Секретный ингредиент Маргариты

Опускаю книгу на стол. В тишине, окутывающей библиотеку, это выходит слишком громко. Женщина с бейджиком отрывает глаза от компьютера и мило мне улыбается. Не знаю, откуда взялось клише, что все библиотекарши хмурые, вредные и нерасторопные. У нас в вузе они вполне приятные. Всегда рады подсказать, в каком издании и переводе лучше взять книгу, и отвесить пару шуток про сюжет. Прошлый раз, когда я брала "Фуэнте Овехуна"*, библиотекарша посмеялась, про какие это там "овечьи ху..." задают читать второкурсникам. Стоявший рядом завкафедрой посмотрел на нее так, будто она живьем съела лягушку, на что женщина лишь пожала плечами. А что такого? Все мы люди. Филологи не исключение.

— Сдаете?

— Да.

Я протягиваю читательский билет и придвигаю к ней "Фауста". Библиотекарша сканирует штрих-код на форзаце. На мониторе высвечивается информация о книге. Через пару секунд билет возвращается мне в руки.

Библиотека в нашем вузе – это рай на земле. Никакой бумажной волокиты, очередей и штрафов за просрочку. Все книги, даже старославянские тексты с ерями и юсами, есть в электронном виде. Открывай дома на ноутбуке и работай. Или приходи в коворкинг и садись за компьютер тут. Мониторы от Asus, последнее обновление Windows и личная учетная запись Microsoft у каждого студента. Мягкие кресла с регулировкой высоты, идеально белые столы и стены, в нишах диванчики цвета жареного миндаля и подвесные кашпо с папоротниками на перилах лестницы. На втором этаже прячутся стеллажи с книгами, которые можно брать без билета, и уютный читальный зал. Там всегда светло и пахнет кофе. В дальнем углу стоит автомат с напитками, рядом с ним принтер, с краю стеллажей пара столиков и ряд диванов, таких же, как внизу. Но на них редко кто сидит. Обычно все выбирают кресла-мешки, разбросанные по залу карамельными капельками. Подтаскивают их к внешней стене, полностью состоящей из стеклянных панелей, и романтизируют свою студенческую жизнь, представляя, что сидят по меньшей мере в пирамиде Лувра.

Панорамные окна – это красиво, не спорю. Но мне явно следует держаться от них подальше. Поэтому, когда мне удается выкроить в моем плотном графике свободный часок и прийти сюда почитать, я выбираю кресло как можно дальше от края. Не хватало еще во время чтения в обморок грохнуться.

— Брать что-нибудь будете?

Библиотекарша подпирает рукой подбородок и терпеливо улыбается. Следующий семинар по литературе только через две недели, так что по программе мне ничего не нужно. А вот для души можно.

— Я посмотрю на стендах?

— Конечно.

Поднимаюсь по лестнице и попадаю в отдел современной литературы. Настолько современной, что большинству авторов этих книг можно написать в Telegram. Миную пособия по саморазвитию от диванных психологов — это по Викиной части. Нахожу полочки с сентиментальной прозой — а вот это уже мое guilty pleasure**. В глазах пестреют знакомые корешки. Первое издание "Падающей звезды" Даны Делон, дилогия Аси Лавринович про Полину Ковалеву, история Кострова от Ксюши Левиной... А "Принцесса Намонаки" Марии Сакрытиной что тут делает? В любовных романах! Купились на миленькое название? Решили, где принцессы, там же принцы и любовь? Наивные. Да в этой книге все герои, кроме главного, – злодеи. Кровь хлещет из каждой строчки. Романтикой и не пахнет. Срочно переставить в фэнтези!

Вытаскиваю книгу. Соседние предательски подкашиваются, и я еле успеваю их поймать, прежде чем они свалятся с полки. Черт! Начинаю запихивать их обратно и тут через проем в стеллаже замечаю знакомые кудряшки. За столом спиной ко мне сидит Пашка. Воронцов? В библиотеке? Неужели наконец-то вспомнил про долги по учебе?

