Танцы за стеклом

Омеги сидели за столом по одну сторону, лицом к тому месту, откуда на них смотрели альфы. Напротив них сидел какой-то альфа, явно один из сильных мира сего. Рядом с ним разложил бумаги худощавый бета. Ребята смотрели на альфу, видимо, отвечая на его взгляд. Хотя говорил бета. И, судя по тому, что слышали Ким, Мин и Чон, выходило, что омеги обманули альфу, не предоставив ему возможности посмотреть на своё выступление этим вечером. Хотя он сделал предзаказ раньше, омеги выбрали того, кто выкупил только двухчасовую версию, задвинув его, Кана Лим Су, на второй план!

Альфы за стеклом переглянулись. Господин Кан, крупнейший застройщик их страны, был одним из тех, кому они сами никогда не решились бы нагрубить! Эти безбашенные омеги вполне могли знать, кто им звонит, но почему-то отказали ему. Зато согласились выступить перед кем-то, кто не смог выкупить полной версии их представления, а потом их едва не похитили.

Чонгук внимательно смотрел на лица омег. Жёлтый, кажется, с интересом слушал юриста, но строго смотрел на альфу. Зелёный сцепил пальцы рук так, что они побелели, а скулы парня ходили ходуном. Его же Красный опять морозил виз-а-ви ледяным взглядом, презрительно заломив губы. Вскоре, выслушав все обвинения, Жёлтый спросил:

— А задержали-то нас за что? Реклама на визитке — это не контракт. Мы можем работать или не работать — это только наше решение. Налоги мы платим исправно, все наши доходы прозрачны. Никакой незаконной деятельностью мы не занимаемся. Вы настолько уверены в своей безнаказанности, господин Кан, что решили задержать нас посреди ночи, чтобы высказать своё личное недовольство?

— Господин Ким, я знаю, что Вы сами — очень талантливый юрист, — заговорил альфа. — Но в ваших действиях всё же есть нечто незаконное. Я перечислил вам 30% предоплаты за представление...

— И мы вернули Вам деньги в тот же день, хотя Вы постарались сделать всё, чтобы с нашего счёта невозможно было сделать возврат, — перебил важного господина Жёлтый. — Если Вы проверите свои счета, то увидите, что в тот же вечер, в 18:23 на Ваш счёт зачислена та же сумма, что была списана в 17:16. Я могу предоставить Вам всю цепочку операций, которую нам пришлось выстроить, чтобы обнулить Ваше одностороннее решение. Не позорьтесь, господин Кан. Ни один суд не признает Ваших претензий.

Господин Кан вздохнул и объявил:

— Джин, ты не оставляешь мне выбора, дорогой. Вернись, и я не буду преследовать твоих друзей. Чимин сможет продолжить обучение. Тэ... Тэхён, малыш, ты слишком хорош для улицы. Моё предложение в силе. Чим, после обучения я обещаю взять тебя в свою компанию, а Дону открою новые двери, как только вы решитесь, наконец, и сделаете то, чего все от вас ждут.

Вы же понимаете, что всё равно придётся сделать именно так. Пора повзрослеть и принять тот факт, что не всё бывает так, как вы того хотите. Ну поиграли на моих и других нервах, и хватит! Вы доказали и мне, и себе, и всем, что можете сами себя содержать. Но мальчики, вы можете попасть в неприятности, из которых я не смогу вас вытянуть.

Тэ, дорогой, неужели ты ничему не научился? Я понимаю твоё желание делиться своими талантами, но этот мир тебя не достоин! Ни одного из вас, мальчики! Тэ, — вдруг наклонился вперёд альфа и быстро схватил омегу за руку. — Ты не должен был проходить через это. А сейчас просто обязан думать о себе!

Тэхён аккуратно высвободил руку и что-то очень тихо сказал. Кан отпустил его, глубоко вздохнул. Смотрящие за всем этим альфы стояли, не в силах оторваться от того, что видели. Но то, что они услышали, заставило альф глухо зарычать.

— Я хочу увидеть, за что ваши клиенты отдают такие деньги. Джин, покажите мне хотя бы один номер.

— Господин Кан, мы не танцуем: во-первых, бесплатно; во-вторых, от заказа до представления должно пройти не меньше трёх дней; в третьих, мы должны танцевать так, чтобы зрителя и нас разделяло стекло... И самое главное: мы должны быть заинтересованы.

Какое-то время Кан молчит, затем говорит:

— Тэ, дорогой, не думаю, что Юну понравится твоё трёхдневное отсутствие.

Омега снова что-то тихо сказал, и Кан расхохотался. Затем поинтересовался:

— И кто мне помешает? Тэхён, ты умный мальчик, я уверен, ты примешь верное решение. Я никуда не уйду, пока не увижу вашего мастерства. А вы никуда не уйдёте, пока не покажете его мне.

Чонгук видит, как почти синеет его морозный омега. Вдруг он поднимается, встаёт на стул, с него на стол и начинает танцевать в абсолютной тишине, подняв руки вверх и извиваясь телом так, что пропадает уверенность в том, что у него есть скелет. Длинные ноги чётко бьют об стол каблуками, юноша толкает носками ботинок бумаги юриста, топчет дорогущую ручку, бьёт каблуком в опасной близости от пальцев Кана. Тот опасливо убирает их со стола. Затем встаёт, протягивает руку омеге и говорит:

— Достаточно, Тэ, спасибо. Я знал, что ты поступишь верно. Но я хочу, чтобы ты продолжил... В моём особняке. И забудь ты уже про всё это: прошлое должно остаться в прошлом.

