6 глава
Pov Jungkook
Когда я захожу — Милли сидит в рабочем кресле и в прострации смотрит в никуда. Бледная, оглушенная… Телефон так и валяется за её спиной — про него она еще не вспомнила.
Все-таки правильно я сделал, что не стал дожидаться, пока она оклемается и снова возьмет трубку — после катка «Разъяренный Мин» некоторые особо чувствительные просто сразу увольняются и уходят в запой. Ну, или в острую фазу депрессии. Хотя это вообще-то почти одно и то же.
— Я же тебе говорил, что не надо так нарываться, — ворчу я, поднимая телефон и опуская его на стол перед Милли, — сказал Юн тебе её оформить — оформляй. Ведь не факт, что он бы тебя стал слушать, даже если бы все сложилось, как ты планировала.
Нет, конечно, попытка была отважная и дерзкая, как обрисовывала мне свой план Милли — у неё все складывалось. В теории…
В теории и Джонхан должен был не вдохновиться языковыми навыками Джении. А он… Он нашел язык моей бывшей «достойным».
Юн — и такой приговор в моем уме не сочетались абсолютно. Уж я-то знал въедливый характер Джо, который был ужасно переборчив в плане тех, кто должен был ходить в его подчинении.
Ни одного из кандидатов, которых предлагала ему Милли, Джо, пять лет проработавший в Японии и знавшим японский даже лучше русского, так не оценивал. В лучшем случае было «терпимо», обычно же было «не впечатлили». А после того, как Джо уволили, а после еле уболтали его вернуться обратно и спасти результативность работы переводческого отдела — Юн и вовсе задрал планку.
Так что вполне закономерно, что мы рассчитывали, что откажет Дженни именно он, но в этом плане Милли пришлось соображать на ходу, чем вывести Джению из себя.
Правдой. Лучше всего человек выводится из себя правдой. И это сработало, разумеется!
Милли дышит неровно и разъяренно.
— У нее вообще ничего нет, — шипит она, — ни профильного образования, ни нормального опыта работы. Она работала переводчицей в каком-то задрипанном музее, который еле-еле сводит концы с концами. Её сократили вот только что — они решили, что слишком роскошно для них держать лишнюю единицу японского переводчика, лучше, мол, оставить пару английских. И тут, разумеется, твоя Дженни наткнулась на Мина, который на неё залип. Везучая дрянь…
— Уймись, — не удерживаюсь я, тем временем обрабатывая информацию. Занятно. Неужели Ли не мог помочь любовнице хоть с каким-то приличным трудоустройством? Он же был у нас хозяин заводов, газет, пароходов.
По-крайней мере, когда явился в отцовскую адвокатскую контору — вел себя тот мудак именно так. Нагло, нахально, будто весь мир должен был целовать ему ноги.
Но все это время я предполагал, что да, лицензии Дженни лишили, но «папик» у неё по-крайней мере обеспеченный. Да, наша звездочка не работает адвокатом, как мечтала, работает где-нибудь там секретаршей, таскает Господину Ли кофе и обеспечивает его интимный досуг — да, это не по ее амбициям, но все-таки. Она сама это выбрала! Она сама выбрала его, предав меня.
Но какой-то там музей… С чего все оказалось настолько плохо?
Ли бросил её? Разорился? Надо будет навести о нем справки. Позлорадствовать над ублюдком, разрушившим мой брак. Нет, формально он меня спас, открыл глаза, что верность — это не про мою жену, но…
Но боже, с каким удовольствием я бы раздавил и его. Только отцовская просьба и остановила меня от этого. У него с этим утырком были свои дела. Поэтому… Поэтому мне оказалось проще уйти самому из отцовской адвокатской конторы.
Впрочем, от этого я только выиграл. Место в Рафарме было местом под солнцем. В первом ряду.
— Он хотел меня уволить, — Милли отпивает из стакана, что я ей подал, глоток воды, — из-за какой-то выскочки. Меня! Я на него пять лет пашу!
