Home

По ощущениям Эндрю гудки длятся вечность.

— Эндрю? — сонным голосом спрашивает Рене.

Парень не отвечает, но она слышит его учащённое дыхание и понимает, что происходит.

— Эндрю, назови пять вещей, которые ты видишь, — полностью очнувшись ото сна, произносит она обеспокоенным голосом.

Миньярд весь трясётся, будто от холода, и, кажется, даже не слышит её слов. Сам её голос даёт ему ощущение безопасности, но костлявые руки тревоги уже вцепились ему в шею настолько, что он не может вдохнуть, а сказать хоть слово — тем более. Итак, тёмная комната погружается в полную тьму, а он чувствует, будто падает вниз. Эндрю ощущает тревогу в кончиках пальцев, она бьёт током, и он знает, что сейчас умрёт.

— Эндрю! Ты в безопасности. У тебя есть дом, магазин и дочка, ради которой ты сейчас сделаешь глубокий вдох вместе со мной, ведь так? Давай же, вдох, выдох, — сквозь пелену страха слова наконец обретают смысл, и его лёгкие начинают работать. — Отлично, Дрю, а теперь назови мне пять вещей, которые ты видишь.

Густой чёрный дым рассеивается, и облик комнаты становится различимым.

— Комод, окно, шкаф, — начинает Эндрю хриплым голосом, настолько тихим, что Рене приходится прислушиваться, — фотографии, телефон.

— Молодец, а теперь четыре вещи, которые ты можешь потрогать, — с облегчением от того, что он ей ответил, произносит девушка.

Эндрю сжимает руки в кулак, и ток тревоги испаряется, а он заземляется.

— Волосы, одеяло, подушка, телефон, — отчеканивает он и цепляется за постель, ощущая, что мир вокруг реален.

— Да, хорошо. Полпути пройдено, Дрю, — с улыбкой в голосе говорит Рене. — Три вещи, которые ты слышишь.

Шум, застилающий его слух, исчезает, когда он сосредотачивается на звуках.

— Тебя, машины и соседей, — голос становится уверенней, а он сам начинает сильнее ощущать окружение.

— Ты замечательно справляешься. Две вещи, которые ты можешь понюхать.

Эндрю делает глубокий вдох и заставляет организм работать.

— Пекарню, пот, — произносит парень. 

— И одну вещь, которую ты можешь попробовать.

Он облизывает губы и ощущает, что в приступе слишком сильно прикусил нижнюю.

— Кровь.

Тревога испаряется, и Эндрю чувствует, как слабость заняла место страха и паники. Всё, чего он теперь хочет, это проспать несколько дней и не вставать с кровати, ни с кем не разговаривать и уж точно никому не объяснять, почему он чувствует себя именно так. Ведь Эндрю сам не знает ответа на этот вопрос.

— Я хочу спать, — говорит он и скидывает трубку.

Его не волнует, что Рене думает сейчас, он знает, что она не будет спрашивать, пока он сам не захочет рассказать. Именно по этой причине он позвонил ей, а не кому-нибудь ещё.

Он закрывает глаза, и его разум окунается в беспокойный и тревожный сон.

Утром его будит дочка, и он делает все движения по инерции: умывается и чистит зубы, следит, чтобы тоже самое сделала Келси, готовит завтрак и отдаёт его ей, открывает магазин и встаёт за прилавок. Девочка знает, что у папы бывают дни, когда ему тяжело даются разговоры — такие дни бывают и у неё — так что она ему не докучает и тихонько сидит в сторонке, разукрашивая картинки.

Когда Робин приходит в магазин, она отправляет Эндрю наверх и уверяет его в том, что справится сегодня сама. Тот молча поднимается, а его хвостик — за ним. Они размещаются в гостиной и смотрят мультики весь день. В пять часов девочка убегает вниз к Нилу, а Эндрю остаётся наверху и медленно готовит ужин.

— Привет, Нил! — радостно кричит ребёнок и обнимает парня за ноги.

Нил улыбается и проводит рукой по её волосам, осматривает магазин, но не находит Эндрю. Вместо него он видит девушку за прилавком и понимает, что это Робин, о которой ему рассказывал Миньярд.

