Гарри Поттер и Повелитель Дементоров

Утро первого школьного дня выдалось на редкость солнечным, но разбудили Гарри отнюдь не его приветливые лучи.
- Поттер! Малфой! Подъем, живо! – раздался из-за двери зычный голос Снейпа.
- Кое-то не меняется никогда, - пробормотал Гарри, нашаривая очки.
- Мы должны успеть на девятичасовой поезд! И где Люпин, он что, решил продлить себе каникулы?
Послышался удаляющийся топот зельевара, в комнате появился О'Рахилли и единым заклинанием отправил все вещи слизеринца в чемодан.
- В чем дело? – зевая, спросил Гарри. – Почему нельзя было разбудить заранее? Или предупредить хотя бы... Что, подъемы по тревоге теперь тоже входят в программу летней практики?
- Ни к чему терять бдительности, - пожал плечами его дядя. – А на самом деле Снейп позабыл, что неделю назад пришло письмо из Министерства о том, что мы должны ехать другим поездом. Это все мракоборские перестраховки.
- И кто же ему напомнил? – кисло поинтересовался Гарри.
- Управляющий. Причем за час до отхода поезда, - хмыкнул Лоэгайре. – Вот уж в чем-чем, а в утонченной мести домашние эльфы понимают куда больше нашего.
- Я понимаю, если бы это только Снейпа касалось, - проворчал юноша. – А хозяину-то зачем доставлять такие неудобства? Да и вообще, разбуди он Снейпа хотя бы минут на пятнадцать позже – поехали бы на Хогвартс-Экспрессе... Сколько лет на нем ездили – и ничего не случилось...
- Мне Снейп не верит, а ты даже в этом похож на своего папашу, – прокомментировал его недовольство O'Рахилли и, встав в позу, продекламировал: «Зачем спешить? Азкабан не рухнет...»
- Это он тебе говорит, что не верит, - проворчал слизеринец. - А мне твердит, что очень даже похож, и поэтому меня надо срочно перевоспитывать, пока я еще не безнадежен.
- Поживее! - донесся вопль из коридора. – Рахилли, сколько можно канителиться?
По зову зельевара Гарри с названым отцом одновременно сорвались с места.

________________________________

Несмотря на суматоху, к поезду они умудрились поспеть за пять минут до отправления. На платформе Драко удалось-таки повстречаться со своими родителями, отношение которых к единственному отпрыску, по-видимому, изрядно потеплело после разлуки. Гарри скучал на пустынной платформе, думая о том, что его друзья наверняка все еще потягивают утренний чай. Ехать в поезде было немногим веселее, тем более что его названый отец не нашел лучшего занятия, чем запугивание Малфоя зловещей комиссией из Министерства, которая должна вскоре заявиться в школу, чтобы проверить его уровень антидементорной подготовки. Снейп, которому эта тема также пришлась не по нраву, решил отвлечь друга:
- А как там эта юная особа, мисс Эвин Тейге? Надо понимать, тоже отбыла на учебу? Надеюсь, она будет регулярно писать тебе о своих оценках?
Зыркнув на него, как на врага народа, О'Рахилли пробурчал:
- Между прочим, она интересовалась, почему это вы, профессор, до сих пор не устроили свою личную жизнь.
- Могу сказать наверняка, - насмешливо отозвался зельевар, - что девушки, которых занимают подобные вопросы, обычно не достигают выдающихся результатов на экзаменах. Впрочем, в случае мисс Тейге, возможно, это к лучшему: супруге представителя столь знатного рода вовсе ни к чему завышенные притязания.
Рахилли вспыхнул и, пробормотав:
- Знаешь ли, это уже слишком, - вышел из купе.
Воспользовавшись исчезновением «любимого» преподавателя, Драко также поспешил удалиться, видимо, в буфет, чтобы чаем залить свои невзгоды, а Гарри принялся гадать, кого профессор Снейп выживет следующим.
Люпин негромко произнес:
- Ты что, в самом деле хочешь с ним рассориться? Далась тебе эта невеста. Какой толк к ней цепляться, тем более что ты о ней толком ничего не знаешь?
- Я против нее ничего не имею, напротив, мне ее жаль, - сухо ответил зельевар. – Вся эта затея достаточно неудачна, чтобы испортить жизнь всем троим, не считая прочих друзей и родственников.
Оборотень нахмурился, указав глазами на Гарри.
- Вот увидишь, - бросил Снейп и больше не произнес ни слова.

____________________________

В Хогвартсе царил настоящий кавардак. При созерцании чинной церемонии приема первокурсников Гарри никогда раньше не приходило в голову, что этому предшествует.
Стоило новоприбывшим переступить порог школы, как им пришлось то и дело уворачиваться от летевших в их сторону предметов и отскакивать с дороги носившихся взад-вперед домашних эльфов. Профессор Снейп как человек привычный, казалось, этого даже не замечал, а вот О'Рахилли вскоре получил по голове невесть откуда свалившимся ведром. По этому поводу тут же завязалась перепалка с домовиками, в которой принял участие даже Драко, радостно заявивший:
- Возможно, из-за этой травмы профессор не сможет заниматься со мной профессиональной подготовкой, понимаете, что это значит, безмозглые создания?
В ответ на это О'Рахилли заверил его, что в любом случае сможет, даже если для этого ему придется возвращаться с того света. Гарри почел за нужное по-быстрому оттащить своего изрядно струхнувшего однокурсника в гостиную, и, закинув вещи в спальню (откуда их тут же забросили в неизвестном направлении), отправился на станцию, чтобы встретить друзей с Хогвартс-Экспресса.

_____________________

Покинув вагон, Гермиона тут же подлетела к нему с криком:
- Гарри! Ну и заставил же ты нас понервничать! Мы думали, что ты опоздал на поезд...
Рон хмуро произнес:
- Он же теперь профессорский сынок, ему ни к чему нисходить до простых смертных...
- Ты мог бы предупредить об этом в письме!
- Да я и сам не знал! – принялся оправдываться Гарри. - Они меня с утра пораньше вытащили из кровати и запихнули в поезд, я и проснуться не успел, не то что вам написать. А предупреждений от Снейпа ждать – все равно что именных приглашений от Волдеморта...
- Мог бы догадаться, – уже спокойнее добавила Гермиона.
- Догадаешься тут, когда все лето черт-те что творится... Не удивлюсь, если Малфоя теперь на уроки начнут водить под конвоем, он ведь сделался незаменимой личностью...
- Ты что, завидуешь? – пораженно переспросил Рон, уловив в его голосе нотки недовольства.
- Скорее, беспокоюсь. В последнее время все малфоевские неприятности почему-то сказываются в основном на мне. Чую я, доведет он моего отца до Святого Мунго, а мне даже компенсацию не выплатят...

______________________

В Главном зале Гарри проследовал за слизеринский стол вслед за приободрившимся Малфоем. Погрузившись было в свои мысли, он неожиданно различил в болтовне однокурсников знакомую аббревиатуру: «РСД» и прислушался. Оказалось, что Драко уже вовсю вербовал себе будущих сотрудников со старших курсов родного факультета, а те вместо того, чтобы незамедлительно отползти на другой конец стола, увлеченно обсуждали перспективы карьеры в Азкабане!
- Вы что, дементоров позабыли? – пораженно спросил Гарри.
- Забудешь их, как же, - хмыкнул Гойл с таким выражением лица, словно все лето только и делал, что разгонял дементоров.
- С ними и дюжина бывалых РСД-шников не справилась, думаете, у вас лучше получится?
Уверенности в лице слизеринца поубавилось, но тут вмешался Малфой:
- Видимо, это произошло из-за нарушения трудовой дисциплины. Разгильдяйство на местах, халатное отношение к своим обязанностям. При моем руководстве этого не повторится.
Не сдержавшись, Гарри фыркнул.
- Вы же видели, как О'Рахилли в одиночку справлялся с дементорами, - Драко обвел стол гордым взглядом, - а он – всего лишь рядовой сотрудник.
- Тебе бы, для начала, с комиссией из Министерства справиться, - проворчал в ответ Гарри.
Малфой презрительно хмыкнул:
- Да что они могут понимать в дементорах! Это просто смешно.
Гарри не стал напоминать ему о том, как совсем недавно он придерживался совершенно другой точки зрения, однако будущий директор сам принялся разглагольствовать на эту тему.
- Корпус Регуляции службы дементоров всегда состоял из представителей знатнейших фамилий. Это не какое-то там Министерство магии, куда по протекции набирают кого попало. Разумеется, это нелегкий хлеб, - Драко принял суровый вид, - но потомкам будет что сказать о тебе вместо того, что ты издал пару бездарных указов.
Весь стол ловил его слова, затаив дыхание. У Гарри сложилось впечатление, что весь факультет готов хоть завтра пойти служить в Азкабан. Мельком подумав о том, что, похоже, самое важное для директора подобного заведения – это харизма, он спросил:
- А как же писательство? Конечно, директором Все-Равно-Чего быть не в пример выгоднее...
- Я пришел к выводу, что лучше совмещать это с какой-нибудь другой деятельностью, - парировал Драко. - К тому же, на этой должности можно понабраться свежих идей, новых впечатлений...
Гарри поморщился, представив, что это будут за «впечатления». Однако он не сомневался, что это станет новым словом в литературе.
- А женщины когда-нибудь служили в РСД? – заискивающе поинтересовалась Панси.
- Женщинам в РСД не место, - отрубил Драко, бросив на нее надменный взгляд.
После окончания распределения Дамблдор поднялся с места. Его лучезарное настроение наводило на мысль, что директор подстроил какой-то мудреный розыгрыш, о котором еще никто не догадывается.
- Рад приветствовать вас с известием, что в первый раз за минувшие двадцать лет профессорский состав не претерпел никаких изменений!
В зале послышались разочарованные вздохи: очевидно, уже были сделаны ставки на нового преподавателя Защиты от темных искусств.
- Выживают самые приспособленные, – хмыкнул Нотт.
- Ну вот, опять целый год одно и то же...– насупился Гойл. - Хоть название предмета меняй на «Условия безопасности в период военной тирании»...
- Радуйся, что кого похуже не поставили, – предложил ему Крэбб.
- Хуже, чем О'Рахилли? Ты что, смеешься?
- Наверно, - задумчиво предположил Забини, - он потому и остался, что дальше ехать уже некуда...

___________________________

Гарри отправлялся в кровать с твердым намерением не проспать хотя бы в первый же учебный день, тем более, что в этом году чуть ли не всю учебную неделю первым уроком стояло зельеварение – в связи с этим Гарри подумал, что Снейп, не иначе, крупно проиграл его названому отцу в шахматы – но, видимо, установившейся в прошлом году традиции не суждено было прерваться.
Проснулся он, когда стрелки часов показывали уже четверть десятого. И разумеется, его соседи по спальне не удосужились проявить изобретательность в благородном деле его побудки. Хотя чего еще ждать от слизеринцев, которым наплевать на все, кроме собственных нужд?
До кабинета он добрался через полчаса после начала занятия, поэтому почел за нужное не заходить. И, как выяснилось, правильно сделал: возможно, сработала развившаяся в экстремальных происшествиях интуиция. Стены класса содрогнулись, и у Гарри заложило уши от грохота. Переждав шум от падающих предметов (или, скорее, их обломков), он поспешил на помощь.
Изнутри кабинет зельеварения более всего напоминал опустошенный за зиму дровяной склад: пол завален досками, щепками, осколками, под которыми, как личинки древоточцев, копошились оглушенные ученики. По счастью, все присутствующие отделались кто шишками, кто синяками, а профессор - испорченной мантией. Последний, едва к нему вернулся дар речи, поспешил заклеймить виновника этого безобразия:
- Малфой! Пятьдесят очков со Слизерина! Вот уж от вас я не ожидал подобного! О чем вы вообще думали? Такого не учинял даже Лонгботтом!
До ушей залившийся краской слизеринец помалкивал. Гарри воспользовался паузой, чтобы заявить о своем присутствии:
- Сэр, простите за опоздание.
Как он и предполагал, профессор Зельеварения поначалу оторопел от подобной наглости.
- Минус десять баллов Гриффиндору... то есть, Слизерину! А теперь, выметайтесь отсюда, все! Увидите Дамблдора - передайте ему, что я увольняюсь! Я не настолько люблю приключения, чтобы работать в школе, где мои лучшие ученики подрывают мои классы! – Профессор швырнул покореженный котел в угол комнаты (пара студентов едва успели отскочить в сторону) и, не забыв эффектно взмахнуть мантией, собрался было вылететь в коридор.
Гарри решительно преградил ему путь.
- Вы что, бросите нас на произвол судьбы, сэр? У нас же Т.Р.И.Т.О.Н...
- Вас эта мысль посетила с некоторым опозданием, мистер Поттер, - отозвался Снейп. – Все равно за один год я не сумел бы втолковать вам то, что безуспешно пытался в течение шести лет!
- И профессора О'Рахилли тоже бросите?
- Брошу, - после секундного колебания отрубил зельевар. – Думаю, что он уже превосходно вписался в педагогический состав, по крайней мере, по своим личностным особенностям. И если он займет мое место, по крайней мере, можно будет не опасаться, что ученики разворотят полшколы.
- Так уж полшколы, сэр... - пробормотал Гарри. – Всего-то один класс, таких в замке еще много... Уолтеру вон год назад весь Азкабан развалили, а он и не подумал увольняться. Вы представьте только, каково нам будет, если зельеварение начнет вести кто-то другой...
- Зато мне будет хорошо, Поттер. – Похоже, шок в полной мере пробудил слизеринские инстинкты профессора, и все эти годы с таким трудом культивировавшиеся начатки героизма как ветром сдуло.
- Директор вас не отпустит, - неуверенно предположил студент.
- Стоит попробовать.
- Может, снимете тысячу баллов с Гриффиндора? – Часть представителей названого факультета насупилась, но Гермиона, Рон и Финниган активно закивали, натянув такие улыбки, словно ничего более привлекательного в жизни не слышали.
- Хватит нести чушь, Поттер! – рявкнул профессор и покинул класс.
- Что у нас там следующее? – вздохнул Гарри. - Трансфигурация? Отлично.

