Исповедь

Когда я стояла возле огромного дома больше похожего на крепость, думала только о том какого черта пошла за ним? Не найдя телефона поняла, кто мог забрать его. Зачем? Легко. Чтобы пришла к нему. Помнила, как в прошлом шла той же доро́гой. Стояла на том же месте и смотрела на огромный дом, который возвышался словно монстр. Пугал. Как увидела его с другой девушкой и ушла, потеряв веру. Отпустила и ни разу не оглянулась, как бы боль не раздирала грудную клетку, как бы не сдавливало лёгкие, шла, прощаясь так же, как сделал он. Без объяснений.

Начинался дождь. Капли падали на лицо холодные и большие. Пока думала, о том, что сто́ит вернуться к Адриане, дождь забарабанил по коже, намочив лёгкую куртку и джинсы. Я стояла в тени пряталась от семьи Костелло. Понимала стучать в парадную дверь и ждать, когда его отец или брат откроют и увидят меня глупо. Скорее всего, они велят убираться, но как попасть внутрь?

Садио продумал не только кражу телефона, но и моё проникновение в его крепость. Камеры наблюдения. Ох, чёрт он ждал, что я приду, как будто точно знал каждый мой шаг. Мне в тот момент хотелось показать язык в камеру, которая мигая красным светом, была повёрнута в мою сторону, но сдержалась. Справа появилась большая фигура и направилась ко мне.

Садио протянул руку, конечно же, оставив телефон дома, и я приняла, вложив свою ладонь. Он развернулся и без слов потянул за собой. Вот тот самый чёрный ход, который позволит мне пройти, скрыв от остальных членов семьи. Очень умно. Продумал каждый свой ход. Коварный подлец.

Мягкий свет, когда мы поднимались по лестнице, позволил не споткнуться и не упасть. Садио крепко держал мою руку, продолжая уверенно идти вперёд. Как будто был уверен, что никто нас не поймает и не скажет: «Ага, попались!»

Первая дверь оказалась открыта. Он вошёл внутрь подтолкнул меня и закрыл.

— Ты промокла, — кивнул на мою одежду и направился к шкафу.

Поскрипывая зубами от холода и раздражения, я не сразу поняла, что нахожусь в его комнате. Садио вышел из гардероба и протянул мне белую рубашку.

— Зачем ты делаешь это? — спросила, смотря ему в глаза.

— Ты промокла.

— Телефон, пожалуйста, — протянув руку приказным тоном, сорвалось.

Он повернул голову и кивнул на тумбочку, которая стояла возле кровати. Проследив за его движением, нашла взглядом телефон. Обошла Садио, который всё ещё протягивал в мою сторону рубашку и подошла к тумбе. Аромат костра и солёного моря ударил в голову. Закружил. Схватив телефон, поняла, что должна уйти, иначе могу не сдержаться и ответь на его «хочу» своим.

Я уже хотела повернуться, когда почувствовала его руки на своих плечах. Застыв, прикусила губу, когда Садио наклонился и прижался ко мне. Мокрая одежда холодила кожу, но от его прикосновения в жар бросало.

— Останься, Марита.

Хриплый на грани голос сделал меня неспособной сопротивляться. О, я помнила он украл мой телефон именно для того чтобы пришла, и он смог получить то чего хотел, но...

— Я не трону тебя. Просто останься, — Садио погладил меня по рукам. — И переоденься. Ты холодная.

Как можно было развернуться и уйти? Его голос пробирал меня до самой кожи всё глубже и сильнее, распускаясь цветком в груди, которая так отчаянно хотела ответить на каждое откровение.

Развернувшись, взяла рубашку.

— Напиши Адриане, — кивнув на телефон, попросил.

Когда набрала сообщение и отправила, Адриана тут же ответила и написала целую поэму спрашивая, что случилось? Но я просто свернула окно и выключив положила на тумбочку.

— Ванная там.

Кивнув, закрыла за собой дверь, думая почему сердце так спокойно? О, нет, оно стучало в груди от его прикосновений близости, но не тревожилось. Правильный выбор или мне только хотелось так думать. Наши семьи враждуют, любой мой выбор окажется неверным.

Умывшись, сняла одежду развесила на свободные выступы, оставив трусики, которые не промокли. Мягкая ткань согрела меня и окутала ароматом свежести. Она пахла им. Подняв ворот вдохнула запах и зажмурилась. А потом поймала выражение своего лица в зеркале и поняла, что просто свихнулась. Пришла к нему вечером, промокла под дождём, оказалась в спальне с Садио один на один в одной рубашке и трусиках. Опасно. Искушающее. Волнительно.

