Глава 9: Письма!
«В пыли трона рождается не корона, а топор палача.» Malika_Demiral.
***Кесем.
Пустота. Такая всепоглощающая, такая ледяная, что казалось, она выжгла всё внутри меня. Ибрагим. Мой Ибрагим. Мой свет, моя сила, мое будущее. Его смех, его тепло... всё исчезло. Осталась только эта оглушающая тишина. Эта невыносимая боль.
Я стояла в своих покоях, и мир вокруг меня рассыпался. Каждый предмет, каждая тень напоминали о нем. Мой единственный сын. Моя кровь. Моя надежда. Он ушел. Ушел навсегда.
И теперь я понимала. Я понимала Элмаз. Её крик, её отчаяние. Когда теряешь самое дорогое, когда теряешь всё, что имело значение... тогда ты понимаешь. Понимаешь, что власть - это пыль. Что интриги - это тлен. Что единственное, что остается - это боль.
Арык. Этот мальчишка. Этот виновник. Он не просто убил моего сына. Он убил мое будущее. Он лишил меня силы. Он забрал мою власть. Он разрушил всё, что я строила.
Я должна действовать. Должна отомстить. Должна стереть его с лица земли. Он не должен жить. Не должен дышать. Не должен видеть, как я страдаю.
Я взяла кинжал. Тяжелый, холодный, он идеально лежал в моей руке. Он был моим единственным спутником в этом аду. Я шла к его покоям. Мои шаги были бесшумными, мои глаза горели яростью.
Я вошла. Он спал. Такой безмятежный. Такой наивный. Он не знал, что его конец близок. Он не знал, что его жизнь висит на волоске.
Я подняла кинжал. Направила его прямо на его сердце. Сейчас. Сейчас всё закончится.
Но вдруг... дверь распахнулась. Баязид. Он увидел меня. Увидел кинжал. Его глаза расширились от ужаса.
- Брат! Нет! - он крикнул, и бросился ко мне.
Я не успела среагировать. Он схватил мою руку, пытаясь отвести кинжал. И тогда... я почувствовала резкую боль. В руке. Я посмотрела вниз. Кровь. Его кровь.
- Баязид! - вырвалось у меня.
В этот момент Арык проснулся. Его глаза открылись. Он увидел нас. Увидел Баязида, раненого. Увидел меня, с кинжалом в руке.
- Что ты делаешь ?! - крикнул он, и в его голосе звучало недоверие, шок. - Ты с ума сошла!
Он вскочил с кровати. Баязид, несмотря на рану, попытался встать. Вместе они скрутили меня. Их руки были сильными, их взгляд - решительным.
- Отпустите меня! - кричала я, пытаясь вырваться. - Ты убийца моего сына! Ты мой враг!
- Он убил твоего сына? - Баязид посмотрел на меня с презрением. - Ты убила своего сына, Кесем! Ты сама его убила!
- Нет! Это неправда! - я кричала, но мой голос тонул в слезах. - Я не хотела! Я не знала!
- Ты убийца! - Баязид, несмотря на боль, смотрел на меня с отвращением. - Ты всегда убивала ! Ты всегда пыталась уничтожить всех, кто стоял у тебя на пути!
- Я ненавижу этот день! - кричала я, моя ярость захлестывала меня. - День, когда я привела тебя к трону, Арык! День, когда я позволила тебе жить! Я должна была убить тебя в день твоего рождения!
Арык позвал стражу.
- Уведите её! - приказал он, его голос был твердым. - Заприте её в её покоях! Не позволяйте ей ни с кем говорить!
Стражники подошли, схватили меня. Я боролась, кричала, но они были сильнее. Меня увели. Увели прочь. Прочь от них. Прочь от мира.
***
***Арык.
Я выдохнул с трудом. Сердце колотилось в груди. Всё произошло так быстро. Так неожиданно. Кесем. Она хотела убить меня. Но вместо этого ранила Баязида.
Я посмотрел на него. Он держался за руку, его лицо было бледным, но в глазах горела решимость.
- Ты в порядке, брат? - спросил я, подбегая к нему.
- Это всего лишь царапина, - ответил он, пытаясь улыбнуться. - Главное, что ты жив.
Я кивнул. Главное, что мы живы.
- Я сниму Кесем с регента престола, - сказал я, мои слова были твердыми. - Она больше не будет править. Она больше не будет угрожать нам. Она больше не сможет войти в мои покои.
Баязид посмотрел на меня с уважением.
- Ты прав, брат. Она слишком долго была у власти. Она слишком долго сеяла хаос.
Я посмотрел на него. На моего брата. На моего друга. На того, кто рискнул жизнью, чтобы спасти меня.