_______________________

МакГонагалл на урок опаздывала, чего ранее с ней не случалось. Гарри предположил:
- Наверно, это потому, что сегодня мы уже отработали свою норму по трансфигурации: Малфой блестяще превратил отдохнувшего за лето благодушного профессора Снейпа во взбешенного увольняющегося профессора Снейпа.
Драко в ответ скорчил кислую рожу. По-видимому, он еще недостаточно пришел в себя после потрясения, чтобы придумать мало-мальски ехидный ответ.
- Что там стряслось с твоим зельем, в конце концов? Неужто профессор Снейп был прав, и дементорология фатально повлияла на твой неокрепший мозг?
- Да не знаю я, - несчастным голосом отозвался тот. - Вроде, я все делал по рецепту. К тому же, мне в голову пришел необычайно удачный сюжет... А потом, после этого идиотского взрыва, как назло, начисто вылетел из головы... А еще и ты тут встреваешь...
- Не горюй, я чувствую, тут наклевывается сюжет получше, – обнадежил его Гарри. – Знай записывай. Семикурсники, оставшиеся накануне Т.Р.И.Т.О.На без зельеварения, а теперь, похоже, еще и без трансфигурации...
В класс зашел Люпин, бегло поприветствовав учеников:
- Рад видеть вас всех. – Однако радости в его голосе определенно не было. – Это занятие у вас проведу я, остальные, надеюсь, все же кто-нибудь другой. Профессор МакГонагалл, оказывается, занята какими-то неотложными организационными делами, а у меня куча свободного времени и больше совершенно нечем заняться, кроме как замещать ее на трансфигурации. Она как раз выбегала из школы куда-то по направлению к Хогсмиду, когда я по «счастливому» совпадению в эту школу заходил. Видимо, потому она и решила, что я буду ей хорошей альтернативой. Так что придется вам напрячь мозги и сказать мне, чем вы сейчас должны заниматься.

__________________________

Это был не день, а сплошное недоразумение. На последующие уроки явилась только Спраут, и то пребывающая в весьма дезориентированном состоянии. После обеда вся школа носилась от учительской до гостиных в надежде хоть что-нибудь выяснить. Гермиона уговаривала Гарри не навещать родственников:
- Не торопись. Не думаю, что сейчас они будут рады тебя видеть. Похоже, что у них неприятностей побольше, чем у нас...
- Тем более я должен быть там!
С этими Гарри направился к кабинету директора, справедливо полагая, что именно там должны разворачиваться основные боевые действия. Но перед его глазами предстала мирная, хоть довольно странная сцена: практически весь преподавательский состав Хогвартса расселся на ступенях спиральной лестницы. Студент обратился к расположившемуся у ее подножия названому отцу:
- Что-то случилось?
О'Рахилли молча показал ему листок пергамента с надписью: "Не ждите меня до Рождества. Директор"
- Э-э-э... A такое уже раньше было? – потрясенно переспросил слизеринец.
- Было, - ответила МакГонагалл. – Тогда он написал, что вернется через месяц, и отсутствовал полгода. Правда, в те времена он еще не был директором.
- Вот тебе и «все будет хорошо»! - кипятился О'Рахилли. – Очень милое пожелание в данной ситуации! Причем он, вещая это, наверняка уже навострился исчезнуть! Действительно, все преподаватели на месте, зато пропал директор!
- И что теперь будет? – пробормотал Гарри.
- Ничего, - буркнул Снейп. – Ступайте в гостиную, вам нечего делать на педагогическом совете.
Гарри хмыкнул, направившись в библиотеку: "Тоже мне совет... Расселись посреди коридора...»
Мадам Пинс куда-то скрылась от наводнившего библиотеку гвалта: в обширные помещения набилось без малого полшколы.
- Эй! Послушайте! – повысил голос Гарри. - Я с разведки! - Уровень шума резко снизился. - Директор пропал! Как минимум до Нового Года!
- Вот это номер... - досадливо бросил кто-то с Рейвенкло. – А в школу скоро заявится комиссия...
- Какая еще комиссия? – переспросил Гарри.
- Вот, здесь все написано. – Ему под нос сунули газету с громким заголовком: «Инспекция вековых устоев».
- Что мы, с Министерством не справимся? - спросил Малфой, к которому вместе с самообладанием возвратилась и самоуверенность. - Да я сам сочиню им отчет!
- А кто сказал, что нас Министерство проверять будет? Это Международная магическая комиссия!
По залу разнеслись приглушенные вздохи и восклицания.
- А это что такое? - поинтересовался Гарри у присутствующих.
- Лет сорок назад назад по ее решению была закрыта четвертая магическая школа, - хмуро пояснила Гермиона. – И председатель комиссии с тех пор, вроде как, все еще не сменился.
Гарри пожал плечами:
- Не думаю, что до этого дойдет. А даже если и закроют – что с того? Мир не рухнет...
- Гарри, когда это ты успел стать фаталистом? – поинтересовалась Гермиона.
- Поживи с моими родственничками – еще не таким станешь...
- А где, по-твоему, мы будем учиться? – С интонациями нарождающейся паники в голосе вопросил Малфой. – Мне папаша дырку в голове провертел, что, если я вылечу из Хогвартса, он меня собственноручно придушит!
- Тебе-то что, - отозвался Гарри, - ты, считай, уже устроился: директор такого почтенного и древнего... ну, не очень, прямо скажем, древнего, но уже с добрыми традициями института. Гермиону наверняка возьмут в Дурмстранг, Рона отец пристроит куда-нибудь в Министерство...
- А остальные? – возмутился Гойл.
- Ну, ты можешь в ПДУ пойти – Профдементор училище. А мне вообще учиться ни к чему, я так понял, у нас в семье не принято отягощать себя излишками академического образования. Рейвенкло всем составом тоже может пойти в Дурку, они там ценят молодые таланты. Хаффлпаффцы пусть идут в Шармбатон, слизеринцы – в дементорку, а гриффиндорцы... в пожарные. Им понравится. Видите, как все легко разрешилось.
Гермиона кисло прокомментировала это:
- Да у тебя, оказывается, выдающиеся организационные способности!
- У нас это фамильное, – гордо кивнул Гарри.
Рон поморщился:
- Возможно, мы и учтем твои рекомендации, если школу все-таки расформируют, а пока, может, поделишься соображениями, как избежать этого?
- Надо действовать по обстоятельствам, – пожал плечами Гарри. – Всегда получалось.
- Это-то и беспокоит, – вздохнула девушка. – По теории вероятности то, что долго срабатывало, однажды должно дать сбой...

_____________________

Вечером того дня, вместо того, чтобы сразу провалиться в сон, Гарри задумался. Ему не давал покоя вопрос – почему исчез директор? Конечно, подобные сюрпризы были вполне в духе Дамблдора, но, если верить словам профессора МакГонагалл, последнее его исчезновение произошло на заре туманной юности, а с тех пор, если он и устраивал себе незапланированный отпуск, то он не превышал пары недель. Конечно, директор покидал школу, когда Гарри был на втором курсе, и на пятом, но тогда это было связано с тем, что у него возникли крупные неприятности с властями. Может, и сейчас дело было в этом? Однако ни о чем подобном никто из учеников не слышал, и, судя по всему, преподаватели знали немногим больше.
Будь на месте Дамблдора кто-нибудь другой, Гарри мог решить, что он попросту скрывается от какой-либо из сторон всколыхнувшегося мира: смертепожирательской, мракоборской или азкабанской. Но вот уж в чем-чем, а в трусости директора магической школы обвинить никто бы не решился. Ну, разве что Малфой в минуту жестокого творческого кризиса.
Самым странным слизеринцу показалось именно то, что директор не нашел способа предупредить его о своем отбытии. Конечно, Гарри отнюдь не питал иллюзий, что является единственной личностью в Хогвартсе, перед которой директор обязан давать отчет, но почему-то ему казалось, что Дамблдор не мог его покинуть, не оставив какого-нибудь напутствия. И тут его осенило: ведь директор оставил ему вполне ясное руководство к действию! Правда, не понятно, на что он надеялся, думая, что Гарри сможет истолковать его правильно. Когда в середине лета директор вызвал их с названым отцом на проработку за самовольную отлучку, он пустился в рассуждения о том, как именно Гарри следует думать, вести себя, и, в конечном итоге, поступать. Видимо, Дамблдор уже тогда знал, что, возможно, ему придется покинуть школу. Ведь он говорил... А что он, к слову, говорил?
Тут слизеринец в смятении обнаружил, что не помнит ни слова из того, что столь долго втолковывал ему директор. Конечно, общий смысл он уловил, что, мол, все очень серьезно, и пора ему, Гарри сделать хоть что-нибудь умное или хотя бы полезное. Но ведь должно было быть что-то еще...

________________________

Занятия возобновились уже на следующий день, но, похоже, отсутствие директора тенью легло на лица преподавателей. Впрочем, учеников это не особенно печалило, поскольку положительно сказывалось на объеме домашнего задания: особенно затосковавшие по начальству профессора и вовсе забывали его задавать.
А вот Гарри пришлось познавать печальную истину, что школа – отнюдь не дом родной, сколько бы об этом ни твердили в торжественных речах. Он любил посидеть с О'Рахилли по вечерам, а Снейп любил прийти и загнать его в слизеринскую гостиную, сопровождая это замечаниями на тему "хотел бы я хоть раз обнаружить вас там, где вам следует находиться".
Спустя неделю школьная жизнь вновь вошла в привычную колею. Расслабившиеся было студенты были встречены дружными заверениями, что "необходимо уплотнить программу". Об отсутствии директора напоминало лишь пустое место за обеденным столом, да нервные взгляды профессоров на календарь.

