Танцы за стеклом

Юнги привозит гостей в свою квартиру. Чимин внимательно разглядывает новое жильё. По тому, как растерян омега, альфа понимает, что парню не очень нравится увиденное. Ну, а что он ожидал тут лицезреть? Золотые унитазы и витражные стёкла из цельных алмазов? Квартира Юнги практически пуританская. Никаких излишеств, лишь самое необходимое. Всё отличного качества, но в глаза это не бросается. Кто не понимает, тот вполне может заявить, что квартира «слишком скромная». Хотя, альфа видел квартирку Чимина. Парень, похоже, тоже приверженец минимализма. Так что, нечего тут брови хмурить и губы гнуть!

Мин молча проходит и показывает комнату с отдельным санузлом. Говорит омеге:

— Живи тут. Гардеробная напротив. Я выделю тебе шкаф, там будут твои шмотки. Ты, — указывает альфа на альфу, — будешь жить в другом крыле.

— Почему? — сразу вскидывается Со Дон. — Я хочу жить рядом с братом!

Мин хмурится. С братом, ну да, ага.

— Вы не братья, — ставит сразу все точки над «ё» Юнги. — Ты — почти бывший жених моего настоящего мужа. Так что, топай вдаль!

Чимин проходит между альфами, аккуратно наступив на ногу каждому!

— Ой, это вы тут стоите? А я и не заметил! Идите на хрен оба! Дон, Юнги, вы упустили свои шансы. Мин, мы с парнями выбрали вас, потому что вы — бывшие. Ни о каком будущем речи быть не может! Шесть месяцев, и мы свободны! Дон, как кузен, можешь помочь мне? Кровать стоит не по фэн-шую. Надо её передвинуть.

Альфы оба заходят в комнату омеги и совершенно не понимают, как можно поставить кровать иначе? Комнатка небольшая, а вот кровать огромная. И переместить её хоть как-то в пространстве не представляется возможным. Омега хмурится и бубнит, словно про себя, но так, что слышат оба альфы: «Что за альфы пошли! Ничего не могут, даже мебель передвинуть! Эх, всё придётся делать самому!» Чимин идёт по другим комнатам, чтобы разобраться, где что и как. Альфы с интересом топают за ним. Чим хлопает дверьми, то и дело расстроенно качая головой. Затем садится в кресло в гостиной и задумывается. Потом глубокомысленно произносит:

— Удивляться нечему. Аура в доме просто «смерть и тлен». Столько жизней тут погибло, не счесть!

— Что? — возмущается Юнги. — Я эту квартиру купил, когда дом ещё строился! Тут до меня никто не жил!

— И не будет, — «успокаивает» альфу Чимин.

— Да почему же?

— Научный факт, господин Мин. При альфьей мастурбации расходуется жизнеспособные сперматозоиды. Чем чаще, тем больше. А их, как и всего в этом мире, лимит. Как подсчитали британские учёные, плодотворными являются всего тысяча первых оргазмов, а потом это всё становится пустым сливом липкой жижицы.

Вам двадцать пять. Вы занимаетесь этим лет с пятнадцати. Даже если через день, то уже больше полутора тысяч оргазмов. Вот и выходит, что аура в этой квартире несёт в себе смерть и тлен.

Господин Мин, мне нужно купить кое-какие вещи. У вас внизу я видел бутик. Там приемлемые цены?

Юнги, охреневший от лекции и резкого перехода омеги к делам насущным, тихо говорит:

— Ну, пиздец, ты дерзкий! Цены там нормальные, только у тебя столько денег нет. Вот моя «карта жильца», иди с ней, купи, что хочешь, я потом расплачусь, — говорит Юнги, отдавая карту Чимину.

— Тут есть лимит? — интересуется омега, вертя в руках непонятный предмет.

— Иди! Это тебе не кредитка! — пихает Мин омегу из квартиры. Но вдруг задумывается: — Хотя, может, мне стоит пойти с тобой? Тебя тут пока никто не знает...

— Хорошо, — очень быстро соглашается Чимин.

Омега уверенно идёт вниз, где домовладелец расположил целую сеть магазинов со всем необходимым и даже немножко лишнего. К примеру, ювелирный и магазин музыкальных инструментов. Чимин бодрым шагом идёт в отдел... гигиены для омег. Юнги притормаживает, но Чим уже вкладывает в руки альфы корзинку и накидывает в неё всякое такое, от чего Мин начинает краснеть: прокладки, подавители, резонаторы, аппликаторы для подавления либидо, перчатки для интимной гигиены и так далее.

Дальше омега бежит в бутик белья и так же красивой горкой накидывает кружевные трусики, пояса, чулочки, пижамки, топики, от вида которых альфа начинает дышать глубоко, но неровно. В следующем магазине омега долго стоит возле полки с цветами. Юнги требует:

— Мы уходим! В моей квартире ничто из этого расти не будет!

— В твоей квартире не будет, а в моей комнате будет! — заявляет Чимин и хватает полуистлевший кактус-опунцию, покрытый сантиметровым слоем пыли. — И почему такую прелесть никто не купил? — изумляется Чимин.

