе.

Марк замер в дверях. Отчётливо слышно было, как он тяжело выдохнул.

- Вы невозможны, - пробурчал он, натягивая капюшон.

- А ты предсказуем, - усмехнулась я. - Слишком счастливый ходишь. Даже Джек начал улыбаться.

Джек, будто услышав, гавкнул и подошёл к Марку, виляя хвостом. Я покачала головой - не собака, а ходячий барометр эмоций.

- Всё, я пошёл, - сказал Марк, уже у двери. - А вы тут продолжайте свой заговор против личной жизни подростков.

- Не забудь надеть шарф! - крикнула я ему вслед, хотя знала, что он, конечно, не наденет.

- Октябрь на дворе, мама! - отозвался он уже с крыльца.

- А я мать, мне можно! - ответила я и не удержалась от смеха.

Я снова опустилась на диван, чувствуя, как Дима мягко притянул меня ближе. Он положил руку мне на плечи, и я позволила себе выдохнуть, прижавшись к нему.

- У нас с тобой замечательные дети, Рысёнок, - сказал он тихо. - Даже если иногда огрызаются, всё равно - наши.

- Наши, - повторила я и закрыла глаза.

Мир вокруг будто на минуту стал тише. Ни воспоминаний, ни страхов. Только мы. Сидели мы с Димой на диване, плед сбился куда-то к ногам, но было тепло. Я уютно устроилась рядом, уткнувшись в его плечо, когда услышала, как у него в кармане завибрировал телефон. Он достал его, мельком глянул на экран - и слегка усмехнулся.

- Кто там? - лениво спросила я, потянувшись к чашке с остывающим чаем.

- Лёха, - ответил Дима, - создал чат. Я, он и... - он на секунду запнулся. - Вал.

- Вал?! - я приподнялась, заглянув через плечо. - Серьёзно? Вал, сбежавший в Москву с Ритой и больше не подававший признаков жизни?

Он хмыкнул и ткнул в экран пальцем.

- "Ну здравствуйте, тени прошлого" - прочла я заголовок чата и прыснула. - Ох уж этот Лёха.

Сообщения начали сыпаться одно за другим:

Лёха:

> Я до сих пор не верю, что ты объявился.
Ты вообще где пропадал?
Рита тебя держала в заложниках, или что?

Вал:

> Не начинай, Лёха. У меня была семья, работа, всё такое.
Но... я скучал.

Я не удержалась и прокомментировала, хоть меня в чат и не добавили:

- Ну наконец-то! Прошло всего двадцать лет, и ты вспомнил, что у тебя есть друзья!

Дима рассмеялся - тихо, но с таким тёплым выражением, что у меня на сердце потеплело ещё больше.

- Передай ему, что я тоже в шоке, - сказала я. - И пусть не вздумает снова исчезнуть. Устроим выезд с шашлыками и допросом с пристрастием.

Он печатал ответ, а я уже предвкушала, как эта троица снова соберётся вместе. Пусть жизнь у всех изменилась, но какие-то связи, наверное, не рвутся даже через годы.

Марк

Мы шли по набережной - я, Алина и Джек, который то и дело тянул поводок в разные стороны, будто у него было сто дел одновременно. Погода стояла прохладная, но приятная. Октябрьский ветер чуть трепал Алине волосы, она их каждый раз раздражённо заправляла за ухо, и я улыбался про себя - в ней всё было такое... настоящее. Без притворства.

- Он как будто не гуляет, а проводит ревизию территории, - сказала Алина, глядя на Джека, который с важным видом принюхивался к каждому столбу.

- Джек всегда в делах, - хмыкнул я. - Надо же кого-то контролировать, если хозяин не справляется с жизнью.

Она тихо рассмеялась, и я, сам не замечая, взял её за руку. Её пальцы легко сжались в ответ.

Мы прошли мимо лавочек у пруда, мимо двух старушек, увлечённо обсуждавших цены в магазине. Было хорошо. Спокойно. Не то чтобы Влад меня напрягал - нет. Сейчас, после всего, мы даже... ну, нашли общий язык, что ли. Парень оказался не тем, кем казался сначала. Он просто молчаливый. Но за словами у него есть смысл, и это было неожиданно. Да и на уроках он не тупит - говорит чётко, даже с юмором. Так что... ладно. Может, я был к нему слишком предвзят. Бывает.

- Ты о чём задумался? - спросила Алина, заглядывая в глаза.

Я пожал плечами:

- Да просто... Влад вроде ничего. Не раздражает уже.

- А ты сам-то себе не противоречишь? - прищурилась она. - Неделю назад ты называл его «тихим подозрительным ботаником из американских фильмов».

- Ну я перегнул. Знаешь, бывает - не того человека прочитал сначала. Он не враг.

- Хорошо, что ты это понимаешь, - кивнула она. - Люди могут удивлять. Иногда приятно.

- Вот ты, например, - я ухмыльнулся. - Я сначала думал, ты вообще на меня не посмотришь. А теперь вон - гуляем, держимся за руки, Джек одобряет.

Пёс в этот момент как по команде гавкнул, махнув хвостом.

- Видишь? Он за нас, - добавил я с улыбкой.

Алина рассмеялась и чуть склонила голову к моему плечу. А я подумал, что, пожалуй, несмотря на всё, что было, сейчас у меня почти идеальный день.

- Значит, Влад тебе уже не кажется «подозрительным ботаником»? - Алина хитро прищурилась, глядя на меня исподлобья.

- Ну-у... - протянул я, словно размышляя. - Пока что он просто «ботаник с харизмой на минималках». Прогресс, не находишь?

Она фыркнула и толкнула меня плечом:

- А харизму ты у кого меряешь? По себе, что ли?

- Ну, вообще-то да. Я - эталон. Марк Барсов, локальный стандарт обаяния и неприличной привлекательности. Отзывы на пяти звёздах, между прочим.

Алина сдерживала улыбку, но уголки губ всё-таки дрогнули.

- Сам себе звёзды ставишь, да?

- А ты думала, я доверяю чужому вкусу? - я повернулся к ней и чуть склонил голову. - Хотя... если ты дашь пятёрку - будет особенно ценно.

- Хм... - она сделала вид, что задумалась. - Сложно сказать. Надо бы ещё пару свиданий, чтоб вынести экспертное заключение.

- Свиданий, значит? - я усмехнулся. - А это уже признание. То есть ты согласна, что я тебе нравлюсь.

- Ты сам только что это сказал.

- Но ты не возразила, - поддел я её, не отпуская руку.

- Может, я просто вежливая, - с улыбкой бросила она и отвернулась, но я заметил, как щеки у неё порозовели.

- Не вежливая ты, Кострова, - тихо сказал я, - ты просто прекрасная.

Она посмотрела на меня искоса - взгляд озорной, с искрой. Чуть ближе подошла.

- Слишком красиво сказал. Ты так с каждой?

- Нет, - честно ответил я. - С тобой - по-настоящему.

Алина вдруг остановилась. Джек дёрнулся вперёд, но поводок натянулся. Мы стояли друг напротив друга, а ветер чуть трепал ей волосы.

- Ну тогда... - прошептала она и, привстав на носки, легко коснулась губами моих.

Мир, кажется, на секунду притих. Ни шума машин, ни голосов прохожих. Только тепло от её поцелуя и бешеный стук моего сердца.

- Убедительно, - прошептала она, отстраняясь.

- Надеюсь, на пятёрку? - выдохнул я, едва успев вернуть дыхание.

- Посмотрим... - лукаво ответила она. - Оценка за тобой ещё закрепляется.

Алина шла рядом, держа руки в карманах куртки, глаза искрились в уличном свете, но голос был совсем серьезный:

- Ты красивый, - сказала она. - И знаешь, в чем минус?

Я с любопытством посмотрел на неё.

- В чём?

Алина скосила на меня взгляд:

- Ты прекрасно об этом знаешь.

Я не удержался от усмешки:

- У меня просто хорошая самооценка.

- Она выше Эвереста, Барсов, - отрезала она, закатив глаза.

- Но тебе ведь нравится, Кострова, - поддел я, чуть приблизившись.

Алина покачала головой, но губы предательски дрогнули в улыбке.

- Придурок... - выдохнула она. - Но люблю тебя.

Я почувствовал, как сжалось где-то внутри. Просто от её слов. Прямых, искренних, настоящих.

Я остановился и посмотрел ей в глаза:

- И я тебя люблю.

Она подняла взгляд, тихо улыбнулась, и, не говоря больше ни слова, просто взяла меня за руку. И в этот момент казалось, что весь мир - это только мы.

Мы шли по осенней аллее, шурша листвой, Джек весело носился вокруг. Ветер играл с волосами Алины, и я не мог не улыбнуться, глядя на неё - вроде бы всё та же, а будто и другая.

- Помнишь, как ты впервые меня поцеловал? - спросила она, прищурив глаза от света уличного фонаря.

Я усмехнулся:

- Перед твоим домом. Я тогда стоял как полный идиот, не зная, прощаться уже или ещё что-то сказать.

- А потом просто наклонился и поцеловал меня, - хмыкнула Алина. - Без слов, без пафоса. И всё.

- Ну а что, я парень прямолинейный, - я пожал плечами. - Вдруг бы ты ушла и я бы потом кусал локти.

- Ага. А потом ушёл такой, даже не посмотрел назад, а я стояла и краснела, как дура, - она засмеялась.

Я посмотрел на неё и улыбнулся:

- Я не посмотрел назад, потому что если бы ещё раз на тебя взглянул, вернулся бы. А я не хотел выглядеть отчаянным.

- А сейчас хочешь? - прищурилась она.

- А сейчас уже всё равно. Ты и так со мной.

Она остановилась, повернулась ко мне лицом и, с лукавой улыбкой, взяла меня за ворот куртки:

- Ты бесишь меня, - прошептала Алина, глядя мне в глаза. - Постоянно. Но без тебя - вообще невыносимо.

Я тихо рассмеялся и провёл пальцами по её щеке:

- И ты думаешь, со мной - выносимо?

- Нет, - хмыкнула она. - Но с тобой я хотя бы счастлива.

Она потянулась и поцеловала меня. Спокойно, уверенно. Как будто именно здесь ей и было место - в моих руках, в этом осеннем вечере, в шорохе листвы и в тихом дыхании Джека, который уселся у её ног.

- И я тебя люблю, Кострова, - прошептал я ей в губы. - Даже когда ты ворчишь и выкатываешь глаза.

- Это всё часть пакета, Барсов, - ухмыльнулась она.

-Какого пакета?,- Не удержавшись от любопытства я повернулся к ней

-Ну как, пожизненная подписка на мою любовь, как ты сказал ворчание, выкатывание глаз

Я рассмеялся и положил руку ей на плечо обняв. Дом Алины уже маячил впереди, тихо светились окна - на втором этаже обычно горел свет в её комнате. Джек, уставший от прогулки, трусил рядом, изредка посматривая на нас, как будто понимал - сейчас всё важное происходит не на поводке, а между нашими пальцами, переплетёнными друг с другом.

Мы почти дошли до подъезда, как я заметил идущих навстречу Лею и... Кирилла. Отлично.

Лея нас сразу заметила и, естественно, улыбнулась. Даже чересчур. Этот её взгляд, когда она знает, что подколет - бесит и разоружает одновременно.

- Барсов! - хмыкнула она, подходя ближе. - А ты чего не предупредил, что влюблённый вечер сегодня?

Я закатил глаза, но не успел ничего сказать - Алина хихикнула и прижалась ко мне ближе.