И Кан переворачивает руку парня запястьем вверх и целует его прямо в браслеты. Тэхён отдёргивает руку, спускается сам, подходит к альфе и опять что-то тихо говорит ему, на что получает ответ:

— Я, конечно, могу провалиться, но я официальный опекун Юна. Мне придётся забрать его с собой. Ты к такому готов, малыш?

Джин подбегает к Тэхёну, обнимает его и почти кричит:

— Не смей! Хватит рвать его и запугивать! Отпускай нас, или я...

— Замолчи, мальчишка! — теряя вдруг терпение, рычит альфа. — Ты не смеешь диктовать мне условия! Твой папа перед смертью велел мне присматривать за тобой, но кто же знал, что ты — такое чудовище? Я выдам тебя замуж за своего партнёра, чтобы он научил тебя хорошим манерам! Вы, Кимы, совсем от рук отбились! — уже машет руками господин Кан. — Я уже говорил и повторю ещё раз: Тэхён обязан мне жизнью! И с каждым разом его долг передо мной растёт! Как долго я буду скрывать это от опеки и его семьи, зависит только от вас, мальчишки.

Тэ, марш ко мне в машину! — уже приказывает господин Кан, подталкивая парня к выходу. — Джин, Чимин, вас я тоже забираю к себе. Оповестите остальных, что с этого дня вы все возвращаетесь ко мне. И я требую прекратить все эти представления! Никто из вас больше не будет торговать своими талантами, какая бы благородная цель вами ни двигала! Тэ, ты знаешь, как решить этот вопрос, никого не подставляя.

Тэхён вжался в Джина и снова что-то тихо сказал ему. Тот погладил юношу по голове и отпустил, словно смиряясь со своей участью. Кан протянул руку и по-хозяйски притянул Тэхёна к себе.

— Малыш, я помогу тебе решить все твои проблемы. Но ты должен стать послушным. Ты понял меня?

Тэхён кивнул и опять что-то тихо сказал. Кан улыбнулся, чмокнул омегу в висок и сказал:

— Хорошо, дорогой. Подожду.

Чонгук забыл, как дышать! Теперь он знал, как зовут его омегу. Вот только Тэхён не его, и вряд ли будет когда-нибудь. Господин Кан только что, прямо на его, Чона, глазах, сломал гордого омегу. И что он, Чонгук, мог сделать в этой ситуации? Он посмотрел на друзей. Те тоже были под впечатлением от увиденного и услышанного. Парни злобно смотрели на матёрого воротилу, который в один момент подмял под себя их омежек. И ни у кого из них не было возможности защитить ребят!

Кан увёл Тэхёна, остальные, прижавшись друг к другу, ушли следом. Мин, кажется, был спокойнее всех. Он тронул Чона за плечо и произнёс:

— Накрылся твой проект, мелкий. Вряд ли они пойдут против Кана. К тому же, похоже, тот имеет влияние на каждого из них. Придётся придумать что-то другое. Может, выберем артистов из их подражателей?

Чонгук только головой мотнул. Подражатели! Он видел их всех, и ни один даже на треть не был таким талантливым, как их мальчики. Но Юнги продолжает уверять, что стоит выдрессировать, и из любого танцора можно получит нечто подобное. Альфы продолжают разговор в машине, и Ли вдруг вмешивается:

— «Светофорные» омеги больше не будут выступать? Какая жалость. Вряд ли они собрали нужную сумму.

— Что? — удивился Нам. — Они на что-то собирали деньги?

— Да, — спокойно ответил Ли. — У беты же на ящике было написано.

Ким и Чон переглянулись. Мин нахмурился и возмутился:

— Ли, никто, кроме тебя не подходил к бете! Ты мог бы по-нормальному рассказать, что там написано?

Шофёр смущённо шмыгнул носом и сказал:

— Я точно не помню, кому именно, но там было написано: «Пожертвование на операцию кому-то. Вернём миру великий талант!» Простите, я не очень хорошо запомнил. Я тогда удивился, что занимаясь таким благородным делом, омега в красном повёл себя так высокомерно. Но потом они исчезли.

Мин повернулся к друзьям и хмуро спросил:

— Какие идеи? Кому они помогают? И вообще, у кого какие идеи? Делитесь. А то я что-то совсем растерялся. С этими парнями всё совсем не просто, на каждом повороте затык!

Ким вздохнул и сказал:

— Они сильно продвинулись за эти годы. Возможно, тот, кому они помогают, в прошлом был их учителем и талантливым танцором или певцом, но получил травму и теперь не может заниматься любимым делом.

— А при чём тут певцы? — удивился Мин.

— Так ведь изначально они пели! — заверил друзей Джун.

— С чего ты взял? — удивился Чон.

Но Ким вдруг как-то замялся и промямлил:

— Голоса у них такие. Должны уметь петь.

Мин и Чон задумались. Джин и Чимин действительно обладали очень милыми голосами. Могли когда-то и заниматься. Но Тэхён всегда молчал или говорил так тихо, что услышать мог только тот, кто стоял рядом. Чон вдруг заскрипел зубами от нахлынувшего осознания. А что, если... Да нет! Это же жизнь, а не дорама сопливая!

