Гарри Поттер и Повелитель Дементоров

За завтраком Гарри сообщил искрометную новость друзьям, успев переварить ее за ночь и несколько подрастерять изначальный энтузиазм. К его облегчению, друзья оказались отнюдь не столь категоричны, как Бастинда, хотя их тоже порядком ошарашили внезапные перемены в жизни друга – Гарри послышался легкий оттенок зависти в голосе Рона, когда тот произнес:

- Ну вот, теперь в нашей команде укротителей кровожадных монстров прибыло.

- Для начала, я посоветовала бы тебе научиться называть их чуть более... политкорректно, - наградила его сердитым взглядом Гермиона.

- Например: «граждане магического мира с альтернативным способом пропитания»? – хмыкнул гриффиндорец.

- Как я посмотрю, по утрам у тебя альтернативное чувство юмора, Рон, - укоризненно заметила девушка.

- Между прочим, именно так их рекомендуют называть в официальных документах, - сообщил ее рыжеволосый друг. – Нам папа зачитывал. Специально разучил, чтобы потом вас посмешить. Жаль, не запомнил, как там величали ясновидящих...

- Граждане с альтернативным восприятием пространственно-временного континуума? – предположил Гарри.

- Нет, как-то по-другому, но по духу похоже. Будешь помогать мне с отчетами? – предложил Рон, пихнув Гарри локтем.

- Для начала вам обоим надо будет сдать Т.Р.И.Т.О.Н. по Уходу за магическими существами, - не преминула напомнить Гермиона. – Как минимум.

Отчасти из солидарности с Роном, отчасти – чтобы не расслабляться, Гарри, рассказывая о пожеланиях своего будущего (или уже нынешнего?) начальника, умолчал о его оговорке, что его как-нибудь пропихнут и без положительной оценки по этому предмету, а то и вообще без Т.Р.И.Т.О.Н.-ов, так что поспешил согласиться:

- Да, давай-ка сходим к Хагриду после занятий... только к отцу заскочу, - припомнил он, в глубине души опасаясь, что после вышеозначенного визита необходимость посетить лесничего отпадет сама собой.

Однако на деле обещанные профессором зельеварения увеселения оказались не столь уж масштабны: когда Гарри поведал, что был в дипломатическом корпусе, а потом осторожно добавил, что устроился туда стажером, О'Рахилли лишь меланхолично заметил:

- Ты твердо вознамерился делать все возможное, чтобы свести меня в могилу, да? Что ж, это вполне в духе семейной традиции...

Хотя первая часть утверждения Гарри не понравилась, реакция приемного отца была куда лучше ожидаемой. По-видимому, недавний выплеск эмоций вымотал его настолько, что у него не было сил на более экспрессивную отповедь, и студент надеялся, что, когда эти самые силы вернутся, впечатление от его эскапады уже успеет сгладиться.

- Зато я буду получать зарплату, - решил закрепить успех юноша, однако быстро убедился, что этот ход был ошибочным:

- По-твоему, я не в состоянии обеспечить семью? И твое нормальное образование, если уж на то пошло? – Голос О'Рахилли наводняли все более недовольные интонации которые означали, что и гневные были уже на подходе. – Выходит, ты будешь единственным за... - он наморщил лоб, припоминая, - два поколения нашей семьи, кто не поступил в университет?

Гарри почел за нужное не упоминать о том, что кое-кого из предыдущего поколения оттуда вышибли с треском, а кое-кто другой и вовсе предпочел замужество высшему образованию: момент для детального обсуждения семейной истории был определенно не идеальный.

- Но ведь я стану дипломатом! – предпринял последнюю попытку воззвать к гордости приемного отца слизеринец.

- На этом месте я типа должен прыгать от радости? – съязвил ирландец, для убедительности попружинив на мягкой больничной койке. – Что мой сын будет чистить зубы вампирам и выводить блох у оборотней?

- Вообще-то, по-моему, они чем-то другим занимаются, - несколько смутился Гарри.

- Ах, да, еще я забыл кросс по пересеченной местности от дементоров. Ну я могу хотя бы порадоваться, что ты будешь в хорошей физической форме. – Раздражение вновь исчезло из его голоса, и студент даже отважился спросить:

- А ты не будешь меня... э-э... ненавидеть, если я стану дипломатом? Профессор Снейп сказал...

- А ты его больше слушай, - буркнул О'Рахилли. – Повод тебя ненавидеть у меня появится, только если ты возьмешь фамилию Хмури... или ты еще не обо всем мне рассказал? – Он устремил настороженный взгляд на племянника.

- Нет, об этом и речи не идет, - поспешил заверить его Гарри. – Напротив, мистер Хопкирк настоятельно рекомендует мне вернуть фамилию О'Рахилли...

- Не стану отрицать, мне было бы приятно, - без обиняков заявил его дядя. – А что, этот бездельник до сих пор там восседает? Я-то думал, его уволили после того судебного разбирательства...

Подобный ход его мысли немало удивил Гарри, который впервые заподозрил, что Дипломатический корпус – это что-то вроде антипода РСД, впрочем, вполне разделяющий его тенденции к уголовным правонарушениям.

- Вообще-то, лично я против него ничего не имею, - заверил его названый отец. – Это у Уолтера, Люпина и Эштона с ним были какие-то сакраментальные разногласия, в суть которых, по правде, я даже вникать не стал. Мне из них всех неприятен только Хмури, сам успеешь убедиться, что он за фрукт. Впрочем, это даже и к лучшему: как познакомишься с этим типом поближе, сам будешь рад убраться подальше от Дипкорпуса... Кстати, насчет дипломатии... вернее, переговоров об освобождении заложников, - нахмурился он. – С тобой желает поговорить мадам Помфри. Прошу, соглашайся на все ее требования, какими бы абсурдными они ни показались, лишь бы вытащить меня отсюда!

- А ты уверен, что это разумно? – в свою очередь, помрачнел Гарри.

- Ты, как и Снейп, говоришь это лишь затем, чтобы продержать меня здесь подольше?

- Нет-нет, - поспешил возразить его племянник. – Постараюсь сделать все, что в моих силах!

Вопреки прогнозам О'Рахилли, медсестра была настроена не столь уж решительно:

- Конечно, я предпочла бы, чтобы ваш родственник оставался в Больничном крыле, - пробурчала она. – Но, говоря начистоту, мне пока что не удается выяснить, в чем причина его недомогания. Все свидетельствует в пользу того, что его плохое самочувствие и впрямь обусловлено факторами случайными и скоротечными... - Впрочем, по морщинам, прорезавшим ее лоб, можно было судить, что сама она отнюдь не готова принять это на веру. – Но, видите ли, при общем состоянии здоровья мистера О'Рахилли, любой симптом, незначительный для обычного человека, может оказаться фатальным, а он, увы, склонен недооценивать серьезность ситуации... Иными словами, я хочу попросить вас о том, чтобы вы отслеживали подобные явления, и при необходимости немедленно сообщали мне.

- Ну разумеется! – отозвался студент, совершенно не покривив душой: пускай даже дядя потом заклеймит его предателем, но уж лучше перебдеть, чем недобдеть. Он уже покидал Больничное крыло, с облегчением думая о том, что в разговоре не всплыла тема освобождения Эштона, как вдруг нос к носу столкнулся с Амбридж. К некоторому его облегчению, младшей.

Это было немудрено, ибо вышеозначенная особа перемещалась по коридору с такой скоростью, что чуть не сшибла студента на своем пути; пока тот приходил в себя от потрясения, перед ней выросла новая преграда в лице мадам Помфри. Недовольная бесцеремонным вторжением в ее святыню, медсестра довольно резко поинтересовалась:

- Что вам угодно?

- Я к мистеру О'Рахилли. – Бросив мимолетный взгляд на Гарри, она почла за нужное уточнить: - Лоэгайре О'Рахилли.

- Он нездоров и не принимает посетителей.

- Этого требуют интересы следствия! – заявила Амбридж.

Мадам Помфри поднялась на пару позиций в глазах Гарри, заявив:

- У вас уже была возможность выяснить у него все, что душе угодно; ну а теперь на первое место встают интересы лечения.

- Но вы можете хотя бы сообщить, чем он болен? – не унималась следователь.

- Ваша сестра уже допытывалась, и вам я отвечу то же, что и ей: до того, как поставлен окончательный диагноз, мы не имеем права сообщать этого даже самим пациентам.

- Но он хотя бы в сознании?

- Для вас – нет, - отрезала мадам Помфри.

- Тогда я подожду, пока он не сможет со мной побеседовать, - сверкнула глазами Амбридж. – Вы хотя бы передадите ему, что я хочу его видеть?

- Сколько раз повторять: я не... - начала было медсестра, а потом вновь обратила внимание на болтающегося рядом Гарри и сурово заметила: – Мистер Поттер, мне казалось, наш с вами разговор окончен!

Повинуясь недвусмысленному повелению, тот нехотя отправился восвояси, хотя куда охотнее подождал бы, пока в том же направлении не проследует Кармела Амбридж: упомянутые ей «интересы следствия» не сулили ничего хорошего.

Когда мадам Помфри возвратилась к посетительнице, выражение ее лица было еще более кислым, чем при встрече. Поджав губы, она процедила:

- Мистер О'Рахилли изъявил желание увидеться с вами. Но учтите: если это негативно скажется на его состоянии, я подам жалобу в ваше подразделение!

На это грозное заявление мисс Амбридж ответила куда более дружелюбно:

- Приложу все усилия, чтобы этого не случилось!

Сам мистер О'Рахилли тем временем прилагал все усилия к тому, чтобы придать опрятный вид своему временному обиталищу. Он как раз, свесившись под кровать, извлекал из-под нее мятые обертки от шоколада, когда две женщины зашли в палату. Заслышав шаги, он моментально выпрямился и одной рукой попытался пригладить волосы, попутно создавая эффект, будто с этой стороны долго задувал сильный ветер, а другой – поспешно заталкивал в тумбочку все, что прежде стояло на ее крышке.

- Как я посмотрю, силы уже возвращаются к вам, мистер О'Рахилли, - неодобрительно заметила медсестра.

- Рада слышать это, - отозвалась вместо пациента Кармела Амбридж. – И не менее рада вновь вас видеть. – Она присела на стул рядом с больничной койкой.

- Надеюсь, вы быстро закончите с этим вашим допросом, - заявила мадам Помфри. – Если что-то понадобится, я буду в лаборатории. – С этими словами она удалилась, громко стуча каблуками.

- По всему видно, что вы в хороших руках, мистер О'Рахилли, - с улыбкой заметила Кармела, видимо, не зная, с чего начать разговор.

Лоэгайре лишь тихо застонал в ответ:

- В детстве я и не подозревал, какое это счастье – быть совершенно неинтересным для врачей. Чувствую себя подопытным кроликом. – На последней фразе он существенно понизил голос, явно опасаясь вызвать негодование мадам Помфри.

- Все мы не ценили свое здоровье в юности. Однако мне отлично известно, что вы всеми силами отлыниваете от лечения, - пожурила его Кармела.

- Мадам Помфри сказала, что у вас какие-то вопросы, - напомнил О'Рахилли, дабы сменить тему беседы.

- Видимо, провидению угодно, чтобы мы с вами встречались исключительно по официальному поводу, - вздохнула волшебница. - Но на сей раз я пришла побеседовать с вами как частное лицо. - Перейдя на шепот, она добавила: - Боюсь, что ради этого мне пришлось приврать вашему врачу.

Лоэгайре хмыкнул:

- Вы не боитесь, что я начну вас этим шантажировать? Злоупотребление полномочиями, э? – В его глазах искрилось веселье.

- Кто не рискует, тот не пьет «Феликс фелицис», - пожала плечами Кармела. – Надеюсь, что с вашей стороны я могу рассчитывать на подобную откровенность.

- Если не станете заводить речи о моих вредных привычках – тогда да, - поддразнил ее ирландец.

- По правде говоря, речь пойдет не о вас... - Амбридж потупилась, принимаясь разглаживать складки мантии на коленях. – Я лишь хотела, чтобы вы сказали... - она вновь помедлила, а затем, наконец встретившись взглядом с собеседником, твердо закончила: - ...известно ли вам местонахождение Виллины Гонт.

- Нет, - удивленно отозвался Лоэгайре. – С чего бы? – добавил он.

- Как-никак, она дочь вашего коллеги. – С первого же вопроса Кармела легко вошла в привычную роль следователя, и теперь в ее словах звучала свойственная ей напористость, так не похожая на вкрадчивые манеры ее старшей сестры. О'Рахилли же, напротив, тут же смутился и принялся мямлить, комкая в руках одеяло:

- Да не сказать, чтобы мы с Гонтом были хоть сколько-нибудь близки, в отличие... Поэтому, к моему стыду, его дети меня совершенно не интересовали... пока... гм. – Он запнулся, подняв умоляющий взгляд на женщину: ему совершенно не улыбалось излагать ей неприглядную историю ссоры с племянником. Но, к его счастью, Кармела обратила внимание на другую оговорку:

- С кем же, на ваш взгляд, был более дружен мистер Гонт?

Лоэгайре устремил на нее осторожный взгляд:

- Люпин был его напарником. Понимаете, мы все были связаны общей сетью, но добиться абсолютной синхронизации всех участников операции в принципе невозможно, поэтому в целях большей эффективности мы были объединены в группы по двое. – Повествуя о близкой ему материи, О'Рахилли вновь воодушевился, но тут же заметил: - Наверно, подобные детали вам не интересны...

- А кто был вашим напарником?

- А для чего вам это нужно? – тут же насторожился ирландец.

- Просто любопытно, - улыбнулась ему Амбридж.

- Эштон, - угрюмо сообщил О'Рахилли. – Еще вопросы будут?

Кармела долго не отвечала, задумчиво глядя на собеседника.

- Вы помните, что я сказала про вашего врача? – наконец произнесла она.

- Мне еще не совсем память отшибло, - буркнул ирландец.

- Иногда те, кто о нас заботятся, причиняют нам немало огорчений. – С этими словами Амбридж поднялась с места.

- Вам-то что об этом известно? – О'Рахилли бросил ей вслед гневный взгляд.

- Уж побольше вашего, - отозвалась Кармела с мягким упреком.

Мадам Помфри нашла своего пациента порядком взгрустнувшим, и ей не пришлось допытываться о причине:

- Она пришла навестить меня, а я ей нахамил, - виновато поведал О'Рахилли. – Никогда не умел держать язык за зубами...

- Вот уж точно, - вздохнула медсестра и, растроганная его жалостливым видом, пообещала: - Но судя по рвению, проявленному мисс Амбридж, вам от нее так просто отделаться не удастся.

- Ну как отреагировал О'Рахилли? – сочувственно поинтересовался Рон, когда троица повстречалась в холле: хотя у Гермионы не было насущной необходимости идти к Хагриду, она вызывалась составить друзьям компанию, дабы навестить старого знакомого.

- И как он себя чувствует? – вторила ему Гермиона.

- Не так уж и плохо, - ответил Гарри обоим одновременно. – Не то чтобы он лучился счастьем, но, по-моему, его это известие даже позабавило.

- Я уж боюсь подумать, что скажут мои родители, когда узнают о моем выборе, - вздохнула Гермиона. – Боюсь, что дочь, ударившаяся в прорицание – не совсем то, о чем они мечтали.

- С точки зрения магглов все, чем мы занимаемся – порядочная муть, - пожал плечами Гарри. – По крайней мере, о ясновидении можно даже рассказать соседям, рискуя прослыть лишь немного эксцентричными.

Выйдя на улицу, трое друзей узрели необычайную картину: крупные хлопья снега, сероватые на фоне светлого неба, внезапно прекращали свой спуск, чуть-чуть не долетая до земли, и столь же плавно дрейфовали наверх; со стороны казалось, будто снежинки подскакивают на гигантском мягком батуте. Гарри с Роном так и застыли на месте, присоединившись к толпящимся на крыльце ученикам; Гермиона же не казалась удивленной, хотя непривычное зрелище увлекло и ее.

