Гарри Поттер и Повелитель Дементоров

В коридоре Гарри нагнал Драко, попросив друзей подождать:
– Малфой, у меня к тебе один вопрос... Услуга за услугу – я же помог вам с Войной! Тебе известно хоть что-нибудь про кровь василиска: с чем ее едят, что из нее готовят? Или, хотя бы, как это можно разузнать?
Тот усмехнулся:
– Помнится, профессор Снейп сказал, что это относится к предмету Войны. Почему бы тебе не спросить О'Рахилли?
– Это плохая идея, – нахмурился Гарри.
– Да ты что? – хмыкнул Драко. – Мальчик-Который-Выжил испугался профессора?
– Мальчик-Который-Имел-Неприятный-Разговор-С-Этим-Самым-Профессором не желает его повторения.
– А в чем дело? – лениво поинтересовался Малфой.
– Все из-за просьбы профессора Снейпа. Можешь у него узнать, если интересно.
– Думаю, не стоит, – поморщился юноша. – Я, вообще-то, сам пытался найти в книгах что-нибудь про кровь василиска, но... потерпел неудачу. Можно подумать, что такого ингредиента вообще не существует.
– А может, у крови василиска и нет никакого применения?
– Ага, и к продаже и хранению она запрещена, очевидно, из-за полной бесполезности? – возразил прислушавшийся к их разговору Рон.
Малфой кивнул:
– Я обнаружил, что применение все же есть. Но все по порядку. Меня, собственно, заинтересовало, чего ради мы всем факультетом насаждаем душистый горошек в промышленных масштабах. Разумеется, сначала я подумал, что Спраут просто решила на нас отыграться, но почему именно посадкой горошка, когда мы могли бы выращивать хотя бы что-нибудь полезное? Возможно, кому-то в школе понадобились огромные количества этого растения? Я решил, что необходимо это разведать. К счастью, мне помог Лонгботтом.
– Невилл? – удивленно переспросила Гермиона. – Но он же...
– Замечательно разбирается в растениях и в книгах про них, – закончил за нее Драко. – Он-то и подсказал мне посмотреть в этом «Справочнике полезных для магического применения растений, не обладающих природными волшебными свойствами». Каково же было мое удивление, когда в статье про этот разнесчастный горошек я обнаружил упоминание о крови василиска!
– Василиск – не растение, – заметил Рон.
– Я догадываюсь, – съязвил Драко. – Что касается горошка, оказывается, он используется для отпугивания... кого бы вы думали?
– Сами-Знаете-Кого? – поразился Гарри.
– Я-то знаю, а вот вы, похоже, нет. Дементоров!
– Неужели все зашло так далеко? – ахнула Гермиона.
– Куда уж дальше, – проворчал Драко. – Помните, что нам говорил Люпин? Меня лично вовсе не радует идея о шатающихся на свободе дементорах.
– Но ведь они подчинились Волдеморту! – заметил Гарри. – Или нет?
– Ты так спрашиваешь, словно я – его личный секретарь, – огрызнулся Малфой. – У профессора Снейпа вон спроси. – Затем более миролюбивым тоном ответил: – Нет. Это единственное, что мне известно. В полной мере они ни к кому не присоединились, по крайней мере, пока. Таким образом, есть вероятность, что пара-тройка этих милейших созданий может в любой момент забрести куда угодно.
– Не понимаю, – заметила Гермиона, – если они покинули Азкабан не потому, что хотели перейти на сторону Темного Лорда, тогда по какой причине? Сидели себе, сидели – и вдруг ушли?
– Погулять захотели, – хихикнул Рон.
– Рональд! – разъярилась девушка. – Ты что, находишь это забавным?
– Действительно, – Гарри старался не замечать разгорающуюся под боком перепалку, – почему? Что же удерживало их там раньше? Или они сначала решили присоединиться к Волдеморту, потом – отсоединиться и вернуться, затем опять передумали, вот и колеблются до сих пор...
– Как мы можем судить об их мотивах? Мы ничего о них не знаем, – пожал плечами Драко.
– А ведь они, можно сказать, являются важной частью нашей жизни...
– Не моей, – фыркнул Малфой.
– А что же там, все-таки, про кровь дементоров... тьфу, василисков, было написано?
– Не знаю, я же говорил, там было только упоминание: "Применение совместно с кровью василиска см. в таком-то издании". Само собой, такого-то издания я не нашел...
Не скрывая разочарования, Гарри ответил:
– Мог бы сразу сказать... А то обнадежил...
– Я не обещал сенсацию, – надулся Малфой. – Ты спросил, в какой книге можно про это узнать – вот и поищи сам эту книгу, авось тебе повезет больше. Называется она так: «Противоположно действующие магические компоненты, снятие эффекта противодействия», что-то там еще...
– Прямо так и называется – «... что-то там еще»?
– Это название почти половину книги занимает, а сама она небольшая.
– Стоп, «противоположно действующие»? – нахмурился Гарри.
В этот момент к нему подлетела сова, сбросив на голову письмо.
– Кто бы это мог быть? – удивился он, но в глубине души уже догадывался, кто являлся отправителем. Едва взглянув на исписанный пергамент, он узнал почерк Ремуса Люпина. Быстро поблагодарив Малфоя и оттащив друзей за угол, Гарри погрузился в чтение. Рон с Гермионой, моментально забывшие про ссору, заглядывали ему через плечо.
«Дорогой Гарри,
Боюсь, ты находишься в недоумении относительно моего внезапного исчезновения. Прости, что так долго не давал о себе знать; но живем в такие времена, когда чувство долга порой заставляет причинять своим друзьям и близким немало беспокойства. Прошу сохранить это письмо в тайне», – дочитав до этого места, Гарри выразительно посмотрел на друзей и постучал по этой строчке пальцем. Те согласно кивнули. «Со мной все в полном порядке. Я помогаю одному хорошему человеку в очень важном деле. Надеюсь, ты на меня не сердишься. И постарайся не делать глупостей.
P.S. Не верь тому, что про меня, возможно, будут писать в газетах.
Искренне твой,
Р.Дж. Люпин».
Вздохнув, Гарри сложил письмо и уничтожил его заклинанием.
– О чем это он? – нахмурился Рон.
– Тут же черным по белому написано, – хмуро заметил Гарри. – Помогает сам знаешь, кому делать сам знаешь, что.
– Помогает Темному Лорду? – ужаснулся Рон.
– Гарри просто пошутил, – успокоила его Гермиона.
– Главное, что с ним все в порядке, – подытожил Поттер.
______________________
На очередной трансфигурации Слизерин вновь потерял кучу баллов. К концу урока Драко совсем сник и принялся шепотом перечислять Гарри, что им устроит по этому поводу декан. Наслушавшись его мрачных предзнаменований, приуныл и бывший гриффиндорец. Его успехи в трансфигурации тоже оставляли хоть чего-нибудь желать.
После урока Гарри подошел к Гермионе:
– Слушай, ты мне друг?
– В чем дело? – встревожилась девушка.
– Я даже готов признать, что О'Рахилли – не Пожиратель смерти...
– Давай не будем об этом, – оборвала его Гермиона. – Так что ты хотел мне сказать?
– С трансфигурацией просто беда... А у тебя лучшая успеваемость...
– Ты мог бы и не спрашивать. Конечно, я помогу тебе, – заверила его подруга.
– А мой факультет?
Гермиона поморщилась:
– Знаешь, Гарри, всех не спасешь...
– Ну, ладно...
– Что – ладно? Только не строй такую несчастную мину! Когда это ты успел душой прикипеть к Слизерину?
– Прикипишь тут... Снейп меня с ними заниматься заставит, а я сам ничего не понимаю. Или на поклон к МакГонагалл пошлет, а мне кажется, что она мне еще квиддич не забыла.
– Да уж, особенно когда мы последний матч так бездарно проиграли... Признавайся, ты Малфоя тренировал?
– Разве что, показал пару приемов. А то что же, моему мастерству пропадать?
– Ладно, мастер спорта. Но если они начнут передо мной задираться, всем составом отправитесь к МакГонагалл. Она вам устроит матч-реванш...
– Пусть попробуют только – я их Снейпу сдам, – хихикнул Гарри. – У меня по этой части уже богатый опыт.
__________________________
Их дружная компания в составе своих факультетов двинулась было в сторону класса Защиты от темных искусств, но по дороге студентов перехватила профессор Спраут, которая с фанатичным блеском в глазах сообщила:
– Дети, ваши занятия по ЗОТИ сегодня отменяются, и вместо них мы будем сажать душистый горошек на пришкольной территории у восточной стены замка.
