Исповедь

Казалось, я стала зависима от самой мысли принимать решения. Всегда отец наставлял мягко склоняя к своему выбору, но после того субботнего вечера внутри рухнула стена, за которой я сдерживала себя. Вот и сегодня сидела за столом ковыряла вилкой овощи пока мама с отцом обсуждали последние новости, а я думала только о том, что завтра поеду к Адриане.

— Ты не голодна, Марита? — мягко спросила мама, заметив рассеянный взгляд.

— Нет, просто волнуюсь перед контрольной, — как легко ложь сорвалась с языка. Слишком. И это должно было напугать остановить от падения, но я хотела упасть отчаянно до дрожи в руках. — Завтра останусь у Адрианы, мы как раз сможем подготовиться.

Сказать, что я замерла в ожидании, не сказать ничего. Спрятала дрожащие руки между коленей и смотрела только на маму. Взгляд отца заставил бы меня раскрыть правду, сознаться в грехах, получить наказание и забыть о любых ночёвках у Адрианы.

— Конечно, милая.

Боясь смотреть на отца уткнулась в тарелку и съела все овощи прежде чем отодвинула стул и направилась к себе в комнату. Лежа на кровати закрыла глаза вспоминая его прикосновения, которые будоражили меня. Слишком для той которая никогда не знала, что такое прикосновение парня. Садио неотразим и я отчаянно хотела увидеть его завтра. Хотела продолжения нашей истории совсем позабыв о правилах отца. О его законах. О его вере в то, что девушка должна беречь себя и не позволять мужчинам смотреть на ее тело. Не говоря уже о прикосновениях и поцелуях. Мне вообще иногда было интересно, как у них получилась я?

Отец хранит свою веру, как нечто материальное, ценное. Мы часто ходили в церковь проводили там службу, а после исповедовались. Это обязательное условие отца, даже для меня. Теперь вопрос только в том, как много я готова рассказать проповеднику о том, что произошло и произойдет?

Знала исповедь — это тайна, но мне было пятнадцать, а я собиралась рассказать о наркотиках, незаконных гонках и парне, опасном, жутком, молчаливом. Парне, который прикасался ко мне обещая поцелуй.

Страх перед правдой, которая может разрушить мою жизнь, заставлял нервничать. Я не хотела разочаровать родителей. Прочесть в глазах отца неприязнь. Но мне нужен был выбор, которого он никогда не предлагал. Я хотела сама принимать решения, и они не всегда будут правильными, могут причинить боль, заставить усомниться в себе, плакать без остановки, но это будут мои решения.

Все внутри горело ожиданием субботнего вечера. И когда Адриана забрала меня, чувствовала, как с лица не сходит радостная улыбка.

— В ожидании встречи, Мари? — нагло подкалывая меня глумилась подруга. — Почувствовала вкус свободы?

— Замолчи, Адриана, — прошипела.

Но она даже не думала останавливаться, подтрунивая надо мной. Все время пока мы готовились к контрольной, Адриана, не переставала подшучивать. Она выдвигала разные теории о том, каково это поцеловать Садио? Каким он будет на вкус? А я краснела, пытаясь сосредоточится на цифрах, но ее картины рисовали передо мной очень много историй, и каждую я хотела воплотить в жизнь.

Мы снова поехали на вечеринку, потому что гонки начнутся намного позже. Адриана хотела провести время с Корвином, я знала это и не стала протестовать. Сидела в кресле, что стояло в углу, подальше от шумной тусовки и ждала. Не знаю почему не стала его искать, просто чувствовала Садио здесь нет. Он не казался тем, кто любит вечеринки шум и людей. Я видела Адриану с Корвином, как они смотрели друг на друга даже без слов разговаривая лишь глазами. О, я чувствовала напряжение Адрианы. Между ними что-то произошло, но она не говорила, держа все в себе. Если я открытая книга, которую легко может прочесть каждый, то Адриана многотомник. Я никогда не умела ее читать, а она редко делилась своими чувствами и мыслями.

Корвин вытащил телефон и сжал зубы. Он сказал что-то Адриане бросил суровый взгляд в мою сторону и скрылся в толпе. Я поднялась, чувствуя тревогу и направилась к подруге. Адриана схватила меня за руку и потащила к выходу. Подумала, пора уезжать, но когда в доме резко смолкла музыка и все потянулись к выходу почувствовала тугой узел в животе.