- Он не знал, что ты устроишь свидание с Кириллом на той же улице, - съязвила она.

Кирилл тоже ухмыльнулся, поправляя ворот куртки:

- Ну, что поделать, - сказал он, глядя на меня. - Город один, хорошие девчонки - тем более.

Я промолчал. Не то чтобы он меня бесил - просто был... слишком. Слишком ухоженный, слишком правильный, слишком гладкий.

Лея хлопнула брата по плечу:

- Не строй лицо будто тебе наступили на гордость. Мы просто гуляем. Как и вы.

- Ага, - пробормотал я. - Только мы без сопровождения пафоса.

Алина тихо рассмеялась.

- Ну что, - я обернулся к ней. - Довёл тебя до дома, миссия выполнена.

- Да, - она взглянула мне в глаза. - Но ты можешь постоять под балконом, если хочешь. Чисто по классике.

- Если только ты не начнёшь кидаться подушками, как в прошлый раз, - усмехнулся я.

- Без свидетелей обещаю вести себя хорошо, - ответила она и, коротко поцеловав меня в щёку, прошептала: - До завтра, Барсов.

Я кивнул, глядя, как она поднимается по лестнице, а потом перевёл взгляд на Лею и Кирилла. Те уже снова болтали, смеясь о чём-то своём. Джек сел у моих ног и зевнул.

- Ну что, парень, - пробормотал я ему. - Пошли домой. У нас ещё целая глава реальности впереди.

Телефон в кармане вибрировал, и я сразу понял - это Тим. Он редко пишет просто так, обычно по делу или чтобы кинуть какую-нибудь тупую шутку. Я достал телефон и прочитал:

Тимур:
«Серьезно, Барсов, ты делаешь этот мир лучше»

Я прищурился, усмехнулся и набрал в ответ:

Я:
«В смысле?»

Ответ прилетел почти мгновенно:

Тимур:
«Алина даже не ворчит. Любовь творит чудеса»

Я засмеялся, оглянулся на окно, за которым уже погас свет в её комнате. Джек смотрел на меня с тем самым выражением морды, как будто и он всё понял. Пёс-романтик, не иначе.

Телефон снова завибрировал:

Тимур:
«Видел Лею? В окно увидел, как она с этим...»

Я фыркнул и не удержался:

Я:
«Признайся уже, ты ревнуешь»

Молчание. Почти полминуты. Потом:

Тимур:
«А ты нет?»

Я немного задумался. Да, Кирилл меня бесил. Слишком прилизанный, слишком приличный, слишком... не тот, кто должен быть рядом с Леей. Но я знал, что причина моего раздражения другая.

Я:
«Я старший брат. У меня в ДНК заложено следить за ней»

Пауза. А потом:

Тимур:
«Ну вот и следи. А я... я просто мимо проходил»

Я ухмыльнулся. Да уж, мимо. Только это «мимо» слишком часто рядом крутится.

Я убрал телефон, посмотрел на Джека:

- Пошли, философ. Пока эти влюбляются, нам с тобой надо добраться до дома.

И, засунув руки в карманы, мы с псом двинулись дальше по остывшему октябрьскому вечеру.

Я зашёл домой, скинул куртку, разулся. Из гостиной доносились голоса - мама смотрела какой-то романтический фильм, а папа, как обычно, комментировал каждую сцену.

- Ну вот опять он побежал под дождь... Конечно! А зонт придумали не для них, да?

Я уселся в кресло, Джек тут же устроился у моих ног. Папа перевёл на меня взгляд, в руке - кружка с чаем.

- Чего мрачный? - спросил он.

- Клянусь, если я хоть раз увижу эту смазливую рожу...

- Кого именно? - Папа приподнял бровь.

- Кирилла, - буркнул я, упираясь локтями в колени.

Папа хмыкнул, поставил кружку на столик.

- А, этот. Согласен. Он меня тоже что-то не радует. Слишком вылизанный.

- И взгляд у него... не знаю, скользкий.

- Точно, - кивнул папа. - Как будто всё время что-то просчитывает. А когда человек всё время в расчётах - это не к добру.

- Ты ведь не такой был, - сказал я, глядя на него. - Не вылизывался. Не строил из себя.

Папа усмехнулся:

- Потому что знал, чего хочу. Когда я был с твоей мамой - я был с ней. Без игр, без дешёвых фокусов. И да, я гонял на байке, но не ради понтов. Это был я, а не маска.

Мама повернулась к нам с лёгкой улыбкой:

- Да уж. Не гламурный ухажёр, но настоящий. Не скрывал, что бывает злым, упрямым... но и любящим тоже.

Папа посмотрел на неё с тем самым тёплым взглядом, который я видел с детства, а потом перевёл его снова на меня:

- Ты правильно думаешь, Марк. Следи за сестрой. Но не души. Просто будь рядом. Мы с мамой своё сделали, теперь твоя очередь.

Я кивнул. Джек зевнул у моих ног, и почему-то в груди стало теплее.

В дверь хлопнули, и в прихожей послышались лёгкие шаги. Джек тут же встрепенулся и побежал встречать. Через секунду в гостиную зашла Лея - сияющая, с лёгким румянцем на щеках и букетом в руках. Я сразу узнал - белые розы, её любимые.

- Я дома, - весело бросила она, будто всё в мире идеально.
- Мы заметили, - буркнул я, поднимаясь с кресла.
- О, привет, - она кивнула родителям, но смотрела явно на меня.
- Привет-привет, - протянул папа, внимательно глядя на цветы. - Это что, по какому поводу?

- Просто так, - пожала плечами Лея. - Кирилл сказал, что сегодня хороший день.

Я фыркнул. Джек тёрся о её ноги, как будто был заодно с ней. Мама одарила её мягкой улыбкой, но всё равно искоса бросила взгляд на меня. Папа - хмуро.

- Белые розы? - уточнил он.
- Ага, - счастливо кивнула Лея, - красивые, да?

- Красивые, - признал я. - Но он всё ещё смазливый.

- Марк! - Лея закатила глаза. - Может ты просто... не даёшь ему шанса?

- Вот имено, что не дождется, - тихо пробормотал я. - А то ещё воспользуется.

- Пойду поставлю в вазу, - сказала Лея и ушла на кухню, всё ещё улыбаясь.

Я остался стоять в дверях гостиной, глядя ей вслед. Папа подошёл ближе, слегка хлопнул меня по плечу:

- Всё будет хорошо. Если что - мы рядом.

Я молча кивнул. Я уже собирался вернуться на своё место в кресле, как в кармане завибрировал телефон.
На экране высветилось имя: Алина 💬. Улыбнулся. Джек сразу поднял голову, будто и он её узнал.

- Алло, - сказал я, стараясь говорить не слишком громко - мама всё ещё слушала фильм, а Лея хлопотала на кухне.

- Барсов, ты жив? - раздалось в трубке с тем самым тоном, в котором всегда пряталась полуулыбка.

- Почти, - усмехнулся я, устраиваясь в кресле. - Тут у нас семейное шоу "Кирилл и белые розы".

- О, я успела на премьеру? - рассмеялась она. - Ну, как тебе романтический дебют?

- Как ножом по сердцу. Цветы, глазки, улыбка.
- И что, твоя сестра счастлива, что в этом плохого?
- Счастлива - хорошо. Но этот тип... не знаю. Что-то в нём не то.

- Ты просто ревнуешь, старший брат, - сказала Алина мягко, но с пониманием. - Знаешь, в тебе иногда просыпается Дима.

- Иногда? - усмехнулся я. - Это уже хроническое.

- Но тебе идёт. Ты смешной, когда ворчишь.
- Смешной? Ты серьёзно?
- Да. И красивый. Но об этом позже. Я хотела спросить - ты завтра свободен после школы?

- Для тебя - всегда, - ответил я, не задумываясь.

Она засмеялась. Этот её смех - как чёртова музыка.
- Тогда после последнего урока - ко мне. Устроим свидание номер два. Может, даже без Джека на этот раз.

- Он обидится, - фыркнул я. - Ему тоже понравилась наша прогулка.

- Хорошо, можешь взять его. Но если он отнимет у меня твою руку - я обижусь.

- Договорились. Завтра - свидание. А пока - спать. Мы с Джеком дежурим по дому. Следим за потенциальной угрозой по имени Кирилл.

- Удачи вам, бдительные Барсовы, - хихикнула она. - Спокойной ночи.

- Спокойной, Кострова.

Я сбросил звонок и, глядя в тёмный экран, поймал себя на мысли, что улыбаюсь. Как дурак. Но дурак влюблённый.

Я только встал с кресла, собираясь подняться наверх, как телефон снова завибрировал.
Смс от Тимура. Уже по первому слову стало ясно - он на взводе.

> "Клянусь, ещё слово от моей сестры про Лею и Кирюшу - разукрашу ему табло, и будет фонариком, как твой папа когда-то."

Я вскинул брови и хмыкнул. Ну, всё, Тимур дошёл до ручки.
Оглянулся на родителей - мама с довольной ухмылкой смотрела на экран, папа в своём стиле, комментировал актёров, при этом держа в руках чашку чая, как будто это пульт управления вселенной.

Я быстро набрал ответ:

> "Ты даже не представляешь, насколько я тебя сейчас понимаю."

И добавил через пару секунд:

> "Но давай без мордобоя. Пока. Хотя... фонарик звучит заманчиво."

Тимур ответил почти сразу:

> "Ты как хочешь, но если ещё хоть раз услышу «Кирюша такой милый», я сойду с ума. Клянусь, даже Влад уже начинает казаться родным и нормальным."

Я усмехнулся и набрал:

> "Братан, Влад рядом с Кирюшей - просто божий одуванчик."

На этом смс-переписка закончилась. Я отключил звук, сунул телефон в карман и направился к себе наверх. Джек, как тень, последовал за мной, тихо ступая по ступенькам.

Похоже, нас с Тимом ждёт долгая зима под кодовым названием «Наблюдение за Кириллом». И если он хотя бы косо посмотрит на Лею...

Ну, фонарик - это ещё мило. Мы люди культурные, конечно. Но и терпеливые... до поры.

Суббота. Восемь утра.
Дом гудел, как улей. Лея бегала туда-сюда, как торпеда, время от времени восклицая:
- Где мой крем для лица?! ААА, я его положила или нет?! -
- Положила! - крикнул я ей из кухни, где наливал себе чай. - Третий раз уже спрашиваешь.

Она влетела в прихожую, затащила туда свой рюкзак, потом вернулась обратно в комнату. Джек с видом страдальца уворачивался от её хаотичных перемещений.

Я всё ещё не мог поверить, что план сработал. Я просто сказал: «Мы хотим с ребятами на дачу. Отдохнуть. Без интернета. Без взрослых», и...

Папа, не моргнув, ответил:
- Отлично. Выезжайте.
- Серьёзно?
- Более чем. А мы с мамой съездим в СПА. Вон, как раз акция.
- Подожди, ты хочешь сказать, ты нас отпускаешь? Добровольно?
- Барсов, сын мой, ты вырос. А ещё ты внезапно подал блестящую идею.

Я просто кивнул. Без лишних слов. Не стоило разрушать магию момента.

Теперь же, пока сестра устраивала дома утренний марафон с рюкзаком, я проверял список - Влад едет, Тимур едет, Алина... ехала, конечно же. Даже слишком охотно.
Скоро подтянутся к дому, мы загрузимся в машину и поедем. Наконец-то немного свободы, шуточек, драмы и шашлыков. Ну и, быть может, разговоров у костра.