Он втюхивает кактус Юнги в руки и счастливый возвращается в квартиру, помахивая каким-то каталогом. Мин тащит кактус, то и дело цепляясь за него лицом, и фирменные пакеты со всякой «необходимой» фигнёй.

Альфа поглядывает на омегу и вспоминает бельишко, что тот так беззастенчиво накидывал ему в корзинку. Вот бы посмотреть на то, как Чим всё это будет надевать! А Мин потом снимать. Омежка что-то оживлённо лопочет, а Мин вспоминает, как шесть лет назад это тельце билось под ним в экстазе. Надо как-нибудь это повторить!

Однако дальше всё идёт не по плану. Юнги начинает метаться по квартире, яростно чесаться в местах соприкосновения кактуса с кожей, а затем покрывается красными пятнами. Он сипит:

— Чимин, бля, ты угробить меня решил? У меня, похоже, аллергия на кактусы! Вызывайте «скорую»!

Омега осматривает Юнги и со знанием дела говорит:

— Ерунда, это не страшно. У меня в аптечке есть лекарство от аллергии!

Чимин достаёт внушительную таблетницу и даёт альфе две огромные торпеды! Юнги настороженно принимает их на ладонь и спрашивает:

— Это от чего? Почему две?

Омега закатывает глаза и, как дебилу, начинает объяснять:

— Эта — чтобы снять аллергию. А эта — чтобы устранить последствия.

Мин с подозрением пьёт обе таблетки. Зуд и вправду прекращается, кожа осветляется, но! В животе начинает подозрительно урчать. Юнги едва успевает добежать до туалета, а за дверью омежка начинает вслух читать побочные эффекты лекарств, в числе которых: диарея, тошнота, головокружение, расстройство желудка, рвота, рассеянное внимание и так далее, и тому подобное...

— Вшей и глистов там, случайно, в «побочках» нет? — орёт из-за двери вконец озверевший альфа. Вот же наказание на его голову!

Чимин на минуту замолкает, но потом вполне серьёзно говорит:

— Наверное, это не научные термины, поэтому такого тут нет.

— Чимин, уйди, пожалуйста! Дай мне спокойно предаться позору! — просит по-хорошему Юнги.

— Хорошо, — отвечает омега из-за двери, и Мин расслабляется.

Во время усиленного сидения на унитазе, Юнги прошёл тридцать четыре уровня какой-то «стрелялки», прикупил оружия и обмундирования, прокачал «перса», присоединился к какой-то лиге и получил две награды. Неплохо, неплохо.

Однако вскоре он понял, что причины оставаться в данном месте больше нет, но его ноги затекли так, что и сил покинуть это место тоже нет! Кое-как расправив конечности, Мин покинул уютную комнату и вышел в гостиную. Там его никто, кроме кактуса, не встретил.

Мин аккуратно обошёл «оккупанта» и направился в комнату Чимина. Постучался — тишина. Прислушался — гробовая тишина! Альфа позвонил Чимину, но тишина ничем не нарушилась. Мин позвонил Дону. Тот же результат. Сука!

Набрал Намджуна. Судя по сонному голосу, тот дрых. В середине дня! И нить разговора то и дело терял, не в силах сосредоточиться. Юнги набирает Чону. Тот явно не дома. Вокруг голоса многих людей.

— Ты где? — уточняет Мин.

— Гуляю с Юном, — спокойно отвечает Чонгук. — Тэхён плохо себя чувствует. Попросил отвлечь мальчика.

Юнги решается нарушить «семейную идиллию» Чонов, поэтому интересуется:

— Чон, а ты уверен, что твой муж дома? Мой вот проклял меня кактусом, наслал понос и слинял! Намджун лежит дома в полной отключке. Вряд ли под бдительным присмотром верного мужа. И ты... Гуляешь с чужим ребёнком. Не странно ли?

— Я уже лечу домой, — оповещает друга Чонгук. — Залезь в интернет, узнай, нигде наши не засветились?

Мин полчаса «сёрфит» сайты, но про омег только старые объявления или что-то типа: «Куда они подевались? Без них скучно!» «Танцы на перекрёстках ещё будут?» «Светофорные омеги, возвращайтесь, мы вас ждём!» — и всё в таком духе. На звонки омеги не отвечают, хотя альфы больше не в «чёрных списках».

— Придёт домой, поставлю пиздюку «родительский контроль»! — рыкает альфа, поглядывая на часы.

Примерно через четыре часа кузены Паки соизволили вернуться домой. Что-то насторожило Мина, но он не сразу понял.

— Чимин, где вы были? — начинает допрос мужа Юнги.

— Мин, ты сам велел мне уйти. Но я один ходить боюсь, вот и пришлось забрать с собой Дона.

— Я вам звонил, — не унимается Юнги. — Почему вы не брали трубку?

— Я не слышал, — пожимает плечами Чимин.

Альфа тоже качает головой.

— Что вы задумали, признавайтесь! — требует Мин.

