Home

С самого раннего утра они с Келси готовят дом к приезду гостей, но, если быть честным, всё делает Эндрю, пока ребёнок больше мешает, чем помогает. Эндрю убирает её игрушки, она их сразу достаёт и раскидывает, он раскладывает вещи, она вытаскивает их из шкафа. Таким образом, он повторяет все действия по два раза.

Когда он начинает украшать ёлку, ребёнок всё же успокаивается и начинает помогать папе вешать игрушки. Днём Эндрю благодарит всех богов за дневной сон, и, пока девочка спит, он несколько часов стоит у плиты, готовя заготовки для праздничного ужина, чтобы меньше возиться с готовкой завтра и больше времени провести с семьёй.

После того, как девочка просыпается и обедает, они спускаются вниз. Предпраздничная пора — худшее время для предпринимателей, хоть «Дом» всегда работает до шести, сегодня в магазине пришлось проработать до восьми, чтобы удовлетворить всех покупателей. Эндрю выдыхает с облегчением, когда отпускает Робин домой и понимает, что два дня никому из них не придётся работать.

Он только думает, что совсем скоро приедет Нил и они все смогут спокойно поспать, когда его ребёнок решает превратить его жизнь в ад. Она плачет. Громко. Очень громко.

Первым делом Эндрю проверяет дочку на наличие физических повреждений, и камень с его души падает, когда он таковых не находит. Он тщетно пытается спросить Келси, что произошло, но та только плачет и кричит, и ничего не объясняет.

Голова Эндрю раскалывается, он настолько уставший, что почти падает, а ребёнок всё кричит и кричит. И в конце концов он сдаётся. Он берет Келси за руку и тащит в её комнату, как только они там, он строго произносит:

— Когда перестанешь плакать и кричать и сможешь сказать, что случилось, приходи, а до этого момента сиди здесь, мне надоели твои истерики.

Он захлопывает дверь и садится на диван в гостиной. Чтобы не слышать, как его ребёнок кричит, он включает телевизор и делает его так громко, чтобы он заглушал звук из детской.

Нил открывает дверь в квартиру, тем ключом, который дал ему Эндрю на днях, он оставляет чемодан и спортивную сумку и проходит внутрь, где встречает молодого отца, сидящего на диване с лицом, передающим всю злость мира. Нил прикрывает уши от громкости телевизора и ищет пульт.

— Ты оглохнешь, если будешь так громко смотреть, — произносит Нил и выключает говорящий ящик.

На место звука приходит детский плач. И Нил собирается пойти в комнату Келси, чтобы узнать, что произошло, но Эндрю перехватывает его за руку.

— Не надо, она должна понять, что слезами ничего не добьётся, — говорит парень и крепко сжимает руку Нила. 

— Она плачет, будто её режут, может быть, она поранилась? — обеспокоенно произносит рыжеволосый.

— Нет, она просто не хочет объяснять, что произошло, намного легче поплакать, — Эндрю говорит это Нилу и повышает голос, чтобы его услышала дочка. — Когда научится использовать слова, а не ор, тогда и поговорим, а сейчас пусть сидит там и жалеет себя.

По-видимому, последнее предложение срабатывает, потому что ребёнка почти перестаёт быть слышно. Она заходит в гостиную и, хоть она не видела Нила несколько дней, она не бежит к нему, а смотрит только на папу. Эндрю открывается вид на раскрасневшееся лицо его дочери, у неё всё ещё текут слезы по щекам, и она хлюпает носом. Девочка подходит к нему и протягивает руку с чем-то.

— Используй слова, я тут не собираюсь догадываться, чего ты хочешь от меня.

Говорит Эндрю и не спускает глаз с её лица. Нил наблюдает за этим с разбивающимся сердцем, всё чего он хочет, это обнять и утешить малютку, но он знает, что сейчас происходит процесс воспитания и он не может в него вмешиваться.