«О, Великий Мерлин! Восточная стена школы – самая длинная», – тоскливо подумал Гарри.
Выйдя из замка, студенты обнаружили, что моросит препротивный дождик.
– Вот этим нам и приходится заниматься четыре раза в неделю, – вздохнул Гарри.
Все время напоминая им о том, что избыток магии вреден для нормального развития растений, профессор Спраут запрещала облегчать себе жизнь при помощи заклинаний сельскохозяйственной направленности, известных Невиллу и Гермионе. Оказывается, даже рассада этого чудесного растения была завезена из свободных от магии районов.
– Можно подумать, – тихо прокомментировала это Гермиона, – горошек имеет шанс избежать магического воздействия, произрастая под стенами Хогвартса.
В гостиные они вернулись насквозь промокшие и по уши в грязи. Слизеринцы обнаружили там своего декана, расположившегося в кресле у камина в ожидании учеников. При виде шестого курса он недовольно нахмурился:
– Вы в какой канаве ползали вместо того, чтобы посетить Защиту?
Гарри заметил, что Драко жалобно шмыгнул носом и попытался вытереть грязным рукавом не менее грязное лицо.
– В канаве у восточной стены, сэр, – бодро ответил Гарри, который первым пришел в себя при виде грозного декана. Хотя правильнее было бы сказать, что за прошедшие годы учебы он уже привык не обращать внимания на такие мелочи, как настроение зельевара. – Когда поднимитесь наверх, выгляньте в окно у восточной стены. Те грязно-зеленые насаждения, которые вы там увидите – наших рук дело. Если так пойдет дальше, мы это бобовое и внутри школы сажать начнем.
Снейп махнул рукой:
– Живо в ванную! Думаю, что после вас туда с неделю будет не зайти. 

По дороге Драко поделился впечатлениями:
– Похоже, он в хорошем настроении.
– А с чего ему быть в плохом? – пожал плечами Гарри. – Не ему же приходится все это сажать...
На этой невеселой зеленой ноте и закончился день, который, казалось, длился вечно.
_____________________

На следующий день Гарри выяснил, что в то или иное время в том или ином месте горошек сажает уже весь Хогвартс, включая преподавателей. Он с грустью осознал, что посадки, на которые они давеча угробили столько сил и времени, были лишь каплей в море развернутых работ. Взглянув на размеры грядок, по которым ползали угрюмые ученики с лопатами наперевес, Малфой глубокомысленно продекламировал:
– Где прикажет Спраут нам,
Садим мы горошек там,
А прикажет Дамблдор –
Мы засадим ....
– Не каркай, – буркнул Гарри, и они двинулись в сторону тройных зелий.
Снейп поприветствовал их следующим образом:
– Вот и настал очередной вторник мучений для меня и вас. В связи с этим три урока зельеварения я предлагаю сократить до двух, а потом профессор Спраут подыщет для вас грядочку-другую...
Весь класс дружно рухнул на парты. Поскольку попадали они в буквальном смысле, профессор Снейп оторопел:
– Вы что творите?
Спохватившись, студенты быстро водворились на свои места.
– Лично мне трудно поверить в это, но, раз вы настолько жаждете три зельеварения, будет три... – вздохнул профессор.
По мнению Гарри, зелья тянулись на редкость скучно, нудно и долго, но это было все же лучше, чем работы под начальством профессора травологии.
За ланчем всех ожидал сюрприз не из приятных: подали блюда, в состав которых входило изрядное количество душистого горошка, что вовсе не способствовало улучшению их вкусовых качеств. Финниган предположил, что отныне в еде наступил гороховый период, чем отнюдь не порадовал остальных.
На уроке Военных действий, в то время как прочие ученики предавались унынию по поводу несданных зачетов и потому пропускали мимо ушей даже те крохи информации, которые изредка ронял преподаватель между вспышками недовольства, Гермиона умудрилась заполучить ценную идею. На одном из общих перерывов она сообщила друзьям, что с помощью заклинаний магии слежения можно выяснить, где находится Люпин, в том случае, если он вновь даст о себе знать. Рахилли на занятии объяснял, в основном, как предотвратить слежку, однако, пользуясь этими сведениями, а также рекомендованной им литературой, нетрудно было освоить азы магического шпионажа.
– Заметьте, что это особенно удачно применяется по отношению к совиной почте, – поясняла девушка. – Сова-то ни обнаружить, ни тем более снять заклинания не может. Конечно, тот, к кому она прилетит, сразу догадается, что за ним следят, и, возможно, даже выяснит, кто именно; но, как говорит Хагрид, поздно перебирать грибы, когда гости отравились...
– За чем же дело стоит? – обрадовался Гарри.
– А ты уверена, что нам стоит это делать? – засомневался Рон. – Вдруг кто-нибудь другой таким образом выведает, где скрывается Люпин? Я имею в виду, тот, кому это вовсе знать не надо.
– А почему бы тогда этому "другому" не перехватить сову, которая направляется к нам, и не наложить заклинание самому? Думаю, это было бы куда проще... – возразил Гарри.
– Возможно, не настолько уж проще... – замялась Гермиона. – Дело в том, что это заклинание не используется широко, потому что оно, в некотором смысле, барахлит... при ряде обстоятельств. Особенно сильно при грозе, поблизости от больших масс воды, при попадании в область сильно действующего заклинания...
– Например, в Хогвартс, – закончил за нее Рон. – Все ясно, Гермиона.
– Советую все-таки дослушать меня, Рональд, – обиделась девушка. – Мы можем наложить на сову заклинание вне территории Хогвартса...
– Это мысль! – поддержал ее Гарри.
– А давайте на полгалеона поспорим, что что-нибудь обязательно пойдет не так? – предложил Рон.
Разумеется, его друзья почли за нужное не рисковать своими капиталами ради столь сомнительного пари, однако идею Гермионы решили воплотить при первой же возможности.
_________________________
Пока они занимались разработкой этих планов, посадки горошка прогрессировали, занимая все больше времени и места в общественной жизни школы: с приближением зимы энтузиазм профессора Спраут лишь возрастал. Учеников ради этого благородного дела время от времени забирали со всех занятий, кроме трансфигурации, потому что МакГонагалл считала, что ни к чему поощрять природную тупость учеников, и зельеварения, хоть всякий раз приходилось всем курсом умолять профессора Снейпа не выдавать их. Тот был бы не прочь избавиться от них на пару уроков, но терпеть не мог коллективное нытье своих учеников, и уверял профессора травологии, что они безнадежно отстают по программе. К концу октября вокруг Хогвартса не осталось ни клочка свободной земли, и добраться до Хагрида стало абсолютно невозможно.
Сведения об антидементорных свойствах душистого горошка непонятно каким образом постепенно разошлись по всей школе. Выяснив это, Гарри, Рон и Драко серьезно повздорили, выясняя, кто из них виновен в утечке информации, причем Малфою, оказавшемуся в меньшинстве, пришлось бы худо, если бы ему на помощь не пришла Гермиона, разнявшая их со словами:
– Хватит скандалить! За дело все-таки вас двоих из библиотеки вышибли...
Воспользовавшись тем, что Гарри и Рон замолчали, возмущенно уставившись на нее, она продолжила:
– Вы только и думаете о том, кого из вас заподозрят, а ведь обо всем этом давно пора было рассказать остальным. Может, это и не самые широко известные факты, однако к области запретных тем сведения о душистом горошке, насколько я знаю, пока что не относятся!
– Да и в конце концов, – добавил Драко, – гораздо приятнее сажать горошек, если знаешь, зачем вообще это нужно.
– Так что, не переживай, Рон, – подытожил Гарри, – независимо от того, кто это слил в массы, подумают, конечно, на тебя. Кто у нас Уолтера похитил?
– Гарри! – с пол-оборота разозлилась Гермиона. – Уж ты-то мог бы войти в положение Рона и воздержаться от бестактных шуточек.
– Вот-вот, – кивнул Рон.
– Я же не сказал, что ты его убил, – пожал плечами Гарри. – Я о тебе слишком хорошего мнения.
– А ты придумал Волдеморта назло Министерству! – не остался в долгу его друг.
– А ты подкинул Спраут статью о пользе душистого горошка!
– Как ты можешь подозревать своего друга в чем-то подобном? – ужаснулся Рон.
