Таинственные гости и опасные женщины
Прошуршали листья, скрипнула ветка, и окно, полуоткрытое и поддавшееся чужой ладони, чуть стукнуло о стену, полностью открываясь. Мягкий прыжок и стук пяток об пол, затем - крадущиеся шаги, едва слышные.
Тэ почти не дышал.
Прокравшийся в его комнату замер рядом, сдерживая тяжёлое дыхание, вызванное подъемом на второй этаж по местам, для этого не предназначенным, затем заметно вздохнул и...
Тэ очень постарался не вздрогнуть, когда широкая теплая ладонь, как он знал, разукрашенная мозолями, легла на его макушку и аккуратно погладила по волосам, едва заметным из-под пледа.
Мужчина зажмуриться от этой нехитрой ласки, благодаря Будду, что лицо его скрыто тканью пледа, и постарался дышать медленно и будто бы сонно. Ему было тяжело и страшно, где-то глубоко внутри, но тепло чужой ладони заставляло отвлекаться от собственного отчаянья, словно возвращая землю под ногами. Заставляя ее замереть и не крутиться. Заставляя почувствовать надёжность и уверенность... который раньше он не мог себе позволить.
...Неожиданной ночной гость уже растворился в ночной тиши сада за окном, а Тэ лежал без сна ещё долгие и долгие минуты, складывающиеся в часы, ловя то странное ощущение, которое настигло его в чужом прикосновении.
Так это было странно...
Необычно.
Горячо - до вскипающих в уголках глаз слез.
***
Утро ознаменовалось громким воплем, переполошившим всех обитателей особняка.
Уже через несколько минут все - и гости, оставшиеся ночевать после бурного обеда, плавно перетекшего в ужин с дорогим вином, и хозяева, проводящие эту ночь более чем интересным образом, - оказались в гостиной, прибежав на чей-то крик так быстро, как только смогли, не озадачились одеться должным образом. Именно поэтому в гостиной оказались:
- Вегас в простыне, но с глоком наперевес
- Пит в майке и с голыми ногами, держащий шокер
- Кинн и Порш в одинаковых белых брифах, также сжимающие в руках оружие
- Тэ, в серебряной шелковой пижаме, держащий в руках свой тэссен, хищно позвякивающий железом
- Макао в джинсах и с нунчаками, зажатыми подмышкой
- и Порче с Кимом, полностью одетые и помятые, словно спавшие в том, в чем были накануне вечером. Где Ким раздобыл лёгкий бронежилет, в который успел упаковать Порче, было загадкой для всех, но не менее прекрасен был Танкхун, устроивший всем родственникам и друзьям веселую побудку.
- Я вас всех ненавижу! - ругался он, пока Арм и Пол пытались его утихомирить, предлагая то воду, то крепкий кофе. - Вы даже не распаковали мою посылку! Вы все!
- Я тебя сейчас пристрелю, - рявкнул Вегас, укутывая голоногого Пита в край своей простыни. - И все мне скажут спасибо. А ещё - почему ты раньше так не сделал, Вегас?!
- Ты! - Танкхун налетел на кузена и принялся оттаскивать его от Пита. - Я тебя первого ненавижу!
Пит, примотанный к любовнику простыней, только что-то вскрикнул, пытаясь одновременно ухватить ткань за ускользающий конец и безопасно вывернуться вместе с Вегасом из-под крепких кулаков Танкхуна.
- Кхун Ну, прошу вас!
- Я его не прощу!
- Кхун Ну!
Ким переглянулся с Порче и Кинном и, со вздохом, отправился на амбразуры.
Болевым приемом он заломил руку Танкхуна назад, отмахнувшись от Пола и Арма, и отвёл заверещавшего брата в сторону свободного дивана. Там, уронив Кхуна на предмет мебели и зафиксировав его за плечи, он некоторое время слушал чужую брань и, вздохнув, рявкнул:
- Хиа, угомонись!
Затихли все. А кто и так молчал, стал молчать ещё усерднее.
Глаза Танкхуна заблестели, но высказать мысль ему не дали. Макао, повинуясь кивку брата, притащил вчерашнюю посылку и торжественно открыл ее на столе. Заглянув внутрь, он некоторое время молчал, а затем не культурным образом заржал, едва не выронив свои драгоценные нунчаки.
- Что там? - буркнул Вегас, от раздражения перешедший на английскую речь.
- Сам посмотри... - сквозь хохот ответил Макао.
Вегас и примотанный к нему Пит заглянули в глубину коробки....
- Ты превзошел самого себя... - обратился Вегас к Танкхуну. Тот, стряхивающий с кончиков ресниц слезы и обнимающий упирающегося Кима, только отмахнулся. - Тут хватит на всех... - Вегас коварно улыбнулся, поглядывая на Кинна и озадаченного Порша, пытающегося пристроить Глок за резинку белья.
В коробке оказались... гавайские рубашки и лимоны.
И, как успел заметить Вегас, того самого, правильного оттенка.