— А куда спрятался твой папа, лисёнок? — спрашивает спортсмен и видит, как лицо Келси со счастливого превращается в грустное.

— Его сегодня не будет, он неважно себя чувствует, — произносит девочка и ведёт Нила к столикам за руку.

— Может, ему нужны какие-нибудь лекарства? — обеспокоенно спрашивает рыжеволосый.

— Нет, папа говорит, что от его болезни не придумали лекарств. Но я думаю... может быть, мы нарисуем ему картинку, чтобы ему стало легче? — говорит девочка и с мольбой в глазах смотрит на Нила.

— Конечно, лисёнок. Давай нарисуем что-нибудь, что он любит.

Девочка задумывается на мгновение, но вдруг в её глазах появляются искорки, и она улыбается.

— Папа очень любит котов, он постоянно смотрит с ними видео, давай нарисуем их.

Нил посмеивается от того, что вечно хмурый парень на самом деле кошатник, и соглашается на эту идею. Они медленно вырисовывают картинку, где Эндрю сидит на диване, а вокруг много котиков. Конечно, получается не очень, но Нил старается изо всех сил, рисуя контур, а Келси его закрашивает. Так у них получаются котята зелёных, розовых и синих цветов. В какой-то момент они приходят к выводу, что Эндрю ещё любит и книги, так что они рисуют, как он одной рукой держит книжку, а второй гладит кошку.

Пока они старательно рисуют для Эндрю картинку, проходит час, о чём их оповещает Робин. Нил уходит, передавая папе Келси скорейшего выздоровления, а девочка поднимается наверх и встречает отца на кухне.

— Мы с Нилом нарисовали тебе рисунок, чтобы ты как можно скорее почувствовал себя лучше.

Эндрю берёт из рук дочери подарок и оглядывает его. Даже и не скажешь, что в этом рисунке принимал участие взрослый: кажется, будто девочка рисовала его с Таро, а не с Нилом. Он оглядывает кошек и говорит дочери, что зелёная — его любимая. На лице Эндрю появляется подобие улыбки, и, засыпая, Келси думает только о том, что смогла развеселить папу.

Эндрю вешает картинку на холодильник и тоже идет в кровать. Сегодня его сны сопровождаются котами разных цветов и рыцарем с рыжими волосами.

Утром тревога уже не настолько сильна, как днём ранее, и он всё же работает в магазине. Однако разговаривать с людьми ему всё ещё тяжело, так что до того, как уходит Робин, Миньярд раскладывает книги и проводит инвентаризацию.

Зайдя в магазин, первое, что видит Нил, — это Эндрю за прилавком. Затем его оглушает Келси и несёт в свой уголок. Всё, о чём думает Нил, пока девочка читает вслух книжку, — это тёмные круги под глазами Эндрю. Что же могло произойти за тот день, что они не виделись? И кто мог обидеть парня настолько, что он даже не спустился вниз вчера?

Мысли Нила перебивают шаги, направляющиеся в его с Келси сторону, и он замечает Эндрю.

— Ты свободен завтра вечером? — Нил в шоке смотрит в сторону Эндрю, а тот, в свою очередь, выглядит спокойно и не выражает никаких эмоций.

Рыжий не может ничего сказать и кивает.

— Отлично. Ты сможешь посидеть завтра с Келси где-то с шести до одиннадцати вечера? Может, раньше приду, не знаю.

Как только девочка слышит, о чём попросил папа, она прыгает на Нила и умоляет его согласиться. Парень разочарованно вздыхает и кивает ещё раз. Конечно, это не то, о чём он подумал, но где-то внутри он становится счастливее от понимания того, как он перешёл в глазах Эндрю грань недоверия. Ещё месяц назад ему не было разрешено звать девочку Келли, а теперь ему позволено с ней посидеть. Разве это не победа?

Когда на следующий день Нил заходит в «Дом», Эндрю весь на иголках. А когда они втроём поднимаются в квартиру Миньярдов, кажется, что молодой отец и вовсе взорвётся от нервов. Он начинает перечислять все основные правила. Говорит, когда покормить ребенка, когда уложить спать, во что ей можно играть и что ей нельзя смотреть. Когда Эндрю начинает рассказывать Нилу, что делать в случае землетрясения, рыжий его перебивает и чуть ли не выталкивает за дверь.

