Гарри Поттер и Повелитель Дементоров

Потянулись дни, похожие друг на друга, как оценки Гермионы, несмотря на то, что спокойными их назвать было трудно. Больше всего беспокойства порождали занятия Малфоя с О'Рахилли. С их лейтмотивом Гарри ознакомился в первый же день профессионального обучения новоиспеченного директора. О'Рахилли-младший устроился в столовой с книгой, которая увлекла его настолько, что он некоторое время не замечал голоса названого отца, однако вскоре, набрав силу, гневные возгласы бывшего РСД-шника ввинтились-таки в сознание студента:
- Малфой, видимо, ваш крылатый образ – это страус! Нет, вы и до страуса не дотягиваете, вы – пингвин! Птица киви! – Узнав о незадачливых пернатых созданиях за пять минут больше, чем за весь курс естествознания в маггловской школе, Гарри переместился в гостиную, на первый этаж. Но и там ему не удалось укрыться от оскорблений в сторону нелетающих представителей класса птиц путем сравнения их с Малфоем. После этого юноша подумал о том, что куда полезнее будет провести время на свежем воздухе, если там хорошая погода... да и не очень хорошая тоже сойдет.
Однако стоило ему с комфортом устроиться на зеленом склоне, прогреваемом солнцем, как рядом появился зельевар, который, видимо, также бежал от шумового загрязнения. Вместо того, чтобы с пониманием отнестись к товарищу по несчастью, профессор елейным голосом предположил:
- Наслаждаемся природой, мистер О'Рахилли? Безусловно, полезное времяпровождение для столь слабого здоровьем студента... Но, полагаю, вы уже достаточно окрепли для того, чтобы заняться восполнением пробелов в знаниях, особенно в области зельеварения, науки, столь достойной отпрыска благородного семейства!
Бросив укоризненный взгляд на профессора, Гарри пробормотал:
- Уже иду, сэр...
- Ступайте-ступайте, - махнул рукой Снейп, сразу позаботившись о том, чтобы студент избавился от иллюзий относительно его содействия. – Потом проверю.
«Даже не предупредил напоследок, чтобы я не взрывал дом, - размышлял Гарри, роясь в вещах в поисках ингредиентов. – Впрочем, похоже, им и взрыв не помешает». - Он покосился на дверь, из-за которой доносились раскаты голоса его недавно обретенного родича.
Полчаса спустя к нему заглянул Люпин, и, скривившись, поинтересовался, долго ли будет продолжаться урок дементорологии. Пожав плечами, Гарри сообщил:
- Кажется, еще часов семь... - но при виде перемен в лице оборотня поспешил добавить: - Впрочем, думаю, отец сорвет голос гораздо раньше.
И действительно, всего-то четверть часа спустя из комнаты вывалился бледно-зеленый Малфой, вслед за которым появился О'Рахилли, который тут же заявил:
- Еще парочка таких занятий сделают из меня дементора!
- А из меня – инфернала, - буркнул Драко.
К его несчастью, слух не подвел бывшего работника Азкабана, который заметил:
- Мозгов у вас при этом точно не убавится, да и вашим магическим способностям это едва ли повредит!
Гарри не мог не посочувствовать однокурснику и уверился в том, что после одного такого занятия Малфой уж точно больше не появится в окрестностях поместья, разве что каждый раз его будут доставлять сюда сотрудники Министерства, связав по рукам и ногам.
Однако он сильно недооценил стойкость Малфоев: Драко появлялся на пороге каждое мерлиново утро. Выражение его лица при этом могло бы усовестить даже Темного Лорда, так что Гарри возобновил приобретенную еще у Дурслей привычку проводить свободное время на свежем воздухе. При этом он старался выбирать уголки поукромнее, ведь у зельевара при виде студента тут же срабатывал педагогический рефлекс, заставлявший раз за разом прогонять того к котлу.
___________________________
Одним прекрасным утром (впрочем, как выяснилось позже, прекрасным его можно было назвать лишь условно) идиллия была нарушена непредвиденным поворотом событий. Все началось с того, что Рахилли-старший, обозрев столовую, где Снейп листал свежий номер «Пророка», Люпин пил чай, Драко штудировал очередную статью Бреогана, светлой ему памяти, Рафферти, а Гарри пытался сотворить что-то с котлом, изрек:
- В этом доме околачиваются пятеро мужчин, не считая Управляющего, и нет ни одной женщины. Поэтому здесь так холодно, пусто и неуютно.
Хоть Гарри и полагал, что на пустоту в доме его названый отец грешил совершенно напрасно, он предпочел дослушать его мысль до конца. Но если бы он знал, во что она выльется, то, несомненно, сделал бы все возможное, чтобы задавить ее в зародыше.
- Кому-то из нас нужно жениться.
Драко проигнорировал это утверждение, понимая, что относится оно явно не к нему, как и все более-менее благожелательное, что слетает с уст О'Рахилли; Гарри и Люпин тут же уткнулись в котел и чашку соответственно, а Снейп, переворачивая страницу, лениво заметил:
- Тебе надо – ты и женись.
Знай зельевар, к чему приведет эта идея, он, несомненно, подыскал бы другой ответ; но тем утром ничто не предвещало грядущих потрясений.
O'Рахилли задумался и пребывал в этом лучшем из своих состояний в течение пары часов. Затем он собрался и куда-то отправился, никого не предупредив о месте назначения, а вернулся лишь ночью.
Наутро, когда все, кроме Малфоя-младшего, собрались за завтраком, О'Рахилли, сияя, как удавшийся Патронус, сообщил:
- Я нашел себе невесту!
Услышав это, Гарри едва не подавился собственноручно сваренной кашей. Не то чтобы он не желал родному дяде счастья в личной жизни, но это известие было чересчур сенсационным: он и думать забыл о вчерашнем разговоре, а стремительность, с которой было принято решение, немало насторожила студента.
- И кто эта счастливица? – невозмутимо поинтересовался Снейп.
- Эвин Тейге, - гордо ответил Лоэгайре.
- Это что, любовь твоей молодости? – спросил зельевар, отправляя в рот последний кусок бекона.
- Не совсем.
- А кто она вообще такая? Что-то я не припомню ее фамилии... Она что, маггл?
- Разумеется, нет! – отозвался O'Рахилли с интонацией, заставившей Гарри думать, что некоторая доля магглофобии в убеждениях его названого отца все же имеется. – Тейге – почти такой же древний магический род, как наш. А ты ее не знаешь, потому что она учится в Шармбатоне...
При слове «учится» Гарри вылил на себя полстакана тыквенного сока, Люпин застыл с ложкой на полдороге ко рту, а Снейп наконец оторвался от завтрака, смерив друга хмурым взглядом:
- На каком курсе?
- На седьмом. Как Гарри.
В дискуссию вступил Люпин:
- То есть, она, в буквальном смысле, годится тебе в дочери?
- Она на последнем курсе, свадьба будет после окончания школы, - виновато продолжил О'Рахилли, но затем резко сменил тон: - И вообще, я не обязан перед вами отчитываться!
- У тебя есть сын! – Люпин простер длань в сторону Гарри, который шептал заклинания, пытаясь убрать тыквенное пятно с одежды. – Хоть у него бы спросил, что он думает по этому поводу!
- И что ты думаешь, Гарри? – повторил O'Рахилли.
- Ну, это так... неожиданно. То есть, конечно, я хочу, чтобы ты был счастлив...
- Вот! – не дав ему закончить, торжествующе провозгласил Лоэгайре. – Мой сын хочет, чтобы я был счастлив! Думаю, что вы с Эвин легко найдете общий язык. Уверен, что она окажется чудесной девушкой.
Не успел Гарри раскрыть рот, чтобы уточнить, что значит «окажется», как его родитель и преподаватель огорошил его следующим заявлением:
- Сегодня она будет здесь с ответным визитом.
Не пойми откуда возникший рядом со столом Управляющий поинтересовался:
- Желаете по случаю визита сменить убранство, сэр?
- Хм... М-м-м... Не знаю, - отозвался старший хозяин. – Как вы думаете, что могло бы ей понравиться?
- Возможно, чтобы ее жених позаботился хоть что-нибудь разузнать о ее предпочтениях, прежде чем устраивать помолвку, - бросил Снейп.
- Н-ну, это же девушка, - произнес Рахилли таким тоном, словно это все объясняло. – Как я могу это понять?
- Может, стоит спросить? – добавил Люпин.
- У кого? – растерялся Лоэгайре.
- У духа Дэвида Уолтера! – брякнул Снейп, но, узрев задумчивое выражение на лице друга, поспешил исправиться: - У нареченной твоей, у кого же еще?
- Но... девушки, они же ничего не могут сказать по-человечески, - удрученно заметил профессор Военных действий. – Я наверняка пойму все неправильно, лучше и не начинать...
- Рахилли, - раздраженно бросил зельевар, - твоей сестре тоже когда-то было семнадцать. Не думаю, что тогда тебя сильно мучили проблемы взаимопонимания. И, возможно, я немало тебя удивлю, если скажу, что у всех женщин определенного возраста есть что-то общее.
- Женщин? Но это же сестра... - растерялся О'Рахилли.
После этого Снейп махнул рукой, сообщив Управляющему:
- Ничего менять не нужно. Разве что, слегка прибраться.
____________________________
Узнав о предстоящем ему знакомстве, Гарри уже не мог думать ни о чем другом, хотя и толковых мыслей насчет будущей встречи в голову тоже не приходило. В мозгу темным комом билось одно: Лоэгайре, разумеется, как никогда хочет, чтобы приемный сын произвел хорошее впечатление на его избранницу, а Гарри наверняка выставит себя полным идиотом. Когда юноша автоматически помогал Управляющему убирать со стола, тому несколько раз приходилось левитировать оброненную им тарелку или чашку.