— Я, — голос ребёнка прерывается, и она начинает всхлипывать.

Эндрю разочаровано отворачивается от неё, а ребёнок очень пытается сдержать слёзы и еле как, с большими паузами, всё же произносит.

— Игрушку сломала. Ники дарил. Почини, прошу, — она завывает, и, когда папа поворачивает голову в её сторону, вытирает слёзы и становится смирно.

Эндрю смотрит на игрушку, это маленький пингвин из киндера, он состоит из двух частей, и он не видит ничего сломанного, а просто соединяет две части и вручает дочери в руки. У неё проясняются глаза, и она счастливая кидается в объятия к папе, тараторя «спасибо». Он отодвигает её от себя.

— Я починил её за три секунды, так скажи мне, стоила ли твоя получасовая истерика того? — он всё ещё строго произносит это и совершено не сюсюкается с ней.

Девочка мотает головой и бормочет «прости», а потом всё же идет к Нилу и здоровается с ним.

— А папа мне игрушку починил, — хвастается девочка, словно Нила не было рядом.

Пока ребята общаются, Эндрю смотрит в потолок и думает, насколько же пустяковая была ситуация для того, чтобы ему так съели мозг.

Уставшая от истерики девочка очень быстро засыпает, и Нил с Эндрю остаются одни.

— Никогда не видел, чтобы где-либо было настолько чисто, как здесь, — говорит Нил, оглядывая чуть ли не блестящую квартиру. 

— Я когда волнуюсь, убираюсь, — признаётся блондин и подсаживается к Нилу ближе, кладя голову на его плечо.

— Эй, я буду рядом с тобой весь день.

Нил оборачивает свою руку вокруг Эндрю, а другой поглаживает того по лицу. Как только коты замечают это, они запрыгивают рыжему на колени и тычутся мордочками ему в живот. Притихший Эндрю всё же произносит:

— Я волнуюсь не за себя, а за Келси.

— Тогда я буду рядом с ней, — говорит спортсмен и соприкасается лбами с Эндрю.

Пока Нил и Келси мирно спят в квартирке, Эндрю с первыми лучами солнца уже в аэропорту, чтобы забрать Ники и Эрика. Шумный голос Хэммика определённо не то, что ему бы хотелось слышать в пять утра, но как бы он ни делал вид, что недоволен им, он на самом деле безумно счастлив сидеть с кузеном в одной машине, кроме того его болтовня отвлекает от тревожных мыслей перед встречей с Аароном.

Когда они втроём заходят в квартиру, первым делом Ники идёт на поиски Келси, но на кухне встречает не только её, но и привлекательного парня.

— Дядя!

Кричит девочка и кидается в руки Ники, он крепко её обнимает и целует в носик, а затем отпускает её, чтобы она также поздоровалась с Эриком.

— Не знал, братец, что у тебя такой хороший вкус на парней, — говорит Ники по-немецки и обольстительно улыбается Нилу.

— Ники! — в унисон восклицают Эндрю и Эрик.

— Меня зовут Нил, приятно познакомиться, Ники, Келси много рассказывала про тебя, — отвечает рыжеволосый по-немецки.

Эрик, который плохо говорит по-английски, счастливо улыбается, когда понимает, что ему будет намного легче. Он остаётся с Нилом, чтобы приготовить завтрак, а Миньярды и Хэммик удаляются, чтобы провести время, как в старые времена, когда девочка была совсем малышкой и они почти всегда были втроём.

Благодарность Эндрю к тому, насколько ему помог Ники в первые года жизни девочки, настолько необъятна, что всё, что он может сделать — это проявлять к нему уважение и терпение, даже если тот невыносим в своей энергичности к миру. Но даже если бы он не помогал ни секунды из жизни девочки, он бы всё равно его любил так же сильно, как и Аарона.

Где-то в полдень, уже после того, как все позавтракали и чувствовали себя комфортно в компании друг друга, звенит дверной звонок. Все знают, кто сейчас стоит в ожидании по ту сторону, и хозяин квартиры поднимается на шатких ногах, чтобы открыть дверь.