Однако Джун, кажется, знает больше, чем говорит. Чону в голову лезет контакт из телефонной книжки Нама «Джин-и», Жёлтого тоже зовут Джин. И то, как Нам смотрел на этого омегу, а тот избегал взгляда альфы. Намёки на то, что Чон уже был с Красным, только не запомнил этого. И прекрасный профиль, который Чон рассматривал в машине, а перед этим шесть лет назад...

— Ким, это ведь они? Те омежки, которых мы подарили Мину на его двадцатилетие?

— Да, — глухо ответил Нам. — Я думал, ты забыл.

— Точно! — вдруг заорал Юнги. — А я-то думаю, чего это мне Зелёненький кого-то напоминает? Мини-Чими! Я ж тогда искал его, но он меня заблочил, к херам! Я его и выкинул и из книжки, и из памяти. Да, талантливые люди талантливы во всём! Ты подумай, и танцы им дались, и голоса, как у соловьёв, и красавцами какими стали! Кто бы мог подумать, особенно про твоего, Чон. Самый страшненький был, а теперь своим не уступает! Что делать будем? Нам, ты как с Джином, нормально тогда расстался?

— Нет, — тихо ответил альфа. — Он как на следующий день ушёл, так больше и не появился.

Чонгук молчит. Мальчик с бархатным голосом нашёлся, но что толку? Господин Кан — один из тех, против кого он, Чонгук, не сможет пойти, не тот уровень. Мин озвучивает его же мысли:

— Блять, откуда нарисовался этот Кан? Он что, опекун старшего? Нет, того зовут Джин, а он называл, кажется, Юна. Может, это их бета? Кажется, Красный с ним в отношениях.

Так, братва, тут мы не успели, но сам проект мне покоя не даёт. Ищем других танцоров и запускаем его в дело. Хос прав, нужно срочно сделать что-то новое. И дело времени, когда у конкурентов возникнут подобные идеи. Чон, запускай своих, пусть ловят всех подражателей и тащат к нам! Пока готовим площадки, отберём лучших, замутим репертуар. Можно начинать рекламу. Пока то да сё, подогреем интерес. Нам, реклама на тебе. Я попробую спонсоров нарыть...

— Постой, — перебивает Юнги Намджун, — ты что, хочешь набрать в проект других танцоров? А тех, кто подал нам идею, послать на хрен?

— Нам, давай без сантиментов! — перебивает друга Юнги. — Если ты не понял, Кан не позволит им выступать! Ты видел, что он сотворил с Красным? Видел, как плакал, глядя на его унижения, Чим? А старший их как посерел, когда Кан Красного уволок? Они все трое зависят от этого монстра. И мы ничего не сможем сделать!

В этот момент телефон Намджуна оживает именем «Джин-и», и альфа, выставив ладонь вперёд, сразу принимает вызов. В тишине машины слышно, как всхлипывает омега, позвонивший альфе.

— Джин-и, милый, что с тобой? Дорогой, почему ты плачешь?

— Джун-и, я хочу, чтобы ты женился на мне, — говорит слегка гнусавый голос, в котором с трудом можно узнать дерзкого Жёлтого.

— Хорошо, милый, я согласен. Откуда тебя забрать?

— Особняк господина Кана. Сможешь приехать сегодня около полуночи? И... Джун, нужно ещё четыре места, чтобы забрать моих друзей. И... Помочь им с документами. Сможешь?

— Джин-и, милый, я сделаю всё, что в моих силах! — уверяет чуть успокоившегося омегу альфа. — Один вопрос: вы все совершеннолетние?

Джин ненадолго затихает, но потом говорит:

— Почти. Джун, я потом всё расскажу. Но сначала забери нас отсюда.

— Хорошо, дорогой, будьте готовы! — говорит альфа, и в трубке звучат короткие гудки. Словно очнувшись, он поднимает голову и смущённо смотрит на друзей. — Похоже, я сегодня женюсь. Ли, отвезти меня домой.

— Так, стоп! — возмущается Мин. — Ты что, общался с ним всё это время?

— Нет, Юнги. Я просто не смог выбросить его из своей жизни. Меня, как и тебя, занесли в «чёрный список», но в самый первый раз я узнал его сразу. И он меня, видимо, тоже. Я ведь был у него первым альфой. Благодаря твоей проделке, мальчишки ничего не запомнили о той ночи, но последствия были в любом случае! Я искал его, но тогда у меня не было тех возможностей, что есть сейчас. А потом не стало времени...

Альфы задумались. Вдруг Чонгук сказал:

— Ты не сможешь увезти всех пятерых. Я заберу Тэхёна и его бету. Ты можешь забрать Зелёного, Джина и их альфу. Я так понимаю, что это будет их состав. Как думаете, кто у них несовершеннолетний?

— Бета? — предположил Мин. — Чимину тогда было шестнадцать, как и Тэхёну. Джину восемнадцать. Сейчас они совершеннолетние точно. Альфа, скорее всего, близнец Чимина. Остаётся Юн, который под опекой Кана. Ох, блять, влетим мы с ними, пацаны!

— Я вас не заставляю, — смущается Ким.