И как назло, удалившийся было эльф тут же вернулся, сообщив:
- Мисс Тэйге, сэр. Полагаю, что к вашему отцу.
Это послужило сигналом для нервной дрожи Гарри, которая тут же принялась добросовестно его сотрясать. Кое-как взяв себя в руки, студент спустился вниз, где уже ожидал его О'Рахилли со столь торжественным видом, что слизеринцу стало совсем худо. Вскоре подтянулись и остальные домочадцы. Минуту спустя перед Гарри, который клял посетительницу за пристрастие к ранним визитам, предстала стройная золотоволосая девица, похоже, смущенная не меньше него самого. Она тут же обратилась к О'Рахилли:
- Лэйэр'и! – Это было первым и единственным словом, которое удалось разобрать Гарри в ее приветствии. После этого счастливый жених повернулся к приемному сыну и произнес нечто, включающее в себя слово «Гарри».
- Гар'р'и Поттер'? – тут же обрадовалась она, что-то залопотав, по-видимому, на французском.
- Э-э-эм, Гарри О'Рахилли, - поправил ее названый отец юноши.
Она, кажется, согласилась с этим утверждением и продолжала что-то вещать слизеринцу, причем, к пущему его затруднению, вопросительное. Когда в ее речи наметилась пауза, он быстро произнес:
- Говорите по-английски?
- Мэ нон, - отозвалась она и добавила: - Нил.
- Кажется, с нахождением общего языка наметились трудности, - заметил Люпин.
О'Рахилли выглядел удрученным, но определенно не отчаивался:
- Эвин говорит на ирландском и французском, видишь ли, она практически не общалась с англичанами. Их семья придерживается очень строгих правил и традиций...
- Однако фразу: «Говорите по-английски?» она понимает? – насмешливо заметил Снейп. – Видимо, где-то родители недоглядели...
Бросив гневный взгляд на коллегу, O'Рахилли продолжил:
- Но, думаю, с этим не возникнет трудностей. Ты легко выучишь ирландский или французский. Ведь язык предков должен быть у тебя в крови.
Гарри проглотил замечание, почему бы его будущей мачехе не выучить английский, который с его точки зрения был куда как проще. Впрочем, промолчал не столько из деликатности, сколько из-за того, что в этот драматический момент в гостиной материализовался Малфой. Сперва он ошарашенно оглянулся, не сообразив, по какому случаю в этой маленькой комнатке такое столпотворение. Затем, заметив девушку, потрясенно пробормотал:
- С добрым утром...
Та с готовностью разразилась тирадой, после которой Драко страдальчески возвел глаза на Гарри, сдавленно прошептав:
- Что она сказала?
- Чтоб я сам знал, - прошипел в ответ Гарри.
Малфой-младший вынужден был выслушать, как его представили гостье, не имея ни малейшего понятия, какими же словами его отрекомендовали. После этого он удостоился английского:
- Малфой, мне сейчас не до вас. Ступайте читать работу, которую начали в прошлый раз. Потом проверю.
Переполненному впечатлениями Гарри удалось выскользнуть вслед за однокурсником для минутной передышки. Но покоя он не нашел и на пустующем пока втором этаже, поскольку Драко тут же накинулся на него с вопросами:
- Кто она? Что она здесь делает? Откуда она прибыла? Из какого она рода?
- Это – Эвин Тейге, - устало принялся пояснять Гарри. – И, честно говоря, я не вполне уверен, где у нее имя, а где фамилия. Она учится в Шармбатоне, на седьмом курсе.
- Странно, что я не приметил ее на Турнире трех волшебников, - задумчиво произнес Драко.
- По-моему, ты тогда ухаживал за Панси, - заметил Гарри.
- А ты – за Патил, помнится, - огрызнулся Малфой. – Так что, она – твоя знакомая?
- Теперь уже – да... - сокрушенно вздохнул юноша. – Как видишь, на английском она – ни бум-бум, только на ирландском и французском.
- Сразу видно, что она – аристократка, - мечтательно выдохнул слизеринец.
- А прибыла сюда, потому что помолвлена с моим отцом, - закончил Гарри.
- О'Рахилли? – сокрушенно бросил Драко.
- А ты думал, с каким? Тебе-то что расстраиваться – он о твоем существовании теперь на некоторое время точно позабудет...
В этот момент их беседа была прервана, поскольку делегация переместилась наверх, и Гарри принялся в спешном порядке помогать Управляющему с сервировкой стола, а Малфой поспешил ретироваться.
___________________
На протяжении следующих часов Гарри приходилось то и дело в ответ на обращенные к нему слова натягивать улыбку и осторожно кивать, пристально следя за реакцией. При появлении признаков недовольства он, напротив, тряс головой, а в особо непонятных случаях делал вид, что глубоко задумался, потирая лоб и хмуря брови. В результате за весь вечер Гарри не удалось проглотить ни кусочка, зато он приспособился отвечать: «О, ви!», «Мэ нон» или «Мерси», чем настолько порадовал своего родителя, что тот окончательно перешел на ирландский, опустив всякие объяснения. Люпин со Снейпом на другом конце стола вскоре заскучали, будучи полиглотами в немногим большей степени, чем Гарри, и увлеклись собственной беседой, бросив студента на произвол судьбы.
В результате по окончании этого импровизированного праздничного обеда голова у слизеринца гудела так, словно по ней несколько раз прошлись Обливейтом и Конфундусом. Он даже не стал помогать Управляющему, а удалился к себе в комнату и упал на кровать, искренне надеясь, что его отдых не прервут никакие призраки или там запечатления. На их счет его надежды сбылись, однако некоторое время спустя к нему зашел Люпин.
- Ты выглядишь утомленным, - обеспокоенно заметил он.
- Это не так, - промычал Гарри. – На самом деле, я просто выжат, как белье в барабане.
Не знакомый с маггловской техникой Люпин не вполне понял эту метафору, однако уловил интонацию:
- Нелегко тебе пришлось.
- Если честно, мне вполне неплохо жилось и без мачехи, которая завершает свое образование в Шармбатоне и гнушается учить английский язык, - прорвало юношу. – Вполне может быть, что я окажусь совершенно неспособным к языкам и до конца жизни буду вынужден общаться с ней исключительно при помощи жестов...
- Не переживай так, Гарри, я уверен, что все наладится.
- Каким образом?
- Не знаю, - вздохнул оборотень. – Но наладится, вот увидишь.
__________________

К счастью для Гарри и к несчастью для Малфоя, визиты новообретенной невесты регулярными не стали. Зато от самого наследника Малфой-Мэнор сюрпризов было хоть отбавляй. Под конец первого же «Малфой-Фри» дня, как приемный отец Гарри окрестил свой выходной, с трудом выторгованный у Министерства магии, к ним в поместье заявился не кто иной, как сам юный аристократ. Впрочем, он не выглядел особенно охочим до знаний: с лица, принявшего бледно-салатовый оттенок, не сходило выражение шока, при этом он Малфой стучал зубами так, словно в помещении было по меньшей мере градусов десять мороза, и по-видимому, не мог связать и двух слов. Каково же было удивление Гарри, когда вслед за ним О'Рахилли препроводил в стены поместья Малфоя-старшего, ранее не жаловавшего их своим присутствием, и троих мракоборцев, в числе которых он узнал только Тонкс. Она приветливо махнула ему рукой перед тем, как подняться на второй этаж, где все взрослое население заперлось в библиотеке, не забыв наложить заглушающие чары.
«Ну вот, то густо, то пусто...» - с досадой подумал подросток, которому Снейп бросил напоследок, что, если он вздумает подняться на второй этаж, весь практикум по зельям за седьмой курс в течение летних каникул ему обеспечен. «Нужно мне их совещание, как же – небось разрабатывают кары для Малфоя за недостаточное рвение к учебе... Судя по его виду, так оно и есть. Но не могли, что ли, в другом месте собраться? Даже книжку почитать не дадут... И это в моем собственном доме!»
Но по окончании этого собрания Гарри узнал, что неприятности только начинались. Все, кроме него и Малфоя-младшего, отбыли в неизвестном направлении, велев студентам носа из дома не высовывать, так что в гостиной остались лишь оба слизеринца и управляющий. Домашний эльф сложил руки на груди и прищурился в раздумье, приняв довольно-таки комичный вид.
- Что за переполох? – спросил Гарри. – Новые директивы из Министерства?
- Если бы, - буркнул Малфой, который уже более-менее пришел в себя. – Час назад меня чуть не убили.
- Неужто родители нашли твой настоящий пергамент с оценками?
- Очень смешно, - скривил губы Драко. – На нас напали четверо Пожирателей Смерти разом. Посреди Лондона.
- Что-о-о? – нахмурился Гарри. – В Лондоне опять бои?
- На меня, дубина! Не на Лондон!
- На тебя? А зачем... - искренне удивился его однокурсник.
- Не поверишь, но моя первая мысль была точно такой же.
- Кто-нибудь пострадал? – уже не на шутку встревожился Гарри.
- Угу. Мать в больнице. – Он поспешил добавить: - К счастью, ничего серьезного. Но если бы рядом случайно не оказалось пары мракоборцев...
- Что им было нужно? – не отставал владелец поместья.
- Кому? Мракоборцам?
- Да нет же, Пожирателям!
- Убить меня, чего ж еще... Оказывается, занятия с твоим папашей – это еще не худшее последствие того, что меня избрали на должность директора Азкабана. Теперь, чтобы заполучить контроль над дементорами обратно, Темному Лорду требуется самая малость – убрать меня... Но почему-то сотрудники Министерства задумались над этим только сегодня.