Но омега серьёзно и обеспокоенно смотрит на альфу и говорит:

— Подозрительность там тоже в «побочках» была...

Альфа злобно глядит на мужа.

***

Чонгук вбегает домой. Он с порога понимает, что в квартире пусто. Когда Тэхён застал альфу и бету за прослушиванием своего голоса, Чонгук очень расстроился, увидев реакцию Красного. Бета прямо чуть не плакал, умоляя Чона дать ему шанс поговорить с кузеном. Попросил забрать мальчика и погулять с ним пару часов. Чонгук просто обалдел от такой заявы. Но, увидев в приоткрытую дверь убитого горем Тэхёна, пожалел омегу, забрал малыша и пошёл гулять.

И гулял почти три часа, наслаждаясь обществом милого ребёнка, пока не позвонил Мин. Потом летел домой, ломая ноги и придерживая панамку на Юне. Теперь вот стоит посреди квартиры и кипит от ярости.

— Юн, как думаешь, где твой папа? — от безысходности спрашивает альфа у ребёнка.

Тот охотно отвечает:

— Зарабатывает денежки, чтобы вылечить горлышко.

Чонгук с удивлением смотрит на мальчика. А ведь дети совсем не глупые! Стоит попробовать.

— Юн, почему твой папа носит на руках украшения, а другие нет?

— У папы болят ручки, — с грустью говорит омежка.

— А почему они болят? — не унимается Чон.

— Это из-за злых альф, — снова печалится малыш. — Когда я вырасту, то никому не позволю обижать папу, — уверенно заявляет ребёнок.

Чонгук прекращает допрос, понимая, что мальчик и знает не всё, и говорит неохотно, и расстраивается из-за этого разговора по-взрослому. Тэхён пережил много, это и так понятно. Но неужели всё было настолько плохо? Как он мог захотеть оставить этот мир, в котором есть Юн?

В замке повернулся ключ, альфа с ребёнком на руках встречает мужа, который, продолжая всхлипывать, жмётся к своему кузену. Все злые слова, готовые сорваться с губ Чонгука, застревают в горле. Он хочет сам прижать к себе омегу и впитать в себя его боль. Он сам хочет слышать его голос, который, несмотря на страдания хозяина, звучит так интимно, так соблазнительно, что по телу альфы бегают слоны размером с мурашек. Чон сам мечтает ощутить на своём плече знакомую, просто незабываемую тяжесть головы этого омеги.

Но Тэхён берёт с его рук мальчика, тихо говорит: «Спасибо, господин Чон», — и уходит в свою комнату.

— Спасибо, господин Чон, — говорит Юль страстно, от души. — Мы поговорили с Тэ, он немного успокоился.

Все разошлись по комнатам, но у Чонгука осталось чёткое ощущение, что его где-то в чём-то конкретно наебали.

***

На следующий день альфы едут в офис привычно в одной машине, а их команда омег в другой. Только Со Дон сидит рядом с Намджуном сразу за водителем. Он внимательно следит краем глаза за дорогой, но ещё внимательнее за монитором Намджуна. Тот что-то пишет, составляя документ, но уже во второй раз текст слетает к херам, от чего альфа начинает конкретно беситься.

— У вас «червяк», — спокойно говорит Пак.

— Что? Кто? — недоумевает Ким.

Пак вздыхает и тихо говорит:

— Вас пасут. Даже вашу машину. Я когда в первый раз её «блокал», просто посмеялся. Во второй раз изгнал заразу, но в третий раз он опять стоял. И сейчас, уверен, всё на месте. В каждом вашем планшете и телефоне тоже программы, которые не отслеживаются антивирусом. Я когда форматы съёмок «рублю», мне постоянно лезет «всякое». Но у вас просто рассадник! Не надо вам в гаджетах писать про свою идею, иначе вскоре её начнут разрабатывать другие.

Альфы, охренев, слушают парня. Мин злобно шипит:

— Ты уверен, Дон? И что нам с этим делать? Как быть? Договора как подписывать?

— На бумаге. Вручную. Каждый договор. Или параллельте стратегии.

— Это как? — интересуется Ким.

— Я не очень в этом разбираюсь, тут у нас Тэ работает, — нехотя отвечает Пак. — Как правило, молча. Поэтому мы не в курсе, как он это делает. Так что, если есть интерес, спросите у него самого.

Юнги не перестаёт удивляться. Сначала он думал, что омежки только и могут, что махать руками-ногами, затем оказалось, что у них есть хакер, юрист, бухгалтер, стратегический менеджер и...

— А твой брат кто? — интересуется Мин.

— Фея, — серьёзно отвечает Дон.

— Ага, понос мне он вчера уже «нафеячил», верю. Чем ещё он занимается?

— Психолог он по профессии, — тихо говорит Пак. — Со всеми вытекающими.

— Ты это так сказал, что мне аж страшно стало, — хохотнув, поведал Паку Мин.

— И это правильно, — бормотнул чужак.