Переставляю "Принцессу Намонаки" в фэнтези и тихонечко, на цыпочках, выхожу из-за стенда. Паша почти лежит на столе, опустив голову на руки. Широкая спина обтянута водолазкой цвета заварного крема. На краю дивана черный пиджак. Хорошо, что Пашка его снял. И не потому что теперь мне виден рельеф его мышц, а потому что можно сделать...

Цап за плечи!

Пашка резко выпрямляется, впечатывая затылок мне в нос.

— Ой, Марго, прости! — Он вскакивает из-за стола, огибает диван и подбегает ко мне. — Ты меня напугала. Извини, пожалуйста. Ты как?

— Как Волан-де-Морт!

Я сжимаю пальцами переносицу. Глаза сами собой начинают слезиться.

— Дай посмотрю.

Воронцов пытается убрать от лица мою руку. Браслет часов холодит кожу, пальцы нежно касаются тыльной стороны ладони, и на секунду я забываю о боли. Ловлю обеспокоенный взгляд карих глаз. Шоколадная глазурь с орехами. Сладкий запах мечты, будто я вдруг оказалась на фабрике Вилли Вонки. Может, Воронцов – одно из его изобретений? Самое удачное. Марципановая кожа, кофейная сахарная вата вместо волос и вязкий сироп обворожительности на губах.

Так и хочется попробовать их на вкус.

— Может, к медсестре сходить?

Моя рука слабеет, и Паше все же удается ее убрать.

— А она у нас в вузе есть?

— Нет, по-моему.

— Вот и я о том же.

Я вытираю рукавом набежавшие слезы. На светло-зеленой блузке остаются разводы туши. Ну что за глупость? Нервы, вы там совсем с ума посходили? Коленку разбила – не плакала, потеряла все костюмы – не плакала, а тут... Уже жду, когда Пашка опять с усмешкой назовет меня девчонкой.

— Стой, размажешь.

Паша несколько раз проводит пальцем по моей щеке, вытирая тушь. Святые шпильки! Я думала, так только девочки делают. Может, у него еще и мицеллярные салфетки в рюкзаке найдутся?

Идеальный парень.

Фальшивый парень, Марго! Мозг не выключай! Это все игра и только!

Я заставляю себя не смотреть на Воронцова пожирающим взглядом. Вдруг он и правда из марципана? Еще почувствует угрозу, убежит.

Паша отстраняется. Пару секунд мы неловко топчемся на месте, потом Воронцов обходит диван и возвращается на свое рабочее место. Я сажусь на подлокотник, убирая с него Пашин пиджак. Он огромный, черный, с атласной подкладкой цвета карамели. Смотрю на бирку. Vetements. Подношу поближе. Все еще пахнет моими духами. Паша накидывал этот пиджак мне на плечи в вечер нашего первого любовного шоу. Первого поцелуя...

Первого и последнего, Марго!

Я принимаюсь задумчиво болтать ногой. Розовые туфли поблескивают в солнечных лучах, украдкой заглядывающих в окна. Те самые туфли, которые Паша подарил мне вместе с платьем. Вчера я налила в них спирта, надела шерстяные носки и проходила так дома несколько часов. Королева сказала, это поможет их растянуть. Я взглянула на Викино подобие челки, вспомнила, к чему обычно приводят ее лайфхаки, но все же решила попробовать. Барабанная дробь... Это сработало! Туфли разошлись и стали мне как раз.

Жаль, что ситуацию с Воронцовым так просто не исправить.

— Болит?

— А ты как думаешь?

Я цокаю языком. На самом деле, переносица ноет уже не так сильно.

— Это тебе кара за любопытство.

— Да я даже подсмотреть ничего не успела!

Я спрыгиваю с дивана и подхожу к столу с противоположной стороны. Опираюсь на него руками и только теперь обращаю внимание на разложенные перед Пашей распечатки. Текст местами исправлен ручкой, какие-то абзацы вычеркнуты, что-то написано поверх. Интересно, чем это занят Воронцов? Это явно не домашка. Никто из педагогов не просит предоставлять задания в распечатанном виде. Все рефераты, тесты и статьи мы отправляем на почту.

— Но хотела подсмотреть, признайся.