______________________
Гарри сидел в слизеринской гостиной, готовясь к очередному головоломному зачету по Военным действиям. Видимо, под воздействием мыслей о том, что Рахилли все-таки не человек, раз дает такие бесчеловечные домашние задания, в его голове всплыла давешняя догадка, ранее погребенная под увесистым пластом впечатлений. Он обратился к однокурснику:
– Драко, а, помнишь, ты мне про книгу говорил: «Противоположно действующие чего-то там еще»?
– Вроде, да.
– Что же это, выходит, кровь василиска и горошек по действию друг другу противоположны?
– Ну, наверно... – задумался Малфой.
– То есть, если душистый горошек отпугивает дементоров...
– Надо думать, кровь василиска привлекает, – пожал плечами Драко.
– А если ее потреблять внутрь...
– Кто ж будет пить эту гадость? Разве что...
Не дослушав его, Гарри на всех парах бросился в сторону гостиной Гриффиндора. Найдя друзей, он отозвал их в сторону и изложил свои выводы. Заключил он словами:
– Так что, все сходится. Но уж лучше б не сходилось...
Однако, вопреки его ожиданиям, девушка лишь печально вздохнула:
– Гарри, ты вконец ополоумел. Дался тебе О'Рахилли...
А Рон с энтузиазмом кивнул:
– Конечно. А Снейп – вампир. Я ей это еще с третьего курса втолковать пытаюсь, а она все не верит.
– Вам обоим пора в редакторы «Придиры», – покачала головой Гермиона.
– А еще я узнал, – не слушая ее, продолжил Рон, – что душистый горошек опасен для жизни. Слышал, что написал про него Малфой? «Как горох посадишь – берегись его! Он тебя задушит в поле одного».
– Надо же! – удивился Гарри. – Оказывается, поклонники его творчества уже появились и на Гриффиндоре ... Но я-то серьезно, без шуток!
– Я тоже! Ты бы видел, как он плотоядно тянет ко мне свои усики!
Не обращая внимания на Рона, Гермиона принялась дискутировать с Гарри:
– Ты хоть представляешь, что О'Рахилли немного не похож на дементора?
– Найди десять отличий? – фыркнул парень. – Да я навскидку сотни две найду...
– Значит, либо ты поторопился с выводами, либо мы имеем о дементорах совсем неправильное представление ...
– Либо вы с Малфоем на пару опять что-то напутали, – добавил Рон.
– Уж кто бы говорил! – парировал Гарри.
Однако его друг продолжил громить его же теорию:
– Но ты ведь не падал при нем в обморок? Не слышал крик матери? Твой шрам не болел?
– А я и не говорил, что он – Волдеморт! – резонно возразил юноша. – А шрам, кстати, еще как болел. После того, как он меня дверью по лбу двинул...
– Все-таки, резон в предположениях Гарри, безусловно, есть, – неожиданно заступилась за него Гермиона. – Я вам не рассказывала... Я узнала, что О'Рахилли был в Азкабане.
– Ну, ничего себе! А нам – ни слова! – хором воскликнули ее друзья.
– Я подумала, что вам это ни к чему... Вы и так нафантазировали о нем черт-те что... – виновато произнесла девушка.
– Чего уж теперь, рассказывай давай! – нетерпеливо прервал ее Рон.
– Где-то с неделю назад я сдавала О'Рахилли зачет, без вас, потому что вы его раньше сдали, когда я была на нумерологии. Он принялся искать пергамент с нашим списком, а вы знаете, какой у него беспорядок на столе...
– Видали, – хмыкнул Гарри.
– Когда он рылся в наваленной там куче бумаг, целая стопка съехала на пол. Я наклонилась, чтобы их собрать, и заметила пергамент с печатью в виде птицы. Это был документ, типа приказа; я успела прочесть только пару фраз, дословно, конечно, не помню, примерно так: «Лоэгайре О'Рахилли разрешается покинуть пределы магической тюрьмы Азкабан на неопределенный срок до поступления дальнейших указаний». Вот как.
– А дальше что? – нетерпеливо поинтересовался Гарри.
– А что дальше? Я, конечно, сразу побыстрее сгребла рассыпанные бумажки в кучу, засунув этот пергамент куда-то в середину. O'Рахилли, похоже, так ничего и не заметил.
– Ну, он дает... – потянул Рон. – Он бы еще удостоверение Пожирателя смерти на столе забыл!
– А может, ему это специально подсунули, чтоб скомпрометировать? Как Рону? – засомневался Гарри.
– Хорошенький розыгрыш, ничего не скажешь! – фыркнул Рон. – Похоже, у тебя зарождается паранойя – ты уже повсюду видишь заговоры...
– Ты что, сомневаешься в устойчивости моей психики? – возмутился Гарри.
– Как бы сказать... Не могу же я верить в то, чего нет?
– И это говорит мне человек, который едва не был зверски убит душистым горошком?!
– Прекратите вы, оба, – вмешалась Гермиона. – Надо решить, что мы будем делать.
– По-моему, с этим успешно справляется Гарри. – Рон покосился на друга. – А неприятности почему-то достаются мне...
– Напомню, – возразил тот, – арестовали тебя вовсе не из-за меня.
– А тебе хотелось бы это восполнить?
Не обращая внимания на их перебранку, Гермиона принялась размышлять вслух:
– Люпин поделился с нами важными сведениями. По-моему, он не успел тогда сказать всего, что хотел, но мы узнали достаточно... Потом он пропадает, а на его должность заступает О'Рахилли. Возможно, это как-то связано с исчезновением Люпина. А вдруг это связано и с пропажей Уолтера? Но тут слишком много неизвестных и мало данных...
– Просто эта должность проклята, – вставил Гарри. – Думаю, О'Рахилли тоже долго не протянет. Подавится собственной палочкой в приступе ярости.
– Я, конечно, понимаю, что ты – приверженец разнообразных завиральных идей, Гарри, – начала раздражаться Гермиона, – но злорадствовать по этому поводу – уже слишком...
– По отношению к его ученикам это гораздо милосерднее, чем предсказывать ему долгое и счастливое преподавание.
После этой фразы Гарри пришлось спасаться бегством от Гермионы, которая, носясь за ним по коридорам, минут пятнадцать пыталась дать ему по голове увесистым томом трансфигурации. Когда девушка наконец запыхалась, Гарри предложил перемирие:
– Гермиона, ты можешь меня убить, но только не трансфигурацией!
– Ладно, – миролюбиво пропыхтела девушка, – мы так и не обсудили, что будем делать с твоими бредовыми вымыслами.
___________________

На следующий день Люпин снова осчастливил Гарри письмом. Поймав конверт, юноша шустро сполз под стол, пресекая попытки Невилла заглянуть в пергамент. Рон и Гермиона последовали за ним.
Снейп приподнялся из-за профессорского стола, заглядывая за гриффиндорский:
– Профессор МакГонагалл, вы только посмотрите, что вытворяют ваши дети! То ли оргию решили устроить, то ли в прятки под столом играют...
– Какие это «мои дети»? – отозвалась та.
– Эта троица: Поттер, Уизли и Грейнджер.
Профессор трансфигурации хмуро уставилась на Снейпа:
– Вот и разберитесь сами со своим Поттером.
– Не раньше, чем вы со своими! Поттер один, а их двое.
Профессор Флитвик вздохнул:
– Я посмотрю, в чем дело. – По пути к гриффиндорскому столу он пробормотал: – А то, пока вы разберетесь, эти дети уже успеют уничтожить всю школу...
_____________________
На сей раз, Люпин был более краток и конкретен.
«Дорогой Гарри,
У меня по-прежнему все в порядке. Надеюсь, новый профессор ЗОТИ не сильно вас угнетает...»
– Ага, мечтать не вредно, – прервал чтение Гарри, припомнив шесть зачетов, висящих на нем мертвыми «хвостами».
– Напиши Люпину, что он – предатель! – заявил Рон. – Бросил нас, а теперь еще и издевается...
«Я вынужден просить тебя о помощи. Передай, пожалуйста, этот свиток Дамблдору при первой же возможности».
Гарри встряхнул конверт – из него выпал сложенный листок, скрепленный печатью, на котором значились лишь буквы: «А.Д. от Р.Л.»
– Люпин – сама информативность, – вздохнул Гарри, оглядывая посылку.
– Ага, – поддакнул Рон. – Открыт и прямолинеен. Никогда не оставит друзей в беде. Беспощаден к врагам Ордена Феникса...