***
Проводив Кинна (Только через мой труп!), Порша и примкнувшего к ним Танкхуна с телохранителями в комплекс, Порче и Макао на учебу, а Кима - в неизвестном направлении, Пит, вздёрнутый ранней побудкой, переводил дыхание в саду, устроившись в двух сдвинутых креслах и пытаясь наслаждаться крепким холодным чаем. Вегас, которого посылка Танкхуна привела в приподнятое настроение, умчался по делам, прихватив охрану, и Пит использовал временную передышку для того, чтобы остаться наедине со своими мыслями.
Его беспокоил Макао.
Рьяно ввязавшийся в обучение у Тэ, молодой человек в последнее время был сам на себя не похож. Происшествие с сервером особняка, последовавшее за этим наказание, а ранее того - просьба к Таэчину, чтобы тот стал для него учителем, как Пит подозревал - не просто на словах, а подкреплённая каким-то жестом, хорошо если не ритуальным... Все это заставляло Пита тревожиться. С одной стороны, он уже имел разговор "о лопате" с Тэ, наблюдал за ним уже долгое время, и мужчина не показался ему ветреным и необязательным, несмотря на его лелеемый и оберегаемый образ великосветской сучки, поддерживаемый им в обществе.
С другой... С другой стороны, Пит всей душой привязался к Макао и меньше всего желал юноше разбитого сердца. А это непременно случится, если Тэ не даст Макао хоть какой-то определенности в своем к нему отношении.
Не далее чем вчера Пит имел честь наблюдать усевшегося у ног своего учителя Макао, пока тот гладил младшего по голове, поначалу словно бы не замечая своих действий. Но потом - заметил и не прекратил, давая юноше надежду. Пит только очень сильно надеялся, что она не будет ложной.
Словно выходя из его мыслей, рядом с креслами, в которых с удобством устроился Пит, материализовался Тэ с планшетом наперевес, зажимающий подмышкой тэссен.
Пит тихонько фыркнул. Они даже оружие носили похожим образом.
- Нет смысла желать доброго утра, оно у нас всех сегодня было слишком бурым...
- Доброта этого утра является слишком эфемерной величиной, - кивнул Пит на приветствие и стал со вздохом расплетать ноги, чтобы занять более приличную позу.
Тэ отмахнулся и пристроился в соседнем кресле, сворачиваясь компактным клубком. Веер, словно котенка, он положил себе под бок и теперь изредка гладил, проводя пальцами по едва заметным щербинкам и вмятинам.
- Работа? - меланхоличным тоном уточнил Пит, кивая на планшет, в который Тэ поглядывал, пытаясь что-то там высмотреть, быстро смахивая неподходящие вкладки.
Мужчина покачал головой и поднял на Пита теплый, хоть и немного смятенный взгляд.
- Подарок ищу...
- М?
- Для Макао.
- Его день рождения ещё не скоро, Сонгкран уже прошел, Рождество, если ты любишь его праздновать, только через полгода...
- Пит. Это просто подарок. Нипочему.
- Ну да... - хитро, хоть и немного сонно заметил Пит. Его разморило на утреннем солнце, что резными узорами ложилось на его ноги, а уютное место и приятная компания настраивали на дружелюбный лад. - Просто подарок, а ты все не можешь решить, что подарить?
- Я уже решил, что именно. Я ищу хорошего мастера. Мне не нравятся фотографии работ.
- О... - заинтересовался Пит. - Что же ты ищешь?
- Китайского мастера...
- Ты хочешь подарить ему веер!
- Оружие. Я хочу подарить ему оружие, не такое, как этот древний образчик... - Тэ ласково погладил тэссен, словно извиняясь перед ним. - А лаконичное, строгое... И незаметное. Но качественное. Вот, смотри.
Тэ развернул планшет экраном к Питу. Там был профиль очередного мастера - скромный, всего десяток фотографий, все - на сером студийном фоне. Но сами веера были словно бы и не боевые. Изящные и скромные в сложенном виде, они удивляли переливами дамасской стали, которую и не нужно было украшать - так она была великолепна сама по себе.
- Этот, - решительно сказал Пит. - Пиши ему, не думай.
- Но... - засомневался Тэ. - Он был в сети давно, да и новых фотографий не выкладывал уже пару месяцев...
- Написать мастеру - дело пяти минут, - пожал плечами Пит. - Не ответит так не ответит, но у него действительно уникальные работы.
- Ладно... - Тэ открыл окно связи с хозяином профиля и задумался на мгновение. - Как думаешь, ему понравится?
- Ни секунды не сомневаюсь, - улыбнулся Пит.
***
Мастер ответил на следующий день и был очень корректен в своей речи, витиевато извинялся и предлагал обсудить заказ. Обозначил цену - не самую большую, как по мнению Тэ, но внушительную. Они договорились о проекте, и Тэ с чувством хорошо выполненного долга отложил планшет.
Лирика заканчивалась. Нужно было думать о деле.
***
Ким никогда не мог пожаловаться на скуку.
