Исповедь

Всю ночь мне снились его глаза. Обещание, которое там светилось, пугало. Страшило. Заставляло постоянно просыпаться. Казалось, даже сейчас, он наблюдает за мной. Смотрит, как я сплю. Но открывая глаза, осознавала, комната откликается эхом одиночества. Может та встреча всего лишь случайность? Почему он не вернулся раньше? Где пропадал? Что произошло тогда, восемь лет назад? Да, я хотела его обо всём расспросить, но не могла встретиться вновь. Утонуть в его глазах. Позволить себе снова поверить в то, что он больше не уйдёт, не сказав ни слова. Это страшило.

Порывшись в сумке, позволила пальцам коснуться маленького бархатного чёрного мешочка. Перевернула, почувствовав на ладони прохладный металл. Ненавидела. Орала в подушку. Чувствовала, как изнутри раздирает от боли, но всё ещё хранила его первый и последний подарок. Серебряный кулон-сердце заставил меня всхлипнуть. В тот миг я хотела сделать столько всего, похоронить каждое воспоминание, но не смогла. Спрятала снова в мешочек и убрала в тумбочку.

Прохладный душ, тёплая пижама, пучок на голове, а в глазах усталость дикая. Обречённость. Я сидела за столом с чашкой горячего чая, когда вошла Адриана.

— О нём думаешь? — спросила подруга.

Вчера она позволила мне уйти в комнату и не задала ни одного вопроса. Похоже, время молчания истекло.

— Не понимаю, почему он вернулся? Не ожидала увидеть...

— По лицу было заметно. Ты всё ещё держишь его близко к сердцу, Мари, — шёпотом. — Тебе больно и судя по тому, что за прошедшее время ты не позволила себе даже взглянуть на другого парня, понятно почему его визит вчера вечером выбил почву у тебя из-под ног.

Я не знала, с чего начать свою жизнь отдельно от родителей. Привыкла к графику, когда всё расписано и нужно чётко следовать правилам. Не думала, что нарушать те законы, прописанные отцом, окажется так трудно. Я приросла к лживой роли послушной дочки и теперь ломала себя изнутри. Переделывала. В пятнадцать было легко, как дышать. Сейчас я слишком много думала.

— Буду честной, произошедшее, не иллюзия. То, как ты смотрела на него, какая-то химия между вами, которую я могла почувствовать даже сквозь весь зал, будоражит.

— В хорошем смысле? — с горькой улыбкой спросила.

Адриана кивнула и присела рядом за стол.

— Отец нашёл мне мужа, — выпалила, не желая продолжать разговор о Садио. Адриана поперхнулась чаем. — Позвонил вчера и приказал явиться на ужин. Я отказалась. Тогда объявил, что заключил союз с Анджелло Скарфо. Ах, да, и ещё добавил, что позволит мне немного подуться, но как только прикажет я должна вернуться домой.

Решив изменить свою жизнь, даже не предполагала, как всё обернётся. Как будто попала в извращённую реальность. Отец, чтобы удержать, решил пойти на грязный шаг. Садио появился в моей жизни, но я не знала, что именно это означает. Его истинные мотивы непонятны.

— Удержать хочет.

— Понимаю, — кивнула Адриана. — Но, Мари, если позволишь, уже никогда не сможешь сказать нет.

— Ага. Именно этого отец и добивается, но не я. Сейчас не понимаю, каким путём хочу идти, но знаю, что сама его выберу. И это определённо не женитьба.

Отказаться от связи, оторвать себя от родителей и так тяжело, но теперь появился ещё и Садио. Отец нашёл мужа и без моего согласия заключил договор. А я всё грустила о чём-то спрятанном глубоко в сердце.

Адриана встала и подошла ко мне.

— Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Подруга села в машину приказав немного подождать и поехала по главной улице. Сейчас было около пяти вечера. Четверг. Люди ещё работали, кто-то направлялся домой, когда мы въехали на парковку. У меня сердце ушло в пятки, там и осталось, когда Адриана направилась к «Пляске Смерти». Единственный раз, когда я была здесь, стал самым запоминающимся днём в моей жизни. Он до сих пор согревал в трудные времена, хоть, и больно было помнить, но забыть не могла. Никогда не хотела стереть его из моей памяти.

— Что это за клуб?

— Подожди.