На этом месте их прервал заглянувший под стол Флитвик:
– Вы что, не нашли лучшего места для секретных переговоров? Ваши деканы с ума сходят от беспокойства. – Он покосился на преподавательский стол, за которым Снейп и МакГонагалл, позабыв про троицу друзей, увлеченно обсуждали что-то совсем другое.
Гарри поспешил вылезти на белый свет, засунув свитки под одежду.
_____________________
Выйдя из столовой, Гарри сразу же заглянул в Карту Мародеров и убедился, что директор в школе отсутствует. Понятное дело, это затрудняло выполнение просьбы Люпина.
– Это начинает приобретать пугающие масштабы, – заметил юноша.
– А мы не можем посмотреть, что в том послании? – нарочито беззаботным тоном поинтересовалась девушка.
– Гермиона! – ахнул Рон.
– Нет, – отрезал Гарри. – Если бы Люпин хотел, чтобы мы его прочитали, думаю, он просто изложил бы все в письме, попросив передать на словах. Это, кстати, было бы безопаснее. А то, что он не поленился запечатать его отдельно, о чем-то да говорит...
– А что, если это срочно? Вдруг надо немедленно предпринимать меры? – не унималась его подруга.
– Этого-то я и боюсь... – согласился Гарри, однако все-таки поспешил засунуть письмо подальше, чтобы не провоцировать Гермиону.
_______________________
Пройдя в совятню, они обнаружили, что вестница Люпина еще находится там, не спеша отправиться в обратный путь, полностью в соответствии с темпераментом своего владельца. Все как будто специально подталкивало друзей к осуществлению их плана. Решив, что такое важное мероприятие как наложение заклинания слежения откладывать нельзя, Гермиона пошла на беспрецедентную жертву – прогул теоретической астрономии. Правда, Рон и Гарри за ее спиной вполголоса поделились предположениями, что профессор Синистра этому факту скорее обрадуется: ведь ей удастся наблюдать явление, по редкости сопоставимое с Солнечным затмением.
Прихватив с собой не слишком довольную таким развитием событий сову, друзья отправились в сторону Гремучей ивы, надеясь, что их странные перемещения не привлекут внимания преподавателей. Наконец, когда они достигли секретного лаза в Воющую хижину, Гермиона сказала, что здесь концентрация магии должна быть уже терпимой. Порывшись в куче бумажек, рассованных по всем карманам, она нашла пару-тройку нужных и принялась неуверенной рукой выделывать пассы палочкой, силясь разобрать написанное в тени раскидистого дерева. Сначала ничего не выходило, сова принялась перелетать с места на место, этим еще более затрудняя задачу Гермионы. Наконец Рон догадался, что сову надо накормить. Действительно, после изрядной дозы корма отяжелевшая сова в блаженстве прикрыла веки, замерев на низко склонившейся ветке вяза. Собравшаяся тем временем с мыслями девушка воспроизвела комбинацию заклинаний, и над совой на мгновение появилась полупрозрачная стрела; повертевшись, она замерла в направлении севера и растаяла в воздухе.
Выполнив задуманное, остаток занятия друзья провели, сидя на траве в ожидании, пока сова проспится и полетит к хозяину, чтобы ей не пришла в голову идея возвратиться в хогвартскую совятню и сбить с трудом настроенное заклинание. Наконец сова, несколько раз взмахнув крыльями для разогрева, снялась с места и скрылась из виду, переваливаясь в воздухе. Для Гермионы это послужило сигналом к началу причитаний о том, какие последствия может иметь для нее прогул. Гарри не слушал ее, поминутно заглядывая в Карту мародеров, словно эти действия могли привлечь директора на территорию Хогвартса.
Всю трансфигурацию юноша просидел как на иголках, что, как ни странно, помогло ему в постижении предмета: его не клонило в сон, он не думал о еде и прочих отвлекающих факторах, так что успешно превратил цыпленка в страуса, а последнего – в ящера. На последующей перемене он вновь убедился, что Дамблдор, похоже, решил именно в этот день взять выходной.
________________________
На Военных действиях у Гарри наконец получилось отвлечься от мыслей о страдающих повышенной пропадаемостью директорах и жутких напастях, описанных в запечатанном письме. Вместо этого он задумался над проверкой своей гипотезы об истинной сущности профессора Войны. Чем больше Гарри наблюдал за О'Рахилли, тем больше подмечал странностей в его поведении, и все они в его воображении тут же окружались таинственным ореолом. Ранее не склонный к психологическим наблюдениям, он с пристальным интересом следил за тем, как О'Рахилли пропустил учеников в класс и тут же захлопнул дверь за спиной последнего, едва не поддав при этом ему по затылку. Впервые он заметил, что порой профессор оборачивается к классу с таким выражением лица, словно ожидает увидеть за спиной нечто более ужасное, чем нерадивые учащиеся. В мозгу Гарри все это моментально встраивалось в его теорию, которая наливалась все большим правдоподобием.
На этом уроке они отрабатывали заклинание «Фенестеро», призванное укрепить стекло при атаке. Далее профессор зачитал длинный список отягощенных долгами учеников таким тоном, словно знакомил класс с перечнем жертв минувшей войны. Гарри с удовлетворением отметил, что благодаря занятием в ПНе долгов по зачетам у Слизерина было немногим больше, чем у Гриффиндора. Наконец сдавать «Патронус» вышел торжествующий Драко. Ему удалось вызвать довольно убедительную фигуру пегаса, которая прогарцевала по просторному классу на задних копытах перед тем, как сигануть в окно. Рон зашептал Гарри на ухо:
– А что это у него за кобыла с крыльями? Я тоже такую хочу!
– Зато твой Патронус эффективнее, – возразил ему друг. – Малфоевский, конечно, шикарно выглядит, но вот перемещается почему-то походкой пьяного зайца, а не лошади. Малфою еще повезло, что О'Рахилли не обратил на это внимания, иначе не видать бы ему зачета, как ушей дементора. От такого Патронуса только в одном случае может быть польза: если дементоры засмотрятся на это нелепое создание и позабудут о вызвавшем его маге... – Внезапно Гарри пришла в голову блестящая, как ему показалось, идея, и он приподнялся над партой: – Профессор, можно мне тоже сдать зачет? Слизерин, Поттер.
На слове «Слизерин» О'Рахилли автоматически кивнул, развернув список, но при фамилии «Поттер» профессор вопросительно поднял глаза на ученика. Однако прежде, чем он успел остановить ученика, Гарри сделал несколько шагов по проходу между партами и направил палочку не на свободный участок пространства, где «патронили» остальные учащиеся, а в сторону преподавателя:
– Экспекто Патронум!
– Вам не надо... – Рахилли не удалось закончить фразу, так как, поравнявшись с ним, серебристый олень неожиданно мотнул увесистой головой, боднув его в бок, отчего профессор отлетел к стене. Удовлетворенно стукнув в пол копытом, Патронус растаял в воздухе, оставив своего творца разбираться с последствиями этого поступка.
Гарри прирос к месту, не в силах шевельнуться; Рон и Гермиона первыми рванулись к упавшему, поскольку с самого начала догадались о замысле друга.
– Он дышит! – радостно сообщила девушка.
Драко тут же умчался в Больничное крыло, а остальные сгрудились вокруг лежащего без чувств профессора.
Рон подошел к Гарри, обуреваемому печальными мыслями на тему: «как такое идиотство вообще пришло мне в голову?»
– Ты бледный, как... – он сглотнул, – дементор.
Гарри в ответ прошептал:
– А вдруг у Патронуса есть опасные свойства? Даже для обычных людей?
– Но ведь это была именно его обязанность – сообщить тебе об этом? – рассудил Рон. – Может быть, это – научное открытие? Просто подопытным кроликом по нелепой случайности оказался преподаватель...
– Вот почему я не хочу становиться ученым, – сокрушенно вздохнул Гарри. – Увижу в следующий раз Волдеморта – обязательно отправлю ему Патронус прямо в лоб! Для проверки эффекта...
Они подошли к О'Рахилли, который как раз пришел в себя, и первым делом схватился за лицо, затем, проведя ладонями по щекам, хриплым голосом потребовал:
– Зеркало! Быстро!
– У меня есть! – воскликнули одновременно Лаванда и Пэнси, бросившись к партам.
Рахилли задрал рукава выше локтя и принялся судорожно изучать свои руки.