Когда вышли на улицу вслед за остальными я замерла. Садио в черной балаклаве вальяжно сидел на капоте разбитой машины. В его руках молот. Вены на коже вздулись от тяжести наковальни, которую держал в ладонях. Все та же черная футболка в дырочку, черные джинсы и ботинки. Его грудь вздымалась от усилий, которые Садио приложил, чтобы разгромить машину. Лобовое стекло разбито. Осколки валялись по всей земле. Капот машины не просто смят он сплюснут боковые зеркала вдребезги, как и фары, которые затерялись мелкими осколками в траве.

Садио поднял молот закинул на плечо и встал. Глаза сверкнули предостерегая, когда он направился прочь. Я не понимала, что произошло, пока Маркус, тот кому принадлежал дом и соответственно машина, заорал, матерясь на Садио. Он бросился вслед за ним. Догнал и хотел повалить на землю. Садио будто почувствовал его реакцию резко отступил в сторону и Маркус промахнулся. Опустив молот на землю Садио оскалился, когда Маркус замахнулся и попал ему по подбородку. Вскользь, но этого хватило, чтобы Садио отбросил свою сдержанность. Если я сомневалась в том насколько он опасен, то в тот момент получила весьма материальные доказательства.

— Мари, не вмешивайся, — схватив меня за руку потянула Адриана. Я застыла рядом с ней позволив Корвину разбираться.

Садио врезал Маркусу и тот упал от силы удара. Мышцы на руке Садио вздулись, когда подлетел Корвин и схватил его потянув к машине припаркованной на обочине дороги. Мгновение, когда Корвин толкнул Садио и тот позволил себя увезти. Именно позволил решив, что разбитого носа Маркусу достаточно. Все кругом шептались о произошедшем. Я даже слышала кто-то назвал Садио безумным психом, но вмешиваться не стала.

Когда мы поехали на гонки я не была уверена, что это хорошая идея. То, с какой яростью пылали глаза Садио в момент удара заставило мою веру в него пошатнуться. Я знала у него должна быть настоящая причина поступить именно так. Оправдания? Возможно. Но я не хотела сомневаться в нем пока не узнаю, что произошло.

Судить поступки и действия других очень просто, когда не знаешь всей правды. Я видела только одну сторону, тогда как всегда имелось две.
И снова, как в прошлый раз толпа скандировала имена гонщиков, которых сегодня оказалось тоже четыре. Я не удивилась, когда поняла, что Садио не участвует. Машины нигде не было, как и его самого. Корвин стоял на старте с тремя другими парнями, но Садио словно испарился после той потасовки на вечеринке. В тот момент я испытала разочарование. Едкое. Оно разлилось по венам, когда поняла, что не увижу его сегодня. Целую неделю я жила ожиданием нашей встречи. Но теперь, как будто все мечты рухнули, оставив меня с горьким сожалением о том, чего не произойдет.

— Паршиво представлять в своем воображении нашу встречу и даже не подумать о том, что ее не случится.

— Согласна, — обхватив меня за плечи ответила Адриана. Она положила свой подбородок на мое плечо внимательно наблюдая за Корвином. — Даже если случится она может оказаться совсем не такой какой ты ее представляла.

Мы говорили о разных парнях, но чувствовали одинаково. Опять все произошло так же как в прошлую субботу. Девушка в центре дороги с платком белоснежного цвета. Ее действия, рев движков и старт, когда машины сорвались вперед, теряясь в ночи. Адреналин схлынул, оставив меня пустой и немного обиженной. Глупые чувства, но они были, я не могла просто выкинуть их и налепить на лицо улыбку. Позади тихо заурчал двигатель. Мы с Адрианой обернулись, заметив черную машину, которая остановилась возле нас. Садио опустил окно и посмотрел на меня. Он ничего не говорил. Не спрашивал, но я прочитала вопрос в его глазах.

— Пусть завезет тебя домой. Только не натвори глупостей, — шепнула Адриана сжав мои плечи. — И не думай много, Мари.

Обернувшись я поцеловала ее в щеку обошла машину и скользнула на пассажирское сидение. Смесь обиды, разочарования теперь смешались с радостью и каким-то ожиданием. Это все бурлило во мне, когда в тишине мы уезжали под пристальными взглядами ребят.