За ней он встречает очень красивую и эффектную девушку, её улыбка идеальна, словно была отрепетирована ей тысячу раз, а рядом с ней стоит его самый родной человек.

Не успевают гости зайти, как раздаётся топот детских ножек.

— Дядя Аарон! Дядя Аарон! — кричит ребенок, её голос звучит так ярко и счастливо.

Девочка бежит в сторону Аарона и со всех сил обнимает того за ноги, а парень быстро её отталкивает. Он присаживается перед ней на корточки и отчеканивает:

— Папа разве тебя не учил, что трогать людей без их согласия нельзя?

Келси слегка пятится назад, сожалея, что причинила неудобства. Она очень тихо произносит:

— Учил, но я просто так рада видеть тебя. Прости, можно тебя обнять?

Наивный ребенок всё ещё надеется на положительный ответ, её глаза горят в ожидании, но у Аарона другие планы.

— Нет.

Он кладёт руку на её голову и отодвигает девочку со своего пути, замечая близнеца, он мягко улыбается.

— Привет, Эндрю, давно не виделись.

Молодой отец чувствует, будто остолбенел от увиденного, он переводит взгляд на дочку, которая уже совсем не такая радостная, как была. Её руки сложены в замочек, и она поглядывает на Аарона, не понимая, что сделала не так. Нил быстро вспоминает данное обещание быть рядом с Келси, и забирает её к себе на руки, щёлкая по носику, чтобы отвлечь.

— Здравствуй, Аарон, — всё же произносит Эндрю и переводит взгляд на девушку рядом с ним. — Кейтлин, — кивает он головой в знак приветствия.

Он чувствует, как рядом с ним становится Нил.

— А кто же это?

Аарон переводит взгляд на рыжеволосого и даже при условии, что у него на руках Келси, он абсолютно её не замечает. Игнорирует.

— Это мой парень, Нил Джостен, — отвечает Эндрю и слышит бормотание Ники на фоне. Он переводит всё, что говорят ребята, Эрику.

— Неужели? — встревает в разговор блондинка, её голос приторный, а улыбка будто с журналов. — А я думала, мне показалось, мой отец большой фанат экси, и он постоянно смотрит твои матчи.

Разговор переходит в мирное русло. Келси слезает с рук Нила и, всё ещё поглядывая на Аарона, идёт в сторону Эрика, заменяя Ники. Парню абсолютно не в тяжесть провести время с девочкой. Они с супругом как раз задумываются о том, чтобы взять ребёнка из приюта, и Келси отличная подопытная.

В какой-то момент к ним присоединяется и Нил, уставший от фальши девушки, кому как не ему, сменившему двадцать две личности, знать, когда ему врут, так что он предпочитает побыть рядом с девочкой.

Эндрю искренне счастлив быть рядом с семьёй даже если в ухо зудит барби, но видеть братьев так близко и слышать их — это чудесно. Из разговора он узнаёт об учёбе Аарона чуть больше, он и вправду очень много занимается, а остальное время подрабатывает, чтобы оплачивать квартиру, в которой они с Кейтлин сейчас живут. Аарон так же рассказывает, что завязал с энергетиками, которыми злоупотреблял в университете, и чувствует, словно помолодел на сотню лет. Ники делится мыслями о том, чтобы взять ребёнка. Эндрю так широко улыбается на протяжении всего разговора, что у него болят скулы. Всё же как чудесно, когда семья рядом.

Чуть позже они все усаживаются за стол, чтобы пообедать. Келси сидит между Эндрю и Нилом, а Аарон напротив неё. Разговор льётся как лёд, единственные, кто отмалчиваются, это Эрик, который не успевает понять, что говорят, и Нил, который предпочитает слушать.