- Это один из эффектов комбинации погодных заклинаний, - прокомментировала она. – Снежинки отталкиваются от магического поля, которое поддерживает постоянную температуру нижнего слоя воздуха.

- И что же, они улетают обратно? – спросил Рон, провожая взглядом снежные пушинки.

- Да нет же, просто скапливаются на краю поля. А образующиеся при этом сугробы заодно защищают насаждения от ветра. Я читала, что это нередко используют в сельском хозяйстве.

- Кстати, о нем, - вышел из оцепенения Рон. – Отец написал мне, что тот идиотский закон о запрете магических удобрений-таки отменили.

- Да ну? – удивился Гарри. – Выходит, Лоэгайре все-таки пострадал не зря...

- Если учесть, что благодаря нему вообще вспомнили о существовании этого бессмысленного закона, то да, - ухмыльнулся его рыжий товарищ.

- Надо будет порадовать Невилла. Помнится, он живо интересовался этой темой...

- А может, не стоит пока ставить его в известность? – засомневался Рон. – А то он местами такой, гм, увлеченный... Кто знает, откуда мир заполучит очередного Темного Лорда...

- Вот не надо так шутить, а? – оборвал его Гарри.

- Думаешь, что третий Темный Лорд – это что-то вроде Третьей Мировой: мир его не переживет? – с тревогой переспросила Гермиона.

- Не знаю, как насчет мира, а вот я точно не переживу, - буркнул Гарри. – Одного мне более чем достаточно – но кому до этого будет дело, если еще один появится? Заявят, что, согласно пророчеству, мне теперь предстоит истреблять всех Темных Лордов, сколько ни есть.

- Но ведь в пророчестве вовсе не о тебе и говорилось, - заметила Гермиона.

- Что возвращает нас к пункту первому: никого в магическом мире это не волнует.

На счастье друзей дискуссия, начавшая принимать напряженный характер, была прервана наглядной демонстрацией пояснений Гермионы, а именно, снежным валом высотой с небольшой дом, который методично продолжал расти.

- Пожалуй, нам не помешали бы, как их... снегоступы! – изрек Рон, меряя снежную кручу взглядом.

- А нет ли у тебя подходящего заклинания на этот счет? – осведомился Гарри у подруги. Та не спешила с ответом:

- Можно этот сугроб, м-м-м... расплавить. Но, боюсь, профессор Спраут не одобрит эту идею...

- Да уж, гороху, в отличие от риса, это на пользу не пойдет, - согласился Гарри, мысленно оценивая последствия.

- Можно... разбить взрывом, - продолжала рассуждать девушка. – Но я не уверена, как это подействует на погодное заклинание...

- А как насчет огненного коридора? – сообразил Гарри. – Помнишь, когда мы все заблудились в прошлом году, и Лоэгайре нас вытаскивал из окружения дементоров?

Гермиона оживилась:

- В самом деле, это должно сработать. Поскольку сила заклинания направлена по вектору действия, оно не должно оказать влияния на погодное поле. – Она уже извлекла палочку, когда Рон вмешался:

- Постой, а ты его хоть раз пробовала?

- Нет, я его знаю только в теории, - призналась девушка. – Как ты понимаешь, оно не из тех, что отрабатывают на подушках в гостиной. Но, вроде как, там не должно быть особенных сложностей.

Проделав элегантный пасс палочкой, она отчетливо произнесла:

- Incidio flamma onis! – и тут же вскрикнула, отшатнувшись назад. Рон успел подхватить подругу и вырвал палочку из ее руки, но тут же уронил ее в снег, чертыхнувшись. Гарри моментально догадался, в чем тут дело, по запаху горелой ткани: край рукава Гермионы обуглился.

- Это ерунда, - бодро улыбнулась она, поспешно прикладывая снег к покрасневшей кисти.

- Знаешь ли, Гермиона, - отозвался Рон, - меня терзают смутные сомнения, что, несмотря на свою тягу к познанию, ты не всегда дочитываешь описание заклинаний до конца...

- Вообще-то, там было сказано, что эффект заклинания зависит от свойств древесины, из которой сделана палочка. – Щеки Гермионы порозовели, то ли от волнения, то ли от смущения. – Но, по правде, я не очень поняла, что именно имелось в виду...

Судя по выражению лица Рона, он хотел еще что-то добавить, однако сдержался и вместо этого принялся изучать последствия заклинания вместе с Гарри.

Видимо, Гермиона непроизвольно опустила палочку, поскольку пресловутый вектор действия заклинания оказался наклонным: вход в проплавленный в сугробе тоннель почти достигал человеческого роста, но затем его потолок резко снижался к выходному отверстию не больше входа в собачью будку.

- Можно сказать, сработало, - подытожил свои наблюдения Гарри.

- Только давайте полезем туда по одному, - предложил Рон. – Если проход обвалится, будет кому позвать на помощь. Я готов идти первым.

- Подожди, Рон, а кто будет искать мою палочку? – окликнула его Гермиона, которая уже шарила в снегу в поисках незаменимого аксессуара.

Но гриффиндорец уже углубился в снежные недра; Гарри опустился на четвереньки, с тревогой глядя вслед удаляющейся фигуре друга: он вполне серьезно воспринял слова насчет обвала. Гермиона, однако, не сомневалась в прочности своего рукотворного тоннеля и, успешно откопав свою палочку, устремилась следом.

Убедившись, что друзья благополучно миновали снежный вал, Гарри двинулся следом: сперва согнувшись в три погибели, затем продвигаясь ползком. На середине пути он понял, что снаружи тоннель казался куда короче, чем на самом деле; кисти рук заледенели, за шиворот то и дело капала талая вода, штаны на коленях промокли. Но все это было сущими пустяками в сравнении с последним открытием: его голова без проблем миновала тесный проход, а вот дальше – ни в какую.

- Хорошая и плохая новости, - кисло прокомментировал это Гарри. – Похоже, я достаточно раздался в плечах, чтобы хоть отдаленно походить на своего приемного отца...

- А хорошая? – ухмыльнулся Рон.

- Окажись на моем месте человек с твоим чувством юмора – вот это была бы хорошая, - огрызнулся Гарри. – Ну, или хотя бы справедливая.

- А может, еще немного расплавить снег? – задумалась Гермиона.

- Вот уж не надо, - не на шутку встревожился Гарри. – Тогда я лучше назад поползу.

- Ты подожди здесь, - предложил Рон, - а мы пока сходим к Хагриду...

- Угу, передавайте ему привет, - кисло отозвался Гарри. – И выпейте чаю за мое здоровье.

- ...и вернемся с лопатой. Если повезет, ты не успеешь замерзнуть.

Однако перспектива сидения в талой луже в ожидании друзей, пока на голову сыплет веселый пушистый снег, плечи стискивают мерзлые глыбы, а на спину давят сотни фунтов сугроба – пусть это давление и ощущается лишь мысленно – настолько вдохновила Гарри, что он, дернувшись изо всех сил, порвал зимнюю мантию, зато вырвался из снежного плена.

Наконец-то распрямившись во весь рост, хотел было пожаловаться на ушибленное плечо, как его отвлекло иное явление, далекое от природного: от выхода из тоннеля до самой опушки тянулась темная полоса проплавленного снега, прямая как струна.

- Хорошо, что ты не подпалила Запретный лес, - изрек Гарри. – Вряд ли Хагриду бы это понравилось...

Даже Хагрид был изрядно удивлен, когда они, явившись пред дверью его хижины заснеженные и промокшие, первым делом спросили про средство от ожогов; однако он без вопросов бухнул на стол здоровенный горшок:

- Держите, этим я еще при Норберте разжился.

Рон недоверчиво понюхал его содержимое, обмакнув палец в зеленоватую мазь, ну а внимание Гарри тут же переключилось на фигурку, сидящую у камина в такой неподвижности, что прочие даже не заметили присутствия еще одной гостьи.

- Бастинда, это, э-эм, Гарри, впрочем, думаю, ты знаешь. – Лесничий махнул рукой в сторону пришедших. – Ну а это – Бастинда Гонт... - Девушка помахала рукой новоприбывшим.

- Я тоже знаю, - несколько оторопело отозвался Гарри. – В смысле, привет, Бастинда!

Гермиона тоже поспешила приветствовать девушку, ради чего выдержала непродолжительную борьбу с Роном за право владения собственными руками; сам же гриффиндорец, сосредоточенный словно хирург в разгар сложнейшей операции, не почел нужным оторваться от смазывания ожогов подруги. Справедливости ради, его задачу изрядно усложнял Клык, который с неуместным рвением пропихивал морду ему под локоть, желая принять деятельное участие в лечении.

- Костер пытались запалить, а? – сочувственно поинтересовался Хагрид, указывая на угол стола, временно обращенный в медпункт.

- Не совсем, - ответил Гарри за подругу, которая не спешила расписываться в собственных ошибках. – Если в двух словах, палочка подвела»? как-то не звучит тут «в общем.

- Это бывает, - покачал головой великан. – При мне один волшебник как-то палочку в прорубь обронил, вытаскивает – ни дать ни взять сосулька. Он и решил, что разогревающие чары помогут. – Почесав в затылке, он скорбно закончил: - В общем, неважнецкая была идея проделывать это, стоя на льду.

- А ты-то как добралась? – поинтересовался Гарри, подсаживаясь к Бастинде: Хагрид уже оделил их обоих кружками чая. – Там же сугроб чуть не с Хогвартс высотой!

- Так ведь проход к Хогсмиду прорыли, - удивленно отозвалась девушка. – А там крюк не такой уж и большой. А вы разве не там шли?

- Нет, мы хотели кое-что проверить, - уклончиво отозвался Гарри, поправляя порванную мантию, и тут же поспешил сменить тему: - Кстати, Хагрид, мы у тебя собирались попросить...

- Порошок от гоблинов или серебряных пуль? – усмехнулся Хагрид.

- В принципе, ты почти угадал... в общем, можно нам записаться к тебе на занятия? Нам, в некотором роде, надо Т.Р.И.Т.О.Н. по Уходу за магическими существами сдать...

Хагрид хмыкнул, затем вновь хмыкнул, уже менее уверенно.

- Это вы как-то поздновато, - наконец протянул он. – Вы же, как-никак, почти два года пропустили...

- Мы подтянемся! – заявил Гарри. – Будем заниматься сверхурочно, можем ходить на занятия и с шестым курсом тоже...

- Я им помогу! – с энтузиазмом подключилась Гермиона.

- Ты со своим-то Прорицанием разберись сначала, - буркнул Рон.

Хагрид уставился на Гермиону с еще более озадаченным видом, но, по-видимому, решил не запутывать себя больше необходимого. Наконец он произнес:

- Ну, конечно, я и сам вам подсоблю, чем смогу... Но уж не знаю...

- Отлично! – прервал его скептические рассуждения Гарри. – Так мы придем... Бастинда, а у вас когда Уход за магическими существами? Кстати, ты вообще на него ходишь? – с запозданием сообразил он.

- Да, конечно. Понедельник и четверг. Кстати, я вам тоже помогу, если понадобится, - смущенно добавила Бастинда.

- Отлично! – повторил Гарри с таким восторгом в голосе, что Рон закатил глаза, ворча под нос:

- Теперь-то я понял, почему ты так рвался заниматься с шестым курсом. Какая жалость, что у меня подобный стимул отсутствует.

- Хочешь пойти на Прорицания? – вздернула бровь Гермиона.

- А ты попрактикуйся в нем прямо сейчас, - предложил Рон.

Девушка вздохнула:

- Кажется, я уже предвижу тему для шуток на многие годы вперед. У меня-то, в отличие от вас, такой теплой компании не будет: Бастинда на прорицания не ходит.

- Профессор Трелони сказала, что у меня блок, - призналась хаффлпаффка. – Это значит, что, может, какие-то способности к ясновидению у меня и есть, но моя собственная магия их и подавляет.

- Как это похоже на Трелони, - не преминул заметить Рон, - в том, что в ее предмете все ни бум-бум, виновато что угодно, кроме ее системы преподавания.

- Я читала, что подобный блок бывает причиной внезапного исчезновения способности к прорицанию, - заметила Гермиона. – Он возникает из-за подсознательного страха ясновидящего перед собственным будущим.

Повисла тишина столь неловкая, что, казалось, смутился даже Клык: оставив наконец Гермиону в покое, он забился под стол и притворился спящим. Пока ребята судорожно перебирали варианты смены темы, Хагрид весьма удачно нарушил затянувшееся молчание:

- А что это вас потянуло менять план среди года? Я, конечно, понимаю, эта западня и все прочее... После таких вот передряг люди часто делают странные вещи.

- Да я, вообще-то, еще до этого все решил, - сообщил Гарри. – Просто пока суд да дело, не очень-то понятно было, как оно вообще...

- И я тоже, - вмешался Рон прежде, чем друг успеет сболтнуть лишнего. – А вот Гермиона и правда... хм... пересмотрела свои взгляды.

- Ну что ж, прорицание – тоже хлеб, - рассудил Хагрид. – Особливо если в какую-нибудь глушь поехать, где люди до этого охочи...

- Я буду работать в Отделе тайн! – нахохлилась Гермиона.

- Только они об этом пока не знают, - вполголоса добавил Рон.

- Конечно, у меня-то нет родственников в Министерстве, - ожгла его взглядом девушка.

Гарри застонал в голос:

- Можно подумать, вы претендуете на одно и то же место! Уж вы-то друг другу никак не конкуренты, по счастью.

- Отдел тайн – это ясно, - подытожил Хагрид, хотя по его лицу было понятно, что выбор Гермионы для него отнюдь не очевиден, - ну а вы двое куда собрались? Драконов, что ли, растить, вслед за братом?

- Если бы, - вздохнул Рон. – Мы оба идем работать в ОРМПиК, только вот моя будущая должность грозит побить все рекорды занудства, а Гарри досталось кое-что поинтереснее. Он у нас практикующий дипломат, вот как.

- Стажер! – поспешил поправить его Гарри, видя все то же выражение ужаса и сострадания на лице Бастинды. – Да и вообще это пока вилами на воде...

- Дипломат, говоришь... - протянул лесничий. Гарри приготовился, что вот-вот услышит новые аргументы относительно того, что его выбор – глупая и самоубийственная затея. Но, как выяснилось, задумчивое выражение на лице Хагрида свидетельствовало об ином: - А насколько, это, практикующий?

- Собственно, я пока не приступал к своим обязанностям. – Гарри метнул на Рона взгляд, который должен был означать: «Видишь, во что ты меня втравил?» Однако же его друг, вновь занявшийся рукой Гермионы, попросту пропустил столь эмоциональный посыл.

- А можешь ты утрясти вопрос, ну, по работе? – спросил лесничий, будто не слышал последней фразы.

- И какой же? – осторожно поинтересовался Гарри, про себя надеясь, что это никак не связано с великанами: общения с «маломерным» братиком Хагрида хватило ему за глаза.

- Ты ж, вроде, хорошо поладил с кентаврами?

- Скажем, они меня терпят, - уклончиво отозвался студент. – Вообще-то у нас Гермиона у кентавров фаворит, а теперь они ее еще больше зауважают, в связи с выбором профессии...

- Так не могли бы вы потолковать с ними насчет Флоренца? - с надеждой воззрился на него Хагрид. – А то ведь жалость берет, выйду с утра пораньше – вся опушка в следах копыт. Мается он, бедный, а в лес сунуться не решается...

- Вряд ли их расположение останется прежним, если мы начнем встревать в их внутренние дела, - вмешалась Гермиона.

- Эй, это я должен был сказать! – прокомментировал это Гарри.