Но альфы только фыркают. Не заставляет, но башку подставляет, а они должны на это спокойно смотреть? Только не они! Весь день и вечер друзья и Ли строят план, как лучше выкрасть дорогих омег из плена? Где их спрятать? Как потом избежать последствий? Джин станет мужем Намджуна, тут всё ясно, кроме Намджуна больше никто не сможет диктовать ему свои условия. Но этих куда деть?

Подопечный Кана по всем законам будет под его присмотром до своего совершеннолетия. Это, наверняка недолго, бета выглядит года на двадцать четыре, а значит, наверняка, двадцать ему исполнится скоро. Но и эти месяцы его нужно где-то прятать. И альфы решают «затерять» парня среди своих сотрудников.

Ли связался с работником мэрии, который пообещал расписать Нама и Джина прямо в квартире альфы, как только они приедут туда с омегами. Места хватит всем, даже если они дружной толпой останутся в гостях у друга до утра. Может, вникнув в проблему омег, они и решение найдут скорее?

Итак, приготовив всё необходимое, альфы едут спасать любимого Намджуна и своих бывших любовников. Чонгук, весь на нервах, то и дело бьёт ладонью по рулю. Если бы в их плане не было этого беты, всё было бы гораздо проще! И для него лично в том числе.

Намджун сказал, что Джин скинул ему план особняка, и альфы выбрали самый неприметный выход. Машины, на которых увезут омег, они поставят подальше от особняка, а Ли на своём минивэне встанет напротив служебного входа. Как только альфы разъедутся с омегами в разные стороны, чтобы потом встретиться у дома Намджуна, Ли сорвётся с места, привлекая внимание возможной погони. Всё так гладко в их плане, что хочется орать: в жизни так не бывает!

Очередь Чонгука забирать своих вторая. Сначала Мин заберёт Чимина и его брата, затем он Тэхёна и его бету, а Джун с Джином уедут последними. Джин уверен, что он — в наименьшей опасности.

Чон бросает свою машину в квартале от особняка господина Кана и идёт к назначенному месту. В другую сторону от него убегают два альфы и омега. Он хватает за руку омегу с каким-то свёртком на руках и кивает бете, чтобы тот шёл за ним. К ним уже подходит Намджун.

— Мин ушёл? — спрашивает он Чона.

Тот кивает. Ким хватает последнего омегу и несётся с ним в другую сторону. Чонгук тянет Тэхёна, но тот явно тормозит. Ему тяжело из-за большого свёртка.

— Брось это! — требует Чон от омеги. — Я куплю тебе всё, на что покажешь! Сейчас нас это тормозит.

Бета пытается забрать у омеги поклажу:

— Тэ, дай, я понесу! Я клянусь, всё будет в порядке!

Но омега только машет головой и уже обеими руками вцепляется в свёрток. Не видя другого выхода, альфа хватает упрямца на руки и несёт его к машине. Бета бежит следом.

— Открывай дверь! — велит альфа бете.

Тот подбегает к пискнувшей машине, которую Чон разблокировал на ходу, и открывает заднюю за пассажирским креслом дверь. Чон усаживает драгоценного беглеца на сиденье и спешит за руль, стараясь не обращать внимания на то, что бета сел позади него, рядом с его Тэхёном. Ещё сильнее он удивляется, когда бета набирает номер и говорит:

— Сок, мы будем по адресу... Тэ очень просит приехать и тебя. Кажется, он решился.

Чонгук хмурится. У омег свои планы, в которые они даже не стремятся посетить своих спасителей! К дому Намджуна машины с беглецами прибывают в разное время, поэтому Чон видит, что автомобиля Мина ещё нет. Ли тоже пока не подъехал.

Чон звонит Юнги. Тот отвечает не сразу. А когда берёт трубку, то орёт:

— У тебя всё нормально, мелкий? Ты уже у Джуна? Пацан в порядке?

— Ну... Да. Я у Джуна, оба парня в порядке. Мы поднимаемся, — отвечает Чон и даёт отбой, потому что во двор въезжает машина Ли.

— Папа, а мы где? — вдруг раздаётся с заднего сиденья нежный детский голосок.

Такой знакомый, что Чон резко оборачивается. Свёрток на руках Тэхёна раскрылся цветочным бутоном, выпуская на свет самого прекрасного и любимого омежку.

— Юн? — давится удивлением альфа.

Тэхён вдруг начинает кутать мальчика, пряча его от посторонних глаз. Он что-то глухо говорит ребёнку, и у Чона снова мурашки по спине: голос этого омеги он слышал в торговом центре, когда купил мальчику самого дорогого и крутого робота! Омега испуганно смотрит на альфу, но к ним уже подбегает Ли:

— Господин Чон, какие-то проблемы? Вам помочь?

Чонгук выскакивает из машины, обегает её, открывает заднюю дверцу и вырывает мальчика из рук омеги. Помогает выйти растерянному Тэхёну и говорит бетам:

— Быстро за мной!

Руки у альфы дрожат. Осознание накатывает волнами ужаса. Хрен с ним, с бетой! Даже с господином Каном! С самим Дьяволом он готов был бы биться за Тэхёна, но только не с тем, чьего сына он сейчас так бережно держит на руках. Сок, вот как они зовут его брата!