Я допил чай, взглянул на часы и крикнул:
- Лея, у тебя есть ещё пять минут, потом мы выезжаем. Или я тебя с рюкзаком вынесу!
- Попробуй только! - донеслось сверху.

Джек зевнул и сел у двери. Он всё понял - едем. А значит, приключения только начинаются. Я как раз вышел на крыльцо, закинув рюкзак на плечо, когда увидел знакомые силуэты.
Алина и Тимур шли по тротуару в нашу сторону. Алина в джинсах и светлой куртке, с рюкзаком за спиной, махала мне рукой, а Тимур тащил сумку и, кажется, уже жалел, что согласился поехать.

- О, звёзды приехали, - усмехнулся я, спускаясь по ступенькам. - Как настроение?

- Настроение будет отличным, если ты скажешь, что кофе уже готов, - проворчал Тимур, ставя сумку на землю. - Я встал в семь утра, Барсов, ты понимаешь, что это за насилие?

- Сочувствую, дружище, - я хлопнул его по плечу. - Но кофе тебе только в мечтах. У нас тут армейская романтика - пакетики чая, бутеры и костёр.

Алина, подойдя ближе, заглянула за мою спину в дом:
- А Лея где?

- Как обычно, бегает и нервничает. Трижды уже пересобрала рюкзак. То ли шапку забыла, то ли зарядку.

- Типичная Лея, - хмыкнула Алина. - Я сейчас, пойду помогу ей, а то мы до вечера не уедем.

- Только осторожно, - сказал я, открывая дверь. - Там зона турбулентности и летающие носки.

Алина скрылась в доме, а я повернулся к Тимуру:
- Ну что, ты готов к уикенду в стиле «юность, природа и много разговоров, которые мы будем делать вид, что не были душными»?

Тимур фыркнул, закатил глаза, но усмехнулся:
- Скажу тебе по секрету - если этот Кирилл не приедет я даже счастлив.

- Не приедет, - заверил я. - Я проконтролировал. Только свои. Только олды.

Мы оба уселись на крыльце рядом с Джеком, который тут же положил голову мне на колени. Я почесал его за ухом, прислушиваясь, как Алина наверху уговаривает Лею, что «ничего страшного не будет, если ты не возьмёшь второй свитер».

Нас ждал путь. А потом - костёр, шутки, может быть, признания.
Но для начала надо было просто уехать.

- Барсов! - раздался голос со стороны ворот.
Мы с Тимуром одновременно обернулись.

К серебристой машине, плавно подъехавшей к дому, неторопливо вышел Жека. Он вальяжно обошёл капот, хлопнул дверцей и, прищурившись от солнца, сказал:

- Крет дал свою, раз нас много народу. Типа, чтоб как люди ехали, а не как шпроты в банке.

- Ого, уважение, - присвистнул Тимур, поднимаясь на ноги. - Значит, поедем с комфортом.

- Угу. Там даже подогрев сидений есть, прикинь, - Жека хлопнул ладонью по капоту. - А если чё - ещё и багажник на троих.

- Лея услышит, что ты её рюкзак в багажник кинешь - сама тебя туда запихнёт, - ухмыльнулся я.

- Кто кого куда запихнёт? - на крыльцо выбежала Алина. - Лея почти готова, осталось только выбрать, какой термос взять - с фламинго или с котиками.

- Вот это, конечно, важнейший выбор экспедиции, - сказал Жека, закатив глаза. - Без котиков ехать нельзя, всем известно.

- Джек, кстати, едет с нами, - заметил Тимур, кивая на пса, который всё ещё вальяжно лежал у моих ног. - Так что учитывайте, у нас VIP-пассажир.

- Ему, главное, место у окна. И чтобы без пробок, - я усмехнулся, вставая. - Всё, давайте грузиться. Кто первый займёт переднее - тот не везёт рюкзаки.

- Я за рулём, - заявил Жека. - Так что переднее моё по умолчанию. Остальные - как повезёт.

- Я сзади с Джеком, - быстро вставила Алина, подмигнув мне. - Надеюсь, он не будет мне завидовать.

Мы начали затаскивать рюкзаки в багажник. В доме наконец появилась Лея, запыхавшаяся, с термосом (с котиками, разумеется) и громким:

- Всё, я готова! Только никто не сел без меня, ясно?!

- Как будто кто-то рискнёт, - буркнул Тимур. - Ты бы и в багажник влезла, лишь бы поехать.

- Ну, началось, - фыркнула Лея и подбежала к машине.

И вот, спустя минуту-другую, мы уже расселись. Шум, смех, хлопанье дверей, Джек с высунутым языком, Лея проверяет плейлист на телефоне, Тимур ворчит, что всё равно слушать будем девчачьи песни.

Мы выезжаем.

Вперёд - к даче, к отдыху, к новым разговорам. И, может, к откровениям, которых никто не ожидал. Машина плавно свернула на перекрёстке, и Жека сбросил скорость, прищурившись сквозь лобовое стекло.

- Он там? - спросил Тимур, вытягивая шею.

- Ага, вон стоит, как потерянный чемодан в аэропорту, - хмыкнул Жека.

Возле остановки стоял Влад - в тёмных джинсах, чёрной толстовке и с рюкзаком за спиной. Он выглядел непривычно спокойно, будто эта поездка была для него чем-то обычным. Хотя я знал - это не так.

- Иди садись, путешественник, - опустив стекло, сказал я, когда Жека остановил машину.

Влад подойдя, кивнул:

- Привет. Спасибо, что забрали.

- А то, - буркнул Тимур с заднего сиденья. - Без тебя было бы скучно. Никто бы не молчал так выразительно.

- Я постараюсь не подвести, - спокойно ответил Влад и сел рядом с Алиной и Джеком, которому тут же пришлось потесниться.

- Осталось только завести хроники этой поездки, - заметил Жека, тронув с места. - Типа: день первый, подобрали последнего. Пока все живы. Пока...

- Оптимист, - покачала головой Лея, устраиваясь поудобнее.

- Да, особенно учитывая, что с нами Влад, - подмигнул Тимур.

- Я тоже тебя рад видеть, Костров, - невозмутимо бросил Влад.

Я только усмехнулся и перевёл взгляд в окно. Пока ещё город. Но скоро будет трасса, за ней - дача, деревья, костёр и, может, вечерние разговоры, в которых всплывёт куда больше, чем кто-либо сейчас мог представить.

- Я нашла плейлист! - радостно заявила Лея, подключаясь к магнитоле через телефон.

- Только не снова ваш кей-поп, - простонал Тимур с заднего сиденья, запрокидывая голову на подголовник. - Я не готов к этому морально.

- Не ной, Костров, - отозвалась Алина, накидывая капюшон. - Сегодня ты гость в нашем музыкальном аду. Терпи.

Из колонок заиграла бодрая корейская песня - ритмичная, с задорным припевом, от которого я хотел одновременно смеяться и выброситься в окно.

- Ладно, я переживу, - буркнул он. - Но в следующий раз плейлист мой.

- Не переживёшь, - хмыкнул Влад, кивая в такт музыке. - У них там ещё час контента минимум.

- Господи, - Жека усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги. - Теперь я понимаю, почему Крет отдал мне машину. Он знал, что только я выдержу это.

- Не поняла, - Лея повернулась к нему. - Это ты сейчас наш музыкальный вкус оскорбил?

- Я сказал "выдержу", а не "переживу". Это важный нюанс, - Жека ухмыльнулся. - Кроме того, я тут за рулём. По статусу старшего. Так что с плейлистом мирись, но руль не трогай.

- Ага, старший, но не главный, - буркнул Тимур. - Главные у нас, как всегда, девчонки. Очевидно же.

- Правильно мыслишь, - кивнула Алина. - Не все такие глупые, как кажутся.

- Эй, это сейчас ко мне было? - с фальшивым возмущением спросил Марк.

- Ну не к Владy же, он с нами даже спорить не стал, - сказала Лея, откидываясь на спинку сиденья.

- А зачем спорить, - философски заметил Влад. - Я заранее проиграл. Лучше наслаждаться тем, что есть.

- Влад - гений адаптации, - одобрительно хмыкнул Жека. - Учитесь, пацаны.

- Пацаны... - передразнил Тимур. - Словно мы с тобой не ровесники почти.

- "Почти" - ключевое слово, Костров. Ты на пять лет младше, а это, между прочим, стаж, - сказал Жека, и из-под очков мелькнула искренняя, тёплая усмешка.

Машина неслась по трассе. За окнами мелькали золотисто-оранжевые деревья, воздух был ясным, а солнце слепило стекло. Кей-поп продолжал играть, будто саундтрек к фильму о друзьях, которые наконец-то выбрались вместе - без родителей, без школы, без взрослых разговоров. Только они, дорога и осень.

- Шлагбаум! - объявил Влад с переднего сиденья, заметив табличку с названием посёлка.

Жека сбавил скорость и прижался к обочине, опуская стекло. Из будки вышел охранник - мужчина в жилетке с надписью «Охрана» и папкой в руках. Внимательно оглядел машину, потом наклонился к окну.

- К кому едете?

- Дом 17, на фамилию Барсов, - спокойно ответил Жека, доставая документы из бардачка.

Охранник мельком глянул в салон, где Тимур с невозмутимым видом жевал жвачку, Марк листал что-то в телефоне, а Лея с Алиной что-то быстро обсуждали, переговариваясь на фоне музыки.

- Громко у вас, - буркнул охранник.

- Это ещё не громко, - улыбнулась Лея, высунув голову между сиденьями. - Просто мы очень рады выехать из города.

Охранник вздохнул, будто взвешивая, стоит ли сейчас вступать в философскую беседу с шумной компанией подростков, но в итоге махнул рукой.

- Проезжайте.

Шлагбаум неспешно поднялся, и Жека кивнул:

- Добро пожаловать в загородную жизнь.

- Миссия "Дача" началась, - торжественно заявил я и захлопнул ноутбук, который до этого безуспешно пытался подключить к интернету через телефон.

- Через пару минут будем, - сообщил Жека, плавно сворачивая на узкую дорогу, проложенную между аккуратными заборами. Дома здесь были все как на подбор: двухэтажные, с верандами, ухоженными участками и флажками над калитками.

- Ух ты, - Влад выглянул в окно. - Тут, походу, тише, чем на кладбище.

- Ага, пока мы не приехали, - хмыкнул Тимур. - Сейчас соседей стошнит от нашего плейлиста.

- Или от твоих реплик, - усмехнулась Алина.

- Вы бы хоть притихли, а то нас реально могут выселить, - заметил я, пряча улыбку. - Это вам не лагерь, а дачный посёлок. Тут все за натуральный дзен.

- Ну-ну, - протянула Лея. - Ты ещё скажи, что будешь по утрам медитировать и полоть грядки.

- Если только с Джеком, - сказал я, поглядывая на пса, который всё это время сидел между ними на заднем сиденье и внимательно следил за происходящим.

- А мы тут точно отдыхать будем, а не устраивать войну на подушках? - с усмешкой спросил Жека, сворачивая на знакомую улицу.

- Это не взаимоисключающие вещи, - спокойно сказала Лея, откидываясь на спинку.

Машина мягко затормозила перед уютным домиком с резными ставнями. Пёс залаял где-то в соседнем дворе, и над деревьями пролетела стайка птиц. Было тихо, солнечно и как-то по-настоящему беззаботно.

- Приехали, - сказал Жека, заглушая двигатель.

