9. Песнь боли
Пин проснулась в своей комнате, укрытая пледом. Мягкий медвежонок лежал у неё под головой, словно подушка.
Её главная ошибка... была в том, что она пыталась защитить своего учителя... Знала же, что он и без неё справится, а всё равно... Горько усмехнувшись, она села и прижала колени к груди. Она не могла помнить, как погиб мастер Сао, но всё равно видела его смерть, когда разум играл с ней злую шутку и возвращал к этим событиям, пусть даже и во снах.
Перед глазами до сих пор стояла эта бойня. Было так... горько... осознавать, что, может, если бы не она, учитель бы выжил. Они оба бы выжили. Но это «может» навсегда оставалось пустым звуком – теперь, когда на его месте кто-то другой, она уже не могла ничего исправить...
Но с другой стороны, были и другие люди, которых она хотела бы защитить, верно? После гибели своей кровной семьи она обрела новую не только в учителе, но и в Юэ Хуа с Я Фи. Помимо них, Пин начинала больше общаться с остальными соучениками (этому немало помогло то, что теперь горло не было повреждено так сильно, что любые слова давались с трудом, а риск вылететь из ордена заметно снизился), и, может, особо близка она с ними не была, но за время обучения это можно было исправить...
Могли ли боги решить, что давать ей второй шанс на спасение близких бессмысленно, если при этом характер её наставника останется тем же? Поэтому заменили его на кого-то ещё... С тяжёлым вздохом девочка взяла в руки подаренного Лемоном медвежонка.
С ним однозначно некоторые вещи пошли лучше, чем раньше. Он не был таким строгим, как настоящий Сао Шучжи, и вселял уважение не грозным образом и страхом, а... спокойствием? И тем, как он общался с детьми, пожалуй, тоже...
Правила тоже были не так строги – Пин только сейчас поняла, что ни разу за время, проведённое здесь, не видела наказаний, по крайней мере, физических. Тем не менее и злостных нарушений она не встречала – кажется, ученики не хотели лишний раз разочаровывать главу Павильона... Может, поэтому Юэ тут себя так свободно чувствовала и не шугалась его каждый раз?..
Про его споры с главой ордена юная заклинательница слышала на самом деле мало, а потому не могла точно сказать, к лучшему они или нет. Он был более чем консервативен в плане правил, а потому менять их намерен не был. Зная об этом, её наставник выражал своё недовольство запретом на обучение девушек пути меча лишь когда его об этом спрашивали; Лемонграсс был в этом плане куда невыносимее для Главы, и, если честно, Пин не была уверена, могло ли это привести к чему-то, кроме потери поста старейшины.
В открытое окно влетел воробей, тут же севший на нос игрушки. С интересом чирикнув, он словно попытался заглянуть в глаза девочки и подпрыгнул чуть ближе к её руке.
- Привет, Тали, - слабо улыбнулась девочка, осторожно погладив птицу по крылу большим пальцем. – Знаешь, а ты ведь главное отличие от моего мастера...
Вновь с интересом чирикнув, Тали не больно, но ощутимо клюнула её, давая понять, что не позволит себя трогать кому-то, кроме своего человека. Пин вздохнула, и с этим вздохом с её лица сползла и та неуверенная улыбка. На нём осталась лишь печальная задумчивость.
- Учитель как-то раз сказал, что не любит птиц. На вопрос, почему, он ответил, что однажды, ещё в ученичестве, нашёл под одной из вишен подбитого воробья. Птаха трепыхалась, цеплялась за жизнь, но боялась человека сильнее демонического дерева. Она потерялась в корнях, и когда учитель Сао её нашёл, было уже поздно – она потеряла слишком много крови и не протянула до момента, когда он добежал к лекарю... Этим воробьём была ты?
Будто бы в знак согласия Тали вновь чирикнула. Прикрыв глаза, девочка продолжила.