– Готов! – шепнул Рон на ухо Гарри. – Спятил... Говорил же я, это все ЗОТИ...
Однако профессор быстро пришел в себя: поправив рукава, он бросил равнодушный взгляд на зеркало, тут же возвратил его и спросил у Гарри:
– Зачем вы, Поттер, вообще полезли со своим Патронусом? Я же говорил: всем, кто состоял в Отряде Дамблдора, его сдавать не надо. Решили довести до конца дело, начатое вашим папашей?
– Э-э-э, моим отцом, сэр? – растерялся Гарри.
Но Рахилли только махнул рукой, попытавшись подняться. Гермиона и Невилл тут же подхватили его под руки.
В этот момент в класс ворвались Снейп, Филч и мадам Помфри.
– Я в порядке, – заявил О'Рахилли.
– Лоэгайре, даже не начинайте! – Медсестра казалась очень встревоженной. – Я же говорила вам, что вы доиграетесь! Что за наплевательское отношение к своему здоровью! Признайтесь, вы опять забывали принимать лекарство?!
– Оно здесь ни при чем, – побледневший профессор прислонился к стенке. – Это Патронус.
Гарри постарался затеряться в толпе учеников, однако цепкий взгляд Снейпа безошибочно отыскал его:
– Пойдемте-ка с нами, Поттер. Надеюсь, что по дороге вы мне кое-что объясните. – И, обращаясь ко всему классу, добавил: – Я настоятельно предлагаю вам провести остаток этого и последующий урок ЗОТИ с пользой, помогая профессору Спраут обрабатывать посевы у стен замка. Мистер Филч вас туда проводит, чтобы вы ненароком не заплутали по дороге.
Из всех учеников словно разом выпустили воздух.
От Гарри не укрылось, что в то время как мадам Помфри сразу рванулась, чтобы подхватить отлепившегося от стены профессора О'Рахилли, его декан помедлил, словно колеблясь, перед тем, как осторожно взять профессора Военных действий под другой локоть.
Юноша присоединился к Снейпу, освободив мадам Помфри. О'Рахилли не доставил им больших хлопот, поскольку шел сам, лишь немного пошатываясь. Идя по коридору, Гарри размышлял: радоваться ли ему временному освобождению от нависшего над остальными горошка или трепетать от предстоящего объяснения со Снейпом?
Когда О'Рахилли скрылся за дверями больничной палаты, зельевар предложил, направившись в близлежащий дворик:
– Присядем, Поттер. – Как ни странно, в его голосе не было ни враждебных, ни презрительных интонаций. – Что скажете?
Поерзав на каменной скамейке, Гарри рискнул спросить:
– О чем именно, сэр?
– Хотя бы о том, зачем запустили в О'Рахилли Патронусом. Конечно, зная вашего отца, можно предположить, что это была обыкновенная детская шалость...
– С чего это все сегодня поминают моего отца? – вырвалось у Гарри.
– Очевидно, с того, что он был незабываемой личностью, – язвительно парировал Мастер Зелий. – Но речь сейчас не о нем, а о вас.
– А почему вы решили, что это я? – тоскливо спросил юноша.
– Интуиция, – одним словом пояснил зельевар. – Впрочем, это легко выяснить наверняка...
Смирившись с неизбежным, Гарри пустился в объяснения, стараясь как можно меньше вдаваться в подробности и представить свершившееся досадной случайностью:
– Гриффиндору не надо было сдавать Патронус, сэр, ну а я со Слизерина, вот я и подумал, спросите у профессора O'Рахилли, он вам то же самое скажет, и мне сказал, но я уже наколдовал Патронус, а я торопился и не вышел в центр зала, потому что у меня еще висит куча зачетов, и у всех куча, а занятия короткие, и я не хотел отнимать время у преподавателя...
Профессор Снейп прервал его нетерпеливым жестом:
– Нисколько не сомневаюсь, что все именно так и было. И даже в том, что О'Рахилли подтвердит ваш обстоятельный рассказ. Но я хотел бы знать, каким образом профессор, принявший несколько десятков точно таких же Патронусов, потерял сознание от вашего?
– Ну, я... Возможно, это было не слишком умно с моей стороны – направлять Патронус прямо на человека... – Гарри смешался и тихо закончил: – Профессор, он ведь дементор, да?
Снейп расхохотался:
– Посох Мерлина, конечно, нет! Сказать по правде, Поттер, вы меня-таки удивили... Однако я восхищен упорством, с которым вы копаетесь в том, в чем не следует. Боюсь, что лучший способ сохранить в тайне это и все остальное, пока оно не стало достоянием всей школы – рассказать вам все начистоту: может, хоть тогда вы утратите интерес к этой теме. Надеюсь, вы не займетесь просветительской деятельностью?
– Честно говоря, она уже начала меня утомлять, – буркнул Гарри.
– Вообще-то, я и сам не вижу большого смысла в сокрытии этой информации, но Министерство магии мне переубедить не под силу. Так что, не стоит разглашать то, что вы услышите, если не хотите нажить себе проблем, как Люпин...
– Как Люпин? А что с ним случилось? – встревожился юноша.
– Он вовремя скрылся. Да и мало что, по сути, вам рассказал. Вы и ваши друзья практически ничего не знаете про Азкабан. – Голос профессора зазвучал глуховато, словно он углубился в нелегкие воспоминания. – И про дементоров. Они отнюдь не резвятся в этом заведении, как овечки в загоне, в ожидании момента, когда смогут построиться парами и организованно отправиться на очередное задержание. Столкнувшись с ними, можно сказать, нос к носу, вы, наверно, заметили, что они не отличаются избытком сознательности?
– Не то слово, – кивнул Гарри.
– И вам, возможно, приходила в голову следующая мысль: для того, чтобы управлять этими существами, нужны люди, которые, как минимум, не залезают под диван при виде более чем одного дементора, как это делают наши доблестные мракоборцы.
Гарри невольно фыркнул.
– Ранее дементоры не поддавались никакому контролю, обретаясь на облюбованном ими острове Азкабан, куда просто-напросто ссылали смертников. Ко всеобщему счастью, охотой к перемене мест они никогда не отличались. Лет двадцать назад возникла идея создания корпуса из людей, специально натренированных для управления дементорами. Он получил название РСД – корпус Регуляции службы дементоров. Расход, – печально усмехнулся профессор. – И О'Рахилли в него входил.
[прим. авт.: на английском РСД могло бы звучать как DRS – Dementor Regulation Service. Аналогично уничижительному «расход», английское DRS может расшифровываться как DepRivationS – «потери, поражения, неудачи, лишенные звания» – как «шутка черного юмора» в отношении молодых людей, составивших этот корпус]
– Был? То есть, он ушел оттуда, сэр?
Профессор Снейп помрачнел:
– Корпус прекратил свое существование. Произошел несчастный случай – регулировщики не справились со своими подопечными. В живых остались единицы. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему Министерство столь упорно препятствует распространению этой информации в магическом сообществе? Подумайте над этим на досуге, Поттер, прежде чем совершать очередные необдуманные поступки. – С этими словами профессор Снейп удалился.
Гарри оставался на скамейке, даже не потому, что хотел оттянуть момент воссоединения с друзьями на гороховых полях; его вниманием всецело завладели непрошенные мысли, вертящиеся вокруг отправленного им в нокаут профессора. Каково это – долгие годы просиживать в Азкабане, пусть и не в качестве заключенного, а по долгу службы – кто пошел бы на это добровольно? Потом – пережить смерть тех, кто тебя окружает, пусть они и не родственники, а так – коллеги. Может быть, среди них у Рахилли были друзья? А потом – пойти работать туда, где тебя все сторонятся, потому что брезгуют общаться с тем, кто имел дело с дементорами; в ужасе просыпаться, бросаясь к зеркалу, ожидая увидеть... что?
В этих размышлениях Гарри потерял счет времени, хотя каких-нибудь полчаса назад он едва ли стал бы ломать голову над тем, что думает и чувствует профессор, ставший чумой для всех факультетов и личным проклятием Слизерина.
_________________________

Наконец Гарри оторвался от своих раздумий, сообразив, что просидел без дела уже минут двадцать, в то время как друзья, возможно, из последних сил держатся за лопаты. Поскольку такое поведение коренным образом противоречило канонам дружбы, сложившимся в его сознании, он нашел в себе силы подняться и двинуться на их поиски. Найдя их закопавшимися в одну из грядок посреди окрепших гороховых саженцев, Гарри принялся рассказывать о том, что он только что услышал от профессора зельеварения. Гермиона просветлела:
– Видите, я же говорила!