Раньше жизни ему не давал Танкхун, у которого всегда было семь пятниц на неделе, а в остальные дни - сплошная вакханалия. Когда Ким устранился из комплекса, балуя родственников редкими визитами и занимаясь карьерой, скучать стало совсем невозможно. Он познакомился с Аой - хрупкой тайкой, взявшейся за решение дел Вика в качестве его менеджера с такой тигриной хваткой, что очень скоро Ким перестал обманываться ее нежным эльфийским личиком и воздушным стилем в одежде. Аой была значительно старше его, четко выстроила график работы Вика, и Киму оставалось только следовать его причудливым изгибам, да так, что порой он совсем не представлял, что ждёт его за следующим поворотом.
Нынешние же обстоятельства и вовсе подстегнули его двигаться быстрее, быть ещё жёстче к себе и окружающим.
Ко всем.
Кроме Порче.
Что за чудо позволило Порче простить его и дать второй шанс, Ким старался не задумываться слишком усердно. Ему казалось, что в таком случае он просто-напросто проснется однажды в своем пентхаусе, один, растерзанный виной, и всё, случившееся в особняке второй семьи окажется сном - сладким и невозможным.
Озадаченный Кинном, он просидел почти весь день и полночи, анализируя ситуацию, подкинутую братом, а на утро Аой, как ангел возмездия, воспарила над его невыспавшимся лицом, обещая кары своим нежным голосом так, что Ким был склонен ей поверить. Фотосессия в итоге едва не сорвалась, пока женщина отчитывала нерадивого певца в своей неподражаемо мягкой манере, от которой у одного из лучших убийц клана стыла кровь в жилах.
На запланированное мероприятие Ким все-таки попал, где его вертел из стороны в сторону гримёр и осуждающе цокал языком, замазывая великолепные синяки под глазами, а затем, сдав из рук в руки костюмерам, долго пил кофе в обществе Аой, жалуясь менеджеру Вика на свою тяжелую судьбу. Обряженный в двадцать метров черного шелка Ким морщил породистый нос, изо всех сил стараясь молчать, и думал только о том, что сейчас мог бы написать Порче и пригласить его... куда-нибудь. Или просто спросить о том, как идет учеба. Или...
Или просто сказать, что соскучился.
Прошлой ночью они проговорили почти до утра, сидя в комнате Че в особняке Вегаса под окном, распахнутым в жаркую ночь, и это время Ким считал едва ли не самым счастливым в своей жизни. Порче не сторонился его, не избегал его осторожных прикосновений, и хоть иногда опасливо поглядывал на Кима из-под опущенных ресниц, но больше все-таки улыбался и тихо смеялся, прикрывая рот ладонью, чтобы не разбудить никого.
А Ким одновременно умирал и таял.
Они говорили обо всем на свете и ни о чем. Ким не мог вспомнить что-то конкретное, только то, что в голове шумело, а сердце отбивало рваный ритм всякий раз, когда на него падал взгляд Че...
Утром Порче улизнул на учебу, захватив с собой Макао, которому в ту ночь тоже явно не спалось - темные круги под глазами младшего кузена были весьма характерными. Но чужие душевные страдания Кима не интересовали. Он уехал в свой пентхаус с уверенностью, что свой второй шанс, щедро подброшенный судьбой, выпускать из рук ни в коем случае нельзя.
Сообщение от Че тогда пришло в середине дня, и только благодаря ему Ким вспомнил, как давно не ел, не пил и не двигался нормально.
«Ты наверняка занят, но, пожалуйста, сделай себе чай и съешь что-нибудь»
И стикер - серьезная морда кота, нахмурившегося над миской корма.
Черного кота.
Ким не мог не отметить сходства и, заваривая для себя лапшу, ответил на английском в духе «да, сэр», вызвав у Че поток смеющихся смайликов. В итоге они переписывались почти час, пока Че с сожалением не заметил, что перерыв кончается, и они должны возвращаться в аудиторию...
Ким еще несколько минут сидел, прижав телефон ко лбу и усмиряя свое сердце. Улыбка еще долго не сходила с его губ, и если бы кто-то увидел его в этот момент, пока Ким покрывал записями очередной лист бумаги, то наверное и не узнал бы в этом глупо улыбающемся молодом человеке высокомерного и таинственного Кимхана...
...Едва дождавшись окончания съемок и не смыв грим, он медленно выехал с парковки у старого завода, где проходила фотосессия, и отправился домой. Киму в голову пришла интересная мысль, и, боясь ее растерять, он аккуратно лавировал в потоке машин, набирая на светофорах сообщения для Порче.
Поэтому, когда у входа он заметил знакомую фигуру в светлой форменной рубашке, накинутой на белую футболку, он испытал острое чувство дежавю.
У Порче не было с собой гитары, а глаза блестели задором и улыбкой, и когда он увидел Кима, выходящего из машины, над ними обоими словно взошло еще одно солнце.
- М... Сюрприз? - едва успел проговорить Че, когда его сокрушительно обняли, оставляя на рубашке следы тонального средства. - Пи Ким, все хорошо?..
- Теперь - да.