- Когда ему стало известно настоящее имя Бай Лю, эта история стала для него злой шуткой. Говорят, птицы иногда приносят людям слова Судьбы... - мечница вновь вздохнула и опустила голову. – И Судьба ещё тогда ему сказала, что воробья он спасти не в силах...
Птичка перелетела ей на руку, словно прося взглянуть на неё. Вновь слабо улыбнувшись, Пин выполнила немую просьбу.
- Ты права. В этот раз всё иначе, - она вытерла заслезившиеся глаза свободной рукой. На вопросительный чирик она лишь тихо усмехнулась и качнула головой. – Просто я по нему скучаю...
Уткнувшись в игрушку и прижав её к себе, случайно сгоняя Тали с руки, девочка вдруг почувствовала, что просто смахнуть слёзы и пойти дальше не выйдет – осознание, словно раскалённым ножом, резануло по груди. Она... скучала. Не хотела признавать это, скидывала агрессию в сторону Лемона на то, что он совершенно не вписывается в его роль, имеет слишком мягкий нрав и всё такое, но правда была в том, что её не столько злил его характер, сколько заставлял лишний раз вспомнить, что знакомого ей Сао Шучжи больше нет за привычными чертами. Если бы в этом мире никогда не было человека с теми же внешностью и именем, если бы он умер тогда и никогда не появлялся в её новой жизни, было бы куда проще принять этот факт, но каждый день видеть его лицо, при этом зная, что его самого нет...
Она скучала по нему. Скучала даже больше, чем по родным родителям, с чьей смертью она смирилась ещё в той жизни.
И всё же, новая продолжалась. Как бы ей ни было больно, как бы ни хотелось вернуть наставника, это было невозможно. Пин глубоко вздохнула и поднялась, положила медвежонка на полку.
Сао Шучжи не мог отпустить прошлое долгие годы. Повторять его судьбу и остаток жизни страдать из-за человека, которого она не могла спасти, девочка не собиралась, как бы дорог он ей ни был. Сейчас она должна была отдать всё своё время тренировкам, чтобы помочь живым, а не тратить его на рассуждения о мёртвых.
- Не присоединишься? – с хитрой улыбкой спросил мечник, заметив, что за его тренировкой уже какое-то время наблюдал Бай Лю. Лекарь едва сдержал смех, когда он тряхнул головой, желая так убрать с лица растрёпанную чёлку, и случайно хлестнул себя концом хвоста по щеке.
- Что ж, форму иногда надо поддерживать, - принял он предложение и призвал из висящих на поясе ножен меч. Правда, попытка сделать вид, что хоть кто-то из них будет воспринимать этот спарринг всерьёз, разбилась, стоило ему споткнуться о свою ногу. – Ты ничего не видел.
- Как я могу увидеть что-то, кроме твоих прекрасных глаз?
- Как странно, что ты считаешь прекрасными мои, каждый день видя в зеркале собственные.
Мысленно оба заклинателя облегчённо вздохнули. Им не хотелось, чтобы разговор, случившийся вчера днём, особенно сказывался на их отношениях, пока они не определятся с ними окончательно. Этот лёгкий флирт перед боем послужил знаком – можно общаться, как и раньше.
В бою мастер Бай всегда уходил в защиту, стараясь вымотать противника как можно сильнее и уже после нанести решающий удар. Раньше Шучжи часто неосознанно шёл у него на поводу и, следуя своей привычке, атаковал быстро и сильно, тратя много энергии впустую. Наученный же опытом, теперь он не спешил с выпадами, внимательно следя за клинком, готовым отразить любой удар.
Звон мечей был не таким частым, как на тренировках старших учеников – атаки были не так хаотичны, продуманы. Глава Павильона знал, что показная уязвимость лекаря в этот момент была лишь уловкой, чтобы заставить его открыться, а потому не вёлся на неё, выискивая более подходящие пути для нанесения удара. Впрочем, это был далеко не первый их бой, и потому оба знали и не открывали свои слабые места, уже известные оппоненту.
