Секретный ингредиент Маргариты

— Это реально закрытая тусовка? А меня точно пустят? Ты же договорилась с руководством, да?

— Вовремя ты спохватилась, Вик, уже на подходе.

Мы минуем расцвеченный вечерними огнями Тверской проспект и сворачиваем в закоулок, где прячется "Мама, я absent". Сегодня тут тихо. Только на углу у продуктового жмется поближе к дверям тройка мужчин сомнительной внешности. Никаких подростков и уж тем более папиков в туго натянутых на пузе поло. Вполне объяснимо — среда. В какой еще день руководство могло дать всему персоналу выходной и позволить устроить вечеринку в клубе? Правильно, в самый удобный для «Абсента» и в самый неудобный для его работников. Это хозяин так решил нас отблагодарить за успешно проведенный День всех невлюбленных. Говорят, в ту субботу он под миллион в карман положил.

А вот танцовщицам с чаевыми не так повезло. Сангрия доложила в голосовых, что заработала всего две тысячи. И те нашла оброненными под столом. Пина в тот вечер даже на канал ничего не запостила. Ушла в депрессию. Ну, или на "Онлик" — восстанавливать свой моральный и финансовый баланс.

— Так договорилась, Марго?

Вика обгоняет меня и идет вперед спиной. Чудом не врезается в фонарный столб и переступает через измазанную соусом обертку от бургера.

— Не хочу тебя расстраивать, но руководству нет до тебя дела. Даже менеджера сегодня не будет.

— А охрана? Я могу сказать, что я тоже танцовщица. Все равно ведь скоро на кастинг пойду. Считай и не совру. Почти что...

— Не надо ничего никому говорить, — я подхватываю Королеву под локоть и разворачиваю ее по ходу движения. Она опять нацепила кроссовки на платформе. Не хочу испытывать ее удачу. Грохнется еще, а мне потом ее на себе тащить. — Просто поздоровайся. Я скажу, что ты со мной.

Охранник меня знает, без проблем пропускает нас с Викой. Та на радостях желает ему "Добрейшего вечерочка!" и отвешивает такой поклон, будто он только что позволил ей войти в Букингемский дворец. Я качаю головой и поскорее увожу подругу вглубь коридора. Уже жалею, что взяла ее с собой. Но иначе поступить я не могла. Вика несколько дней клялась мне и божилась, что эта вечеринка — мечта всей ее жизни. Даже пообещала в следующий раз, когда придет ко мне в квартиру, помыть полы. Ну и как после такого отказать?

Из гримерки выходит Сангрия. На ней кожаные брюки и неизменная блузка с жабо. Если она не в костюме, то обязательно с этими рюшами. Примерно так в моем представлении выглядят богатые одинокие тетушки, живущие в особняке с огромной библиотекой и запасом вина на три поколения вперед. Соседи обычно называют их вампиршами и обходят их "замок" за версту. Не удивлюсь, если однажды Сангрия позовет меня к себе в гости, и я увижу там именно такую картину.

— Собираемся в четвертой випке, подходите, — она бросает нам фирменную улыбку Одри Тоту и направляется к лестнице.

Оставив верхнюю одежду в комнате для персонала, мы с Викой поднимаемся на второй этаж. Софиты выключены, нет ни дыма, ни дурманящего кальянного запаха. "Абсент" спит, но его спокойствие обманчиво. Если приглядеться, можно рассмотреть красные всполохи в угольных стенах. Соблазнительное адское пламя всегда здесь. Пусть сейчас его языков не видно, жар все так же заполняет зал. Проходя мимо сцены, я провожу по ней кончиками пальцев. Пульс отдает в руку, и на секунду мне кажется, что это бьется сердце "Абсента". Я внутри его грудной клетки. Вокруг блестят пилоны-ребра. Я взаперти, но я не чувствую себя пойманной. Я сама закрылась от остальных, и здесь, в этой клетке, мне хорошо. Здесь мне, Текиле, самое место.