– Темное это дело, – пробурчал Рон.
– На что это ты намекаешь? – обернулась к нему девушка.
– Вообще-то, странная история, – согласился Гарри, – неужели люди стали бы работать в Азкабане по доброй воле, существуй хоть малейшая возможность такого исхода? Это и без того не самое лучшее место работы: никаких перспектив карьерного роста, да еще чертова куча дементоров вокруг. Думаю, что служащие этого РСД были вполне уверены в послушании дементоров, когда устраивались туда. Однако О'Рахилли тут точно ни при чем.
– А почему именно он остался в живых? – не унимался Рон. – Самый умный, что ли?
Гарри насупился:
– Предположим, я в свое время тоже единственный из своей семьи остался в живых. Или ты и меня в чем-то подозреваешь?
– O'Рахилли, предположим, не был годовалым ребенком!
– Может, его там и не было, – предположила их подруга. – Отлучился на задание, например.
– Представляю, – поежился Гарри, – вернулся – а там гора трупов...
– Поэтому он такой злобный, – добавил Рон. – Последствия психической травмы.
– Ну, знаешь, – прервал его друг, – это уже не смешно!
___________________________
Несмотря на то, что профессор Спраут несколько пересмотрела свое отношение к применению сельскохозяйственной магии, ученикам от этого легче не стало. После вчерашних заклинаний ускорения роста, не оказавших значительного воздействия на горошек, все сорняки вымахали размером с куст. Бороться с ними посредством магии, само собой, запрещалось, чтобы случайно не изничтожить столь милые сердцу профессора бобовые.
После четырех часов прополки вручную Рон позавидовал Гарри, учащемуся на Слизерине: ведь тот мог добраться до гостиной, всего лишь спустившись на пролет вниз, а ему предстояло карабкаться по лестнице, ведущей в гриффиндорскую башню. Он громогласно объявил, что просто сядет на нижнюю ступень и будет ждать, пока она не поедет наверх.
Гермиона, буркнув: «Прекрати ныть», опустилась на ступеньку рядом с ним.
Гарри, для которого места не осталось, предложил:
– А пойдемте в нашу гостиную! Отдохнем, чаю выпьем...
– А как же, – неуверенно возразил Рон, – слизеринцы?
– Ты думаешь, они сейчас в состоянии возразить? – хмыкнул Гарри, проследив взглядом за прислонившимися к стене Крэббом и Гойлом, которые от «полевой гимнастики» даже начали худеть.
Друзья были вынуждены признать его правоту, и вся троица отправилась в подвал.
_______________________
Когда профессор Снейп зашел в гостиную родного факультета, он не сразу понял, куда попал: пол и все поверхности мебели были покрыты вперемешку слизеринцами и гриффиндорцами, потягивающими чай. Поттер, сидящий «на чайнике», как наименее утомившийся со всего курса, раздавал чашки всем желающим. При появлении зельевара никто даже не шевельнулся.
– Это что у вас, вечер дружбы? – вскинул бровь профессор.
– Вы отправили нас на верную смерть, сэр, – пожаловался Малфой, обнаружившийся за креслом слева. – После Защиты у нас были две травологии...
– Как я посмотрю, профессор Дамблдор оказался прав – совместный труд объединяет. Впрочем, я так и думал, что с переводом Поттера здесь начнется кавардак.
– А директор в школе, сэр? – тут же отозвался Гарри.
– Нет, еще не вернулся. Что с вами, Поттер? – поинтересовался преподаватель, поскольку на лице юноши отразилась целая гамма эмоций.
– А... когда он появится?
– Через пару дней, я полагаю. У вас к нему срочное дело? Если вы решили подать апелляцию на решение МакГонагалл, то надо было подумать об этом сразу.
– А что, можно было? – растерялся Гарри. – Профессор МакГонагалл ведь говорила, что переводы не оспариваются... по школьным правилам...
– Ах, да, – хмыкнул Снейп, – школьные правила. Если вам от директора нужно что-то другое, может, поделитесь со мной? В таком случае, предлагаю покинуть этот чайный домик и пройти в мой кабинет, если вы, конечно, не потеряли способность к передвижению в результате прохождения каторжных работ.
Юноша кивнул, нехотя двинувшись следом за ним. Когда профессор запер дверь, он признался:
– Я должен передать директору послание... Боюсь, что оно срочное...
– От Люпина?
– Как вы...
Снейп усмехнулся:
– Не надо быть легилиментом, чтобы понимать, что рано или поздно он с вами свяжется. Однако этот факт не стоил того, чтобы его у вас выпытывать. К тому же, я полагаю, что вы все равно понятия не имеете, где он скрывается и каковы его планы.
Гарри понуро кивнул.
– Я предлагаю доверить это послание мне, тем более, если у вас есть основания считать его срочным, поскольку профессор Дамблдор в свое отсутствие поручил заботы о безопасности школы мне и... не важно.
Юноша со вздохом протянул ему нераспечатанный свиток. По мере прочтения Снейп мрачнел все больше, потом свернул его и обернулся к студенту:
– Вы поступили правильно, отдав это мне.
После этого профессор умчался в неизвестном направлении, оставив Гарри гадать, о чем же все-таки говорилось в свитке. Он хотел было вернуться к упивавшимся чаем однокурсникам, как вдруг, вспомнив недавнюю беседу на грядке, ощутил укол совести. Надо же было своими нелепыми изысканиями портить профессору Военных действий и без того несладкую жизнь! Решив, что, посетив О'Рахилли, вину он, конечно, не искупит, но хотя бы совесть успокоит, Гарри двинулся к Больничному крылу.
_______________________
Еще в коридоре он услышал гневные возгласы мадам Помфри:
– Ваши «срочные дела» подождут! Ему нужен покой! Вы приготовили зелье, о котором я говорила?
– Да, – раздался нетерпеливый голос Снейпа, – вот оно. Между прочим, я брал компоненты из своих личных запасов, эти ингредиенты бесценны...
– Я ценю вашу помощь, Северус. – Голос медсестры мгновенно переменился. – И, конечно, позабочусь о том, чтобы вам все возместили.
– Это неважно, – отмахнулся тот, – а вот поговорить с О'Рахилли мне необходимо. Я понимаю ваши возражения, но речь идет о безопасности школы!
– Ладно, – сдалась мадам Помфри. – Можете пройти к нему, только, прошу, ненадолго!
Запустив руку в карман, Гарри обнаружил, что все это время таскал там мантию-невидимку – неудивительно, что после этого у него ломило плечи... «Пора зашить карманы или хотя бы вытряхнуть их содержимое», – рассудил парень. Однако на сей раз его привычка распихивать по карманам все что ни попадя пришлась весьма кстати. Приняв это за знак, что ему судьбой предначертано узнать, о чем говорилось в письме, юноша пробрался в Больничное крыло, накинув мантию-невидимку. Памятуя, что говорил о его топаньи профессор Снейп, студент на цыпочках миновал кабинет мадам Помфри. Когда Гарри наконец дополз до двери в палату, он понял, что, видимо, упустил что-то важное: обсуждение письма, миновав информативную фазу, уже перешло в эмоциональную.
Первым он разобрал голос О'Рахилли, и немудрено: тот практически перешел на крик:
– Я донесу на него! Сдам Министерству!
Голос Снейпа, напротив, звучал сдержанно и сухо:
– Полегче, Рахилли. Все-таки, он – ваш последний оставшийся в живых коллега.
– Это недоживотное?! Да он попросту сбежал, бросил всех на смерть!
– Рахилли, не орите, – оборвал его зельевар. – Вас слышит полшколы. – После этого профессор подошел к двери и наложил заглушающие чары.
Разочарованный студент выбрался в коридор, силясь извлечь из услышанного хоть крупицу смысла. Говорили они, судя по всему, о Люпине: во-первых, Снейп явно устремился в Больничное крыло из-за его письма, а во-вторых – кто здесь еще мог считаться сбежавшим, не считая загулявшего директора?
Однако в этом случае напрашивались весьма неутешительные выводы. Прежде всего, Гарри смутили слова «бросил на смерть». Но решив, что Рахилли, возможно, продвинулся в культивировании жутковатых фантазий несколько дальше него самого, он оставил эту мысль, занявшись анализом следующего высказывания. Снейп сказал «последний оставшийся в живых коллега» – выходит, Люпин... тоже? Лоб парня моментально покрылся холодным потом: так вот откуда он столько знает о дементорах! И почему его жизнь всегда была загадкой для Гарри...