Келси поднимает вилку с пастой в сливочном соусе ко рту, но несколько капель падают ей на кофточку. Нил и Эндрю спокойно тянутся к салфеткам, зная, что у неё ещё слабо развита моторика, чтобы не пачкаться, когда она кушает. Аарон и Кейтлин переглядываются друг с другом, и парень закатывает глаза, пренебрежительно смотря на пятно. Келси замечает это и начинает есть намного медленнее, чем до этого. Каждое движение она делает настолько аккуратно, насколько это возможно в её возрасте.

Беседа продолжается, и, когда Келси слышит, как Ники приводит пример из её любимого мультика, она наконец-то снова похожа на ребёнка. Девочка восклицает и что-то звонко щебечет дяде.

— Келси, будь потише, от тебя уже голова раскалывается, — говорит Аарон.

Девочка сливается с креслом и больше не поднимает голову. Нил сжимает нож в руке и смотрит на Эндрю, спрашивая разрешения на то, чтобы что-нибудь с этим сделать, но отец девочки покачивает головой.

Он не понимает, за что Аарон так сильно отыгрывается на ребёнке, когда та очевидно ничего плохого не могла сделать. В конце концов, ей четыре, это уж точно не возраст грешников. Слова брата ранят Эндрю до глубины души, девочка и так тихая, как никогда, а он её ещё и порицает. Детям свойственно быть громкими, на то они и дети. Парень задумывается, какая реакция могла бы быть у Аарона, если бы он был в квартире вчера, когда его дочка правда была громкой, а не просто собой.

Но даже при всём этом Эндрю не может позволить ссоре случиться сейчас, когда они не виделись полгода. Он так надеется, что Аарон образумится, что бессознательно ставит чувства Келси на второй план.

После обеда Кейтлин предлагает устроить марафон рождественских фильмов. Им даже удаётся найти кино с немецкими субтитрами, чтобы Эрик не скучал. Ребята размещаются на диване. Кейтлин сидит рядом с Аароном, закинув на него свои ноги, посередине разместился Эндрю с кошками на плечах и коленях, а дальше Ники, облокотившийся на грудь Эрика.

Нил с Келси разместились на полу возле журнального столика. Рыжеволосый, по опыту проведённых в этой квартире вечеров, знает, что Келси не нравится смотреть фильмы, она совершенно не усидчивая и всегда начинает донимать всех вокруг, чтобы обращали внимание на неё. Так что Нил достаёт пазл и высыпает его на столик, чтобы собрать вместе с ребенком.

Какое-то время всё довольно спокойно. Ники и Кейтлин иногда вставляют комментарии по увиденному, а их парни предпочитают молчать. Эндрю просто комфортно находиться с близкими ему людьми, и он больше не смотрит фильм, а наслаждается моментом, пытаясь запомнить всё происходящее вокруг него.

Но Келси неспокойно и некомфортно. Ребенок перенасыщен как хорошими, так и негативными эмоциями, и пазл вдруг становится катализатором для того, чтобы её состояние стало хуже. У нее перестаёт получаться собирать пазл, а то, что Нил помогает и успокаивает её, бесит девочку ещё сильнее, ведь раньше у неё всегда получалось, а перед Аароном – нет. Эмоции достигают своего пика, и она вскакивает, скидывая пазл со стола. И как только понимает, что сделала, прикрывает рот ладошкой и смотрит на Аарона, ожидая вердикта.

— Келси! Веди себя как человек, а не как животное.

Глаза девочки наполняются слезами, и это становится последней каплей для Эндрю, он чувствует разъярённый взгляд Нила на себе и качает головой.

— Келли, дорогая, иди к себе в комнату, — сквозь зубы говорит Эндрю, смотря на Аарона.

Горячие слезы текут по маленьким щекам, и она слушается папу, выходя из комнаты. Нил думает пойти за ней, но Эндрю его останавливает и смотрит ему в глаза. Рыжеволосый понимает сообщение «Ты нужен мне. Будь рядом», так что не двигается с места, а хозяин квартиры становится около него, крепко сжимая руку.