Мы прошли в зал, теперь обставленный немного в другом стиле, более утончённом и элегантном. Дорого. Да, именно это слово напрашивалось. Здесь было изысканно. Величественно. Когда я увидела рояль всё ещё стоящий на том же месте, прижала руку к сердцу, пытаясь заглушить его отчаянный стук.

— Пожалуйста, присядь за пианино и сыграй что-нибудь.

— Ты издеваешься? — недоверчиво прохрипела, когда Адриана потянула меня к скамье.

Присев на скамейку, обитую бархатом, почувствовала, как дрожат руки, а в горле стоит огромный, размером с футбольный мяч, ком. Адриана положила свои ладони на мои плечи и шепнула:

— Смелее.

Кивнув, я заиграла и только спустя мгновение осознала, какую шутку провернула со мной судьба. То же место. Та же мелодия, только теперь она вылетала из-под моих пальцев с каким-то диким надрывом. Рвала на части. Причиняла боль. Будто не клавиши пианино я перебирала, а метала ножи.

— Вы приняты, — услышала спокойный голос мужчины, когда в ушах ещё звенели последние ноты. — Можете начать в пятницу. С восьми вечера. Здесь бывает довольно много посетителей, поэтому прошу вас прийти завтра, чтобы мистер Блек смог послушать и одобрить музыку.

Пока Адриана поздравляла меня, мужчина ушёл. А я сидела на скамье смотрела на свои пальцы, позволив прошлому рисовать воспоминания. Тихое: «Сыграй для меня». Его руки на моих. Тепло его тела. Поддержка в глазах.

— Ты не рада? — когда мы ехали обратно к дому, спросила Адриана. Она видела в каком я ступоре и замешательстве, но даже не догадывалась, о чём кричит моя душа. — Прости, если слишком тороплю события.

— Не ожидала...

— Хотела подтолкнуть тебя и помочь. Я часто прихожу в «Пляску Смерти», чтобы расслабиться. Там подают самые лучшие закуски и делают взрывные коктейли. Подумала, тебе понравиться энергия этого места. Здесь безопасно и очень красиво.

— Даже не знаю, Адриана...

Закусив губу, уставилась в окно не понимая, как переступить через привычные правила, которые вдалбливались в мою голову и пойти тем путём, что требовала душа?

***

Приняв приглашение Адрианы, я пришла к восьми вечера на выставку. Ничего не зная об искусстве, сложно судить, кто нарисовал лучше. Адриана только смеялась, рассказывая о тонкостях каждой картины. Какой краской были нанесены мазки, в каких направлениях. Какой посыл несло одно полотно и чем отличалось от другого.

— Я оставлю тебя. Не теряйся. Если что, звони.

— Конечно. Брось меня среди этих непонятных картин и беги.

Со смехом она скрылась, а я продолжала идти по длинной, очень длинной на мой взгляд, галерее, пытаясь разгадать скрытый смысл, пока не наткнулась взглядом на одно полотно. По сравнению с другими эта картина, казалось, выставлена по ошибке. Никаких вычурных красок золотого багета. Спокойная. Мягкая. И во мне она подняла волну тягучих горьких чувств.

Кожа девушки казалась фарфоровой. Глаза прикрыты. Красивое кружевное платье открывало ложбинку между грудей, не показывая сосков. Нюдовые оттенки не рябили в глазах в отличие от остальных работ. Девушка выглядела беззащитной и очень нежной. Её поза была расслабленной и чувственной. Мне нравилось спокойствие в этой картине. Тишина непоколебимая. Так хорошо было, что я надолго остановилась возле того полотна заворожённая тем, с какой лёгкостью художник рисовал линии её лица. Мягко. Похоже, я смогла уловить суть, которую пыталась донести Адриана.
Я не видела его. Почувствовала. Позади. Когда подошёл слишком близко, дыхание замерло у меня в груди. Сердце кольнуло, и я стала делать медленные вдохи. Садио просто стоял позади, его аромат окружил меня, будто кокон, отрезая от остального мира. Его присутствие так близко вызвало мурашки по коже. Волнительно. Страшно до дрожи в руках.

Слегка повернув голову, увидела призрачную улыбку. Сглотнула. Попыталась отступить, когда ладонь Садио легла на моё плечо. Прожигая. Больно. Горячо. Сильно.

Прикрыв глаза, выдохнула:

— Почему сейчас? Зачем ты вернулся?