— Твой отец жуткий холерик, Келси, — говорит Нил девочке, когда Эндрю всё же уходит.

— Что такое холерик? — спрашивает ребёнок.

— Неважно, — произносит парень и тянется к своей сумке.

Он достаёт новые раскраски и карандаши, пазлы и палочки для счёта, надеясь научить девочку математике — в конце концов, именно этот факультет он закончил, и не должно же добро пропадать. И какого его удивление, когда он понимает, что ребёнок уже знает цифры и бегло тараторит их от одного до ста. Нил начинает ей объяснять правила вычитания и сложения, и, хоть Келси уверяет, что папа её этому не учил, у неё получается складывать намного лучше, чем читать.

В конце концов, они прерываются для ужина. Как только Нил собирается предложить Келси почитать, раздаётся мелодия и Келси, улыбаясь, бежит в свою комнату за планшетом, чтобы ответить на столь долгожданный звонок. 

— Привет, дядя Ники! — говорит девочка.

Подобное предложение не вызвало бы удивления у Нила, если бы не тот факт, что произнесено оно было на немецком. Вот это уже интересно.

Около получаса девочка говорит со своим дядей по-немецки, а Нил пытается понять, откуда она так хорошо знает иностранный язык. Парень всегда замечал, как не по годам развита девочка в речи и мышлении, но ему всегда казалось, что Эндрю просто не может уделять достаточно времени ребёнку, чтобы развивать её многосторонне. А тут она сидит и бегло говорит на другом языке.

Как только она прощается с дядей, Нил задаёт вопрос на том же языке, на котором ребёнок говорил последние полчаса:

— Так ты говоришь по-немецки? — осторожно спрашивает Нил девочку.

— Ты тоже?! — отчего-то это заставляет Келси чуть ли не пищать от радости, и она ярко улыбается, смотря на Нила.

— Ты росла в Германии?

Это было первым предположением Нила, когда она поздоровалась с дядей, ведь девочка бегло говорит на этом языке, даже лучше, чем на английском.

— Нет, но папа с дядями всегда говорили и до сих пор говорят со мной только по-немецки. Я сначала начала говорить на нём, а только потом на английском, — признаётся Келси.

— Так значит, твои папа и дяди из Германии? — пытается угадать Нил.

— Нет, дядя Ники жил несколько лет там до того, как взять папу и дядю Аарона под опеку, а пару лет назад обратно вернулся в Германию к дяде Эрику.

Нил замечает, что на немецком девочка говорит намного быстрее, и ввиду того, что у него давно не было практики, ему нужно чуть больше времени, чтобы понять её. 

— Ники не выглядит настолько старше, чтобы быть опекуном, — всё же произносит Нил.

— Ну, папе с Аароном было по шестнадцать, так что, наверное, любой мог приглядеть за ними, не знаю, — говорит девочка, не замечая, что разбалтывает папины секреты.

— Сколько сейчас папе?

Эндрю выглядит очень молодо — когда Нил впервые встретил парня, он даже не понял, что это отец девочки, потому как казалось, что они брат и сестра — так что Нилу любопытно, во сколько лет у него появилась дочь.

— Ему исполняется двадцать три завтра.

Первая мысль Нила — Эндрю слишком молод. Ему было всего восемнадцать лет, когда появилась дочь. Но это всё ещё законно, так что не так уж и страшно. Как только эта мысль уходит на задний план, его сознание цепляется за последнее слово.

— Он не говорил, что у него завтра день рождения, — поражённо говорит рыжеволосый.

— Ну, он его не отмечает, наверное, поэтому и не говорил, — пожимая плечами, произносит ребёнок.

Келси говорит это так легко, что Нил невольно удивляется тому, как Эндрю её воспитывает. Зачастую это было ужасно: не отмечать день рождения. Когда он рассказывал об этом знакомым, все восклицали, как же так, а для Келси Эндрю подал это, будто в этом нет ничего ненормального. Именно за такое воспитание Нил уважает молодого отца.

