Звуки и видения
Рабочий день полз, как улитка по мокрому асфальту. Цифры на часах менялись с мучительной медлительностью, а клиенты, казалось, приходили с одними и теми же вопросами и пожеланиями. Есения, уткнувшись в монитор, механически вносила данные, пока из динамиков телевизора в углу комнаты отдыха лилась очередная порция приторно-сладких хитов с музыкального канала. Это было уже невыносимо. Дождавшись короткой паузы между записями, она потянулась за пультом. Хоть какое-то разнообразие, пусть даже это будет реклама стирального порошка.
Палец сам собой замер на кнопке с логотипом ТНТ. На экране разворачивалось какое-то новое шоу, залитое драматическим светом, с нагнетающей музыку и обещанием чего-то из ряда вон выходящего. «Битва Сильнейших», – провозгласила яркая заставка. Есения скептически хмыкнула. Очередная порция «сверхъестественного» для доверчивых зрителей. Она уже собиралась переключить, когда камера крупным планом показала одного из участников, выходящего на съемочную площадку.
Чашка с недопитым кофе застыла на полпути ко рту. Мир сузился до размеров этого маленького экрана. Там, в свете софитов, с непроницаемым выражением лица, стоял он. Дима. Ее коллега. Вечный источник ее раздражения, мастер едких комментариев и самопровозглашенный эксперт по всему на свете.
Есения моргнула, уверенная, что это какая-то злая шутка ее уставшего воображения. Но нет. Эти темные волосы, резкие черты лица, даже та самая едва заметная усмешка, которая так часто играла на его губах, когда он ее подкалывал, – все было его. Только сейчас он выглядел иначе: собраннее, серьезнее, и что-то неуловимо чужое появилось в его взгляде.
– И наш следующий участник, – громогласно объявил ведущий, – молодой, но уже заявивший о себе чернокнижник, Дмитрий!
Чернокнижник. Слово ударило Есению, как обухом по голове. Чернокнижник?Дима, который еще утром спорил с ней из-за того, кто последний выпил кофе, и который, по ее мнению, больше походил на разгильдяя-рокера, чем на кого-то, связанного с потусторонними силами? Это было настолько абсурдно, настолько нелепо, что она даже тихонько фыркнула, не веря своим ушам и глазам. Она смотрела, как он уверенно идет по площадке, как отвечает на вопросы ведущего – все та же знакомая манера держаться, но теперь она воспринималась совершенно иначе. Этот его сарказм, эта проницательность, которую она списывала на наблюдательность и острый язык... неужели это было... этим?
Она так погрузилась в происходящее на экране, пытаясь совместить два образа – язвительного коллеги и «молодого чернокнижника» из телевизора, – что не услышала тихих шагов за спиной.
– Интересное кино смотришь, Снежная Королева?
Знакомый голос, прозвучавший прямо над ухом, заставил ее подпрыгнуть на стуле и резко обернуться. Сердце ухнуло куда-то вниз.
Перед ней, скрестив руки на груди и с той самой фирменной усмешкой, от которой у нее всегда начинали чесаться кулаки, стоял Дима. Тот самый, настоящий, из плоти и крови. И только что названный по телевизору чернокнижником.
Есения резко обернулась, едва не сбив со стола пульт. Сердце все еще колотилось где-то в районе горла, а на лице застыло выражение крайнего недоумения, смешанного с привычным раздражением.
– Ты... – начала она, но слова застряли. Перед ней стоял он, собственной персоной, с той самой самодовольной ухмылкой, которая обычно предвещала очередную порцию его невыносимых шуточек. Только теперь эта ухмылка приобрела какой-то новый, совершенно зловещий оттенок в свете только что увиденного.
– Я, собственной персоной, – Дима облокотился плечом о дверной косяк, лениво оглядывая ее с ног до головы. – Не ожидала увидеть своего скромного коллегу в прайм-тайм, да, Снежная Королева? Или ты думала, я только иголкой умею тыкать да кофе выливать ?
Есения наконец обрела дар речи. Холодная, едкая ирония, ее обычное оружие, вернулась на свое место. – Чернокнижник, значит? – она вскинула бровь, обводя его взглядом, словно ища скрытые рога и хвост. – Не знала, что в перерывах между нанесением бабочек на лодыжки ты занимаешься таким... ремеслом. Или это просто новое название для особо изощренных способов выводить людей из себя?
