Мировой заговор и прощение
Порче думает - я кремень, я сильный и все выдержу.
Порче думает - какой чертовски красивый пи Ким.
Порче думает - еще раз бы разбил тебе нос, и мне точно стало бы легче.
Порче думает - не стало бы.
***
Ким думает - когда с моей спины однажды заживо сдирали кожу, было не так больно.
Ким думает - в руках Порче лучшее место для моего сердца.
Ким думает - сохрани его или разбей вдребезги.
Ким думает и говорит - прости, Порче.
***
Порче думает - как больно.
Порче думает - почему так больно?
Порче думает - отпустил бы ты меня уже.
Порче думает - не отпускай никогда!
***
Они не доходят до схрона Вегаса. Они вообще никуда не доходят. Пит едва только успевает увернуться от широкого замаха Порша, но Че сам виснет на локте брата, ругая его последними словами. Порш только стряхивает младшего, как собачонку, и подхватывает Кима за шкирку, да так, что воротник щегольской брендовой футболки врезается тому в шею, и Ким хрипит.
И тогда Порче встает между Кимом и братом, отжимая чужие пальцы.
- Я видел твое лицо, - хоть Порш и не оправдывается, голос у него дрожит. - Тебе было больно! Не когда-то, а прямо здесь и сейчас! Больно даже видеть этого придурка и слушать все его извинения!
- Я разберусь, правда, хиа... - Порче, переглянувшись с Макао, усаживает Кима рядом, двигая плетеные кресла. - Он извинился, в конце концов.
- И после этого я - неуравновешенный? - в пространство вопрошает Вегас, наливая вино для Кима в чистый бокал и выставляя его перед кузеном. Пит деликатно молчит, говорить против своих бывших работодателей он не привык, но Поршу достается в полной мере.
Ким, сидящий рядом с Порче полузадушенной куклой, неожиданно моргает, приходя в себя, и с недоверием смотрит на руку Че в своей ладони.
- Дебил... - стонет Порш, отвлекаясь от агрессивной нотации Пита. - Порче, ты уверен, что тебе именно он нужен?.. можно же найти, кого поумнее... Нет, Макао, я не тебя имею ввиду!
- Что ты имеешь против моего брата??? - тут же взвивается Вегас, останавливаемый рукой Пита.
- Все. Сели. И успокоились! - не выдерживает тот. - Вегас, у тебя отличный брат, умный и сообразительный, но Порче он не нужен! Не более чем друг, угомонись! Порш, твой брат уже выбрал, или ты не заметил? Кхун Ким...
- Просто... Ким, - откашливается тот.
- Кхун Ким, вас расстреляют все присутствующие и отсутствующие здесь кузены, братья и так далее, если вы облажаетесь снова. Это улавливается?
- Да.
- Порш... О, вот и кхун Кинн.
Кинн не зря занимает свой пост и пьет свой дорогой коньяк. Его лицо почти ничего не отражает. Так, лёгкая рябь, на которую тут же подбирается Порш - и Ким, ни на секунду не выпускающий руки Че. Вегас же просто выкладывает на стол пистолет из-за пояса и осведомляется, чем может помочь (дорогому) кузену.
Тэ, неслышно выступивший из-за спины Кинна, встаёт рядом со своим местом и бросает короткий предупреждающий - не вмешиваться! - взгляд на Макао. Тот, встревоженно бегающий глазами по старшим, заметно расслабляется.
Вопросительный взгляд Кинна Тэ встречает лёгким поджатием плеч. Сам он ни за что не стал бы впутывать младших, но в данном случае их информированность о делах семьи - необходимость, которая может их предостеречь от необдуманных слов и действий...
- Танкхун, - коротко замечает Ким, указывая на отсутствие старшего брата. Кинн думает лишь мгновение.
- Обязательно... Порче. Мог бы ты сделать так, чтобы Кхун приехал сюда?
- Ввязываешь всех, мистер босс? - фыркает Вегас.
Кинн кивает.
- Переживешь его присутствие несколько часов?
- Если он не будет критиковать мой ремонт.
- Не будет, - мило улыбается Пит. - Я скажу, что это моя идея и воплощение.
- Простите... - робко вмешивается Че. Пальцы его нервно пробегают по запястью Кима, и тот, несмотря на общую напряжённость атмосферы, не может не замирать от восторга. - Я должен... Вы хотите, чтобы пи Кхун приехал, не привлекая лишнего внимания?