— И почему же? — всё же спрашивает Нил, проклиная себя за любопытство.

— Не знаю. Говорит, что с ним связаны плохие воспоминания с моим отцом, — говорит девочка и съёживается, становясь меньше, чем она есть.

— С ним самим? — прикидываясь дурачком, спрашивает Нил.

— Нет, с моим вторым отцом, ты что, не знаешь, как появляются дети?

Ребёнок становится агрессивнее и выбрасывает колючие иголки прямо как ёжик. Нил понимает, что ей не нравится эта тема. Но он никогда не умел затыкаться вовремя.

— Знаю, просто думал, у тебя мама, а не два папы, — говорит парень.

— У меня папа и отец, — девочка произносит это громко и чётко, выделяя отличие двух родителей.

— Прости... и где он?

Нил давно понял, что второй родитель бросил их, но никогда не понимал, как можно было оставить такого чудесного ребенка, как Келси. Даже при условии размолвки с Эндрю, всё ещё непонятно, почему он не навещал ребёнка. Но, как только Нил слышит ответ девочки, всё становится ясно.

— В тюрьме. Он будет там, пока мне не исполнится восемнадцать, — она отчеканивает эту фразу, словно она заученная, будто Келси повторяла её сотни раз.

— Его могут освободить раньше.

В конце концов, именно так работает закон.

— Нет, папа говорит, что не могут.

Слова ребёнка настораживают Нила: лишь в самых худших статьях садят без возможности выйти по УДО. 

— Ты виделась с ним? — всё же спрашивает Нил.

— Нет, и не хочу. Ники говорит, что он сделал папе больно и поэтому сидит в тюрьме.

— Больно? — Нил произносит это шёпотом.

Он начинает медленно складывать пазл в одну картину. Ранний ребёнок, отец без возможности досрочного освобождения, который сидит за то, что сделал больно другому отцу. Это звучит как что-то, в произошедшее чего верить Нил не хочет.

— Да, но он никогда больше к нему не приблизится, я не позволю.

Девочка произносит это с твёрдостью в голосе, настолько знакомой, что Нил невольно вспоминает Эндрю.

— Конечно, ты ведь очень любишь папу, — с лёгкой улыбкой произносит парень.

— Да, больше, чем кого-либо, — уверенно говорит ребёнок, а Нил решает перевести тему.

— Куда он пошёл сегодня?

— Он гуляет с тётей Рене, она крутая и она не даст его в обиду, — говорит девочка и берётся за раскраску. 

***

Когда Эндрю выходит из «Дома», всё, о чём он может думать, это то, чтобы вернуться обратно и следить за тем, чтобы Нил не обижал его дочку. Но у Рене на него другие планы, и она быстро забирает его к себе, отвлекая бессмысленными разговорами.

Когда они выходят на набережную, Эндрю начинает нервировать то, как искусно Рене обходит тему хэллоуинской ночи, так что он говорит:

— Спроси.

— Я не буду, Эндрю, — приятным и успокаивающим голосом говорит девушка. — Намного ценнее будет, если ты сам захочешь рассказать, чем я тебя буду заставлять. Меня больше интересует, как там моя любимая девочка поживает. Ты давно не приглашал нас с Крисом, — добавляет она и в шутку грозно смотрит на Эндрю. 

— Она начала ходить на танцы, — прямым голосом рассказывает он.

— Ты доверил её педагогу? — удивлённо спрашивает Рене и ярко улыбается. — Это большой прогресс, Дрю. Ей нравится?

— Вроде бы, но теперь она постоянно включает идиотские песни, под которые им ставят танцы. У Миссис Маршал нет вкуса, а Келси зациклилась на идее стать лучшей в группе и постоянно репетирует, — рассказывает Эндрю без утайки.

— Целеустремлённостью она пошла точно не в тебя, — весело произносит Рене, но, как только понимает, что сказала, начинает раскаиваться. — Прости, мне не стоило этого говорить.