- Ну почему же, если это воспринимать как предсказание... - хмыкнул Рон.

- Если ты не уймешься, Рональд, придется мне поискать молодого человека, который не склонен к шуткам про ясновидение – как тебе такое пророчество? – сверкнула глазами Гермиона.

- Выходит, дело дрянь? – шумно вздохнул Хагрид.

- Я хотел сказать, что не обещаю результата, - заверил его Гарри, не в силах вынести неизбывной печали в глазах лесничего. – Но попробую.

Полувеликан моментально повеселел и принялся расписывать, какие темы предстоит наверстать Гарри с Роном, а у самого слизеринца возникло чувство, что ему только что посулили взятку.

- И когда же это, позволь спросить, ты собираешься заняться урегулированием отношений между кентаврами? – поинтересовался Рон, когда они покинули хижину Хагрида, уже вчетвером. – Тебе напомнить, какой потерей времени, баллов и здоровья это обычно оборачивается?

- По сравнению с тем, чем мы обычно занимаемся, это сущая ерунда, - отмахнулся Гарри.

- Ты хоть подожди, пока Гермиона свой экзамен сдаст – а то ускачет он в леса, и поминай как звали.

- А ты, оказывается, циник! – не преминул заметить Гарри.

- Я о благе своей девушки забочусь, - оскорбился Рон.

- Ты же хотел, чтобы я с Трелони занималась, - подозрительно переспросила Гермиона.

- Не настолько уж я пристрастен, чтобы из-за этого ломать твою карьеру, - отозвался гриффиндорец, впрочем, без особого энтузиазма.

Неожиданно подала голос доселе молчаливая Бастинда:

- Если вы пойдете к кентаврам втроем, можно мне с вами?

- Но ты же, гм, была против... - смутился Гарри: ему без того было неловко, что он обсуждает при своей девушке занятие, которое, вроде как, обещался бросить.

Бастинда пожала плечами:

- Я тут подумала... На самом деле, я знаю о работе дипломатов только понаслышке, так что, может, мое мнение слишком пристрастно...

В душе Гарри запрыгал от радости: появление сомнений равноценно половине успеха. И если изначально он и вправду не слишком надеялся на успех замысла Хагрида, то теперь твердо порешил во что бы то ни стало явить миру пример блестящих успехов дипломатии, дабы Бастинда убедилась, что он не вправе игнорировать свое подлинное призвание. Вслух же он невозмутимо произнес:

- А почему бы и нет? Это совершенно безопасно.

Гермиона недоверчиво покосилась в его сторону, но промолчала. Рон же высказался:

- Если Бастинда хочет помочь, почему бы ей не постоять на страже, как я с этим фонариком? Все-таки она, как ни крути, девушка, к тому же самая младшая – значит, не худо бы доверить ей самую безопасную часть миссии.

Умом Гарри понимал, что Рон прав, но образ восхищения на лице Бастинды при виде его продуманных и изобретательных маневров слишком глубоко укоренился в его мозгу, чтобы от этого отказаться.

- Поговорим об этом позже, - уклончиво отозвался он.

- Черт бы побрал этого Уизли! – кипятилась Астарта за чашкой не менее горячего чая.

- Которого? – лениво поинтересовалась Кармела.

- Этого чертова Ланселота-Галахада, кого ж еще? – В моменты душевного раздражения она всегда переходила на маггловские ругательства, отдавая дань увлечениям молодости. – А вы подумали, как к этому отнесется мисс А-амбридж? – прогнусавила она, сделав вид, будто поправляет несуществующие очки. – О ком из вас он при этом ведет речь, очевидно по тому, что свое «А-амбридж» он произносит, будто «Ее Величество королева Великобритании и Северной Ирландии».

- Долли отзывалась о нем как о способном и трудолюбивом юноше.

- В кои-то веки я с ней согласна: так быстро вывести меня из себя на всем пространстве Англии больше никто не способен, - фыркнула Астарта. – Прежде пальма первенства принадлежала твоему коллеге Крейде, а ведь у него было куда больше времени, чтобы отточить это умение.

- Да брось ты, - пребывающую в на редкость благодушном настроении Кармелу явно позабавила вспышка негодования подруги. – Всего лишь очередной напыщенный юнец – сколько их на твоей памяти было? Полон осознания собственной значимости и покамест избавлен от сомнений и сожалений; жизнь быстро поставит его на место.

- Но у прежних-то хотя бы хватало ума не лезть в мои дела, - сердито фыркнула Астарта. – Конечно, всякая там канцелярщина не стоит усилий их гениального ума – но, по правде, меня это устраивает: я не покушаюсь на их высоты, а они предоставляют мне спокойно заниматься моей работой. Этому же, извольте видеть, зачем-то понадобилось вникать в делопроизводство до мельчайших деталей: «Принципы каталогизации дел в архиве представляются мне неоптимальными, мисс Крэй», - выплюнула она с таким видом, словно собралась испепелить свою чашку невербальным заклинанием.

- Может, тебе стоит к нему прислушаться? – с улыбкой предположила Кармела. – Столь долго исправляя одни и те же обязанности, мудрено не погрязнуть в стагнации, так что, возможно, иная точка зрения послужит необходимым стимулом...

- Ни слова больше, Милли, а то расследовать твою смерть будет некому, - прошипела Астарта – один в один облитая холодной водой кошка. – Теперь-то я вижу, что между тобой и твоей сестрой все же есть кое-что общее. – Однако она была на редкость отходчива – а как в противном случае она достигла бы подобных успехов в кадровой работе? – и потому быстро сменила настроение вместе с темой разговора:

- Хватит о гадком, расскажи-ка лучше о своем визите в Хогвартс! Только не надо уверять меня, будто ты там не была – то-то по тебе не видно!

- Ну, он прошел не столь... результативно, как я надеялась, - осторожно подбирая слова, ответила Кармела. – Однако же кое-что мне выяснить удалось...

- О-ох, только не говори, что беседовала с ним исключительно о своих тупых следственных вопросах, - простонала ее подруга. – Милли, я не хочу мешаться в твои дела, но пора бы тебе малость повзрослеть...

- Я все же приехала туда по делу, - извиняющимся тоном отозвалась Кармела, разглаживая складки мантии на коленях. – Но наш разговор был, можно сказать, дружелюбным... и доверительным. – Она вспыхнула, будто школьница, повествующая о приглашении на рождественский бал.

- И то хлеб, - вздохнула Астарта. – Полагаю, подробностей мне не достанется? А ведь это я, некоторым образом, вас познакомила... Ладно уж, смирюсь, но с одним условием: даже не думай выбирать в свидетельницы кого-либо другого! Я так подозреваю, что твоя сестра в кои-то веки не станет претендовать на эту почетную роль...

Кармела смущенно заерзала на месте:

- Но об этом даже речи не идет... Ведь инициатива должна быть... И к тому же... Ну, все-таки шесть лет разницы... Да и вообще, что ты тут себе навоображала! – закончила она, возмущенно оттолкнув чашку, словно вместе с ней желая отмести все бесплотные надежды. – Не скрою, он очень мил...

- Какой прогресс – помнится, прежде ты и это признавать отказывалась, - вмешалась в путаный поток рассуждений Астарта.

- ...но это обычная вежливость, понятно? – твердо закончила Кармела.

- А как же иначе – ведь все ирландские повстанцы как один без ума от английских следователей, - съехидничала ее подруга.

____________________________

Непродолжительный, казалось бы, визит к Хагриду так вымотал Гарри, что он только и мечтал добраться до постели и уснуть, невзирая на гору невыполненного домашнего задания и наполеоновские планы по освоению подзаброшенного Ухода за магическими существами. К его радости, Рон также не стремился приступить к занятиям сию минуту, так что в холле замка друзья распрощались: Гарри вновь вызвался проводить Бастинду, а Рон с Гермионой намеревались до отбоя посетить библиотеку. Момент для приватных разговоров был, несомненно, благоприятный, поскольку коридоры уже опустели, а если мимо и пробегал случайный студент, то не обращал внимания на бредущую к хаффлпаффской башне парочку, однако Гарри так и не решился задать крутившийся в голове вопрос: не тяготится ли Бастинда его ухаживаниями? Быть может, она их терпит, лишь бы не обидеть его чувства? Из-за затянувшегося молчания ему стало казаться, что девушка догадалась о его сомнениях, отчего ему стало еще более неловко. Прощаясь, он чувствовал и облегчение, и угрызения совести, ведь вместо того, чтобы выяснить все раз и навсегда, он лишь усугубил ситуацию.

Подобные мысли и утомление отнюдь не способствовали общительности, и все же по возвращении в гостиную Гарри счел своим долгом поинтересоваться у не менее мрачного Малфоя:

– Что-то ты больно кислый – опять элегию про дементоров сочиняешь?

– Скорее, размышляю над сюжетной линией, – вздохнул Драко, даже не пытаясь ответить колкостью. – Слушай, Поттер, а может, ты это и решишь? – Не дожидаясь согласия, он продолжил: – Видишь ли, как ты сам правильно заметил, сводить О'Рахилли и Эштона в одном здании, пусть и столь обширном, как Хогвартс – не самая удачная идея. Но своего жилья у мистера Эштона нет, как и денег на аренду.

– Так ты о том, не поселить ли его в одном из моих домов? – догадался Гарри. – Имей в виду, что эти поместья, мягко говоря, далеки от идеала – кромешное запустение, одним словом.

– Ну а то поместье, где мы летом квартировали? Оно вполне себе ничего... – Малфой задумчиво почесал пером за ухом. – Даже домашний эльф имеется...

– Главное – не вздумай его так назвать, если еще раз соберешься в гости, – наставительно произнес Гарри. – Это поместье нынче в Нормандии – не ближний свет, но, учитывая обстоятельства, может, оно и к лучшему...

– Франция, говоришь? – Слизеринец поморщился. – С этим могут быть проблемы.

– Да какие? – отмахнулся Гарри. – Эштон уж явно аппарацией владеет... в отличие от нас.

– Ну, как знаешь. – Драко тут же бросился строчить на пергаменте, по-видимому, торопясь поделиться радостной новостью с будущим коллегой.

«Вот уж каким умением Малфой владеет в совершенстве, так это переваливать свои трудности на чужие плечи, – мстительно подумал Гарри по дороге в спальню. – Мог бы неплохо зарабатывать, открыв курсы под девизом: «Лавры возьми себе, работу раздели с другом, а проблемы свали на соседа»...»

Для того, чтобы открыть благотворительный приют для бывших Пожирателей, перво-наперво требовалось заручиться помощью кого-нибудь из преподавателей. Разумеется, лучше всего подошел бы О'Рахилли, но в настоящее время Гарри от имени Эштона не решился бы не то что заговорить о крове для него, а даже спросить, который час. Потому-то он, не мудрствуя лукаво, на следующий же день отправился к тому, кто не хуже разбирался в обстоятельствах этой запутанной истории: к Снейпу. Пользуясь тем, что с Заклинаний их отпустили на полчаса раньше (профессор Флитвик спешил подправить прохудившиеся погодные чары) Гарри поспешил в новый класс зельеварения, чтобы разобраться с этим до обеда.

Уже перед дверью он с запозданием сообразил: то, что у него выдался перерыв, вовсе не означает, что профессор Снейп тоже освободился и горит желанием повидаться с новообретенным родственничком. Пока он размышлял об этом, в коридор выглянул зельевар собственной персоной и с мученическим выражением лица вопросил:

– Ну сколько можно топтаться на пороге?

Гарри проследовал за ним в класс, недоумевая, каким образом профессор догадался, что он ждет за дверью: сквозь дерево видит, что ли? Снейп чему-то усмехнулся, вызвав удивленные взгляды пятикурсников; впрочем, еще больше внимания досталось Гарри, который застенчиво мялся у двери:

– Простите, сэр, у вас урок... Пожалуй, я зайду позже...

– К чему? – почти весело отозвался зельевар. – Полагаю, я могу отлучиться на пару минут – зачем же иначе существуют ассистенты? – при этом он бросил торжествующий взгляд на Тэмлина Джонса – тот еще сильнее ссутулился у доски, о которую усердно крошил мел. – Искренне надеюсь, что в мое отсутствие не случится ничего чудовищного, – добавил он на прощание, продвигаясь к подсобке. – Никто не засунет перо в нос и не произнесет заклятье вызова Ктулху, а мистер Джонс не провалится под землю. – Он вновь усмехнулся, скрываясь за дверью.

«Видимо, совсем ни над кем не издеваться Снейп не в состоянии, а мы с Невиллом ему уже прискучили», – рассудил Гарри, бросая сочувственный взгляд в сторону Тэмлина, который, похоже, готов был пренебречь последним предостережением начальника.

– Так чем обязан? – поинтересовался профессор, устраиваясь на обветшалом кресле. Выслушав студента, он неторопливо откашлялся, словно желая потянуть время.

– Должен признать, что ваша затея не лишена смысла; более того, ее можно даже счесть благородной, учитывая, что у вас нет причин благоволить мистеру Зимородку. Однако тут имеется одна неувязка...

– Я уже привык, что в любой нити моих рассуждений обязательно найдется какая-то неувязка, – проворчал Гарри.

– В данном случае это не ваша неувязка, если можно так выразиться. Как вы, наверно, успели заметить, сильные переживания нередко толкают вашего названого отца на необдуманные действия...

– Авада Кедавра, РСД, преподавание ЗОТИ, – кивнул Гарри.

– ...отписывание имущества племянника посторонним лицам, – подхватил Снейп.

– Чего? – осекся Гарри.

– Шеймусу Финнигану, если быть точным, – невозмутимо закончил зельевар. – Помните такого – некогда проживал с вами в одной спальне? – добавил он, глядя на ошарашенное выражение лица студента.

– Почему он? – оторопело переспросил тот.

– Перед вами открываются две возможности, – начал Снейп, – спросить у самого Рахилли или же смириться с тем, что данный вопрос принадлежит к категории непознаваемого. Впрочем, результат в обоих случаях будет одинаковый. Полагаю, это как-то связано с национальным стремлением к мученичеству – взять хоть Пасхальное восстание... В общем, как ни крути, формальная логика бессильна объяснить, зачем было обивать пороги судов в течении битых пятнадцати лет, чтоб потом ту самую недвижимость, из-за которой сыр-бор, отписать наследнику своего оппонента.

– И что же, я теперь нищий? – вопросил Гарри, который, по правде, совершенно не прислушивался к рассуждениям профессора, пытаясь осознать смысл произошедшего.

– Скорее, бездомный, – поправил его Снейп. – К вашему счету в банке, открытому приемными родителями, ваш дядя доступа, по счастью, не имеет. Кстати, на будущее: если вам придет в голову идея это исправить – настоятельно не советую.

– Это я уже понял, – вздохнул Гарри.

– К слову, бездомным в результате стал и он сам, ибо совершенно упустил из внимания то обстоятельство, что от его родного дома не осталось камня на камне в буквальном смысле слова. Сказывается привычка жить за казенный счет – вот только если он рассчитывает возвратиться в Азкабан, то ему стоит учесть, что на его здоровье это скажется весьма прискорбным образом.

Гарри кивнул, мысленно ужаснувшись: если сейчас, вдали от дементоров, самочувствие О'Рахилли совершает столь необъяснимые кульбиты, то магическая тюрьма ему определенно противопоказана.

– Ну, по крайней мере, я смогу снять жилье, – неуверенно произнес он, постепенно свыкаясь с новыми обстоятельствами.

– На самом деле, я бы посоветовал вам переговорить об этом с Айлилем Крейде, – предложил зельевар. – Только так, чтобы об этом не узнал ваш дядя, а то новый виток эскалации конфликта обеспечен. Конечно, Крейде по жизни – жадный и мелочный склочник, но некие зачатки родственных чувств и у него присутствуют. Ну а если он не пожелает вернуть вам обретенное подобным путем – что ж, можете с чистым сердцем вторить своему приемному отцу, какой Крейде мерзавец.