— В чем дело, Аарон? Перестань вымещать злость на ребёнке, хочешь что-то сказать? Говори мне, — Эндрю выплёвывает слова, будто яд.

— А что ты хочешь услышать? Я не желаю ссориться с тобой, — спокойно отвечает Аарон и становится напротив близнеца.

— Да? То есть кричать на мою дочь, это нормально, а не быть трусом и сказать, что не так, мне в лицо, это слишком сложно?

Эндрю настолько обидно за своего ребёнка, что эта горечь покрывает всё его тело, если бы он не был так зол, он бы заплакал.

— Чего ты хочешь от меня? — голос Аарона становится таким же твёрдым, как и голос его брата. —  Чтобы я погладил тебя по голове за то, что ты её оставил, и сказал, что я доволен твоей жизнью? — произносит он это с издёвкой, улыбаясь.

— Знаешь? — Эндрю останавливается на секунду. — Да было бы неплохо, Ники как-то не развалился от того, что меня поддерживал.

И как же обидно парню, что его родной брат на это не был способен.

— Такой великомученик Эндрю, молодец, что оставил ребёнка, давайте мы тебе ещё памятник поставим за то, что ты сделал. Молодец! — Аарон выкрикивает эти слова с сарказмом. — Счастлив? Это то, что ты хотел услышать?

Атмосфера накалена настолько, что напряжение летает в воздухе. Ники держит Эрика за руку и смотрит вниз, ему больно слышать, как его семья кричит друг на друга с такой ненавистью. Это точно не то, как он хотел отметить рождество.

Кейтлин всё ещё сидит на диване и, кажется, Нил впервые видит её настоящую улыбку. Девушка, нет, настоящая змея, наслаждается происходящим. Она точно что-то знает.

— Я не понимаю, в чём твоя претензия. Изъясняйся покорректнее, — выплёвывает Эндрю.

— Моя претензия? Тебя никогда не смущало, что ты сделал совершенно не то, что ты обещал? Всегда и везде кидался с тем, что твои слова чего-то стоят, что тебе можно верить, но что я увидел в доме в Колумбии четвертого августа? Тебя с чёртовым ребенком! Тебе напомнить, что мы обсуждали всё это время? Ты должен был отдать её, а не приносить домой.

Нил почти не ощущает свою руку, Эндрю, сам того не заметив, сжимает руку своего мужчины так сильно, что перекрывает кровоснабжение. Слова Аарона перекрывают ему воздух, он ощущает, что вот-вот задохнется. Он прав, Эндрю нарушил обещание. Но он не сдастся, не проиграет в этой борьбе.

— И каким образом это касается тебя? Каким? Да, я решил её оставить, как это могло повлиять на твою жизнь?

— Ты шутишь, — шепчет Аарон, не веря, что Эндрю правда это сказал. — Ты ведь шутишь? Как это повлияло на мою жизнь? Рождение дочери отшибло тебе память, ну так давай напомню, от чего ты оказался и что мы обсуждали. У тебя могло быть всё, тебе буквально притащили счастливую судьбу на блюдечке, ты мог получать стипендию и играть в команде. Я и Ники могли её получать и учиться в хорошем университете. И раз уж ты всё мигом забыл, напоминаю, мы обсуждали это, как будем жить в одной комнате в общежитии, ходить в один университет, быть в одной команде, быть семьёй, но в последнюю секунду ты выбрал её, а не нас, — на последних словах его голос срывается, он отворачивается, чтобы перевести дыхание.

Эндрю столбенеет. Это правда? Он разрушил жизнь братьев? Он вспоминает, каким счастливым был Аарон в конце июля того года, когда родилась Келси. Ведь тогда брат всегда был рядом – тенью, вечно следящей за своей копией. Они проводили тёплые летние вечера на заднем дворе их дома в Колумбии. Эндрю почти всё время молчал, пока Аарон мечтал вслух о таком скором будущем. Хозяин квартиры прикрывает глаза, когда понимает, что Аарон прав. Он не только нарушил обещания, но и разрушил их мечты.