Вышла и застыла, увидев Садио в спортивных штанах, которые низко сидели на бёдрах и белой майке, обнажающей плечи. Он стоял, исследуя меня тёмным взглядом потом повернулся и лёг в кровать. Одного взгляда хватило, чтобы понять его мысли, которые откликались на мои.

Тяжело сглотнув поняла, что иду к нему. Я не могла сосредоточиться на обстановке вокруг. На том, какой была его комната, всё сузилось только до Садио. Он один в моём сознании. Перед глазами. Забравшись на кровать, легла на спину, а он лежал слева на боку подперев рукой голову и смотрел на меня.

Почувствовав ветерок повернула голову и заметила, что дверь на балкон открыта. Кровать прогнулась, когда рука Садио легла на мой живот, прижимая к твёрдой груди. Он не пытался поцеловать или соблазнить просто обнимал, пока я смотрела, как за открытой дверью бушует дождь. Я расслабилась, позволив себе эту ночь. Понимая мне нужно принять решение и либо согласится, либо отпустить его. Играть дальше не смогу.

Дождь лил стеной. Ветер задувал в комнату аромат пыли прибитой каплями дождя свежести и чего-то глубокого, что заставляло кожу покрываться мурашками, кружило сознание, пока рука Садио такая тёплая прижимала меня к его телу.

Повернувшись, заглянула в его полуприкрытые глаза сейчас намного темнее, чем обычно и думала только об одном — да. Скажи «да». Сейчас. Он обещал не трогать, но я знала если дам своё согласие, Садио не сдержится. Он не тот, кто будет ждать второго шанса. Воспользуется первым и победит. Покажет отчего я отказывалась так долго.

Мы просто лежали друг напротив друга и делили одно дыхание. Садио взял моё лицо в свои большие мозолистые ладони и поцеловал. Глубоко. Отчаянно. До дрожи в ногах. Отстранился и снова атаковал глаза нос щеки, а после глубокий забирающий воздух поцелуй в губы. Я гладила рукой его шею зарывалась пальцами в волосы, притягивая ещё ближе. Открывала глаза смотрела на его прекрасное лицо не в силах отпустить. Тонула в яростных поцелуях, которые он чередовал с лёгкими мягкими прикосновениями.

— Марита, — моё имя сорвалось хрипом с его губ и прошлось по коже.

Я не была связана, но лежала и не шевелилась, наблюдая за действиями Садио. Он просто смотрел на меня, но не заглядывал в глаза. Моё тело, облачённое лишь в одну белую рубашку и трусики, дрожало. Садио смотрел на ноги руки на грудь, что под его давящим взглядом сильно и громко вздымалась. А потом встал и игра началась.

То, с какой нежностью он расстёгивал пуговицы на рубашке меня пленило. Он не пытался её распахнуть, пока не расстегнул все двенадцать, да я посчитала каждую, потому что это было весьма мучительно. Ожидание сжигало и заставляло наполниться ещё большей жаждой. Последняя пуговица проскользнула в отверстие. Садио указательным пальцем провёл по моему подбородку вниз по шее и тоненькой линии между двумя краями рубашки. Его палец выжег на мне тот путь, будто нарисовал его на моём теле до самого низа и остановился. Распахнул полы рубашки, вырвав из меня отчаянный всхлип. Никто не видел меня обнажённой кроме отражения в зеркале и врачей. Ни один мальчик, парень или мужчина. Я всегда чувствовала только Садио. Его рядом с собой. Его руки — вот так откровенно прикасающиеся ко мне.

Он смотрел так, будто никогда прежде не видел ничего столь прекрасного. И я верила его взгляду. Нежному прикосновению пальцев к моему шраму на груди. Тот самый келоидный рубец, из-за которого я должна всю жизнь принимать кучу таблеток, чтобы не подхватить инфекцию не позволить иммунитету ослабнуть. Я плохо помню то время будто оно затянуто плёнкой. Стёрто из памяти. И всегда считала тот рубец несовершенством на моей коже.

— Ты моя одержимость, Марита, — снова провёл кончиками пальцев по шраму шепнул Садио.

Он поймал мой взгляд медленно склонился и провёл языком по зарубцевавшейся коже. Я зашипела от пульсации, которая прокатилась по моему телу, выстрелив в самое сердце. Я верила его прикосновению. Верила его взгляду, который говорил, что я красива. Желанна. Я его.