Добравшись до офиса, альфы потащили омег знакомиться с новым местом работы. Парни гордились своим офисом. Им принадлежало целое здание, в котором имелось всё, для работы в шоу-бизнесе. Омеги с интересом рассматривали помещения, то и дело поглядывая друг на друга. Эти мимолётные взгляды не укрылись от альф.

В общий кабинет они вошли хмурые и злые. Поразить омежек масштабами своих достижений им не удалось. А всё почему? Потому что альфы теперь-то знали, что за семьи вырастили этот красивый, но, возможно, опасный «букетик». Отец Джина до своей странной гибели в автокатастрофе, где тела обгорели так, что идентифицировать их не было возможности, был известным рейдером, поглотившим сотни маленьких и десятки средних фирм. Его папа пришёл из семьи Ки, а всем известно, что их состояние имеет пиратские корни.

У омежки Пака ещё дед по линии отца был основным содержателем игорных домов и борделей, а отец папы разработал онлайн тотализатор, и интернет площадки всего мира отстёгивают в их семью процент с прибыли.

Тэхён мальчик из чистой аристократии. Хотя, если подумать, Кимы его семьи вплоть до прошлого века были рабовладельцами, а ветвь Со имела королевские корни, что давало им возможность влиять на власть в стране.

Альфа и бета были из семей попроще, но и там крыльями не хлопали, нимбами не слепили. Похоже, эти ребята — первое поколение, что старается заработать деньги честным трудом. Вот только не взыграет ли кровушка? Тэхёна вон, так и прёт! Чим тоже, как оказалось, тот ещё шулер. Ну, а их браки? Чем не рейдерский захват? Позвонил Джин весь в соплях, а через сутки пришёл с готовыми договорами. И так повернул всё, что даже Мин, вообще не собиравшийся вставлять свою головушку в ярмо с логотипом «БРАК», до восхода солнца был уже окольцован!

А теперь эти красавцы сидят на верхнем этаже в креслах стоимостью с небольшую квартирку и гнут губки.

— Что вам не нравится? — не выдерживает Мин.

Отвечает, как всегда, Джин. Хотя сейчас, альфы готовы были поклясться, что перед этим парень посмотрел на Тэхёна, и тот слегка дёрнул ресницами! Папа мой омега! Джин же старше! Но то, что говорит старший омега, вообще выбешивает альф.

— Не поверите, дорогие наши фиктивные мужья, но ваша затея собрать всех в одну кучу — такая себе. Если кто-то пожелает узнать, что у вас новенького и интересненького, то это не составит труда — все и каждый в офисе в курсе, что и где происходит! Вы что, первый день в бизнесе? Нам, конечно, параллельно, что вы тут вытворяете, но нам год на вас работать. И хочется, чтобы это было выгодное мероприятие, а не пустое набивание опыта!

— И что вы предлагаете? — взвивается Намджун, ратующий за открытость и доверие, дружбу и семейственность. — Сломать уникальный микроклимат доверия и опять разделить сотрудников по иерархическому признаку?

— Это что за либеральные речи в капиталистическом деле? — возмущается Джин. — Вы тут деньги зарабатываете или несёте в мир светлое и вечное? Хотите быть хорошими сразу для всех? Не выйдет! Мы не будем выкладываться ради заранее проигрышного проекта!

Юнги даже подпрыгивает и орёт:

— А у вас выбора нет! Вы контракт подписали!

— Вот именно, — подтверждает Джин. — А в нём чётко написано: «Пункт 4.2.1. Фирма... обеспечивает артистам максимально комфортные, безопасные и продуктивные условия.» С комфортом всё в порядке, но какая, к херам безопасность, если все будут знать, где, когда и как мы тренируемся, и может зайти, посмотреть и даже заснять видео? У вас и здесь открытый пункт! О какой продуктивности может идти речь, если это всё может быть слито в интернет на стадии разработки на радость конкурентам?

В общем, как хотите, но мы так работать не согласны. Конечно, условия договора мы уважаем, что от нас зависит, сделаем, но прибыли от этого не будет, а значит, нам нужен дополнительный источник дохода. И в пункте 8.3.3. это чётко прописано.

Альфы бросились листать договор и опешили, сколько лазеек создал для омег Джин под присмотром Намджуна, который этих договоров насоставлял туеву хучу! И где, позвольте узнать, все эти навыки?

Чонгук, кажется, понимает, к чему ведут омеги. Ага, сейчас прямо. Он устраивается в кресло поудобнее и говорит:

— Какие ваши условия для нашего дальнейшего плодотворного сотрудничества?