— Ты в курсе, что Ники потратил все деньги, которые откладывал на жизнь в Германии, на твою дочь, которая не должна была быть у тебя? — все же говорит Аарон, уже не крича, а спокойно, очевидно уставший от этого разговора или от последних четырёх лет. — Бедному Эрику пришлось брать долг, чтобы вернуть Ники к себе.

Эндрю в шоке смотрит на Ники, а тот только на Аарона. Молодой отец не может понять, что не так, когда осознает, что, кажется, впервые в жизни видит Ники злым.

— Не приплетай меня сюда, Аарон, я сделал свой выбор и доволен им, — говорит кузен близнецов.

— Но ты не должен был, — с сожалением произносит Аарон. — Все мы могли бы жить ради себя, но из-за того, что Эндрю решил её оставить, он, видимо, подумал, что вся семья будет жить ради неё. Ну простите, что я выбрал себя, а не это отродье, — он оборачивается обратно в сторону Эндрю и говорит. — Так скажи мне, в чём я не прав? Или что, я плохой, а все хорошие?

Эндрю ощущает, как пальцы Нила трогают его шею, и он медленно начинает возвращаться в реальность, вспоминая, что один вопрос ещё до сих пор не решён.

— Ты не прав в том, что отыгрываешься на ребёнке, который ничего плохого тебе не сделал. Она так сильно любит тебя, постоянно говорит, что её дядя — супергерой. А ты издеваешься над ней. Чем она провинилась? — голос Эндрю уставший, всё, чего он хочет, это закрыться от всех, желательно на неделю, но он не может не отстоять свою дочь.

— Своим отцом, — кажется, все в комнате перестают дышать. — Прости, что я не могу принять ребёнка насильника. Скажи мне, Эндрю, как я должен смотреть в её глаза и не видеть, как ебучий Дрейк изнасиловал тебя. Я не выбирал этого, так что не заставляй меня улыбаться его ребёнку.

— Она мой ребёнок, не его, — отчеканивает Эндрю, никто не вправе причислять Келси к Дрейку, даже его любимый брат. 

— Да? Уверен? Так почему она его чёртова копия, всё подчистую его, кроме чего? Цвета волос? Она вспыльчивая, прилипчивая и не знает личных границ, — Аарон снова повышает тон своего голоса.

— Она ребёнок! — кричит Эндрю, он возмущён, зол и огорчен.

— Вот именно, она его ребёнок. Запомни мои слова, она вырастет и засунет нож тебе в спину, а ты даже не заметишь, — говорит Аарон.

Никто не замечает, как маленькая девочка стоит возле косяка двери и смотрит, как её семья кричит друг на друга из-за того, что она просто существует.

— Кажется, я понял, — на выдохе говорит Эндрю. — Аарон, совесть мучает? Я ведь говорил тебе, что он делал, ты не послушал. Что, её существование напоминает о том, что ты сделал или, правильнее сказать, не сделал?

Лицо Аарона искажается в боли. Он покачивает головой и смотрит на Эндрю.

— Прекрати. Я люблю тебя всем сердцем, но я правда никогда не смогу полюбить её.

Сердце Эндрю раскалывается на куски, он ощущает, как одинокая слеза стекает по его щеке. Он набирается смелости и произносит:

— Тогда мне не нужна твоя любовь. Прости, что испортил тебе жизнь, братик. И вали из моей квартирой вместе со своей Барби.

Аарон в шоке смотрит на Эндрю и оборачивается, чтобы сказать Кейтлин собираться. Он видит, как Ники тихо плачет от понимания ситуации, а его невеста молчит, смотря в сторону. Вдруг он замечает, как мимо него проходит Келси.

— Папа, а что значит слово «изнасиловал»?