На исходе второй недели учебного года, за завтраком, нежданно-негаданно нагрянула аттестационная комиссия в лице четверых волшебников. Едва завидев их, профессора начали потихоньку подниматься из-за стола и продвигаться к выходу. Возможно, этот маневр и удался бы, не пытайся они осуществить его одновременно. Осознав, что момент упущен, преподаватели разделились на две фракции: часть из них остались стоять на месте, делая вид, что повставали единственно чтобы поприветствовать новоприбывших, а прочие вопреки здравому смыслу все же попытались эвакуироваться за спиной у первых. К вящему удивлению учеников, Снейп уверенно причислил себя ко второй группировке, в то время, как О'Рахилли, теребя в руках ложку, остановился рядом с решительной МакГонагалл.
- Друг, называется, - фыркнул Финниган, провожая зельевара взглядом. – Бросил Рахилли на передовой...
Гарри, который отдыхал за гриффиндорским столом от Малфоя и его дементорной команды, прокомментировал это:
- Рон, если я себя так поведу, спусти на меня бладжер.
- Да я и так могу, - хмыкнул гриффиндорец. – Не за чем лишний раз меня провоцировать.
Тем временем у преподавательского стола разыгрывалась настоящая драма. Гулко топая, новоприбывшие прошествовали к профессорам, фланги которых ощутимо отогнулись в тыл. Впереди выступал высокий волшебник, чей возраст явно давно перевалил за пенсионный, но не повлиял на бодрость духа. Внезапным обходным маневром миновав МакГонагалл, он застал врасплох группу отступающих, ловко отделив от нее Мастера зелий:
- Северус, кто бы мог подумать! Не забыл еще своего старого руководителя? – Против ожидания, голос магического пенсионера гулко разносился по всему залу.
- О, профессор Келтхайр, как я рад вас видеть, - пробормотал Снейп. Несмотря на все способности зельевара к легилименции, истинная природа его «радости» была очевидна.
- Все тот же фантазер, что и шестнадцать лет назад, как я посмотрю. – Посетитель лукаво погрозил зельевару пальцем. – Почитывал я твои статейки...
Снейп в досаде закусил губу, направив взгляд в потолок, и Гарри внезапно подумалось, что теперь он знает, какое выражение лица было у зельевара в детстве, когда его уличали в каком-нибудь нелицеприятном проступке.
- Слышал, ты собираешься защищаться, - продолжал близоруко улыбаться Келтхайр. – Я, пожалуй, возьмусь написать тебе рецензию, как ты на это посмотришь?
- Это очень любезно с вашей стороны, - бросил профессор внезапно охрипшим голосом, а выражение лица у него сменилось на растерянное. И Гарри понял, что теперь он знает, как мог бы выглядеть зельевар, если бы Темный Лорд вдруг заявил ему: «Хе-хе, Снейп, а я ведь все эти годы знал, что ты – шпион и предатель! Нет, это ни в коем разе не проверка, просто я все никак не мог придумать, что с тобой сделать, а теперь, кажется, есть пара идеек...»
- Но профессор Келтхайр, - попытался «оправдаться» Снейп, - право, мне неловко отнимать у вас время...
- Не говори ерунды, Северус, как же это я – да не найду времени на собственного студента! Будь уверен, прочту твою работу тщательнейшим образом!
Снейп вновь возвел глаза к потолку, не предпринимая более попыток к отступлению. Келтхайр тем временем продолжал:
- Отдавать преподаванию лучшее, что у меня есть – мой единственный принцип. Что может быть важнее и ответственнее, чем пробуждать юные неокрепшие умы...
- Он что, преподаватель? – шепотом спросила Гермиона. – В какой школе, интересно?
- Колледж друидов, - прошипел Финниган таким тоном, каким некогда говорили о Тайной Комнате. – Он – его директор. Надо срочно тупеть, а то еще загремишь к нему в ученики.
- А что, там так плохо? – оценивающе взглянул Гарри на престарелого волшебника.
- Если жить надоело – тогда нет, - мрачно заключил Симус. – А вообще, лучше сразу к василиску в пасть. Только я вам этого не говорил, если что.
Удобно устроившись на кресле Дамблдора, престарелый волшебник приставил сбоку свой посох, сильно напоминавший Гарри миксер тети Петуньи, и принялся разглядывать преподавательский состав. Причем те, на кого он обращал свое «милостивое» внимание, тут же начинали отводить глаза, теребить рукав мантии или волшебную палочку. Остальные члены комиссии продолжали топтаться у стола, словно не у дел.
- Надо же, сколько знакомых лиц! МакГонагалл... Помнится, я предупреждал, что не стоит давать девочке иноземное имя – наверняка увлечется какой-нибудь иностранщиной. Как там, бишь, Прозерпина? Юнона?
- Минерва. – К удивлению всей школы, грозный профессор трансфигурации виновато потупилась.
- Рахилли, почему на собрания не ходишь? – посетитель перевел внимание на стоявшего рядом с ней профессора Войны. - Твой друид на тебя жалуется...
- Он что, правда хочет меня видеть? – изумился преподаватель Военных действий.
- Да, честно говоря, не особенно... Можешь еще лет тридцать не появляться. – Келтхайр оглянулся, и вычислил преподавателя Защиты от Темных искусств, который было затерялся в толпе учеников. - Люпин! Давненько я не встречал никого из вашей братии!
Губы Люпина беззвучно шевельнулись в каком-то коротком слове.
- Слыхал, ты орнитологией увлекся, – усмехнулся пенсионер. – Понимаю, морской воздух, скалы, уединение, прочие радости жизни... А мог бы большим... гм... в общем, влиятельной личностью стать, кабы не лень. Как тебя там, Примус?
- Ремус! – буркнул Люпин.
- Что за мода на латинские имена пошла, не понимаю... А ты, мальчик, - приблизившись к столам, Келтхайр неожиданно обратил цепкий взгляд на Гарри, - тебя как зовут?
- Гарри О'Рахилли, – гордо ответил тот.
- Надо же, говорят, что род вымер, а, куда ни плюнь, везде одни Рахилли... - Старец помрачнел, и Гарри радостно отметил про себя, что роль его ученика ему больше не светит.
- Рад повидать вас всех, но меня привели сюда, скорее, служебные обязанности. - Волшебник принял серьезный вид, видимо, приступая к официальной части. – Думаю, я поживу тут у вас с полгодика... 
При этих словах, как заметил Гарри, у половины преподавателей лица стали, словно их пристукнули по голове мешком, наполненным садовыми гномами. И тут все стало ясно, вот почему ушел Дамблдор, хотя может случайность...
- Посмотрю, как тут у вас дела идут, дам ценные рекомендации... Мне известно, что вы остались без мудрого советчика в лице моего дорогого коллеги Дамблдора. Разумеется, заменить его я не смогу, но окажу вам посильную помощь. Этой самой... – Келтхайр заглянул в лежащий перед ним пергамент, - переаттестацией я сам, конечно, заниматься не буду. – Многие при этом вздохнули с облегчением, но престарелый волшебник тут же продолжил: - Этим займется мой лучший... за неимением других... ученик. Кормак, мальчик мой, поди сюда!
От комиссии отделился и нехотя приблизился к столу болезненно-синюшного вида юноша с длинными бледно-рыжими волосами и, похоже, перманентно кислым выражением лица.
– Да, учитель!
- Прошу любить и жаловать, Кормак Шеннон, собственно, глава английского подразделения аттестационной комиссии. – Старец хихикнул и долго крутил головой, словно сказал что-то необычайно смешное. - Вот, держи бумаги. - Келтхайр передвинул стопку ближе к молодому человеку, при этом задел посох локтем, и тот упал Шеннону прямо на ногу. Его ученик закусил губу, побледнев еще больше, и схватил бумаги, спеша отойти от стола подальше. – Он вам сейчас все расскажет, - продолжал волшебник, не обратив внимания на агрессивное поведение своего посоха, - ну а я подправлю, если что.
Порывшись в куче бумаги, худосочный юноша извлек какие-то пожелтевшие листки, и, бросая недоброжелательные взгляды то на учеников, то на преподавателей, принялся за чтение. Несмотря на то, что его голос звучал монотонно и занудно, все ловили каждое его слово.
- До сведения Министерства магии дошло, что в последнее время в школе Магии и Волшебства Хогвартс, - Шеннон прервался и методично обвел взглядом стены и потолок, словно хотел удостовериться, что он и впрямь находится именно там, - ощущается недостаток контроля и руководства, что приводит к нежелательным последствиям для системы образования в магическом мире...
- Не могу этого слушать! – раздался громкий шепот Малфоя из-за слизеринского стола. – У меня от таких речей стиль испортится!
- Тише ты! – одновременно шикнули на него с нескольких сторон.
- В связи с этим на нашу комиссию была возложена задача проведения всесторонней ревизии системы обучения в отдельно взятой школе, целью которой является подготовка аттестационного заключения. Оценка работы преподавателей и эффективности их методики, а также состояния помещений и инвентаря будет производиться в течение срока, регламентированного уложением Министерства, а именно, пяти месяцев. При необходимости срок будет продлен запросом. По окончанию сроков аттестации будут составлены рекомендации, направленные на оптимизацию образовательного процесса. Отчет будет представлен на отдельном заседании Министерства и опубликован в Министерском «Вестнике».
- Вроде, закрывать пока не собираются, – шепнул Рон.
- Поскольку, - сделав ударение на этом слове, Шеннон покосился на своих коллег, которые, в противоположность контингенту Хогвартса, зевали чуть ли не на каждом его слове, - в аттестации школы будет принимать участие Международная комиссия, в работу будут включены дополнительные пункты, с содержанием которых преподавательский состав школы будет ознакомлен по мере возникновения необходимости. Поэтому посещение семинаров, организуемых в ходе аттестации, является обязательным. Все возникшие вопросы откладываются до ближайшего семинара. – Глава комиссии принялся сворачивать свои листки в трубочку.

____________________________

Время первого занятия благополучно истекло, да и второе, от которого осталось всего-то пятнадцать минут, отменили. Драко на это кисло заметил:
- Как назло, у нас должна была быть травология. Ну почему бы не Война или зельеварение?
- А у нас трансфигурация, – ехидно заметил Рон.
- Везет же дуракам, – пробурчал в сторону Гойл.
- Что-то он темнит, – неожиданно заметила Гермиона.
- Кто? – поинтересовались остальные, уже успев забыть о том, что происходило минуту назад.
- Шеннон. Говорил минут двадцать, а по сути, так ничего и не сказал.
- Вот и я о том же, – принялся за старое Малфой. – Таким, как он, вообще надо запретить пользоваться английским языком!
- Все ирландцы любят поболтать, – заметил Финч-Флетли. – И этот не исключение.
- Мне кажется, он что-то недоговаривает, - продолжала гриффиндорка. – Такое впечатление, что он и сам ничего в происходящем не понимает.
- Было бы неплохо, если б и не понял, – хмыкнул Рон. – А то от такого хмыря ничего хорошего ждать не приходится. Впрочем, в компании наших профессоров он будет смотреться весьма органично.
Гарри порадовался, что ушедшая в свои мысли Гермиона не услышала его последней фразы.

____________________

Северус Снейп впервые за два кошмарных дня сумел оторваться от своего бывшего руководителя. Проще говоря, забрался в свой кабинет и велел портрету говорить всем, что его нет. Но, вроде, Учитель занялся проработкой МакГонагалл, что сулило зельевару несколько спокойных часов.
Когда-то, шестнадцать лет назад, молодой специалист Северус Снейп внезапно остался без своего научного руководителя – доктора магических наук Бреогана Рафферти. Тогда и началась полоса неудач в его жизни, без того полной неурядиц и разочарований. До этого они с  Рафферти несколько лет жили душа в душу: Северус мыл ему колбы, стирал пыль со шкафов сперва в летние, свободные от школы месяцы на старших курсах, а затем – круглогодично, и умиротворенно следил за тем, как писалась «его» диссертация, заодно с прочими трудами, которых хватило бы на дюжину таких, как он, молодых специалистов.
А потом дражайший мистер Рафферти, на которого всегда косо поглядывали власти, нарвался на крупные неприятности, и вскоре перевоплотился в Жаворонка, Дэвида Уолтера. Но Северус Снейп об этом ведать не ведывал, да и, откровенно говоря, его собственная судьба волновала его в тот момент куда больше, чем участь былого наставника. И не раз он потом в досаде пенял его бесплотному, как он тогда думал, духу на то, что именно он, любитель дементоров Светлой-Памяти-Бреоган навлек на его голову все невзгоды, которыми Северус Снейп обзавелся годам к двадцати. И, по необъяснимой прихоти судьбы, его сын продолжает заниматься тем же – отравлять жизнь тому, кто всего-то только и желает, что вполне заслуженной степени магистра магических наук. Впрочем, тут имелся и другой фактор – Келтхайр. Да, Келтхайр...
Это был следующий этап его научной биографии – когда после всех этих передряг, после Азкабана и суда Северус Снейп обнаружил, что на свете существуют бедствия помимо тех, что проистекают от Его Темного Лордства. Тогда он еще наивно полагал, что сможет получить звание Мастера Зелий в результате четырехлетнего намывания пробирок, протирания прочей мебели и изредка – наваривания не слишком заковыристых снадобий. Заслуженный деятель магической науки, профессор Келтхайр, задумчиво посмотрев на его свиток, в двух словах объяснил молодому специалисту, почему его тема никуда не годится, после чего предложил: «Но, думаю, с этим можно что-нибудь сделать... Разумеется, придется немало поработать, однако можете рассчитывать на мою помощь».
И надо же было тогда сказать: «Вы так любезны, сэр. Для меня это большая честь», - чем он подписал себя на безостановочное повторение этих фраз в течение шести лет. Шести чертовых лет, которые он мог прожить спокойно благодаря тому, что подкидыш Бреогана тихо-мирно подрастал в Поттеровской семье. Видимо, и здесь сказалась способность Северуса Снейпа наживать себе неприятности, которая всегда успешно конкурировала с его талантом к изготовлению зелий. Ведь именно из-за этой занозы, этого настырного насекомого, которое с ранних лет, зудело, выпиливало у него изнутри: «А что, если?.. Ты просто обязан попытаться! И не вздумай отступиться!» - он угодил к Келтхайру, вместо того, чтобы попасть к какому угодно другому представителю ученого магического мира, у которого защитился бы за полгода без каких-либо проблем. И окончательно ушедший в дементорологию Рафферти, и его неоперившийся отпрыск были тут совершенно ни при чем. И именно оно – его самомнение, бездумное упрямство, если уж называть вещи своими именами, не давало ему сбежать куда глаза глядят от этого полоумного старикана и раз за разом заставляло таскать к нему все более пухлые варианты своей работы, которой он отдавал каждую свободную от учеников Хогвартса минуту. Но зато уж потом, после завершения этой научной авантюры, он мог, вдохнув полной грудью, сказать, что во всем магическом мире не сыскать того, кто заслужил звание Мастера Зелий больше, чем он.
И вот теперь, о седьмые по счету вставные зубы Мерлина, все это грозит вернуться вновь. Что толку теперь разбирать, кто в этом виноват – Поттер, который все равно будет призывать на Хогвартс все мыслимые и немыслимые неприятности, даже смени он пять фамилий, а, возможно, и школу, или директор, вольно или невольно натравивший на них своего «дорогого коллегу». Сейчас главным было придумать способ, как бы отвратить нависшее над ним Проклятие Рецензента. Поговаривали, что из десяти соискателей степени магистра, попадающих на рецензию к Келтхайру, девять кончают счеты с наукой, а иные – и с жизнью. И зельевар считал, по крайней мере, основания у этих слухов точно были.
В дверь заскреблись; по тому, что не замолотили со всей силы, Снейп понял, что едва ли это Келтхайр. К тому же, не слышно было зычных возгласов: «Северус, я знаю, что ты там!» А ведь и в самом деле знал: хотя профессор Келтхайр не обладал Картой мародеров или ее аналогом, ее успешно заменяла отточенная за годы педагогической работы способность выяснять, где находится каждый из его студентов, былых и нынешних.
- Кто там?
- Гарри О'Рахилли.
Какой именно, уточнять не требовалось: раз дверь не открывалась заблаговременно, не без оснований опасаясь за свои петли, речь шла явно не о главе семейства.
- Что вам нужно? – спросил профессор, открывая дверь. – И с чего вы взяли, что я здесь?
- Папа сказал. А еще велел не верить, если портрет сообщит, что вы умерли, сбежали в параллельный мир или вас забрали в Азкабан.
- И что ему...
Докончить вопрос зельевар не успел, поскольку дверь предательски распахнулась, не спросив хозяина, и в комнату проник профессор Военных действий собственной персоной, который сразу заявил:
- Неважное у тебя убежище.
- Думаешь, Воющая хижина была бы надежнее? – съязвил зельевар.
- Будь это так, - хмыкнул О'Рахилли, - там уже яблоку было бы упасть негде. Келтхайр – представитель старой школы, против него и Запретный лес не поможет.
- Дернул же меня тогда фестрал показывать ему работу, - вздохнул Снейп. – Да и вообще, дался мне этот УМИ, надо было защищаться в ассоциации зельеваров, а не в этом пансионе для престарелых жизнерадостных психопатов... - Быстро оглянувшись, зельевар наложил на дверь дополнительное звукоизолирующее заклинание.
- А УМИ – это что? – спросил Гарри.
- Университет магических искусств, разумеется. Неужто вы о нем не слышали?
- При мне о нем как-то не упоминали. Я до сих пор многого в магическом мире не знаю... - смущенно признался слизеринец.
- Это – не самая популярная тема в среде подростков, - заметил Снейп. – Поступают туда единицы. А тех, кому действительно там место, и того меньше.
- Кстати, Бреоган Рафферти преподавал там УМРИ, - заметил Рахилли.
- Что-что? – опешил студент.
- Ультратонкую магическую рекурсивную иррадиацию. Кроме него этот предмет не то что читать, выговорить никто не мог, - фыркнул профессор Войны.
- А как туда поступить?
- Сдать экзамены - ответил Снейп. - Но вы не обольщайтесь, это вам далеко не школьные испытания. Небезызвестный мистер Реддл туда так и не поступил.
- Может, он поэтому такой... честолюбивый?
- А Мерлин его разберет... Если бы это было его единственным его провалом, то можно было бы полагать, что из-за этого. Посудите сами, конечно, обидно, что ты не смог сдать вступительный экзамен туда, куда попадают даже пятикурсники, - профессор кивнул на стоявшего в противоположном углу друга.
- Папа, ты что, тоже там учился? – поразился студент. – Как же ты экзамены сдал?
- Да как-то сдал... - пожал плечами О'Рахилли. - Пришлось только досдать Т.Р.И.Т.О.Н., а это можно провернуть и без школы.
- Ничего себе... – восхищенно выдохнул Гарри, в мозгу которого зародилась мысль, что, быть может, в выяснении его родства все-таки закралась ошибка, и настоящий Эоган Рафферти-Рахилли сейчас где-то получает Нобелевскую премию или заканчивает диссертацию на незамысловатую тему «Все обо всем».
- Но я там все равно долго не проучился, – вздохнул Рахилли. – Через полгода отчислили.
- Да? – сочувственно спросил Гарри, а сам почувствовал некоторое облегчение.
- Ага. Кто-то раскопал, что меня судили за применение Непростительного заклятья. Спасибо еще, хоть не арестовали. Времена-то были неспокойные...
- А если бы арестовали – какая разница? – равнодушно заметил Снейп. – Рафферти тут же пригрел бы тебя под своим крылышком, и заодно отпали бы причины для дальнейших недоразумений...
О'Рахилли наградил его гневным взглядом:
- Да что ты...
- В самом деле, что это я? – прервал его зельевар со скучающим видом. – Полагаешь, что недостаточно пробил мне голову своей ненавистью к Рафферти, которого даже в лицо умудрился не помнить? Кто же теперь станет объектом вымещения твоих внутренних проблем, хотел бы я знать? Приходи, когда будешь готов сменить тему! – бросил он в спину другу, который не посчитал возможным стерпеть подобное оскорбление.
Хотя Гарри хранил молчание, видимо, у него на лице отразилось осуждение, поскольку Снейп даже пустился в подобие самооправдания:
- Вам-то невдомек, каково это – год за годом пытаться объяснить лучшему другу, что его зять – и по совместительству ваш научный руководитель – неплохой человек, и уж, во всяком случае, не монстр, каким его рисует воображение этого юного экстремиста.
- Но ведь Рафферти помогал Волдеморту, - засомневался Гарри. – Лоэгайре поэтому не хотел иметь с ним никаких дел...
Снейп громко фыркнул:
- Надо думать, это он вам рассказал? Возможно, он и впрямь в это поверил... Вот только что-то в бытность мою в школе я не слышал от вашего отца ничего более-менее политизированного, кроме невнятных пожеланий смерти «треклятым английским грязнокровкам».
Гарри воззрился на него в немом ужасе; увидев его реакцию, профессор насмешливо заметил:
- Между словами и делом лежит огромная пропасть, мистер О'Рахилли. Вы полагаете, в противном случае я смог бы сохранять дружеские отношения с вашим отцом? Если вас это и вправду волнует, то могу заверить, что после того, как на протяжении нескольких лет Рахилли-старший только и делал, что боролся с Пожирателями Смерти, а потом свыше десятка лет их сторожил, его мировоззрение претерпело значительные перемены. Не стоит судить о человеке по той чепухе, которую он несет в юности.
Студент вынужден был согласиться, припомнив того же Малфоя: пару лет назад ему казалось немыслимым, что когда-нибудь им удастся достичь понимания, и все из-за той чуши, которая в изобилии срывалась с его языка. Теперь же Гарри убедился, что Драко достоин если не симпатии, то хотя бы сочувствия – из-за той ноши, которую он принял на себя, пусть и не совсем добровольно.