Джин снова смотрит на Тэхёна, тот хмурится и тихо говорит:

— Ни одна живая душа, кроме здесь присутствующих, не должна знать об этом проекте. Исключение — Чон Хосок. На первых этапах нам пригодятся свободные деньги. А он может помочь добыть их без оповещения бухгалтерии фирмы. Второе, вам нужно срочно выдвинуть как минимум пять новых проектов, о которых вы НЕЯВНО оповестите общественность, — Тэхён закашлялся, и Чимин быстро налил ему воды и подал. Тот набрал воду в рот, немного подержал и только потом проглотил маленькими глотками. Чонгук с болью наблюдал эту картину, вспомнив, как в первую их встречу мальчик жадно пил воду из той самой бутылки. — Третье, — продолжает Тэ, — мы будем работать в другом месте. О нём будем знать только мы. Четвёртое. Мы вернёмся на улицу. Утро и вечер мы будем выступать на перекрёстках. Не каждый день, но часто, чтобы наш уход не спровоцировал слухи. И пятое. Это прописано в договоре, но я хочу напомнить некоторым любителям всё контролировать: наши браки — фикция, а работа предусматривает полную отдачу в РАБОЧЕЕ ВРЕМЯ, то есть, с девяти утра до пяти вечера. Дальше что мы делаем и чем заняты — это только наше дело.

Альфы сидели, как лягушки перед удавом. Тихий властный голос подчинял и заставлял кивать на каждое слово. Что-то пытался возразить Юнги, но Тэхён уставился на него своими кофейными омутами и впечатал в мозг каждое слово. В итоге Намджун смог только спросить:

— Как мы узнаем о результатах вашей подготовки?

— Видеокамера без выхода в интернет, — оповестил Джин. — Раз в неделю мы будем собираться все вместе на «якобы семейный ужин», и там, без посторонних, будем обсуждать наши дальнейшие планы. Те, кто будет заниматься подготовкой шоу, должны знать только свои обязанности. Разделите хотя бы тех, кто будет работать на наш проект.

Альфы закивали, соглашаясь, что так, конечно, будет правильнее. А ещё ребята вдруг сообразили, что их политика открытости и впрямь привела к утечке некоторых проектов. А они, наивные, считали, что просто конкуренты тоже мыслят одинаково с ними.

— Со Дон, — позвал Юнги. — Как нам защититься от «прослушек» и тому подобного?

— Никак, пока у вас в фирме политика открытости. Когда исправите этот косяк, можно будет попробовать проработать систему, но и это гарантия процентов на девяносто. Я уже говорил: скрывать, параллелить, путать и обходить. Но это не ко мне вопросы.

Альфы уставились на Тэхёна, тот холодно взглянул на них, вскинул брови и тихо сказал:

— По отдельному договору.

И альфы согласились. Началась подготовка к шоу. Каждое утро альфы ехали в офис, не поднимая глаз. Альфа Пак выдал им странные девайсы, которые связаны только между собой. Новые программы, новые подходы занимают у альф всё время.

Тэхён то и дело дрессирует их, скидывая новые планы, в которых нужно прорабатывать фрагменты в согласии с условиями и возможностями фирмы. Потом они отправляют проекты назад, и через какое-то время получают их на девяносто процентов помеченными красным, то есть, требующими доработки! Блять!

Альфы давно наладили бизнес под себя и уже пару лет «чилили», лишь иногда вмешиваясь в экстренные ситуации. А теперь им приходится реально работать. И то, что у всех есть высшее образование по корочкам, но только у Кима оно реальное, сейчас сильно бросается в глаза.

Вдруг машина как-то резко тормозит, и альфы почти повисают на ремнях безопасности.

— Это что за нахер? — шипит Мин.

— Светофор, — отвечает Ли. — И опять здесь они, ваши мужья.

Юнги и Чонгук перестали пялиться в мониторы и уставились на дорогу. Прямо перед их машиной трое парней танцевали так, что водители забывали следить за сигналом светофора. Любуясь ими, альфы вдруг подумали, как несправедлива к ним жизнь!

Омега в жёлтом тает под взглядами и одаривает всех чарующей улыбкой, в то время, как дома Намджун то и дело сталкивается с суровым юристом, постоянно делящим с ним территорию его квартиры. Особенно по утрам, когда Джин, не до конца проснувшись, бредёт в пижаме на кухню за кофе, а там уже, словно в засаде, сидит Намджун. И омега с пеной у рта доказывает, что он имеет право ходить по дому в чём угодно, только у альфы смотреть на него нет никакого права!

Омежка в зелёном тут сплошная невинность и нежнятинка, зато дома Юнги больше не имеет своего слова! Чимин пригласил рабочих, те разобрали двенадцати метровый «траходром», вынесли его в пустующую гостевую, а вместо него установили уютную «полуторку» с балдахином под стать появившимся на окне занавесям и ламбрекенам. Комната сразу стала просторной, в ней появился компьютерный стол, полки с книжками, стойка с цветами. И только кактус опунция остался в гостиной, шугая бедного Юнги.

Тэхён жил в танце так, словно страсть переполняла его, зато дома Чонгук постоянно ощущал, что у него два холодильника: один с едой, другой Тэхён. И если первый стоял на кухне и призывно сиял индикаторами в любое время суток, то второй был, как страшный персонаж из какой-то сказки, способный заморозить даже смех. Благо, что завтра у них будет первое «семейное» заседание. Может, там получится хоть немножко сблизиться с омегами?