Стоя в лифте Чонгук рассматривает Тэхёна. Тот без макияжа и причёски. Поверх пижамы накинут халат. На запястьях нет браслетов. Чон хватает парня за руку и переворачивает вверх венами. Чёткие продольные шрамы заставляют его шарахнуться. Он знал, что те, кто хочет убить себя таким образом, режут вены поперёк. Но то, что он видит — просто ужасно. Разве такое можно сотворить с самим собой?

Тэхён нервно вырывает руку и бросается отнимать у альфы сына. Тот возвращает мальчика обеспокоенному папе. Сам ребёнок с интересом разглядывает Чонгука. Затем задаёт вопрос, от которого Чону становится совсем плохо:

— Ты мой отец?

В этот момент лифт открывается, на площадке их встречает Джин. Он обнимает Тэхёна и толкает его в квартиру к Намджуну. Сам альфа уже стоит у порога и обеспокоенно смотрит на свёрток в руках Красного. Чон еле стоит на ногах от передоза адреналина и всевозможных открытий этого вечера, поэтому Ли помогает ему войти.

Тысячи вопросов не позволяют молодому альфе сосредоточиться. Как же так? Почему его племянник ищет отца, хотя прекрасно знаком с его братом? В какие игры играют эти омеги? Чонгук падает на диван в гостиной и молчит, пытаясь понять реальность.

...Он не помнит точно того дня. Это был промозглый ноябрь. Омежка в красном беретике и огромных очках зябко потирал изящные ладошки, пытаясь их согреть. Чон то и дело прятал его пальчики в своих ладонях, от чего мальчишка совсем терялся, краснел и говорил неземным голосом:

— Благодарю, господин Чон. Я просто потерял перчатки.

Тогда он отдал ему свои, глядя, как маленькие ручки тонут в его огромных кожаных раструбах. А потом они уговорили мальчишек сходить на закрытую вечеринку. Мин умолял:

— Подарите мне вечер ваших талантов! А завтра мы подпишем контракт. Считайте, что это будет прослушиванием.

Парни пели, старались, проявляя все грани своих голосов. Мин, захмелев, то и дело хватал маленького омежку и предлагал певцам выпить. Но парни держались профессионально, мягко, но настойчиво отвергая все предложения. Тогда Юнги, улыбаясь, отнёс им на сцену бутылку с минеральной водой. Приуставшие певцы с благодарностью приняли воду, попили, прокашлялись, а потом началось то, что привело их всех к тому, что сейчас происходит.

Чон помнит, как Тэ смотрел на него сквозь очки. Обожание! Больше он не видел ничего подобного ни разу в жизни! Тэхён ластился к альфе, что-то лопоча про его бездонные глаза. Затем мальчик упал на его руки и припал к губам, словно в начальной школе. Прикрыв глаза, омега наслаждался теплом сомкнутых губ альфы. Когда же Чонгук мокро накрыл его губы своими, Тэхён распахнул глаза и едва не отпрянул от него, но Чон положил руку ему на затылок и принялся изучать рот омеги своим языком. Вскоре мальчишка глухо урчал от удовольствия, как котёнок, принимающий ласку.

Рядом с ними на диванчике тонко постанывал Чимин, извиваясь от изощрённых ласк Юнги. Намджун уже нёс своего Джина наверх, не разрывая поцелуя. Чонгук опоясал себя ногами Тэхёна и тоже унёс его в свою комнату. Там он раздел мальчишку и с удовольствием оглядел полудетское тело. Такое хрупкое, что захотелось завернуть его в пушистый мягкий плед и баюкать всю ночь, слушая мягкое урчание.

Но пацан потерял голову. Что уж там подсыпал им Мин, Чон так ни разу и не поинтересовался, но Тэ лез на него, скуля и требуя, сам не зная, чего именно. Понимая по тому, что мальчишка даже целоваться не умел, что у него ещё никого не было, Чон постарался быть максимально нежным. Однако случилось то, что тогда надолго лишило альфу покоя: Тэхён четыре раза возбудил его, а презервативов было всего три. Решив, что такой интенсивный секс практически выхолостил его, Чон не стал прерывать соития, с удовольствием излившись в горячее нутро мальчишки.

Вскоре тот уснул, вымотанный трудным днём и не менее сложной ночью. Чон любовался тонким профилем мальчика, пока тот мирно сопел у него на плече. А наутро Тэхён исчез, словно его и не было. И лишь белёсые пятна на простыне с тонкими ниточками крови не позволяли думать Чону, что всё это ему просто приснилось! Какое-то время альфа ждал, что ему предъявят иск за совращение несовершеннолетнего или начнут навязывать детей, но омеги просто исчезли. ..

А вечеринка-то была в честь дня рождения Мина! Правда, Мин праздновал его уже больше десяти дней после и примерно столько же до дня своего рождения. Это примерно месяц. И как вспомнить точную дату? Чонгук попытался свести какие-то факты. Если он посчитал верно, то Юн вполне может быть его, Чонгука, сыном! Если только Тэ не переспал в течение недели с... Хосоком. А как и когда они познакомились? Хосок никогда не говорил об этом!

Чонгук, словно очнувшись, спросил у Намджуна:

— Где Тэхён? Куда ты его поселил?

— В кремовую. Он там с сыном. Им будет удобно.

— А бета?