— Нам сюда?

Вика кивает в сторону четвертой випки, самой просторной в нашем клубе. Двери распахнуты настежь. Мои коллеги шныряют туда-сюда, натаскивая в комнату бутылки, бокалы и снеки. Судя по количеству алкоголя, завтра утром идти они никуда не собираются. А вот нам с Викой еще на пары надо.

— Уговор помнишь?

Я пропускаю подругу внутрь и захожу следом. Комната утопает в сиреневом свете. С потолка на толстых цепях спускаются пустые бутылки из-под абсента. В них зелеными огнями мерцают лампы-светлячки. Из угла с аппаратурой доносится тихий, но настойчивый бразильский фонк.

— Да-да, — Вика закатывает глаза. — Мы тут до десяти. Много не пить, от тебя не отходить. Особенно в другие випки.

— Ты главное забыла.

— Не называть тебя Мар... — Вика испускает сдавленный смешок. Похоже, она наконец рассмотрела, чем украшена противоположная от входа стена.

— Эти плетки просто для декора.

— А ремни? — она косится в сторону дубового стола, украшенного цепями и наручниками.

— Тоже, — отвечает за меня мужской голос.

Проходя мимо, Стархов касается моей талии. Обтянутая байкерской перчаткой ладонь скользит по открытой коже, поддевает край топа. Ну давай, раздень меня еще! Наглец! Рядом с ним появляться можно только в зорбе — огромном прозрачном шаре диаметром под три метра. В таких любители экстрима спускаются с гор. Может, хоть тогда Страхов перестанет лезть в мое личное пространство?

Какого черта Антон вообще тут делает? Мой бывший был главной причиной, по которой я изначально не хотела брать Вику с собой. Но потом он написал в рабочей беседе, что не придет, и я дала подруге добро. И вот Стархов здесь, во всей своей красе. Волосы зализаны так, будто по ним проехали асфальтоукладчиком. На груди натянута футболка с AC/DC. Она такого странного грязно-синего цвета, что создается впечатление, будто Стархов не умеет пользоваться стиралкой и запихивает в нее цветные и черные вещи разом. Ну или же он купил эту футболку уже полинявшей, в каком-нибудь секонд-хенде.

Антон опирается копчиком на стол. Одна рука опущена в карман брюк, другая вальяжно поглаживает цепи. Пальцы добираются до наручников, и Стархов бросает задорный взгляд на Вику.

— Для декора. Но можешь примерить, если так хочется.

Прекрасно! Теперь он заигрывает с моей лучшей подругой! Браво, Стархов! Более банального способа позлить меня ты не нашел.

— Ты первый, — Королева вскидывает бровь, принимая вызов.

— Нет, спасибо. Дамы вперед.

— Ну, ты же предложил. Инициатива наказуема.

— Считаешь, меня нужно наказать?

Бу-э, меня сейчас стошнит! Хватаю Вику за руку и тащу к дивану.

— Антон, не принесешь нам по коктейлю?

Я оборачиваюсь и говорю это с милой улыбочкой, а потом показываю бывшему жест по локоть. Пусть только попробует позариться на Вику!

— У меня сегодня выходной, Текила, — он поднимает руки. Кольца мерзко поблескивают в сиреневом свете. — Самообслуживание.

— Почему ты тогда в субботу не сказала мне, что знаешь этого парня? — шепчет мне на ухо Королева. Мне не нужно видеть ее глаза, чтобы знать, как жадно они сейчас блестят. — А, я же тогда не знала, что ты работаешь в «Абсенте». Значит, он твой коллега? Официант, да? Точно, он же тогда с подносом был...

Я обрываю Викины восторженные речи, сажая ее на диван и представляя девчонкам. Они кивают и бросают пару вежливых комплиментов ее колготкам со стразами. Моих коллег Вика не интересует. Вот если бы на ее месте был мой хороший знакомый-миллиардер в активном поиске... Расстроились, понимаю.