Юноша прислонился к стенке, вытирая лоб рукавом. Эта новость, конечно, пошатнула его представления о том, кого он уже привык считать своим другом, но не сильнее, чем информация о том, что Люпин – оборотень. Наконец разрешился беспокоивший его с третьего курса вопрос, который он не решался задать вслух: где был Люпин все те годы, когда Гарри изнывал у ненавидящих его родственников, думая, что во всем мире не найдется ни одной близкой ему души? Почему он даже не пытался хоть как-то дать о себе знать? Теперь стало понятно, что у Ремуса Люпина были на то достаточные причины...
______________________
Гостиная Слизерина уже опустела: все, кто мог, добрались до своих постелей, прочие осели по дороге. Друзья все еще поджидали Гарри. Видимо, они успели немного отдохнуть, поскольку выглядели не усталыми, а заинтересованными его, Гарри, приключениями.
– Ну что, ты отдал письмо Снейпу? – Гермиона отставила чашку в сторону.
– Времени у него было более чем достаточно, – заметил Рон.
– Отдал, – зевнул Гарри. – Только я не уверен, что он хоть что-нибудь понял: Люпин, небось, опять ребусами писал. Снейп сам ничего не разобрал – пошел советоваться с О'Рахилли, а тот, видимо, тоже не ничего не понял, расстроился и вообще перешел на личности. Наговорил всяких гадостей про Люпина, дошел до того, что мы все из-за него погибнем. Надеюсь, что у Люпина есть уважительная причина, чтобы посылать письма, наводящие на такие мысли.
– Не зацикливайся на этом, Гарри, – поспешил успокоить его Рон. – О'Рахилли психует, что из-за Люпина у него столько лишних часов, вот и обвиняет его, на всякий случай, в своей будущей безвременной кончине.
– Однако он, вроде, говорил именно о всеобщей гибели!
– Наверно, О'Рахилли вынашивает планы перед смертью поставить к стенке учеников, имеющих долги. То бишь, всех.
– А что все-таки было в письме? – встревоженно спросила Гермиона.
– Разве я упоминал о том, что я его читал? – парировал Гарри. – Кстати, Люпин, судя по всему, тоже из РСД.
– Судя по чему? – переспросила девушка.
– Снейп назвал его коллегой О'Рахилли.
Гермиона покачала головой:
– Может, ты и прав... Но не следует забывать, что вы с Роном уже выдвинули целый ряд блестящих догадок относительно профессора О'Рахилли: министерский шпион – Пожиратель смерти – дементор...
Рон парировал:
– Кстати, эти версии еще рассматриваются.
Гарри хотел было добавить, что О'Рахилли собирался сдать Люпина Министерству магии, но... промолчал. Может, оттого, что ему сильно хотелось спать. А может, потому, что не хотел подкидывать Рону новые зацепки, за которые тот не преминет ухватиться.
____________________

На следующее утро во время общего с друзьями перерыва Гарри отправился в гриффиндорскую гостиную: однокурсники продолжали сообщать ему пароль, рискуя навлечь на себя недовольство декана. Но, к их общему счастью, профессор МакГонагалл не навещала гостиную своего факультета так часто, как Снейп – слизеринцев.
Там Гарри обнаружил, что Гермиона уже занялась выяснением направления перемещений совы Люпина, подключив к этому Рона. Тот со скучающим видом сидел над атласом Англии, перенося оттуда точки на скопированную на пергамент карту. Девушка судорожно покрывала письменами другой свиток, поглядывая на дергавшуюся во всех направлениях стрелку прибора, напоминающего компас:
– Рональд, возьми три с половиной градуса к югу... Нет, лучше четыре... Какое выходит направление? Зюйд-зюйд-вест?
– Чего? – зевнул тот в ответ.
– Покажи, что у тебя там! – потребовала девушка, отбирая у него атлас. – Какой пункт последний?
– Рейкьявик, кажется, – обреченно вздохнул Рон.
– Рональд, что это значит? Я же тебе говорила, вектор на юго-запад, а ты, оказывается, отложил его на север!
– Можешь ты яснее выражаться? – возмутился парень.
– Э-э-э, привет! – прервал их Гарри.
– Гарри, как хорошо, что ты пришел! – поприветствовала его Гермиона. – Садись, будешь вместе с Роном проверять его произведение.
Следующие полчаса были сплошь заполнены отрывистыми репликами девушки и возней двух ее друзей, которые исчиркали карту так, что предполагаемая траектория полета совы Люпина стала напоминать моток проволоки.
– Ну, что там у вас? – на мгновение оторвалась Гермиона.
– Зюйд-зюйд-ост! – бодро отчеканил Гарри. – Как ты и предполагала!
– Какой ближайший пункт?
– Пустыня Сахара, вроде...
– Точнее никак нельзя? – Девушка вновь завладела картой и, осмотрев этот плод коллективного творчества, вздохнула: – Похоже, произошло именно то, чего я и боялась. Видите, – она провела пальцем по наиболее прямолинейной части маршрута, – до побережья Корнуолла все было нормально. А потом... – Она вновь вздохнула. – Это и понятно: дальше сова летела над океаном, и заклинание сбилось...
– По крайней мере, ясно, что сова покинула пределы Великобритании, – рассудил Рон. – И едва ли она полетела в Америку. На одном из островов Атлантики, как поговаривают, расположен Азкабан... А в свете того, что узнал Гарри...
– Там и других островов хватает, – возразил тот.
– Ага, и все они сплошь покрыты членами группы РСД?
Гарри пожал плечами:
– Даже если он там, что с того?
– А что он там делает? – принялась рассуждать Гермиона. – Как нам известно, в настоящий момент Азкабан пустует... Вряд ли он поехал туда отдохнуть от надоевших учеников...
– Иначе за ним увязался бы О'Рахилли! – хмыкнул Гарри. – А то и вообще весь педагогический состав...
– А ведь он наверняка писал об этом в письме... – нахмурилась девушка.
– Может, Люпин просто скрывается от Министерства? – предположил Гарри. – Думаю, что в Азкабан, даже пустующий, мало кто сунется по доброй воле.
– Или горох сажает, – фыркнул Рон. – Командировка с целью покрыть душистым горошком все свободное пространство суши...
Подобные шутки уже не были редкостью в коридорах школы. С приближением заморозков посадки стали постепенно сходить на нет, хотя большинство слизеринских учащихся полагали, что остановка связана, скорее, с тем, что живая изгородь дошла до квиддичного поля, размеры которого остались прежними благодаря профессору МакГонагалл, хоть по периметру его сплошь обступили гороховые джунгли.
Первокурсники (и не только!) нашли для себя новую забаву: они с азартом играли в прятки среди плетей, поднявшихся выше человеческого роста. Глядя на это, Гарри мрачно шутил, что скоро последуют первые жертвы: съеденные горохом заживо. Он заметил, что у магглов есть фильм с похожим сюжетом, только про кукурузу. Рон ужаснулся:
– Что, правда? Скажи Гермионе, что такое даже в маггловском обществе творится!
Гарри, смеясь, ответил:
– В маггловских ужастиках все неправда. Ну, чаще всего. Однако из тебя получился бы талантливый сценарист. Взял бы Малфоя в команду. «Как горох посадишь...» Бр-р-р...
– Ты думаешь? – обрадовался Рон. Но тут же сник: – Нет, не выйдет: за любое художество, попавшееся на глаза магглам, тебе такое разбирательство учинят, что больше перо в руки брать не захочется. А куда иначе мне девать этот твой сценарий?..
– А что же, в магическом мире совсем фильмов не снимают?
– Нет, конечно – насколько я понимаю, это ведь все равно, что колдография.
– Или Омут памяти, – хмыкнул Гарри. – Представляю: в роли Дамблдора сам Дамблдор, в роли Волдеморта – Том Риддл, все персонажи при съемках действительно пострадали...
_________________
В этот день Гарри пораньше ушел с завтрака, чтобы выяснить, будет ли вообще Война, или профессор все-таки не монстр и не упустит шанса подольше поваляться в Больничном крыле. Тем более, что над ним-то не нависает зловещая фигура Снейпа, да и мадам Помфри его отнюдь не гонит – напротив, так и вертится вокруг: «Лоэгайре то, Лоэгайре се...» Гарри поморщился. Сам он что-то не припоминал, чтобы она с ним так носилась, даже после происшествий с участием Волдеморта.