Я намеренно не стала произносить его имя. Это, казалось, слишком личным тем, что он потерял восемь лет назад. Ох, сколько же ночей я мечтала о нём. Писала сообщения. Звонила бесконечное число раз. Искала, а теперь Садио рядом. И я не знала, для чего нужна ему.

— Ждал, когда будешь готова бороться.

Его ответ выбил почву у меня из-под ног. Я прислонилась к груди Садио на мгновение, когда перед глазами заплясали чёрные точки. Отстранилась и медленно повернулась. Плохая, ужасная идея встретить его взгляд.

Сердце на части от его присутствия всего в нескольких сантиметрах от меня. Садио изменился. Вырос. Не тот семнадцатилетний подросток, в которого я тайно была влюблена с первого поцелуя. Сейчас я позволила себе увидеть его. Высокого, на голову выше меня. Сильного, широкие плечи, острые черты лица. Взрослый. Мужчина, не мальчик. Опасный. Не мой.

— Ты ушёл, — сипло выдавила. — Не ответил ни на одно сообщение. Проигнорировал каждый звонок, потому что ждал? Ох, чёрт, ты серьёзно?

Улыбка-оскал на его лице отрезвила меня. Но не в правильном смысле, не напугала, заворожила. Манила. Как тот самый яркий огонь, который привлекает, словно магнит к себе бабочку. Но коснувшись его, она не осознает, что сгорит. Я понимала. И, боже, помоги мне, хотела сгореть.

— Ты ведь вспыхнула, Марита? — прошептал Садио, глядя прямо в глаза.

Сколько правды было в его коварных злых словах. Он тоже горел. До сих пор. Но я не могла, не хотела идти на поводу его манипуляций. Садио манипулировал моими желаниями, и я боялась увлечься той игрой.

— Ошибаешься. Уже давно не горю.

Снова та же улыбка, которая должна была напугать, но она заворожила. Садио развернулся и ушёл, не сказав больше ни слова. Наивная, я подумала, игра окончена, он получил отказ, поверил. Мне больно стало в тот момент, но я не позволила себе пойти за ним. Хоть и сделала шаг вовремя остановилась. Это не я сбежала и не должна потакать желаниям Садио, как бы глубоко не пульсировало в груди сердце. Надрывно оно стучало, молило ответить. Но даже превозмогая боль, я медленно поднималась с колен, отпустив родителей, а теперь и Садио. Мне нужна моя жизнь. Мой выбор. Моё решение. Никого из них, только моё.

— Видела, как он уходил. Говорили, да? — спросила Адриана.

Кивнув, закусила губу и посмотрела на неё, позволив увидеть слёзы в глазах. Одна скатилась, сорвалась вниз и, если бы Садио обернулся, заметил её.

***

Я решила попробовать и плевать, как больно находиться здесь без него, хотела идти вперёд. Устала оглядываться в ожидании чуда. Сама его сотворю и буду жить так, как хочу. Давно пора сбросить оковы семейных уз, которые душили меня. Теперь никому не позволю диктовать правила и ставить условия. Ни отцу, который заключил союз, ни Садио, который решил снова появиться в моей жизни. Я ведь никогда не придавала никого из них. Отца слушала, выполняла его требования. А когда Садио ушёл, не искала замену. Та верность обернулась против меня и там, где они должны были поддерживать, отпустили, а вот я никогда не сдавалась, но теперь решила идти тем путём, который выберу сама.

Медленно наигрывая тихую мелодию, которую накануне одобрил Риодан, тот невероятно пугающий мужчина, что играл за этим роялем восемь лет назад, чувствовала дрожь в руках. Одетая в чёрное платье я почти улыбалась, наблюдая за тем, как медленно зал наполняется людьми. Не помню уже, когда вот так позволяла себе расслабляться. Дома пребывала в постоянном напряжении и только решив пойти наперекор воле отца, смогла ощутить себя свободной.

Пальцы медленно перебирали клавиши, когда я перешла от одной мелодии к другой. Мне нравился выбор Риодана. В моём репертуаре имелся не только Моцарт и Шопен, но и современные исполнители, чья музыка завораживала. Адриана сегодня стала моим якорем. Она сидела за барной стойкой и наблюдала за мной. Я видела, как подруга наслаждается музыкой, её улыбка заставляла улыбаться в ответ.