Садио целовал меня всю, отчего я дрожала. Кожа покрывалась мурашками. Губы кусала, пытаясь сдержать себя, но лёгкие едва слышные стоны всё же срывали. Сколько нежности и чувственности в каждом его движении. Это разрушило меня изнутри. Я сдалась тогда. В тот момент осознала сегодняшняя ночь поворотный момент, который и решил следующий мой шаг.

Засыпая в его объятиях, понимала, что никогда не чувствовала столько противоречий. Никогда не конфликтовала, внутри пытаясь обуздать свои эмоции. Но главное никогда не чувствовала такой защищённости. Самое опасное что он мог подарить мне — надежду. Это ранило и наполняло трепетом ожидания.

***

Сначала я почувствовала Садио. Лёгкие касания его пальцев как прикосновение пера к коже по бедру. Мурашками по коже его прикосновение отозвалось внутри. Следующее глаза цвета электрик, в которых я закружилась, утонула, потерялась. Он смотрел так глубоко, что мне казалось это слишком. Проведённая ночь сломала барьер внутри меня. Тот самый которым так отчаянно до дрожи отгораживалась от влияния Садио. Он просто снёс его одним касанием к моей коже. Между нами не было глубоких чувственных поцелуев, но то, что позволила себе эту ночь с мужчиной, взорвало душу изнутри. И я не знала, насколько сильно и глубоко осколки ранят меня. Область поражения она казалась в тот момент масштабной. Гигантской.

«Это самая лучшая ночь в моей жизни», — повисло горьким признанием на кончике языка. Садио ждал, очевидно, какого-то признания. Заявления, быть может, но я не смогла позволить истине пролечь между нами. Скрепить ещё глубже.

Перевернувшись, скатилась с кровати кутаясь в его рубашку как в спасительный кокон и скрылась в ванной. Сбросила его рубашку и надела сухую одежду. Собрала волосы в высокий хвост, чувствуя себя словно на пьедестале. Щёки румяные глаза сверкают, словно два бриллианта, губы опухли. Под глазами нет синяков, я не спала так хорошо никогда, а внутри всё переворачивалось, безжалостно, напоминая о реальности.

Хотела уйти не оглядываясь, но мне требовалась помощь Садио. Вчера, сумерки укрывали меня, тени стелились по земле, казалось, легче затеряться и проскользнуть в неприступный дом семьи Костелло, но утром, когда лучи солнца освещали каждый уголок, это выглядело весьма проблематично. Садио так и не сказал ни слова, но я всё равно не перестала чувствовать жалящий взгляд. Ожидание, повисшее между нами. Тяжёлое. Густое. Токсичное. Оно отравляло, наполняя лёгкие болью.

Маленькое пространство в лифте душило. Я смотрела на двери в ожидании, а Садио провоцировал. Заставлял меня поддаться эмоциям выложить свои чувства оголить душу, а сам до сих пор молчал и о прошлом, и о том, почему вернулся. Когда мы вошли в гараж, я почти застонала, понимая, что Садио не отпустит просто так. Он решил вести себя как нормальный мужчина хотя именно сейчас мне требовался тот самый грубый несдержанный псих.

Сдерживая себя сжимая руки между коленей, я смотрела в лобовое стекло, пока не заметила краешком глаза его ладонь. Садио подлый коварный лжец положил свою руку на бедро и раскрыл. Как будто привет из прошлого. Ещё помнила, как он сделал то же самое только на моём бедре, и ликовала, вкладывая свою ладонь в его горячую руку, а теперь горько усмехнулась. Бросила взгляд, Садио в тот миг смотрел на меня и отрицательно покачала головой.

— Так нечестно. И не по правилам.

Когда он остановился возле квартиры Адрианы, я толкнула дверь, но его слова обожгли. Кожа на спине словно вздулась от боли и горечи, теперь звучавшей в голосе.

— Я никогда не стану играть по правилам, чтобы снова тебя потерять, Марита. Если не поняла, то у тебя есть время осознать истину. Между нами непросто химия и дикий яд, — он склонился ко мне и в кожу на затылке грубо. — Между нами связь, которую не порвать даже временем. И ты доказала это.