Только Сангрия улыбается искренне. Протягивает нам по бутылке «Гаража» и спрашивает у Вики, не курит ли она. Почувствовав себя на своем поле, Королева с довольным видом вытаскивает из сумочки сразу три ашки.

— А нормальные сигареты? — Сангрия закидывает ногу на ногу. По кожаным брюкам пробегает неоновый блик.

— Я не люблю, — Вика морщится и с хлопком открывает бутылку. — Они так противно воняют.

— Воняют твои ашки.

Сангрия бросает на нее строгий взгляд. Вика съеживается, но лишь на секунду. Потом выпячивает грудь, подносит ко рту одну из ашек и демонстративно затягивается. Сангрия перекидывает руку через спинку дивана и останавливает одного из пареньков, все еще бегающих по комнате с ящиками чипсов и алкоголя. Им оказывается Лонг. Сегодня он даже помыл голову и надел на себя что-то кроме портупеи, о чудо!

— "Честер", — Сангрия требовательно помахивает ладонью.

Лонг выуживает из ящика бутылку и отдает ее Сангрии. Он удивительно мил с ней. Даже не скалит по-крысьи свои кривые зубы, смотрит мягко, почти что уважительно. Признает ее вампирское превосходство над всеми нами, смертными.

Удивительно, Лонг умеет быть человеком!

Уверена, это только пока Пины нет рядом. Пина Колада сегодня не удостоила нас своим присутствием, выбрав вместо тусовки с коллегами прямой эфир на "Твиче". Написала у себя в Telegram-канале: "Сегодня в 21:00 жду всех желающих поиграть со мной". Чуть ниже шло сообщение: "В GTA". Спасибо, что уточнила.

Сангрия протягивает "Честер" обратно. Лонг недоуменно вскидывает брови.

— Я люблю вишневый. А это яблочный.

Лонг меняет бутылки, но Сангрия не спешит забирать напиток.

— А открыть? Поухаживай за дамой.

Сангрия хлопает его по бедру. С Лонгом так обращается каждая вторая клиентка. Ему должно быть привычно, но, готова поспорить, в этот раз он краснеет. Самую малость, что плохо видно в сиреневом свете, но я все равно замечаю. А еще нервно косится из стороны в сторону.

Переживает, что Пина узнает о его невиданной галантности?

— Умничка, — Сангрия забирает открытую бутылку и посылает Лонгу воздушный поцелуйчик. Затем поворачивается к Вике и чокается с ней. — Выйдем на улицу, познакомлю тебя с нормальным никотином. Тебе понравятся сигареты, вот увидишь. Ты просто хорошие не курила.

Ну все, Королева принята в компанию. Я чокаюсь с подругами, и мы отпиваем по глотку.

Фонк становится громче. Кто-то переключает режим подсветки, и теперь стены окрашиваются в новый цвет каждые пять секунд. Не выступай я под софитами, у меня наверняка бы уже начало рябить в глазах. Сочувствую Вике.

— Сыграем в правду или действие? – в центр зала выходит Анфиса. В руках у нее шляпа, стащенная из костюмерной. Внутри горка свернутых в трубочку бумажек. — Я подготовила задания. Будете тянуть по одному и выполнять. За отказ...

От парней доносится сразу два рифмующихся варианта продолжения: про вилку и про, кхм, пятую точку. Последний, кажется, выкрикивает Лонг. Я вздыхаю и делаю глоток сидра. Тяжело быть филологом в такой компании.

— Нет, за отказ рюмка водка.

Анфиса ставит шляпку на край стола. Затем притягивает к себе одну из бутылок и принимается возиться с крышкой. Долго. Очень долго. Ощущение, будто Анфиса просто вышла покрасоваться новенькой юбочкой. Она перламутрово-белая и блестит в неоне как настоящая ракушка. Для нашей наивной рыбки в самый раз.