– Это что же, я должен клянчить собственное наследство назад? – нахохлился Гарри, у которого в памяти мигом всплыли другие «благожелательные» родственники, охотно попрекавшие его каждым куском. Несмотря на то, что у Дурслей он жил, фактически, за чужой счет, у него тоже была собственная гордость, сводившаяся к тому, что сам он ни о чем их не просил. Ну, разве что подписать разрешение на посещение Хогсмида на третьем курсе. И результат был достаточно показателен, чтобы отбить желание выпрашивать что-либо впредь.

– На это мне сказать решительно нечего, – вздохнул Снейп. – Долгий опыт общения с вами  подсказывает мне, что такие слова как «клянчить», «воздастся» и «возвеличим» – верный знак того, что разумные аргументы тут бессильны, а иных я не признаю.

– Ладно, я над этим подумаю, – нехотя признал Гарри. – Сэр.

– Что с гэльского переводится как: «Плевал я на ваше мнение», – меланхолично прокомментировал профессор.

На этом разговор прервался: у Гарри было над чем поразмыслить, зельевар же вернулся в класс походкой человека, только что совершившего прогулку погожим деньком и потому полного сил и энергии. Заслышав скрип открываемой двери, Тэмлин уронил мел, породив всплеск приглушенного хихиканья: шуметь в открытую, как это делали разнузданные слизеринцы, в непосредственной близости Снейпа студенты не решались. Хотя, знай они, что грозного зельевара подобное нарушение дисциплины в его отсутствие лишь порадует, то едва ли стали бы сдерживаться. Как бы то ни было, сам Гарри просвещать их на этот счет не собирался.

– Итак, что мы тут имеем? – по-хозяйски поинтересовался Снейп, окидывая класс взглядом и останавливаясь на доске. – Мистер Джонс, похоже, не в силах смириться с тем, что в его имени прискорбным образом отсутствуют услаждающие взор валлийца двойные буквы, так что он сублимирует это доступным ему способом; однако представителям иных наций следует уяснить, что «безоар» пишется с одной «з», – изрек он, широким росчерком вычеркивая лишнюю букву.

Само собой, от полученных известий сонливость Гарри как рукой сняло: он бросился в гриффиндорскую башню, чтобы поделиться возмутительным открытием. При этом он не учел, что вышеозначенный захватчик также проживает в этой башне, а неожиданные встречи отнюдь не способствуют сдержанности, не говоря уже про пресловутую дипломатичность, которой, увы, не прибавилось из-за одного только вступления в должность.

Ничего не подозревающий Шеймус попался ему на пороге гостиной. Судя по тому, как он махнул рукой с рассеянной улыбкой, гриффиндорец куда-то торопился. В нынешнем состоянии Гарри и это расценил как обиду, а потому вместо приветствия бросил:

– Что это за махинации с моей недвижимостью, а, Шеймус?

К чести ирландца, тот быстро сообразил, в чем дело – впрочем, Гарри и это приписал злодейскому умыслу.

– Ты про ваши поместья, что ли? Да я тут ни при чем, – развел руками Финниган. – И вообще, можешь считать, что это простое недоразумение. Видишь ли, после твоего исчезновения мой отец помирился с твоим отцом, по этому случаю они оба поднабрались, и О'Рахилли, заявив, что наследство Рафферти ему самому даром не нужно, взял и отписал все Айлилю.

– Ну а тот, надо думать, не возражал, – не преминул заметить Гарри.

– Вообще-то, он имеет на это право – Айлиль ведь тоже родственник Рафферти. Но ты не подумай... – начал было Шеймус, но Гарри прервал его:

– Да уж, имеет право! Это после того, как Лоэгайре пятнадцать чертовых лет оттрубил с этим самым Рафферти в Азкабане, а твой отец все это время подавал на него в суд, кропая доносы!

– Не кропал он никаких доносов! – Шеймус покраснел, повышая голос.

– Чего шумите? – вмешался подоспевший Рон.

– Рахилли считает, что я его ограбил. Правильно отец говорил: все вы с прибабахом! – С этими словами Финниган удалился, гордо вздернув подбородок.

– О чем речь-то вообще? – ошарашенно переспросил Рон.

– Н-да, как-то нехорошо вышло, – вздохнул Гарри: он не ожидал, что разговор примет подобный характер.

– В чем дело? – поинтересовалась подошедшая Гермиона. Гарри скривился: ему вовсе не хотелось пересказывать подруге только что состоявшуюся интермедию «Фантастическая жадность».

– Да это все Финниган – ни с того, ни с сего полез в бутылку, – поддержал его Рон.

– И это после того, что довелось пережить Гарри? – Гермиона осуждающе уставилась на поворот, за которым только что исчезла спина однокурсника.

– Да ну его, – махнул рукой «потерпевший», оглядывая гостиную. Студенты, затаив дыхание следившие за перепалкой, поспешно возвращались к своим занятиям. –Оказывается, по возвращении с того света меня ожидал еще один сюрприз: все, что было мое, теперь – его...

– В каком смысле? – опешил Рон. Гермиона в кои-то веки тоже выглядела безмерно удивленной, однако все же высказала предположение:

– Они, что, провернули эту тяжбу в твое отсутствие?

– Хуже, – мрачно отозвался Гарри. – Лоэгайре сам все отдал.

Повисла удрученная тишина; на сей раз нашелся Рон:

– Вот уж при всех чудачествах моих родственничков, чего от них точно не стоит ожидать, так это что они пожертвуют хоть сикль родне без особых на то оснований. И как только ваши большие семьи выживают при таких-то наклонностях?

– Это очень благородный жест со стороны профессора, – заметила Гермиона без особой уверенности в голосе.

– Да вы не подумайте, будто я его виню, – поспешил заверить друзей Гарри. – Я и сам, помнится, отдал свой приз за победу в Тримагическом турнире – он мне руки жег, можно сказать. Наверно, Лоэгайре ощущал то же самое по отношению к наследству Уолтера.

Вновь воцарилось молчание – на сей раз исполненное сочувственного понимания.

– Да суть, не в том, что мне самому нужно это наследство – хотя, не спорю, все-таки память об отце – а в том, что Эштон отчаянно нуждается в жилье, а селить его некуда.

– Ну, я мог бы... поспрашивать... – неуверенно предложил Рон, переглянувшись с Гермионой.

– Ага, отличная идея: поселить его в «Норе» двадцать четвертым квартирантом или отправить на постой к родителям Гермионы: примите, мол, коллегу... – раздраженно отозвался Гарри.

– Да ладно, решение найдется, – нимало не обидевшись, заверил его друг. – Можно к тому же Крейде и обратиться – в конце концов, он в какой-то мере отвечает за обустройство своего бывшего узника...

– Мир и вправду катится куда-то не туда, если ты начинаешь повторять идеи профессора Снейпа, – ответил на это Гарри. – Однако в чем-то вы правы: мы с Крейде, какие-никакие, родственники и бессмысленные ссоры нам ни к чему.

Гермиона прямо-таки просияла от этих слов, Рон же не удержался от замечания:

– В чем мы только что убедились...

– Да ладно, Шеймус, он, того, отходчивый, – отмахнулся Гарри, припомнив былые недоразумения: на втором курсе Финниган тоже глядел на него волком после случая со змеей. Ну а тут все-таки речь идет не о покушении на чью-то жизнь, а о какой-то парочке развалюх.

– Да с тобой станешь отходчивым, – со вздохом заметил Рон. – Сам ты первого шага к примирению в жизни не сделаешь, и остается заботиться об этом самому или забыть о твоем существовании.

Гарри нехотя отметил, что в словах друга есть резон – и задумался, можно ли считать этот дипломатический прием удачным. В итоге он успокоился на том, что, по крайней мере, он сойдет в качестве альтернативы более традиционным подходам.

Когда Гарри вернулся в слизеринскую гостиную, не преминув по старой привычке посетить подвалы, Малфой вновь что-то кропал в своем бесконечном свитке.

– Ты знаешь, что, согласно убеждениям мистера Эштона, дементоры отвечают обоим критериям сознания? – не поднимая головы, провозгласил он. – Они вполне выделяют себя из окружающей среды – это понимает каждый, кто общался с ними ментально – и гармонично с ней взаимодействуют.

– Ты как хочешь, а я ни ментально, ни как-либо иначе общаться с ними не намерен, – ворчливо отозвался Гарри. – Да и свои отношения с ними гармоничными не назвал бы ... впрочем, можно ли считать меня окружающей средой?

– Видимо, да, – рассудил Малфой, почесывая ухо пером. – Ты же их пища.

– Ты теперь всех будешь именовать пищей для дементоров, по случаю того, что сам к ней не относишься?

– Полагаю, то, что ты всегда был потенциальной пищей для всяких там львов и грифонов, тебя не особо задевает, – парировал Драко.

– Кстати, насчет автора этой свежей идеи, – примирительно отозвался Гарри, – я тут навел справки... результаты не слишком утешительны.

– Что, О'Рахилли вето наложил? – пригорюнился будущий директор Азкабана.

– В некотором роде... сам того не зная, – осторожно ответил Гарри и вкратце изложил ему суть проблемы.

– Да, это все меняет, – вздохнул Драко. – Видишь ли, я бы сам предложил наше поместье – у нас с этим, как понимаешь, нет проблем – но у Эштона с отцом вышли некоторые... разногласия. – Он изобразил вялый жест ладонью, призванный подчеркнуть значительность этих обстоятельств.

– А мне так казалось, они обрели отличное взаимопонимание во время давнишнего штурма, – съязвил Гарри.

– Мой отец в этом не участвовал! – взвился Малфой.

– Ну, извини в таком случае, – повинился Гарри, опровергая представления Рона о себе. – Рад, что он все-таки сменил убеждения...

– Вообще-то, я его некоторым образом предупредил, – потупился Драко. – А Эштону, между прочим, грозит самая что ни на есть смертельная опасность со стороны остальных Пожирателей Смерти, если те каким-то образом освободятся: думаешь, они забыли, кто именно их предал?

– Да уж, не позавидуешь Эштону, – сочувственно вздохнул Гарри. – К нему вообще хоть кто-нибудь испытывает добрые чувства?

– Я, – гордо выпрямился Малфой, словно его кандидатура стоила всех прочих вместе взятых. – Так что приложу все усилия, чтобы все-таки уговорить отца дать мистеру Эштону кров: можно упирать на то, что родители прямо-таки мечтают видеть меня директором Азкабана.

– Ясно, – бросил Гарри, про себя подумав, что все-таки Малфои – чудаковатая семья: кто еще будет желать единственному наследнику подобной карьеры? Впрочем, его вполне устраивало, что от него самого никто не ожидает продолжения семейной традиции.

С этим он решительно хлопнулся в кресло напротив малфоевского, раскрыв на столе собственный фолиант – учебник по Уходу за магическими существами. По счастью, пособия за шестой и седьмой курсы не отличались кровожадными наклонностями младших собратьев, и последующие несколько часов они с Драко мирно обменивались замечаниями следующего характера:

– А ты знаешь, что дементорам доступны такие абстрактные категории, как число и форма?

– А ты знал, что самка акромантула рожает свыше сотни яиц за раз?

– Спасибо, что снабдил меня темой для ночных кошмаров...

– Спасибо, что на случай бессонницы обеспечил меня образом дементора, считающего овец...

Краем глаза уловив движение сбоку, Гарри глянул туда, ожидая увидеть каких-нибудь праздношатающихся слизеринцев, однако вместо этого узрел, как Бреоган Рафферти на портрете прищурился, чтобы разглядеть написанное на странице, изогнувшись в тщетной попытке приблизиться к столу. Подавив что-то сродни суеверному страху, Гарри вежливо предложил:

– Вы тоже хотите почитать? Может, поднести книгу поближе?

– Что вы, я вовсе не хотел создавать неудобств, – заверил его нарисованный Рафферти. – Прошу простить мое назойливое любопытство: просто все книги, что имеются на моей картине, – он указал на темнеющие по углам пачки, – я давно знаю наизусть.

– Хотите, я буду оставлять кники раскрытыми?

– А я – перелистывать страницы, – добавил Малфой, не отрываясь от своего занятия. – А то Поттер вечно где-то болтается.

– Буду премного... – Не докончив фразы, Бреоган вздрогнул, воззрившись на дверь, в которую колотили, судя по дробному стуку, несколько пар кулаков разом. И впрямь – в открывшемся проеме предстали Гермиона, Рон, Дин Томас, Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд. Прямо-таки ходячая загадка: что объединяет всех этих людей? Однако долго размышлять над ней Гарри не дали: оказавшаяся в авангарде Гермиона выпалила:

– Гарри, ты не знаешь, где Шеймус? – и повысила голос, обращаясь ко всем присутствующим: – Кто-нибудь его видел?

***

– Это ж просто смешно, – зевая, заявлял Гарри следственной комиссии в лице директора Дамблдора, профессоров Снейпа и МакГонагалл и прибывшего из Министерства Айлиля Крейде. – Каким образом из того, что я разговаривал с ним последним, вытекает, что я должен знать, где он обретается?

– Это был не простой разговор, – вмешалась МакГонагалл. – Студенты свидетельствуют, что вы повздорили.

– Ну конечно, – вздохнул Гарри. – Из-за какого-то имущественного спора я пошел и убил его в темном углу, а тело припрятал в подвале...

– Все мы утомились к столь позднему часу, – примирительно вмешался Дамблдор. Его слова были правдой лишь отчасти: час был уже ранний, ибо ночь прошла за поисками Шеймуса – сперва на территории замка, затем – вокруг него. Поисковая группа как раз приступила к прочесыванию леса, когда прибыл Айлиль с помощником. Гарри к его вящему недовольству тут же вызвали для «доверительной беседы», которая длилась уже несколько часов кряду, чем и объяснялось его раздраженное состояние. – Пожалуйста, просто расскажи нам, о чем шел этот самый спор.

Ситуация усугублялась тем, что, не желая признаваться при Айлиле, что разругались они с его приемным сыном из-за пресловутого наследства, изначально Гарри весьма сильно отклонился от правды. Разумеется, никакого умысла за этим не стояло – просто он и тогда, и сейчас продолжал считать, что содержание беседы никакого отношения к исчезновению Шеймуса не имеет. Однако привело это к тому, что он окончательно запутался в показаниях, так что теперь и сам понимал, что в свете всего этого выглядит весьма подозрительно. Вопреки здравому смыслу, осознание этого отнюдь не способствовало смирению и раскаянию: напротив, он реагировал на вопросы все более задиристо, хоть и сам осознавал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Да ни о чем в особенности. Я лишь сказал, что, гм, считаю несколько несправедливыми... ну, кое-какие внутрисемейные дела, а он в ответ на это сказал, что у него свое мнение на этот счет.

– Поймите меня правильно, – профессор трансфигурации, похоже, сама дошла до точки кипения, – меня вовсе не интересуют эти ваши родовые междоусобицы, но, если вы не дадите внятного ответа на этот вопрос, то в следующий раз его вам задаст Визенгамот!

Гарри набычился, собираясь сказать что-то, касающееся ареста его крестного, Сириуса Блэка, но в этот момент вмешался доселе хранивший стоическое молчание профессор Снейп:

– Если позволите, я поясню: юный Поттер не долее как сегодня узнал о неких имущественных транзакциях, осуществленных его дядей и по совместительству приемным отцом в его отсутствие. – Смерив Айлиля многозначительным взглядом, он продолжил: – Отреагировал он, гм, весьма эмоционально, – поймав нетерпеливый взгляд МакГонагалл, зельевар добавил: – Если вы вправду хотите знать содержание их беседы, то вам следует ознакомиться и с подноготной. Так вот, смею заметить, любой на его месте испытал бы те же чувства: мало того, что все это было проделано за его спиной, так его еще и не сочли нужным поставить в известность. Не думаю, что в этом был дурной умысел, ведь его приемный отец несколько... рассеян, а мистер Крейде... был сильно занят. Однако я склоняюсь к тому, чтобы присоединиться ко мнению мистера Поттера: это была обычная мальчишеская ссора, никак не связанная с последующим исчезновением, так что мы здесь попросту теряем время. Кстати, опять же, следует сначала убедиться, было ли исчезновение...