Слова Рене бьют Эндрю в голову. Конечно, она права, но больно осознавать, что с каждым днём он видит всё больше и больше схожих черт между самым ненавистным человеком и самым любимым. В плохие дни в глазах Келси он видит Его глаза и не может избавиться от ощущения, что кошмар, начавшийся много лет назад, никогда не закончится. В такие дни он думает, что Аарон был прав, но потом Келси говорит ему, что любит, или крепко обнимает, и все сомнения в правильности решения исчезают.

— Надеюсь, это единственное, что она от него взяла, — наконец произносит парень. 

— Ты же знаешь, Дрю, воспитание выше ДНК, — отвечает Рене. — Как Аарон?

— Не берёт трубку, — безэмоционально говорит Эндрю.

— Он обещал приехать на Рождество. Думаешь, он придумает отмазку, чтобы не приезжать? — со злобной ухмылкой говорит Рене.

Эндрю останавливается и достаёт сигарету из кармана пальто. Компания Рене заставляет чувствовать себя в безопасности, а её вопросы – нет. Он опирается руками на ограждение и смотрит вдаль, медленно вдыхая никотин. Рене стоит рядом и просто молчит. Она знает, что иногда Эндрю нужно чуть больше времени для ответа.

— Думаю, мне придётся вытирать слёзы Келси всё Рождество, — на половине выкуренной сигареты говорит Эндрю.

Рене поглядывает на него и раздраженно вздыхает. Она знает всю ситуацию с Аароном и никаких чувств, кроме животрепещущей ненависти, к ней не испытывает. Ей приходится напомнить себе, что эти чувства вредны для неё, так что девушка переводит тему, не желая больше слушать об Аароне.

— Так, а с кем ты её оставил? Сначала танцевальный кружок, затем няня. Ты удивляешь меня всё больше, Дрю, — говорит девушка, улыбаясь, и полностью поворачивается к Эндрю.

Тот игнорирует её взгляд.

— Она не с няней, — Эндрю на мгновение задумчиво замолкает, взвешивая все за и против, но, в конце концов, всё-таки решает рассказать Рене. — Она с Нилом.

— Нил... Кто же такой Нил? — лицо Рене озаряется яркой улыбкой, а в глазах пляшут искры веселья.

— Сказочник, — Эндрю видит немой вопрос в глазах собеседницы и, тяжело вздохнув, добавляет, — он приходит в магазин и читает Келси сказки.

— И давно?

— С конца августа, — Эндрю прикрывает уши, зная, что сейчас произойдёт.

— Эндрю! Больше двух месяцев прошло, и ты не рассказывал?! — чуть ли не пищит от негодования девушка.

— Не о чем рассказывать. Он — никто, — тихо говорит Эндрю. 

— Не ври. Он сидит с Келси, он не никто, — прикрикивает девушка на парня, а потом кое-что осознаёт. — Что он сделал той ночью? Это из-за него у тебя была паническая атака?

В голосе Рене слышна твёрдость, однако говорит она уже намного тише и мягче.

— Рене, — говорит Миньярд и злобно смотрит на свою подругу.

— Эндрю, — в такт ему отвечает она.

Парень вздыхает и всё же признаётся:

— Он рассказывал, как убивал бы, будь он вампиром.

Рене поражается не услышанному, а тону сказанного. Обычно парень говорил так о Келси, а не о незнакомцах. Девушка начинает мягко улыбаться, понимая, что её друг наконец-то нашел близкого человека.

— Это он нашёл кружок для Келси и это он смог развеселить Келси в её плохой день, — продолжает он, не смотря на Рене и словно разговаривая сам с собой, и признаётся себе в страшной правде. — Это он устроил вечер игры в экси с детьми только для того, чтобы она познакомилась с ребятами и смогла найти друга. И, — голос Эндрю надрывается и опускает голову вниз, — она так хорошо читает, и мне намного легче, когда он «Дома», чем когда я там один.

Когда Миньярд произносит последнюю фразу, он замечает, как сильно трясутся его руки. Но вместе с тем ему становится намного легче дышать.

— Эндрю, он тебе нравится, — удивлённо говорит Рене. 

— Его существование не напрягает меня, — твёрдым голосом говорит он и поворачивает голову в сторону собеседницы.