_______________

Несмотря на драматичность явления комиссии, дальше школьная жизнь потекла своим чередом. Хоть поначалу преподавателей изрядно нервировали неожиданно появлявшиеся на уроках подчиненные Келтхайра, вскоре они свыклись и с этим, тем более, что никаких видимых последствий не наблюдалось. Разумеется, о том, что происходило на посвященных переаттестации семинарах, ученики знать не могли, но догадывались по зевоте, которая тут же нападала на профессоров, стоило Кормаку Шеннону появиться в зоне видимости. Впрочем, и ученики, к которым он порой приставал с вопросами или указаниями, через несколько минут впадали в оцепенение, отвечали невпопад и думали лишь о приличном предлоге, чтобы исчезнуть.
Профессор Келтхайр, похоже, чувствовал себя как дома. Впрочем, Гарри приходила в голову мысль, что для сотрудников его колледжа и пресловутого УМИ в присутствии «дорогого коллеги» вся жизнь являлась сплошной переаттестацией...

_______________________

По мере того, как приходили в себя учителя, Гарри начал замечать странности в поведении однокурсников. А именно, Малфоя. Поначалу он решил было по привычке, что тот готовит ему очередную пакость, но так и не смог додуматься, что за подлость могла крыться за многочасовым молчанием с уплывшим куда-то за грань реальности взором, бормотанием под нос чего-то неразборчивого и изведением футов ни в чем не повинного пергамента на бессмысленные каракули. Наконец Гарри заключил, что Малфой попросту спятил, и на этом успокоился. Тем более, это подтверждалось результатами его учебы: сей отпрыск благородного семейства допускал такие казусы, которые не снились даже Гойлу с Крэббом в эпоху их худшей успеваемости, а на зельеварении и вовсе начал представлять из себя серьезную опасность. Хотя это здорово нервировало его соседей по партам, зато послужило изрядным облегчением для Невилла, поскольку незадачливый слизеринец теперь оттягивал на себя большую часть внимания профессора Снейпа.
Как-то раз, сидя за уроками в гостиной под ставшее привычным бормотание Малфоя, Гарри встряхнул головой и прислушался, затем потрясенно переспросил:
- Эй, это что, на французском?
Хмыкнув в своей неподражаемой декадентской манере, Драко ответил:
- Вы потрясающе догадливы, мистер экс-Поттер. Не прошло и полугода...
- А с чего это вдруг?
- Знаешь ли, в мире существует много других вещей, которые полагается знать культурному человеку. Но тебе этого, конечно, не понять.
- Сдается мне, раньше ты не увлекался языками, - подозрительно переспросил Гарри.
- Возможно, - уклончиво отозвался Малфой.
- А теперь внезапно решил поднять свой культурный уровень, верно?
- И что с того? Тебя пугает разница в уровне нашего интеллекта?
- И это, надо понимать, тоже на французском? – Он заглянул в лежавший перед Драко пергамент. Тот, заподозрив неладное, поспешил его убрать, но Гарри успел, прижав ладонью край свитка, разглядеть первую строку. Разумеется, в этих письменах он смог бы понять, разве что, "Merci", но транскрипцию ирландских имен он уже успел освоить, поэтому, нахмурив брови, поинтересовался:
- Как это понимать? За каким дементором ты пишешь невесте моего отца? Практически моей мачехе, а?
Торопливо сворачивая пергамент, Драко пробормотал:
- Можно подумать, во всей Ирландии только одна Эвин.
- И ты со многими из них знаком, да? – Поднявшись из-за стола, Гарри навис над ним, уперев руки в боки. – Может, ты еще скажешь, что она – твоя давняя подруга по переписке?
- Я имею право переписываться, с кем пожелаю! – Малфой пытался придать голосу твердость, но было заметно, что он нервничает. – Я что-то не слышал, чтобы переписка считалась чем-то предосудительным!
- Думаю, что услышишь и не такое, - Гарри, вздохнув, опустился на место, - если отец прознает. Ты хоть представляешь, что он с тобой сделает?
- И ты, конечно, донесешь ему? – вопросил Драко, вскинув голову, словно Джордано Бруно, собравшийся на костер.
- С какой стати? – хмыкнул Гарри. – Чтобы Министерство избрало меня новым директором твоего дементороугодного заведения? О тебе же беспокоюсь, болван!
- От идиота слышу! – оскорбился Малфой.
- Возможно, но я-то, в отличие от тебя, не пытался отбить у твоего отца невесту, - съязвил слизеринец.
- Мы просто переписываемся, - пробубнил Малфой. – А вообще-то, все это несправедливо. Этот союз Эвин навязывают ее родители. Да и Рахилли нужна не она, а ее родословная. Это просто чудовищно!
- Мерлин мой, от кого я это слышу?! – досадливо вздохнул Гарри. – С каких это пор ты записался в противники династических браков?
- Ты в этом ни дементора не понимаешь, Поттер! – бросил Драко, вскочил и прошелся по комнате.
- Куда уж мне, - раздраженно отозвался тот.
- Можешь докладываться своему отцу, - голос Малфоя дрогнул, - или нет, это ничего не изменит, так и знай. Скоро меня отправят в Азкабан, и всему придет конец. – С этими словами он направился к выходу, то ли насладиться столь созвучной его душевному состоянию золотистой прозрачностью ранней осени, то ли на совятню, чтобы поскорее отправить злополучное послание.
- Своих проблем мне, что ли, мало? - пробормотал Гарри, раздраженно захлопывая книгу.

______________________________

Но вскоре ему представился чудесный случай позабыть о чужих проблемах: когда он, ни о чем плохом не помышляя, направлялся из библиотеки в гостиную, за спиной вдруг раздался зычный оклик «дорогого коллеги».
- Гарри!
Слизеринец решил сделать вид, что возглас относился вовсе не к нему, словно в пустынном коридоре могло обнаружиться сколько угодно других Гарри. Того, что он слышал об этом престарелом волшебнике, было вполне достаточно, чтобы потерять всякое желание познакомиться с ним поближе. Но, не успел он свернуть за спасительный угол, как вновь услышал:
- Гарри О'Рахилли!
Ученик обернулся и обреченно произнес:
- Доброго дня, профессор Келтхайр.
- Не возражаете, если я отвлеку вас минут на пять?
- Разумеется, нет, сэр, - произнес Гарри с интонацией «можно подумать, у меня есть выбор».
- Вот уж не предполагал, что у Рахилли есть сын, да еще такой взрослый.
- Он тоже, сэр, - мрачно отозвался слизеринец.
- Да у вас неплохое чувство юмора! – развеселился профессор.
- В самом деле? – Гарри не на шутку удивился: подобный комплимент ему делали впервые!
- Вот и ваш отец тоже всегда веселил меня до слез, он у нас работал... Хм... То есть, работал у нас такой... М-м-м... - Профессор замялся, и, по-видимому, так и не сумев вспомнить, о ком говорит, бодро заключил: - В общем, не важно. А вы где собираетесь работать, юноша?
Гарри наудачу ляпнул, надеясь отбить интерес к своей персоне:
- Я хотел пойти в Азкабан, но не берут, у меня аллергия на дементоров. Так что, пойду, куда возьмут.
Старец вновь развеселился и, хмыкнув в последний раз, продолжил:
- Неужто и вправду никаких пожеланий?
- По словам профессора Снейпа, единственное, что у меня хорошо получается – это находить неприятности. Видимо, это означает, что мне следует пойти в мракоборцы.
- А нет ли у вас желания заняться наукой?
- Простите, сэр, но вы, наверно, не видели моих оценок. Если бы я хотя бы упомянул об этом в разговоре с профессором Снейпом, его хватил бы удар.
Профессор нахмурился.
- На седьмом курсе пора бы уже задуматься о своем будущем.
- Сложно предполагать что-либо, профессор, не будучи уверенным, что доживешь до окончания учебы, - признался Гарри.
Но Келтхайра это не удовлетворило:
- В наше время мало в чем можно быть уверенным, но если руководствоваться этим, то вы и до преклонных лет так ни к чему так и не придете. Многие и в вашем возрасте сумели многого достичь.
Гарри это порядком задело: это что же, выходит, то, что он несколько раз встал на пути самого Темного Лорда, ничего не значит? Поэтому он досадливо заметил:
- Я не сижу сложа руки, сэр.
- Не сомневаюсь, - Келтхайр смерил его внимательным взглядом. – Я ведь тоже кое-что знаю о вашей биографии. Но можете ли вы сказать, какой целью руководствовались при этом?
- А разве осознание цели помогло бы мне в противостоянии с Волдемортом? – бросил Гарри в раздражении.
- Возможно, тогда вы бы поняли, почему это с вами происходит. И зачем вам это нужно.
С этой точки зрения, признаться, Гарри свои приключения еще не рассматривал. Поэтому он промолчал, пропустив стратегически важный момент, когда старый волшебник разошелся не на шутку.
- Ваши предки, мистер О'Рахилли, случалось, ошибались, терпели сокрушительные поражения, но никогда не сдавались, не бросали начатого. А все оттого, что они ни на мгновение не забывали, ради чего сражаются, пусть даже им приходилось идти против целого мира.
- Может, они знали об этом от рождения, - заметил Гарри, - а мне никто не удосужился разъяснить мое предназначение.
- Разумеется, стоит иметь в виду, что вы воспитывались в иной среде... Возможно, вам следует сменить обстановку, вернуться к корням, так сказать, к истокам, тогда для вас многое станет понятнее.
- Летом я жил в Ирландии, - озадаченно произнес слизеринец. – Кое-что о своей семье я тоже узнал. А ирландский, боюсь, я освоить просто не в состоянии...
- О, это поправимо, уверяю вас, - непонятно чему обрадовался волшебник. – Я предлагаю вам нечто большее – как вы смотрите на перспективу стать моим учеником?
Гарри не смог изложить, как именно он на нее смотрит, поскольку попросту утратил дар речи. Он впервые осознал, что значит маггловское выражение «Не буди лиха, пока спит тихо».
Он затравленно огляделся – как назло, в коридоре не было ни души. Вдруг послышался знакомый шорох: мантия профессора зельеварения собирала пыль по коридорам Хогвартса. Гарри был несказанно рад его появлению, поскольку внимание профессора Келтхайра хоть на время переключилось на зельевара.
- Северус, поди-ка сюда! Похоже, я нашел себе нового ученика. Что скажешь? – Старый волшебник горделивым жестом указал на хватающего воздух Гарри.
- Почему бы вам не обсудить это с его отцом? – отозвался Мастер зелий.
- Да он и сам порядочный лоботряс, - хихикнул Келтхайр. – Ты лучше скажи, что ты сам думаешь о мистере О'Рахилли-младшем?
- Не советовал бы вам брать в ученики, - ровным голосом отозвался профессор. – Поверьте, весьма скоро вам захочется его убить.
- Разве это - препятствие? - хохотнул старый волшебник. – Знал бы ты, сколько раз мне хотелось прикончить своих ассистентов – а ничего, живехоньки... большей частью. Преподавание требует изрядной выдержки, в этом-то ты, наверно, убедился. По правде говоря, никогда не считал тебя к нему способным – тебе всегда недоставало терпения. И как ты умудрился попасть в школу?
- Я не раз подавал заявление об уходе, - отозвался Снейп.
- Ох, да, я нашел пачку у Дамблдора в кабинете! Должен признать, у тебя исключительно богатое воображение... Применил бы ты его при написании диссертации...
- К слову, минус двадцать баллов за прогулки по школе в неурочный час, мистер Рахилли, - сообщил Гарри зельевар. – И если вы не окажетесь в гостиной пять секунд спустя, я сниму еще двадцать баллов!
Само собой, Гарри не заставил просить себя дважды, успев поймать завистливый взгляд Снейпа.