- Мы справимся, - сказал я, и мои слова были не обещанием, а уверенностью. - Я обещаю. Мы построим новый мир. Мир, где не будет лжи. Мир, где будет справедливость.
***
***Арык.
Покои отца. Стены, пропахшие временем, несбывшимися надеждами и горькими воспоминаниями. Я перевернул всё. Каждый сундук, каждый свиток, каждое письмо - всё было раскопано, просмотрено, изучено. Я искал. Искал правду. Искал ответ. Искал ту нить, что связывала прошлое с настоящим, прошлое, которое привело меня сюда, в это проклятое место.
В моих руках оказался свиток, исписанный рукой отца. Письмо Кесем. На рождение Мехмета. Ахмет не отдал ей его. Почему? Я открыл его, сердце сжалось от предчувствия.
«Моя Кесем, моя лучезарная звезда, мое всё. В этот день, когда мир даровал нам новую жизнь, мое сердце переполнено любовью к тебе, к нашему ребенку. Ты - мое солнце, мой воздух, моя душа. Ты - мой рай на земле. Пусть этот день станет началом нашего вечного счастья. Твой Ахмет, навеки твой.»
Простые слова. Но в них - целая вселенная. Любовь, такая чистая, такая искренняя. Я бросил письмо в камин. Оно сгорело. Как и многое другое.
Следующим оказался другой свиток. Ещё одно письмо. Ахмет писал Кесем. О ней. О своих чувствах.
«Моя Кесем, моя королева, моя муза. Ты - мое солнце, что разгоняет тучи моего одиночества. Твои глаза - два океана, в которых я тону. Твоя улыбка - мой рай. Ты - мое всё. Но порой... порой ты становишься для меня чужой. Ты - королева, и корона твоя тяжела. Она давит на тебя, и ты становишься холодной, отстраненной. Я люблю тебя, Кесем. Люблю всей душой. Но я боюсь, что твое величие может поглотить меня. Боюсь, что я потеряю тебя в этой бездне власти. Я хочу, чтобы ты была просто моей. Моей женщиной. Моей любовью. Но ты - Кесем. И ты уже не моя. Ты - их. Их королева.»
Он любил её. Но боялся. Боялся её власти. Боялся её величия.
Затем я нашёл тетрадь. Датирована 1610 годом. Отец писал о первой встрече. О девушке. С очень красивыми глазами. Он дал ей имя - Элмаз.
«1610 год. Сегодня я встретил её. Элмаз. В её глазах - весь мир. Они сияют, как звезды, как лунный свет. Она - мой ангел. Моя муза. Моя... любовь? Нет, это невозможно. У меня есть Кесем. Но... но Элмаз... она другая. Она - моё вдохновение. Она - мой свет. Она - моя...»
Кесем. Она ревновала. Я видел это в последующих записях. Отец злился. Он не мог понять своих чувств. Он любил Элмаз. И это пугало его.
Я перелистнул страницу. 1611 год.
«1611 год. Сегодня я взял на руки своего сына. Умара. Моя любимая женщина, моя Элмаз, подарила мне ребенка. Он так красив. Его глаза - небесно-голубые, как само небо. Я боюсь. Боюсь, что с ним что-то может случиться. Боюсь, что мир может забрать его у меня. Он - моё всё. Моя жизнь. Моя душа.»
Умар. Мой брат. Мой отец так любил его. И так боялся за него.
Следующая запись. 1614 год.
«1614 год. Сегодня Элмаз была ранена. Какая-то сволочь напала на нее. Я был вне себя от ярости. Я защитил её. Я не позволил никому ее тронуть. Но она... она была так напугана. Её глаза... они были пусты. Я боюсь, что она больше не вернется. Боюсь, что она потеряла себя.»
Моя мать. Моя Элмаз. Она была ранена. Я не знал об этом. Я не знал, через что она прошла.
И снова перелистнул. 1614 год. День смерти Умара.
«1614 год. Сегодня умер Умар. Мой сын. Мой Умар. Моя душа. Я потерял его. Я потерял всё. Элмаз... она беременна. Но я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, смогу ли я пережить это. Я не знаю, смогу ли я жить без него. Без моего сына. Моей жизни. Моей души.»
Слезы потекли по моим щекам. Боль отца. Такая острая, такая невыносимая. Он потерял сына. Моего брата. А я... я даже не знал, что у меня был брат.
И вот. Самые больные строки. 1614 год.
«1614 год. Элмаз родила сына. Я чувствую этот запах... этот запах жизни... Я дал ему имя Арык. Мой сын. Моя новая жизнь.»
Я. Я. Арык. Это я. Мой отец. Моя мать. Их боль. Их страдания. Всё это - мое наследие.