Но, как только он видит её глаза, Эндрю понимает, что не может продолжать врать:

— Думаю, я ему доверяю.

— Ты знаешь, что он может помочь и тебе в твой плохой день. Я не думаю, что он приходит в «Дом» только ради Келси, — тихо говорит девушка и кладёт руку на плечо Эндрю, сжимая его и пытаясь поддержать.  

— Он выгнал пьяного, зашедшего на книжный вечер, — добавляет он, смотря вдаль. 

— И он сидит с Келси, — говорит девушка.

— Да, он сидит с Келси, — Эндрю рукавом вытирает глаза, отворачиваясь от Рене, и снова начинает идти. 

***

Эндрю возвращается домой, когда часы бьют одиннадцать. Нил, заснувший на диване в гостиной, резко вскакивает, когда слышит ключ в замочной скважине, и подправляет свой внешний вид.

Миньярд замечает только его и оглядывается в поисках дочери, и Нил сразу начинает оправдываться:

— Я знаю, что это не по правилам, но я уложил Келси в её кровать. Не хотел, чтобы у неё болела спина или шея.

Эндрю смотрит на Нила. Впервые за три дня его мозг не затуманен тревогой, он спокоен как никогда.

— Чем занимались? — спрашивает Эндрю и садится рядом с Нилом, но на достаточном расстоянии, чтобы не влезать в его личное пространство.

— Ну, я узнал много нового, — с лисьей улыбкой отвечает рыжеволосый.

— Например?

— Например, то, что ты говоришь по-немецки, — говорит Нил, меняя язык.

— Келси говорит намного лучше меня, — посмеиваясь, отвечает на том же языке Эндрю.

— А ещё я узнал, что у тебя завтра день рождения, — его голос звучит заговорщически, будто он рассказывает секрет.

— Я его не праздную, — тяжело вздыхая, отвечает Эндрю.

— Это я тоже узнал.

— Надо будет провести беседу с Келси про то, что можно рассказывать, а что нет, — больше себе, чем Нилу, произносит эти слова Эндрю.

— Ещё она рассказала о своём отце, — осторожно говорит спортсмен, пытаясь вывести разговор на эту тему и желая внутри, чтобы парень был достаточно смел, чтобы доверить ему секрет.

— Нет, — Эндрю закрывает рот Нила рукой и смотрит в глаза. — Нет, — повторяет хозяин дома с ноткой страха в голосе.

Нил уважает личные границы Эндрю и слегка кивает, показывая, что не продолжит эту тему. И что-то тёплое разливается в груди Эндрю при этом жесте.

— Знаешь, расскажи мне кто-нибудь о том, что у тебя день рождения, раньше, у меня было бы время выбрать тебе хороший подарок, — быстро меняя тему, произносит Нил с озорной улыбкой.

— Я его не праздную, — закатывая глаза, повторяет Эндрю.

— Это не остановит меня от подарка, — не отводя от парня глаз, произносит Нил.

На следующий день Нил приходит, как и всегда, в пять и кладёт два свертка на прилавок. Улыбаясь и ничего не говоря, он идёт в сторону Келси.

Эндрю пялится на них добрые пять минут, прежде чем осторожно открывать. Первый свёрток, прямо как и второй, встречает его фотографией в рамке. Первая из них переносит Эндрю далеко в начало зарождающихся отношений. На фотографии он сам сидит на трибунах, а Келси умиротворённо спит на его руках. Рядом стоит Нил и что-то рассказывает. Эндрю был так увлечён разговором, что даже не заметил, что их сфотографировали.

Вторая фотография ещё лучше. Нил и Эндрю стоят на поле, а сзади на фоне виднеется размытое изображение Келси, бегающей с Таро за ручку. Парень впервые обращает внимание на едва заметную разницу в росте: Нил выше максимум на десять сантиметров и Эндрю кажется, что они выглядят довольно хорошо рядом друг с другом.

Он смотрит в сторону Нила и кивает, безмолвно произнося «спасибо». Нил улыбается ему в ответ, и Эндрю думает, что дни рождения не так уж и плохи.