Я пыталась выровнять дыхание, но потерпела поражение. Слишком быстро глотала воздух, не позволив ему задержаться в легких. Машина остановилась на обочине в темноте, и только внутренняя подсветка от панели позволяла видеть движения Садио. Он склонился ближе ко мне взял двумя пальцами за подбородок и заглянул в глаза.

— Тише.

Мягкая улыбка на его остром выточенном лице заставила меня успокоиться и сделать первый вздох и мягкий выдох. Опустив взгляд посмотрела на его руку, костяшки пальцев покраснели и припухли. Едва касаясь провела кончиками пальцев.

— Что случилось? Зачем ты разбил машину?

Он молча встретил мой взгляд и покачал головой.

— Он заслужил это.

— Маркус что-то сделал? — на этот раз Садио промолчал. — Я наверно никогда не пойму ход твоих мыслей.

Молчание разлилось между нами, когда Садио склонился и тихо шепнул:

— Поцелуй.

Его взгляд душил меня, когда губы произнесли то заветное слово больше похожее на приказ. Я волновалась, когда, подавшись вперед он сократил расстояние преодолев половину пути предоставив мне сделать тоже самое. Выбор. Это был выбор, которого я всегда отчаянно желала. Садио даже не подозревал как своим действием зацепил меня. Настолько глубоко, что я не сомневалась, когда преодолела свою половину пути и встретила его в самом центре.

Садио позволил мне первой коснуться его губ. Голова кружилась, сердце ухало в груди от страха и предвкушения. Я думала, что лечу в пропасть, когда его язык ласково погладил мои губы. В тот момент не принадлежала себе, словно оголенный нерв, только чувствовала. Как он раскрыл мои губы скользнул языком внутрь и отступил. Прикусил кожу вызвав внутри дикие неконтролируемые эмоции. Я с силой сжала руки в кулаки и зажала между коленей. Садио провел ладонью по моей шее и прижал к себе одновременно лаская мой язык. Он звал манил предлагал попробовать, но не давил. И я расслабилась, позволив ему держать меня и не дать утонуть в том глубоком отчаянном поцелуе. Никогда не думала, что одно лишь касание губ может подарить столько противоречивых чувств. В моей груди что-то горело. В голове не имелось ни одной мысли, только желание чувствовать его губы на своих.

Когда Садио отстранился взгляд жалил. Мое дыхание рванными толчками повисло между нашими телами. Я смотрела в его глаза и молчала поглощенная водоворотом диких эмоций. Садио в тот момент позволил заглянуть в пламенный омут его души, и я пила каждую эмоцию, которую читала.

В полной тишине, что слепящим звоном царила в моей голове Садио завел машину и тронулся. Откинувшись на сиденье, смотрела в ночной мрак ожидая, когда он остановиться около дома Адрианы. Велит уйти. Я не понимала он злится из-за поцелуя или ненавидит меня? Что произошло между нами?

Чувствовала во мне весь мир перевернулся, но Садио, он был таким молчаливым и сложным, я просто опасалась задавать вопросы. Боялась, потому что он мог отвергнуть. И я понимала где-то внутри так глубоко, словно вплелось в сосуды, завязалось сотнями узелков, сожмется еще сильнее и это адски больно будет. Дышать с хрипами. С перебоями сердца. С замедлившимся пульсом.

Когда гул мотора стих я поняла, что закрыла глаза в ожидании. Оно тугими кольцами сдавило ребра. Схватилась за ручку дернула и практически вывалилась на улицу. В лицо ударил солёный аромат, а потом я услышала шум прибоя. Волны медленно набегали на берег и прочь уносились снова в пучину моря.

— Жалеешь? — хрипло и как-то надорвано его голос разрезал тишину.

Садио положил руки на крышу машины наблюдая за мной. Сейчас во тьме ночи с проблесками луны его глаза казались черными омутами, которые били меня по нервам. Лицо — острые линии.

— Ты злишься, и я просто не понимаю почему? — шепотом сорвалось, а потом еще тише. — Ты забрал мой первый поцелуй.

То признание оно острым лезвием застряло в горле. Садио оттолкнулся от машины. Обошел огибая капот, когда остановился напротив меня. Он смотрел. Пожирал. Проникал в мои мысли. А я позволила тому моменту задержаться между нами. Не шевелилась. Не моргала. Садио взял мое лицо в ладони и прислонился лбом к моему. А потом его дыхание вошло в мои легкие. А слова, те кровавые, глубокие слова, засели на подкорке сознания.

— Ты тоже забрала мой первый поцелуй, Марита.