— А тебе есть что скрывать?

Я осторожно подтягиваю ноготком один из листков.

— Что? Нет, конечно!

Воронцов смущенно ерошит волосы. Затем выхватывает у меня распечатку и принимается собирать остальные в неровную стопку.

— Просто ищу информацию... для нашего проекта по лингвострановедению.

Охотно верю! Там и искать ничего не нужно. Просто подготовить презентацию-отзыв о мероприятии. И вообще, ее делаю я, мы договорились. Что-то тут нечисто... У Воронцова даже ноутбука на столе нет. Только распечатки и пара ручек.

— И ради этого ты пришел в библиотеку? Информацию из книг вручную выписываешь, что ли? А на компе посмотреть не судьба? В наши-то времена.

— Ну ты ведь зачем-то пришла в библиотеку. В наши-то времена.

Воронцов вскидывает бровь, передразнивая меня.

— Я пришла за книгами. Больше печатные люблю. С ними ты буквально можешь прикоснуться к истории героев.

— Все равно, пока герои живут на страницах, они нереальные.

— А где реальные? В фильмах?

— Нет, там тоже все в 2D, — Воронцов опускает стопку перед собой и складывает руки поверх нее. — В театре. Там персонажи оживают.

Я неопределенно веду плечом. Пусть каждый останется при своем мнении.

В дальнем углу начинает жужжать принтер. Кто-то проходит за моей спиной, оставляя мерзкий запах клубники. Так пахнут самые дешевые духи из "Магнит Косметик" и освежители воздуха в туалетах. Я непроизвольно кривлюсь. Затем тянусь к Пашиной руке и смотрю на часы. С начала обеденного перерыва прошло 20 минут. Вика, ждущая меня внизу, наверное, уже порчу на меня навела. Собираюсь попрощаться с Пашкой, но он останавливает меня, хватая за запястье.

— Что бы ты сделала, если бы тебе пришлось рассказать всем о чем-то сокровенном? Твоим родителям, друзьям, просто знакомым — всем вокруг.

Паша отпускает мою руку, поправляет и без того ровно лежащий ворот водолазки. Затем вытаскивает из-под нее подвеску-перышко и принимается водить ее по цепочке из стороны в сторону.

— К примеру, о том, что ты работаешь в клубе.

— Сгорела бы от стыда.

Я внимательно смотрю на Пашку. Тот оставляет подвеску в покое, берет со стола ручку и начинает ее крутить. Воздух разрезают противные щелчки. Нервы мои испытывает? Не собирается же он сливать мое видео? А может, оно уже куда-то утекло?

— Почему? Это же часть тебя — твои танцы. По сути, ты просто раскрылась бы целиком.

Я не выдерживаю и припечатываю его руку к столу. Мне порядком надоело это клацанье. Паша поворачивает ладонь кверху и проводит большим пальцем по моим костяшкам.

По телу прокатывается волна тепла, успокаивая. На душе становится так сладко, будто я только что съела банку розового варенья. Нет, я упала в нее, увязла в сиропе и начала тонуть. Иначе почему еще мне не хватает воздуха? Сердце сжимается. В него вонзаются иголочки, как тогда во время поцелуя с Пашей. И откуда им взяться в моем розовом варенье? Может, это шипы? Но по рецепту его делают только из лепестков. Похоже, мой растяпа-кондитер ошибся и все же бросил в банку пару колючих стеблей.

Паша крепче сжимает мою ладонь.

— Ты боишься. Почему?

— Не хочу быть уязвимой.

За моим плечом кто-то картинно кашляет, и я отдергиваю руку.

— Не потревожу?

На край стола садится Диана. Красная кожаная юбка издает унылый скрип. Одной рукой Диана поправляет ее на талии, другой – крепче прижимает к груди ярко-желтую папку. Среди кудряшек я замечаю сережки в виде дискошаров. На скулах сияет по три стразинки. Удивлена, что нет зеленых теней или помады-металлик. Сдает позиции. Еще чуть-чуть, и сольется с серой массой, бедняжка.

