Письма из Бордо

Дни постепенно текли, будто тёплая река, в которую медленно вливалась свежая струя. Гермиона и Драко, несмотря на общие обязательства и необходимость сосредоточиться на восстановлении Хогвартса, всё чаще находили моменты, когда могли просто быть рядом. Но эти моменты не требовали слов — достаточно было одного взгляда, легкого касания руки, или того, как в тишине комнаты их мысли начинали переплетаться.

Утро начиналось для них по-разному, но почти всегда они пересекались на лестнице башни старост — иногда случайно, иногда почти специально. Каждый раз, когда их взгляды встречались, время замедлялось: Гермиона ощущала, как в груди поднимается тепло, а Драко — как исчезает холодность, что раньше охраняла его сердце.

На занятиях по древним рунам их внимание порой переключалось с урока на то, как легко их руки соприкасаются при передаче пергамента, или как Драко невзначай подмечает одну из её маленьких привычек — то, как она морщит лоб, когда концентрируется, или как слегка прикусывает губу, решая сложную задачу.

После уроков их ждали совместные часы за чертежами и восстановительными свитками. Они работали рядом, иногда молча, иногда погружаясь в разговоры, которые казались важнее самих заданий. И каждый раз напряжение между ними нарастало — оно не требовало громких слов, а строилось на тонких взглядах и почти неуловимых улыбках.

Вечерами, когда Хогвартс погружался в сумрак, Гермиона уединялась в своей комнате, позволяя мыслям о Драко постепенно наполнять её сознание. Она ловила себя на том, как вспоминает детали их общения — тихий голос, уверенные движения, взгляд, полный противоречий и страсти.

Драко же, закрыв дверь своей комнаты, часто стоял у окна, глядя на мерцающие звёзды. В его голове играли одни и те же образы — моменты, когда Гермиона была близко, когда её смех раздавался в коридорах, когда он ловил себя на желании быть ближе, теплее.

Но ни один из них пока не решался сделать следующий шаг. Был страх разрушить то, что уже построено — страх потерять контроль, страх открыть свои чувства слишком рано.

Однажды, после особенно долгого рабочего дня, они встретились в зале башни старост, где обычно лежали свитки и инструменты. В воздухе витала тёплая тишина, прерываемая лишь шорохом свитков.

— Думаю, — начал Драко, опираясь на стол, — что мы уже слишком долго живём в этом напряжении.

Гермиона подняла глаза, встретившись с его взглядом.

— Возможно, — тихо согласилась она. — Но может, это и есть наша реальность сейчас — нечто между прошлым и тем, что мы ещё не готовы признать.

Он медленно подошёл ближе, и на мгновение между ними не осталось места для сомнений.

— Ты не боишься? — спросил он почти шепотом.

Она улыбнулась — немного грустно, но искренне.

— Боюсь. Но больше боюсь упустить то, что у нас есть.

Они стояли так, близко, и мир вокруг словно отступил. Был только этот момент — нежный, хрупкий и одновременно мощный.

Тишина, казалось, сжалась вокруг них, став плотной и ощутимой, как тёплый бархат. Каждый миг, проведённый рядом, был наполнен несказанным напряжением, словно невидимая нить натягивалась всё туже, готовая вот-вот распуститься в порыве чувств.

Прошло несколько дней, и напряжённость стала почти ощутимой — в каждом взгляде, каждом движении. Они всё чаще искали случайных прикосновений — когда руки невзначай соприкасались, когда локти встречались за столом, когда плечи случайно касались в узких коридорах башни старост. Эти мелочи — как невысказанные признания.

Однажды вечером Гермиона осталась допоздна в своей комнате, погружённая в книги и заметки по рунам. Тусклый свет свечи мерцал, отбрасывая длинные тени на стены, и мысли всё время возвращались к Драко — к его голосу, к тому, как он смотрит, к тому, что он не сказал, но хотелось бы услышать.

Вдруг тихий стук в дверь. Она оторвалась от книги и встретилась глазами с тем, кто стоял в проёме — Драко. Его волосы слегка растрёпаны, взгляд был насыщен и чуть уставший, но внутри горел тихий огонь.

— Не спишь? — спросил он, голос был приглушённым, почти шёпотом.

— Нет, — ответила она, чуть приподняв бровь. — А ты? Что привело?

Он сделал шаг внутрь, и дверь мягко закрылась за ним. В комнате стало ещё теплее, воздух — гуще.

— Не мог спать, — признался он. — Думал о нас. О том, что между нами.

Гермиона вздохнула и отпустила на стол книгу.

— Мне тоже не даёт покоя.

Он приблизился и осторожно провёл пальцем по её щеке — жест был одновременно нежным и властным.