Я плакал. Плакал так, как никогда не плакал. Плакал, потому что понял. Понял всё. Боль отца. Боль матери. Их потери. Их страдания. Всё это - моё .
Я перелистнул последнюю страницу. Всё ещё 1614 год.
«1614 год. Три дня назад. Умер мой сын. Арык. Но... как будто когда я взял на руки мертвого сына, как будто это был другой, чужой ребенок. Не мой Арык. Не мой. Элмаз сошла с ума. Её пришлось заточить в покоях на долгие годы. Чтобы она не причинила вред ни себе, ни кому-то другому. Моя Элмаз... моя любовь... Она потеряна. И я... я тоже потерян.»
Мой отец. Он умер. Он не увидел меня. Он не узнал меня. Он видел лишь чужого ребенка. Чужого Арыка.
Я закрыл тетрадь. Огонь в камине погас. Осталась лишь тьма. И пепел. Пепел прошлого. Пепел разбитых сердец. Пепел моей семьи.
Но я не сломаюсь. Я не позволю этой боли сломить меня. Я - Арык. Наследник этой боли. Наследник этой силы. И я понесу это бремя. Я понесу его достойно. И я отомщу. За отца. За мать. За Умара. Кесем будет гореть в огне и растворится в пепле.
***
***Арык.
Ветер шелестел в траве, принося с собой запахи прошлого. Запах земли, запах детства, запах той беззаботной жизни, которую я знал лишь по обрывкам воспоминаний. Мы вернулись. Я, мои верные подданные, на эту землю. Землю моего детства. Землю моей потерянной радости.
И тут оно нахлынуло. О волной. Боль. Та самая, которую я пытался заглушить, загнать глубоко внутрь. Воспоминания. Отец. Его сильные руки, укачивающие меня на шее. Его смех, наполнявший этот мир светом. Его слова, полные мудрости и любви. И мама. Её нежный голос, её ласковые прикосновения, её смех, звонкий, как серебряные колокольчики. Мой старший брат. Его крепкие объятия. Всё это встало перед моими глазами, такое живое, такое реальное.
Слёзы градом прокатились по щекам. Я больше не мог сдерживаться. Боль вырвалась наружу, криком, который, казалось, сотряс всю землю.
- Почему?! - кричал я, глядя в бездонное небо. - Почему вы ушли?! Почему оставили меня?! Почему не смогли защитить и оьрушить дворец на их головы?! Почему!
Я упал на колени, земля была холодной, но я не чувствовал этого. Я чувствовал лишь пустоту. Пустоту, которую оставили они.
С трудом поднявшись, я направился к дому. Дому моего детства. Запах. Он ударил мне в нос, такой знакомый, такой родной. Запах родного дома. Запах родителей. Запах моей прошлой жизни.
Я вошёл в спальню. Ту самую. Родительскую. Всё было на своих местах. Словно время остановилось. Но не для меня. Для меня оно текло, неся с собой лишь боль.
В углу стояла старая шкатулка. Отцовская. Я никогда не трогал вещи родителей. Это было слишком больно. Но сегодня... сегодня я почувствовал, что должен. Должен узнать. Должен понять.
Шкатулка открылась с тихим скрипом. Внутри - письма. Письма, написанные матерью. Её последняя воля. Её последнее прощание.
Я взял одно из них. Оно было адресовано мне. На случай, если их не станет.
«Мой дорогой Арык, мой любимый сын. Если ты читаешь эти строки, значит, нас больше нет. Значит, наши пути разошлись на всегда . Но я хочу, чтобы ты знал. Знал, как сильно мы тебя любили. Знал, какой ты для нас был долгожданный. В тот день, когда ты родился, мы потеряли другого сына. Нашего ребенка. Он был таким маленьким, таким беззащитным. Мы не смогли его спасти. И тогда, когда мы уже готовились похоронить его, пришла одна женщина. Она сказала, что им нужен мертвый ребенок. А нам... нам было нечем кормить нашего старшего сына. И мы... мы были вынуждены. Вместо того, чтобы похоронить одного, мы отдали его. Нам заплатили деньги. Но в руки нам вручили живого ребенка. Тебя. В тот момент мы не знали, что делать. Но потом... потом пришло счастье. Любовь. Мы поняли, что ты - наш. Наш сын. Наше чудо. И мы всем сердцем пытались дать тебе то детство, которого ты был лишен. Мы любили тебя, как родного. Как нашего единственного. Прости нас, Арык. Что скрыли от тебя правду. Прости за всё. Прости, что не смогли быть рядом. Прости, что не смогли защитить. Но знай - мы всегда будем любить тебя. Всегда будем с тобой. Твоя любящая мама»
Я рыдал. Рыдал так, как никогда в жизни. Боль. Такая невыносимая, такая горькая. Мой брат. Мои родители. Вся моя жизнь - это ложь. Вся моя жизнь - это боль.