Намджун вздохнул и ответил:

— Гук, выбрось из головы всё, что мы придумали. Всё гораздо сложнее.

В этот момент в дверь позвонили, Ли пошёл открывать и привёл Мина с маленьким омежкой, его братом и Хосока. Старший Чон стоял, как громом поражённый, глядя на брата.

— Гук, ты как тут? Где Тэ?

Но тут выбежал Джин, бросился к Хосоку на шею и пролепетал:

— Сок, как хорошо, что ты приехал. Тэ-Тэ в панике, — и потащил альфу за собой.

Чонгук растерянно смотрел на Чимина, который хлюпая носом, пытался отнять ладошку у Мина, но тот только глухо рычал на каждую подобную попытку. Наконец он спросил:

— Что будем делать, господа? Это же, блять, подстава подстав! Ребёнок, сука! Опекаемый Кана — пятилетний пацан! Я был уверен, что это — ты! — ткнул Мин в бету.

— Что? — поразился тот. — Я? Вы с ума сошли? Мне двадцать шесть лет! Какой мне опекун? Меня зовут Ким Ка Юль. Я — кузен Джина и Тэ.

Намджун кивнул, проявляя свою осведомлённость, но Чон поражённо воскликнул:

— Джин с Тэхёном братья?

— Нет, — ответил за бету Нам. — Они все тут кузены. И Кимы, и Паки. Чимин и Со Дон не братья. Они тоже кузены, хотя очень похожи друг на друга. Такая хрень. И господин Кан... Он, скажем так, отчим Джина. Его покойный папа составил завещание так, что господин Кан распоряжается всем имуществом омеги вплоть до его вступления в брак.

Мальчишки Паки должны создать семью, но относятся друг к другу, как братья, поэтому сбежали от семей к Джину. А Тэхён... Его сын под опекой господина Кана. Мальчик родился, когда Тэ был несовершеннолетним. Потом было несколько эпизодов, из-за которых Тэхёна лишили родительских прав. Господин Кан со временем добился, чтобы Юн жил с Тэ, но опеку с него не сняли.

А теперь мистер Кан требует, чтобы Тэ... Вышел за него замуж. Проблему можно было бы решить, если бы нашёлся отец мальчика. Но Тэ никому не говорит, кто это. Хотя вполне можно понять, кто это, да, Гук?

Чонгук смущённо ответил:

— Я не имею влияния на своего брата. Но, если это поможет, могу я жениться на Тэ. Я достаточно близкий родственник...

— Чего? — возмутился Мин.

— Не понял, — охренел Ким.

Чон снова вздохнул, нервно сгрёб волосы пятернёй назад и сказал:

— Я знаю, что Юн — сын Хосока. Но он не женился на Тэхёне все эти пять лет. Я не могу его заставить. Но могу жениться сам.

Чимин опять залился слезами. Он что-то пискнул, но Мин оборвал его:

— Имеет право. Успокойся, Чим. Они взрослые люди, сами разберутся.

В это время из глубины квартиры вышел Хосок, виновато посмотрел на брата, сказал:

— Прости, Гук, — и выбежал в ночь.

Через минуту вошёл Джин. Он был бледным, как костюм, в который успел нарядиться ещё дома. Глядя только на Намджуна, он чётко сказал:

— Я приготовил три брачных контракта, которые решат все наши проблемы. Господин Ким, мы поженимся с Вами. Господин Мин, если Вы не против, женитесь на Чимине. Господин Чон, мне пришлось исправить контракт Тэ, так как Ваш брат, увы, отказался принимать в этом участие.

Нам нужно, чтобы эти три брака продлились шесть месяцев и один день. Затем они будут автоматически расторгнуты, и каждый пойдёт своим путём. Надеюсь, никому не нужно объяснять, что это — фиктивные браки, что так же прописано в договорах. За эту небольшую услугу при разводе через полгода каждому из вас будет начислена вот эта сумма, — показал Джин цифру в договоре, — в качестве моральной компенсации. У вас есть право отказаться, конечно, тогда мы прямо сейчас покинем этот дом...

— Я согласен, — резко говорит Намджун.

Чонгук задумывается только на секунду, но тут же кивает:

— Я тоже.

— Парни, вы охренели? — пытается воззвать к их разуму Мин.

Намджун качает головой:

— Я принял решение вполне осознанно.

Чон тоже прикрывает глаза и шепчет:

— Я не брошу Юна.

Мин какое-то время смотрит на Чимина и говорит:

— Полгода? Ладно. Но перепиши контракты, Джин. За это вы должны нам не деньги, а контракт с нашей фирмой. Для начала на год, дальше будет видно. Намджун, помоги ему правильно составить оба контракта. Иди сюда, будущий муж! Не знаю, что у вас за сложности, почему нельзя было то же самое провернуть с вашими кузенами?

Альфа Пак и бета Ким молча смотрят друг на друга. Мин, уловив эти мимолётные взгляды, только хмыкает. Как всё непросто! Бедные омежки, угораздило же их родиться в таких семьях!

Прошло примерно полчаса, как Нам и Джин переписали договоры, а Юнги уже слазил в интернет и с тоской смотрел на окружающих. Такого пиздеца не ожидал даже он! Конечно, в редких статьях, что обнаружил Мин, не всё было понятно, но если включить мозг, то ответы напрашиваются сами собой. Сказать об этом Чонгуку или не стоит? Парень и так готов жениться. Хотя его ждёт множество сюрпризов.