Я первый выскочил из машины, потянув за собой рюкзак. Джек, как только открылся багажник, пулей вылетел наружу и побежал обследовать местность. Хвост трубой, уши по ветру - радости у него было столько, будто мы не на дачу приехали, а в Диснейленд.

- Ну, здравствуй, деревенский рай, - пробормотал я, вглядываясь в знакомый дом с выцветшими ставнями и крыльцом, которое я каждый раз обещал починить.

Сзади хлопнули дверцы машины, зашуршали рюкзаки, и через пару секунд ко мне подтянулись остальные. Алина накинула капюшон, защёлкнула рюкзак на груди и подняла на меня глаза:

- Что, Барсов, у тебя тут бабочки и лаванда?

- У меня тут комары и непойми какой матрас, - буркнул я и подошёл к калитке, вытаскивая ключ из внутреннего кармана.

Открываю, пускаю всех внутрь, как настоящий хозяин. Тимур, конечно, сразу же присвистнул:

- А ведь кайфово. Тихо, спокойно. Можно орать, и тебя никто не выгонит.

- Ага, попробуй только - соседка Зоя Петровна вызовет участкового, - усмехаюсь я и захлопываю калитку за собой. - Она тут главный шериф.

Мы заходим на участок. Газон я когда-то стриг, потом он рос сам по себе. На веранде пару складных стульев, плед и даже мангал под навесом - я заранее подготовился, приезжал за день. Папа помог вытащить мангал из сарая.

- У меня предложение, - объявляет Влад, подходя ближе. - Сначала - вещи внутрь. Потом - территорию делим. Кто спит где, кто готовит, кто на дрова...

- Кто охотится за дичью, кто молится духам леса, - вставил Тимур, и я не удержался от смешка.

- Дичь ты и есть, - буркнула Лея, проходя мимо с рюкзаком. - Где моя комната?

- Спальня налево от кухни, - отвечаю автоматически. - Только сразу предупреждаю: у окна дырка в москитке. Комары злющие, как Алина до кофе.

- Эй! - возмущённо сказала она и пихнула меня в бок.

- Ладно, ты после кофе тоже злющая, - усмехаюсь.

Мы все двинулись внутрь. Дом встречал скрипом половиц, запахом древесины и уютной прохладой после дороги. Я прошёл мимо зеркала в прихожей и на секунду задержался, глядя на своё отражение. Усталый, но довольный.

- Ну что, - бросаю через плечо, - кто первый разжигает мангал?

- Предлагаю Жеку, - откликается Влад. - Он старший, пусть трудится.

- О, как удобно, - качает головой Жека. - Знаешь, Барсов, я только руль держал четыре часа, а теперь ещё и мясо мне жарить?

- В жизни надо уметь всё, - говорю я и хлопаю его по плечу. - Особенно, когда на тебя смотрит вся надежда молодого поколения.

Он закатывает глаза, но улыбается. Я вижу - всем хорошо. А мне особенно. Потому что рядом правильные люди. Потому что всё, что надо, - здесь.

И может, хоть на пару дней мы все наконец-то просто поживём. Без суеты. Без прошлого. Просто вместе. Сидеть в доме было зябко. Всё-таки осень - штука коварная: на улице ещё солнышко и вроде бы тепло, а внутри продувает, как в леднике. Я подошёл к печке, скинул куртку и закатал рукава.

- Сейчас разведём тепло, будет как в бане, - буркнул я себе под нос и потянул из дровницы поленце.

- Не так, - раздался за спиной уверенный голос Тимура.

Я даже не обернулся.

- Что именно не так? - спросил, засовывая щепу в топку.

- Ты неправильно укладываешь, - он подошёл ближе, заглядывая через плечо. - Надо "колодцем", а ты "шалашом". Тяга же фиговая будет. Загорится плохо.

- Тимур, я здесь с пяти лет печку топлю. Думаешь, я не знаю?

- Ага, и каждый раз жалуешься, что дым в комнату прёт, - съязвил он.

Я обернулся и посмотрел на него снизу вверх. Тимур, как всегда, стоял с таким выражением лица, будто вот сейчас начнёт лекцию по физике с практикой. За ним в проёме мелькнула Алина с кружкой чая. Она краем глаза смотрела на нас и, кажется, уже готовилась ржать.

- Ладно, гений тяги, - выдохнул я, - покажи, как надо. Только если задохнёмся от дыма - ты виноват.

- Уйди, профан, - Тимур, чертыхаясь, отодвинул меня локтем, начал перекладывать дрова и вещать: - Вот. Смотри. Сначала тонкие щепки. Потом поленья - две вертикально, две поперёк. Колодец. Открываем зольник для тяги. Поджигаем снизу.

Он уже поджигал, а я стоял сзади, скрестив руки на груди, и смотрел, как тот гордо наблюдает за языками пламени, которые разгорались всё ярче.

- Ну? - выпрямился он. - Работает?

Я покачал головой, ухмыльнувшись:

- Смотри-ка, настоящий печной магистр. Может, тебе профессии не туда выбрали?

- Не завидуй, Барсов, не всем быть настолько многогранными, - с серьёзным видом ответил он, стряхивая с рук пепел.

- Ага, многогранный. Особенно, когда попу на лавке греть надо - сразу умник, - пробурчал я, но на душе было весело.

Печь разгоралась, в доме стало теплее, и запах дров наполнял воздух. Такой знакомый, родной. Я кинул взгляд на зал, где ребята уже начали разбирать комнаты. Джек устроился на ковре у дивана, вытянув лапы и уже почти заснул. Всё было именно так, как я хотел.

- Спасибо, магистр, - сказал я, хлопая Тимура по плечу. - А теперь давай, закатывай рукава. Мясо ещё никто не отменял.

Он фыркнул, но улыбнулся.

Осень за окном начинала медленно стягивать сумерки, и в доме становилось всё уютнее. И как же хорошо, что мы все здесь.

- Да вы криворукие, дайте сюда нож! - Тимур уже в третий раз пытался забрать у Жеки разделочную доску.
- Ты лучше расскажи, как мясо режется в теории, раз ты у нас тут академик, - отмахнулся Женя, продолжая упорно шинковать говядину под странным углом.
- Да потому что ты всё волокнами режешь, оно потом будет жёстким! - уже почти стонал Тимур. - Надо было взять уже нарезанное, как я говорил!

- Оно дороже почти в два раза, - спокойно возразил Жека. - Я на эти деньги лучше приправ взял. И кстати, я готовлю дома чаще, чем ты.

Влад влез в спор, скрестив руки на груди. - Согласен с Тимуром, кстати. Я бы на твоём месте на рынке поторговался. Нам бы скинули.

- Конечно, - усмехнулся я, - ты бы просто встал, сверкнул скулами, и продавщица отдала бы всё бесплатно.

- Ну я хотя бы не режу мясо как будто оно мне в детстве двойку поставило, - усмехнулся Влад, кивнув на Жеку.

- Вы как бабки на рынке, клянусь, - я отобрал нож у Тимура, повернулся к Жеке. - Всё, теперь я режу. Без истерик.

Тимур, конечно, демонстративно вздохнул и отошёл, но остался стоять рядом, сверля меня взглядом, готовый в любой момент поправить мою технику.
Влад что-то бурчал про «эффективную логистику закупок», а Жека уже начинал резать лук, не особо заботясь о равномерности.

На диване сидели Лея и Алина с кружками чая и наблюдали за этим цирком с тем выражением, как будто смотрят любимую комедию.

- Это лучше любого шоу, - хихикнула Лея.

- Угу, я бы назвала это «Четыре идиота и одна говядина», - добавила Алина, пряча улыбку за чашкой.

Я обернулся и показал им нож, изображая ужасающий оскал.

- Осторожнее, Кострова, а то вместо гуляша будет мясо с сарказмом.

- И с говном, если вы не перестанете спорить, - вставил Тимур, снова подходя ближе.

- Это уже твоё коронное блюдо, Тим, - Жека рассмеялся.

- Спорим, вы через пять минут забудете, кто вообще что должен был делать? - Влад подошёл к раковине, взял помидоры и начал их мыть.

- Спорим, что через десять минут половина еды будет уже съедена «на пробу», - фыркнул я и подмигнул Лее.

А та только усмехнулась и сказала:

- Хорошо, что мы с Алиной тут только наблюдатели. Это как отдых для мозга.

На кухне пахло луком, мясом, дымом от печки и тем самым настоящим, домашним - когда все говорят одновременно, спорят, ржут, ворчат, но при этом знают: именно такие моменты потом и вспоминаются как лучшие.

Пока спор немного улёгся, я разложил мясо в миску и потянулся за приправами.

- Так, где тут соль, перец, паприка... Тим, ты зачем убрал чеснок в холодильник? -
- Чтоб ты не перегрузил вкус! -
- Перегружу тебе потом, ага...

Я выжал сок из лимона, порезал лук кольцами и начал перемешивать мясо руками. Аромат пошёл такой, что даже Влад подошёл поближе.

- Вау. Серьёзно пахнет так, будто ты знаешь, что делаешь, - хмыкнул он.
- Спасибо, приятно слышать от кулинарного критика по вызову.
- Да не, правда. Я думал, ты просто красивый, а ты ещё и готовить умеешь.

- Ну да, меня не просто так Алина любит, - выдал я с самодовольной улыбкой, и в ответ услышал хихиканье с дивана.
- Ты что там опять трындишь? - крикнула Алина, не оборачиваясь.
- Я вообще-то мясо мариную ради тебя, женщина! - громко ответил я, продолжая втирать специи в мясо.

- Он прям с душой делает, - заметил Жека, заглядывая в миску. - Ещё бы розмарин...
- Ты чего, в ресторан пришёл? -
- А что? Было бы неплохо, если бы ты ещё и на стол красиво подал.

- Вот сначала нажарим, а потом подам, - буркнул я и накрыл мясо плёнкой. - Пусть теперь постоит. Через пару часов будем жарить.

Повернулся и поймал взгляд Тимура. Тот всё ещё был слегка недоволен, но, видимо, понял, что моему маринаду реально нет равных.

- Ладно, Барсов, ты выиграл этот раунд.
- Да я всегда выигрываю, - сказал я, отряхивая руки и бросая полотенце на плечо. - Только запомните: шашлык - это искусство.

- И ты у нас, значит, Пикассо? - съязвил Влад.
- Нет, скорее, мясной Ван Гог. Без уха, но с рецептом, - рассмеялся я.

Девчонки в это время куда-то вышли - вроде пошли осмотреть участок, а Жека предложил сварить чай.

Я выдохнул и присел к окну. День начинался бодро. И как ни странно, было хорошо. Именно так, по-настоящему хорошо - как будто всё на своих местах. Даже Влад не бесит. Даже Тимур не пытается на мне жениться с Алинкиной подачи.

А мясо... мясо будет шедевр.

Жека ушёл на кухню за чайником, а я вышел на веранду - там, наконец, выглянуло солнце, пробиваясь сквозь облака и осенние деревья. Воздух был свежий, пахло дымом, влажной землёй и чем-то тёплым, родным. Я зевнул, потянулся, и только хотел вернуться внутрь, как услышал знакомый смех.

Лея с Алиной шли по садовой дорожке - Лея в пальто, с растрёпанными волосами, Алина в моей толстовке, рукава которой почти скрывали её пальцы. Они что-то обсуждали, активно жестикулируя и время от времени смеясь. Джек бегал рядом, виляя хвостом.