- Хм... И что теперь?
- А теперь я тут буду жить. - Малфой помрачнел до крайней точки. – Только не думай, что это я предложил! В Министерстве решили, что здесь – самое безопасное место.
- Вообще-то, у нас тут не бункер, - осторожно заметил его однокурсник.
- Твой отец выразился более определенно, - хмыкнул Малфой. – Что он не обязан селить в собственном доме всех, кого Министерству вздумается туда отправить. Ну, и еще пару пассажей, что он же своих отпрысков по чужим домам не распихивает. На что профессор Снейп заметил, что его собственный сын до семнадцати лет обретался у магглов.
- Не очень-то осторожно с его стороны, - нахмурился Гарри.
- В общем, суть в том, что Рахилли пришлось-таки уступить, министерцы даже пригрозили конфискацией имущества.
- Учти, все лучшие комнаты уже разобраны!
- Не сомневаюсь, - буркнул Драко.
_________________________
Ближе к ночи вернулись Снейп и О'Рахилли, причем последний сразу заявил:
- Ради вашего же блага, Малфой, попадайтесь мне на глаза пореже! –а заметив Гарри, он добавил: - Люпина некоторое время не будет, срочное дело. Он просил передать тебе извинения, что не успел с тобой попрощаться.
- Ясно, - вздохнул Гарри, и пробормотал под нос: - Скоро наш дом превратится в убежище для всех ценных лиц магического мира... Все бы ничего, но теснота будет – жуть...
Управляющий, который прохаживался по прихожей, ликвидируя островки пыли, заметил:
- Много лет назад, во время ирландского восстания, это помещение использовалось именно для таких целей.
- А что это было за восстание? Не помню, чтобы на уроках истории нам про него рассказывали... Впрочем, я вообще не слишком много с них помню, - смущенно признался студент.
- Ничего удивительного, - прокомментировал это эльф, вставая на цыпочки, чтобы осмотреть висящие на стене полки. – Эта тема до сих пор нежелательна для обсуждения. Противостояние английской школы магии и ирландского друидизма уходит корнями во времена, когда Англии в помине не было. Многие века назад англичане взяли верх, объединившись с шотландцами, и с тех пор предпринимали немало попыток уничтожить самое воспоминание о друидах. Но хоть тех и удалось загнать в подполье, друидизм оказался на редкость живучим, и англичанам пришлось смириться с тем, что две традиции существуют бок о бок. Последнее серьезное столкновение произошло в середине века, когда был принят свод законов, серьезно ущемляющий права ирландских магов. Некоторые влиятельные английские маги приняли сторону угнетенных, в их числе был Геллерт Гриндевальд...
- Тот самый? – поразился Гарри.
- Да, - кивнул эльф, проводя пальцем по подоконнику. – И ваши предки, как Рафферти, так и О'Рахилли, сражались с ним бок о бок...
- Выходит, что мои предки были сторонниками первого Темного Лорда?
Управляющий скривился:
- Я попрошу не ставить имя Гриндевальда в один ряд с тем, кто сейчас носит это имя. Он погиб во имя идеалов народа, к которому не принадлежал, а Тот-Кого-Нельзя-Называть использовал эти идеалы ради своих целей. – Гарри подумал, что в первый раз слышит, чтобы имя Волдеморта заменяли этим словосочетанием не из страха, а из презрения. Чтобы разрядить обстановку, он поинтересовался:
- Значит, восстание было подавлено?
- Фактически, да... Но главного удалось добиться – изменения свода законов. С тех пор конфликтов между двумя сторонами не было, пока этот выскочка не начал мутить воду. Его провокация сгубила многих наследников достойных семей... - Эльф покатал в пальцах извлеченный из угла оконной рамы комок пыли и, вконец помрачнев, закончил: – Хотя, по правде сказать, вина за все это лежит на Бреогане Рафферти. Над ним тяготело проклятие.
- Какое проклятие? – Гарри мигом вспомнил про явившееся ему ночью видение.
- Это – тайна их рода, я в нее не посвящен, - разочаровал его управляющий. – Я только слышал, как об этом упоминал старый хозяин, Конари О'Рафферти. Госпожа Мэвис не верила ему. Но дальнейшие события показали, что он был прав.
Гарри почувствовал слабость в коленях:
- А теперь это проклятие перешло на меня?
- Невозможно сказать наверняка, - в голосе эльфа ему послышалось сожаление. – Похоже, что все, кто знали об этом, мертвы. Но стоит надеяться на лучшее.
С этими словами он удалился, оставив Гарри с мыслями, что прежде эти надежды почему-то никогда не оправдывались.
______________________
Тем временем, уединившись в одном из кабинетов в дальнем углу дома, Снейп и его давнишний приятель обсуждали судьбу другого своего подопечного.
- Дело принимает нежелательный оборот, - заметил зельевар. – Мы полагали, что Темный Лорд устремит свое внимание на то, чтобы добраться до Поттера, а он переключился на Малфоя...
- Я нахожу в Волдеморте массу недостатков, Вер, - насмешливо отозвался О'Рахилли, - но, в отличие от его некоторых его приверженцев, никогда не считал его клиническим идиотом.
- Откуда тебе знать: ты-то с ним не работал, - парировал Снейп.
- Но в твое отсутствие он, похоже, научился думать самостоятельно. Я всегда подозревал, что ты подавляешь способности окружающих.
- Дамблдор был уверен, что Темный Лорд оставил мысли о главенстве над дементорами, - возразил Мастер зелий. – Ведь ему сейчас в любом случае следует держаться от них подальше, если учесть, что единственного, кто мог снять с него эффект фиксации дементоров, он угробил собственными руками!
- Но при этом директор приставил к Малфою охрану, - заметил О'Рахилли. – Мне-то можешь не рассказывать про чудесное спасение в лице двух случайно оказавшихся рядом мракоборцев...
- Да, - вынужден был согласиться Снейп. – Но это была просто необходимая предосторожность...
- Или Дамблдор тоже знает, что эффект фиксации может снять Малфой.
- Что? – Зельевар устремил на друга недоверчивый взгляд. – Рафферти сам говорил мне, что сделать это никто, кроме него, не в состоянии – как с Меткой Пожирателя...
- Правильно, - с досадой отозвался бывший РСД-шник, - потому что это тебе не «Акцио, тапочки!» Сказать по правде, надо быть очень большим оптимистом, чтобы думать, что это окажется под силу Малфою, даже не имея таких исчерпывающих представлений о его способностях, как я.
- Кстати, об этом... Есть прогресс? – поинтересовался Снейп.
- Скорее, флоббер-черви залетают, - мрачно отозвался О'Рахилли.
______________________
Пользуясь тем, что профессор Снейп оставил их обитель вслед за Люпином ради каких-то дел повышенной секретности, Гарри заперся в библиотеке, чтобы написать письмо друзьям. В день приезда ему пришлось ограничиться лишь коротенькой запиской о том, что он благополучно добрался, а в последующие дни постоянная суматоха никак не давала приступить к составлению более подробного послания. Описав свое новое место жительства и посетовав на появление Малфоя, Гарри приступил к самой драматической части письма:
«... Кажется, в этом поместье тайн не намного меньше, чем в Хогвартсе. Я уже успел узнать массу нового об истории своей семьи и кое-что из этого заставляет насторожиться... Когда в дополнение к пророчеству всплывает еще и какое-то проклятие, все это становится слишком тревожным...» В этот момент его отвлек раздавшийся неподалеку грохот. Решив, что либо их дом уже подвергся нападению, либо его названый отец спустил-таки Малфоя с лестницы, Гарри бросился на шум.
Примчавшись в столовую, он обнаружил, что весь этот тарарам устроил один O'Рахилли без чьего-либо содействия. Бывший РСД-шник вывалил содержимое многочисленных шкафов, гардеробных и буфетов в центр комнаты, предварительно отодвинув стол, и задумчиво копался в этой куче.
- Э-э-э, пап, - студент в нерешительности остановился на пороге комнаты, - ты что-то потерял?
- Я решил разобрать старые вещи, - безапелляционно заявил O'Рахилли, вытаскивая из общей груды какой-то длинный балахон. – Посмотри, что я нашел!
- И что это? – переспросил Гарри.
- Праздничная верхняя рубаха. Мне она велика, а вот ты, похоже, дорастешь.
- Ты решил сэкономить на новой одежде? – скептически поинтересовался студент.
- Нет, но ведь сейчас ничего подобного не купишь, а на семейные торжества тоже надо в чем-то ходить.
- Семейные торжества? Но у нас же не осталось родственников!
- Действительно. – O'Рахилли бросил рубаху обратно в кучу, усевшись на стул. Вид у него был довольно-таки подавленный.
- Не думаю, что управляющий будет от этого в восторге, - заметил Гарри, прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы убрать все это на место. – Он и так с трудом справляется...
- Да, похоже, я зря это затеял. Мне не хотелось, чтобы некогда бесценные вещи просто пылились по шкафам. Наверно, Снейп был прав, когда сказал, что теперь это – лишь никчемный хлам...
Про себя Гарри отметил, что они с деканом в кои-то веки сошлись во мнениях.
- Он считает, что хранить все это – глупая сентиментальность. Может, он и прав, но для меня важно чувствовать связь с предками; не знаю, поймешь ли ты...
- Куда уж мне понять, - с обидой заметил юноша. – Я-то про своих предков узнаю только сейчас, причем от домашнего эльфа...