Видимо, этот разговор так сильно подействовал на слизеринца, что сон все никак не шел. Когда ему удалось заснуть, он и тут не получил желанного покоя. В сновидение все время врывались какие-то резкие звуки, заставлявшие его вздрагивать и просыпаться. Наконец юношей овладел достаточно глубокий сон, и ему привиделось, что он стоит в каком-то просторном кабинете с пылающим в углу камином и полками, гнущимися под тяжестью сотен запыленных томов. Мебели почти не было: только письменный стол и высокое кресло, в котором сидел... Дамблдор!
- Профессор, наконец-то вы нашлись! - обрадовался слизеринец. - В школе без вас такое творится!
- Не волнуйся, Гарри, я все держу под контролем.
- Правда? Я так и думал, просто у нас все преподаватели с ума сходят. Можно передать им, когда вы вернетесь?
Лицо старого волшебника помрачнело:
- К сожалению, мальчик мой, сейчас я не могу дать ясного ответа. Могу только сказать, что зависит это, увы, отнюдь не от меня.
- Профессор Келтхайр говорил, что вы ему писали. Кстати, не могли бы вы... Мне, конечно, не хочется беспокоить вас подобной ерундой, но... Мне бы вовсе не хотелось идти к нему в ученики, а он, похоже, думает иначе, - смущенно закончил студент.
Дамблдор рассмеялся:
- Можешь об этом забыть. Я свяжусь с ним в ближайшее время и отговорю его от этой затеи. Боюсь, он неправильно меня понял.
- Да, пожалуй, – с облегчением вздохнул Гарри.
- Я попросил его лишь присмотреть за тобой, пока меня нет рядом. Кайрбриу Келтхайр – мой давний знакомец; хотя в прошлом у нас был ряд... разногласий, он – мудрый и сильный маг, который, слава Мерлину, принял нашу сторону.
- Принял? – переспросил юноша. – То есть, он был...
- Нет, мальчик мой, к Волдеморту он не имел никакого отношения. Это – давняя история, ее пересказ занял бы слишком много времени, которого у нас, увы, недостаточно.
Гарри огляделся:
- Простите, сэр, но это... сон?
- Да, ты угадал.
- Почему тогда я понимаю, что сплю?
- К сожалению, сейчас у меня нет лучшей возможности поговорить с тобой. Мне необходимо сообщить тебе кое-что важное, поэтому давай оставим вопросы на потом.
Гарри нехотя кивнул.
- Спокойствие, которое сейчас воцарилось в магическом мире – кажущееся. Волдеморт копит силы для удара. Хоть он потерял многих сподвижников, зато он заполучил сведения, которые наделяют его куда большими возможностями, чем раньше.
- Какого рода сведения, сэр? - осторожно поинтересовался Гарри, подозревая, что сейчас вновь услышит, что ему об этом не полагается знать, пока он не достигнет хотя бы раннего пенсионного возраста.
Дамблдор вздохнул:
- Если бы мы знали, это сильно облегчило бы нашу задачу... К сожалению, сейчас мы можем об этом лишь догадываться. С недавних пор он стал куда лучше заботиться о том, чтобы к противнику не просочилось никакой информации.
- Но почему тогда вы так уверены, профессор, - с подозрением спросил слизеринец, - что он что-то прознал?
- Потому что в противном случае он не стал бы убивать того, кто мог бы ему пригодиться, лишь потому, что тот также знает об этом.
- Моего отца? - догадался Гарри.
Дамблдор кивнул.
- Бреоган Рафферти был ученым такого склада ума, что все его разработки в той или иной степени несли опасность для общества. И поначалу он посвящал своего приятеля Тома Реддла во все свои начинания. К счастью для нас, бóльшей частью ему так и не удалось воспользоваться, но теперь у него появилась еще одна возможность.
Гарри припомнил, что перед тем, как обратиться к ним с программной речью, Волдеморт долго переговаривался с Уолтером. Подтверждая его мысль, директор сказал:
- Рафферти что-то открыл ему, видимо, в залог будущего сотрудничества, и теперь он собирается воспользоваться этим. Пока мы ничего не можем знать наверняка, следует быть предельно бдительными: мы должны быть готовы ко всему. И к тебе, Гарри, это относится в первую очередь: если тебе вдруг ненароком что-нибудь станет известно, или даже возникнут какие-то подозрения, предчувствия, ты должен немедленно сообщить об этом, профессорам и мне.
- Но как я это сделаю, сэр? – переспросил студент. – Я ведь не умею связываться с другими людьми во сне...
- Это можешь предоставить мне, – успокоил его директор. – Видишь ли, обычно сознание спящего закрыто, но тот, кто уже однажды имел подобный контакт, может открывать его в случае необходимости. Для этого не потребуется никаких усилий, все происходит на уровне подсознания. Достаточно перед сном подумать о том, что тебе необходимо со мной обсудить, и я без труда смогу с тобой связаться.
- Я постараюсь, сэр, - заверил его слизеринец.
- Ну, что же, значит, мы обо всем успели договориться, - улыбнулся волшебник. – Время во сне бежит быстро, Гарри...
- Гарри! – повторилось в его мозгу. – Рахилли! Поттер! Снейп! Война! Зельеварение! Волдеморт! – надрывался Малфой над его ухом. Затем сказал кому-то рядом: - Ни на что не реагирует.
Юноша нехотя открыл глаза и зевнул:
– По какому случаю я удостоился чести быть разбуженным наследником одного из знатнейших родов?
Малфой, обрадовавшись, заорал:
- Хватит болтать! Вставай, живо! Рахилли велел притащить тебя живым, или каким найду! У тебя наш список зачетов! Твой отец убьет нас всех, но начнет, пожалуй, с тебя!
- А, – широко зевнув, слизеринец взглянул на часы. И точно: стоявшая первой в этот день Война шла уже минут десять.
Четверть часа спустя, Гарри ввалился в класс в полубессознательном состоянии вслед за Малфоем и Гойлом, отряженным для транспортировки его, возможно, бездыханного тела.
- Гарри О'Рахилли! – поприветствовал его голос родителя, не предвещавший ничего хорошего.
- Мне очень жаль, сэр, – пробормотал студент, у которого не было сил даже испугаться.
Профессор ограничился гневным взглядом и словами:
- Список на стол. Марш за парту. Минус десять баллов со Слизерина.
Заключив, что основное внушение последует после урока, Гарри поплелся на свое место. Там на него со всех сторон набросились слизеринцы и Гермиона, которые шепотом, напоминавшим шипение клубка змей, поведали ему, что он окончательно потерял совесть, решив, что, раз он сын преподавателя, ему все дозволено.
- Отстаньте, без вас тошно, – буркнул Гарри в ответ.
- Сказано, оставьте человека в покое! – поддержал его Рон. – Налетели, как пчелиный рой...
Весь урок Гарри исправно клевал носом и проспал бы его целиком, если бы не верный друг, который непрестанно то встряхивал его за локоть, то питал ногой под столом. Впрочем, Гарри все равно не слушал, раздумывая о том, что ждет его после занятия. «Интересно, в семействе Рахилли практикуются телесные наказания? – пронеслось в его мозгу. – Судя по характеру отпрысков, так очень даже активно...»
В конце урока, тихо направившись к выходу вслед за остальными, Гарри был остановлен фразой:
- О'Рахилли попрошу задержаться.
Обреченно вздохнув и поймав сочувственные взгляды тех, кто полчаса назад готов был его растерзать, он двинулся к преподавательскому столу.
Подождав, пока все выйдут, О'Рахилли с непроницаемым выражением лица запер дверь и уселся за стол.
– Гарри, ты хочешь мне что-нибудь сказать?
- Я все сказал, сэр, – вздохнул слизеринец, понимая, что этой отповедью навлекает на себя настоящий шквал. Впрочем, терять ему было пожалуй что нечего.
- Ты был в Больничном крыле? – неожиданно поинтересовался его названый отец.
- Нет, – ответил студент, подумав про себя: «Теперь понятно, на что он намекает – скоро буду...»
- Значит, пойдешь сейчас, – подтвердил его худшие опасения О'Рахилли. – Ты смотрел на себя в зеркало?
- Нет, не успел, – признался Гарри.
- Правильно, тебе ни к чему лишние переживания.
Слизеринец озадаченно уставился на профессора Военных действий, окончательно перестав что-либо понимать.
- Я бы сразу отправил тебя в больничное крыло, но сдается мне, что это – не простое недомогание. Признайся честно, за последние... двенадцать часов с тобой происходило что-нибудь необычное?
- Вообще-то, да, – понурился юноша. – Меня изловил в коридоре профессор Келтхайр и заявил, что хочет назначить меня своим любимым учеником.
Рахилли со стуком опустил локоть на стол, опершись подбородком о ладонь, лицо его приняло удрученное выражение
- Но ты не волнуйся, - поспешил заверить его Гарри, - Дамблдор сказал мне... Понимаешь, мне приснился директор... Вернее, я разговаривал с ним во сне...
Выражение лица Рахилли изменилось, но Гарри не поручился бы, что в лучшую сторону.
- Что ему от тебя надо? – отчеканил он.
Слизеринец растерялся:
- А ты не удивлен, что я разговаривал с директором во сне?
- Относительно Дамблдора меня уже ничем не удивишь! – рявкнул О'Рахилли. – Ну-ка пойдем. – Он схватил Гарри за рукав и потащил к двери.
- В Больничное крыло?
- Нет, к твоему любимому профессору окклюменции!
Рахилли толкнул дверь несколько раз, едва не высадив ее прежде, чем портрет тактично напомнил, что она заперта.
– У него, кстати, сейчас урок... – промямлил Гарри, силясь успеть за ним следом.
- Думаю, ученики переживут.
«Еще как переживут... – вздохнул Гарри. – Мы их просто облагодетельствуем».