- Шашлык скоро будет, - крикнул я, прислонившись к перилам.
- Только попробуй испортить, - грозно ответила Лея. - Мы столько шли, замёрзли, а ты там за повара косишь.
- За шефа, если быть точным, - с ухмылкой ответил я.

Алина поднялась на веранду и, не дожидаясь приглашения, обняла меня за талию.

- Ты даже пахнешь вкусно. Это маринад или ты сам по себе?
- Смесь таланта и любви, - с притворной серьёзностью сказал я, приобняв её. - Но ты всё равно меня обожаешь, даже если я буду пахнуть дымом.

- Ну тут ты прав, - Алина подняла голову, и я не удержался, поцеловал её в висок.

Тем временем на заднем дворе Тимур и Влад что-то спорили - судя по жестам, опять о дровах. Жека звал их заваривать чай, но те отмахнулись. Всё как всегда.

- Давайте тащите пледы, - сказала Лея, заглянув внутрь. - Будем греться и ждать, пока мясо промаринуется. И музыку включите нормальную, а не это ваше бум-бум.

- Это был рэп, между прочим

- Всё равно бум-бум, - огрызнулась Лея, но с улыбкой.

Я вдохнул поглубже, глядя на всех - на сестру, на друзей, на свою девчонку. Всё было будто из какой-то рекламы счастливой жизни. Только это не реклама. Это реально моя жизнь.

И как же я рад, что она теперь вот такая. Когда они вернулись на веранду, обе были уже с телефоном в руках. И в ту же секунду из переносной колонки, которую Лея поставила на подоконник, раздалось бодрое:

- "I'm feeling like a dynamite!"

- Серьёзно? - я обернулся от миски с мясом, подняв брови. - Кей-поп?

- BTS, Марк. Святое. - Лея сложила руки на груди. - И мы с Алиной обожаем их. Привыкай.

- У тебя сестра с идеальным вкусом, Барсов, - вставила Алина, хлопнув меня по плечу.

- Я вообще-то на шашлык настраивался, а не на корейскую дискотеку, - проворчал я, но улыбался. Они обе начали танцевать перед камином, подпевая, Лея с пластиковыми щипцами, Алина с деревянной ложкой. Джек с любопытством кружил возле, будто тоже хотел участвовать в выступлении.

Тимур выглянул на веранду с крайне страдальческим выражением лица:

- Скажите, что это быстро закончится.

- Скажу, если сам приготовишь шашлык, - ответил я, отгоняя его взглядом от маринада. - А пока марш отсюда, эстет.

- Я лучше к Жеке в дом, - буркнул он. - Там хотя бы тишина и запах чая, а не... это.

- Это BTS, Тим. - крикнула Лея. - И они спасли мне психику лучше любого психолога!

- Я подам в суд на Big Hit, - пробормотал он себе под нос и скрылся в дверях.

Я повернулся к девчонкам, которые уже прыгали под следующий трек.

- Клянусь, если вы выроните колонку в мангал - будете объясняться с Тимуром. У него приступ эстетического гнева.

- Расслабься, поварёнок, - Лея подмигнула. - Мы пока только разогреваемся. Вечером будет настоящая кей-поп вечеринка.

А я, черт подери, не был уверен, шучу ли я, когда сказал:

- Только не говорите, что возьмёте караоке.

- Уже в багажнике! - одновременно воскликнули обе.

Я выдохнул. Серьёзно. Мне страшно. Но... весело.

Алина

Парни что-то обсуждали у мангала. Влад и Жека раздували угли, как будто от этого зависела судьба человечества, а Джек бегал вокруг, обнюхивая всё подряд. Марк стоял рядом с Тимуром, они лениво переговаривались - с виду просто болтовня, но я знала, как это бывает у них: одна шутка, вторая, а потом философские разглагольствования о жизни и несправедливости цен на шаверму.

Я стояла у края веранды, прислонившись к перилам. Солнце уже клонилось к закату, и воздух наполнился запахом осени - сырой травы, дыма и чего-то уютного. Лея включила очередной кей-поп трек, и мне даже не хотелось выключать. Сейчас - именно он и был правильным фоном.

Я наблюдала за Марком. Он засмеялся, откинул голову назад, и сердце у меня, как по клише, сделало кульбит. Да, я знала, какой он. Самоуверенный, дерзкий, временами почти наглый. Но он был настоящим. И в эти моменты - когда смеётся с друзьями, когда протягивает руку Джеку погладить, когда ловит мой взгляд и сразу хмурится, потому что знает, что я его рассматриваю - в эти моменты я люблю его ещё сильнее.

- Ты уставилась, как в кино, - прошептала Лея, появившись рядом и ткнув меня плечом.

- Молчи, Барсова. Дай девушке насладиться зрелищем, - хмыкнула я, не отрываясь.

- Оу, драматично. - Она вздохнула, скрестив руки. - Надеюсь, вы всё-таки поцелуетесь нормально, а не как в прошлый раз. Он потом весь вечер ходил с таким видом, будто не понял, что произошло.

Я прыснула со смеху:

- Мы поцеловались, между прочим, прекрасно. Это ты просто стояла за деревом и, видимо, завидовала.

- Я вообще-то охраняла. Мало ли - волки. Романтика.

Мы обе рассмеялись.

Внизу Марк поднял голову и, увидев меня, улыбнулся.

А я поняла, что всё, что было до - это просто пролог.
Я поёжилась, и Марк, будто почувствовав это на расстоянии, сорвал с себя толстовку и протянул мне, даже не дожидаясь, пока я что-нибудь скажу. Он остался в футболке, а я, кивнув в знак благодарности, натянула его тёплую, чуть грубую на ощупь, но пахнущую домом и им, толстовку. Закуталась, как в кокон, и не собиралась вылезать.

- Всё нормально? - крикнул он снизу, бросив взгляд вверх.

- Лучше некуда, - улыбнулась я и показала большой палец.

Толстовка была мне велика - рукава свисали до самых пальцев, и когда я уткнулась в ворот, носом вдохнула тот самый запах: чуть табачный, с мятной жвачкой и чем-то своим, каким-то спокойствием и уверенностью. Я не могла это объяснить, но в его вещах мне всегда становилось тише внутри. Словно весь хаос дня - прочь. Остались только тёплые глаза, рука на талии и голос, шепчущий в самое сердце: «Я рядом».

Снизу донёсся голос Тимура:

- Я сейчас блевану, честно.

- Ты просто завидуешь, - выкрикнула я в ответ, но голос всё ещё был мягкий, ленивый, будто мы с Марком действительно укрылись в своём маленьком, отдельно от всех, мире.

Рядом снова уселась Лея. Она кивнула на толстовку:

- Отдал свою броню?

- Да, - сказала я, - и теперь он беззащитен перед моим обаянием.

Лея хмыкнула.

- С ним это не сработает. Он скорее сдастся, чем будет сопротивляться.

Я улыбнулась и опустила подбородок на колени, закутанная в его тепло, слушая, как за спиной потрескивают дрова в костре. Всё было на своих местах. Тишина, музыка вполголоса, смех друзей, Марк - где-то рядом.

И этого было достаточно.

Я сидела на подоконнике, завернувшись в толстовку Марка, болтая ногами и наблюдая за суетой на кухне. Через приоткрытую дверь было слышно, как Марк с Тимуром угорают над чем-то, явно не самым приличным. Их смех был заразительным - громкий, искренний, такой, от которого невозможно не улыбнуться.

- Тим, ты серьёзно думаешь, что вот так надо делать?! - выдохнул Марк сквозь смех.
- Ну а что, - невинно пожал плечами Тимур. - Мясо - это мясо. Главное, чтобы прожарилось, а не развалилось.

- Главное, чтобы не по рецепту бабули, как в прошлый раз, - заметил Марк, и оба снова расхохотались.

Я приподняла брови и крикнула:

- Надеюсь, вы там не превращаете шашлык в уголь!

- Только в уголь любви! - отозвался Марк, и я, не сдержавшись, рассмеялась.

На улице тем временем Жека и Влад стояли у мангала. Жека наклонялся, поддувая угли, Влад держал в руках длинную деревянную доску, которой размахивал, пытаясь «разжечь страсть в углях», как он сам выразился чуть раньше.

- Осторожно, а то полброви себе опалишь, - бросила я через окно.

- Это будет жертва во имя шашлыка! - пафосно произнёс Влад, расправляя плечи. - Пусть история запомнит меня.

- История тебя забудет, если ты нам оставишь сырое мясо, - сказала Лея, подходя сзади с чашкой чая. - Впрочем, хоть ты и раздражаешь, голодной я быть не хочу.

Я хмыкнула. Всё было удивительно уютно. Несмотря на подъём шума, запах углей, ароматы маринада и постоянные приколы, в этом было какое-то настоящее, почти домашнее тепло. Такое, которое не подделаешь. Такое, к которому привыкаешь и больше не хочешь отпускать.

Марк выглянул в окно:

- Эй, принцессы, может, уже спуститесь и примете участие в священном ритуале жарки мяса?

- А вы и без нас справитесь, - улыбнулась я. - Да и слишком весело на вас смотреть.

Он прищурился:

- Тогда это не предупреждение, а приглашение. Через пять минут будет дегустация - не проспите.

Я кивнула и обернулась к Лее:

- Готова делать вид, что мы помогали?

- А как же, - фыркнула она. - Главное - выглядеть уставшими и голодными.

И мы пошли вниз, прямо в этот шумный, тёплый вечер, где друзья, жаркое мясо и любимый человек были главными ингредиентами счастья.

Если честно - я обожаю эти вечера. Даже если приходится терпеть ЛСП вместо нормальной музыки.

- Марк! - заорала Лея так, будто он только что уничтожил её плейлист века.
- Сволочь!

Он, конечно же, только ухмыльнулся, неся пустой поднос на кухню:

- Я тоже тебя люблю, систр.

А потом колонка выдала знакомое "В темноте..." - и всё, вечер официально перешёл в режим барсовщина.

- Боже, - пробормотала я и закуталась плотнее в его же толстовку, которая всё ещё пахла дымом и чем-то марковским, - Я не знаю, что хуже: он или его музыкальные вкусы.

Тимур хохотнул где-то рядом, нанизывая мясо на шампур:

- У него вкуса нет, с этим давно смирились.

- Не слушайте завистников, - Марк как раз проходил мимо меня, ткнул в щёку пальцем, как будто это была кнопка, - тыкай - и бубнит.

- Эй! - я ударила его по руке, но без злости. Это была уже наша фишка.

Тем временем на улице Жека и Влад возились у мангала, контролируя угли, как будто это важнейшая миссия в их жизни. Джек крутился между ними, заглядывая то под мангал, то под руку Владу. Казался каким-то особенно довольным.

Я прижалась к тёплой чашке чая и смотрела, как мои друзья спорят, подкалывают друг друга и одновременно создают одну из тех незаметных, но бесценных сцен из жизни. Те, которые потом вспоминаешь зимой, лёжа под одеялом с чашкой какао, и улыбаешься без причины.

А ещё я поймала себя на мысли, что мне ужасно спокойно.
Вот прям по-настоящему.
И даже ЛСП в колонке - к месту.

Ужин получился почти киношным. Мясо пахло так, что даже Тимур прекратил ворчать, а Лея, несмотря на все свои протесты против ЛСП, сидела рядом с Владом и хрустела огурцом с таким видом, будто они устроили пикник в каком-нибудь японском дорамном лесу.

Мы сидели в кругу: складные стулья, пледы, еда на одноразовых тарелках, Джек, который вечно клянчил, заглядывая в глаза так, что даже Влад не выдержал и отдал ему кусочек.