Не ожидая подобной наглости, уже хотела вежливо попросить мужчину, который присел возле меня убраться, когда почувствовала его ладони поверх своих. Садио не пытался коснуться меня пока играла, перебирая пальцами клавиши, но жар, который исходил от ладоней будто обжёг меня. С трудом сглотнув заметила, как напряглась Адриана и качнула головой. Ни к чему устраивать сцену, уверена Риодан скоро вмешается и велит Садио убраться. Слишком близко он находился. Когда так долго голодаешь по тому, чего хочешь и не можешь получить, так легко сорваться, если объект твоего желания рядом.

— Наверное, моё приглашение затерялось, — прошелестел его голос, послав по рукам мурашки. Садио заметил это и медленно, мучительно медленно, провёл большим пальцем по шее. — Всё ещё не остыла, Марита. Твоё тело, как и разум принадлежат мне.

Доиграв последние ноты встала и направилась к бару, проигнорировав само присутствие Садио. Возможно если притворюсь, что его нет, то его и не будет. Надоест стучать в закрытую дверь, и он просто уйдёт.

— Не нужно. Мы не станем говорить о нём, — тут же заявила, приняв из рук подруги бокал сока. — Тебе понравилось?

— Не думала, что за тобой будет наблюдать каждый посетитель, но поверь Мари, они не отрывали от тебя своих взглядов.

— Это точно, — поддакнул Рэмо, один из барменов. Он подмигнул мне и просиял довольной улыбкой. — Давно тут не было отличного исполнителя. Твоя игра на пианино, она невероятная. Без шуток, Марита.

— Спасибо, Рэмо, — поблагодарила.

Похоже моя стратегия не замечать Садио сработала. Остаток вечера я смогла доиграть всю программу. Мне понравилась лёгкая усталость и чувство раскрепощённости.

Я всегда недооценивала тех, кого впустила в свою душу. Так сильно хотела их любви одобрения принятия, что позволяла причинять себе боль. В тот момент, когда увидела, как Садио склоняется к девушке мысленно пала на колени, обняла себя до боли, пытаясь усмирить глупое сердце, которое грохотало в груди, кровоточило, пульсировало, разнося по моим венам не кровь, а жидкий огонь, воспламеняющий каждую клеточку в теле.

Его взгляд остановился на мне, когда губы девушки соприкоснулись с его. Тот поцелуй был горячим. Влажным. Скользким. Я поняла, что погладила свои губы, вспоминая наши поцелуи. Садио никогда не возьмёт меня. Не захочет. Как в прошлом, просто уйдёт. И то знание отрезвило меня. Это якорь, который память услужливо бросила, останавливая, чтобы я не потеряла себя в нём снова. Развернувшись, не смогла спокойно и гордо удалится, я убежала. Так быстро, как только могла. Но не успела, Садио схватил меня в свои объятия, и крепко прижал к себе.

— Знаешь, что тебя бесит, Марита? В чём вся соль? — яростно обронил мне в шею. — Тебе понравилось смотреть. Но больше всего другое чувство, которое ты ненавидишь. Скажешь?

«Я хотела оказаться на её месте».

— Ты хотела оказаться на её месте, — в тон моим мыслям, выдохнул Садио, когда я промолчала. — И это возбуждает тебя, потому убегаешь. От правды. Не лги хотя бы себе. Трусиха.

Мои слёзы падали на его руки, которыми он обнимал. А я даже не пыталась вырваться, чтобы уйти. Застыла в тепле рук Садио и безмолвно плакала.

— Покажи мне себя. Отбрось эту маску тишины и кричи.

— Зачем? — на выдохе прохрипела.

— Потому что ты солгала, — я слышала, как он втянул воздух за моим ушком, будто наполнял лёгкие моим ароматом. И это, чёрт, будоражило. — Сказала, что больше не горишь. Но ты не остыла, Марита.

Садио хотел от меня правды и получил ответ. Жестоко. Несправедливо. И меня это больно ранило. Его попытка манипулировать мной управлять доставать ответы, вот так, грязно, как это делал со мной отец, обескуражила. Острым ножом вонзилась в мою плоть. Злость на Садио вспыхнула, перекрыв остальные чувства. Он отпустил и уходя, я не обернулась. Сложно было устоять, но я знала, Садио ждёт, потому не дала того, чего он хотел.