Первый раз вижу Милли в таком раздрае. Впрочем, она и неудовольствие Юнги огребает впервые, до этого он к её работе претензий не имел.
Да, это было очень неожиданно. Юн обычно ценил верность. Но… И исполнительность он тоже ценил…
— Тебе лучше сейчас успокоиться, — замечаю я, — и не нарываться. Сейчас — ты в зоне риска, еще раз подставляться тебе нельзя. Я сам разберусь с Дженни.
— Этого я и боюсь, Чон, — взгляд Милли обжигающе резкий, — что ты сам начнешь с ней разбираться и увлечешься разбирательством. А потом и ею. Милые бранятся, только тешатся, а?
Ревность Милли раздражает немыслимо. Умеет же выдуть слона из мухи.
Увлекусь? Я? Дженни?! Той самой, что по-прежнему флиртует со всем и каждым, той самой, на которую самым позорным образом залип женатый Мин.
Странно. Я никогда не думал, что Юн выставит дело ниже бабы, хотя… Хотя я помню, что у него было с Лин. Там он вполне забил на дела и спустил часть собственного состояния просто на то, чтобы пустить пыль в глаза будущей жене.
Ну, вот и сейчас — он разделал Милли при Дженни, будто пытаясь впечатлить последнюю.
Нет, это ни в какие ворота не лезет. Пусть Джения тратит свое очарование на всякого мимо проходящего мужика, я до неё больше не опущусь.
— Уймись, — я говорю это чуть суше и чуть раздосадованней, — тебя уже совершенно заносит, Милли!
— Ну, а что? Скажешь, нереальный вариант? — раздраженно огрызается Милли. — Помучаешь её еще чуть-чуть, потом она упадет тебе в ноги, ты её простишь, удочеришь её дитятко и снова женишься. Хэппи-энд. Все счастливы. Ну, кроме меня, но кто я для тебя, а?
Хорошая попытка, Милли, но я же говорил, что никуда спешить в этот раз не собираюсь. И обостряйся, не обостряйся этим своим «все люди, как люди, а я — не замужем» — бесполезно.
Так, стоп!
Дитятко?!
— У неё ребенок есть? — я спрашиваю это настолько буднично, что даже Милли чуть расслабляется, не ощущая в моем голосе подлинного любопытства.
Джиу — одна из секретарш Милли, притаскивает нам чай. Один зеленый, второй черный — все как по нотам. И есть чем занять руки. Так кстати. Мне нужно это сейчас — хотя больше хочется не сжимать тонкую фарфоровую ручку чашечки, а швырнуть этой несчастной посудиной в стену.
А лучше - в голову Джении.
- У неё дочка, - фыркает Милли раздраженно, - совсем малявка. Ким Элла. И нам ведь сказано - мамашек с маленькими детьми рассматривать в самую последнюю очередь. Это же и идиоту ясно, что работницы из них никакие.
- Ну, в переводческом четыре единицы не набраны. Для них уже и последняя очередь покатит, если они язык знают, - я пожимаю плечами. Казаться хладнокровным внезапно оказывается очень непросто - внутри лихорадит в шторме кровавое море.
- Ну, так что, - Милли скрещивает руки на груди, и глядит на меня с вызовом, - значит, мы можем брать кого попало с улицы? А ты, наверное, спишь и видишь, как удочеришь чужую малявку, а, Чон?
- Всю жизнь мечтал, - саркастично откликаюсь я. В оправдания я ударяться не намерен - делать мне нечего, еще поощрять ревность Милли.
Хотя... Не сказать, что у неё нет поводов для ревности сейчас...
Она не только спала с Ли. Она еще от него и родила.
Вот почему она в такой паршивой ситуации с работой - немногие папики, вроде Ли, согласятся, чтобы любовница от них рожала. Он ведь был женат. Причем женат он был не сколько на женщине, сколько на деньгах её отца. У Ли был свой официальный наследник. На кой черт ему еще и на стороне дети?
И на кой черт его жене те, кто могут отпилить от наследства Ли хоть даже лишнюю крошечку?