- Ты совершенно прав, Порче.
- Но... Может, сделать наоборот? Чтобы он прибыл максимально громко?
***
Танкхун прибыл во всем своем блеске и великолепии.
Все в комплексе были осведомлены, что он, несравненно прекрасный и внушительный, отправляется спасать своего дорогого Порче из лап коварного дьявольского Вегаса, чтобы юный и неокрепший ум не был омрачен его темным влиянием.
Верные Арм и Пол сопровождали его как гордые оруженосцы, придерживая двери и растрепанную шубу...
Оставив их на попечение наиболее дружелюбным представителям из охраны особняка, Танкхун, парящий на крыльях предчувствия сурового возмездия влетел в гостиную... Совершенно пустую. В тот же момент на его телефон пришло сообщение.
"Помнишь, где мы в детстве прятались несколько дней?"
Конечно, он помнил.
Несколько лестниц спустя он остановился у широких дверей, обитых свинцом, гостеприимно распахнувшихся навстречу ему.
- Что, заговорщики?! Вздумали мировой заговор творить и без меня?! Даже посылку не открыли!
Вегас, заметно переводящий дыхание, чтобы успокоиться, махнул Питу рукой, и тот закрыл дверь за своим беспокойным (бывшим) господином.
Стало темнее. В отличие от арсенала Тэ, где свет сиял, словно в операционной, схрон Вегаса был сумрачен и полон теней. Ким, воспользовавшись этим, крепко сжимал ладонь Че (большего ему не было позволено), устроившись рядом с ним на каком-то широком ящике, полном, по звукам, металлических емкостей. Порш подпирал стенку рядом с Кинном, крутящим в руках телефон, а Макао со всем удобством устроился у ног Тэ, встревоженно ломающего пальцы. Вегасу же досталось единственное полноценное кресло, куда тот уверенно утащил Пита после того, как тот закрыл дверь за Танкхуном.
Старший Терапаньякул обозрел общую композицию, задорно фыркнул, откинув назад короткую челку, и величественно прошелся перед всеми.
- Хорошее место, Корнвит, - заметил он. - Ни черта не ловит, ни черта не отсылается, нас сейчас как будто бы и нет на свете. Что сказать хотели? И как моего дорогого Че уговорили на вашу авантюру, что он меня сорвал из ванной?
Кинн отмер и оглянулся на Порша.
- У вашей семьи есть китайские или монгольские корни?
Порш недоуменно моргнул, переглянувшись с Че.
- Я не знаю точно, если мама и говорила что-то такое, я не запомнил, а Порче - тем более. Я не искал специально.
- В своих картинах, - начал Тэ. - Она использовала тангутский язык... Не тайский, не современный китайский, а сложный в написании тангутский. Кто-то считает тайский сложным, но они не знакомы с тангутским. Представьте себе китайские иероглифы, усложненные в несколько раз бесконечными чертами, добавьте к этому то, что язык ныне мертв - все его носители еще где-то в тринадцатом веке полностью ассимилировались разными народностями... А она его знала. И смогла передать послание нам в своих картинах.
- Ну у кхун Нампхын уже не спросишь, простите, Порш, Че, - приложил изящные пальцы к вискам Танкхун. - Но ты-то откуда его знаешь, Куколка?!
- Это... - Тэ слегка побледнел. - Это входило в мой курс обучения.
И ведь не соврал.
Просто не уточнил.
Не договорил.
Тэ почувствовал, как к его колену прижимается чужой теплый висок, и незаметно запустил пальцы во встрепанные волосы Макао.
- Хорошо, хорошо! Не хочешь говорить - не надо! - всплеснул руками - и рукавами лохматой шубы - старший Терапаньякул. - Но при чем здесь тангуты, картины матери Порша и Кинн? Какое сообщение? Кинн, не смотри так, я давно знаю, что ты хочешь папочку уложить в некомфортный гроб, нечего на меня глазами зыркать!
- Однааако... - протянул Вегас, заинтересованно рассматривая кузенов. - У вас так весело - с каждым днем все веселее, аж плакать хочется.
- Отец сходит с ума, - медленно и веско проговорил Кинн, обводя всех взглядом, и даже Танкхун не решился его перебивать. - Он хочет оставить все Поршу, считает его - своим наследником, а нас всех - смешать с грязью. Ким, помнишь тот тайник отца, что заставил тебя вскрыть, пока он был в Европе? Там были результаты его обследований, анализов... Отец серьезно болен.