Я все еще зла на Анфису за ее длинный язык. Если бы не она, Королевы бы не знала про "Абсент" и я бы сейчас жила моей спокойной двойной жизнью. Не оправдывалась бы и не извинялась перед Викой за то, что больше года скрывала от нее мою работу. Не следила бы теперь за тем, сколько бутылок уже осушила моя ветреная подруга. И не била бы нервно каблучком о ножку дивана каждый раз, когда Викин взгляд скользил в сторону компании официантов. Кого она там высматривает?

Пресвятейшие шпильки, только бы не Стархова!

— Давай помогу.

Антон выхватывает у Анфисы бутылку и одним легким движением срывает крышку. Принюхивается и едва заметно морщится. Антон не пьет. Пока мы были вместе, я несколько раз подбивала его на романтический ужин с вином. Он покупал вино мне, а сам хлестал водичку. Тоже мне, зожник! Курит как паровоз, а как с дамой бокал вина выпить — сразу на попятную. Видите ли, у него байк во дворе стоит. Мало ли, захочется среди ночи прокатиться.

Из колонок доносится Move, Shake, Drop — приставучая песня, которая часто играет у нас в клубе ближе к утру, когда отрепетированная часть шоу заканчивается и начинается часть «Кто во что горазд». Пина к этому моменту обычно уже бегает по залу топлес. Танцует тверк перед лицами особо обеспеченных и пьяных клиентов, размазывает по телу сливки, а потом предлагает их слизать. За внушительную сумму, разумеется. Иногда это делают гости, иногда по их просьбам Лонг. Когда я первый раз увидела, с какой жадностью он скользит языком по груди своей двоюродной сестры, меня чуть не вырвало. Потом привыкла. Поняла, что это далеко не худшее, что может случиться в "Абсенте".

У Лонга, как у собаки Павлова, уже, видимо, выработался рефлекс на эту песню. Как только Лонг слышит заветные слова «shake, shake», его и без того высокий уровень развратности повышается на пару делений. Вот и сейчас он, не сдержавшись, запрыгивает на стол и принимается танцевать. Взмахивает русой шевелюрой, чуть не задевая одну из подвешенных к потолку бутылок. Делает волну и прихватывает рукой свое сокровище. Приторно улыбается. Мы с Сангрией переглядываемся. Та оттягивает рубашку за рюши, делая вид, что ей дурно. Я усмехаюсь. Пару девчонок начинают хлопать и выкрикивать пошлые шутки. Официанты пританцовывают в сторонке. Леша, наш бармен, подходит к столу, и Лонг тут же затаскивает его к себе на импровизированную сцену. Жертва из зала.

Леша двигается не так грациозно, как Лонг, но при этом не менее уверенно. Танцует "Макарену", сурово сдвинув брови на переносице. Кажется, будто через пару секунд он достанет из-за пояса пистолет и будет выпытывать у нас, где деньги, которые он зарыл под клубом перед тем, как его на пару лет упекли за решетку. Не удивлюсь, если Леша действительно сидел. У него вся грудь в наколках. Посредине крест, на плечах по ангелу, а под ними — голые женщины. Раньше об этих татуировках я знала только из сплетен танцовщиц, теперь же вижу их воочию. Лонг стягивает с Леши футболку, бросает в стену за диваном, и та повисает на крючке с плетьми. У Вики вываливаются глаза от такого представления. Она даже отставляет на пол бутылку «Гаража» и забывает про зажатую в руке ашку.

А я в сотый раз убеждаюсь, что у Лонга нет границ между работой и обычной жизнью. Ни у Лонга, ни у большинства моих коллег. Клуб и есть вся их жизнь. Они не скрывают того, что варятся в котле "Абсента", танцуют стрип и кайфуют от этого. Не пытаются стать в глазах других кем-то, кроме "продажных шлюх". Значит ли это, что они смирились и ушли на дно? Или приняли себя настоящих и плюют свысока на оскорбления?

Вряд ли они сами могут дать ответ. Эти мнения как грани одного бриллианта. Повернешь камешек одной стороной — блеснет роскошью, богатством и уверенностью в себе. Другой — развратом, позором и неоправданными ожиданиями. Крути, как хочешь.