– Каждому свое, – он пожал плечами, ничуть не смутившись ее тоном. – Кто-то таблицы в Excel заполняет, кто-то порталы в другие миры открывает. Не вижу принципиальной разницы в уровне сложности.
– Порталы? Серьезно? – Есения не смогла сдержать усмешки. – А я-то думала, что потолок твоих сверхспособностей – это угадать, какой клиент сегодня опоздает. Это все, конечно, очень... театрально. Хорошая постановка, грим, спецэффекты. ТНТ умеет делать шоу, не отнять». Она демонстративно отвернулась к экрану, где его телевизионный двойник как раз что-то таинственно изрекал, глядя в камеру прожигающим взглядом.
Дима хмыкнул, и в его голосе послышались знакомые насмешливые нотки, но теперь к ним добавилось что-то еще, какая-то с трудом сдерживаемая сила. – Театрально, говоришь? Ну да, для непосвященных это всегда выглядит как фокусы. Легче поверить в обман, чем в то, что выходит за рамки твоего уютного, расписанного по минутам мирка. – Он сделал шаг к ней, сокращая дистанцию. Его глаза, обычно просто темные и насмешливые, сейчас, казалось, заглядывали куда-то глубже.
– Я верю в то, что вижу и что могу объяснить логикой, – отрезала Есения, стараясь не поддаваться этому странному, почти гипнотическому взгляду. – А все эти ваши... эзотерические представления – это для тех, кому скучно жить.
– Скучно, значит? – он усмехнулся, и в этой усмешке было что-то хищное. – Ну что ж, Снежная Королева, раз уж тебе так не терпится разоблачить "постановку"... Он наклонился чуть ближе, его голос стал тише, почти интимным, но от этого не менее угрожающим. – Обещаю, при случае, я тебе покажу, на что способен. Без камер, без спецэффектов. Только ты, я... и то, во что ты так упорно отказываешься верить. Может, тогда и твои ледники дадут трещину.
Он выпрямился, подмигнул ей, как ни в чем не бывало, и, насвистывая какую-то незнакомую мелодию, лениво направился к своему рабочему месту.
Есения осталась стоять, чувствуя, как по спине пробежал холодок, несмотря на всю ее показную невозмутимость. «Изотерическое шоу»... Она все еще не верила ни единому слову. Но в его последней фразе было что-то такое, от чего становилось неуютно. Что-то, что заставляло сомневаться в незыблемости ее собственного скепсиса.
Раздражение, смешанное с упрямым любопытством, не отпускало. Есения вернулась за свой стол, но привычная рутина рассыпалась под натиском только что увиденного и услышанного. Образ Димы-чернокнижника, так разительно отличающийся от Димы-коллеги, назойливо маячил перед глазами. Она бросила короткий, почти вороватый взгляд в его сторону: он, как ни в чем не бывало, обсуждал с клиентом какой-то эскиз, жестикулируя рукой, на которой так знакомо переплетались татуировки.
–Бред какой-то, – пробормотала она себе под нос, но рука сама собой потянулась к телефону. Открыв сафари, она вбила в поисковую строку его имя, фамилию и название шоу, которое еще недавно казалось ей верхом безвкусицы.
Первые же ссылки вели на страницы, пестрящие громкими заголовками и фотографиями. Вот он, на несколько лет моложе, с другой прической – волосы короче, без той нарочитой небрежности, которая была ему свойственна сейчас. И взгляд... да, тот же пронзительный, но какой-то более открытый, что ли, менее защищенный сарказмом. Есения на мгновение замерла, разглядывая его тогдашнее изображение. – Надо же, как изменился, – промелькнула мысль. Но даже сквозь эти перемены, она безошибочно узнала его. Эти резкие черты лица, изгиб губ – все было на месте.
– Победитель 20-го сезона «Битвы экстрасенсов» Дмитрий Матвеев – триумфальное возвращение в «Битву Сильнейших!» – гласил один из заголовков. Победитель. Не просто участник. Это уже меняло дело, добавляя веса его телевизионному образу, пусть и в ее глазах это был вес хорошо срежиссированного спектакля.