А ещё Чонгуку не давал покоя один вопрос: неужели господин Кан так просто и спокойно отпустил парней? Его главный козырь — Юн, был несовершеннолетним. Его папа явно зависел от Кана. Но вот уже прошло десять дней с момента побега омег, а ими никто даже не интересуется. Младший, досмотрев представление своего мужа, с горечью оглянулся пару раз на фигуру в красном. То же сделали остальные. Когда его Тэ всё успевает? Но это он потом сообразит, а пока:

— Парни, вам не кажется странным молчание господина Кана?

Отвечает Намджун. Судя по тому, как Мин вскинул голову, эти мысли его существование не отягощали. Как бэ, проблемы негров шерифа не... Ага. Но то, что говорит Ким, заставляет напрячься и его.

— Джин сказал, что они на следующий же день подали заявление на лишение опеки господина Кана над Юном на основании, что у него появился отец, способный взять на себя ответственность.

Чонгук напрягается. Вопрос с его отцовством до сих пор больная тема. Альфа пару раз собирался сделать тест ДНК, но он так привязался к малышу, что просто боялся узнать, что Юн ему никто. Проще и удобнее жить в иллюзии, что они — настоящая семья.

— А как же?.. А если... — забормотал Чон.

Но Намджун сказал:

— Джин всё рассчитал. Месяц рассматривается заявление. Затем Кан даст заявлению отвод и месяц на собирание фактов против Тэхёна, снова заявление и месяц на рассмотрение нового иска. Отвод со стороны Тэхёна и месяц на сбор контрфактов и собственных доказательств. Месяц на принятия нового иска, где будет указано, что папа заслуживает быть родителем для ребёнка. Затем, Джин уверен, будет разбирательство, где присутствие отца по бумагам будет достаточным аргументом. Решение суда через месяц вступает в силу. А на следующий день можно будет разводиться.

Остальные проблемы решаются автоматически: у Джина прописано в завещании условие вступления в право собственности — шесть месяцев в браке. С Чимином история другая: семья Со Дона откажется от принятия омеги в свою семью после шести месяцев его брака с посторонним, не из их семьи, альфой.

— Сука! Как они это всё просчитали? А вдруг Кан выберет другую стратегию? И пойдут все их расчёты «по бороде»!

Намджун вздохнул и сказал:

— У них есть запасные планы. Я знаю только один, и мне он не нравится. Потому что Джин исчезнет из моей жизни...

Альфы задумались. Мин пробурчал:

— Одни проблемы с этими омегами, никакой радости! Не дай, кто бы там ни был, втюриться в этих «азалий»! Чон, Кима мы уже потеряли. Ты как, держишься или тоже в белых трусах?

Чонгук покраснел, вспомнив, как каждый вечер, проходя мимо комнаты омеги, приоткрывает дверь и смотрит, как папа укладывает мальчика, переносит его в детскую, затем делает расслабляющую гимнастику, идёт в душ, возвращается оттуда в одном полотенце на бёдрах, снимает его и вползает под одеяло.

Сколько раз Чон ловил себя на мысли, что хочет плюнуть на договор, вломиться в комнату омеги и заласкать, залюбить высокомерного паршивца до хриплых стонов, до слёз из глаз, до того самого уютного мурчания, что до сих пор комфортит его сны. Но ничего пока что не получится. Тэхён ведёт себя, как бесценный невольник, которого холят, лелеют, но на волю не пускают. И тоска в его глазах режет по сердцу Чонгука.

Однако он говорит Мину:

— Я пять лет считал Юна своим племянником, любил его заочно, как не каждый отец. Теперь, когда Хос оказался ему никем, я не могу так просто, по щелчку, разлюбить мальчика. И я расстроюсь, если он исчезнет из моей жизни.

— Я-асно, — тянет Юнги.

Получается, он единственный остался «одиноким волком», ценящим свободу! Но! Этот мелкий засранец Чимин вбил ему в голову, что его беспорядочный образ жизни может привести к тому, что детей у него не будет. На всякий «нехай» он сдал анализы, и что вы думаете? Этот пиздюк оказался прав! В его сперме так мало подвижных сперматозоидов, что процент зачатия обычным способом критически мал! Сука! А глядя на Чона с мальцом на руках, Мин вдруг понял, что тоже хочет маленькую копию себя!

Как сказали ему в центре, шансы можно увеличить воздержанием. И вот он, ловелас со стажем, который прежде на сексуальном поприще не знал отдыха, не брал отгулов, требовал сверхурочные и не гнушался сложными условиями, смиренно ложится ежевечерне в постель и даже руки держит выше пояса!

А где-то рядом за стенкой шароёбится омежка, вызывая всяческие непотребные мысли. Пару раз в коридоре с утра мелькнула фигурка в таком откровенном бельишке, что альфе пришлось член в узел завязать, чтобы тут же и не кончить! А так хотелось излиться в это хрупкое тельце! Хотя Мин был тогда пьян, он помнил, каким страстным был этот мальчик, не имея никакого опыта. А теперь, спустя шесть лет, там наверняка, ураганище! Ва! Держите меня семеро!