Обычно таких вот залетных дурынд заставляли сделать аборт. Чтобы надежно, чтобы никто потом не явился и не потребовал наследства, денег, чего угодно. Делить капитал никто не любит.
Дженни же осмелилась родить. И, судя по всему, алименты ей Ли не выплачивал. Ребенку от папочки ничего не досталось
Джении не хватило пороху явиться к нему с требованием признать отцовство? Или она оказалась слишком гордая для этого?
Да, это походит на правду. Моя Джения такой и была. Её послали, вышвырнули, ну, максимум деньжат на дорожку кинули. А она и обиделась.
Ушла, порвала с любовником и со всем миром впридачу, родила ребенка для себя и тянула вопреки всему.
Тянула, как лямку. Хотя все могло быть и по-другому!
Это мог быть наш ребенок. Наша с ней дочь! Моя дочь, в конце концов.
Моя девочка, за которую я порвал бы в клочья любого. Отрывал бы по пальчику, вырывал бы глотки.
Моя маленькая принцесса, которая точно бы никогда и ни в чем не нуждалась.
И которую вряд ли уж очень баловала переводчица в задрипанном музее.
Но не моя.
Господи, как не пойти и не придушить эту?..
Хочется - прямо сейчас, благо между нами всего пара секунд на лифте.
Сжать руки на высокой шее и придушить, к чертовой матери!
Стоило оно того, Джен? Стоило меня предавать?
Хотя... Какое мне сейчас до неё дело? Её ребенок - её проблемы. Но боже, как же бесит...
От него она родила. От него - решилась. А я... А я два года из трех нашей семейной жизни её уговаривал обдумать вопрос рождения детей. И слушал отмазки, что нужно закончить учебу, нужно разобраться с работой... Вот эту всю ерунду.
Так и выходит, что просто - она не хотела детей от меня. От кого угодно, только не от меня!
Нет, смертельно необходимо выжить мою бывшую жену из Рафарма в скором темпе. А на прощанье - пожелать ей катиться к Ли.
Пусть, в конце концов, этот мудак хоть что-то для неё сделает. Раз уж он настолько запал ей в душу, что от него она даже ребенка родила!
И, слава богу, что есть эта чашка чая, которую можно с нейтральной рожей, медленно опустошать. Иначе Милли наверняка бы напрягло мое молчание.
В кармане вибрирует телефон - уже по звукам труб, поставленным на звонок, я понимаю - звонит Юн. Труба зовет, да! Меня потеряли?
- Где ты, Чон? - сухо интересуется Мин, когда я беру трубку. - На месте?
Необходимость вернуться к работе успокаивает. Отключиться от эмоций - иногда бывает спасением. Жизненно необходимым спасательным кругом. Кажется, я сейчас с ума сойду от этого бешенства.
- Почти, - честно откликаюсь я, успокаивающе проводя Милли по скуле. Успокаиваю я больше себя.
Вот она - моя женщина. Не какая-то там вертихвостка, а моя Милли. И вот с ней у меня и будет и дочь, и сын, и все остальное.
Может, и вправду не стоит затягивать с женитьбой...
- Ну, окей, пусть твое «почти» решит, наконец, кадровые проблемы в переводческом, - небрежно бросает Юн, - потому что я теряю терпение.
- Я передам, Господин Мин, - киваю я, хотя нет необходимости. Милли это слышит - громкость у моего телефона на максимуме - и зябко ежится, а потом будто встряхивается, сбрасывает с себя напряженность и лишние эмоции. - Что-то еще?
- Смотрел уже иски, которые с утра прислали? Есть что-то серьезное?
- Да, - я хмурюсь, припоминая, - пожалуй, есть.
- Подтягивайся в курилку, обсудим, - Юн, разумеется, тут же сбрасывает.
Меня аж потряхивает от досады. Вот потерять черт его знает сколько времени, бегая вокруг моей бывшей жены - Мин может. Выделить чуть больше времени на деловой разговор...
Впрочем, ладно, курилка так курилка.
Я как раз хочу накуриться до тошноты. Чтобы хотя бы было оправдание этой непонятной горечи в груди.