- Вот кто настоящий манипулятор, - пробормотал Тимур, кидая Джеку хлеб.

Жека рассказывал байки о каких-то загонах с работы, которые понимал только он, но все ржали, потому что он делал такие лица, что невозможно было не засмеяться.

Марк, устроившись рядом со мной, обнял за плечи и прошептал на ухо:

- Я всегда знал, что надо брать тебя с собой на дачу. Без тебя мясо не такое вкусное.

- Так я же его не готовила, - я покосилась на него с прищуром.

- А вот и нет. Ты - муза.

Я фыркнула, уткнувшись в его плечо, а внутри стало как-то совсем тепло. Не только от огня, и не только от пледа. А от них всех. От того, как просто нам вместе.

Потом Лея вдруг вскочила:

- Предлагаю игру! "Правда или действие" или "Я никогда не..."?

- Ты серьёзно? - Тимур закатил глаза. - Нам по сколько лет?

- Вот именно! - огрызнулась Лея. - В нашем возрасте это особенно весело.

Марк переглянулся со мной:

- Ну, если начнётся "я никогда не целовалась с кем-то в этом кругу", я ухожу.

- Поздно, Барсов, - сказала я, - мы тебя уже знаем.

Игра началась.

Дима Барсов

После той поездки на горячие источники Полина долго улыбалась даже просто так. Уставшая, раскрасневшаяся, счастливая. Честно говоря, ради такого выражения лица я бы был готов таскать её хоть в кратер вулкана. Но сегодня - спокойный вечер. Только мы вдвоём. Без детей, без звонков, без гонок и бывших призраков прошлого.

Я стоял у плиты, пока в духовке медленно запекалась рыба, которую я купил с утра. С лимоном, розмарином и, как любит Полина, с чесночным маслом. На столе уже стояла бутылка белого, которую мы привезли ещё с медового месяца, но почему-то так и не открыли. На полу лежал наш старый плед - тот самый, с дачи. Я раскидал по нему подушки, поставил свечи, приглушил свет.

Да, я мог бы просто заказать еду, но... Полина заслуживала большего. Она заслуживает, чтоб я каждый вечер заново влюблялся в неё. И показывал это.

Я услышал её шаги наверху. Она что-то напевала себе под нос - тихо, в нос. Я знал, что это значит. У неё хорошее настроение. Она чувствует себя в безопасности.

- Полин, ты можешь спуститься... только не торопись. И лучше - закрой глаза, - крикнул я снизу, подстраивая тарелки и вытирая руки.

- Дима... - в голосе - уже улыбка. - Ты что там опять устроил?

- Ты просто доверься мне.

Она появилась через минуту. Волосы распущены, на ней - мой свитер. Я не сразу понял, что у меня перехватило дыхание. Не от того, как она выглядит. А от того, что она - моя.

Я подошёл, взял её за руку и провёл вглубь комнаты, где всё было готово.

- Господи, Дим, - прошептала она, и в голосе были те самые нотки, ради которых я жил. - Ты серьёзно?

- Нет, я просто захотел поужинать с самой красивой женщиной в мире. Разрешишь?

Она рассмеялась и обняла меня так крепко, что я на секунду закрыл глаза.

И вот мы сидим на полу, пьем вино, едим, болтаем обо всём и ни о чём. В её взгляде нет тяжести - только тепло. В её пальцах - ни тени тревоги.

И если честно, я бы хотел, чтобы этот вечер длился вечно.

Полина сидела напротив, поджав под себя ноги. В бокале играло светлое вино, на щеках - лёгкий румянец от напитка и уютной тишины, которую мы делили только вдвоём.

- А помнишь, как ты впервые приготовил мне ужин? - спросила она, лениво крутя бокал в руках. - Макароны, сыр и куча соли. Я тогда подумала: ну всё, романтика умерла.

- А потом ты съела всё до последнего, - усмехнулся я. - Потому что влюбилась в меня по уши. Признай.

- Это был голод. Чисто выживание, - фыркнула она, но взгляд выдал всё. Там была та самая нежность, которую она скрывала от всех. Кроме меня.

Я подтянулся ближе, облокотился на руку и провёл пальцами по её щеке. Она не отстранилась. Только склонила голову к моим пальцам и закрыла глаза.

- Ты счастлива? - спросил я негромко, потому что ответ был важен. Важнее всего.

Она открыла глаза и посмотрела на меня пристально, без улыбки - серьёзно и по-настоящему.

- Я спокойна. Ты дал мне это. А это дороже любого счастья.

Я не знал, как реагировать. Просто притянул её к себе, прижал к груди. Она устроилась так, будто это было её место всегда. Вдохнула мою рубашку, мою кожу, мое «я рядом». А потом сказала почти шёпотом:

- Только пообещай, что если всё опять рухнет - ты не отдашься этой тьме. Не исчезнешь. Я не переживу это второй раз.

Я прижался губами к её виску.

- Не исчезну. Никогда. Даже если весь мир снова захочет развалиться - я буду держать его за тебя.

Она улыбнулась. Та, немного грустная, но честная улыбка, которой она не одаривает никого, кроме меня. И в тот момент я снова понял: как бы ни было сложно, как бы ни ломало нас прошлое - мы всё равно держимся. Вместе.

Я лег на спину, и она тут же легла рядом, положив голову на мою грудь. Пальцы её тихо чертили что-то на моей руке.

- Знаешь, - выдохнула она, - я бы хотела, чтобы у нас было больше таких вечеров.

- Будет. Столько, сколько захочешь.

- Всю жизнь, - прошептала она.

- И дольше, - ответил я.

Полина заснула у меня на груди. Тихо, спокойно, будто рядом со мной и правда можно было спрятаться от всего мира. Я не двигался - не хотел спугнуть её тепло, не хотел даже дыханием нарушить эту редкую тишину. За окном шелестел ветер, а я просто лежал и слушал, как ровно и спокойно бьется её сердце.

Наверное, именно ради таких моментов и стоит жить.

В какой-то момент она пошевелилась, прижалась ко мне крепче и, не открывая глаз, пробормотала:

- Ты всё ещё не умеешь спать, когда я рядом.

Я усмехнулся.

- Я слишком занят тем, чтобы помнить, как мне повезло.

- Слишком слащаво, Барсов, - прошептала она, но я слышал, как она улыбается.

- Только для тебя, Рысёнок.

Она открыла глаза. Тихо посмотрела на меня - взгляд немного сонный, но с тем огоньком, от которого всегда сбивалось дыхание. И прошептала:

- Мне иногда кажется, что всё это - сон. Что ты вернулся. Что ты жив. Что мы снова вместе. И я боюсь проснуться.

Я обнял её крепче.

- Это не сон. Если бы был - ты бы точно меня ударила. За столько всего.

- Я и в реальности могу, если что, - хмыкнула она, зарываясь лицом в мою шею. - Но не сегодня.

- Повезло, - прошептал я. - А ведь раньше ты была тихой девочкой.

- А раньше ты был дерзким пацаном, который не боялся ни учителей, ни смерти. А потом взял и исчез. Так что давай будем честны, мы оба сильно изменились.

- Но любовь осталась, - сказал я.

Она долго молчала. Потом посмотрела на меня так, будто видела впервые. И кивнула.

- Любовь осталась.

В этот момент зазвонил мой телефон. Вибрация в кармане джинс раздражающе прервала тишину. Я достал его - на экране светилось имя Лёхи. И смс:
"Ты не поверишь, что мне сейчас сказал Вал."

Я тихо выдохнул. Полина тут же приподнялась, прищурилась:

- Что случилось?

- Лёха. Пишет. Видимо, у Вала снова новости.

- Надеюсь, хорошие.

Я хмыкнул и набрал ответ:
"Ну давай, удиви."

Повернулся к Полине и, заглянув ей в глаза, сказал:

- Но какой бы там ни был поворот - ты со мной. И я с тобой.

- Всегда, - прошептала она, переплетая пальцы с моими.

Секунда. Новое сообщение:
"Этот псих решил устроить мини-праздник в воскресенье. Говорит - 'отмечаю сделку века. Жду вас с Барсом. Без вариантов'."

Я хохотнул вслух. Полина прищурилась:

- Ну?

- Вал празднует. Сделку какую-то провернул и теперь требует, чтобы мы с Лёхой были у него в воскресенье. Без возможности отказа. Звучит как вызов на дуэль.

Полина прыснула:

- Это звучит как Вал. Он ещё скажет, что дресс-код: "чёрный юмор и самоуверенность".

- Не удивлюсь, если именно так и будет. Он, видимо, снова в ударе.

Я быстро отпечатал Лёхе:
"Ты едешь, и я еду. Вал же. Кто знает, чем это закончится."

Полина усмехнулась и, перебравшись ко мне ближе, укуталась в плед:

- Только пообещай мне, что вернёшься в целости. Без историй в духе "а потом он нас втянул в..."

- Рысь, - я прижал её к себе, - я тебе обещаю: максимум, что может случиться - это тосты, шашлыки и пьяный Вал, читающий рэп под звёздами.

- Тогда... может, я тоже поеду? Просто посмотрю, как ты с ним справляешься.

- Идея не худшая, - я усмехнулся, - но думаю, Вал не выдержит твоего сарказма и сдастся ещё до первого бокала.

Полина улыбнулась, и в её взгляде мелькнуло то самое тепло, ради которого стоило пройти через всё, что мы пережили.

Лея

Я стояла на крыльце, кутаясь в чью-то (кажется, Тимурову) худи, с кружкой горячего какао в руках. Из дома доносились звуки болтовни и смеха - кто-то (скорее всего, Марк) снова прикалывался над Владом. Алина с телефоном ушла куда-то за дом, сказала, что хочет позвонить маме. Джек носился по двору, азартно гоняя шишку, которую ему кидал Жека.

Воздух был холодным и чистым, пах дымом от мангала и свежестью осени. Не верилось, что мы - все вместе, без взрослых, без дел, без вечной городской суеты. Только мы, деревья, да лёгкий ветер.

Я улыбнулась. Даже странно, как быстро стало спокойно. Хотя... наверное, это потому что рядом были все те, кто давно стал почти семьёй. Тимур - с его постоянными подколами, Марк - с этим вечно уставшим, но заботливым взглядом, Алина, которая может поддержать одним словом... даже Влад, пусть и самый молчаливый, но никогда не забывает протянуть тебе плед или налить чай, когда тебе плохо.

Я сделала глоток и замерла, когда на крыльцо вышел Тимур.

- А ты чё тут мерзнешь, Лисичка? - Он слегка подтолкнул меня плечом. - Вон, все в тепле, мясо почти готово.

- Просто хорошо здесь. Хочется подольше задержать этот момент, - пробормотала я.

Он взглянул на меня как-то чуть мягче, чем обычно:

- Не волнуйся. Мы никуда не исчезаем. Мы теперь, как в плохой подростковой комедии, - связаны драмой, тайнами и шашлыком.

Я хихикнула, поставила кружку на перила.

- Спасибо, Тима.

- Да не за что, Лея. Только обещай, что если снова захочешь сбежать от всех, сначала скажешь мне. Я, может, тоже побегу.

Я кивнула и прошептала:

- Обещаю.

Тимур улыбнулся, хлопнул меня по плечу и скрылся обратно в дом.