Она пролистывала страницы, натыкаясь на обрывки информации: упоминания о его бывшей жене, тоже, видимо, из «одаренных», и многочисленные фанатские форумы. Последние особенно привлекли ее внимание. Стены были буквально завалены его фотографиями в различных «магических» образах, цитатами из его телеинтервью и восторженными, почти истерическими комментариями. «Дима, ты лучший!», «Я чувствую твою силу!», «Он такой загадочный, просто божество!». Есения читала это, и на ее губах сама собой появилась кривая усмешка. Толпы экзальтированных школьниц,которые текут перед «молодым чернокнижником». Картина маслом.
Она хмыкнула, откидываясь на спинку стула.
– Интересно, сколько он отвалил за участие? А за "победу"? Наверное, кругленькую сумму. И ведь работает же, люди хавают.
Новая информация, безусловно, ее удивила. Масштаб этой его «второй жизни» был неожиданным. Но это удивление было сродни тому, которое испытываешь, узнав, что твой знакомый, которого ты считал скучным бухгалтером, в свободное время прыгает с парашютом. Неожиданно, да. Но меняет ли это твое фундаментальное отношение к нему? Вряд ли.
Есения закрыла вкладки. Вся эта шумиха, вся эта «магия» осталась там, в виртуальном пространстве и на телеэкране. Здесь, в реальности «Анархии чернил», он был все тем же Димой – ее вечным оппонентом, источником ежедневных мелких стычек. И ее хладнокровие, ее ледяная броня, которую он так любил испытывать на прочность, оставалась при ней. Просто теперь она знала, что за фасадом обычного татуировщика скрывается еще и неплохой актер, умело играющий свою роль. И это знание лишь укрепляло ее скепсис.
Стрелки часов неумолимо приближались к закрытию. «Анархия чернил» постепенно пустела, звуки машинок стихли, оставив после себя лишь гулкую тишину и запах антисептика, смешанный с ароматом свежезаваренного кофе, который Еся так и не успела допить. Она стояла над итоговой таблицей смен, и одна из колонок никак не хотела сходиться. Цифры плясали перед глазами, отказываясь складываться в нужную сумму. Мира, ее напарница, уже упорхнула домой, оставив Есению один на один с этим проклятым отчетом.
Вздохнув, она откинулась на спинку стула, массируя виски. Ну почему именно сегодня?
Внезапно холодное прикосновение к ее плечу заставило ее вздрогнуть и резко выпрямиться.
– Проблемы с миром чисел, Снежная Королева? – раздался над ухом знакомый, чуть насмешливый голос Димы.
Он стоял рядом, засунув руки в карманы джинсов, и с любопытством заглядывал в ее монитор. Есения смерила его ледяным взглядом.
–Не твоего ума дело, чернокнижник, – процедила она, но усталость в голосе предательски дрогнула.
– Ну-ну, не кипятись, – он усмехнулся, обходя ее стул и склоняясь над экраном. Его темные волосы едва не коснулись ее щеки. – Дай-ка гляну. Иногда даже самые запутанные заклинания поддаются логике.
Не дожидаясь ее разрешения, он ловко перехватил мышку. Его пальцы, обычно сжимающие тату-машинку, забегали по клавиатуре с неожиданной сноровкой. Есения молча наблюдала, скрестив руки на груди. К ее удивлению, через пару минут путаница в таблице начала распутываться, как клубок ниток. Он что-то быстро пересчитал, поправил пару формул, и вот оно – итоговая сумма сошлась.
– Готово, – он откинулся на спинку ее стула, который жалобно скрипнул под его весом, и победно посмотрел на нее. – Видишь, Снежная Королева, я не только иголкой махать да по телевизионным «шабашам» скакать умею. Иногда и в экселевской магии кое-что смыслю.
Его сарказм был привычен, но сегодня почему-то не так сильно задевал. Возможно, из-за неожиданной помощи.
– Вообще-то, – Есения чуть вскинула подбородок, стараясь вернуть себе обычную неприступность, – я тоже не только таблицы умею составлять.
– Да неужели? – в его голосе прозвучало неподдельное удивление, смешанное с вызовом. – И что же это за скрытые таланты таятся в ледяных чертогах твоей души, позволь полюбопытствовать?
– На гитаре играю, например, – чуть небрежно бросила она, сама удивляясь своей откровенности.