– Но записка!.. – в отчаянии возопила МакГонагалл.

– Дети любят розыгрыши, – произнес зельевар в потолок.

– Когда мой сын найдется, все мы славно над этим посмеемся, – загробным тоном произнес Айлиль. – А пока что мне необходимо точно выяснить, что сказал Шеймус.

– В частности, что вы считаете, что все мы, О'Рахилли, с прибабахом, – брякнул Гарри. – Повисла неловкая пауза, на протяжении которой Крейде осматривал расщепленный кончик пера. В наступившем молчании низкий голос Снейпа прозвучал неожиданно громко:

– Полагаю, сейчас я выскажу то, о чем думают все присутствующие, но никто не решается сказать: вам надлежит отказаться от этого дела, Крейде. Один из основополагающих принципов работы следователя состоит в том, что он не должен вести дел, в которые вовлечены его родные и близкие.

После новой паузы Айлиль дрогнувшим голосом произнес:

– Вы правы, – поднявшись с места, он добавил: – Мы теряем время. Просто мне необходимо найти хоть какую-нибудь зацепку к тому, откуда взялась эта записка...

Пресловутое послание обнаружили под подушкой Шеймуса: обычный клочок пергамента, на котором угловатым почерком было тщательно выведено: «По числу соратников», а снизу имелась приписка: «Монте-Кристо», рядом с которой был неуклюже пририсован листик клевера, более похожий на знак трефы. Прибывший через камин Крейде первым делом проверил записку на подлинность почерка приемного сына – никаких сомнений, рука была его.

– Я правда не знаю, – неожиданно для самого себя подал голос Гарри. – Могу сказать одно: когда я с ним столкнулся, вид у него был самый что ни на есть безмятежный, а когда он уходил, ну, настроение я ему малость подпортил, но не более того...

На лице Айлиля отразилось задумчивое выражение, затем он отрывисто произнес:

– Спасибо, наверно, именно это мне и нужно было услышать, – после чего покинул учительскую.

В ответ на обращенные на него взгляды Гарри лишь пожал плечами.

Поскольку ложиться спать смысла не было, а первые занятия все равно отменили, Гарри побрел в гостиную Гриффиндора дожидаться возвращения друзей. Он искренне надеялся, что к тому времени Шеймус отыщется сам – и даже зарекся упрекать его хоть словом, собираясь безотлагательно помириться – однако дождался он не Финнигана, а измочаленных, по уши извалявшихся в грязи друзей.

– Представляешь, эта скотина Шэннон отправил нас инспектировать овраг, – с порога поделился Рон. – А сам ходил себе по краешку, наблюдая за тем, как мы продираемся сквозь колючие кусты.

– Похоже, он затаил на нас зло, – кисло согласилась Луна, которая то ли увязалась за ними в гриффиндорскую гостиную из чувства солидарности, то ли от утомления позабыла, где ее собственная. Судя по ее виду, последнее не стоило списывать со счетов.

– Я бы лучше по оврагу полазил, – мрачно отозвался Гарри. – Меня тут полночи мурыжили: о чем, мол, вы с ним говорили, да почему...

– И как, пришли к чему-нибудь? – не преминул спросить Рон.

– Разве что, к тому, что МакГонагалл снова меня ненавидит. – Поймав на себе испытующий взгляд Дина Томаса, он развернулся к нему и вызывающе спросил: – Что? Вы тоже считаете, что опять я во всем виноват?

Дин медленно покачал головой, затем переглянулся с Невиллом и Луной.

– Нет, но мы тут подумали... Его нужно найти, и поскорее... А ведь нам и прежде удавалось неплохо сработаться... Что скажешь насчет того, чтобы отыскать Шеймуса собственными силами? Силами Отряда Дамблдора?

Гарри смерил его внимательным взглядом, затем вздохнул – в точности как Айлиль над его бессмысленными показаниями.

– Слушай, у него отец есть. И он, как-никак, следователь. Так что по этому вопросу ты лучше к нему обращайся. Или к его помощнику, любителю пересеченной местности.

Гриффиндорец заметно сник от такой отповеди, однако предпринял еще одну попытку:

– Но если бы ты знал, что они не справятся – Министерство не справится, потому что они не могут принять во внимание всех сведений... тебе ведь прежде неоднократно с этим приходилось сталкиваться...

– Дин, это тебе не шпионские игры, – припечатал Гарри. – Что и говорить, порой я сам так поступал, но у меня были на то веские причины – и, заметь, всякий раз это лишь чудом не оборачивалось бедой. А судя по последним событиям, мой запас удачи подходит к концу. Пойми меня правильно, я тоже не питаю дружеских чувств к Министерству, но мы далеко не уедем, если будем пытаться брать на себя его обязанности! – Он ожидал со стороны Дина чего угодно – нападок, обвинений, увещеваний – но тот лишь опустил глаза долу.

– Я... понимаю. Ты прав: нельзя все взваливать на тебя лишь потому... – Он помотал головой и побрел по направлению к лестнице.

Луна бросила на Гарри сочувственный взгляд, а Невилл даже пожал плечо дружеским жестом; когда они остались в гостиной втроем, Гермиона с необычайной серьезностью заверила:

– Знаю, что тебе нелегко дались эти слова... но я считаю, что ты прав.

Рон лишь молча кивнул и также потрепал друга по плечу. Но отчего-то на душе у Гарри было необычайно гадко.

_______________

После полуночных поисков студенты-старшекурсники сползались на поздний завтрак с таким видом, словно им объявили, что насчет душистого горошка вышла накладка и теперь придется засаживать всю пришкольную территорию мандрагорой. Младшие ученики, напротив, возбужденно щебетали: похоже, они воспринимали таинственное исчезновение Шеймуса как увлекательное приключение. С завистью поглядывая в их сторону, Малфой злорадно заметил:

– Посмотрим, как они запоют, когда узнают к чему все это, – сопроводив это гаденькой усмешкой.

– А к чему? – не преминул поинтересоваться не слишком сметливый Гойл.

Драко возвел глаза к потолку:

– Точно не знаю, но... могу обещать, что без несчастных случаев, нападений и внезапных арестов дело не обойдется.

– Хватит уже каркать, – раздраженно оборвал его Гарри. – Лавры профессора Трелони покоя не дают?

– Может, я пытаюсь привлечь внимание Грейнджер, – заявил Малфой, обменявшись ухмылкой с товарищами.

Отметив про себя, что, похоже, тайна Гермионы стремительно распространяется по все более широким кругам, Гарри пригрозил:

– Вот напишу твоей ненаглядной, что ты к англичанкам клинья подбиваешь!

– Но ты... да ты... языка не знаешь! – нашелся изрядно оробевший Малфой.

– Теперь знаю! – заявил Гарри, извлекая из сумки потрепанный переводчик, и победно потряс им в воздухе.

– Ты... не смей, в общем! А то я...

– А что ты? – поддразнил его Гарри. – Все, что можно было про меня выдумать, газетчики уже вдоль и поперек обмусолили.

– Подарю Доуфорт копию твоего расписания! – победно заявил Малфой.

– Десять очков в пользу Слизерина, – нехотя признал Гарри. – Да я просто шутил: не такой уж я подлец. – Правда, истинную причину подобной снисходительности он все же утаил: в глубине души он надеялся, что однокурсник все-таки нейтрализует угрозу в лице молодой да ранней мачехи.

В этот момент его внимание отвлекло появление О'Рахилли – тот выглядел ничуть не лучше своих старших учеников, ведь, невзирая на рекомендации, прямые запреты и ругань мадам Помфри, он все-таки принял участие в ночной экспедиции. Несмотря на утомленный вид, он помахал Гарри рукой с вымученной улыбкой, прежде чем усесться за преподавательский стол. Сам же слизеринец невольно подскочил на месте, подавив порыв броситься к нему невзирая на субординацию: ему не терпелось как осведомиться о самочувствии приемного отца, так и поделиться собственными переживаниями. Но, поскольку этому не суждено было сбыться, он отодвинул недоеденную кашу и направился к гриффиндорскому столу – рядом с друзьями как раз пустовало место, где обычно сидел Шеймус.

– Что-то Его Следейшества Крейде за столом не видать, – заметил Рон.

– Так ведь дрыхнет наверняка, – без малейшего пиетета бросила Джинни.

– Думаю, они с Шэнноном отбыли в Министерство, – куда как мрачнее предположила Гермиона. – Боюсь, что это не последняя волна.

– Ты же не хочешь сказать, что к нам снова пожалует... – Рон изобразил рвотный позыв, а его подруга угрюмо кивнула. Наконец-то заметив появление Гарри, она повернулась к нему:

– Кстати, это ведь не первое исчезновение в этом триместре.

– Ты про Гарри, что ли? – осведомился Рон, указывая на друга ложкой.

Девушка качнула головой:

– Сестра Бастинды, – с этими словами она устремила взгляд на рейвенкловский стол.

– Ну, она не то чтоб пропала, – пожал плечами Рон. – Ее ж никто не ищет.

– Вот именно, – припечатала Гермиона. – Однако же где она, никто не знает. В том числе и сама Бастинда.

– А ты-то почему так уверена? – недоверчиво взглянул на нее Рон. – Или это твои новые, как их, ясновидческие таланты?

– Потому что спросила, в отличие от вас, – прожгла его взглядом подруга. – Она убеждена, что об этом знает Дамблдор, но...

– ...поручиться за это никто не может, – закончил за нее Гарри. – Но почему ты вдруг заговорила об этом сейчас? Думаешь, что это может быть как-то связано с Шеймусом?

Гермиона пожала плечами:

– Вот тут-то как раз и проявляются мои, как их назвал Рон, таланты: если пророчества на что-то и открывают глаза, так это на то, что, казалось бы, отдаленные события подчас тесно связаны...

– Ну да, а ворон похож на конторку, – зевнул Рон. Вместо упрека девушка смерила его взглядом, в котором сквозило необъяснимое уважение. – Надеюсь, нам хоть теперь-то не придется идти на поклон к кентаврам?

При этих словах Гарри встрепенулся:

– Как раз-таки придется! Помнишь наше обещание Хагриду?

– Ты, верно, хотел сказать, твое обещание, – флегматично отозвался Рон. – Это ж тебе не терпится блеснуть на дипломатическом небосклоне.

– Между прочим, тебя это тоже касается, – назидательно заметил Гарри. – Кентавры относятся к твоему ведомству не в меньшей степени.

– Ну, моя-то задача – регулировать их численность, а не переговоры с ними вести. Кроме того, я не собираюсь специализироваться по кентаврам: есть куда более миролюбивые создания...

– Драконы, например, – фыркнул Гарри.

– Я-то в любом случае пойду, – заявила Гермиона. – Не могу же я упустить возможность контакта с теми, кто несравненно лучше людей владеет искусством прорицания...

– Пошло-поехало, – вздохнул Рон. – Кажется, я специализируюсь все-таки по кентаврам...

– При чем тут кентавры? – неожиданно раздался голос из-за спины. Гарри рывком развернулся – перед ним предстал приемный отец: сложив руки на груди, он терпеливо ожидал ответа.

– Мы говорили о пророчествах, – бойко соврала Гермиона, прежде чем ее друзья успели хоть что-то сообразить.

– Я слышал, о чем вы говорили, – спокойно произнес О'Рахилли. – Не то чтоб я специально подслушивал, но так уж вышло... – Он пожал плечами. – А мне сегодняшней ночью показалось, что вам не слишком нравится в Запретном лесу.

Студенты виновато переглянулись.

– В общем, дело обстоит так: одни вы туда не пойдете, – отрубил ирландец. – Если уж вам это так необходимо, с вами пойду я – или, на худой конец, Снейп. И даже не думайте меня дурачить, – он указал на них обвиняющим жестом, – если нужно будет обеспечить вам троим круглосуточный надзор, я так и сделаю.

– Нет нужды, – буркнул Гарри. – Я обещаю. Но, видишь ли, это связано с некоторыми пророчествами, которые...

– Неужто я еще не всё знаю? Ну да ладно, здесь явно не место для подобных разговоров. – Смягчившись, О'Рахилли добавил: – Не думай, что я подвергаю сомнению вашу способность постоять за себя – но, полагаю, ты и сам убедился, что порой подкрепление бывает не лишним.

С этими словами он покинул их стол. Рон и Гермиона пристыженно молчали: они и впрямь развели совершенно неподобающие речи посреди Главного зала, утратив всякую бдительность. Гарри же обуревали смешанные чувства: с одной стороны, досада на то, что теперь вряд ли получится взять с собой Бастинду, и облегчение – как-никак, в присутствии старшего родственника он чувствовал себя куда увереннее.

– А вы не видели Дина? – обратился к ним встревоженный Невилл.

– Утром видел, – поскреб в затылке Рон. – Но он еще спал – может, так и продрых весь завтрак?

– Тогда стоит его проведать, – пихнула его локтем в бок Гермиона. – Вдруг он заболел?

– После этих ночных блужданий немудрено, – проворчал Рон. – Ладно, зайду за этим лежебокой. – Они вместе с Невиллом покинули Главный зал.

Гарри с Гермионой вместе двинулись на Защиту от темных искусств – и, видимо, такова была судьба гриффиндорки – вновь наткнулись на Диану Доуфорт.

– Жаль, что тебе не удалось принять участие в поисках, – без предисловий заявила та, сопроводив это понимающим взором. – Это очень вдохновило бы остальных.

В этом сам Мальчик-Который-Приносит-Одни-Неприятности порядком сомневался, однако возразить не успел.

– Конечно, я понимаю, что у тебя были куда более важные... дела. – Диана многозначительно понизила голос и, оглянувшись по сторонам, прошептала: – Я слышала, ты опять был в Министерстве. Но ведь повод был приятнее, чем в прошлый раз?

Гарри хотел было ответить, что очень даже напротив, но подруга его опередила:

– Как я посмотрю, кое у кого слишком длинные уши, – отчеканила Гермиона. – Так что потом не стоит удивляться, если кто-нибудь захочет их подкоротить.

– Это что же, угроза? – протянула Диана.

– Просто хотела напомнить, что случилось с Ритой Скитер, – с наигранной беспечностью отозвалась Гермиона.

– Напрасно ты так с ней, – пожурил подругу Гарри, когда они уже оставили ошарашенную Диану позади.

– Не нравится мне, как она тут все вынюхивает, – проворчала Гермиона. – Может, у нее и самые чистые намерения – если, конечно, это можно так назвать – но неприятностей от подобных всезнаек не оберешься.

Гарри проглотил замечание, что к их числу можно смело отнести и саму Гермиону – равно как и то, что у нее, похоже, развивается паранойя.

– Но Бастинду-то ты не подозреваешь? – наконец спросил он после продолжительного молчания.

– У меня нет оснований, – буркнула его подруга. – Да и вообще, существует такая вещь, как женская интуиция.

– А она имеет отношение к Прорицаниям? – шутливо спросил Гарри, с запозданием сообразив, что она может обидеться на такую сентенцию. Однако Гермиона лишь задумчиво ответила:

– Как знать. Я еще не изучила этот вопрос.

У класса ЗОТИ им наперерез бросился взволнованный Малфой и, отведя друзей в сторону, принялся бормотать:

– Мистера Эштона выпускают, и он прибудет в школу этим вечером!