А цена останется все той же — сотни долларов за карат. Пока другие будут рассуждать, ты будешь рубить бабки. Как бриллиант, сверкать в неоне и воплощать свои мечты в реальность.

Этим я и занимаюсь. И стараюсь не задумываться о том, что будет, если мой секрет узнает кто-то, кроме Вики с Пашей. Королева меня не предаст, это я точно знаю. А Воронцов... Всего две недели, и у него не будет никаких доказательств.

Я заставляю себя расслабиться, делая очередной глоток "Гаража". Надеюсь, в запасах еще остался сидр. Пить водку, которую Стархов сейчас разливает по рюмкам, мне совсем не хочется. Делает он это, кстати, весьма умело. Как фокусник периодически меняет стаканчики местами, переворачивает их вверх дном и обратно. Официанты порой развлекают так гостей, только те заказывают не "Пять озер", а дорогущий многолетний коньяк. Прольешь — не расплатишься. Поэтому неудивительно, что Стархов умудряется аккуратно наполнить рюмки, хотя на столе по-прежнему танцуют Лонг с Лешей. Они то и дело плюхаются на колени, рюмки дрожат, с края стола со звоном падают цепи.

— Так, нам нужен доброволец! — Анфиса подхватывает одну из рюмок и поднимает ее над головой.

Для чего?

У Вики такого вопроса не возникает, и уже в следующую секунду она вскакивает с дивана. Я только и успеваю, что поймать ее сумку из бусин, летящую мне на колени. Пока я запихиваю обратно выпавшие заколки, расческу и помаду, Королева уже подбегает к Анфисе. Та, не спрашивая, оттягивает Викин топ и ставит рюмку в вырез.

— Осторожно, не разлей.

Анфиса берет Вику за плечи и отводит к столу. Затем ставит рюмку себе между грудями.

— Кто будет пить? — Она сверкает улыбкой, как русалочка, приманивающая моряка.

— Я.

Стархов опускает на стол бутылку водки и поворачивается к Анфисе. Та удивленно вскидывает брови. Татуированные, они выделяются особенно четко на ее светлой коже, усыпанной хайлайтером.

— Что это с тобой, Антон? У тебя умер кто-то, что ли?

Про нетерпимость Стархова к алкоголю знают все в "Абсенте" и, конечно же, не упускают случая поддеть его по этому поводу.

— Давай уже завязывай глаза.

Антон кидает на Анфису хмурый взгляд. Она цокает языком и затягивает лоскуток ткани у него на затылке. Для этого ей приходится встать на носочки. Пару капель водки выливается ей на грудь, в синем свете поблескивая сапфирами.

— Так, стой тут, — Анфиса вытаскивает Антона в центр комнаты, затем отходит в сторону дивана. Стархов оказывается на одинаковом расстоянии от нее и Вики. — Крутись на месте. По моей команде пойдешь нас искать. Кто попадется, отдает рюмку. Антон, ты выпиваешь. Кто останется, тот выиграл. Будет ведущим в «Правде или действии».

Стархов прокручивается на пятке. Лонг отвешивает шутку о том, что в кои-то веки из парней не он один вертится, и предлагает Стархову взять у него пару уроков танцев у шеста. Официанты смеются, но Антон упорно делает вид, что их не слышит.

— Ищи!

Анфиса хлопает в ладоши. Антон идет в ее сторону, но та уже на цыпочках отбегает от дивана. Стархов, как бульдозер, прет прямо на меня. Я поджимаю ноги к себе, ставя каблуки казачков на диван. Не хочу касаться Стархова, пусть и случайно. Антон уже в десяти сантиметрах от меня. Еще чуть-чуть, и он свалится прямиком на мои свежеотглаженные брючки. От Saint Lauren, между прочим! Купила на чай с той BDSM-вечеринки.

— Черт!