_____________________

Когда профессор Войны втолкнул запинающегося Гарри в класс зельеварения, Снейп отреагировал весьма профессионально:
- Профессор О'Рахилли, у меня сейчас урок у четвертого курса, а не у седьмого.
- Я не по поводу урока. Да, всем доброго утра, – наконец начал приходить в себя бывший РСД-шник.
- Доброе утро, Лоэгайре, - отозвался зельевар, натянув улыбку. – Я, возможно, повторяюсь, но у меня урок. Может, обсудим это Что-Бы-То-Ни-Было позже?
- Я не отниму у вас много времени, – столь же медоточиво возразил О'Рахилли. – Пройдем в подсобное помещение?
Двинувшись вслед за ними, Гарри увидел, как восторг на лицах четверокурсников постепенно сменился разочарованием: представление закончилось слишком быстро. «Ничего, - мысленно сказал им Гарри, - нам на четвертом курсе такого и не снилось...»
Снейп, разумеется, не преминул напомнить:
- Задание – на доске. Кто не сдаст в конце урока – приходит дополнительно.
Оказавшись в пустой подсобке, зельевар запечатал дверь звуконепроницаемым заклинанием и дал волю раздражению:
- Ты что, вконец спятил? Что подумают ученики...
- Спятил не я, а директор, – спокойно ответил О'Рахилли, видимо, его эмоции уже успели поулечься. – Он влез в сон Гарри и что-то ему вещал...
- Выяснили, где он? – быстро спросил Снейп, обращаясь к слизеринцу.
- Нет...
- Разумеется. Небось, вам этого даже в голову не пришло.
- Вообще-то у меня на это не было времени, сэр, – обиделся юноша. – Да и вряд ли директор сказал бы. Я его спросил, когда он вернется – он ответил, что пока не знает...
- Так о чем вы беседовали?
О'Рахилли прервал его:
- Суть не в том, о чем они там разговаривали, а в том, чтобы этого больше не повторилось! Кто у нас специалист по окклюменции, ты, по-моему? Ну и отчего это произошло?
- От того, что Поттер так замечательно ее изучает! Тебе давно пора обратить внимание на его учебу, а именно, призвать к большей дисциплине и усердию. Да и вообще, не понимаю, с чего ты так взбеленился? Все-таки у нас будет какая-никакая связь с директором...
- Гарри – мой сын, а не устройство связи! – Слизеринец всерьез забеспокоился, выдержит ли такие частоты и мощности звукоизолирующее заклинание. - Ты на него внимательнее посмотри, как тебе кажется, на кого он сейчас похож?
Снейп послушно вгляделся в лицо юноши:
- Немного бледноват... Да, вид нездоровый, но в остальном – ничего особенного.
- Ты внимательно изучал технику безопасности магии в УМИ, или, как всегда, плевал на все, кроме своего зельеварения?
- Ну, - смутился Снейп, - у меня по ней стоит неплохой балл...
- То-то я и вижу. Так вот, я немного напомню: это из раздела техники безопасности телепатии и гипноза, такой темно-синей книжки. Написано в ней следующее: «Связь посредством сна следует применять лишь в крайних случаях, поскольку она чревата серьезными последствиями для здоровья. Применение ее несовершеннолетними категорически запрещено».
Снейп замялся:
- Я полагаю, директор знает, что делает...
- Вот это-то меня и беспокоит!
- Но последствия такой связи, на самом деле, толком не изучены. Возможно, это – просто перестраховка.
- А ты, значит, их изучал, раз можешь утверждать обратное?
- Может, это просто индивидуальная реакция... – Зельевар с сомнением посмотрел на слизеринца. – Похоже, Гарри просто не выспался. Никаких серьезных последствий я не вижу.
- При общении с дементорами, знаешь ли, тоже поначалу никаких изменений не наблюдается. А к чему это приводит, думаю, тебе известно не хуже моего. Да и вообще, если хочешь поддерживать связь с директором, почему бы тебе самому не пообщаться с ним во сне? Тем более что вред от этого «не доказан»?
- Видишь ли, Лоэгайре, - с подчеркнутым спокойствием начал Снейп, - я был бы безмерно рад последовать твоему совету, но он почему-то является именно твоему сыну, а не мне.
- В таком случае, в твою задачу входит прекратить его общение с Гарри, тогда, может, он догадается посетить именно тебя!
- Если бы ты дал мне хоть слово вставить с самого начала, - язвительно заметил Мастер зелий, - я бы доходчиво объяснил тебе, что беседа во сне – это, как правило, сугубо добровольный акт с обеих сторон. Другими словами, если твой отпрыск сам приложит усилия, то моего вмешательства не потребуется.
О'Рахилли обратил взор на приемного сына. Тот смущенно пробормотал:
- Директор так и говорил...
- Значит, Гарри, ты дашь ему от ворот поворот, верно? – с обманчивым спокойствием в голосе вопросил его названый отец.
- Ну-у-у... – замялся тот. Его представление о дальнейших действиях несколько расходилось со столь настоятельно навязываемой ему моделью; но чувство самосохранения подсказывало, что именно сейчас названому отцу лучше не перечить.
- Хочу напомнить тебе, Лоэгайре, - вмешался профессор Снейп, - что мистер О'Рахилли – уже совершеннолетний и вправе сам принимать решения. Особенно когда дела касаются столь важных вопросов.
- Само собой. Но он еще слишком молод. Мой опыт позволяет взглянуть на это с несколько другой стороны.
- А мой опыт, разумеется, в расчет не берется, – насмешливо добавил Снейп. – Куда уж мне, я-то не провел всю свою сознательную жизнь в Азкабане!
Гарри почувствовал холодок в области желудка. Накал страстей, проскочив отметку «опасно», со стремительной неизбежностью двигался к отметке «чрезвычайно опасно». В такой момент нахождение между молотом и наковальней показалось бы ему более комфортным.
- Видишь ли, Северус, несмотря на то, что ты имел куда больше возможностей приобретения опыта в более разнообразных организациях, ты все еще неверно судишь о некоторых обстоятельствах... и некоторых людях.
- А тебе не кажется, что в твоих эмоциях преобладает не тревога за сына, а неприязненные чувства к директору?
- Ты что, намекаешь, что, явись ему во сне кто-нибудь другой, я бы и ухом не повел?
- Во всяком случае, не бы делать из этого такой проблемы.
- Слушай, ты, психоаналитик-недоучка, - уже в который раз начал выходить из себя Рахилли. Вернее, это было не совсем то выражение, ведь он уже «удалился от себя» настолько, что Гарри начал опасаться, а найдет ли он дорогу назад. – Видимо, вы с Дамблдором объединились в намерении доказать мне, что я – никудышный отец. Но я хочу вас заверить: мне совершенно наплевать на ваше мнение. Единственное, что меня волнует – это безопасность моего сына, и тот, кто готов посягнуть на нее ради каких-то туманных соображений, не может считаться моим другом! – закончив беседу на этом патетическом возгласе, Рахилли, покинул подсобку.
Гарри нехотя двинулся следом. Ученики в классе слишком поспешно что-то мешали в котлах - очевидно, весь урок, от которого, между делом, осталось от силы минут десять, они вместо приготовления зелий ловили каждое доносившееся из-за дверей слово. «Ну, ничего, - мстительно подумал Гарри, - сейчас Снейп вам устроит... На радостях».
Пока они шли по коридору, в Гарри боролись два желания: смыться куда-нибудь, да поскорее, и заговорить с Рахилли, чудом упросив его пойти и извиниться перед профессором Снейпом. Но, судя по душевному состоянию его названого отца, ни одному из этих желаний не суждено было воплотиться. В этих тяжелых думах он сам не заметил, куда они идут, и потому изрядно удивился, оказавшись перед дверью больничного отделения.
- Гарри, мне пора на урок, оставляю тебя на попечение мадам Помфри.
- Э... Папа, а как ты сам?
- Ты, главное, поправляйся. - О'Рахилли махнул рукой и удалился.

Но каково же было удивление Гарри, когда он обнаружил, что в палате его уже ждут друзья!
- Как вы догадались, что я сюда приду? – перво-наперво спросил он.
- А где ты, в конечном итоге, всегда оказываешься, когда пропадаешь? – ответил Рон. – Вот мы и решили на сей раз не искать тебя, а прийти, так сказать, в пункт назначения... Что стряслось на этот раз?
Тут в палату заглянул Малфой:
- А, вы здесь! Рахилли, ты почему на трансфигурации не был?
- Вот-вот, – поспешила добавить Гермиона.
- Дело дрянь, – вздохнул Гарри. – Снейп с отцом вусмерть переругались. А все из-за меня, – и он вкратце изложил свой сон и его последствия.
- М-да, - заметил Малфой, - хорошо, что у меня дементор-подготовка только послезавтра...
- Я бы на твоем месте не обнадеживался, – ответил Гарри. – Судя по тому, что последняя их размолвка длилась лет пятнадцать, не думаю, что к послезавтрашнему дню произойдут улучшения.
К его сожалению, перерыв за время пересказа событий истек, и однокурсники убежали на занятия. Но Гарри недолго пришлось скучать в одиночестве – к его радости, навестить его зашел Люпин.
- Гарри, добрый день. У меня свободный урок, так что я решил посидеть с тобой.
- Вы уже знаете, что случилось?
- Нет, просто услышал, что ты в Больничном крыле.
Гарри вновь изложил недавние события, заключив рассказ словами:
- Вот скажите, профессор, с родственниками всегда так тяжело, или мне попались какие-то особенные?
- Как сказать... – задумался Люпин. – Вообще-то, с родней всегда куча проблем. Ничто не достается просто так, в том числе, и родственные связи. Хотя тебе с непривычки все это может показаться слишком сложным. Однако нельзя не признать, что и Снейп, и О'Рахилли – личности неординарные. Я еще в школе поражался, как они вообще умудряются терпеть друг друга. Не знаю, утешит ли тебя это, но эта ссора – лишь одна из череды ей подобных.
- Надеюсь, - отозвался Гарри.
- Родственников не выбирают. Но не сказал бы, что тебе так уж не повезло. Ведь О'Рахилли тебя действительно любит.
- Порой мне кажется, что, не будь его отцовская любовь ко мне столь горячей, проблем было бы меньше.
- Слишком большой любви не бывает, Гарри, - задумчиво изрек Люпин, - бывают лишь сложные характеры. Проработав с твоим отцом почти десять лет, я уверился, что от того, как он к тебе относится, не зависит, сколько неприятностей он тебе доставит.

________________

На следующее утро в газетах появилась статья о нападении Пожирателей смерти в Шотландии. Само собой, Гарри связал событие это со словами Дамблдора, правда, к их пониманию его это все равно не приблизило. Слизеринец надеялся, что, быть может, следующее появление директора прояснит ситуацию, но о том, что он ответит на прямой вопрос названого отца в таком случае, он предпочитал не думать.
Как ни наделся Гарри, что Рахилли со Снейпом на же следующий день примутся переругиваться, как ни в чем не бывало, их отношения дали серьезную трещину: вместо язвительных реплик профессора соревновались в проявлениях безразличия и пренебрежения. При этом они почему-то предпочитали общаться через посредство профессора Люпина, который после десятого на дню поручения «Не могли бы вы передать вашему коллеге...» принялся скрываться от обоих, а заодно и от Гарри. Самого же слизеринца больше всего беспокоило то, что после каждого раунда с зельеваром его названый отец принимался без разбору пить настойку кровохлебки, кофе и чай, в который вытрясал капли из опустевших бутылочек из-под крови василиска. К тому же, у Гарри были подозрения, что в его отсутствие профессор Военных действий употребляет чего покрепче.
От всего этого Гарри хотелось схватиться за голову и бежать к Волдеморту с просьбой убить его поскорее. Но так уж выходило, что никто не мог помочь этим умудренным жизнью профессорам, кроме бестолкового подростка, коим анонимно являлся Эоган Рафферти. Поэтому слизеринец, стиснув зубы, решил до конца стоять в своих попытках примирить склочных родственников.
Разногласия профессоров сказывались не только на Драко и Гарри: в первый же последовавший за ссорой учебный день преподаватели сняли почти треть накопившихся баллов с каждого факультета.
- Так мы скоро в минус выйдем, - прокомментировал это Забини за обедом.
- Значит, в конце года победит факультет, который наберет больше отрицательных очков, - предположил Гарри. – Или наоборот, будет ближе к нулю... Представляю, что это будет за церемония: «Побеждает факультет Рейвенкло, студенты которого умудрились набрать всего минус двести баллов...»
- Я понимаю, Рахилли, - вмешался Гойл, - война – его стихия, но Снейп-то чего на стенку лезет?
Гарри промолчал, но про себя подумал, что, будь он на месте зельевара, едва ли он сумел бы спокойно переносить, когда кто-то врывается на его урок и начинает на него же орать безо всякой видимой причины.
- А я опять получил повестку от Министерства, - впервые за вечер раскрыл рот Драко, которого обычно было не заткнуть. – Пишут, что моя экзаменовка откладывается еще на месяц ...
- Так радовался бы! – не понял причины его мрачности Гарри.
- Ага, откладывается – значит, она все-таки будет. Я-то понадеялся, что, может, забудут...
- Они бы и сами не против, наверно, - прокомментировал это Гарри, - да дементоры не дают. Но ты-то чего переживаешь – сам же говорил, министерцы в этом деле ничего не смыслят! Наплети им чего-нибудь с три короба, и прибавь, что сейчас не сезон для разведения дементоров, а благоприятное время наступит, скажем, летом... Или года через три...
- Я бы с радостью, - отозвался Малфой. – Но там же будет твой папаша. Он мне и двух слов связать не даст. Примется за свою любимую песню, что я – ленивая английская свинья, и от меня никакого толку не дождешься... А они послушают – и решат, что меня пора заменить.
- Ну и здорово, - отреагировал Гарри. – Разве ты не этого добивался? Или ты настолько свыкся с мыслью о владении островом Азкабан?
- Мысль-то ладно, - вздохнул Драко. – А вот ты в курсе, что для того, чтобы назначить моего преемника, надо сначала убить меня?
Гарри, припомнив этот пассаж, сочувственно кивнул.
- А, главное, им и стараться особенно не придется: стоит хоть чуть-чуть ослабить мою охрану – и Темный Лорд сам меня приавадит...
- Да зачем ему это нужно? – возразил Гарри. – Чтобы Министерство нашло на твою должность кого получше? Нет, он лучше тебя похитит и силой заставит передать полномочия, а потом убьет... - Слизеринец спохватился, когда Малфой скривившись, пересел подальше от него.
- Вот уж спасибо, Поттер, ты меня обнадежил.
- Ну, извини, - пожал плечами Гарри. – Правда редко бывает приятной.