Альфы ехали к Хосоку. Тот старательно избегала встреч с братом наедине с той самой ночи, когда сбежал от Тэхёна. Чонгук понимал его и не обсуждал. Влюбиться в Тэхёна дело не сложное. Принять чужого ребёнка на словах — тоже просто. Но взять на себя ответственность — тут уже нужно быть личностью. Вот, к примеру, он сам, Чонгук, понимает, что будь этот брак настоящий, навсегда, он бы тоже не решился. И дело даже не в мальчике, а в его папе. Юна Чонгук уже полюбил так сильно, что ему, в принципе, уже не важно, чей это ребёнок. Но омега продолжал морозить его так, что альфа начинал сомневаться в собственной привлекательности.

Хосок встретил их в своём офисе, рассказал о планах работы с их личными капиталами, показал возможные риски, и альфы подписали бумаги о том, что ничего не имеют против его работы с их деньгами. Когда Ким и Мин встали, Чонгук сказал:

— Поговорим, брат.

Хосок кивнул, и остальные альфы вышли. Какое-то время братья молчали и не глядели друг на друга. Наконец, старший заговорил:

— Ты потом поймёшь меня, Гук. Я не хочу ничего говорить о том, что связывает нас с Тэхёном. Если он захочет, расскажет сам. Если нет — это твои проблемы. Скажу одно — я завидую твоей глупости и чёрствости. Это всё. Завтра я буду у вас в семь, — и Хосок встал, давая понять, что разговор окончен.

Зная брата, Чонгук не стал спорить, собрался и вышел. Дома он, глядя на бегающего вокруг него малыша, молил все силы, чтобы этот кроха оказался его сыном. Вот только цифры — штука упрямая!

В комнату вошёл Тэхён. Он был... чистеньким. Вот, что Чона напрягало! Тогда, с прогулки, Кимы пришли, благоухая свежестью. И опять, Тэ точно принимал душ. Вряд ли можно к вечеру благоухать персиком, если с утра искупался гелем с запахом розы, провёл почти целый день в офисе, а потом ещё и танцевал на улице на солнце и в пыли! Чонгук помнил, что сказал Тэ в первый день сотрудничества, но больше не мог терпеть:

— Тэхён, ты принял душ?

— Да, — не стал отказываться омега, хватая малыша на руки и зарываясь носом в его волосики.

— Где? — не унимается альфа, ревниво следя за сыном и папой. Вот он тоже хочет обнять их и посыпать поцелуйчиками!

— В студии, где мы занимаемся. Чонгук, я заказал на завтра еду в ресторане. Мне стыдно говорить об этом, но я смогу оплатить только пятьдесят...

— Тэ, прости, дорогой, — перебивает мужа Чонгук. — Мне давно пора это сделать. Вот счёт моей карты, добавь её в свои и пользуйся. Извини, что не сообразил сразу. Тебе нужно что-то купить?

Омега покачал головой, затем сильно покраснел, но снова упрямо мотнул своей светлой шевелюрой. Гордый, бля! Чонгук скрипнул зубами и потребовал:

— Собирайся! Идём «пошопимся», как нормальная семья!

Тэхён опять было мотнул головой, но Чонгук отнял у папы мальчика и объявил:

— У Юна всего два костюмчика. И сам ты ходишь, меняя местами три майки и двое брюк. Тэ, я вижу прекрасно, как ты экономишь. Я знаю, почему. Я готов помочь тебе. Поверь, я помню твой голос и тоже мечтаю вернуть его. Прими мою помощь! — просит альфа, но Тэ ещё активнее качает головой. Вздохнув, Чонгук продолжает: — Дорогой, фиктивный наш брак или нет, но мои омега и сын не будут ходить, как нищие, в одной смене белья.

Блять, а ведь Тэ, видимо, именно поэтому спал голышом, а не потому, что старался его искусить! Чон же видел, как он кутался в одеяло! Омега явно мёрз без пижамы! А ещё Чонгук видел, что на его запястьях намотаны дешёвенькие платочки. Браслеты остались у Кана.

Ближе к ночи Чонгук тащил в квартиру несколько пакетов под завязку забитых всем необходимым. А один пакет омега нёс сам, скрывая его содержимое и держа за ручку сына. Но Чонгук не мальчик, он прекрасно догадывается, что Тэ мог купить в аптеке для омег. А это значит, что очень скоро Чон узнает, как пахнет его муж!

На следующий день за столом сидели девять человек и внимательно смотрели видео с тренировок омег. По картинке было понятно, что студия, которую могут позволить себе омеги, самая простенькая. Покрытие местами было истёрто до основания, зеркала «потекли», потолок и стены давно забыли, что такое ремонт. Для отдыха омеги использовали свои куртки и падали прямо на пол.

Судя по тому, что посторонних в зале не было, и идеи, и воплощение принадлежали ребятам. Между делом альфы иногда слышали, что омеги, интенсивно двигаясь, умудряются подпевать. Пару раз Чонгук увидел на заднем плане, пока танцевали Джин или Чимин, как Тэхён торчит в таком же, как у него, планшете. Иногда омега тёр лоб, закрывал глаза, а потом что-то строчил. Но стоило зазвучать «его» музыке, как он бросал планшет экраном вниз и срывался к остальным. Вот, значит, как он всё успевает!