О'Рахилли не ответил, выражение его лица говорило о появлении очередной «гениальной» идее. Гарри уже привык с опаской относиться к порывам названого отца, и потому не решался спрашивать, пока бывший РСД-шник не заговорил сам:
- Я вот что подумал... А почему бы нам не побывать в моем старом доме? Там жило поколений пять нашей семьи, не меньше. Посмотришь сам, а заодно и я тебе что-нибудь расскажу. Управляющий тебе небось только про Рафферти и твердит. Правда, дом малость запущен, он ведь пустовал все это время...
- А тебе не будет тяжело... снова там оказаться? – спросил Гарри, опустив соображения по поводу того, что, по словам профессора Снейпа, этот дом и в лучшие времена был форменной развалюхой. Может, его уже соседи растащили по бревнышку...
- Честно говоря, я сам давно хочу там побывать. С тех пор, как я ушел оттуда семнадцать лет назад, многое переменилось.
Когда в гостиной появился управляющий, по выражению его лица можно было с легкостью сказать, что он думает о людях и их вмешательстве в дела домашних эльфов. Но он ограничился замечанием:
- Позволите помочь вам?
Гарри тут же присоединился к копанию в груде вещей непонятного назначения и вскоре так этим увлекся, что постоянно принимался за разглядывание какого-нибудь замысловатого предмета штуки, мешая эльфу своими расспросами. Когда Малфой, заинтригованный их возней, решился-таки высунуться из своей комнаты, подключили и его, так что через час все вещи были худо-бедно рассованы по местам.
После этого O'Рахилли осчастливил своего «начальника» известием, что отбывает вместе с сыном на неопределенный срок, в связи с чем задает Малфою весьма увесистое задание. Пока он придумывал, чем озадачить Драко, Гарри принялся за сочинение записки Снейпу на случай, если тот прибудет до их возвращения. Не имея понятия, в каких выражениях стоит писать собственному декану и по совместительству троюродному дяде, он почесал пером за ухом и изобразил следующее:

«Дорогой профессор Снейп,
Мы с отцом отправились навестить фамильное имение О'Рахилли. Прошу за нас не волноваться; в случае, если что-нибудь случится, мы обязательно Вас известим...»

Юноша хмыкнул, представив себе, как может выглядеть извещение, если что-то действительно стрясется: «Дорогой дядя, мы с папой отправились навестить Мир Иной. Не расстраивайся, мы оба погибли, как герои. Мы сообщим, если что-нибудь... Хотя, что тут еще может случиться? Все твои предки передают тебе привет...»
Развеселившись, он недрогнувшей рукой вывел:

«С наилучшими пожеланиями, Гарри О'Рахилли».

Его названый отец уже выходил из дементорной (так они окрестили комнату для занятий с будущим директором Азкабана), а сам незадачливый руководитель волшебной тюрьмы плелся следом, выслушивая последние наставления.
- Да, Малфой, если вам надоело жить, можете прогуляться по окрестностям, а еще лучше – навестить родителей. И чтобы к нашему возвращению здесь был полный порядок! И не дерзите управляющему, я за вас перед ним больше заступаться не собираюсь. Да, и приберитесь в библиотеке, там такая пылища, что впору боггарту задохнуться.
- Еще что-нибудь, сэр? – произнес Драко таким тоном, что у Гарри не осталось сомнений, кому не поздоровится в первую очередь, если Малфой все-таки переметнется на сторону Волдеморта.
O'Рахилли в ответ махнул рукой:
- Если что-нибудь еще вспомню, пришлю записку с чайкой.
_____________________
При аппарации Гарри едва не впечатался лбом в дерево.
- Вот мы и на месте, - радостно сообщил его названый отец.
- Замечательно, - пробормотал слизеринец, проверяя, не забыл ли он запасные очки.
- Что-то я не припомню этого дерева, - добавил Лоэгайре.
- Я надеюсь, вон те помнишь? – Гарри показал на лес перед ними.
Окружавшая их местность имела весьма безрадостный вид: кочки, покрытые пучками посеревшей травы, чахлые кустики и редкие деревья, которые полусотней футов дальше сгущались и образовывали настоящую чащобу. И, разумеется, ни малейших признаков жилья. Гарри начал было оглядываться в поисках холма, в котором, возможно, скрывается его родовое имение, но его отец ответил:
- Разумеется, помню. За этой рощицей и находится наш дом.
Еще раз посмотрев на этот непроходимый с виду лес, Гарри пришел к выводу, что в определении «рощицы» они коренным образом расходятся.
- А почему на деревьях нет листьев? – с опаской поинтересовался он.
- Что-то не так пошло с интеграционным барьером, - сообщил Рахилли. – Это в Хогвартсе он отлажен как следует, но на это пошли усилия четырех великих магов. А вообще-то с такими заклинаниями лучше не связываться. Эти деревья не то чтобы мертвые, просто барьер был установлен зимой, и они почему-то решили, что теперь круглый год зима. Ты посмотри на траву, она тоже какая-то пожухлая. Но мы привыкли. В свое время мы с твоей матерью знали в этой рощице каждую веточку.
Гарри подумал, что теперь ему понятна привычка запускать непростительные заклятья во всех подряд – мало ли, кого повстречаешь в таком лесочке...
- Правда, здесь все несколько изменилось... - задумчиво произнес O'Рахилли, подходя к лесу.
- А ты уверен, что сможешь найти дорогу? – осведомился Гарри.
- Я-то уверен, но, как говорил Уолтер, само по себе это ничего не значит...
Юноша только вздохнул в ответ. Манера мышления его приемного отца в сочетании с премудростями биологического была способна довести до ручки кого угодно.
Но вопреки его опасениям, им не пришлось ночевать под пологом этого «скверика», по которому на поверку пришлось отшагать не меньше мили. Отыскалась тропа, по которой Гарри прошел не меньше ста футов, прежде чем понял, что они следуют не просто по лесной подстилке. Перелезая через очередное упавшее дерево, он подумал: «Удивительно, что Пожиратели вообще добрались до дома... Небось, Снейп вывел ... Иначе их бы потом все последователи Волдеморта вместе с мракоборцами в жизни не отыскали...»
Наконец деревья расступились, явив их взору унылые однообразные холмы, с которых жестокий ветер сдувал малейшую былинку. Между двумя из них примостился домик с покосившейся дверью, которая хлопала о рассохшуюся притолоку. Все стекла были повыбиты ударами оконных створок о рамы, лишь в одном проеме колыхалась истрепанная занавеска.
- М-да, похоже, состояние дома еще хуже, чем я думал... - изрек Рахилли.
- Ничего, я уверен, что здесь уютнее, чем в Азкабане, - буркнул Гарри.
Несмотря на запустение, царившее как снаружи так и внутри, за несколько часов им удалось привести дом в менее заброшенный вид не без помощи оказавшегося на месте справочника хозяйственных заклинаний. Благодаря отдаленности дома от прочих поселений люди до него не добрались, поэтому все вещи находились на своих местах, хоть и были изрядно попорчены непогодой. В процессе уборки О'Рахилли то и дело рассказывал Гарри о том или ином предмете и связанных с ними историях. Хоть у студента в голове все перепуталось по причине сумбурности повествования, он уяснил, что захватывающих рассказов об истории рода ему хватит, пожалуй, до конца жизни. Лоэгайре даже удалось отыскать какие-то некоторые детские вещи Гарри, а пока тот их разглядывал, О'Рахилли притащил какое-то странное сооружение, напоминавшее приспособление для порки десятка непослушных детей разом.
- Это что, орудие пытки, которым наши свирепые предки усмиряли непокорных соседей? – спросил Гарри, разглядывая странный предмет.
- Это упряжь. Здесь когда-то была лошадь, померла еще до моего рождения. А хотел бы я научиться ездить верхом... Но теперь-то поздно, - вздохнул О'Рахилли.
- Почему?
- Лошади не выносят азкабанцев и вообще тех, кто имел дело с дементорами. Поэтому семейству Рафферти приходилось краснеть за своего отпрыска, которого моментально сбрасывала даже самая смирная лошадь. Впрочем, в глазах местной знати это было не самым большим его недостатком...
- Я знаю, что он нигде ко двору не пришелся, - заметил Гарри.
- Да и ты – отнюдь не душа общества, - бросил на него оценивающий взгляд дядя.
- Это что, намек на то, что я тоже пойду по его стопам? – мрачно поинтересовался студент.
- Боюсь, момент уже упущен, - фыркнул Лоэгайре. – У тебя ведь нет разработок, от упоминания о которых леденеет кровь в жилах обывателей?
- По правде сказать, тех, от которых не леденеет, тоже нет, - согласился Гарри. – Да и из моего друга Темного Лорда явно не выйдет. Разве что, Гермиона поддержит марку...
- Если мисс Грейнджер заступит на его место, я, пожалуй, удалюсь в пустыню, вручив ей ключи от Азкабана, - рассудил Рахилли.
- Так вот кто продает наше общество врагу! – в притворном ужасе воскликнул слизеринец.
- Разумеется, - с серьезным видом кивнул его дядя. – Теперь-то ты, наконец, понял, зачем я тебя сюда затащил?
- Чтобы я разгребал кучи мусора и готовил еду?
- Ну, и для этого тоже... А когда закончишь с ремонтом – сдам Сам-Знаешь-Кому.
- В таком случае, этого никогда не случится, - подытожил Гарри, оглядывая интерьеры.
- Пожалуй, да. И ты обречен вечно пересыпать пыль с места на место.
- Теперь-то я понял, почему холмы здесь такого пыльного цвета...