Юнги хочет немного просветить друга, он присаживается на диван к Чону и зовёт:

— Мелкий, ты должен знать...

Но в этот момент входят Ким и два омеги. Тэхён переоделся в костюм Джуна, и теперь выглядит совсем маленьким, всё больше напоминая того самого омежку. Джин подталкивает его под спину в сторону Чонгука. Тот вскакивает, подходит к омеге и спрашивает:

— Тэ, ты не против, если я займу место своего брата?

— Нет, — глухо отвечает Тэхён. — Это ведь не настоящий брак.

Чонгук с болью прислушивается к голосу. Ловит знакомый тембр, но силы в звучании больше нет.

— Что с твоим голосом, Тэхён?

Омега глухо рассмеялся, закашлялся и сказал:

— Забудь.

— Нет! — звонко возразил Джин. — Тэ, мы найдём выход.

— Да, — равнодушно ответил Тэ.

Ничего не понимая, Чон взял омегу за руку и сказал:

— Если я могу чем-то помочь...

— Нет, — звучит глухой, но твёрдый ответ.

В течение следующего часа все читают контракты. Хмурятся, смотрят друг на друга недовольно, но подписывают. Представитель мэрии выдаёт три свидетельства о браке и покидает квартиру. Омеги расходятся по своим комнатам. Намджун провожает альфу Пака и бету Кима по их комнатам. Ли ночевал в этой квартире не раз. Друзья какое-то время молчат. Затем Мин говорит:

— Как я мог на такое подписаться? Теперь у меня официально есть муж, а реально только правая да левая! Блять! Мечтал об этом все двадцать пять лет! А ты, Джун? Столько лет ждал его, вроде как получил, но на самом деле, как был один, так и есть!

— Ничего ты не понимаешь, Мин, — возражает Ким. — У меня появился шанс вымолить у него прощения и завоевать по-настоящему!

А Чонгук мечтает об одном: понять, почему Хос отказался от своей семьи? Он ведь всегда говорил про сына с таким восторгом! Может, проблема в Тэхёне? Чонгук молча встал и побрёл в сторону кремовой спальни. Он приоткрывает дверь и видит их, чувствуя себя снова подглядывающим через зеркало. Тэхён лежит на кровати рядом с мальчиком и смотрит на спящего ребёнка, периодически утирая слёзы.

Сейчас Чонгук может рассмотреть, что отвратительные шрамы у парня на обеих руках. Как он смог это сделать? Сам? По три шрама на каждом запястье? Судя по высоте, достаточно глубокие. И их продольность не даёт альфе покоя — это до чего же парню не хотелось жить! А вдруг это произошло после их вечеринки? Как ему тогда такое замолить?

Кто-то трогает альфу за плечо. Чон оборачивается. На него строго смотрит старший омега. Он отводит Чона в сторону от двери и требует:

— Господин Чон, соблюдайте условия контракта! Не надо приближаться к Тэхёну. Не привязывайтесь ни к нему, ни к мальчику. Через полгода мы прекратим наш спектакль, а через год и ваш. За это время мы не должны привязаться друг к другу. Поэтому для всех будет лучше, если мы будем жить в разных местах, встречаясь друг с другом только по необходимости.

Чонгук понимает, что каждое слово, сказанное омегой, верное. Но что ему делать, если ноги сами несут его к этой двери, глаза ищут только Тэхёна, а руки ещё помнят прохладу прекрасных ладоней, под которыми немым укором продольными линиями зияют отвратительные шрамы. Чон тихо говорит:

— Господин Ким, разве будет не очевидным обманом, если мы будем жить со своими мужьями раздельно? И не случится ли то же самое, если вы вернётесь в свои квартиры? Вас очень легко вычислить. Как вас арестовали? Всех взяли на квартире Чимина, верно?

Те адреса, по которым вы даёте представление, находятся рядом с жильём одного из вас. Я, не имея доступа к официальным данным, нашёл вас всего за неделю. Господин Кан — тот, перед кем министры открывают двери. Неужели вы сможете противостоять ему?

Теперь, как бы там ни было, вы — наши мужья. А за своих мы привыкли отвечать. Я заберу Тэхёна с собой. И, как приложение, Ка Юля тоже. Если Вы не доверяете мне, ваш кузен будет на страже чести Вашего другого кузена. К Мину можно отправить обоих Паков. Ну, а Вы можете не переживать и спокойно оставаться наедине с Джуном. Без Вашего согласия он даже смотреть в Вашу сторону не будет. Вы попросили у нас помощи. Так не отказывайтесь!

Джин задумался и ответил:

— Поговорим об этом завтра. За эти годы мы привыкли принимать решение все вместе. Тэ... Господин Чон, с ним очень сложно. Мы до последнего не говорили ему, что готовим побег, чтобы он не испугался и не пожертвовал собой ради нас. Сок всегда был готов предложить ему свою руку, но в последний момент почему-то испугался. Простите, что пришлось втянуть в это Вас.

