19
Через пару минут роскошный автомобиль плавно скользнул к величественным, кованым воротам, увенчанным витиеватыми гербами. Они распахнулись бесшумно, словно по волшебству, и мы въехали внутрь. С этого момента каждый метр пути был чистейшей сказкой, воплощенной в реальность. Я не могла поверить своим глазам: бескрайние, безупречно ухоженные сады простирались до горизонта, усыпанные экзотическими цветами, сверкающими фонтанами и изящными скульптурами. Воздух был напоен ароматом роз и какой-то неуловимой, божественной свежестью. Это было настолько красиво, что слова казались жалкими и недостаточными, чтобы описать всю грандиозность и неземное очарование этого места. Мое сердце забилось чаще от предвкушения и чистого восторга.
Машина остановилась у входа в дом, который казался скорее дворцом, чем жилым помещением. Дворецкий, безупречно одетый и сдержанно-почтительный, открыл дверь.
— Мисс, — его голос был мягким и располагающим, — я позабочусь о ваших вещах и доставлю их прямо в вашу комнату. А сейчас, пожалуйста, пройдите к тому старому, раскидистому дубу. Майкл ждет вас там.
— Хорошо, спасибо, — пробормотала я, едва сдерживая дрожь в голосе и в ногах. Каждый шаг по безупречно ухоженной гравийной дорожке в высоких каблуках давался мне с трудом, но я шла, ведомая нетерпением и волнением, прямо к указанному дереву. Оно возвышалось над всем остальным, могучее и величественное. Добравшись до него, я никого не обнаружила. Невольно выдохнула, прислонившись к его прохладному, шершавому стволу, чтобы хоть немного снять напряжение. И тут сверху, совсем рядом, послышался озорной смешок. Я резко подняла голову и мои глаза встретились с его взглядом. Там, на одной из толстых ветвей, сидел Майкл, такой легкий и грациозный, будто парящий над землей. Он быстро, почти невесомо спрыгнул вниз и в одно мгновение оказался прямо передо мной, словно телепортировался.
Я не раздумывая обвила его шею руками, прижимаясь всем телом, чувствуя его крепкие объятия. От него пахло свежестью и тем самым, ни с чем не сравнимым, родным ароматом, по которому я так сильно скучала.
— Золото моё, — прошептал Майкл, прижимая меня ближе, его голос был низким и бархатным, полным нежности, — я так сильно скучал по тебе. Каждая минута без тебя была вечностью.
— И я, мой дорогой Майкл, — ответила я, зарываясь лицом в его плечо. — Не представляешь, как я ждала этой встречи.
Он слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза, и с легкой заботой коснулся моей щеки.
— Тебе, наверное, холодно стоять здесь? Пойдем в дом, там теплее.
— Да, пойдем, — согласилась я, чувствуя, как зимний ветерок пробирает сквозь шубу.
Мы вошли в дом, крепко держась за руки. Внутри царила атмосфера утонченной роскоши и уюта. Огромный холл, украшенный старинными картинами и антикварной мебелью, был залит мягким светом. Майкл осторожно помог мне снять тяжелую меховую шубу, его пальцы слегка скользнули по моей руке, вызывая волну тепла. Он отступил на шаг, его взгляд скользнул по мне сверху вниз, задерживаясь на каждом изгибе.
— Ты просто великолепна, Софа, — произнес он, и в его голосе слышалось искреннее восхищение, заставляющее мое сердце трепетать. — Я и до этого знал, какой ты ослепительной красоты, но сейчас я всё больше и больше удивляюсь твоей способности быть еще прекраснее, чем я помнил. Ты излучаешь свет.
Я опустила голову, чувствуя, как щеки заливаются густым румянцем от его комплимента. Его слова всегда заставляли меня смущаться, но и чувствовать себя самой желанной.
— Спасибо, — тихо прошептала я, почти шепотом.
Майкл улыбнулся, его глаза сияли.
— Пойдем в комнату, или, может быть, ты хочешь сначала поесть? Я уверен, ты устала с дороги и проголодалась.
На самом деле, я не ела уже пару дней, нервничая перед встречей и погруженная в мысли. Мой желудок предательски урчал, но я все же, словно по привычке или из желания не обременять его, сказала:
— Нет, спасибо, Майкл. Я не голодна. Правда.
Он на мгновение задержал взгляд на моем лице, словно пытаясь прочитать мои истинные мысли, но затем легко кивнул.
— Тогда пошли, — он снова взял меня за руку, и мы поднялись по широкой, парадной лестнице на второй этаж. Коридоры были залиты мягким светом, а из распахнутых дверей комнат доносился легкий аромат старой древесины и дорогих цветов. Мы прошли в одну из комнат, которая, как я поняла, была его спальней. Она была огромной, с высокими потолками и панорамными окнами, выходящими в сад. И прямо у кровати уже стояла моя дорожная сумка с вещами, аккуратно поставленная кем-то из персонала.
Майкл присел на край огромной, мягкой кровати, его глаза не отрывались от меня.
— Я так сильно ждал нашей встречи, Софа. Эти дни казались бесконечными.
— И я очень волновалась, — призналась я, подходя ближе. — Я так боялась, что мы больше не встретимся... что что-то может помешать.
Я тоже хотела присесть рядом с ним на кровать, но Майкл в следующее мгновение остановил меня, протянув руку. Я вопросительно посмотрела на него, но он лишь мягко потянул меня на себя. В одно мгновение я оказалась у него на коленях, уютно устроившись, а он спокойно обнял меня за талию, прижимая ближе, и нежно поцеловал в кончик носа.
— Я бы не пережил, — прошептал он, его голос стал чуть глубже, — если бы больше не мог с тобой встретиться. Моя жизнь потеряла бы всякий смысл.
Я хотела что-то сказать, но Майкл был быстрее. Он слегка отстранился, его взгляд скользнул по моему лицу, затем вниз, к моим плечам и рукам. На его лице появилось легкое хмурое выражение.
— Мне кажется, или ты похудела? — в его голосе прозвучали нотки обеспокоенности.
Я неловко поерзала, опуская взгляд в пол, чувствуя, как меня выдает легкая дрожь.
— Дааа... я в последние недели две почти не ела, — призналась я, запинаясь и чувствуя себя виноватой.
Майкл посмотрел на меня чуть недовольно, его брови нахмурились еще сильнее. Это было не злое недовольство, а скорее глубокая, защитная забота.
— Тогда мы идем кушать, и это не обсуждается! — заявил он, его голос был абсолютно твердым и не терпящим возражений. Не дожидаясь ответа, он с легкостью подхватил меня на руки, словно я ничего не весила, и направился к двери комнаты.
Я невольно хихикнула от неожиданности, обхватив его шею руками.
— Майкл, отпусти, я же тяжелая! Ты устанешь.
Он резко остановился, его глаза встретились с моими. В их глубине читалась безграничная нежность и сила.
— Зайка, — проговорил он, его голос был низким и уверенным, — ты очень легкая. Я готов всегда носить тебя на руках, куда бы ты ни захотешь.
Он снова нежно чмокнул меня в нос и, крепко прижимая, понес дальше по коридору, направляясь, как я поняла, на первый этаж, где, без сомнения, нас ждал обильный обед. В его объятиях я чувствовала себя абсолютно защищенной и бесконечно любимой.