— Так мило и романтично — свидание в библиотеке! Жаль, правда, это вам не какая-нибудь американская школа. Судя по сериалам, их проектирует по принципу "Чем больше закоулков для томных обжиманий, тем лучше". Русский универ таким не похвастается, да. Но можете заглянуть в каморку для швабр.

— Спасибо за совет, — Воронцов выдавливает улыбку.

Диана испускает смешок в стиле Ниф-Нифа. Сережки издевательски вздрагивают. Затем она наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

— Тебе, Марго, там будет вполне комфортно. Среди твоих белобрысых сестричек.

Я улыбаюсь, делая вид, что это невероятно забавная шутка. На деле же мне так хочется впечатать в стол ее самодовольную морду! Или как минимум оттолкнуть Дианку от себя, чтобы не задохнуться от ее приторных духов. Клубничных.

Паша пару раз стучит пальцами по циферблату и переводит выжидательный взгляд на Диану.

— Что-то важное?

— Да, очень! – она спрыгивает со стола и кладет на него папку. – Мы с ребятами из студактива ищем желающих войти в команду института для участия в новогоднем конкурсе. Готовим постановку. В жюри будут преподаватели с кафедры сценарного дела, и даже пару знаменитых актеров обещали пригласить, — Диана открывает папку и достает оттуда стопку брошюр. — Вот, объявления напечатала.

— Давай возьму несколько, — я протягиваю руку. — Раздам ребятам с потока.

— Ой, да не утруждайся, я сама, — Диана отпихивает меня локтем, затем дает одну листовку Паше. — У меня есть идея поставить "Колобка" в современном прочтении, с элементами эротики и саундтреками из "Пиратов Карибского моря". Я буду играть Лису Патрикеевну, а ты, Паш, отлично бы подошел на главную роль.

— Правда? Вроде в спортзал три раза в неделю хожу.

Воронцов проводит рукой по бицепсу, затем по груди и прессу. Кубиков сквозь ткань не видно, но я отлично помню, как он выглядит без водолазки. Невольно сглатываю.

В бассейн с Воронцовым больше ни ногой! Здравый рассудок категорически запрещает!

Диана смотрит на Пашу, противно хихикает и начинает объяснять ему свою гениальную задумку. Я проверяю время на телефоне. Уже полпервого. Нет, ну теперь Королева меня точно проклянет. Пошлет в ад, причем в самый дальний котел от своего любимого Люцифера, чтобы я ни дай бог не взяла его в заложники и не заставила ее выпустить меня из преисподней. А все потому что у Королевы вечером кастинг в "Абсенте" и я ей там край нужна — для поддержки штанов.

— Я пойду. У нас сегодня две пары. Это вам еще на латыни мучиться.

Машу Дианке ручкой. Надеюсь, Нелли Олеговна будет в плохом настроении и отыграется на ее "неподобающем" внешнем виде.

— А со мной не хочешь попрощаться, дорогая?

Паша вылезает из-за стола, и мне приходится остановиться. Отправляю ему воздушный поцелуйчик, но мой "парень" решает, что этого недостаточно. Он подходит ближе. Рука скользит по моей шее. Дыхание и взгляд обжигают. В глазах тает шоколад, а я таю от его прикосновений.

Приклеить бы ему на лоб табличку "Осторожно, горячо!", как на стаканчиках из автомата. Предупреждение для впечатлительных девчонок вроде меня.

— До встречи, Текила.

Он шепчет это мне это на ухо, а затем целует в уголок губ. Задерживается чуть дольше, чем следует. Я делаю над собой усилие, чтобы не поддеть языком его верхнюю губу и не углубить поцелуй. Рядом Диана. Отличный повод для любовного шоу. Если Паша спросит, зачем я его поцеловала, спишу все на нее.

А себе я что скажу?

Что чертовски хочу второго поцелуя с Воронцовым.

Святые шпильки! Марго-Текила, ты влипла!

*"Фуэнте Овехуна" - пьеса испанского драматурга Лопа де Вега, название дословно переводится как "Овечий источник".

**Guilty pleasure – "постыдное удовольствие" с англ., увлечение, которое нравится человеку, но которое он предпочитает скрывать от окружающих.