Если Вы решите жить с Тэ под одной крышей, не ждите от него тепла. Это верное решение — взять с собой Юля. По некоторым причинам Тэ доверяет ему больше всех. Не разлучайте их. Юль знает, как успокоить Тэхёна. Только он и знает, если честно. И, господин Чон, не давайте надежд мальчику. Как все дети из неполных семей он хочет иметь не только папу, но и отца.

Чонгук кивнул, всё сильнее путаясь. Он решился спросить:

— Но, господин Ким, Хосок ведь отец Юна.

— С чего вы взяли, господин Чон? Сок познакомился с Тэ, когда тот был уже беременным. За месяц до родов Тэ отослал в несколько компаний своё резюме, чтобы работать на дому. Ему пришли ответы от всех работодателей, но мистер Чон хотел пригласить его в свою постоянную команду. Когда он увидел глубоко беременного омегу, то принял его безоговорочно. Когда появился Юн, Сок сказал, что не оставит их с Тэхёном. И так и было, господин Чон. До сегодняшнего вечера. Так что, нет, господин Чон, Сок не отец Юна и никогда не претендовал на эту роль, хотя Тэхёна звал замуж неоднократно.

Это открытие ошеломило Чонгука. Но тогда получается, что Юн ему даже не племянник! Джин уже скрылся за своей дверью, а Чонгук заметался по коридору. Как вспомнить точную дату? Есть ли у него, Чонгука, шанс? Намджун должен помнить! Чон бросился в комнату к хозяину дома и растолкал его.

— Джун, какого числа мы тогда праздновали вместе с этими омежками рождение Мина?

Намджун с упрёком смотрит на парня и называет дату. Чонгук считает, и у него выходит, что Юн родился на три недели раньше. Но такого не может быть! Он снова спрашивает:

— Джун, омега может притвориться девственником?

Старший вздыхает и требует:

— Иди спать, мелкий. Жизнь всё расставит по местам.

На следующий день альфы растаскивают своих омег по квартирам. Тэхён снова застывает куском льда. Он с укором прощается с друзьями и идёт в машину Чона, неся своё дитя, как на Голгофу. Бета Ким что-то тихо говорит ему, и омега с благодарностью кивает. Чонгук смотрит на всё это с обидой. Но огромная вина перед омегой цепляется за его сердце.

Проведя остаток ночи на просторах интернета, он узнал, что иногда дети рождаются до срока. Если предположить, что Тэ до него был невинным, то могло случиться так, что мальчик повторил опыт через месяц-полтора. И тогда мог до срока родиться Юн.

А может, его изнасиловали. И эти шрамы никак не давали Чонгуку покоя. Резать вены вдоль! Это кем нужно быть? Приехав домой, Чонгук отвёл папу с сыном в гостевые, которые были созданы сразу после того, как Хос рассказал ему про то, что у него появился сын. Детская и совместная взрослая спальни были приготовлены для этих двоих задолго до того, как они появились в квартире.

Чонгук устало сел в кресло и задумался. Как разговорить Тэхёна? Или...

— Ка Юль, как давно вы дружите с Тэхёном?

— С детства, господин Чон. Я жил в их доме, — не слишком охотно отвечает бета.

— В доме? Тэхён что, из богатой семьи? — поражается Чонгук.

Хотя, Джин ведь его кузен, вряд ли семья Тэхёна будет нищей. Бета, сморщившись, отвечает:

— Тэхён — самый богатый в семье Ким. Именно из-за этого у него все проблемы! Его папа принёс мужу огромный капитал, но, к сожалению, умер, когда Тэ было два года. Отец привёл другого омегу, но вскоре умер сам. Теперь деньгами Тэ пользуются чужие люди, а он сам вынужден... — с горечью говорит бета и вдруг замолкает, словно боясь проболтаться.

Но Чонгук уже уловил намёк и требует:

— Что ты имеешь ввиду, Юль?

Бета смотрит в сторону и говорит:

— Тэхён очень талантлив. У него был прекрасный голос. Но... Однажды кое-что случилось, Тэ едва не погиб. Я спас его, но не его голос. Мы все далеко не бедные, но наши семьи в наказание ограничили нас в средствах. И омеги вынуждены выступать перед...

В общем, мы собираем на операцию для Тэхёна. Её делают за границей. Сама операция не очень дорогая, а вот реабилитация... Нам бы ещё пару десятков представлений, и можно остановиться! — с отчаяньем говорит бета. — Тэхён уверяет всех, что это не важно, но слышали бы Вы его голос, господин Чон! Это незабываемо! У меня есть старая запись. Она не очень качественная и передаёт лишь слабый отзвук того, что было.

Бета достаёт старенький диктофон и включает его. Из слабенького динамика сначала звучит нежный смех. Потом глубокий голос говорит:

— Юль, что ты хочешь?

— Мою любимую, Тэ.

— Ладно...

И по гостиной разносится тот самый голос, который ночами не давал спокойно спать альфе. Он словно видит того нелепого омежку, что стоит на сцене и, смущённо глядя в зал, поёт эту самую лучшую песню.

— Юль, как ты можешь, — глухо звучит голос рядом.

Тэхён, красивый и холодный, презрительно смотрит на альфу и бету. Затем разворачивается и покидает их. Юль прячет лицо в ладони и говорит:

— Господин Чон, ни для кого не секрет, что я люблю Тэхёна. Только что я потерял единственное, что у меня было — его доверие. Помогите мне вернуть хотя бы его...