— Я устал от этой борьбы, Гермиона. Хочу быть с тобой честен. Не просто работать вместе, не просто делить пространство.

Она не отстранилась, хотя сердце стучало громко, как барабан.

— Я тоже этого хочу, — прошептала она.

Их губы встретились в долгом, томном поцелуе, в котором переплетались вся накопившаяся страсть и трепет, вся нежность и желание. Мир вокруг исчез, оставив лишь их двоих — близких и уязвимых.

Позже, когда они лежали рядом, дыша в унисон, разговоры уступили место молчанию, наполненному новыми смыслами. Они изучали друг друга взглядом, каждым касанием, каждым тихим вздохом, открывая новые грани — не только телесные, но и душевные.

Эти ночи стали для них не просто временем близости — они стали началом новой главы, где слова были лишними, потому что всё понималось без них.

———

После того тихого вечера в башне старост, когда их взгляды и прикосновения говорили больше слов, наступили дни, которые плавно меняли их привычную жизнь. Учеба оставалась важной, но между уроками и проектами появилось то, что невозможно было назвать иначе, как новая близость.

На занятиях по древним рунам Гермиона и Драко всё чаще замечали друг друга издалека, ловили невольные взгляды, слегка смущаясь, но уже не стараясь прятать интерес. Их совместная работа над восстановлением восточного крыла Хогвартса стала не только общей задачей, но и поводом для разговоров, обмена мыслями, а иногда — тихих шуток и улыбок, которые казались близкими, почти родными.

В это же время в школе появилась Астория — словно тень, что неспешно приближалась, внимательно наблюдая. Она оставалась в стороне, но её холодный взгляд улавливал каждое движение, каждый знак внимания, который Драко и Гермиона обменивались друг с другом. Она не вмешивалась — пока, но в её глазах уже горело желание разрушить этот хрупкий мир.

Однажды, после долгого дня, когда проекты были почти завершены, Гермиона шла по коридору, задумчивая и погружённая в свои мысли. Внезапно, из тени появилась Астория, тихо, почти незаметно.

— Ты много времени проводишь с Малфоем, — её голос был мягким, но с холодком. — Интересно, не слишком ли ты в него влюбляешься?

Гермиона вздрогнула, но не отступила.

— Это не твое дело, Астория.

— Может, — улыбнулась та, — но предупреждаю — Малфой не тот, кем кажется. И тебе стоит быть осторожнее.

В глазах Гермионы мелькнуло раздражение, но и беспокойство тоже. Что-то в словах Астории звучало правдой, но внутренний голос отказывался признавать это.

——

Вечер уже сгущал тени по коридорам Хогвартса. Гермиона спешила по лестнице, держа под мышкой несколько томов древних рунических манускриптов — работа над восстановлением восточного крыла требовала пристального внимания. Мысли крутятся вокруг формул и символов, но в уголке сознания неотступно маячил образ Драко — его взгляд, их разговоры, всё то, что казалось не сказанным.

На углу следующего коридора тёмная фигура почти растворилась в сумраке — Астория, с хитрой улыбкой и глазами, полными злодейского предвкушения. Она давно следила за ними обоими, как змея, готовая укусить в самый неподходящий момент.

Когда в коридоре показался Драко, Астория быстро вышла из тени и, не давая ему опомниться, легко прикоснулась к его руке, заглядывая в глаза с едкой игрой:

— Драко, ты не собираешься так просто уйти от меня, правда? Я знаю, что ты не можешь забыть наши разговоры...

Он нахмурился, отдёрнул руку, но не хотел начинать ссориться на глазах у проходящей мимо Гермионы, которая именно в этот момент обернулась.

Глаза Гермионы заморгали в замешательстве, и на миг сердце сжалось от боли и обиды. То, что она увидела — Асторию, склонённую к Драко, тот немного отступающий, но всё равно слишком близко... В голове мгновенно вспыхнула буря мыслей: что если это не просто случайное столкновение? Что если он... что если всё их недавнее сближение — игра?

Гермиона резко повернула в противоположную сторону и пошла быстрее, не оглядываясь.

Драко стоял, раздавленный этим взглядом, и не мог найти слов, чтобы объясниться.

Астория лишь тихо усмехнулась, удовлетворённая своей игрой.

Астория смотрела на Драко с едкой улыбкой, словно смакуя каждое его слово и жест. В её взгляде читалась не просто ревность — это была игра, тщательно продуманная и рассчитанная на максимальный эффект.

— Ты не думаешь, что Гермиона настолько наивна, чтобы поверить всему этому? — её голос был тихим, но в нём звучала сталь. — Ты ей нужен, да? Но ты всегда был слишком гордым, чтобы признать это.

Драко сжал кулаки, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё кипело.