Гарри заглянул в класс – пусто. На столе, как обычно, в беспорядке навалены груды книг и свитков. Едва переступив порог, юноша почувствовал странный запах; сделав пару шагов к столу, он понял, что пахнет именно оттуда. Ему тут же вспомнилось, при каких обстоятельствах он ранее ощущал подобный «аромат» – схожее благоухание исходило от издыхающего василиска! Принюхиваясь, Гарри склонился к столу: похоже, миазмы исходили из ящика.
Дверь подсобного помещения резко распахнулась, и в класс прошествовал О'Рахилли. По счастью, профессор не заметил, как Гарри отпрянул от стола, поскольку его внимание было сосредоточено на корзинах с подушками, балансировавших в его руках.
«У Флитвика разжился, что ли?» – подумал Гарри и, не теряя времени, быстро отступил к двери.
– А, Поттер, чего вам надо? – наконец обратил на него внимание профессор. – Только не говорите, что пришли сдавать Патронус, – он вам уже дважды зачтен!
– Я... Нет... Как вы себя чувствуете, профессор? – Впрочем, Гарри отдавал себе отчет в бессмысленности этого вопроса: Рахилли выглядел, пожалуй, наилучшим образом с самого начала учебного года. «Вот что значит полноценный отдых», – подумал юноша и продолжил: – Я хочу извиниться, сэр. По моей вине...
– Нет, это я пренебрег правилами безопасности, – прервал его профессор, протискиваясь к столу со своими корзинами. – Не берите в голову.
– Но я... Я не должен был...
О'Рахилли скорчил страдальческую мину:
– Вы что, решили выпросить еще один зачет? Я уже близок к тому, чтобы его поставить. – Задев стол одной из корзин, он спровоцировал обвал громоздившихся на нем пачек. – Не видите, что ли – вы мне мешаете! – раздраженно бросил О'Рахилли и наклонился за упавшими бумажками.
– Профессор, осторожнее, стол... – предупредил Гарри, отметив опасную близость профессорского затылка к столешнице.
– Что вы там бормочете? – Силясь разобрать слова студента, Рахилли резко поднял голову – незамедлительно раздался глухой удар.
Парень попятился к выходу.
– Профессор, вы в порядке?
К его облегчению, из-под стола тут же донеслось:
– Вы меня в гроб вгоните! – вслед за чем показалась фигура преподавателя, который опустился на стул, приложив к затылку чернильницу. – Так и будете здесь болтаться? Мне надо готовиться к занятию!
Гарри хотел было предупредить преподавателя, чтобы он обращался с чернильницей поосторожнее, но, оценив возможные последствия, развернулся и вышел.
– Как там "на военном фронте"? – поинтересовались столпившиеся перед дверью кабинета однокурсники.
– Боюсь, у профессора О'Рахилли новая травма... – вздохнул студент.
____________________
Во время обеда к друзьям подошел Хагрид и отозвал их в сторону.
– Я, понимаете, уезжаю, – почему-то смущенно сообщил он. – По-другому никак не получается... Пока не знаю, насколько.
– А как же Уход за магическими существами? – удивилась Гермиона.
– Его пока что не будет. Так Дамблдор решил. Он сегодня приехал – и сразу ко мне. Вроде как, в отпуск отправил. – Хагрид попытался улыбнуться.
– Это связано с Министерством? – нахмурился Рон.
– Нет, здесь другое... – махнул рукой великан. – Не могу я вам рассказывать, вот что. Но я вернусь, как только все будет в порядке.
– Это задание? – вполголоса спросил Гарри.
– Можно и так сказать, – почесал в затылке Хагрид. – Грауп тоже поедет со мной, так что можете о нем не беспокоиться.
Опечаленные друзья наперебой пожелали ему удачи, затем, помрачнев, двинулись на Заклинания.
– Что же это может быть за задание? – не выдержал Рон.
Остановившись посреди коридора, Гермиона медленно произнесла:
– Я вот что думаю... Уход за магическими существами... Они покидают лес...
– Кто? – одновременно спросили Гарри и Рон, сразу припомнив пауков.
– Младшекурсники носятся по самой окраине, ничего не боятся... А почему? Все обитатели леса словно попрятались...
– Немудрено, – ухмыльнулся Рон. – Кому же понравится, что у тебя, можно сказать, на пороге, рассадили такие гороховые кущи? Вот они и ушли подальше от этого великолепия.
– Может, мы нарушили экологический баланс Запретного леса? – глубокомысленно предположил Гарри. – Чего доброго, вообще все повымрет...
_____________________
Профессор Снейп поджидал директора в его кабинете. У зельевара заканчивался обеденный перерыв, к тому же он хотел кое-что доделать перед занятием... Но здесь рассуждать не приходилось, хотя Снейп не видел в предстоящем разговоре ни толики смысла: послание Люпина, который благополучно смылся к своему давнему приятелю, он отдал Дамблдору сразу по прибытии последнего.
Наконец дверь отворилась, и директор, устроившись в кресле и безуспешно предложив сотруднику чаю, приступил к делу:
– Некоторые должностные лица Министерства магии крайне недовольны утечкой информации, произошедшей в стенах нашей школы. Что вы на это скажете, Северус?
– Единственное, что я могу сделать – это отправиться в прошлое и зашить Люпину рот, – раздраженно отозвался тот. – Вот уж не думал, что размеренная школьная жизнь подтолкнет его к неуместным откровениям.
– Не язвите, Северус, – мягко пожурил его директор. – Я считаю, что не стоит провоцировать Министерство в столь непростой обстановке. Сейчас как никогда нам всем требуется сделать все возможное, чтобы сплотиться перед лицом опасности.
– То есть, вы согласны с Министерством в том, что напускание тумана – наша первейшая обязанность? – начал выходить из себя зельевар.
– Я не говорил, что не одобряю действий Люпина. Однако нельзя не признать, что они были на редкость несвоевременны. Ничего не поделаешь, нередко вполне разумные люди начинают совершать одну ошибку за другой, оказавшись в сложных обстоятельствах... – Дамблдор покачал головой. – По мне, нет никакой беды в том, чтобы дети узнали, откуда берутся дементоры: домыслы, которые рождаются в результате недостаточной осведомленности, зачастую куда более опасны. Но, к сожалению, мне не удалось убедить в этом мистера Фаджа... Я завел этот разговор только для того, чтобы сообщить вам, что, вполне возможно, отдельные служащие Министерства в ближайшем будущем захотят побеседовать с учащимися.
– И с преподавателями?
– Да, – помрачнел директор. – Мне стоило немалых трудов убедить их, что мы не владеем информацией о местонахождении Люпина. Вам ведь знакомы их методы, Северус. Поэтому я настоятельно прошу вас провести с детьми беседу. То же самое я посоветую и деканам других факультетов. Но к вам это относится в особенной степени, поскольку студент вашего факультета, насколько мне известно, в последнее время проявляет излишнюю любознательность.
– Вы про Поттера? – бросил Снейп: этот разговор нравился ему все меньше. – Но это как раз тот самый случай, когда домыслы оказываются еще вредоноснее, чем разглашение тайны... Вам ведь рассказали про случай с О'Рахилли?
– Да, но, к счастью, все обошлось. После этого происшествия, надеюсь, его влечение к тайнам поубавится. – Директор улыбнулся в бороду. – Гарри все-таки разумный мальчик, несмотря на то, что часто попадает в неприятности. Однако он хорошо понимает, когда его любопытство может навредить, и вовремя останавливается.
Зельевар мог бы поспорить с этим утверждением, но предпочел отмолчаться.
– Я всегда считал, что дети не перестанут интересоваться нежелательными вопросами, если направить их энергию в нужное русло, – продолжил Дамблдор.
– Например, на посадку горошка? – не выдержал зельевар.
– Я понимаю ваш скепсис относительно этого метода защиты, Северус, но это все же лучше, чем ничего.
– Отнюдь, я в нем настолько уверен, что боюсь, как бы О'Рахилли не занемог.
– Однако от него не поступало жалоб... – встревожился директор.
– О, нет, он ведет себя, как стоик. – Снейп вновь вспомнил про случай с Поттером и подумал, что на месте коллеги оторвал бы голову мелкому нахалу. А тот даже не снял баллов, не говоря уже про отработки...