Внизу что-то звякает, и Антон сдвигает повязку с глаз. Мы оба смотрим на пол, туда, где валяется Викина недопитая бутылка «Гаража».

Ланочка Дель Рей, спасибо, что спасла меня от Стархова! Я уж думала придавит меня своей тушей!

А ведь раньше мне нравилось, когда он был сверху. Целовал шею и грудь, а я выгибалась ему навстречу. Таяли свечи. Томные тени скользили вверх по стенам, растворяясь в стонах и вздохах...

Нога соскальзывает с дивана, и я ударяю каблуком по бутылке. Звон отдается в ушах, заставляя меня вернуться в реальность.

Маргарита, еб твою мать, Каблукова! Он твой бывший. Нельзя тебе о таком думать! За-пре-ще-но!

— Лонг, принеси швабру!

Сангрия убирает ноги в сторону, спасая вишневые лоферы от разлитого алкоголя. Лонг спрыгивает со стола и уже через пару минут протягивает Сангрии швабру. Та снисходительно усмехается. Он протягивает ей швабру? Ей?

— Протри, будь добр.

Слова вежливые, но произносит она их с интонацией «Мальчик, знай свое место». Обожаю Сангрию!

Лонг принимается вытирать лужу у дивана, недовольно поджав губы. Под носом у него образуются морщинки, похожие на крысиные усы. Расправившись со шваброй, он относит ее в угол комнаты, затем возвращается к нам и плюхается на Викино место. Делает вид, что зевает и закидывает руку на спинку. Пытается приобнять Сангрию за плечи, но та пронзает его ледяным взглядом, и Лонг тут же стушевывается.

— Эй, подвиньтесь-ка!

Леша спрыгивает со стола, чуть не зацепив ногой бутылку водки, и несется в нашу сторону. Я вовремя отползаю к самому краю. Леша падает на диван, отдавливая Лонгу руку. Тот воет, выдергивает из-под его пятой точки пострадавшую ладонь и придирчиво осматривает ногти, как девушка после маникюра.

— Антон, верни маску на глаза! — Анфиса грозит ему пальчиком с жемчужным колечком. — А то две рюмки пить заставим!

— А можно мне такое наказание?

Леша складывает руки в просительном жесте. Выглядит это весьма комично. Парень, который в 90-е вполне бы мог заправлять районом, дует губки бантиком и хлопает ресничками. Оттопыренные уши будто тоже слегка подгибаются, как у щеночка. Беднушка. Алкоголь всегда рядом, а пить не дают.

Сангрия протягивает ему свою бутылку "Честера". Я вижу, она сдерживается из последних сил, чтобы не сказать: "Займи свой рот уже хоть чем-нибудь и дай нам продолжить игру".

Антон затягивает повязку потуже, снова крутится и по команде Анфисы отправляется на поиски водки. Анфиса бегает по випке, хлопая в ладоши и улюлюкая, как сирена. Ее рюмка уже наполовину опустела, на блузке виднеется мокрое пятно, но Анфису это не волнует. Правильно. "Пять озер" — почти что чистый спирт. Быстро испарится.

А вот Вика, в отличие от нее, стоит как вкопанная. Прилипла к столу, только глаза двигаются, неотрывно следя за Старховым. Похоже, поняла наконец в какой дурдом попала. После этой вечеринки на кастинг точно не пойдет.

Антон загоняет Анфису в угол.

— На помощь утопающим! SOS!

Анфиса смеется, вырваться особо не пытается. Стархов проводит рукой по ее талии, затем вверх по блузке, расшитой жемчужными бусинами. А потом вдруг делает шаг назад и идет к столу. Стучит пальцами по краю. Цепи звенят, ударяясь о кольца.

Антон доходит до Вики. Та остается на месте, когда его руки скользят по ее бедрам. Когда поднимаются по спине, откидывают волосы и гладят плечо. Когда Антон сжимает ее шею, а затем наклоняется и губами забирает рюмку с ее груди. Залпом выпивает водку, стягивает с глаз повязку и смотрит на Королеву три долгих секунды. Обольстительно ей улыбается, а затем кидает победоносный взгляд на меня.