___________________

Когда профессор Снейп возвратился в поместье, он сразу отметил непривычный покой и тишину, воцарившиеся в его стенах. Возникший на лестнице Малфой и найденная на столе записка в совокупности объяснили ему, в чем дело. Удивившись, что Поттеру в кои-то веки пришла в голову идея изложить в письменной форме, куда его понесли пикси, он досадливо вздохнул, после чего решил выкинуть из головы все тревоги по поводу этой парочки. В конце концов, он подряжался их охранять, а не отлавливать по фамильным буреломам О'Рахилли. Раз уж выдался шанс провести вечер в необременительной компании домового эльфа, который не разговаривал с ним из идейных соображений, и Малфоя, поглощенного своими юношескими горестями, глупо растрачивать его на какие-то беспокойства. Поэтому профессор заварил себе ароматный чай и устроился в кресле с обширной статьей о перспективах зельеварения в наступающем столетии. В конце концов, идея Лоэгайре ненадолго отлучиться, да еще и прихватив с собой Поттера, определенно была не из худших. Вот для чего, оказывается, нужны друзья... С этими умиротворяющими мыслями профессор Снейп задремал.
Пробуждение оказалось далеко не столь приятным: из канвы сновидений его вырвал строгий голос директора, гремевший прямо под ухом. Едва не опрокинув на себя парившую перед ним чашку, зельевар обнаружил запустившийся громовещатель. По счастью, он не орал как резаный, но голос с каждой секундой приобретал все более суровые и обличительные интонации. Послание удалось подхватить лишь на середине фразы:
- ...но не от тебя! Я полагал, что ты понимаешь важность того, что тебе поручено! В то время как безопасность всего магического мира зависит от твоей бдительности, ты отлыниваешь от своих обязанностей, как распоясавшийся гриффиндорец!
Последние слова выбили из головы зельевара последние остатки сна: по его мнению, столь страшного оскорбления в свой адрес он в любом случае не заслужил, даже учитывая годы службы Темному Лорду.
- Я буду тебе крайне признателен, - тон, с которым были произнесены эти слова, дал понять профессору Снейпу, что признательность директора в ближайшем будущем ему точно не светит, - если некоторое, надеюсь, не очень длительное, время спустя увижу у себя вас всех, троих!
Не успел зельевар поинтересоваться, правильно ли он понял желаемый Дамблдором состав визитеров, как письмо самоуничтожилось, причем изрядная доля клочков попадала в не успевший остыть чай. Стряхнув с мантии остальные обрывки, Снейп поднялся, бросив сидевшему в библиотеке Малфою, который, разумеется, ни слова не пропустил из тирады директора:
- Неотложные дела, - после чего покинул помещение, скривившись при воспоминании о том, какими необычайными свойствами в плане аппарации обладает территория, на которой расположился дом О'Рахилли.

Профессор Снейп сам немало удивился, когда спустя каких-то полтора часа блужданий ему удалось выйти к дому; впрочем, он отдавал себе отчет в том, что немалое содействие в пути оказало горячее желание смыть с себя клеймо гриффиндорца, которым наградил его директор. Но даже это достижение неспособно было подправить настроение зельевара, поэтому ему стоило немалых усилий при виде Поттера ограничиться фразой:
- Оставить записку было крайне предусмотрительно с вашей стороны.
Тот в ответ захлопал глазами, выведя единственно верное заключение:
- Что-нибудь случилось?
- Похоже, у вас возникли проблемы с самоидентификацией, мистер О'Рахилли, - заметил зельевар, - раз вы предпочитаете игнорировать тот факт, что все еще являетесь Тем-Самым-Мальчиком, за передвижениями которого с замиранием сердца следит весь магический мир!
- Пожалуй, вы преувеличиваете, сэр... - смущенно заметил тот, но в его голосе появилось запоздалое осознание, что он явно что-то упустил из вида.
- Возможно, - отрубил профессор. - Однако директор Дамблдор изъявил огромное желание немедленно видеть вас и вашего отца. Кстати, где он?
Гарри пожал плечами:
- Пошел осмотреться... Сказал, что скоро вернется.
- Узнаю ваши фамильные черты, - бросил Снейп. – Видимо, директор был все-таки прав, полагая, что стоит вытаскивать вас отсюда немедленно, поскольку наживать себе неприятности вы оба склонны в равной мере!
- По-моему, прежде отслеживание моего местонахождения не предотвращало этих неприятностей, - пробурчал уязвленный студент.
- Потому что вы сопротивляетесь ему, словно сбежавший из Азкабана рецидивист!
- Я всего лишь отправился навестить дом своего отца, - заметил Гарри.
- Вы уже как-то здесь побывали, - раздраженно бросил зельевар. – И позвольте, я не стану напоминать вам, чем это тогда закончилось.
В этот драматический момент со стороны «рощицы» появился О'Рахилли-Старший.
- Вер! – радостно поприветствовал он старинного друга. – И суток не прошло! А говорил, что мечтаешь отдохнуть от моего общества!
- Я и сейчас этого не отрицаю, - буркнул Мастер зелий. – Я здесь по поручению Дамблдора. Он велел доставить вас к нему.
- Это еще зачем?
- Вот сам у него и спроси, - отмахнулся Снейп. – Я пока не являюсь его представителем по связям с общественностью. Однако могу заметить, что он был порядком недоволен тем, что вас не оказалось на месте.
- А я почему-то думал, что мое место – это там, где решу я. И моего сына тоже. – Рахилли нахмурился, скрестив руки на груди.
- Я бы с радостью с этим согласился, препоручив тебе все заботы о безопасности Поттера...
- О'Рахилли! – резко оборвал его бывший РСД-шник.
- Я называл его Поттером в течение шести лет, - начал выходить из себя зельевар, - с какой стати теперь я должен переучиваться?
- Если ты за двадцать пять лет знакомства так и не осилил мою фамилию, то у тебя проблемы с головой! – в ответ повысил голос Лоэгайре.
Гарри почел за нужное перевести их внимание на что-нибудь менее взрывоопасное:
- Наверно, нам стоит отправиться прямо сейчас, а то скоро стемнеет...
- Никуда мы не отправимся! – рявкнул О'Рахилли. – Мне и в Азкабане хватило этого «поди туда, не знаю куда, задержи то, не знаю что». И мой сын – не мебель, чтобы таскать его с места на место.
- А вот О'Рахилли-Младший думает иначе, - заметил Снейп. – И пару недель спустя он станет совершеннолетним. Так что, пора тебе привыкать к наличию у него собственного мнения.
Лоэгайре, подумав, изрек:
- В таком случае, можете отправляться на все четыре стороны! – после чего удалился в дом, хлопнув и без того ветхой дверью. Гарри подивился, что за муха сегодня укусила его преподавателей, но подозревал, что она сильно походила на директора Хогвартса. Бросив укоризненный взгляд на зельевара, он поспешил к дому:
- Папа, а вдруг со мной что-нибудь случится? Ведь профессор Снейп не справится один...
Этот незамысловатый психологический прием подействовал должным образом: О'Рахилли вновь показался снаружи, заявив:
- Ладно, надеюсь, это не отнимет много времени.
Профессор Снейп почел за нужное оставить при себе соображение, что директор, возможно, вообще не собирается их отпускать.
________________________
Дамблдор ожидал их в гостиной дома на Гриммо 12. Он немедленно поприветствовал новоприбывших:
- Рад, что вы наконец до меня добрались.
- Могли и вовсе не добраться, - буркнул зельевар. – Ибо усадьба Рахилли – географическое недоразумение.
- Никто тебя не приглашал, - не преминул заметить его друг.
- Присаживайтесь. - Директор прервал дискуссию, наколдовывая приборы для чая и вазочку с лимонными дольками. Гарри вспомнил, что в связи с внезапной экскурсией они не успели пообедать, поэтому расположился поближе к сластям, благо оба его родственника демонстративно уселись на противоположном конце стола. После того, как студент принял чашку из рук Дамблдора, тот приступил:
- Вы, наверно, догадываетесь, что я собрал вас здесь ради того, чтобы обсудить некоторые вопросы безопасности.
- Кажется, мы их уже обсуждали, - кисло заметил О'Рахилли. Хотя зельевар промолчал, было очевидно, что на сей раз он солидарен с другом.
- Однако, - голос директора стал строже, - события сегодняшнего дня показывают, что этот аспект был разъяснен вам недостаточно хорошо.
Бывший РСД-шник заерзал на стуле.
- Я полагаю, мистер О'Рахилли уже понял свою ошибку, - продолжил старый волшебник. – Но не меньшее удивление у меня вызвал твой поступок, Гарри.
- Какой, сэр? – с искренним недоумением переспросил студент, быстро соображая, кто оклеветал его перед директором.
- Я полагал, что на пороге совершеннолетия ты уже успел осознать свою ответственность перед магическим миром. Пойми, Гарри, когда люди верят в тебя, воодушевляются твоим именем, уповают на тебя, это порождает не только радости, доставляемые славой, но и обязанности.
После этой фразы лимонные дольки резко утратили свою привлекательность. Гарри положил недоеденный кусочек на блюдце и обреченно приготовился к развитию столь любимой профессорами темы. Заметив его реакцию, директор смягчился:
- Я понимаю, как трудно принять, что твоя судьба зависит не только от тебя. Обычно люди начинают понимать это лишь в преклонном возрасте, но так вышло, что тебе пришлось взять на себя это бремя гораздо раньше. Мне вовсе не хотелось бы читать тебе нотации, но у меня тоже есть свои неприятные обязанности.
Выслушав все это, Гарри предположил:
- То есть, мне не следовало покидать поместье, сэр?