______________________

К ученикам по-прежнему не поступало никакой информации о ходе переаттестации, но Гарри, сам того не желая, неожиданно получил о ней некоторое представление. Направляясь вечером к своей гостиной, он услышал за поворотом приглушенные голоса. Осторожно приблизившись, он заглянул за угол и увидел двух неизвестных ему членов комиссии, которые, судя по всему, обсуждали судьбу их родной школы.
- Чем описывать нарушения, проще перечислить, с чем здесь нет проблем. Впрочем, это еще предстоит обнаружить, - заявил один из них.
Второй представитель комиссии был настроен не столь критично:
- Мы должны учитывать специфику школы...
- Но если в других магических учебных заведениях все в полном порядке, почему мы должны делать исключение для этого?
- Разумеется, мы оставим им некоторые рекомендации ...
- И Дамблдор их проигнорирует, как все предыдущие!
- Но, надо полагать, он знает, что...
- Вот именно, что мы и можем лишь предполагать! Ни одного документа, ни одного отчета – такое впечатление, что здесь секретный военный объект, а не школа! Дамблдор из учебного учреждения, подчиненного Министерству, превратил Хогвартс в свою собственную вотчину! А теперь еще и пропал куда-то накануне переаттестации – это уж ни в какие рамки не лезет!
- Но, Малькольм, Хогвартс всегда пользовался определенной автономией, - возразил второй. – Это традиция, с самого основания...
- Дорогой коллега, - прервал его первый, - не мне объяснять вам, к чему приводит слепое следование традициям. Сперва мы потеряем школу, через нее – контроль за подрастающими умами, и кто знает, что дальше... То, что Дамблдор называет «нападками Министерства», вызывается естественной потребностью знать, что вообще происходит в школе! И мне ли объяснять вам, чем это заканчивается? За десятки лет не было утверждено ни одной кандидатуры, рекомендованной нашим Отделом образования. Вместо этого директор предпочитает назначать оборотней, кентавров, ненормальных, еще Мерлин знает кого!
- А как же Амбридж?
- Вы не хуже меня знаете, что с ней случилось! И не надо рассказывать мне басни, что это был несчастный случай! Набор предметов в учебной программе также определяется исключительно директорской фантазией: что это за предмет – Условия безопасности в период военных действий, я вас спрашиваю? Такого нет в образовательной программе ни одной другой магической школы!
- Но обстоятельства...
- Кстати, об этом: вместо того, чтобы принять предложенную Авроратом помощь, Дамблдор предпочитает получать ее от сомнительных личностей, замешанных в использовании Непростительных заклятий, а то и вовсе в пособничестве Сами-Знаете-Кому!
- Вы полагаете, что мракоборцы смогли бы защитить Хогвартс от дементоров? – тихо спросил второй.
- Надо думать, - раздраженно отозвался тот, кого он называл Малькольмом. – Во всяком случае, грамотно организовали бы эвакуацию школы вместо того, чтобы подвергать всех учеников смертельной опасности. Подводя итоги, школу можно закрывать в любой момент.
- Но это зависит от того, что напишет в рапорте Шеннон... - осторожно заметил более благодушно настроенный член комиссии.
- О, уверяю вас, он напишет все, что ему надиктует Келтхайр, - усмехнулся «злобный Малькольм», как его окрестил Гарри. – Я вообще не понимаю, с какой стати этого старого друида прикрепили к нашей комиссии: никакой должности в Министерстве он не занимает, в нормативах не разбирается; это еще вопрос, чем кончится переаттестация его собственного колледжа...
- Он не друид, - возразил «благодушный». – Он уже пятьдесят лет как сложил с себя это звание.
- Неужто вы и вправду верите, что можно так просто перестать быть друидом? Это не менее наивно, чем считать, что при внедрении христианства в Ирландии друидизм сошел на нет... Или его институт случайно носит название Колледжа друидов?
- Но Шеннон официально назначен главой комиссии...
- Хотел бы я знать, по какой причине, - задумчиво произнес Злобный Малькольм. – В любом случае, у нас есть право голоса, и если бóльшая часть членов комиссии выступит против его заключения...
С этими словами они двинулись дальше, к облегчению Гарри: слизеринец уже успел продрогнуть, прижимаясь к каменной стене. Все услышанное вселило в него нешуточную тревогу за судьбу Хогвартса, и он решил при следующей же беседе с директором предупредить его о том, что школа в опасности.

____________________________________

Направившись в библиотеку, он шепотом изложил подслушанный разговор однокурсникам, спросив у Финнигана:
- Как по-твоему, что решит Келтхайр?
Тот фыркнул:
- Ты обо мне слишком хорошего мнения, если считаешь, что я могу хотя бы предположить, что у него в голове творится.
- Судя по отрицательному настрою того типа, Келтхайр не хочет неприятностей для Хогвартса, - рассудил Рон.
- Он ведь, вроде как, сподвижник Дамблдора, - с сомнением добавил Гарри.
- В любом случае, ему трудно придется, если все проголосуют против его решения, - заметила Гермиона. – Выходит, в Министерстве все решено заранее...
- Но тот, второй, кажется, с этим не соглашался, - возразил слизеринец.
- Знаю я того, второго, - фыркнул Рон. – Это Теодор Риверс из Отдела образования. Еще бы он согласился – он ведь учился в Хогвартсе. Но по словам папы, он совершеннейшая тряпка, делает все, как укажут; едва ли стоит полагаться на него. А этот, Малькольм МакДугал, он из Дурмстранга, немудрено, что ему не нравится Хогвартс. И к сожалению, он пользуется в Министерстве порядочным влиянием. Папа говорил, что он, вроде, ничего, но лучше с ним не связываться – как ему что втемяшится в голову, тут и гиппогрифы не летай.
- В любом случае, от нас это не зависит, - прервал их Драко. – А вот о том, что у нас завтра по зельям контрольная, кто-нибудь помнит?
Его однокурсники растерянно переглянулись, а отпрыск славного рода Малфоев предложил:
- Грейнджер, садись со мной, а? Я о тебе роман напишу!
- Во-первых, я представляю, что ты там напишешь, - нахмурилась Гермиона, - а во-вторых, ты подумай, разве Снейп не догадается о причине?
- Не могла ты, что ли, пару двоек получить?
- А больше тебе ничего не надо? – оторопела от такого предложения Гермиона.
- Надо, дай эссе списать, - не сдавался Драко. Увидев, что выражение лица девушки нисколько не смягчилось, он добавил: - Ты только подумай: в твоих руках будущее всей магической правоохранительной системы! Я вот сейчас зельями займусь, а на какое-нибудь важное дементорное заклинание у меня времени не хватит. А потом дементоры выйдут из-под контроля. Сначала погибнут все мои подчиненные. Потом пойдут жертвы среди мирного населения. И...
- ...мир захватят дементоры, - закончил за него Гарри. – Враг вступает в город, пленных не щадя, от того, что в Гермионе Грейнджер не нашлось ни капли жалости к однокурснику...
От такого заявления девушка и вовсе разобиделась, демонстративно переместившись в другой угол библиотеки.
- Что ж, придется дементорам захватывать мир, - вздохнул слизеринец, - она не оставила им выбора...

____________

То ли предупреждения Рахилли относительно небезопасности общения во сне действительно имели под собой почву, то ли нервную систему подростка вконец расстроили ссоры родственников и прочие тревожные события – Гарри уже третий день кряду не удавалось поспать нормально. Стоило ему опустить веки, как перед глазами начинал кружить хоровод из бессвязных цветастых образов, которые никак не желали ни сложиться во что-нибудь более спокойное, ни прекратиться совсем. Промучившись ночь, он вставал с гудящей как медный котел головой и постоянно клевал носом на уроках. Самым прискорбным последствием этого оказалась проваленная контрольная по зельеварению, на протяжении которой слизеринец был настолько озабочен тем, чтобы сварить что-нибудь хотя бы не взрывающееся, что не успел ответить ни на один теоретический вопрос.
Швырнув на парту работу, в которой, как было отлично известно Гарри, ничего путного не содержалось, Снейп процедил:
- Браво, мистер О'Рахилли. Вам удалось выразить свои умственные способности наиболее ярким образом. А вашему зелью позавидовал бы сам мистер Лонгботтом, который имеет все шансы войти в сборник «Мифы и легенды зельеварения двадцатого века».
Выслушав эту тираду, Гарри поинтересовался:
- Когда можно прийти на пересдачу, сэр?
- В среду. Мистер Малфой, вы слышали, в среду! Вам двоим придется влачить в моем кабинете довольно одинокое существование, поскольку результаты остальных можно признать удовлетворительными.
Слизеринец поплелся на следующую пару, размышляя о том, что, как ни пытается Снейп выказать ему как можно большее презрение, превзойти самого себя у него все равно не выходит, даже несмотря на то, что своими учебными «успехами» Гарри всячески ему подыгрывает. По пути он спросил Малфоя:
- А у тебя в чем дело? Опять с зельем проблемы?
- Нет, с зельем порядок, - отозвался Драко. – Я на вопросы не успел ответить.
- Ты же пол-урока что-то строчил! – поразился Гарри.
В ответ на это отпрыск знатнейшего рода лишь пожал плечами, вслед за чем тут же хлопнул себя по лбу:
- Блин-горох! У меня же дементорка в среду! Придется передвинуть пересдачу...
- Знаешь, я бы не советовал сейчас говорить Снейпу о дементорах...
- Что же, по-твоему, лучше сказать О'Рахилли о зельях? – с несчастным видом переспросил Драко.
- М-да, вот это дилемма... Пожалуй, лучше я сам поговорю с отцом. В любом случае, не до тебя ему сейчас.

___________________

Эта ночь прошла ничуть не лучше, чем две предыдущие, и потому в назначенный Снейпом час Гарри созерцал сваренное зелье осоловелыми глазами, думая о том, что, если профессор его сейчас не отпустит, он заснет прямо на парте. Отправив Драко восвояси, Снейп навис над его котлом, перемены в котором происходили явно не к лучшему.
- Рахилли, - поинтересовался Мастер зелий, - сколько еще вы намерены извести ингредиентов и моего времени?
- А что, опять неправильно, сэр? – спросил Гарри, с трудом подавив зевок.
- То есть, вы даже неспособны понять это сами?
Бросив печальный взгляд на котел, студент протянул:
- А теория тоже неправильно?
Снейп прошелся перед его партой, затем спросил:
- Я одного не понимаю, Рахилли: чего вы добиваетесь, строя из себя идиота?
- Да я не строю, сэр, - пробормотал Гарри. – Хотя было бы неплохо, если бы директор тоже в этом убедился...
- Что – директор? – насторожился преподаватель. – У вас были с ним еще контакты?
- Вы действительно хотите обсудить это, профессор? – растерянно спросил слизеринец.
- Не валяйте дурака, Поттер! – рявкнул зельевар.
- Нет, больше я с ним не разговаривал. Но мне кажется, что... я, вроде как, с кем-то пытаюсь связаться во сне, а у меня не выходит...
- Почему вы так решили? – озадаченно спросил профессор.
Гарри смешался:
- Конечно, я не могу судить наверняка, но... я ведь уже общался во сне, поэтому знаю, с чего это начинается – словно перед глазами машут цветным покрывалом, а в ушах – будто бы приемник настраивается. Толком не знаю, как объяснить... как будто кто-то меня зовет, а я не могу понять, откуда...
Снейп помрачнел:
- Вы говорили своему отцу об этом?
- Скажешь ему, как же, - буркнул Гарри. – Он и без того... нервный.
- Отчего же, по-вашему, это происходит? Раньше, помнится, у вас не было проблем с допуском кого попало в свой разум.
- Выходит, что я все-таки чего-то добился в окклюменции, - пожал плечами слизеринец. – Только это почему-то не идет мне на пользу...
- Потому что с вами фестрал ногу сломит, Поттер! – раздраженно отозвался зельевар. – Ваш отец тут заклеймил меня чуть ли не детоубийцей, а я, между прочим, предупреждал Дамблдора, что изучение окклюменции может оказаться для вас опасным!
- Опасным? – потрясенно переспросил Гарри. – А что директор?
- Велел, чтобы я не говорил ерунды, - раздраженно ответил зельевар. – Что окклюменция, мол, еще никому не вредила, и почему это вы должны оказаться исключением.
- В самом деле, почему, сэр? – поинтересовался слизеринец.
- Вообще-то... - Снейп судорожно вздохнул, словно решаясь на что-то, и продолжил: - Впрочем, не вижу смысла скрывать от вас того, чего сам не понимаю. Никто не знает, кто вы на самом деле такой, мистер Рахилли.
- Как это – кто? – растерянно спросил Гарри. – Ведь только прошлым летом...
- Я говорил метафорически... А может, и нет – дементор разберет... это длинная история, причем целиком, наверно, она никому не известна. Дело в том, что вскоре после рождения вас подвергли действию неизвестного мне заклинания.
- Неизвестного вам? – пробормотал слизеринец.
- Что я, по-вашему, полное собрание заклинаний мира? – бросил зельевар. – И кто только внушает вам подобные глупости...
Юноша почел за нужное промолчать, кто именно, за что был немедленно вознагражден:
- Не помню, рассказывал ли я вам, что ваша мать, Энида О'Рахилли, ушла от мужа, когда вам было пять месяцев от роду?
- Определенно нет... - потрясенно отозвался Гарри.
- Правильно, потому что вас тогда это не касалось.
- А что еще меня не касалось, сэр?
- Вы так и будете меня перебивать, или соблагоизволите выслушать? – одернул его Снейп. – Она вернулась в родительский дом, где и провела последние месяцы жизни. Что касается причины, конечно, доподлинно неизвестно, чем именно ей не угодил муж, но Бреоган вскользь обмолвился о том, что подверг вас какому-то заклинанию в порядке эксперимента. Видимо, Эниду не вполне устраивало то, что ее сын стал подопытным кроликом для собственного отца.
- И я с ней согласен, - выдавил из себя Гарри.
- Разумеется, как мать она была права, - кивнул зельевар, - но ей следовало больше доверять мужу, тем более что он был опытным и талантливым магом. В конце концов, с вами ничего плохого не случилось, и до семнадцати лет вы протянули в добром здравии... даже, я бы сказал, вопреки обстоятельствам. И именно из-за перипетий вашего жизненного пути многие дорого заплатили бы, чтобы узнать, что это было за заклинание – ведь, кто знает, может, именно благодаря ему вам удалось одолеть самого сильного темного мага современности. Но круг тех, кто мог знать об этом, и без того узкий, в последние годы фатально сократился. Я в этой разработке не участвовал, так что, зная вашего отца, могу лишь предположить, что его действие проявляется самым неожиданным образом. Лоэгайре, в свою очередь, свято убежден, что Энида бросила мужа единственно от того, что убедилась, какую чудовищную ошибку совершила, выходя замуж, а о заклинании он ничего не слышал. Похоже, единственным человеком, который об этом знает, остается... - Снейп сокрушительно вздохнул, - Лорд Волдеморт.
- Что-о-о? – выдохнул Гарри.
- Да, я предвидел этот вопрос, - быстро отозвался зельевар. – Как я уже вам уже говорил, одно время Томас Реддл и Бреоган О'Рафферти были неразлей-вода, по причине общих научных интересов. И это было их последней совместной разработкой.
- Так значит, его попытки меня убить имеют несколько более давнюю историю, чем это принято считать?
- Выходит, что так... Должен признать, что ваша судьба – сплошная цепь трагических совпадений. Кто же знал, что попытки спрятать вас навлекут на вас еще большую опасность...
- Определенно, кто-то об этом не подумал, - съязвил Гарри.
- Правда, остается еще одна возможность... Еще один... не сказать чтобы человек общался с Рафферти достаточно продолжительное время и мог об этом что-нибудь вызнать...
- Люпин! – догадался слизеринец.
- Он самый, - кивнул Снейп. – Правда, на вашем месте я бы не стал слишком обнадеживаться: раз уж Уолтер ни словом не обмолвился об этом своему ближайшему сподвижнику, едва ли он стал бы откровенничать с кем-то еще... Но если вам все же удастся что-нибудь разведать, скорее всего, это объяснит не только ваши проблемы со сном, но и многое другое. А теперь попрошу вас вернуться к отработке.
Гарри с несчастным видом воззрился на котел: он-то уж было решил, что его троюродный дядя проникся сочувствием к его невзгодам в достаточной степени, чтобы малость поступиться педагогическими принципами. Поскольку зельевар явно нуждался в дополнительном намеке, слизеринец тихо заметил:
- Профессор, я не в состоянии сейчас варить зелье... Я усну на середине процесса...
- Вам не помешало бы пробудить в себе страсть к науке, отличавшую ваших родственников, - не без иронии заметил Снейп.
- По крайней мере, я хоть опыты на людях не ставлю, - пробурчал Гарри, с опаской коснувшись жидкости палочкой.
- Я всегда ценил в вас это достоинство, мистер О'Рахилли, - с серьезным видом заверил его профессор. – В знак симпатии к вам я готов перенести пересдачу на другой день.
Удовлетворившись этим, студент немедленно двинулся в спальню, и на сей раз ему удалось худо-бедно поспать до побудки.