Коз-ли-на! Черт рогатый! Люцифер хренов!

Вполне в Викином вкусе... Хоть бы не повелась, а!

Анфиса вытаскивает у себя из выреза рюмку и с горя допивает то, что не успела разлить. Потом она все же замечает мокрый след на блузке и разочарованно цокает языком.

— Девчонки, можно взять у вас что-нибудь из костюмерной? Переодеться.

Ладно, сжалюсь над рыбкой.

— Можешь взять мой топ для репетиций.

Я кидаю Викину сумку на диван, подхожу к Анфисе и объясняю, где лежат мои вещи. Теперь в "Абсенте" я оставляю только спортивную форму. Подаренное Пашей розовое платье, в котором я работала последние две недели, забираю каждый раз домой. От греха и от Пины подальше. Стрипы тоже приходится уносить. Я купила на первое время простые малиновые, без всяких страз и бантиков. Зато недорогие и вполне удобные. В туфлях Сангрии больше выступать не придется.

— Поведешь пока игру за меня? — Анфиса протягивает мне шляпку с бумажками.

— Без проблем.

Отодвигаю рюмки и сажусь на край стола. Закидываю ногу на ногу и обвожу взглядом ребят. Сангрия уже открыла новую бутылку сидра. Предыдущая перешла к Лонгу. Сидит теперь и задумчиво покусывает горлышко. Леша красуется перед Викой татуировками. Поигрывает мышцами и наверняка рассказывает ей байку о том, как он честно не хотел набивать на руке динозаврика, но бывшая заставила. Вика покуривает ашку и делает вид, что слушает его, но сама смотрит куда-то сквозь меня.

— Кто первый? — Я перемешиваю бумажки.

Руку поднимает одна из танцовщиц. Она читает задание и в следующую секунду начинает трястись, будто в приступе лихорадки.

— Это тверк?

— Если только очень непрофессиональный.

— Вибратор?

— Рефрижератор?

— Будем считать, что отгадали. — Я достаю следующую бумажку. — Это был холодильник.

— А дрожала ты так чего? — смеется Лешка.

— У моей бабушки холодильник всегда так дрожит, — девушка зачем-то берет рюмку водки, хотя задание она выполнила, и возвращается на диван.

— Следующий пусть будет кто-нибудь из парней.

— Давай я.

Стархов перепрыгивает через стол, чуть не свалив меня с края. Нет бы обойти!

Получается, он все это время стоял у меня за спиной. Так вот куда пялилась Королева!

Антон опирается одной рукой на стол, другой принимается перемешивать бумажки. Я держусь изо всех сил, чтобы не нахлобучить эту чертову шляпу ему на голову. Да посильнее, так, чтобы не было видно его бесстыжих глаз. Стархов не отрывает от меня взгляда. Под жесткими ресницами мерцают красные искры. Неон растворяет в себе привычный голубой цвет, и теперь лицо человека, которого я когда-то любила, кажется мне абсолютно чужим.

— Поцелуй любого игрока.

Антон сминает бумажку с заданием и кидает ее за спину. Затем одной рукой подхватывает меня под колено и ставит ноги рядом, так, чтобы было удобнее сжать мои бедра. Но сделать этого я ему не даю.

— Не смей, Стархов.

Я шиплю ему в губы, которые уже почти касаются моих. Зеленые блики змеями скользят по скулам Антона, хитрым блеском мерцают в глазах. Он проводит пальцем по моему подбородку. Я замираю. Всегда замирала перед поцелуем с ним. Но если раньше делала это, потому что забывала, как дышать, когда он был настолько близко, то теперь — от отвращения. Он до ужаса мне противен.

Антон вдруг ухмыляется, а затем вскакивает и направляется в противоположную от меня сторону. Вика не успевает и пискнуть, как он уже обхватывает рукой ее горло и впивается губами в ее губы.