- И это – тоже, - улыбнулся директор. – Но я хочу, чтобы ты понял главное. Если другие должны руководствоваться правилами, которые они сами же признали необходимыми, - он бросил неодобрительный взгляд на двоих профессоров, обменивающихся досадливыми взглядами, - то тебе самому придется решать, как именно действовать в той или иной ситуации. Если будешь поступать согласно указаниям или пожеланиям кого бы то ни было, даже самого близкого тебе и уважаемого человека, это может привести не просто к ошибке, но к катастрофическим последствиям. Не говоря об опасности предательства, даже самые чистые побуждения окружающих могут сбить тебя с толку, усложнив и без того непростой выбор.
Вконец озадаченный этим странным поворотом мысли директора Гарри пробормотал:
- Но ведь я тоже могу ошибаться...
- Порой решимость важнее самого решения, – улыбнулся Дамблдор. – И не подумай, что я призываю тебя не слушать профессоров. Я лишь имею в виду, что ты не должен полагаться на чужое мнение в решении сложных вопросов. А что до вас, мистер О'Рахилли, - директор вновь развернулся к безучастному концу стола, - то я буду вынужден просить мистера Снейпа провести с вами разъяснительную беседу. Вам как опекуну мальчика следовало проявить бóльшую сознательность.
Профессор Военных действий буркнул:
- Не буду, - скрыв для зельевара улыбку, в которой читалось: «Я тебе покажу разъяснительную беседу!»
- Да, и еще, Гарри, Северус, я должен просить вас вернуться к занятиям окклюменцией. В мы не можем оставить Волдеморту ни малейшего шанса соприкоснуться с сознанием Гарри.
- Хорошо, - флегматично кивнул Мастер зелий.
«И вовсе не хорошо!» - возмутился студент про себя. Но, даже решись он произнести это вслух, едва ли это на что-то повлияло бы.
_________________
Стоило им покинуть пределы штаба Ордена феникса, как приемный отец Гарри разразился гневным:
- Да за кого он меня принимает?
- За подчиненного, шансы которого найти другое место работы близки к нулю, - спокойно пояснил Снейп.
- С чего это он назвал меня опекуном?
- Да какая тебе разница? - заметил зельевар. - Родительских прав ведь не лишают...
- Где это видано, чтобы родного отца называли опекуном? – продолжал возмущаться Рахилли.
- Не далее как пару месяцев назад ты с таким же пылом неистовствовал из-за того, что тебя называли отцом. Возможно, Дамблдор боялся повторения этой сцены... К тому же, не хотелось бы тебе об этом лишний раз напоминать, но в этом слове содержится некое зерно истины...
- Но ведь Дамблдор не знает об этом, так? – Бывший РСД-шник устремил проницательный взгляд на друга. – Или...
- Ну, вообще-то, Гарри... - смешался зельевар, с запозданием сообразив, беседа приняла нежелательный характер, - сам понимаешь, от директора многое зависело...
- Так этот старый пень с самого начала все знал? – Голос приемного отца Гарри спугнул целую стайку птиц с окрестных кустов.
- Ну, пап, - вмешался Гарри, - все-таки Дамблдор – твой начальник и глава Ордена Феникса...
- А если он подслушивает, так ему и надо! – отрубил Рахилли. – Подумать только, он еще что-то бормотал насчет моего морального облика...
- Это был Люпин, - неохотно заметил Снейп. – Он-то явно ничего не знал...
- Сомневаюсь, - ворчливо отозвался Лоэгайре.
__________________________
Первым, что предстало перед их глазами, когда они проникли внутрь холма, был Малфой, развалившийся на диване с какой-то книгой явно не академического содержания. Выронив ее из рук, он вместо приветствия протараторил:
- Профессор О'Рахилли, сэр, не думал, что вы так рано вернетесь...
- Я вижу, - хмуро ответил тот. – Скажите спасибо директору.
Профессор Снейп тут же вручил Гарри несколько весьма увесистых книг со словами:
- Что же, летнюю практику по зельеварению можете считать законченной. Теперь у нас есть занятие поинтереснее. Сон разума порождает чудовищ, Рахилли.
«Похоже, бессонница разума немногим лучше», - подумал Гарри, глядя вслед профессору. На обложке верхней книги значился заголовок: «Окклюменция: что это такое?»
- Еще один способ достать профессора зельеварения, вот что, - вздохнул студент, открывая ее.
_____________________________

После потрясений первых дней неожиданности прекратились, и жизнь наконец-то наладилась. Хотя по мнению слизеринца в ней по-прежнему присутствовали три определенно лишних элемента: окклюменция с профессором Снейпом (возможно, по отдельности они были бы не в пример приятнее), Малфой и помолвка его отца. Правда, он научился с переменным успехом бороться с отрицательным влиянием этих факторов на свою жизнь: внушил отцу не без помощи его старого друга, что свидания с невестой лучше проводить вне поместья, и потом сообщил об этом Малфою, после чего тот резко перестал разговаривать с однокурсником. С окклюменцией было сложнее всего. Избавиться от претензий Снейпа можно было только одним способом: тщательно соблюдая баланс между успехами и промахами, чтобы профессор, с одной стороны, был уверен в его стараниях, а с другой – на радостях не переоценил возможностей студента. К тому же, к счастью Гарри, профессор сам был не в восторге от этих занятий в период своего законного отдыха, поэтому не особенно усердствовал.
Судя по письмам друзей, у них тоже было все в порядке. Правда, читая их послания, Гарри начал было подумывать, действительно ли они проводят отдых вместе или умудрились загреметь в разные параллельные реальности: настолько различными были описываемые в них события. Гермиона рассказывала о том, как они занимаются, проходят материал вперед, заблаговременно готовясь к экзаменам, помогают миссис Уизли по хозяйству и отмечают семейные праздники. Рон – как они играют в квиддич, болтаются по окрестностям и вообще весело проводят время.
Тем временем незаметно подобрался конец июля. Гарри сам вспомнил об этом, лишь получив объемистые посылки от друзей. В числе подарков он обнаружил свитер с узором из трилистников и устрашающей толщины книгу об истории ирландских родов – от Гермионы. «Спасибо, хоть на английском...» - рассудил Гарри, прикидывая, что этого чтения лет на пять ему хватит с избытком. Рон прислал кучу сладостей и пару вещиц из магазина братьев, а Невилл – странного вида семена, которые слизеринец не то что сажать, а взять в руки решился не сразу.
От Люпина также пришла посылка, в которой содержалась книга с загадочным названием "Чего нам следует опасаться, применяя магию". Уже судя по предисловию, ее автор жил и умер закоренелым параноиком, а прочитавший ее до конца едва ли осмелится впредь взять в руки волшебную палочку.
Настоящий сюрприз преподнес ему Малфой, который с решительным видом подошел к однокурснику и сунул ему в руки увесистую пачку, нарушив свой обет молчания:
- Вот, держи.
- Это что, подарок? – ошарашенно переспросил Гарри, разглядывая исписанные мелким почерком листы.
- Можно и так сказать... - смутился слизеринец. – Ну, может, почитаешь и скажешь, что ты обо всем этом думаешь... А то остальные и двух книг за всю жизнь не осилили...
___________________________
Распихав подарки по местам, Гарри выглянул в коридор. Все тихо. В столовой накрыт завтрак, но за столом никого. Вдруг его кто-то схватил с двух сторон одновременно. Не успел парень толком перепугаться, как обнаружил, что угодил в руки к собственным новообретенным родичам.
- Да вы что? – возмутился студент. - М-меня же удар хватит, п-папа...
- Не волнуйся, Вер быстро откачал бы тебя. С днем рождения!
- Я предлагал не устраивать ему сюрпризов, - проворчал Снейп. - Предупреждал, что Поттер у нас нервный.
Наконец-то слизеринец понял причину, по которой его профессора, столь оживленно переругивавшиеся в начале каникул, в последнее время при его появлении тут же замолкали, усиленно отводя глаза в сторону, и принимались за совершенно несвойственные им занятия – вытирание пыли, например. Гарри уже заподозрил было, что для него персонально готовится что-то нехорошее, но об истинных масштабах происходящего он и не подозревал.
- Ну, Пот... О'Рахилли, - бодро начал профессор Снейп, -у нас для вас сюрприз.
- Праздновать твой День Рождения мы будем в нашем старом доме.
- Хоть Дамблдор... – засомневался зельевар.
- К Мерлину Дамблдора, – прошипел Рахилли. – Еще раз услышу эту фамилию...
- В том самом? – поспешил перебить его Гарри. – Как это замечательно, мне и в первый раз там так понравилось!
- Да... – Снейп перехватил гневный взгляд Рахилли и отчетливо произнес в его сторону: - Да, Гарри. Хотя это поместье да... – но не успел РСД-шник открыть рот, как он закончил: - ...далеко, мы все же решили, что некоторая смена обстановки вам не помешает.
- Ты его просто не узнаешь! – сообщил профессор Военных действий, вытаскивая Гарри на улицу.
- В каком смысле? – недоверчиво поинтересовался тот.
- Увидишь, в каком.
_______________________
Не успел Гарри толком забеспокоиться, как они уже аппарировали. Оглядевшись, он вынужден был признать: местность и вправду опознавалась с трудом. «Гостеприимные» заросли впереди расступались, через болотные топи проходила сносная дорога. Погода в этот знаменательный день не радовала: небо обложили низкие облака, из леса языками выползал холодный туман. Гарри поплотнее запахнул мантию и двинулся вперед.
Стоило им войти в лес, как повсюду замелькали подозрительного вида зеленые огоньки. Когда к ним присоединились красные и желтые искры, юноша всерьез встревожился. Но его спутники никак не реагировали на происходящее, словно это было вполне в порядке вещей. В конце концов Гарри не выдержал:
- Пап, профессор, а что это там светится? Светлячки, что ли?
- Ну вот, Логайре, - обратился Снейп к другу, - я же предупреждал, что будет не видно.