– Как сегодня? Как в школу?! – оторопело переспросил Гарри.

– Я-то думал, что в связи с этим исчезновением его наоборот продержат дольше, но утром получил сову... Я уже сообщил профессору Снейпу, тот обещал, что позаботится о комнатах для него, но и от тебя кое-что потребуется...

– Ясно: не выпускать отца из вида и тотчас обезоружить, если они все же встретятся, – вздохнул Гарри, оглядываясь: Гермиона уже куда-то подевалась, друга тоже не было видно.

– Именно, – воодушевленно отозвался Малфой. – Я, в свою очередь, тоже приложу все усилия, чтобы их пути не пересеклись...

– А может, им лучше просто поговорить? Ну, как цивилизованным людям? – испустив новый вздох, Гарри сам себя оборвал: – Верно, о ком это я говорю...

– Да где же Рон, боггарт ему в сундук! – с этим восклицанием к ним подлетела Гермиона.

– И Невилл, если на то пошло! – поддакнула ей Парвати.

– Вроде, они уходили искать Дина, – припомнил Гарри, и тут на него снизошла ужасающая догадка.

Выглянувшему из класса Люпину Гарри безапелляционно сообщил:

– У нас трое учеников отсутствует!

Окинув класс опытным взором, профессор подытожил:

– Считая Шеймуса, четверо. Пойдем, Гарри. – Увлекая студента прочь от недоумевающих учеников, он шепнул: – Ступай, воспользуйся картой. Найдешь их – или кого-нибудь из них – немедленно беги в учительскую, я буду там.

Гарри тотчас кинулся в слизеринскую гостиную и, вытащив карту, расстелил ее на столе, но от ее разглядывания его отвлек вежливый оклик:

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

Гарри невольно вздрогнул: он все еще не привык, что за ним наблюдает версия его родного отца тридцатилетней давности.

– Я так понимаю, что-то стряслось, судя по тому, что студенты среди ночи ходили кого-то искать? – продолжил Рафферти, облокачиваясь на конторку, наполовину погребенную под книгами. – Юного Финнигана, если не ошибаюсь?

– Да, его еще не нашли, но тут еще кое-кто пропал, в общем, мне надо спешить, – протараторил Гарри, который как раз заметил точки, подписанные «Рон Уизли» и «Невилл Лонгботтом»: они бродили по первому этажу, окруженные стайкой прочих знакомых точек, в числе которых была и Гермиона.

– Разумеется, не буду вам мешать, – заверил его Рафферти. – Просто дайте знать, если я смогу что-нибудь сделать.

Гарри сильно сомневался, что такой момент когда-нибудь наступит – разве что МакГонагалл начнет свирепствовать с домашним – но заверил его, что непременно сообщит.

В учительскую он примчался одновременно с однокурсниками.

– Надо думать, ваши бессистемные поиски не увенчались успехом? – тут же вопросил Снейп.

Обменявшись быстрым взглядом с Гарри, Люпин ответил за него:

– Похоже, мистера Томаса нет ни в Хогвартсе, ни на прилегающей территории.

Не уточняя, откуда оборотню известна подобная информация, Снейп вместо этого заявил:

– Нужно дать знать Крейде. Пока что это дело в его ведении.

– Я уже сообщил, – спокойно отозвался Люпин. Когда все профессора устремили на него удивленные взгляды, он добавил: – Сразу же, как только недосчитался студентов. Лучше ложная тревога, чем...

– Вы поступили правильно, Ремус, – перебила его МакГонагалл, принимаясь расхаживать по учительской. – О Мерлин, что теперь начнется... Двое студентов за сутки...

– На вашем месте, я бы не стал впадать в панику преждевременно, – ровным голосом заметил Снейп. – Быть может, в этот самый момент мистер Томас...

Однако в этот самый момент в учительскую вошел Дамблдор в сопровождении Крейде и его верного помощника.

– Кто из вас видел мистера Томаса последним? – без предисловий начал Айлиль.

– Полагаю, я, – отозвался Рон, обменявшись взглядом с Невиллом.

– Вы тотчас изложите мне, при каких обстоятельствах это случилось, а остальные пусть пока дожидаются здесь. Директор Дамблдор, полагаю, я не должен напоминать вам...

– Разумеется, я уже отдал распоряжения: занятия прерваны, студентов разводят по гостиным. – Затем он обратился к деканам: – Прошу проследить, чтобы ученики не покидали их, пока не прояснятся обстоятельства пропажи.

Решив, что он в кои-то веки не является главным действующим лицом, Гарри двинулся было вслед за остальными слизеринцами. Малфой же вместо этого подлетел к Крейде с вопросом:

– Так что с мистером Эштоном? Прибудет он вечером или нет?

Тот лишь отмахнулся:

– Я не в силах представить, что может случиться с этой школой в течение получаса, а вы спрашиваете про вечер!

Гермиона также не спешила уходить и, более того, окликнула друзей:

– Гарри, Луна, подождите!

– Мисс Грейнджер, у вас какие-то вопросы? – нетерпеливо поинтересовалась МакГонагалл.

– Мне кажется, мистеру Крейде интересно будет услышать о разговоре, который состоялся вчерашней ночью между нами и Дином.

– Отлично, тогда ждите здесь – я распоряжусь, чтобы потом вас развели по вашим гостиным.

При этих словах Гарри приуныл: выходит, пока эта история не разрешится, ему и друзей видеть не суждено – одних слизеринцев? Чтобы не падать духом, он спросил у Гермионы:

– А почему ты считаешь, будто это имеет значение? О чем мы говорили-то вообще?

– Как же, Дин сказал, что мы должны сами отыскать Шеймуса! Быть может, не заручившись твоей поддержкой, он решил сделать это сам?

– Да ну, глупо, – фыркнул Гарри. – Даже я не стал бы вот так, в одиночку... Это ж как искать иголку в стоге сена!

– А может, у него был магнит, – многозначительно приподняла брови Гермиона.

– Ты что, считаешь... – начал было Гарри, но, сообразив, что едва ли подруга прибегла к иносказанию ради красного словца, изменил фразу: – ...что он мог на это решиться? А как же школа? Ну хоть записку бы оставил...

– ...как Шеймус? – продолжила фразу Гермиона. – Как видишь, это не очень способствовало общественному спокойствию. Мне кажется, он хотел нам что-то сказать... нам следовало его выслушать, – призналась она с проникновенным вздохом, опустив глаза долу. – Ведь он так хотел с нами поделиться!

Луна заерзала на стуле, Невилл отвел глаза – по-видимому, им тоже было не по себе.

– Финниган тоже хотел. И поделился, – буркнул Гарри.

В этот момент из-за дверей показался Рон. Невилл тотчас подскочил со стула.

– Кажется, мне пора. – Он ринулся в кабинет следователя с такой прытью, с какой прежде покидал разве что класс зельеварения. Луна подхватила забытые им книги и заторопилась следом:

– Невилл, ты вещи забыл!

Проводив взглядом обоих, Гермиона вновь испустила вздох – на сей раз куда более выразительный.

– Что, я опять все испортил? – спросил Гарри, взглянув на выражение ее лица.

– В общем, да, – не мудрствуя лукаво, ответила Гермиона. – Впрочем, не переживай: может, мне просто примерещилось...

– Ну и что Крейде? – тут же поинтересовался Гарри у Рона.

– Да что – я ему рассказал, что, вернувшись за Дином, обнаружил, что у того под одеялом одни подушки. Так что я даже не знаю, был он в кровати до завтрака или нет – сам понимаешь, какой с меня прок.

– Так получается, что последними, кто его видел, вполне могли быть мы, – тут же сообразила Гермиона.

– Выходит, хорошо, что ты велела нам остаться, – заметил Гарри. – Интуиция?

– Вроде того, – усмехнулась она.

– Эй, что это у вас за шуточки, которых я не понимаю? – смерил их недовольным взглядом Рон.

Дабы другу было не обидно, Гарри принялся излагать ему содержание утренней беседы, пока их не вызвал Крейде.

– Ну что там у вас с разговором? Давайте, выкладывайте – без лишней спешки, тут важна каждая деталь.

– Конечно... а где Невилл с Луной? – спросила Гермиона, оглядывая кабинет, из которого в коридор вела вторая дверь.

– Как где? Я отправил их по гостиным.

– С сопровождающими? – до странного неуверенным голосом спросила Гермиона – словно ставя профессора в известность об эксперименте, в правомочности которого не вполне уверена.

– Разумеется. Так где происходил разговор?

– В гриффиндорской гостиной, – ответил Гарри и тут же пояснил: – После допро... ну, нашего с вами разговора я хотел повидаться с друзьями – узнать о результатах поисков и все такое...

– Это я понимаю, – прервал его Крейде. – И там вы встретились с мистером Томасом?

– Нет, он пришел позже – вместе с нами, – вмешалась Гермиона.

– Ясно, в котором часу?

– Около половины пятого утра.

– Понятно, что Дин сильно расстроился из-за пропажи Шеймуса, – продолжил Гарри. – Тот ведь был его лучшим другом. Вот он и начал рассуждать, что, может, нам вместе следует его поискать...

– И что же вы ему ответили?

Гарри потупился: ему вовсе не хотелось, чтобы мистер Крейде счел, будто ему безразлична судьба его приемного сына.

– Сказал, что это не слишком... разумно. И что, если ему что-то известно, ему следует поделиться с вами.

– Да-да, именно так он и сказал! – горячо поддержала его Гермиона.

– Хоть у Невилла с Луной спросите! – присоединился Рон.

– А они, что, присутствовали при этом разговоре? – в недоумении воззрился на них Крейде.

– Ну да, разумеется! – кивнул Рон.

– Так почему же вы мне об этом сразу не сказали?

– Я говорила! – возмутилась Гермиона. – Я потому и сказала, что Гарри с Луной надо остаться...

– Ну что за детский сад! – Айлиль в сердцах швырнул перо на стол.

– Хотите, мы за ними сходим? – предложила девушка.

– Ну уж нет, я сам схожу, – буркнул следователь. – А вы трое – не обессудьте, но я вас запираю, а то как бы вам тоже не показалось, что в ваших показаниях больше нет нужды.

Из-за захлопнувшейся двери прозвучало приглушенное заклинание и удаляющиеся шаги. Некоторое время сидели в молчании, которое нарушил Рон:

– Можно подумать, мы бы не смогли выйти, если б пожелали.

– И что, у тебя такое уж сильное желание? – мрачно заметил Гарри. – Я одного не понимаю: Волдеморт сгинул, а неприятностей от этого почему-то не меньше...

– Закон сохранения неприятностей, – торжественно произнес Рон, – первый закон магической метафизики.

– И что ж ему в школе не учат? – вздохнул Гарри. – По-моему, это – первое, что стоило бы преподать.

– Познается на опыте, – пожал плечами его друг. – Гермиона, а ты что скажешь по этому поводу? – обратился он к затихшей подруге. – У тебя ведь явно что-то есть на уме.

– Именно что думаю, – отрезала та. – Тут явно есть какая-то связь, но пока зацепиться не за что.

– Вот только не говори, что ты тоже собираешься пропасть после этой таинственной фразы, – хмыкнул Гарри.

– Неудачная шутка, – одновременно заклеймили его друзья.

В этот момент вновь прозвучало заклинание, и в комнату вошел Люпин.

– Гарри, Карта Мародеров при тебе?

Тот поначалу подивился подобной прямолинейности, но сообразив, что вокруг одни посвященные, разложил ее на столе. Они все вместе тщательно обозрели пространство карты, благо это было несложно: все студенты и большинство преподавателей сгрудились по гостиным, по коридорам школы блуждало лишь несколько точек, в том числе и мечущийся взад-вперед Крейде. Тогда Люпин велел ученикам посторониться и, отодвинувшись от стола, произвел замысловатый пасс:

– Темпора инкантато! – вслед за чем вновь метнулся к карте.

– Вот отсюда они исчезли. – Он показал на пустырь близ Хогсмида вне аппарационного барьера. – И о чем это говорит? – Он воззрился на студентов, словно требовательный учитель.

– Но мы еще не обучались аппарации! – заявил Рон.

– Значит, либо они обучились сами, либо им кто-то помог.

– Либо кто-то похитил, – севшим голосом добавил гриффиндорец.

Вновь послышались торопливые шаги – на сей раз появился запыхавшийся Крейде.

– Ступайте в свои гостиные, – бросил он. – Мистер Люпин, проводите их?

– А можно мне в гриффиндорскую? – попытал счастья Гарри.

– Если ваш декан не возражает, – махнул рукой Айлиль. – Но не покидать ее без сопровождающего!

– Не возражает, – заверил его Люпин и вывел ребят из кабинета.

– Что вообще тут творится? – не выдержал Гарри, когда они удалились на полкоридора. – У меня такое впечатление, что за те две недели, пока меня не было, вся школа с ума посходила.

– Как только мы хоть что-нибудь выясним, я поставлю вас в известность, – пообещал Люпин. – Сейчас же верно одно: у школы большие неприятности.

– Ну хорошо хоть, меня к Дурслям не отправят, если что, – брякнул Гарри – и осекся.

Тем временем, в учительской собралась компания из персонала школы, включая новообретенного ассистента профессора Снейпа, а также следователя, в кои-то веки без помощника. Он размеренно вещал, пристально глядя на висящую в углу доску, словно там появлялись строчки его текста.

– На настоящий момент ситуация такова: вдобавок к мистеру Финнигану я объявляю в розыск еще троих студентов – мистера Дина Томаса, мистера Невилла Лонгботтома и мисс Луну Лавгуд. Оповещение родителей...

– Я возьму на себя, – заверил его Дамблдор.

Крейде кивнул.

– До прояснения ситуации следует держать всех учащихся под неусыпным надзором во избежание новых пропаж. Следствие мало продвинулось, однако представляется, что непосредственной опасности студенты пока не подвергаются, поскольку каждое из исчезновений можно счесть добровольным за неимением свидетельств обратного. Однако же, – он возвысил голос, перекрывая недовольный ропот, – это ни в коем случае не будет сочтено поводом для прекращения следствия – оно продлится, пока не будет найден каждый из пропавших. Поскольку дело представляется крайне сложным, будут подключены дополнительные силы нашего ведомства. Также сообщаю, что Министерство магии считает необходимым взять ситуацию в школе под собственный контроль – но это уже никоим образом нашего ведомства не касается.

– Могу я спросить, кто будет ответственным? – вмешался Дамблдор. – Ибо я мог бы посоветовать кандидатуру Кайрбриу Келтхайра, который зарекомендовал себя как человек беспристрастный и твердый и, кроме того, отлично знакомый с ситуацией в школе...

– Вынужден повторить, что не могу на это повлиять, – механически отозвался Крейде.

Неразлучное трио и Люпин уже подходили к гриффиндорской башне, когда Гермиона неожиданно заявила:

– Профессор, а может, мы все пойдем в слизеринскую гостиную? – Поймав на себе удивленные взгляды друзей, она пояснила: – Ведь если профессор О'Рахилли будет искать Гарри, то там – а лишние волнения ему ни к чему.

– Узнал бы у профессора Снейпа, – пожал плечами Люпин. – Впрочем, как пожелаете, – с этими словами он двинулся к новой гостиной Гарри.

Там сгрудились притихшие слизеринцы, чей энтузиазм сдерживали мрачные взгляды примостившегося в углу зельевара. От Гарри не укрылось, что Малфой сдержал свое обещание: на столе лежала книга, в которую пристально вглядывался Рафферти с портрета.

На появление друзей Снейп не обратил практически никакого внимания: удостоив их кратким взглядом, он вновь уткнулся в книгу. При этом он создавал столь странное впечатление, восседая посреди комнаты, полной послушных его безмолвной воле учеников, что у Гарри мелькнула абсурдная мысль – попросить: «Профессор, почитайте нам сказку».