Играет Breakin' Dishes — Rihanna. Как бы я хотела сейчас тоже побить тарелки о стены. А еще лучше — запустить парочку в Стархова. Потом повалить его на осколки и пригвоздить к полу шпилькой. Воткнуть ее в самое сердце, чтобы ему было так же больно, как мне сейчас.

Мы ведь могли разойтись нормально. Если не по-хорошему, то хотя бы просто нормально. Разругаться, остыть и отстать друг от друга. Нет, вместо этого он опять ковыряет мою рану. Самым банальным способом. Но какая разница? Получается ведь!

О, как же я его ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Ровно в 22:00 я пихаю Вику в бок. Помня наш уговор, она с тоской, но все же расстается с четвертой бутылкой "Честера". Мы прощаемся с ребятами. От Сангрии Вика получает напутственный поцелуй в лобик. Кажется, они сдружились. Благо, Антон напоследок ничего не выкидывает. Только подмигивает мне. Я чешу глаз средним пальцем и с чистой совестью выхожу из випки.

На улице нас встречает первый снег. Природа, что с тобой? Всего-то 18 октября!

— Как красиво, Марго, посмотри!

Вика выдыхает облачко пара и звонко смеется. Похоже, девчонки все же успели влить в нее пару рюмок водки. Или это так подействовали сигареты, которые Вика раза три выходила курить вместе с Сангрией?

Я ежусь, поплотнее закутываясь в тренч, и поднимаю голову. В зеленом свете вывески "Абсента" кружатся снежные хлопья. Они падают медленно-медленно, а затем, не касаясь асфальта, растворяются в ночной тишине.

— Я так счастлива, знаешь! Сегодня такой классный вечер!

Вика выбегает на дорогу и принимается скакать кругами. Синяя шубка нараспашку. Стразы на колготках сверкают в свете фонарей. Пара прыжков, и эта пьянь несется ко мне. Чуть не сбивает меня с ног, сжимая в объятьях.

— Спасибо большое, что позвала меня с собой! Я так тебя люблю! И Сангрию люблю! И девчонок всех твоих, танцовщиц! И Лонга! Ой... — Она икает. — То есть его не люблю. Вы же с ним это... особо не ладите, да? Антона люблю! Он так классно целуется, кстати! Просто о май гад!

Я отцепляю от себя Вику и поправляю ее разлохмаченную челку. Пытаюсь поймать ее взгляд, но он блуждает от одной снежинки к другой, так же отстраненно и нерасторопно, как они падают.

— Королева, на меня смотри.

Я беру ее за плечи.

— Сложно. Ты расплываешься, — она опять икает и глупо хихикает. — У тебя еще волосы белые. И тут все белое. Я не понимаю, куда смотреть!

Я застегиваю верхнюю пуговицу ее шубки, оттягивая момент. Я знаю, что должна сказать подруге правду, но мне чертовски сложно признаться. Когда мы с Антоном были вместе, Вика знала, что у меня есть парень. Мы обсуждали с ней его дурацкие подкаты, наши переписки, свидания, подарки и секс. Все по девчачьей классике. Но я никогда не говорила Вике, что он работает в "Абсенте". Сказала, познакомились в баре. Почти что не соврала. Вика не знала, как он выглядит. Интимки Антон присылал без лица. Как чувствовал, что не я одна их смотреть буду. В Telegram у Стархова аватарки нет, в ВК закрытый профиль. В жизни Антон с Викой не пересекались. Я делала для этого все возможное. Не хотела, чтобы он ненароком сболтнул чего лишнего про клуб. Моя жизнь была поделена на две части четкой линией, и все было хорошо.

Но хлынула волна проблем, и линию размыло. Не до конца, но существенно. Что ж, придется снова рисовать границу.

— Королева, только не влюбляйся в Антона, прошу.

Вика бросает на меня угрюмый взгляд. Разглядела-таки.

— Это еще почему?

— Он мой бывший.