- Иди к дементорам, Вер, – огрызнулся О'Рахилли. – Без тебя тошно.
- А что должно быть видно?
Неожиданно группа огоньков возникла прямо рядом с Гарри. Подойдя поближе, он увидел, что на мертвой ветви векового дерева появились светящиеся трепетным зеленым цветом листочки. Казалось, их теплая зелень, сочась из-под коры, растворяется в воздухе животворными каплями. Среди листьев возникла маленькая продолговатая почка, похожая на желтую лампочку, затем ее цвет сместился к бледно-оранжевому.
– Ух ты! – вскрикнул подросток от неожиданности, когда она внезапно лопнула, выбросив пушистую гроздь тонких желтых лепестков. Отведя взгляд от этого чуда, он обнаружил, что все деревья вокруг уже покрыты красными и желтыми пучками этих необычайных светильников. Над головой, казалось, сомкнулся сплошной зеленый переливающийся свод, кое-где подсвеченный желтым или красным. – Что это? – наконец выговорил пораженный Гарри.
- Видите ли, мистер Рахилли, ваш названный отец обожает всякие странные вещи, - назидательным тоном начал профессор Снейп, - которые требуют массы времени, сил, дорогих ингредиентов и при этом совершенно бесполезны...
- Папа, это просто сногсшибательно! – перебил профессора Гарри.
- Я рад, что тебя нравится, – отозвался Лоэгайре. – Это подарок тебе на День Рождения.
- Когда ты успел это сделать? И как? – Слизеринец не отрывал восхищенного взгляда от продолжавших лопаться светящихся шариков.
- Вообще-то, этим я занимался с пятнадцати лет. С перерывами. Теперь они будут зацветать каждый год в этот самый день, - добавил он.
- Никогда не думал, что получу такой потрясающий подарок... - пробормотал Гарри.
- Заметьте, я предлагал подарить вам новую метлу, – усмехнулся Снейп.
- Гарри, - Рахилли, взяв племянника за плечо, развернул его к зельевару, - это подарок и Северуса тоже. Без его помощи ничего бы не вышло.
- Профессор... – смутился студент, - спасибо.
- Надо же, я дожил до этого дня! – в притворном удивлении отозвался Снейп. – Теперь меня уже ничем не удивишь.
Некоторое время Гарри шел по лесу, молча глазея по сторонам. Потом-таки спросил:
- Но как это получилось? Нам на травологии ни о чем похожем не рассказывали. Да и Невилл, если бы узнал, всем бы растрезвонил...
- Думаю, ты имеешь право знать, раз это твой подарок. Действительно, в школе этого не проходят... – О'Рахилли остановился, оглядывая дело рук своих критическим взглядом.
- Потому что это – запрещенный раздел программы, – заметил Снейп. - И если ты желаешь Рахилли-младшему своей судьбы, лучшей стратегии не придумаешь.
- Гарри ведь не станет распространяться об этом в школе? - отозвался Лоэгайре.
- Не стану, – быстро ответил тот.
- Все дело в удобрениях. Магические свойства растений, как правило, принадлежат им от прорастания до гибели без изменений. Но можно и обычным растениям придать некоторые волшебные свойства, если воздействовать магией на их питательную среду...
- И если об этом кто-нибудь узнает... – не унывая, комментировал его речь Снейп.
- То, что ты видишь, лишь начальный этап, – продолжал О'Рахилли. – На самом деле, возможности гораздо шире, если подойти к этому вопросу как следует, а не между беготней за дементорами. Эта наука...
- ...является запретной. И относится к темной магии по классификации Министерства.
- В общем, да, – запнулся О'Рахилли.
- Но почему? – спросил Гарри. – Разве можно упускать такие возможности?
- Не знаю, – пожал плечами бывший РСД-шник.
- И это к лучшему, – подытожил зельевар.
- Почему это? – обратился к нему Лоэгайре. – Объясни хоть, в чем тут дело.
- Я и сам не знаю. И тоже к лучшему.
- Вот так всегда. Странно, что ты вообще согласился мне помочь.
- Это потому, что в твоем случае лучше быть уверенным, чем именно ты занят, – пояснил Снейп.
В этот момент лес наконец расступился. Гарри жаль было покидать свою аллею с иллюминацией, хотя он порядком продрог. Открывшийся перед ними дом также изменился до неузнаваемости: все было вычищено, отремонтировано, отделано заново, даже на окнах висели новые занавески. В то же время, казалось, здание приобрело еще более древний вид благодаря тому, что стены были сплошь увиты плющом, который вырос за столь короткий срок, видимо, тоже не без участия магии. Развесистый дуб, растущий у порога, также сплошь покрылся разноцветными созвездиями. Из окон гостиной, где они устроились на праздничный обед, были видны его цветущие ветви и сияющий вдали массив леса.
__________________________

Проснувшись поутру, Гарри решил, что не так уж плохо иметь родственников, пускай всего двоих и столь сварливых. И пусть даже они донимают своих троюродных племянников окклюменцией.
Вняв призывам Дамблдора, студент решил полистать учебник по этому предмету. Через три часа он уверился в идее, что этот фолиант может быть полезен разве что в качестве орудия убийства. Видимо, его автор достиг столь запредельных высот в области окклюменции, что уже не в состоянии был выдать читателю ни одной своей мысли, а книгу написал единственно чтобы лишний раз напомнить окружающим об их скудоумии. Любимыми его оговорками являлись: "не для низших умов", "если вам дано постичь..."
- Мистер О'Рахилли, сколько глав вы уже осилили?
«В основном, название», - подумал слизеринец, поворачиваясь к зельевару. Он решил опробовать усвоенный недавно прием: если заговорить со Снейпом о каком-нибудь из его былых научных достижений, тот начнет разглагольствовать об этом и забудет про нежелательные вопросы. Этим наблюдением с ним поделился Драко, и Гарри уже не раз успешно применял его на практике.
- Профессор, может, вы все-таки что-нибудь расскажете об этих деревьях? Я только об этом и думаю, даже на окклюменцию не переключиться...
- Помнится, вчера я упоминал о том, что это не лучшая тема для размышлений. Вернемся к учебнику.
Юноша вздохнул: не сработало.
– Я ни Мерлина не понял, сэр. Едва ли вы всерьез верите, что я способен овладеть этой наукой...
- Во всяком случае, в этом уверен директор, - хмыкнул Снейп. – А пока он руководит школой, не мне решать, чему следует, а чему бесполезно обучать студентов.
Несмотря на неудачу, Гарри решил попробовать переключить внимание преподавателя со второго захода, на сей раз не столь топорно:
- Судя по тому, что я прочел, если что и следовало запретить – так это окклюменцию. Посудите сами, зачем это нужно тем, у кого нет проблем с законом? В моем случае, например, необходимость изучать ее – прямое следствие взаимоотношений с более чем сомнительной личностью. Разумеется, меня в этом обвинить трудно, хотя Министерству и это удается с переменным успехом. Однако, как вы сами как-то заметили, не владей я запретной информацией, подобных проблем бы не возникло...
- К чему это вы клоните, Рахилли?
- К тому, что наше общество проводит довольно-таки странную политику в отношении разных видов магии. Казалось бы, что опасного может быть в почвенных заклинаниях? Ведь сельское хозяйство - весьма безобидное занятие. Где вы видели крестьянина, промышляющего черной магией?
- Я его вижу каждый день, мистер О'Рахилли, - заметил Снейп. – Это - ваш отец. Детство он посвятил увлекательнейшему занятию – выпасу коров. Возможно, вам тоже следовало этим заняться, это хоть в какой-то степени отбило бы тягу к вопросам, которые чреваты неприятностями и для вас, и для меня.
В ответ Гарри пробурчал:
- Я бы лучше и вправду пас коров, хоть это наверняка не так легко, как представляется. Но я не сам собой зачислился в школу, директор которой возомнил меня способным познать окклюменцию.
Снейп вздохнул и примирительно произнес:
- Ладно, Рахилли, возможно, я бы ответил на ваш вопрос, но я действительно не имею об этом ни малейшего понятия. Хотя этот раздел науки запретили не так уж давно, где-то в середине века.
- Это когда произошла стычка англичан с ирландцами? – встрепенулся Гарри. – Последнее восстание?
Зельевар смерил его испытующим взглядом, после чего заключил:
- Надо же, всего-то месяца три как ирландец, а уже успели нахвататься националистических историй...

- Это мне управляющий рассказал... - смутился Гарри.
- Почему-то я не удивлен. Пора бы вам понять, мистер О'Рахилли, что, если бы ваш домовой эльф вкупе с вашим отцом всерьез относились бы к тому, что болтают, то спастись от судебных преследований им не помогла бы даже их незаменимость. Не хотите же вы, в самом деле, стать первым заключенным мистера Малфоя?
- Определенно нет, сэр...
- В таком случае, прежде чем учиться сохранять при себе свои мысли посредством окклюменции, вам следует освоить куда как менее замысловатое искусство держать язык за зубами!
- Простите, сэр, - все-таки решился прервать его Гарри, - но я опять не понимаю, в чем тут дело. Ведь это уже давняя история, так какой смысл скрывать ее?
- Смысл в том, что она слишком тесно связана с настоящим.
- Но ведь в этом инциденте нет ничего предосудительного: насколько я знаю, англичане одержали безоговорочную победу, да и кончилось все мирно, даже ко взаимному удовольствию. Казалось бы, эту историю стоит ставить в пример, а не скрывать.
- Во всяком случае, это не вашего ума дело, - отрубил Снейп.
- Почему, в таком случае, я на каждом шагу сталкиваюсь с пережитками этого прошлого? Я, может, был бы не против, чтобы все это покоилось где-нибудь на полках Отдела тайн, но, как видите, не получается... Только в этом учебном году я успел выяснить, что мои родители – отнюдь не те, кого я привык ими считать, и даже не те, кого уже считают ими официально...