Брови Димы поползли вверх. Усмешка сползла с его лица, сменившись выражением искреннего изумления. – На гитаре? – переспросил он, и в его голосе не было ни капли обычной издевки. – Вот это действительно... неожиданно.
Есения едва заметно вскинула подбородок, стараясь, чтобы ее лицо не выразило и тени того воспоминания, которое внезапно всплыло в памяти. И сейчас ей отчаянно хотелось, чтобы он не догадался, что тот тайный, короткий концерт был ею услышан. Она бы никогда не призналась, что его пение, пусть и подслушанное случайно, тронуло в ней какую-то забытую струну. Это было бы слишком... личным. Слишком выбивающимся из их привычной схемы «колкость на колкость».
– Мир полон сюрпризов, Дмитрий, – сказала она как можно ровнее, возвращаясь к закрытию кассы, хотя пальцы слегка дрожали.
– Что ж, Снежная Королева, похоже, лавочка закрывается, – Дима с характерным щелчком захлопнул крышку ноутбука, и звук этот эхом прокатился по пустеющей студии. Он небрежно облокотился о столешницу, и его взгляд, лишенный напускной телевизионной загадочности, остановился на Есении.– Раз уж ты у нас такая многогранная личность, не только калькулятором владеешь, но и струны перебирать умеешь... У меня наверху гитара есть. Может, поднимешься, продемонстрируешь свой скрытый талант? Чисто по-свойски. Обещаю быть самым благодарным, хоть и единственным зрителем. Ну, или почти не критиковать.
Легкая, едва заметная усмешка тронула уголки его губ, но в глазах, к удивлению Есении, светился неподдельный интерес.
– С какой это стати я должна перед тобой распинаться? – она скрестила руки на груди, стараясь придать голосу максимум ледяного безразличия, хотя внутри что-то неприятно кольнуло от его проницательного взгляда. – Мои, так сказать, увлечения – не для публичных выступлений. Особенно перед таким... экспертом во всех областях. Последние слова она произнесла с едва уловимой язвинкой, намекая на его телевизионные подвиги.
– Экспертом, но беспристрастным, – парировал он, отталкиваясь от стола и делая шаг в ее сторону. – Или наша Снежная Королева просто опасается, что ее тщательно выстроенный имидж несокрушимой ледышки даст трещину под звуки собственной музыки? Неужели боишься, а, Есения? Боишься показать что-то настоящее?– Он чуть склонил голову, и в его темных глазах мелькнул тот самый дьявольский огонек, который безотказно действовал на нее, как красная тряпка на быка. Он знал ее слабое место.
Есения стиснула зубы. Черт его дери. Эта его манера брать на «слабо» всегда выводила ее из себя и заставляла делать то, чего она изначально не собиралась.
–Я ничего не боюсь, – отрезала она, голос прозвучал жестче, чем она предполагала. – И уж тем более такой хуйни, как бренчать на гитаре.
–Тогда в чем дело? – он картинно развел руками, указывая на узкую лестницу, ведущую на второй этаж, где находился его личный кабинет. – Пара минут твоего драгоценного времени, Снежная Королева. Просто докажи, что за твоей колючестью скрывается хоть что-то, кроме сарказма и идеальных отчетов.
Тяжело вздохнув, скорее для вида, чем от искреннего нежелания, Есения поднялась со стула. Внутренний голос кричал: «Утереть этому выскочке нос, показать, что я не только цифры перебирать умею, и спокойно поехать домой, забыв о нем и его дурацких шоу».
– Хорошо, – бросила она. – Но только одну песню. И если я услышу хоть слово критики...
– Буду нем как рыба, – Дима театрально прижал палец к губам, но глаза его смеялись. «Ну что ж, поиграем, все равно вечер скучный, а эта Снежная Королева, оказывается, с сюрпризами», – мелькнула у него мысль, пока он пропускал ее вперед к лестнице.
Они поднимались молча. Скрип старых ступеней нарушал тишину. Есения чувствовала его присутствие за спиной – спокойное, уверенное, и это почему-то заставляло ее нервничать больше, чем все его предыдущие подколки. Она шла, полная решимости доказать ему – и, возможно, самой себе – что она не так проста, как ему кажется. А он следовал за ней, предвкушая небольшое развлечение и не подозревая, что этот незапланированный «концерт» может оказаться чем-то большим, чем просто способ скоротать вечер.