Его подруга, не удовольствовавшись этим почти радушным приемом, решительно двинулась к зельевару, но с совершенно иным предложением:

– Простите, сэр! – Дождавшись, пока внимание учителя всецело переключится на нее, она продолжила: – Дело в том, что нам нужно в Запретный лес, на встречу с кентаврами; профессор О'Рахилли сказал, что мы можем пойти, если нас сопроводит он сам или же вы.

– Она что, с ума сошла? – прошипел Гарри на ухо Рону: он уже представил не менее дюжины язвительных ответов, коими мог отбрить назойливую студентку профессор, но наверняка его собственный будет куда как более едким. К их общему изумлению, на лице профессора отразилось лишь удивление.

– Полагаю, он обещал вам до того, как все это, – он взмахнул заложенной пальцем книгой, – началось?

– Вообще-то, сегодняшним утром.

– Что ж, я сам у него спрошу, – неожиданно легко согласился зельевар. – А вы пока подумайте хорошенько над обоснованием этого похода: оно придется весьма кстати.

– А что у нас за обоснование, к слову? – озадаченно переспросил Рон. – Мы же не можем сказать, что нам, мол, захотелось подышать свежим воздухом, проведать старых друзей, а Гарри – произвести впечатление на девушку?

Вместо того, чтобы пуститься в мудреные объяснения, Гермиона ткнула друга пальцем в бок:

– А это по твоей части, Гарри.

– В каком смысле? Я ведь понятия не имею...

– Насколько мне помнится, дипломатам порой приходится играть вслепую, – произнесла Гермиона, прищурившись на зеленые РСД-шные полотнища. – То есть, не зная точно, делать вид, что им все отлично известно... в общем, импровизируй, Гарри. Покажи, что тебе не зря платят.

– Чего? – оторопел слизеринец. – Во-первых, еще не платят, во-вторых...

– Или признай, что дипломатия – это не твое, – невинно заявила его подруга. – Твой отец и Бастинда этому порадуются.

– Вот уж не ожидал от тебя, – надулся Гарри, но в этот момент его прервал Малфой:

– Я так понимаю, что вы собрались в Запретный лес вместе с О'Рахилли? Блестящая идея! – Он от души хлопнул Гарри по плечу.

– Ты не думай, мы его назад приведем, – проворчал тот. – Да и вообще, что-то я сомневаюсь, что нас выпустят – при том, что замок обратился в Бермудский треугольник...

Однако однокурсник его уже не слушал:

– Самый критический момент – это прибытие мистера Эштона: если бы вам удалось устранить О'Рахилли хотя бы на часок – это было бы идеально!

– Как я посмотрю, всех все устраивает, кроме меня, – буркнул Гарри.

– Ну-с, как обстоят дела с обоснованием? – перво-наперво поинтересовался Снейп, явившись в сопровождении О'Рахилли.

По правде, Гарри куда больше времени убил на размышления, правда ли ему годится карьера дипломата, чем на обдумывание этого самого обоснования, потому начал не слишком уверенно:

– Дело в том, что... когда в прошлом году... и в прошлом полугодии... именно намеки кентавров помогли нам распутать все это дело, а иначе... – Тут он смешался, потому что ему пришла в голову мысль, что, собственно, это знание ничего не изменило: его настоящий отец все равно погиб, нападение на школу все равно произошло, и если Волдеморт был заключен на веки вечные, а Тайная комната сокрыта – то это было отнюдь не их заслугой. Но тут ему на помощь наконец-то пришла Гермиона:

– Мы считаем, что кентавры могли бы помочь нам с разгадкой этих исчезновений!

Вместо того, чтобы сразу поднять ее на смех, зельевар скептически поинтересовался:

– Вы правда полагаете, что сможете хоть что-то вынести из их туманных рассуждений?

– Уже выносила, – не без гордости призналась Гермиона. – Более того, думаю, что если кто на это и способен – так это либо я, либо толкователь пророчеств из-за рубежа, ибо в Англии нет специалистов этого направления.

– Вот так самомнение! – Помимо насмешки, в голосе Снейпа Гарри почудилось своего рода восхищение. – Ну что ж, утрем нос Крейде с его устаревшими методами? – усмехнулся он в сторону О'Рахилли. – В любом случае, полагаю, вреда не будет: что-то мне подсказывает, что в Запретном лесу нынче безопаснее, чем в этом замке. – Возвысив голос, он обратился к прочим слизеринцам: – В мое отсутствие за вами приглядит мистер Джонс. Прошу соблюдать его указания, обращаться к нему в случае необходимости... – помедлив, он махнул рукой: – Впрочем, сами знаете, что с ним делать. Но если кто-то без моего ведома, – профессор смерил свою аудиторию пристальным взглядом, мигом обращаясь в подобие стервятника, – покинет помещения факультета, он об этом пожалеет.

Лишь когда ассистент, устрашенный этими посулами пуще самих студентов, возник из противоположного угла гостиной, Гарри осознал, что тот все это время находился здесь. От него не укрылось, что при виде молодого Джонса О'Рахилли презрительно дернул подбородком, демонстративно отворачиваясь.

– Смею надеяться, мистер Джонс, что вы также не пропадете, – бросил напоследок Снейп, и компания из пяти магов покинула гостиную.

– А ты Крейде хоть сказал? – засомневался О'Рахилли.

– Да ну его, – с подростковой удалью отмахнулся Снейп, однако потом все же добавил: – Я сказал Люпину, а тот при необходимости передаст всем, кому мы понадобимся. На самом деле, я его и за своими оболтусами попросил присмотреть, он скоро подойдет – не могу же я полагаться единственно на свой авторитет и тем паче на Джонса.

– Это ты верно подметил, – хмыкнул ирландец. – Ну ладно, давайте-ка поторопимся, пока еще кто не пропал.

– Флобберчервь тебе на язык, – одернул его Снейп.

______________________

По дороге к Запретному лесу О'Рахилли принялся рассуждать вслух:

– На самом деле, не помешало бы организовать патруль. А то ученики вытворяют дементор знает что, а Министерство потом поднимает бурю столетия...

– У нас нет людей, – оборвал его Снейп. – К тому же, если все это и впрямь часть чьего-то злодейского замысла, в чем, похоже, уверился Крейде, то было бы верхом неразумия распылять силы таким вот образом.

– А мы что делаем? – парировал бывший профессор Военных действий.

– Идем на разведку, – невозмутимо ответил зельевар. – К тому же, сколь бы низкого мнения о боевых качествах твоих выучеников я ни придерживался, пятеро – это все-таки сила: лично я не стал бы нападать, не будь со мной равного числа людей. Возвращаясь к твоей идее насчет патруля: опять же, не думаю, что в ней есть смысл еще и потому, что теперь если кому и придет в голову поискать приключений по образцу Финнигана и примкнувших к нему, то это будет сделать куда сложнее; одно дело ускользнуть в разгар всеобщей суеты, и совсем другое – красться по пустынной школе.

У Гарри чуть было не вырвалось замечание насчет потайных ходов, но его названый отец спросил первым:

– Так ты по-прежнему считаешь, что это – не более чем проделки свободолюбивых подростков?

– Еще как «более»: я бы сказал, что это проделки безмозглых, безответственных и зарвавшихся подростков – как видишь, я их не идеализирую. – Он оглянулся и зачем-то понизил голос, хотя их окружали лишь темнеющие в сумерках поля гороховой поросли. – Равно как и не отрицаю, что одной безмозглостью тут не обошлось: за этим явно кто-то стоит. Давайте-ка попробуем пораскинуть мозгами, каковы могут быть варианты... Волдеморт?

– Отпадает, – бодро заявил Гарри.

– Уолтер?

– Отпадает, – мрачно подтвердил О'Рахилли.

– А при чем тут Уолтер? – не удержался Гарри, за что удостоился угрюмых взглядов со стороны старших спутников.

– Он был тем еще интриганом, ваше научное светило, – сухо заметил Снейп. – Но едва ли его портрет способен провернуть подобное, хотя я предупреждал Малфоя, что подобные артефакты до добра не доводят. – Он бросил укоризненный взгляд на О'Рахилли.

– Да брось, просто ты сам не хочешь с ним разговаривать, – отмахнулся тот.

– Вернемся к изначальной теме обсуждения, – оборвал его Снейп. – Итак: Крейде. Крайне маловероятно – не такой уж он хороший актер, чтобы в течение нескольких дней разыгрывать неподдельное отчаяние. Его помощник – фигура несамостоятельная. Итак, господа, мы приходим к неутешительным выводам: либо тут замешана некая особа из Министерства – причем наиболее вероятными мне представляются Амбридж, – бросив взгляд на друга, он присовокупил: – ...старшая, или же Келтхайр – крайне сложные противники. Или же Дамблдор. В таком случае, наше положение еще менее завидно.

– Но зачем это могло понадобиться Дамблдору? – недоумевающе переспросил О'Рахилли.

– Понятия не имею, – отрубил Снейп. – Я лишь рассматриваю возможности.

– А Пикси во мраке? – робко вмешалась в их дискуссию Гермиона. – Как вы считаете, профессор, кто это может быть?

– Какой еще Пикси? – бросил О'Рахилли, однако Снейп, похоже, отлично понимал, о чем речь.

– Тут к гадалке не ходи, – хмыкнул зельевар, – это явно кто-то из Министерства. Сами подумайте: статья явно против Дамблдора, но при этом автор то и дело попадает пальцем в небо – он мог бы выставить куда более серьезные обвинения, знай он правду. Разве что это вы, мистер Поттер.

Под пристальным взглядом черных глаз зельевара у Гарри перехватило дыхание.

– П-п-профессор... с чего вы взяли? – только и смог выдавить из себя он.

– Ну, не вы – так не вы. И не ваш дядя тем паче, я сам в свое время писал за него эссе. Есть у меня еще одна кандидатура...

– Малфой! – сообразил Гарри.

– Он самый. Будьте уверены, я из него все вытрясу, как только доберусь.

– Нет, это точно не он, – решительно заявила Гермиона. – Вы вспомните, что там написано про Эштона.

– Принято к сведению, – кивнул Снейп. – Малфой-младший отпадает. Старшему тоже не до того, если подумать. Уизли... – бросив взгляд на Рона, он лишь мотнул головой. – Впрочем, Мерлин с ним, с этим Пикси, сдается мне, это вообще никак не связано с нашим делом. Все-таки мне не дает покоя мысль, что за всем этим стоит какая-то таинственная фигура – некий Мистер Икс...

– Может, кто-то из бывших Пожирателей? – почел за нужное внести свою лепту Рон.

– А об этом спросим у сегодняшнего гостя.

– Какого гостя? – тотчас подхватил О'Рахилли.

– Думаю, скрывать от тебя это все равно никакого смысла не имеет, – рассудил Снейп. – Сегодня в Хогвартс прибывает Фредерик Эштон.

Тем временем, проходящий формальности в застенках Министерства Эштон тщетно пытался выяснить, чем обусловлен творящийся там переполох. Все, что ему удалось вызнать: дело было секретным и обсуждению с подследственными не подлежало. Пожелание увидеть Крейде также не было удостоено внимания: ему сообщили, что главный следователь очень занят. Не столь уж нужный конвой посредством каминной сети переправил его в кабинет директора Хогвартса, где и оставил его вновь свободным человеком.

– Дядя! – Фредерик раскинул руки, приветствуя поднявшегося из-за стола Дамблдора.

– Добро пожаловать, – сухо отозвался тот. – Я уже вызвал Люпина, он проводит тебя в твою комнату. Прошу простить за недостаток гостеприимства – у нас тут изрядные неприятности.

– Собственно, я хотел спросить именно об этом: в Министерстве суматоха, тут, как я посмотрю, какая-то обитель траура; не открылась ли часом еще какая-нибудь Тайная комната?

– Наверно, я покажусь тебе черствым, но все же попрошу тебя излить свое искрометное красноречие на мистера Люпина, – раздраженно бросил директор. Переведя дух, он добавил: – Прошу простить за этот выпад – откуда тебе знать, насколько эта шутка неуместна. Видишь ли, у нас на настоящий момент пропало четверо учеников, и нет никаких оснований считать, что этим все ограничится.

– За какой период?

– Два дня.

Эштон невольно присвистнул.

– Вот это динамика.

– Люпин тебе все объяснит.

В этот момент явился легкий на помине Люпин.

– Зимородок.

– Гиппогриф.

Обменявшись рукопожатием и кратким объятием, они ступили на спиральную лестницу.

– Так что за эпидемия исчезновений на вас напала?

– Таинственное это дело. – Люпин замолчал, вперив глаза в потолок – они уже шли по пустынной галерее.

– Надеюсь, этим ты не ограничишься?

– В общем, дело было так. Сначала пропал Шеймус Финниган, оставив записку...

– Надеюсь, не из-за несчастной любви? – нахмурился Эштон.

– Едва ли, разве что отношения были уж очень запутанными, – невесело усмехнулся Люпин. – Там было написано только: «По числу соратников».

– Теперь я не удивлен, что Крейде на ушах стоит. Так кто стал следующим?

– Дин Томас, причем есть подозрение, что он отправился искать Шеймуса.

– А он оставил записку?

– Насколько мне известно, нет, но наговорил каких-то несуразностей Гарри. Потом исчезли Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд – вполне вероятно, что они тоже...

– Постой, Лонгботтом? – Эштон резко остановился. – Три тысячи дементоров! – выкрикнул он и рванулся обратно.

– Пароль, – проскрипела горгулья.

– Фальшивый галеон, вот тебе пароль! – бросил задыхающийся Эштон. Как ни странно, это словосочетание подействовало безотказно, хотя нынешним паролем был «штрудель».

Тем временем, О'Рахилли от самой опушки Запретного леса без передышки перечислял причины, по которым Эштону не надлежит переступать порог школы, перемежая это личностными суждениями. Вместо того, чтобы спорить с ним, профессор Снейп рассеянно поддакивал, отдавая все внимание выбору верного направления: без того запутанные тропы то и дело полностью скрывались под слоем снега, нередко путникам приходилось перелезать через сугробы по пояс вышиной, с кустов время от времени сваливались шапки снега, норовя попасть прямо за ворот. Студенты притихли: Рон с Гермионой сосредоточенно месили рыхлый снег, Гарри же прислушивался к монологу дяди, надеясь почерпнуть из него дополнительные подробности семейной истории, но тщетно – все сводилось к повторению ранее пройденного.

– Как бы то ни было, сейчас он в Хогвартсе. – Этими словами зельевар оборвал поток рассуждений коллеги. – Может, с твоей точки зрения Азкабан предпочтительнее, но в настоящий момент он, знаешь ли, не функционирует. А выбирая между нашей школой и Министерством в качестве места заточения, лично я предпочел бы последнее. Но сейчас перед нами другая проблема выбора: быть может, наши юные натуралисты подскажут, какой курс верный?

– Мне кажется, в последний раз мы их встречали за оврагом, – предположил Гарри, – а значит, нужно повернуть назад...

– Нет, забрать вправо! – возразила Гермиона.

– А до того наткнулись на них посреди леса, – заметил Рон. – Мне кажется, что надо просто идти себе, пока не налетим на них – главное, в сторону, противоположную жилищу Арагога.

– Вот уж воистину, если нас съедят акромантулы – это будет интересный вариант развития событий, – безрадостно усмехнулся Снейп.

– Теперь среди нас есть дипломат. – Рон подпихнул друга плечом. – Он договорится, чтоб вместо нас сожрали кого-нибудь другого.

– Я еще не начал работать, а мне уже не нравятся эти шутки! – возмутился Гарри.

– А мне, думаешь, нравятся шутки про ясновидение? – хмыкнула Гермиона.

– Смею напомнить, мы тут не жанровые сценки разыгрываем, – одернул их Снейп. – А посему, поскольку общее согласие так и не было достигнуто, предлагаю двигаться вперед...