Не стоило хлопать дверью, но не сдержалась. Как ураган взлетела по лестнице и запнулась, когда открыла дверь заметив на кухне Адриану с бабушкой. Она сидела за столиком и спокойно пила чай. Заметив меня, улыбнулась, но в глазах явно светился вопрос. И хотя я понимала, что взрослая стыдиться нечего, мне было некомфортно под её пристальным взглядом.

— Хочешь чай? — пытаясь быть вежливой, спросила Адриана.

Кивнув, я подошла, поцеловала бабушку в щёку и заняла свободный стул, ожидая, когда она начнёт причитать о том, что стоило уйти, как я начала гулять. Ночую не дома. Прихожу под утро с опухшими губами.

— Хотела позавтракать с тобой, милая, — как бы успокаивая, произнесла бабушка. Она похлопала меня по руке и мягко улыбнулась.

Я немного расслабилась, когда Адриана поставила на стол дымящийся бокал с чаем, села и уставилась на меня. Нехорошо. Она ожидала, что я разоткровенничаюсь и выдам ей всю историю? Прямо перед бабушкой? Уверена в тот момент мои щёки порозовели. Адриана заметила это и ухмыльнулась.

— Дай мне десять минут.

— Конечно, — согласилась бабушка.

Радовалась я тому, что Адриана не пошла за мной. Не стала расспрашивать о тех откровениях, которые произошли вчера. Это слишком личное то, что останется навсегда между мной и Садио.

***

Бабушка медленно и тщательно жевала завтрак, дав мне отсрочку, но я не нуждалась в ней. Знала, где была, скрывать не стану. Не уверена стоит ли упоминать с кем, но понимала, бабушка не предаст. Она не побежит к родителям, чтобы тут же всё рассказать, тыкнув в меня пальцем, и закричать: «Предательница!».

Она может попытаться отговорить. Попросить оставить его и никогда больше не встречаться, но я всё равно не послушаю. Не захочу.

— Так и будешь молчать?

— Ждала, когда ты будешь готова поговорить. Если не хочешь, мы можем помолчать, — потягивая горячий чай, заметила она. Роскошная, даже в свои пятьдесят, Миранда Гровано была очень красивой и изысканной женщиной. Следила за модой, одевалась в дорогую сшитую на заказ одежду, красила губы алой помадой и всегда тепло смотрела на меня. — Я просто хотела увидеть тебя.

Успокоившись окончательно, улыбнулась и выдала часть правды.

— Ты, наверное, единственная из нашей семьи с кем могу поговорить, — долгий выдох и хриплое признание. — Я была с Садио.

Как и думала бабушка не стала кричать о том, какая я неблагодарная дочь предала доверие отца. Медленно поставила чашку на стол, её руки дрожали, но это единственная реакция на его имя.

— Ты знаешь гораздо больше, чем говоришь. Все вы знаете тайну, которую скрываете от меня. Думаешь, не замечаю этого? Не чувствую, как смотрят на меня родители? Как опекают?

— Не потому, что считают тебя слабой маленькой девочкой, — мягко упрекнула бабушка. — Они хотят тебя уберечь от боли.

— Это мне решать тем более сейчас, когда я давно уже не маленькая девочка неспособная сделать собственный выбор.

Бабушка молчала, осматривая меня. Она всегда относилась ко мне как к взрослой, но именно в тот момент увидела, что я изменилась. Стала более независимой. Решительной.

— Правда может стоить слишком дорого, милая. Готова ли ты платить по счетам? Подумай об этом.

Её голос эхом отдался в моей голове. Засел в сознание, прокручиваясь, как заезженная пластинка. Снов и снова. И снова.

— Садио.

Мне не пришлось задавать вопрос бабушка знала, чего я хочу.

— Семья Костелло и Гровано не в лучших отношениях, милая. Всей истории не знаю даже я, но одно могу сказать точно если отец узнает о нём, сделает всё, чтобы удержать тебя подальше.

— Почему? Что произошло между ними? Почему я не могу быть с тем, кого выбрала?

Её мягкая улыбка сказала о том, что бабушка поняла смысл моего признания. Да, выбрало моё сердце. Его выбрало с самого первого взгляда.

— Значит, ты должна приготовиться отстоять свои чувства. Не сбежать, когда небеса развергнутся. Грядёт буря, которая поглотит всех Марита, но если ваши чувства непросто прихоть или плотское желание ты должна бороться за того, кого выбрало твоё сердце.

Разговор с бабушкой напугал. Я знала, она не преувеличивает правду и не пытается запугать. Но предупреждает о том, что всё гораздо глубже и опаснее, чем я представляла.