— Я не знаю, о чём ты говоришь, — сказал он холодно, но без привычной насмешки.

— Не ври себе, — продолжала Астория, шагнув ближе. — Мне это надоело. Ты не тот мальчик, которого я знала. Ты играешь в светлую сторону, пытаешься быть кем-то другим, но внутри ты тот же самый. А Гермиона? Она — всего лишь паутина, в которую ты запутался.

Драко посмотрел на неё с тяжелой усталостью в глазах.

— Тебе стоит уйти, Астория. Ты ничего не понимаешь.

Она усмехнулась, голос стал тише, но яд в словах — крепче.

— Всё понимаю, Малфой. Просто знай — я ещё вернусь. И не для того, чтобы играть. Я хочу выиграть.

С этими словами она повернулась и растворилась в тенях коридора, оставляя после себя лишь холод и предчувствие грядущих бурь.

Драко долго стоял на месте, ощущая, как внутри него растёт тревога — не только из-за её слов, но и потому, что впервые за долгое время он начал задумываться: а что, если Астория права?

Он шагал по коридору к башне старост, каждый его шаг отдавался тяжестью в груди. Голова была полна мыслей, запутанных и беспокойных, словно в его душе разгоралась внутренняя буря, которую он никак не мог остановить.

«Я не могу оставить это так,» — думал он, сжимая кулаки. — «Она должна знать правду... Не могу позволить, чтобы эти слова разрушили то, что мы начали строить.»

Драко глубоко вздохнул, вспоминая лицо Гермионы: сильное, упрямое, но с проблесками той уязвимости, которую он уже успел заметить. Он не хотел, чтобы она думала, что он снова отступит или что скрывает что-то важное.

Когда он подошёл к двери её комнаты, сердце колотилось так, словно сейчас вырвется наружу. Он постучал, не решаясь войти сразу, но услышал приглушённое:

— Заходи.

Он медленно вошёл. Гермиона сидела за столом, окружённая книгами и пергаментами, но её взгляд был устремлён куда-то вдаль, словно она ждала чего-то — или кого-то.

— Гермиона, — начал он, стараясь сохранить ровный голос, — мне нужно с тобой поговорить. О том, что произошло сегодня... с Асторией.

Она подняла на него глаза — в них было недоумение, но и готовность слушать.

— Она подошла ко мне в коридоре, — продолжил он, — пыталась что-то сказать... провоцировала, искала повода. Я не хотел, чтобы ты услышала это из других уст или поняла неправильно.

Он сделал паузу, пытаясь подобрать слова, чтобы передать всю тяжесть того, что происходило внутри.

— Я не хочу, чтобы между нами встали недомолвки или ложь. Я ценю то, что у нас есть, — сказал он тихо, — и я не позволю, чтобы кто-то разрушил это.

Гермиона молчала несколько мгновений, потом медленно закрыла книгу и посмотрела на него с той самой глубокой искренностью, которую он так боялся потерять.

Гермиона взглянула на него серьёзно, чуть сжала пальцы на столе и медленно заговорила:

— Драко, я ценю твою честность. Но ты понимаешь... у меня остаётся чувство, что эта Астория что-то замышляет. Мне нужно знать, что именно она тебе сказала. Без прикрас.

Он кивнул, понимая, что скрывать сейчас бессмысленно.

— Она сказала, что я... — он на мгновение задумался, — что я слишком увлёкся тобой. Что я мог бы забыть, кто я есть на самом деле. И что такие, как ты, не могут по-настоящему понять меня. — Его голос стал чуть горьким. — Её слова были не просто предупреждением. Это была попытка подорвать то, что мы пытаемся построить.

Гермиона чуть напряглась, сжав губы.

— То есть, она намекала, что я для тебя — какая-то ошибка? Что мы... несовместимы?

Драко покачал головой.

— Она не сказала это прямо, но подтекст был именно таким. Она играла на моих сомнениях. Хотела заставить меня усомниться в себе и в наших отношениях.

Гермиона медленно выдохнула, глаза её блеснули смесью недоверия и решимости.

— Мне кажется, у неё очень тонкий и опасный план. И мы должны быть готовы. Не дать ей разжечь между нами сомнения.

Драко посмотрел на неё с новой теплотой и уважением.

— Я знаю. И я хочу, чтобы ты знала: никакие слова, никакие интриги не заставят меня отказаться от того, что я чувствую к тебе. Но нам придётся быть осторожными. Вместе.

Гермиона кивнула, но в глубине души всё ещё держала небольшой барьер.

— Хорошо. Но я не потерплю лжи. Ни от тебя, ни от неё.

Он приблизился чуть ближе, чуть опустив голос:

— И я тоже. Ни лжи, ни тайных игр.