- Как я посмотрю, вам не терпится разболтать и это, - неодобрительно заметил зельевар. – Даже не знай я с самого начала правды о вашем происхождении, я мог бы догадаться по вашей потрясающей силы тяге ко всему, что может испортить вам жизнь!
- Это – обычная реакция человека, который чувствует, что от него все скрывают. Вы же знаете, профессор: дракона в подвале не утаишь ...
- Интересно, знай вы наверняка, к каким последствиям приведет ваша любознательность, продолжили бы вы свои изыскания?
Гарри задумался. Затем пожал плечами:
- Разумеется, сэр. Ведь благодаря им была спасена не одна жизнь. И потом, я же не говорил, что новые сведения о моей биографии нравятся мне меньше старых. Возможно, вызнай я больше, я смог бы принести магическому миру еще больше пользы.
- Наибольшую пользу вы уже принесли в том возрасте, когда понятия не имели, чем различаются Вольдеморт и водный спорт. Так что не надо рассказывать сказки о том, что вы до сих пор не спасли мир только потому, что от вас все скрывают. В изобилии предоставляемые сведения даже не помогают вам написать эссе по зельеварению на приличную оценку.
Гарри уязвленно подумал, что профессор применил запрещенный прием, но в следующую секунду все-таки нашелся, что возразить:
- Я бы еще понял, если бы все скрывали только от меня. Но многие сведения первостепенной важности утаиваются от всего магического сообщества! Вам не кажется, что это несколько противоречит духу закона?
- Вы что, пытаетесь протянуть время наших занятий таким образом?
«Вот ведь легилимент попался!» - ругнулся про себя Гарри.
- В таком случае, можно вопрос по окклюменции? – решил пойти на попятную слизеринец. –Мне известно, что ей владеет Тот-Кого-Нельзя-Называть, Дамблдор, вы, конечно, а... Гриндевальд ей владел?
- Я никогда не интересовался его биографией, – отмахнулся Снейп. - Почитайте учебник по истории.
«Вот заладил – читайте учебник по истории, читайте учебник по окклюменции... А как попросишь что-нибудь почитать – так сразу: запрещенная литература...» - затосковав, Гарри, не прерывая, выслушал наставления профессора. Отчаявшись что-либо понять в окклюменции, он начал воспринимать ее на удивление спокойно, даже в исполнении зельевара. В конце концов, человек привыкает ко всему. И к тому, что Снейп – его дядя, и к тому, что версии о том, кто его отец, в последнее время меняются с калейдоскопической частотой. Где-то в глубине его сознания скреблась идея, что и последняя версия, возможно, далеко не окончательна... На этих мыслях его застал вопрос профессора Снейпа:
- Итак, мистер О'Рахилли, что можете сказать об особенностях применения окклюменции в условиях напряженной умственной деятельности?
- Думаю, что эти условия ко мне мало применимы, сэр.
- Хватит юродствовать, Рахилли. Теперь, когда вы принадлежите к этой фамилии, я ожидаю от вас большего усердия в учебе. Не заставляйте меня думать, что история с выяснением вашего родства мне приснилась!
Подумав про себя: «Ну вот, новая присказка появилась...» - Гарри принялся импровизировать:
- В таких условиях, кажется, применение окклюменции еще толком не изучено...
- Так, уже лучше.
- Но, конечно, можно пользоваться стандартными приемами... Наверно, требуется специальная подготовка, в ходе которой следует постепенно наращивать мыслительную нагрузку...
- Что же, кое-что вы все-таки постигли. Хотя, сдается мне, материал усвоен недостаточно. Так что в качестве возрастающей нагрузки на ваш разум подойдет дальнейшее чтение учебника.
__________________________
После двухнедельного отсутствия Люпин возвратился в их своеобразный бункер ранним утром, еще затемно. Зайдя, он первым делом поинтересовался у спустившегося вниз Гарри:
- Это что еще такое?
Проследив направление взгляда оборотня, слизеринец пояснил:
- Можно сказать, кусок моего подарка. - Он снял со стола вазу с покрытой светящимися соцветиями ветвью и поднес ее поближе к вошедшему: - Там теперь целая аллея таких деревьев, это мой отец и проф...
Его прервал возглас зельевара:
- Поттер, вы что, совсем сдурели? Что здесь делает эта коряга? Если вам позволили держать ее в спальне, это вовсе не значит, что ее можно тащить в прихожую!
- Так ведь темно, профессор... - недоуменно отозвался Гарри.
- Вы бы еще лбом об стену побились для освещения! Уберите ее отсюда немедленно, и если ваша любовь к ботанике еще раз возобладает над здравым смыслом, я буду вынужден воспользоваться ей уже для отопления!
Гарри удалился вместе с элементом своего подарка, оставляя профессоров в полумраке. Проводив его задумчивым взглядом, Люпин заметил:
- Где-то я уже видел нечто подобное...
- Возможно, Рахилли засадил весь ваш Азкабан этой порослью, - бросил зельевар. – Я, по счастью, не покидал камеры, и потому не знаю, что творилось на остальной территории. Лучше скажи, каковы итоги твоей поездки? Удалось разыскать его?
- Так-то оно так... - вздохнул оборотень.
- Он отказался, - поджал губы зельевар.
- Едва ли кто-нибудь согласился бы, даже не зная всей правды, - вздохнул Люпин. – А Король-Рыбак покинул Азкабан вовсе не для того, чтобы туда вернуться, и совсем не горит желанием пожертвовать жизнью на благо общества. Особенно учитывая, как оно с ним обошлось...
- Сказать по правде, я не то чтобы сильно огорчен, - отозвался Снейп. – Я ни на кнат не доверяю этому «борцу за идею». Если учесть, что он предал практически всех, с кем имел дело, не вижу причин, почему бы ему не продолжить в том же духе. Я больше скажу, нет никаких гарантий, что не решил вновь...
- Люпин! – раздался с лестницы радостный возглас О'Рахилли. – Я уж боялся, что к нам еще кого-нибудь подселят, за переизбытком свободного помещения. Так где ты все это время обретался?
- В Шотландии, небольшое поручение от Дамблдора, - сообщил тот, бросив быстрый взгляд на Снейпа.
- Почему бы нам не пройти в столовую? – тут же предложил зельевар. – Самое время для завтрака.
_______________________
Последний месяц перед школой проходил без особых потрясений. Несмотря на то, что дни тянулись довольно однообразно, скучать Гарри не приходилось, потому что нелегко было вообразить более беспокойную компанию, чем та, что подобралась в его наследственном холме. При этом, как ни странно, наименее шумными и беспокойными оказались два студента, хотя на их головы с утра до вечера сыпались обвинения в недисциплинированности, невоспитанности, а то и хулиганстве, правда, из разных источников: профессора Снейп и О'Рахилли приспособились чередовать поношения в адрес своих невольных учеников с взаимными обвинениями на тему «хватит цепляться к бедному мальчику». Похоже, их вовсе не занимали такие низменные категории, как составление учебных планов и прочих методических материалов: подготовка к учебному году сводилась к валявшимся по всему дому мятым обрывкам пергамента, которые управляющий приносил целыми пачками, ехидно заявляя:
- Мне подумалось, что вы это обронили.
С другой стороны, едва ли им вообще требовался этот план: Снейп, похоже, мог вести свои уроки и во сне, а О'Рахилли все равно был не в состоянии ему следовать.
Гарри уже попривык к домашней жизни, хоть она и была, как отмечал его названный отец, на редкость холостяцкой, и в первый раз за все время обучения в Хогвартсе не считал дни до начала учебы. Драко также был не в восторге от приближения Дня знаний, но по другой причине: он, как раз, мечтал поскорее покинуть гостеприимные земляные стены их общего жилища, но ему не давало покоя воспоминание о словах сотрудника Министерства магии, что обучение неплохо бы завершить к сентябрю.
- Да что они могут тебе сделать, - попытался ободрить его Гарри. – Не отправят же они тебя в Азкабан, в самом деле!
- А кто их знает... - насупился Малфой. – Может, они считают, что умению быть директором следует обучать, как плаванию: кинуть в воду, а там – авось выплывет...
- Ладно тебе, - хмыкнул слизеринец. – Будь это так, у нас не осталось бы почти никого, кто умел бы плавать...
- Будь уверен, - мрачно заметил Драко, - если они найдут кого-нибудь мне на смену, то первым делом так и поступят. Мне О'Рахилли уже намекал: были кандидаты, но отказались...
- А почему бы тогда и тебе не отказаться? – задумался Гарри.
- Потому что я несовершеннолетний, - сокрушенно отозвался Малфой. – Так что, решение за меня принял отец. Забавно, не правда ли? Тебе еще повезло, что меня определили на должность директора раньше, чем выяснилось, кем тебе приходится О'Рахилли. Иначе, может, он бы тебя отписал.
- Вот уж неправда! – возмутился Гарри. – Мой отец никогда на это бы не пошел!
- Думаешь? – хмыкнул слизеринец. – Может, его и не так привлекает идея упечь сына в Азкабан, как моего, но приди такая мысль О'Рахилли в голову, тебя бы он точно не спросил.
- С чего ты взял?
Малфой усмехнулся:
- Уж я-то кое-что знаю об обычаях чистокровных семей...
- Мой отец не такой! – заявил Гарри, хотя в голову тут же полезли непрошеные воспоминания о том, как Лоэгайре рассуждал про исключительность и чистоту их рода в связи с собственной помолвкой.
- Поживем – увидим... - примирительно заключил Драко.