Я потерял всё. Потерял родителей. Потерял братьев. Потерял себя. И теперь... теперь я один. Абсолютно один. В этом мире, который когда-то был моим. Который когда-то был полон любви.
***
***Арык.
Дыхание перехватило. Глаза, еще недавно полные слез, теперь горели ледяным огнем. В руках - кинжал.
Покои Кесем. Они казались пустыми, несмотря на её присутствие. Словно трон, который она занимала, высасывал из неё жизнь, оставляя лишь оболочку. Она сидела, опустив взгляд, но я видел блеск в её глазах. Блеск страха. Блеск отчаяния.
Рядом с ней - Джаннем калфа. Её верная слуга. Её тень. Я видел, как она пыталась сохранить спокойствие, но её руки дрожали.
- Выбросьте её, - мой голос был тихим, но каждый звук резонировал в этой тишине, как раскат грома. - И всех, кто ей предан. Немедленно.
Джаннем калфа вздрогнула. Её взгляд встретился с моим. В нем читался вызов. Но вызов, который она не могла себе позволить.
- Вы слышали меня? - повторил я, мой голос стал жестче. - Выполняйте.
Стражники, которые стояли у дверей, вошли. Их лица были безэмоциональны. Они схватили Джаннем калфу. Она кричала, ругалась, но её голос быстро затих за закрывающейся дверью.
Атике. Она была здесь. Прижавшись к матери. Её детские щеки были мокрыми от слёз . Её маленькие ручки крепко обнимали Кесем. Она дрожала.
Кесем. Она прижала Атике к себе. Её руки дрожали, но она пыталась сохранить спокойствие. Пыталась быть сильной. Для дочери. Она осталась одна. Без поддержки. Без помощи. Её власть рухнула. Её империя рассыпалась в прах.
Я подошёл к ней. Медленно. Тяжело. Шаг за шагом. Кинжал в моей руке. Холодный. Острый. Направленный на её шею.
Она подняла глаза. В них не было страха. Только горькая усталость. И... удивление?
- Твоя власть рухнула Кесем.
Я коснулся её шеи кинжалом. Холод металла. Ощущение ее кожи. Её жизнь в моих руках.
Кесем вздрогнула. Её глаза расширились.
- Я - тот, кого ты отдала. Тот, кого ты предала. Тот, кого ты скрывала. И тот чью семью ты разрушила.
Я наклонился к ней, мой взгляд был прикован к её лицу.
- Где моя мать, Кесем? - прорычал я. - Где та женщина, которую ты лишила жизни? Где та, чьего ребенка ты отдала на смерть, чтобы спасти свою задницу? Где она, Кесем? Скажи мне!
Её губы дрожали. Она не могла говорить.
- Ты убила её, - прошипел я. - Ты убила мою мать. Ты убила мою жизнь. И теперь... теперь я пришел за тобой.
Я надавил на кинжал. Она вскрикнула. Атике закричала ещё громче.
- Я хочу познакомиться с родной матерью, Кесем, - мой голос был полон ненависти. - А ты... ты заплатишь за всё. За всё.
Её глаза были полны ужаса. Но в них я видел и нечто другое. Нечто, что заставило меня остановиться. Страх. Не за себя. А за Атике.
- Ты никогда не узнаешь, где твоя мать, - прошептала она, её голос дрожал. - Она... она умерла.
- Ложь! - крикнул я. - Ты мне лжёшь!
- Я не лгу! - она прижала Атике к себе еще сильнее.
Я посмотрел на неё. На её дрожащие руки. На её испуганную дочь. И понял. Она не сломается. Она будет бороться до конца. Но я... я уже победил.
- Ты больше не регент, Кесем, - сказал я, опуская кинжал. - Ты больше не правительница. Ты - никто. - Но что скажешь о своей дочери...
- Арык, ты не посмеешь...
Я направил кинжал в сторону Атике. Я знал что она сдаться. Я схватил её дочь на руки. И та закричала....
- Стой... Ладно... Хорошо, хорошо, пусть будет по твоему, ты выиграл, выиграл... - Кесем упала на диван закрыв уши руками и задохнулась в слезах. - Атике ни в чём не виновата. Я скажу где Элмаз, только отпусти дочь, не вреди ей...
Я развернулся и вышел. Оставив её там. Одну.
Мне плевать на её дочь. Жива она или мертва. Но я приду за её дочерью, и вырву её также из её рук как она вырвала меня...
Продолжение следует.