Все резко оборачиваются на Келси. Ники охает, а Кейтлин с Аароном смотрят на ребёнка с сожалением. Эндрю по инерции отзывается на слово «папа», но она задала вопрос не ему. Она его задала Нилу.

Парень не пребывает в шоке в отличие от всех остальных, он поднимает девочку на руки и говорит, что расскажет ей потом. Нил несёт девочку в её комнату.

Аарон хватает вещи и выходит из квартиры. Эндрю еле дышит, он не сдвигается с места. Кейтлин подходит к нему и хватает его за руку:

— Оно того не стоит, Аарон так сильно тебя любит. Вы просто оба на эмоциях, — щебечет девушка.

Эндрю тошнит, когда он вспоминает, что ему говорила дочка.

— Что того не стоит? Моя дочь? Уйди, Кейтлин, я не хочу разговаривать с тем, кто сказал моему ребенку, что я ее не хотел.

Он сжимает губы и отряхивает её руку со своей. Он наконец понимает. Она знала, что думает Аарон о его дочери ещё так давно, что начала вкладывать Келси в мозг о том, что она проблема, ещё пару лет назад. Если бы у него был нож, он бы воткнул ей его в глаз. Может быть, он попросит Нила сделать это за него.

Кажется, Кейтлин может читать мысли, или взгляд Эндрю говорит всё за него, так что девушка исчезает из квартиры за несколько минут.

Ники медленно приближается к Эндрю, тот поднимает свой взгляд на своего бывшего опекуна. Ники протягивает руки, и, когда понимает, что Эндрю не собирается сопротивляться, окутывает его в мягкие объятия.

— Он не прав, Эндрю, — шепчет парень на ухо, отчего хозяин дома медленно успокаивается. — Ты не должен был делать всё для нас, а мы для тебя. Семья должна поддерживать любое решение. Я люблю тебя и Келси... и его тоже. Вы моя семья. Это было моё решение помочь тебе, и я ни о чём не жалею, — Ники берёт его лицо в руки и смотрит в глаза. — Кивни, если понял.

Эндрю делает, что просят, и понимает, что на самом деле уже поздно, и предлагает супружеской паре приготовить спальное место. Он раскладывает диван в гостиной и застилает им постель, желает хороших снов и выходит из комнаты. Первым делом он кормит котов, которые забились в уголок кухни, когда все кричали. Эндрю успокаивает их и уходит в спальню.

Он оглядывает комнату и видит фотографии с Аароном на тумбочке. Он берёт рамку в руку и рассматривает. Им на этом фото около семнадцати лет, они стоят рядом, Аарон широко улыбается, а Эндрю хмуро смотрит. Это был их последний год в школе, Ники заставил их сделать фото напротив новой школы, в которую они пошли. Эндрю хотел бы вернуться в то время хоть на минуту, жизнь не была хорошей, но тогда он мог стоять рядом с братом, а после сегодняшнего вечера не верит в то, что сможет быть с ним в одной комнате без того, чтобы ударить его.

Слёзы текут по щекам, так что он больше не видит фото, но всё ещё прикладывает его к себе к сердцу, представляя, что обнимает того Аарона. И плачет сильнее от того, что того Аарона больше нет. Нет у него больше брата, потому что он мёртв для него.

Он слегка успокаивается и кладёт фото на место, а сам залезает на кровать, и у него уже нет сил думать о том, что произошло, но слёзы всё ещё текут по щекам.

Нил осторожно открывает дверь и заходит внутрь, садясь с Эндрю рядом, который тут же притягивает его к себе и кладёт голову на плечо Нила, руками обнимая тело. Ему так спокойнее.

— Келси уснула. Я перевёл тему, но она задаст этот вопрос снова, — тихо говорит Нил и проводит пальцами сквозь светлые волосы.

— Она назвала тебя папой, — охрипшим от слёз и криков голосом произносит Эндрю.