А я осталась на секунду одна. И позволила себе ещё раз вдохнуть этот момент. Тихое счастье - такое, которое греет сильнее любого костра. Я зашла в дом, и на меня тут же обрушилось облако запахов - дым, специи и свежеподжаренное мясо. Марк как раз пронёс мимо меня разнос с очередной порцией шашлыка, гордый, как будто только что спас мир.

- Осторожно, горячее, - бросил он мне, проходя мимо, и многозначительно приподнял бровь. - Говорила же, Кей-поп не вечен.

Я закатила глаза, но улыбнулась.

Тимур, устроившийся на подоконнике с банкой колы, вопросительно глянул на поднос:

- Не дохрена ли мы взяли мяса в принципе?

Жека, который уже рассекал по кухне с половником и серьёзным видом шеф-повара, не задумываясь ответил:

- Зато на завтра останется. И с собой заберём. Кто-то же должен заботиться о выживании молодежи.

В этот момент на колонке заиграл Оксимирон. Я сразу узнала вступление и, не удержавшись, усмехнулась. Кто-то из парней тихо подпел под нос, а Влад с самым серьёзным лицом начал медленно кивать в такт, будто это было священнодействие.

- Вот это уже по-нашему, - бросил Жека и ткнул Тимура локтем. - Почувствуй, старик, ностальгию.

- Я вообще-то моложе тебя, - фыркнул тот, - но да, зачёт.

Я прошла к столу, где уже стояли бумажные тарелки, кетчуп, салфетки и несколько банок с напитками. Атмосфера была домашняя и тёплая - не потому что в доме натоплено, а потому что мы все тут. Вместе. Без спешки. Без лишних слов.

- Лея! - позвал Марк из-за стола, - Иди садись уже. Пока Тимур не съел половину за всех.

- Я просто пробую на безопасность, - оправдался тот, кидая на вилку очередной кусочек. - Вдруг вам нельзя это есть. Вдруг это опасно вкусно.

Я рассмеялась и заняла своё место рядом с Алиной. Тимур разлил сок, Жека передал мне салфетки, Влад протянул поднос с мясом. Всё было просто, но как-то по-настоящему. Тепло.

И в этот момент я снова поймала себя на мысли, что хочу, чтобы такие вечера никогда не кончались.

- Ну, - сказала я, взяв с подноса сочный кусочек и положив на тарелку, - признавайтесь, кто из вас на самом деле умеет готовить, а кто просто фоткается с мясом для сторис?

- Я, естественно, - не моргнув, заявил Марк, при этом вытирая пальцы о бумажную салфетку. - У меня рука золотая. И маринад был мой, кстати.

- Маринованный самодовольством и пафосом, - вставил Тимур, и все заржали.

Алина тихо фыркнула и потянулась за лимонадом:

- Всё равно вкусно. Даже если вы там подрались за соль.

- Я просто сказал, что он пересолил, - Влад пожал плечами. - А он меня шпажкой пугать начал.

- Так это по-дружески было, - хмыкнул Жека. - Вы просто непривыкшие к мужской кухне.

Я наблюдала за всей этой картиной с улыбкой. Мы сидели кто где - кто на диване, кто на полу, кто на подоконнике. У каждого в руках тарелка или банка с напитком. Разговоры текли сами собой: кто-то обсуждал последние фильмы, кто-то - новую училку по литературе, которая оказалась фанаткой Бродского и не давала никому прохода.

Джек снова вертелся у ног, и каждый по очереди бросал ему по маленькому кусочку, как будто по расписанию.

- А вообще, - начал Марк с деланным пафосом, - я считаю, что мы заслужили этот выезд. После всего, что было, немного тишины и шашлыка - это лучшее лекарство.

Я кивнула. Он был прав. Иногда именно в такие моменты всё снова становилось на свои места: еда, друзья, разговоры, музыка в колонке.

- Предлагаю тост, - внезапно сказал Тимур и встал с банки. Поднял пластиковый стакан и повернулся ко всем. - За то, что мы здесь. Вместе. И за то, чтобы это "вместе" никогда не заканчивалось.

Все загудели, как по команде, кто-то постучал вилкой по стакану, кто-то вскинул тарелку вверх. Я чокнулась с Алиной и улыбнулась ей.

- Нам точно повезло с компанией, - тихо сказала она мне.

- Нам повезло друг с другом, - ответила я и знала, что это правда.

Когда все наелись и впали в легкую пищевую нирвану, Марк вдруг поднялся и, будто ведущий семейной викторины, заявил:

- А теперь... монополия!

Тимур закатил глаза.

- Без неё, как без рук, да?

- Она проверяет характеры, - серьезно ответил Марк и отправился наверх.

- Характеры... или нашу психику, - пробормотал Жека, прихлёбывая чай.

- Я думал, мы просто сериал вечером посмотрим, - лениво протянул Влад и потянулся. - Но если уж монополия, то пусть будет. Хотя с вами - в первый раз.

Я повернулась к нему, чуть удивившись:

- Впервые с нами?

Он усмехнулся:

- Угу. Считай, вступаю в клуб «Пострадавших от Барсова».

- Добро пожаловать, - фыркнула я. - Взнос - крепкие нервы и умение не психовать на третий круг.

- Или на второй, - вставила Алина, переглянувшись со мной. - Особенно когда кто-то опять скупает всё подряд.

- И опять - это я? - Марк как раз спускался с коробкой и делал вид, что шокирован. - Я действовал по правилам. То, что я был банком, вообще не имеет значения!

- Ага, конечно, - отозвался Тимур. - Кто банк, тот и бог.

- Ребят, не пугайте новичка, - засмеялась я, посмотрев на Влада. - А то сейчас сбежит, не начав.

- Я? - Влад поднял бровь, забирая фишку-машинку. - Я как раз хочу проверить, насколько всё тут запущено. Только предупреждаю: я тот, кто будет держаться за один вокзал до конца. Даже если проиграл всё.

- О, душа Тимура в новом теле, - усмехнулся Жека.

- Ну и отлично, - Влад сел рядом со мной. - Я всегда был за честную игру... с лёгким привкусом драматизма.

- Вот теперь нас шесть. Будет мясо, - пробормотал Марк.

И мы начали. Кубики, карточки, покупки, штрафы. Кто-то уже попал в тюрьму, Алина зарычала на Тимура за то, что тот купил именно ту улицу, которую она хотела. Жека смеялся, будто не он только что снова получил «налог на роскошь».

Влад вписался в процесс мгновенно. С лёгкой улыбкой он комментировал:

- Так, ещё один круг - и я официально нищий, но гордый. Надеюсь, мой вокзал меня не предаст.

- Добро пожаловать в реализм, - подмигнула я, пряча улыбку.

В этот момент из колонки заиграл Оксимирон.

Я хмыкнула:

- Ну вот теперь вечер можно считать по-настоящему атмосферным.

Игра разгоралось, как угли в мангале - сначала медленно, а потом вспыхнула. Тимур только что встал на участок Марка, а тот уже потирал руки.

- С тебя... так, сейчас посмотрим... - Марк с театральной паузой поднял карточку. - О, отлично. Двадцать семь тысяч.

- Ты издеваешься? - Тимур привстал, глядя на поле, как будто там должна была быть совсем другая клетка. - Тут не может быть двадцать семь.

- Ага, не может, если не улучшать, - усмехнулся Марк. - Но я улучшал. Четыре дома, брат. Инвестировал, как большой.

- Ты специально поставил их, пока я на кухне был? - подозрительно сузил глаза Тимур. - Ты всегда так - жульничаешь, когда никто не видит.

- Ничего я не жульничаю, просто ты вечно отвлекаешься, - огрызнулся Марк, склонившись ближе. - Может, следить за игрой начнёшь, а не за тем, как Влад ест печеньки?

- Может, ты перестанешь себя вести, как избалованный монополией бог? - огрызнулся Тимур и ткнул фишкой в стол. - Двадцать семь, серьёзно? Я лучше банк ограблю.

- Ну, удачи, мистер Робин Гуд. Только не забудь, кто тут банк, - Марк самодовольно откинулся в кресле, и в уголках губ появилась вызывающая усмешка. - Хотя ты и ограбить толком не сможешь, с твоими-то картами.

- Знаешь что... - начал Тимур, приподнимаясь, но Алина хлопнула ладонью по столу.

- Парни, вы серьёзно? Спорите, как будто не сидели два часа назад и вместе не нанизывали мясо.

- Так это он меня бесит, - буркнул Тимур, но уже без ярости, скорее с привычной остротой. - Вечно строит из себя мини-олигарха.

- А ты - революционер с претензией, - Марк хмыкнул. - Смотри, а то выгоню тебя с вокзала.

- Попробуй только, Барсов, - в голосе Тимура уже звучала ухмылка. - Я тебе ЛСП на колонке выключу, включу позорный плейлист кейпоп девчонок.

- Не смей, - Марк резко повернулся к нему. - Ты тронешь мою музыку - и я в тюрьму сам себя отправлю, чтобы не видеть твоё лицо!

Все за столом прыснули.

- Обожаю ваши ссоры, - выдохнул Влад. - Это как смотреть на двух петухов в модных кроссовках.

- Петухов? - переспросили оба хором.

- Ну ладно, двух котов, - Влад поднял руки. - Которые притворяются, что дерутся, а сами подмигивают.

- Сам ты кот, - буркнул Марк, кидая кубики.

А я засмеялась и только покачала головой. Эти двое... Вечно между пикировкой и привязанностью. Но, честно, без них вечер бы точно не был таким живым.

Мы сидели кто где, раскиданные по гостиной, как будто нас сдуло лёгким ветром усталости. Монополия закончилась - с драмой, со смехом, с почти-скандалом между Тимуром и Марком и абсолютным разгромом Жеки. Впрочем, он не расстроился. Просто зевнул и уткнулся в спинку дивана, сжав подушку.

Алина устроилась рядом с Марком, прижавшись к нему плечом. Он обнял её, уткнулся носом в макушку, и она тихонько улыбалась, будто только для него.

- Ну всё, - протянул Тимур, валяясь на полу и уткнувшись головой в какой-то плед. - Я это видел. Измена. Развод. И девичья фамилия.

- Слушай, Тим, - лениво откликнулся Марк, не поднимая головы, - если тебе так не хватает моего внимания, мог бы просто сказать. Без драмы.

- Ага. А ты бы обнял меня и сказал, что это всё ерунда, и только я один - твой единственный и неповторимый, да? - Тимур приподнялся на локте, глядя с прищуром.

- Ага, - хмыкнул Марк. - И мы бы уехали на байке в закат.

- Господи, - простонала Алина сквозь смех. - Вы больные.

- Просто у нас... - начал Марк, но Влад с кресла, где уже почти дремал, закончил:

- ...стабильная эмоциональная привязанность и чуть-чуть перегретый мозг после трёх часов торговли в игре. Я вас умоляю, молчите.

Жека хрюкнул во сне с кресла, а Джек, свернувшись в клубок, лишь шевельнул ушами, не открывая глаз.

Я сидела у стены, завернувшись в плед, и смотрела на всех с теплом. Такой спокойной, почти семейной атмосферы мне не хватало. В этой комнате было столько настоящего - смешного, глупого, живого. Такого, что хотелось сохранить в памяти навсегда.

- Ну чё, спать? - зевнул Тимур, потянувшись и глядя на нас.

- Или ночной чай? - предложила я.

- Или ночной фильм? - откликнулась Алина, не поднимая головы с плеча Марка.

- Или ночной спор с Тимуром до хрипоты? - предложил Марк.

- Или... - начал Влад, но тут же махнул рукой. - Ладно, лучше чай. Без вас я не выживу.

