3. Сон
- Эй, малой! - кто-то громким шёпотом настойчиво звал Пин со стороны окна уже минут эдак пять. Только ради приличия она чуть разлепила глаза и приподнялась в постели, спасаясь от озноба под одеялом.
Парнишка, уже наполовину пролезший в комнату через раскрытое окно, широко улыбнулся и заскочил в комнату. Только отходящая ото сна девочка признала в нём упомянутого шицзе Дин Лу - одна его рука была плотно закреплена так, чтобы, она знала, не тревожить лишний раз сломанные рёбра, а на щеке красовалась ссадина от хлестнувшей его ветки. Из-за травмы, видимо, он временно не посещал занятия, но, насколько знала Пин, в таких ситуациях учеников обычно отправляли медитировать.
- Я принёс орешки и... - он тут же с сомнением взглянул на несколько заинтересованную целью его визита новенькую. - Слушай, а ты читать умеешь?
Пин хотела сказать, но, почувствовав боль в горле, лишь кивнула, чуть склонив голову после. Принёс какие-то книги?..
- Ты же с нами учиться будешь, да? - дождавшись нового кивка, Дин Лу продолжил. - Сестрица Юэ сказала, что ты ещё недели две или три болеть будешь, так что я принёс тебе пособие по совершенствованию. Медитации же должны помочь, наверное?..
Он насторожился, словно суслик, услышав шаги в коридоре, и, положив на колени только севшей соученицы мешочек с орешками и томик, довольно увесистый на самом деле, постарался скрыться тем же путём. Зацепившись за раму краем одежд, он свалился, Пин даже поднялась и подошла к окну, чтобы проверить, насколько всё плохо.
- Я в порядке! - улыбнулся растрёпанный мальчишка и, стоило двери отвориться, подскочил и сбежал.
Появление Сао Шучжи, или кем бы ни был человек, который теперь был на его месте, сделало настроение ученицы заметно хуже. Конечно, стоило ожидать, что он не оставит её на попечение шисюнов и Юэ Хуа, но всё-таки определённая неприязнь, поселившаяся в её душе по отношению к мужчине, не давала ей проникнуться к нему хоть каплей уважения.
Он не был её наставником. Кем угодно, но не Сао Шучжи, строгим мастером, который одним взглядом заставлял учеников (и кого угодно в целом) вспомнить о своём месте. И, может, ученикам и была больше по душе мягкость в характере этого человека, но самой Пин, для которой учитель Сао был почти как отец, такое было... странным, чуждым. Как они могли так спокойно относиться к самозванцу? И был ли... был ли настоящий в этой жизни вообще?
Ифу поставил на стол тарелку с кашей и чайничек с заваренным лекарством. Медленно девочка отошла от окна и вернулась в постель, глядя куда-то сквозь мужчину.
- Тебе уже лучше? - поинтересовался он. Искренне. Заметив мешочек с орешками, который она отложила к завтраку, он чуть улыбнулся. - Уже познакомилась с кем-то?
Её учитель не улыбался. Не так часто по крайней мере. Имела ли ценность частая улыбка на его лице? Фальши она не видела, и всё же не могла почувствовать того же тепла от неё, что и от улыбки Юэ Хуа. Возможно, просто потому что не хотела его чувствовать.
Кивнув, Пин взяла тарелку и в тишине приступила к трапезе. Только когда она закончила с ней и выпила лекарство, мастер решил продолжить, но, прежде, чем он открыл рот, девочка хрипло сказала:
- Вопросы будем задавать по-очереди. Я начну.
Шучжи с любопытством взглянул на неё, но спорить не стал. Он понимал, что дело идёт к предложению о сделке, и даже догадывался, какими будут условия. И всё же, его интересовало, что ещё она могла спросить, а потому решил не переходить сразу к делу.
- Ты - не мой учитель, не так ли?
- Верно, - рука девочки дрогнула, но ни капли лекарства она не пролила. Дождавшись, пока она отопьёт и отставит пиалу, он задал свой вопрос. - На каком сайте ты читала?
- Не понимаю, о чём ты, - Пин даже вскинула брови от удивления. Пришлось некоторое время помолчать, обдумывая, о чём же спросить дальше - что такое, демоны подери, «сайт» или всё же не отклоняться от планов. Выбор всё же пал на второе. - Кто ты и почему можешь влиять на будущее?
Вновь наполнив пиалу отваром, она отпила, дожидаясь ответа.
- Ник «Лемонграсс» тебе о чём-то говорит? - прежде, чем она успела хоть что-то сказать, он продолжил, игнорируя недоумение на лице девочки. - Это я. Автор новеллы. А о будущем... ты разве не можешь?
- Нет. Моя попытка привела к тому, что на улице я оказалась на год раньше, - вновь отпив, она нахмурилась и замолчала на некоторое время. - О чём ты?
- Я написал эту новеллу. Ну, мир придумал, персонажей расписал... Ты разве не читала?.. Мне казалось, мы в одной лодке - оба чужаки в этом мире.
- Насчёт лодки выводы делать не спеши.
Что он имел в виду? Пытается сказать, что он - божество? Это... это имело смысл, учитывая, что, при знании будущего, он мог на него повлиять, не усугубив ситуацию, как то было с Пин, но... почему? Зачем ему было создавать мир? И, если он именно переродился здесь...
- В этой жизни настоящего Сао Шучжи никогда не было?
- Вообще-то моя очередь, но ладно. Я родился и вырос в его теле, так что вполне считаюсь настоящим, - хмыкнул Лемонграсс, и, видя, как потемнело лицо девочки, добавил. - Твой учитель был. В новелле. Ты её читала?