— И что ты думаешь по этому поводу? — задаёт вопрос Нил и ищет глаза Эндрю.

— Я бы хотел, чтобы она была твоей дочерью, а не его, — произносит горькую правду парень.

Нил счастливо улыбается и слегка посмеивается своим мыслям, озвучивая их:

— У неё все ещё были бы голубые глаза, думаю, Аарон был бы всё равно недоволен. Плюс ко всему, у меня не лучшие гены.

Эндрю всё ещё больно, но Нил смешит его.

— Во всяком случае, она не зависима от экси, — улыбаясь, произносит Эндрю.

— Да и рыжий — ужасный цвет волос, — подхватывает его Нил.

Какое-то время они сидят в комфортной тишине, но Эндрю её нарушает:

— Пообещай мне кое-что, Нил. Если ты когда-нибудь захочешь уйти, ты сможешь уйти от меня, но не от неё. Если ты согласишься на то, что она называет тебя папой, Нил, это навсегда. Если ты этого не хочешь, пресеки, когда она назовёт тебя так снова, она поймёт, — говорит Эндрю и смотрит на Нила.

Рыжеволосый видит страх в карих глазах своего парня. Он боится, что ему ответят.

— Сколько раз мне надо тебе повторять? Я никуда не исчезну.

Нил произносит слова и наклоняется, чтобы закрепить данное обещание поцелуем, надеясь уверить его в том, что не испарится в воздухе. Эндрю так крепко держит Нила за плечи, что у того точно останутся синяки, но это неважно. Если Эндрю нуждается в этих прикосновениях, то Нил потерпит, тем более это не сравнится с той болью, что ему причиняли. Он в порядке, пока в его руках светловолосый парень, даже если его пальцы отпечатались на коже синими пятнами.

— Эрик с Ники заняли мой диван, — сквозь очередной поцелуй выговаривает Нил.

— Ты останешься здесь, — задыхаясь, произносит Эндрю и снова тянется к губам.

— Я ворочаюсь во сне, Дрю, — говорит Нил.

Эндрю вздыхает, когда понимает, что Нил не собирается затыкаться.

— Нил, у меня четырёхлетняя дочь, ты правда думаешь, что я не привык к неожиданным прикосновениям? — говорит Эндрю и слезает с Нила. — Вопрос в том, привык ли ты? Уверен, сегодня ночью она придёт сюда.

Эндрю улыбается и подходит к комоду, снимая с себя кофту, Нил икает от неожиданности. Блондин медленно переодевается в домашние вещи и, оборачиваясь, видит раскрасневшегося Нила, посмеиваясь с его лица.

Они засыпают в обнимку, наверное, Эндрю бы не смог так расслабиться, если его рыжего чуда не было рядом.

Нил просыпается от скрипа двери и видит плачущую девочку в проходе.

— Идем ко мне, лисёнок, — мягко и тихо, чтобы не разбудить Эндрю, говорит парень.

Келси залезает на кровать между родителей и толкает родного папу. Эндрю просыпается и раскрывает объятия для неё, она умещается к нему на грудь и прячет лицо в его шею.

— Поплачь, дорогая, всё хорошо, мне тоже хочется плакать, — произносит он ей на ушко.

— Ты всё ещё любишь меня? — со страхом в голосе и, слегка всхлипывая, говорит его дочка.

— Помнишь, я тебе говорил это когда-то. Я тебя люблю. И я никогда от тебя не исчезну, Келли, — шепчет он ей.

— Я не обижу тебя, папа, никогда, — обещает ребёнок.

Эндрю знает, что, даже если это не останется правдой в будущем, он никогда не сможет обижаться на неё. Точно так же, как и никогда не сможет быть долго обижен на любого другого члена семьи: Ники, Нила или даже Аарона.

Семья создана для того, чтобы прощать, а если кто-то этого не может сделать, значит он ошибся, и этот человек — не семья.

Ребёнок засыпает, пока папы обнимают её.