Затем за ужином ребята начали обсуждать, что стоит оставить на дальнейшее развитие, а что нужно делать прямо сейчас. Тэхён опять много молчал, часто брал стакан с водой, набирал в рот воду и грел её. Джин в таком случае часто терялся и замолкал. Чонгук сделал вывод, что это не только необходимость, но и какой-то тайный знак.

Тогда в дело вступал Чимин, который рассказывал множество историй, которые, кажется, не имели к их делу никакого отношения, но Намджун улыбался, Юнги хмурился, и Чонгук понял, что такими манипуляциями нежный омежка наталкивает грубых альф на мысли, которые никогда не пришли бы в их головы!

А ещё Чонгук заметил, с какой радостью Хосок схватил Юна в свои объятия, как нежно поцеловал Тэхёна в щёку. И словно этого было мало, весь вечер Хосок залипал на его мужа, не спуская с колен Юна. Чонгук представил, сколько времени они провели вот так, втроём, и боль в груди усилилась.

Чонгук налил себе вина, подумав, налил и мужу. Тот благодарно посмотрел на него и сделал глоток, привычно подержав какое-то время жидкость во рту. Заметив его манёвр, Ким тоже налил вина Джину. Затем, подумав, налил и остальным. Все с удовольствием пригубили прекрасный напиток. Омежки тут же раскраснелись, взгляды их поплыли, и альфы начали хищно улыбаться.

Хосок, убаюкав мальчика у себя на коленях, перенёс его в детскую, уложил в кровать, а сам упал в комнате, где теперь жил Тэхён. Всего в квартире Чона было четыре гостевых, и две были уже заняты. Бета Ким уполз за альфой Паком.

Чимин, что-то напевая, пошёл искать свой «фэн-шуй», объявив, что в квартире полно потенциальной энергии, которая киснет без дела. В зелёной гостевой он «выпал в осадок» поперёк кровати, где его и обнаружил Мин.

Джин покидал гостиную «незаметно»: подвинул столик с едой, споткнулся об ноги Намджуна, упал на задремавшего Тэхёна, придавив его к спинке дивана, из-за чего Чонгук заорал так, словно это его придавило. Выковырнув Тэхёна из-под Джина, он проверил своего омежку на сохранность и велел Джуну увести своего потенциально опасного мужа на хрен в сиреневую гостевую!

Тэхён же, придавленный Джином и вином, обмяк в руках альфы и что-то тихонько бормотал, умиляя своего фиктивного мужа. Подхватив Тэхёна на руки, Чон понёс было омегу в его комнату, но из неё раздавался храп Хосока. Подумав, альфа отнёс парня в свою спальню и, не раздеваясь, лёг рядом. Однако он уложил Тэхёна так, чтобы его точёный профиль было отлично видно. Омега зябко поёжился и придвинулся к тёплому боку альфы. Улыбнувшись, Гук замотал мужа в плед. Мечты начинают сбываться.

Утро началось с воплей Чимина. Тот выталкивал Мина из своей кровати. Раздетые до белья, супруги орали друг на друга, не выбирая выражений:

— Пошёл вон из моей комнаты, придурок! — орал миленький Чимин.

— С хуя ли она твоя? Я тут всегда ночую, когда остаюсь у Чона! Гук, скажи? — не уступал омеге Юнги.

— Да срать я хотел на ваши гейские предпочтения! Если я есть в этой комнате, она уже не твоя, понял? — швырнул чем-то в мужа бывший Пак.

— Чего это мы- геи? Ты совсем охренел? Мы с Чоном бро, придурок! — не остался в долгу Мин.

— Ах, точно, «самый лучший бро, что на минет даёт добро!» — не унимался омега.

Чонгук давно не спал и слушал, как срутся Мины, боясь пошевелиться. Тэхён спрятал лицо у него на груди, ткнувшись в неприкрытую рубашкой грудь, и альфа никак не мог понять, спит он или нет. Однако вскоре ресницы омеги щекотнули его раз, другой, затем плечи Тэхёна мелко затряслись. Испугавшись, что Тэ нервничает, Чон потянул его к себе и увидел, что тот смеётся, не в силах раскрыть глаза. Губы раздвинулись в странной улыбке, плечи мелко дрожали, и только самого смеха не было слышно.

Снова волна нежности захлестнула альфу, и он прижал к груди Тэхёна, поклявшись самому себе, что обязательно вернёт мужу голос! Но вскоре хлопнула входная дверь, затем раздался взволнованный голос Намджуна:

— Джин!

Тэхён сорвался с места и выбежал первый. За ним Чонгук, и оба застыли, глядя на обнажённого Намджуна.

— Ким Намджун, ты нарушил договор? — тихо, но строго спросил Тэхён.

— Да. И я готов к последствиям. Этой ночью у Джина началась течка, я не мог устоять, Тэ.