- Нет.
- Тогда почему ты знаешь сюжет своего персонажа?
- Я, сколько себя помню, знала своё будущее, если ты об этом. И будущее других людей иногда вижу.
- Память тебе отшибло, что ли?.. Слушай, ты случайно не художница под... ох, не вспомню уже её ник, но она думала нарисовать иллюстрации к моей работе. Насколько я знаю, она умерла из-за какой-то аномалии в голове, может, поэтому ты не помнишь тот мир?..
Было ли дело в том, что юному телу было тяжело сдерживать бушующее в душе пламя непонимания и гнева, или в том, что вновь вернулся озноб, но Пин трясло. «Персонаж»? Он так её, чёрт возьми, воспринимал?! Её, Юэ Хуа, даже этого бедолагу Дин Лу, который, наверное, сейчас только сильнее растревожил свою травму, лишь бы принести ей, в прошлой жизни не знавшей даже его имени и не обратившей внимания на его последнюю неудачу на тренировке... Поэтому он говорил с ней сейчас, как с равной по возрасту и статусу? Только потому, что считал такой же? Божеством, или чем он там был... Не важно.
- Бай Лю для тебя тоже персонаж?
Лемон, собиравшийся уже встать и унести пустую посуду на кухню, замер, удивлённый таким вопросом. Он явно хотел возразить, но задумался. Действительно задумался.
- Ясно, - хмыкнула девочка, кутаясь в одеяло и прячась под него с головой.
Похоже, её единственная нить надежды не была такой крепкой, как она думала. Полагаться на этого человека было нельзя.
- Я же не говорил, что это так! - растерянно произнёс мужчина. Судя по тону, вопрос и выводы, сделанные Пин из-за его молчания, всё же выбили его из колеи. - Просто!..
Он вновь умолк и тяжело вздохнул. Ученица ждала, когда он уйдёт, но продолжал стоять на месте, не в силах сформулировать свои мысли.
- Я не обязан перед тобой оправдываться, юная леди, - он сделал паузу. - Продолжим разговор позже. Мне пора на собрание.
Сао Шучжи прошёл по пустому коридору достаточно далеко, чтобы шагов уже не было слышно из комнаты его приёмной дочери, и тяжёло опёрся о стену. Он не мог вдохнуть и даже не сразу заметил, что не взял посуду. Возвращаться он, впрочем, намерен не был.
За все те годы, что он провёл в этом мире, он ни разу не задумывался о том, настоящее ли всё это. Конечно, настоящее! Он дышал (пытался по крайней мере), чувствовал ветерок на лице и вкус еды, впервые, наверное, за долгие, долгие годы. Этот мир был настоящим, его воплощённым в реальность сном...
Сном?.. Но сон - это вымысел, игра воображения, разве нет? Лемонграсс ни разу не обращал внимания на то, что в его мыслях об этом мире всегда мелькало это слово. Улочки, о которых он мечтал в прошлой жизни, люди, которых он бы хотел встретить или никогда не встречать, вкус еды, которой никогда не было даже в его фантазиях... но не многовато ли для игры умирающего сознания?
Нет, это точно не было сном. И всё же, это липкое чувство беспомощности, вдруг окутавшее его при том вопросе, не покидало его.
Был ли Бай Лю для него человеком?.. Нет. Точно не был, по крайней мере мастер Сао себя в этом убеждал. Он был для него образом. Персонажем, которого он когда-то убил, но теперь в теории может спасти. Ведь, если его шисюн и правда живой человек, будет страшнее ждать дня его гибели. Будет больнее его потерять, если не удастся блокировать удар проклятого меча.
Правда была в том, что Лемонграсс был трусом. Всю жизнь им был. Обе жизни. Боялся отсвечивать в школе, долго боялся выкладывать свою писанину. Боялся отходить от образа настоящего владельца тела слишком сильно, но и вести себя так же боялся (что, впрочем, было даже на пользу, так как хотя бы один мастер в этом ордене теперь имел представление о том, как обращаться с детьми). Боялся...
- Шиди?
Мечник поднял усталый взгляд на стоящего перед ним лекаря, уже отдававшего тетрадь своей ученице. Почуяв неладное, он взял его руку, чтобы прощупать пульс. Несмотря на мозоли, почти стёртые с пальцев давно не державшего в руках меча Бай Лю, прикосновения его были достаточно мягкими. И... тёплыми...
Настоящими
- Юэ, возьми кого-то из старших учеников мастера Сао и подробно запиши всё, что скажут на собрании, - спокойно сказал Лю, тут же выразительно глянув в глаза Грасса.
- Мне нездоровится? - слабо улыбнулся он и прикрыл глаза. Голова действительно немного кружилась, но не настолько, чтобы отлынивать от работы. Впрочем, кто он такой, чтобы спорить с вердиктом врача?..
- И нужна консультация лекаря, - подтвердил мастер Бай. - Желательно там, где он сможет разбавить отвар чем покрепче.
- Только не слишком увлекайтесь, учитель, - улыбнулась Юэ, одним движением закрывая тетрадь с громким хлопком. - Вы собирались расставить оставшееся оборудование и перебрать травы.
Бай Лю кивнул и тут же, не отпуская руки Сао Шучжи, повёл его в сторону выхода. Пешком они редко добирались до его мастерской, но сейчас, видимо, всё было достаточно плохо, чтобы не лететь. Не то, чтобы особо хотелось - полети они, Лю пришлось бы отпустить его, а мечник только сосредоточился на тепле его пальцев...