__________________________________________

Когда утром Гарри направился к гриффиндорскому столу, за ним увязался Малфой, пытавшийся объяснить ему что-то о роли поэтических образов в общении работников РСД с дементорами. То, что его однокурсник даже не пытался понять, о чем он говорит, только раззадоривало будущего директора, и он приземлился за столом враждебного факультета, так и не заметив, куда попал.
- У меня к вам просьба, - обратился Гарри к друзьям, - если увидите Люпина, передайте ему, что мне нужно с ним поговорить.
- По-моему, ты и так довольно часто с ним беседуешь, - заметил Драко, прервав свои рассуждения.
- Но почему-то, когда мне что-то от него надо, он тут же исчезает, - вздохнул Гарри. – Поэтому на сей раз я хочу застать его врасплох прежде, чем он догадается об этом.
- А с родителем своим ты переговорил, как обещал? – вспомнил Малфой.
Гарри хлопнул себя по лбу, забрызгав кашей с ложки нескольких соседей с противоположной стороны стола.
- Вот и надейся на гриффиндорцев, - пробурчал будущий директор, - никакой обязательности... Неудивительно, что операции мракоборцев с завидным постоянством терпят крах: наверно, половина участников о них просто-напросто забывают...
- Ты тоже хорош – почему не напомнил? – раздраженно отозвался Гарри, пытаясь сотворить очищающее заклинание все той же ложкой.
- Думать мне больше не о чем: у меня тут несколько сотен дементоров, а я вынужден напоминать великому Гарри Поттеру об его обязательствах...
- Почему-то с твоими дементорами куда чаще сталкиваюсь я, - парировал его собеседник.– Впрочем, если учесть, что следишь за ними ты точно так же, как за своими делами, неудивительно, что они болтаются Мерлин знает где.
- У меня, видишь ли, есть дела помимо воспоминаний о том, как я ловил снитч, - не остался в долгу Малфой.
- Ладно, - примирительно заметил Гарри, - сейчас я все улажу.

_____________________

Увидев слизеринца, его названый отец первым делом спросил:
- Гарри, почему ты не заходишь? Я уже третий день вижу тебя только на уроках!
- Но уроки-то я не прогуливаю, - попытался оправдаться студент, припомнив, что в последнее время, поглощенный проблемами с учебой, он и вправду не жаловал вниманием новообретенного родственника. – К тому же, когда я прихожу, Снейп ругается...
- Он больше не появляется, - хмыкнул Рахилли. – И правильно делает. А вид у тебя все равно нездоровый. Может, тебе лучше немного отдохнуть от учебы? Безопасность магических контактов – это очень серьезно, что бы там ни говорил Снейп.
- Я в полном порядке! – заверил его Гарри. Легкость, с которой профессор Военных действий упомянул о друге юности, внушила ему надежду, что его гнев сошел на нет, и, возможно, дядя даже готов на шаг к примирению...
- А как со сном?
- Хорошо, - поспешно закивал слизеринец, не желая сбивать благодушный настрой названого отца.
Смерив Гарри внимательным взглядом, О'Рахилли, к его облегчению, кивнул:
- Что же, это к лучшему... Но все-таки мне было бы спокойнее, если бы ты обследовался.
- Я могу пойти в Больничное крыло прямо сейчас, - предложил студент.
- Нет, мадам Помфри, конечно, знаток своего дела, но... эта область слишком специфичная. Один мой старый знакомый как раз специализируется на этом.
- Старый? – с сомнением переспросил Гарри, у которого это слово твердо ассоциировалось с бессвязными беседами, размытыми поучениями и малопонятными наставлениями.
- Ну, не такой уж старый, конечно, - ухмыльнулся Рахилли. – Он меня лет на десять постарше будет. Мы с ним вместе работали.
- Так он – бывший РСД-шник? – догадался слизеринец.
- Да, ушел, помнится... в девяносто четвертом.
- А почему... как он туда попал? – осторожно спросил Гарри.
- Вообще-то, это история не для широкой общественности, - смущенно заметил Рахилли. – Но и не то чтобы секрет. Его обвинили в том, что он был в числе Пожирателей Смерти, но это обвинение – полная ерунда, никаких доказательств, само собой, не было, не говоря уж о том, что Черная Метка как таковая отсутствует, а ее, как известно, удалить можно разве что вместе с рукой. Просто у Фредерика всегда было немало недоброжелателей, тут уж ничего не поделаешь – люди, которые желают жить своим умом, всем мешают. Вскоре обвинения с него сняли, но он еще долго оставался в РСД. И, по счастью, вовремя оттуда ушел, а то сам знаешь...
- А почему же тогда его не задействовали в борьбе с дементорами, раз он из РСД? Ведь в нынешней ситуации это умение на вес золота...
- Ну, во-первых, он не горит желанием возвращаться к этому, и принуждать его никто не имеет никакого права. А во-вторых, в прошлом году он состоял при Министерстве, они его решили при себе придержать, на всякий случай. А в третьих... кажется, я лишнего сболтнул, так что ты, уж пожалуйста, никому. А то у Эштона еще неприятности начнутся.
- Эштон? – повторил Гарри, припоминая, что где-то он уже слышал это имя, хоть и никак не мог сообразить, при каких обстоятельствах.
- Да, Фредерик Эштон. В УМИ он специализировался по магии сна. А ты пока что не перенапрягайся. В случае чего, я поговорю с твоими преподавателями.
- И со Снейпом? – бросил пробный шар Гарри.
На лице О'Рахилли отразилось мгновенное замешательство, но он быстро взял себя в руки и твердо ответил:
- И с ним тоже. Я не позволю ему отыгрываться на тебе.
Слизеринец поспешил заметить:
- Но он вовсе на мне не отыгрывается! Не то чтобы он был особо добрым, но и обратного не сказал бы... Мне кажется, что он охотно пойдет навстречу, если ты не будешь... горячиться. Думаю, он уже понял, насколько был неправ!
О'Рахилли приподнял брови в сомнении, но возражать не стал:
- Да я и сам тут... подумал на досуге и пришел к выводу, что мы просто неправильно друг друга поняли. В конце концов, он столько раз спасал тебе жизнь, что глупо думать после этого, будто ему наплевать на твою безопасность. И кто ж виноват, что Снейп действительно ничего не смыслит в магической безопасности...
- Думаю, что он с тобой согласится, - с облегчением заверил его Гарри. – Да, кстати, тут такое дело... Малфой у тебя пропустил занятие, боюсь, что это из-за меня... Я тут перепутал...
- Да нужен он мне, как дементору духи, - отмахнулся Рахилли. – Хоть один вечер прошел спокойно...

__________________________

Стоило слизеринцу сосредоточиться на домашнем задании, отрешившись от библиотечного гула, как он был довольно-таки бесцеремонно вырван из потока мыслей радостным возгласом Невилла:
- Гарри, ты посмотри, что я нашел!
- И что? – Студент скептически покосился на потрепанную книгу в руках товарища; в противоположность подавляющему большинству магических изданий, она даже не имела твердого переплета, и бумага была довольно-таки низкого качества. Но энтузиазма Невилла это не умерило: бросив книжицу на стол перед однокурсником, он указал на имена авторов.
- Валенд Грид и... Постой, Руадан О'Рахилли – это ж мой прапрадедушка!
- Вот именно, - торжествующе кивнул Невилл.
- А что это вообще такое? – Гарри вчитался в название. – «Применение магических субстратов в сельском хозяйстве»... это про удобрения, что ли?
- Да, а как ты догадался? – удивился гриффиндорец.
- Выходит, у нас это семейное... - вырвалось у Гарри, но он тут же замолчал, спохватившись.
- Что? Ты разве тоже почвой занимаешься? – обрадованно переспросил Невилл.
- Конечно, нет. – Гарри понизил голос. – А что значит – тоже?
- Я, в общем-то, интересуюсь магическим почвоведением. Это ведь сейчас самая передовая область травологии. Но, к сожалению, в нашей библиотеке ничего не найдешь по этой теме...
- Еще бы. Ты что, не в курсе, что это – запретная область, что-то вроде темной магии?
- Да ладно тебе, - усмехнулся Невилл. – Сейчас на подобные ограничения уже никто не обращает внимания. Ну, запретили ее когда-то, но не сегодня-завтра снова разрешат.
- А отчего же его запретили? –  спросил Гарри.
- Да Мерлин его знает... - задумался Невилл. – Может, боялись неконтролируемого воздействия магии на растения... Но давно доказано, что влияние магии невелико и недолговечно и распространяется только на удобренную площадь.
- А Снейп говорил, посадить могут... - вспомнил слизеринец.
- Нашел, кого слушать, - фыркнул Невилл. – Я тоже когда-то всерьез думал, что любое неточно сваренное зелье – смертельный яд... Все равно без магического почвоведения общество не сможет развиваться: продовольственный кризис уже сейчас дает о себе знать, просто из-за всех этих воин и беспорядков об этом пока предпочитают не думать. К сожалению, из-за длительного запрета многие разработки были утеряны... Слышишь, Гарри, а у тебя дома где-нибудь не завалялось бумаг этого твоего прадеда? Если найдешь, вышли их мне, а? Тебе-то они все равно без надобности...
- Не знаю, надо отца спросить, может, у него... Он этим тоже интересуется... некоторым образом.
- Рахилли? – удивленный возглас Невилла заставил обернуться учеников за соседними столами. – В жизни бы не подумал! То есть, я хотел сказать, твой отец, он, конечно, знаток своего дела, но малость...
- Солдафон, - рассеянно заметила сидевшая неподалеку Джинни.
Гарри это задело за живое, и он поспешил возразить:
- Он, между прочим, такие деревья вырастил, что и Флитвику не снились! И мне...
Заметив, что сидевшие вокруг ученики попритихли, он обернулся – и осекся, обнаружив за спиной профессора Келтхайра. Тот направлялся мимо к книжным полкам, и, по-видимому, не обратил на него ни малейшего внимания. Все-таки Гарри тут же спрятал книгу под стол, а на нетерпеливый вопрос Невилла:
- Так что с деревьями? – ответил:
- Деревья как деревья, обычная лесопосадка.
Поняв, что однокурсник не желает продолжать беседу, гриффиндорец забрал книгу и отошел, слегка обиженный, а Гарри решил поскорее выкинуть почвоведение из головы: только его не хватало в ворохе накопившихся проблем!