- Как все запущено, - вздохнул Вегас. - Кан хотя бы оставался в полном здравии до самой смерти, его поступки не спишешь на психическую болезнь.
- Кстати, я в этом не уверен, - Кинн потер бровь. - Я так понимаю, это заболевание имеет генетических характер, возможно, Кан тоже был ему подвержен... в меньшей степени. И никогда не обследовался. Все-таки его поведение порой вызывало много вопросов.
...Пит аккуратно взялся за руку Вегаса, судорожно сжатую в кулак на подлокотнике и медленно, по одному, разжал чужие пальцы, переплетая со своими.
- А может, он просто был ублюдком?.. - раздалось в наступившей тишине, и Тэ посмотрел на Макао, чувствующего себя вполне благополучно, сидя у его ног.
- А может, - согласился Кинн. - Я сейчас никого не оправдываю, только факты. А они говорят о том, что у отца есть тайная сеть, подчиняющаяся только ему. И на случай насильственной смерти у нее есть приказ - бить на уничтожение.
- И мы, конечно, не знаем, где они базируются, примерный личный состав и так далее?.. - негромко спросил Ким. Че аккуратно коснулся его пальцев и погладил - понимал, что чувствует себя Ким не в своей тарелке.
- Ничего не знаем. Даже то, что она есть, эта тайная сеть, мы узнали совершенно случайно - именно кхун Нампхын зашифровала информацию в своих картинах. Но у нас есть самое важное, что можно только придумать в такой ситуации. Код отмены.
- Осталось понять, куда его вводить, - закончил Тэ. Его колено согрелось в промозглой атмосфере схрона, и мужчина все увереннее запутывал пальцы в чужих волосах, разглаживая непослушные пряди на макушке Макао.
- Я хочу знать только одно! - Танкхун, что-то обдумывающий, поднял палец вверх, привлекая всеобщее внимание.
- Что же? - спросил Кинн. Ему самому, судя по всему, требовалась поддержка, но он стоически терпел, держа спину прямо и чувствуя за плечом теплое дыхание Порша.
- Как мы убьём отца и дадут ли мне выбрать ему гроб?!
Кинн хотел бы усмехнуться, но улыбка его увяла, не родившись.
- Убийца, Танкхун. У нас есть убийца, который знает свое дело. Мы должны прежде разобраться с кодом - и потом он сделает свой шаг. Если только ты не хочешь разгребать все, что на нас обрушится после - а оно обрушится в любом случае, в наших силах минимизировать последствия. А гроб... - Кинн вздохнул. - Выберешь сам.
Он повернулся к Киму.
- Мне нужен анализ возможных последствий, если мы не разберемся с кодом. Используй глушилку для электроники и не пользуйся сетью.
- Не учи ученого.
Кинн фыркнул и продолжил раздавать указания.
- Че, постарайся меньше попадаться на глаза отцу, когда он вернется. Его планы насчет тебя нам неизвестны. Порш, когда отец вызовет тебя на очередную беседу, попробуй разузнать о своем брате. Что он думает... Планирует ли.
Порш кивнул, хоть Кинн и не смотрел на него, сосредоточенный.
- Вегас, нам нужны пути отхода. Для всех. Если ничего не получится...
- Будут. Город, страна?
- Полагаюсь на твой выбор. А теперь...
- А теперь, - Вегас поднялся из кресла и распахнул двери. - Пойдемте в сад. В конце концов, зря что ли я столько рыбы нажарил.
***
Поздним вечером, когда Луна уже неспешно прокралась на небо, и тонкий ее месяц серебрился, едва заметный в отсветах ночной жизни города, Тэ услышал стук в свои двери.
Не было нужды спрашивать, кто там.
Он знал.
И продолжил сидеть в гамаке, сжавшись в комок и спрятавшись под легким пледом от ночной прохлады.
«Пусть он подумает, что я сплю», - мысленно взмолился Тэ.
Он не был готов встречаться с Макао лицом к лицу. Его слишком взбаламутил разговор в схроне Вегаса и то, как комфортно его рука чувствовала себя, зарывшись в чужие волосы.
Тэ понимал, что малодушничает, но не мог ничего с собой поделать.
...Он плохо знал Макао.
Когда за окном зашуршали ветки, и над подоконником появилась темноволосая встрепанная макушка, Тэ только обреченно прикрыл глаза, окончательно зарываясь в плед с головой...