Мы захихикали, не торопясь вставать. Просто были. Вместе. И это было достаточно.
После чая всё как-то резко затихло. Даже не то чтобы мы договорились - просто каждый сам собой понял: пора.

Жека с Владом поднялись первыми, оба зевали так синхронно, что я почти хрюкнула от смеха. Жека махнул рукой и пробурчал:

- Мы с Владиусом в пещеру храпа.

- Говори за себя, я сплю спокойно, - отозвался Влад и хлопнул его по плечу.

- Да-да, как пушинка. Как пылесос-пушинка, - буркнул Тимур.

Они ушли, а мы с Алиной тоже неторопливо поднялись. Марк уже засовывал свои вещи в рюкзак, Тимур возился с зарядкой, ворчал:

- Где, чёрт возьми, мой второй носок?..

- Твой носок уже отправился домой без тебя, - подколол его Марк.

Алина взяла меня под руку, и мы пошли в свою комнату - третью от лестницы, с уютным диваном, двумя матрасами и кучей пледов. Пока я включала ночник, она уже успела сбросить джинсы и плюхнулась в угол, зарывшись лицом в подушку.

- Это был отличный день, - пробормотала она. - Но как же я устала.

- Даже не верится, что мы все снова вот так, вместе. - Я скинула свитер и села рядом, перекидывая на плечи плед. - Просто... спокойно. Тепло.

- Слишком хорошо, чтобы быть правдой, - зевнула она. - Но, может, просто... это и есть настоящее? Без драмы, без беготни. Просто мы. Такие, какие есть.

Я кивнула, хотя она уже не смотрела - глаза у неё начали закрываться. Через дверь доносился приглушённый смех - кажется, Тимур снова что-то ляпнул, и Марк в ответ бросил подушку.

- Спокойной ночи, Алин.

- Спокойной... - едва слышно прошептала она.

Я ещё минуту посидела в тишине, слушая, как дом затихает. Один за другим окна гасли. Джек, наверное, уже спал у чьей-то кровати. А я вдруг поймала себя на мысли, что именно это и называется счастьем. Не громким, а тихим. Тёплым.

Марк

Спустился босиком, стараясь не скрипнуть ни одной чертовой ступенькой. На мне были только серые спортивные штаны - футболку я так и не надел. Вроде не холодно. Да и зачем, если просто спуститься за водой?

На кухне свет не горел - только мягкое свечение от холодильника, который кто-то явно не закрыл до конца.

Я подошёл ближе - и заметил знакомую фигуру у стола.

Алина.

Она стояла спиной ко мне, в той самой своей любимой футболке с принтом старого мультика, слишком длинной для неё, как платье. В одной руке стакан, во второй - коробка с соком. Пила медленно, задумчиво, будто сок - это средство от мыслей.

- Ну кто же ночью пьёт апельсиновый? - пробормотал я с усмешкой, опираясь плечом о дверной косяк.

Алина слегка вздрогнула, но не обернулась.

- А ты кто, ночной привидень Барсов? Где футболка?

- Забыл. И вообще, если ты решила играть в привидение, то слишком милая для этого. Тебя раскроют с первого взгляда.

Она повернулась. Волосы чуть растрепаны, глаза полусонные. И такая родная.

- Не спится? - спросила она, допивая сок.

- Угу. Приснился сон, где Тимур снова прячет мой второй носок и обвиняет в этом Джекa.

Она хмыкнула и села на край стола, покачивая ногой.

- А ты чего не спишь?

- Просто... захотелось немного тишины. Удивительно, но даже в таком доме с друзьями иногда хочется побыть одной. - Она посмотрела на меня. - Но не прямо одной. С тобой, например, можно.

Я налил себе воды и сделал пару глотков, присев рядом.

- Со мной всегда можно. Даже в три ночи, даже если ты захочешь снова спорить, что BTS - это культурное наследие.

- Потому что это правда, Барсов. Смирись.

Мы оба улыбнулись.

Я дотронулся до её руки, она не отдёрнулась. И мы просто посидели в молчании. Мне вдруг стало настолько спокойно, будто весь шум мира остался за порогом этой кухни.

- Знаешь, - тихо сказал я, - иногда мне кажется, что всё самое настоящее - происходит именно в такие моменты.

Алина посмотрела на меня. В глазах у неё было что-то нежное, упрямое и очень живое.

- Может, потому что в такие моменты мы перестаём играть в взрослых и просто... мы.

Я кивнул. А потом встал, протянул ей руку.

- Пошли наверх. А то я начну думать, что тебе тут одному сок пить интереснее, чем со мной спать.

Она рассмеялась.

- Придурок.

- Твой придурок, - прошептал я, обнял за плечи, и мы тихо поднялись обратно по лестнице. Я знал, что это глупо. Знал, что сплю с Тимуром в комнате, а она с Леей - но всё равно пошёл за ней.

Алина стояла на кухне, пила сок из горла, в моих серых штанах и моей же худи. Волосы чуть растрёпаны, глаза ещё сонные, но чёрт, как же она красива.

- Ты свихнулся? - шепчет, когда я прохожу мимо неё и вместо того, чтобы проводить, открываю дверь в соседнюю пустую комнату.

- И так все обо всём знают, - пожимаю плечами.

- Это не повод...

- Это единственный повод, - перебиваю её.

Она долго смотрит. И всё. Ни слов, ни драмы - просто шаг вперёд. Просто входит.

Села на кровать. Я рядом.

- Мне не нужен ты, когда удобно, - вдруг говорит она. - Я хочу тебя, когда ты - ты. Такой. Упрямый, уставший, злой, ревнивый, веселый... Реальный.

- И ты меня такой и держишь, - ответил я, почти не думая.

Она усмехается. Легко, тепло, без подколов.

- Потому что ты не игрушка, Барсов. И я - не случайность.

---

Мы не спешили. Её ладонь на моей груди, мои пальцы на её щеке. Мы просто лежали рядом. Иногда говорили. Иногда молчали.

Было что-то в этой ночи такое - будто всё стало на свои места.

Перед тем, как заснуть, я почувствовал, как она тихо поцеловала меня в шею и прошептала:

- Я с тобой, слышишь?

Я прижал её к себе крепче.

- А я с тобой. Даже когда ты воруешь мой сок в три часа ночи.

- Барсов...

- Что?

- Молчи. Ты почти идеален. Не порть момент.

Я усмехнулся и закрыл глаза. Я знал, что это может быть важнее, чем кажется. Не просто ночь. Не просто «мы одни».
Для неё - это что-то большее. И я не собирался это испортить.

Она лежала рядом, голова на моей руке, пальцы бегают по моей груди, будто рисуют что-то, только ей понятное.

- Точно хочешь? - спросил я тихо, даже не шёпотом - просто полувздохом.

Она посмотрела на меня. В её взгляде было столько - доверия, спокойствия, капелька волнения... и что-то тёплое, настоящее.

- Я же с тобой, - прошептала она.

Я не ответил. Просто поцеловал её. Медленно. Как будто у нас вся ночь впереди. И она была.

---

Всё было не как в кино. Без громких фраз, без пафоса. Мы смеялись, чуть пугались неловкости, замирали, затаив дыхание, и снова возвращались друг к другу.
Иногда я останавливался, смотрел на неё - в волосы, в эти зелёные глаза, в прикушенную губу - и думал: чёрт, как же я люблю её.

Я хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Любимой.
Хотел, чтобы эта ночь была не «первая», а наша.

---

Она уснула, уткнувшись мне в плечо, поджав ноги. Я лежал, не двигаясь, не потому что боялся разбудить, а потому что был, наверное, самым спокойным за всю осень.
Снаружи темнело, в доме - тишина, где-то в другой комнате посапывал Джек, и мне казалось, что всё, как надо.

И если раньше я думал, что не понимаю, зачем люди говорят «навсегда», то сейчас мне казалось, что я бы хотел - вот так. С ней.
Навсегда.

Я проснулся первым.

Не сразу понял, где я. Потолок чужой. Одеяло сбилось на уровень живота. Пахло - ею. Легкими духами, чем-то тёплым, сладким.
И ещё - осенью. И утренней тишиной.

Алина спала на моём плече, волосы растрепались, одна прядь щекотала мне подбородок. Я повернул голову - аккуратно, чтобы не разбудить - и посмотрел на неё.

Она выглядела такой... настоящей. Без фильтров, макияжа, выверенных поз. Просто Алина. Та, которую люблю.

Я провёл пальцами по её спине - почти невесомо. Не будить. Просто коснуться, чтобы убедиться, что это было. Что она - тут. Со мной.

И, знаешь, это было... странно спокойно.
Не торжественно, не как в кино. А как будто так и должно быть.

Я усмехнулся. Полночи боялся, что будет ...неловко. Что мы будем отводить глаза, говорить глупости, притворяться, что это ничего не значит.

Но сейчас - никакой неловкости. Только тишина. Тёплая. Почти домашняя.

Я осторожно поправил прядь, которая упала ей на лицо. Алина что-то невнятно пробормотала и крепче прижалась ко мне, положив руку на грудь. Сердце дернулось.
Честно? Я бы мог пролежать так весь день.
Плевать на завтрак. На сборы. На весь остальной мир.

Просто дышать в унисон с ней.

Смешно. Я всегда думал, что такие моменты - выдумка романтиков. Но вот он - мой личный момент. Живой. Настоящий. Никакой излишней драмы. Только мы. Только утро. Только её дыхание, которое я чувствовал кожей.

- Ты пялишься, - вдруг тихо, хрипло от сна, пробормотала она, не открывая глаз.

Я усмехнулся.

- Ты красивая. Грех не пялиться.

- Угу, особенно по утрам, - зевнула и всё-таки приоткрыла глаза. Улыбнулась, лениво. Та самая её улыбка, от которой у меня внутри всё перекручивается.

- Особенно по утрам, - подтвердил я и поцеловал её в висок.

Алина слегка прижалась щекой к моему плечу.

- Мне нравится вот так. Мы. Без лишнего. Просто ты и я.

- Так и будет, - тихо пообещал я. И сам себе. И ей.

За окном прокричала какая-то птица, где-то хлопнула дверь - кто-то из ребят проснулся.
Но мы не спешили вставать.

Этот утренний мир ещё был только для нас.

Я как раз натягивал штаны, когда она спросила:

- Это что? Я?

Повернулся к зеркалу, а потом - к ней.
На спине - красные полоски. Несколько. Чёткие. Как подпись художника на холсте. Только художница - моя девушка.

- Нихрена се, - пробормотал я, приподняв брови. - Ну ты конечно, кошка, Кострова.

Алина прыснула со смеху, всё ещё укутанная в одеяло. Щёки порозовели, но не от стыда - скорее от нахлынувших воспоминаний.

- Ты сам сказал, чтобы я не сдерживалась, - напомнила она с самодовольной полуулыбкой.

- Я думал, ты будешь нежной, - фыркнул я, подходя ближе.
- А ты - вон чего. Метишь территорию?

- Может, - пожала плечами, - чтобы ты потом в зеркало смотрел и не забывал.

- Как будто я вообще способен забыть, - тихо сказал я, глядя ей в глаза.

На секунду замолчали. Между нами повисло что-то тёплое и уверенное. Она подошла ближе, прижалась лбом к моему плечу.

- Нам надо идти завтракать, - прошептала.

- Ещё пять минут, - ответил я и обнял её, прижимая к себе.
А в голове всё ещё крутилась одна мысль:

Вот теперь - точно всё по-настоящему.