– Или поделиться причиной, по которой вы тут находитесь.

Голос прозвучал настолько близко, что поначалу путники принялись в недоумении оглядывать друг друга, затем профессор Снейп поднял фонарь повыше и вопросил:

– И долго вы за нами следуете?

Из заснеженного подлеска явился Сильван – тот самый, что посвящал друзей в суть пророчеств не далее пары месяцев назад, но как давно это было! Похоже, холод все-таки оказывал воздействие на кентавров, пусть и не столь сильное, как на людей: человеческий торс укрывала подбитая мехом безрукавка. Гарри был рад, что им встретился именно Сильван: серый в яблоках кентавр казался ему несколько менее надменным и враждебным, чем большинство его собратьев, к тому же, был кладезем необходимой им информации. Вместо ответа он заявил, оглядывая сгрудившихся людей подозрительным взглядом:

– Вам следовало бы поблагодарить меня за то, что добрались сюда целыми и невредимыми. Этот лес таит немало опасностей помимо акромантулов.

– В таком случае, примите нашу благодарность. Но что-то мне подсказывает, что вами руководила не только забота о нашей безопасности.

Кентавр сложил руки на груди.

– Что ж, отрицать не буду: я желал узнать, что вы ищете в столь поздний час.

– А разве звезды вам не сказали? – буркнул Рон, за что удостоился весьма чувствительного тычка в бок со стороны Гермионы.

– Звезды много чего сказали, в том числе, весьма любопытного. – Сильван прошелся вокруг путников, словно желая заключить их в магический круг, составленный из отпечатков копыт на снегу. – Развилка вашего пророчества разрешилась, если вам это интересно, – заметил он, обращаясь к Гарри.

– Да в общем-то, это я и сам знаю, – отозвался тот, желая замять эту тему, хотя Гермиона прошипела:

– Тебе, может, и неинтересно, а вот другим...

– Нас сейчас волнует другой вопрос, – поспешил перебить ее Гарри. – Видите ли, у нас пропадают ученики – вот уже четверо...

– Пятеро! – поправила Гермиона.

– Или пятеро, – признал Гарри, – учеников пропало, и мы хотели бы знать, кто за этим стоит.

– И что же, – кентавр остановился перед ним, возвышаясь, словно статуя на постаменте, – по-вашему я, как вы там выражаетесь – бюро прогнозов? Гороскопы, гадания, истолкования предзнаменований за умеренное вознаграждение? – Он вздернул нос, давая понять, как сам относится к подобному предположению, и начал медленно разворачиваться, словно намекая, что в любой момент может скрыться в чаще, если гости Запретного леса его чем-то не заинтересуют.

– Но если эта сила представляет собой Министерство, – вмешался Снейп, – то разве не в ваших интересах расстроить их планы?

– Нет, не в наших, – бросил кентавр, удостоив его взгляда через плечо. – Грядет война, но это не наша битва. – С этими словами он уже всерьез потрусил вглубь леса. Несмотря на свой массивный торс, он умудрялся передвигаться с такой ловкостью, что с заснеженных ветвей на его белокурую шевелюру не упало ни единой снежинки.

– Что ж, отрицательный результат – тоже результат, – признал зельевар.

– Постойте! – неожиданно для самого себя выкрикнул Гарри.

– Что еще? – бросил Сильван, замедлив ход.

– Вам ведь известно, что мне суждено! Заклятье действия! Разве не в ваших интересах приблизить его исполнение?

– Ну, суждено не тебе, скажем прямо, – возразил кентавр, но эффект был достигнут: изменив траекторию, он вновь приблизился к людям. – Однажды нам с твоей кровью суждено стать союзниками... – Он принялся задумчиво прочерчивать копытом параллельные борозды в снегу. – В том случае, если ты выживешь, конечно. А на этот счет всегда были сомнения. Хоть это не по моей части, хочу тебя предупредить: теперь, когда эффект резонирующего заклятья истощился, тебе следует быть особенно осторожным.

– Ну а если я... – нахмурился Гарри, – не выживу – что ж тогда? Родовое заклятье не будет исполнено?

– Отчего же, – Сильван подступил ближе, – оно перейдет на его потомство. – Он кивнул на О'Рахилли, что дотоле не принимал участия в дискуссии.

– Что? Потомство? У меня? – потрясенно пробормотал тот.

– Ему суждено родиться от отравленной крови, – равнодушно бросил кентавр. – Что ж, и на камнях растут деревья – и этот побег будет крепким.

– Но раз вы признаете, – пришел в себя Гарри, – что однажды станете союзником моей крови – так к чему же тянуть? Почему бы вам не помочь нам прямо сейчас – тем более, что вам это не будет стоить ровным счетом ничего?

– Твоей крови не обязательно означает тебя, - отрубил Сильван. – Скажу прямо, нелегко поверить в то, что стремления кого-либо из людей будут совпадать с нашими, но, должно быть, кто-либо из твоих потомков, - он подчеркнул последнее слово, - и впрямь разделит наши цели.

- А я-то чем вас не устраиваю? – брякнул Гарри. – Вы ведь, по сути, ничего о моих целях не знаете!

Вместо ответа кентавр приподнял бровь, словно хотел сказать: «Да неужто?»

– Ну хорошо, – незаметно для себя Гарри сам увлекся этой дискуссией, – если я не выживу, то, как вы верно заметили, никаких потомков у меня не предвидится; отсюда вывод – что, согласно вашему же пророчеству вы должны либо стать моими союзниками, причем в кратчайшие сроки, либо позаботиться о том, чтобы я выжил – и в таком случае заполучить в свое пользование любого потомка на свой выбор.

– Это требует осмысления... – Судя по тому, как нерешительно топтался на месте Сильван, можно было сделать вывод, что Гарри-таки удалось заронить в его душу сомнение. – Пока я лишь снова спрошу: какой помощи вы хотите? Если со своими исчезновениями, то тут я мало что могу вам предложить: события такого рода слишком... незначительны, чтобы их можно было легко распознать на звездной карте. В знак доброй воли зайду дальше и поведаю о том, что мне самому толком неизвестно: грядет пришествие Темного Лорда, но это событие словно колеблется во времени: оно то соскальзывает в далекое прошлое, то уплывает в будущее... Возможно, все дело в отражении.

– В каком отражении? – переспросила Гермиона – похоже, из всех присутствующих она единственная пыталась уследить за мыслью прорицателя.

– В том-то и дело, что неизвестно, в каком, – наставительно поведал Сильван. – Иначе все было бы донельзя просто. Быть может, это отражение времени, быть может – событий или человека. Теперь-то вы понимаете, о чем спрашиваете?

– Чего уж тут не понимать, – нервно выдохнул Рон.

– Есть еще одно, гм, дело, – спохватился Гарри. – Видите ли, Флоренц... вы ведь его не забыли?

– Не путайте кентавров с курицами, – возмущенно фыркнул Сильван.

– Фигура речи, – пожал плечами слизеринец. – Так вот, вы его, вроде как, изгнали... А мы хотели спросить: позволят ли ему вернуться?

– Это уж точно не мне решать. – Сильван нервно махнул хвостом, сбив снежную шапку с ближайшего куста. – Вот что я вам скажу: я предложу совету обсудить вашу просьбу, наряду с вашим предложением союзничества. Приходите, когда луна войдет в дом скорпиона.

– Вот позер, – проворчал Рон, когда кентавр наконец скрылся в чаще леса. – Не мог сказать просто: приходите, мол, двадцать восьмого февраля. А что, – ответил он на удивленные взгляды друзей, – я еще не совсем забыл астрономию.

По пути назад все были заняты своими мыслями, благо дорога внимания не требовала: они шагали по собственным следам. Гарри потихоньку примерял лавры успеха своей первой дипломатической миссии – пусть и весьма спорного – и прикидывал, можно ли будет в следующий раз привести с собой Бастинду. Гермиона, подобно зельевару, занималась созданием каких-то мысленных конструктов – то и дело кивала, словно считая шаги, и беззвучно шевелила губами; Рон же старательно помогал ей перебираться через сугробы, не нарушая хода ее мыслей. О'Рахилли шел, свесив голову, и словно не замечал, что происходит вокруг него – если бы не Гарри, он бы то и дело врезался в возникающие на пути деревья. Снейп продолжал что-то бормотать себе под нос – угадывались только отдельные слова: «Министерство», «друиды» и «провокация».

По возвращении они обнаружили отнюдь не опустевший замок, где по краям мечутся тени: в холле выстроилась целая делегация, которая, похоже, только и дожидалась возвращения запоздалых путников. Ряд темных мантий расступился, и вперед выплыло дородное тело Долорес Амбридж – в кричаще-розовых туфлях, мантии цвета старой розы и островерхой шляпе с легкомысленно обвязанным вкруг тульи шелковым шарфиком – разумеется, розовым.

– Как вам могло прийти в голову, – высокий голос помощницы министра преобразовался в какое-то подобие торжествующего карканья, – покинуть школу при подобных обстоятельствах, которые можно счесть чрезвычайными, да еще и в сопровождении троих студентов?

– Во-первых, рад вновь приветствовать вас в этих стенах, мисс Амбридж, – невозмутимо отозвался Снейп. – Во-вторых, это мы сопровождали студентов, а не они нас. А в-третьих, до моего сведения не доходило распоряжения, согласно которому профессорам – и студентам под должным присмотром – нельзя покидать школу.

– Это распоряжение было введено вскоре после вашего ухода, – рассерженно прошипела Амбридж. – А столь безответственное поведение позволяет предположить...

В этот момент ее речь была прервана возгласом О'Рахилли:

– Прошу меня извинить! – выдохнул он единым порывом и бросился прочь, пробив брешь в стене темных мантий, подобно выпущенному из катапульты снаряду.

– Мистер О'Рахилли! – возмущенно выкрикнула ему вслед Амбридж. – Немедленно вернитесь!

– Настоятельно не советую. – Гарри достаточно хорошо успел изучить профессора зельеварения, чтобы, несмотря на невозмутимое выражение его лица, видеть, что тот едва скрывает ухмылку. – Профессор О'Рахилли нездоров – если сомневаетесь в моих словах, справьтесь у мадам Помфри.

– Выходит, что он достаточно здоров, чтобы совершать походы на ночь глядя, – выразительный взгляд выпученных глаз Амбридж прошелся по вымокшим одеждам взлохмаченных студентов, – но недостаточно, чтобы держать ответ за свои действия? Ну ладно, это мы еще обсудим, – зловеще посулила она. – И какой же цели служила эта экспедиция?

– Кентавры, – скучающим голосом поведал профессор Снейп. – Желаете узнать подробности?

– С какой стати... Студентам строго запрещено... Запретный лес... – забулькала Амбридж, словно перекипевший чайник.

– Мистер Поттер, – повинуясь толчку в плечо, Гарри послушно выступил вперед, – является стажером Дипломатического корпуса, и это было его рабочим заданием. А поскольку цель миссии, разумеется, является государственной тайной, за разъяснениями советую обратиться к его непосредственному начальнику, мистеру Хопкирку.

Выражение лица Долорес Амбридж напомнило Гарри жабу, которая вместо мухи заглотила шмеля, но она все же сумела, возвратив себе присутствие духа, поинтересоваться:

– А остальные? Если не ошибаюсь, мистер Уизли и мисс Грейнджер?

– Вы когда-нибудь слышали о сиамских близнецах, мисс Амбридж? Здесь мы наблюдаем похожее явление, – развел руками Снейп. – Психологический феномен, за разъяснением которого я бы посоветовал обратиться... – Он внезапно осекся, Амбридж же, подхватив его мысль, поспешно развернулась к группе преподавателей, в которой Гарри с запозданием заметил директора.

– Кстати говоря, позволю себе поинтересоваться, – каждая фраза повисала в воздухе, словно липкая лента для мух, которые Гарри хорошо помнил по кухне Дурслей: эти пакостные ловушки так и норовили запутаться в его буйной шевелюре, – чем руководствовался господин директор, давая разрешение на проживание находящегося под следствием преступника в школе, положение в которой без того дестабилизировано? Полагаю, в сложившейся обстановке вы немедленно отправите запрос на возвращение мистера Эштона в место заключения?

– В таком случае, придется поместить туда же мистера Малфоя, – послышался раздраженный голос Люпина. – Потому что, полагаю, вы, как и прочие благонадежные граждане, заинтересованы в том, чтобы Азкабан как можно скорее распахнул свои гостеприимные врата для врагов магического общества.

– Я бы попросила воздержаться от подобных провокационных высказываний! – взвизгнула Амбридж, но тут раздался успокаивающий голос Дамблдора:

– Судьбой мистера Эштона в настоящий момент распоряжается ведущий следствие Айлиль Крейде, а мне не хотелось бы отвлекать его от расследования наших похищений.

Утомленная этой дискуссией Амбридж изрекла:

– Что ж, я не премину обсудить это с министром магии и главой Аврората. – Поднявшись на несколько ступеней по главной лестнице, она развернула извлеченный из кармана мантии пергамент. – Полагаю, здесь находится весь преподавательский состав – в противном случае, прошу передать также всем отсутствующим: силой декрета номер девять в школе магии и волшебства «Хогвартс» объявляется особый режим. Всем студентам и профессорам, включая хозяйственный персонал, – она метнула выразительный взгляд в сторону поджавшей губы мадам Помфри, – и временно находящегося здесь подследственного Фредерика Эштона воспрещается покидать помещение замка, не уведомив комендантскую комиссию. Обо всех происшествиях, включая любые подозрительные явления, а также мыслях и догадках относительно хода расследования, необходимо уведомлять комендантскую комиссию в письменной или устной форме. Нарушившие декрет подлежат немедленному отстранению от должности или отчислению – в зависимости от положения. Главным комендантом назначается помощник министра Долорес Амбридж. – Она опустила пергамент, чтобы послать притихшей аудитории лучезарную улыбку; Гарри показалось, что она вот-вот примется приседать в реверансах. – Этот декрет, как и все последующие, будет размещен в Главном зале, их удаление или порча также ведет к немедленному отчислению или отстранению от должности, – скороговоркой закончила она. – Всем доброй ночи.

– Эк разошлась, – вполголоса принялся делиться впечатлениями Рон, когда все принялись разбредаться и профессор Снейп в сопровождении Люпина повел их к башне Гриффиндора. – «Ква-а-ак вам могло прийти в голову... Ква-а-ак вы посмели...» А вы ловко придумали с Дипкорпусом, профессор, – застенчиво бросил он, впервые решаясь обратиться к грозному профессору со столь личным замечанием.

– Но что если она и впрямь пойдет к мистеру Хопкирку? – тут же встревожился Гарри. – А тот скажет, что никаких поручений мне отродясь не давал...

– На этот счет можете не беспокоиться, – терпеливо принялся пояснять Снейп, которому явно польстило замечание гриффиндорца, – ибо мисс Долорес скорее выпьет галлон волчьелычьего зелья, чем обратится к Хопкирку. Причем именно потому, что вразумительного ответа ей от него в жизни не добиться.

– Это верно, – хмыкнул Люпин. – Самое определенное, что мне от него доводилось слышать, это: «Можно смело предположить, что между людьми и оборотнями существуют некоторые органические отличия...»

– Ну а Рафферти, помнится, поцапался с ним после того, как Хопкирк заявил ему, что «дементоры еще не созрели для демократии», – подхватил Снейп.

Возвращая их к насущному, Гарри угрюмо заметил:

– Выходит, нам не удастся узнать о решении кентавров?

– Отчего же? – почти весело бросил Снейп. – Вам же ясно сказали: подавайте докладную записку Верховному Главнокомандующему – или кто она там – и ступайте на все четыре стороны. Что-то мне подсказывает, что новеллы о животных никогда не были любимым жанром мисс Амбридж-старшей.