Я закрыла глаза. Закусила губу сдерживая вопросы, которые рвались наружу. Время стало в тот момент просто словом. Я стояла в кольце его рук и позволяла нам дышать одним воздухом.

— Давай останемся, — шепот сорвался, как бы сильно я не противилась, не смогла заглушить чувство утраты, когда Садио отстранился. Не смела открыть глаза и посмотреть на него. Не хотела прочесть отказ.

Садио открыл заднюю дверь и потянул за собой. Руки прижали к твердым мускулам, когда он прислонился к противоположной двери позволив мне занять больше места. Захлопнув дверь, я свернулась на его груди слушая стук сердца. Его аромат был повсюду и с каждым моим вздохом заполнял мои внутренности. В тех местах, где Садио прикасался ко мне, держал, словно не мог отпустить, кожа горела, даже под тканью одежды.

***

В следующие выходные я уехала вместе с родителями в загородный дом. В горах воздух казался отцу чище и слаще. И я любила бывать здесь бродить среди сосен огромных величественных. Их горький аромат щекотал нос, когда я вдыхала. Отец всегда говорил, что прогулки благотворно влияют на сердечный ритм и поддерживают мышцы в тонусе. Вечер у костра, когда огонь раскачивался от ветра словно хотел коснуться тебя, завораживал. То, что, я любила больше всего встречать рассвет. Иногда у меня дыхание сбивалось от красок, которыми солнце окрашивало небеса.

Гуляя в одиночестве, я тосковала. Так сильно меня тянуло назад. К нему. В его объятия. В его ауру, которая налипла на меня словно вторая кожа. Аромат Садио витал в моем сознании. А кожа до сих пор горела от прикосновений и поцелуя. Единственного, но такого незабываемого.

Пальцы коснулись губ. Улыбка. Воспоминание. В тот вечер на берегу моря я заснула в объятиях Садио. Он разбудил меня ласковым прикосновением к волосам. Хриплым голосом. И глазами, в которых плескалось билось нечто чудовищное. Мощное. Непобедимое. То, от чего по моей коже мурашки побежали. То, от чего я покраснела. То, от чего сердце сбилось с ритма. А губы пересохли.

В те выходные Садио впервые мне написал. Говорил мало, но по тому что писал я поняла, как скрытен он был. Колючка, которая не ранила своими шипами, и я не задавалась вопросом почему? Просто дышала им. Наслаждалась. И медленно не спеша выдыхала.

Марита:

«Я хотела попросить тебя об одолжении. Не против?».

Садио:

«Ты готова заплатить за свою просьбу?».

— Заплатить? Серьезно? — недоверчиво выдохнула безмолвному лесу.

Марита:

«Бабушка подарила мне сертификат на покупку машины. Хотела попросить тебя помочь с выбором. Отец не одобрит этого, но если я уже обналичу сертификат он не сможет его аннулировать».

Садио:

«Подарок на день рождение?».

Марита:

«Ты проницательный. Да. В тот день мы с тобой впервые увиделись».

Сделав снимок леса, который был позади и горизонта с заходящим солнцем, отправила ему. Закусив губу ждала ответа.

Садио:

«Сфотографируй себя».

Развернув фронтальную камеру улыбнулась представив, что смотрю на Садио. Его глаза не то, что можно забыть. Я никогда не смогу выкинуть мгновения нашей жизни из памяти.

Все время держала телефон под рукой, но ответа от Садио так и не получила. Мысли тут же зароились в голове. Ему не понравился тот снимок. Я слишком непривлекательна. Слишком самонадеянна. Вцепилась в него как в спасательный жилет и не могла отпустить. Шла на поводу.

Сон не шёл, и я всю ночь пролежала с открытыми глазами слушая звуки леса вокруг. Сегодня эта поездка не казалась какой-то особенной. Сегодня все стало более реальным и отрезвляющим. Не так хорошо, как раньше.

На рассвете не удержалась и сфотографировала вид, который не мог не заставить задохнуться от яркости контрастов на горизонте, когда солнце медленно, но верно близилось к рассвету.

Марита:

«Надеюсь однажды показать тебе это место».

Ответа я не ждала, но получила, злясь на себя, что не подумала в какую рань решила отправить еще одну фотографию.

Садио:

«Надеюсь ты сдержишь свое обещание».

Его ответ еще долго крутился в голове, а с лица не сходила довольная победная улыбка.