- Теряешь хватку? – с тенью улыбки в глазах поинтересовался Лю, посылая меч в бой. Мастер Сао без труда отбил его, тут же стремительным движением подаваясь вперёд и атакуя лекаря, пока оружие не изменило траекторию.
- Может, старею, - не стал спорить он, в свою очередь не скрывая улыбки. Конечно, его друг увернулся. И всё же вряд ли он ожидал, что его клинок вновь будет отбит – в свободной руке мечника был кинжал, который Бай Лю заметил не сразу.
Шучжи им пользовался не слишком умело, было ясно, что новое оружие он решил опробовать совсем недавно, и всё же даже такая мелочь могла стать решающей. Всё-таки левая рука у него всегда была слабым местом, и теперь, когда она защищена... Но рано делать выводы, а он отвлёкся.
Это мгновение замешательства позволило Сао сбить лекаря с ног, и от падения его спасло только то, что тот быстро перехватил кинжал, чтобы никого им не ранить, и подхватил его за талию.
- Я выиграл, - улыбнулся мечник, помогая ему встать ровно.
- В следующий раз буду с иглами, - наигранно насупился Лю, но не смог сдержать улыбки под тёплым взглядом медовых глаз. – Я не шучу!
- Буду с нетерпением ждать, мастер Бай, - поддразнил Шучжи. Он поправил одежды и немного съехавшую заколку, что, впрочем, не спасло окончательно растрепавшуюся причёску. – Что насчёт прогулки?
- Только за, но сначала... можно я тебя причешу? Тебе только птицы не хватает для полноценного гнезда на голове.
Волосы мечника были послушнее волос Бай Лю, он даже немного завидовал. Мягкие пряди Шучжи легко пропускали через себя гребень, шёлковым водопадом спадали на плечи мужчины, стоило лекарю отпустить уже приведённые в порядок и выбрать ещё растрёпанные. Было видно, что за ними достаточно хорошо ухаживали.
Ветер доносил с одной из ближайших гор, где, кажется, располагалось главное здание потока музыки, тихую мелодию. Лекарь задумчиво прислушался к ней, пытаясь уловить её суть – смутно знакомая, она его несколько тревожила. Было странно, что кто-то выбрал столь ранний час...
- Песнь боли, - подсказал мечник. Он скрестил руки на груди и прикрыл глаза с тяжёлым вздохом. – Обвал или оползень, нужна помощь. Ну, или ещё что, лучше сходить и проверить...
Лю кивнул и быстро, насколько это было возможно при такой длине, сделал новый хвост. Тут же ему стало неловко – он не сразу вспомнил, что стоило оставить чёлку, которую сам Шучжи предпочитал отпускать. Впрочем, мастер Сао лишь сказал, что для работы её действительно лучше убрать.
На место они добирались в напряжённом молчании. О прогулке больше не могло быть и речи – разрушений в Соловьиной Роще было больше, чем предполагал Грасс. Выбежавший им навстречу ученик с прижатым к груди гуцинем был ужасно напуган, и всё же проводил их к общежитию... точнее к тому, что от него осталось. Немногочисленные учителя старались организовать старших учеников, которые смогли выбраться из-под завала, для помощи тем, кому не так повезло, несколько человек уже послали в павильон Хужишэн, чтобы они привели лекарей.
- Он на восточном склоне, это слишком далеко, - с сомнением в голосе отозвался Бай Лю. Он проверил свою сумку на наличие необходимого для первой помощи и вновь взглянул на напуганного ученика. – Где ваш старейшина?
- Устраняет духа, устроившего оползень, - отозвался подошедший к ним мастер, забирая из рук едва способного ещё хоть что-то сказать ребёнка инструмент. – Он без труда создал в барьере брешь... но оставим это до отчёта для Главы. Хао, покажи мастеру Бай лазарет и отдохни, я продолжу сам.
Подросток растерянно кивнул и направился в сторону более-менее уцелевшей пристройки, где сейчас собрались раненые. Бай Лю проследовал за ним, Сао Шучжи же решил, что его помощь больше пригодится у завала.